— Не надо так говорить, — тихо произнес он.

— Почему? — еще тише спросила она, не в силах отвести взгляда.

— Потому что это может развязать мне руки. Ты очень красива, Энжел, и мне нелегко просто находиться рядом и не позволять себе ничего большего. Порой жаль, что руки в буквальном смысле не связаны — они так и тянутся к тебе. Приходится все время бороться с собой…

— А может быть, не стоит? — прошептала девушка, облизнув внезапно пересохшие губы. — Что, если я этого вовсе не хочу?

Джейком овладело горячее желание перегнуться через стол и впиться губами во влажный след, оставленный ее языком. Стремление было настолько сильным, что он почти пропустил сказанное мимо ушей, но затем перевел взгляд с губ Энжел на ее потемневшие глаза.

— Ты не можешь знать, чего хочешь, а чего нет, — возразил он. — Мир, в котором ты жила, который хорошо знала, исчез бесследно, а я… мне просто посчастливилось оказаться рядом в тот момент, когда ты очнулась в другом, незнакомом мире.

— Ты ошибаешься, — произнесла Энжел убежденно. — Я знаю, чего хочу. Можно забыть свое прошлое, даже имя, но нельзя полностью потерять себя, утратить все черты своей прежней личности. Я осталась тем же человеком, каким была, разве что с пробелом в памяти.

— Вот как? — усмехнулся Джейк и вдруг поднялся, с грохотом отодвинув стул.

Он сделал шаг к Энжел и поднял ее со стула, одной рукой зарывшись в густые золотисто-рыжие волосы и запрокинув ей голову. Другая рука легла ей на талию, прижав к каменному от напряженных мышц телу.

— Значит, от меня тебе нужно больше, чем просто плечо, на котором удобно оплакивать свое прошлое? Так ли это? Сейчас увидим.

И он прижался губами к ее губам.

Это было задумано как урок, как попытка показать девушке, что ей нельзя играть им, что это чревато последствиями. Но как только губы соприкоснулись, Джейк забыл, ради чего все начал.

Что касается Энжел, у нее не было времени решить, согласна ли она на подобное обращение. Ей даже не пришло в голову запротестовать, когда она оказалась в кольце его рук. Глубочайший инстинкт заставил ее расслабиться, ответить на грубость покорностью, а потом все заслонило ощущение горячих губ Джейка на ее губах. Руки по собственной воле скользнули по его плечам и сомкнулись на шее, и девушка ощутила, что стальное кольцо превратилось в просто объятие. Ее пальцы зарылись во все еще влажные, прохладные волосы на шее, но кожа под ними была обжигающе горяча, и все это казалось удивительным, волнующим откровением.

Когда Джейку наконец удалось оторваться от губ Энжел, он с минуту тяжело дышал, пытаясь совладать с собой.

— Проклятие! — прорычал он наконец. — Ты не должна была меня поощрять!

— Разве? — Энжел удивленно распахнула затуманенные глаза. — А как, по-твоему, я должна была поступить?

— Дать мне пощечину, вот как! Поощрять меня было совершенно излишне, разве ты не заметила?

— Пощечину? Чего ради?

— Я только хотел продемонстрировать, к чему могут привести такие разговоры. Мы живем под одной крышей, верно, но долго это не продлится. Возможно, через несколько дней выяснится, что ты замужем! — Энжел энергично помотала головой, но Джейк продолжал: — Ты ничего не помнишь, ничего не знаешь наверняка. Если окажется, что я позволил себе лишнее с замужней женщиной, я никогда себе этого не прощу, потому что так воспитан. Ни за какие блага мира я не прикоснусь к женщине, которая принадлежит другому! — Вопреки своим словам он проследил кончиком пальца линию щеки, на которой сейчас пылал румянец смущения, и добавил мягче: — Сначала нужно выяснить о тебе все, а потом уже решать, как поступить. Я не хочу, чтобы позже мы оба пожалели.

