— Стихия огня: огненный шар. — Хором выкрикнул десяток детей лет одиннадцати, и посланные ими снаряды, поглотили мишени находящиеся на расстоянии тридцати метров.

Пока что, ученикам еще разрешается произносить название техник, но уже через год, за подобное их будут наказывать, увеличивая нагрузки в разы. Прежде чем в первый раз отправиться на задание, воин Тенгу должен продемонстрировать арсенал не меньше чем из десяти приемов, (не важно, рукопашного боя, иллюзий или стихийных техник), при этом, все действия должны выполняться с минимумом печатей, а главное молча.

Сложив левой рукой «фигу» концентрации, прикладываю правую ладонь к земле, и выпускаю через нее некоторое количество чакры из шестого сердца. Чем большее расстояние остается между мной и выпущенной энергией, тем сложнее ее контролировать. Сосредотачиваюсь отдавая мысленную команду, и деревянные мишени вновь вырастают на прежних местах.

Прошло несколько лет с тех пор, когда я вырастил себе шестое сердце, в качестве материала используя трофей, отобранный у Сенджу. На сегодняшний день, мой рост составляет два метра сорок сантиметров, и как известили наномашины, дальнейшее его увеличение, повлечет лишь негативные изменения, (начнет падать скорость и подвижность). Зачем в таком случи вообще было расти до такого размера? Просто иначе, все сердца не помещались в грудной полости, а ведь там еще и легкие находятся.

Мои подозрения на счет того, что стихия дерева образовалась не только благодаря смешению стихий земли и воды, нашли свое подтверждение. Дело в том, что клетки сердца, накапливающего чакру огня, серьезно отличаются от своих аналогов, накапливающих чакру воды или воздуха, а клетки сердца накапливающего чакру жизни, (так я назвал энергию, способную заставлять расти разные растения), серьезно отличаются от всех стихийных элементов.

В каждом сердце, в той или иной степени присутствуют клетки всех видов, (кроме клеток накапливающих чакру жизни, которые оказались уникальными), и именно по этому, каждый ниндзя, в теории, может освоить управление пятью стихиями. Например, в моем первом сердце, девяносто процентов массы занимали клетки стихии воздуха, и где-то по два процента, все остальные, но встречаются случи, (и довольно частые), где разделение между двумя элементами, приблизительно равно, «пятьдесят на пятьдесят».

В раннем детстве, (спасибо наномашинам подвида «шпион-диверсант»), почти весь объем аккумулирующего энергию органа, занимают «нейтральные» клетки, способные приобретать необходимые свойства, под влиянием клеток накапливающих стихийную чакру. Отсюда следует, что тренировки направленные на изучение чего-то одного, (воздуха, воды, огня, земли, или молний), постепенно уменьшают возможность освоить вторую стихию, и делают практически невозможным освоение третьей.

Когда я озвучил свои наблюдения на собрании клана, (очень неосмотрительный поступок), группа ученых была готова поубивать всех, начиная от меня, (принесшего «радостную» весть), и заканчивая теми, кто осмелился сказать, что ничего страшного в этом не видит. В конце концов, и раньше было известно, что с возрастом становится все сложнее осваивать новые преобразования энергии.

В итоге, общими усилиями «людей науки», все же удалось утихомирить и усадить на места, но они все же добились решения, выделить десятерых самых младших учеников, в качестве пробной группы по выращиванию бойцов, владеющих всеми пятью стихиями. А так как во всем клане, (если не в мире), я являюсь единственным, кто добился подобного результата, то именно меня и назначили их наставником, (не спасло даже звание главы, а так же сильнейшего бойца).

Мне тогда заявили прямо в лицо:

— Все равно делами внутри клана занимается ваша супруга, а с заданиями вроде охоты на банды разбойников, мы как ни будь справимся и сами.

И вот теперь я сижу на выращенном пеньке, и смотрю на то, как пять девчонок, и пять мальчишек, посылают в мишени снаряды из разных стихий. К сожалению, новая методика показала, что общий уровень чакры растет крайне медленно, и мои ученики чуть ли не вдвое, (по голой силе), уступают своим ровесникам, зато на порядок превосходят их же, в разнообразии арсенала техник. Так что, пусть они хоть сейчас готовы показать необходимое количество приемов, но «в поле», их не выпустят лет до восемнадцати-двадцати, (по моей настойчивой просьбе).

