– Вот идет Ребекка Колтер.

Руби Саммерс постучала по стеклу изуродованным артритом пальцем. Девушка на улице обернулась и помахала рукой четырем пожилым дамам, глядящим на нее из окна кафе.

– Как по-вашему, – задумчиво спросила Бесси Эндерс, – когда они с Коди поженятся?

Возникла пауза. Четыре кумушки молча смотрели вслед уходящей девушке. Ее уверенная, энергичная походка удивительно гармонировала с нарядом, состоявшим из мешковатых джинсов, свободной клетчатой рубахи и грубых башмаков, зато белокурая коса внушительной толщины казалась как-то не к месту… впрочем, разве что со спины, потому что Ребекка Колтер была красива. Ее живые глаза не нуждались в макияже, краски лица были нежными, а черты тонкими. Небольшой, но крепкий подбородок говорил о твердости характера, рот же, всегда готовый улыбнуться, выдавал врожденную доброту и веселость.

– Поженятся они, как же! – хмыкнула наконец Хэзел Моррисон, со стуком опуская фарфоровую чашечку на блюдце. – Будут морочить друг другу голову до скончания века.

– Да уж, к алтарю эта парочка что-то не спешит, – мирно подтвердила Руби.

– Не спешит? – насмешливо переспросила Элси Грант, отложив тряпку, которой полировала стойку. – По-моему, они вообще не знают, что алтарь существует!

– Что-то с ними определенно не в порядке, – хмуро заключила Руби. – Они же созданы друг для друга! Надо вовсе не иметь мозгов, чтобы не понимать такой очевидной вещи!

– Когда-нибудь они сообразят… надеюсь только, что это случится не слишком поздно, – неодобрительно заметила Бесси, приглаживая свои подкрашенные синькой кудряшки. – Эдак нам не дожить до их венчания, а я надеюсь покрасоваться на нем в новом платье!

Хэзел выразительно глянула на Руби, но от комментариев воздержалась. Все знали, что шесть дней в неделю Бесси живет ожиданием субботнего похода по магазинам и горячо приветствует любой повод купить себе что-нибудь новенькое.

– Возможно, Ребекка еще не оправилась от потери, – предположила Хэзел, не желая, чтобы разговор перешел на наряды, лично ей безразличные. – В конце концов, девочка была очень привязана к дяде.

Элси, Руби и Бесси переглянулись и дружно пожали плечами.

– Во-первых, Джо Колтер умер год назад, – отрезала Руби, – а во-вторых, Ребекка годами была при нем сиделкой. Разумеется, она очень любила дядю, но всем было ясно, что он долго не протянет.

– Да, года, пожалуй, достаточно, чтобы оплакать близкого человека, – с готовностью согласилась Хэзел.

Элси еще раз оглядела сверкающую чистотой стойку, удовлетворенно кивнула и присоединилась к кумушкам, занимавшим столик у окна. В этот час в кафе не было ни одного посетителя, кроме ее давних подруг, никогда не упускавших случая поболтать. Изо дня в день ровно в десять утра они встречались здесь за кофе и пирожными, чтобы обменяться свежими слухами, и очень дорожили этой традицией. Жители тихого городка Уинлок были бы крайне удивлены, не увидев пожилых леди в этот час на привычном месте у окна. В какой-то мере ежедневные встречи Бесси Эндерс, Хэзел Моррисон, Руби Саммерс и Элси Грант стали местной достопримечательностью, привычным и ласкающим глаз зрелищем.

– А я думаю, что нам нужно вмешаться и как-то ускорить дело, – вдруг заявила Руби, обводя взглядом подруг. – Иначе этим двоим сроду не понять, какая хорошая пара из них выйдет.

– И как же именно ты предлагаешь ускорить дело? – осведомилась Хэзел, не скрывая иронии.

– Ну, я не знаю… но что-то делать надо!

– А ведь она права! – с энтузиазмом воскликнула Бесси, встряхивая голубоватыми кудряшками. – Иную лошадь надо как следует пришпорить, иначе так и будет еле-еле копыта переставлять. Эти двое должны наконец понять, что они созданы друг для друга!

– Тебе-то откуда знать, созданы они друг для друга или нет, – рассудительно заметила Хэзел.

Ее товарки только хмыкнули в ответ.

– Ну… возможно… возможно, и созданы, – неохотно согласилась она.

– Даже распоследний болван давно уже понял, что лучшего мужа, чем Коди Пакетт, Ребекке не найти, ищи она хоть всю жизнь, – безапелляционно заявила Руби. – Она его обожает, уж ты мне поверь, просто еще не поняла этого, хотя бы потому, что до сих пор ей было не до замужества, хватало возни с больным дядей. Я помню то время, когда после смерти родителей она переехала к Джо Колтеру. С первого же дня Коди взял ее под покровительство. Он так с ней носился все десять лет, что мне не раз приходило в голову: вот это пара так пара!

– Тогда почему с годами он не перестал обращаться с ней как с младшей сестренкой? – перебила Хэзел с сомнением, поправляя непослушную прядь.

– Потому что до сих пор не заметил, что Ребекка повзрослела, – объяснила Руби.

– И ничего удивительного, – поддержала Бесси. – Сами видите, как она одевается! В таком наряде мудрено увидеть в ней женщину.

– Просто Коди слеп, как крот! – с возмущением констатировала Элси. – Ребекка прехорошенькая, и ей самое время замуж!

– Не знаю, не знаю… – произнесла Хэзел с сомнением. – Под такой мешковатой одеждой ничего не разглядишь. Может, она еще совсем девчонка.

– Глупости!

– Ну так как же мы поступим? – От нетерпения Бесси едва не подпрыгивала на стуле, словно птица, готовая вспорхнуть.

– Лично у меня никаких идей, – пожала плечами Элси и вопросительно посмотрела на Руби и Хэзел.

Те переглянулись, и их лица озарила улыбка, словно одна и та же идея пришла к ним одновременно.

– Вот что, – начала Руби, понизив голос, – первым делом…

И старые интриганки зашептались, так близко склонившись друг к другу, что из тесного кружка доносилось только сдавленное хихиканье.

– Знаешь, я решила завести ребенка.

Коди Пакетт подскочил на стуле, поперхнулся горячим кофе и закашлялся. Одним словом, новость произвела впечатление.

– Что ты решила?… – наконец сдавленно спросил он, рассеянно стряхивая кофе со своей одежды.

– Я решила завести ребенка, – терпеливо повторила Ребекка, с неодобрением наблюдая за ним. – А что в этом особенного? Женщины сплошь и рядом заводят детей, и никто при этом не давится кофе!

На лицо Коди набежала туча.

– Замужние женщины сплошь и рядом заводят детей, – уточнил он, буравя Ребекку суровым взглядом. – Замужние. Насколько мне известно, ты не замужем.

– Чтобы завести ребенка, совершенно не обязательно быть замужем, – отмахнулась девушка.

– Для тебя обязательно! – рявкнул Коди, тыча в нее пальцем. – И никаких возражений! Если бы твой дядя слышал тебя сейчас, он бы перевернулся в гробу! Завести ребенка – это же надо такое придумать!

– Да, он бы точно перевернулся, – со вздохом согласилась Ребекка.

Она поставила обе кружки в мойку, повернулась к окну и уставилась на залитый солнцем двор.

На смену весне вот-вот придет лето, а на холмах Айдахо в тени все еще лежал снег. Здесь же, в защищенной горами от ветров долине, зеленели луга, а деревья успели покрыться густой листвой. Из окна были видны угол амбара и загон, где жеребенок, едва научившийся стоять на своих голенастых ножках, то тыкался носом в материнский живот, то оглядывался по сторонам, разрываясь между голодом и желанием освоить новую территорию. Мимо ограды брели, пощипывая траву, коровы с телятами. Из распахнутых дверей амбара появилась, озираясь, кошка, держащая за загривок котенка. Кошка окотилась впервые и потому чересчур тревожилась за выводок. Вот уже третий раз Ребекка видела, как она перетаскивает малышей, чтобы спрятать получше.

Весна всегда приносила с собой потомство на ранчо Колтер – как, впрочем, и на любое другое ранчо в долине. Казалось, все живое вокруг рождало новую жизнь, и эта привычная картина на сей раз не оставила Ребекку равнодушной.

– Уже целый год прошел с тех пор, как умер дядюшка Джо, – задумчиво произнесла девушка, и ее глаза погрустнели. – И все равно мне его очень недостает…

– Знаю, милая. – Голос Коди смягчился, он окинул взглядом тонкую фигурку девушки, которую с детства привык считать младшей сестренкой.

– Только когда дядюшки Джо не стало, я поняла, как много он для меня значил. При нем этот дом не казался мне таким большим… и пустым.

Ее взгляд на мгновение задержался на Коди, потом скользнул по чистенькой кухне со старомодными белыми шкафчиками для посуды. Все здесь было привычным ее взгляду: голубой кафель над мойкой, обои с васильками, узкий подоконник. Сквозь стекло двери виднелась вешалка с парой пустых крючков: когда-то на них висели куртка и широкополая шляпа дяди. Девушка поспешила оттеснить и воспоминания, и глухую застарелую боль, которую они неизменно приносили.

– Чтобы этот дом больше не пустовал, – сказала она с фальшивым оживлением, – я решила выйти замуж и завести детей. В конце концов, надо же мне когда-то это сделать!

– Ты собралась замуж? – Коди смерил ее недоверчивым взглядом. – За кого, если не секрет? Что-то я не заметил, чтобы ты с кем-то встречалась.

– А я и не встречалась… пока.

Коди схватился за голову.

– Черт возьми, Бекки, по-моему, один из нас не в своем уме! Давай все сначала, помедленнее и попроще, чтобы понял обычный парень вроде меня.

Ребекка скрестила руки на груди. Ее синие глаза были раздраженно прищурены.

– Куда уж проще, Коди Пакетт! Ты же не думаешь, что я буду жить монашкой до самой старости! Для начала я собираюсь немного поразвлечься… «повыть на луну», как однажды выразился твой дружок Люк, а потом выйти замуж и завести детей.

Коди возмущенно передернул плечами.

– И в самом деле, куда уж проще! И как это я сам не догадался! Две ночи – скажем, субботнюю и воскресную – Ребекка Колтер будет «выть на луну», а в понедельник проснется бок о бок с мужем! И уж конечно, они будут жить в любви и согласии, пока смерть их не разлучит!

– А я ничего такого и не имела в виду, – возразила девушка, залившись краской. – Я только хотела сказать, что выйти замуж не так уж трудно. Почти все женщины выходят замуж. Все мои одноклассницы давно живут семьей, а у многих и дети есть!

«Дети, – подумала Ребекка с завистью. – Они такие милые! Например, восьмимесячная Джессика… Меган такая счастливица!»

– А при чем тут ты? Можно подумать, раз все выходят замуж, то и ты обязана.

– Я не обязана, Коди, я этого хочу. Хочу, понимаешь?

Ребекка заставила себя расслабиться и незаметно глубоко вздохнула. В конце концов, она заранее знала, насколько нелегко будет убедить названого брата, но у кого еще могла она попросить помощи в задуманном?

– Это не прихоть, не каприз, Коди. Я много думала, и вот что пришло мне в голову. Когда дядюшка Джо умер, я поняла, что больше не привязана к этому ранчо и ничто не мешает мне поступить в колледж, перебраться в город… словом, делать все, что заблагорассудится. Но я хочу остаться здесь, в долине Стеретс. Здесь мой дом, моя земля… родина! Как я могу покинуть ранчо и всех, кого так давно знаю, ради города, где никому нет до меня никакого дела? А если я останусь, мне не справиться в одиночку, да я и не желаю одиночества. Я хочу соединить свою жизнь с человеком, который так же привязан к этой земле, кто будет счастлив создать со мной семью.

Ребекка умолкла, и с минуту длилась пауза. Коди не сразу нашелся, что ответить, так как сказанное затронуло его собственные, еще неясные мечты о будущем.

– Что ж, – начал он наконец, – вполне понятно, что ты чувствуешь себя одинокой и мечтаешь о семье. Мне просто не приходило в голову, что ты тоже… тоже… – Он сделал неопределенный жест.

– Что я тоже женщина?

Ребекка снова отвернулась, на сей раз чтобы скрыть обиду. Она и раньше сомневалась в своей способности увлечь мужчину, а слова Коди лишили ее остатков уверенности в себе. Если даже тот, кто знает ее лучше всех, не видит в ней женщину, чего же ждать от других – от тех, кто значился в ее списке кандидатов в мужья?

Девушка окинула свой наряд быстрым смущенным взглядом и захватила в горсть чересчур свободно сидящие на бедрах джинсы.

– Ты не одинок в своем мнении, – сказала она с горечью. – Если носить такое…

– Тогда зачем же ты это носишь? – озадаченно нахмурился Коди. – Почему так себя ур… маскируешь? В эти штаны можно впихнуть пару таких, как ты!

– Как будто не знаешь! – вспыхнула Ребекка, нервно разглаживая грубую джинсовую ткань на бедре. – Это все дядюшка Джо! Когда я носила платья, ему бывало неловко, как всякому закоренелому холостяку в присутствии девочки, вот я и одевалась с самого детства как мальчишка. По-моему, все забыли, что я все-таки женского пола!

– В том числе я… – пробормотал Коди себе под нос.

– Что?

– Так, ничего, – отмахнулся он, разглядывая ее то под тем углом, то под этим.

– Ну так вот, – продолжала девушка с воодушевлением, – я очень рассчитываю на твою помощь. Ты мне все равно что брат, Коди, и не откажешь в совете. Если мой план сработает…

– Какой еще план? – перебил он с подозрением.

– План выйти замуж, какой же еще? – нетерпеливо объяснила Ребекка.

Она была так взволнована, что не знала, куда девать руки, а потому начала расплетать и снова заплетать свою роскошную косу.

– Ну хорошо, какой же тебе нужен совет?

– Насчет мужчин! – выпалила девушка, стараясь не обращать внимания на недовольный тон Коди.

Она нервно прошлась по кухне и уселась у стола. Синие глаза так и сверкали от радостного возбуждения.

– Для начала мне нужно как-то изменить свой наряд, правда? Я хочу выглядеть женщиной сверху донизу… или снизу доверху… я хочу сказать, вплоть до нижнего белья! Я слышала, что мужчинам особенно нравится черное белье, кружевное и прозрачное. Так это или нет?

У Коди отвисла челюсть. Некоторое время он в ужасе смотрел на Ребекку, не находя слов, потом отчаянно покраснел.

– Откуда мне, черт возьми, знать! – наконец процедил он, отводя взгляд.

– Но ты же мужчина! – рассудительно заметила девушка. – Вот тебе, лично тебе понравилось бы черное кружевное белье на женщине?

– Вообще-то да… но лучше красное, – бездумно ответил Коди, потом спохватился и покраснел еще гуще.

– Да? – удивилась Ребекка, глядя на него с новым интересом. – Вот уж никогда бы не подумала! Как бы узнать, все так считают или ты исключение…

– Тут я тебе не помощник и опросов проводить не собираюсь! – отрезал Коди. – Это все?

– Нет, мы же только начали! Я хочу, чтобы ты научил меня целоваться. Научишь?

Молодой человек подскочил словно ужаленный.

– Ты что, совсем с ума сошла! – завопил он в приступе смущения и негодования.

– Я в своем уме, – с бесконечным терпением произнесла девушка, сплетая и расплетая пряди волос. Она и сама была несколько смущена, но вовсе не желала этого показывать. – Я же не прошу лечь со мной в постель, Коди. Поцелуй – это ведь ничего особенного! Должна же я уметь целоваться, как по-твоему?

– Не понимаю, зачем!

Он был шокирован, сбит с толку и, как ни странно, рассержен.

– А что бы ты сам подумал о девушке, которая в двадцать три года еще не целована? Только вообрази себе: мы с ним тянемся губами друг к другу – и вдруг стукаемся носами! Я умру со стыда! Боже мой, Коди, во всем нужен хоть какой-то опыт! От тебя не требуется получать удовольствие, просто дай мне урок, вот и все. Представь, что ты учитель и…

– Как я могу? Ты мне все равно что сестра, а сестер так не целуют!

– Знаю, знаю!

Девушка начала отчаиваться. Она знала, что уломать Коди будет трудно, но все же не ожидала такого полного непонимания.

– Послушай, я ведь на самом деле не сестра тебе, а только как бы сестра. Мы не родня, понимаешь? Если уж на то пошло, мы просто хорошие друзья.

Коди испепелил ее взглядом и принялся ходить взад-вперед по кухне, ероша волосы и что-то бормоча себе под нос. Ребекка сначала терпеливо ждала, потом не выдержала.

– Коди, я тебя прошу! Умоляю!

Он остановился, шумно вздохнул и слегка расслабился.

– Ну хорошо, – сказал он неохотно. – Надеюсь, больше от меня ничего не потребуется?

Вообще от него требовалась еще уйма всяких важных вещей, но Ребекка сочла за лучшее остановиться, пока он не передумал.

– В данный момент нет, – заверила она кротко и для полноты эффекта бросила на названого брата быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц.

Эффекта она и в самом деле добилась, но совсем иного, поскольку понятия не имела о мощном арсенале чисто женских уловок и их действии на мужской пол. С ее стороны это был всего лишь выстрел наугад, но он попал прямо в цель. Во всяком случае, Коди совсем забыл, что еще четверть часа назад сильно сомневался в способности «сестренки» увлечь мужчину.

– Ты что-то еще задумала, – сказал он с подозрением. – Что бы это ни было, лучше выброси это из головы.

– Ты о чем? – удивилась Ребекка, невинно округлив глаза.

Коди уставился на нее исподлобья.

– Кто он?

– Кто он? – переспросила девушка, на сей раз непритворно удивленная.

– Этот человек?

Она только еще больше удивилась.

– Будущий муж! – сердито уточнил Коди. – Кто он, твой счастливый избранник?

– Ах, вот ты о ком! – с облегчением воскликнула Ребекка, и на губах ее появилась загадочная женская улыбка, которой Коди никогда прежде у нее не видел.

– Да, вот я о ком! – подтвердил он с растущим раздражением. – Кто он?

– Видишь ли, – смутилась девушка, – их трое, и придется сделать выбор.

Коди закатил глаза и громко застонал.

– В таком случае кто эти люди?!!

– Джейб Стеретт, Расс Сарвер и Люк Морган.

– Что?! Ты явно не в своем уме!

Его рев был так оглушителен, что Ребекка зажала уши руками и съежилась на стуле. Ей показалось, что стены дома содрогнулись от этого дикого вопля. Когда наступила тишина, она опасливо выждала пару секунд, прежде чем опустить руки.

– Не понимаю, что тебя не устраивает в моих кандидатах, – заметила она.

Горячий нрав Коди был ей хорошо известен, но таким она его еще не видела. Девушке пришло в голову, что она, пожалуй, самую малость перегнула палку. Так или иначе, отступать было поздно.

– Что тебя не устраивает, Коди? Ведь все это твои друзья, и как раз это послужило им наилучшей рекомендацией. Благодаря тебе я знаю их куда лучше, чем других городских холостяков.

Молодой человек прошипел что-то неразборчивое, но Ребекка не стала переспрашивать, тем более что пальцы его как-то неприятно скрючились, словно собирались сжаться на горле.

– Что из того, что они мои друзья? Ты же не дружить с ними собираешься, а строить семью! Какие из них мужья! Все трое – убежденные холостяки и к тому же бабники, черт меня возьми совсем!

– Вот потому-то я их и выбрала, – невозмутимо откликнулась девушка.

Коди пришло в голову, что еще минут пять такого разговора – и он окончательно спятит.

– То есть ты выбрала их потому, что они совсем не годятся на эту роль?

– Ничего подобного. – Ребекка энергично помотала головой. – То, что ты считаешь недостатками своих друзей, мне кажется скорее достоинствами.

Коди крепко зажмурился и потер пальцами виски, стараясь сохранить остатки здравого смысла.

– Может, я от природы такой тупой, – буркнул он мрачно, – но мне твои рассуждения кажутся нелогичными.

– Просто ты не вдумался в них, иначе бы сразу все понял. – Ребекка откинулась на стуле, положила ногу на ногу и сплела пальцы на колене. – Сам посуди, с восьми лет я жила бок о бок с холостяком. Что это значит? Это значит, что я привыкла, как раз к холостякам старше меня по возрасту, характер которых вовсе не сахар. Я просто не смогу ужиться с нормальным мужчиной вроде… вроде… – она помедлила, подыскивая убедительный пример, – вроде Харви Брустера!

Харви Брустер был городской аптекарь, воплощенная кротость, находившийся под башмаком своей деспотичной матери и страдавший от хронического насморка.

– Харви Брустер! – воскликнул Коди и снова возвел глаза к небу.

– Да, Харви Брустер! Я просто не могу вообразить, что Харви меня целует, не говоря уже о том, чтобы… – она содрогнулась, – чтобы иметь от него детей! Конечно, сам процесс ни с кем не доставит мне удовольствия, я это знаю, но Харви Брустер – это уж слишком!

Коди бросил на нее весьма заинтересованный взгляд.

– А откуда ты знаешь, что… ну, что сам процесс не доставит тебе удовольствия?

– Знаю, и все тут!

Ребекка храбро выдержала взгляд Коди, хотя щеки ее пламенели как маков цвет и в душе она проклинала себя за длинный язык.

– Откуда тебе знать? – настаивал он.

– Я что, никогда не видела, как совокупляются животные? Да сто раз! Такое… – произнесла она с нажимом, – просто не может доставить удовольствие! Самец преследует самку, пока не зажмет ее в угол, откуда нет спасения, и она, бедняжка, вынуждена все это безобразие терпеть, потому что инстинкт требует размножения! Это одна из причин, почему я свела свой список к Джейбу, Рассу и Люку, – заключила девушка с таким видом, словно логика ее рассуждений была очевидна.

Коди задумался. Какая связь между совокуплением животных и Джейбом, Рассом и Люком?

– Не понимаю, – наконец решительно заявил он.

Ребекка неодобрительно фыркнула.

– Только не прикидывайся тупым! В долине Стеретс весь женский пол от шестнадцати до шестидесяти только и говорит что о вашей «великолепной четверке». Если речь идет не о новой пассии кого-нибудь из вас, то уж непременно о том, кто ею окажется. Ну и конечно, о том, что вы четверо выделываете в постели и как было бы неплохо узнать это на личном опыте.

На это Коди нечего было возразить: он и его приятели были притчей во языцех. Обычно он отмахивался от сплетен о себе самом и посмеивался, когда дело касалось остальных, но на сей раз почему-то живо представил себе Ребекку в объятиях каждого из своих друзей по очереди, и у него зачесались кулаки.

– Ты, значит, хочешь выяснить, что выделывают в постели мои друзья?

Он сказал это тихим и оттого весьма зловещим голосом. Ребекка только отмахнулась, запугать ее было не так-то просто.

– Речь не об этом, Коди. Пойми же наконец, должен хоть один из будущих родителей знать, что к чему! Лично я понятия не имею даже с чего начать! – Она удрученно развела руками и криво улыбнулась. – Вообще-то у меня была пара свиданий: пригласили на выпускной в начальной и в средней школе. Хотя, сказать по правде, назвать это свиданиями можно лишь с большой натяжкой.

– И слава Богу! – процедил Коди, сверкая глазами. – Я дважды пригрозил каждому из этих наглецов, что переломаю им кости, если они позволят себе лишнее!

– Ну и глупо, – возмутилась девушка. – Я знаю Мики Элберса и Троя Мейсона с одиннадцати лет, мы росли бок о бок! И все равно вы с дядей Джо два часа наперебой читали им наставления, а когда мы возвращались, вы сидели рядком на крыльце и таращили глаза в темноту, как два филина. Ни один из ребят не осмелился даже обнять меня на прощание, не то, что поцеловать!

– Мала еще была обниматься и целоваться, – упрямо заявил Коди.

– А в результате теперь, когда я уже не ребенок, мой сексуальный опыт оставляет желать лучшего. Много лучшего. Я бы даже сказала, его просто нет. Надеюсь, теперь тебе ясно, почему я занесла в свой список твоих весьма опытных в этом отношении приятелей? Я ничего не знаю о сексе, зато они знают все и управятся за нас обоих.

Коди впал в долгое молчание. У него попросту не укладывалось в голове, что Ребекка может оказаться в постели с одним из его приятелей. Девушка нарушила молчание первой.

– Вообще-то сначала ты тоже был в моем списке, – объявила она с простодушной искренностью, от которой Коди снова разинул рот и вытаращил глаза. – А что такого? О тебе тоже сплетничают и рассказывают немало интересного. Но, поразмыслив, я решила, что нам лучше остаться просто друзьями. Испокон веков считалось, что секс не только не укрепляет дружбу, а, наоборот, портит.

Коди продолжал молчать. У него было престранное ощущение, словно только что между глаз ему как следует стукнули дубиной: все кругом плыло, и он с трудом воспринимал происходящее. Его мир, такой привычный и надежный, только что перевернулся вверх тормашками! А между тем Ребекка явно ждала реакции на сказанное!

– Боже милостивый… – застонал Коди. – У меня просто нет слов…

– И не надо ничего говорить, – беспечно успокоила его Ребекка. – Просто пообещай, что во всем мне поможешь. Теперь ты не станешь отрицать, что мне требуется знать основы…

– Основы секса! – прорычал Коди, к которому вдруг вернулся дар речи. – Разве не так назывался дополнительный курс в школе? Именно там обычно узнают все необходимое!

– Обычно, но не в моем случае, потому что дядюшка Джо наотрез отказался записать меня на этот курс.

Коди нетрудно было себе это представить. Джозеф Колтер, человек старой закалки, пуританских правил и тому подобное, свято верил, что «приличной женщине ни к чему знать такие гнусности». Он скорее откусил бы себе язык, чем заговорил с племянницей об отношениях полов.

– Послушай, – осторожно начал Коди, – допустим, у тебя не было возможности узнать о сексе на уроке или, скажем, на заднем сиденье какого-нибудь потрепанного автомобиля. Но ведь есть кино, телевизор!

По его мнению, практически любой фильм из тех, что показывали в соседнем городке Брустер в кинотеатре «Адмирал», мог научить неискушенную девушку азам секса, в том числе тому, что женщина может тоже испытывать удовольствие в постели.

– Телевизор! – воскликнула Ребекка насмешливо. – Ты видел в этом доме телевизор? Дядюшку Джо интересовали только шестичасовые новости и музыка кантри, а для этого хватало и радиоприемника. Я пыталась уговорить его поставить антенну, но он упирался так, словно это грехопадение, а без антенны здесь не поймаешь ни одной программы. Когда он умер, было столько хлопот, что у меня просто руки не дошли до телевизора и всего, что для этого нужно… – Она вздохнула и покачала головой, белокурый локон выскользнул и заколыхался у щеки. Девушка с отсутствующим видом заправила его в косу. – Ну, а кино… я редко там бываю.

Это уже была чистой воды ложь: почти сразу после похорон дяди Ребекка завела привычку посещать «Адмирал» еженедельно, покончив с покупками в Брустере. Это были самые лучшие, самые полные и насыщенные часы ее чересчур уединенной жизни! Все то, чего ей так не хватало в действительности: приключения, беспечная радость жизни, романтика и наконец любовь, – все это дарил ей экран старенького провинциального кинотеатра. В какой-то мере это было бегство от самой себя, от однообразия и смутной неудовлетворенности. Но она вовсе не собиралась признаваться Коди, что и в самом деле не раз видела страстные объятия любовников на экране, – ведь именно поэтому, в надежде когда-нибудь познать подобную страсть, она и свела свой список кандидатов в мужья к его умудренным опытом друзьям.

– Ну хорошо! – нетерпеливо произнес Коди. – А как насчет подружек? Женщины ведь тоже обсуждают такие вещи!

– Редко… можно сказать, вообще никогда.

Тут Ребекка тоже солгала. На самом деле женщины много говорили о сексе, но обычно это были жалобы на унылое однообразие семейной жизни. Впрочем, было и счастливое исключение: Меган и Кенни, молодая пара, полгода проработавшая на ранчо Колтер. Они как будто знали какой-то секрет… во всяком случае, их связывало нечто большее, чем совместный быт, и вокруг витала аура близости, которую невозможно ни подделать, ни скрыть.

– И вообще, – резко закончила девушка, – когда начинается обмен опытом, я предпочитаю отшучиваться. Не признаваться же, что до двадцати трех лет встречалась с парнями только дважды, притом оба были настолько запуганы тобой, что не допустили ни малейшей вольности!

И Коди вдруг впервые осознал, что Ребекка и в самом деле никогда и ни с кем не встречалась: сначала потому, что не хотела расстраивать Джозефа Колтера, а потом, должно быть, смущаясь из-за недостатка опыта. Еще он вспомнил, что с того самого дня, когда тринадцатилетняя девочка стала сиделкой при своем дяде, он больше ни разу не видел ее одетой иначе, чем в эти мешковатые джинсы и рубашку.

– Одним словом, Коди, – голос Ребекки вернул его к действительности, – все, что я знаю о сексе, я знаю от тебя и твоих приятелей. Правда, само слово «секс» вы никогда не произносили… – Она запнулась. – Зато много обсуждали… как бы это сказать… женское тело.

Эти слова подействовали на Коди как удар под дых. Он мысленно обругал себя и своих приятелей.

– Наша болтовня не предназначалась для твоих ушей, – произнес он сконфуженно. – В чисто мужской компании… – Он еще больше смутился и неуклюже закончил: – Уж так мы устроены, что стараемся пустить пыль друг другу в глаза. Послушай, не таким ли образом ты узнала о черном кружевном белье?

– Ну да! Джейб одно время встречался с женщиной, носившей такое белье. Он еще сказал, что это чертовски сексуально!

Коди не нашелся, что сказать.

– Поедем завтра в Спокан?

– Что?

Он не сразу понял, о чем она говорит.

– Завтра мы с тобой поедем в Спокан и сделаем необходимые покупки! – повторила Ребекка, сердито топая ногой. – Ты меня совсем не слушаешь и вообще ведешь себя странно!

– Покупки? – тупо переспросил он. – Какие еще покупки?

– Как же с тобой трудно, Коди! Я говорю о том, что завтра ты должен отвезти меня в Спокан, потому что мне необходимо полностью обновить гардероб. Это будет первый шаг по пути к моей цели.

– Но черт меня возьми, если я знаю хоть что-нибудь о женском гардеробе! – вскричал Коди в полном отчаянии. – Поезжай с Меган, уж она точно сможет тебе дать хороший совет…

– Нет, не сможет! – быстро перебила Ребекка. – Она знает меня всего полгода, а ты – почти всю жизнь. К тому же мне нужен мужской совет, а вовсе не женский. Да, и я совсем забыла, что Меган завтра утром уедет в Биллингс навестить сестру. Ее не будет целую неделю, так что мне придется либо ехать одной, либо ждать, изнывая от нетерпения.

– По мне, лучше бы ты дождалась Меган.

Робкое замечание Коди осталось без внимания.

– Короче говоря, дело это решенное! – заявила Ребекка. – Мне нужна – ты понимаешь, нужна, просто необходима именно твоя помощь, Коди! Неужели ты не можешь сделать для меня такую малость?

