***

Мои новые трофейные роботы, хоть и с четырьмя лапами, а на пауков походили куда больше старых шестилапых. Скорее всего, это из-за сложенных в один пучок позади основного корпуса манипуляторов. Этих самых в развернутом состоянии было не пять, а шесть, но какого-то заметного увеличения производительности, я что-то не заметил. Зато с ловкостью при движении в невесомости у них обнаружились большие проблемы. Не знаю как правильно выразиться, но, все говорило о том, что ступни их конечностей были рассчитаны только на перемещение по твердой ровной поверхности с определенным вектором гравитации. По полу и только при наличии притяжения, короче. В общем, как не раз хвастал Виллар, имперские дроиды  действительно оказались немного хуже произведенных в Федерации Окситэ. Дошло до того, что я стал просто буксировать робота к нужному месту, а после окончания работ, соответственно тащил чертову железяку обратно.

На линкоре типа «Воскресение» проходили службу тысяча двести человек. Из них  четыреста - космодесант, восемьдесят пилотов легких пустотных платформ – внутрисистемных корабликов вроде истребителей – с бригадой технического обслуживания. Остальные – обслуживали исключительно системы, двигатели и вооружение гигантского корабля. Мне удалось найти сто один труп. Восемьдесят восемь закованных в не выручившие их бронекостюмы боевиков и тринадцать членов экипажа. Пятерых в кое-как вскрытой бронированной капсуле – рубке, а остальных в разных, порой совершенно неожиданных местах.

На стометровом «Трэшере», если верить базе знаний, четкого разделения основного экипажа и абордажной команды не было совершенно. Указывалось, что все, включая пилотов и капитана судна,  должны иметь необходимые навыки для ведения боя в условиях ограниченных внутрикорабельных пространств. А чтоб эти шестьдесят два человека могли что-то собой представлять как пехотное подразделение, вместо гаража для дронов, на эсминце был установлен загон для пяти боевых дроидов. Что характерно – окситанских, модели «Лерн-23», произведенных корпорацией «Тотачи», в которой, кстати говоря, когда-то трудился на ниве роботостроения небезызвестный непризнанный гений доктор Кайданус Виллар.

Не плохие, должно быть, вышли машинки – эти «Лерны». Акбаррцам пришлось потрудиться, чтоб заставить замолчать установленные на дроидах крупнокалиберные пулеметы и пробить композитную броню.

Эти все были на месте. Пять оплавленных остовов «Лернов» и шестьдесят два тела ринувшихся на абордаж линкора умматар. А вот из батальона их противников остались в сравнительной целости лишь те, кто смог, следом за отступающими, попасть вглубь эсминца. Остальных, скорее всего, смело, разорвало, испепелило яростью прогрызших защиту линкора врагов.

На «Воскресении» не нашлось больше ничего полезного. Даже ИскИн был уже извлечен из своей отлично защищенной ячейки и уничтожен. А вот «Трэшер» порадовал.  Одни базы «Малые кинетические орудия», «Ракеты», «Малые ракетные пусковые установки», «Холодное оружие», «Ручное кинетическое оружие», «Электронные и кибернетические системы», «Боевые дроиды» чего стоят! А еще два десятка всевозможных сабель, мечей и прочих топоров. Взял все. Сомневался, что это можно продать, но как украшение стен – самое оно!

Немного медицинских и кислородных картриджей, десяток топливных стержней – это никогда лишним не будет. Выкрутил ИскИн. И было у меня подозрение, что этот компьютер произведен не совсем законным образом. Иначе с чего бы фирма изготовитель заскромничала, и не стала украшать изделие своими логотипами. Да эти рекламные нашлепки – ладно! И Бог бы с ними. Нам даже обычной для таких высокотехнологичных вещей таблички с параметрами не нашлось.

Зато медкапсула оказалась близнецом той, что я на «Бусе» установил. Технология демонтажа была давно освоена, так что взял и ее.

И оружие! Много! Арсенал умматар был значительно богаче, чем это необходимо для вооружения шести десятков человек. Футуристического вида ручные пулеметы, штурмовые комплексы, мины и целый контейнер пистолетов. Гранатометы и ручные ракетные пусковые установки.  Ящики с боеприпасами. Четыре устрашающего вида новеньких бронескафандра в боксах хранения.