Находиться в его объятиях, ощущать его поцелуй казалось таким естественным, что протест едва не сорвался с губ Энжел. Но она сознавала правоту слов Джейка. Если ее жизнь и в самом деле была связана с другим мужчиной, они не имели права ни на что большее, чем просто дружба.

— Ты такой рассудительный, такой благоразумный, — сказала она со вздохом, нехотя размыкая руки. — И конечно же, ты во всем прав. У меня нет никакого объяснения тому тяготению, что я чувствую к тебе с самой первой встречи, а что ты знаешь обо мне, чтобы доверять моим ощущениям? Я появилась в твоей жизни, оказавшись в грузовичке наркокурьера. Лучше будет подождать сведений обо мне, а до тех пор относиться друг к другу чисто по-соседски.

— При чем тут Дэниел Эстевес! — воскликнул Джейк, не зная, радоваться или досадовать на то, что его рассуждения были так безоговорочно приняты. — Не думаю, чтобы ты имела какое-то отношение к этим людям. Не знаю, как ты оказалась с ними, но уверен, что ты чиста перед законом.

— И на том спасибо!

Он взял со стола свою кружку, вылил остывший кофе в мойку, снова ее наполнил. Энжел следила за ним, не в силах отвести взгляд от губ, и заново переживала те ощущения, которые они в ней породили.

— В любом случае придется подождать, пока твоя уверенность будет подкреплена фактами, — сказала она, возвращаясь к действительности. — А пока пусть от меня будет какая-то польза. Что ты предпочитаешь на завтрак?

— Яичницу с ветчиной, — рассеянно откликнулся Джейк, пристально наблюдая за тем, как натянулись на ней узкие брючки, когда Энжел заглянула в холодильник.

Она поставила на место последнюю вымытую кружку и повесила посудное полотенце на крючок. Дверь на веранду была распахнута, оттуда лился широким потоком солнечный свет. Девушка отворила вторую дверь — с натянутой сеткой от мух — и вышла наружу. Кругом стояла тишь, воздух был пропитан запахом хвои и разогретой солнцем смолы.

Энжел так разнежилась в горячем потоке лучей, что стук молотка заставил ее вздрогнуть. Подойдя к краю веранды, она оглядела двор и пошла на стук, для чего пришлось обогнуть амбар — самую крайнюю из хозяйственных построек. К задней его стене была приставлена деревянная лестница, а откуда-то сверху, перемежаясь со стуком молотка доносилась давно вышедшая из моды песенка, которую виртуозно насвистывали.

Энжел невольно улыбнулась, довольная тем, что ей без труда удалось вспомнить ее название. Поколебавшись, она осторожно поднялась по лестнице, но, увидев Джейка, стоявшего на крытой дранкой крыше вполоборота к ней, замерла, словно завороженная. Он был без рубашки, и когда работал молотком, мышцы на спине так и играли под загорелой кожей, влажно блестевшей на солнце.

Во рту у Энжел пересохло, и она с трудом перевела дыхание.

— Вот ты где! — вырвалось у нее.

— Ты как тут оказалась? — спросил он, вытирая потный лоб тыльной стороной ладони.

— Тебя искала.

Она прищурилась, как бы защищаясь от солнца, а на деле не желая выдать обуревавших ее чувств, которые наверняка читались во взгляде. На время работы Джейк обвязал лоб красной крученой банданой, которая, оттеняя его волосы, делала их совсем уж угольно-черными. Он носил джинсы так низко на бедрах, что можно было видеть начало уходящей под кожаный пояс дорожки темных волос.

Энжел сообразила, что смотрит именно туда, и поспешно отвела взгляд.

— Ты сказал, когда закончу, разыскать тебя. Разве не так?

— Так, — подтвердил Джейк, оглядывая место ремонта. — Подождешь минутку?

Она кивнула. Забив недостающие несколько гвоздей, Джейк сунул молоток за кожаный пояс и пошел к лестнице, двигаясь с уверенностью человека, которому не впервой ходить по дранке. Энжел начала спускаться, время от времени поскальзываясь на перекладинах в своих изящных босоножках. Когда оба они оказались на твердой земле и направились к дому, она спросила:

— Ты так и не сказал, зачем мы поедем в город.

