ПРОЛОГ

В маленькой деревеньке на две дюжины домов, окруженной чисто символическим забором и неглубоким рвом, царили покой и тишина. На небе светила полная луна, дозорные лениво зевали на своих постах, и абсолютно ничто не намекало на событие, которое в ближайшем будущем скажется на судьбе поселения.

В ничем не отличающимся от жилищ соседей доме, в тесной спальне на широкой кровати лежали мужчина и женщина. По ровному дыханию и неподвижным позам, легко можно было определить, что они крепко спят. А в углу комнаты, в большой плетенной корзине, завернутый в мягкое теплое одеяло, беспокойно ворочался полугодовалый мальчик.

Внезапно, воздух над корзинкой пошел рябью, и на несколько мгновений пространство разорвалось. Из угольно черной дыры, прямо на малыша упал стального цвета матовый шар, размером с кулак взрослого мужчины, но вместо того что бы ударить младенца, он расплескался словно огромная капля дождя, после чего довольно быстро впитался в маленькое тело.

«Идет анализ тела носителя… анализ завершен. Данный объект является человеком возрастом шесть месяцев. Внимание: обнаружена неизвестная аномалия организма. Рекомендуется провести тщательное обследование, а так же собрать дополнительную информацию по ближайшим родственникам. Внимание: утрачено 90 % информации, ранее загруженной в наномашины. Все сохраненные данные, в течении десяти суток будут переписаны в мозг тела носителя».

Малыш, несколько минут немигающим взглядом смотрящий на потолок, наконец закрыл глаза и погрузился в некий аналог сна. И пусть роботы потеряли большую часть памяти, среди оставшихся крох было главное, а именно имя.

«Я Арес».

 

ДЕТСТВО

До года жить было откровенно скучно. Большую часть дня я проводил в кроватке, еще некоторое время уходило на еду, ну а те моменты, когда можно было ползать без помех в виде тряпок, которыми родители заворачивали мое тело наподобие кокона, тратились на попытки восстановить координацию движений, потерянную после смерти в прошлом мире.

Та часть воспоминаний, что сохранились в наномашинах, позволила составить картину последнего года своей предыдущей жизни, и признаюсь честно, результат мне не понравился. Кроме того, осознавать себя кучей маленьких механизмов, захвативших тело несчастного ребенка, было как-то мерзко…

С чего у меня вообще появились такие мысли? Так дело в том, что на второй день после осознания себя как личности, я сумел «просмотреть» информацию записанную наномашинами в тот период, когда мой разум находился в «спящем» состоянии.

Немного успокаивал тот факт, что на момент «вселения», (но если быть честным с самим собой, то захвата), это тело не имело оформившегося сознания, и жило исключительно за счет инстинктов. Правда думаю моя «отговорка», не успокоила бы родителей, узнай они правду о том, что произошло с их сыном.

Кстати, имя моего нового тела «Шишио», а фамилия «Тенгу». Хотя, насчет фамилии я не уверен, есть подозрение что «Тенгу», это название рода, (или клана), в который входит моя семья.

Теперь перейдем к тому, почему я думаю что оказался в другом мире. Во-первых: мутация моего организма оказалась наследственной, (это выяснилось, после того как несколько наномашин «шпион-диверсантов», проникли в родителей и родственников, изредка заходящих в наш дом, что бы посмотреть на «милого малыша»). Прежде чем сигналы от «шпион-диверсантов» перестали поступать на «базу», (то-есть в мою голову), они обнаружили, что у взрослых, мутация организма намного более выражена, и это ничуть не мешает им жить.

Во-вторых: уровень технологического развития, по меньшей мере на тысячу лет отстает от того, что можно было увидеть в воспоминаниях о «том» мире. И пусть ребенок не может путешествовать, а следовательно и исследовать мир, но разговоры взрослых, плюс увиденное на прогулках, позволяли составить определенное видение моей новой родины. Как я понимаю, о чем говорят местные жители? За это стоит сказать «спасибо» все тем же наномашинам, за пару недель позволившим составить краткий словарь языка аборигенов.

В-третьих: магия. Оказалось, что аномалия развития организма, позволяет использовать странную энергию, которая генерируется желудком при переваривании пищи, и аккумулируется сердцем, после чего по каналам, (аналогам которых могут быть только провода), почти полностью дублирующим кровеносную систему, распространяется по телу. Наномашины проследили путь этой «магии» в моем организме, и определили 361 точку, где каналы соприкасаются с кожей, оканчиваясь чем-то вроде неплотно закрытых клапанов.

В те дни, когда родители выводили меня погулять, (носили на руках по деревне, или позволяли поползать по траве растущей во дворе), я не раз замечал, как аборигены нарушают законы физики, да и логики. Они прыгали по крышам, ходили по отвесным поверхностям, бегали с такой скоростью, что их силуэты буквально смазывались в воздухе. А еще, эти люди умели управлять стихиями.

Любой факир прошлого мира, обзавидовался бы моему отцу, который сложив пальцы в серию различных фиг, выдохнул струю огня на дрова, на которых потом жарил мясо.

Раз за разом я отправлял «шпион-диверсантов», (как только другие наномашины успевали их восстанавливать). Как нетрудно догадаться, основными объектами изучения являлись родители, по той простой причине, что чаще других жителей деревни оказывались рядом. Анализ собранных данных показал, что складывание из пальцев «фиг», вызывает изменение течения энергии в каналах, а так же сердце, усиливает свою активность, ускоряя течение в обеих СЦ, (системах циркуляции).

Наблюдения помогли заметить, что для одного и того же действия, разным людям требуется разное количество «фиг». К примеру мой отец выдыхает струю огня, сложив для этого три фигуры, а вот мать, для того же результата, вынуждена продемонстрировать целую дюжину разных, (иногда повторяющихся), знаков. А еще, для ускорения течения энергии во всем теле или отдельной конечности, большинству вообще не нужны никакие «фиги». Из этого можно сделать вывод, что «магия» управляется волей и рефлексами, а все эти многочисленные жесты, (и иногда сопровождающие их выкрики), это всего лишь «костыли» облегчающие работу.

Похоже аборигены просто тренируют свою СЦ, отвечающую за магию, рефлекторно реагировать на жесты. Тем самым, основную работу выполняет подсознание, а человеку остается только складывать «фиги» в нужной для заклинания последовательности. Кроме того, чем лучше отработано определенное действие, темь меньше оно требует знаков для активации, и мне кажется, что при долгой тренировке, то же выдыхание огня, можно выполнять исключительно на волевом усилии.

Не разрешенным остается вопрос, «как аборигены умудряются контролировать энергию вне своего тела?», а они это делают, о чем ясно свидетельствует факт изменения формы огня из струи превращающейся в шар, или даже принимающей вид птицы. Однако, пока для ответа не хватает информации, приходиться удовлетвориться предположением, что это все магия.

Кроме изучения своего тела, я его еще и модернизировал, (точнее контролировал работу наномашин, занимающихся модернизацией). Первым делом был ускорен рост всего организма, параллельно проводилось уплотнение костей и мышц, количество розовых волокон которых дошло до шестидесяти процентов. Не забыл я и про мозг, (как головной, так и спинной, ну и периферическая нервная система в стороне не осталась). Уплотнение нервной ткани, привело к более быстрой передаче сигналов, что в перспективе должно благотворно сказаться на реакции. Развитие же системы циркуляции магии, пришлось проводить, взяв за пример аналогичную у отца.

Вот так я и жил до двух лет: рос, ел, наблюдал за миром, «учился» говорить, и что бы не беспокоить родителей, играл во дворе с другими детьми, которые довольно быстро стали отставать от меня в физическом развитии.

* * *

Бегу по утоптанной песчаной дороге проходящей между домами, при каждом шаге поднимая облачко пыли в воздух. На ярком синем небе светит золотое солнце, беспощадно сжигая зелень, мучимую жаждой в отсутствии дождя на протяжении целой декады.

Я хотел бы сказать, что из-за набранной скорости, дома, кустики и редкие деревца, проносятся мимо, так что их внешний вид даже не отпечатывается в сознании, но… к огромному моему сожалению, коротенькие ножки, пусть и усиленные при помощи наномашин, не позволяют обогнать даже быстро идущего взрослого.

— Шишио, а-ну остановись! — Кричит мальчишка пяти лет, чувствуя что не успевает догнать шустрого сопляка.

За первым преследователем, шаг в шаг следует его брат близнец, старающийся скорчить как можно более угрожающую рожу.

«Ага, щаз, уже остановился… пять раз подряд. Нашли дурака».

Надо заметить, что дети в этом мире растут несколько быстрее чем в моем прошлом. Таким образом, бегущие за мной, (с не самыми добрыми намерениями), близнецы, внешне выглядят лет на семь-восемь, в то время как я сам, в свои два с половиной, (биологический возраст тела), благодаря неустанной работе наномашин, вполне мог бы сойти за очень худощавого шестилетку.

Мой ускоренный рост, немало встревожил родителей, и они чуть ли не каждый месяц приглашают деревенского целителя, использующего специфическую «магию» для осмотра. Каждый раз, этот почтенного вида старичок, заявляет что никаких отклонений, (кроме самого роста), в моем организме нет. Хотя, в последний раз он заметил, что мои мышцы более чем на половину состоят из розовых волокон, а потому меня нужно усиленно кормить.

В принципе, родители и без подобных советов, старались впихнуть в меня две, (а иногда и три), взрослые порции каши, или другой легко усваиваемой пищи.

«Так… теперь резкий поворот налево, и финишная прямая».

Сандалии на деревянной подошве проскользили по песку, от чего я чуть было не упал, но преследователи не смогли воспользоваться заминкой, (отрыв сократился до пары метров). Из последних сил забегаю в распахнутую дверь, и захлопнув створку, прижимаюсь к ней спиной. С той стороны доносятся разочарованные возгласы, и обещания завтра отомстить.

Тут надо мной раздаются ленивые хлопки в ладоши, и торопливо осмотрев темный коридор, замечаю отца, который почти не прячась, замер рядом с «рогатой» вешалкой, на которой висят плащи.

— Опять поссорился с Карасумару и Иссином? — Нарочито строгим голосом спросил мужчина.

— Они дураки. — Обижено надув щеки, буркнул я себе под нос.

Отец расхохотался, и подхватив меня на руки, (двигался с такой скоростью, что глаза увидели только размытую тень), потрепал короткий «ежик» черных волос, после чего заявил:

— не всем же детям быть такими гениями как мой сын! — Его лицо выражало радость, в голосе звучала гордость, а вот в глазах читалось беспокойство. — А знаешь Шишио…?

— Ммм?

— Надо бы подождать еще полгодика… — С сомнением проворчал мужчина, но тут же снова растянул губы в широкой улыбке. — Ты ведь не расскажешь маме, если я начну тебя тренировать прямо сегодня?

Активно мотаю головой, а притворяться изображая радость даже не приходится. Родители уже рассказали, что наша деревня живет за счет того, что помогает окрестным деревням выполнять специфичную работу, за которую они расплачиваются продуктами питания, а так же вещами необходимыми в быту. Когда ни будь, и мне придется заниматься тем же.

По словам отца, каждый человек может использовать внутреннюю энергию, (которая называется чакрой), но только после долгих изнурительных тренировок. При этом, ребенок крестьян, не имеющих никаких способностей к управлению чакрой, редко добивается хоть каких-то заметных успехов. А вот потомственные «маги», которые по непонятной мне причине называют себя «ниндзя», практически не имеют пределов развития.

Для того что бы использовать внутреннюю энергию, необходимо иметь сильную волю и развитое тело, и первым делом отец решил научить меня комплексу упражнений развивающих мышцы и суставы, и только ближе к концу первого занятия, обмолвился о медитации. Тренировались мы на заднем дворе, скрытом от посторонних глаз двумя сараями и развешенным на веревках для просушки, постельным бельем.

К сожалению, из сумбурной речи родителя, я не узнал ничего нового, (подслушивая разговоры взрослых, можно узнать намного больше фактов, да еще с подробностями). Так например про другие кланы «ниндзя», (ну не поворачивается у меня язык, называть боевых магов тихими убийцами), отец не обмолвился ни словом, хотя именно они и являются основными противниками клана Тенгу.

* * *

С того памятного дня прошло полтора года, и сейчас внешне я выгляжу лет на восемь. Все это время мой распорядок дня выглядел примерно так:

Утро — гимнастика, умывание завтрак.

Время до обеда — разминка, пробежка, медитация.

Время после обеда — растяжка, пробежка, отрабатывание простейших ударов руками и ногами.

Время после ужина — медитация, растяжка, прыжки, умывание, сон.

Отец строго запретил даже пытаться выпускать чакру из тела, разрешив только ее ускорение в СЦ, Ито только под его присмотром. В качестве компенсации за запреты, он каждую тренировку показывал какой ни будь новый прием из собственного боевого стиля.

Не скажу, что мои успехи меня устраивали, все же осознание собственной слабости в сравнении с любым взрослым, неплохо «опускало с небес на землю». А гордиться тем, что в спаррингах с теми же восьмилетками я выигрываю три из пяти драки, не позволяло уже чувство собственного достоинства.

Все же на моей стороне были наномашины, каждый день совершенствующие тело, и способные проводить любую вычислительную работу в разы быстрее человеческого мозга. Кроме того, я научился выпускать в кровь гормоны, существенно увеличивающие силу и реакцию, пусть и на короткий срок.

Недавно в моей семье появился еще один ребенок, и родители стали уделять мне несколько меньше времени. В принципе, через пару тройку лет, их опека вообще перестанет быть необходимой, но все же приятно было чувствовать себя единственным любимым сыном.

— Шишио, ты не уснул?

Насмешливый голос отца вырвал меня из размышлений. Мы находились на заднем дворе нашего домика, как обычно в это время занимались растяжкой.

— Не-а. — Выдавливаю из себя сквозь зевок.

— Ну-ну. — Отец легко поднимает меня с земли, и ставит на ноги перед собой. — Сегодня я хочу посмотреть, чему ты научился за время наших занятий, и если результаты меня удовлетворят, то мы перейдем к занятиям по управлению чакрой как в теле, так и за его пределами.

— Пап, но ведь я и так умею управлять чакрой в теле. — По детски возмущенный возглас вышел уже без усилий с моей стороны, все же практика позволяет добиться многого.

— Угу, слегка ускорять течение чакры в СЦ, ты действительно научился не спорю. Но неужели ты думаешь, что небольшое ускорение движений и усиление ударов, это все на что способна внутренняя энергия?

Смущенно опускаю взгляд к земле, и чувствую как большая крепкая рука лохматит короткий «ежик» волос на моей голове.

— Не расстраивайся, у тебя еще вся жизнь впереди, так что времени хватит что бы изучить все техники нашего клана.

Эта фраза прозвучала несколько фальшиво, наверное из-за того, что наблюдающий за мной целитель, высказал теорию о том, что мое тело ускоренно стареет. То-есть, годам к двадцати пяти,(по его предположению), я буду выглядеть на все сто. Так что, в ближайшее время, мне придется замедлить свой рост, хотя бы для того, что бы родители меньше переживали.

— Ну, готов к своему первому экзамену? — Пусть не без труда, но отец вернул веселые нотки в свой голос.

— Готов. — Произношу это максимально уверенным тоном.

— Отлично! Тогда нападай на меня, используя все, чему успел обучиться. И не бойся мне навредить, я хоть и старый, но еще довольно крепкий.

Отскакиваю назад, и усилием воли ускоряя течение чакры в теле, принимаю показанную отцом стойку, бросаюсь вперед. Параллельно, наномашины стимулируют мышцы слабенькими электрическими разрядами, а железы выпускают в кровь дополнительную порцию гормонов.

Серия ударов, проведенных на моей максимальной скорости, принята на жесткий блок, и мне тут же приходится уклоняться от неприятного тычка, которым отец хотел подловить меня на противоходе. Еще от нескольких ударов, нацеленных в болевые точки, были отклонены небрежными жестами, и вновь я еле уворачиваюсь, только теперь от пинка.

Спарринг продолжался довольно долго, отец кружил вокруг меня, постепенно наращивая скорость, постоянно заставляя пусть совсем на чуть-чуть, превосходить собственные возможности. Наконец он отпрыгнул назад, разрывая дистанцию, а я от неожиданности плюхнулся на задницу. Это было не больно, просто обидно, ведь с моего лба струями по лицу тек пот, синюю футболку можно было выжимать, а взрослый мужчина даже не запыхался.

— Молодец, я тобой горжусь. — Широкая добрая улыбка, и поднятый вверх большой палец правой руки, стали наградой за мои труды. — Сейчас пойдем домой, ты переоденешься и перекусишь, а потом займемся чакрой…

* * *

В обучении управлению чакрой, отец оказался даже более требовательным, нежели относительно обычных физических тренировок. Раз за разом, он объяснял, как должна ощущаться внутренняя энергия, а следующим шагом стало ускорение ее циркуляции, и напитка определенных частей тела.

Чакра направленная к мышцам ног, позволяла быстрее и дольше бежать, а так же выше прыгать. Направляя ее потоки в руки, можно было усилить удар, а так же временно укрепить плоть. К сожалению, для усиления и укрепления всего организма, уходило слишком много ресурсов, так что резерв пустел в считанные минуты.

Однажды целитель, после очередного осмотра, (более тщательного чем обычно), заявил что у меня склонность к стихии воздуха, как у мамы. На мой закономерный вопрос, «как же она использует огонь?», отец ответил так:

— Формируясь в животе, чакра скапливается в сердце человека, под его воздействием приобретая ту, или иную стихийную «окраску». Однако, так как чакра, это энергия, и слушается своего хозяина словно дополнительная часть тела, усилием воли можно превратить ее из нейтрального состояния, в какую либо иную стихию, не свойственную организму. Правда в таком случи, потери на преобразование становятся вдвое, а иногда и втрое большими, нежели с родной стихией.

И вот, спустя два месяца после начала тренировок контроля чакры, я сижу на пороге дома, щурясь от лучей утреннего солнца, и впервые пытаюсь выпустить свою внутреннюю энергию во внешний мир. На этот раз, за моими усилиями наблюдала мама, сидящая на стуле, с тряпичным свертком на руках. Не смотря на то, что обычно она очень добрая женщина, в моменты когда дело касалось каких-либо уроков, взгляд карих глаз приобретал твердость, а голос становился даже более суровым чем у отца.

Внешне, мать моего нынешнего тела, (иногда так хочется забыть, что я занял место ее сына), выглядит как ничем не примечательная длинноволосая брюнетка, с бледной кожей и мягкими чертами лица. От женщин моего прошлого мира, она отличается разве что чуть более естественным поведением, ну и разумеется спортивным телом тренированной убийцы.

— Не спи Шишио. — Произнесла мама, увидев что моя голова начинает опускаться к груди, да и вытянутые перед лицом руки, почти упали на колени. — Есть пойдем, только когда ты сможешь хоть немного чакры выпустить через ладони.

Тяжело вздохнув, (что вызвало улыбку на лице женщины), концентрируюсь на энергии в сердце, и усилием воли заставляю ее «течь», по каналам ведущим к рукам. Создавалось такое ощущение, будто я пытаюсь протолкнуть желе через соломинку, и хоть постепенно что-то начало получаться, собственные результаты угнетали.

Для того, что бы лучше концентрироваться, зажмуриваю глаза, и полностью погружаюсь в ощущение «ползущего по соломинке желе». Почему-то, ускорять и концентрировать чакру в отдельных частях тела, было намного проще, нежели заставить большее ее количество, двигаться по определенным каналам и покинуть тело…

— Молодец сынок. — Прозвучал довольный голос матери.

Открываю глаза и смотрю на свои руки, которые несколько секунд светились тусклым голубым светом, тут же пропавшим, стоило концентрации хоть немного нарушится.

— Не расстраивайся, в следующий раз получится легче. — Попыталась подбодрить меня мама, вставая со стула и направляясь в дом. — Продолжим после завтрака.

* * *

Первым упражнением на контроль энергии вне тела, стало сперва приклеивание зеленого листка к коже руки, а затем его перемещение по всей конечности. Мне потребовалось целых два дня, (с перерывами на еду сон и физические тренировки), что бы заставить хотя бы один объект, перемещаться по поверхности тела, и при этом не терять связь с внешним миром. Еще через неделю, к первому листку присоединился второй, перемещаемый с другой скоростью в противоположное направление.

Когда же на моей спине, семь листиков «танцевали» хоровод, не мешая мне разговаривать с мамой, (прошел месяц упорных занятий), родительница решила, что пришло время покорения новых вершин. Теперь я должен был сидеть в позе «лотоса», и выпуская чакру только из пальцев рук, заставлять ее закручиваться в шар между ладонями.

Во время очередного урока по рукопашному бою, отец неохотно признался, что вторым этапом в улучшении контроля внутренней энергии, должна была стать ходьба по вертикальной поверхности, но мама этому воспротивилась заявив, что я могу неудачно упасть, и что ни будь сломать. Поэтому, более простые, (но опасные для здоровья), этапы, были пропущены, и приходилось сразу переходить на управление формой энергии.

Не знаю, получилось бы что ни будь, если бы не наномашины, но факт в том, что на четвертый день, небольшая сфера из светло голубой чакры, все же образовалась, пусть всего лишь на пару секунд. Уже следующим вечером, я гордо продемонстрировал матери медленно вращающийся прозрачный шар, а папа увидев это, настоял на уроках хождения по стенам.

Так же, мне показали первую боевую технику, использующую исключительно чакру. Тот самый шар, вращающийся между ладонями, разгонялся до такой степени, что начинал тихо гудеть, а затем толчком ладоней отправлялся в полет. Первое же препятствие на пути, заставляло сферу «взрываться», выпуская во все стороны потоки плотной энергии. Урон, наносимый таким «заклинанием», был не столь существенен, да и энергии на его активацию требовалось довольно много. К тому же, слишком долгое время создания, и относительно медленный полет, делали применение не эффективным.

А однажды утром, после разминки и завтрака, мама начала меня учить использовать стихию ветра. Как и прежде, все началось с позы «лотоса», приняв которую я сидел на заднем дворе, и закрыв глаза, пытался почувствовать ветер.

— Прислушайся к своему сердцу, почувствуй скопившуюся в нем силу. Ощути как ветер снаружи, мягко гладит твое тело, и как в тон ему отзывается стихия, заточенная внутри. Ветер это свобода, которую олицетворяет полет. Ветер нельзя загонять в рамки, ему можно попробовать указывать направление, а так же им можно пользоваться в своих интересах. Постарайся почувствовать, будто твоя энергия, это потоки ветра…

Она все говорила и говорила, и ее голос постепенно превращался в монотонный гул. В какой-то момент, я вдруг понял, что воспринимаю слова матери, как порывы ветра касающиеся моих ушей. Мир вокруг резко преобразился, каждый шорох или скрип, даже бурчание собственного желудка и глухие удары сердца, все это превратилось в колебания ветра…

А еще, ветер был во мне. Сердце, казавшееся раньше сосредоточием энергии, вроде электрического аккумулятора, для внутреннего взора выглядело словно маленький сжатый до предела смерч. Попытка освободить его, вызвала несильную боль во всей СЦ, которая «вышвырнула» меня из этого странного состояния.

…я осознал себя лежащим на земле вытянувшись в полный рост. Голова покоилась на коленях у мамы, а ее тонкие пальцы осторожно гладили меня по волосам, лбу и щекам.

Открываю в глаза и смотрю в улыбающееся лицо женщины, которая дала жизнь этому телу, и вопреки моей воле, все тревоги и обиды, (даже несуществующие), улетучиваются куда-то далеко.

— Ну что, понравилось? — Спросила мама, увидев что я пришел в себя.

— А… что это было? — Мой голос звучит глухо, даже растеряно.

— Ну понимаешь… — Женщина смущенно отводит глаза, а ее щеки окрашиваются румянцем. — Мы с твоим отцом поспорили, что ты сможешь почувствовать свою стихию уже к сегодняшнему вечеру, а я немного сжульничала…

— То-есть? — Мое удивление все возрастало, факт споров родителей на мои успехи, оказался интересной новостью.

— Я немного владею мастерством накладывания иллюзий, и когда ты пытался ощутить ветер, постаралась создать наиболее подходящие условия, усилив определенные ощущения. — При последних словах, голос мамы был ужасно виноватым. — Ты ведь не обиделся, правда?

— Нет. — Отвечаю совершенно честно.

— Вот и отлично! — Мама помогла сесть мне в прежнюю позу, и уже более суровым голосом потребовала. — Продолжаем, до вечера ты должен научиться самостоятельно чувствовать стихию, и выпускать ее из своего тела.

И я вновь погрузился в медитацию. Благодаря прекрасной памяти, ощутить нечто вроде единства с ветром, которое было в иллюзии, удалось достаточно легко, а за пару часов до ужина, впервые удалось создать легкий порыв воздуха вокруг ладоней, сложенных в символ концентрации. После такого успеха, хотелось продолжать занятия, только вот источник энергии почти иссяк.

 

НОВЫЙ УЧИТЕЛЬ

Вот мне исполнилось семь лет, (выгляжу я на двенадцать, а в последний год рост тела даже замедлился до нормального), и теперь молодому воину клана Тенгу, предстоит пройти обучение у мастера-наставника.

Вчера в день рождения, родители устроили настоящий пир, пригласили всех соседей, и задарили меня подарками вроде метательных ножей, новой одежды, и разумеется всякими вкусностями. Сегодня же, на рассвете, мама накормила сытным завтраком, вручила сумку со сменной одеждой, а отец помог закрепить на поясе перевязь с ножами, и проводил до дороги.

Казалось бы, что расстраиваться не из-за чего, ведь ухожу я всего лишь на другую сторону деревни, но по законам клана, родители не имеют права появляться рядом с домом мастера, и до тех пор пока обучение не будет окончено, ребенок оказывается отрезанным от семьи.

Что бы не расстраивать маму, за завтраком я старался вести себя как обычно, но то и дело горький комок подкатывал к горлу. Не знаю, чего матери стоило улыбаться мне, ведь в ее глазах плескались слезы…

— Не подведи нас, сын. — Отец хлопнул меня по плечу, и тут же развернувшись зашагал к дому.

Поднимаю взгляд к небу, такому далекому и прекрасному, моего лица касается порыв ветра, (словно пытаясь утешить и высушить влажные дорожки на щеках). Не знаю, что меня ждет впереди, но точно могу сказать, старая жизнь закончилась. Даже когда обучение у мастера подойдет к концу и я вернусь домой, это будет не тот дом, да и я стану другим…

«Расплакался как девчонка… позорище».

Через силу улыбнувшись, стираю с лица следы слез тыльной стороной ладони, и делаю первый шаг. Через пять минут неспешной ходьбы, оказываюсь перед створками высоких ворот.

Дом наставника, это длинное двухэтажное строение, окруженное дощатым забором. На огороженном участке есть огород, кузня, погреб, и еще множество подсобных строений, предназначение которых известно только хозяину. Прямо перед домом, размещена тренировочная площадка, где ученики отрабатывают приемы и занимаются медитацией, (а еще отец говорил, что там наставник порет непослушных детей). Стихийные техники, ученики отрабатывают в котловане за домом.

Бес стука толкаю ближнюю створку, которая легко открывается даже не скрипнув петлями. Захожу на огороженную территорию, и ворота за моей спиной шумно захлопываются.

На ступеньках перед домом стоит невысокий сутулый старик с длинной седой бородой и лысой головой, на его поясе висят ножны с парными мечами. Чуть впереди, выстроившись в шеренгу, каменными изваяниями, замерли два десятка мальчишек и девчонок, возрастом от восьми до четырнадцати, (в руках у каждого, какое-либо оружие).

Все, кто здесь находится, одеты в серые рубашки и черные штаны, и только наставник носит обувь.

— А вот и новенький. — Хмыкнул старик. — Ты опоздал. Хамура, покажи новичку, что старших нужно уважать.

Крайний парень, ростом не уступающий мне, а мускулатурой даже превосходящий, положил на землю ножны с полуторным прямым мечом, а в следующий момент, длинным прыжком сорвался в мою сторону. Его намерения, легко читались на лице: хищный оскал вызывал желание убежать, а блеск зеленых глаз, не оставлял надежды на пощаду.

Первый удар я принял на скрещенные руки, от второго успел увернуться, зато третий, (размашистый пинок), попал точно в живот. Пресс выдержал, а благодаря впрыснутым в кровь гормонам, даже боль почти не ощутилась, но от вложенной силы, меня отбросило где-то на полметра.

Противник наносил серии ударов, целя в болевые точки, но при этом стараясь не навредить, мне же оставалось только защищаться, укрывая самые уязвимые места, и надеясь поймать удачный момент для контратаки. После очередного пропущенного выпада, левая нога подогнулась и я упал на колено, в следующий миг, в сантиметре от носа просвистела босая пятка, и если бы не рефлексы выработанные на тренировках с отцом, то в самом лучшем случи, получилось бы отделаться легкой контузией.

— Достаточно. — Тихо произнес старик, и мой противник тут же отскочил назад, тут же заняв свое место в шеренге. — То что я видел… это отвратительно.

Ответить я ничего не смог из-за сбитого дыхания. Все, на что хватило сил, это вновь встать на обе ноги, и на всякий случай приготовиться к продолжению.

— Утренняя разминка закончена, всем идти на завтрак. — Все тем же тихим голосом, распорядился старик, после чего обратился уже ко-мне. — Шишио? Я помню твоих родителей… редкостные бездари. Надеюсь ты не пойдешь по их стопам, и приложишь хоть какие ни будь старания в тренировках. Можешь называть меня «мастер», или «наставник». Иди за мной.

Сойдя со ступенек, старик быстро зашагал к каменному строению, одной стеной прижимающемуся к жилому дому. Массивная деревянная дверь оказалась не заперта, и пройдя через нее, мы очутились в темной комнате, свет в которую проникал только через маленькое окошечко под потолком.

— Клан Тенгу, не владеет разрушительными техниками, у нас нет особого генома, дающего власть над необычной стихией, да и в рукопашном бою, мы почти всегда уступаем тем, кто выбрал подобную специализацию. Наша сила, это оружие, которое становится продолжением нашего тела, что позволяет достигнуть немалых успехов в его овладении. — Наставник обвел рукой помещение, и только теперь я увидел, что стены густо увешены различным железом. — Выбирай, но помни, что для воина Тенгу, клинок становиться больше чем оружием. Он пройдет с тобой всю жизнь, не предаст и не подведет, если конечно твой выбор будет верным. Ты ведь заметил, что все взрослые члены клана, никогда не расстаются с оружием?

— Э-э-э… нет. — Я стыдливо опустил взгляд, вспоминая, что отец действительно постоянно ходил с перевязью меча за спиной.

— Болван. — Беззлобно рыкнул старик, отвешивая довольно чувствительный подзатыльник. — Ты будущий воин, и должен подмечать любые мелочи, тем более такие важные. А теперь, выбери своего партнера, который пойдет с тобой по жизни.

— Но… как? Я же еще ничем не владею…

Еще один подзатыльник, (несколько сильнее первого), прервал рассуждения.

— Закрой глаза, и иди на зов. Ты — Тенгу, а это значит, оружие это часть тебя.

Решив больше не спорить, (уж больно тяжелая у старика рука), послушно выполняю инструкцию. Стоило векам опуститься, а сознанию отчиститься от посторонних мыслей как при медитации, и я действительно почувствовал, что меня куда-то тянет. Сделав несколько неуверенных шагов, вытягиваю руку к предмету, который словно мелко вибрирует…

— Ай! — Отдергиваю руку, прижимаю порезанный палец к губам.

— Идиот, глаза уже можно открыть. — С какой-то усталостью в голосе, произносит наставник, становясь рядом. — Интересный выбор.

Открываю глаза и смотрю на длинный обоюдоострый двуручный меч, очень похожий на «клеймор». Железная крестовидная рукоять, имела навершие в виде шара, исполняющего роль противовеса.

— Вот это рельса. — Выдохнул я, обозрев два метра закаленной стали.

— Хм… «рель-са». — Произнес наставник, словно пробуя слово на вкус. — Да будет так. Теперь это твой меч, и имя ему: Рельса.

* * *

Мою новую жизнь, можно описать единственной строчкой из старой песни: «теперь ты в армии на*уй!».

Каждый день начинался задолго до рассвета, и в течении десяти минут, мы должны были собрать постель, (состоящую из тонкого матраса, покрывала, и валика заменяющего подушку), а так же одеться, умыться, сходить в туалет, и построиться в шеренгу во дворе перед входом в дом. далее следовала общая разминка, совмещенная с упражнениями на правильное дыхание, а так же, выслушиванием лекции о свойствах чакры. Далее был общий завтрак, а затем учитель разбивал учеников на три группы по возрасту, и отправлял по разным заданиям.

Самые младшие, (я в том числе), первую пару часов занимались стиркой, мытьем посуды, мытьем полов и прочими домашними обязанностями. Средняя группа, те же два часа тренировала выносливость и контроль чакры, специальным комплексом упражнений разрабатывая источник внутренней энергии. Самые старшие же, отправлялись на «полигон», (спускались в котлован, расположенный за домом), и там уже отрабатывали контроль своих стихий.

После еще одного завтрака, следовала вторая совместная «зарядка», в конце которой ученики делились уже на две группы, младшая из которых отправлялась ремонтировать «полигон», а старшая приступала к спаррингам.