Тот только вздохнул. Уж если его младшая сестренка что-то вбила себе в голову, спорить с ней было бесполезно.

– Ладно, поехали завтра в этот чертов Спокан, – угрюмо согласился он, – только учти, толку от меня все равно не будет.

Проводив Коди, Ребекка вздохнула с облегчением и улыбнулась, предвкушая завтрашнюю поездку. «Он мне поможет! – думала девушка. – Правда, он явно не в восторге от моего плана, но хотя бы не против, что уже неплохо».

Она спустилась с крыльца и пошла к амбару, поднимая пыль своими грубыми башмаками. В глубине души она опасалась, что получить согласие Коди не удастся. Возможно, не стоило признаваться, что поначалу и он был в ее списке кандидатов в мужья. Надо было видеть его лицо в тот момент! Его явно не обрадовала такая перспектива.

«Нет, я поступила правильно, – после непродолжительного размышления решила девушка. – Мне нужна помощь Коди, и было бы несправедливо держать его в заблуждении. Он бы мучился сомнениями, нет ли у меня планов на его счет и тому подобное. Только полное взаимное доверие и откровенность – вот залог нашей будущей совместной деятельности!»

Ее рассмешил этот лозунг. Потом она посерьезнела.

«Мы с Коди всегда были хорошими друзьями. Пусть так будет и впредь».

Ребекка всей душой жаждала перемен, но только не в отношениях с Коди. Эта дружба была основой ее маленького мира, поддержкой и опорой, и рисковать ею она не могла.

– Эй, босс!

Ребекка огляделась и увидела Кенни верхом на гнедом двухлетке. Впереди восседала малышка Джессика, еще не умевшая ходить.

– Привет, Кенни! – весело приветствовала девушка своего работника и подошла поближе. – А что делает в седле эта прелестная мисс?

Девочка залилась смехом и залопотала на языке, понятном только ей одной.

– Я хочу проверить насос на южном пастбище, – объяснил Кенни, наклонившись к дочери. – Так ведь, тыквочка?

Малышка принялась агукать еще громче.

– По-моему, я расслышала что-то похожее на «лошадка», – предположила Ребекка.

– Вряд ли. Мне кажется, это скорее японский язык, чем английский, – с деланным огорчением сказал Кенни, пощекотал дочь под подбородком и тронул двухлетка шагом. – Да, и еще я засов на воротах поправлю…

– Отлично. Вчера, когда я закрывала их, болты едва держались.

Кенни ограничился кивком и слегка подхлестнул лошадь. Ребекка улыбнулась, услышав крик восторга, который издала малышка. В Айдахо дети нередко начинали ездить верхом раньше, чем ходить. Девушка продолжала путь: ей еще предстояло пустить по кругу трех необъезженных первогодков. Будучи подростком, она начала объезжать лошадей, к двадцати трем годам достигла в этом мастерства и уже была известным и уважаемым тренером в Стеретсе. Помимо прочего, это приносило неплохой заработок.

– И зачем только я позволил себя уговорить! – ворчал Коди, поднимаясь на эскалаторе на второй этаж универмага.

Ребекка оглянулась, собираясь сказать что-нибудь утешительное, и так как стояла ступенькой выше, оказалась лицом к лицу с Коди. Почему-то это заставило девушку затрепетать и отвести глаза.

– Я тебе очень благодарна за помощь, Коди, – сказала она негромко.

Кому, как не ей, было знать, до чего он ненавидит походы по магазинам. То, что он согласился составить ей компанию, было настоящей жертвой с его стороны, и Ребекка эту жертву оценила.

– Обещаю управиться как можно быстрее!

Коди немного воспрянул духом.

– Спешка ни к чему, я потерплю, – заверил он в приступе великодушия.

– Договорились! – охотно согласилась Ребекка и потянула его к секции женской одежды.

Некоторое время она передвигала вешалки, а Коди терпеливо ждал.

– Могу я предложить вам помощь?

Девушка была так поглощена своим занятием, что вздрогнула от неожиданности и быстро повернулась. Рядом стояла, приветливо улыбаясь, молодая женщина, чья внешность показалась Ребекке просто потрясающей. Она даже не сразу поняла, что перед ней продавщица.

– Да, помощь мне не помешает! – воскликнула она с облегчением. – Видите ли, я даже не знаю, с чего начать…

Продавщица окинула опытным взглядом мешковатую одежду Ребекки, и в ее глазах блеснул озорной огонек.

– Что ж, вы пришли по нужному адресу, потому что мне-то как раз совершенно ясно, с чего начать. Шестой размер, верно?

– Понятия не имею, – сокрушенно призналась Ребекка.

– Начнем с шестого. Называйте меня Сьюзен. – Говоря все это, она уже тянула свою клиентку к примерочной. – Так вот, начнем мы с самого простого и необходимого: юбки, слаксы, кофточки. Скажите, какого именно эффекта вы бы хотели добиться, и я подберу нужные вещи…

Ребекка бросила через плечо беспомощный взгляд на Коди.

– Я подожду здесь. – Коди привалился плечом к колонне, как бы подчеркивая решимость ждать сколько нужно.

Он был несказанно рад, передав Ребекку в опытные руки. Это избавляло от необходимости давать советы и в то же время позволяло сдержать слово. Какое-то время он рассеянно наблюдал за тем, как продавщица одну за другой снимает вешалки с одеждой и бросает их на вытянутые руки своей подопечной, потом обе исчезли в примерочной, и смотреть стало не на что. Прошло несколько минут. Ничего не происходило, Коди начал скучать. Время словно остановилось. К счастью, он приметил стайку девочек-подростков и группу молодых продавцов из отдела спортивной одежды (как и он, томившихся от безделья) и с интересом стал наблюдать за тем, как они пересмеиваются и флиртуют.

– Коди!

Голос был до того встревоженный, что сердце у него ушло в пятки.

Он обернулся и окаменел.

Перед ним стояла девушка в узкой белой юбке чуть выше колен и тонкой кофточке под цвет глаз. Одежда была повседневной и, должно быть, совсем простой, но она подчеркнула линии такой потрясающей фигуры, какой Коди попросту не случалось видеть. Трикотажная кофточка обрисовывала округлости грудей, широкий пояс показывал, до чего тонка талия, а юбка повторяла изгиб бедер, от которого захватывало дух.

Должно быть, у Коди было странное выражение лица, потому что вопрос в глазах Ребекки сменился испугом. Он понимал, что молчит слишком долго, но не мог издать ни звука.

Девушка и впрямь была перепугана. Она ожидала чего угодно, но только не такой реакции. Бросив быстрый взгляд на продавщицу, она, к своему удивлению, увидела, что та удовлетворенно улыбается. Коди же, к недоумению и досаде Ребекки, продолжал таращиться на нее.

– Коди? – робко повторила девушка, бессознательно прикрывая ладонью скромный вырез. – Что, совсем плохо? Мне ничуть все это не идет, да?

Коди понимал, что выглядит глупо, но ничего не мог с собой поделать. Девушка стояла перед ним, прикусив нижнюю губу, а он не к месту задался вопросом, как могло случиться, что до сих пор он никогда по-настоящему не видел ее лица. «У нее прекрасный рот, – думал он, – и такой беззащитный, такой нежный…»

– Тебе идет, – наконец хрипло выдавил он. – Что ж, очень даже ничего! Ты выглядишь… мм… вполне на уровне. Да, на уровне.

– Правда? – с сомнением спросила Ребекка и скользнула взглядом по своему телу (не зная, что взгляд Коди беспомощно потянулся следом).

Ее консультант вел себя так странно! Скорее всего он сказал это просто из вежливости, чтобы не расстраивать ее.

– Ты можешь прямо сказать, если мне не идет, – подбодрила она его.

– Идет, ей-богу, идет! – На сей раз это прозвучало гораздо убедительнее. – Вполне… вполне на уровне!

– Ну хорошо, пусть будет так. – Чувствуя, что сыта этим «на уровне» по горло, Ребекка повернулась к продавщице и смущенно улыбнулась: – Знаете, я так нервничаю! Но раз Коди нравится, я все это возьму.

Они снова направились к примерочной. Пропустив Ребекку внутрь, Сьюзен оглянулась с понимающей усмешкой на губах. Коди почувствовал, как вспыхнули щеки: если Ребекка в своей наивности не поняла хода его мыслей, то Сьюзен прочла их, словно в открытой книге.

Вот незадача! И все же, как Ребекка ухитрилась все эти годы скрывать такую потрясающую фигуру? Он всегда считал ее голенастой и нескладной. Да и кому могло прийти в голову, что мешковатая одежда скрывает нечто непрезентабельное? Эти ее груди… и бедра… если мужчине снятся по ночам горячие, чувственные сны, от которых он просыпается, весь дрожа, то в этих снах ему видится как раз такое тело!

Дьявольщина! Да как он смеет думать такое! Это непристойно, гадко! Она ему все равно, что младшая сестра… все равно что… но все-таки не взаправду… потому что они на самом деле не родня, хотя и были все эти годы друг для друга как брат и сестра.

Ну и что же, угрюмо напомнил себе Коди, для Ребекки он был и остается старшим братом. Так она к нему относится, так с ним обращается. Значит, нужно раз и навсегда подавить неуместные мысли. Эта девушка не просто еще одна красотка с роскошной фигурой…

– Коди!

Прежде чем повернуться, он расправил плечи и выпрямился, словно собирался предстать перед взводом солдат с нацеленными на него ружьями.

Ребекка нервно переминалась с ноги на ногу под его взглядом. На сей раз лицо Коди осталось совершенно бесстрастным.

– Ну? – поторопила она и прошлась перед ним. – Что ты об этом думаешь?

А что он мог думать об этом? Она появилась из примерочной в красном летнем платье с обтягивающим лифом и длинной пышной юбкой из такой легкой ткани, что при каждом шаге она легкомысленно обвивалась вокруг ног. Если бы только Ребекка знала, что он думает!

Коди почувствовал, что его взгляд стал уж очень горячим и откровенным, и потупился. Ребекка восприняла это как неодобрение, и плечи ее поникли.

– Подожди! – окликнул Коди, когда она повернулась к примерочной. – Очень красиво, честное слово! Обязательно купи это платье, потому что в нем ты…

– Выгляжу на уровне?

– Именно так.

Лицо Ребекки осветилось такой радостью, что у него захватило дух.

– Как хорошо, что тебе нравится! Я очень на это надеялась. Говорят, блондинкам красное к лицу, и Сьюзен сказала, что мне идет… конечно, я куплю это платье!

Она вдруг закружилась на месте, легкая юбка взлетела и обвилась вокруг ног, высоко открыв бедра. О Боже! Теперь Коди знал, что и ноги у нее «на уровне».

– До чего же мне нравится делать покупки! – воскликнула девушка. – За то, что ты согласился поехать со мной, я… я…

Не зная, как выразить благодарность, она вдруг приподнялась на цыпочки и чмокнула Коди в загорелую щеку. И исчезла в вихре легкой красной ткани. Какое-то время он пребывал в ошеломленной неподвижности, просто глядя вслед, потом всем телом привалился к колонне, едва держась на ногах.

«Вот это здорово, – думал он, не в силах отвести взгляд от дверцы примерочной. – Здорово! Лучше не бывает!»

Надо было срочно что-то делать с собой, пока Ребекка не вернулась и не застала его в таком состоянии! Но он снова и снова вспоминал, как теплые губы прижались к щеке и как на него пахнуло свежим запахом мыла и юного тела.

Следующие полтора часа растянулись для Коди в целую вечность. Едва ему удавалось оправиться от шока, порожденного какими-нибудь облегающими слаксами или юбкой, как Ребекка являлась его взору в еще более ошеломляющем, облегающем, подчеркивающем и вопиюще женственном наряде. Он был как в лихорадке. Наконец бесконечная череда примерок подошла к концу, продавщица упаковала покупки в два больших пакета, и он оправился настолько, что смог их принять.

– Спасибо, – рассеянно произнесла Ребекка, мимолетно улыбнулась и заглянула в какой-то листок. – Так… так…

– Что это? – с тревогой осведомился Коди, предчувствуя недоброе.

– Это список. Сьюзен составила его для меня. Поторопись, у нас еще уйма дел!

– Куда ты теперь собралась?

После всего, что пришлось пережить за последние два часа, он был уверен, что совершенно исчерпал свои возможности и просто падет замертво от очередного потрясения.

– В отдел нижнего белья.

– Ну уж нет! Этот номер не пройдет… – запротестовал было Коди, но опоздал – они уже входили в отдел.

При виде бюстгальтеров всех расцветок и форм Коди остановился как вкопанный и решил, что дальше не пойдет даже под угрозой расстрела. К своему ужасу, он ощутил, что отчаянно краснеет, и бросил вокруг затравленный взгляд. Однако никто не обращал на него внимания. Неподалеку он даже заметил мужчину, что-то выбиравшего в подарочном отделе. Это помогло Коди справиться с собой, но он просто не в силах был хладнокровно наблюдать, как Ребекка перебирает, поглаживает и поворачивает так и эдак кружевные трусики. Щеки горели. Услышав: «Боже, что за прелесть!», он подскочил как ужаленный.

Теперь она держала в руках настоящее произведение искусства, сплошь из красного кружева, с подвязками для чулок, такого откровенного дизайна, что перед его мысленным взором стали возникать картины одна интимнее другой.

– Тебе нравится?

Голосовые связки Коди отказались служить ему, и он ограничился судорожным кивком. Он знал, что погиб, пропал и что нужно бежать, пока он самым позорным образом себя не выдал.

– Я подожду внизу! – выпалил он.

Ребекка наконец заметила его неловкость.

– Как хочешь. Я скоро!

– Ничего, не спеши, – полузадушенным голосом произнес он, пятясь к выходу.

Ребекка тихо засмеялась и покачала головой, думая: «Мужчины! Между собой болтают такое, что уши вянут, а стоит оказаться в отделе женского белья, куда девается вся бравада!»

И она вернулась к шелкам и кружевам, о которых до сих пор не имела понятия и которые еще недавно не могла представить на себе.

А Коди вздохнул свободно, только оказавшись за пределами универмага, когда раздвижные двери с шелестом сомкнулись за его спиной. Каким облегчением было пересечь безмятежную, не грозящую никакими потрясениями автостоянку!

Уложив покупки на заднее сиденье, он сел в машину и задумался.

Еще и еще раз он напоминал себе, что это все та же Ребекка, его младшая сестренка, его подопечная и только что не родня, но мысли упрямо возвращались к волнующим, будоражащим кровь картинам, и тогда горячая испарина выступала на лбу и висках.

Коди захлопнул дверцу, откинулся на подголовник и попытался дремать, опустив шляпу на лицо. Лучше бы он этого не делал. Воображение разыгралось настолько, что пришлось вступить с ним в отчаянную борьбу.

– А вот и я!

Он буквально подскочил, больно ударившись коленом о рычаг переключения скоростей. Шляпа свалилась под ноги. Бормоча проклятия, Коди поднял ее и нахлобучил на голову.

– Извини, ради Бога! – хихикнула Ребекка, стоя рядом с еще одним бумажным пакетом в руке. – Я не знала, что ты спишь.

– Я не спал! – буркнул Коди.

Глядя на девушку, он решил, что перемены коснулись не только ее одежды. Синие глаза уже не сверкали веселым озорством, а мягко, загадочно лучились, щеки и губы казались ярче и выглядели какими-то… манящими?

– Послушай, – нерешительно произнесла она, – в отделе косметики мне посоветовали сходить в салон красоты. Оказывается, волосы нужно подравнивать, чтобы были гуще и лучше росли. Это недалеко, за углом. Но ты, наверное, умираешь со скуки?

– Вовсе нет! – поспешно заверил Коди, скрывая облегчение. Он отчаянно нуждался в передышке, чтобы подготовиться к поездке домой с этим новым, пугающе женственным созданием. – Оставь пакет и ни о чем не беспокойся.

– В таком случае я убегаю!

Она вернулась через час, но время, такое бесконечно медлительное в универмаге, каким-то образом ухитрилось сжаться, его не хватило для того, чтобы снова увидеть в Ребекке младшую сестренку.

– Ну как? – осведомилась она, с бессознательным кокетством склоняя голову.

Ее густые светлые волосы явно побывали в руках хорошего мастера. Зачесанные на одну сторону, они падали на плечо волной переливчатого шелка, в котором, казалось, запутались солнечные лучи.

«Помоги мне, Боже!» – мысленно взмолился Коди в приступе настоящей паники, изнывая от желания зарыться лицом в эту золотистую шаль, скомкать ее в руках, вдохнуть запах. Он сознавал, что погружается в безумие, и понятия не имел, как теперь быть.

– Мило… – выдавил он невнятно. – Да… мило.

– Мило? И это все? – спросила девушка разочарованно.

– А чего бы ты хотела? – рявкнул Коди, внезапно разъяренный своей слабостью. – Чтобы при виде тебя слюнки текли? Чтобы так и хотелось тебя проглотить? Чтобы твои потенциальные мужья дрались за право затащить тебя в постель? Если ты об этом хотела услышать, считай, что я это сказал!

– Коди! – ахнула Ребекка, схватившись за щеки и округлив глаза.

– Черт возьми, я не хотел грубить! Но не так-то просто пережить превращение малышки Бекки в женщину-вамп и при этом не свихнуться!

Он сердито надвинул шляпу пониже, подождал, пока Ребекка усядется, и повернул ключ зажигания. Едва машина тронулась, он поставил первую попавшуюся кассету и прибавил звук, чтобы исключить всякую возможность дорожной беседы.

Ребекка впрочем, была этому только рада, потому что внезапная и, на ее взгляд, совершенно беспочвенная вспышка Коди лишила ее дара речи. Почему перемены в ее облике так возмущают его? Возможно, все молодые люди одинаково реагируют, когда их младшие сестры взрослеют, решила она. Готовы всю жизнь видеть в них девчонок с плюшевым мишкой в руках!

– Приехали. – Коди остановил машину перед домом Ребекки. – Пакеты я отнесу сам.

Один из них был так тяжел, что оторвались ручки, и пришлось взять его в охапку. Ребекка подобрала несколько выкатившихся свертков и прошла вперед.

– Я хочу еще раз поблагодарить тебя… – Ребекка бросила свертки на диван, повернулась и налетела на Коди, с размаху уткнувшись ему в грудь. Пакет выпал, и она залилась смехом просто от переполнявшей ее радости жизни. А Коди смотрел в ее запрокинутое смеющееся лицо и боролся с желанием схватить ее в объятия и целовать, целовать без конца.

– Спасибо за все!

– Да пожалуйста! – проворчал он. – Мне пора.

Он повернулся и направился к двери. Смех замер на губах Ребекки, и она поспешила следом. Коди даже не обернулся, просто ускорил шаг.

– Эй! – окликнула девушка, когда он уже готов был захлопнуть дверцу пикапа.

Он помедлил и так неохотно глянул на нее, словно не ожидал услышать ничего хорошего.

– Я в самом деле очень тебе благодарна. Не знаю, что бы я без тебя делала. Он просто пожал плечами, как бы говоря «нет проблем», и уже через несколько секунд пыль клубилась на дороге за быстро удалявшейся машиной. Ребекка следила за пикапом до тех пор, пока тот не скрылся из виду.

– Он ведет себя более чем странно, – произнесла она вслух. – Что-то не так, но что? Правда, ему и раньше случалось ворчать, если приходилось помогать мне с покупками, но до такого не доходило. И потом он всегда прямо высказывал, чем недоволен.

Девушка решила не ломать голову над странностями Коди и просто дать ему время примириться с ситуацией, обдумать перемены. Если же дело не в ней, если его что-то тревожит, рано или поздно он непременно расскажет ей об этом. С детства Ребекка научилась выуживать из Коди причины его плохого настроения путем расспросов, поддразниваний и шуток, так что не стоило делать проблему из очередного приступа обыкновенной хандры.

При виде заваленного покупками дивана она забыла обо всем. Перенести все свертки наверх, в спальню, удалось лишь в несколько заходов. Последующие два часа прошли в примерках и пробных попытках подкраситься. Только громкое бурчание в животе положило этому конец.

– Боже правый! – пробормотала Ребекка, глянув на будильник у кровати, а потом в окно.

Солнце уже садилось, косые лучи лились в спальню сквозь тюлевые занавески и ложились на ковер золотой дорожкой. Девушка подошла к окну и выглянула во двор. Кенни только что закрыл ворота загона, где проводили ночь яловые коровы, и не спеша направлялся к своему домику. Одна из коров замычала ему вслед, другая – из тех, что недавно отелились и ночевали вместе с молодняком, – откликнулась из коровника. Задиристый молодой петушок попробовал голос в курятнике, но умолк до рассвета. Все обитатели ранчо, четвероногие и двуногие, готовились отойти ко сну.

Ребекка отвернулась от окна и замерла, внезапно увидев свое отражение в зеркале.

«Неужели это я?»

На нее удивленно смотрела девушка в плотно облегающих дорогих джинсах и трикотажной майке. У девушки были густые светлые волосы и вполне женственная фигура, но вместо радости или гордости Ребекка ощутила испуг. В незнакомке не было и следа прежней Ребекки Колтер.

«Как же так? Я совсем, совсем не узнаю себя! Неужели достаточно иначе одеться, сменить прическу и немного подкраситься, чтобы измениться до неузнаваемости?»

В душе она осталась прежней застенчивой девчонкой, и этот диссонанс между внешним обликом и внутренним миром совсем не нравился Ребекке. Она знала все о том, как управлять трактором, как объезжать лошадей и ухаживать за скотом, зато понятия не имела, как носить кружевное белье с подвязками, все равно, черное или красное. Ей вдруг стало совершенно ясно, что ничего не выйдет, просто потому, что нужно иметь врожденную склонность к кокетству, что умение кружить мужчинам голову нельзя приобрести вдруг, что сменить личность не так просто, как сменить гардероб.

«Наверное, Коди прав. Весь мой план – чистое безумие».

Но шансы все-таки есть, возразила она себе самой. Если все получится, этот дом оживет. У нее будет семья, ребенок – все то, о чем она так отчаянно мечтала. До сих пор она знала в жизни лишь потери: сначала родители, потом дядя – пора было обрести то, что наполнит жизнь смыслом.

«Получится или нет, а я сделаю попытку! В конце концов, начало уже положено. Первый шаг всегда самый трудный, дальше должно пойти легче».

Закери Пакетт незаметно опустил газету и глянул поверх нее на сына. Коди сидел в кресле перед телевизором и, казалось, был поглощен происходящим на экране. Закери не нашел бы в этом ничего странного, не будь это очередная серия какой-то «мыльной оперы», которые его сын отродясь не смотрел.

За последний час отец и сын не обменялись ни единым словом. Даже собака Пакеттов удивлялась этому и обеспокоенно поглядывала то на одного, то на другого.

– Что-нибудь случилось? – осторожно поинтересовался Закери.

Ответа не последовало, Коди продолжал угрюмо таращиться в экран.

– Эй! – громко окликнул отец.

– Что? – Коди нехотя повернул голову.

– Я спросил, что случилось, – терпеливо повторил Закери.

– С чего ты взял? – буркнул Коди.

– Во-первых, никогда прежде ты с таким увлечением не смотрел сериалы. Во-вторых, придя домой, ты полчаса бродил как неприкаянный, что-то бормоча себе под нос. Так что же все-таки происходит?

Коди долго смотрел на изрезанное морщинами лицо отца, потом вздохнул, как бы сдаваясь.

– Это все из-за Ребекки.

– Да? – удивился Закери, не ожидавший ничего подобного. – А что с ней такое? Заболела?

Расслышав тревогу в голосе старого хозяина, массивный черный ротвейлер приподнял голову.

– Да нет, она здорова, – с досадой произнес Коди.

Он заговорил о Ребекке, не подумав, и теперь понимал, что к разговорам такого рода надо готовиться заранее. Его отец долгие годы по-соседски дружил с Джозефом Колтером и относился к Ребекке как к дочери, ее здоровье и благоденствие были одной из главных забот его жизни.

– Тогда что же? – настаивал Закери.

– Она теперь… другая.

– Другая? – В глазах Закери отразилось недоумение. – Что ты этим хочешь сказать?

– Ну… она уже не та, какой была.

– Что за чертовщина! – рассердился отец, потеряв терпение. – Можешь ты изъясняться по-человечески? «Не та, какой была»! Она что, за ночь вымахала на полметра? Или вдвое раздалась в ширину? А может, она теперь синего цвета?

– Что-то в этом роде. В том смысле, что перемена просто пугающая. Она… понимаешь, она женщина!

У отца отвисла челюсть от изумления.

– Ты в своем уме, парень? А ты думал, что она мужчина?

– Да не в этом дело!

– Тогда в чем? Говори же, пока я с тобой совсем не спятил!

– Дело в том, что она больше не девчонка! У нее теперь есть все, что положено иметь женщине! – Коди вскочил с кресла и забегал по комнате, размахивая руками. – В том, что она сегодня накупила, у нее видны все эти… все эти изгибы и округлости… ты себе представить не можешь, что обнаружилось под этими ее мешковатыми тряпками! – Он взъерошил волосы обеими руками, пригладил, снова взъерошил. – Я тебе вот что скажу, отец: через пару дней все парни в округе будут слоняться вокруг ранчо Колтер!

– Вот и хорошо, – рассудительно заметил Закери. – Когда-нибудь это должно было случиться. Не пойму, чего ты так расшумелся. А, понимаю! Ты просто не ожидал, что из нее выйдет хорошенькая девушка. Ну, я-то всегда находил ее милашкой.

– Милашка? Хорошенькая? Говорю тебе, она красавица!… – Он обдумал сказанное и помотал головой. – Нет, больше того! У нее фигура из тех, что помещают на развороте «Плейбоя», а сексапильности хватит на полсотни красоток! Единственное, чего ей серьезно недостает, это здравого смысла. Она, видите ли, решила срочно выскочить замуж, составила список кандидатов в мужья – и ты знаешь, кто там числится? – И, не дожидаясь ответа, выпалил с негодующим видом: – Джейб Стеретт, Люк Морган и Расс Сарвер!

– А что тут такого? – спросил Закери, совершенно сбитый с толку. – Все они приличные люди и к тому же твои лучшие друзья.

– Дьявольщина! – вскричал Коди. – Они могут быть наилучшими из друзей, но при чем здесь Ребекка? Прожженный бабник не годится в мужья невинной крошке!

И вот тут до Закери Пакетта начало наконец доходить, что скрывается под благородным гневом сына.

– Однако раз уж Ребекка хочет выйти замуж, почему не за одного из тех, кого ты знаешь с детства? Остальные могут посмотреть косо на твою с ней дружбу.

– А что плохого в нашей дружбе? Совершенно невинные отношения, и все это знают. Неужели кто-то будет против?

– Ее муж, например. Не много найдется мужчин, которые примирятся с тем, что их жена дружит с холостяком. Я бы от этого не был в восторге, а ты?

Коди открыл рот, чтобы с жаром запротестовать, потом подумал – и закрыл. О да, он тоже не был бы в восторге, если бы Ребекка, будь она его женой, проводила время с кем-то еще, пусть даже с другом детства. Более того, он мог бы ненароком свернуть этому другу шею!

– Ладно, – проворчал он, – в какой-то мере ты прав. И все равно нельзя спускать глаз с любителей весело провести время. Пока Ребекка не замужем, я за нее отвечаю.

– Молодец, сынок! – одобрил Закери, подавляя неуместный приступ веселости.

Он думал о том, что ближайшие несколько недель будут весьма, весьма интересными.

Телефонный звонок ворвался в послеполуденную тишину пронзительной трелью. Коди замер с кувшином в одной руке и стаканом воды в другой.

Он прекрасно знал, кто именно ему названивает. Уже не раз ему приходилось вот так стоять в ожидании, когда настойчивый звонок прекратится. В последние дни Коди старался пореже бывать дома. Он поднимался с восходом солнца и работал до позднего вечера, до тех пор, пока мышцы не начинали стонать от усталости, а глаза – закрываться сами собой, потому что надеялся таким образом выбросить из головы крамольные мысли. Увы, пока это не слишком хорошо получалось.

Неожиданная и странная перемена в его отношении к Ребекке тревожила и смущала Коди, а подчас и по-настоящему сердила. Он был бессилен справиться с наплывом эмоций и презирал себя за слабость.

Телефон все не унимался. Молодой человек опустошил стакан большими жадными глотками, тяжело вздохнул и поднял трубку.

– Ну? – спросил он недружелюбно. – Кто это?

– Коди! – с мягким упреком воскликнула Ребекка. – Куда ты запропастился?

– Работал, – объяснил он лаконично.

– Что, без отдыха? Я звоню и звоню тебе уже два дня, даже начала беспокоиться.

– Ну и зря.

– Вижу. – Теперь в голосе слышалась легкая обида.

– Так что тебе нужно?

– Приезжай ко мне сегодня вечером.

– Это еще зачем?

– Мне понадобится твоя помощь.

– Помощь? А в чем? – насторожился Коди.

– Какая разница! – беспечно откликнулась Ребекка. – Скажу, когда приедешь.

– Нет, ты скажи сейчас, – настаивал Коди, не желая снова быть втянутым во что-нибудь, о чем после придется пожалеть.

Если Ребекка и впрямь, как она выразилась, собирается «выть на луну», он не станет ей помогать – и точка. С него вполне достаточно и того, через что уже пришлось пройти!

– Это не телефонный разговор, Коди!

– Ах, не телефонный! Значит, ты опять что-то задумала – что-то, что я заведомо не одобрю. Так или нет?

– Так, – кротко призналась девушка. – Но мне и в самом деле нужна твоя помощь. Пожалуйста!

Коди никогда не мог устоять перед ее просьбами. Мысленно скрежеща зубами, он смирился со своей участью.

– Ну хорошо, – буркнул он, нещадно ероша волосы, – я приеду. Только если это будет какая-нибудь ерунда… у меня работы выше крыши, некогда прохлаждаться!

– Это не ерунда, а очень важная вещь, – заверила девушка с заметным облегчением. – И потом это ненадолго.

– Буду у тебя через час.

Коди побрел наверх, проклиная себя за безволие. Он так предавался самобичеванию, что не заметил, как оказался под душем, с намыленной губкой в руке.

Раньше – то есть до чудесного превращения Ребекки в обольстительную красавицу – он просто прыгнул бы в свой пикап как был, в пропотевшей рубашке. Ему и в голову не пришло бы принять душ!

– И уж тем более побриться… – добавил он вслух немного позже, вытирая с лица остатки пены для бритья.

Отражение в зеркале было хмурым, зеленые глаза под сдвинутыми к переносице бровями смотрели с неодобрением. Новый тяжкий вздох вырвался у Коди, но он старательно причесал мокрые волосы и натянул чистые джинсы.

Возможно, он преувеличил случившееся, и один взгляд на Ребекку вернет все на свои места. Мало ли какие нелепости порой приходят людям в голову!

Ребекка задвинула в духовку противень с кексами и включила таймер. Бросив взгляд на засыпанную гравием подъездную дорожку, убедилась, что Коди еще не прибыл. Девушка сняла фартук. Оставалось только оглядеть себя в зеркале.