Кстати, у детей рождающихся в клане, (при условии что родители прошли ритуал кровного братания с грифонами), изначально количество клеток накапливающих чакру воздуха, составляет не меньше тридцати процентов. Это значит, что хоть мои ученики и могут управлять пятью стихиями, (даже вспоминать страшно, чего стоило пробудить их все), но ветер им всегда будет удаваться лучше.

— Обед. — Объявил я, после того как очередной залп «водных пуль», даже не поцарапал мишени.

Руки детей бессильно обвисли плетьми, и шаркая ногами они побрели к сумкам с припасами. Каждого ждет большая порция не самой вкусной, но питательной еды, и бутылка с витаминным коктейлем. Вероятно, (как и я когда-то давно), они сейчас ненавидят «мерзкого старика», заставляющего их тренироваться до последней капли сил… но пусть уж лучше будет так, чем если они погибнут на первом же задании, оказавшись плохо подготовленными.

* * *

Лежу на траве и гляжу в медленно темнеющее небо, где кружат в неистовом танце грифоны. Все же, что бы кто не говорил, это очень красивые существа, и при этом неменее опасные. А рядом, (метрах в ста), с энтузиазмом достойным уважения, друг друга избивают деревянными пародиями на мечи, мои любимые ученики.

Однако, мысли крутящиеся в голове, были направлены не на грифонов, ни на учеников, ни на небо, и даже не на начавшуюся в большом мире войну… хотя косвенно, именно война и стала их причиной.

Уже давно я заметил, что время от времени, в глубине души зарождается жажда битвы, утолить которую можно лишь повергнув сильного врага. С каждым разом, жажда становится все сильнее, и для ее утоления требуются все более опасные противники. Вот сейчас, разум мучит почти непреодолимое желание отправиться в большой мир, и вступить в схватку, при этом не имеет значения на чьей стороне, главное что бы враг был силен.

При внимательном наблюдении стало ясно, что эта необычная черта, характерна для всех Тенгу, но только у меня она столь ярко выражена, по причине необычайно долгой жизни. И сегодня ночью, мне суждено узнать, что является причиной этой жажды.

Рас проблема приходит из глубины души, значит я отправлюсь туда… точнее в свой внутренний мир, где встречусь со своими демонами. Да, это опасно и грозит в случи неудачи, схождением с ума, (а при условии, что я сильнейший боец клана, это вдвойне опасно), но жить так дальше нельзя, ведь однажды мне в голову может прийти мысль, что именно Тенгу, являются сильнейшими противниками, а этого моя душа уже не перенесет.

— Закончили. — Довольно тихо произнес я, но услышали все.

Ученики построились в шеренгу, и молча уставились на меня, ожидая дальнейших распоряжений.

— Отправляйтесь по домам и отдохните. Завтра у вас выходной, так что обязателен только разминочный комплекс. Занятия продолжим после завтра утром… свободны.

Дети стукнули себя кулаками в грудь, (где только подсмотрели этот жест?), и убежали, так и не проронив ни слова.

«Пора…».

Минута неспешного бега, и я у подножия скалы. Прыжок, точно отмеренный поток чакры устремляется через ноги к стопам, и мое тело «приклеивается» к вертикальной поверхности.

В хождении по стенам, деревьям, или скалам, (как в данном случи), есть один секрет, до которого каждому ученику приходится додумываться самостоятельно. Выпустив чакру через стопы, можно закрепить тело на вертикальной поверхности, но сила притяжения все равно будет тянуть тебя вниз, заставляя прилагать дополнительные усилия, (на которые к тому же, не все способны), что бы не сгибаться под собственным весом. Однако, если направить движение внутренней энергии к ногам, заставляя ее тонким ручейком течь в сторону опоры, временно создается эффект силы притяжения, хотя бы частично компенсирующей силу тяготения земли.

Конечно, поддерживать направленное течение чакры во всем теле, невероятно сложно, но с практикой это действие превращается в условный рефлекс, и взрослые ниндзя, могут долгое время стоять вниз головой, не боясь того, что слишком много крови прильет к мозгу.

Я достаточно давно овладел умением ходить по вертикальным поверхностям, да и благодаря целым шести сердцам, накапливающим в себе довольно большой запас энергии, могу безболезненно для себя создавать «эффект гравитации». Вот и сейчас, бегу вверх по скале, словно по не самой ровной дороге, а в голове крутится мысль, «если при помощи чакры можно притягиваться-приклеиваться к предметам, то возможно можно и отталкиваться».

