— Клиа, Сейдж… — начал было Бен, с трудом подбирая слова. — Я…

Мы так и не дождались окончания фразы: судя по шуму, где-то наверху явно началась потасовка.

— Это что такое? — насторожилась я.

Топот и крики перемещались, они приближались к нам! Сейдж озабоченно сказал:

— Кто-то уже знает, что мы здесь.

— Но тогда не лучше ли пересидеть этот шум? — предложила я. — Вряд ли они нас здесь найдут.

— Они обязательно проверят все лестницы, — возразил Сейдж. — И если найдут дверь, то придут сюда. И мы окажемся загнанными в угол.

— Но если мы высунемся, то наверняка угодим к ним в лапы, — мне совсем не хотелось покидать это убежище.

— Здание большое. Если мы успеем выскочить отсюда, нам будет легче скрыться, — сказал Сейдж

— Бен? — спросила я.

Судя по его виду, он вообще не обращал внимания на то, что творится вокруг.

— Бен!

— Клиа…

Он поднял на меня страдальческий взгляд. Я отлично понимала, что он должен сейчас чувствовать — как-никак нам было показано одно и то же. Но сейчас было не время и не место предаваться душевным мукам.

— Давай, завязывай с этим, Бен! Ты нам нужен здесь и сейчас!

Теперь топот раздавался прямо над нами, а голоса стали такими громкими, что можно было разобрать отдельные слова. Видимо, преследователи находились на лестнице и обшаривали ее, спускаясь сверху вниз.

— Ты прав, — обернулась я к Сейджу. — Нам надо бежать отсюда.

Мы помчались по коридору и протиснулись через дверцу на лестницу. Топот и крики слышались совсем близко. Мы поспешили в торговый зал в надежде смешаться с толпой покупателей. Правда, было уже десять вечера, и народу было не так много, как днем, но все еще достаточно людно. Мы пересекали зал, стараясь не обращать на себя внимания окружающих.

— Эй!

Я подняла глаза и увидела, как двумя этажами выше через перила эскалатора свесился какой-то тип. Он помчался за нами, на ходу выхватывая рацию и выкрикивая:

— Объекты обнаружены! Объекты обнаружены! Направляются к выходу!

Мы кинулись бежать, и в то же время еще несколько человек выскочили из магазинов и из дверей, ведущих на служебную лестницу, и понеслись за нами. Их становилось все больше — можно подумать, они заполонили весь торговый центр! На них не было ни единой формы, ни каких-то опознавательных знаков. За нами гнались представители самых разных рас, со всех концов света, однако выделить их из толпы было нетрудно. Они бросались в глаза своей откровенной грубостью: грубые мышцы, грубые души, как не смирившиеся с поражением узники, десятками лет только и знавшие, что накачивать мышцы и лелеять планы мести.

— Господи, да они сейчас начнут стрелять! — предупредил Бен.

— Виляйте! — крикнул Сейдж. — Они не станут стрелять, если не смогут прицелиться!

Стараясь метаться из стороны в сторону, мы продвигались к выходу. Я завизжала, когда грохнул первый выстрел и обрушил витрину магазина.

Теперь все, кто еще оставался в торговом зале, были до смерти напуганы и с визгом и криками разбегались кто куда.

Я услышала еще два выстрела, прежде чем мы выскочили на улицу. Сейдж побежал по стоянке, дергая дверцы машин, пока одна из них не открылась.

— Садитесь! — рявкнул он. — И пригнитесь!

Бен скользнул на заднее сиденье, а мы с Сейджем скорчились на переднем. Едва мы успели укрыться, как погоня, судя по шуму, тоже выскочила на парковку.

— Что мы теперь будем делать — просто отсидимся? — шепотом спросила я у Сейджа. — Тогда какая разница, прятаться здесь или в норе у Магды?

Сейдж ничего не ответил. Он колдовал с чем-то под приборной доской. Еще через секунду завелся двигатель. Сейдж выпрямился и рванул с места на полной скорости.