На этот раз она выбрала бледно-розовую трикотажную юбку и кофточку в тон, но чуть темнее и хотя сознавала, что наряд ей к лицу, чувствовала себя в нем не слишком уютно. Край юбки не доходил до колен. Треугольный вырез кофточки казался слишком глубоким. К тому же кофточка едва доходила до талии и, если наклониться, открывала часть спины. Минут пять девушка в нерешительности разглядывала себя, прикусив нижнюю губу, потом решила оставить все как есть. «Это дело привычки, – думала она. – Если долгие годы одеваться, как огородное пугало, потом даже самый скромный наряд покажется смелым до безрассудства».

И в самом деле, бесформенные фланелевые рубашки, которым она до сих пор отдавала предпочтение, всегда бывали застегнуты под самое горло, а мешковатые джинсы полностью скрывали ноги.

Ребекка задумчиво провела щеткой по волосам, слегка наклонив голову к левому плечу. Да, она выглядела не так уж плохо!

Когда она вернулась на кухню, там уже витал аромат выпечки. Убедившись, что тесто поднимается как положено, девушка снова выглянула в окно и на сей раз увидела приближающийся пикап.

– Приехал все-таки… – прошептала она с удовлетворением.

Целых два дня она безрезультатно названивала Коди, догадываясь, что он избегает ее, не желая принимать участие в ее затее. Что ж, нравится это ему или нет, а только девочка с плюшевым мишкой осталась в прошлом!

Коди переступил порог, но закрыл за собой дверь не сразу, заглядевшись на Ребекку. На ней была короткая трикотажная юбка из тех, что сидят на бедрах плотно, как вторая кожа, и легкий свитерок, подчеркивающий грудь. Волосы свободно падали на левое плечо.

– Привет, Коди, – просто сказала Ребекка, самым естественным жестом взяла его за руку и потянула за собой. – Выпьешь кофе?

– Угу.

Пока она сновала по кухне, то доставая чашки, то наклоняясь, чтобы заглянуть в духовку, Коди боролся с собой, стараясь отвести от нее глаза. Наконец Ребекка поставила перед ним кружку с кофе, и он схватился за нее, как утопающий за соломинку.

– Ну? – спросил он угрюмо, когда молчание затянулось. – Чего ради тебе понадобилось вытаскивать меня из дому в такое горячее время?

– Потому что мне кое-что нужно от тебя. Две вещи.

Девушка решила начать с просьбы, которая, как она полагала, вызовет наименьшее сопротивление.

– С гардеробом все прошло гладко, пора перейти ко второму пункту плана. Я хочу показаться на людях, а для этого в субботу вечером собираюсь в «Юнион-салун». Одна я пойти не могу, это не принято, так что тебе придется составить мне компанию.

Первым побуждением Коди было рявкнуть: «И думать забудь!», но потом он вспомнил, что формально не имеет права приказывать, и попытался подойти к делу более дипломатично.

– В «Юнион-салун»? – переспросил он с сомнением. – А почему именно туда? Не слишком ли круто ты начинаешь? Как насчет собрания прихожан или, скажем, школьного? Чем не шанс влиться в общество?

Ребекка посмотрела на него с жалостью, как на слабоумного.

– Во-первых, я слышала, что собрания прихожан давно отменили, остались только службы по воскресеньям, и что я, скажи на милость, буду делать на школьном, где родители обсуждают с учителями оценки своих детей? Только не говори мне, что Джейб, Расс и Люк посещают такого рода мероприятия! Насколько я знаю, вечера они просиживают в «Юнион-салуне».

– Ты права, именно там они и просиживают, – процедил Коди сквозь зубы. – И вот как раз поэтому приличной девушке там не место!

– Это еще почему?

– Потому что… потому что… не место и все тут!

– Ты просто невыносим, Коди! – рассердилась Ребекка. – «Юнион-салун» – вполне добропорядочное заведение, а ты говоришь о нем как о притоне! По субботам там бывают танцы, собирается много народу. Где, как не там, можно с успехом влиться в общество? И не спорь! Я несколько раз сидела с Джессикой, пока Кенни и Меган развлекались в «Юнион-салуне». Как по-твоему, Меган – приличная женщина?

– Она замужняя женщина!

– Вот как раз для того, чтобы выйти замуж, я и собираюсь бывать в «Юнион-салуне». На собраниях прихожан я вряд ли найду себе мужа.

Коди понял, что девушка решила, если нужно, пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы достигнуть желаемого. Если он откажет, она, чего доброго, отправится в «Юнион-салун» в одиночку!

– Согласен, – проворчал он мрачно.

– Вот и хорошо! – Девушка одарила его сияющей улыбкой. – Ты просто чудо, Коди!

– Допустим. Что дальше? – осведомился тот, внезапно припомнив, что от него требовалось что-то еще.

– В каком смысле – что дальше?

– Что еще я должен сделать? – нетерпеливо продолжал Коди. – Ты сказала «две вещи».

– Ах да!… – Ребекка отвела глаза и принялась нервно сплетать и расплетать пальцы. – В самом деле…

Пауза затянулась. Коди сердито покачал головой:

– Или говори, в чем дело, или я ухожу.

– Помнишь, ты мне кое-что обещал… ну, когда мы впервые заговорили о моем плане? – Лицо ее вспыхнуло, хотя она старалась держаться непринужденно. – Я думаю, надо проделать это до субботы… просто на всякий случай…

– На всякий случай? На какой это?

– Конечно, это может и не понадобиться… ну а вдруг! Кто знает, как повернется дело, и все такое… словом, научи меня прямо сейчас.

– Чему, черт возьми?!

– Как чему? Целоваться!

Коди невольно посмотрел на ее губы, и его пульс участился.

– Целоваться… – эхом повторил он.

– Ты обещал! – поспешно напомнила Ребекка, глядя, как краска заливает его лицо и даже шею в распахнутом вороте рубашки.

– Ну, обещал – и что? Я думал, ты давно выбросила эти глупости из головы.

В глубине души он вовсе не был уверен, что сможет хладнокровно дать ей урок самого невинного объятия, не то что поцелуя.

– Это не глупости, – отрезала Ребекка, – а важный пункт плана. Давай поскорее с ним разделаемся, чтобы можно было вычеркнуть его из списка.

Коди был оскорблен до глубины души. Для Ребекки его поцелуй – всего лишь этап на пути к другому мужчине! Что ж, раз так, он не собирается уступать ей в цинизме!

– И правда, – холодно заметил он. – Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.

Он встал, взял девушку за руки и рывком поднял ее со стула. Очевидно, ему до смерти не хотелось целовать ее! Ребекка ощутила укол обиды, быстро сменившийся любопытством.

– Что от меня требуется? – спросила она наивно, глядя снизу вверх в лицо Коди.

– Для начала положи мне руки на плечи, – угрюмо распорядился Коди.

Девушка осторожно коснулась его плеч ладонями. При этом их разделяло добрых полметра – лучше и не придумать! Коди наклонился, поколебался и выпрямился.

– Черт возьми, ты слишком маленького роста!

– Ну и что? – Ребекка была удивлена и раздосадована. – Разве это мешает тебе меня поцеловать?

– Мешает! – отрезал Коди, которому она едва доходила макушкой до подбородка.

Он взял Ребекку за талию и легко, как перышко, посадил на выступ старинного буфета, на котором она обычно раскатывала тесто. Это было так неожиданно, что у девушки вырвался удивленный возглас. И в самом деле, так они были вровень, и она, затаив дыхание, заглянула в зеленые глаза Коди. Его плечи под легкой голубой рубашкой казались очень теплыми, почти горячими.

– А что теперь? – спросила она низким, незнакомым голосом.

– Закрой глаза!

Девушка послушно зажмурилась, выпятила губы и замерла в ожидании. Ничего не произошло. Она бросила взгляд из-под прикрытых век: Коди смотрел на нее озадаченно.

– Что это? – наконец осведомился он.

– Как что? Губы бантиком.

Он только еще больше сдвинул брови, явно сбитый с толку.

– В одном фильме старшая сестра учила младшую, как целуются, – объяснила Ребекка, чувствуя себя довольно глупо. – По ее словам, надо выпятить губы… мне тогда показалось, что это странно смотрится – будто у нее во рту кусок кислого-прекислого лимона!

– Вот именно! Выброси этот идиотский фильм из головы! Просто закрой глаза и жди.

– Как, и это все? Больше от меня ничего не требуется? – разочарованно спросила девушка.

– Ничего! – отрезал он сердито, потому что и этого ему хватало с избытком.

Они по-прежнему оставались на некотором расстоянии друг от друга, потому что колени Ребекки упирались ему в живот.

– Ну ничего так ничего, – со вздохом уступила она и закрыла глаза.

Несколько мгновений Коди смотрел в ее запрокинутое, полное ожидания лицо. Оно казалось свежим и нежным, как полевой цветок, омытый утренней росой, густые ресницы покоились на щеках, едва заметно трепеща, а рот… рот был таким, каким он помнил его со дня поездки в город, – манящим. Коди подумал, что на такое лицо можно любоваться бесконечно, впивая его трогательную прелесть, его утонченную красоту.

Ребекка ждала, затаив дыхание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она ощутила на лице тепло дыхания. Секундой позже губы коснулись губ. Это было осторожное, очень бережное прикосновение, лишенное даже намека на страсть, и все же в самой его чистоте была волнующая интимность, от которой пальцы сами собой сжались на плечах Коди. Сердце замерло, словно ухнуло куда-то очень глубоко, потом рванулось и застучало как сумасшедшее, отдаваясь в висках, в горле и во всем теле.

Хотя поцелуй был всего лишь скромным движением губ вдоль плотной линии сомкнутого рта, Коди вспыхнул мгновенно. Рассудок, так долго державший его над поверхностью сладкого омута, попросту сдался без боя.

– Не сжимай так губы… – прошептал он, отстраняясь.

Темно-русые ресницы медленно приподнялись, и затуманенные, потемневшие глаза глянули на него. Ребекка вряд ли осознала услышанное и все же позволила ему проникнуть внутрь ее рта. Это стало для него почти таким же потрясением, как обладание ею, и Коди совершенно потерял голову. Он рывком притянул девушку к себе. На миг ее колени с силой уперлись ему в живот, и он глухо застонал от болезненно-сладкого ощущения.

Ребекка покорно подалась ему навстречу. Чисто инстинктивная потребность оказаться как можно ближе заставила ее раздвинуть ноги и обвить ими тело Коди. Руки сплелись у него на шее, пальцы зарылись в волосы. За одно короткое мгновение, неискушенность осталась в прошлом, оттесненная проснувшейся чувственностью. Ощущения были по-прежнему смутными, еще не вполне осознанными, но одно Ребекка знала точно – там, где они прижимались плотнее всего, мужское тело становилось все тверже и тверже!

Руки Коди оказались под короткой кофточкой, нашли кружевную полоску бюстгальтера, кончики пальцев скользнули вперед, ладони легли на округлости грудей. Ребекка ахнула, выпрямилась в струнку – потом еще теснее прижалась к нему. У Коди совершенно вылетело из головы, что ему полагалось всего лишь познакомить ее с элементарнейшей техникой поцелуя. Сказать по правде, он вообще забыл, где он и с кем, осталось лишь сознание того, что он держит в объятиях прекрасную, желанную и страстную женщину. Она обвилась вокруг него, часто дыша, и когда его тело по собственной воле делало пробный мягкий толчок, она подавалась навстречу с тихим стоном.

В затуманенном сознании Коди возник вопрос, где в этом доме ближайшая кровать и как до нее поскорее добраться.

А между тем таймер духовки неумолимо отсчитывал секунды и наконец разразился громким гудением. Этот звук ворвался в горячечную тишину кухни, как выстрел. Коди окаменел. Его пальцы, уже успевшие проникнуть под бюстгальтер, замерли на шелковистой коже грудей. С полминуты он, тяжело дыша, тщетно пытался вернуться к действительности, потом попробовал выпрямиться. Руки, сцепленные на шее, только сомкнулись теснее. Наконец он догадался открыть глаза и – о ужас! – заглянул прямо в лицо Ребекке, на котором лежал отпечаток откровенной страсти. Она тоже смотрела на него, смотрела с недоумением и упреком!

Девушка и в самом деле не понимала, что произошло, почему все кончилось так внезапно. По лицу Коди, вначале растерянному и недоумевающему, прошла целая череда эмоций, и вдруг оно замкнулось, стало отчужденным.

– Дьявольщина!… – пробормотал он, убирая руки, потом судорожным рывком одернул кофточку Ребекки.

– Коди, что?… почему?…

Упрек на ее лице был для него хуже пощечины. Он хотел оправдаться, но не нашел подходящих слов и молча, пристыженно сбросил с себя ее руки. Потом он сделал попытку отступить, но что-то мешало. Что-то не давало двигаться. Все еще не вполне сознавая себя, Коди посмотрел вниз. Трикотажная юбка собралась в мягкие складки, а ноги… ноги были раздвинуты и обвивали его бедра.

Коди бросило в жар. Он чувствовал, что совершил нечто неописуемое, непростительное. Руки его дрожали, когда он, упорно глядя Ребекке в лицо, высвободился и одернул ей юбку.

– Ребекка… – начал он.

Она посмотрела на него так ласково и доверчиво, что он содрогнулся от стыда.

– Что-нибудь не так? – осторожно спросила девушка, не зная, что и думать.

Почему Коди вдруг отпрянул от нее словно обожженный? Сама она невыразимо наслаждалась поцелуем, и он как будто тоже – почему же теперь у него такой вид, будто они совершили преступление?

– Что случилось? Почему мы перестали целоваться? Я что-нибудь не то сделала?

– Не ты, а я, – ответил он похоронным тоном.

– Что?

– Как это что?! – в отчаянии воскликнул он и вцепился себе в волосы. – Ты что, ничего не заметила?

– Ну почему… заметила, конечно… – Ребекка умолкла и призадумалась, потом осторожно спросила: – Значит, первый поцелуй обычно происходит не совсем так?

– Совсем не так! – возвысил голос Коди.

Он живо представил себе, что с той же пылкостью и самозабвением Ребекка целует кого-то другого, и понял, как легко совершить убийство из ревности.

Его раздраженные ответы и неожиданная резкость быстро рассеяли чувственный дурман, в котором пребывала девушка. Она совсем забыла, что Коди согласился поцеловать ее лишь из чувства долга!

– Но если первый поцелуй совсем не такой, зачем ты это сделал? – спросила она обиженно.

Почему-то ей было так больно, что хотелось плакать.

– А ты? Почему ты это сделала? – огрызнулся Коди, поражаясь тому, как быстро он поддался ее чарам.

– Что «это»? Я же тебе сказала, что понятия не имею о самых элементарных вещах! Ты учил, я училась! Если я делала что-то не так, ты должен был меня остановить!

– Остановить? – повторил Коди, не веря своим ушам. – Ты в своем уме? Ни одному нормальному мужчине просто в голову не придет остановить женщину, которая обхватила его ногами и…

Он прикусил язык. Еще немного, и он признался бы, что уже готовился затащить ее в постель!

– Пропади все пропадом! – рявкнул он в ярости и почти бегом бросился вон из кухни.

Хлопнула дверь, и тяжелые, сердитые шаги протопали по крыльцу. Чуть позже взревел двигатель пикапа, гравий забарабанил по днищу. Несколько громких злых хлопков переросли в ровный звук, который быстро отдалился и замер.

Ребекка долгое время сидела на краю буфета, глядя на дверь, за которой скрылся Коди, не зная, плакать ей от разочарования или кричать от гнева. В ней все еще жил отголосок возбуждения.

«Ничего удивительного в том, что чуть ли не каждая женщина в округе мечтает хоть недолго побыть с кем-то из этих четверых…»

Коди… Она все так хорошо спланировала, но он не фигурировал в ее планах ни как муж, ни как любовник. Как странно!

Ребекка коснулась припухших губ. Она все еще была во власти ощущения чего-то горячего, жадного, сладкого, что называлось поцелуем. Еще она испытала желание, которое так и осталось неудовлетворенным, и так трудно, почти невозможно было понять и принять, что это Коди Пакетт, ее лучший друг, покровитель и почти брат, был причиной ее смятения.

Но хуже всего было то, что сам он не ощутил ничего подобного. Если судить по тому, в какой спешке он покинул дом, ему не терпелось оказаться как можно дальше от нее. Злость и отвращение – вот что он чувствовал к ней, потому что в своем неведении она забылась и позволила себе лишнее. Он относился к ней по-братски, а не остановил только потому, что отреагировал инстинктивно, как на любую чересчур податливую женщину.

Но что же теперь делать? Поцелуй все изменил, превратил Коди из просто друга в желанного мужчину – и все впустую. Нет никакого толку в неразделенном чувстве. Если страдать по Коди, все планы пойдут прахом, и к тому же рухнет давняя хорошая дружба, потому что не зря говорят, что секс портит самые дружеские отношения…

А ведь как хорошо было придумано, со вздохом припомнила Ребекка. Она исключила Коди из списка, откровенно ему об этом сказала и собиралась придерживаться своего решения. И что за дьявол нашептал ей идею взять у него урок поцелуя?

Девушка спрыгнула на пол, поднялась наверх и яростно сорвала с себя розовый наряд, натянув прежние бесформенные джинсы и рубашку. Остаток дня она провела за чисткой стойл и другими хозяйственными делами в надежде, что это поможет забыться. Тщетно – она не могла стереть из памяти жар тела Коди, его грубоватые пальцы на груди, вкус его поцелуя.

А Коди вернулся к прежней тактике, заключавшейся в том, чтобы всеми способами избегать Ребекку. Как ни старался, он не мог примирить давнюю и привычную дружескую привязанность к веселой живой девчонке Бекки с мучительной неудовлетворенной страстью к той, кем она стала. По ночам ему снились бесстыдные, горячие сны, в них он и Ребекка снова и снова занимались любовью, и он просыпался измученным и по-прежнему возбужденным.

Прошло несколько дней, наступил четверг. Когда зазвонил телефон, Коди ничуть не удивился. Ребекка хотела напомнить ему о «выходе в свет», а точнее, в «Юнион-салун».

Можно было не отвечать на звонок, но Коди знал, что она не отступится и, чего доброго, приедет за ним, а потому оставил телевизор включенным и поплелся к телефону.

– Я слушаю, Ребекка. В чем дело?

От удивления девушка не сразу ответила на вопрос.

– Откуда ты знаешь, что это я звоню? – спросила она чуть позже с любопытством.

– Откуда все знают, что слово «неприятности» начинается с буквы «н»?

Ребекка хмыкнула. Несколько дней борьбы с влечением к Коди стоили ей дорого, и она вовсе не собиралась брать на себя всю ответственность за случившееся.

– Значит, я для тебя – средоточие неприятностей?

– Я ничего такого не имел в виду… – начал Коди, но вспомнил мучительную пытку своих одиноких ночей и в свою очередь иронически хмыкнул. – Ты и впрямь средоточие всех неприятностей мира! Я это понял, как только впервые увидел твои грязные щеки и крысиные хвостики косичек!

– Ты ищешь ссоры, Коди, – ровным тоном сказала девушка. – Думаешь, я не понимаю? Всегда одно и то же: если тебе не хочется что-то делать, ты начинаешь надо мной подшучивать в надежде, что я надуюсь и оставлю тебя в покое. Порой так оно и бывает, но сегодня этот номер не пройдет.

– Попытка не пытка, – заметил он. – Ну и зачем ты звонишь чуть ли не в полночь, когда все нормальные люди спят?

Вопрос был чисто риторическим, потому что Коди заранее знал ответ. И все же ему хотелось услышать, в какие именно слова будет облечена просьба.

– Как ты предпочитаешь: заехать за мной или встретиться прямо у дверей салуна? И в любом случае в котором часу?

– Конечно, я заеду. Чего ради мы должны встречаться у дверей?

Ребекка пожала плечами, хотя и знала, что Коди не может этого видеть. Она немного помолчала, накручивая телефонный провод на палец, потом сказала осторожно:

– Возможно, разумнее будет, если я приеду сама. Мало ли как дело повернется… может статься, что тебе не придется отвозить меня домой.

– Давай сразу разберемся с этой маленькой деталью. Я везу тебя туда и обратно – и точка.

– Договорились, – согласилась Ребекка с большим облегчением, так как это означало, что Коди не собирается уйти из салуна с какой-нибудь случайной знакомой. – Я надеялась, что ты не бросишь меня на произвол судьбы хотя бы в первый вечер.

– Я заеду в восемь.

– Отлично!

Внезапно Ребекка задалась вопросом, один он сейчас или с женщиной. До сих пор ей попросту не приходило в голову интересоваться личной жизнью Коди.

Лишь с большим трудом ей удалось не задать вопрос вслух.

– Итак, – сказала она поспешно, – в субботу вечером в восемь.

– До скорого.

– Спокойной ночи, Коди.

Пожелание прозвучало мягко и как-то нерешительно. Коди подумал, что Ребекка, должно быть, собирается лечь в постель, и задумался над тем, что на ней может быть надето.

– Спокойной ночи! – негромко откликнулся он.

Его голос вдруг потерял всю резкость, в нем прозвучала нотка, которой Ребекке до сих пор слышать не приходилось. Лежа в темноте и глядя в потолок, она долго думала над тем, что это могло означать.

– Ребекка? Ребекка Колтер?

Командирский голос был на сей раз несколько смягчен удивлением, но девушка все равно сразу узнала его и обернулась. Из переулка приближалась миссис Саммерс. Эта седая хрупкая старушка буквально излучала энергию.

– Доброе утро, Руби!

И приветствие, и улыбка Ребекки были полны искренней симпатии. Руби Саммерс была учительницей того самого третьего класса, куда Джо Колтер записал племянницу. Только что потерявшая родителей, растерянная и потрясенная, восьмилетняя девочка нуждалась в дружеском участии и получила его.

– Доброе утро! – Руби оглядела бывшую ученицу с головы до ног. – Что это ты с собой сделала, девочка моя? Я еле узнала тебя!

Былая неловкость ненадолго вернулась, поэтому жест, которым Ребекка поправила выбившийся локон, вышел скованным. В этот вечер Ребекка выбрала длинную, до самых лодыжек юбку и легкую блузку без рукавов со множеством крохотных пуговок, исчезавших под широким кожаным поясом.

– Я обновила гардероб, – объяснила она с легким смущением.

Не так-то просто было одеться для первого пробного выхода в город! Что касается макияжа, с ним она просто измучилась. Подготовка заняла несколько часов и утомила сильнее, чем любые хлопоты по хозяйству.

– Вам нравится? – не без трепета спросила она.

– О да! Должна сказать, самое время наконец расстаться с… с тем, что ты носила. – С минуту Руби молча разглядывала Ребекку, потом небрежно заметила: – Полагаю, Коди уже знает о перемене в твоем облике?

– Коди? – переспросила девушка, почему-то вспыхнув. – Еще бы он не знал! Ведь мы вместе все это выбирали.

«Это становится интересным», – подумала Руби Саммерс, а вслух сказала с деланным равнодушием:

– Правда? И что же он, приветствовал рождение новой Ребекки?

Девушка молчала довольно долго.

– Ну… – начала она нерешительно, – я даже не знаю, как определить его отношение к этому.

«Иногда кажется, что рождение новой Ребекки раздосадовало его сверх всякой меры».

– То есть он не в восторге, – прямо высказалась Руби и пожала плечами. – Мужчины предпочитают накатанную колею во всем и порой протестуют даже против перемен к лучшему. Поверь, девочка моя, Коди привыкнет, куда он денется!

– Очень на это надеюсь. Видите ли, Руби, после юбок я так странно чувствую себя в джинсах, что вряд ли смогу к ним вернуться.

– Вот и хорошо, – одобрила та, потрепав девушку по плечу. – То, что девушки перестали носить платья и перешли на джинсы, просто стыд и срам! Наши предки не были глупцами: юбка куда удобнее.

– Да, в ней прохладнее, – со смехом заметила Ребекка, шагая рядом с Руби Саммерс.

Они миновали аптеку, свернули за угол и наконец оказались перед стеклянным фасадом кафе «У Элси». Ребекка уже собиралась попрощаться, но Руби крепко ухватила ее за локоть.

– Может, зайдешь и поздороваешься с остальными? Я хочу, чтобы Бесси посмотрела на твой новый наряд, – ты ведь знаешь, она помешана на этой почве. Она умрет от зависти!

– Лучше не надо! – засмеялась Ребекка, проходя внутрь.

Три престарелые леди сидели на своих обычных местах у окна. Девушка улыбнулась им и поздоровалась.

– Вы только посмотрите на нее! – воскликнула Элси, всплескивая руками.

– Уму непостижимо! – прошептала Бесси, и выражение добродушной зависти возникло на ее ухоженном лице. – Где ты купила все эти чудесные вещи, дорогая?

– Они с Коди вместе делали покупки, и он давал советы, что брать, а что нет, – сообщила Руби самым непринужденным тоном, при этом подмигивая подругам за спиной Ребекки.

Бесси округлила глаза и недоверчиво посмотрела на девушку:

– Как это неожиданно… и странно. Неужели Коди выбрал все это сам? Да у него изысканный вкус!

– Вообще-то выбирал не он, а продавщица, – сказала Ребекка, решив внести ясность. – Дело было так: Сьюзен подбирала одежду, а я потом… как бы это сказать… выступала манекенщицей. Помнится мне, он повторял, что я выгляжу «на уровне».

– На уровне? – Хэзел неодобрительно хмыкнула. – Ох уж эти мужчины! Могу себе представить, дорогая, чего ты натерпелась с этим «на уровне». На самом деле ты выглядишь просто потрясающе. Если бы Коди Пакетт попался мне под горячую руку, я бы как следует надрала ему уши. Нельзя же быть настолько косноязычным!

– Коди вовсе не косноязычен! – запротестовала девушка. – Когда есть что сказать, он бывает весьма красноречив. По-моему, он сказал то, что думал.

– Как знать! Даже самый непревзойденный оратор может лишиться дара речи, если он как громом поражен.

Ребекка с сомнением покачала головой, но Хэзел была не из тех, кого легко переспорить. Чтобы не затягивать дискуссию, девушка решила уступить.

– Коди никогда прежде не видел меня в юбке или платье, разве что в детстве.

При этом она подумала, что ничуть не возражала бы, будь Коди как громом поражен ее новым обликом. Но он явно не был в восторге от того, как она одевается или как целуется.

– А я еще раз повторяю, что в душе Коди наверняка был восхищен, просто, как свойственно большинству мужчин, не сумел это выразить.

– Мой тебе совет, дорогая, – вступила в разговор Бесси, – когда ты в следующий раз увидишь Коди, спроси его прямо, нравится ли ему твой наряд. Надеюсь, это будет скоро.

– Сегодня. Мы с ним собираемся в «Юнион-салун».

– Лучше и не придумаешь! – с энтузиазмом воскликнула Руби. – Сказать по правде, мы не знали, что вы с Коди встречаетесь.

– А мы и не встречаемся, – успокоила ее Ребекка.

У нее мало-помалу складывалось впечатление, что неугомонные городские кумушки вообразили себе невесть что насчет нее и Коди. Нужно было поскорее исправить ошибку, пока все планы не пошли из-за этого наперекосяк!

– Я уговорила Коди составить мне компанию. Видите ли, я решила наконец «выйти в свет». Сегодня мой первый вечер в местном обществе, и хочется, чтобы это было нечто особенное, запоминающееся. Так вот, Коди проводит меня в «Юнион-салун», поддержит на первых порах, пока я не почувствую себя непринужденно. Ну а потом мы разойдемся каждый своей дорогой.

– Ах вот как!… – протянула Руби с сомнением.

Было похоже, что она не сочла объяснение убедительным. То же самое, судя по выражению их лиц, можно было сказать и о ее подругах. Ребекка мысленно заскрежетала зубами. Что, если до Коди дойдет, что о них уже сплетничают? Его хватит удар!

Девушка попыталась сменить тему:

– Как по-вашему, я удачно подобрала наряд для первого выхода в свет?

– Удачнее и быть не может! – заверила ее Бесси. – Впрочем, сейчас на выход носят абсолютно все, от джинсов до вечерних платьев.

– Мне бы не хотелось выглядеть разодетой в пух и прах, – с улыбкой призналась Ребекка. – Я бы чувствовала себя неловко. – Взгляд ее упал на круглый циферблат часов над прилавком. – Боже мой! Уже так поздно, а еще столько всего нужно сделать! Все, убегаю!

Под аккомпанемент прощальных восклицаний девушка выскользнула за дверь. Кумушки, вытянув шеи, следили за стройной фигуркой, пока та не скрылась за углом.

– Ну, что скажете? – многозначительно осведомилась Руби, наконец усаживаясь на свое законное место.

– Что эти два дурачка до сих пор так ничего и не поняли, – с сожалением сказала Элси.

– Это не мешает им двигаться в нужном направлении, – заметила Руби. – Они уже встречаются.

– Да, только она об этом не знает, – съехидничала Хэзел, – а он полагает, что она выглядит «на уровне». Все это не слишком обнадеживает.

– А я говорю, дело движется! Ни один мужчина с горячей кровью (а Коди, как известно, как раз из таких), не может остаться равнодушным к новой Ребекке, что бы он там ни говорил. Помяните мое слово, он просто наводит тень на плетень, а Ребекка в своей наивности этого не понимает.

– Очень даже может быть, – задумчиво протянула Хэзел. – Тем более неразумно предоставить им плыть по течению. При таких темпах они и через год все еще будут морочить друг другу голову.

– У тебя есть конкретный план?

– То, что мы тогда придумали, не пригодилось, а ничего другого не приходит в голову. Разве что дать обоим дубинкой по голове, чтобы очнулись!

– Идея! – воскликнула Руби.

– Какая? – с интересом спросила Элси.

– А вот какая. Только представьте себе, какой фурор произведет появление Ребекки в «Юнион-салуне»! – Три ее подруги дружно кивнули. – Наверняка Коди заметит, каким успехом она пользуется у других мужчин, а так как нрав у него горячий, ему это точно не понравится. Я хочу сказать, он станет ревновать, а нам только этого и нужно. Давайте сложимся, купим большой букет алых роз и в понедельник пошлем Ребекке, как бы от неизвестного почитателя. Даже если Коди настолько толстокож, что не приревнует ее сегодня, это его точно подстегнет!

– Мне это по душе, – сказала Бесси, стоило только Руби умолкнуть. – Ничто так не распаляет, как мысль о сопернике.

– Я тоже «за», – поддержала Хэзел. – А ты что скажешь, Элси?

– Думаю, это в любом случае не повредит делу, – с усмешкой ответила та. – Надеюсь, это поможет нашему юному другу поскорее прозреть! Это же надо такое сказать – «на уровне»! Нет, он точно заслуживает наказания, хотя бы за бестактность.

– Эй, Коди!

Тот поднял голову и прищурился. Солнце светило ему прямо в глаза.

– Принеси еще гвоздей!

Люк говорил невнятно, зажимая зубами последние три гвоздя и примериваясь приколотить четвертый. Приятели были заняты починкой прохудившейся кровли амбара.

– Ладно, – коротко ответил Коди, спускаясь по приставной лестнице.