Воображение стремительно нарисовало картину, как я меняя гравитацию, воспаряю над землей… жаль только даже в теории, совершенно нет идей, как этого добиться.

Погрузившись в мечты о покорении небес, не заметил как добрался до «чаши». Даже жажда битв ненадолго ослабла, отступив перед гораздо более сильной страстью к полетам.

На вершине меня встретили четыре молодых грифона, (ученики Бурана), мой кровный брат, и Шторм, выбравшийся из своей пещеры ради сегодняшнего эксперимента.

— Ты уверен, что готов встретить своего внутреннего демона? — склонив голову к плечу, спросил старший грифон.

— Уверен. — В моем голосе нет сомнений, решение принято уже давно, и последнюю неделю подготавливалось место ритуала.

— Это хорошо. — Шторм задумчиво меня осмотрел, (сейчас он был ниже меня, пусть всего на голову, но если вспомнить нашу первую встречу, разница очевидна). — Ты стал действительно сильным воином, и я горжусь тем, что могу назвать тебя родичем. Сдай свое оружие, и ступай в пещеру, мы все будем ждать у выхода, и если вдруг ты проиграешь битву за разум, сумеем тебя остановить.

Разоружившись (отдав меч Бурану), направляюсь к входу в место проведения ритуала. В душе царит уверенность в том, что грифоны смогут исполнить свое обещание, все же у них осталось немало секретов даже от Тенгу, считающихся союзниками, (почти родственниками).

Выровненный пол пещеры, был покрыт несколькими рядами печатей, захватывающих в кольцо шестиконечную звезду, каждый луч которой содержал в себе всего один символ, создающий слабый барьер.

Заняв свое место, (усевшись в позу «лотоса» в центре звезды), направляю поток чакры к символам, от чего они начинают светиться.

Медленно складываю серию из тридцати ручных печатей, и четко выговариваю слова-активаторы:

— Техника иллюзии: погружение во внутренний мир.

Тут же в голову вонзаются десятки раскаленных игл, и мир перед глазами меркнет, а вместе с тем пропадают все запахи и звуки…

* * *

Разлепив глаза, смотрю вверх, и никак не могу понять, почему каменный серый потолок, кажется настолько знакомым.

Напрягая память, вспоминаю что применил технику погружения во внутренний мир. Торопливо встаю на ноги и осматриваюсь, все больше впадая в ступор.

Вокруг возвышаются каменные дома, серые стены которых нагоняют грусть и… ностальгию? Землю здесь заменяет ровный асфальт с аккуратной белой разметкой, потолок же состоит из огромных бетонных плит, с которых льется тусклый свет.

Не сразу в глаза бросаются рекламные плакаты, рисунки граффити, а если прислушаться, то можно разобрать звуки музыки, играющей на соседней улице.

Долго оставаться в неведении не получилось, мозг стимулированный наномашинами, выудил куцые воспоминания о предыдущей жизни (а точнее о том месте, где протекала большая ее часть). Я находился в четвертом гигаполисе (огромный город, отрезанный от внешнего мира герметичными стеной и куполом).

Вокруг меня был «серый город», так назывался второй ярус четвертого гигаполиса. Здесь жили и работали люди со средним достатком, не стремящиеся получить больше, чем им дает правительство. Некоторые из них, так называемые «трудоголики», никогда не поднимались на верхний ярус, называемый «белым городом», и ни разу в жизни не видели настоящего солнца.

Гигаполис это технологичный муравейник, жители которого вольны придаваться лени, разврату, и шумным развлечениям. Благодаря медицине, большинство наркотиков не запрещено, а лишь ограничено к продаже. Среди горожан встречались как вполне приличные люди, так и полные «отморозки», которых даже не арестовывали до тех пор, пока они не нанесли серьезный вред гражданину города.

Когда-то я работал в «СКИБ» (Служба Контроля И Безопасности). В мои обязанности ходило наблюдение за «синтетиками», (искусственно выращенные существа, похожие на героев фантастических фильмов, мультфильмов, или обычных животных), не имеющими практически никаких прав, и считающимися чем-то вроде рабов. Тех же, кто пытался сопротивляться, признавали опасными для людей и «утилизировали».

Все это появилось в голове за одну секунду. Схватившись за разболевшуюся голову, сгибаюсь пополам, но не успеваю упасть, так как приступ столь же внезапно прекратился.

— Дом, милый дом. — Просипел я, и расхохотался.