— Ты умеешь угонять машины? — удивилась я.

— Имея в запасе пятьсот лет, многому можно научиться, — ответил он.

Я набралась храбрости и села, протянув руку к ремню безопасности. За спиной у меня Бен сделал то же. И только я подумала, что нам удалось оторваться от погони, как сзади прогремел выстрел. Я с визгом снова скорчилась у самого пола.

— Черт! — воскликнул Сейдж. — Они пытаются прострелить нам колеса!

Он с силой налег на педаль акселератора. На шоссе все еще было слишком много машин и никакой возможности для маневра. Сейдж внезапно свернул на встречную полосу.

Возмущенно заревели гудки.

— Ты что делаешь? — закричала я.

— Держись! — ответил Сейдж. Он едва успел вывернуть руль и вернуться на свою полосу, чудом избежав столкновения.

Я зажмурилась, но всего на секунду. Если уж мне суждено сейчас погибнуть, я хочу увидеть свои последние мгновения.

Сейдж выписывал нечто невероятное, маневрируя по лабиринту больших и маленьких улиц и то и дело нарушая правила. Непрерывно гудя, он проносился по перекресткам и съезжал на боковые улицы, так что пешеходы едва успевали выскочить из-под колес нашей машины.

— Бен, ты цел? — я оглянулась, чтобы просмотреть на него. Он был совершенно белым. Беднягу укачивало даже на детских аттракционах в городском парке. Оставалось надеяться, что сейчас его не вырвет.

Он молча покачал головой и скорчился на своем сиденье.

Я немного приподнялась, чтобы посмотреть на дорогу через его плечо, однако Сейдж пригнул меня обратно.

— Даже не думай.

— Я просто хочу посмотреть, сколько их гонится за нами.

— Слишком много, — Сейдж разогнал машину до смертельно опасной скорости, заложил крутой вираж и принялся петлять по каким-то переулкам, чудом ни во что не врезавшись.

Я услышала, как за спиной завизжали тормоза, а потом что-то грохнуло.

— Ага-а-а! — торжествующе закричал Сейдж. — Я ну-ка, глянь!

Я развернулась, и в заднем окне на миг промелькнула картина двух врезавшихся друг в друга машин. Пробка стремительно разрасталась по мере того, как перед нею останавливались все новые автомобили. Погоня на какое-то время увязла в этой неразберихе. Я снова уселась прямо.

— Круто получилось, верно? — спросил Сейдж.

Он улыбался. Погоня бурлила у него в крови. Глаза сверкали от прилива адреналина, и мощные мышцы напрягались, когда он выжимал из автомобиля все возможное.

Я еще никогда не видела его таким привлекательным. В каком-то извращенном смысле часть меня не желала окончания бешеной гонки.

— Держись! — снова крикнул Сейдж. Мы опять мчались по шоссе. Разогнав машину до предела, он заложил еще один вираж, отчего сразу три автомобиля едва успели затормозить и застопорили движение.

— Что, сердце колотится? — он на какой-то миг поймал мой взгляд.

Колотится, и еще как… И у меня возникло ощущение, что он отлично понимает почему. Он улыбнулся, но тут новые выстрелы вернули его внимание к погоне. Я едва переводила дыхание, следя за тем, как он ведет эту смертельно опасную гонку, пока, наконец, все преследовавшие нас машины не остались где-то позади.

Мы снова мчались по практически пустому шоссе, и ни одна машина не пыталась нас догонять.

— К-хм… Сейдж! — наконец прокашлялся Бен. Он все еще не до конца справился с дурнотой, но на его лицо уже понемногу возвращался привычный цвет. — Куда мы едем?

— На пляж Куюкури, — сказал он. — Отсюда езды меньше часа, и там нам никто не помешает. Еще какое-то время уйдет на то, чтобы собрать дрова и развести костер… Управимся к половине двенадцатого.

Хотя Сейдж говорил это ровным тоном, я понимала, что сейчас должно твориться у него в душе. Его намерения были мне известны, и все равно при одной мысли о них у меня все обмирало внутри.

