Эта история случилась два или три века назад в славном польском городе Познань, где издавна проживала весьма уважаемая еврейская община.
Однажды жарким летом молодой еврей-ювелир из Познани весь день бегал по делам, а под вечер решил освежиться, искупаться в речке, протекавшей возле города.
Было ещё совсем светло, вода была тёплая, и молодой человек, думая, что он один, сложил одежду на берегу и наслаждался купанием. Вдруг он почувствовал, что на него кто-то пристально смотрит и быстро обернулся.
Недалеко от ювелира по грудь в воде стояла прекрасная обнажённая женщина и в упор смотрела на него призывным взглядом. Поражённый её неожиданным появлением и ослепительной красотой, ювелир, словно зачарованный, смотрел, как женщина приближается к нему, рассекая грудью воду. Когда красавица обняла его и прижалась к нему, ювелир позабыл все на свете, кроме желания ею обладать.
Когда они вышли на берег, уже горел закат и на лесистых берегах реки было совсем темно. Ювелиру стало холодно, и он вдруг почувствовал смущение, поэтому быстро обтёрся и стал одеваться. Уже одевшись, ювелир с удивлением и ещё большим смущением увидел, что женщина так и стоит рядом обнажённая, ещё более красивая и желанная в закатном свете. Только было что-то странное в её теле и лице, особенно в глазах... Ужас охватил молодого человека, он понял, что перед ним шеда, женщина-демон, с которой он и совокупился в реке.
– Не бойся, – улыбнулась шеда, заметив, как переменилось лицо ювелира. – Я не причиню тебе никакого зла, я тебя полюбила. Нет никаких причин нам не быть вместе: и до тебя дети Авраама имели любовниц из нашего племени, и после тебя это ещё не раз произойдёт, поверь мне.
Ювелир действительно и слышал, и читал множество подобных историй - в них то простые евреи, то продавцы амулетов или учёные мужи становились любовниками демонесс, и, несмотря на некоторые опасности, ничего особо дурного из этих связей не выходило. Всем было известно, что кроме демонов, служащих злу, есть и другие, не добрые, не злые. Люди веками жили с ними бок о бок, стараясь их не задевать, но и не особо перед ними трепеща. Так что, думал ювелир, и впрямь – не я первый, не я последний. Да и, по правде, не было в его душе сил отказаться от такой роскошной любовницы.
И стал с тех пор ювелир жить как во сне или как безумный: стоило шеде позвать его (а голос её всегда слышал только он один), как ювелир бежал сломя голову к своей любовнице, хоть из-за прилавка, хоть с молитвы, ничто не могло его остановить. А ведь он был женат на женщине из хорошей семьи и у них были дети.
Однажды ювелир услышал зовущий его голос прямо во время пасхальной трапезы. Он сбросил свой талес и кинулся прочь из дому.
Жена ювелира и раньше замечала странное поведение мужа и его частое отсутствие, этого трудно было не заметить. И, разумеется, она подозревала, что её муж завёл любовницу. Когда ювелир ушёл прямо с праздника, его жена решила, наконец, выяснить, к кому же он ходит. Выбежав вслед за мужем, она увидела, как он входит в один из соседних домов, вообще-то, считавшийся заброшенным. Женщина подошла к двери, которая оказалась открытой, и вошла в дом. За ней оказалась ещё одна дверь. Осторожно приоткрыв ее, женщина увидела роскошно обставленную комнату, какой не могло быть в заброшенном доме, стол, уставленный винами и яствами и роскошное ложе, на котором лежал её муж в объятиях прекрасной женщины. Оба были нагими, оба спали. Одного взгляда женщине хватило, чтобы понять: та, что лежит рядом с её мужем, – шеда.
Дрожа от ужаса, женщина вернулась домой. Несколько дней она ходила сама не своя, но ювелир, думавший только о шеде, ничего не замечал. Заговорить с мужем женщина так и не решилась, но и заставить себя забыть всё тоже не могла. Теперь каждый раз, когда муж с рассеянным видом уходил из дому, она знала, куда он идёт, и испытывала ужасные муки ревности и страха: ведь никогда не знаешь, чего ожидать от демонов, чем можешь ненароком их прогневить, а тогда жизнь твоя не будет стоить и ломаного гроша.
Наконец, женщина не выдержала и пошла за советом к знаменитому праведнику Рабби Шефтлу. Вся в слезах она рассказала ему о своей беде.
– Я не могу дать тебе развод, – сказал, подумав, Рабби. – Ведь она не человек, и совокупление с ней не может считаться изменой.