Эхо смеха разнеслось по пустым улицам «серого города», и затерялось где-то вдали. Все вокруг выглядело настолько реальным, что казалось сейчас откроется дверь, и из дома выйдет синтетик-уборщик, или из-за поворота выскочит желтая машина, с опознавательными знаками городского такси…

Очень неуютно было находится в словно вымершем городе, жизнь в котором не затихала даже глубокой ночью.

«Это же мой внутренний мир. Хе-хе, есть чем гордиться. Вряд ли много в мире людей, внутренний мир у которых такой большой».

Закрыв глаза и сосредоточившись, начинаю искать источник возмущений. Пусть я и не представлял, что именно нужно делать, но интуиция не подвела. Где-то наверху, находилось нечто, от чего по пространству мелкой рябью шли волны, (словно от камня брошенного в спокойную воду).

Стоило захотеть оказаться рядом с тем местом, как на несколько мгновений появилось ощущение полета, а когда я открыл глаза, вокруг был уже не «серый город», а центральный парк «белого города».

Через прозрачный купол, пробивались солнечные лучи, согревающие зеленую листву высаженных рядами деревьев. И ни единого звука, или порыва ветра, не нарушало царящую здесь тишину.

Решив положиться на интуицию, иду вперед, особо не уделяя внимания выбору дороги. Через какое-то время, песчаная тропа, сменилась дорожкой, вымощенной странными крупными камнями. Еще чуть позже, впереди показался постамент в форме куба из гранита, на котором стояла бронзовая статуя мужчины одетого в кожаную броню, с мечом в левой руке, и кинжалом в правой. Суровое лицо, украшала короткая но густая борода, а развитая мускулатура, многих атлетов могла заставить сгореть от зависти.

Внешний вид статуи, (не имеющей особых украшений, или даже красивых узоров), подавлял одним своим видом. Мне было очень тяжело заставить себя смотреть прямо перед собой, и не опустить взгляд к земле. Обычная жажда битв отступила, сменившись каким-то непонятным страхом.

— Ну наконец-то ты явился. — Раздался грубый мужской голос из-за спины. — Не так уж и много людей, как и ты, практически не интересуются тем, что происходит в их внутреннем мире.

Шагнув вперед, разворачиваюсь на левой ноге, занося правую руку для удара. Кулак, направленный в лицо человека, очень похожего на статую, был небрежно остановлен выставленной ладонью.

— Какой ты однако нервный. — Усмехнулся незнакомец.

— Кто ты? — Отшатнувшись назад, и готовясь принять бой, (пусть после продемонстрированного, на победу рассчитывать было глупо), спросил я.

— С этого и следовало начинать, Шишио, или ты предпочитаешь, что бы я звал тебя «Алексей»? — Насмешливое выражение лица, так и просило, что бы его слегка подправили. — Ну так как?

Поморщившись, все же отвечаю:

— Пусть будет «Шишио».

— Вот и хорошо. — Собеседник радостно оскалился, а его глаза сверкнули рыжим огнем. — У меня нет имени, так как я всего лишь тень… но ты, мой друг, можешь звать меня именем своего бога, блеклым отражением которого я и являюсь.

— Моего бога?

Видимо удивление на моем лице было столь выразительно, что «тень», расхохотался в голос, и только через минуту смог продолжить разговор:

— Что бы не возникло недопонимания, я говорю об Аресе, статую которого ты можешь наблюдать в своем внутреннем мире, если конечно повернешься ко мне спиной, чего делать крайне не рекомендуется. Не знаю чем, но ты, сумел заинтересовать бога, и после смерти в предыдущем мире, он решил дать тебе шанс, дабы проявить себя. А где лучше всего свой потенциал может раскрыть воин, как не в мире, где живут наемные маги-убийцы, по ошибке называющие себя «ниндзя»? молчи, это был риторический вопрос.

Мужчина заложил руки за спину, и расхаживая по дорожке, начал говорить занудным голосом, словно читал давно надоевшую лекцию:

— С момента твоего осознания себя в новом теле, я был помещен в твой внутренний мир, откуда следил за всеми похождениями растущего убийцы. В нужные моменты, мне приходилось подсказывать тебе те, или иные действия, и даже в тот день, когда клан Учиха, напал на Тенгу, именно мои действия заставили тебя действовать.

— Так значит… — Неуверенно начал я, но был прерван взмахом руки.