— По-твоему, это правильно? — спросил Бен. — Может, имеет смысл просто остановиться и обдумать наш следующий ход?

Совершенно очевидно, Бен все еще не пришел в себя от всего, что увидел. Он так ничего и не понял.

— Сейдж уже давно успел обдумать наш следующий ход, — сказала я.

— Ладно… И каков же он?

— Освобождение, — хором произнесли мы с Сейджем.

— Освобождение… В смысле с этим кинжалом? — уточнил Бен.

— За этим мы сюда и явились, — сказал Сейдж

Бен открыл было рот, но так ничего и не возразил. Вместо этого он посмотрел на меня и выразительно приподнял бровь, ожидая моей реакции.

— Он с самого начала это задумал, — сказала я.

И если все пойдет так, как планировал Сейдж, то он будет мертв не далее как через полтора часа. Я подумала, что не стоит затевать сейчас душеспасительную беседу, полную драматических прощаний и горестных сетований на то, как все могло бы обернуться, «если бы». Это лишь причинит нам всем лишнюю боль. Лучше просто сидеть и молчать.

— Знаете, ребята, — наконец решился Бен, — я все не перестаю думать о том, что мы увидели… Что я успел натворить…

— Это был не ты, — сказала я.

— Нет, это был я, — возразил он. — Это был я.

И действительно, это был он. Это был он, и он творил со мной ужасные вещи в каждой новой жизни.

— Каждый раз я предавал тебя, — продолжал Бен, — и то, что потом случалось с тобой…

Он умолк, не в силах продолжать, а я постаралась вспомнить одно обстоятельство из жутких видений Магды, которое хоть немного могло меня подбодрить.

— Ты не сам придумывал все эти вещи, — сказала я. — Помнишь? Ты сам не имел понятия о том, к чему это может привести.

— Но это еще хуже! Получается, что я даже себе не могу доверять! Потому что все, что мне казалось правильным, на поверку выходило ужасным!

Он был прав. Даже когда он искренне хотел мне помочь, его поступки приводили меня к гибели.

Неужели это случится опять?

Нет. Это же Бен! Мой Бен! И что бы там ни случилось с нами в прошлых жизнях, в этой он скорее умрет сам, чем позволит кому-то обидеть меня. Я знала это совершенно точно.

Где-то на задворках сознания все еще теплилось смутное подозрение. Я нарочно постаралась отделаться от него.

— Что было, то было, но больше такого не случится, — как можно увереннее сказала я Бену. — Эти парни не были тобой. Да, они могли быть тобой лишь отчасти — но это все равно был не ты.

— Откуда у тебя такая уверенность? — спросил он. Его голос выдавал неистовое желание поверить мне.

— Это тоже часть круга, — вмешался Сейдж. — И сегодня ночью это закончится.

Он затормозил у магазина.

— Я ненадолго, — сказал он.

— Ты бы не мог пока оставить мне свой телефон? — попросила я. — Мне нужно послать сообщение Райне. Пусть знает, что мы еще живы.

Сейдж приподнял брови, удивленный таким подбором слов, но протянул мне сотовый и скрылся в магазине.

— Я сейчас, — сказала я Бену, вылезая из машины. По пути я как бы машинально прихватила кофр с фотоаппаратом.

У меня возник план.

Я и не думала писать Райне. Вместо этого я вытащила из кофра бумажку, на которой когда-то распечатала адрес вебсайта Служителей Вечной Жизни и пароль, найденный у папы в лаборатории. Я вошла на этот сайт и в двух словах сообщила, кто я такая, что сейчас со мной Сейдж и что мы направляемся на пляж Куюкури. Я добавила, что если им нужен Эликсир, им следует добраться до нас до полуночи, иначе будет слишком поздно.

Сейдж уже возвращался к машине. У меня не оставалось времени просмотреть новые сообщения на сайте, чтобы убедиться, что он вообще работает. Я могла только скинуть им информацию и надеяться, что кто-нибудь появится до того, как станет слишком поздно.