– Как успехи? – прокричал Закери, перекрывая стук молотка.

Он стоял внизу, разглядывая крышу из-под козырька ладони.

– Порядок, – сказал Коди, снимая шляпу и утирая мокрый лоб, к которому прилипли темные пряди.

Он подошел к поилке для лошадей, нажал рукоятку и подставил непокрытую голову под струю холодной воды, прежде чем напиться. Когда он выпрямился, струйки поползли по голой загорелой спине и груди. Небрежно зачесав мокрые волосы пальцами, он снова нахлобучил шляпу, надвинув ее на глаза.

– К вечеру управимся, – рассеянно сказал он отцу, глядя вверх. – Больше не протечет.

– Отлично, – похвалил Закери.

На крыше амбара все три приятеля Коди были заняты делом, их бронзовые от загара торсы влажно поблескивали в потоке солнечных лучей. Люка можно было отличить по повязке на лбу, чтобы пот не заливал глаза, но кто Расс, а кто Джейб, с первого взгляда не определил бы и Коди, до того они казались похожими – сильные, мускулистые, в одинаковых широкополых шляпах, низко надвинутых на лоб. Молодой человек потуже затянул плотницкий ремень, взял под мышку початую коробку гвоздей и полез наверх. Закери проводил его взглядом, досадуя, что не может принять участие в работе – больная нога плохо слушалась.

– Может, передохнете? – крикнул он вслед сыну. – Я мигом соберу обед.

Коди только отмахнулся: он уже ступил на черепицу кровли и внимательно смотрел себе под ноги.

– Добрый вы человек, Зак, – ответил Расс, подмигивая Пакетту-старшему со своего возвышения, – но лучше уж мы доведем дело до конца. Потом, конечно, не откажемся сесть с вами за стол.

– Особенно если у вас есть холодное пивко! – со смехом поддержал Люк, вытирая раскрасневшееся лицо.

– Есть, как не быть!

Работа возобновилась, а Закери вернулся в дом, чтобы заняться обедом. Через час кровля была в полном порядке, и четверо друзей собрались в просторной кухне. Несмотря на безупречную чистоту, это, вне всякого сомнения, была кухня холостяцкого дома. С тех пор, как почти десять лет назад умерла Маргарет Пакетт, безделушки постепенно исчезали с полок и столов, пока повсюду не воцарился довольно унылый порядок.

Едва умывшись, Люк схватил с тарелки бутерброд и уселся, вытянув ноги. В другой руке он держал запотевшую бутылку холодного пива.

– Какие у вас планы на сегодня, ребята? – полюбопытствовал Закери, подсаживаясь к молодым людям.

– Как и на каждый субботний вечер, – жуя, ответил Люк. – Будем тусоваться со своими в «Юнион-салуне».

– Там на всех места хватит, – великодушно заверил Джейб. – Не хотите тряхнуть стариной?

– И верно! – обрадовался Люк. – Повыли бы вместе на луну!

– Староват я на луну выть, – отмахнулся Закери.

Судя по слухам, не так уж и стар, – заметил Расс многозначительно. – Сидел я как-то «У Элси» и слышал, как вдовушки говорили о вас. Что, мол, Закери Пакетт – мужчина хоть куда. Элси прямо-таки соловьем заливалась! Вы ей приглянулись, Зак, чтоб мне пропасть. Да и вы частенько заглядываете к ней в заведение, так что…

– Вот еще новости! – перебил Закери с негодованием. – С каких это пор в заведения ходят ради хозяек? Я есть туда хожу, понятно? Пироги там знатные.

– Это всему городу известно, – примирительно заметил Коди, глаза которого так и лучились насмешкой. – Но признайся, отец, вдовушки одна другой лучше, а Элси ко всему прочему еще и готовит так, что пальчики оближешь.

– На то и кафе, чтобы в нем есть!

Закери набычился и отвернулся. Молодые люди разразились дружным смехом. Не сердитесь, Зак, – сказал Люк, немного успокоившись. – Мы просто шутим. Кому, как не нам, понять закоренелого холостяка. Мы и сами такие, правда, ребята?

Они сдвинули свои бутылки в холостяцком салюте.

– По правде сказать, у нас и выбора-то никакого нет, – сказал Джейб. – Кому мы такие нужны?

«Ребекке», – подумал Коди и живо вообразил ее в объятиях другого.

«Мне совершенно все равно, на ком она остановит свой выбор. Она может получить любого из них… через мой труп!»

Сделав несколько жадных глотков из горлышка, Коди украдкой оглядел своих друзей. Он никогда особенно не задумывался над тем, какие о них ходят разговоры, каково общественное мнение на их счет. И вот совсем недавно он узнал это – от Ребекки.

«В долине Стеретс весь женский пол от шестнадцати до шестидесяти только и говорит что о вашей «великолепной четверке». Если речь идет не о новой пассии кого-нибудь из вас, то уж непременно о том, кто ею окажется. Ну и конечно, о том, что вы четверо выделываете в постели и как было бы неплохо узнать это на личном опыте».

Он дал себе слово сделать все, чтобы на личном опыте Ребекка ничего не узнала ни о ком из его друзей.

Коди все еще мучился неопределенностью, и чувства его по отношению к Ребекке были противоречивы. С одной стороны, он испытывал прежнюю потребность помогать ей, защищать ее, заботиться о ней, как о младшей сестре. С другой стороны, он не мог отмахнуться от того, что она уже не девчонка, а женщина с горячей кровью, что один ее вид разжигает в нем страсть.

– …и сойдемся вместе ровно в восемь.

Поймав конец фразы, Коди вернулся к действительности.

– Извини, старина, я прослушал!

– Да я ничего особенного и не сказал. Как всегда, сойдемся в «Юнион-салуне» в восемь, – с некоторым удивлением повторил Джейб.

– Угу.

Все пятеро, включая Закери, поднялись и пошли к задней двери, у которой оставили машины.

– А может, все-таки посидите с нами вечерком, Зак? – спросил Расс, забираясь в свой грузовичок. – Элси, правда, туда не ходит, но порой заглядывают такие милашки!…

– О милашках вы и сами отлично позаботитесь, – с усмешкой огрызнулся Закери. – У меня сегодня свидание у экрана телевизора, с одним старым вестерном.

– Ну нет так нет, – мирно согласился Расс. – Пусть Коди отдувается за вас в «Юнион-салуне».

«Коди придется для начала отдуваться за себя самого, – подумал Коди. – И еще неизвестно, справится ли бедняга!»

Он поразмыслил и решил, что все не так страшно. В конце концов, он понадобился Ребекке в качестве эскорта, не более того. Возможно, удастся отойти в сторонку и хладнокровно наблюдать.

Когда дверь открылась в ответ на его стук, Коди немедленно понял, что отойти в сторонку он попросту не сможет.

– Привет, Коди.

При звуке этого негромкого грудного голоса озноб прошел по его спине и горячей волной расплескался в паху.

– Привет, Ребекка.

Раньше он всегда называл ее Бекки и был совершенно уверен, что полное взрослое имя идет ей куда меньше, чем короткое детское. Но теперь ему так не казалось. Коди окинул взглядом каскад светлых волос, свободно падавших на плечи, бесконечный ряд крохотных пуговок на блузке, мягкие складки длинной юбки, ремешки босоножек. Одежда была летящей, свободной, но каким-то образом ухитрялась выгодно подчеркнуть линии фигуры.

– Готова?

– Вполне.

Девушка подхватила со столика шаль и сумочку и прошла мимо Коди. Он молча последовал за ней. Потянувшись открыть дверцу, он уловил легкий аромат, свежий и сладковатый, – духов или, может быть, пудры. Справившись с волнением, он уселся за руль и стал терпеливо ждать, пока Ребекка подберет и аккуратно уложит складки юбки.

Девушка была не так уж поглощена своим занятием, как это могло показаться. Она искоса наблюдала за своим кавалером поневоле. Когда дверца захлопнулась, кабина наполнилась пьянящей смесью запаха одеколона, чистой кожи и волос, очень мужской и притом присущей именно Коди. Сколько раз им случалось ехать куда-то бок о бок, но казалось, это происходит впервые. Неужели один-единственный поцелуй может так все изменить?

Ребекка поспешно отвела взгляд, пытаясь как-то справиться с собой. Не хватало еще прибыть на место в растрепанных чувствах! Она решила отвлечься непринужденной болтовней.

– Сегодня днем я встретила Руби Саммерс.

– Да? – отозвался Коди, коротко глянув на нее. – И как поживает грозная четверка?

– Перестань! – Девушка засмеялась и почувствовала себя легче. – Если вдовушки узнают, что ты так о них отзываешься…

– А что такого? Думаю, это им только польстит. Наша «великолепная четверка» ни за какие блага мира не согласилась бы перейти им дорогу, хотя каждый вдвое здоровее!

– Ты до сих пор не можешь простить Руби те шлепки линейкой по пальцам? – поддразнила Ребекка.

– Шлепки! Таким шлепком можно убить! Миссис Саммерс хоть и невелика ростом, а сила в ней богатырская. И потом она лупила нас линейкой всерьез.

– Ну, не знаю… меня она не лупила никогда.

– Извечная несправедливость. Я был мальчишкой, вот мне и доставалось, хотя не помню, чтобы я натворил что-нибудь особенное.

– На что это ты намекаешь? Миссис Саммерс славилась своими принципами, каждый получал у нее по заслугам.

– Ну да, конечно! Слабый пол поголовно ходил у нее в любимчиках.

– Это клевета!

– Это чистая правда. Спроси любого парня из тех, кто у нее учился, всякий скажет то же.

– А я думаю, что вы, мальчишки, так скроены, что вас всегда тянет на подвиги. Отсюда и шлепки линейкой. Насколько я помню, тебе доставалось особенно часто.

– Ничего подобного. Я был ангелочком.

Шутливый спор так увлек обоих, что они не заметили, как оказались перед «Юнион-салуном». Коди заглушил мотор, и вместе с тишиной пришла неловкость.

– Приехали, – сказал Коди.

– Вижу.

Девушка облизнула неожиданно пересохшие губы и слабо улыбнулась, отчего Коди захотелось просто развернуться и отвезти ее назад. Весь вечер его преследовало неприятное предчувствие, что перемены во внешности Ребекки, до основания потрясшие его самого, вызовут настоящее светопреставление в «Юнион-салуне». Но что он мог поделать?

– Ты не передумала? – с надеждой спросил он.

– Нет, – ответила девушка, глубоко вздохнув, – не передумала.

Их взгляды встретились, и что-то очень важное было без слов решено между ними в это мгновение.

– Тогда пойдем, – спокойно сказал Коди.

Когда он распахнул для нее дверцу пикапа, Ребекка испытала приступ того, что называют страхом сцены. Накатила тошнота, адреналин волной выплеснулся в кровь, но она храбро выбралась из машины и пошла рядом с Коди.

– Чтоб мне провалиться! – вполголоса воскликнул Расс и даже приподнялся со стула. – Вы только гляньте, какую красотку отхватил наш Коди!

Круглый стол был рассчитан на восемь персон, но вокруг него сгрудилось десять. Все оживленно болтали, и восклицание Расса прошло незамеченным. Только его рыжеволосая спутница расслышала и проследила за его взглядом.

– Ты ее знаешь? – спросила она озадаченно.

– Кого это? – заинтересовался Джейб, сидевший напротив них, спиной к входной двери.

Он обернулся, с минуту прищурившись разглядывал вновь прибывших, потом по лицу его расползлась лукавая ухмылка.

– Будь я проклят, если это не Ребекка Колтер!

Расс, не сводивший взгляда с прекрасно сложенной блондинки рядом с Коди, сначала выразил сомнение, но после некоторого размышления кивнул:

– Да, пожалуй, это она и есть.

– На кого это вы уставились? – недовольно осведомилась Патриция Мартин.

До этой минуты она сполна наслаждалась вечером, так как именно на ней было сфокусировано внимание двоих из четырех самых интересных холостяков долины Стеретс. Появление более интересного объекта ничуть ее не обрадовало. Откидывая назад гриву черных волос, она многообещающе прижалась грудью к плечу Джейба.

– Там, у двери, Ребекка Колтер, – с некоторым злорадством сообщил тот.

– Ты имеешь в виду спутницу Коди? Это не может быть Ребекка. Она же еще совсем ребенок!

Люк наконец заметил, что что-то происходит, и тоже уставился на вошедших. Его полное имя было Лукас, и он был необычайно пылкий южанин с черными как смоль глазами и волосами. Он немедленно оценил спутницу Коди по достоинству.

– Патриция, золотце, эту девушку никак не назовешь ребенком, – протянул он намеренно низким и томным голосом.

Та не нашлась, что ответить, и промолчала.

Войдя в шумный зал, Коди бессознательно собственническим жестом положил руку Ребекке на талию. У двери он помедлил, отыскивая взглядом своих друзей.

– Эй, мы здесь!

Ему удалось расслышать оклик за шумом. Его приятели сидели за столом в довольно большой компании. Коди помахал, показывая, что заметил их, и направился в ту сторону, увлекая за собой Ребекку.

Чтобы добраться туда, им пришлось петлять между группами людей, ожидавших начала танца.

Нервное напряжение постепенно оставляло Ребекку: знакомая рука держала ее за талию, как бог знает сколько раз прежде, знакомая широкоплечая фигура двигалась рядом. Когда зазвучали первые аккорды музыки, девушка улыбнулась и обратила к Коди сияющий взгляд.

– Слышишь? Моя любимая мелодия!

При этом она не заметила, как кто-то из собравшихся возле танцплощадки случайно заступил ей дорогу. Наткнувшись на крепкую мужскую спину, она отступила со сконфуженным возгласом. Незнакомец повернулся.

– Это ты, Леви! – с облегчением произнесла девушка. – Извини, я засмотрелась.

– Да ничего страшного… – начал ковбой, окинув ее заинтересованным, но не узнающим взглядом, потом ахнул: – Неужели Ребекка Колтер?

Коди без труда прочел во взгляде Леви интерес и восхищение, коротко кивнул и поспешил увести Ребекку.

– Та-ак… – протянул Расс, когда они приблизились. – Привет, дружище! Мог бы заранее предупредить, что явишься не один, а с красивой женщиной!

Он оглядел Ребекку с откровенным одобрением. Угрожающий блеск в глазах Коди не только не испугал его, а, наоборот, заставил улыбнуться шире.

– Нет, в самом деле! – настаивал он с добродушной насмешкой в голосе. – Почему ты ничего не сказал?

– Я не обязан отчитываться, – лаконично ответил Коди.

Последовал обычный обмен приветствиями, который помог Ребекке преодолеть неловкость. Они с Коди присоединились к компании как раз в тот момент, когда быстрая мелодия сменилась медленной. Девушки вокруг стола разом встрепенулись. Патриция бросила на Джейба призывный взгляд, но он сделал вид, что не заметил. Тогда она повернулась к добродушному и безотказному Расти Велсу, который охотно принял приглашение и последовал за ней в круг танцующих. Джейб даже не удосужился глянуть им вслед.

– А ты проказник, Коди! – заметил он одобрительно. – И какой скрытный! Вот уж не ожидал от тебя. Я бы перед свиданием с такой красавицей хвастал направо и налево целую неделю.

Он приглашающе хлопнул ладонью по соседнему стулу, улыбаясь Ребекке во все тридцать два зуба. Коди с каменным лицом позволил девушке выскользнуть из его руки. Он испытал болезненный укол ревности от того, что она с легкостью забыла о его присутствии, и вынужден был напомнить себе, что совсем не ради него она явилась сюда сегодня.

– Перед свиданием я бы тоже хвастал, – с принужденной улыбкой ответил он, – но в данном случае это не свидание. Нам было по пути, и я просто подвез Ребекку. Ведь так?

– Именно так, – сказала девушка, с вызовом вскидывая подбородок (от нее не укрылось, что ситуация Коди не по душе). – Мне вдруг захотелось узнать, чего ради столько народу собирается в «Юнион-салуне» по субботам, и Коди был так добр, что предложил доставить меня до дверей.

Она склонила голову к плечу и бросила на Джейба из-под ресниц тот самый взгляд, который совсем недавно все изменил для ее «старшего брата». Коди оцепенел. Он знал Джейба с детства, по-настоящему дружил с ним, но в этот миг охотно вцепился бы ему в горло.

Ребекка повернулась как раз вовремя, чтобы прочесть обжигающую неприязнь в зеленых глазах. Реакция Коди не укрылась и от троицы его друзей, и они обменялись понимающими взглядами.

– Наш друг по натуре – сама любезность, – заметил Джейб самым простодушным тоном. – Впрочем, он столько раз бывал при случае твоим шофером, что ему не привыкать. Ну а теперь, когда его миссия закончена, он смело может передать тебя с рук на руки нам троим. Уж мы тебе растолкуем, что значит хорошо повеселиться! Первый танец мой!

– Но я не умею танцевать! – встревожилась Ребекка.

– Не беда, я научу.

Это прозвучало так уверенно, что девушка сразу отбросила сомнения, а поскольку это был давний друг Коди, то приняла его руку доверчиво и с сияющей улыбкой.

– Раз так, идем! Только не жалуйся, если я отдавлю тебе ногу.

Они проследовали к танцплощадке, причем Джейб не преминул задушевно улыбнуться Коди. Тот в ответ испепелил его взглядом. Через минуту Ребекка уже заливалась смехом, следуя указаниям партнера.

– Ах, как она сегодня хороша! – томно заметил Люк, и его черные глаза недвусмысленно сверкнули. – В жизни не видел такой разительной перемены! Подумать только, еще вчера была совсем девчонкой… и вдруг в одночасье округлилась!

– Причем во всех положенных местах, – поддержал Расс.

– Придержите языки, вы оба! – прошипел Коди.

– А что я сказал? – удивился Расс. – Разве ты сам сто раз не отзывался так о женщинах, и разве это не было комплиментом?

– Мало ли как и о ком я отзывался. В данном случае речь идет о Ребекке!

– Мы только высказали то, что думает, глядя на нее, любой нормальный мужчина с горячей кровью, – кротко заметил Люк.

– Держите свои мысли при себе, – с угрозой отрезал Коди.

Его друзья снова обменялись многозначительными взглядами и ухмыльнулись. Коди отчаянно ревновал, и не надо было обладать особенно острым умом, чтобы сложить два и два.

– Пойду возьму себе пива. – Коди со скрежетом отодвинул стул и поднялся.

– Вот что я скажу тебе, старина Люк, – медленно произнес Расс. – Наш Коди что-то уж очень неровно дышит к Ребекке.

– Да уж, точнее не скажешь, – хмыкнул Люк, откидываясь на спинку стула. – Он прямо-таки сам не свой. Мне порой приходило в голову, что рано или поздно Ребекка повзрослеет и, возможно, превратится из невзрачной гусенички в роскошную бабочку. Но будь я проклят, если предвидел, как это подействует на нашего Коди!

– Думаю, бывают в жизни моменты, когда дружба должна потесниться. Если леди не будет против, я попытаю счастья.

– Только не забудь купить билет и занять очередь, – усмехнулся Люк.

– Скажите на милость! Думаешь, у тебя больше шансов? – засмеялся Расс.

– Почему бы и нет? Во-первых, я красивее, а во-вторых, богаче.

Расс расхохотался.

– Ну, раз ты такой богач, двадцать долларов не будет большой потерей. Спорим, Ребекка предпочтет меня?

– Спорим, – хладнокровно согласился Люк, отсалютовал пивной бутылкой и сделал большой глоток. – Принимаю без колебаний, потому что оба мы останемся с носом. Судя по тому, как она смотрит на Коди, наши шансы до смешного малы.

– Вообще-то да.

– Хочу также напомнить, дружище, что с Коди лучше не связываться. Нрав у него крутой, еще без зубов останешься! Самый лучший способ рассердить симпатягу Коди – встать между ним и его избранницей. Предупреждаю, если он начнет махать кулаками, я спрячусь за твою спину.

– Да хватит тебе! – беспечно отмахнулся Расс. – Мы же с ним друзья, а какие счеты могут быть между друзьями? Раз уж ему хочется валять дурака, уверяя, что ему нет дела до Ребекки, тогда у него нет никакого повода мешать другим. Может, так он скорее поймет, что сам не против сделать заявку.

– Как это справедливо! – насмешливо заметил Люк, разводя руками. – Я уверен, что Коди согласится с каждым твоим словом.

В этот момент музыка прекратилась, и к столу вернулись Джейб с Ребеккой, оживленные и раскрасневшиеся. Увидев, что Коди все еще пробирается сквозь толпу с откупоренными бутылками в руках, Люк торопливо поднялся.

– Вон он идет, можешь высказать свою точку зрения. А я на всякий случай отойду в сторонку… и потанцую заодно.

Музыка зазвучала снова. Люк в два шага оказался перед Ребеккой, перехватил ее руку у Джейба и увлек за собой обратно на танцплощадку. Гневно сжимая горлышки бутылок, Коди рванулся было за ними, потом опомнился.

Несколько мгновений он колебался, разрываясь между страхом выдать себя и желанием вырвать Ребекку из объятий Люка. Ему очень и очень не нравилось внимание, которым она пользовалась у его друзей. Он знал Расса, Люка и Джейба с первого класса школы, с того дня, когда на первой же перемене они надавали друг другу тумаков. С тех пор они были неразлучны и их даже стали называть «великолепной четверкой». Порой тем троим случалось соперничать из-за женщины и даже устраивать шутливую потасовку, но Коди всегда оставался в стороне. Хотя и горячего нрава, он не был по натуре ловеласом, а своей сомнительной репутацией был в большой мере обязан городским сплетникам. Однако теперь он сознавал, что готов вступить в соперничество с любым из своих друзей и даже со всеми троими разом.

Он со вздохом отвернулся от танцплощадки, где Люк кружил смеющуюся Ребекку, и подсел к столу. Джейб взглянул на его угрюмое лицо с выпяченной нижней челюстью и подавил улыбку. Вечер обещал быть нескучным.

– Скажу я вам, ребята, перемена в ней просто поразительная, – сказал он легким тоном, кивнув в сторону танцплощадки.

– Угу, – буркнул Коди и запрокинул голову, жадно глотая пиво.

– А в чем причина? Может, ты знаешь?

Какое-то время Коди мрачно разглядывал танцующих, потом тяжело повернулся.

– Ребекке надоело жить затворницей и вести монашескую жизнь. Она решила выйти замуж.

– Шутишь? – ахнул Джейб и даже присвистнул от изумления. – Что, вот так сразу? Может, тебе известно даже, за кого?

– Угу, – снова буркнул Коди.

Последовало выжидательное молчание, но он ничего больше не сказал.

– Ну? – не выдержал Расс, тыча его в бок. – Мы ждем. Говори, кто ее счастливый избранник.

– Если интересно, можете узнать у Ребекки.

– Что узнать?

Коди вдруг обнаружил, что Ребекка стоит у него за спиной. Люк галантно отодвинул для нее стул, и девушка села. После быстрого танца она запыхалась, на щеках пылал румянец удовольствия. Расс и Джейб дружно уставились на Коди, как бы предлагая ему объяснить, о чем речь.

– Вы говорили обо мне? – с любопытством осведомилась Ребекка.

Коди молча подтолкнул к ней бутылку пива, подождал, пока она поднесет горлышко к губам, и сказал:

– Джейб хочет знать, за кого ты собираешься замуж.

Девушка поперхнулась пивом и раскашлялась. Когда ей наконец удалось смахнуть невольные слезы, она красноречиво взглянула на Коди, но тот сделал непроницаемое лицо. Она по очереди оглядела его друзей. Каждый из них был по-своему привлекателен, каждый смотрел на нее с интересом, выжидательно.

– Как, Коди? – сладким голосом пропела Ребекка. – Ты не сказал им, что я собираюсь замуж… за тебя?

Коди вздрогнул от неожиданности.

– Нет, не сказал, – негромко откликнулся он, выдерживая обвиняющий взгляд. – Хотя это само собой разумеется.

В зале притушили свет, оркестр заиграл медленный танец. Друзья Коди в заинтересованном молчании следили за поединком, но ни Коди, ни Ребекке не было дела до свидетелей. Ни один не желал отвести глаза, пока наконец Коди не поднялся и не взял девушку за руку.

– Потанцуем! – произнес он тоном приказа.

Ребекка едва успела поставить бутылку. Он увлек ее в самую гущу танцующих, подальше от тех троих за столом, и только тогда привлек к себе. Ребекка двигалась скованно, неловко, сознавая, какая буря бушует в душе ее партнера.

– Какого дьявола тебе понадобилось говорить такое? – внезапно спросил Коди, наклоняясь к самому ее уху.

Губы на миг коснулись виска, горячее дыхание шевельнуло завиток волос.

– А какого дьявола ты проболтался, что я собираюсь замуж? – гневно парировала девушка, откинув голову и глядя ему в глаза.

– Меня спросили, откуда в тебе такие перемены, – объяснил он, медленно скользя взглядом по ее лицу.

Ее взгляд был полон упрека, щеки пламенели, и все это было так прекрасно, что у Коди заныло сердце, мучительно и все же сладостно. Он бездумно привлек девушку ближе, чтобы укрыть ее в своих объятиях от любого посягательства, от любого чрезмерного интереса.

– И ты не нашел ничего лучшего, чем объявить публично, что я вышла на охоту?

Ребекка была настолько рассержена и уязвлена, что не замечала, как тесно они прижимались друг к другу. Коди пожал плечами, но после короткого раздумья признал:

– Я и в самом деле не нашел ничего лучшего… в конце концов, это ведь чистая правда.

– Что с того? Это не значит, что нужно кричать об этом на каждом углу!

– Я на углах не кричал и не собираюсь! – запротестовал Коди.

– Так иди и наверстай упущенное! Это будет немногим лучше, чем выдать мой план тем троим, что стоят в списке!

– Черт возьми, Ребекка! – не выдержал Коди. – Мы что, весь вечер будем препираться на эту тему? Может, лучше просто потанцуем?

– Уж эти мужчины! Они…

Коди не дал ей договорить, прижав ее лицо к своей груди. Он склонился к самому ее уху, снова как бы ненамеренно коснувшись его губами. Прикосновение напоминало легкий поцелуй и было настолько волнующим, что девушка против воли затрепетала.

– Что ты говорила?

– Ничего… – произнесла она тихо и бездумно, внезапно осознав близость Коди и остро ее ощутив.

Некоторое время они двигались в такт музыке молча, и постепенно Коди потерял представление и о времени, и об окружающем. Остались только медленный ритм музыки и девушка в его объятиях. В какой-то миг их пальцы переплелись, и он привлек ее еще ближе. Низко склонив голову, он зарылся лицом в ароматный шелк волос, зажмурившись, чтобы полностью отдаться чудесному моменту. Рука Ребекки, что лежала у него на плече, робко погладила его затылок, зарылась в волосы, тихонько перебирая их. Музыка струилась полноводной рекой, унося их в бесконечную даль, скрипка ткала из звука хрупкие ленты и словно обвивала ими прильнувшие друг к другу тела. Шаг становился все короче, пока оба не замерли на месте, лишь слегка покачиваясь. Оркестр сыграл две лирические песни подряд, но наконец скрипка громко и томительно простонала в последний раз и умолкла, и чары рассеялись.

Объятие стало менее тесным. Потрясенная до глубины души, Ребекка высвободилась и поспешно отвернулась, ужаснувшись мысли, что все испытанное ею за последние несколько минут написано у нее на лице и что Коди может это прочесть. Каждая клеточка в ней все еще трепетала, нервы звенели натянутыми струнами.

К счастью, ей не пришлось спасаться бегством – Джейб почти сразу же перехватил ее и тем самым заставил отвлечься и взять себя в руки.

– Если ты не устала, теперь моя очередь, – весело заявил он. – Еще один урок танцевального искусства!

– Я ничуть не устала, – ответила Ребекка с немного натянутой улыбкой.

Она позволила снова увлечь себя в толпу, всеми силами избегая взгляда Коди. Господи, как же ей было нужно оказаться подальше от него, хоть ненадолго! Нужно было обдумать положение дел. Механически следуя указаниям Джейба, в мыслях она заново переживала их с Коди единственный поцелуй. Теперь она была уверена, что сестринское чувство, такое привычное и невинное, навсегда осталось для нее в прошлом. Но что делать, как быть? Ведь сам Коди не выказывал к ней большего интереса, чем прежде.

Пара медленных танцев с ним все расставила по своим местам, и уже некуда было скрыться от беспощадной истины: то, что Ребекка начала испытывать к Коди, было физическим влечением, страстной потребностью. В его объятиях она забывалась настолько, что потом едва могла опомниться, а вдали от него изнывала от непонятной пустоты.

С ошеломляющей ясностью девушка вдруг поняла, что потеряла всякий интерес к своей «охоте на мужа», что ни один из кандидатов больше попросту не вписывался в ее будущее.

И все из-за Коди.

А тот в это время молча сидел за столом, едва прислушиваясь к веселой болтовне и даже не пытаясь принять в ней участие, потому что не мог оторвать взгляда от Ребекки. Джейб кружил ее в быстром танце, а она беспечно смеялась. И это после двух медленных танцев с ним, когда они как будто разделили нечто значительное, нечто из ряда вон выходящее!

У нее не сердце, а кусок льда, угрюмо рассуждал Коди, прекрасно зная, что клевещет на Ребекку. Она вовсе не была ледышкой, когда они целовались на кухне. Она отвечала со страстью, самая память о которой мучила и изводила его с тех пор.

Пока Коди предавался своим мрачным раздумьям, танец закончился. Джейб и Ребекка повернулись, очевидно, собираясь покинуть танцевальную площадку.

«Не хватало только таращить на нее коровьи глаза, словно какой-нибудь влюбленный малолетка!»

Эта мысль заставила Коди встряхнуться и включиться в разговор о новой машине Люка.

Подошел Джейб и уселся на свое место. Коди поискал глазами Ребекку, но ее нигде не было.

– А где Ребекка?

– А где ей быть? Танцует, – спокойно ответил Джейб.

– С кем? – сразу встревожился Коди и повернулся вместе со стулом, прищурившись и вперив взгляд в толпу на танцплощадке.

– С Леви Кенсеном.

В тот же самый миг, когда прозвучал ответ, он заметил Ребекку и замер. Оркестр играл медленный вальс. Ладонь Леви покоилась на талии девушки, мало-помалу он привлекал ее все ближе.

«Довольно и того, что приходится делить ее с друзьями! Не хватало только, чтобы каждый пройдоха имел на нее право!»

– Как ты мог допустить это? – прорычал он.

– Что «это»? – удивился Джейб, давно забывший, о чем шла речь. – А, ты о Леви Кенсене! А что тут такого?

– «Что тут такого»! – зло передразнил Коди. – Как что? Этот Кенсен, я слышал, вполне способен встречаться с двумя девушками одновременно! Он ни одной юбки не пропустит! Он из тех, с кем приличной девушке не стоит здороваться, не то что танцевать!

– Ну знаешь! – Джейб развел руками, не скрывая насмешки. – Ты ведешь себя, как престарелая тетушка. Что, скажи на милость, случится с Ребеккой в общественном месте, во время танца? По-твоему, он ее обесчестит прямо посреди танцплощадки? – Он усмехнулся. – К тому же, насколько я могу судить, сама Ребекка ничуть не против его внимания.