— Именно! Это я надоумил тебя на создание культа Ареса. А теперь, перейдем к причине, по которой ты наконец решил посетить свой внутренний мир: в просвещенных кругах, имеется такой термин как «воля бога». По тупому выражению лица, вижу что тебе он не знаком, что и неудивительно. Воля бога — это не какие-то слова, которые один человек может передать другому, а воздействие на саму душу. Например: жрецы и послушники богини любви, излишне мягкотелы и любвеобильны… улавливаешь мысль?

— Значит…

— Именно! Ты чувствуешь жажду сражений, так как являешься одним из жрецов бога войны. Чем дольше живет жрец, тем сильнее его желание сражаться.

— А мой клан? Неужели их всех ждет то же самое, что и меня? — Только представив, как все Тенгу, от детей и до стариков, яростно рыча набрасываются на какую ни будь деревню, я чуть было не схватился за голову от отчаяния.

— Тише-тише, не нужно делать монстра из бога войны. — Собеседник выставил ладони в останавливающем жесте. — Во-первых: ни один твой соклановец, не доживет до возраста, когда жажда битвы начнет затмевать разум. Во-вторых: Арес, и все его почитатели, воины, а потому беспокоиться о нападениях на безоружных крестьян, стариков и малых детей, не стоит. В-третьих: у твоего клана, жажда битвы просыпается только после первого сознательного убийства, так что дети от нее освобождены. И наконец в-четвертых: есть способ, (сложный и опасный), что бы вообще избавить твоих соклановцев от негативных эффектов «воли Ареса», оставив им только чуть улучшенную регенерацию.

— И что же это за способ? — С подозрением спросил я.

Как бы там ни было, но освободить клан от жажды битвы, это очень заманчивое предложение.

— Ты должен сконцентрировать внимание бога на себе. При этом, если силы воли не будет хватать, ты превратишься в дикое животное, опасное как для врагов, так и для семьи. Я могу подсказать тебе ритуал, но вот воспользоваться ли им… и еще, запомни: Арес любит смелых и сильных.

* * *

Два дня я обдумывал разговор, произошедший во внутреннем мире. К собственному удивлению, никакой истерики на тему, «что за паразита ко мне подселили» или «да как они смеют распоряжаться моей жизнью» не последовало. Все увиденное и услышанное, было воспринято как свершившийся факт, который уже не изменить, (да и небольшая благодарность за новую жизнь, теплилась где-то на краю сознания).

Ответ на вопрос, «хочу ли я концентрировать на себе внимание Ареса?», был дан еще в первый день, все остальное время набирался храбрости, и отдавал команды наномашинам, которые должны были вводить в организм слабый транквилизатор, или если это не сработает, электрическим разрядом парализовать нервную систему, в случи если я все же сойду с ума.

Утром третьего дня, войдя в маленькую пещеру, встаю на колени перед грубо вырезанной деревянной фигуркой, потемневшей от времени. Прокусив указательный палец правой руки, рисую пентаграмму на груди деревянного воина, и тут же начинаю ощущать на себе тяжелый взгляд, исходящий словно отовсюду сразу.

Вот и все, заявка на звание «чемпион Ареса», успешно принята. Никаких танцев с бубном ненужно, приношения множества жертв тоже не требуется. Теперь, в течении десяти дней, мне следует показать, что я достоин представлять свой клан перед богом, а единственным способом сделать это, является победа в битве с сильным противником.

«Что же, очень вовремя в большом мире началась война».

Остаток дня был потрачен на отдых. Игры с маленькими грифонами, (под наблюдением матерей, готовых в любой момент вступиться за птенцов), неспешные трапезы в компании старых охотников, во время которых я совсем по стариковски, делился историями из детства и далекой юности.

Вечером, мы с Бураном сидели на краю «чаши», и наблюдали за закатом, в этот день невероятно красивым и ярким. Как только последний луч солнца скрылся за горизонтом, мой кровный брат произнес всего одно слово:

— Пора.

— Пора. — Подтвердил я, и сжав в правой руке рукоять «Рельсы», пальцами левой руки сложил серию печатей.

Хлопок, и пространство вокруг заволакивает белый дым, а тело стремительно проталкивается через невидимую узкую трубу…

* * *

В большом мире, солнце еще только клонилось к закату, а потому мое появление, тут же было обнаружено.

Чем мне нравятся кланы, живущие на островах? Тем что их бойцы, увидев условно вражеского ниндзя, сперва атакуют, а уже после этого задают вопросы, (если есть кому и у кого спрашивать).