— Тебе нужна еще кое-какая одежда. — Джейк окинул взглядом ее плетеные босоножки на высоком каблуке и добавил: — И обувь тоже. Твоя красива, но не слишком подходит для провинции. Ни верхом ездить, ни стойло чистить!

— Но это значит, что тебе придется снова на меня тратиться, — запротестовала девушка. — Это мне не по душе.

Джейк заранее знал, что услышит именно это. Энжел явно была не из тех, кто легко живет за счет других, но она действительно нуждалась в самом необходимом. Он решил прибегнуть к хитрости.

— Я думал, ты собираешься отрабатывать кров и пищу.

— Собираюсь, но…

— В таком случае, — перебил он, — тебе понадобятся джинсы и рабочие ботинки. Сандалии не вставишь в стремена, не говоря уже о том, чтобы вычистить в них стойло… разве что тебе нравится, когда навоз выдавливается между пальцев.

Он засмеялся, и Энжел взглянула на свои ноги с непроизвольно поджатыми пальцами. Девушка поморщилась. Джейк выжидательно смотрел на нее:

— Ну, что?

— Согласна, но при одном условии: ты будешь вести учет всех расходов, которые тебе приходится делать из-за меня. Я отдам долг при первой же возможности.

— Ладно. — Джейк мысленно вздохнул с облегчением, что все уладилось.

…Минут сорок спустя они уже входили в универмаг на центральной улице Рипаблик. Прикрыв за собой дверь, Джейк мягко подтолкнул замешкавшуюся Энжел. Та зашагала вперед, завороженно озираясь. Длинный узкий зал с высоким потолком был полон товаров, занимавших большую часть свободного пространства под вращающимися лопастями громадных вентиляторов.

— Обувной отдел в дальнем конце зала, — сказал Джейк и снова слегка подтолкнул ее в нужном направлении, выводя из созерцания.

В обувном отделе молодая продавщица в униформе раскладывала по полкам носки возле старомодного кассового аппарата.

— Чем могу быть полезна? — спросила она.

— Этой леди необходимы практичные ботинки, — объяснил Джейк. Поймав взгляд Энжел, он сделал жест в сторону полок, забитых картонными коробками, перед которыми стояло несколько кресел: — Там примерочная. Какой у тебя размер обуви?

Некоторое время она молча смотрела на него, потом уныло ответила:

— Не знаю.

— Ничего страшного, я прекрасно подберу вам обувь и не зная размера, — предложила продавщица. — Сейчас обмеряем вашу ногу и…

Ее сочувственный тон еще больше огорчил девушку, тем более что и Джейк, как ей показалось, посмотрел на нее с сожалением. Она опустилась в кресло и сняла босоножки.

— Шесть с половиной, — объявила продавщица, глядя на шкалу измерительной рамки. — Какой предпочитаете цвет?

— Может быть, эти? — нерешительно спросила она, указав на простые черные ботинки.

— Как желаете. — Продавщица нашла нужный размер в стопке коробок. — А носки для примерки у вас есть? Если нет, можете взять одни.

Джейк выудил из еще не разложенных пару хлопчатобумажных носков и положил ей на колени. Энжел сообразила, что ей не позволят примерить ботинки без носков, натянуто поблагодарила обоих и надела ботинок.

— Мне кажется, он самую малость тесноват, — сказала она, пройдясь для пробы между креслом и кассой.

Джейк вынужден был подавить улыбку: до того уморительно она выглядела в простом рабочем ботинке на одной ноге и изящной босоножке на другой.

— Ничего страшного, — произнес он, желая подбодрить Энжел. — Так даже лучше. Ботинки по размеру могут слишком разноситься, а тесноватые станут как раз по ноге, когда намокнут.

— А чего ради им мокнуть? — удивилась девушка.