Коди повернулся было к нему, но тут Леви Кенсен как раз склонился к уху Ребекки, что-то ей нашептывая. Коди показалось, что он скользит губами по ее виску. В ярости он совершенно не замечал того, что сама девушка двигалась скованно, ничем не отвечала на столь откровенные знаки внимания и что на лице ее застыло вежливое, но холодное выражение.

– Чтоб ты провалился, Джейб! – выкрикнул Коди.

Он вскочил, так сильно толкнув стол, что пустые бутылки попадали, с грохотом скатившись на пол.

– Да остынь ты, – миролюбиво сказал Джейб.

– Остынь?! – Коди сжал кулаки. – Ты знаешь Ребекку Колтер так же долго, как и я! Согласись, что ей не сладить с таким, как Кенсен! Она для этого слишком наивна!

– Я в этом отнюдь не уверен, – спокойно возразил тот. – Только представь себе, чего она от нас наслушалась.

– Это все потому, что мы относились к ней, как к младшей сестренке!

– Относились? – мягко переспросил Джейб. – А теперь? Вот ты, например, как к ней теперь относишься?

Коди открыл рот, но ограничился невнятным хмыканьем.

«Он знает! – мелькнула паническая мысль. – Он знает, что для меня она больше не младшая сестренка!»

Щеки горели, и он внутренне застонал от бессилия, зная, что их заливает предательская краска.

Люк и Расс дружно хихикнули.

– Итак, – хладнокровно заключил Джейб, – наша малышка подросла и, я уверен, вполне сумеет дать… или не давать отпор Леви Кенсену.

В отличие от Коди он заметил, что девушка упирается рукой в грудь своему партнеру, чтобы оставаться на приличном расстоянии от него. А Коди думал о том, как пылко ответила Ребекка на его поцелуй, и о том, что точно так же она вполне могла отреагировать на другого мужчину. «Она по-женски беззащитна против обольщения», – думал он с отчаянием.

Однако высказать эту мысль означало бы признаться в том, что их связывают уже не столь невинные отношения. Он взглянул на танцующих как раз вовремя, чтобы заметить, как Леви воспользовался танцевальным па, чтобы крепче сжать Ребекку в объятиях. Ему показалось, что девушка ничуть не против, она же просто не сумела хоть немного ослабить его хватку.

– Нет уж, хватит! – пробормотал Коди, отвернулся от своих широко ухмыляющихся друзей и зашагал к танцплощадке.

Там он схватил Кенсена за плечо.

– Смена партнера! – процедил он сквозь зубы, глядя ему прямо в глаза.

Леви Кенсен был человек опытный, он правильно понял безмолвное предостережение в глазах Коди: попробуешь заартачиться – пеняй на себя.

– Всегда пожалуйста! – быстро ответил он и даже отступил на шаг, просто на всякий случай. – Спасибо за танец, Ребекка!

– Что ты себе позволяешь? – спросила Ребекка яростным шепотом, не столько возмущенная, сколько пристыженная этой сценой.

Коди сообразил, что они стоят неподвижно в толпе танцующих, привлекая к себе внимание. Он автоматически взял девушку за талию и начал двигаться.

– Смена партнера – вещь обычная. Все так делают.

– Но не таким манером! Будь у тебя оружие, ты бы пристрелил беднягу Леви! – гневно сказала Ребекка все так же шепотом, тщетно пытаясь оттолкнуть Коди. – И нечего так давить мне на бока! Я задыхаюсь!

– Ах, ты задыхаешься! – ехидно зашипел он в ответ. – Я держу тебя ничуть не крепче этого типа! – Тем не менее он ослабил хватку настолько, чтобы заглянуть в пылающее лицо девушки. – Бьюсь об заклад, из его рук ты не вырывалась! Ты так и льнула к нему, я видел это своими глазами!

– Неправда! – возмутилась она, еще более рассерженная из-за того, что он в корне неверно истолковал ситуацию. – Я все время старалась отстраниться!

– А мне так не показалось!

– Купи очки!

– Ах, простите, извините! – с горьким сарказмом воскликнул Коди, останавливаясь. – Мне не стоило поднимать этот деликатный вопрос. Если бы я знал, что тебе по душе, когда первый встречный норовит тебя облапать!…

– Облапать?! Да как ты смеешь! – крикнула девушка и с вызовом обвела взглядом ближайшие пары, старавшиеся не упустить ни слова из их перебранки. – Хочу напомнить, что я уже достаточно взрослая и сама справлюсь с тем, кто позволит себе лишнее! И еще кое-что, Коди Пакетт, – мы договорились, что ты только подвезешь меня! Чего ради ты взялся разыгрывать из себя телохранителя?

– Я сказал, что сам отвезу тебя домой, значит, так тому и быть!

Остатки здравого смысла покинули Коди, и он схватил Ребекку за руку и потащил прочь с танцплощадки. Не замедляя шага, он подхватил со стола ее сумочку и шаль и устремился к дверям.

Три пары насмешливых мужских глаз проводили взглядом совершенно взбешенного Коди и столь же разгневанную Ребекку у него на буксире.

– Вот это да! – прокомментировал Люк. – Расс, мы с тобой хотели немного подстегнуть нашего друга. Черт, это все равно что подстегнуть необъезженного жеребца!

– Метко сказано, – одобрил тот со смехом. – Эй, Джейб, я думал, он отвесит тебе хорошую оплеуху за то, что ты не вырвал Ребекку из грязных лап Леви!

– И за то, что я сам протянул к ней свои грязные лапы, – добавил Джейб.

– Однако вот что я вам скажу, ребята, – протянул Люк задумчиво. – Надо быть без ума от женщины, чтобы так кидаться на людей.

– Пожалуй, я поступил неразумно, когда пригласил Ребекку во вторник на ужин, – в притворном ужасе воскликнул Расс.

– Ты в самом деле ее пригласил? И что же?

– Она сказала: «Спасибо, конечно, но…» и все такое.

– Надо же, мне она сказала то же самое! – воскликнул Люк с живостью.

– Ха-ха-ха, – медленно произнес Джейб. – Представляете, что сделает с вами Коди, если узнает, что вы пытались подгрести к его девушке?!

– Ой, боюсь! – тотчас отреагировал Люк. – У Коди такой кулак, что быка свалит с ног!

– А я и не знаю, как дальше жить, совершив такой низкий поступок! – поддержал его Расс. – Ладно, ребята, хватит дурачиться. Когда мы подъезжали к Ребекке, мы не знали, как далеко все это зашло у нашего Коди. Правда, поверит ли он…

Друзья расхохотались и подняли пивные бутылки в холостяцком салюте. Только теперь бутылок было три, а не четыре.

«Слова не скажу, пока он не извинится!» – гневно думала Ребекка.

На стоянке возле «Юнион-салуна» Коди буквально швырнул ее в кабину, бросил ей на колени сумочку и шаль и рванул прочь. Ни тогда, ни позже он так и не разжал губ.

Когда молчание стало невыносимым, Ребекка украдкой взглянула на своего спутника. Тот сидел за рулем, глядя прямо перед собой, упрямо сжав губы. Словом, ничуть не походил на человека, который глубоко раскаивается и подыскивает слова для извинений.

Молчание длилось до самого ранчо Колтер. Ребекка и не подумала ждать, когда ее спутник галантно откроет для нее дверцу, – стоило только пикапу затормозить, как она выскочила и быстро пошла к дому. Коди последовал за ней.

Отперев дверь и нашарив выключатель, девушка повернулась, намереваясь коротко и холодно попрощаться, но он просто перешагнул через порог, так что ей пришлось отступить и дать ему дорогу – скорее от удивления, чем из гостеприимства.

– Я уже дома, – ледяным тоном произнесла Ребекка. – Твоя миссия выполнена, можешь отправляться на все четыре стороны!

Коди нетерпеливо передернул плечами, отметая раздраженное замечание. У него тоже было что сказать. В дороге смутные, неосознанные мысли оформились в идею, которую он собирался изложить, невзирая ни на что.

– Сначала тебе придется меня выслушать! – начал он, пригвоздив Ребекку к месту яростным взглядом. – Сегодня мне стало ясно, что до пресловутого замужества ты можешь натворить такого, о чем потом пожалеешь. К тому же неизвестно еще, на кого падет твой выбор, – может, на какого-нибудь негодяя, который воспользуется твоей наивностью. Так вот, чтобы этого не случилось, я решил сам на тебе жениться!

С минуту Ребекка во все глаза смотрела на него, слишком ошеломленная, чтобы ответить. Она была обижена, унижена и оскорблена до глубины души. Мало того, что Коди считает ее наивной, незрелой и неспособной решать за себя, он думает, что ее может соблазнить любой, кто только удосужится сделать ей пару комплиментов!

Коди истолковал ее молчание совсем иначе.

– Правда, ты не внесла меня в свой список кандидатов, но это вовсе не значит, что я не гожусь тебе в мужья, – сказал он с некоторым смущением. – Раз уж мы с тобой столько лет дружим, то почему бы не стать еще ближе друг другу, почему бы не…

Тут Ребекка не выдержала:

– Попридержи-ка лошадь, ковбой!

Перед оскорблением, которое Коди только что, сам того не ведая, нанес ей, все остальное просто не шло в счет. Он сказал, что они дружат! Дружат – и только, хотя одно его присутствие заставляет ее трепетать!

– Ты что, головой ударился, Коди Пакетт? Хочешь податься в няньки? Так вот, мне нянька ни к чему! Я могу сама о себе позаботиться, а если и не могу, то научусь, не волнуйся! В любом случае это не твоя печаль, Коди Пакетт! Не хватало только, чтобы ты жертвовал собой, оберегая меня от неприятностей! Вместо мужа получить великомученика – большое спасибо!

Она тыкала пальцем в широкую грудь Коди, подчеркивая каждое сказанное слово, и голос ее становился все громче и пронзительнее. Последнюю фразу она прокричала ему в лицо, тяжело перевела дух и изо всех сил толкнула его обеими руками, заставив отступить за порог.

Коди был поражен. Он никак не предполагал, что его благородные побуждения будут так восприняты. Опомнился он только тогда, когда тяжелая дубовая дверь захлопнулась с грохотом, от которого содрогнулся дом.

Какое-то время он стоял в растерянности, тупо глядя на дверь.

– Какого черта?… – наконец пробормотал он и тихонько постучал. – Ребекка! Ребекка, ты меня слышишь? Ты все неправильно поняла! Позволь мне войти и объяснить!

Ответа не последовало, и горячий нрав, который Коди с немалым трудом сдерживал весь вечер, наконец взял свое.

– Черт возьми, Ребекка! – взревел он, молотя в дверь кулаками. – Открой! Открой сейчас же!

Изнутри не доносилось ни звука, и это упорное молчание было полно не столько отчуждения, сколько презрения – во всяком случае, так казалось Коди. Именно поэтому он перестал ломиться в дверь и зашагал прочь. Когда он усаживался в машину, в окнах погас свет.

– Ну вот! – буркнул он, обращаясь к машине за неимением собеседника. – И так будет с каждым, кто рассердит Ребекку Колтер, – к нему повернутся спиной. Мы только что впервые по-настоящему поссорились, на меня накричали, как на мальчишку, и вот я готов рвать на себе волосы, а она просто улеглась спать!

И Коди взял с места в карьер, так что завизжали шины и гравий бешено забарабанил по днищу. А Ребекка стояла у темного окна спальни и сквозь тюлевую занавеску смотрела, как он уезжает.

– Он здорово разозлился, Твиллер, – сказала она, обращаясь к полосатому коту, ластившемуся у ног.

Кот громко мяукнул. Девушка взяла его на руки и прижалась щекой к теплому боку. Твиллер довольно замурлыкал, и этот уютный звук прозвучал утешительно.

– Мы никогда раньше так не ссорились… – задумчиво заметила она. – Надо сказать, мне это совсем не понравилось…

Кот снова мяукнул, словно соглашаясь, что ссориться – это не дело.

– А впрочем, – и Ребекка уныло вздохнула, – может, оно и к лучшему. Все равно не получится оставаться просто друзьями.

Твиллер сунул голову ей под подбородок и притих.

– Смотри, что я наделала: влюбилась в Коди! И это вместо того, чтобы методично, хладнокровно подыскать себе мужа. Наверное, лучше просто выбросить эту дурацкую затею из головы, остаться старой девой, а дом населить кошками и котами. Как по-твоему?

Твиллер недвусмысленно дал понять, что этот вариант устраивает его куда больше. Ребекка грустно улыбнулась.

– Смотри! Это она! – прошептала Бесси на ухо соседке по церковной скамье, украдкой указывая на Ребекку, которая как раз усаживалась на скамью через проход от них.

– Кто? – встрепенулась Руби. Ее глаза за стеклами очков заблестели сдержанным волнением, и она тихонько толкнула Элси, что сидела слева от нее.

– Что такое? – рассеянно спросила та, поднимая взгляд от «Церковного вестника Уинлока».

– Да посмотри же! – зашипела Руби, дергая ее за кружевной рукав.

– Что это вы затеяли? – заинтересовалась наконец и Хэзел. Будучи дьяконицей Первой пресвитерианской церкви Уинлока, она считала, что должна подавать пример благочестия.

Но даже эта достойная леди не удержалась и, взглянув украдкой налево, увидела, как к Ребекке подсаживается Закери Пакетт.

– Доброе утро! – шепотом приветствовала Ребекка соседа по скамье.

Закери сложил обе руки на набалдашнике трости и тепло улыбнулся девушке.

– Доброе, доброе! – проворчал он хрипловато, так как привык говорить в полный голос и не особенно умел шептаться.

– А Коди… он тоже здесь? – спросила Ребекка, бросая взгляд через плечо.

– Мой парень остался дома, – охотно сообщил Закери. – Наша лучшая кобыла – ну, ты знаешь, Синабар – вот-вот должна ожеребиться, и он вызвался за ней присмотреть. В прошлый раз задала она нам хлопот!

Разговор пришлось прервать, потому что заиграл орган и прихожане встали, чтобы исполнить первый псалом. Ребекка присоединилась к остальным, чувствуя одновременно облегчение и разочарование из-за того, что не увидится этим утром с Коди.

Через час она вышла из церкви бок о бок с Закери. Солнце уже припекало, и она не стала надевать жакет, а перекинула его через руку.

– А парень-то мой был прав, – вдруг заметил Пакетт-старший, с большим одобрением разглядывая узкое льняное платье, выгодно подчеркивающее фигуру. – Я имею в виду, насчет тебя.

– Прав? В чем? Что он вам наговорил? – быстро спросила девушка, вскинув голову.

– Он сказал, что ты не просто хорошенькая, а красивая… нет, прекрасная. Да, вот что он сказал.

От Закери не укрылся легкий румянец на щеках Ребекки, и он порадовался за Коди, так как сильно подозревал, что тот по уши влюблен. Слава Богу, она как будто тоже не равнодушна, отметил он про себя.

– Сдается мне, мой парень никак не может прийти в себя от потрясения, – продолжал он непринужденно. – Ты уж на него не сердись, дай ему побольше времени, чтобы привыкнуть. Сама посуди, он чуть ли не два десятка лет относился к тебе как к своей маленькой соседке.

– А я и есть его соседка, только уже не маленькая, – тихо возразила девушка.

– Мне ничего объяснять не нужно, – благодушно сказал Закери, и глаза его заискрились смехом, – а вот Коди… с ним будет потруднее. Парень он неглупый, только уж очень упрямый.

– Знаю, – вздохнула Ребекка, беря старика под руку. – И как только у вас хватает терпения с этим упрямцем.

– А что мне остается делать? В нашем роду ничего подобного не водилось, Коди унаследовал свой нрав от матери.

Оба засмеялись.

– Закери! Ребекка! Доброе утро.

– Доброе утро, леди, – откликнулся Пакетт-старший, улыбаясь четверке уинлокских вдовушек. – Как проповедь, понравилась?

– Лучше и быть не может! – экзальтированно воскликнула Бесси, поправляя манжеты новой шелковой блузки. – Преподобный Катерсон всегда так красноречив, что просто за душу берет! Какая жалость, что Коди не пришел его послушать. Надеюсь, он здоров?

– Разумеется, он здоров, что ему сделается! – заверил Пакетт-старший, едва заметно усмехаясь (его всегда веселила суетливая живость миссис Эндерс). – У нас кобыла жеребится, и он за ветеринара.

– Вот оно что! – воскликнула Руби, не сводя при этом взгляда с Ребекки. – Как прошел вчерашний вечер, дорогая? Надеюсь, вы с Коди хорошо повеселились в «Юнион-салуне».

– Хочу напомнить, что «вы с Коди» тут не совсем уместно, – живо возразила девушка.

– А что, вчера у тебя было свидание с моим парнем? – поинтересовался Закери, не скрывая удивления.

– Да не было никакого свидания! – воскликнула Ребекка, заливаясь краской смущения. – Коди подвез меня, потому что нам было по дороге и потому что это был мой первый выход! Свидания не было, ясно?

– Ну, не было так не было.

Судя по всему, Закери не очень поверил в ее пылкие возражения, а четыре неугомонные кумушки еще меньше.

– Вот что, – решительно заявила девушка, желая раз и навсегда положить конец недоразумению, – мы с Коди были и остаемся просто друзьями. Вчера он проявил обычную заботу обо мне, за что я ему, как обычно, благодарна.

– Конечно, конечно, дорогая! – примирительно сказала Руби, переглянувшись с Хэзел. – Коди Пакетт по натуре добр, и нам это известно. Ну а теперь расскажи, хорошо ли вы с ним провели вчера время.

«Как об стенку горох!» – с досадой подумала Ребекка.

– Что касается меня, я в восторге, – начала она, осторожно подбирая слова, так как не хотела грешить против истины. – «Великолепная четверка» по очереди учила меня танцевать, и я достигла в этом некоторых успехов.

– Как?! – защебетала Бесси. – Ты что же, никогда прежде не танцевала, девочка моя? Как грустно это слышать! Лично я обожаю танцевать! Тебе бы стоило научиться заранее, потому что глупо ведь…

– Я уверена, что теперь Коди будет водить ее в «Юнион-салун» каждую субботу, – перебила Руби бестактную подругу.

– За это я могу поручиться, – вставил Закери. – Миссис Саммерс совершенно права – теперь по субботам, как вчера выразился Люк, ты будешь «тусоваться со своими».

– Возможно.

Девушка подумала, что проводить вечера в «Юнион-салуне» с кем бы то ни было, кроме Коди, будет не так уж весело.

– Что ж, леди, приятно было поболтать, а теперь мне пора домой – посмотреть, как идут дела.

Закери приподнял шляпу. Пожилые дамы хором пожелали ему доброго пути, а Руби добавила:

– Передайте привет Коди.

Пакетт-старший кивнул в знак согласия и начал пристраивать больную ногу поудобнее в кабине пикапа.

– Пожалуй, я тоже вас покину, – сказала Ребекка.

– Ты теперь девушка светская, – с улыбкой заметила Элси. – А раз так, имеешь полное право присоединиться к нашему кружку в любое время.

– Спасибо, – искренне обрадовалась та.

– Мы собираемся в десять утра, – напомнила Руби. – Никаких церемоний, считай, что ты приглашена.

Ребекка по очереди обняла вдовушек и направилась к своей машине.

– Ну, что скажете? – спросила Руби, глядя, как она выезжает со стоянки.

– Она не слишком вдавалась в подробности вчерашнего вечера, – сказала наблюдательная Хэзел. – Наверняка не все прошло гладко.

– Хм… – протянула Руби, поджимая губы. – Так на чем порешим? Посылать цветы или не стоит?

– Конечно, посылать! – уверенно заявила Элси. – Варево уже кипит, самое время добавить немного специй.

– Договорились. Деньги у меня, я и займусь цветами. Думаю, это должны быть алые розы, потому что именно их мужчина посылает женщине, когда он настроен серьезно.

– Алые розы! Чудесно! – Бесси даже засмеялась, как девчонка, предвкушающая проделку. – Это заставит Коди призадуматься!

Коди пришлось провести в стойле Синабар большую часть суток. Уже за полночь кобыла наконец ожеребилась. Убедившись, что новорожденный в полном порядке и что матери ничто не грозит, Коди покинул конюшню, пропитанную густым сенным духом, и вышел под звездное небо. С минуту он просто стоял, потягиваясь и наслаждаясь ночным покоем, потом его мысли вернулись к событиям последних дней.

У Коди были сутки на то, чтобы поразмыслить над своим поведением в минувшую субботу, и он пришел к выводу, что вел себя на редкость глупо. Правда, прежде он не испытывал такого острого чувства ревности, но это вряд ли извиняло нелепость его поступков, тем более что он даже не значился в списке потенциальных мужей.

От этой мысли у Коди защемило в груди. Почему Ребекка отказалась даже рассматривать его кандидатуру? Ее резкая реакция на его предложение отчасти объясняла это: очевидно, она считала, что им движет лишь желание взять ее под крыло.

Отношение отца к происходящему вызывало досаду. Коди то и дело ловил на себе его насмешливый взгляд, и он не знал, что лучше: когда его понимают неправильно или когда читают, как раскрытую книгу. Закери упомянул о соседстве с Ребеккой в церкви с таким видом, что Коди мысленно заскрежетал зубами.

Сейчас, стоя у прикрытых дверей конюшни и поводя плечами, чтобы немного их размять, он гадал, как девушка провела этот день. Ночь выдалась ясной, ровный круг сияния окружал молодой месяц, и мало-помалу безмолвие и покой уняли сердечную боль.

Коди направился к дому, пообещав себе завтра с утра навестить Ребекку, принести извинения за глупости, которые он натворил в субботу, и, быть может, убедить ее составить новый список кандидатов в мужья, включающий только его имя.

Ребекка переодевалась, когда услышала стук в дверь. Наспех заправив рубашку в джинсы, она выглянула из окна спальни, а когда поняла, кто этот ранний гость, у нее замерло сердце. Она постояла в нерешительности, цепляясь за занавеску и не сводя взгляда со знакомого серебристо-серого пикапа.

– Боже мой, это Коди…

Стук повторился, и девушка наконец стряхнула оцепенение. Когда она распахнула дверь, Коди уже собирался постучать в третий раз.

– Привет!

– Доброе утро, Ребекка. Можно войти?

Коди сдернул шляпу и, нервно ее комкая, ступил через порог. В комнате он остановился как вкопанный, уже от дверей заметив на столе большой букет алых роз в хрустальной вазе. Цветы были великолепны – недавно раскрывшиеся, прекрасно подобранные бутоны в обрамлении зеленой листвы. Их было шесть, но когда Коди обернулся, чтобы задать вопрос, он увидел еще шесть в другой вазе, на полке буфета. Оглядев комнату, он обнаружил еще три букета: белые гвоздики, желтые розы и тигровые лилии, оттененные веточкой мелких белых цветов, названия которых он не знал.

– Симпатичные цветочки, – сказал он бесстрастно.

– Да, красивые цветы…

По реакции Коди Ребекка поняла, что двенадцать алых роз были посланы вовсе не им.

– Можно узнать, кому ты обязана этими знаками внимания? – осведомился Коди холодно, думая: «Ну, если это дело рук Кенсена!…»

– Желтые розы прислал Расс, гвоздики – Джейб, лилии от Люка, а от кого алые розы, я понятия не имею, – честно призналась девушка.

– Что значит не имеешь понятия? – удивился Коди. – Ты просто скрываешь! Дураков нет – разориться на такой роскошный букет и при этом остаться неизвестным. Можешь смело назвать мне имя, я ничего ему не сделаю!

– Я же сказала, что не знаю! – раздраженно ответила Ребекка. – Цветы доставили из магазина, при них не было ни карточки, ни записки.

«И поэтому я надеялась, что цветы от тебя», – мысленно добавила она.

– Какая чушь! – сердито воскликнул Коди. – Вот, например, если бы я решил послать тебе розы, я ни за что не сделал бы этого анонимно!

– Видишь ли, Коди, совершенно не важно, каким образом ты поступил бы, посылая мне розы… потому что ты ведь их не посылал, верно? – ледяным тоном заметила Ребекка, и глаза ее гневно сузились.

Коди только и делал, что злил ее! Мало того, что он единственный из «великолепной четверки» не удостоил ее знака внимания после субботнего дебюта, он еще имел нахальство критиковать других!

– И кстати – если ты не назначаешь мне свиданий, это не значит, что никто во всем мире не должен этого делать!

Это прозвучало для Коди как гром среди ясного неба.

– А что, тебе назначили свидание? – выдавил он.

– Да, назначили, – с вызовом ответила девушка. – Расс!

Коди стиснул зубы, на его скулах заходили желваки, а в глазах загорелся нехороший огонек.

– Расс пригласил меня завтра сходить в кино и поужинать с ним, если я не против. Я охотно согласилась.

Это было не совсем правдой: девушка вежливо отказалась, но поведение Коди рассердило ее настолько, что она решила сразу после его ухода позвонить Рассу и принять приглашение.

– Что ж, раз тебе это по душе…

До сих пор Коди считал само собой разумеющимся, что Ребекка достанется ему, и появление соперника оказалось для него болезненным ударом. Список кандидатов если и сократился, то не в его пользу.

– Развлекайся на здоровье, – буркнул он, нахлобучил шляпу на глаза и пошел к двери.

– Спасибо, я постараюсь, – ехидно прозвучало вслед.

Захлопнула за ним дверь и привалилась к ней спиной, слушая удаляющийся рев мотора.

«Что со мной происходит? – думала она с беспомощным отчаянием. – Ведь раньше мы с Коди никогда по-настоящему не ссорились, даже не спорили, просто потому, что не о чем было! Мы знаем друг друга тысячу лет, он мой лучший друг – так в чем же дело? Если любовь означает конец дружбе, то я, пожалуй, обойдусь без любви».

И она нехотя побрела к телефону, чтобы позвонить Рассу.

– Коди, привет!

Коди свалил мешок с кормом для лошадей в кузов и выпрямился, отряхивая руки.

– Привет, Расс! Ты что делаешь в городе в такую рань?

– Как и ты, по хозяйству. – Расс мотнул подбородком в сторону дилерской конторы, что располагалась на той стороне улицы. – Я заказывал, пару деталей для сенокосилки, и вот они пришли, остается получить.

Коди понимающе кивнул.

– Сенокос не за горами, – заметил Расс. – Я подумал, может, вы с Джейбом поможете мне с той дальней луговиной? Кстати, тебе помочь?

– Неплохо бы, еще шесть мешков осталось. – Коди улыбнулся.

– Тогда пошли!

И Расс зашагал рядом с ним к складу. Вдвоем они управились в три захода и вскоре уже стояли, с удовлетворением созерцая груду мешков в грузовичке Коди.

– Хорошо, что я на тебя наткнулся в городе, – сказал Расс, сдвигая шляпу на затылок. – Иначе пришлось бы заезжать к тебе домой.

– Правда? – буркнул Коди.

Им овладело ужасное предчувствие, что речь пойдет о Ребекке, а как раз о ней ему меньше всего хотелось говорить с Рассом. Тот был ему ближе всего, почти как брат. До сих пор им не приходилось соперничать из-за женщины, и Коди не был уверен, что сможет уйти с дороги, если Расс всерьез увлечется Ребеккой.

– Я вот что хотел сказать… – Тот помедлил. – Сегодня мы с Ребеккой поедем в город… сходим в кино, поужинаем. Но и только, понимаешь? Когда я приглашал ее, то еще не знал, как между вами обстоит дело.

У Коди гора свалилась с плеч.

– Спасибо, дружище! Спасибо, что предупредил.

– Нет проблем! – Расс тоже обрадовался, видя, что обойдется без неприятной сцены. – Если бы я немного подождал – пока вы с Ребеккой пойдете танцевать, – то, конечно, не стал бы приглашать ее.

– Почему?

– Потому что достаточно было увидеть вас вместе, увидеть, как она на тебя смотрит, чтобы понять, кем из нас четверых она интересуется.

– Ну, не знаю… не знаю…

Коди живо представились потемневшие от гнева глаза Ребекки, когда она выставляла его за дверь.

– Зато я знаю, – сказал Расс, дружески хлопнув его по плечу. – Перестань хмуриться! Вот увидишь, все со временем утрясется.

– Надо же, Коди Пакетт! Как раз ты-то мне и нужен!

Коди поднял взгляд от меню, и его чуть не передернуло: напротив усаживалась красивая брюнетка.

– Привет, Патриция, – настороженно произнес он.

– Ты что же, не спросишь, зачем я тебя разыскивала? Неужели нисколько не интересно? – кокетливо спросила та, вешая сумочку на спинку стула и закидывая ногу на ногу, так что короткий подол платья поднялся еще выше.

– Разумеется, интересно.

Коди удалось изобразить любезную улыбку, хотя в глубине души он был совсем не в восторге от того, что понадобился этой холеной тридцатилетней красотке. Городок упоенно судачил о ее последнем, уже третьем, разводе, на котором она хорошо нагрела руки. Теперь, видимо, она подыскивала очередного простака, который повел бы ее к алтарю.

– Слава Богу, что интересно. – Патриция округлила темные, как горький шоколад, глаза и наклонилась через стол, показав в вырезе весьма соблазнительные округлости. – Спаси меня, Коди! Я умираю от скуки!

«Ну вот, началось!» – подумал тот.

– Сегодня показывают чудный новый фильм, но мне решительно не с кем на него пойти. Не могу же я появиться в кинотеатре в одиночку! Ты ведь не откажешься побыть моим кавалером, Коди? Умоляю тебя!

Она затрепетала тяжелыми от туши ресницами и бросила на него призывный взгляд.

– Понимаешь, я… – начал Коди, лихорадочно подыскивая предлог для отказа.

– Коди наверняка собирается куда-нибудь с Ребеккой, – сурово произнесла Элси, ставя перед ним бутылку минералки с таким стуком, что вода выплеснулась на скатерть.

– У Ребекки сегодня свидание… – сказал Коди.

– Вот и я об этом, – перебила Элси, недружелюбно разглядывая Патрицию. – Сама видишь, Коди не может сегодня быть твоим кавалером.

– …свидание с другим, – угрюмо закончил Коди. – Расс пригласил ее на ужин.

– Расс Сарвер?! – почти взвизгнула Патриция.

– Да, Расс Сарвер, процедил Коди. – А что тут такого?

– Да ничего, – ответила Патриция, пожав плечами. – Всегда забавно, если зрелый, опытный мужчина вроде Расса встречается с кем-то вроде Ребекки. Она же еще ребенок!

– Скажите пожалуйста! – фыркнула Элси. – Ничего она не ребенок! Только остолоп может пропустить момент, когда девчонка превращается в девушку.

И она многозначительно взглянула на Коди. Тот понял, что сыт по горло разговорами о Ребекке, добрыми советами и предостережениями. Довольно того, что никак не получалось выбросить ее из головы. Все кому не лень считали своим долгом лезть в его личную жизнь. Как будто в его власти было не пустить Ребекку на свидание с Рассом! Получается, что он кругом виноват. День начался с нотации отца, а теперь еще Элси лезла со своим мнением.