Во второй половине дня, (после обеда), учитель отводил несколько часов, что бы каждый его воспитанник мог поупражняться со своим оружием. Создавая собственные копии из воды и чакры, (увидев двух наставников в первый раз, я едва не решил что перегрелся на солнце, хорошо что старшие товарищи объяснили, что двойник создан при помощи специальной «техники» ниндзя), старик умудрялся уделить равное количество внимания абсолютно всем. Тот факт, что он одинаково хорошо владел железками самого разного вида, вызывал немалое уважение, хотя по собственному признанию, учитель является мастером лишь в бое на парных клинках.

После размахивания «Рельсой», я обычно плелся в столовую, что бы трясущимися руками глубокой ложкой черпать мясную похлебку. Еда была пусть и сытная, (а так же питательная), но ее вкусовые качества оставляли желать лучшего.

Не меньше часа в день, все мы отрабатывали складывание заковыристых «фиг», называемых «ручные печати». Всего, учитель показал шесть десятков разных знаков, упомянув при этом, что существует еще не менее тридцати «печатей», для каждой стихии.

Каждый день, вредный старик заставлял каждого из учеников выкладываться по полной, выжимая до капли все имеющиеся силы, но при этом, ни разу не приблизился к той грани, за которой тело и дух уже не укрепляются, а наоборот изнашиваются. На каждой тренировке, наставник требовал что бы мы чуть-чуть, (пусть на совсем незначительную мелочь), превосходили свои прошлые результаты, и как не странно, это получалось у всех.

Ковыляя к своей постели, (после восьмой по очереди порции похлебки), я думал что просто не смогу встать завтра утром, и мозг отключался, стоило только голове коснуться валика. Но вновь звучал гонг, призывающий учеников на разминку, и набравшееся за ночь сил тело, механически повторяя заученные движения, направлялось преодолевать новые испытания.

Каждую декаду, один день отводился для физического отдыха. После ежедневной разминки, мы все собирались в столовой, и учитель начинал рассказывать о географии мира, политике разных стран, других кланах ниндзя с представителями которых нам предстоит сражаться. Каждый подобный урок, сопровождался поучительной историей из личного опыта, которого старику было не занимать. Не забывал он и о письменности, счете, развитии логики, а так же, самых старших своих подопечных, обучал рисованию взрывающихся символов.

Я никогда не поверил бы, что бумажка с заковыристым рисунком на ней, может взорваться не хуже гранаты, если бы не видел этого своими глазами. Секрет оказался в том, что при нанесении символа на бумагу, в чернила необходимо было направлять чакру, (не стихийную). Рисунок, сам по себе, оказался «заклинанием отложенного действия», которое можно активировать, послав импульс своей чакры.

Из слов учителя нам стало известно, что где-то в мире есть клан рыжеволосых людей, называющийся «Узумаки», представители которого могут нарисовать на плоской поверхности практически любую технику ниндзя. Кроме того, они научились создавать из чакры разные барьеры, связывающие цепи, одним прикосновением могут оставить на коже символ, лишающий возможности управлять своей внутренней энергией, или даже обездвиживающий знак. А еще, мастера печатей, (так себя называют Узумаки), способны помещать трехмерные предметы, в бумажные листки.

На вопрос, «почему эти Узумаки, раз они такие сильные, все еще не правят миром?», наставник криво усмехнулся, и перечислил целый ряд недостатков клана рыжеволосых. Главной слабостью мастеров печатей, старик считал их отвратительную чувствительность к чужой энергии, из-за чего они часто попадают в засады. Многие враждебные кланы, специализирующиеся на сражении при помощи дальнобойных стихийных техник, просто не дают приблизиться, что бы использовать весь потенциал печатей. Так же, не смотря на огромные запасы чакры, силу и выносливость, эти люди весьма податливы для воздействий иллюзиями. Да и почти у каждого иного клана, есть своя сильная сторона, способная компенсировать преимущества воинов Узумаки.

— А в следующий раз, я кратко поведаю вам о кланах, владеющих необычными стихиями, после чего, на некоторых из них мы остановимся более подробно. — Заканчивая лекцию, заявил учитель.

Вот так, постепенно превращаясь в тренированные «машины смерти», мы узнали о мире, и таких кланах как Юкки, (повелители льда), Сенджу, (научившиеся управлять ростом растений), Абурами, (люди живущие в симбиозе с насекомыми), и еще о многих других. Отдельно следует упомянуть об обладателях необычных глаз, Хъюга и Учиха, (первые могли видеть на триста шестьдесят градусов вокруг себя, но не владели стихийными техниками, а вторые с одного взгляда копировали движения противника, и могли повторить увиденные техники).

После получения подобной информации, мне стало очень неуютно, ведь наш клан, (в сравнении с «монстрами» силу которых признают все соседи), кажется совсем маленьким и слабым. Но это возымело и положительный эффект, так как за тренировки, и я, и прочие ученики, взялись с удвоенным энтузиазмом.

* * *

Взмах, взмах, еще один… попытка ударить железным шаром в навершии, но водный клон ненавистного старика, мерзко ухмыляясь, нарочито лениво уклоняется от всех попыток его достать. После двадцатого по счету тычка палкой, изображающей меч противника, бросаюсь вперед и резко остановившись, используя инерцию движения, «выбрасываю» руку сжимающую рукоять меча вперед.

От рывка, последовавшего сразу за выпадом, суставы жалобно хрустнули, а по всей конечности прокатился приступ острой боли. Клон учителя, которого по всем законам справедливости должно было пронзить насквозь, безмятежно замер… стоя прямо на острие клинка.

— Ну, так тебе лучше видно мои ноги? — Насмешливо спросил старик, и больно ткнул палкой мне в лоб. — Неужели это все, чему я смог научить тебя за все эти месяцы?

— Грр! — Пускаю в оружие чакру ветра, но клон в последний момент успевает совершить сальто, отпрыгивая назад.

Только вот я не собираюсь давать ему возможность приземлиться, и до максимума разогнав свое восприятие, изо всех сил напрягая мышцы, бросаюсь вперед, и наношу очередной удар параллельно земле. Копия мастера почти смогла уклониться, но кончик клинка все же задел руку, заставляя воду потерять облик человека и расплескаться.

— Двадцать один — один. — Хмыкнул наблюдавший за боем учитель. — Еще немного, и ты выйдешь за границу в двадцать пропущенных ударов.

— Простите учитель. — Виновато опускаю голову.

— Ты еще не чувствуешь меч, как продолжение своего тела, но это скоро пройдет. — Попытался утешить меня наставник. — Но для этого, нужно намного больше практики. Так что, продолжим.

Несколько молниеносно сложенных «фиг», и рядом с учителем появляется его точная копия.

Я поудобнее взялся за рукоять меча, и попытавшись отрешиться от внешнего мира, бросился вперед…

* * *

Наша команда, (пять старших учеников), стоит за пределами деревни. Мы вооружены удобным и привычным оружием, одеты в серые рубахи и черные штаны, на ногах сандалии на тонкой подошве.

Мне недавно исполнилось одиннадцать лет, (хотя выгляжу я на все шестнадцать), и сейчас меня ожидает первое настоящее испытание в бою. Напарники, (четыре парня, младшему из которых исполнилось одиннадцать полгода назад), уже далеко не в первый раз покидают деревню, а потому почти не нервничают.

Вот из-за угла появился молодой мужчина, одетый в кожаную куртку и свободные штаны. На его плече висит ремень от ножен с кривым мечом, но не смотря на внешнюю беспечность, взгляд выдает собранного опытного воина.

— Ну что, молодежь, заждались? — Спросил сегодняшний командир нашего отряда.

— Никак нет. — Хором отозвались мы.

— Пфф, опять старик запугал своих учеников… — Мужчина почесал затылок левой рукой. — Ну да ничего, я из вас сделаю нормальных людей.

«Только мне стало непосебе от этого обещания?».

Оглянувшись на напарников замечаю, что они напряглись и готовятся рвануть в россыпную.

— Да не нервничайте вы так. — Командир широко улыбнулся, и можно было бы даже поверить в его дружелюбие, если бы он не перехватил ножны левой рукой, а правую не положил на рукоять меча. — Больно не будет, обещаю.

В следующий момент, силуэт мужчины смазался, а я едва успел отклонить корпус в сторону, подставляя под удар «Рельсу». Рукоять моего оружия, едва не вырвалась из ладоней, колени согнулись под давлением, а ноги проскользили несколько сантиметров по песку.

Запоздав всего на секунду, двое моих напарников метнулись на перерез второму удару, а еще двое зашли в тыл противнику. Следующие десять минут, мы отчаянно отбивались, пытаясь нанести хоть один удар в ответ.

— Все. — Мужчина отскочил от нашей группы метра на три. — Я видел все, что хотел. Итак, слушайте задание…

На караван торговцев, двигающийся в одну из деревень, покровителями которых мы являемся, напал отряд разбойников. Несколько человек погибло, товар пропал, а налетчики скрылись. Теперь от нас требуется, найти следы банды, после чего показательно вырезать всех ее членов, а в довершение, вернуть груз хозяевам. Возможно, что главарем является ниндзя сбежавший из какого-то клана, или вообще самоучка из числа крестьян.

Впринцыпе, история вполне ожидаемая, вряд ли нас взяли бы на серьезное задание, где велика вероятность распрощаться с жизнью.

— Все готовы? Тогда вперед. — Командир махнул рукой в сторону, куда нам следует двигаться, и первым сорвался с места.

Через два часа мы прибыли на место нападения на караван, пятнадцать минут потратили на поиски следов, и определив направление, в котором ушла банда, начали «прочесывать» местность. Что бы найти лагерь укрытый в низине, отряду понадобилось целых три часа, (два раза мы проходили мимо, так ничего и не заметив). Наступило время действий.

Наш командир, самоустранился от планирования операции, в его задачу входило наблюдение за тем, что бы никто из новичков не помер по случайности, и водить нас за руку никто не собирался. В таких условиях, командование на себя взял Ханатару, (двенадцатилетний парень, высокий и худой, имеющий наибольший опыт боевых выходов из всей группы, если не считать командира). Он довольно быстро раздал указания, предупредив, что бы никто не пытался строить из себя героя, если вдруг наткнется на вражеского ниндзя.

Как на тренировке, мы приблизились к часовым, и обезвредили их бросками метательных ножей, и пока не поднялась шумиха, (все же день на дворе, и смерть постовых заметить легко), стремительно атакуем с двух направлений.

На полной скорости врываюсь в лагерь, и взмахом «Рельсы» отделяю голову первого разбойника от его тела. Мне даже кажется, что я чувствую липкую горячую кровь на лезвии клинка… выпад с левого бока, блокирую рукоятью, а затем крутанув меч, бью плоской стороной в висок молодого парня, вооруженного грубой пародией на катану. Третий противник получает пинок в живот, и из-за усиления чакрой, даже подлетает в воздух.

Чувство опасности взвыло, заставляя отпрыгнуть назад, и спустя секунду, на то место где я стоял обрушивается огненный шквал. Вражеский ниндзя успел использовать всего одну технику стихии огня, а затем ему пришлось уворачиваться от пары десятков метательных ножей, брошенных с четырех направлений.

Наномашины стимулируют железы, и в кровь впрыскиваются гормоны. До предела разгоняю свое восприятие, «накачиваю» чакрой мышцы, и бросаюсь на встречу замешкавшемуся врагу. Когда между нами остается примерно полтора метра, резко «выбрасываю» вперед руку, сжимающую рукоять меча…

Он почти сумел увернуться, попытавшись ножом заблокировать мой удар. напитанный чакрой ветра клинок «Рельсы», даже не заметил сопротивления, разрубая мягкий метал, и вонзаясь в плоть. На груди у немолодого человека с курчавыми черными волосами, появилась глубокая рана с неровными краями, пересекающая как минимум три ребра.

Однако, тренированного ниндзя не так просто убить, что продемонстрировал наш противник, после прыжка уверенно приземлившийся на ноги. Вероятно, если бы мы сражались один на один, он бы меня победил особенно не напрягаясь, только вот жизнь не терпит сослагательных наклонений. Сразу четыре ножа, вонзились в тело врага, ставя точку в этом противостоянии.

Осмотревшись, обнаруживаю что убивать больше некого. Разбойники лежали по всему лагерю, в самых живописных позах, красуясь колото-резаными ранами на телах. Только мои жертвы отличались от остальных, все же двухметровый двуручник, по определению не может наносить аккуратные повреждения. Сколько времени я потратил, учась использовать инерцию клинка в бою, даже вспоминать нехочу.

Размышления и осмотр окрестностей были прерваны ленивыми хлопками в ладоши. Наш командир шествовал между наспех сооруженными землянками, и выглядел вполне довольным жизнью. Мое чутье на неприятности, тут же подало сигнал тревоги.

— Молодцы парни, неплохо справились. — Улыбка мужчины стала настолько радостной, что мне захотелось закопаться под землю. — А теперь, собирайте добычу в мешки, и несите в ближайшую деревню.

Самой долгой и выматывающей частью миссии, оказалась переноска награбленного разбойниками. И только ужин, устроенный в нашу честь старостой, позволил смириться с судьбой. Впервые за несколько лет, я ел действительно вкусные блюда, (жаренное мясо с овощами, вареная картошка с солью и зеленью, копченая рыба…). Отодвигая от себя очередную опустевшую тарелку, я произнес фразу, вызвавшую хохот у всей команды:

— Если меня каждый день будут так кормить, то я готов в одиночку вырезать всех разбойников, а потом таскать мешки из деревни в деревню.

Пусть напарники и изобразили легкое снисхождение к новичку, но по взглядам было ясно, что каждый из них готов подписаться под этими словами.

Семья старосты, восприняла сказанное по своему, и мне поспешили предложить добавку.

В свое поселение, (под «крыло» к старому учителю), мы вернулись глубокой ночью, усталые, сытые и довольные.

* * *

Вот и мой двенадцатый день рождения. День, когда я либо стану мужчиной по законам клана, либо останусь ребенком еще на один год, продолжая жить и тренироваться с младшими учениками.

Солнце уже поднялось в зенит, я одетый в одни только черные штаны, и вооруженный «Рельсой», стою на дне котлована, лицом к лицу с водным клоном наставника, вооруженным парными мечами, (не заточенными, но вполне настоящими). На краях котлована, собралась чуть ли не четверть жителей деревни, жаждущих увидеть в деле новое поколение воинов. Среди зрителей находятся и мои отец с матерью, а так же младший брат, (который скоро и сам придет проситься в ученики к мастеру), а так же двухлетняя сестренка, сидящая на руках у мамы, и любопытным взглядом рассматривающая толпу.

Поймав на себе мой взгляд, отец показал большой палец и широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы.

— Итак… — Пожилой глава клана, (высокий седой мужчина с рельефным телом и лицом украшенным десятком глубоких шрамов), торжественно воздел правую руку к небу, и словно разрубая воздух ладонью ее опустил, при этом выкрикнув. — Начали!

Клон учителя тут же метнул в меня полдюжины ножей, и тут же помчался вперед, стремясь навязать ближний бой. И пусть мой сегодняшний противник обладает только десятой частью сил старика, даже просто задеть его будет очень непросто.

Всем телом выпускаю чакру стихии ветра, которая окутывает меня словно кокон, отражая все метательные снаряды. Прием конечно зрелищный, но одно его применение отняло у меня четверть резерва внутренней энергии. Тем временем, я воздел к небу свой меч, и напитав его стихией, обрушиваю удар на землю перед собой, (минус еще двадцать процентов от оставшихся сил).

В моего противника полетели камни и комья земли, а на месте удара образовалась расширяющаяся воронка. Клон замедлился, и на секунду замешкался, и чуть было не пропустил таранный удар плечом.

Только мои ноги коснулись земли после прыжка, совершаю широкий взмах мечом параллельно земле, попутно продолжая выпускать через него чакру ветра. Противник, понимая что не успевает уйти в сторону, подпрыгивает вверх, одновременно с этим выплевывая «водное ядро».

Изогнувшись, выворачиваю руки так, что бы принять атаку противника на плоскую поверхность клинка, и тут же начинаю наносить стремительные удары, (насколько это вообще возможно, орудуя двуручным мечом). Наномашины уже стимулировали железы, и в кровь поступают дополнительные гормоны, ускоряющие восприятие, и позволяющие двигаться чуть быстрее.

После очередного взмаха, кончик лезвия «случайно» цепляется за землю, подбрасывая вверх песок и камни, и клон решив воспользоваться оплошностью, сокращает дистанцию между нами, занося свое оружие для удара.

«Попался!»

Практически разрывая сухожилия, бросаюсь вперед, и обрушиваю железный шар, украшающий навершие рукояти на бок своего противника. Благодаря адреналину, не чувствую, что один из парных клинков, вспарывает кожу у меня на груди… да это и не имеет значения, ведь бой окончен.

Клон разлетелся брызгами, а зрители восторженно взревели. Подняв взгляд на край котлована, вижу довольного отца, немного обеспокоенную мать, гордо задравшего голову брата, и радующуюся вместе со всеми сестренку. Губы сами собой расползлись в дурацкую улыбку, а все еще напряженные руки, наконец опустили меч к земле.

— Что ж, Шишио, ты можешь собой гордиться. Далеко не каждый мой ученик, умудрялся победить моего клона, пусть и ценой своего ранения. — Появившийся рядом наставник, еще только произнося эту фразу, уже начал обрабатывать рану, даже не слушая никаких возражений. — Проваливай с полигона, другим тоже хочется показать свою удаль.

— Спасибо за все, мастер. — Уважительно поклонившись старику, закидываю меч на плечо, и набрав скорость, взбегаю по стене котлована.

— Не опозорь меня. — Донеслись в спину слова учителя, уже создающего нового клона.

Родственники поздравили меня со сдачей экзамена, сестренка весело кричала «блатик самый сильный!», а брат обещал, что когда придет очередь ему доказывать свою силу, старику не поздоровиться.

Мы просмотрели еще шесть боев, в которых два закончились поражением претендентов, трое продержались необходимое время, и еще один, так же как и я, расправился с водным клоном, сделав это при помощи огненного шара, примененного во время обмена ударами мечей.

А потом был праздник, на котором новым воинам клана желали множества побед, и славных подвигов. На главной площади деревни, (прямо перед домом главы клана), установили столы, которые ломились от разных вкусностей. Только после заката, мужчины и женщины начали расходиться по домам, а когда я уже собирался отправиться в свою комнату, отец предложил поговорить наедине.

Выйдя на задний двор нашего дома, мы несколько минут простояли в молчании, а затем старший мужчина заговорил:

— Знаешь, а ведь начиная тебя тренировать, я до конца не верил, что этот день когда ни будь наступит. Когда лекарь сказал, что годам к двадцати, ты можешь превратиться в дряхлого старика, это было сильнейшим ударом для меня, а мать… даже говорить не буду, сколько ночей она плакала. И вот теперь, вопреки всему, наш сын стал настоящим воином, силой доказавшим право называться Тенгу… — Отец замолчал, словно принимая важное решение, а когда его голос зазвучал вновь, я убедился в своей догадке. — В нашей семье, от отца к сыну переходит техника призыва зверя помощника. У каждого воина, зверь откликающийся на призыв свой, похожий на призывателя по характеру… точнее сказать не могу, ведь я так и не решился использовать эту технику, а мой отец умер, едва успев мне ее передать. Сейчас, ты Шишио, один из самых сильных воинов клана по потенциалу, и я предлагаю тебе эту технику, как знак моего признания твоих успехов. Не буду врать, мне бы не хотелось, что бы ты рисковал, ведь прежде чем подписать договор с призывным зверем, нужно отправиться в его мир, а это может быть смертельно опасно. Однако… решать все же тебе.

— Я… подумаю. — Эти два слова, оказались единственным, что удалось из себя выдавить.

Только что закончилось мое обучение у старого мастера, и теперь отец предлагает мне возможность стать еще сильней. Очень заманчивое предложение, и внутренний голос просто вопит, что бы я соглашался.

— Подумай. — Тонко улыбнувшись, (словно уже знает ответ), произнес старший мужчина. — Пойдем в дом, уже поздно и нам всем надо отдохнуть.

Этой ночью я так и не уснул, лежа на жесткой кровати и глядя в потолок, а ранним утром сказал отцу, что хочу испытать свою удачу и применю технику. В ответ родители, (оба находящиеся на кухне в момент разговора), только печально переглянулись, и велели начинать готовиться к долгому путешествию.

 

БРАТ ПО КРОВИ И ДУХУ

В подготовке к исполнению техники призыва, (версия «свободный поиск»), прошло два дня. В общем счете, часов восемь я заучивал порядок складывания печатей, затем собирал в походный рюкзак сменную одежду, запас еды на несколько дней, и даже стопку бумаги с набором для рисования взрывных печатей. Оставшееся время, целиком и полностью было посвящено братишке и сестренке, с которыми в случи удачи, мы не увидимся целый год, (про возможность неудачного исполнения техники, никто старался не думать.

Используя мою кровь, отец собрал медальон, пояснив при этом, что пока изделие целое, это значит что я жив и здоров. Как только пропитанный кровью материал начнет чернеть, значит моему здоровью грозит опасность, (тяжелая болезнь и тому подобное). Ну а в случи, если вдруг крышечка треснет, мое имя пополнит список погибших.

Призывные звери, с которыми ниндзя заключают договор, обычно обучают своих партнеров каким-либо техникам. Мне для тренировок отводится год, по истечению которого, используя все тот же медальон, насильно призовут обратно в деревню. это делается еще потому, что в других мирах, (измерениях в которых живут звери-контракторы), время может течь быстрее, или наоборот медленнее.

Утром, как только взошло солнце, я вышел из дома, одетый в черные свободные штаны, серую рубашку, кожаный жилет, и разумеется сандалии. Сколько лет не живу в этом мире, никак не могу смириться с отсутствием нормальной обуви. За спиной висит рюкзак, поверх него приторочен меч, рукоять которого выглядывает из-за правого плеча, а кончик клинка лишь сантиметры не достает до земли.

Дойдя до главной площади, встречаюсь взглядом с отцом, главой клана, и наставником. Мужчины осмотрели меня с ног до головы, скептически похмыкали, но в конце одобрительно кивнули. Учитель даже подбадривающее улыбнулся, что вызвало не самые приятные воспоминания, о не таком уж и далеком прошлом.

Сажусь на колени, и начинаю медленно складывать серию «фиг», наполняя каждую из них чакрой. Создав последний знак, прокусываю мизинцы, и дождавшись когда из ранок вытечет по капле крови, хлопаю ладонями по земле перед собой, сопровождая это действие выбросом половины всей внутренней энергии.

Раздался громкий хлопок, тело обдало холодом, затем жаром, потом снова холодом. Перед глазами все поплыло, а физические ощущения, вызывали ассоциацию с попыткой протолкнуть какой-то предмет, (в данном случи меня), через узкую резиновую трубу.

На воображаемом экране мелькали оповещения от наномашин, но мне было не до их чтения. В голове билась радостная мысль, что по совету отца, я не стал сегодня завтракать. Откуда он знает такие подробности, если сам не использовал технику? Понятия не имею, да это и не важно, ведь главное что информация оказалась полезной.

Все закончилось еще одним хлопком, от которого у меня заложило уши. Через секунду, я упал на твердую, слегка неровную каменную поверхность, и еще минуту приходил в себя, прежде чем начать осматриваться.

Первым делом обследовал собственное тело на предмет повреждений, и с облегчением убедился, что все конечности по прежнему на своих местах. Единственным неудобством было сильное головокружение, но с этим стремительно справлялись наномашины, благодаря которым даже в обморок упасть не удалось.

Придя в себя в достаточной степени, что бы воспринимать окружающий мир, не без труда поднимаюсь на ноги, и начинаю оглядываться. Я оказался на дне гигантской каменной чаши, в стенках которой, (в несколько этажей), располагались пещеры. Над головой расстилалось невероятно чистое синее небо, светило большое белое солнце. А еще, охватив меня широким плотным кольцом, в боевых позах застыли недружелюбно настроенные аборигены.

Несколько растерявшись, я поднял безоружные руки, и произнес самую глупую фразу, которая в тот момент казалась вполне логичной:

— Привет, я пришел с миром.

* * *

Представьте себе двухметрового льва с золотой шерстью, орлиной головой и широкими крыльями за спиной, стоящего на задних лапах. А теперь, получившийся результат умножьте на тридцать и поместите этих зверей кольцом вокруг себя. Вот примерно в таком положении я оказался, и наличие меча, до которого еще надо было дотянуться, почему-то не добавляло уверенности в собственном выживании.

После произнесенной мной фразы, мы стояли неподвижно, буравя друг друга взглядами. Крылатые звери, в любой момент были готовы атаковать, вокруг когтей на передних лапах, (или все же это руки?), воздух подозрительно завихрялся, и это ясно намекало на применение чакры.

Из одной из пещер, вышел еще один зверь, размерами превосходящий всех сородичей. Расправив черные крылья, он неспешно спланировал на дно «чаши», и приземлился на все четыре конечности, после чего единым движением поднялся на две задние, передние в чисто человеческом жесте, сложив на груди.

— И что ты за зверь такой? А еще интереснее, как здесь оказался? — Довольно мелодичным, «бархатистым» голосом, то ли прорычал, то ли проклекотал вновь прибывший.

— Я есть человек. — Как-то косноязычно произнес я, а затем более складно добавил. — Прибыл при помощи техники «призыва», что бы заключить контракт с существом схожим по духу.

Вовремя подумав о том, что называть аборигенов «животными» не стоит, в последний момент я подобрал другие слова.

Щелкнув клювом, крылатый склонил голову к правому плечу, и одарил меня испытующим взглядом, от которого по спине пробежало стадо мурашек. Его голос зазвучал спокойно и задумчиво, словно за угрозу я не воспринимался:

— Как интересно… никогда о таком даже не слышал. Что ж, старейшина решит, что с тобой делать, в крайнем случи, убить всегда успеем. — Махнув когтистой лапой, он зашагал к пещерам, совершенно не демонстрируя неудобств от хождения на двух лапах. — Иди за мной, и не бойся, пока ты нам не враг.

Окружавшее меня кольцо распалось, существа опустились на все четыре конечности, и разошлись по своим делам, более не проявляя ко мне интереса.

«Первый контакт можно считать удачным».

Торопливо нагнав своего проводника, (а заодно и конвоира), я пристроился в паре шагов позади и правее, не рискуя заходить в «слепую зону» птичьей головы. Вместе мы вошли в просторную пещеру, в конце которой, укрываясь белыми крыльями словно плащом, на подстилке из зеленой чешуйчатой кожи, сидел еще один абориген.

Этот представитель крылатого народа, даже мне показался старым, хоть раньше никогда и не доводилось видеть подобных существ.

— Значит, это и есть вторженец, из-за которого поднялась такая шумиха? — Этот вопрос в ответе не нуждался, а потому я молча позволил себя рассматривать, внешне не проявляя никаких эмоций, хоть внутри и закипало раздражение, постепенно перебарывающее опаску и осторожность. — Что ж, птенец, поведай мне свою историю, и лучше начни с первых дней, как осознал себя разумным.

Разве можно было отказать на столь вежливую просьбу? И занявший место в метре за моей спиной конвоир, готовый нанести удар при малейшем намеке на агрессию, здесь совершенно ни при чем.

Я рассказал про свою жизнь, начиная с возраста в два года, подробно останавливаясь на описании мира, и устройства жизни в нашем клане. Все это потребовало немало времени, и так как присесть никто не предлагал, говорить пришлось стоя. В последнюю очередь была описана техника, при помощи которой меня забросило в этот мир, а так же богатая гамма ощущений при ее действии.

— Гм. — Слушатель закрыл глаза, и некоторое время думал, (я даже забеспокоился, что он уснул). — Мы, повелители неба, вольное племя грифонов, всегда уважали чужую силу. И пусть я никогда не слышал ни о каких «контрактах призыва», но зато знаю ритуал «побратимства», эффект которого весьма похож на то, что описал ты. Думаю, мы примем тебя в нашу стаю, если ты сможешь силой доказать, что достоин этого. Твое мнение?

— Я согласен. — Ответ был дан без сомнений и раздумий, ведь в конце концов, разве не за этим все и затевалось?

— Славно-славно. Но, сегодня уже поздно, и тебе следует отдохнуть, набраться сил. Испытание проведем завтра, как и ритуал, если конечно ты справишься… Шторм отведет тебя в пещеру, где ты сможешь расположиться. Ступай.

— Благодарю за оказанную честь. — Уважительно поклонившись, (спина не переломится, а старому грифону должно быть приятно), разворачиваюсь к конвоиру.

Щелкнув клювом, крылатый мотнул головой, и повел меня прочь из обители старейшины.

* * *

Мне выделили пещеру на втором «этаже». Проводник, (явно издеваясь), предложил подсадить меня к входу, но я вежливо отказался, и напитав ноги нейтральной чакрой, с разбега в три шага, прыгнул вверх.

Жилище особо не впечатляло, (обычная каменная пещера с неровным полом, длинной в десять шагов), но выбирать было не из чего, да и пренебрегать гостеприимством грифонов, мягко говоря не разумно.

Расстелив на полу у дальней стены тонкое одеяло, (спасибо маме), съел кусок хлеба с вяленым мясом, и запил водой из фляги. Уже когда я растянулся на своей импровизированной постели, и собирался погрузиться в мир снов, вход в пещеру перегородил крылатый силуэт.

В голову тут же пришла мысль, что я занял чье-то жилище, (захотелось врезать по одному наглому клюву), и сейчас меня будут сперва избивать, затем допрашивать, а под конец, выкинут на улицу, хотя в процессе могут и убить. Однако, реальность оказалась неожиданнее всех фантазий, ведь поздним посетителем оказалась девушка, с очень мягким (и тихим), голосом.

— Меня зовут Бриз. Старейшина попросил позаботиться об удобстве нашего гостя. — Грифонша в считанные мгновения оказалась рядом, и тут же улеглась на пол, уложив голову на передние лапы, и накрыв меня своим крылом, будто одеялом. — По ночам здесь холодно.

— М-да… спасибо. — Вот и все, что я смог произнести, продолжая лежать, находясь в несколько шокированном состоянии.

Бриз издала звук, очень похожий на смешок. Похоже, она вполне неплохо представляла, какие эмоции у меня может вызывать ее общество, и откровенно наслаждалась этим.

Я же старался лишний раз не шевелиться, да и дышал через раз. Очень не хотелось своими действиями оскорбить хозяев, а еще меньше было желание проверять, кто из нас победит в случи драки. Почему-то, подлый голос разума утверждал, что расклад будет явно не в мою пользу.

Время шло, Бриз задремала, а в моей голове продолжали бешено метаться мысли. Хотелось знать, зачем на самом деле пришла грифонша: жест ли это доверия и гостеприимства, или наоборот старейшина не захотел оставлять незнакомое существо без присмотра? А может и оба варианта в равной степени верны.

«Как сказал бы один мой знакомый из прошлой жизни, „если не можешь на что-то повлиять, то расслабься и получай удовольствие“».

В пещере стало совсем темно, и воздух начал холодеть. От львиного тела, как от печки, исходило тепло, да и крыло, не смотря на свою легкость, не давало замерзнуть.

Помучавшись размышлениями еще какое-то время, вспомнив родную деревню, (промелькнула неуместная мысль, «а стоило ли рисковать, используя технику призыва?»), я все же смог уснуть.

Пробуждение наступило неприятно быстро: вроде бы только закрылись глаза, а уже кто-то теребит мои волосы. Чувствуя себя разморенным, и еще не вспомнив где нахожусь, я что-то проворчал, и одной рукой натянув на голову одеяло, второй покрепче обхватил мягкий пушистый валик.

— Наглец. — Хмыкнули у меня над ухом, и затрясли настойчивее.

Осознание пришло молниеносно, а на оценку своего положения ушло не больше секунды. Я лежал прижавшись к боку грифонши, укутавшись в ее крыло, и положив голову на лапу, находящуюся в крепком захвате.

«И меня до сих пор не убили?».

Откатившись в сторону, оказываюсь в положении «стоя на одном колене», а спина упирается в каменную стену. Затравленным взглядом осматриваюсь, и понимаю что ни до вещей, ни до выхода из пещеры добраться не успею.

— Расслабься, если тебя это тревожит, то ты меня ничем не оскорбил. — Бриз по кошачьи потянулась и пошла к выходу. — Скоро начнется твое испытание, так что готовься. Мне совсем не хотелось бы, что бы такой забавный птенец умер.

— Пфу-у-уф. — От души выдохнул я, оставшись в одиночестве.

Усевшись на пол, достал из рюкзака немного хлеба сыра и мяса, положил сверху пучок зелени, и запил водой. Снаружи медленно светлело.

Шок, испытанный при пробуждении в обнимку с грифоном, моментально прогнал сонливость, да и наномашины выбросили в кровь такую дозу гормонов, что хотелось лезть на стену, бегать, или заниматься хоть чем ни будь, лишь бы двигаться.

Когда прибыл молодой грифон, (чуть больше полутора метров, стоя на задних лапах), я уже не знал чем себя занять, и известию о начале испытания, обрадовался как собственному дню рождения.

— Никакого оружия с собой брать нельзя. — Заявил крылатый, увидев что я потянулся за мечом.

Пожав плечами встаю в полный рост, и жестом предлагаю показывать дорогу.