— Чтобы лучше подошли. — Джейк поспешил объяснить: — Новые ботинки нужно сразу же замочить в лошадиной поилке, чтобы полностью пропитались, потом надеть и не снимать, пока не просохнут. Натуральная кожа всегда принимает форму ноги, и никаких проблем с мозолями в будущем!

Энжел растерянно поморгала, не зная, розыгрыш это или действительно такой метод существует. Она перевела озадаченный взгляд на продавщицу. Та улыбнулась и кивнула:

— В самом деле, так поступают многие. Насчет лошадиной поилки я не знаю, но слыхала, что новые ботинки мочат в ванне или в тазу. А вот то, что их не снимают до полного высыхания, чистая правда.

— Скажите на милость! — пробормотала девушка, глядя на хорошо выделанную кожу своего ботинка. — Довольно странный способ обращения с новой обувью.

— Странный, но действенный, — заметил Джейк и огляделся. — Мы их покупаем. Как насчет шляпы, джинсов и рубашки?

— Надеюсь, размер одежды известен? — спросила продавщица нерешительно.

К счастью, он был известен, но только потому, что любопытство заставило Энжел, одеваясь перед выпиской из больницы, взглянуть на именной ярлычок портнихи. Через четверть часа она подошла к кассе с джинсами, парой рубашек и ковбойской шляпой, сложенными поверх коробки с ботинками. В ее взгляде был вызов, и Джейк понял, что этот скудный выбор отнюдь не случаен.

— Нам нужны еще джинсы и пара рубашек, — обратился он к продавщице. — Цвет любой, голубой или белый — по вашему выбору.

Повернувшись к Энжел, он успел заметить сердитый блеск ее зеленых глаз и не стал дожидаться очередных протестов.

— Как насчет нижнего белья? — огорошил он ее вопросом.

Уловка сработала: девушка смутилась.

— А в чем дело? — спросила она как можно более непринужденно.

— В том, что я не вижу в этой стопке нижнего белья. — Джейк ткнул пальцем в то, что она держала. Девушка выпятила подбородок, и он снова подавил улыбку. — До чего же ты упряма! Вот что, иди и выбери все необходимое сама, иначе этим займусь я.

Энжел бросила на Джейка свирепый взгляд.

— Ладно, будь по-твоему! — Она протопала к полкам, бормоча себе под нос: — Еще не хватало, чтобы мужчина покупал мне нижнее белье! Это неприлично!

— Я все слышал, — спокойно сообщил Джейк, когда она вернулась к кассе и бросила на стопку одежды несколько скромных трусиков в цветочек.

Энжел снова испепелила его взглядом и, к своему великому негодованию, заметила, что он искренне забавляется.

Энжел поднялась в кабину пикапа и громко захлопнула дверь. Когда Джейк уселся за руль, она кипела от возмущения.

— Нам нужно поговорить, — заявила она, прерывая молчание, когда городок остался позади, и наградила Джейка очередным сердитым взглядом. — Речь пойдет о… — она запнулась, подбирая подходящее слово, — о нашем соглашении.

— О каком еще соглашении? — Он коротко взглянул на девушку и вновь устремил взгляд на дорогу.

— Ты прекрасно знаешь, о каком! — отрезала она. — И заруби себе на носу, что я вполне способна сама принимать за себя решения! Временная потеря памяти не превращает человека в идиота! Ты обращаешься со мной так, словно мне два года! По-твоему, мне нужна нянька, чтобы давать указания, сколько брать в магазине джинсов и покупать ли нижнее белье?!

— Джинсы очень быстро пачкаются во время хлопот по хозяйству, а что касается нижнего белья, то я думал, что ты просто о нем забыла, — примиряюще сказал Джейк.

— Можно обойтись одними джинсами, если стирать их почаще! Уж не думаешь ли ты, что я не способна постирать?

— Зачем стирать чаще, когда можно просто иметь несколько пар про запас? Уж не думаешь ли ты, что я не способен заплатить за несколько?

— Вот! — вскричала Энжел. — Об этом и речь! Ты не должен покупать мне одежду!