– Вы совершенно правы, миссис Грант, – сказал он со всем возможным хладнокровием. – Ребекка уже не ребенок и не нуждается в опеке. Если она встречается с Рассом Сарвером, это ее личное дело. И точно так же мое личное дело, буду ли я сегодня кавалером мисс Мартин. – Не обращая внимания на неодобрительное хмыканье Элси, он перевел раздраженный взгляд на Патрицию. – Твоя идея нравится мне чем дальше, тем больше. Во сколько за тобой заехать?

– В таком случае в семь, – с довольным видом ответила брюнетка, глянула на часы и мило ахнула: – Боже мой, уже так поздно! Если я не потороплюсь, то опоздаю на маникюр! – Выскальзывая из-за стола, она бросила Коди взгляд, который обещал все радости рая. – До вечера!

Коди следил, как она идет к выходу на своих высоченных каблуках, изящно покачивая бедрами, пока за ней не закрылась дверь. Потом он неохотно повернулся к Элси, так и стоявшей у его стола.

– Ну что? – с вызовом осведомился он, встретив сердитый взгляд.

– Ты прекрасно знаешь, что, Коди Пакетт! – выпалила Элси. – Как ты мог поддаться на уговоры этой ходячей ловушки для мужчин? Сегодня тебе бы следовало заехать за Ребеккой, а не за этой…

– Я уже сказал, что Ребекка сегодня занята, – прорычал Коди, начиная злиться всерьез. – И почему, скажите на милость, мне нельзя провести вечер с Патрицией? Можно подумать, что она замужем, а я собираюсь нарушить одну из заповедей!

– Она то и дело замужем! – отрезала Элси. – И хватит об этом, Коди Пакетт. Раз я не могу растолковать тебе, что к чему, перестань издеваться над меню и сделай наконец заказ.

Коди бросил на стол двойной лист картона, изрядно пострадавший за время разговора от его рук.

– Бифштекс с жареной картошкой!

Элси сердито затопала на кухню. Коди судорожным движением опрокинул бутылку ледяной минералки над стаканом и в несколько жадных глотков осушил его.

– Вдовушки! – пробормотал он.

Ребекка облегченно вздохнула, войдя в кондиционированную прохладу парикмахерской.

– Ребекка!

– Привет, Карен. Как идут дела? – с улыбкой обратилась девушка к миниатюрной хозяйке салона.

– Дела – лучше некуда! А у тебя?

– Нормально, – ответила она, борясь с искушением сказать чистую правду.

Руки в испачканных краской перчатках ловко сновали в прическе клиентки. Несколько мгновений Ребекка завороженно следила за работой Карен, потом встрепенулась, вспомнив о цели своего прихода.

– Меган узнала, что я буду в городе, и попросила захватить для нее шампунь. Сказала, что ты знаешь, какой именно.

– Еще бы мне не знать, – засмеялась Карен. – Присядь на минутку, я скоро закончу.

Некоторое время Ребекка праздно листала рекламный проспект косметической фирмы. Потом наружная дверь открылась.

– Кого я вижу! – протянул женский голос. – Ребекка Колтер!

Девушка почувствовала на себе холодный взгляд кареглазой Патриции Мартин. Она вежливо поздоровалась и уткнулась в журнал в надежде, что Карен вот-вот освободится и избавит ее от необходимости поддерживать беседу. В присутствии этой красивой брюнетки, известной своими скандальными разводами, ей всегда бывало не по себе.

– Хорошо повеселилась в субботу в «Юнион-салуне»?

– Отлично, – натянуто улыбнулась Ребекка, откладывая журнал.

Судя по всему, светской беседы было не избежать. Оставалось, однако, непонятным, чего ради Патриция решила вступить в разговор, – они едва знали друг друга. Она была значительно старше Ребекки и училась лишь классом младше Коди и его друзей. Едва окончив школу, она вышла замуж и уехала.

С минуту Патриция разглядывала себя в зеркале, занимавшем весь простенок рядом с креслом Ребекки.

– Как мило было со стороны ребят потанцевать с тобой, моя дорогая, – сказала она, прикасаясь к губам помадой, чтобы поправить контур. – Коди объяснил, что они покровительствуют тебе как младшей сестренке. Разумеется, их задело бы за живое, останься ты, так сказать, скромным цветком плюща, вот они и кудахтали над тобой, как наседки. Но надо же тебе когда-нибудь становиться на ноги, дорогая! Сегодня, обсуждая наши с Коди планы на вечер, я как раз посоветовала ему дать тебе возможность поразвлечься самостоятельно.

Каждая ее фраза вонзалась в сердце Ребекки как стрела, последняя же была смочена ядом кураре.

– Вы с Коди собираетесь провести вместе вечер? – Девушка не без труда сохранила самообладание.

– Именно так, – торжествующе улыбнулась Патриция. – Насколько я понимаю, Расс куда-то ведет тебя сегодня. До чего галантно с его стороны не давать тебе прозябать в одиночестве. Думаю, приглашения от Люка и Джейба не замедлят последовать. Надеюсь, ты оценила совместные усилия «великолепной четверки», дорогая, ведь для мужчины зрелого и опытного отказать себе в целом вечере более весомых удовольствий – это, знаешь ли, настоящая жертва. – С коротким смешком она откинула волосы за спину, потом по-приятельски подмигнула Ребекке. – Как славно, что сегодня роль няньки играет Расс. Он так назойлив, что ни за что не позволил бы мне пообщаться с Коди. Ах, Коди Пакетт! Есть что-тo в этих зеленых глазах и черных волосах, не говоря уже могучем теле… ну да ты понимаешь!

Ребекка пробормотала что-то неразборчивое. Да, она понимала. Даже слишком хорошо.

– Хочу по-дружески предупредить, дорогая: не позволяй Коди командовать собой, – продолжала Патриция с наигранной симпатией. – Вы так долго были братишкой и сестренкой, что он всерьез мнит себя старшим братом и считает себя ответственным за твое будущее. Он может даже сам выбрать тебе мужа и решить, сколько иметь детей!

– Извини, Ребекка, я немного замешкалась, – перебила Карен, подходя. – Привет, Патриция! Я не слышала, как ты вошла.

Ребекка была счастлива избавиться от своей неприятной собеседницы. По выражению ее лица Карен сразу поняла, какого сорта разговорами ее занимали.

– Одну минуту, Патриция. Устраивайся пока за маникюрным столом.

Она дождалась, пока та скроется за дверью, и спросила, не скрывая любопытства, о чем шла речь.

– Да так, ни о чем. Она сказала, что встречается сегодня с Коди.

«Боже мой! – думала девушка при этом. – Если даже Патриция знает, как серьезно Коди относится к роли моего покровителя, то весь город, должно быть, ждет, когда он сделает мне предложение, чтобы уберечь от беды!»

– Что?! Патриция встречается с Коди? – Карен закатила глаза. – Хотелось бы мне знать, как она этого добилась. Лично я согласна месяц не есть шоколада, лишь бы познакомиться с ним поближе!

Каким-то чудом Ребекке удалось улыбнуться. Она расплатилась, взяла шампунь и поскорее ушла, так как была сыта по горло тем, что женщины сходят с ума по Коди.

– Можно узнать, почему ты изменила решение насчет сегодняшнего вечера? – с интересом спросил Расс.

Они с Ребеккой сидели в полутемном зале ресторана за столом, интимно освещенном свечой в витом подсвечнике.

– Взяла и изменила, – легким тоном ответила девушка. – Ты не рад?

– Отчего же, очень рад! – солгал Расс в ответ с той же легкостью, что и она. – Никогда еще мне не приходилось быть кавалером такой красотки! Нравится коктейль?

Повертев за ножку конусообразный бокал с зеленоватой жидкостью, Ребекка сделала глоток и улыбнулась.

– Очень нравится! Что это?

– «Маргарита» с текилой. – Расс усмехнулся, когда девушка слизнула соль с края бокала. – На вкус эта штука не кажется крепкой, но действует престранно: в самый неожиданный момент может свалить с ног, если выпить слишком много.

– В таком случае я, пожалуй, ограничусь пятью… ну, максимум шестью! – засмеялась Ребекка.

– Одного будет вполне достаточно, – строго сказал Расс и погрозил ей пальцем. – Даже не думай выставить меня негодяем, спаивающим приличную девушку! Это пятно на всю оставшуюся жизнь.

– Никто не узнает, – заговорщицким тоном возразила она.

– Вдовушки знают все и всегда, но это еще куда ни шло, а вот Коди… страшно подумать, что он со мной сделает! – Расс весьма выразительно содрогнулся.

– Коди? – переспросила Ребекка, поджимая губы. – Не думаю, чтобы он…

Не договорив, она уставилась за спину Расса, внезапно пронзенная острым клинком ревности. В противоположном углу сидела Патриция Мартин с кавалером. Как ни мимолетно было выражение боли на лице девушки, оно не укрылось от Расса. Он повернулся, чтобы узнать причину. Увиденное он прокомментировал тихим присвистом. Снова глянув на Ребекку, Расс почувствовал сострадание: уголки ее рта были грустно опушены, в глазах застыла обида. Девушка выглядела такой кроткой и беззащитной, что он немедленно бросился ее утешать.

– Послушай, эта женщина ничуть не интересует Коди. – Он накрыл своей большой ладонью маленькую ручку Ребекки и ласково сжал ее. – Клянусь, что ты, и только ты у него и в мыслях, и в сердце!

– Ты такой добрый, Расс, – с улыбкой произнесла девушка, – но ведь слова ничего не меняют, правда?

– Это не просто слова, милая! – возразил тот. – Я сроду не врал в утешение! И не вздумай публично обзывать меня добрым Рассом! Я столько лет зарабатывал себе солидную репутацию, смотри не погуби ее!

Его слова рассмешили Ребекку.

– Ладно, я никому не скажу. Это будет наш с тобой секрет.

Официантка принесла заказ, и беседа прервалась. Но и когда подали кофе, девушке с трудом удалось включиться в легкую болтовню, а взгляд сам собой устремлялся на Коди и его спутницу.

– Что ж, если мы хотим успеть в кино, надо уходить, – наконец сказал Расс, глянув на часы.

– Пойдем! – тотчас воскликнула Ребекка, бросая на стол салфетку.

Однако по пути к выходу им пришлось миновать столик Коди. Если бы не Расс, удержавший ее за локоть мягко, но настойчиво, Ребекка просто прошла бы мимо, глядя прямо перед собой. Расс поприветствовал обоих самым добродушным тоном.

Коди ответил куда менее сердечно, и его взгляд скользнул по лицу Ребекки равнодушно, как по лицу незнакомки.

– Ах, это ты, Расс! – промурлыкала Патриция, включая улыбку на полную мощность, как прожектор. – И Ребекка! Я просто счастлива видеть вас вместе.

– Это нужно было трактовать так: теперь вы оба можете быть вполне уверены, что незаменимых не бывает. Девушка правильно поняла намек. Голос Патриции показался ей скрипом плохого мела по школьной доске. Кое-как ей удалось улыбнуться.

– Какие у вас планы на вечер? – прямо спросил Расс, не скрывая ехидства.

– Я так хотела увидеть этот фильм, и Коди, – Патриция помедлила и ласково сжала локоть своего спутника, – пригласил меня в кино.

У нее были длинные, очень белые пальцы – пальцы женщины, не знакомой с трудом, – и алый лак на длинных ногтях это подчеркивал. О Патриции ходило много слухов, и все нелестные. Но какая разница, что говорят о Патриции в городе, если Коди находит ее достаточно привлекательной, чтобы встречаться с ней? Все, что до этого момента девушка считала важным и действенным: наряд к лицу, умелый макияж, прическа, – вдруг показалось ей жалким в сравнении с мощным арсеналом женских ужимок, кокетства и вызывающей сексапильности, которым Патриция Мартин умело оперировала.

– И в самом деле, какое забавное совпадение, – собрав все силы, сказала Ребекка с улыбкой. – Представьте себе, мы с Рассом тоже собрались в кино! Нам пора, не правда ли?

Она обратила к своему спутнику взгляд, полный мольбы.

– Да, пора, – сказал Расс и потянул ее за собой, бросив через плечо: – Увидимся!

С точки зрения Ребекки, фильм был худшим из когда-либо снятых. Собственно говоря, она его и не видела, так как перед ее глазами стояла одна картина: Коди и льнущая к нему красивая брюнетка. Снова и снова она воображала себе прощание у дверей Патриции и поцелуй, полный испепеляющий страсти. Когда два часа спустя публика покидала зал, девушка со страхом ждала расспросов о впечатлении, так как не помнила ни одной детали.

Однако Расс не приставал с разговорами, хорошо понимая ее состояние. В молчании он доставил ее до дома. Но когда она попрощалась и взялась за ручку двери, он удержал ее за локоть и повернул к себе.

– Ты что же, отправишь меня домой без поцелуя?

Ребекка знала Расса Сарвера много лет и никогда не испытывала влечения к нему. Но ведь то же самое когда-то касалось и Коди, а теперь…

«Возможно, поцелуй все изменит», – с надеждой подумала девушка и приподнялась на цыпочки. Расс наклонился. Поцелуй был приятен, в самом деле приятен, как поцелуй опытного мужчины. Но не более того. Земля не ушла из-под ног, в глазах не потемнело, сердце не замерло, и сладкий спазм не прошел внизу живота. Когда Расс отстранился, все было в точности так же, как и прежде.

Девушка медленно открыла глаза и нахмурилась, увидев кривую усмешку на губах Расса.

– Чему ты так странно улыбаешься? – спросила она, виня себя в том, что чуда не случилось. – Я сделала что-то не так?

– Нет, конечно.

– Тогда что же?…

– Целоваться со мной совсем не то, что с Коди, правда?

Ребекка потупилась, не желая признать, что Расс в точности выразил то, что она чувствовала.

– Ничего, все в порядке, милая, – утешил он спокойно и приподнял ее лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. – Я знал, что так будет, еще в субботу, когда увидел, как вы танцуете. Тогда я понял, что из нас четверых шанс есть только у Коди. Он по тебе с ума сходит.

– Ничего не сходит! – запротестовала Ребекка. – Если Коди что-то и чувствует, то лишь бремя ответственности за меня! Когда-то он решил, что будет мне старшим братом и защитником, поддержкой и опорой, и с того дня относится ко мне, как… скажем, к теленку или жеребенку! Как будто я дитя неразумное!

– Бремя ответственности тут ни при чем, – со смешком произнес Расс. – Поверь ветерану сердечного фронта, ни один мужчина не выступит против лучшего друга, если все, что он чувствует, – это ответственность за женщину. Нет, милая, мы бросаемся на людей только тогда, когда обезумеем от ревности, – и вот как раз это случилось с Коди в тот вечер в «Юнион-салуне».

Ребекка жадно впилась взглядом в лицо Расса. Его слова казались такими искренними. Впервые за долгое время в душе ее вспыхнула надежда… и погасла, стоило только вспомнить Коди рядом с Патрицией Мартин. Если сходят с ума по одной женщине, то не проводят время с другой.

– Возможно, ты прав, – сказала она неуверенно.

– Не «возможно», а прав, – заверил Расс, расслышав в ее голосе сомнение. – Могу со спокойной совестью обещать тебе, что вы с Коди будете жить долго и счастливо.

Он открыл дверь и легонько подтолкнул девушку внутрь. Она не поверила обещанию, но спорить не стала. «К чему, пусть остается при своем заблуждении», – подумала она уныло, а вслух сказала:

– Спасибо за ужин и за фильм. Все было очень мило.

– Я рад, – серьезно сказал Расс, мысленно усмехаясь: еще никогда ему не говорили после свидания, что все было очень мило.

Услышав такие слова от любой другой женщины, он воспринял бы их – и вполне резонно – как оскорбление. Но Ребекка просто не хотела его расстраивать.

Они пожелали друг другу доброй ночи. Девушка проводила Расса взглядом до машины, прислушиваясь к тому, как он не в такт насвистывает популярную песенку, а когда осталась одна, медленно поднялась в свою комнату. Там она зажгла настольную лампу с плотным абажуром. Мягкий рассеянный свет сразу сделал уютной небольшую спальню – единственное помещение в доме, где Ребекка дала волю своей женственности. Двуспальная кровать вишневого дерева с пологом, доставшаяся ей в наследство от бабушки, была покрыта шелковым стеганым одеялом. Полог был кружевной, как и занавески на окнах. У стены стоял высокий комод с бесценной коллекцией старинных кукол. Ребекка очень любила эту комнату, но сегодня она была слишком безутешна, ничто ее не радовало. Она грустно переоделась в ночную сорочку, смыла скромный макияж и причесалась на ночь. И все это время ее не покидали мысли о Коди.

Наконец она забралась под одеяло и потушила лампу. Но стоило только закрыть глаза, как воображение начало рисовать картины одна другой неприятнее. Патриция, всем телом прильнувшая к Коди в пылком объятии.

«Интересно, что они сейчас делают? – Девушка перевернулась на живот, скомкав одеяло. – Целуются на прощание? А как же иначе! Он ведь не считает ее сестрой и не находит поцелуи с ней безнравственными! И не только поцелуи. Должно быть, они сейчас у нее дома… что-нибудь насчет посошка на дорожку… а она не из тех, кто упустит случай. В салоне Карен она превозносила Коди до небес, не забыв упомянуть про тело… могу себе представить, чем они сейчас занимаются!»

И она представила, причем весьма живо, после чего со стоном уткнулась в подушку, пытаясь оттеснить яркие, мучительные образы.

Ночь предстояла долгая.

Ребекке не пришлось бы так страдать, знай она, каким коротким было прощание Коди с Патрицией. В кинотеатре он почти не видел фильма, то и дело поглядывая на Расса и Ребекку, хотя и занял места как можно дальше от них. Титры еще шли, когда он бросился вон, таща за собой протестующую Патрицию. На ее упреки он недвусмысленно дал понять, что на этом вечер можно считать законченным, подбросил ее до дома и был таков, едва пожав на прощание руку.

– Черт дернул меня согласиться… – бормотал он час спустя, перекидывая охапку сена через перегородку в стойло.

– Что?

Коди вздрогнул и оглянулся. Его отец шел по проходу между стойлами.

– О чем ты?

– Разве ты не ко мне обращался? Ах, нет! Выходит, ты разговаривал сам с собой, – ехидно заметил Закери.

– Я вообще ничего не говорил! – сердито сказал Коди.

– Ну, значит, мне послышалось.

Некоторое время Пакетт-старший, опираясь на трость, следил за ловкими движениями сына.

– Как насчет того нашего разговора? Когда начнешь перегонять скот на верхние пастбища?

Коди ответил не сразу: мысли его весь день были так заняты Ребеккой, что все пастбища на свете вылетели из головы.

– Еще не знаю, – буркнул он мрачно.

– Так подумай, – продолжал Закери со значением. – Между прочим, в этом году Ребекке впервые придется обойтись без помощи дяди и все проделать самой. Ты уже спрашивал, когда она подготовит скот к перегону? Если нет, то поторопись.

На ранчо Колтер было тихо, сумерки сменялись черным бархатом ночи. На крыльце горел свет, но в доме было темно, лишь откуда-то из самой глубины здания пробивался слабый отсвет. С минуту Коди пребывал в совершенно несвойственной ему нерешительности, потом отер влажные ладони о джинсы и постучал.

Ответа не последовало. Тогда он оглядел двор и хозяйственные постройки. Не только машина Ребекки, но и древний пикап, в котором она обычно объезжала свои угодья, были припаркованы на обычных местах, и Коди решил, что она должна быть дома. Потом его осенило, что за ней вполне мог заехать очередной поклонник. Между лопаток прошел холодок, заставив поежиться – до того неприятной показалась эта возможность.

Коди решил постучать снова, просто на всякий случай, но тут дверь открылась.

– Коди! – воскликнула Ребекка.

Она не сумела бы скрыть радость, даже если бы попыталась. Отворить дверь на стук и обнаружить на крыльце Коди – это казалось невероятным, почти чудом, на которое она не смела надеяться. Тоска по нему превратилась в душевную боль, от которой не было спасения. И вот разом все встало на свои места, можно было под покровом надвигающейся тьмы сколько угодно смотреть на любимого человека, не боясь выдать себя.

– Привет… – начал Коди, но голос так плохо повиновался ему, что он вынужден был откашляться.

Он хотел и не мог поверить в то, что лицо Ребекки в самом деле вспыхнуло от радости, что это ему не померещилось.

– У тебя найдется для меня минутка-другая?

– Проходи, – сказала девушка, отступая, потом спросила: – Может, посидим на веранде, на качелях? В доме сейчас душно.

– Веранда меня вполне устроит, – серьезно ответил Коди.

Скамья-качели была на совесть прикреплена к дубовой балке перекрытия и могла выдержать любой вес. Все же Коди осторожно пристроился рядом с Ребеккой, пробуя сиденье на прочность, и только потом откинулся на спинку, уперев ногу в пол, чтобы остановить покачивание.

В углу веранды было сумрачно, это позволило девушке несколько долгих минут любоваться задумчивым лицом Коди. Просто смотреть на него было таким несказанным удовольствием, что она не сразу обратила внимание на необычное поведение позднего гостя. Коди нервничал, чего на памяти Ребекки никогда еще не случалось.

«Все ясно! – подумала она с упавшим сердцем. – Он пришел сообщить мне какую-то неприятную новость».

Только что она радовалась от того, что он сам, без приглашения объявился у ее двери, теперь же сердце ее сжалось в предчувствии беды.

– Так о чем же ты собирался поговорить, Коди?

Вопрос прозвучал почти бесстрастно, усилием воли девушке удалось скрыть свое беспокойство.

Коди бросил на нее искоса короткий взгляд. Она выглядела потрясающе – впрочем, как всегда в последнее время. На этот раз на ней были джинсовые шорты и рубашка, завязанная узлом на животе так, что виднелась полоска белой кожи. Из-за жары она была босиком и сидела, слегка покачивая над полом маленькими изящными ступнями. Желание притянуть ее ближе и взять за плечо казалось настолько естественным, что Коди едва совладал с ним, заставив себя сосредоточиться на том, что послужило предлогом для позднего визита.

– Отец только что напомнил мне про верхние пастбища. Надо бы договориться, когда начнем перегон.

Ребекка едва не засмеялась от облегчения. Пальцы разжались, и только тогда она поняла, что судорожно, до боли цеплялась за край скамьи, бог знает чего ожидая. Она пошевелила онемевшими руками и уронила их на колени.

– Да, конечно, надо договориться. Наш скот сейчас на южном пастбище. Надо будет поговорить с Кенни, но я думаю, это не займет много времени. Несколько дней, не больше. Что скажешь?

– Отлично. Сегодня я говорил с Джейбом, и он согласен помочь. Лишние руки нам пригодятся, ведь так? Джо больше нет, и…

Ребекка вздрогнула, и Коди чертыхнулся, проклиная себя за бестактность. В порыве раскаяния он взял руки девушки в свои.

– Ради Бога, прости!

– Это ты прости меня, Коди, – с улыбкой возразила Ребекка. – Нельзя же содрогаться от каждого упоминания его имени. Я не хочу, чтобы оно стало для горожан табу. Просто… просто показалось таким странным, что в этом году снова будет перегон скота, только без него. Помнишь, как он умел превратить это однообразное занятие в целое приключение?

– Еще бы не помнить! Как-то раз он изображал Джона Вейна из «Красной реки», и мы шли по следу.

– А ты был Монтгомери Клифт, – задумчиво продолжила Ребекка. – Тот, что быстрее всех выхватывает свой «кольт»…

– А ты?

Коди напряг память, но не смог припомнить, что за роль играла в этой веселой игре Ребекка.

– А я была Джеби Гейсом и страшно этому радовалась, потому что понятия не имела, как он выглядит, пока дядя не показал мне портрет. Борода до самых глаз и ни одного переднего зуба! – Девушка грустно усмехнулась. – К тому же в фильме не было такого персонажа.

– А сколько тебе тогда было? – спросил Коди со смешком.

– Восемь. Я еще совсем недолго жила у дяди Джо.

– Ты была тогда обидчивой малышкой.

– Скорее колючкой кактуса. Не знаю, как дяде удавалось со мной ладить. Я ненавидела весь мир за то, что осталась без родителей, и бедному дяде приходилось за это расплачиваться.

– То была не ненависть, а боль, – мягко возразил Коди, крепче сжимая руки девушки. – Поверь, дядя Джо это хорошо понимал.

– Правда? – с надеждой спросила она. – Когда он умирал, я попросила у него прощения за все, что ему пришлось вынести по моей милости.

– А он?

– Он посмотрел на меня так, словно понятия не имел, что я имею в виду, и посоветовал мне не говорить глупостей. – Девушка улыбнулась, вспомнив слова дяди, что он никогда не знал с ней ни малейших хлопот. – Он был очень добр ко мне, дядя Джо… а ведь восьмилетний ребенок, внезапно свалившийся на его голову, должно быть, в корне изменил всю его жизнь! И все же у меня ни разу не возникло ощущения, что он хочет от меня избавиться. – Внезапная душевная боль заставила ее крепко зажмуриться. – Господи, как же мне его недостает!

У Коди сжалось сердце от жалости.

– Нам всем его недостает, милая.

Это были не просто слова утешения, Коди и сам скучал по старому холостяку. При жизни дяди Джо он проводил на ранчо Колтер не меньше времени, чем дома. Он вдруг представил себе, что умер не Джо Колтер, а Закери Пакетт, и содрогнулся. Так же внезапно он понял горячее желание Ребекки создать семью и тем самым наполнить свою одинокую жизнь новым смыслом.

Ему захотелось обнять ее, прижать к груди крепко-крепко и пообещать ей любовь, детей – семейный круг, в котором могло бы отогреться от потерь ее сердце. Но он не решился, только осторожно заправил за ухо выбившуюся белокурую прядь.

Ребекка ощутила едва заметную дрожь огрубевших от работы пальцев, коснувшихся щеки, и посмотрела на Коди. Что-то в его лице было такое, что заставило ее сердце биться все быстрее и все громче, пока оно не загрохотало в ушах барабанной дробью.

– Страшно жаль, что так вышло, Ребекка… – Голос Коди становился все тише, пока не превратился в шепот. – Джо был человек грубоватый и не умел выражать свои чувства, но сердце у него было золотое, и оно целиком принадлежало тебе. Джо Колтер посвятил тебе последние годы своей жизни, он любил тебя, как умел. Стоило тебе только попросить, он бы перевернул небо и землю, чтобы ты получила желаемое, и ничего не потребовал бы взамен.

– Знаю, – тихо произнесла Ребекка, тронутая до глубины души. – Я относилась к нему точно так же.

Прядка снова выскользнула и защекотала щеку. Девушка отняла руку, чтобы заправить ее, и так случилось, что рука Коди осталась на ее обнаженной ноге. Это было совсем иное, намного более интимное прикосновение, которое заставило ее затрепетать, и прежде чем Коди отдернул руку, словно обожженный, вся кровь бросилась Ребекке в лицо. Она незаметно глубоко вдохнула и выдохнула, боясь заговорить из страха, что голос задрожит.

– Как душно сегодня, – сказала она, чтобы рассеять сгущающееся напряжение. – Я хочу холодного лимонада. Тебе принести?

Тусклая лампочка над дверью бросала бледный круг света на пол, но в углу, где они сидели, было темно. И все же что-то подсказывало Коди, что щеки Ребекки пылают. Он и сам горел как в огне. И погода была тут ни при чем, он это прекрасно понимал, но спорить не стал.

– Лимонад был бы кстати. Помочь?

– Нет, оставайся здесь, – поспешно ответила девушка, вставая. – Я сейчас вернусь.

Ей не терпелось укрыться в доме, хоть ненадолго освободиться от властного влечения, полностью лишившего ее воли. В спешке она не заметила вытянутые ноги Коди, наткнулась босыми пальцами на его грубые рабочие ботинки, потеряла равновесие и, взмахнув руками, приземлилась ему на колени. Инстинктивно тот подхватил ее и прижал к груди. Не успела девушка опомниться, как оказалась в его объятиях.

Коди замер. Все это время он вынужден был бороться с собой, он заставлял себя держать руки подальше от Ребекки – и вот все случилось само собой, словно по заказу. Он чувствовал округлости грудей у своей груди, округлости ягодиц у себя на коленях, он видел запрокинутое лицо девушки и мог бы поклясться, что ее глаза потемнели прежде, чем опустились и затрепетали густые ресницы. Еще мгновение – и Ребекка напряглась всем телом.

– Что с тобой? – спросил он хрипло.

– Кажется, я сломала палец о твой ботинок!

– Шутишь? – испугался Коди.

Удерживая Ребекку одной рукой, он осторожно ощупал пальцы на ее ногах.

Девушка невольно напряглась, боясь боли. Но прикосновение было до того осторожным, что скоро она снова доверчиво расслабилась.

– У тебя такие ласковые руки… – произнесла она, сама того не сознавая.

– Правда? – не сразу спросил Коди, и кончики его пальцев двинулись вверх, к чувствительному местечку с внутренней стороны колена. – А у тебя чудесная кожа, Ребекка… гладкая, как шелк. К ней так приятно прикасаться…

Ребекка слегка улыбнулась, не открывая глаз. Она уловила в голосе Коди низкую волнующую нотку, которую однажды уже слышала. Именно таким голосом он сказал: «Не сжимай так губы…» – а потом началось великое таинство поцелуя. Девушка забыла все, что совсем недавно разделяло их, всю путаницу их отношений. Важно было лишь то, что они вместе, что Коди не отталкивает ее, а обнимает.

Она приподняла ресницы, чтобы взглянуть на него. Его глаза были полузакрыты, лицо выражало откровенное желание, он не отрывал взгляда от собственных пальцев, скользящих по ее обнаженной коже.

– Коди! – окликнула девушка и сама не узнала своего голоса.

Он поднял взгляд, в котором в этот момент можно было прочесть все, что он думает, все, что чувствует. Без, того взволнованная прикосновениями, Ребекка загорелась всем существом. Она прижалась теснее, рука скользнула по плечу Коди и обвила его шею. Ее пылающие щеки, горящие глаза и призывно приоткрытые губы недвусмысленно говорили о желании, пальцы поглаживали его затылок медленным, завораживающим движением.

Губы их соприкоснулись, и девушка забыла обо всем. Горячая волна прошла по телу, она непроизвольно вцепилась в волосы Коди.

Тот скорее ощутил, чем расслышал тихий стон Ребекки. Он отнял руку от колена и коснулся полоски обнаженного тела между поясом шорт и рубашкой. Помедлив на теплом шелке кожи, пальцы его распустили узел, чтобы забраться выше, под ткань, согретую жаром тела. Он медленно подвинул руку выше, еще выше… и коснулся округлости груди. Обнаженной груди. Сообразив, что на девушке нет бюстгальтера, Коди испытал такую сладкую муку, что не удержался от стона.

Слегка отстранившись, он заглянул ей в лицо.

– Там ничего больше не надето, под рубашкой… – произнес он, не осмеливаясь верить в реальность происходящего.

– А ты против?

Это прозвучало как приглашение к действию.

– Против? – усмехнулся Коди. – Нет, черт возьми, ничуть!