Далеко идти не пришлось, на дне «чаши», обнаружилось необычное существо, имеющее тело лошади, из которого вместо головы, рос торс, отдаленно напоминающий верхнюю половину человека. В отличии от кентавров, (как я их себе представлял), у этого представителя парнокопытных, все тело было покрыто густой бурой шерстью, на коленных и локтевых суставах росли шипы, грудь закрывали костяные пластины, а в место лица, была приплюснутая лошадиная морда с клыками, украшенная белой гривой и конскими ушами. Мускулистые руки оканчивались четырехпалыми кистями. Кроме того, имелся еще и змеиный хвост длинной в два метра, увенчанный треугольным наконечником.

У стен, широким кольцом стоя на четырех или двух лапах, расположились грифоны разных возрастов. На первый взгляд, их было не меньше трех сотен, более точно подсчитать не получилось из-за того, что меня подозвал старейшина, сидящий на пороге своей пещеры.

— Приветствую тебя, юный воин. Надеюсь твой сон был крепок? — Чуть склонив голову к правому плечу, вежливо поинтересовался старик.

— Да, благодарю за беспокойство. — Ответил я с поклоном.

— Прекрасно. Тогда, пожалуй мы можем приступить к тому, ради чего здесь сегодня собралась вся стая. — Когтистый палец указал на меня, а затем на кентавра. — Сейчас, вы будете драться, используя только оружие, данное вам природой. Твоему противнику обещано, что если он сумеет тебя убить, его невредимым доставят на землю, и позволят уйти. Ты же, сможешь стать членом нашей стаи, если продемонстрируешь достаточную силу, и убьешь своего врага. Есть какие ни будь вопросы?

— Нет.

Действительно, какие тут могут быть вопросы? Задача проста и понятна, «иди и убей».

— В таком случи, запомни мои слова: разрешено все, что не запрещено. — Старейшина устало опустил голову, и закрыл глаза, показывая что разговор окончен.

Развернувшись к противнику, я неспешно пошел вперед, разгоняя по телу чакру, и отдавая приказ наномашинам на систематичные выбросы гормонов в кровь.

— Бейтесь! — Рыкнул один из грифонов, и кентавр бросился в атаку.

Складываю «фигу» концентрации, и выдыхаю поток ветра. Струя воздуха под давлением, гарантированно сбивает человека с ног, мой же сегодняшний противник, лишь поднялся на дыбы, и в ответ выплюнул сгусток огня.

Без особого труда ухожу в сторону, и набрав скорость сближаюсь с парнокопытным врагом. Пропуская тяжелый кулак над головой, наношу удар правым кулаком в область под костяными пластинами, (назову это место «первый живот»). Тут же напитав вторую руку внутренней энергией, бью ниже, попадая по лошадиной ноге.

Оказалось, что я примерно на две головы ниже кентавра, и при такой разнице в росте, он почти не уступает мне в ловкости. Второе утверждение пришлось проверить на собственных ребрах, когда противник вновь встал на дыбы, и заехал передними копытами прямо в грудь. Только то, что мне удалось отклониться назад, и оттолкнуться ногами от земли, спасло от множества переломов.

Упав на спину, тут же перекатываюсь в сторону, а на то место где секунду назад была моя голова, опускаются передние копыта врага. Из положения «упор на руки», обеими ногами наношу удар в живот лошадиной половины, но это почти не приносит результата, а мою спину оцарапывает хлесткий удар хвоста.

Вновь откатываюсь кувырком, стараясь не попасть под ноги пытающегося меня затоптать кентавра, и все же умудряюсь подняться на нижние конечности, и отпрыгнув на несколько шагов, складываю серию печатей, и выплевываю «воздушную пулю».

Снаряд попал точно в грудь, защищенную костяными пластинами, и вызвал яростный рев. Кентавр помчался на меня, выдыхая облачка дыма и занося правый кулак для удара. Совершаю рывок на встречу, и в последний момент прыгаю вперед и вниз, нанося удар ногой в правое переднее колено.

Новый яростный рев огласил окрестности, и тонкая струя огня «лизнула» мое левое плечо, (на этот раз не удалось уклониться полностью). Однако не смотря на успех, противник уже не стремиться в бой, одна его нижняя конечность согнута и не касается земли.

На дальней от себя стороне «чаши», вижу грифона, который стоит на задних лапах, а передней помахивает перед собой. Стоило попытаться сфокусировать взгляд на лапе, как стали видны завихрения ветра вокруг пальцев и когтей.

«Подсказка?».

Воспользовавшись тем что я отвлекся, кентавр выдохнул поток огня, которому мог бы позавидовать иной дракон. Я опять не успел полностью выйти из опасной зоны, за что поплатился опаленным правым боком. Пока что, гормоны в крови блокируют боль, но после боя, (если это «после» будет), до полного выздоровления, придется блокировать нервные окончания.

Противник бросился в атаку, не так быстро как раньше, но все еще достаточно шустро, и попытался достать меня сдвоенным ударом кулаков.

Уклоняясь от выпадов, и изредка огрызаясь ударами ног по лошадиной половине туловища, я пытался сконцентрироваться на управлении чакрой ветра. Заставить ветер вращаться вокруг пальцев, создавая тем самым нечто среднее между прозрачными когтями и бурами, банально не хватало концентрации. В итоге, сложив пальцы в подобие наконечника копья, закрутил воздух в одну спираль вокруг всей кисти.

Как раз, когда что-то начало получаться, в левое плечо «прилетел» удар правым кулаком моего противника. Вложенная в это действие сила была столь велика, что меня отшвырнуло в сторону, и чуть было не свалило с ног.

«Так, еще немного, и он меня забьет до смерти».

Уворачиваюсь от новой попытки ударить передними копытами, одновременно концентрируюсь на стихии, создав вокруг правой кисти нечто вроде одного большого бура, и бросаюсь на встречу уже развернувшемуся врагу. По глазам было видно, что минотавр удивился, ведь раньше я только отступал, и этой заминки оказалось достаточно, что бы провести одну результативную атаку.

Прямой удар в грудь, (словно копьем), без труда пробил как костяную пластину, так и ребра. Резко разведя пальцы, разрываю легкое, и кажется повреждаю сердце.

Враг взревел, но на этот раз не от ярости, а от боли, и взмахом левой руки отбросил меня в сторону. В последний момент, успеваю зацепить что-то внутри грудной клетки, и уже оказавшись лежа на земле, в нескольких метрах от противника, увидел трепещущий кусок плоти, сжимаемый в ладони.

«И он еще жив?».

И действительно, кентавр не спешил падать, не смотря на дыру в груди и вырванное сердце. Кровь из раны почти не текла, глаза пылали яростью, а бока лошадиной половины туловища, вздувались словно кузнечные меха.

«Что же ты за монстр?».

Долго обдумывать сложившуюся ситуацию никто давать не собирался, враг выдохнул в меня струю огня, и не дожидаясь результата, помчался в атаку.

«Нужно бить в голову, без мозга он точно двигаться не сможет».

Метнув кусок мяса в морду его владельцу, отскакиваю назад и сложив печать концентрации, выдуваю поток ветра. Как и ожидалось, особого вреда эта атака не принесла, кентавр лишь встал на дыбы, оглашая пространство яростными воплями, а когда он стал опускаться на четыре конечности, я рванул ему на встречу, до судорог сжав правый кулак и отведя руку для удара. Потоки ветра закрутились вокруг кисти, сдирая с нее кусочки кожи, но это было не важно в данный момент.

Сокрушительный удар в прыжке в нижнюю челюсть, заставил голову противника с хрустом дернуться назад, во все стороны брызнули капли крови, и осколки зубов и костей.

Приземлившись на ноги, отпрыгиваю в сторону, уходя с траектории возможной атаки, и не сразу понимаю, что бой уже окончен. Массивное тело осело на каменную поверхность дна «чаши», а вокруг него медленно расползалось алое пятно.

Оглядываюсь по сторонам, грифоны молча продолжают смотреть на меня. От общей массы, отделился Шторм, (даже среди сородичей, он выделялся ростом), и размеренно шагая, стал приближаться к телу поверженного.

Весь бой, занял самое большее пять минут, но благодаря ускоренному восприятию, мне казалось что прошло не меньше получаса. Наномашины продолжали стимулировать железы, выбрасывая в кровь новые порции гормонов, иначе, боюсь я сейчас лежал рядом с кентавром, сжавшись в клубок и стоная от боли.

Небрежным взмахом лапы, Шторм вскрыл грудь лошадиной половине туловища моего противника, и извлек оттуда сердце, несколько более крупное, чем то, что было в верхней половине.

— Трофеи достаются убийце. — Заявил грифон, и вложил мне в руку кровоточащий орган.

Наблюдатели, до этого момента сохранявшие молчание, радостно взревели. Среди их неразборчивых криков, при старании, можно было различить поздравления и пожелания новых побед.

— Ты сможешь выдержать еще какое-то время, или желаешь что бы тебе оказали помощь? — Более тихо чем прошлую фразу, проговорил Шторм, впившись взглядом в мои глаза.

— Я выдержу столько, сколько потребуется.

— Славный ответ. — Грифон одобрительно кивнул. — Жди, скоро старейшина проведет ритуал «побратима», но прежде, требуется выбрать достойного претендента.

Меня оставили рядом с телом кентавра, ни один представитель крылатого племени более не пытался подойти и поговорить. А я, немного растерянно смотрел на сердце в своей руке, и никак не мог понять, что же с ним делать.

«Надо же, два сердца… не удивительно, что он не умер сразу. А что если…?».

Ухватив «за хвост» ускользающую мысль, закрываю глаза, и тщательно представляю на воображаемой доске следующую надпись:

«Возможно ли вырастить второе сердце, преобразовывающее энергию в стихию огня?».

Тут же перед глазами промелькнули слова:

«Идет обработка запроса… обработка завершена. Для создания второго органа аккумулирующего и преобразовывающего энергию рекомендуется: создать дублирующую СЦ; создать дублирующую кровеносную систему; увеличить объем грудной клетки; предоставить образец органа, способного преобразовывать нейтральную энергию в необходимую стихию. Предупреждение: для модернизации организма, потребуется множество веществ, а так же времени. Для начала работы, поместите образец в желудок тела носителя».

— Поместить образец? Хе-хе. — Мной начало овладевать какое-то непонятное веселье. — Ну держи, «образец».

Произнеся последние слова, я стал поедать сердце кентавра, абсолютно не обращая внимания ни на вкус, ни на то, как к этому могут отнестись грифоны.

Только когда последний кусочек мяса был проглочен, мои глаза наконец сфокусировались на грифоне, стоящем в двух шагах впереди, и терпеливо дожидающемся, окончания трапезы.

— Радует, что наши традиции похожи. — Произнес Шторм. — А-то я уже начал было беспокоиться, что ты не догадаешься, что делать с трофеем. Пойдем, старейшина ждет.

* * *

Грифоны наблюдавшие за испытанием, начали расходиться по своим делам. Из слов Шторма, я узнал, что самцы, (они же воины), являются добытчиками, и каждый день летая на охоту, обеспечивают всю стаю мясом. Самки, (стражницы гнезда и воспитательницы детей), так же не редко вылетают на охоту, но только в случи, когда от них не зависит жизнь птенца.

Меня привели в пещеру, в которой я уже бывал вчера. На этот раз, кроме старейшины, здесь находился еще десяток представителей крылатого племени.

— Юный воин. — Обратился ко мне старый грифон, сидящий на небольшом возвышении, застеленном шкурами. — Сегодня в сражении с молодым кентавром, ты доказал не только свою силу, но так же ум, и способность быстро обучаться. Я спрашиваю у вас, мои дети, достоин ли этот представитель чужого для нас вида, стать членом нашей стаи?

— Достоин. — Твердо заявил Шторм, а вслед за ним, тот же вердикт выдали и все остальные.

Наверное, эта церемония должна была показаться мне торжественной, и заставить меня пропитаться трепетом перед предстоящим ритуалом… только вот после боя с полулошадью, полу еще нипойми кем, меня не смогла бы пронять даже встреча с каким ни будь даймио, (титул правителя).

Тем временем, вперед вывели совсем юного грифона, (его рост стоя на задних лапах, едва дотягивал до метра).

— Шишио, этот птенец, еще не заслуживший собственного имени, с сегодняшнего дня будет твоим кровным братом, что налагает на вас обоих определенные обязанности. Но не только с этим, в будущем великим воином, ты становишься родственником. После ритуала, ты станешь частью стаи, и в любой момент сможешь попросить помощи у каждого ее члена. А теперь сядьте, и я начну.

Последние слова были произнесены жестким приказным тоном, так что я подчинился опустившись на пол, раньше чем понял что делаю. Рядом, сев со мной плечом к плечу, устроился грифончик, по глазам которого было видно, что он воспринимает все происходящее, как интересное приключение.

Старейшина поднялся со своего места, и встав за нашими спинами, положил передние лапы на головы. Его голос затянул заунывный речетатив, ритм которого никак не удавалось уловить, а затем я внезапно понял, что практически не ощущаю свое тело.

…вокруг звучало бормотание, заглушаемое завыванием ветра. Не существовало больше ни верха, ни низа, ни света ни тьмы, было только пространство, заполненное бушующим ураганом, а еще был я, представляющий из себя тускло мерцающую белую сферу.

Внезапно, неподалеку появилась вторая сфера, размерами раза в два меньше чем я, и между нами стала образовываться тонкая связующая нить. Как только формирование этой связи завершилось, до меня донеслись отголоски чужих эмоций, состоящих из страха, растерянности, злости, и чего-то еще, не поддающегося определению.

Собрав разбегающиеся мысли, стараюсь передать второй сфере всю свою уверенность и готовность поддержать. Не знаю, получилось ли что ни будь, но буря эмоций постепенно утихла…

— Пей. — Приказал мне грубый голос, и губ коснулось что-то холодное.

Я начал глотать густую жидкость, совершенно не чувствуя вкуса, и вскоре по телу прокатилась теплая волна, возвращающая в нормальное состояние все чувства. Тут же до разума дошло, что пил я кровь, налитую в каменную чашу.

Когтистые пальцы сжали мои плечи, и меня рывком поставили на ноги. Вокруг стояли грифоны, рядом со мной, пошатываясь на задних лапах, пытался не упасть грифончик, от которого исходили волны растерянности.

— Добро пожаловать в стаю, брат. — Заявил Шторм, не дающий мне рухнуть на пол.

Остальные присутствующие тоже что-то говорили, (вроде бы поздравляли), но я этого уже не слышал. Из тела ушли все силы, и сознание милосердно погасло, даже наномашины не смогли ему помешать.

 

ЖИЗНЬ В ГНЕЗДЕ

Пробуждение нельзя было назвать особенно приятным, (жуткий голод, и чувство будто тебя достали из центрифуги, не самая лучшая комбинация), но во время обучения у старого мастера, частенько бывало и хуже. Вынырнув из сна, и открыв глаза, я обнаружил, что лежу в пещере на тонком одеяле, а сверху меня укрывает широкое мягкое крыло.

Перед глазами вспыхнуло оповещение:

«Истощение организма: 20 %. Рекомендуется пополнить запас ресурсов тела носителя. Создание второго сердца, временно приостановлено».

Снова закрыв глаза, я стал анализировать все произошедшее. Во-первых: при помощи техники «призыва», я попал в мир, пригодный для жизни людей, и сразу же встретился с животными, с которыми владею одной стихией. Во-вторых: успешно пройдено испытание, по итогам которого меня признали членом стаи, и пусть «контракт» подписать не удалось, надо мной провели неизвестный ритуал, в теории исполняющий те же функции. В-третьих: сам ритуал, что-то сделал с моим организмом, что не смогли проанализировать наномашины.

— Прекрати, щекотно. — Раздался женский голос над моим ухом.

Вздрогнув распахиваю глаза, и удивленно смотрю на пальцы левой руки, зарывшиеся в перья на крыле грифонши. Стоило задуматься о том, что происходит, как сознание предоставило отчет о том, что пока я находился в задумчивости, руки начали гладить и почесывать мягкое и теплое «покрывало».

— Раз уж ты проснулся, то я пожалуй пойду, сообщу старейшине. — Бриз поднялась на четыре лапы, по кошачьи потянулась и хмыкнув произнесла. — Как ты забавно меняешь цвет.

Оставшись в пещере в одиночестве, резко сажусь, подогнув под себя ноги, и приложив ладонь к пылающему от смущения лицу, шумно выдыхаю через сжатые зубы. Мне сильно везет, что грифонша не видит ничего предосудительного в моих действиях, возможно такое поведение нормально для их вида, а может меня просто считают ребенком, (на это намекает обращение «птенец»). Но как бы там ни было, впредь необходимо тщательнее себя контролировать, что бы однажды не получить «пощечину» от оскорбленной девушки.

Вспомнив когти на львиных лапах, передергиваю плечами. Первый же удар таким «маникюром», легко сдерет кожу с половины лица.

Тут мне на глаза попался рюкзак, и желудок настойчиво потребовал, что бы в него поместили что ни будь съедобное и в как можно большем объеме.

Подтянув к себе свои вещи, погружаюсь в процесс истребления припасов. Где-то на полчаса, весь остальной мир перестал существовать, и продукты, которых при экономии должно было хватить на неделю, полностью закончились.

«Ну и ладно, зато от истощения избавлюсь. Все равно скоро пришлось бы напрашиваться на охоту».

Еще через четверть часа, в отведенное мне жилище прибыли сразу два посетителя. Первым был Шторм, (его сложно с кем-то спутать), а вторым был маленький грифон, по всей видимости мой «брат», (во всяком случи, я чувствовал его эмоции, а это говорило о многом).

— Шишио, я рад что ты так быстро проснулся. Старейшина предрекал, что нам придется ждать не меньше двух дней. — Голос большого грифона, впервые на моей памяти лучился искренним дружелюбием, которое не шло ни в какое сравнение с ранее демонстрируемыми эмоциями.

— Ну, видимо он меня недооценил. — Пожимаю плечами, и поднимаюсь на ноги. — И долго я был без сознания?

— Меньше одного дня. — Шторм склонил голову к правому плечу. — Твой брат проснулся раньше, и сильно переживал что вы еще не скоро встретитесь. Сегодня он получил свое имя, «Буран».

Я неуверенно подошел к грифонам, и протянув руку произнес:

— Приятно познакомиться, брат.

Буран, (немного подросший с нашей первой встречи), вцепился в мою ладонь своей лапой, словно боялся что я убегу. У него была золотистого цвета шерсть, белоснежные крылья, и черные глаза, с мелькающими в них золотыми искрами.

— Славно-славно, вижу вы уже подружились. — Шторм усмехнулся, одними глазами выражая улыбку. — Старейшина распорядился, что бы я стал вашим личным учителем, так что можете распрощаться с надеждой на тихую спокойную жизнь.

Вместо ответа, мы с Бураном только переглянулись, одарив друг друга волнами скепсиса и насмешки. Какими же мы были наивными…

* * *

Шторм оказался настоящим садистом. Не владея техниками создания материальных клонов, он все равно умудрялся следить как за мной, так и за Бураном. Каждый день начинался с разминки, (растяжка, отжимание, бег, прыжки из положения «сидя на корточках»). Затем грифоны поднимались в небо, где моего брата учили премудростям полета, а я, стоя на краю «чаши», до онемения мышц размахивал «Рельсой».

Кстати, надо упомянуть подробнее о том мире, где мне предстояло жить как минимум год.

Грифоны жили на вершине колонноподобной скалы, вершина которой имела форму гигантской «чаши». Далеко внизу, (на самом деле далеко), расстилалась прекрасная, изумрудно зеленая равнина, на которой тут и там виднелись небольшие озера, соединенные тонкой паутиной рек. У самого горизонта на востоке, начинался древний лес, на западе громоздились холмы и невысокие горы, а на юге, если напрячь зрение, можно было увидеть край моря.

Как бы мне не хотелось спуститься вниз, и посмотреть на красоты этого мира вблизи, но Шторм категорически запретил покидать гнездо до тех пор, пока Буран не станет достаточно сильным, что бы удерживая меня лапами, летать не меньше десяти минут. Мой брат упорно тренировался, (так как тоже хотел спуститься на землю и поохотиться самостоятельно), но заветный день откладывался на все больший срок, ведь при усиленном мясном питании, и постоянной модернизации организма наномашинами, тело росло и становилось тяжелей.

Кстати, даже не представляю как так получилось, но некоторое количество моих наномашин, попало в организм Бурана, (видимо вместе с кровью, во время ритуала), и они начали стремительно размножаться, получив полную автономность. Кроме того, я совершенно не мог воздействовать на новую колонию, и только изредка получал от них отчеты. Так что, теперь крылатому брату, не грозит смерть от старости, а в будущем, его тело будет только совершенствоваться.

А теперь о моей собственной задумке: сердце кентавра, было проанализировано, разобрано на составляющие, и теперь вновь собиралось, только уже как часть моего тела. В организме проращивались новые чакра каналы, полностью дублирующие природный аналог, а так же серьезно увеличилось количество кровеносных сосудов. Пришлось расширять грудную клетку, увеличивать объем легких, и если работа пойдет с той же скоростью и дальше, то через пару месяцев, можно будет запускать полностью завершенную систему. Получение второй основной стихии, открывало столько перспектив, что от предвкушения аж слюнки текли.

А еще, у меня появилась навязчивая идея научиться летать при помощи стихийной чакры. Что бы однажды самостоятельно подняться в небо, я отрабатывал контроль над ветром, придумывая все более сложные упражнения, но пока, мечта оставалась недостижимой.

Кроме тренировок физических, Шторм учил нас боевым техникам грифонов, и рассказывал истории об этом мире. Так я узнал, что кроме кентавров, обитающих в степях, существуют наги живущие в пещерах на западе, разумные ежи в лесу на востоке, а в морских водах царствуют тритоны. Все эти расы, соперничают с грифонами за первенство, и не брезгуют есть друг друга.

Когда мы с Бураном станем достаточно сильными, то отправимся вместе с другими воинами стаи на свою первую охоту. Жертвами скорее всего будут кентавры, как самые многочисленные, и при этом слабые из всех возможных противников.

Но пока старейшина не скажет «можно», остается усиленно тренироваться, и развивать свой контроль над стихией.

* * *

Рассвет, половина неба уже приняла синий цвет, но вторая половина по прежнему темная, с яркими точками звезд, словно рассыпанных по небосводу небрежным взмахом руки.

Группа грифонов-охотников, с интересом наблюдала за молодым сородичем, готовящимся продемонстрировать свою силу. Вот старейшина склонил голову, разрешая начинать, и Буран взмахнув крыльями, оторвался от каменной поверхности дна «чаши», и подлетел к своему брату, спокойно разведшему руки в сторону.

Острые когти грифона, довольно болезненно впились в плечи человека, но на его лице не дрогнул ни один мускул, даже когда ноги оторвались от твердой поверхности. Под звук мерного хлопанья больших белых крыльев, два довольно тяжелых существа зависли в воздухе, а наблюдатели стали отсчитывать положенное время.

Никто не произносил ни звука, опасаясь нарушить концентрацию сородича, проходящего самое важное в своей жизни испытание, а хлопки крыльев становились все чаще, и дыхание молодого грифона все громче. Старейшина внимательно следил за подопечными, но в его глазах абсолютно ничего нельзя было прочитать.

Вот наконец был дан знак, что время вышло, и Буран, облегченно выдохнув, осторожно поставил своего брата на ноги, после чего приземлился рядом, встав на задние лапы.

— Разрешаю. — Старый грифон произнес всего одно слово, после чего развернулся, и медленно направился в свою пещеру.

Человек широко улыбнулся, и растрепал перья на голове у своего «побратима», а тот в ответ изобразил улыбку одними глазами. Все же клюв плохо подходил для выражения эмоций.

* * *

Я стоял на краю «чаши», одетый в одни лишь черные штаны, с мечом лезвие которого покоилось на плече. Рядом, в нарочито расслабленной позе, застыл Буран, немигающим взглядом смотрящий куда-то вдаль.

— Ну ты и тяжелый. — Заявил мой брат. — Я уж думал, что выроню тебя, и опозорюсь перед всей стаей.

— Но ведь не выронил. — Усмехнулся я, и обижено добавил. — К тому же, не тяжелый, а вмеру упитанный.

— Да? Тогда пожалуй я не хочу знать, кого ты считаешь «толстым».

Отвешиваю наглому грифону несильный подзатыльник, от которого он даже не пытается уклониться.

Шел уже десятый месяц с того дня, как я прибыл в гнездо, и сегодня был долгожданный день первой охоты для меня и моего кровного брата. За прошедшее время мы оба подросли, обросли внушительными мышцами, а я «запустил» второе сердце, и начал осваивать стихию огня, (к сожалению без серьезных успехов).

— Нервничаете? — Рядом с нами оказалась Бриз, взявшая над «милыми птенцами» негласную опеку.

— Немного. — Честно признался я.

Врать этой грифонше, тренирующейся на нас с Бураном в умениях необходимых матери, не хотелось даже в мелочах.

— Это нормально, ведь вы впервые выходите в большой мир. — Бриз изобразила улыбку глазами, подбадривающее похлопав меня крылом по спине.

С этим утверждением я мог бы поспорить, (в памяти всплыли охоты на банды разбойников, проводимые в рамках тренировок), но опять же, перечить в такой мелочи, совершенно не хотелось. Иногда кажется, будто эта добродушная хищница, выдрессировала меня до состояния послушного щеночка.

— Пора. — Произнес Буран, и повернувшись ко мне спросил. — Ты уверен, что не хочешь спуститься по скале, или слететь на моей спине?

Отрицательно качаю головой, и глубоко вдохнув, (будто собираюсь нырять в воду), прыгаю с края «чаши», на встречу далекой земле.

В лицо бьет встречный ветер, и в первые секунды приходится прилагать немало усилий, что бы не начать беспорядочно крутиться. Наконец поймав баланс, вытягиваю над головой руки с мечом, (левая кисть лежит на середине клинка, а правая сжимает рукоять), и начинаю всем телом выпускать стихийную чакру, создавая вокруг себя нечто вроде воздушного кокона.

Постепенно, приближение земли замедлилось, а я смог немного контролировать свое падение, и стал отдаляться от скалы. Происходящее нельзя было назвать полетом, даже при сильном желании, скорее планированием под очень крутым углом, но ведь это только начало. Когда до изумрудной поверхности равнины оставалось не больше четверти от изначального расстояния, мои бока пронзила боль от вонзившихся в кожу острых когтей, до ушей донесся свист ветра рассекаемого крыльями, и угол планирования стал резко изменяться, становясь менее крутым.

Чуть повернув голову, (стараясь не терять концентрацию над чакрой), скашиваю взгляд себе за спину, и вижу Бурана, который наслаждается происходящим даже больше меня.

В паре метров над землей, мне вновь предоставили возможность почувствовать все прелести свободного падения, но тренированное, (и усиленное при помощи наномашин), тело, с честью выдержало испытание. Некоторое расстояние пришлось кувырком прокатиться по траве, гася инерцию движения, но в конце я даже успешно встал на ноги, правда при этом опираясь на меч.

Вокруг, шумно хлопая крыльями, приземлилось два десятка грифонов, возбужденно обсуждающих увиденное. Пусть они и сильные воины, суровые охотники, но временами ведут себя словно дети, радуясь каждому новому и необычному происшествию.

Передохнув десять минут, мы двинулись в сторону ближайшего табуна кентавров. Сегодня, по законам стаи, я и Буран, должны стать мужчинами, в честном бою убив своих первых врагов, (жертва, которую мне преподнесли на испытании не в счет, ведь тогда были относительно «тепличные» условия).

Грифоны поднялись в воздух, и низко планируя над землей, стали указывать направление, мне же пришлось бежать следом, «выжимая» максимальную свою скорость, при которой дыхание не сильно сбивалось. Все же, даже используя чакру для ускорения и усиления, двигаясь по земле, я отставал от не сильно спешащих крылатых охотников, которые могли развивать просто чудовищную скорость.

* * *

Кентавры увидели грифонов издалека, и успели приготовиться к сражению. Молодые особи и самки, оказались в центре кольца крупных самцов, самый мелкий из которых, даже сейчас, на две головы возвышался надо мной.

Меня так же заметили, и сопоставив тот факт, что мы с грифонами не сражаемся между собой, да еще и прибыли с одной стороны, так же причислили к врагам. Когда до табуна оставалось метров двести, вперед выступили два особо крупных парнокопытных, всем видом демонстрируя готовность драться.

Грудные клетки полулошадей раздулись, (причем обе), а в следующий момент, мне на встречу устремился мощный вал огня, не оставляющий возможности увернуться.

Остановившись и воздев меч над головой, направляю сильнейший поток чакры ветра в клинок, и перенеся большую часть веса на левую ногу, (выставленную чуть вперед), наношу удар сверху вниз, дополнительно выплескивая чакру всем телом.

Узкая, (серповидная), волна воздуха, разрезала огненный вал, а кокон из чакры отразил те немногие языки огня, что пытались до меня дотянуться сбоков. Когда пламя кентавров, и поднятое мной пылевое облако опали, взглядам парнокопытных предстал невредимый я. Ради справедливости стоит упомянуть, что «воздушный серп», кроме того что разрезал «огненный вал», никакого вреда так же не причинил.

Переглянувшись, и посмотрев на кружащих но не наподдающих грифонов, кентавры сконцентрировали свое внимание на мне, и приземлившемся чуть правее Буране.

— Гррра! — Взревели два четвероногих гиганта, и сжав кулаки, помчались на нас.

Стимулированные наномашинами железы, впрыснули в мою кровь настолько дикий коктейль гормонов, что любой химик из прошлой жизни, повесился бы от зависти. Мир тут же расцвел новыми, (гораздо более яркими), красками, и все движения противников замедлились до такой степени, что получалось рассмотреть как колышутся отдельные волоски шерсти. Жаль только, что мои собственные движения не ускорились настолько же, насколько и восприятие мира, все же тело было еще не готово к подобным нагрузкам.

Напитав «Рельсу» чакрой ветра, бегу на встречу левому кентавру, и за пять метров до столкновения, ухожу еще чуть левее, одновременно направив клинок параллельно земле, что бы подрубить передние ноги своего противника. Но враг так же оказался не прост, сомневаюсь что ему часто приходилось сталкиваться с мечниками, да еще использующими двуручники, но контрприем, вполне успешно блокировал опасную атаку.

Встав на дыбы, кентавр напитал передние копыта чакрой, и в последний момент, нанес ими удар по плоскости меча, заставляя оружие удариться в землю. В следующий момент, уже мне пришлось уклоняться от тонкой струи огня, выплюнутой противником совершенно без подготовки.

Попытка нанести удар мечом сверху вниз, была блокирована ладонями, зажавшими клинок с двух сторон, а затем меня рывком оторвало от земли, и потянуло на встречу передним копытам вновь вставшего на дыбы врага. Однако, вместо очевидного решения, (отпустить рукоять меча и увернуться), я изогнулся всем телом, и используя зажатое оружие как точку опоры, изо всех сил пнул кентавра по правому локтю, не жалея чакры на укрепление собственной ноги.

Наградой за акробатику стал рев боли, а так же освобожденное оружие, тут же пущенное в дело. Круговым ударом, я обрушил лезвие на задние ноги противника, и на этот раз добился некоторого успеха. Пусть конечности и не были перерублены, но хлынувшая кровь и явно уменьшавшаяся подвижность гиганта, стоили перенапряжения мышц плечевого пояса.

«Чувствую руки потом болеть будут».

Отскочив от размашистого удара рукой, выплевываю «воздушную пулю», от которой противник банально уворачивается чуть отклонив голову. Напитанный чакрой ветра клинок, с размаха бьет в землю, подбрасывая вверх комья земли и мелкие камни, а так же оставляя небольшую воронку. Кентавр инстинктивно прикрыл глаза рукой, на несколько мгновений потеряв меня из вида, чем я и воспользовался на максимальной скорости бросившись вперед и занося оружие для следующего удара. В последний момент, могучая рука встает на пути несущегося к шее лезвия, но это был лишь отвлекающий маневр, и железный шар украшающий навершие рукояти, беспрепятственно врезается в плоскую конскую морду.

До ушей донесся хруст костей черепа, но мысль о победе не успела дойти до мозга, как грудь обожгла боль от ломающихся ребер, а меня отбросило на несколько метров назад, после чего еще и проволокло спиной по траве. Непонимающим взглядом смотрю на противника, покачивающегося из стороны в сторону, но все же живого и готового продолжать сражение. То, что раньше хотя бы отдаленно можно было сравнивать с человеческим лицом, превратилось в кровавое месиво, но не смотря на это, единственный сохраненный глаз сверкает решимостью.

Откатываюсь в сторону от слабого потока огня и встаю на ноги, понимая что после боя болеть будут не только руки. Чакры осталось совсем немного, и если еще немного промедлить, то можно проиграть из-за банального истощения.

Бросаюсь на встречу кентавру, как и в начале боя, чуть уходя влево и намечая удар по передним ногам, но в последний момент проворачиваюсь волчком, до предела напрягая все мышцы, и клинок послушно описывает дугу, под углом обрушиваясь на спину гиганта, вновь попытавшегося встать на дыбы.