— Не понимаю, почему бы и нет! — возразил Джейк. — Кто имеет на это больше прав, чем я?

— Прав? — повторила девушка, изумленно округлив глаза. — Каких еще прав? Не ты ли постоянно твердил, что мы чужие люди и чужими должны оставаться? Если ты станешь вести себя как муж, что мне останется, кроме как почувствовать себя женой?

— Я вовсе не веду себя как муж! — рассердился Джейк, сверкнув на нее серебром глаз из-под сдвинутых бровей. — Что за нелепость!

Но в душе он не был так уж уверен в этом. Ему было невыразимо приятно опекать Энжел — это было частью тех уз, что чем дальше, тем сильнее приковывали его к ней. Он в который уже раз вспомнил предчувствие, которое томило его задолго до появления этой девушки в его жизни. Что оно означало? Неужели он был несвободен еще тогда?

Поразмыслив, Джейк решил, что эту идею нужно отмести как абсурдную. Он предчувствовал беду, потому что она двигалась в его направлении. Это была всего лишь интуиция полицейского. То же самое относилось к потребности защищать и оберегать Энжел. Разве девизом его работы не было «Хранить и защищать»? Все остальное было не более чем естественной реакцией одинокого мужчины на красивую и необыкновенно привлекательную женщину. Любой на его месте изнывал бы от желания.

Внутренний голос запротестовал, нашептывая, что все это самообман, но Джейк решительно от него отмахнулся, не желая больше выглядеть смешным в собственных глазах. Он никогда не верил в судьбу, в предназначение людей друг для друга — так чего ради верить теперь?

Он направил все свое внимание на дорогу, упрямо сжав губы.

Энжел подвигала пальцами ног, сдавленных мокрой кожей, и обратила к Джейку взгляд, полный сомнения.

— Что-то не верится, что это получится.

— Ты о чем? — осведомился он, прерывая свое занятие и опираясь на ручку вил, чтобы передохнуть.

— Так ли уж необходимо было вымачивать ботинки в поилке и потом натягивать их на ноги?

— Ах это! До сих пор помогало, а там посмотрим.

Девушка пожала плечами и снова принялась перекидывать свежую солому из кучи в углу в только что вычищенное стойло. Джейк с трудом мог отвести взгляд от стройной фигуры Энжел в облегающих новых джинсах, рубашке и черных ботинках.

У него руки чесались обхватить эту тонкую талию, он так хотел бы провести ладонями по всем изгибам и округлостям ее фигуры…

Энжел посмотрела через плечо и столкнулась с таким горячим взглядом, что ее обдало жаром, как из топки. Она замерла, не в силах шевельнуться, с сильно бьющимся сердцем.

— Джейк…

Ее полный смятения голос разрушил чары, и тот сумел наконец оторвать от нее взгляд и отвернуться.

— Заканчивай с этой соломой! — произнес он резче, чем хотел, яростно вонзая вилы в куб прессованной люцерны. — На дальнем пастбище ограда шатается, так что меня не будет часа два.

Девушка следила за тем, как он размашисто шагает к дверям конюшни, словно стараясь поскорее оказаться подальше от нее. Его силуэт на миг обрисовался в потоке солнечного света и исчез.

— Вот чертовщина! — пробормотала она и выпрямилась.

Джейк упорно отказывался признать, что они желали друг друга. С одной стороны, Энжел досадовала, с другой — восхищалась силой его воли. Он так строго придерживался собственных принципов, словно от этого зависела жизнь их обоих. Решив однажды не испытывать его терпения, Энжел строго следовала этому. Вернее, полагала, что следует, до тех пор пока не обернулась и не встретила этот огненный взгляд.

Она со вздохом вернулась к своему занятию. К тому времени как дощатый пол стойла был полностью покрыт свежей соломой и Энжел занялась чисткой соседнего, наступил полдень. Покончив с последним стойлом, она прислонила вилы к стене и вышла в палящую полуденную жару. Двор был пуст, все живое попряталось в тень. Когда Энжел шла к дому, каждый ее шаг поднимал с хорошо утрамбованной земли пыль, и та садилась слоем на мокрую кожу ботинок.