Несколько мгновений их взгляды оставались прикованными другу к другу, потом он снова наклонился и провел кончиком языка вдоль линии полуоткрытых губ. Дрожь прошла по телу девушки, она выгнулась навстречу его ласкающей руке. Коди вошел в ее жаркий, отзывчивый рот, ни на миг не прекращая волнующих прикосновений, пока Ребекка не ощутила томительную полноту налившейся груди. Она шевельнулась, меняя позу, прижалась еще теснее, чтобы унять сладкое томление. Его рука, ласкавшая грудь, неожиданно скользнула вниз и оказалась у нее между ног.

Невыразимое ощущение, смесь желания и наслаждения, молнией пронзило Ребекку, она тихо вскрикнула, заранее сдаваясь. Рот ее снова начал лихорадочно искать губы Коди.

Прошло несколько минут, коротких, как вспышка, и Коди поднялся, по-прежнему держа девушку в объятиях.

– Пора в дом, милая, – сказал он и даже сумел ласково улыбнуться.

И как только ему удалось сообразить, что качели на веранде – не самое подходящее место для того, что было у него на уме! Он немного помедлил, давая ей возможность возразить.

Ребекка поняла, чего он ждет, но у нее и в мыслях не было протестовать. Она спрятала лицо у него на груди, что было безмолвным согласием.

Коди прижал ее крепче и зашагал к двери на подкашивающихся от нетерпения ногах. Он распахнул ее с такой силой, что она сама собой захлопнулась за ними с негромким стуком. Даже не оглянувшись, он начал подниматься по лестнице туда, где, он знал, находилась комната Ребекки. Только там он разжал руки и поставил ее на пол, в густой и мягкий ворс ковра.

– Твой последний шанс сказать «нет», – произнес он очень тихо, держа девушку за талию обеими руками и осторожно прижимая к себе.

– Сказать «нет»? Чего ради? – спросила она шепотом, поднимая на него доверчивый взгляд. – Ведь я хочу тебя, Коди. – Она и в самом деле хотела именно его, и только его, не на одну эту ночь, а на всю оставшуюся жизнь! – А ты? Разве ты меня не хочешь?

Они стояли у самого края кровати, так что потребовалось лишь одно движение, чтобы опрокинуть Ребекку на постель. Коди осторожно опустился сверху, боясь причинить ей боль, но она удовлетворенно вздохнула, впервые ощутив вес могучего мужского тела и найдя это приятным. Руки ее обвились вокруг шеи Коди, она полностью отдалась удовольствию прижиматься к нему всем телом.

Коди приподнялся на локтях, чтобы расстегнуть рубашку, и до тех пор оглаживал полуобнаженное тело, пока Ребекка не начала извиваться от наслаждения. Потом он повернулся на бок, позволив Ребекке сесть. Она сбросила рубашку нетерпеливым движением и осталась в этой позе, склонив голову. Плечи ее золотились от загара, оттеняя матовую белизну груди.

Коди сделал глубокий вдох, впивая аромат ее волос и кожи. Взгляд его был таким тяжелым и горячим, что казалось, мог обжечь, и был полон восхищения. Это было лучшим подарком: сознание, что Коди находит ее красивой. Черты его лица обострились от желания, пятна лихорадочного румянца горели на скулах, изгиб рта был жадным и чуточку хищным – свидетельство сильнейшего возбуждения.

С минуту он неподвижно созерцал ее, потом протянул руку, чтобы прикоснуться к округлости груди.

– Ты прекрасна, Ребекка! – произнес он чужим, хриплым голосом, обводя кончиком пальца маленький твердый бугорок соска.

– Как хорошо… – прошептала девушка и потянулась навстречу его прикосновению.

Не отводя взгляда, Коди рванул полу своей рубашки, расстегивая кнопки. Потом он привлек Ребекку к себе.

Когда распаленные желанием тела прижались друг к другу, почти не разделенные больше одеждой, у девушки вырвался счастливый возглас. От мускулистой мужской груди исходило ощущение мощи, которое будило извечное женское желание покориться. Окружающее словно подернулось дымкой и отодвинулось, руки Ребекки блуждали по груди и спине Коди. Какое-то время он наслаждался ее ласками, потом теснее привлек ее к себе для поцелуя. Девушка ответила со всей вновь обретенной страстью, ее стоны и тихие возгласы лихорадочного возбуждения могли свести с ума. Коди едва сумел оторваться от нее.

– Что случилось? Что-то не так?

– Все в порядке, просто слишком много одежды.

– О!…

Ребекка терпеливо ждала, пока он расстегнет пуговицу и молнию на шортах. В спальне было темно, только через дверь, так и оставшуюся распахнутой, пробивался свет от ночника, зажженного на верхней площадке лестницы. Девушке хотелось, чтобы света было больше, чтобы она могла ясно видеть Коди, однако, оставшись без шорт, в одних кружевных трусиках, она испытала неожиданный приступ застенчивости и прикрыла грудь руками, словно стараясь защититься от взгляда.

– Не нужно, – мягко попросил Коди, снимая с нее розовый кусочек кружева. – Тебе нечего стесняться, милая, потому что ты прекрасна.

Он наклонился, чтобы коснуться губами ее руки, но вместо этого коснулся груди. Ребекка опустила руки, открывая себя его взгляду, его поцелуям и прикосновениям. Рассудок ее совершенно умолк, зато чувства говорили в полный голос.

Коди быстро сбросил оставшуюся одежду, и не успела девушка опомниться, как он снова был рядом. Он мягко опрокинул ее на спину, и что-то необъятное, древнее, как сама жизнь, подсказало ей, как легче впустить его в себя. Коди готов был медлить, готов был к предельной осторожности, но это оказалось ни к чему. Ребекка слишком долго ждала, слишком давно готова была принять его.

Коди заглушил поцелуем короткий крик Ребекки, возглас не столько боли, сколько наслаждения, и замер ненадолго, чтобы ее неопытное тело приспособилось к новым ощущениям, к чувству наполненности. Он ждал, и в самом ожидании была невыразимая прелесть, чудесная пытка желанием. Потом мало-помалу он привел Ребекку к моменту наивысшего наслаждения. Лишь когда ее тело содрогнулось и крик счастья сорвался с губ, он дал себе волю…

…Ребекка спустилась с небес на землю медленно, как пушинка одуванчика, и нашла себя в объятиях Коди. Какое-то время она просто покоилась в его руках, все еще слишком ошеломленная, слушая постепенно стихающий бешеный стук его сердца. Бессознательная улыбка показалась на ее губах, потому что Коди явно был так же захвачен отшумевшим ураганом страсти, как и она сама. Девушка прильнула ближе, руки, державшие ее, в ответ сомкнулись крепче.

Коди потерся щекой о роскошный шелк волос и окликнул девушку по имени. Она не произнесла ни слова, только уютнее устроилась у него на плече. Ее влажная горячая кожа понемногу остывала, становилась прохладной. Коди хотелось заглянуть ей в глаза, прочесть то, что в эту минуту таилось там, и он повернулся на спину, не выпуская Ребекку из объятий, так что теперь она оказалась сверху. Она приподнялась, и он встретил взгляд, в котором прочел благоговейный восторг и новое знание. Потянувшись, Коди коснулся ее губ.

– Теперь ты моя, – произнес он. – Я знаю, что в тот первый раз сделал все не так и сказал не те слова. Хотелось бы, чтобы были цветы, и свечи, и лунный свет – все как положено, но только я не могу ждать. Выходи за меня, Ребекка!

Полузакрытые глаза распахнулись. Лицо Коди было решительным, почти упрямым. Ребекке было знакомо это выражение его лица – Коди выглядел так, когда собирался идти до конца. Но в ней самой росла неуверенность, разрушая чары недавней близости. Зачем он снова заговорил об этом?

– Почему ты хочешь жениться на мне, Коди? – с болью спросила она.

Уж не потому ли, нашептывал рассудок, что теперь, после близости, он обязан жениться как честный человек? Потому что он чувствует себя как никогда ответственным за нее? Потому что еще сильнее уверился в том, что она попросту неспособна отказать?

– Потому что я люблю тебя, – ответил Коди просто. – Знаешь, что это значит? Что я хочу быть с тобой всю жизнь, день за днем.

К его удивлению, из синих глаз Ребекки заструились слезы. Он вытер мокрые щеки ладонью.

– Почему ты плачешь? – спросил он с тревогой. – Что плохого в том, что я люблю тебя?

– Понимаешь, Коди, – всхлипнув, сказала девушка, – любовь бывает разная.

– Это как? – Он удивленно уставился на нее.

Ребекка помолчала, подбирая слова. Важно было объяснить, чтобы Коди понял раз и навсегда, что она имеет в виду. Это было нелегко: он обнимал ее, и его руки, тяжелые и горячие, отвлекали и мешали думать.

– Ты думаешь, что любишь меня точно так же, как мог бы любить другую женщину… не перебивай, я говорю «мог бы»! Но твоя любовь ко мне замешена на чувстве долга, чувстве ответственности. В ней есть что-то братское, и это неправильно, потому что такая любовь… она ненастоящая, Коди. Ты всегда, с детства, старался дать мне то, что я хотела, будь то жеребенок или котенок…, – Ребекка помолчала, уловив в его глазах тень сомнения. – Теперь я хочу мужа и детей, и ты готов исполнить это желание так же, как все остальные. Просто потому, что ты привык заботиться обо мне!

Она умолкла. Коди долго-долго всматривался в ее лицо, потом улыбнулся лукаво:

– Вот что я скажу на все это, милая: если ты так хочешь ребенка, что ж, мы только что на славу постарались, и я готов продолжать в том же духе. Если тебе нужен муж, вот он я, весь твой! Ну какая разница, на чем замешена моя любовь к тебе? Ни ты, ни я не знаем наверняка, так ведь, моя хорошая? Будь уверена, что я вылезу вон из кожи, чтобы убедить тебя в том, что моя любовь и есть самая правильная и что ты можешь смело связать свою жизнь с моей.

Ребекка хотела запротестовать, но ее рот был бесцеремонно закрыт поцелуем. Пару минут она делала вид, что отбивается, потом махнула рукой на доводы рассудка. К тому же, подумала она, может быть, Коди и прав. Какая разница, как любить, если любишь? Что хорошо для обоих, то и правильно, то и есть настоящее! Но она не согласится сразу, о нет! Пусть убеждает ее, тем более что у него к этому такой талант!…

…Несколько часов спустя Ребекка спала на плече Коди, но сам он бодрствовал, глядя в потолок и напряженно размышляя. Он думал о том, что уж теперь-то она должна, просто обязана верить в его любовь. Он был поражен неистовой страстью, с которой они снова и снова бросались друг к другу, едва передохнув. Коди никогда не был рабом собственного тела, но на этот раз попросту не мог насытиться Ребеккой – и, что еще более странно, она как будто тоже не могла им насытиться. Одна только мысль об этом всколыхнула едва уснувшее желание, и Коди строго прикрикнул на себя, боясь, что на другой день девушка не сможет двинуться от усталости. Но тело не слушалось и продолжало желать ее.

Он вздохнул. Если станет известно, что его пикап всю ночь простоял у дверей ранчо Колтер, пойдут разговоры. Коди страшно не хотелось уходить, но пришлось, чтобы не нанести вреда репутации Ребекки.

Он высвободился из ее объятий и выбрался из скомканной постели. Девушка повернулась, потянулась к нему. Коди коснулся ее губ.

– Коди… – прошептала она сонно, отвела волосы с глаз и посмотрела на него из-под ресниц. – Почему ты одеваешься? Ты что, уходишь?

– Поеду домой, – с улыбкой объяснил он, – не хочу, чтобы Кенни или кто-то еще застал меня выходящим от тебя рано поутру. Это запятнает твою репутацию.

– Я падшая женщина, – промурлыкала Ребекка и потерлась щекой о его ладонь.

– Ты моя женщина, а это не одно и то же, – возразил Коди и поцеловал ее с такой жадностью, что у нее захватило дух. – А теперь спи, моя хорошая. Утром я приеду.

– Ладно.

Девушка поуютнее устроилась в постели и сквозь сон услышала, как Коди сказал: «Люблю тебя!», прежде чем прикрыть за собой дверь.

Солнце едва успело заглянуть в долину, когда Ребекка отворила дверь кухни и вышла на заднее крыльцо. Зевнув и как следует потянувшись, она спустилась с крыльца на посыпанную гравием дорожку, что вела через зеленый газон к калитке. Штакетник ограды, недавно выкрашенный белой краской, не только радовал глаз, но и не позволял лошадям забредать на грядки огорода.

Громкий петушиный крик нарушил утреннюю тишину – торжествующее «ку-ка-ре-ку», лучший будильник в мире. Солнце мало-помалу поднималось из-за неровной линии вершин, готовясь к долгому дневному плаванию по синеве небес, его лучи еще не обжигали, а лишь согревали, заливая расплавленным золотом просыпающееся ранчо. Ребекка запрокинула голову и зажмурилась, позволяя свету раннего утра омыть лицо. Она ощущала никогда прежде не испытанную радость бытия.

«Я люблю Коди, люблю его, люблю его!…»

Эти слова звучали прекрасным рефреном, пели в ее сердце, звенели в крови. Ей удалось прогнать сомнения по поводу того, что за чувства испытывал к ней Коди. Она вовсе не желала портить такое чудесное утро мрачными размышлениями.

Крик петуха вернул Ребекку к действительности. Она зашагала к амбару и была уже у самых дверей, когда ей навстречу вышел Кенни. Увидев ее, он расплылся в улыбке.

– С добрым утром, соня-засоня! – с дружеским смешком приветствовал он Ребекку. – А я уж решил, что ты взяла выходной и собираешься спать весь день.

– Вообще-то был такой соблазн, призналась девушка. – Если бы не этот несносный петух… – Заметив полное ведро в руках Кенни, она благодарно улыбнулась: – Спасибо, что подоил Олли.

– Не за что. – Он перехватил ведро с пенистым парным молоком в другую руку. – Я и бутылки для молодняка уже наполнил – подумал, если ты не появишься, покормлю их сам.

– Ты не просто моя правая рука, ты обе сразу, – с чувством воскликнула Ребекка. – Послушай, за это я сама вычищу стойла, как только покормлю телят. А потом неплохо бы заняться огородом, пока сорняки совсем не задушили грядки и цветник. Не хочешь немного погонять сегодня однолеток, особенно Крокета и Ти Джея?

– Еще бы! – обрадовался Кенни, на этом они и разошлись.

– Скажи Меган, что после завтрака я зайду проведать Джессику! – крикнула Ребекка вслед.

Кенни, не оглядываясь, кивнул. Девушка немного постояла, глядя ему вслед, потом окинула взглядом домик, где он жил с женой и дочерью.

«Не знаю, что бы я делала без Кенни и Меган после смерти дяди», – подумала она с благодарностью.

Кенни взял на себя наиболее тяжелую физическую работу на ранчо, а Меган и Джессика озарили своим присутствием одинокую жизнь Ребекки и помогли справиться с болью утраты.

Когда работник скрылся из виду, девушка вошла в душистый сумрак амбара.

– Где мои малыши? – позвала она, и два недавно родившихся теленка тотчас высунули белые мордочки между планками стойла и громко потребовали завтрак.

Ребекка потрепала каждого по очереди по бархатистому носу, а они вылизали ее пальцы шершавыми язычками.

– Ну хватит, хватит! – наконец запротестовала она со смехом и вошла в небольшой уютный загончик, где обитали телята. Те бросились к ней, толкаясь лбами о ее ноги. – Сейчас, потерпите немного. Экие вы неугомонные!

Достав с полки большие бутылки с сосками, она предложила малышам угощение. Мгновение спустя оба жадно причмокивали. Ребекка смотрела на них с нежностью и сочувствием: это была двойня, которая стоила жизни еще не старой корове. Телята были крепкие, и аппетит у них был хоть куда. Им не понадобилось много времени, чтобы покончить с завтраком, и скоро они уже с мольбой смотрели на хозяйку большими карими глазами.

– Нет уж, мои милые, все хорошо в меру.

Девушка снова засмеялась – телята выглядели наредкость забавно: молоко еще капало с носа, мордочки были в белой пене. Поняв, что больше ничего не предвидится, оба дружно слизнули остатки завтрака с носов.

– А теперь пора на лужок.

Ребекка распахнула дверь, телята бросились через порог и кругами понеслись по загону, высоко взбрыкивая от бьющей через край энергии.

Некоторое время девушка смотрела, как они резвятся, потом не слишком охотно отправилась чистить стойла, прихватив по дороге вилы. Наконец с этим было покончено, она занялась огородом и деловито полола грядки, когда из дома донесся телефонный звонок. Ребекку точно вихрем сорвало с места. Дверь еще не успела захлопнуться, а она уже прижимала к уху трубку телефона в прихожей.

– Алло!

– Доброе утро, моя хорошая!

При звуке знакомого голоса Ребекка испытала такое счастье, что у нее подкосились ноги и пришлось привалиться к стене, чтобы устоять.

– Доброе утро, Коди, – прошептала она.

– Как самочувствие?

– Чудесное, – сказала она настороженно, не зная, что имеется в виду. – А твое?

– Лучше и быть не может! Никогда не чувствовал себя бодрее!

У Коди был такой довольный голос, что Ребекка едва не рассмеялась.

– Ты что же, совсем не устал? Ну хоть немножко?

– Ничуть. А ты?

– Тоже, – призналась девушка, – и это странно, потому что я почти не спала.

– Если я клятвенно пообещаю, что мы вернемся не поздно, поужинаешь со мной сегодня?

До этой минуты Коди поддразнивал ее, но теперь его голос вдруг стал совершенно серьезным, даже торжественным, и такая внезапная перемена озадачила Ребекку.

– Я с радостью принимаю приглашение, – сказала она мягко.

– Отлично. – Коди прокашлялся. – Тогда я заеду за тобой в семь.

– Буду ждать, – сказала Ребекка, от души желая, чтобы день пролетел как можно быстрее. – А где будем ужинать?

– В каком-нибудь приличном месте. Только не надевай ничего длинного, ладно? Я хочу всласть наглядеться на твои ноги!

– Коди Пакетт! Что ты себе позволяешь! – воскликнула Ребекка, но негодующий тон не удался, и она засмеялась.

– А что я такого сказал? – томно протянул Коди. – Пока только то, что я хочу видеть твои ноги. Я же не стал вдаваться в подробности, что хотел бы с ними делать. Подожди, пока я перескажу тебе сон, который мне сегодня приснился! В нем ты обвила ногами…

– Коди! – перебила девушка, заливаясь краской. – Перестань!

– Хорошо, хорошо, – вздохнул он, сдаваясь. – Разумеется, это не телефонный разговор. Придется подождать личной встречи.

– Я никуда с тобой не пойду, если ты немедленно не пообещаешь хорошо себя вести! – пригрозила Ребекка.

– Если бы я всегда хорошо себя вел, ничего бы между нами до сих пор не случилось, – резонно возразил Коди.

– Да что же это такое! Все, я вешаю трубку. Увидимся вечером, а пока прощай.

– До свидания, моя хорошая.

Девушка медленно положила трубку. О нет, она вовсе не хотела, чтобы Коди хорошо себя вел, ни в этот вечер, ни в будущем, но не тревожилась на этот счет: он наверняка это прекрасно понимал.

– Джессика, нельзя! – мягко побранила Меган, отобрала у дочери пульт от телевизора и взяла малышку на руки.

– Давай я ее подержу, – предложила Ребекка, протягивая руки.

Джессика так энергично рванулась к Ребекке, что чуть не свалила мать с ног.

– Вот бесенок! – воскликнула Меган, с трудом сохранив равновесие.

– Никакой ты не бесенок, а нормальная непоседливая девочка, правда? – проворковала Ребекка, принимая ребенка.

В ответ Джессика вцепилась обеими руками ей в волосы, и пришлось осторожно выпутывать крохотные пальчики. Но малышка с веселым смехом вцеплялась снова и дергала, да так крепко, что у Ребекки навернулись слезы на глаза. Лишь несколько минут спустя все наконец утряслось. Девушка стянула волосы резинкой, подняла с пола плюшевого медвежонка и помахала им перед Джессикой.

– Вот игрушка, которая вынесет все!

Девочка потянулась к медвежонку, зачарованная выпуклыми стеклянными глазами, прижала его к груди и забавным взрослым движением шлепнула по задку.

– Хотелось бы мне знать, надолго ли Тедди привлек ее внимание, – со смехом заметила Ребекка.

– Трудно сказать. – Меган рухнула на диван, откинулась и закатила глаза, изображая смертельную усталость. – Я бы не отказалась иметь десятую долю ее энергии. Боже, она меня в гроб вгонит!

Ребекка критически оглядела молодую мать, так и пышущую здоровьем.

– Не думаю, что все так ужасно. Щеки у тебя румяные, глаза ясные – выживешь.

– Наполовину я едва дышу, наполовину безумно счастлива, – призналась Меган.

– Верю!

В этот момент Джессика, соскучившись, бросила медвежонка и завозилась, пытаясь слезть с дивана.

– Ну вот, начинается, – заключила Ребекка. – Тедди надоел, пора немного побродить по окрестностям. Ты ведь этого хочешь, милая?

Джессика просияла улыбкой и оживленно залопотала. Девушка выслушала ее с самым серьезным видом и согласно кивнула.

– Раз так, вперед, к новым приключениям!

Она поставила девочку на пол и с минуту удерживала, поправляя фланелевый костюмчик, потом, как недавно Джессика медвежонка, легонько шлепнула по пухлому от памперса задку и отпустила. Девочка тотчас устремилась в погоню за котом, то и дело шлепаясь на ковер, но упорно поднимаясь.

– Она такая славная…

– Она – мое ненаглядное сокровище, – с гордостью подтвердила Меган, не сводя взгляда с дочери, как две капли воды похожей на нее. – Кенни то и дело повторяет, что из нее вырастет красавица и что ее придется лет в четырнадцать отдать в монастырскую школу, чтобы отвадить мальчишек. Иначе, мол, ему придется бросить все и с винтовкой охранять подступы к дому.

Ребекка засмеялась и уселась поудобнее, поджав под себя ноги. Она взяла чашку чаю, так и не пригубленную до сих пор, и слушала болтовню подруги, время от времени делая глоток.

– Я едва успела ее остановить, иначе она точно укусила бы Томаса за хвост! – закончила Меган, округлив глаза. – То-то он удивился бы!

– Скорее всего он бы наконец не выдержал и поцарапал проказницу. Томас, конечно, воплощенное терпение, но всему есть предел.

– Теперь я вынуждена глаз с нее не спускать, – пожаловалась Меган.

Некоторое время они сидели молча, наблюдая за котом, который лениво переходил с места на место, спасаясь от преследования.

– Кенни сказал, что пикап Коди этой ночью стоял у твоей двери, – вдруг заметила Меган небрежно. – У вас все сладилось, или он так на что-нибудь рассердился, что ушел домой пешком?

– Вообще-то он сначала рассердился, – пробормотала Ребекка, зная, что краснеет, – но потом все сладилось.

– Ну и?… – Меган с интересом заглянула в пылающее лицо подруги. – Ты больше ничего не добавишь?

– А что тут можно добавить? – Ребекка опрометчиво глянула на Меган и встретилась с ее полными любопытства глазами. – Ну хорошо, хорошо! Ты ведь не отстанешь, пока все не выяснишь! – Она засмеялась, но потом снова посерьезнела и тихо сказала: – Я люблю его…

– Любишь? Вот это здорово! – просияла Меган. – С тех самых пор, как я живу здесь, меня не покидает ощущение, что между вами что-то происходит. А как насчет Коди? Он тебя любит? Впрочем, что за глупости! Конечно, любит.

Но на лице Ребекки не отразилось ее убежденности. Несколько удивленная, Меган придвинулась ближе.

– Послушай, так он тебя любит или нет?

– Говорит, что любит, – медленно произнесла Ребекка, вертя в руках чашку.

– Так в чем же дело?

– Я не знаю, настоящая это любовь или нет.

– То есть как это? – опешила Меган. – Ничего не понимаю! Давай разберемся. Он говорит, что любит, но ты не уверена, что это правда, так?

Ребекка запустила пальцы в волосы.

– Нет, не так. В том, что Коди любит меня, я вполне уверена, хотя бы потому, что это у него с детства, с тех пор, как я была еще девчонкой. Еще тогда он стал моим защитником и опорой во всем. А теперь… теперь откуда мне знать, что это за любовь, о которой он говорит! Может быть, он путает любовь братскую и мужскую.

– О! – неопределенно воскликнула Меган. – А вы говорили на эту тему?

– Конечно, – ответила девушка, хмурясь.

– То есть ты прямо спросила, как именно он тебя любит? И что он ответил?

– Сказал, что совершенно не важно, как именно, – главное, что любит.

– Хм… по-твоему, это звучит неубедительно?

– Не очень.

Меган вздохнула и несколько минут раздумывала.

– Что ж, – сказала она наконец, – по-женски я тебя понимаю и не виню. Но и Коди по-своему прав. Только что ты сама сказала, что уверена в его любви.

– Уверена на все сто, но я слишком хорошо помню, что много лет он любил меня как сестру. – Ребекка растерянно посмотрела на подругу. – Вдруг однажды утром Коди поймет, что женщину, жену любят совсем иначе! Я так этого боюсь! Пусть уж лучше это случится сейчас, пока еще не поздно. Я потеряла отца, мать и дядю, и порой кажется, что неизбежно потеряю всех, кто мне дорог. Если мы с Коди поженимся, а потом наш брак рухнет, я… я просто не переживу!

– Вот это проблема так проблема, – заметила Меган со вздохом.

– Да уж, – грустно согласилась Ребекка.

Они помолчали.

– А знаешь, во всем этом есть один положительный момент, – вдруг сказала Меган и улыбнулась.

– Какой?

– Чтобы убедить тебя в своей любви, Коди придется приложить массу усилий. Я предвижу множество выходов в рестораны, целую гору дорогого шоколада и море цветов!

– Это ужасно, Меган! – воскликнула Ребекка со смехом. – Как ты можешь быть такой меркантильной?

Тут их беседу прервал плач Джессики: гоняясь по всей комнате за котом, она в конце концов споткнулась о брошенную диванную подушку и шлепнулась на пол. Утешив малютку, подруги напились чаю и расстались.

Ребекка как раз возвращалась к себе, когда у ее дома, залихватски развернувшись, остановился белый фургон из цветочного магазина. Из кабины не без труда выбралась Мэрилин Аткинсон, женщина дородная.

– Привет, привет! – обратилась она к Ребекке, подмигивая и сияя улыбкой. – Мой бизнес в последнее время процветает, и все благодаря тебе, дорогая! Если так пойдет и дальше, скоро я смогу удалиться на покой!

– Кто-то опять послал мне цветы? – обрадовалась девушка.

– Две дюжины лучших роз, и притом вместе с вазой!

Когда цветочница повернулась, ее совсем не было видно за громадным букетом в хрустальном сосуде. Ребекка открыла рот от изумления: в вазе красовались розы всех возможных оттенков, от бледно-фиолетового до темно-бордового.

– Может быть, лучше я сама отнесу это в дом, Ребекка?

– Что?

Вопрос привел девушку в чувство.

– Нет-нет. – Она поспешно протянула руки, принимая королевский дар.

– Ты ее крепко держишь? – с сомнением осведомилась цветочница.

– Крепко, – заверила та, ни на миг не отводя взгляда от роз, в которых как будто не было никакой карточки. – От кого они?

– Я, конечно, могу сказать, но это испортит все впечатление. – Мэрилин снова подмигнула. – Карточка есть, не волнуйся. Я ее просто засунула поглубже, чтобы не выпала.

– Ах, вот как! – Ребекка решила сначала внести цветы в дом. – Большое спасибо, миссис Аткинсон!

– Мне-то за что? – удивилась цветочница, втискиваясь на водительское сиденье. – Благодари того, кто оплатил и цветы, и доставку!

Ребекка еще немного постояла, глядя на быстро удаляющийся фургон, потом заторопилась в дом. Цветы были заботливо упакованы в сверкающий полиэтилен. Когда он был снят, букет явился глазам девушки во всем своем великолепии.

– Боже мой! – вырвалось у нее. – В жизни не видела ничего прекраснее!

Она склонилась к цветам и вдохнула пьянящий аромат. Среди зеленой листвы обнаружился заклеенный конвертик. «Люблю тебя. Выходи за меня замуж. Коди» – было написано на карточке.

Ребекка прижала маленький белый прямоугольник к губам и снова наклонилась над цветами.

– Значит, ты и в самом деле любишь меня, Коди… – прошептала она, отчаянно желая поверить, но недоверие слишком глубоко пустило корни, и выкорчевать его было непросто.

– Как странно, что Хэзел до сих пор нет. – Бесси посмотрела на Элси и Руби поверх чашки с чаем. – Не в ее привычках так задерживаться.

– Да, это странно… – Элси глянула на часы над стойкой и озадаченно поджала губы. – Она не просто задерживается, а опаздывает. Задержаться можно на пять минут, а сейчас уже четверть одиннадцатого!

– Наверняка тому есть серьезная причина, – примирительно сказала Руби. – Мы ведь не в армии, правда? Даже пунктуальный человек порой может выбиться из распорядка дня.

– Вот и она! – Руби махнула рукой.

По тротуару торопливо шла Хэзел в строгой юбке и белоснежной блузке. Волнение на ее лице заставило трех остальных вдовушек с нетерпением уставиться на дверь. Войдя, Хэзел сразу подсела к столу.

– Вам ни за что не догадаться, что случилось! – заявила она, помедлила для полноты эффекта и выпалила: – Я только что из цветочного магазина!

– Ну и что? – удивилась Руби. – Сегодня среда, а по средам ты всегда заходишь в цветочный магазин, чтобы выбрать новый букет на алтарь, для воскресной проповеди. До сих пор это не мешало тебе приходить вовремя.

– Вот именно, Руби, вот именно! – нетерпеливо отмахнулась Хэзел.

– Да, но сегодня ты опоздала, – вставила Бесси, сверкая глазами от нетерпения. – Говори же скорее, отчего и почему!

– Так вот. – Хэзел оглядела почти пустое в этот час кафе и понизила голос: – Как раз когда я делала заказ, появился еще один покупатель. Как оказалось, он собирался послать Ребекке две дюжины роз. Две дюжины, вы только подумайте!

Ее подруги отреагировали должным образом, округлив глаза и приоткрыв рты.

– И кто же это был? – спросила Бесси, притопывая от нетерпения.

– Коди Пакетт! – с триумфом объявила Хэзел и откинулась на спинку стула.

– Неужто?

– Ты не шутишь?

– Самое время, – с чувством сказала Руби.

– Ну, продолжай, – торопила Элси, подавшись вперед. – Как он держался, что говорил?!

– Держался как обычно, а сказал только, что цветы должны быть доставлены сегодня и ни днем позже. Именно так и сказал. Потом написал что-то на карточке и отбыл.

– А ты, случайно, не заметила, что он написал? – без особой надежды спросила Бесси.

– Надеюсь, ты не имеешь в виду, что я должна была заглядывать ему через плечо, пока он писал?

– А я бы заглянула! Ты просто каменная, если тебе ничуть не интересно, почему Коди послал Ребекке розы!