Вот и сейчас, «повелители льда», (они же, клан Юкки), послали целую стену из ледяных копий, как только рассмотрели фигуру высокого человека, вооруженного двухметровой полосой стали, называемой мечом. В ответ, я выдохнул поток огня, принявший вид извивающегося китайского дракона.

«Они станут достойной жертвой».

— Ррр!

Взревев диким зверем, бросаюсь вперед, одновременно отправляя с клинка «серп ветра». Тело покрывают всполохи разрядов молний, радужка левого глаза вспыхивает красным, и вокруг зрачка начинают крутиться три запятые, правый же глаз, сверкает серебряной звездой.

На пути моей атаки вырастает ледяная стена, которая легко выдержала попадание техники ветра, но разлетелась в дребезги от удара мечом, по клинку которого струилась чакра воздуха.

Грифоны, как всегда, прекрасно выполнили свою работу, и создали для меня метку, рядом с одним из передовых отрядов клана Юкки. В противниках у меня оказались два десятка воинов, среди которых не было ни единого ребенка или подростка. Слаженность их действий, говорила о немалом опыте работы в команде, (или же просто о большом опыте и хорошей подготовке).

Разделившись на две равные группы, «повелители льда», отпрыгнув в стороны, атаковали множеством тонких игл, которые легко блокировались «аурой огня», (создается путем равномерного выпускания чакры огня, через «тенкецу» всего тела). От более крупных сосулек приходилось уворачиваться, а ледяные глыбы, разрубались мечом.

Лишь одного противника мне удалось зацепить кончиком клинка, (предплечье бедняги почти разрубило пополам), но за полминуты боя, это был единственный успех. Понимая, что уступают мне в физической силе, Юкки, старались держаться на дальних и средних дистанциях, не спеша вступать в ближний бой.

Бью мечом напитанным чакрой ветра по земле, поднимая в воздух облако песка, травы и камней, и стремительно сложив серию из восьми печатей, создаю «электрическую дугу», сорвавшуюся с пальцев левой руки, и попавшую как раз в то место, где укрывалась одна из групп противников. следом создаю «великий порыв ветра», заставивший Юкки пригнуться к земле и прикрыться от летящего навстречу мусора, и завершаю комбинацию совмещенной атакой «водяной стены» и «цепной молнии».

На все эти действия, ушло целое море энергии, но желаемого эффекта я не добился. У «повелителей льда», так же оказались свои секреты. Семеро из десяти бойцов, успели создать под своими ногами ледяные зеркала, в поверхность которых они и провалились, а вот трое более медлительных их родственников, попали под удар как раз во время активации техники.

— Ну надо же… как интересно. — Сверкая глазами, продолжаю скалиться в безумной улыбке, а вокруг тем временем, стремительно образовывается многогранный купол из ледяных зеркал.

Когда ловушка «захлопнулась», в гранях появились отражения моих противников, которые тут же начали метать иглы и копья, постоянно перемещаясь из зеркала в зеркало.

С силой вонзаю меч в землю, так что на поверхности остается только рукоять, и подпрыгнув на полметра выкрикиваю:

— Огненный вихрь!

Эту технику я использовал считанное количество раз, а потому для быстрой активации, все еще требуется вербальная команда.

Огненная чакра начала ровным потоком выплескиваться из «тенкецу», смешиваясь с чакрой ветра, (от чего пламя вспыхивало еще ярче). Тело начало крутиться на месте, а вокруг образовался плотный кокон энергии, распространяющий во все стороны чудовищный жар.

Снаряды из льда, еще на подлете превращались в воду, и испарялись лишь коснувшись «вихря». Когда же я почувствовал, что давление воздуха стало критичным, то отпустил скопившуюся энергию, позволяя ей подобием взрывной волны, рвануть в направлении ледяного купола.

Наверное со стороны это выглядело красиво, (ледяной полый многогранный кристалл, взрывается сотнями осколков и языков рыжего пламени). Лишь почувствовав под ногами твердую землю, хватаюсь за рукоять меча, и выдернув его из плена почвы, очерчиваю круг, выплеском чакры ветра разгоняя облака дыма и пара.

Как вскоре выяснилось, лишь семеро Юкки успели покинуть опасную зону, и к моей немалой радости, они оказались сильнейшими представителями своего клана.

На спокойных бледных лицах, ни отражалось ни злости на меня, (как на убийцу их родственников и друзей), ни горя по причине гибели товарищей. Холодные синие глаза, оценивающе осмотрели мою слегка подпаленную тушку, (позор, пострадал от собственной техники), и в них читалась решимость сражаться до самого конца, не взирая ни на какие потери.