Кажется попал я удачно, так как задние ноги у противника подломились, а передние не смогли удержать тело в вертикальном положении. Рухнув на бок, монстр несколько раз дернулся, и замер. Он не умер, но в самой атмосфере окружающей изувеченное тело, что-то изменилось, и тут же в мою голову ворвалась догадка, «он сдался».

Приготовившись уклоняться, если вдруг поведение противника всего лишь попытка меня обмануть, осторожно приближаюсь к кентавру. Единственный глаз смотрит спокойно, в нем нет ни злости, ни даже намека на испытываемую боль. Дернув плечом, он попытался подняться, но тело отказалось подчиняться хозяину. Что бы не продлевать мучения гордого гиганта, взмахиваю мечом, опускаю лезвие на незащищенную шею. Отрубленная голова откатилась в сторону, и только теперь я понимаю, что бой окончен.

Осматриваюсь вокруг, и вижу Бурана, который кружит рядом со своим противником, израненным и истекающим кровью, но до сих пор не сломленным. Брату помощь не нужна, он справится и сам, я это чувствую через ту странную связь, что появилась между нами после ритуала.

Вот кентавр попытался нанести размашистый удар, но его кулак только просвистел в воздухе, а молодой грифон неожиданно оказался на спине противника, и в следующий миг, его острые когти вскрывают беззащитное горло. Дальше оставалось наблюдать, как жертва захлебывается собственной кровью.

Остальной табун, так и не вступивший в битву, уже успел отойти достаточно далеко. За ними внимательно следят кружащие в небе грифоны, готовые остановить любого смельчака, (или глупца), который решится вмешаться в поединки.

Опускаюсь на колени рядом с обезглавленным телом, и сложив пальцы правой руки в «наконечник копья», окружаю их спирально вращающейся чакрой ветра. Удар легко пробил костяную пластину, закрывавшую грудь, а в следующий миг пальцы уже сжимали вырванное сердце.

— Трофеи достаются убийце.

* * *

Еще трижды мы охотились на кентавров, но больше поединков «один на один» никто не устраивал. Каждый раз, из гнезда я спускался, спрыгивая с края «чаши», и при помощи чакры воздуха, пытаясь замедлить падение, превращая его в планирование. И если с приземлением грифоны охотно помогали, (что бы их необычный родич не разбился), то забираться обратно приходилось самостоятельно, разве что Буран предлагал поднять меч в пещеру, что бы освободить руки.

И вот наконец, Шторм решил разнообразить охоту, и направил воинов стаи к землям нагов. Так как я хоть и стал бегать быстрее, (научился ускоряться за счет завихрений чакры воздуха вокруг тела), но все еще серьезно отставал от летящих на полной скорости «небожителей», мы с братом выступили задолго до рассвета. К тому моменту, когда солнечный диск поднялся над горизонтом, посылая теплые лучи нам в спины, холмы и невысокие горы существенно приблизились, а скала с гнездом, осталась далеко позади.

Опускаясь на четыре лапы, Буран частенько бегал вместе со мной по равнине, пусть ему гораздо больше нравилось парить в небесах.

Около полудня мы устроили привал, и принялись истреблять взятые с собой небогатые припасы. Брат ел мясо сырым, а я пытался поджарить свою порцию при помощи чакры «огненного сердца», что получалось не очень хорошо, (сверху горелая корка, а внутри кровь).

За этим занятием нас и застали другие охотники, так же решившие сделать передышку перед последним рывком.

Дальше мы двигались все вместе, и через три часа, добрались до первых пещер нагов.

Пусть исходя из описаний Шторма, я примерно представлял, с какими монстрами нам предстоит встретиться, но реальность оказалась гораздо более жестокой. Существо, выползшее из дыры в земле, в одиночку могло бы справиться со всеми убитыми мной кентаврами, да еще наверное и не запыхалось бы.

Наг имел мускулистое четырехрукое тело, покрытое крупной темно зеленой чешуей, голову с плоским безносым лицом и выпирающими вперед клыкастыми челюстями, а так же длинный мускулистый хвост, на кончике которого имелось ядовитое жало. Каждая из четырех рук, оканчивалась трехпалой кистью, которыми монстр крепко сжимал грубое, но эффективное оружие вроде каменных топоров и дубин.

Все было бы не так плохо, если бы опираясь на кольца своего хвоста, выпрямившийся наг, не превосходил меня ростом вдвое.

А в то время, пока мы с противником изучали друг друга взглядами, (грифоны выбирали наилучшие места для атаки, а хвостатый гигант беззастенчиво пялился на меня вытянутыми зрачками), из дыры в земле выползли еще две четырехрукие особи, выглядящие как-то несолидно на фоне сородича.

— Интерес-с-сно. — Прошипел гигант, и с невероятной для такой громадины скоростью, метнулся вперед.

Под удар каменного топора, я успел подставить лезвие клинка, напитав его чакрой воздуха. От силы столкновения, меня проволокло по земле почти метр, на земле остались борозды от ног, но тело с честью выдержало испытание, (ни одна мышца не порвалась).

И общий бой закипел.

Дубинами наг отмахивался от грифонов, пытавшихся напасть на него сверху, иногда, (особо наглых), он атаковал жалом на хвосте, а вот «честь» почувствовать на себе силу ударов каменными топорами, предоставил мне.

Уворачиваюсь от лезвия, со свистом разрезающего воздух сверху вниз, и тут же подставляю меч под удар наносимый параллельно земле. Так как в момент соприкосновения оружия, я находился в невысоком прыжке, силой столкновения меня отбросило на пару метров. А в следующий миг, приходится блокировать сразу сдвоенный удар, который должен был отделить мои руки от тела. И при этом, хвостатый не забывал пытаться достать четверку крылатых, кружащих над его головой.

Создавалось впечатление, будто гигант следит сразу за всеми своими конечностями, управляя ими отдельно от остальных.

Обменявшись еще несколькими рубящими ударами, (моя кровь почти кипела от дикой смеси гормонов ускоряющих восприятие и снимающих физические ограничения с мышц), и не увидев никакого положительного результата, отскакиваю назад и напитав меч чакрой воздуха, наношу удар сверху вниз, при этом выплескивая огромное количество внутренней энергии. С клинка сорвался «воздушный серп», от прямого столкновения с которым наг решил сбежать, и даже успешно это сделал, правда при этом на несколько мгновений потерял концентрацию, и его правый бок был распорот удачным ударом когтей одного из грифонов.

Резкий взмах дубиной окутанной электрическими разрядами, и крылатый обидчик по дуге отлетает в сторону, где упав на землю, более не подает признаков жизни. Явно сломанное крыло, вывернутая при падении лапа, и выступившая на груди кровь, говорили о худшем, что могло случиться с хозяином неба.

— Т-с-с-а! один готов. — Самодовольно усмехнулся наг.

Набираю максимальную скорость, прыгаю вверх, и бью мечом в область шеи хвостатого гиганта, вкладывая в это действие всю силу и вес. Клинок не достиг цели, будучи принятым на скрещенные дубины, а с двух сторон, ко мне уже приближались топоры. В желтых глазах с вертикальными зрачками уже сверкало торжество, тут же сменившееся болью, когда сразу две конечности оказались атакованы.

Грифоны сумели «отрезать» когтями кисти нага, которыми он сжимал рукояти топоров, и из обрубков тут же хлынула темно красная кровь. Меня вновь отбросило назад, после взмаха вновь вспыхнувшими искрами молний дубинами. Кровотечение прекратилось почти сразу, но теперь враг был несколько ограничен в своих действиях.

Громогласно зашипев, (у меня от этого звука, чуть не остановились оба сердца, а седых прядей на голове точно прибавилось), гигант полностью покрылся светло голубыми электрическими разрядами. Его движения стали быстрее раза в два, и каждое прикосновение теперь несло угрозу.

Основной своей целью, наг избрал меня, и не потому что я нес особую угрозу, просто до летающих грифонов добраться было сложнее. Удары дубинами и культями рук, перемежались хлесткими выпадами хвостом, заставляя меня постоянно отступать и уворачиваться, извиваясь при этом не хуже змеи. Мечом удавалось блокировать или отводить лишь самые опасные атаки, и на это уходила целая прорва чакры.

Уйти влево, пропуская мимо дубину направленную в плечо, подпрыгнуть над скользящим по земле хвостом, ударить мечом по второй дубине, меняя тем самым траекторию своего полета и выходя из под сдвоенного удара культями. Как только ноги коснулись земли, отпрыгиваю назад, а в то место где я только что стоял, вонзается жало хвоста.

Взмахиваю мечом параллельно земле, выпуская «воздушный серп», но эту атаку легко блокирует электрическая аура нага. В следующую секунду приходится перекатом уходить с траектории дубины, запущенной в меня с одной из здоровых рук.

Оружие гиганта оставило в земле солидную вмятину, и попади оно по мне, парой переломов было бы не отделаться.

Тут до ушей донесся свист ветра, наг отвлекся от попыток убить меня, и повернул голову к новой угрозе. Я так же позволил себе посмотреть на того, кто решил меня спасти.

Сложив крылья за спиной, окутанный дико вращающейся спиралью воздуха, принявшего форму бура, на хвостатого падал Шторм. Сложив пальцы правой передней лапы в «наконечник», (который и являлся центром «бура»), он целился прямо в грудь противника.

Наг решил не пытаться увернуться, а только отскочил в сторону от меня и еще двух потрепанных грифонов, и сконцентрировав сияние молний в уцелевших руках, принял удар на «жесткий» блок.

Не дожидаясь результата противостояния двух монстров, при столкновении атак которых ударная волна примяла траву на расстоянии десяти метров, я напитал «рельсу» остатками чакры, и метнул, надеясь хоть немного повредить хвостатому. Вероятно, чешуйчатый все же видел приближающуюся угрозу, так как попытался прикрыться хвостом, но делал это слишком медленно, и клинок наполовину вонзился в поясницу чудовища, перерубая позвоночник.

Шторм резко раскрыл крылья, и взмахнув ими, оказался в нескольких метрах над врагом, который конвульсивно дернувшись, завалился на бок. Грифон не дал гиганту возможности оправиться, и стремительно сократив расстояние, ударил «когтями ветра», раскалывая ему голову.

Когда стало ясно, что в этой схватке мы победили, я осмотрелся вокруг, и увидел еще две группы крылатых охотников, уже азартно разделывающих своих противников.

«Вот гады, нет что бы нам помочь…».

Шторм шустро вскрыл тушу гигантского нага, и извлек его сердце, (которое было раза в два больше чем у кентавров). Разорвав орган пополам, одну часть он протянул мне, подошедшему, что бы забрать меч.

— Держи, заслужил.

Захотелось сказать что ни будь язвительное, вроде «спасибо хозяин!», и при этом еще радостно повилять хвостиком. Но к счастью, в моей голове сохранилось достаточно здравомыслия, что бы поблагодарив, забрать свою долю добычи, и отойти подальше, не мешая профессионалам заготавливать мясо.

Во время поедания сердца, в голову пришла интересная идея, и я дал приказ наномашинам, начать подготовку для выращивания собственного «сердца молний», как образец используя этот трофей, за получение которого, один из грифонов заплатил жизнью.

Скосив взгляд в сторону неподвижного крылатого тела, чувствую себя так, словно чего-то не сделал, и потому напарник больше никогда не поднимется в небо. Возможно, если бы я был сильнее, этого не произошло.

— Отдыхаешь? — Спросил усевшийся рядом буран.

— Угу. — Устало киваю.

— В жизни случается всякое. — Произнес грифон, посмотрев на тело мертвого сородича. — Это была хорошая охота.

Несколько минут мы сидели и молчали, но у моего крылатого родича был слишком «ветреный» характер, что бы долго грустить, а потому он поспешил поделиться новостью:

— Шторм сказал, что во время боя, мы не видим того, что происходит вокруг, полностью концентрируясь на одном враге. Так что, после новых тренировок, мы отправимся либо к тритонам, либо к ежам.

— Значит, будим учиться плавать, или доставать из себя иголки. — Криво улыбаюсь. — Какая-то нерадостная перспектива.

— Скучный ты. — Буран ткнул меня в бок лапой сжатой в кулак.

— Какой есть. — Пожимаю плечами и поднимаюсь на ноги.

Все же, мы находимся на землях нагов, пусть и на самой окраине, а потому, расслабляться нельзя.

* * *

В небе ярко светило вечернее солнце, ветер трепал отросшие волосы, а морские волны накатывали на берег. Я стоял и смотрел на скалы выпирающие из воды, буквально облепленные со всех сторон полусферами из водорослей и глины, являющимися жилищами тритонов.

По рассказам Шторма, в каждой полусфере живет семья от двух, до пяти особей морского народа, и если попытаться хотя бы примерно подсчитать количество жителей в том поселении за которым мы наблюдаем, то цифра приближается к тысяче.

Но нашей сегодняшней целью является не этот своеобразный город, а один из многих сторожевых постов, далеко углубившихся в сушу. По предположениям разведчиков, нас ожидают два десятка воинов, уже овладевших своей стихией, а так же умеющих сражаться в команде.

Внешне тритоны напоминали акул, отрастивших себе перепончатые руки и ноги. На каждой конечности у них было по четыре пальца, все тело покрывала темно синяя чешуя, а еще, они умели и любили использовать оружие.

В отличии от тех же нагов, предпочитающих дубины и реже топоры, (что-то более сложное им не позволял создать уровень цивилизации), тритоны предпочитали копья, двузубцы, и пращи в качестве дальнобойного оружия. Кроме того, это была единственная раса мира, которая строила себе жилища, а не выкапывала, (выдалбливала), пещеры. Думаю если не случится ничего необычного, то лет через двести, именно эти водолюбивые существа, займут доминирующую позицию, постепенно истребляя всех конкурентов.

Наш сегодняшний отряд состоял всего из десяти бойцов, включая и меня. Шторм решил, что этого будет достаточно для уверенной победы, но при этом, каждому придется показать все, на что он способен. Особую сложность представляла командная работа нынешних противников, не отличающихся физической силой и выносливостью, а потому развивающих хитрость и мастерство.

После получаса бега, (что бы не выдать своего приближения заранее, грифоны решили опуститься на землю), нашим взглядам предстал округлый купол из глины и травы, в высоту достигающий четырех метров. В строении имелось несколько круглых отверстий около земли, используемых как двери, и закрывающихся шкурами.

«А ведь я почти не видел неразумных животных в этом мире. Похоже разумные расы, истребляют их в первую очередь».

Нас заметили перед самой атакой, и один из дозорных даже успел поднять тревогу, прежде чем броситься наперерез.

Из купола вверх ударила струя воды, расплескавшаяся фонтаном на высоте двадцати метров, и в это же время, из отверстий стали выбегать вооруженные тритоны.

— У нас минут пять, пока к ним не пришла подмога. — Заявил Шторм, и первым кинулся в бой.

Первый противник попытался насадить грифона на двузубец, состоящий из длинной палки и шипов, ранее бывших чьими-то костями. Шторм же, увернувшись от выпада, схватил древко клювом, и отвел его в сторону, открывая доступ к телу врага мне, и моему мечу, напитанному чакрой ветра.

Остальные грифоны уже почти добрались до построившихся в шеренгу тритонов, но тут, эти существа синхронно раскрыли зубастые пасти, из которых вылетели потоки воды. Крылатых охотников смело почти двумя десятками струй под давлением.

А дальше началось то, что принято называть «свалка». Тритоны разбились на пары, и ловко уклоняясь от когтей, прикрывая друг другу спины, стали бросаться на грифонов.

Мне так же досталась доля внимания, (не большая, но и не меньшая чем остальным). Размахивая «Рельсой», я отражал двузубцы, атаки которых «прилетали» с самых непредсказуемых направлений.

Любая попытка оттянуть хотя бы пару ходячих акул от общей массы сражающихся, была обречена на провал, так как дисциплину наши противники соблюдали, как самые настоящие солдаты.

Отразив очередной укол, скользящим шагом сближаюсь с тритоном, и вместо того что бы попытаться его разрубить, опускаю на голову навершие рукояти. Череп морского жителя не выдержал такого надругательства и треснул, а мне пришлось ускоряться, что бы подставить клинок под двузубец, направленный в бок грифону, увлекшемуся кромсанием поверженного врага клювом и когтями.

«Вот устроит ему Шторм».

Крутанувшись на месте, очерчиваю мечом замкнутый круг, попутно разрубая подставленное древко, и подрубая руку тритону, не успевшему отскочить. Напитав ноги чакрой, подпрыгиваю, и приземляясь в гущу врагов, выплескиваю две трети внутренней энергии, создавая ударную волну.

Грифоны в полной мере воспользовались тем, что оборонительный порядок врагов разрушен, и в течении полуминуты, бой был окончен. Без ранений с нашей стороны не обошлось, зато безвозвратных потерь не было.

«Быстро мы их».

Помня слова Шторма о скором прибытии подкрепления, я ударом меча разрубил ближайшего тритона, и вырвал его сердце, тут же приступив к поеданию. Перед глазами появилось сообщение от наномашин:

«Инициирован процесс выращивания четвертого сердца. Склонность аккумулируемой энергии: стихия воды».

Я удовлетворенно улыбнулся. Осталось добыть сердце разумного ежа, и у меня будет полный набор стихий. Останется только дождаться, пока сердца и системы циркуляции, «дозреют», что бы их можно было использовать. Зато потом, мне будут доступны чуть ли не все стихийные техники, (даже комбинированные стихии).

Если бы не наномашины, то о подобном оставалось бы только мечтать, развивая единственную стихию, и пытаясь изучить еще хотя бы одну, при этом теряя на преобразование целое море энергии. Даже не представляю, (и представлять не хочу), как остальные ниндзя обходятся без столь полезного симбиота.

— Шишио, дома поешь. — Рыкнул Шторм, взваливая на себя два тела тритонов. — Уходим!

Спорить я не стал, просто закинул на плечо ближайшую тушку, (кажется это был тот самый воин, которому я разбил череп), и побежал. В голове же, все еще ярко вспыхивали картины, на которых я создаю «огненный вихрь», «водяную стену», «электрическую бурю», и еще много-много техник, не доступных большинству обычных бойцов. И совсем не важно, что каждое из моих сердец, (а работают пока всего два), в разы слабее чем единственное у Шторма. Впереди есть долгие годы и десятилетия тренировок, что бы добиться вершин мастерства и могущества, а благодаря все тем же наномашинам, смерти от старости можно не бояться.

«Осталось самому не попасть под „огненного дракона“, или еще какую ни будь технику, оставляющую после себя только пепел».

В голове всплыло слово «Чит», но почему-то без объяснений, что оно значит. Однако, наличие наномашин в моем теле, казалось самым настоящим «читом».

«Не знаю кого за это благодарить… но спасибо!».

Внезапный приступ веселья прервался, когда до меня донесся далекий хохот, похожий на раскаты грома. Посмотрев на бегущих рядом грифонов убеждаюсь, что они ничего не слышали, и передернув плечами, дальше двигаюсь уже ни на что не отвлекаясь от маршрута.

По нити связи с Бураном, до меня доносится его беспокойство. Сконцентрировавшись, отправляю ему все свое спокойствие и уверенность. Не стоит ему переживать из-за того, что я и сам не понимаю.

* * *

Я проснулся, (а это уже хорошо), и обнаружил себя лежащим на подстилке из шкур кентавров, как всегда укрытым крылом заботливой Бриз, (хорошо будет ее птенцам, никому не даст в обиду).

Воспоминания о вчерашнем дне, отдавалось болью во всем теле, и даже тех его частях, о которых в обычной жизни часто забываешь. Дело в том, что после очередной охоты, Шторм решил устроить показательные бои для молодежи, (ну и для того, что бы привлечь внимание самок к охотникам).

До сих пор не понимаю, почему в боях участвовал я, ведь мне самки грифонов не нужны, (точнее я их не рассматриваю как партнерш для продолжения рода, хоть с некоторыми из них вполне по дружески общаюсь). Только вот, все мои доводы, ничуть не интересовали Шторма, который заявил, «раз я твой учитель, значит ты должен меня слушаться».

Когда солнце поднялось достаточно высоко, что бы его лучи освещали дно «чаши», все обитатели гнезда собрались для просмотра представления. Бойцы, (а всего их было три с половиной десятка), выходили на «арену» по одному. В результате, бои проходили без перерыва, и победителем в итоге был назначен тот, кто продержался большее количество схваток, а не тот, кто остался стоять в конце.

Мой порядковый номер оказался восьмым, что означало уйму проблем даже после победы. В собственном успехе в схватке с первым противником я не сомневался, (все же грифон до этого уже уложил двух конкурентов, и выглядел теперь не лучшим образом).

Ускорившись до максимума, я увернулся от прыжка противника, и когда его туша пролетала мимо, (он еще пытался при помощи крыльев изменить траекторию, и все же зацепить меня), мой кулак опустился на его череп. На площадку грифон упал уже лишенный сознания. А дальше воспоминания смазываются, превращаясь в круговерть из образов и ощущений.

Знаю точно, что еще троих я уложил, при этом израсходовав почти всю чакру, и в последнем бое держался исключительно за счет стимуляции мышц наномашинами, (оказывается они могут аккумулировать слабые электрические импульсы), ну и разумеется благодаря адреналину в крови.

Надо будет сказать «спасибо», тому охотнику, который отправил меня в «нокаут», ведь кроме многочисленных ушибов и трещин в костях, полученных от самых сильных ударов, повреждений мое тело почти не получило. А если учитывать, что самое любимое, (и основное), оружие грифонов это когти, клюв и ветер, (режущие потоки воздуха), то со мной обошлись вполне милосердно.

Мягкая лапа под головой зашевелилась и попыталась освободиться, но я слегка усилил захват рук, продолжая лежать с закрытыми глазами.

— Уши оторву. — Ласково пообещала Бриз.

— Злюка. — Буркнул я, освобождая конечность грифонши.

— Ну-ну. — Крылатая красавица щелкнула клювом, и осторожно, (что бы не расцарапать когтями кожу), потрепала меня по голове. — Отдыхай, «герой».

Мягко ступая лапами, хищница направилась к выходу, но прежде чем она улетела, я успел задать вопрос:

— Как там Буран?

— Уложил двоих, и неудачно подставился под удар на противоходе. Так что теперь страдает из-за того, что выбыл из состязания сохранив больше половины сил.

— Не повезло. — Выдохнул я.

— Точно, «не повезло». — Подтвердила грифонша, и раскрыв крылья добавила. — Не повезло вам обоим, Шторм обещал усилить тренировки.

«Куда уж больше?!»

Мой мысленный крик ужаса и отчаяния, как и ожидалось, остался без ответа.

Оставшись в одиночестве, я еще некоторое время просто лежал, наслаждаясь ничего не деланием. Лежанка постепенно остывала, (все же грифоны полезные существа, и очень разноплановые в области применения), в пещере становилось все менее уютно.

«Интересно, если я предложу Бриз путешествовать со мной в качестве печки, она меня сразу убьет, или просто скинет со скалы за наглость?»

Потянувшись всем телом до хруста в костях, встаю на ноги и подхватив меч, иду к выходу. Вся моя одежда успела истрепаться, и не смотря на все попытки придать ей хоть какой-то приличный вид при помощи заплаток, в ближайшем будущем придется «изобретать» набедренную повязку.

Выпрыгнув из пещеры, приземляюсь на чуть согнутые ноги, (подобные действия уже не требуют дополнительного внимания). Тут же рядом приземляется Буран, необычно хмурый и задумчивый.

— Ты еще не отказался от своей задумки? — Вместо приветствия осведомился грифон.

— Не отказался. — Качаю головой, поглаживая рукоять меча закинутого на плечо. — Что думает Шторм?

— Разрешил, но настойчиво посоветовал взять с собой пару охотников для подстраховки. — Буран расправил крылья, и слегка пошевелил ими. — Я уже договорился с Торнадо и Ураганом.

— Когда отправляемся?

— Хоть сейчас. Только, я бы хотел позавтракать. — Грифон опустился на четыре лапы, и пошел к центру дна «чаши», где уже собралось немало его сородичей.

Я молча двинулся за своим братом, все же он прав, и прежде чем куда-то идти, нужно хорошенько подкрепиться. Да и времени у нас полно, Шторм еще не скоро начнет новый виток тренировок.

Куда мы с Бураном вообще собираемся? В восточный лес, на поиски ежей. Я не отказался от идеи заполучить сердца, со склонностью ко всем стихиям, и мне осталось раздобыть «основу» для выращивания «сердца земли». Единственными же существами, владеющими чакрой с нужными свойствами, оказались колючие обитатели лесов.

Надо заметить, что ежи являются самыми неудобными противниками для грифонов, а потому, крылатые охотники очень редко их беспокоят. Гораздо проще расправиться с огромным нагом, плюющемся молниями, чем достать сравнительно небольшого зверя, способного в считанные секунды закопаться под землю, что бы вынырнуть в совершенно непредсказуемом месте.

Еще одним оружием ежей, являются их иголки, используемые так же и в качестве метательных снарядов. Живут они семьями, (две взрослых особи, и выводок детенышей числом до пяти), но не редко встречаются и одиночки, так и не нашедшие свою пару.

Чуть меньше чем через час, я спрыгнул с края «чаши», и окружив себя коконом из ветра, стал планировать к земле в сопровождении трех грифонов. Пусть все мои усилия, это еще не настоящий полет, но мне кажется что осталось совсем немного, и секрет того, как поднимать свое тело в воздух при помощи чакры, будет открыт.

После довольно удачного приземления, (удар об землю удалось смягчить приземлившись на ноги, а затем еще немного прокатившись кувырком), начался марафон, финальной точкой которого являлась опушка леса. Буран решил составить мне компанию и размять лапы, а вот двое других наших спутников, предпочли неспешно парить над нашими головами.

Подходящую нам цель нашел Ураган, решивший полететь чуть впереди для разведки. Крупный еж, стоящий на коротких задних лапах, в высоту был чуть выше полутора метров, а в ширину немного меньше метра. Голова, спина, лапы и даже короткий хвост, были густо усеяны иголками разных размеров, (начиная от тонких и коротких, длинной не больше сантиметра на голове, и заканчивая толстыми и длинными, вплоть до тридцати сантиметров, на спине). Грудь и живот, покрывала короткая светло желтая шерстка, а на кончиках пальцев, росли короткие когти, прекрасно подходящие как для копания земли и лазанья по деревьям, так и пробивания шкур врагов.

Одинокий еж встретил нас на самой опушке леса, и совершенно не собирался убегать. Лишь на секунду встретившись с взглядом его больших зеленых глаз, я почувствовал как по спине пробежало стадо мурашек, а на лбу выступил холодный пот. Такой концентрации боли, отчаяния и одиночества, мне раньше не доводилось видеть ни у одного разумного существа. Ему было наплевать на свою жизнь, и единственное желание, позволяющее продолжать существовать, это забрать с собой как можно больше врагов.

Я даже не заметил, когда успел остановиться и перехватить меч обеими руками, а еж принял это за вызов на бой, (хотя в этом я не уверен, мало ли какие мысли могли крутиться в колючей голове). С места он прыгнул вверх и вперед, преодолевая расстояние в три метра, и еще в воздухе сворачиваясь в шар. Живой снаряд, нарушая законы физики, (этим в данном мире занимаются почти все), стал изображать из себя резиновый мяч, и это было бы даже забавно, если бы не угроза попасть под удар торчащими в разные стороны иглами.

Двое сопровождающих, поспешили отлететь в сторону, позволяя нам с Бураном самим разбираться с добычей. Первая же атака грифона, «воздушная волна» запущенная с крыльев, разбилась об «мяч», ничем ему не навредив. Все удары мечом, наталкивались на напитанные чакрой иглы, по прочности почти не уступающие стали.

Напитав клинок чакрой ветра, я попытался подловить ежа на очередном прыжке, и рубанул по его телу сверху вниз за несколько мгновений, до того как он достиг бы земли. В результате, сорвавшийся с меча «серп ветра», отшвырнул «мяч» в сторону леса, а сам клинок, при соприкосновении, отрубил несколько длинных игл.

Видимо поняв всю бесперспективность своей тактики, еж погрузился под землю. После этого не прошло и пяти секунд, как из под моих ног ударил настоящий песчаный фонтан, а в сантиметрах от голени щелкнули острые зубы. В этот момент, я мысленно отблагодарил Шторма, за то что учил предчувствовать опасность, и немного ощущать чужую чакру.

Отпрыгнул я в самый последний миг, а потому удара песчаного фонтана, избежать не удалось. Мелкие песчинки, словно наждачная бумага прошлись по открытым участкам тела, местами «стесав» кожу почти до мяса.

«Обычная напитка тела чакрой пусть и защищает, но недостаточно хорошо. А что если под кожей прорастить сеть из чакроканалов?»

Второй песчаный фонтан, оторвал меня от размышлений о возможном укреплении своего тела, но на этот раз пострадала только одна рука.

— Убью сволочь! — Взревел я как раненый зверь, и едва ноги ощутили под собой твердую почву, клинок напитанный чакрой ветра, до половины длинны вонзился в землю.

Всплеск, и комья земли словно после взрыва бомбы, разлетаются в разные стороны, а подо мной образовалась воронка глубиной больше метра.

К сожалению, еж под удар не попал, (хотя явно его почувствовал). Выбравшись из-под земли, он хлопнул передними лапами друг об друга, и в воздух стали подниматься мелкие песчинки, закручивающиеся спиралью вокруг игольчатого монстра. Вскоре, вокруг нашего противника уже вращалось целое облако, в один момент рванувшееся в мою сторону.

«Если его действие сравнимо с песочными фонтанами, мне конец».

Вскидываю вверх меч, и напитав его чакрой ветра, наношу удар прямо перед собой, одновременно выплескивая четверть резерва внутренней энергии. Ударная волна успешно разметала облако, а кокон из чакры остановил несколько тонких струек песка, все же пытавшихся добраться до моего тела.

Складываю пальцы левой руки в «фигу» концентрации, и на удачу выплевываю три «воздушных пули», а затем и сам бросаюсь вперед, отводя меч назад для удара.

Увидев силуэт в облаке пыли, бросаюсь к нему, и без раздумий наношу стремительный удар клинком, (Буран чувствовался намного выше, и тоже готовился атаковать). Сталь вошла в мягкую плоть, почти не встретив сопротивления, так что мне пришлось ногами упираться в землю, что бы не врезаться в противника.

Когда пыль осела, я увидел, что мой меч торчит в правом боку скорчившегося от боли ежа, который пытался увернуться от атаки, а в результате только подставил наиболее уязвимую часть тела.

— Быстро ты. — Произнес Буран, опускаясь на землю рядом со мной.

— Мог бы и помочь. — Выдергиваю клинок из обмякшей туши, и стряхнув кровь с лезвия, закидываю на плечо.

— Во-первых: я пытался, но грифоны слабо годятся для сражения с теми, кто прячется под землей.

— И…? — Оскалившись в самодовольной улыбке, подбадриваю брата.

— Ты и сам неплохо справился. — Признал крылатый хищник с явной неохотой. — а теперь, забирай трофей, и пойдем домой.

— Уже забрал. — Произношу, складывая пальцы левой руки в «наконечник», и окутав кисть чакрой ветра, наношу удар в грудь ежа.

— Показушник. — Хмыкнул Буран, когда я вытащил руку с зажатым в пальцах сердцем.

— Завидуй молча. — Отвечаю брату, и приступаю к поеданию трофея.

Торнадо и Ураган, все это время летали чуть в стороне, наблюдая за нами, и следя, что бы внезапно не появился враг.

* * *

Проснувшись я долгую минуту лежал глядя в потолок пещеры, пытаясь понять, что же меня разбудило. Рядом тихо посапывала Бриз, заботливо укрыв меня крылом, а снаружи доносились редкие хлопки крыльев грифонов, облетающих «чашу». После моего неожиданного появления, крылатые хищники стали очень внимательно относиться к охране гнезда от чужаков, (которые хоть и не появлялись, но являлись теоретической угрозой).

«Сердце болит».

Положив правую руку на грудь, я с удивлением осознал, что беспокоит меня именно родное сердце, а не одно из тех, которые выращивались наномашинами. На запрос о причинах столь неприятных ощущений, перед глазами появился отчет о том, что нарушений в работе организма не обнаружено, но при этом боль, и какое-то странное беспокойство, продолжали нарастать.

Рывком сев, обхватываю себя руками и начинаю раскачиваться вперед-назад. От Бурана, по нашей связи, (ставшей много прочнее за последний месяц), пришла волна беспокойства, а затем от входа в пещеру послышались шумные хлопки крыльев, а затем и голос молодого грифона, что-то спрашивающего.

С трудом открыв глаза, (даже не заметил, когда успел зажмуриться), обнаруживаю что меня крепко держит за плечи Бриз. Ее крылья укутывали мое тело словно в два теплых одеяла, но меня продолжала бить крупная дрожь.

«Домой… мне надо домой…».

Вырываюсь из хватки грифонши, подхватываю с пола «Рельсу», и двумя прыжками, оказываюсь под открытым небом.

«Уже утро».

Упав на колени на дне «чаши», складываю цепочку ручных печатей, и прокусив мизинцы бью ладонями по каменной поверхности. Прежде чем белые облака заглушили все звуки и закрыли свет, успеваю услышать яростный крик кровного брата…

…перемещение заняло секунды, и на этот раз не сопровождалось неприятными ощущениями. Я появился перед домом главы клана, и тут же был вынужден откатываться в сторону, вскидывая меч в защитном жесте.