– Не важно, почему он это сделал, главное, что сделал, – резонно заметила Руби. – Сам этот факт привел бы меня в восторг, если бы не опасение, что он просто извиняется за какой-нибудь проступок. Как он выглядел, Хэзел? Виновато?

– Хм… – Та нахмурилась, припоминая. – По-моему, у него был на редкость счастливый вид. Ну да, он буквально сиял! Я бы даже сказала, он выглядел в точности как человек, по уши влюбленный.

– Потрясающе! – воскликнула Элси, потирая руки. – Вот видите, наша тактика работает и даже лучше, чем можно было ожидать!

– Как все это волнующе и забавно! – вторила ей Бесси, сияя. – Что будем делать дальше?

Все выжидающе уставились на Руби.

– А я тут при чем?

– А при том, что это была твоя идея, – объяснила Элси. – Тебе и решать, что делать дальше.

Довод показался Руби достаточно убедительным, а признание заслуг заставило порозоветь от удовольствия.

– Тогда… – начала она, выпрямляясь на стуле, – тогда… я думаю, не стоит пока вообще ничего предпринимать. Подождем пару дней и посмотрим, как будут разворачиваться события. Сначала надо понять, не посланы ли эти цветы главным образом для того, чтобы перещеголять наш букет.

– Постой-ка! – воскликнула Хэзел. – Мэрилин проболталась, что в тот день Ребекка получила сразу четыре букета, в том числе от Расса Сарвера, Джейба Стеретта и Люка Моргана.

У Руби отвисла челюсть. Она обвела взглядом лица Бесси и Элси – они выглядели не лучше. Это заставило ее расхохотаться.

– Боже мой, Боже мой! – повторяла она между взрывами смеха. – Выходит, Коди было с кем соперничать и без нас!

– Не важно, – хмыкнула Элси. – Он идет правильным путем.

– И вот как раз поэтому не будем пороть горячку, – наставительно сказала Руби, успевшая успокоиться. – Если все застопорится на букете, тогда в игру снова вступим мы.

Четыре вдовушки дружно подняли чашки с чаем, и это был тост за успех.

* * *

Маленькое черное платье, которое не упустила из виду умница Сьюзен из универмага в Спокане, подчеркивало фигуру и оставляло открытыми позолоченные загаром руки с серебряными браслетами на запястьях. Декольте было довольно скромным и обнаруживало лишь линию ключиц и самое начало округлостей груди. Как обычно, Ребекка оставила волосы свободно распушенными по плечам, но они были так тщательно расчесаны, что отливали золотистым шелком.

Стоя перед большим зеркалом, девушка пыталась как можно дальше заглянуть через плечо, не осталось ли на черной лайкре платья следов пудры. Все как будто было в порядке, и она удовлетворенно вздохнула, поворачиваясь перед зеркалом так и эдак.

Нанося помаду, она заметила, как сильно дрожат пальцы, зажмурилась и приказала себе немедленно успокоиться. Не было никакой причины нервничать, ведь она собиралась в ресторан с Коди – с Коди, которого знала чуть не всю свою жизнь! Впрочем, она могла трепетать и от нетерпения, и от предвкушения, и от радости – почему бы и нет?

Стук в дверь заставил девушку вздрогнуть.

– Минутку! Уже иду! – крикнула она, поспешно втискивая ноги в туфли.

Даже под угрозой наказания Ребекка не сумела бы проходить весь вечер на высоченных каблуках вроде тех, что обожает Патриция Мартин, а потому надела изящные вечерние туфли на низком каблучке. Их единственной отделкой были матовые застежки полумесяцем. Девушка бросила последний взгляд в зеркало и пошла открывать дверь.

– Привет… – медленно сказала она, во все глаза глядя на Коди.

Ради такого случая тот сменил привычные джинсы на темно-серый костюм с белой рубашкой и галстуком. Пиджак без единой морщинки облегал могучие плечи, в манжетах красовались перламутровые запонки.

«Нет, он не просто красивый… – подумала девушка, погружаясь в счастливый транс. – Он потрясающий! Он великолепный! И он мой!»

Ее захлестнула волна примитивной жажды обладания, с которой она не могла и не хотела бороться.

– Привет… – после долгой паузы ответил Коди совсем тихо.

Взгляд Ребекки скользил по нему ласкающим прикосновением, и в этом взгляде было что-то новое, не совсем понятное, одновременно тревожное и радостное.

Некоторое время они стояли на пороге, затем Коди шагнул к девушке и коснулся ладонью ее щеки. Приподнявшись на цыпочки, она потянулась губами к губам, взявшись за лацканы его пиджака, чтобы сохранить равновесие.

Коди не мог сказать, сколько это длилось, он хотел, чтобы поцелуй продолжался бесконечно. Однако рассудок заставил его отстраниться.

– Я бы не отказался простоять так весь вечер, моя хорошая, но вряд ли получится. Еще пара минут – и я забуду обо всем. Вместо ужина мы просто-напросто окажемся в постели!

– Я не возражаю…

Коди и сам предпочел бы подхватить Ребекку на руки и унести наверх, в спальню. Он даже прикинул, насколько быстро удастся снять с нее этот невыразимо сексуальный наряд.

– Нет! – заявил он решительно и даже отступил на шаг, чтобы ненароком не передумать. – Нет, мы поедем в город и поужинаем в ресторане, как было задумано. Это ведь наше первое свидание! Пусть оно пройдет как надо… – Он помедлил, снова окинув девушку одобрительным взглядом с головы до ног, – иначе зачем мы оба так разоделись?

– Что ж, будь по-твоему, – серьезно ответила Ребекка. – Пойду возьму сумочку.

Погасив свет и наклонившись, чтобы зажечь настольную лампу, которую всегда оставляла, уходя, она взглянула на Коди. Тот смотрел на нее неотрывно, сузив глаза. Взгляд был очень мужской, оценивающий и одобрительный, он пролился бальзамом на ее расцветающую женственность. Как чудесно было сознавать, что Коди видит в ней не младшую сестренку, не девочку с плюшевым мишкой в руках, а желанную женщину!

Если бы только она могла быть уверена в том, что глубоко в его подсознании не таится ответственность за нее и что эта ответственность не является главной движущей силой всех его поступков!

Девушка рассердилась на себя и отогнала назойливые сомнения, не желая портить предстоящий вечер.

– Все, я готова, – объявила она с нарочито беспечной улыбкой.

– А уж я-то как готов! – бездумно высказался Коди и тотчас проклял все мужские гормоны в мире и особенно свои собственные за то, что они решительно отказывались оставаться равнодушными к тому, как эта прекрасная женщина выглядела, двигалась и пахла.

– Что?

– Я сказал, что готов – к ужину, разумеется. Ты голодна?

– Как волк! – ответила она и бросила дразнящий взгляд из-под ресниц, просто чтобы попробовать свои силы.

– Коди придержал для нее дверь, а когда закрыл, Ребекка поймала его руку и переплела его пальцы со своими. Он спросил себя, что за голод она имела в виду, очень надеясь, что тот же, от которого изнывал и он сам.

– Я тоже не могу дождаться… – сказал он, отворяя дверцу машины и с легкостью приподнимая девушку за талию.

Она ахнула от неожиданности, засмеялась, ухватилась руками за его плечи и оказалась в воздухе лицом к лицу с Коди.

– Чего же ты не можешь дождаться? – спросила она с простодушным видом, заглянув в горящие зеленые глаза.

– О, всего понемногу, – в тон ей ответил Коди. – Ужина и… всего остального. Правда, насчет всего остального я стараюсь держать себя в руках. А сейчас пригнись – я собираюсь усадить тебя на трон, моя королева.

Он устроил девушку на сиденье пикапа.

– Куда мы держим путь? – поинтересовалась она, когда машина тронулась.

– В Брустере недавно открылся новый ресторан. Все его наперебой расхваливают. Ты не против?

Коди покосился на Ребекку, радуясь, что она рядом.

Рука как-то сама собой легла на ее колено, на шелк дорогих колготок.

– Ты слишком далеко сидишь, – пожаловался он. – Двигайся ближе.

Ребекка подчинилась мягкому, но настойчивому подталкиванию руки и придвинулась вплотную к нему.

– Так гораздо лучше…

– Еще бы! – согласился Коди, наклоняясь и прикасаясь губами к ее губам. – Сразу появилась масса возможностей!

Ресторан, о котором говорил Коди, показался девушке верхом совершенства: крахмальные белые скатерти, таинственно поблескивающий хрусталь, серебряные приборы. По слухам, все свободное время владелец ресторана возился в саду и в теплице, это хобби распространялось и на ресторан – повсюду были растения в горшках и кадках.

– Никогда не бывала в таком чудесном местечке, – сказала Ребекка, наклоняясь понюхать гвоздики в вазочке на столе. – Впрочем, я мало где бывала. Помнится, дядя Джо и твой отец водили меня в ресторан по случаю окончания начальной школы, но здесь гораздо красивее. Я люблю цветы.

«А я – тебя», – подумал Коди, но удержался и не произнес этого вслух.

Он уже не раз признавался Ребекке в любви и успел понять, что слова не имели над ней обычной для женщин власти. Что-то мешало ей верить словам, поэтому он решил убедить ее как-то иначе, хотя и не знал еще, как именно.

– Цветы, конечно, очень к месту, хотя лично я дал бы высший балл повару.

– Мужчины! – Ребекка сдвинула брови, но в глазах ее прыгали веселые бесенята. – Вами командует не мозг, а желудок.

– Это еще с пещерных времен, с тех самых пор, когда наесться досыта означало выжить, – серьезно объяснил Коди. – Вообрази себе, как это было в те далекие и примитивные времена: мужчина шел на охоту, тратил целый день, выслеживая будущий ужин, потом оглушал его ударом дубины и волок в пещеру. На долю женщины оставалась только стряпня.

– Логично, но не слишком понятно, как увязать это с тем, что еда для мужчины важнее всего остального.

– Разумеется, еда важнее всего. Потому что если мужчина добывал то-то на ужин, то женщина была довольна и счастлива и после ужина вознаграждала его за труды так, как он того заслуживал.

– Это как?

– Ну как? – Коди приподнял бровь и поглядел на нее со значением. – Главной наградой было то, вокруг чего мир вертится с самого начала времен… – он понизил голос до чувственного шепота, – секс!

– Боже мой, Коди! – воскликнула Ребекка со смехом. – Я-то думала, для тебя важнее всего еда, а оказывается!…

– Увы, – покаянно признал тот. – Примитивный, пещерный я человек, Ребекка. С того самого дня, как я понял, что ты стала взрослой, я ни о чем другом думать просто не в состоянии.

– Правда? – встревожилась девушка. – Наверное, это заразно, потому что у меня в точности такие же симптомы! Как по-твоему, есть у этой болезни название?

– А как же иначе! – воскликнул Коди, снова понизил голос и заговорщицки склонился к Ребекке. – Она называется «любовь». Мы с тобой влюблены друг в друга… – Он заметил, что веселое оживление сменилось на лице девушки неуверенностью. – Или по крайней мере я влюблен в тебя. Ну а ты, быть может, просто… как бы это сказать помягче… созрела.

– Коди! – возмутилась Ребекка, заливаясь краской и бросая вокруг встревоженный взгляд, чтобы убедиться, что никто не прислушивается к их разговору. – Ты перестанешь меня дразнить или нет?

– Ладно, перестану, – кротко согласился он, глядя на нее с горьким упреком. – Но поставь себя на мое место! Я из кожи вон лезу, изображая рыцаря на белом коне, а прекрасной даме нет дела до моей тонкой души, ей подавай тело!

Румянец на щеках Ребекки стал багровым, но прежде чем она нашлась, что ответить, официант принес шампанское. Пришлось просто хорошенько пнуть Коди по ноге, улыбаясь при этом обворожительной улыбкой.

– Налить, сэр, или вы сделаете это сами?

– Сделайте одолжение, – любезно ответил Коди, незаметно бросая на Ребекку испепеляющие взгляды.

– Желаете еще чего-нибудь?

– Сейчас нет… возможно, немного позже, – рассеянно ответил он, безуспешно стараясь заставить Ребекку первой опустить глаза.

– В таком случае, сэр, я удаляюсь. Надеюсь, вы с женой прекрасно проведете время в нашем ресторане!

Глаза Ребекки округлились от неожиданности, и она перевела взгляд с Коди на официанта.

– Да, но… мы вовсе не женаты!

– Разве? – в свою очередь удивился тот. – Мне показалось… я думал, что передо мной молодожены… у вас такой… такой вид, что… – Он развел руками и умолк, не находя слов для оправдания.

– Ничего страшного! – Коди великодушно извинил его оплошность, стараясь при этом не расхохотаться. – Мы ничуть не обиделись, так ведь, Ребекка?

– Нисколько, – подтвердила девушка, снова пиная его под столом.

Официант поспешил удалиться, на чем свет стоит ругая себя за длинный язык. Далеко не всякая пара так благодушно реагировала на обмолвку. Что касается Коди и Ребекки, они уже забыли о нем, занятые исключительно друг другом.

– Он с первого взгляда понял, что я влюблен, – негромко заметил Коди.

– И что я, как ты выразился, «созрела»? Это он тоже понял? – спросила Ребекка с улыбкой.

Коди медленно, лениво усмехнулся и протянул руку, чтобы коснуться ее щеки, все еще пылавшей румянцем смущения.

– Уж не знаю, что с тобой, моя хорошая, а только тебе это чертовски к лицу!

Ребекка всей душой пожелала, чтобы в эту минуту они находились где угодно, только не в многолюдном ресторане, разделенные бесконечным пространством скатерти. Коди мог коснуться разве что ее щеки, он не мог даже обнять ее и прижать к себе.

– Это как наркотик, – сказала она беспомощно. – Постепенно развивается непреодолимая потребность…

– Ну и пусть развивается, – отмахнулся Коди со смехом, – лишь бы это происходило с нами обоими.

Он неохотно убрал руку и поднял бокал с искристым напитком. Ребекка вслед за ним подняла свой.

– За нас, моя хорошая!

Отпив из бокала, девушка забавно сморщила нос. Появился официант с заказанными блюдами. Не желая допустить еще какую-нибудь оплошность и тем самым лишиться всякой надежды на чаевые, он обслуживал их торжественно и чинно, словно королевское семейство на официальном ужине, а закончив, поскорее удалился.

– Мы совсем запугали беднягу, – заметила Ребекка, сочувственно глядя ему вслед.

– Интересно, чем? – хмыкнул Коди, приподнимая бровь. – Он ведь не слышал нашего разговора.

Щеки девушки снова вспыхнули. Она открыла рот, но так ничего и не сказала, и Коди поспешил убрать ноги подальше под стул.

– Может, найдем менее опасную тему, иначе у меня все ноги будут в синяках!

– Менее опасную? Ну, предложи какую-нибудь, – согласилась Ребекка, глядя на него с подозрением.

– Вот, к примеру, что ты делала сегодня после обеда?

– Пила чай в гостях у Меган и играла с Джессикой, – с задумчивой улыбкой ответила девушка. – Малышка такая милая! Сказать по правде, Коди, я решила выйти замуж и завести детей после нескольких вечеров, когда сидела с Джессикой, давая Кенни и Меган возможность немного поразвлечься. Только представь себе, ребенку еще нет и года, но это уже личность! И какая умница! Когда я подумаю, что могла бы изо дня в день, из часа в час следить за тем, как мой ребенок растет и развивается… Боже мой, что за счастье это было бы, Коди! – Она опомнилась и умолкла.

– Из тебя выйдет заботливая мать, – убежденно сказал Коди. – Наверное, как раз поэтому тебя так тянет к Джессике.

Он помолчал, наблюдая за тем, как Ребекка мажет хлеб маслом, потом вдруг сказал серьезно:

– Возможно, ты уже беременна. Ты ведь это понимаешь, моя хорошая?

Ребекка подавилась бутербродом и закашлялась.

– Выпей воды, – встревоженно посоветовал Коди. – И дернул же меня черт за язык!

– Повтори, что ты сказал, – сдавленно попросила она.

– Я сказал: возможно, ты уже беременна, – охотно повторил Коди. – Ты прекрасно знаешь, что прошлой ночью я не предохранялся. Если ты не принимаешь таблеток…

– Нет, конечно, – прошептала Ребекка, медленно осмысливая сказанное.

Беременна! Неужели она и впрямь уже может быть беременна?

– Ну конечно, это возможно! – произнесла она вслух. – Ведь мы не предохранялись!

– Волна острой радости захлестнула все ее существо, ладонь бессознательно легла на живот, пока совершенно плоский. Однако радость пропала, стоило только бросить взгляд на встревоженное лицо Коди. Похоже, перспектива стать отцом ее ребенка ничуть его не порадовала!

– Пожалуйста, прости, – сказала она с натянутой улыбкой.

– Если кому и следует просить прощения, так это мне! – резко возразил Коди. – Надо было иметь голову на плечах, а я… я так сходил по тебе с ума, что ни о чем другом и думать не мог!

– Да?

Он понятия не имел, насколько это порадовало Ребекку. Если Коди действовал опрометчиво, вряд ли им двигала ответственность за племянницу дяди Джо, оставленную судьбой на его попечение.

– В любом случае что сделано то сделано, назад не вернешь, – резонно заметила она. – Подождем, и скоро все станет ясно. – Она помолчала, испытующе глядя на Коди. – А что, есть возможность забеременеть с первого раза?

– Конечно, – заверил он невозмутимо, хотя несколько смутился. – Скажем так: определенный шанс существует.

– А насколько он велик? – не унималась Ребекка.

– Это зависит от фазы Луны… ну, ты понимаешь!

На этот раз Коди не выдержал и покраснел: уж слишком деликатным становился предмет их беседы.

– Остается примерно неделя… ну, может быть, дней пять. Как по-твоему, это хорошо или плохо?

– Хорошо в том случае, если не хочешь забеременеть. Самый опасный период приходится на середину цикла.

– Ах, вот как. – Ребекка вздохнула и принялась за бифштекс. – Тогда можно считать, что все обошлось, а впредь быть осторожнее.

Коди замер с ножом и вилкой в руках, лишившись дара речи. Никогда еще ему не приходилось слышать такого откровенного намека на последующие жаркие ночи.

– Обещаю впредь быть осторожнее, – еле выдавил он.

– Можешь и не быть, если не имеешь ничего против отцовства, – чересчур простодушным тоном заметила Ребекка.

– Конечно, не имею, если матерью будешь ты, – сказал Коди, живо представив ее с округлым животиком. – Но для начала, я думаю, нужно пожениться.

– Хм… – неопределенно буркнула девушка, не поднимая взгляда от тарелки.

– А ты? – настаивал он.

– Что я? – переспросила она, притворяясь непонимающей.

– Разве ты не думаешь, что сначала надо пожениться, а потом уж заводить детей?

– Видимо, так, – неохотно признала Ребекка, гоняя по тарелке росток спаржи и по-прежнему избегая его взгляда.

Не требовалось особой проницательности, чтобы понять, что ее смущает такая перспектива.

– Я вовсе не имею в виду, что мы не можем развлекаться вовсю, пока ты обдумываешь мое предложение, – поддразнил Коди.

Это заставило девушку наконец поднять на него глаза. Она нахмурилась и погрозила пальцем.

– Веди себя прилично, Коди!

– Я уже говорил, что мое безупречное поведение может помешать нам развлекаться.

– В этом есть своя логика, – согласилась Ребекка, отодвигая тарелку. – Итак, вернемся к светской беседе. Как ты находишь мое платье? Достаточно оно короткое, на твой вкус?

– Нет, не достаточно, – со смехом ответил Коди, – но для первого выхода сойдет. Надо сказать, ты выглядишь потрясающе!

– Вот и хорошо, – заключила она и принялась за кофе.

Ужин подходил к концу, и Коди захотелось продлить удачный вечер. Внезапно его осенило, как это можно сделать.

– Может быть, заедем куда-нибудь потанцевать? Помнится, я обещал доставить тебя домой не слишком поздно, но в любом случае мы вернемся до полуночи.

– Отличная мысль.

Ребекка вообразила себе медленную музыку и их двоих, слегка покачивающихся в тесном объятии, и нашла это весьма заманчивым. Коди расплатился, не забыв о щедрых чаевых, и они покинули ресторан. Четверть часа спустя они уже входили в небольшой, неярко освещенный танцевальный зал. Пользуясь полумраком, Ребекка тесно прижалась к Коди, обвила его шею руками и положила голову ему на грудь.

– Как хорошо… – прошептала она.

Коди кивнул, соглашаясь. Некоторое время они танцевали молча.

– Ты знаешь столько чудесных мест, – вдруг сказала Ребекка, заглядывая Коди в лицо. – Ты что, водил сюда и других? Патрицию, например?

– Нет. Это место показал мне Джейб. Он-то и водил сюда Патрицию.

Прошло еще полминуты, и девушкой снова овладело любопытство.

– Но ведь вы куда-то пошли с Патрицией после ужина…

– Туда, куда и собирались, – в кино, на тот же фильм, что и вы с Рассом. А потом я поехал домой.

– Так уж и домой, – недоверчиво проговорила девушка, вспомнив видения, которые так мучили ее в тот вечер.

– Да, домой. Правда, прежде чем распрощаться, я вежливо пожал Патриции руку и пожелал доброй ночи. А сам целомудренно проспал в собственной постели, один-одинешенек. Но почему ты спрашиваешь? Ты что, думала об этом?

– Очень много, – призналась девушка, даже не пытаясь скрыть облегчение.

– Тебе не нужно было беспокоиться на этот счет, потому что я согласился быть ее кавалером в тот вечер только из-за вас с Рассом. Вел себя, как полный идиот! Одна мысль о том, что ты встречаешься с другим, приводила меня в бешенство, а тут еще Элси вмешалась…

– Это от нее ты узнал про нас с Рассом?

– Нет, от него самого. Элси только сказала, что мне не стоит связываться с Патрицией, но с таким видом, словно обвиняла в измене!

– Правда? Здорово! Приятно сознавать, что за тобой приглядывают.

– Этого только не хватало! – воскликнул Коди со страхом. – Кто угодно, только не вдовушки! Они слишком крутые, а у меня хрупкая психика!

– Ничего, выдержит, – безжалостно отрезала Ребекка. – За тобой нужен глаз да глаз, и вдовушки как раз то, что нужно.

– Ну спасибо!

Танец сменялся танцем, и время бежало с предательской быстротой, как всегда, когда хочется его остановить.

– К сожалению, – наконец сказал Коди, – если мы хотим попасть домой до полуночи, пора уходить.

– Неужели так поздно? Не может быть!

Ребекка приподняла голову, пощекотав волосами чувствительное местечко у него под подбородком. У Коди сильнее забилось сердце, и он притянул ее ближе, чтобы избежать искушения – ее губы были очень близко, так близко, что просто манили к себе.

– Увы, моя хорошая, уже и в самом деле поздно.

– Ну, если ты так настаиваешь…

С тяжелым вздохом Ребекка высвободилась из его объятий, но, подняв глаза, столкнулась с таким обжигающим взглядом, что ей захотелось поскорее оказаться дома.

По дороге Ребекка задремала. Она проснулась от того, что Коди легонько тряс ее за плечо.

– Пора просыпаться. Приехали!

– А можно я еще немного посплю? – сонно попросила девушка.

– Ну конечно, моя хорошая, – сказал Коди с усмешкой. – Спи, сколько тебе будет угодно. Мало того, что Кенни все-таки заметил мой пикап у твоих дверей в ту ночь, он еще найдет нас поутру крепко спящими в нем бок о бок. Что скажут вдовушки, когда узнают, что мы провели ночь вместе?

– Кенни никогда не выдаст наш секрет! – запротестовала Ребекка, открывая глаза.

– Тогда я сам им скажу, – безжалостно заверил Коди.

– Чего ради? – спросила она, окончательно просыпаясь от удивления.

– Вдовушки, в особенности Хэзел, весьма добропорядочны и вступятся за твою честь. Они поведут нас к алтарю под конвоем, что вполне меня устраивает.

– Шантажист! – прошипела Ребекка, локтем толкая его к открытой дверце. – Вон из машины!

– Помогите! – закричал Коди, едва не вывалившись на землю. – Кто-нибудь, сюда! Она дерется локтями, а это запрещенный прием!

Девушка засмеялась и подвинулась на его место, собираясь спуститься следом, однако не успела она ступить на подножку, как Коди поймал ее и поднял на руки. Заглянув в его искрящиеся весельем глаза, Ребекка попыталась свирепо нахмуриться.

– Чтобы в другой раз неповадно было будить усталого человека! Надеюсь, я сделала тебе больно!

– Еще как больно, – льстиво заверил Коди, шагая к дому со своей драгоценной ношей. – С другой стороны, не разбуди я тебя, кто поцеловал бы меня на сон грядущий? А я, между прочим, всю дорогу только этого и ждал!

Он поставил девушку у самой двери. Она пошатнулась и отступила, стараясь удержать равновесие. Коди шагнул следом, и Ребекка оказалась прижатой к стене, в ловушке его рук. Сердце ее почему-то забилось громче, дыхание участилось.

– Значит, ты всю дорогу ждал, когда поцелуешь меня на сон грядущий? – прошептала она. – Но почему у двери?

– Ты не хочешь со мной целоваться? – поддразнил Коди, прикасаясь губами то к ее вискам, то к кончику носа, то к щекам.

– Я просто… – Голос ее замер, и пришлось встряхнуться, чтобы припомнить, что она собиралась сказать. – Я просто не хочу, чтобы мы прощались у дверей, Коди. Пойдем в дом…

Ноги ее подкашивались, окружающее теряло четкость, мир начал медленное кружение, веки отяжелели, но на сей раз это была не дремота, а желание. Ребекка глянула из-под ресниц на склонившееся к ней лицо.

– Сегодня я проведу ночь дома, – мягко, но решительно произнес Коди. – Я думал над тем, что между нами происходит. Ты заслуживаешь большего, чем просто роман в постели. Кроме страсти, должна быть романтика, так ведь, моя хорошая? Я хочу вскружить тебе голову, засыпать подарками, опутать любовью, чтобы ты ни о чем другом и думать не могла, кроме как поскорее выйти за меня замуж!

Ребекка была глубоко тронута и снова ощутила, что ее берегут, лелеют, что ею дорожат. Однако при этом Коди прижимался к ней всем телом, а его дыхание щекотно шевелило завиток у виска. Сама того не замечая, девушка провела кончиком языка по внезапно пересохшим губам, и череда легких, как касание, поцелуев возобновилась.

Девушка приподнялась на цыпочки, наслаждаясь лаской, и чем дольше это длилось, тем сильнее и чаще билось ее сердце, воспламеняя кровь.

– Прошу тебя… прошу… – вырвалось у нее.

– О чем? – спросил Коди, трогая языком мочку ее уха.

Вместо ответа Ребекка приподнялась так высоко, как могла, и прильнула губами к его губам. Прошло несколько минут, полных неистовой страсти…

Внезапно Коди опомнился и со стоном отстранился. Но он не мог выпустить Ребекку из объятий, просто потому что это было выше его сил. Он зарылся лицом ей в волосы и долгое время оставался в этой позе, борясь с собой.

Мало-помалу бешеный перестук сердец унялся. Ребекка неохотно опустила руки.

– Так ты правда не хочешь пройти в дом?

– Правда, – еле вымолвил Коди, дрожащей рукой заправляя прядь волос ей за ухо. – Только что я едва сумел справиться с собой, а если переступлю порог твоего дома, то не ручаюсь за последствия.

Он не глядя нащупал ручку и толкнул тяжелую дверь, потом приподнял девушку за талию и поставил за порогом, в доме.

– Спи сладко, моя хорошая, – сказал он и сделал решительный шаг назад.

Покинуть Ребекку в эту минуту было самым тяжким испытанием в его жизни, он весь дрожал от едва укрощенного, мучительного желания. Он знал, что Ребекка чувствует то же самое: желание ощущалось в ее лихорадочных поцелуях и прикосновениях, сквозило в ее затуманенных глазах. И все же он напомнил себе, что подарить ей нежность важнее, чем страсть, что любовь значит больше, чем самый потрясающий секс.

– Надеюсь, я выживу… – пробормотал он сквозь стиснутые зубы.

– Коди, ты ведешь себя нелепо! – не выдержала Ребекка. – Ведь за мной как за женщиной остается право принять решение, а я хочу заняться с тобой любовью!

– Нет! – повторил Коди с хорошо знакомым ей упрямством. – Ты не хочешь за меня замуж – значит, не веришь в мою любовь. А раз так, я должен тебя убедить… или, черт возьми, погибнуть, пытаясь это сделать!

– Коди, милый, – нетерпеливо воскликнула девушка, – меня ни в чем не надо убеждать! Я знаю, что ты всегда любил меня.

Тот сдвинул брови и долгое время смотрел на нее озадаченно, пытаясь осмыслить ситуацию.

– Тогда почему же ты не хочешь принять мое предложение?

– Ты всегда любил меня, но как сестренку. Это совсем не та любовь, на которой строится брак.

– И что же, по-твоему, я до сих пор люблю тебя как сестренку? – спросил Коди со зловещим бесстрастием. – По-твоему, что это такое? – Он прижал ладонь к выпуклости на брюках, этому недвусмысленному свидетельству возбуждения. – И в постель я лег тоже с сестренкой? Хорошенького же ты обо мне мнения! От одной родственной симпатии так не заводятся! – Голос его с каждым словом становился все более выразительным. – Я хочу тебя, неужели это не очевидно! Что, черт возьми, общего все это имеет с братской любовью?

Пораженная этой вспышкой, девушка с минуту просто не находила слов, глядя в искаженное от гнева лицо Коди.

– Ты не понимаешь… – наконец сказала она смущенно. – Это сильнее меня… я хочу сказать, этот страх, что однажды ты поймешь, насколько заблуждался, и увидишь, что по ошибке связал свою жизнь совсем не с той женщиной. Я всей душой желаю поверить в то, что это не просто братская любовь, но не могу! Правда… если ты и в самом деле так сильно хочешь меня… получается, что я тебя бог знает в чем обвиняю!

– Моя хорошая, – сказал Коди, смягчаясь, – да если бы даже все четыре вдовушки наперебой стыдили меня, я бы все равно не смог ничего с собой поделать!

– Значит, ты меня любишь?

– Вот как раз это я и пытаюсь в который раз тебе объяснить, но ты почему-то не желаешь слушать. Господи, теперь она плачет! Ты что, с ума меня решила свести?

– Почему бы и нет? – сказала девушка, улыбаясь сквозь слезы и привлекая Коди к себе. – У нас с тобой будет еще уйма времени на все, даже на то, чтобы потерять рассудок, и причем не один раз!

– И как это прикажешь понимать? Выйдешь ты за меня замуж или нет?

– Выйду, выйду! – отмахнулась Ребекка. – Надеюсь, теперь ты наконец перестанешь упрямиться и войдешь.

Коди со счастливым смешком поднял ее на руки и переступил порог.

– Теперь войду, – примирительно произнес он. – Больше того, я не уйду от тебя сегодня ни свет ни заря. Пусть все знают, что мы теперь вместе.

– Пусть, – беспечно согласилась девушка.