В небольшом трюме отыскался полупустой десятитонный контейнер. Вышвырнул в космос мешки с каким-то сеном, загрузил  вместо них оружие и боеприпасы. Втиснул скафандры и медкапсулу. Распихал по углам колющее – режущее. И все. Место кончилось. Пауки вырезали проем в броне суденышка и вытолкнули большущий ящик в космос. Дальше – дело техники. Подхватил его челноком, прикрепил пол левое крылышко, и двинул в сторону «Святого Причастия».

Понятия не имею, что сие вообще значит. Имею в виду – словосочетание «Святое Причастие». Ассоциации возникают какие-то церковно-библейские. И навевает на мысли об Апостолах. Тех тоже ни соучастниками, с точки зрения юридического права тех времен, не назовешь, ни свидетелями. Вот – причастниками – что-то близкое. Ну, это я так, умничаю на досуге.Пролети тысяча триста километров на скорости близкой к меланхолично-черепашьей, так и не такой бред в голове возникнет.

Да еще страшно. Челнок-то мой, с контейнером под крылышком, нисколечко на космический мусор не походил. В таблицах посмотрел, на радаре искорку акбаррского фрегата разглядел – удостоверился. А в плечах как-то зябко и сердце бьется. И скорость еще эта... Полз, как мишень на образцово-показательном танковом полигоне: что ни выстрел, то в десяточку!  Хотелось-то давануть, как говориться, тапок в пол! Четыре секунды на разгон, пять на торможение и я «в домике». Хренточки за тушей полукилометрового крейсера мою маленькую «Бусю» разглядишь!

Терпел. Держал минимальный факел из дюзы главного тягового двигателя. А после набора заданной скорости, и вовсе погасил. Тормозить маневровыми – литры топлива впустую, но у них есть один огромный плюс. Они не создают светящийся и тянущийся на километры плазменный хвостище. Нетушки. Мы лучше потихонечку, за часы, а не за минуты, но без шума и пыли.

Бронированные ворота летной палубы крейсера оказались гостеприимно распахнуты. И для габаритов моей «Буси» с чемоданом подмышкой, отлично подходили. Но вползал осторожно. На броне крейсера ни одного следа от обстрела. Ничего не разрушено и не взорвано. Только что бронированная спасательная капсула на штатном месте отсутствует. Но ведь не мог же экипаж просто так, из пацифистских соображений, плюнуть на все, и свалить с абсолютно целого, неповрежденного корабля! Что-то же их заставило  так поступить!

Парочка инженерных ботов – этакие тупоголовые колбаски со скромно сложенными под брюшком манипуляторами – на штатных местах, и моей посадке нисколько не мешали. На палубе чистота и порядок. Первое ощущение, что будто бы электрики меняют предохранители, и судно временно обесточено. Вот закончат, и включатся светящиеся плафоны на потолке, возникнет зыбкое марево силового щита на шлюзовых воротах, потечет по полу кучерявое, быстро испаряющееся облачко кислорода. И бригада техников, со смехом, выйдет помочь зафиксировать лапы моего челнока специальными гравизахватами...

Не вышли. Пришлось самому. Пауки и тут не помощники. Не дай Бог, лапа сорвется и робота унесет в открытый космос. Они мне и такие убогие еще пригодятся. Во всяком случае, пока не найду привычных шестилапов.

Вообще, жутковато было. Все целое. Уже знакомые по сохранившимся частям линкора, классические имперские интерьеры. Ничего лишнего не висит в коридорах и отсеках. Полный порядок и ни одно трупа. Мощные фонари на скафандре и на буксируемом пауке выхватывают только куски переходов брошенного корабля.

Рубка с гнездом ИскИна и каюты старших офицеров улетели в спасательной капсуле. Без них же, без опознания приборов контроля, опыта чтоб определить предназначение судна мне не хватало. Можно было, конечно, прогуляться по броне крейсера, взглянуть на тип эмиттеров и установленное вооружение, но большого смысла в этом не было. Медсекцию я посетил в первую очередь, и ничем выдающимся она похвастаться не могла. Надежда, что «Причастие» окажется госпитальным судном, канула в лету. А было раньше это судно крейсером РЭБ, целеуказателем или дистанционным усилителем силового щита ведущего – не все ли уже равно?