В моем мире все еще была ночь, но света от горящих домов хватало, что бы видеть не хуже чем днем. Деревня была разрушена, повсюду лежали изуродованные тела соклановцев, а звуки боя все еще доносились лишь из одного места…

«Учитель!»

Вскочив на ноги, я уклонился от двух метательных ножей, и увидел своего противника. Это был черноволосый парень с тонкими чертами лица, одетый в черный костюм с нашитыми на него железными пластинами. Однако, самой примечательной деталью внешности врага, были красные глаза, на радужке которых вокруг зрачка, вращались по две запятых.

Сложив серию печатей, противник выдохнул в меня струю огня, а когда я отразил пламя выбросом чакры ветра, он поймал мой взгляд, и попытался наложить иллюзию. Если бы не наномашины, то эта затея вполне могла бы увенчаться успехом, но как известно, жизнь не терпит сослагательных наклонений.

Красноглазый бросился на меня с ножом в правой руке, уверенный в своей победе, и каково же было его удивление, когда «Рельса», рассекла тело от левого плеча до правого бедра.

Но наслаждаться победой было не время, звуки боя все еще доносились до моих ушей. Два работающих сердца, начали напитывать тело смешенной чакрой, а железы выбросили в кровь дополнительную порцию гормонов, ускоряя восприятие и усиливая мышцы.

Я никогда не бегал так быстро. Казалось что вот только что передо мной был дом главы клана, и вот уже впереди дом учителя. Верхний этаж дымился, но огня видно не было, забор и ворота валялись грудой сломанных деревяшек, а во дворе, в окружении пятерых живых, и девятерых мертвых противников, стоял израненный старик, одетый в одни только штаны, и вооруженный парными клинками.

Вот учитель как-то особенно гадко улыбнулся, и в следующий миг, выплюнул струю воды, (без складывания печатей, на голой воле создав технику, способную крошить камни). Красноглазый видел атаку, и даже попытался уклониться, но не успел сдвинуться и на десяток сантиметров, как был «разрезан» пополам.

Четверо оставшихся, синхронно выдохнули потоки огня, (гораздо более внушительные, чем тот, который продемонстрировал мой противник), но старика окружила сфера воды, принявшая на себя весь урон.

Мой меч, напитанный чакрой ветра, со свистом понесся во врагов. Но красноглазые были одним из сильнейших кланов, и эти бойцы подтвердили свое мастерство, уйдя с опасной траектории, за секунду до попадания снаряда.

Учитель успел воспользоваться тем, что сразу двое его оппонентов отвлеклись, и бросившись к второй паре, парой неуловимых движений вспорол одному из них живот, а другому подрубил правую руку.

Впервые «воздушные пули» получились у меня совершенно без ручных печатей, да и «когти ветра», маленькими ураганами закрутившиеся вокруг пальцев рук, раньше приходилось создавать путем долгой медитации.

Десяток маленьких огненных шаров, устремился мне на встречу, но в ответ я только оскалился и окутал свое тело покровом из нейтральной чакры. Попытку поймать мой взгляд что бы наложить иллюзию, просто проигнорировал, и приблизившись на расстояние удара, бесхитростно врезал прямо в грудь врага. Благодаря своим глазам, он успел чуть сместиться и поставить жесткий блок, о чем тут же пожалел, когда его кости, сломались под действием «когтей ветра».

Ударом левой руки, я смял грудную клетку противника, а когда обернулся к учителю, бой уже был закончен.

Старик стоял на коленях, одной рукой опираясь на воткнутый в землю меч, а другой зажимая распоротый живот. Рядом с ним на земле, лежало тело без головы, а тремя метрами дальше, валялась и голова.

— Шишио, подойди. — Твердым голосом приказал учитель, даже выражением лица не выдающий своего самочувствия.

Я послушно подошел и опустился на колени перед наставником.

— Как вы меня узнали? — Это был самый неуместный вопрос, но больше ничего в голову не лезло.

— Болван. — Беззлобно хмыкнул старик. — ты конечно сильно подрос, да и лицо стало более мужественным, но этого недостаточно, что бы я не узнал одного из лучших своих учеников. Да и кроме того, «Рельсу» сложно не узнать.

Старик слегка скривился, и голос его стал слабее.

— Шишио… наш клан был уничтожен Учихами. Я сумел защитить нескольких учеников, и теперь прошу тебя о них позаботиться. Обучи их всему, чему я обучил тебя, стань для них опорой и защитой, не позволь имени клана Тенгу, исчезнуть из этого мира. Понимаю, я прошу слишком много… но ведь я всего лишь мерзкий старик…

Тело учителя вздрогнуло, и он завалился вперед, прямо на мои руки.

— Пообещай… — Едва слышно прошептал наставник. — Пообещай, что Тенгу не исчезнут.

— Клянусь учитель, я сделаю все возможное и невозможное, но наша семья будет жить.

Не знаю, услышал ли меня старик, его глаза остекленели, а на лице застыло выражение спокойствия.

Все время короткого разговора, из дома за нами следили несколько пар глаз. Сейчас, когда прямой угрозы не было, некоторые из учеников решились выйти наружу.

— Сколько вас? — Спросил я у мальчика лет восьми, отдаленно похожего на наставника.

— Семь мальчиков, четыре девочки. — Глухо отозвался ребенок.

— Ты знаешь, где хранятся оружие и еда?

Мальчик молча кивнул.

— Соберите все оружие, еду на первое время, посуду и одежду. О весе не беспокойтесь, складывайте все прямо перед домом.

Еще раз кивнув, парень убежал выполнять приказ.

«Пусть лучше будут заняты делом, чем впадают в истерику и разбредаются по деревне».

Осторожно уложив на спину тело старика, я сложил цепочку ручных печатей, и хлопнул ладонями по земле. Когда облака белого дыма рассеялись, рядом уже стоял Буран.

Грифон увидев меня, уже набрал в грудь воздуха, что бы произнести обвинительную тираду, но осмотревшись по сторонам только спросил:

— Это твое гнездо?

Поднявшись на ноги, я молча кивнул.

— Сочувствую. — Буркнул крылатый хищник, склонив голову.

— Стая сможет принять меня и моих родственников, хотя бы до тех пор, пока они не смогут позаботиться о себе сами?

— Я… спрошу у старейшины. — Неуверенно отозвался Буран, и хлопнув передними лапами, исчез в клубах дыма.

«Ну, вот и все. Если грифоны откажут, то нам конец».

Подобрав свой меч, я стал наблюдать за тем, как дети стаскивают в одну кучу вещи, которые по их мнению могли помочь выживанию. Оружия оказалось особенно много, начиная от ножей и заканчивая копьями и кистенями.

Наконец, рядом раздался хлопок, и в белом облаке появился Буран. На мой вопросительный взгляд, он ответил, изобразив глазами улыбку, и сложив когтистые пальцы в несколько печатей, хлопнул лапами по земле.

В большом облаке белого дыма, появился десяток грифонов, возглавлял которых Шторм.

— Где птенцы? — Без лишних разговоров, спросил глава охотников.

Мне пришлось отлавливать всех детей, объяснять им, что мы отправляемся в новый дом вместе с моими друзьями. После этого, грифонам пришлось объяснять, что детям для жизни понадобится много разных вещей, (оружие они согласились взять без споров). В итоге, Шторм призвал еще десять сородичей, которых загрузили посудой и одеждой, а парочку обвесили разными мечами до такой степени, что они едва могли шевелиться.

Но вот после серии хлопков, крылатые охотники с детьми в лапах, переместились в свой мир, а я остался в разрушенной деревне.

Шторму было сказано, что мне надо обыскать уцелевшие дома, на случай если еще хоть кто ни будь выжил, но на самом деле мне просто хотелось увидеть свой дом.

Прошло не больше часа, прежде чем я добрался до сравнительно небольшого здания, с закопченой стеной и выбитой дверью. Переступая через порог, чувствовал как в груди собирается горький комок, не дающий нормально дышать.

Единственное тело было обнаружено на кухне. Женщина, заботящаяся обо мне все детство, дарившая свое тепло и внимание… сейчас она лежала на потемневших от крови досках пола, словно изломанная кукла…

Упав на колени, я притянул к себе самое родное в этом мире существо.

— Я дома мама… — Из глаз хлынули слезы, а дыхание перехватило, словно горло сжали стальные тиски. — Со мной все хорошо, последний год я жил в гнезде грифонов и учился управлять ветром… представляешь, у меня появился кровный брат, а учитель сказал, что я теперь глава клана… я сильно скучал по вам, и все время хотел вернуться, но… я хотел стать сильным, что бы вы мной гордились…

Я сидел на полу, прижимая к себе мертвое тело, и бессвязно бормотал. По лицу ручьями текли слезы, а сердца бились так сильно, словно пытались вырваться из груди.

Внезапно, мне показалось что кто-то на меня смотрит. Вскинув голову, вижу маленькую девочку, осторожно выглядывающую из-за шкафа с посудой.

«А ведь когда я был маленьким, этого шкафа не было».

Тряхнув головой, осторожно кладу на пол холодное тело, и медленно, (что бы не испугать ребенка резкими движениями), подхожу к укрытию. Опустившись на корточки, пытаюсь улыбнуться и произношу:

— Привет сестренка, не узнала?

Пару минут малышка молча меня разглядывала, а затем осторожно протянула руку, и потрогала мое лицо. Я в свою очередь взял девочку на руки, (она была одета в серые штаны и черную рубашку), и более не задерживаясь пошел на улицу.

Во всей деревне больше не нашлось ни одного выжившего. Я не мог оставить последнюю родственницу одну ни на минуту, но и давать ей смотреть на горящие развалины и трупы соседей было нельзя. Поэтому, пришлось попросить малышку поиграть со мной в прятки, и куском ткани завязать ей глаза.

С того момента как я встретил Ши, она не произнесла ни слова, или даже звука, а ведь раньше была жуткой болтушкой.

— Все будет хорошо сестренка. — Пробормотал я, одной рукой прижимая к себе малышку, а в другой держа за волосы голову одного из Учих.

В памяти всплыли слова учителя о том, что волшебные глаза, хороший медик может пересадить так, что они не теряют свои свойства. Думаю наномашины, с приживлением нового зрительного органа, справятся ничуть не хуже.

Прижав лезвие меча стопами друг к другу, складываю пальцами одной руки цепочку печатей, и создаю выплеск чакры. Нас окутывает облако белого дыма, а через несколько секунд я уже стою не на площади разрушенной деревни, а на каменной поверхности дна «чаши».

Вокруг царила суета, самки грифонов развели бурную деятельность над «птенцами», так что самцы предпочли ретироваться. Как только меня заметили, на расстоянии вытянутой руки материализовалась Бриз, смотрящая настолько «добрым» взглядом, что мне сильно захотелось последовать примеру грифонов-охотников.

— Ты многое должен нам рассказать… — Произнесла крылатая хищница. — Но сперва надо позаботиться о птенце.

— Она моя сестра. — Предупредил я.

— Хорошо. А это что? — Грифонша указала на голову в моей руке.

— Трофей.

* * *

Сижу у выхода из пещеры, и смотрю в ночное небо. Так как «чаша», расположена на вершине довольно высокой скалы, звезды отсюда кажутся особенно близкими.

Час назад, сестренка наконец уснула, но за все время бодрствования, так и не заговорила. Сейчас рядом с ней лежит Бриз, просто очарованная «птенцом». Если бы не грифонши, наверное я не справился бы с детьми, (слишком уж их много оказалось).

Когда прошел первый испуг, у остатков клана Тенгу, началась самая настоящая истерика, и хоть мне удавалось держать лицо спокойным, и даже хватало сил кого-то утешать, внутри кипела буря эмоций, способная прорвать любую плотину. Что бы немного отвлечься самому, и отвлечь детей, начал рассказывать о богах древней Греции. Уже не помню кто предложил первым, но в итоге общим голосованием клана, решили что нашим покровителем будет бог войны Арес. Так что завтра, после завтрака, в выделенной под склад оружия пещере, мы будем создавать первый алтарь.

Узнавший о нашем замысле старейшина, (я сам рассказал, в надежде что он запретит), дал свое согласие, сказав только, что наша вера не должна противоречить принципам жизни грифонов, иначе нам придется уйти.

Сейчас, наномашины старательно приживляют в моей левой глазнице, глаз извлеченный из головы Учихи. После полного обследования, есть надежда что он станет работать как родной, исполняя все те функции, что заложены в нем создателем. Просто не могу поверить, что подобный орган мог появиться в результате естественной эволюции, слишком уж сложные энергетические структуры в нем заложены.

А пока идет операция, у меня есть время подумать о своем поведении. Даже если не учитывать что меня готовили как убийцу, в моем теле находятся миллионы миниатюрных механизмов, и в груди располагаются сразу пять сердец, (три из которых еще не бьются и только набирают массу), некоторые поступки кажутся странными. Например: после разрушения деревни, и гибели на моих глазах учителя, я довольно быстро взял себя в руки и начал отдавать приказы детям, после чего без сомнений попросил убежища у грифонов. Так же, переход от депрессии и самобичевания, к спокойным расчетливым действиям при виде сестренки, хоть и казался правильным, но ведь меня не готовили к работе с детьми.

Есть подозрение, что во время обучения, учитель каким-то образом воздействовал на своих подопечных. Вряд ли это были банальные иллюзии, скорее всего дело в психологических закладках, активируемых при определенных условиях. В то, что наставник мог такое провернуть, я верю легко, ведь старик умел куда больше, чем показывал, (это подтверждается кучей трупов Учих).

Неприятно осознавать, что меня «запрограммировали» на определенные действия. Хотя, наш мир жесток, и поступи главы клана по другому, возможно сейчас уже не осталось бы ни одного Тенгу.

 

МЕСЯЦА, ГОДЫ, ДЕСЯТИЛЕТИЯ

…взмах мечом, окутанным завихрениями ветра, и главарь разбойников разваливается на две неравные половинки. Его подручные, (те что пережили бойню), попытались было убежать, но именно на такой случай, в небе кружили молодые грифоны. Бой был окончен меньше чем за минуту, и даже тот факт, что среди противников оказалось аж трое ниндзя, не изменил расстановку сил.

Вонзив «Рельсу» в землю, я сложил руки на навершии рукояти, и поверх них устроил подбородок. Пока подчиненные собирают трофеи, есть время вспомнить свою жизнь, (да, я стал жутко сентиментальным, и не стыжусь этого… почти).

С того дня как я стал главой клана Тенгу, прошло уже пятьдесят лет, наполненных тренировками, сражениями, и отчаянными попытками сохранить и приумножить то, что осталось нам от предков. Сразу скажу о своей главной неудаче, что бы более не возвращаться к этой теме: сестренка так и не заговорила, даже после того как выбрала себе мужа, и родила ему двух детей.

Первые годы, пока соклановцы росли и обучались владению телом и чакрой, я в одиночку время от времени возвращался в родной мир, и выполнял не самые сложные задания. Частенько ко мне присоединялся Буран, и вскоре мы стали довольно сильным дуэтом, а после побед над небольшими отрядами вражеских ниндзя, еще и получили некоторую известность.

Выполняя миссии, я не прекращал искать детей, способных использовать чакру, а найдя их, выкупал и отправлял к грифонам. Крестьянам стоило только услышать о том, какие перспективы ожидают их дитя, (в описаниях всяческих благ я не скупился, частенько откровенно привирая), а затем еще и получить некоторую денежную сумму, как любимое чадо вручалось в мои руки. Некоторые, (особо хитрые и жадные), предлагали зайти еще через пару лет, когда у них появится еще один ребенок.

А благодаря тому, что старейшина грифонов, охотно проводил ритуал побратимства между членами клана Тенгу и молодыми грифонами, постепенно склонность к управлению чакрой ветра, закрепилась генетически. Уже второе поколение моих соклановцев, вполне могло обойтись без ритуала, который все равно проводился, так как от этого пользу получали обе стороны.

Ко всему прочему, лет двадцать назад, (когда на задания стали ходить не только я и Буран), мы начали захватывать в плен девушек из других кланов. Не все из них были рады подобному, (откровенно говоря, добровольно к Тенгу согласилась присоединиться только одна Узумаки, убежавшая от своей родни), но им приходилось смиряться со своей судьбой, так как в мире грифонов, убегать было некуда.

Пользуясь возможностью перемещаться между мирами, мы разработали собственную тактику. Например: один ниндзя проникает во вражеский лагерь, и уже находясь в пределах охраняемого периметра, «призывает» ударный отряд из соклановцев и грифонов, (крылатые хищники, оценили возможность охотиться в обоих мирах как весьма привлекательную). В случи угрозы жизни, когда враг оказывался слишком силен, можно было вызвать подкрепление, или наоборот сбежать с поля боя, используя все тот же «призыв».

Сейчас, в клане Тенгу примерно шесть десятков бойцов, (грифоны не в счет, так как они скорее союзники, нежели члены клана), и примерно столько же детей разного возраста. Так как «чаша» не резиновая, и растущее население вмещала уже с некоторым трудом, пришлось основать поселение у подножия скалы.

Восстанавливая клан, я не забывал и про собственное развитие. Во-первых: пять сердец работали в полную силу, аккумулируя разные виды чакры. Небольшой арсенал самых разнообразных приемов, становился сюрпризом для всех моих противников, которые по вполне понятным причинам, уже не могли раскрыть мои секреты. Во-вторых: я начал комбинировать разные стихии, пытаясь создать что-то новое, (наподобие особых стихий кланов с улучшенным геномом). Пока что, получается откровенно плохо, но я не отчаиваюсь. Ну и в-третьих: я заменил второй глаз. К левому глазу, место которого теперь занимает шаринган, прибавился правый, отобранный у главы клана Хъюг.

Дело было так…

…полуденное солнце жгло траву, жаркий ветер не приносил облегчения, и даже редкая тень не могла стать надежным укрытием от яростного светила.

В сотне шагов от большой деревни, стоял высокий широкоплечий мужчина с длинными черными волосами, свободно спадающими на могучие плечи и спину. Грубое, (словно выточенное из камня), лицо, как и оголенный торс, испещряло множество шрамов, но ни это, ни даже горящий в левой глазнице красный глаз с тремя запятыми вращающимися вокруг зрачка, не могло отвлечь внимания от огромного меча, лезвие которого хоть и было зеркально гладким, но в лучах солнца мерцало кровавыми разводами.

Этот человек, рост которого сильно превышал два метра, казался абсолютно спокойным, хоть и находился в кольце из сотни лучших бойцов клана, специализирующегося на рукопашном бое.

— Зачем ты пришел, «кровавый мечник»? — Спросил мужчина, оказавшийся на полторы головы ниже оппонента.

— Я хочу забрать твой правый глаз. — Отозвался гигант.

— Ты обезумел? Сказать такое, находясь на территории нашего клана… на что ты рассчитываешь? — Глава клана Хъюг, хоть и был уверен в победе, но не хотел рисковать своими бойцами, а потому решил сперва разобраться в происходящем.

Тот, кого назвали «кровавый мечник», молча указал пальцем левой руки вверх.

Глава клана перевел взгляд на небо, и его глаза расширились, а на лице отразилось понимание и злость. Над деревней летали грифоны, всего их было сорок, но в случи нападения, бойцы просто не успеют прийти на помощь своим семьям, а те, кто остался в поселении, слишком слабы, что бы дать достойный отпор подобным монстрам.

— Я предлагаю тебе поединок, один на один. Победитель забирает трофеи. — Гигант оскалился, любовно погладив лезвие своего меча.

— Я согласен. — Скрипнув зубами, произнес брюнет с серебряными глазами без зрачков.

Как глава клана, он обязан был рискнуть… ведь даже если он сегодня умрет, одна его смерть, это много лучше, чем гибель детей и беременных женщин, ведь именно за ними будущее. Возможно, если бы он знал, что грифоны не охотятся на «птенцов» и предпочитают не убивать будущих матерей, решение было бы другим, но…

Дав знак своим воинам отойти, и приказав не вмешиваться, серебрянноглазый брюнет встал в стойку, характерную для стиля его клана.

Противник лишь шире оскалился, и подбросил вверх свой меч. Один из грифонов, чьи крылья сверкали снежной белизной, подхватил оружие, и вновь улетел к сородичам.

— Раз это поединок, то пусть он будет честным. — Пожав могучими плечами, ответил мужчина на удивленно приподнятую бровь.

Пару мучительно долгих секунд, противники стояли друг напротив друга, а затем одновременно рванули вперед, для наблюдателей превратившись в смазанные силуэты.

Хъюга успешно проскользнул под выставленной вперед левой рукой, и почувствовал как шевельнулись на голове волосы от ветра, окружившего пролетевший мимо кулак. Затем он ударил ногой в правое колено противника, но не получил никакого эффекта, и начал свою самую сильную атаку, «128 ударов небес», (количество касаний пальцами, точек на теле противника, за одну секунду, через которые из системы циркуляции, чакра выходит за пределы организма). Каждое касание сопровождалось выбросом чакры, блокирующим «тенкецу», (название точки, через которую выходит чакра).

Отпрыгнув после завершающего удара в солнечное сплетение, глава клана Хъюг, с удивлением понял, что его враг не собирается падать от боли, которая должна была парализовать мышцы, и заставить нервную систему «гореть» от боли.

— Кха… — Гигант сплюнул на землю немного крови, и вновь бросился в бой.

Несколько раз уклонившись, и еще пару раз отведя удары, (после чего на руках появились синяки), мужчина провел атаку, ранее считавшуюся невозможной, по причине того, что мышцы не выдерживали скорости движений. Атака называлась «256 ударов небес», и потребовала почти половину внутренней энергии. Последнее касание, по времени совпало со встречным ударом по ребрам, откинувшим владельца серебряных глаз, словно стенобитный таран.

На этот раз, гигант пошатнулся, и Хъюга уже почти поверил в победу, как во все стороны от противника ударил мощнейший поток ветра и огня, оставивший на земле круг выжженной травы.

— Это было очень даже неплохо. Но теперь моя очередь.

А дальше все смешалось как для наблюдателей, так и для участников. Бойцы пытались применять разные техники, (что пресекалось в зародыше), и в итоге им пришлось удовлетвориться обменом ударов, способных ломать камни. Не все успели отреагировать, когда все закончилось.

Глава клана серебрянноглазых, пропустил удар кулаком в живот, пальцами окутанными чакрой ветра по правому плечу, (от этого, рука обвисла плетью), а в довершение, широкая ладонь впечаталась в грудь, сбивая с ног и с ускорением опуская на землю. Ребра хрустнули, дышать стало тяжело, а перед глазами потемнело.

Но самый большой кошмар начался, когда победитель решил забрать свой трофей. Не церемонясь, он вырвал у поверженного противника правый глаз, и прежде чем уйти заявил:

— Если хочешь его вернуть, стань сильнее и найди меня…

…в тот раз, я едва не умер. Хъюга был хоть и невысок, (в сравнении со мной), но каждый его удар, заставлял кости трещать, и это при условии, что мой скелет гораздо прочнее чем у других людей. А чакросистему, вообще пришлось восстанавливать следующие два дня. Если бы другие обладатели серебряных глаз, решились нарушить приказ главы, то Бурану пришлось бы экстренно меня спасать, (а ведь мне казалось, что я хорошо подготовился к бою).

Но все же, трофей стоил затраченных усилий, и теперь при желании, я могу видеть на триста шестьдесят градусов, и сейчас тренируюсь с боевым стилем Хъюг, «подгоняя» его под себя.

С дня той битвы, я уважаю Хъюг, даже если другие бойцы клана, и в половину не такие сильные как их глава. Мужик не закричал даже тогда, когда ему вырывали глаз, а ведь он был в сознании и все чувствовал и понимал.

— Мы закончили. — Вырвал меня из воспоминаний голос одного из подчиненных.

— У нас гости. — Провозгласил кружащий над отрядом грифон.

— Прекрасно. — Одним движением закидываю меч на плечо. — Отправляйтесь домой.

— Но ведь их всего пятеро, мы легко справимся. — Попытался возразить еще один боец, присмотревшийся к стремительно приближающимся черным точкам.

— Вот именно, их всего пятеро. Мне и самому будет мало, так что ваша помощь не нужна. — Оскалившись в несколько безумной улыбке, активирую шаринган и бъякуган.

Левый глаз окрасился красным, и на радужке начали вращаться три запятых, правый же глаз вспыхнул серебром, словно маленькая звездочка.

— Во славу Ареса. — Хором произнесли мои подчиненные, и вскинув на спины мешки с добычей, исчезли в клубах белого дыма.

То, что задумывалось как способ отвлечь детей от переживаний, со временем превратилось в настоящую религию, определяющую образ мышления. Желание сражаться, становиться сильнее что бы побеждать все более сильных врагов, теперь в той или иной степени, присутствует в каждом Тенгу. Кроме того, грифоны, полностью поддерживают стремление своих союзников, (и кровных братьев), в их стремлении к битвам.

Рядом со мной приземлился Буран, занявший место Шторма в иерархии крылатых хищников.

— Думаешь что справишься в одиночку? — Грифон склонил голову к правому плечу, и испытующе посмотрел на меня.

— В крайнем случи, либо убегу, либо ты вмешаешься. — Говорю как можно более беззаботно.

Щелкнув клювом, Буран изобразил улыбку глазами, и оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, взмыл в небо, что бы не мешать мне развлекаться.

Противники приблизились уже достаточно близко, что бы их можно было рассмотреть. Черные костюмы, поверх которых были надеты легкие доспехи, использовались многими кланами, так же как и катаны. А вот символика, с изображением веера, а так же красные глаза с запятыми вращающимися вокруг зрачков, были характерны только для клана Учих.

— Давно мы с вами не виделись, пучеглазики. — В моем голосе прорезалось рычание, а лицо наверняка выражало лишь безумие и жажду битвы.

За те годы, что я являюсь главой Тенгу, между нами и Учихами установилась крепкая неприязнь. При каждом удобном случи, ни мы, ни они не упускаем возможность напасть друг на друга, и хоть до полноценной войны еще далеко, (сложно воевать с теми, кто живет в другом мире), но боевые действия временами вспыхивают, и оканчиваются обычно либо бегством, либо гибелью одного из отрядов.

Мне лично пришлось втолковывать в головы особо мстительных соклановцев, что нам нельзя терять бойцов в межклановой борьбе, хотя бы потому, что Тенгу, в пару десятков раз меньше чем Учих.

— Ррр! — Бросаюсь на встречу отряду врага, а в кровь уже поступают дополнительные гормоны, ускоряющие реакцию и восприятие мира.

Напитываю меч чакрой ветра, и когда между мной и врагами остается примерно двадцать метров, обрушиваю удар своего оружия на землю. Раздался взрыв, и в воздух поднялось облако дерна, камней и песка, а на месте удара осталась внушительная воронка. Сложив пальцами левой руки пару «фиг», выдыхаю мощный поток ветра, накрывший пространство передо мной.

Учихи догадались упасть на землю и закрыть головы руками, так что ускоренные камни и песок, не нанесли им вреда, а затем они совершили синхронный прыжок из положения «лежа», и оказавшись на ногах, хором проорали:

— Стихия огня: гигантский огненный шар!

«Идиоты, ну вот зачем предупреждать врага, какие прием-технику-заклинание ты собираешься использовать? Хотя действуют слажено, видимо давно работают вместе».

Всем телом выпускаю чакру ветра, и усилием воли заставляю ее закручиваться в сферу. И пусть энергии тратиться непозволительно много, да и подвижность резко уменьшается, зато какой психологический эффект был получен, когда вал огня спал, а я продолжал стоять целый и невредимый.

Отпускаю контроль над сферой, и во все стороны ударяет порыв ветра, прижимающий к земле траву, и заставивший Учих пригнуться, выставив перед лицами руки.

Левой рукой складываю еще три печати, и все мое тело покрывают всполохи молний, переходящие так же и на меч, просто искрящийся разрядами. Противники повыхватывали свои катаны, а парочка даже попыталась наложить на меня иллюзию, не взирая на то, что всем отчетливо видны мои разноцветные глаза.

Совершаю стремительный рывок к левому крайнему, (от меня), врагу, и наношу рубящий удар поперек его туловища. Благодаря чакре молнии, окутавшей тело, мои движения стали еще быстрее, но парень все же мог успеть увернуться, если бы не решил блокировать атаку своим клинком.

«Перехвалил я их».

Мысль промелькнула в голове, когда я развернувшись на одной ноге, стряхивал с лезвия чужую кровь. Тело Учихи разрубило, вместе с катаной, которой он пытался защититься. Его напарники, только сейчас сообразили рассредоточиться, и сейчас стремительно складывали длинные серии печатей.

Все той же левой рукой, показываю противникам пять «фиг», и поднеся ладонь ко рту, выдыхаю поток горячего пара, (результат смешения стихии воды и стихии огня). На особый эффект этой техники я не рассчитывал, ее главным предназначением было снижение видимости шаринганов.

— Стихия огня: огненный дракон!

— Стихия воздуха: великий порыв!

— Стихия огня: цветы феникса!

— Стихия молнии: цепная молния!

Название последней техники было выкрикнуто женским голосом, и именно эта атака оказалась самой опасной. Благодаря бъякугану, мне удалось уклониться от искрящейся полосы прочертившей пространство. Все остальные усилия моих противников, лишь разогнали образовавшийся туман.

«Поиграли и хватит… пора заканчивать».

— Стихия ветра: режущие лезвия! — Ору во всю глотку, что бы Учихи точно услышали.

Серия из трех печатей, и волна высотой в три метра, накрывает двух замешкавшихся обладателей красных глазок. Прыгаю вслед за своей атакой, и пока парни не оклемались, наношу два удара мечом, напитанным чакрой ветра.

Еще одна серия «фиг», и струя огня бьет в землю под ногами третьего парня, заставляя его высоко подпрыгнуть, а в верхней точке полета, ему в грудь врезается воздушное ядро.

Осталась одна девушка, растерянно оглядывающаяся по сторонам. Окутываю себя чакрой молнии, в два прыжка оказываюсь рядом с жертвой, и блокируя мечом отчаянный выпад катаной, опускаю кулак свободной руки прямо на макушку.

Слышу за спиной хлопки крыльев, это Буран решил вблизи осмотреть поле боя.

— Ну и зачем ты ее оглушил? — Насмешливо спросил грифон.

— Она еще почти ребенок, которому просто неповезло. — Отвечаю оперевшись на воткнутый в землю меч.

— К ее родичам ты отнесся не столь снисходительно… да и по меркам людей, она вполне взрослая.

— Трофей. — Пожимаю плечами.

— Так бы и сказал, что нашел себе новую самку. — Буран щелкнул клювом и повертел головой. — А другие трофеи?

— Сейчас заберу.

Выдернув меч из земли, и закинув его на плечо, направляюсь к ближайшему телу. Удача улыбалась мне, ни у одного мертвеца не пострадала голова, и в результате, четыре пары шаринганов, попали в распоряжение клана Тенгу. Наши медики хоть и не являются лучшими, но пересадить глаз вполне способны, (долго и упорно тренировались на пленниках, прежде чем хоть одного из них допустили к соклановцам). Неплохим источником знаний были захваченные девушки, некоторые из которых смирились со своей участью, и даже делились полезной информацией на добровольной основе.

Единственная Узумаки, присоединившаяся к клану без принуждений, пусть и не была мастером печатей, но основы знала, и взяла себе нескольких учеников. Так что, у нас есть свитки почти на все случи жизни, (от взрывных, и до хранителей пищи и органов).

Запечатав последнюю отрубленную голову, бережно скручиваю бумажку в трубочку, и убираю ее в футляр на поясе, к трем точно таким же. Вернувшись к оглушенной девушке, закидываю ее тело на плечо, и складываю левой рукой серию печатей.

В следующее мгновение раздались два хлопка, и человек с грифоном исчезли в облаках белого дыма.

* * *

Время текло словно бурная река, клан Тенгу постепенно разрастался, и его становилось все сложнее обеспечивать всем необходимым для жизни. Среди моих подчиненных образовались три ярко выраженные специальности: воины, (в той или иной степени, к ним относится каждый член клана), ученые, (те кто пытался создавать новые техники, и изучал печати и энергетические барьеры), и медики, (плотно сотрудничающие с учеными). А вот земледелием и скотоводством, не хотел заниматься никто, потому продукты приходилось закупать у крестьян, отбирать у разбойников, или же добывать охотясь на кентавров и нагов, (мясо тритонов оказалось неприятным на вкус, а ежи успешно прятались в лесах).

Бывали месяцы, когда я отправлялся на следующее задание, в тот же день когда возвращался с предыдущего, и хоть это требовалось для того, что бы укрепить репутацию клана в большом мире, с подачи Бурана стал ходить слух, будто глава боится возвращаться домой, в объятия верной и любящей жены.

Жена… если бы я только знал, насколько хитрая, расчетливая, умная и рассудительная девушка мне попалась, наверное попытался бы «случайно» убить вместе с остальными членами ее отряда. Эта молодая Учиха, только придя в себя, быстро оценила ситуацию в которой оказалась, и поняв что бежать некуда, развела бурную деятельность по обустройству своей личной жизни в новом доме.

Знания о медицине, печатях, стихийных техниках и иллюзиях… она с неугасающим энтузиазмом делилась информацией, и с радостью принималась за любую предложенную работу. Вскоре с ее помощью, на основе знаний Узумаки и Учиха, был создан первый учебник нового поколения.