Я собиралась ввести в игру самых непримиримых наших врагов, но это была единственная остававшаяся у меня возможность, и я надеялась, что она сработает.

— Всем привет от Райны, — сказала я, возвращая телефон Сейджу.

После чего мы уселись в машину и продолжили наш путь к тому месту, которое он выбрал, чтобы положить конец своему существованию.

Прошло еще около получаса, прежде чем мы добрались до пляжа в Куюкури.

Все трое завозились, собираясь выйти из машины, но Сейдж придержал Бена за плечо.

— Если не возражаешь… Я бы хотел побыть вдвоем с Клиа.

Бен явно почувствовал себя уязвленным, беспомощно посмотрел на меня и на Сейджа и, наконец, выдавил:

— Конечно.

Они стояли у машины, отлично понимая, что видят друг друга в последний раз. Но вот Бен протянул руку:

— Не знаю, что сказать.

Сейдж еще мгновение смотрел на него, а потом ответил на рукопожатие и обнял Бена. Он шепнул что-то Бену на ухо, тот кивнул, и они отпустили друг друга.

Сейдж взял меня за руку, и мы вдвоем побрели по пляжу. Он был длинным и широким, с полосой высоких дюн, за которыми угадывались жилые дома, темные и тихие в этот час. Мы направлялись к морю, пока до кромки воды не осталось несколько метров. Здесь песок был достаточно плотным, чтобы по нему было удобно идти, а волны еще не доставали сюда и не могли помешать тому, что собирался сделать Сейдж.

Пока мы ехали в машине, я немного приободрилась. Я все еще не верила, что все это случится наяву. И даже умудрилась составить план, как предотвратить неизбежное.

Но вот мы вдвоем оказались на этом пляже, и до полуночи остались считанные минуты, и не было никакой гарантии, что мой план сработает. И если этого не случится, все кончено. Вряд ли мне хватит сил отнять кинжал у Сейджа. Если он захочет покончить с собой, он это сделает.

Из глаз моих хлынули слезы, и я очень старалась, чтобы голос мой не дрожал.

— Что теперь?

— Я разведу костер, как сказала Магда, и по доброй воле пожертвую всеми земными радостями.

Он вывел меня на полосу сухого песка, привлек к себе и поцеловал.

Это было слишком. Я разрыдалась.

— Не делай этого! — молила я. — Ты вовсе не обязан это делать!

— Обязан. Даже твой отец это знал.

У меня не было слов. Рыдания сотрясали меня, лишая дара речи. Сейдж наклонился и поцеловал меня в макушку. Я видела, что в его глазах тоже блестят слезы. Он двинулся было в сторону, но я схватила его и прижалась к нему что было сил. Я не могла его отпустить и обливалась слезами. Если я не дам ему вырваться, он не сможет ничего сделать. А тем временем минует полночь, и я получу еще один день. А там, где один — может быть и больше. Просто я должна во что бы то ни стало удержать его при себе!

Ласково, но с силой Сейдж разомкнул мои объятия. Мне было невыносимо чувствовать, как его руки перестают касаться меня. Лучше было сразу умереть. Я рухнула на песок, совершенно обессиленная и уничтоженная.

Пока я рыдала, Сейдж занимался своим делом. Он собрал кучку сухого плавника, разжег небольшой костер и окружил его быстрыми набросками, сделанными сучком прямо на песке. В результате получился круг из рисунков, демонстрировавших его существование в этом мире… его жизнь со мной.

Он вернулся ко мне и взял меня за руку. Я уцепилась за нее, как утопающий за соломинку. Он обнял меня, и я приникла к нему что было сил, стараясь запомнить это ощущение нашей близости.

Сейдж провел меня по всей галерее наших совместных жизней. Сквозь слезы я рассматривала один рисунок за другим. Сейдж с Оливией катаются на лодке по Тибру. Сейдж с Кэтрин танцуют на своей любимой лужайке. Сейдж с Аннелиной перед алтарем во время венчания. Сейдж с Делией, улыбающиеся друг другу возле фортепиано. Сейдж и я на пляже в Рио, увидевшие друг друга в самый первый раз.