– Я не хочу развода, я люблю своего мужа! – отвечала плача женщина.
Рабби Шефтл отослал её домой, а на следующий же день приказал ювелиру явиться к нему.
– Что же ты делаешь со своей жизнью, с жизнью своей жены и детей?! Они ведь любят тебя, они от тебя зависят! – говорил Рабби, то упрашивая, то угрожая, и, наконец, добился от мужчины признания своей вины.
И ювелир во всем сознался. Он горько плакал и рассказывал, что не в силах бороться со своей страстью, что он теряет всякую волю, как только подумает о шеде, и чувствует, словно весь горит в огне.
– Понимаю, – вздохнул Рабби. На следующий день он снова вызвал несчастного к себе и вручил ему исписанный кусок пергамента.
– Вот, возьми. Это амулет. – Рабби выглядел измождённым, этот амулет явно стоил ему многих сил и часов без сна. – Пока он с тобой, шеда не сможет к тебе приблизиться. А потому с этих пор постоянно держи его при себе, даже когда спишь. Вернее, особенно когда спишь!
Ювелир поблагодарил раввина и с тех пор всегда держал амулет при себе, хотя множество раз ему до смерти хотелось выкинуть пергамент подальше, и сильная тоска часто накатывала на его душу. Несколько раз шеда звала его, показывалась ему издали, усугубляя страдания несчастного, но её очарование больше не имело над ним власти, хотя и заставляло сильно страдать.
Шли годы, боль притупилась. Ювелир прожил свою жизнь состоятельным и уважаемым человеком, его жена умерла, дети выросли и поселились в красивом доме, купленном им когда-то. И, наконец, пришёл к ювелиру Ангел Смерти и встал в изголовье. Тогда, перед самой кончиной, ювелир снова увидел свою любовницу-шеду: она пришла к нему в комнату и стала на расстоянии от ложа, рыдая, окружённая детьми-полудемонами, родившимися от их любви. Она ничуть не изменилась, была всё такой же молодой и прекрасной.
В эти минуты желание ювелира выкинуть амулет, не дающий ему снова, в последний раз, обнять шеду, которую он любил всем сердцем, стало даже более сильным, чем желание жить. Но ювелир всё-таки удержался.
Прошло ещё много лет, в Познань пришла война с её бедами и болезнями. Дети ювелира лишились доходов и распродали имущество, в том числе продали они и дом.
***
Вскоре после покупки дома его новые жильцы поняли, что с домом этим что-то нечисто, во всяком случае, с его погребом: кто бы ни полез в погреб, обязательно с ним что-то приключалось.
Однажды в погреб забежал поиграть соседский мальчик, а всего через несколько минут его нашли мёртвым прямо возле самой двери. Горе и ужас охватили еврейскую общину. Погреб заколотили и решили больше туда не ходить. Три месяца прошли в тишине и покое, а потом…
В доме начали происходить странные вещи: то кто-то сбрасывал на пол лампы и подсвечники, то находили разбитую посуду, то в оставленной на столе еде вдруг появлялись пепел и грязь.
А однажды, когда все жильцы сели за общий стол, кто-то невидимый сдёрнул на пол скатерть вместе со всем, что стояло на столе.
Сомнений не было: в доме поселилась нечистая сила. Все жильцы съехали кто куда, но смириться с потерей такого прекрасного дома не могли. А как назло знатоков Тайной Мудрости, способных изгнать нечисть, в славной своими познаниями Закона познаньской общине в то время не было. В отчаянии евреи обратились к местным христианским экзорцистам и даже священникам, но их старания не помогли, стало только хуже.
И тогда главы общины обратились к жившему в другом городе Йоэлю-чудотворцу, Владеющему Именем.
Вскоре Йоэль прибыл в город и на следующий же день отправился в дом. Брошенный впопыхах, дом выглядел нежилым и страшным, как только и может выглядеть недавно оставленное людьми место, в тишине его комнат и лежащих вдоль стен тенях явно таилась угроза. Йоэль, впрочем, не обратил на всё это никакого внимания. Он спустился по скользким от времени ступеням в погреб и там, в полном одиночестве, стоя в полумраке, начертил на полу круг и начал читать свои заклинания. Когда он назвал Тайное Имя, показалось, что весь погреб передёрнулся, будто от холода.
– Кто здесь, отвечайте! – приказал Йоэль, почувствовав, что за кругом кто-то стоит.
– Мы здесь хозяева, это дом нашего отца, – ответил ему голос, который при всем желании нельзя было бы принять за человеческий.