Тем более что ни под заданные Вилларом параметры, ни под мои пожелания этот сундук не подходил совершенно. Хотя вот как раз его восстановить было бы проще простого. Найти корабль такого же типа в поясе не сложно, и хоть один из них да сохранил бронекапсулу на месте. Но трюм слишком мал. Экипаж тоже был невелик – жилые секции не выбросишь ради увеличения грузового объема. Маневренность отличная, а вот скоростные характеристики подкачали. В общем – пустышка.

На складе несколько контейнеров с какими-то электронными запчастями. Арсенал пуст, в медсекции и в реакторной ни одного завалящегокартриджа. А вот в обширном секторе конденсаторов нашлась разгадка организованного исхода экипажа. Сразу на нескольких здоровенных банках змеились трещины. В некоторых местах такие, что можно было руку просунуть! Представляю, как обидно было капитану! Из-за явного заводского брака, бросать в остальном исправный и не поврежденный корабль!

После раскрытия страшной тайны, и мне как-то веселее сделалось. А то уже чертовщина всякая в голову стала лезть. В тенях зловредных инопланетных захватчиков стал высматривать. Мало приятного по мертвым кораблям в одиночку лазать, вот что я скажу!

Единственный приличный трофей обнаружился, как ни странно, в маленькой рубке одного из инженерных ботов. Стандартный бокс для кристаллов баз знаний, а там «Системы дистанционного ремонта щита», «Системы энергетической силовой защиты» и «Системы глушения систем ускорения». Насущной необходимости в знаниях такого рода я пока не видел, но вдруг надо, а у меня нету?! Так что, вернувшись на челнок, с чувством глубокого удовлетворения, поместил серые пластинки в инженерный раздел своей библиотеки.

На все про все с этим «Святым Причастием» ушло часа три. Паука так ни разу и не применил. Зря всюду таскал за собой только. Но переодевшись, приняв короткий душ – воду нужно было экономить – и перекусив, решил – может оно и к лучшему. Более удобного места, чтоб заняться изучением баз под бустерным разгоном еще поискать надо!

Итак, у меня в «чемодане» было четыре базы, без изучения которых множество других были недоступны. В первую очередь, это, конечно же «Наука». Потому как без нее и вторая в списке - «Навигация» - информация сама для себя. Что толку знать принципы расчета прыжка, если понятия не имеешь, куда собственно летишь? Потому «Астрометрия» именно на третьем месте, а не на четвертом, после  «Механики». С другой стороны, «Механика» - основа основ в инженерии звездолетов. Без нее я рискую вообще не заполучить средство передвижения.

Все четыре информационных пакета требуется поглотить хотя бы до третьего уровня. А это в среднем по четверо суток на каждую, или шестнадцать на все. Простая арифметика, не правда ли? И если продолжить ейбаловаться, то выходит, что с пятикратным бустером, можно уложиться в семьдесят семь часов. Чуть больше трех суток под неусыпным присмотром медкапсулы, и с контролем лавины выделяемых химией разгона нейротоксинов.

На счастье, самих инъекций у меня в достатке. Сотня блистеров, на четыре часа действия каждый. Инструкция по применению предупреждает, что после каждого применения требуется не менее трех часов на вывод вредных веществ из организма. Но я решил, что это ко мне не относится. Я-то планировал провести все трое суток на теплом ложе умной медицинской машины, плюс на Колобковские наноботы возлагались кое-какие надежды. Виллар не один раз говорил, что эти его малюсенькие роботики питаются как раз отходами организма, а тут я им прямо-таки пир планировал устроить. Но на всякий случай, в программу медкапсулы условия экстренной очистки от введенных химикалий и пробуждения пациента, я все-таки внес. Сдохнуть от приступа жажды знаний – что может быть глупее?

Икону хотел еще нарисовать. Хоть какую-нибудь. Чтоб хоть было на что перекреститься, прежде чем... Ну вы поняли... Потом вспомнил о картинке с живым Богом целого народа. Чем не икона? Снял со стенки над кроватью, приклеил к переборке возле медкапсулы.

Перекрестился, трижды плюнул через левое плечо, зарядил базы, картриджи и бустеры в машину, разделся, нажал кнопку «приступить к выполнению программы», и торопливо нырнул под прозрачную крышку саркофага. Бояться было поздно. Отступать некуда. «Добрый» доктор Колобок в трех тысячах верст, и даже не подумает поспешить на помощь если что. А я самонадеянный идиот!

С этой мыслью и уснул.