Книга из сорока листов, на каждом из которых был изображен всего один рисунок, случайный взгляд на который заставлял мозги закручиваться спиралью. Стоило только внимательно уставиться на изображение из этого учебника, и направить в него чакру, как сознание затягивало в строго определенную иллюзию, в которой «читатель», раз за разом может складывать ручные печати, пробуждать стихию, рисовать печать на бумаге, или отрабатывать приемы рукопашного боя, при этом его тело продолжает спокойно сидеть на месте, пустым взглядом пялясь на страницу. Главная опасность этого изобретения в том, что обучающийся верит в то, что на самом деле выполняет какие-то действия, (отпечатывающиеся в его подсознании), не смотря на цикличность происходящего. В результате, просмотр записанной иллюзии, может продолжаться до полного чакроистощения, или пока кто ни будь не закроет книгу.

Методика создания таких рисунков, была взята на вооружение мастерами ловушек, ну и разумеется архивариусом клана, (о существовании которого я узнал, только когда мне преподнесли первый образец учебника по освоению не стихийных техник). Мне удалось удержать невозмутимое выражение на лице, ничем не выдав своего удивления, но Буран несколькими днями позже, все же посоветовал уделять больше времени внутренним делам клана, раз уж назвался его главой.

Новый способ обучения, сильно сократил время необходимое на изучение общеизвестных техник, и освоение стихий, хоть после просмотра иллюзии, ученикам и приходилось отрабатывать свои действия в реальном мире. В будущем, наши ученые хотят создать свитки, которые будут позволять самостоятельно влиять на иллюзию, (например драться с сильным противником, запрограммированным на определенный набор приемов). Мне в голову тут же пришла идея, создать альтернативу видеоплееру из моей прошлой жизни, но от этого пришлось отказаться, так как самая длинная запись, не могла продолжаться более тридцати секунд.

Не смотря на то, как бы не выглядели мои отношения с красноглазой бестией, тот факт что в ближайшем будущем мы собираемся завести третьего ребенка, говорит лучше всяких слов. Те же, кто утверждает что и я, и она делаем все, дабы проводить друг с другом минимум возможного времени, просто завидуют полному взаимопониманию, а еще даже не представляют, что значит быть главой клана, или ведущим научным специалистом.

Благодаря тому, что Тенгу живут в деревне у подножия скалы грифонов, у нас почти нет угрозы внезапного нападения представителей других кланов, а с агрессией местных жителей, с радостью помогают справляться крылатые союзники.

По предварительным расчетам, если рост нашей численности, а так же накопление знаний и ценностей продолжатся с теми же темпами, то уже лет через сорок, (а может и раньше), Тенгу войдут в десятку сильнейших кланов ниндзя. Самое главное, что бы в этот период, не произошло ничего экстраординарного, вроде совместного нападения на деревню нагов, минотавров и тритонов, (в таком случи, нас не спасут и грифоны, которые смогут спрятать в «чаше», только детей).

Дабы избежать подобной ситуации, мы в свою очередь, стараемся не сильно беспокоить морских жителей, да и охотой на прочих обитателей мира не злоупотребляем. О невысокой стене, куче ловушек, боевых связок человек-грифон, патрулирующих окрестности, даже упоминать не буду.

* * *

В клубах белого дыма, появляюсь на опушке небольшой рощицы, примерно в километре от ближайшей деревеньки. Здесь, под большим камнем, расположена одна из множества меток, позволяющих клану Тенгу, появляться в разных частях материка. Эти метки, выполняют функцию своеобразных маяков, на которые мы ориентируемся при перемещении из мира разумных монстров, в свой родной мир.

И пусть здесь больше нет нашего дома, да и дети считают своей родиной именно земли вблизи грифоньей скалы, все равно, возвращаясь сюда каждый раз, я чувствую как в груди разгорается радость.

Солнце уже клонилось к закату, по небу плыли «рваные» облака, легкий ветерок шевелил листву. Тряхнув головой, прогоняя внезапно появившееся чувство ностальгии, забрасываю на плечо меч, и длинными прыжками направляюсь на место встречи с информатором.

Так как клан Тенгу, целиком живет в другом мире, появляясь лишь для того что бы выполнить задание, или напасть на вражеских ниндзя, нам пришлось обзавестись целой «сетью» шпионов, собирающих сведения, и ищущих заказы. Несколько раз, наши недоброжелатели, устраивали засады, как раз во время таких вот встреч, но меня, или тех кого я посылаю вместо себя, не так просто застать врасплох.

Человек в черном балахоне с откинутым за спину капюшоном, сидел на камне у въезда в деревню, и самозабвенно обгладывал жаренный окорок. Это была не самая приятная в общении личность, ни во что не ставящая людей, не способных оказаться полезными, и только высокий профессионализм и умение добывать самые интересные сведения, не давали свернуть шею этому мужчине с крысиными чертами лица. При моем приближении, он и бровью не повел, в то время как местные жители поспешили скрыться в своих домах, (репутация «безголового» боевика, в очередной раз облегчила жизнь).

— Добрый вечер, господин крыс. — Как можно вежливей произнес я.

— Бывали вечера и добрее. — Хмыкнул мужчина, предпочитающий не называть свое имя слишком часто, (что бы минимизировать вероятность, что кто-то посторонний сможет найти его семью). — И все же, рад вас видеть, господин Шишио.

— Не будем тратить время на вежливость, тем более что нам обоим на нее плевать. Есть что ни будь интересное?

Мужчина отбросил обглоданную кость, и вытянул вперед руку, в ладонь которой тут же упал мешочек с монетами.

— Кланы Учиха и Сенджу, снова сцепились из-за нескольких деревень, и на этот раз, к блондинам присоединились Узумаки, обеспечившие союзников оружием и доспехами, в то время как красноглазые привлекли несколько мелких кланов, посулив им часть добычи. В стране Ветра, по прежнему течет затяжная борьба всех против всех, и определить победителя пока не является возможным. В стране Воды образовался союз нескольких сильных кланов, да и войска тамошнего правителя проявляют некоторое оживление, и если верить слухам, то скоро начнется завоевательный поход против нескольких мелких соседей, так что наемники будут в цене.

— Ты достал то, о чем я просил?

Информатор снова молча протянул руку, и получив второй мешочек, извлек из складок своего одеяния толстую стопку бумаг.

— На этот раз заказов немного, разбойники боятся появляться в этих местах, зато удалось перехватить нескольких посыльных…

— Избавь меня от подробностей. — Жестом останавливаю собеседника, сморщившегося, словно переживал лимон.

С хитрым лицом в третий раз протянув руку, мужчина стал ждать, решусь ли я покупать информацию, которую он посчитал важной, но о которой его не спрашивали.

Не раздумывая долго, подбрасываю третий мешочек, тут же стиснутый тонкими пальцами.

— В двух днях пути на север, видели двухвостого демона кошку. Заказов на то что бы ее прогнали, еще никому не поступало, но ходят слухи, будто несколько кланов объединились, дабы поймать и запечатать демона, что бы используя его силу, заставить подчиняться конкурентов.

— Интересные сведения… жаль что только слухи. — Произношу глядя в сторону, делая вид что меня это не касается.

Информатор протянул мне тонкую папку, на которой было написано «техника запечатывания демона». На его лице в этот момент было выражение такого самодовольства, и превосходства над всеми живыми существами, что руки едва сами не потянулись к тонкой шее.

— На мой взгляд, печать, которую хотят использовать для удержания демона, слишком ненадежна, да и нету среди тех кланов мастеров, хотя бы теоретически способных на подобное. Однако, думаю Тенгу смогут разобраться в этих каракулях… — Мужчина фыркнул. — Операция начнется послезавтра, так что вы можете понаблюдать.

Принимаю документы, и вновь переведя взгляд на собеседника спрашиваю:

— У этих кланов есть какой-то «козырь»?

— Целое море самоуверенности, наглости и гордости переросшей в гордыню. Полагаю после попытки захватить демона-кошку, их союз распадется, а остатки будут уничтожены «друзьями» из других кланов.

— Что ж, это действительно интересная информация. Увидимся через три недели, господин крыс.

Разворачиваюсь что бы уйти, и мне в спину доносятся слова:

— С вами приятно иметь дело, Шишио. Постарайтесь не умереть во время просмотра представления.

* * *

Что проще найти, гигантскую двухвостую кошку синего цвета, в холке достигающую десяти метров, или же маленькую армию профессиональных убийц? Большинство, отвечая на этот вопрос выберет первый вариант, но в нашем случи, как не странно, правильным оказался второй.

Незаметить галдящую толпу, одетую в плащи и накидки «кричащих» цветов поверх доспех, было просто невозможно. Конечно, Тенгу так же не являются поголовно мастерами маскировки, да и прятаться мы не любим, (плоды решения выбрать бога войны как покровителя), но если хоть один мой соклановец одел бы на боевое задание кислотно-желтую мантию, после возвращения домой, его ждал бы курс полного переобучения, (и на этот раз, наставники не останавливались бы не перед чем, дабы поместить немного мозгов в голову ученика).

Но все же вернемся к более интересным событиям. После того как эта малоорганизованная толпа, все же приобрела видимость порядка, они двинулись неспешным маршем к месту, где прятался демон-кошка с двумя хвостами.

Я, Буран, и еще десяток людей и грифонов, следовали за охотниками, отставая примерно на километр, что для существ использующих чакру, не столь большое расстояние. Кроме нас, за будущим сражением решили проследить еще несколько групп, усиленно делающих вид, что не замечают друг друга, даже когда между ними оставалось метров сто.

И вот битва разразилась. В качестве поля боя, была выбрана ничем непримечательная равнина, по окончанию превратившаяся в тщательно перепаханное поле… но обо всем по порядку.

Двухвостый демон впечатлял, даже с того расстояния, на котором остановились все наблюдатели, ощущалась нечеловеческая жажда крови, и аура силы, незримым грузом давящая на плечи.

Первыми атаковали ниндзя из союзных кланов. Слаженный залп техник стихии воды, заставил монстра сделать целый шаг назад, и тут под его лапами разверзлась земля, а сверху ударили потоки огня, усиленные ветром. Несколько особенно пышно одетых бойцов, попытались прикрепить на огромную голову какой-то свиток, (если верить данным осведомителя, то это была замысловатая техника ментального подавления). При удаче, противостояние так и закончилось бы, и в руках у глав кланов оказалась бы послушная, (но безиницыативная), кукла.

Но демон имел свое мнение о складывающейся ситуации, и яростно взревев, покрылся языками синего огня, который спалил и свиток, и несколько неудачников, оказавшихся слишком близко к врагу. Дальше обозленный гигант выбрался из ловушки, и разбрасывая сгустки пламени, стал гонять обидчиков.

Глядя на эту картину, я стал понимать, почему у хвостатых демонов столь отвратительные характеры. Думаю моего терпения тоже не хватило бы надолго, если бы каждый встречный пытался убить, поработить, куда ни будь заточить, или просто прогнать, (если ничего из ранее перечисленного не получилось). Но остается правда вероятность, что энергетические монстры, сила которых определяется количеством хвостов, просто злобные твари от природы, во что верится неохотно.

Полчаса рядовые ниндзя кружили рядом с кошкой-демоном, (или демоном-кошкой?), отвлекая на себя внимание, и давая своим командирам подготовить следующую попытку захвата. Второй слаженный залп водных техник, оказался столь же синхронным как и первый, но явно уступал по мощности. Вновь разверзнувшаяся земля, воздушными ядрами в голову, дали несколько секунд, что бы начать исполнять второй план.

На этот раз, демона попытались поместить в человека, по средствам специально составленной печати, рисуемой прямо на коже. На моих глазах, гигантская туша начала терять свои очертания, и превращаясь в синий дым, стала втягиваться в живот женщины, уложенной на специальные носилки. До определенного момента все шло хорошо, но… сосуд оказался недостаточно большим, и тело взорвалось изнутри, распространяя вокруг брызги синего пламени.

Двухвостая кошка, довольно быстро приняла свою изначальную форму, (правда кажется стала чуть поменьше), и злобно взревев, начала собирать перед раскрытой пастью черную сферу. Все наблюдатели тут же бросились в рассыпную, а я и мои подчиненные, достали из тубусов печати создающие защитные барьеры, и начали укреплять свою позицию, в каждую бумажку вливая максимум чакры, и еще немного, (просто на всякий случай).

В общем, тот момент, когда выплюнутый шарик взорвался, мы пропустили, но грифоны, наблюдавшие за происходящим с высоты, в подробностях описали всю красоту взрыва, поглотившего полкилометра земли.

Когда облака пыли и дыма немного развеялись, взглядам предстал демон-кошка, окруженный шестью каменными столбами, а перед ним, изображая непонятные пассы руками, выстроились представители сильно поредевшей армии союзных кланов. Сейчас они пытались поместить монстра в заранее подготовленную глиняную урну, покрытую несколькими слоями сдерживающих печатей, но что-то шло не так, как было задумано. Владелец двух длинных хвостов, а так же искрящихся молниями глаз, совершенно не собирался впитываться в сосуд, а колонны тем временем уже начали разрушаться.

Как только сдерживающая техника прекратила свое существование, началась бойня. Усталые ниндзя уже не могли сопротивляться существу, многократно превосходящему их как физической мощью, так и количеством энергии, а попытки бежать, лишь провоцировали на атаку. А затем все закончилось, и гигант гордо ушел, оставив раненых умирать самостоятельно, а уцелевших хоронить умерших.

Посмотрев на результаты скоротечного противостояния, я приказал подчиненным найти всех выживших женщин, и не смотря на сопротивление, забирать их в нашу деревню. пусть другие наблюдатели мародерствуют собирая оружие и броню, но ценность наших трофеев гораздо выше.

* * *

Клубы белого дыма медленно, (словно неохотно), рассеиваются, оставляя меня стоять в открытом поле, прямо перед пятеркой ниндзя из клана Сенджу. Грифон, создавший технику, переместившую меня на это место, пару раз хлопнув крыльями, поднялся вверх, что бы присоединиться к еще четырем своим сородичам.

— «кровавый мечник», что тебе надо? — Спокойно спросил командир команды, (мужчина средних лет, одетый в железные доспехи, поверх которых была надета желтая накидка).

Он был явно сильнее своих молодых подчиненных, и гораздо опытнее, (что подтверждается прожитыми годами). В отличии от детей, приготовившихся к бою, вооружившись какими-то ножиками, этот человек сохранял спокойное невозмутимое лицо.

— Приятно, когда тебя узнают. — Оскалившись в немного безумной улыбке, закидываю «Рельсу» на плечо, и начинается борьба взглядов между мной и командиром отряда клана Сенджу.

В отличии от оппонента, я одет в шерстяные штаны, кожаный жилет, и кожаные сапоги. После проращивания чакроканалов под кожей, дополнительная защита стала мало эффективна, и лишь сковывает движения. Хотя, что бы защитить сердца, в жилет все же вшиты стальные пластинки.

— Понимаешь, я тут балуюсь смешиванием стихий…

При этих моих словах, щека Сенджу слегка дернулась, но это было единственное, чем он выдал свои эмоции.

— …так вот, смешиваю я стихии, например воду и ветер, и в результате получаю лед. Вода и огонь, в результате выдают горячий пар… а вот воздух и земля, практически не смешиваются, и в лучшем случи, после чудовищных затрат энергии, получается пылевая буря.

— Какое мне до этого дело? — Довольно грубо прервал меня командир отряда.

— Пытался я тут смешать стихийные чакры земли и воды… но вот в какой бы пропорции ингредиенты не смешивались, результатом всегда была грязь, или болото. Вот мне и подумалось, что должен здесь быть какой-то секрет… может быть для управление стихией дерева, вы вообще не смешиваете известные виды стихий, а используете нечто иное?

— Это не твое дело…

— А вот тут ты ошибаешься, я собираюсь заполучить эту силу… и сделаю это так, или иначе.

Снова стоим, смотрим друг другу в глаза, а порывы ветра треплют волосы. Блондин уже напал бы на меня, только вот опасение за жизни подопечных, (которые могут пострадать во время боя), не дает сделать рискованный шаг.

«Хорошо, я успокою твою совесть».

— Предлагаю тебе сразиться… победитель забирает трофеи. — Многозначительно покачиваю мечом. — Пока мы будем драться, твоих учеников не будут преследовать, и не попытаются убить… клянусь именем Ареса.

Сенджу испытующе глянул мне в лицо, а затем кивнул и обратился к подчиненным:

— Возвращайтесь в клан, я вас догоню позже.

— Но учитель… — Попытался возразить высокий худощавый блондин.

— Это приказ. Исполнять!

Командирский рык, подействовал как и в большинстве похожих случаев. Молодые ниндзя сорвались с места, и длинными прыжками, стали удаляться в направлении горизонта.

— Начнем? — Предвкушающий оскал, так и не сошел с моего лица.

Вместо ответа, противник отскочил назад, и молча сложил десяток ручных печатей. Из земли ударили корни деревьев, которые подобно змеям потянулись в мою сторону.

Взмах мечом напитанным чакрой ветра, и во все стороны разлетаются куски дерева в ореоле из щепок и опилок. Тут же приходится отпрыгивать вправо, так как, на том месте где я стоял, вырос лес кольев.

Сенджу сменил тактику, вновь сложив серию печатей, приложил руки к земле, и вокруг меня начали расти стены из толстых стволов, сомкнувшиеся где-то вверху наподобие купола. Как только ловушка захлопнулась, стены отрастили десятки шипов, и начали сдвигаться.

Уйти под землю было невозможно, корни переплелись между собой, и образовали твердое дно. Можно было пробить купол при помощи чакры молнии, или воспользоваться одной из способностей шарингана, (при помощи наномашин, развить его до высшей формы, труда не составило), но «козыри» такого рода, лучше оставлять на самый крайний случай, даже если уверен, что противник не выживет, и никому не сможет ничего рассказать. Всегда остается вероятность, что где-то есть шпион.

Всплеском высвобождаю две трети резерва чакры ветра, и закручиваю ее ураганом вокруг себя, тем самым увеличивая давление на стены капкана. Когда вихрь набрал свою максимальную скорость, еще одним всплеском высвобождаю половину чакры огня, одновременно напитывая кожу чакрой земли. Грохот чуть было не оглушил, от одежды остались лишь обгорелые лохмотья, зато древесного купола просто не стало.

Проморгавшись, я понял что стою в неглубокой выжженной воронке, в десятке метров от которой, на земле лежит мой противник, вяло подающий признаки жизни. Времени что бы прийти в себя, я ему не дал, и рывком сократив между нами расстояние, вонзил меч в широкую грудь.

Совершенно неожиданно, пронзенное тело превратилось в деревяшку, отдаленно напоминающую человека, а активированный Бъякуган, предупредил об атаке со спины.

Перекатом ухожу от удара ногой, и тут же блокирую плоской стороной клинка попытку выколоть глаз.

В ближнем бое, Сенджу оказался гораздо опаснее, нежели при попытках победить при помощи выращивания деревьев. Его сила, скорость, ловкость и выносливость, действительно впечатляли бы… если бы мое тело не превосходило его по всем параметрам.

При очередном обмене ударами, все же цепляю оппонента кончиком клинка по ноге, чем сбиваю ритм его движений. В следующий миг, левый кулак с хрустом впечатался в лицо, и тело вздрогнув в последний раз, безвольной куклой рухнуло на траву.

Уже привычными действиями вскрываю грудную клетку и вырываю сердце, и тут обнаруживается проблема: я не могу себя заставить есть человека.

— Чего замер, аппетита нет? — С едва заметной насмешкой в голосе, спросил Буран, приземляясь за моей спиной.

— Скажи, ты бы стал есть другого грифона?

— Если бы убил его в честном бою, то сердце съел бы точно. — Ни секунды не колеблясь отозвался крылатый хищник.

«Нашел кого спрашивать».

Тяжело вздохнув, начинаю запихивать кусок чужой плоти себе в рот, стараясь не жевать слишком долго и не концентрироваться на вкусе.

 

ВОЙНА

— Стихия огня: огненный шар. — Хором выкрикнул десяток детей лет одиннадцати, и посланные ими снаряды, поглотили мишени находящиеся на расстоянии тридцати метров.

Пока что, ученикам еще разрешается произносить название техник, но уже через год, за подобное их будут наказывать, увеличивая нагрузки в разы. Прежде чем в первый раз отправиться на задание, воин Тенгу должен продемонстрировать арсенал не меньше чем из десяти приемов, (не важно, рукопашного боя, иллюзий или стихийных техник), при этом, все действия должны выполняться с минимумом печатей, а главное молча.

Сложив левой рукой «фигу» концентрации, прикладываю правую ладонь к земле, и выпускаю через нее некоторое количество чакры из шестого сердца. Чем большее расстояние остается между мной и выпущенной энергией, тем сложнее ее контролировать. Сосредотачиваюсь отдавая мысленную команду, и деревянные мишени вновь вырастают на прежних местах.

Прошло несколько лет с тех пор, когда я вырастил себе шестое сердце, в качестве материала используя трофей, отобранный у Сенджу. На сегодняшний день, мой рост составляет два метра сорок сантиметров, и как известили наномашины, дальнейшее его увеличение, повлечет лишь негативные изменения, (начнет падать скорость и подвижность). Зачем в таком случи вообще было расти до такого размера? Просто иначе, все сердца не помещались в грудной полости, а ведь там еще и легкие находятся.

Мои подозрения на счет того, что стихия дерева образовалась не только благодаря смешению стихий земли и воды, нашли свое подтверждение. Дело в том, что клетки сердца, накапливающего чакру огня, серьезно отличаются от своих аналогов, накапливающих чакру воды или воздуха, а клетки сердца накапливающего чакру жизни, (так я назвал энергию, способную заставлять расти разные растения), серьезно отличаются от всех стихийных элементов.

В каждом сердце, в той или иной степени присутствуют клетки всех видов, (кроме клеток накапливающих чакру жизни, которые оказались уникальными), и именно по этому, каждый ниндзя, в теории, может освоить управление пятью стихиями. Например, в моем первом сердце, девяносто процентов массы занимали клетки стихии воздуха, и где-то по два процента, все остальные, но встречаются случи, (и довольно частые), где разделение между двумя элементами, приблизительно равно, «пятьдесят на пятьдесят».

В раннем детстве, (спасибо наномашинам подвида «шпион-диверсант»), почти весь объем аккумулирующего энергию органа, занимают «нейтральные» клетки, способные приобретать необходимые свойства, под влиянием клеток накапливающих стихийную чакру. Отсюда следует, что тренировки направленные на изучение чего-то одного, (воздуха, воды, огня, земли, или молний), постепенно уменьшают возможность освоить вторую стихию, и делают практически невозможным освоение третьей.

Когда я озвучил свои наблюдения на собрании клана, (очень неосмотрительный поступок), группа ученых была готова поубивать всех, начиная от меня, (принесшего «радостную» весть), и заканчивая теми, кто осмелился сказать, что ничего страшного в этом не видит. В конце концов, и раньше было известно, что с возрастом становится все сложнее осваивать новые преобразования энергии.

В итоге, общими усилиями «людей науки», все же удалось утихомирить и усадить на места, но они все же добились решения, выделить десятерых самых младших учеников, в качестве пробной группы по выращиванию бойцов, владеющих всеми пятью стихиями. А так как во всем клане, (если не в мире), я являюсь единственным, кто добился подобного результата, то именно меня и назначили их наставником, (не спасло даже звание главы, а так же сильнейшего бойца).

Мне тогда заявили прямо в лицо:

— Все равно делами внутри клана занимается ваша супруга, а с заданиями вроде охоты на банды разбойников, мы как ни будь справимся и сами.

И вот теперь я сижу на выращенном пеньке, и смотрю на то, как пять девчонок, и пять мальчишек, посылают в мишени снаряды из разных стихий. К сожалению, новая методика показала, что общий уровень чакры растет крайне медленно, и мои ученики чуть ли не вдвое, (по голой силе), уступают своим ровесникам, зато на порядок превосходят их же, в разнообразии арсенала техник. Так что, пусть они хоть сейчас готовы показать необходимое количество приемов, но «в поле», их не выпустят лет до восемнадцати-двадцати, (по моей настойчивой просьбе).

Кстати, у детей рождающихся в клане, (при условии что родители прошли ритуал кровного братания с грифонами), изначально количество клеток накапливающих чакру воздуха, составляет не меньше тридцати процентов. Это значит, что хоть мои ученики и могут управлять пятью стихиями, (даже вспоминать страшно, чего стоило пробудить их все), но ветер им всегда будет удаваться лучше.

— Обед. — Объявил я, после того как очередной залп «водных пуль», даже не поцарапал мишени.

Руки детей бессильно обвисли плетьми, и шаркая ногами они побрели к сумкам с припасами. Каждого ждет большая порция не самой вкусной, но питательной еды, и бутылка с витаминным коктейлем. Вероятно, (как и я когда-то давно), они сейчас ненавидят «мерзкого старика», заставляющего их тренироваться до последней капли сил… но пусть уж лучше будет так, чем если они погибнут на первом же задании, оказавшись плохо подготовленными.

* * *

Лежу на траве и гляжу в медленно темнеющее небо, где кружат в неистовом танце грифоны. Все же, что бы кто не говорил, это очень красивые существа, и при этом неменее опасные. А рядом, (метрах в ста), с энтузиазмом достойным уважения, друг друга избивают деревянными пародиями на мечи, мои любимые ученики.

Однако, мысли крутящиеся в голове, были направлены не на грифонов, ни на учеников, ни на небо, и даже не на начавшуюся в большом мире войну… хотя косвенно, именно война и стала их причиной.

Уже давно я заметил, что время от времени, в глубине души зарождается жажда битвы, утолить которую можно лишь повергнув сильного врага. С каждым разом, жажда становится все сильнее, и для ее утоления требуются все более опасные противники. Вот сейчас, разум мучит почти непреодолимое желание отправиться в большой мир, и вступить в схватку, при этом не имеет значения на чьей стороне, главное что бы враг был силен.

При внимательном наблюдении стало ясно, что эта необычная черта, характерна для всех Тенгу, но только у меня она столь ярко выражена, по причине необычайно долгой жизни. И сегодня ночью, мне суждено узнать, что является причиной этой жажды.

Рас проблема приходит из глубины души, значит я отправлюсь туда… точнее в свой внутренний мир, где встречусь со своими демонами. Да, это опасно и грозит в случи неудачи, схождением с ума, (а при условии, что я сильнейший боец клана, это вдвойне опасно), но жить так дальше нельзя, ведь однажды мне в голову может прийти мысль, что именно Тенгу, являются сильнейшими противниками, а этого моя душа уже не перенесет.

— Закончили. — Довольно тихо произнес я, но услышали все.

Ученики построились в шеренгу, и молча уставились на меня, ожидая дальнейших распоряжений.

— Отправляйтесь по домам и отдохните. Завтра у вас выходной, так что обязателен только разминочный комплекс. Занятия продолжим после завтра утром… свободны.

Дети стукнули себя кулаками в грудь, (где только подсмотрели этот жест?), и убежали, так и не проронив ни слова.

«Пора…».

Минута неспешного бега, и я у подножия скалы. Прыжок, точно отмеренный поток чакры устремляется через ноги к стопам, и мое тело «приклеивается» к вертикальной поверхности.

В хождении по стенам, деревьям, или скалам, (как в данном случи), есть один секрет, до которого каждому ученику приходится додумываться самостоятельно. Выпустив чакру через стопы, можно закрепить тело на вертикальной поверхности, но сила притяжения все равно будет тянуть тебя вниз, заставляя прилагать дополнительные усилия, (на которые к тому же, не все способны), что бы не сгибаться под собственным весом. Однако, если направить движение внутренней энергии к ногам, заставляя ее тонким ручейком течь в сторону опоры, временно создается эффект силы притяжения, хотя бы частично компенсирующей силу тяготения земли.

Конечно, поддерживать направленное течение чакры во всем теле, невероятно сложно, но с практикой это действие превращается в условный рефлекс, и взрослые ниндзя, могут долгое время стоять вниз головой, не боясь того, что слишком много крови прильет к мозгу.

Я достаточно давно овладел умением ходить по вертикальным поверхностям, да и благодаря целым шести сердцам, накапливающим в себе довольно большой запас энергии, могу безболезненно для себя создавать «эффект гравитации». Вот и сейчас, бегу вверх по скале, словно по не самой ровной дороге, а в голове крутится мысль, «если при помощи чакры можно притягиваться-приклеиваться к предметам, то возможно можно и отталкиваться».

Воображение стремительно нарисовало картину, как я меняя гравитацию, воспаряю над землей… жаль только даже в теории, совершенно нет идей, как этого добиться.

Погрузившись в мечты о покорении небес, не заметил как добрался до «чаши». Даже жажда битв ненадолго ослабла, отступив перед гораздо более сильной страстью к полетам.

На вершине меня встретили четыре молодых грифона, (ученики Бурана), мой кровный брат, и Шторм, выбравшийся из своей пещеры ради сегодняшнего эксперимента.

— Ты уверен, что готов встретить своего внутреннего демона? — склонив голову к плечу, спросил старший грифон.

— Уверен. — В моем голосе нет сомнений, решение принято уже давно, и последнюю неделю подготавливалось место ритуала.

— Это хорошо. — Шторм задумчиво меня осмотрел, (сейчас он был ниже меня, пусть всего на голову, но если вспомнить нашу первую встречу, разница очевидна). — Ты стал действительно сильным воином, и я горжусь тем, что могу назвать тебя родичем. Сдай свое оружие, и ступай в пещеру, мы все будем ждать у выхода, и если вдруг ты проиграешь битву за разум, сумеем тебя остановить.

Разоружившись (отдав меч Бурану), направляюсь к входу в место проведения ритуала. В душе царит уверенность в том, что грифоны смогут исполнить свое обещание, все же у них осталось немало секретов даже от Тенгу, считающихся союзниками, (почти родственниками).

Выровненный пол пещеры, был покрыт несколькими рядами печатей, захватывающих в кольцо шестиконечную звезду, каждый луч которой содержал в себе всего один символ, создающий слабый барьер.

Заняв свое место, (усевшись в позу «лотоса» в центре звезды), направляю поток чакры к символам, от чего они начинают светиться.

Медленно складываю серию из тридцати ручных печатей, и четко выговариваю слова-активаторы:

— Техника иллюзии: погружение во внутренний мир.

Тут же в голову вонзаются десятки раскаленных игл, и мир перед глазами меркнет, а вместе с тем пропадают все запахи и звуки…

* * *

Разлепив глаза, смотрю вверх, и никак не могу понять, почему каменный серый потолок, кажется настолько знакомым.

Напрягая память, вспоминаю что применил технику погружения во внутренний мир. Торопливо встаю на ноги и осматриваюсь, все больше впадая в ступор.

Вокруг возвышаются каменные дома, серые стены которых нагоняют грусть и… ностальгию? Землю здесь заменяет ровный асфальт с аккуратной белой разметкой, потолок же состоит из огромных бетонных плит, с которых льется тусклый свет.

Не сразу в глаза бросаются рекламные плакаты, рисунки граффити, а если прислушаться, то можно разобрать звуки музыки, играющей на соседней улице.

Долго оставаться в неведении не получилось, мозг стимулированный наномашинами, выудил куцые воспоминания о предыдущей жизни (а точнее о том месте, где протекала большая ее часть). Я находился в четвертом гигаполисе (огромный город, отрезанный от внешнего мира герметичными стеной и куполом).

Вокруг меня был «серый город», так назывался второй ярус четвертого гигаполиса. Здесь жили и работали люди со средним достатком, не стремящиеся получить больше, чем им дает правительство. Некоторые из них, так называемые «трудоголики», никогда не поднимались на верхний ярус, называемый «белым городом», и ни разу в жизни не видели настоящего солнца.

Гигаполис это технологичный муравейник, жители которого вольны придаваться лени, разврату, и шумным развлечениям. Благодаря медицине, большинство наркотиков не запрещено, а лишь ограничено к продаже. Среди горожан встречались как вполне приличные люди, так и полные «отморозки», которых даже не арестовывали до тех пор, пока они не нанесли серьезный вред гражданину города.

Когда-то я работал в «СКИБ» (Служба Контроля И Безопасности). В мои обязанности ходило наблюдение за «синтетиками», (искусственно выращенные существа, похожие на героев фантастических фильмов, мультфильмов, или обычных животных), не имеющими практически никаких прав, и считающимися чем-то вроде рабов. Тех же, кто пытался сопротивляться, признавали опасными для людей и «утилизировали».

Все это появилось в голове за одну секунду. Схватившись за разболевшуюся голову, сгибаюсь пополам, но не успеваю упасть, так как приступ столь же внезапно прекратился.

— Дом, милый дом. — Просипел я, и расхохотался.

Эхо смеха разнеслось по пустым улицам «серого города», и затерялось где-то вдали. Все вокруг выглядело настолько реальным, что казалось сейчас откроется дверь, и из дома выйдет синтетик-уборщик, или из-за поворота выскочит желтая машина, с опознавательными знаками городского такси…

Очень неуютно было находится в словно вымершем городе, жизнь в котором не затихала даже глубокой ночью.

«Это же мой внутренний мир. Хе-хе, есть чем гордиться. Вряд ли много в мире людей, внутренний мир у которых такой большой».