– Полудемоны, – кивнул Йоэль. – Так я и думал. На каком основании вы считаете этот дом своим?
– Мы дети хозяина!
– Ювелир – наш отец!
– Дом наш по праву!
– Больше никого из семьи не осталось!
Голоса полудемонов раздались с разных концов погреба и эхом прокатились между поддерживающими свод колоннами.
– Вы нелюди, как вы можете наследовать человеку? – твёрдо возразил им Йоэль. В погребе повисла гнетущая тишина, и когда Йоэль решил, что ему больше не ответят, возле самого круга раздался голос и произнес:
– Мы требуем суда. Раввинского суда.
– Хорошо, – согласился Йоэль. – Будет вам суд.
***
В одной из самых больших комнат дома ювелира собрались представители раввинского суда Познани и те немногие из горожан, кто не побоялся прийти, и кому позволили присутствовать при суде между полудемонами и жильцами дома. В комнате ради удобства полудемонов царила полутьма, один угол отгораживала ширма: там и должны были находиться представители нелюдской стороны. Они там и находились, хотя и невидимые: в ответ на вопросы судей из-за ширмы раздавались их нечеловеческие голоса, веющим из-за ширмы страхом сковало всех присутствовавших в комнате. Йоэль стоял между ширмой и публикой, и все с опаской поглядывали на него: сможет ли оградить людей, если что?
Полудемоны говорили, перебивая друг друга, и пламя свечей танцевало в такт их рассказу.
– Отец очень любил мать, и она его любила. Он бросал ради неё все людские дела, а она ради него все свои.
– Когда он умирал, мать привела нас к нему, стояла поодаль и плакала, она не могла подойти ближе из-за амулета, даже находиться в одной с ним комнате ей было очень трудно.
– И она ему сказала: нашим детям негде жить, они должны будут скитаться в лесах и пустынях, ведь они наполовину люди и не могут жить со мной, чем дальше, тем им труднее жить там, где живут демоны, они должны жить возле людей.
– И отец дал нам погреб.
– Он сказал, что мы можем жить там.
– Он отдал его нам.
– Но теперь, когда в живых не осталось никого из его детей...
– Весь этот дом наш по праву!
Последние слова, нечеловеческий крик, прошедший по комнате, как холодная волна, надолго остановил дыхание у всех, кроме Йоэля.
Наконец, пришедшие в себя судьи попросили высказаться жильцов дома, и их бледный представитель встал и осторожно заговорил:
– Мы купили этот дом у его прежних хозяев, детей ювелира. Всё честно, по закону. – Представитель помялся, однако, сказать ему было больше нечего. Но он вдруг спохватился и зачем-то добавил: – Я имею в виду, у людских детей...
Все, что надо, было сказано, и судьи удалились в другую комнату на совещание. Их не было всего лишь около четверти часа, но сидевшим в большой комнате показалось, что прошло очень много времени. В сторону ширмы никто старался не смотреть. Оттуда не доносилось ни звука, но все чувствовали, что незваные гости там и никуда они не делись.
Когда судьи вернулись, тишина стала ещё глубже, чем до их ухода.
– Суд решил, – прозвучал твёрдый голос человека, уверенного в своём праве решать и в том, что решение его верно, – что, поскольку полудемоны не являются полностью людьми и не принадлежат к Народу Израиля, то и законы наследования к ним не применимы, а потому дом и погреб в нём принадлежит его жильцам.
Дикий крик раздался в ответ на эти слова из-за ширмы, ширма наклонилась, готовая рухнуть. Но крик сразу же заглушил грозный голос Йоэля, читавшего заклинание. Через несколько минут полудемоны были изгнаны, и больше в том доме не происходило ничего необычного.
------
* Примечания к сказке «Познаньские демоны»
Сказка была впервые опубликована в книге Сефер Кав ха-Яашар (Франкфурт-на-Майне, 1706). На английском публикована в книге Joachim Neugroschel, T he Dybbuk and the Yiddish imagination: a Haunted Reader (2000).
Здесь мы опять сталкиваемся с демонессой-любовницей, как в сказке «Вормсские невесты», и все, что было сказано там, актуально также и для этой истории. Однако здесь появляется новый элемент: судебное разбирательство с демонами.
Надо сказать, элемент этот вовсе не сказочный: архивы полны описаниями реальных судебных разбирательств с участием демонов, в основном связанных с вопросами наследства. Как уже упоминалось, в средние века, а в местечках - до начала 20 века евреи жили в тесном контакте с потусторонним миром, демоны были частью их каждодневной жизни.