Это было произведение искусства. Мы с ним были произведением искусства. И я не хотела верить в то, что сейчас это должно закончиться.

Я услышала сдавленное всхлипывание и поняла, что Сейдж тоже плачет. Я подняла голову и поймала его взгляд.

— Не делай этого! — потребовала я.

— Я должен, — простонал он.

Огромным усилием воли он отвел от меня глаза и сверился с часами.

— Без пяти двенадцать, — хрипло прошептал он. — Тебе пора идти. Я не хочу, чтобы ты это видела.

Я потянулась к нему всем своим существом и приникла к его губам. Не прерывая поцелуя, я крепко обняла его за шею. Я не хотела, чтобы поцелуй прервался. Если мне удастся продлить поцелуй всего на пять минут, ничего не случится!

Пять минут! Это все, что мне требовалось.

Жадно целуя его, я гладила его по спине, по груди, сунула руку за пояс джинсов…

— Нет, Клиа! — взмолился он, отводя мои руки. — Я не могу тебе позволить!

— Ты можешь! Ты тоже этого хочешь! Пожалуйста! — я снова кинулась ему на грудь и принялась целовать его в последней, отчаянной попытке отвлечь его от ужасной цели.

— Нет!

Он оттолкнул меня, на этот раз с такой силой, что я упала на песок. Смахнув с лица остатки слез, он вынул кинжал.

— Прости, Клиа, но я должен. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю… — хотела я ответить, но вместо этого у меня вырвались отчаянные рыдания.

Сейдж снова сверился с часами: еще одна, последняя минута?

И тут я услыхала скрип тормозов. Ярко вспыхнули фары, и на пляж выехал старый фургон. Дверцы распахнулись, и из фургона выскочили трое мужчин и две женщины, все с пистолетами наизготовку.

Господи, неужели это и правда были они? Я чуть не отключилась от облегчения, но сейчас было не время проявлять слабость. Они были близко, но еще не обнаружили нас с Сейджем.

— Сюда! Мы здесь! — закричала я, размахивая руками.

Пять пистолетных дул повернулись и нацелились мне в грудь.

— Что ты делаешь? — закричал Сейдж.

— Сюда! — снова позвала я.

— Клиа! — заревел Сейдж и едва успел рухнуть на меня, прикрывая своим телом, а пятеро Служителей Вечной Жизни открыли огонь и побежали к нам. Они слишком хорошо знали, что их пули не убьют Сейджа, а лишь задержат его на время, и их совершенно не волновала моя судьба. Сейдж, не давая мне подняться, оттащил меня под прикрытие ближайшей дюны.

— Что ты наделала? — прошипел он.

— Сказала им, где нас найти. У меня не было другого выбора.

Тем временем выстрелы гремели все ближе. Сейдж схватил меня за руку и побежал прочь, петляя между дюнами, как заяц, и стараясь не попадать на линию огня. Мы неслись что было сил. Я задыхалась, легкие жгло, как в огне, но я приветствовала эту боль. Сейдж все еще был со мной! И он был жив!

Внезапно новая, чудовищная боль пронзила все тело, и я рухнула возле дюны. Машинально я схватилась за ногу. Бедро было мокрым от крови. У меня закружилась голова.

— Клиа! — Сейдж опустился возле меня на колени и зажал рану, стараясь остановить кровь.

— Клиа! — послышался еще один голос.

Бен? Я увидела, как он бежит по песку в нашу сторону. Нет, только не это! Ничего глупее нельзя было придумать! Я хотела крикнуть ему, чтобы он остановился и убирался отсюда, но побоялась привлечь внимание Служителей.

— Клиа! Клиа! — не унимался Бен и несся среди дюн, не разбирая дороги.