Стремительная серия ручных печатей, и моих врагов заковывает в прозрачные ледяные кристаллы, под которыми все из того же льда, начинают расти человекоподобные тела с четырьмя руками. Вскоре я оказываюсь в окружении семи восьмиметровых гигантов, вооруженных мечами и булавами. «а вот это действительно круто, но и я могу изобразить нечто подобное».

Сложив дюжину печатей, вкладываю в единственное действие почти всю энергию из «сердца жизни», и тут же вокруг меня вырастает нечто, похожее на перевернутое деревянное ведро с многочисленными смотровыми щелями, а под ногами образовывается гигантское древесное тело ростом в десять метров.

Свое творение я назвал «древесный тролль». Внешне он отдаленно похож на человека, (две руки, две ноги, а по середине бочкоподобное туловище). Длинные узловатые руки, почти достающие до земли, оканчиваются тяжелыми кулаками, короткие ноги, удерживают тело на широких стопах.

А дальше начался «бой титанов», который мог бы казаться эпичным, если бы не был настолько нелепым и однообразным. Мой «древесный тролль», размахивал руками, неуклюже переставляя короткие ноги, и чуть ли не заваливаясь на бок при каждом шаге, а ледяные великаны бегали вокруг, и ударами мечей пытались отрубить длинные конечности.

Пространство осыпали деревянные щепки, (плоды трудов Юкки), и ледяная крошка, (результат моих редких попаданий).

Бой шел на истощение, и если я мог из нескольких сердец, (пусть и с чудовищными потерями), передавать чакру в одно, то противники такой возможности не имели, а потому были вынуждены рисковать.

В один момент, два ледяных великана, повисли на руках моего тролля, а затем произошел огромный выброс энергии, и моя марионетка оказалась скованна между двумя снежно белыми столбами. В это же время, третий гигант свел руки над головой, и его оружие слилось в огромный меч, который понесся на встречу с шлемом, в котором сидел я.

Прорубив «Рельсой» довольно широкое отверстие, выпрыгиваю из своего укрытия за мгновение до того, как на него опускается вражеское оружие, без особых усилий разрубившее тролля пополам. Но по всей видимости, атака не прошла для «повелителя льда» безболезненно, так как гигант больше не подавал признаков жизни, и кристалл, (в котором было заточено человеческое тело), начал мутнеть.

Бъякуган показывал, что кроме меня, на поле боя осталось только четыре источника жизни, а это значило, что последняя атака оказалась самоубийственной сразу для троих Юкки.

Несколько раз меня пытались достать ударами ледяных мечей и булав, но тело ускоренное покровом из молний, успешно уходило с опасных траекторий. Единожды даже удалось запрыгнуть на одну из конечностей ледяного гиганта, и используя ее как мост, добежав до кристалла, вонзить меч прямо в грудь врага.

После этого, трое оставшихся «повелителей льда», покинули свои марионетки, тут же рассыпавшиеся ледяной крошкой. Один из них, бросив на меня взгляд, (будто пытался запомнить каждую черту лица), неожиданно побежал прочь, а два его напарника, создав ледяные мечи, кинулись в ближний бой.

Чакры у меня осталось чуть-чуть, (Ито, только если наскрести по всем сердцам). Активирую высшую форму шарингана, что внешне проявляется как изменение рисунка с трех запятых вращающихся вокруг зрачка, на черную шестиконечную звезду на красном фоне. Поймав взгляд левого противника, накладываю на него иллюзию падения, (надолго не задержит, но необходимое время даст), и размахнувшись, посылаю в полет свой меч.

Парень бегущий первым, успел отскочить вправо, а вот его напарнику не повезло. Клинок рассек тело на уровне живота, и лишь немного замедлил свой полет, оставляя позади след из мелких капель крови.

Совершаю рывок вперед, и бесхитростно бью левой рукой в грудь. Враг успевает подставить ладони, и отводит кулак в сторону, но открывает при этом свой левый бок, в который вонзаются «когти ветра», легко рассекающие живую плоть.

Пинком отбросив тело еще живого противника, при помощи бъякугана осматриваю окрестности, и убедившись что прямой опасности нет, устало закрываю слезящиеся глаза, и опускаюсь на изрытую землю.

Через минуту рядом слышатся хлопки крыльев. Буран успел подобрать мой меч, и подойдя вплотную, положил правую переднюю лапу на плечо.

— Это был славный бой. — Произнес грифон.