Оказавшись наконец внутри, в относительной прохладе, Энжел с облегчением вздохнула, тем более что часы на каминной полке показывали, что до обеда остается еще целый час.

— Вот и славно, — сказала она вслух. — К возвращению Джейка я вполне успею принять душ.

«Если он вообще вернется к обеду», — мысленно добавила она, догадываясь, что Джейк сторонится ее. Что ж, она может сама отвезти ему обед. Не хватало еще, чтобы ее присутствие лишило его и крова, и пищи!

Проходя по прихожей, Энжел заметила, что прихрамывает. На ходу сбросив рубашку, она уселась на ящик для обуви и с трудом стащила ботинки. Швырнув их в угол, девушка стянула с себя джинсы и носки, побросав их туда же. Когда открылась ступня левой ноги, она застонала: там красовался здоровенный волдырь, уже успевший прорваться. Только тут девушка припомнила настоятельный совет Джейка заклеить пятки пластырем в тех местах, где мокрая кожа неизбежно должна была об них тереться.

Ковбойская жизнь больше не казалась ей такой уж привлекательной, и она ворчала до тех пор, пока не оказалась под душем. Вода быстро смыла пот и усталость, и настроение Энжел сразу улучшилось. Потом она обмоталась полотенцем и принялась рыться в шкафчике в поисках пластыря. Вспомнив, что она положила его на подоконник в кухне, она приоткрыла дверь и прислушалась, не вернулся ли хозяин дома. Но все было тихо, и девушка решилась покинуть душевую.

Джейк поднялся по ступенькам веранды, с удовольствием ступив в тень после работы на солнце. В доме ему послышались звуки, исходящие как будто из кухни. Движимый любопытством, он заглянул туда и увидел Энжел, пытавшуюся заклеить себе пятку пластырем. На ней не было ничего, кроме большого махрового полотенца, и он так и замер в дверях. От усилий заправленный край постоянно выскакивал, и полотенце норовило размотаться, так что девушке приходилось бросать свое занятие и закреплять его снова. Мокрые волосы свисали на обнаженные плечи, нижний край полотенца едва прикрывал бедра.

— Проклятие! — бормотала Энжел. — Мне не помешала бы еще одна пара рук!

— Могу предложить свои.

Она вздрогнула, выпустила край полотенца и едва успела его поймать. Джейк выглядел, как обычно, спокойным, но от него распространялось желание такой силы, что сам воздух в кухне, казалось, завибрировал. Чисто инстинктивно девушка сжала ноги, подтягивая верхний край полотенца на груди как можно выше. Приготовленный пластырь выпал у нее из рук.

— Я не слышала, как ты вернулся… — сказала она и удивилась тому, каким низким, грудным стал ее голос.

— Что с твоей ногой? — спросил Джейк.

Это был совершенно невинный вопрос, но голос его тоже изменился и был полон скрытого значения.

— Ты говорил, что нужно заранее заклеить пятку пластырем, а я забыла — и вот теперь на ней волдырь.

Энжел приподняла ногу и повернула так, что стало видно красное пятно на нежной белой коже. Джейк подошел вплотную, присел на корточки и поставил ее ступню на свое колено, внимательно разглядывая. Потом коснулся больного места, но так осторожно, что девушка даже не почувствовала.

— На обеих ногах или только на одной?

— На одной, — с трудом выдавила Энжел.

Она ощущала каменную твердость мышц его бедра и нежное прикосновение огрубевших пальцев. Она смотрела на Джейка сверху вниз и видела два черных полумесяца ресниц на фоне смуглых щек и прядь растрепанных ветром волос, упавшую на лоб. В ней родилось властное, почти непреодолимое желание ласково поправить эту прядь.

Джейк вскинул голову и поймал взгляд Энжел. На ее выразительном лице читалось все, что она чувствовала, и сердце его сразу зачастило, откликаясь. Он заставил себя отвести взгляд. Пластырь, упавший на пол, прилип, и он потянулся к коробке на столе за другим.