Черт бы его побрал! Он и без моей помощи приведет сюда всех Служителей! Теперь они тоже увидели его, бегущего к нам. Не надо было быть гением, чтобы понять, что он с нами заодно. Собрав в кулак все оставшиеся у меня силы и надеясь хотя бы на миг отвлечь внимание преследователей, я закричала:

— Бен, стой! Убирайся отсюда!

Поздно, слишком поздно! Один из мужчин успел поймать его, и через секунду вокруг собралась вся их пятерка.

— Мы захватили вашего друга! — крикнула одна из женщин. — Отдайте то, что нам нужно, и он не пострадает!

Отдать им то, что им нужно? Отдать им Сейджа?! Ни за что на свете! Я резко обернулась к нему. Он ласково улыбнулся и отвел с моего лица растрепавшуюся прядь.

— Как твоя нога? Очень больно?

— Сейдж, не надо…

— Это совсем легкая рана. Поболит немного и пройдет. Все будет хорошо.

— Не ходи к ним! — я в панике поймала его за полу куртки.

— Он для них ничего не значит, Клиа. Они прикончат его, если я не пойду.

Мне было все равно. Нет, я вовсе не хотела, чтобы пострадал Бен, но еще меньше я хотела снова расставаться с Сейджем.

— Нет! — это было единственное слово, которое я была способна произнести. — Нет, нет, нет, нет.

Сейдж заглушил мои мольбы поцелуем, один за другим разжал мои пальцы, державшие его за куртку, и пошел по пляжу к Бену и поймавшим его людям, высоко подняв пустые руки в знак того, что готов сдаться.

— Вы сами предложили сделку, — холодно отчеканил он. — Меня за него. Отпустите его.

— Нет, — пытался протестовать Бен, но разве его кто-то слушал? Женщина злорадно ухмыльнулась и кивнула тому, кто удерживал Бена. Ее сообщник с силой пихнул Бена вперед, и он упал к ногам Сейджа. Сейдж помог ему подняться и на миг замедлил шаги. Они успели обменяться парой фраз, прежде чем двое мужчин выскочили вперед и схватили Сейджа, прижав стволы пистолетов к его вискам. Они проворно затащили свою добычу в фургон. Дверцы захлопнулись, взревел мотор, и фургон уехал.

Сейдж покинул меня. Я тупо уставилась на то место, где только что стояла машина.

Тишину ночи снова нарушили сирены, и где-то невдалеке замелькали огни фар. Полиция.

— Клиа… — начал Бен. Он успел подойти ко мне и протянул руку, но я оттолкнула его что было сил.

— Вот, ты слышишь это? — закричала я. — Полиция! Каких-то жалких пять минут! Это все, что нам было нужно! А ты просто должен был оставаться там, где ты был! И Сейдж был бы жив, и был бы сейчас с нами!

— Господи, я знаю, — жалобно ответил Бен. — Я сам все знаю… Но я увидел, как ты упала, и подумал, что тебе нужно помочь, и… я снова это сделал! Я снова все разрушил.

Бен не выдержал и заплакал. В прежние времена я бы не выдержала первая и принялась его утешать. Но на этот раз меня не трогали его слезы.

Сирены приближались, и вскоре к нам подъехал полицейский патруль. Они сделали все, что могли, и прибыли на пляж очень быстро, но сегодня они опоздали.

На несколько следующих часов я полностью утратила связь с внешним миром. Полицейские сказали, что приехали на пляж по звонку местных жителей, сообщивших о стрельбе. Они допросили нас с Беном, и мы в один голос заявили, что ничего не знаем о тех людях, которые на нас напали. Мы просто хотели прогуляться по пляжу, а они ни с того ни с сего открыли огонь.

Из полиции меня доставили в больницу, чтобы обработать рану на ноге, и мне показалось, что я целую вечность ждала своей очереди в приемной. Вокруг было полно людей, и все страшно суетились, но говорили только по-японски, и я не понимала ни слова. В конце концов окружающие меня звуки слились в какой-то невнятный гул, не задевавший сознание. Бен все пытался со мной заговорить, но я не в силах была даже смотреть на него. И когда меня вызвали на прием, я с облегчением избавилась от его общества. Медсестра немного говорила по-английски и объяснила, что мне повезло: повреждены только мягкие ткани. Она ошибалась самым ужасным образом, но ей не дано было увидеть другие мои раны.