Закрыв глаза и сосредоточившись, начинаю искать источник возмущений. Пусть я и не представлял, что именно нужно делать, но интуиция не подвела. Где-то наверху, находилось нечто, от чего по пространству мелкой рябью шли волны, (словно от камня брошенного в спокойную воду).

Стоило захотеть оказаться рядом с тем местом, как на несколько мгновений появилось ощущение полета, а когда я открыл глаза, вокруг был уже не «серый город», а центральный парк «белого города».

Через прозрачный купол, пробивались солнечные лучи, согревающие зеленую листву высаженных рядами деревьев. И ни единого звука, или порыва ветра, не нарушало царящую здесь тишину.

Решив положиться на интуицию, иду вперед, особо не уделяя внимания выбору дороги. Через какое-то время, песчаная тропа, сменилась дорожкой, вымощенной странными крупными камнями. Еще чуть позже, впереди показался постамент в форме куба из гранита, на котором стояла бронзовая статуя мужчины одетого в кожаную броню, с мечом в левой руке, и кинжалом в правой. Суровое лицо, украшала короткая но густая борода, а развитая мускулатура, многих атлетов могла заставить сгореть от зависти.

Внешний вид статуи, (не имеющей особых украшений, или даже красивых узоров), подавлял одним своим видом. Мне было очень тяжело заставить себя смотреть прямо перед собой, и не опустить взгляд к земле. Обычная жажда битв отступила, сменившись каким-то непонятным страхом.

— Ну наконец-то ты явился. — Раздался грубый мужской голос из-за спины. — Не так уж и много людей, как и ты, практически не интересуются тем, что происходит в их внутреннем мире.

Шагнув вперед, разворачиваюсь на левой ноге, занося правую руку для удара. Кулак, направленный в лицо человека, очень похожего на статую, был небрежно остановлен выставленной ладонью.

— Какой ты однако нервный. — Усмехнулся незнакомец.

— Кто ты? — Отшатнувшись назад, и готовясь принять бой, (пусть после продемонстрированного, на победу рассчитывать было глупо), спросил я.

— С этого и следовало начинать, Шишио, или ты предпочитаешь, что бы я звал тебя «Алексей»? — Насмешливое выражение лица, так и просило, что бы его слегка подправили. — Ну так как?

Поморщившись, все же отвечаю:

— Пусть будет «Шишио».

— Вот и хорошо. — Собеседник радостно оскалился, а его глаза сверкнули рыжим огнем. — У меня нет имени, так как я всего лишь тень… но ты, мой друг, можешь звать меня именем своего бога, блеклым отражением которого я и являюсь.

— Моего бога?

Видимо удивление на моем лице было столь выразительно, что «тень», расхохотался в голос, и только через минуту смог продолжить разговор:

— Что бы не возникло недопонимания, я говорю об Аресе, статую которого ты можешь наблюдать в своем внутреннем мире, если конечно повернешься ко мне спиной, чего делать крайне не рекомендуется. Не знаю чем, но ты, сумел заинтересовать бога, и после смерти в предыдущем мире, он решил дать тебе шанс, дабы проявить себя. А где лучше всего свой потенциал может раскрыть воин, как не в мире, где живут наемные маги-убийцы, по ошибке называющие себя «ниндзя»? молчи, это был риторический вопрос.

Мужчина заложил руки за спину, и расхаживая по дорожке, начал говорить занудным голосом, словно читал давно надоевшую лекцию:

— С момента твоего осознания себя в новом теле, я был помещен в твой внутренний мир, откуда следил за всеми похождениями растущего убийцы. В нужные моменты, мне приходилось подсказывать тебе те, или иные действия, и даже в тот день, когда клан Учиха, напал на Тенгу, именно мои действия заставили тебя действовать.

— Так значит… — Неуверенно начал я, но был прерван взмахом руки.

— Именно! Это я надоумил тебя на создание культа Ареса. А теперь, перейдем к причине, по которой ты наконец решил посетить свой внутренний мир: в просвещенных кругах, имеется такой термин как «воля бога». По тупому выражению лица, вижу что тебе он не знаком, что и неудивительно. Воля бога — это не какие-то слова, которые один человек может передать другому, а воздействие на саму душу. Например: жрецы и послушники богини любви, излишне мягкотелы и любвеобильны… улавливаешь мысль?

— Значит…

— Именно! Ты чувствуешь жажду сражений, так как являешься одним из жрецов бога войны. Чем дольше живет жрец, тем сильнее его желание сражаться.

— А мой клан? Неужели их всех ждет то же самое, что и меня? — Только представив, как все Тенгу, от детей и до стариков, яростно рыча набрасываются на какую ни будь деревню, я чуть было не схватился за голову от отчаяния.

— Тише-тише, не нужно делать монстра из бога войны. — Собеседник выставил ладони в останавливающем жесте. — Во-первых: ни один твой соклановец, не доживет до возраста, когда жажда битвы начнет затмевать разум. Во-вторых: Арес, и все его почитатели, воины, а потому беспокоиться о нападениях на безоружных крестьян, стариков и малых детей, не стоит. В-третьих: у твоего клана, жажда битвы просыпается только после первого сознательного убийства, так что дети от нее освобождены. И наконец в-четвертых: есть способ, (сложный и опасный), что бы вообще избавить твоих соклановцев от негативных эффектов «воли Ареса», оставив им только чуть улучшенную регенерацию.

— И что же это за способ? — С подозрением спросил я.

Как бы там ни было, но освободить клан от жажды битвы, это очень заманчивое предложение.

— Ты должен сконцентрировать внимание бога на себе. При этом, если силы воли не будет хватать, ты превратишься в дикое животное, опасное как для врагов, так и для семьи. Я могу подсказать тебе ритуал, но вот воспользоваться ли им… и еще, запомни: Арес любит смелых и сильных.

* * *

Два дня я обдумывал разговор, произошедший во внутреннем мире. К собственному удивлению, никакой истерики на тему, «что за паразита ко мне подселили» или «да как они смеют распоряжаться моей жизнью» не последовало. Все увиденное и услышанное, было воспринято как свершившийся факт, который уже не изменить, (да и небольшая благодарность за новую жизнь, теплилась где-то на краю сознания).

Ответ на вопрос, «хочу ли я концентрировать на себе внимание Ареса?», был дан еще в первый день, все остальное время набирался храбрости, и отдавал команды наномашинам, которые должны были вводить в организм слабый транквилизатор, или если это не сработает, электрическим разрядом парализовать нервную систему, в случи если я все же сойду с ума.

Утром третьего дня, войдя в маленькую пещеру, встаю на колени перед грубо вырезанной деревянной фигуркой, потемневшей от времени. Прокусив указательный палец правой руки, рисую пентаграмму на груди деревянного воина, и тут же начинаю ощущать на себе тяжелый взгляд, исходящий словно отовсюду сразу.

Вот и все, заявка на звание «чемпион Ареса», успешно принята. Никаких танцев с бубном ненужно, приношения множества жертв тоже не требуется. Теперь, в течении десяти дней, мне следует показать, что я достоин представлять свой клан перед богом, а единственным способом сделать это, является победа в битве с сильным противником.

«Что же, очень вовремя в большом мире началась война».

Остаток дня был потрачен на отдых. Игры с маленькими грифонами, (под наблюдением матерей, готовых в любой момент вступиться за птенцов), неспешные трапезы в компании старых охотников, во время которых я совсем по стариковски, делился историями из детства и далекой юности.

Вечером, мы с Бураном сидели на краю «чаши», и наблюдали за закатом, в этот день невероятно красивым и ярким. Как только последний луч солнца скрылся за горизонтом, мой кровный брат произнес всего одно слово:

— Пора.

— Пора. — Подтвердил я, и сжав в правой руке рукоять «Рельсы», пальцами левой руки сложил серию печатей.

Хлопок, и пространство вокруг заволакивает белый дым, а тело стремительно проталкивается через невидимую узкую трубу…

* * *

В большом мире, солнце еще только клонилось к закату, а потому мое появление, тут же было обнаружено.

Чем мне нравятся кланы, живущие на островах? Тем что их бойцы, увидев условно вражеского ниндзя, сперва атакуют, а уже после этого задают вопросы, (если есть кому и у кого спрашивать).

Вот и сейчас, «повелители льда», (они же, клан Юкки), послали целую стену из ледяных копий, как только рассмотрели фигуру высокого человека, вооруженного двухметровой полосой стали, называемой мечом. В ответ, я выдохнул поток огня, принявший вид извивающегося китайского дракона.

«Они станут достойной жертвой».

— Ррр!

Взревев диким зверем, бросаюсь вперед, одновременно отправляя с клинка «серп ветра». Тело покрывают всполохи разрядов молний, радужка левого глаза вспыхивает красным, и вокруг зрачка начинают крутиться три запятые, правый же глаз, сверкает серебряной звездой.

На пути моей атаки вырастает ледяная стена, которая легко выдержала попадание техники ветра, но разлетелась в дребезги от удара мечом, по клинку которого струилась чакра воздуха.

Грифоны, как всегда, прекрасно выполнили свою работу, и создали для меня метку, рядом с одним из передовых отрядов клана Юкки. В противниках у меня оказались два десятка воинов, среди которых не было ни единого ребенка или подростка. Слаженность их действий, говорила о немалом опыте работы в команде, (или же просто о большом опыте и хорошей подготовке).

Разделившись на две равные группы, «повелители льда», отпрыгнув в стороны, атаковали множеством тонких игл, которые легко блокировались «аурой огня», (создается путем равномерного выпускания чакры огня, через «тенкецу» всего тела). От более крупных сосулек приходилось уворачиваться, а ледяные глыбы, разрубались мечом.

Лишь одного противника мне удалось зацепить кончиком клинка, (предплечье бедняги почти разрубило пополам), но за полминуты боя, это был единственный успех. Понимая, что уступают мне в физической силе, Юкки, старались держаться на дальних и средних дистанциях, не спеша вступать в ближний бой.

Бью мечом напитанным чакрой ветра по земле, поднимая в воздух облако песка, травы и камней, и стремительно сложив серию из восьми печатей, создаю «электрическую дугу», сорвавшуюся с пальцев левой руки, и попавшую как раз в то место, где укрывалась одна из групп противников. следом создаю «великий порыв ветра», заставивший Юкки пригнуться к земле и прикрыться от летящего навстречу мусора, и завершаю комбинацию совмещенной атакой «водяной стены» и «цепной молнии».

На все эти действия, ушло целое море энергии, но желаемого эффекта я не добился. У «повелителей льда», так же оказались свои секреты. Семеро из десяти бойцов, успели создать под своими ногами ледяные зеркала, в поверхность которых они и провалились, а вот трое более медлительных их родственников, попали под удар как раз во время активации техники.

— Ну надо же… как интересно. — Сверкая глазами, продолжаю скалиться в безумной улыбке, а вокруг тем временем, стремительно образовывается многогранный купол из ледяных зеркал.

Когда ловушка «захлопнулась», в гранях появились отражения моих противников, которые тут же начали метать иглы и копья, постоянно перемещаясь из зеркала в зеркало.

С силой вонзаю меч в землю, так что на поверхности остается только рукоять, и подпрыгнув на полметра выкрикиваю:

— Огненный вихрь!

Эту технику я использовал считанное количество раз, а потому для быстрой активации, все еще требуется вербальная команда.

Огненная чакра начала ровным потоком выплескиваться из «тенкецу», смешиваясь с чакрой ветра, (от чего пламя вспыхивало еще ярче). Тело начало крутиться на месте, а вокруг образовался плотный кокон энергии, распространяющий во все стороны чудовищный жар.

Снаряды из льда, еще на подлете превращались в воду, и испарялись лишь коснувшись «вихря». Когда же я почувствовал, что давление воздуха стало критичным, то отпустил скопившуюся энергию, позволяя ей подобием взрывной волны, рвануть в направлении ледяного купола.

Наверное со стороны это выглядело красиво, (ледяной полый многогранный кристалл, взрывается сотнями осколков и языков рыжего пламени). Лишь почувствовав под ногами твердую землю, хватаюсь за рукоять меча, и выдернув его из плена почвы, очерчиваю круг, выплеском чакры ветра разгоняя облака дыма и пара.

Как вскоре выяснилось, лишь семеро Юкки успели покинуть опасную зону, и к моей немалой радости, они оказались сильнейшими представителями своего клана.

На спокойных бледных лицах, ни отражалось ни злости на меня, (как на убийцу их родственников и друзей), ни горя по причине гибели товарищей. Холодные синие глаза, оценивающе осмотрели мою слегка подпаленную тушку, (позор, пострадал от собственной техники), и в них читалась решимость сражаться до самого конца, не взирая ни на какие потери.

Стремительная серия ручных печатей, и моих врагов заковывает в прозрачные ледяные кристаллы, под которыми все из того же льда, начинают расти человекоподобные тела с четырьмя руками. Вскоре я оказываюсь в окружении семи восьмиметровых гигантов, вооруженных мечами и булавами. «а вот это действительно круто, но и я могу изобразить нечто подобное».

Сложив дюжину печатей, вкладываю в единственное действие почти всю энергию из «сердца жизни», и тут же вокруг меня вырастает нечто, похожее на перевернутое деревянное ведро с многочисленными смотровыми щелями, а под ногами образовывается гигантское древесное тело ростом в десять метров.

Свое творение я назвал «древесный тролль». Внешне он отдаленно похож на человека, (две руки, две ноги, а по середине бочкоподобное туловище). Длинные узловатые руки, почти достающие до земли, оканчиваются тяжелыми кулаками, короткие ноги, удерживают тело на широких стопах.

А дальше начался «бой титанов», который мог бы казаться эпичным, если бы не был настолько нелепым и однообразным. Мой «древесный тролль», размахивал руками, неуклюже переставляя короткие ноги, и чуть ли не заваливаясь на бок при каждом шаге, а ледяные великаны бегали вокруг, и ударами мечей пытались отрубить длинные конечности.

Пространство осыпали деревянные щепки, (плоды трудов Юкки), и ледяная крошка, (результат моих редких попаданий).

Бой шел на истощение, и если я мог из нескольких сердец, (пусть и с чудовищными потерями), передавать чакру в одно, то противники такой возможности не имели, а потому были вынуждены рисковать.

В один момент, два ледяных великана, повисли на руках моего тролля, а затем произошел огромный выброс энергии, и моя марионетка оказалась скованна между двумя снежно белыми столбами. В это же время, третий гигант свел руки над головой, и его оружие слилось в огромный меч, который понесся на встречу с шлемом, в котором сидел я.

Прорубив «Рельсой» довольно широкое отверстие, выпрыгиваю из своего укрытия за мгновение до того, как на него опускается вражеское оружие, без особых усилий разрубившее тролля пополам. Но по всей видимости, атака не прошла для «повелителя льда» безболезненно, так как гигант больше не подавал признаков жизни, и кристалл, (в котором было заточено человеческое тело), начал мутнеть.

Бъякуган показывал, что кроме меня, на поле боя осталось только четыре источника жизни, а это значило, что последняя атака оказалась самоубийственной сразу для троих Юкки.

Несколько раз меня пытались достать ударами ледяных мечей и булав, но тело ускоренное покровом из молний, успешно уходило с опасных траекторий. Единожды даже удалось запрыгнуть на одну из конечностей ледяного гиганта, и используя ее как мост, добежав до кристалла, вонзить меч прямо в грудь врага.

После этого, трое оставшихся «повелителей льда», покинули свои марионетки, тут же рассыпавшиеся ледяной крошкой. Один из них, бросив на меня взгляд, (будто пытался запомнить каждую черту лица), неожиданно побежал прочь, а два его напарника, создав ледяные мечи, кинулись в ближний бой.

Чакры у меня осталось чуть-чуть, (Ито, только если наскрести по всем сердцам). Активирую высшую форму шарингана, что внешне проявляется как изменение рисунка с трех запятых вращающихся вокруг зрачка, на черную шестиконечную звезду на красном фоне. Поймав взгляд левого противника, накладываю на него иллюзию падения, (надолго не задержит, но необходимое время даст), и размахнувшись, посылаю в полет свой меч.

Парень бегущий первым, успел отскочить вправо, а вот его напарнику не повезло. Клинок рассек тело на уровне живота, и лишь немного замедлил свой полет, оставляя позади след из мелких капель крови.

Совершаю рывок вперед, и бесхитростно бью левой рукой в грудь. Враг успевает подставить ладони, и отводит кулак в сторону, но открывает при этом свой левый бок, в который вонзаются «когти ветра», легко рассекающие живую плоть.

Пинком отбросив тело еще живого противника, при помощи бъякугана осматриваю окрестности, и убедившись что прямой опасности нет, устало закрываю слезящиеся глаза, и опускаюсь на изрытую землю.

Через минуту рядом слышатся хлопки крыльев. Буран успел подобрать мой меч, и подойдя вплотную, положил правую переднюю лапу на плечо.

— Это был славный бой. — Произнес грифон.

— Тем более для такого старика. — Криво усмехаюсь, даже не пытаясь подняться.

— Старика? Ты еще моих птенцов переживешь… да и их птенцов тоже. — Фыркнул кровный брат.

От этих слов, (которые должны были подбодрить), стало как-то грустно. Долгая жизнь, дарованная наномашинами, позволяла увидеть, как стареют и умирают друзья и близкие… может быть именно по этому, я и провожу так мало времени в деревне клана.

* * *

Клан Тенгу не отказал себе в удовольствии поучаствовать в войне. Мы нанимались на службу к мелким «князькам», за свою службу беря довольно скромную плату, но оставляя себе право забирать трофеи с тел убитых, а так же пленных, если таковые появлялись.

Благодаря возможности вызывать подкрепление, и отступать в случи серьезной опасности гибели более чем половины отряда, наши потери были минимальны, а поражения вообще можно было пересчитать по пальцам рук. Только вот, нас все больше нелюбили, как за жестокость к врагам, (мужчин в плен не брали, а женщин в «большом мире», больше никто не видел), так и за «трусость», (мои соклановцы предпочитали использовать технику «обратного призыва», что бы сбежать из под носа у врага, если не видели возможности победить, но всякий раз возвращались с подкреплением, когда этого меньше всего ждали). Наниматели улыбались, крепко пожимали руки, и плевали в спину, когда думали что их никто не видит. Представители иных кланов, кривили лица и отводили взгляды, (если мы были союзниками), или использовали любую возможность для убийства, (в случи когда нас не сдерживал контракт с нанимателем).

К тому моменту как боевые действия подошли к концу, слово «Тенгу», почти вошло в список ругательств, но все же с кланом стали считаться. Более мелкие кланы, (не входящие даже в список сильнейшей сотни), стали искать способ заключить союз, а некоторые пытались добиться покровительства.

Не без гордости заявляю, что подобный успех как минимум на треть, (а-то и на половину), моя заслуга. Все же, в мире довольно мало ниндзя, способных использовать более двух стихий, а противник обладающий всеми пятью, да еще и стихией дерева, неудобен абсолютно для всех. Меня даже пытались убить, собрав целые отряды ликвидаторов, только вот от этой идеи пришлось отказаться, так как я успевал уйти в мир грифонов, прежде чем запасы чакры подходили к критической отметке, (а на поле боя оставались десятки трупов «охотников»).

В первый раз, когда меня вынудили отступить, выяснилось весьма неприятное свойство «воли Ареса». Богу войны сильно не нравилось, когда его «чемпион» терпел поражения, (а иначе бегство назвать и нельзя), и в течении дня, мое сознание начинало погружаться в пелену безумия и жажды крови. Это продолжалось до тех пор, пока от моей руки не гибло ровно то количество врагов, которое смогло обратить меня в бегство.

За все время войны, я ни разу не командовал отрядами, в которых было бы больше четырех бойцов, (как людей, так и грифонов). Не смотря на статус главы клана, никто не пытался «повесить» на меня должность командира. Как считали грифоны, (а соответственно и Тенгу, очень многое перенявшие у крылатых хищников), место сильнейшего воина на поле боя, а командовать войском должны те, у кого к этому есть талант.

Стоило бы обидеться на то, что мои умственные способности оценивают столь низко… только вот даже я понимаю, что руководитель из меня не самый лучший, (клан не в счет, ведь им сейчас управляют советники, обращающиеся ко мне, лишь для того что бы получить разрешение-одобрение-категоричный запрет).

Не скажу, что бы такое положение дел меня не устраивало… но гордость все же чувствовала себя ущемленной.

И вот когда в «большом мире», раздел территорий подошел к концу, и даже злейшие враги с широкими улыбками начали клясться в вечной дружбе, (тайком готовя яды и затачивая ножи), и Тенгу подвели итоги своей деятельности. Оказалось, что женщин в клане стало чуть ли не вдвое больше, и проблемы вызываемые близкородственными связями, еще долго не будут нам угрожать. В тот же день, было принято решение прекратить похищать представительниц иных кланов, (даже брать в качестве трофеев запретили), а так же временно приостановили поиски детей, способных управлять чакрой, среди обычных крестьян.

У клана настал период затишья, когда можно было заняться воспитанием детей, наукой, земледелием, (что вряд ли, все же характер не способствует копанию в грязи, да и бог не позволит). И так получилось, что благодаря «воле Ареса», только я оказался заинтересован в вылазках в «большой мир».

 

ОХОТНИК НА ДЕМОНОВ

Довольно забавно смотреть на то, как весь клан прилагает максимум усилий, что бы подготовить одного бойца к единственному бою. Из прошлой жизни приходят ассоциации с боксером, (или другим спортсменом), которого тренера, диетологи, врачи и психологи, тщательно подводят к финальному поединку за какой ни будь чемпионский пояс.

В моем же случи, ценой победы или поражения, является моя собственная жизнь. На «ринге», предстоит встретиться не с равным конкурентом, а с настоящим монстром, во много раз превосходящим как физической силой, так и количеством энергии, имеющейся в распоряжении.

Осталось несколько дней, и я выступлю против однохвостого демона-енота, управляющего ветром и песком. Тактики и стратеги, днем и ночью придумывают комбинации атак, способные нанести врагу наибольший урон, а ученые заставляют заучивать разные печати, а так же барьеры.

На самом деле, идея идти один на один против демона, (пусть и слабейшего из девяти), слегка намекает на безумие, и если бы не «воля Ареса», я никогда не решился бы на подобный поступок. Однако, все возрастающая жажда сражений, (уже заставляющая поглядывать на соклановцев и грифонов с хищными искрами в глазах), практически не оставляет иного выбора.

Конечно, можно напасть на какой ни будь клан ниндзя, (Хъюг, Учих, Сенджу или Узумаки), но это кажется еще менее хорошей идеей, исполнение которой гарантированно закончится смертью. Более слабые кланы, пока что, (сразу после войны), трогать нельзя, ведь через некоторое время, они еще могут стать сильнее.

Расписание моего дня, в последние полгода выглядит следующим образом: легкая разминка, умывание, плотный завтрак, медитация, усиленная разминка, отработка стихийных техник, обед, отработка иллюзий и печатей, спарринг с несколькими противниками, ужин, медитация, легкая разминка, погружение во внутренний мир, и сон. От постоянного употребления «энергетических коктейлей», вкусовые рецепторы перестали отличать жаренное мясо от сырого, но стоит признать, что мой «пик формы» уже близок.

Кроме меня, готовятся так же и ученые, в обязанность которых входит создание барьера, внутри которого мы с демоном и будем решать, кто сильнее.

Страшно ли мне? наверное любому нормальному человеку, будет страшно бросать вызов гигантскому еноту-демону… только я уже довольно давно не считаю себя нормальным, да и человеком могу называться с некоторыми оговорками, так что, кроме жажды битвы, (внушаемой Аресом), ощущается некоторый азарт, и желание проверить свои силы.

Нечто странное в душе вызывает понимание того, что за моим боем будут следить наблюдатели от сильнейших кланов большого мира. Если все получится так, как и задумывалось, Тенгу еще немного поднимутся в рейтинге кланов, ну а если нет… гибель главы пусть и станет серьезным ударом, но не будет чем-то фатальным. Да и измотанного демона, захватить намного проще, (а я если и погибну, то предварительно, как можно сильнее измотав противника).

* * *

Стою на горячем рыхлом песке, под лучами палящего полуденного солнца, и спокойно наблюдаю за тем, как на расстоянии примерно километра, бушует песчаная буря явно искусственного происхождения. Стоило прекратить сдерживать «жажду битвы», преследующую меня даже во сне, как аномалия начала приближаться, доказывая, что грифоны не ошиблись, и это и есть однохвостый демон-енот, просто еще не принявший свой истинный облик.

Только благодаря крылатым хищникам, мы и смогли найти свою цель, обитающую на просторах пустыни. Вообще, наши союзники на невероятном уровне ощущают все, что касается проявлений стихии воздуха, и было бы удивительно, не сумей они обнаружить подобную аномалию.

Замечаю как на границе чувствительности, соклановцы замыкают цепь сдерживающих барьеров. Еще пара секунд, и мы с демоном оказываемся отрезаны от внешнего мира, но при этом, наблюдатели смогут увидеть все происходящее, через золотистую полупрозрачную стену.

«Сейчас главное, что бы „друзья“ из других кланов не вмешались».

Усилием воли выбрасываю из головы посторонние мысли, и начинаю подавать в глаза чуть больше энергии. Шаринган вспыхнул красным, и три запятых начали гоняться друг за другом по кругу, а бъякуган засветился тусклым серебристым светом. Пальцы правой руки сомкнулись на рукояти меча воткнутого в землю, рывком высвобождая его клинок от плена нагретого солнцам песка.

Легкие раздуваются словно кузнечные меха, сердца бьются ровно и размеренно, постепенно ускоряя ритм, и по чакроканалам, усиленным потоком заструилась чакра от всех шести «резервуаров». Стук крови в висках, отчетливо напоминает о барабанном бое, под звуки которого, сознание «соскальзывает» в состояние боевого транса.

— Ррр! — Звериный рык вырывается из горла, и сорвавшись с места, я бросаюсь на встречу приближающейся песчаной буре.

Левая рука складывает серию из двух дюжин печатей, разум полностью сконцентрирован на единственном действии позволяя инстинктам управлять телом, и когда демон уже собирался атаковать, обрушив на жалкого смертного всю свою мощь, губы шевельнулись произнося слова:

— Стихия воды: водяная стена.

Сердце, отвечающее за аккумуляцию и трансформацию водной чакры, опустело в считанные мгновения, так же как и сердца земли и жизни, энергия из которых, с огромными потерями, была превращена в воду. Результат же, превзошел все ожидания: взметнувшийся ввысь поток воды, превратил в грязь огромную массу песка, благодаря чему буря практически сразу утихла.

Демон-енот, более не имеющий возможности прибывать в форме стихийного бедствия, довольно быстро сориентировался и создал себе тело из мокрого песка. Однако, прежде чем он успел что либо сделать, я вонзил меч ему в грудь, и выпустил через него весь запас энергии из сердца молний.

Округу огласил дикий вопль боли и ярости, оборвавшийся только тогда, когда песчаный гигант начал терять форму, превращаясь в грязь.

— Не уйдешь! — Чувствуя невероятную эйфорию, кричу во все горло, и сложив несколько ручных печатей, выдыхаю поток ветра, превращающего воду в лед.

Враг слишком поздно понял, что с ним происходит, и не успел отреагировать прежде, чем его сосуд, (несколько тон песка), не замерз до состояния камня.

В два прыжка забравшись на вершину получившейся горы, извлекаю из тубуса висящего на поясе, длинный узкий свиток, полностью исписанный цепочками иероглифов.

— А теперь проверим, у кого из нас воля крепче. — Усмехаюсь немного безумно, и прижав один конец свитка к груди, (прямо над сердцем чакры ветра), второй кладу на уже начавшую оттаивать гору песка, и начинаю напитывать иероглифы своей внутренней энергией.

Черные линии, складывающиеся в символы, полностью оплели тело демона-енота, вспыхнули ярким белым светом, и начали переползать на мою кожу, образуя замкнутый круг в верхней левой части груди.

Сколько времени продолжался этот процесс, я даже не представляю, сознание помутилось еще в первые секунды, и прояснилось только тогда, когда песчаная гора под ногами, окончательно потеряла свою форму и плотность.

Застывшую на коже печать, (принявшую вид тернового венка), безумно жгло. От попытки расцарапать рисунок ногтями, останавливала лишь невозможность пошевелить хотя бы пальцем. Невероятная слабость, подкрепленная десятками оповещений от наномашин о повреждении организма, заставляли злиться на демона, (который даже проиграв, умудрился навредить), на себя, (за глупость и самоуверенность), и на соклановцев, (не сильно спешащих помочь своему главе).

Наконец, рядом раздались хлопки крыльев, на левое плечо легла чья-то когтистая лапа, а затем раздался хлопок, и мир заволокли клубы белого дыма, знаменующие активацию техники перемещения в мир грифонов.

* * *

Только через день я достаточно пришел в себя, что бы узнать подробности произошедшего. К тому времени, татуировка перестала причинять неудобства, а сердца начали накапливать энергию в «штатном» режиме.

Лежа на кровати в своем доме в деревне клана, я слушал рассказ парня, назначенного командиром группы, поддерживавшей барьер, не дававший демону убежать. Выглядел он не лучшим образом, (половина лица замотана бинтами, левая рука на перевязи, а грудь пересекал глубокий шрам), но при этом на губах играла улыбка, которой позавидовал бы иной серийный убийца.

Оказалось, что как только я напал на демона-енота, (какой кошмар, злобный ниндзя напал на беззащитного демона), бойцов Тенгу атаковали отряды наблюдателей. Численное превосходство противника, было компенсировано призванными грифонами, но необходимость поддерживать барьер, мешала использовать весь боевой потенциал. В итоге, дюжину отличных парней мы потеряли безвозвратно, еще столько же получили серьезные травмы, и теперь нескоро еще смогут вернуться к полноценной жизни, а все остальные отделались легкими ранениями, и все же смогли продержаться до того момента, пока я не запечатал демона в себе.

Теперь, вопреки изначальным планам, (мы собирались начать подготовку охоты на двухвостую кошку), клан разрабатывает план мести тем несчастным, что решили ударить нам в спину.

К счастью, меня не стали привлекать к обсуждению разных идей, тем более что меня стало очень сильно тянуть, посетить внутренний мир. А так как это желание для меня не свойственно, (тем более после общения с «тенью Ареса»), это могло значить лишь то, что у жильца есть что сказать.

Еще неделю, тело будет восстанавливаться, (и это при помощи со стороны наномашин), так что более удобного времени для беседы не найти…

* * *

Час медитации, (без вспомогательного круга печатей, работать с собственным сознанием довольно сложно), и я проваливаюсь во внутренний мир.

Миг, и вот я уже не лежу на кровати в спальне, а стою на дорожке, в центральном парке «белого города» прямо перед статуей Ареса.

— Ну наконец-то явился. — Недовольно проворчал обитатель этого места, и материализовался прямо передо мной. — Я уже думал, что голос сорву, пока наконец дозовусь…

— И зачем я тебе понадобился? — Обрываю возмущенную тираду, в любой момент готовясь вернуться в реальный мир.

Раздраженно дернув плечом, «тень Ареса» одарил меня недовольным взглядом, затем сложил руки на груди и все же заговорил:

— У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

— С хорошей.

— Аресу понравилось твое деяние, и на два года он освобождает тебя от исполнения своей воли.

«Хм-м, действительно неплохо… хоть поживу нормальной жизнью».

— А теперь выкладывай плохую. — Пусть мой голос и прозвучал уверенно, но неприятное ощущение сдавившее грудь, мягко намекало на надвигающиеся неприятности.

— Мирком, в котором ты сейчас обитаешь, заинтересовалась еще одна божественная сущность… очень древняя и опасная сущность, которая терпеть не может конкурентов. По правде говоря, ты еще жив, только потому, что эта богиня, в недавней войне потеряла девяносто пять процентов силы, и что бы проникнуть в материальный мир, нуждается в жертве огромного количества энергии.

— А Арес?

— Бог не собирается вмешиваться в разборки столь мелкого масштаба. Кроме того, это прекрасная возможность доказать свою состоятельность. Скоро богиня найдет себе жреца, который призовет ее в этот мир, предварительно собрав маленькую армию последователей. Сумеешь победить в надвигающейся войне, Арес наградит тебя достойно подвигу… а проиграешь, просто умрешь без возможности перерождения.

— И как мне узнать жреца? — Перспектива окончательной смерти, мягко говоря не радовала.

— О! поверь, служители этой многоголовой крылатой ящерицы, никогда не умели хорошо прятаться. Да и для того, что бы собрать достаточно энергии, ему придется серьезно «нашуметь».

— От тебя помощи ждать не стоит?

Собеседник скривил лицо в обиженной гримасе, и указал рукой в сторону кустов:

— Я уже тебе помог. Знакомься, это Шукаку, он же «однохвостый демон-енот».

Переведя взгляд туда, куда указывал «тень Ареса», я увидел полосатого, черно белого енота длинной в метр, сидящего на задних лапах, и смотрящего на нас испуганным взглядом. На шее у зверька, красовался шипастый терновый ошейник.

— Ммм… мне казалось, он должен был быть немного побольше. — Удивление и сомнение перемешались в моем голосе, но это совершенно не смутило собеседника.

— В твоем внутреннем мире, все законы бытия подчиняются тебе… а с недавних пор и мне. так что, если я захочу, он станет столь же большим, как и в реальном мире, или наоборот, превратится в муравья. Кстати, при помощи печати, ты можешь «выкачивать» чакру из демона, а если он будет сопротивляться, просто напитай ее своей чакрой, и ошейник начнет душить енота, впиваясь острыми иглами в шкуру.