— Я же тебя предупреждал, что мокрую обувь нельзя надевать без пластыря на пятках, — произнес он с упреком.

Голос не вполне его слушался, и пальцы слегка дрожали, когда он пристраивал пластырь так, чтобы вся краснота была прикрыта. Он поймал себя на том, что снова и снова проводит по светлой полоске, хотя та была уже достаточно разглажена. Он знал, что не должен так вести себя, что тлеющее желание может вспыхнуть костром, но просто не в состоянии был остановиться. Ладонь скользнула на лодыжку, потом выше.

Энжел затаила дыхание, боясь спугнуть неожиданную ласку. Томление заставило ее веки опуститься, губы шевельнулись, беззвучно произнося имя. Пальцы коснулись чувствительной кожи под ее коленом и остались там, медленно и сладко поглаживая. Рука Джейка легла на колено другой ноги и двинулась вверх. Прикосновение было не просто волнующим, оно возбуждало, и тихий стон сам собой сорвался с губ Энжел.

Джейк поднял голову, взгляды их встретились. Он желал ее, но боролся с собой, и это тронуло ее настолько, что она поддалась властной потребности прикоснуться к нему в ответной ласке. Ее рука дотронулась до его лица, и Джейк потерся об нее щекой, прижался губами к открытой ладони.

— Энжел, Энжел! — Имя вырвалось, как крик о помощи. — Не делай этого, лучше помоги мне! Я не должен пользоваться ситуацией!

— Ты и не пользуешься, — мягко возразила она. — Я ведь не ребенок, Джейк.

— О нет! — согласился он, поднимая взгляд на округлости грудей, наполовину прикрытые полотенцем. — О нет, ты не ребенок!

Он поднялся на ноги и запустил руки в тяжелую гриву ее волос. Энжел встретилась с завораживающим взглядом серебристо-серых глаз. Губы соприкоснулись, потом прильнули друг к другу в исступлении давно сдерживаемого желания. Энжел ощутила, как выскальзывает край полотенца от мягкого рывка, как оно раскрывается и соскальзывает с груди, но ей и в голову не пришло протестовать — наоборот, она всей душой приветствовала происходящее. Когда ладонь легла на обнаженную грудь, она прошептана имя Джейка со страстью, и он услышал, понял, что ими движет в этот миг чувство одинаковой силы. Теперь уже ничто не могло остановить их…

Пронзительная трель телефонного звонка разметала окутавший их жаркий туман. Джейк окаменел, открыл глаза и поймал взгляд Энжел из-под густых ресниц; ее губы припухли от поцелуев, щеки пламенели.

— Пропади все пропадом! — прорычал он с горьким разочарованием в голосе.

Телефон надрывался, но Джейк больше не обращал на него внимания. Он бережно опустил Энжел на стул. Ее широко раскрытые глаза не отрывались от него ни на мгновение, в них еще теплилось желание. Внезапно она встрепенулась, словно разом опомнившись, и оттолкнула его руки. Энжел вновь туго обмотала полотенце вокруг тела, старательно заправив край. Лицо ее при этом горело уже не от желания, а от стыда, и она прятала взгляд.

Телефон наконец умолк. Ни одному из них и в голову не пришло поднять трубку.

— Я бы дорого дал, чтобы этого звонка не было, и все же благодарен судьбе за то, что он был, — мрачно произнес Джейк, надеясь, что сумеет удержаться и не привлечь к себе Энжел снова. — Эти проклятые мужские гормоны так и норовят ударить в голову!

Дрожащими пальцами он пригладил растрепанные волосы и принялся мерить шагами кухню. Несколько минут спустя он снова повернулся к девушке с упреком в глазах.

— Послушай, ты должна мне помочь! Видишь ведь, что с тобой я готов в любой момент поддаться худшей стороне своей натуры! Даже когда ты одета с головы до ног, а не прикрыта одним полотенцем!