Обстановка смотровой комнаты в больнице действовала на меня успокаивающе. Здесь было так чисто, все сверкало такой белизной, что казалось, будто я попала в какой-то иной мир, где все было по-другому, где не было событий этого дня. Мне даже удалось представить, что снаружи, за дверью, меня ждет не Бен, а Сейдж, и я ужасно не хотела отсюда уходить, но и оставаться здесь я не могла. Мою рану зашили и сказали, что я могу идти.

Когда я вышла, оказалось, что Бен уже держал наготове такси. Он даже умудрился купить нам билеты на ближайший рейс, и теперь мы могли ехать сразу в аэропорт. У меня было такое ощущение, будто я проспала весь путь до самолета, и снова обрела способность думать, только когда мы уже были в воздухе. Бен сидел возле меня. Он лез из кожи вон, стараясь быть полезным. Он купил нам билеты в первый класс, чтобы я могла спокойно вытянуть раненую ногу, и заставил стюардессу принести мне несколько подушек, чтобы подложить под нее.

— Тебе удобно? — снова и снова спрашивал он. — Хочешь, я принесу еще подушку?

— Не надо.

— Ты уверена?

— Да.

Я отметила, что миновало восемь часов с тех пор, как они увезли Сейджа. Его захватили Служители, но надолго ли? Ведь кинжал все еще у него. Каждую ночь он может покончить с собой, и я даже не узнаю об этом. Я чувствовала себя совершенно потерянной. Как до этого дошло? Неужели я ничего не могла поделать? Я снова и снова перебирала в мыслях последние события, и каждый раз натыкалась на одно и то же.

Бен.

Если бы Бен выскочил из своего укрытия в дюнах…

Наверное, это было несправедливо — это и было несправедливо — но я ничего не могла с собой поделать.

Я невольно заерзала в кресле.

— Что, нога болит? — всполошился Бен. — Тебе что-нибудь нужно?

— Болит, но не нога, — сказала я.

Бен открыл было рот, собираясь что-то сказать, но вовремя передумал. Он запустил руку в волосы, сильно дернул за свои каштановые кудри и вздохнул.

Но даже этот его вздох требовал от меня слишком многого. Я не желала его слышать. Я отвернулась и устроилась поудобнее, как будто собиралась поспать. Интересно, смогу ли я вообще спать в ближайшее время. Я изнемогала от усталости, и это было таким заманчивым способом убежать от душевной боли… Но я боялась. Снова увидеть его во сне, а потом проснуться… И каждый раз снова и снова умирать от горечи потери. Я не вынесу эту пытку.

Но еще хуже была мысль о том, что я могу закрыть глаза и заснуть — и не увидеть его вовсе.

Бен снова вздохнул. Его вздохи раздражали меня, как скрип вилки по стеклу. Я вскочила и заковыляла по проходу к туалету. Мне не надо было оборачиваться, чтобы увидеть, как Бен сгорает от желания подняться и пойти следом за мной, но ему все же хватило ума остаться на месте.

Заперев за собой дверь, я посмотрела на свое отражение в зеркале. Это лицо было моим — и не моим. Интересно, когда я успела так измениться. Когда произошли столь глубокие внутренние сдвиги, что я больше не узнаю себя в зеркале?

У меня внезапно возникло странное предчувствие, что эта незнакомка в зеркале владеет множеством тайн, которыми могла бы поделиться со мной.

Может быть, мне просто нужно прислушаться.

Я попыталась.

Ничего.

Я подалась вперед и всмотрелась в ее глаза.

Я отвернулась, вышла из туалета и пошла на свое место.

Что бы ни хотела она сказать, я не смогла ее услышать.

Я даже не знала, смогу ли когда-нибудь услышать ее.