— Да… даже не думал, что наши ученые способны создать такое чудо. — На этот раз я даже не пытался скрыть восхищение, рассматривая ошейник демона.

— «Ученые», — презрительно хмыкнул «тень Ареса». - все что они смогли сделать, это нелепую клетку, которая сломалась бы самое большее через полгода. Этот ошейник, настоящее произведение искусства, автором которого являюсь я!

— А ты скромный. — Перевожу взгляд на мужчину, который начал примериваться для удара кулаком, охваченным серым пламенем. — Признаю, ты — гений.

— То-то же. — Встряхнув рукой, собеседник убрал огонь, и тут же стал серьезным. — Советую тебе в самое ближайшее время, навестить тех смельчаков, которые решили, что им позволено нападать на слуг Ареса. Заодно проверишь, какие новые возможности тебе дает обладание демоном… ведь ты будешь послушным, Шукаку?

Енот лихорадочно закивал.

— Вот и отлично. — Мужчина растянул губы в оскале, отдаленно похожем на улыбку. — Веди себя хорошо, и мы подружимся.

Я только хотел задать следующий вопрос, как «тень Ареса» метнулся ко мне и довольно чувствительно ударил в грудь. Чувствуя, что меня выбрасывает во внешний мир, успеваю услышать слова:

— Позже еще поговорим, а сейчас у тебя дела.

* * *

Ночь, на небе светит полная луна, мерцают звезды, а в воздухе разносятся крики ночных птиц и стрекотание насекомых. В поселении клана наемных убийц, (за определенную плату, готовых выступать в роли разнорабочих), царили покой и тишина. Но недолго этому уголку мира хранить уют…

Если бы хоть один патрульный из сторожевой команды, додумался поднять голову от земли и посмотреть на небо, возможно он увидел бы одинокий силуэт грифона, беззвучно скользящего в воздушных потоках, и несущего в когтистых лапах, каменную плиту с затейливым узором, каждая линия которого была выведена кровью.

Оказавшись над центром поселения, крылатый хищник отпустил свой груз, и спустя пару секунд, плита с глухим звуком ударилась об землю. Прошло еще немного времени, встревоженные охранники уже почти подбежали к тому месту, где появился «подарок», и тут раздался громкий хлопок, и в клубах белого дыма появились враги.

Молодые воины выхватили оружие, и закричали, (поднимая тревогу), а вторженцы уже сложили серии печатей, и выдохнули потоки ярко рыжего огня. Несколько улочек деревни, прилегающих к главной площади, потонули в языках пламени, а обитатели домов попавших под атаку, погибли раньше чем поняли что происходит.

Еще несколько раз звучали хлопки, сопровождающие появление подкрепления к нападающим, а те, кто явился первыми, уже разбежались в разные стороны, вступая в схватки с только проснувшимися противниками. Они были вооружены разнообразным холодным оружием, но всех объединяла немного безумная улыбка на лице, а так же техники стихии воздуха, используемые чаще всех остальных. На стороне атакующих были обладатели красных глаз, на радужке которых просматривались запятые, но никто не рискнул бы назвать их Учихами, (слишком уж грубые, и дикие были их лица).

Вот глава клана атакованного поселения, отразив выпад длинным зазубренным мечом, наносит ответный удар в лицо своего оппонента, сопровождая это действие выбросом чакры молнии. Голова человека разлетелась на куски, забрызгав убийцу кровью и мозгами.

Осмотревшись, сильнейший боец своего поколения выбрал новую цель, и на максимальной скорости метнулся в атаку. Он уже не верил в победу, но собирался забрать с собой на встречу с богом смерти как можно больше негодяев, совершивших столь вероломное нападение.

Когда до жертвы оставалось метров десять, левый бок пронзила внезапная боль. Затем, чья-то рука перехватила левое запястье, и после чудовищного по силе рывка, (из-за которого мир закрутился в бешеном темпе), последовало столкновение с землей, едва не послужившее причиной перелома позвоночника.

Кашляя и пытаясь не потерять сознание, глава клана медленно поднялся на одно колено, и с бессильной злобой посмотрел на своего противника. Гигант выглядел абсолютно спокойным, и даже не уставшим.

— Тенгу… «кровавый мечник». — Сплевывая кровь, пробормотал мужчина, только что потерявший последнюю надежду на то, что его клан все же выживет. — Почему…?

Левый глаз гиганта вспыхнул красным, а вместо зрачка, в нем появилась шестилучевая звезда, правый же глаз мерцал холодным серебром.

— Месть. — Пророкотал глубокий низкий голос, а чудовищный меч взметнулся к небу в замахе для удара.

— Мой клан… — Из последних сил прохрипел человек, увидевший перед собой настоящее чудовище, сравнимое по силе и жестокости разве что с хвостатыми демонами.

— Его больше нет. — С этими словами, двухметровый клинок опустился вниз, и развалив тело жертвы, на половину вонзился в землю.

Глава клана Тенгу, (существо, которое даже соклановцы уже не считают человеком), окинул затихающее сражение равнодушным взглядом. Здесь для него не было противников, и оставалось надеяться, что в других деревнях, найдется хоть кто ни будь способный оказать сопротивление.

— Детей собрать, дома сжечь. — Приказал Шишио, и сложив серию печатей, с хлопком исчез в клубах белого дыма.

В течении часа, воины Тенгу, обследовали руины, добивали выживших, и собирали трофеи. В эту ночь, гордый но маленький клан, (маленький в сравнении с большими, вроде Узумаки или Учиха), прекратил свое существование, не оставив о себе в память даже названия. А до рассвета, его судьба постигла еще три поселения, в каждом из которых осталась лежать каменная плита, на которой кровью была выведена причудливая печать.

С той ночи, ненависть к клану Тенгу, достигла нового уровня, а вместе с тем, в сердцах людей зародился страх перед воинами, которые за силу, продали свои души демону, именуемому «Арес, бог войны».

* * *

Возможно, (только возможно), уничтожив сразу четыре клана ниндзя, мы слегка перестарались. В «большом мире», началась настоящая истерия, (не знаю как по другому назвать происходящее), и каждый имеющий деньги клан, теперь создает защитный периметр, который будет мешать использованию пространственных техник на территории поселения.

С памятной ночи прошел всего месяц, а мои информаторы в один голос твердят, что за голову каждого Тенгу, (а за мою в особенности), назначена неплохая денежная награда. Узнав о сумме, которую обещают за мое убийство, я даже пожалел, что не могу взяться за этот заказ.

Но ученые клана, не дали своему главе долго переживать, и перед собранием сильнейших бойцов, продемонстрировали сразу две новых разработки. Первым оказался «боевой свиток», представляющий из себя разовое хранилище для стихийных техник.

При подаче небольшого количества чакры в бумагу, из сложного рисунка в ее центре, высвобождалась стихийная техника, (от малого огненного шара, до гигантского водяного дракона). После использования, свиток рассыпался, второй же проблемой была сложность прицеливания подобного оружия. Однако, плюсы в подобном изобретении были очевидны, (начиная от экономии чакры в бою, и оканчивая возможностью для ниндзя с малым объемом резерва энергии, использовать высокоуровневые техники).

Вторым «лотом», оказались самые настоящие «боевые руны». Деревянные шестиугольники, состоящие из нескольких слоев материала, покрытого мелкими печатями, при подаче чакры, придавали ей определенный стихийный окрас и форму. Таким образом, при подаче нейтральной энергии, (в идеале), при насыщении печати накопителя, «боевая руна», выстреливала вполне определенную стихийную технику, и через несколько секунд, вновь была готова к использованию. Для ниндзя с большим объемом и плохим контролем энергии, это было чуть ли не идеальное оружие.

Однако, так как совсем бес стихийного окраса, чакра не может быть даже у детей, (разве что у Хъюг), то «боевая руна» постепенно разрушается под воздействием посторонней стихии, (например: «руна» создающая огненный шар, выйдет из строя за три применения, если ее заполнять чакрой воды).

После долгих дебатов, (в ходе которых применялись приемы рукопашного боя, а так же продемонстрированные изобретения), было решено, что клан Тенгу, просто не может эгоистично присвоить лишь для своего пользования плоды научного прогресса. Поэтому, ученые получили задание, изобрести «защиту от подделывания», а главе клана поручили оповестить мир о том, что скоро откроется первый настоящий магазин боевых артефактов. Все мои возражения пресекались фразой, «народ нужно кормить, а торговля приносит более стабильную прибыль нежели война».

Хорошо хоть никто не додумался даже в планах на будущее, начать продавать свитки с по настоящему сильными техниками. Да и на руны было наложено серьезное ограничение. Очень не хотелось бы однажды столкнуться с противником, убивающим бойцов Тенгу, при помощи артефактов, купленных у нас же.

И хоть открытие магазина еще только планируется, у меня появилась беспокойство о том, что клан воинов может превратиться в торговцев…

«Не допущу. Если понадобится, сам всех на войну вытаскивать буду».

* * *

Настало время, пробил час… гхм. В общем, пришел день моей второй охоты на демона. На этот раз, жертвой была выбрана двухвостая кошка. Вспоминая, как она в одиночку уничтожила маленькую армию, я долго сомневался, стоит ли вообще рисковать, но вновь проснувшаяся жажда битвы, просто не оставила выбора.

Стою на равнине, и вдыхаю полной грудью запах молодой травы. Во все стороны, куда не брось взгляд, простирается зеленое море, колышущееся под порывами ветра. Даже жаль что через несколько минут, эта картина кардинально изменится не в лучшую сторону.

Закинув «Рельсу» на плечо, начинаю бежать в сторону огромного, (даже в сравнении со мной), источника чакры. Бойцы отряда, (которым предстоит установить сдерживающий барьер), уже заняли свои позиции, и теперь все ждут лишь того, что бы я оказался внутри периметра.

По пути, при помощи бъякугана, заметил несколько групп наблюдателей, демонстративно находящихся в стороне от мест скопления воинов Тенгу. Вряд ли они рискнут напасть на нас, но в качестве предосторожности, в небе летает сотня взрослых грифонов, каждый из которых не уступит в бою отряду из трех тренированных ниндзя.

Только я пересек границу барьера, как за спиной образовалась полупрозрачная стена. Демон, до этого момента спокойно лежавший на траве, вскинул голову, осмотрелся, поднялся на лапы и угрожающе зарычал. Так как кроме меня, в зоне досягаемости никого не было, то выбирать, кого атаковать, демону не пришлось.

«Понеслась…!».

— Ррр! — Вскинув меч к небу, совершаю рассекающий удар сверху вниз, и с клинка срывается серп плотного воздуха, устремившийся на встречу огненному шару.

Атаки столкнулись и взаимоуничтожились, а мы уже бросились в ближний бой.

Проскочив под правой передней лапой, вонзаю клинок в землю, и используя меч как рычаг, гашу инерцию движения. Пока демон не успел отреагировать, (наверняка в кошачьей голове уже появилась картина столкновения «лоб в лоб» с жалким человечком), складываю серию печатей обеими руками, и произношу название техники:

— Стихия дерева: терновые кандалы.

Запас чакры в сердце с энергией жизни, сразу же «просел» на половину, а из земли вырвались толстые побеги терновника, тут же начавшие оплетать лапы двухвостого демона. В ответ на это, раздался яростный рев, (пусть и говорят, будто хвостатые разумны, но я уже начал в этом сомневаться), и тело моего противника покрылось языками синего огня.

«А вот этого я тебе не позволю».

Еще одна серия ручных печатей, и на этот раз резерв водной чакры уменьшается на две трети, а из моего рта, начинает бить мощный фонтан воды. Искусственно созданная жидкость не испарялась соприкасаясь с телом монстра, а растекалась по шкуре, обволакивая в своеобразный кокон.

Мощнейший всплеск чакры огня, превратил созданную мной воду в пар, а двухвостая кошка смогла освободить одну лапу, (правда языки пламени со шкуры так же исчезли, что означало, что демону не легко дался этот трюк). А в следующую секунду, в меня полетел шар темного, (почти черного), огня, выплюнутый изо рта монстра.

Покрыв свое тело чакрой молнии, в последний момент успеваю отскочить, (прихватив с собой меч), а на том месте где я стоял, образовалась неровная воронка с оплавленными краями.

Уже одной рукой складываю печати, «вливая» в технику остатки чакры жизни и воды, и из земли вырастают новые терновые побеги, оплетающие лапы демона. Пока кошка отвлеклась на попытки освободиться, вновь утвердившись на земле обеими ногами, вонзаю меч прямо перед собой, и начинаю готовить следующую атаку. Две трети запаса чакры земли, половина резерва чакры воздуха, и весь запас стихии огня, (все это смешалось в сферу, метрах в двадцати надо мной).

— Оцени старания… «огненный метеорит»!.

Шар расплавленной магмы, в ореоле языков алого пламени, на сравнительно небольшой скорости спикировал на спину уже почти освободившей вторую лапу двухвостой кошки. Сила удара опрокинула демона на бок, (поломав при этом «терновые кандалы»), а затем мощный взрыв сотряс землю, а в небо поднялось облако раскаленной пыли и дыма.

Пусть я стоял на некотором отдалении от эпицентра, но взрывная волна и меня заставила присесть на корточки, и закрыть голову руками.

«Нужно тщательнее проверять, что получится от смешивания стихий».

Выпрямившись и осмотревшись, (только при помощи бъякугана удалось хоть что-то разобрать), хватаюсь обеими руками за рукоять меча, и окутавшись покровом из молний, резко сокращаю дистанцию до противника, и вложив в удар все оставшиеся силы, обрушиваю железный шар, украшающий навершие «Рельсы», на лоб еще не пришедшего в себя монстра.

Дальше все происходило почти так же как и с Шукаку: длинный свиток, украшенный сложнейшими печатями, одним концом был приклеен к моей груди, (прямо над сердцем с чакрой огня), а вторым к голове демона, тут же начавшего терять материальность.

Мое сознание постепенно мутнело, вскоре ноги уже не могли держать тело и пришлось лечь на «вспаханную» землю. Прежде чем отключиться, разум отметил звук хлопающих крыльев и голоса людей… а потом была тьма.

* * *

— Ох… где это я?

Едва разлепив глаза, я сел, и тут же схватившись за голову зажмурился. Самочувствие было такое, будто страшнейшее похмелье смешалось с жестоким избиением, (головокружение и тошнота, плююсь боль во всем теле).

За то время пока мои глаза были открыты, разум отметил наличие чуть мутного голубого неба, а так же деревьев. К тому же, сидел я на земле поросшей густой короткой травой. Когда надежда на получение ответа на заданный вопрос почти пропала, раздался ехидный голос:

— Дурацкий вопрос… хотя от тебя я другого и не ожидал. Ты в своем внутреннем мире, а твое тело, в данный момент транспортируют в дом главы клана Тенгу. Надеюсь этого достаточно?

Поморщившись от чересчур громкого голоса, с усилием отвожу руки от висков и медленно открыв глаза, покачиваясь встаю на ноги.

— И зачем я здесь? — Уперев взгляд в мужчину, сидящего на постаменте у ног статуи, стараюсь выглядеть грозно и раздраженно.

Презрительно фыркнув, «тень Ареса», спрыгнул на землю и заложив руки за спину, стал медленно приближаться, ответив на мой взгляд своим, (по настоящему злым и раздраженным, а так же полным презрения).

— Я вызвал тебя для того, что бы сообщить три новости: одну касающуюся меня, и две тебя. С чего начать?

— Сам решай. — Отвернувшись, демонстративно начинаю рассматривать парк.

— Как скажешь. — Мужчина остановился, не дойдя до меня пары шагов. — Первое: я разочарован в тебе, и будь моя воля, уже лишил бы тебя звания «чемпион Ареса». К сожалению, подобные решения не в моей власти, а потому, продолжай наслаждаться своим положением. Второе: Арес недоволен твоими успехами.

— С чего бы? Я победил и запечатал в себе второго демона. Разве это не достойный воина поступок? — Я действительно был удивлен, и даже обижен словами собеседника.

Повернувшись, смотрю в лицо человека, (или того, кто человеком притворяется), и замечаю выражение, будто он решает, не шучу ли я.

— Какой же ты все таки идиот. — Устало, (уже без раздражения в голосе), проговорил «тень Ареса». — Поясню, ради нашей «дружбы». Ты разумеется победил демона, (не самого сильного, но все же опасного), однако второй раз после боя оказался полностью истощенным. При условии, что твой противник, пусть и обладал огромной силой, но совершенно не умел использовать заклинания… то-есть техники, результат сразу же становится не столь впечатляющим. А если вспомнить, что на момент боя, в тебе уже был запечатан один демон, силу которого ты так и не догадался использовать, благодаря чему он чуть было не вырвался когда твои силы исчерпались… мне продолжать, или ты уже понял всю глубину своего кретинизма?

На этот раз, мне даже не захотелось врезать собеседнику за оскорбления, все же он оказался прав, да и говорил таким тоном, что слова не воспринимались как издевательство.

«А ведь используй я чакру енота, и бой закончился бы с подавляющим перевесом».

— Ладно, вижу что ты хотя бы частично осознал свою ошибку. — Развернувшись лицом к статуе, «тень Ареса», начал раскачиваться из стороны в сторону. — В общем: эту твою «победу», бог засчитывает, но в следующий раз, если после битвы ты потеряешь сознание, это будет рассматриваться как поражение, даже если в итоге, враг будет уничтожен. Тебе понятно, или повторить более… доступными словами?

— Понятно. — Сдержав вырывающееся из горло рычание, отозвался я. — Ты говорил о трех новостях…

— Ах да, чуть не забыл. — Мужчина стремительно зашагал к постаменту, зашел за него, а через несколько секунд вышел обратно, таща за ошейник, (как у енота, шипованный), двухвостую синюю кошку ростом в метр. — Знакомься с новым жильцом твоего внутреннего мира: ее зовут Мататаби.

Кошка шипела, упиралась лапами в землю, но не пыталась ни укусить, не поцарапать держащую ошейник руку. В искрящихся синими всполохами глазах, легко читался испуг, а так же непонимание происходящего.

— Ммм… да. — Многозначительно произнес я.

— Очень информативно. — Хохотнул собеседник. — Ты не обращай внимания на то, что она неразговорчивая и агрессивная, после того как я ее выдрессирую, будет тихой и спокойной как Шукаку.

— Я в этом не сомневаюсь. — Бормочу чуть слышно, а затем поймав на себе взгляд Мататаби, с сочувствием добавляю. — Крепись, тебя ждут тяжелые испытания.

— Дожил: мной уже демонов пугают. — С наигранной обидой, вставил свою реплику «тень Ареса». — Раз со всеми делами мы разобрались: возвращайся во внешний мир, а-то твои соклановцы будут волноваться, почему их глава не приходит в себя.

После этих слов, пространство вокруг пошло волнами, и меня «выбросило» из внутреннего мира.

 

НИЗЛОЖЕН

Дззззинь, дзззззинь, дззззззинь…

Раз за разом, точильный камень проходится по лезвию меча, производя немелодичный, но такой приятный слуху звук. Я сижу на валуне, «Рельса» лежит поперек колен, и лучи заходящего солнца согревают обнаженный торс, ласкаемый порывами свежего ветра. Разум чист от посторонних мыслей, и на душе, впервые за очень долгое время, царят покой и тишина.

Дзззинь, дзззззинь, дзззззззинь…

Наномашины усердно восстанавливают поврежденное сердце, а на месте раны на груди, остался лишь глубокий шрам, от которого вскоре останется едва заметная отметина. Боли почти нет, разве что зуд вызванный ускоренным заживлением, слегка мешает наслаждаться покоем.

Жаль, но вскоре меня с головой «накроет» жажда сражений, вызванная «волей Ареса». Так как я проиграл сражение, (и никого не волнует, что я поддавался, поражение от этого не перестает быть поражением), придется доказывать свою состоятельность как «чемпиона». Жертва, победа над которой искупит мою вину перед богом, уже выбрана, и даже план действий составлен, и ничто не мешает начать действовать прямо сейчас, но… мне так лениво куда-то идти.

Причина, по которой я сейчас нахожусь вдали от клана, (в «большом мире»), довольно проста, и предсказуема: меня низложили с поста главы клана, а затем изгнали… я позволил им себя изгнать.

* * *

Стоя на равнине, я опирался на вонзенный в землю меч, и смотрел на полсотни бойцов клана, взявших меня в широкое кольцо. здесь собрались все сильнейшие Тенгу, прошедшие немало боев, владеющие минимум двумя стихиями. В руках у каждого противника, подрагивало какое либо оружие, направленное на меня.

Запрокинув голову, прищурившись смотрю на яркое солнце, (откровенное приглашение напасть, пока я отвлекся), но никто из соклановцев даже не дернулся.

— Ну, может быть мне кто ни будь объяснит, что все это значит? — Перевожу взгляд на своего внука, являвшегося старшим среди этой группы.

Мужчина, возраст которого уже перевалил за пятый десяток, поежился словно от холода, и как нахулиганивший пацан, уставился в землю перед своими ногами. Подобное поведение наследника, вызвало лишь разочарованный вздох.

— Вы долго собираетесь молчать? — Задав этот вопрос, слегка ослабляю контроль, и на окруживших меня людей опускается «жажда крови».

— Клан… — Все же начал говорить внук, но тут же сбился с мысли, и только через полминуты смог продолжить. — Клан провел совещание, и решил, что мы должны разорвать все связи с большим миром. Мы достаточно многочисленны, что бы не бояться вырождения, в наших складах множество необходимых для жизни вещей, на плантациях выращивается множество овощей, а мясо всегда можно добыть на охоте. Почти каждый день, ученые изобретают что-то новое, и в уровне науки, мы уступаем разве что Узумаки… хотя в некоторых вещах уже и превосходим…

— Смелее, я до сих пор не услышал, что же вы там решили. — Сложив ладони на навершии рукояти меча, усиливаю давление «жажды крови».

Внук сглотнул, и передернул плечами, (ростом он уступал мне почти полторы головы, но на фоне остальных соклановцев выглядел довольно внушительно, а от этого, подобное поведение казалось особенно забавным).

— Мы решили, что большой мир нам не нужен. — Собравшись с силами, заявил он. — А зная, что ты не позволишь Тенгу отказаться от пути воинов…

— …вы решили избавиться от меня, что бы жить не боясь, что в один прекрасный день, глава клана соберет всех взрослых мужчин и отправит их на никому ненужную войну? Или того хуже, начнет бойню, дабы удовлетворить свою жажду сражений. Однако, неужели вы забыли, что клану Тенгу, покровительствует бог войны, что накладывает на нас некоторые обязанности? Ну да ладно, раз уж вы решили… докажите, что достойны жить своим умом, не полагаясь на защиту старика вроде меня.

Выдернув меч из земли, закидываю его себе на плечо, и встаю в расслабленную позу.

— Просто покинь этот мир. Мы понимаем, ты не можешь жить по другому, и нуждаешься в битвах с сильными противниками… поэтому, просто уйди в «большой мир», а мы закроем этот мир для перемещений. Ученые разработали печать, которая стабилизирует пространство и не даст использовать техники перемещения…

— Значит, вы хотите «вычеркнуть» меня из своей жизни, прогнав как бешеного пса, в услугах которого больше не нуждаетесь, но которого жалко прирезать, «а вдруг еще пригодится?». Скажи, внучек, а что на это ваше решение, ответили грифоны, или вы им не сообщили о грядущих переменах?

— Грифоны не хотят воевать в чужом мире. — Произнес мужчина чуть дрогнувшим голосом. — Им нравится жить в безопасности, плотно питаться и не бояться за потомство. Так что, кроме глубоких стариков, вся стая согласилась с нашими словами.

— Прискорбно: из расы неустрашимых охотников и воинов, сделали домашних зверьков. — Это известие действительно меня расстроило, думаю ни старейшина, ни старина Шторм, не хотели такой судьбы для сородичей. — Что ж, наш разговор слишком затянулся, так что перейдем к делу.

— Может, все же разойдемся миром? — Без особой надежды, спросил мой потомок.

«Что я упустил? Как мой клан мог превратиться в столь бесхребетных слабаков?».

Еще больше усиливаю свою «жажду крови», активирую глаза и растягиваю губы в безумном оскале.

— Ние-е-ет, вам придется доказать, что вы имеете право жить так, как хотите.

Буквально на секунду, весь мир замер, а затем взорвался вспышками техник. Огненные шары, молнии, водяные пули, лезвия ветра, земляные колья, и даже несколько смешанных техник, обрушились на то место, где стоял я. Все атаки, бессильно натыкались на сферу из вращающихся потоков ветра, измельчающих и отражающих все, что только в меня летело.

Поняв бесперспективность подобной тактики, бойцы бросились в рукопашную, (что бы они не убились об «сферу режущих лезвий», мне пришлось отменить эту технику).

Уклониться, блокировать удар справа, ударить на противоходе, пригнуться, подпрыгнуть, отклониться назад, опустить кулак на неосторожно подставленную голову… Я чувствовал себя так, словно танцевал, в то время как остальные, пытались драться. Несколько раз, «Рельса», плашмя опускалась на плечи неудачливых противников, (приглушенные стоны и хруст, сопровождали каждый подобный удар).

Чем дольше продолжалась драка, (громким словом «сражение», я происходящее назвать не мог), тем очевиднее мне становилось, что не смотря ни на что, Тенгу «обмельчали». И вроде бы, запас чакры тот же что и у предков, (если не больше), и мастерство имеется, но нет жажды битвы, которая заставляет игнорировать боль, нет огня в глазах, заставляющего преодолевать предел своих возможностей…

Но все же, потеряв больше половины соратников, (ничего серьезного, только многочисленные переломы), они смогли меня достать. Меч блокировали сразу четыре клинка, на левой руке повис внук, а ноги сковала техника стихии земли. А в следующий миг, в грудь, (пробивая напитанную чакрой кожу, по прочности не уступающую камню), вонзилось напитанное чакрой молнии копье.

Одно из шести сердец, (сердце воды), было разорвано пополам. Выбросом внутренней энергии, я освободил небольшое пространство, рывком выдернул чужое оружие из своего тела, и одарив соклановцев многообещающим взглядом, использовал технику перемещения, уйдя в «большой мир».

* * *

«Интересно, они думают, что я собираюсь мстить?»

Хмыкнув, провожаю взглядом последние лучи заходящего солнца, не на секунду не прерывая своего занятия.

За спиной раздался хлопок, а через пару секунд, рядом уселся крупный седой грифон.

— Рад тебя видеть, брат. — Искренне произнес я, чуть повернув голову к вновь прибывшему.

— И я рад видеть тебя живым, и почти здоровым. — Буран пару раз щелкнул клювом. — На самом деле я удивлен, что им вообще удалось тебя ранить, и при этом никто не погиб.

— Не вижу смысла убивать детей, заигравшихся во власть. — Пожимаю плечами, и вновь устремляю взгляд вдаль.

— А в клане сейчас царит паника. — Грифон усмехнулся. — Одни обвиняют других, те винят третьих… в общем, Тенгу разбились на три «лагеря». В первом, собрались все те, кто хочет жить мирно, (презрительный фырк), и как не странно, их большинство. Во второй группе состоят те, кто не хочет воевать, но против радикальных перемен в жизни, а третьи, это те, кто целиком и полностью жаждут сражений. Жаль, но последних меньше всего.

Помолчав некоторое время, и недождавшись от меня никакой реакции, Буран продолжил:

— Через несколько часов, будут активированы печати, которые блокируют возможность перемещения между мирами. Твои сородичи боятся, что залечив рану, ты решишь вернуться и отомстить… хотя есть и те, кто с нетерпением ждет этого момента.

— Хм. — Задумчиво гляжу на лезвие меча, затем отложив точильный камень, провожу ладонью по клинку. — Жаль это признавать, но сейчас, среди Тенгу нет тех, кому можно было бы мстить. Клан вырождается, из воинов превращаясь в земледельцев и ученых. Не скажу, что это однозначно плохо… но Арес не простит предательства ни мне, ни им.

— И ты ничего не собираешься предпринять?

Качаю головой, а затем виновато произношу:

— Я был отвратительным главой клана, сосредоточившись на личной силе и сражениях, совершенно не занимался внутренними проблемами. То что произошло, это плоды моего бездействия и халатного отношения к обязанностям. Сейчас, что бы хоть что-то исправить, придется вырезать как минимум треть соклановцев… я не могу на такое пойти. Возможно, новый глава найдет иной способ решить проблему, а мне лучше больше не появляться в деревне.

— Трусливо сбегаешь. — Хмыкнул Буран.

— Сбегаю. — Подтвердил я. — Пусть они живут своим умом, а я продолжу выполнять «волю Ареса», что бы клан мог жить, не испытывая постоянную жажду битв.

— Нашел себе оправдание. — Проворчал кровный брат. — Что ж, в таком случи… чем теперь займемся?

Удивленно смотрю на крылатого хищника, глаза которого выражают злое веселье.

— Неужели ты думал, что я оставлю брата одного? — Грифон угрожающе щелкнул клювом, но тут же успокоился. — Так, куда отправимся?

— Ну… — Задумчиво поглаживаю подбородок, а затем еще раз провожу ладонью по лезвию меча, и чувствую как на лице расплывается чуть безумная улыбка. — Что бы искупить вину за поражение, я должен победить какого ни будь сильного врага… например демона.

— Ты уверен? Теперь некому будет тебя подстраховать, а оставшиеся демоны намного сильнее тех, с которыми тебе доводилось сталкиваться.

— На этот раз, все будет по другому. — Закидываю меч на плечо и вскакиваю на ноги. — У меня есть план, который точно сработает.

 

ЭПИЛОГ

Неделю спустя, рядом с лесным озером.

Человек огромного роста, одетый в черные штаны и сапоги, с длинным прямым мечом в правой руке, стоял на берегу, и смотрел на ровную спокойную гладь воды. В небе светило яркое солнце, подгоняемые ветром, неспешно плыли облака, а из леса доносилось пение птиц.

— Красота, даже жаль портить. — Тихо произнес великан, и его глаза вспыхнули, (левый загорелся красным, а вместо зрачка, в нем появился рисунок шестиконечной звезды, а правый замерцал серебром). — Пора.

Окутанный разрядами молнии меч, опустился в воду, а через несколько секунд, зеркальная гладь вскипела, а затем наповерхности показалась гигантская черепаха, размерами превосходящая средний корабль. Яростный рев огласил окрестности, вспугнув птиц и зверей, но на человека он не произвел никакого эффекта.

— Не нравится электрошок? То ли еще будет. — Вонзив меч в землю рядом с собой, мужчина начал складывать серию ручных печатей.

Треххвостый демон, (а черепаха была именно демоном), почувствовав угрозу, начал медленно сосредотачивать энергию в пасти, что бы одной атакой уничтожить наглеца, решившегося нарушить его покой.

Внезапно небо потемнело, а затем раздался негромкий голос великана:

— Да прольется огненный дождь.

В это же мгновение, с неба начали падать раскаленные камни, оставляющие за собой след из темно синего пламени. Однако, отнюдь не мелкие булыжники, (размером с человека), привлекли внимание демонической черепахи: прямо на озеро падала глыба, похожая на небольшую гору, и она была окутана ореолом черного дыма, алого огня, и распространяла вокруг себя чудовищный жар.

Прошла пара секунд, и огромный камень рухнул в озеро. От соприкосновения двух противоположных стихий, произошел взрыв, и пространство заволокло горячим туманом и повисшим в воздухе пеплом.

— Кха-кха… Буран был прав, неудачная идея. — Произнес великан, потухшими глазами глядя в пространство перед собой.

На его тело, (как и на землю вокруг), медленно оседал пепел. Человеку откровенно повезло, осколки от разорвавшегося камня, на сотри метров вокруг озера, поломали деревья и оставили неглубокие воронки на почве, его же тело, лишь слегка оцарапали мелкие камушки. А вот демон-черепаха, не могла похвастать подобной удачей, взрыв произошел меньше чем в десятке метров от нее, и на панцирь пришелся удар как от взрывной волны, так и град крупных осколков. Сейчас, отброшенный в сторону оглушенный монстр, представлял собой жалкое зрелище, и если бы не по истине чудовищные запасы чакры, то ему пришлось бы отправляться на очередное перерождение.

Встав на ноги, (при этом опираясь на меч как на костыль), человек сложил несколько ручных печатей, и поднявшийся ветер, сдул в сторону весь пар и пепел. Открывшаяся взгляду картина, напоминала поле боя двух армий.

— Да-а-а. — Задумчиво изрек мужчина. — Даже думать не хочу, что бы со мной случилось, если бы не покров из чакры двух демонов.

До ушей, (благодаря наномашинам, уже восстановившим свою работоспособность), донесся звук хлопающих крыльев, а затем рядом с человеком приземлился грифон. Обозрев результат трудов своего кровного брата, он заявил:

— А ведь я предупреждал… но все же впечатляет. Что теперь будешь делать?

— Запечатаю черепаху, пока она не очнулась. — Ответил великан, и зашагал к демону.

— А справишься? Я тебе помочь не смогу.

— Рискну. — Твердо отозвался человек. — Демоны вещь редкая, и возможностью заполучить еще одного, я пренебрегать не могу.

конец первой части.

(посвящается тем, кто дочитал до конца).