Энжел тоже поправила волосы, бессознательно повторив его беспомощный жест.

— Вряд ли я смогу тебе в этом помочь, сам видишь.

Серебристо-серые глаза вспыхнули, Джейк сделал шаг к ней… и остановился.

— Раз так, давай называть вещи своими именами. Между нами возникло мощное влечение, ведь так? С ним нелегко справиться, но мы взрослые люди, и я не вижу, почему бы нам немного не подождать. Если окажется, что ты замужем, значит, так тому и быть, но если нет… — он помедлил, — если нет, мы проведем в постели целую неделю. Как тебе этот вариант?

Энжел беззвучно ахнула и прижала ладонь ко рту. Сердце ее неистово забилось.

— Этот вариант по мне… — прошептала она.

— Значит, договорились. — Долгое время Джейк просто смотрел на нее, потом на губах его появилась натянутая улыбка. — А пока тебе лучше одеться. Постарайся при этом как можно больше себя изуродовать. Бесформенная мешковина была бы кстати… впрочем, об этом нужно было думать раньше.

Энжел засмеялась. Одеваясь в своей комнате, она думала о том, что в ее жизни просто не может быть другого мужчины. Так говорила интуиция, так говорили чувства. Тем не менее она не собиралась оспаривать право Джейка знать факты ее биографии и лишь мысленно вознесла молитву, чтобы это случилось как можно скорее: она не знала, как долго сможет выносить ожидание.

Последующие недели были нелегкими. Упорные попытки относиться друг к другу чисто по-соседски выматывали обоих. За всю свою предыдущую жизнь Джейк не принимал холодный душ столько раз, сколько за это время. Энжел, стиснув зубы, держалась от него подальше, чтобы ненароком не прикоснуться. Однако как бы каждый из них ни боролся со страстью, они знали, что она лежит в засаде, как изголодавшийся хищник, и лишь ждет подходящего момента для нападения.

Джейк не уставал поражаться тому, с какой естественной легкостью вошла Энжел в его жизнь. Она смеялась над прыжками телят и жеребят в загоне, простодушно радовалась со-вместным верховым поездкам на дальние пастбища, молча любовалась вместе с Джейком закатом с веранды — и он уже не мог представить себе, что когда-нибудь обойдется без всего этого. Он учил девушку играть в покер, и она не только быстро освоила игру, но и понемногу выиграла весь его запас монеток в пенни, когда они играли по маленькой. Он в шутку обвинил ее в карточном шулерстве и пригрозил, что пошлет запрос в Лас-Вегас, а она смеялась, довольная.

Жаркие летние дни шли неспешной чередой, порождая иллюзию, что так может длиться вечно, И тем большим ударом явился долгожданный ответ из ФБР.

Энжел не слышала, когда машина въехала во двор, так как резала на кухне помидоры к обеду, включив погромче радио. Только повернувшись от стола к холодильнику, она увидела Джейка стоящим в дверях. Ахнув, она тут же засмеялась.

— Ну и напугал же ты меня! Подкрался потихоньку! — сказала она, прижимая руку к груди. — Давно так стоишь?

— Недавно.

На ее улыбку Джейк не ответил, и она заметила угрюмое выражение на его красивом лице. Он слегка сутулился, словно плечи его сгибались под какой-то ношей, а взгляд впервые за долгое время снова был отчужденным. Тяжелое предчувствие овладело девушкой, она оглядела Джейка с головы до ног. Его форменная одежда была в порядке, никаких следов недавней стычки, что же произошло?

— Что-нибудь случилось? Плохое, да?

— Не то чтобы плохое… впрочем, тебе лучше сесть. Я пришел с новостями.

— Вот как!

Энжел сжала руки и выпрямилась. Глаза девушки все больше темнели, по мере того как недоброе предчувствие охватывало ее сильнее.

— Ничего, я постою, — вежливо произнесла она, сделав над собой усилие. — Насколько я понимаю, ты что-то узнал обо мне — кто я и откуда, не так ли?

— Да.