— Тем более для такого старика. — Криво усмехаюсь, даже не пытаясь подняться.

— Старика? Ты еще моих птенцов переживешь… да и их птенцов тоже. — Фыркнул кровный брат.

От этих слов, (которые должны были подбодрить), стало как-то грустно. Долгая жизнь, дарованная наномашинами, позволяла увидеть, как стареют и умирают друзья и близкие… может быть именно по этому, я и провожу так мало времени в деревне клана.

* * *

Клан Тенгу не отказал себе в удовольствии поучаствовать в войне. Мы нанимались на службу к мелким «князькам», за свою службу беря довольно скромную плату, но оставляя себе право забирать трофеи с тел убитых, а так же пленных, если таковые появлялись.

Благодаря возможности вызывать подкрепление, и отступать в случи серьезной опасности гибели более чем половины отряда, наши потери были минимальны, а поражения вообще можно было пересчитать по пальцам рук. Только вот, нас все больше нелюбили, как за жестокость к врагам, (мужчин в плен не брали, а женщин в «большом мире», больше никто не видел), так и за «трусость», (мои соклановцы предпочитали использовать технику «обратного призыва», что бы сбежать из под носа у врага, если не видели возможности победить, но всякий раз возвращались с подкреплением, когда этого меньше всего ждали). Наниматели улыбались, крепко пожимали руки, и плевали в спину, когда думали что их никто не видит. Представители иных кланов, кривили лица и отводили взгляды, (если мы были союзниками), или использовали любую возможность для убийства, (в случи когда нас не сдерживал контракт с нанимателем).

К тому моменту как боевые действия подошли к концу, слово «Тенгу», почти вошло в список ругательств, но все же с кланом стали считаться. Более мелкие кланы, (не входящие даже в список сильнейшей сотни), стали искать способ заключить союз, а некоторые пытались добиться покровительства.

Не без гордости заявляю, что подобный успех как минимум на треть, (а-то и на половину), моя заслуга. Все же, в мире довольно мало ниндзя, способных использовать более двух стихий, а противник обладающий всеми пятью, да еще и стихией дерева, неудобен абсолютно для всех. Меня даже пытались убить, собрав целые отряды ликвидаторов, только вот от этой идеи пришлось отказаться, так как я успевал уйти в мир грифонов, прежде чем запасы чакры подходили к критической отметке, (а на поле боя оставались десятки трупов «охотников»).

В первый раз, когда меня вынудили отступить, выяснилось весьма неприятное свойство «воли Ареса». Богу войны сильно не нравилось, когда его «чемпион» терпел поражения, (а иначе бегство назвать и нельзя), и в течении дня, мое сознание начинало погружаться в пелену безумия и жажды крови. Это продолжалось до тех пор, пока от моей руки не гибло ровно то количество врагов, которое смогло обратить меня в бегство.

За все время войны, я ни разу не командовал отрядами, в которых было бы больше четырех бойцов, (как людей, так и грифонов). Не смотря на статус главы клана, никто не пытался «повесить» на меня должность командира. Как считали грифоны, (а соответственно и Тенгу, очень многое перенявшие у крылатых хищников), место сильнейшего воина на поле боя, а командовать войском должны те, у кого к этому есть талант.

Стоило бы обидеться на то, что мои умственные способности оценивают столь низко… только вот даже я понимаю, что руководитель из меня не самый лучший, (клан не в счет, ведь им сейчас управляют советники, обращающиеся ко мне, лишь для того что бы получить разрешение-одобрение-категоричный запрет).

Не скажу, что бы такое положение дел меня не устраивало… но гордость все же чувствовала себя ущемленной.

И вот когда в «большом мире», раздел территорий подошел к концу, и даже злейшие враги с широкими улыбками начали клясться в вечной дружбе, (тайком готовя яды и затачивая ножи), и Тенгу подвели итоги своей деятельности. Оказалось, что женщин в клане стало чуть ли не вдвое больше, и проблемы вызываемые близкородственными связями, еще долго не будут нам угрожать. В тот же день, было принято решение прекратить похищать представительниц иных кланов, (даже брать в качестве трофеев запретили), а так же временно приостановили поиски детей, способных управлять чакрой, среди обычных крестьян.

У клана настал период затишья, когда можно было заняться воспитанием детей, наукой, земледелием, (что вряд ли, все же характер не способствует копанию в грязи, да и бог не позволит). И так получилось, что благодаря «воле Ареса», только я оказался заинтересован в вылазках в «большой мир».