Дина приехала в галерею Ауралии на пятнадцать минут раньше назначенного срока, но Майло Тиль к тому моменту был уже на месте. В галерее толпился народ. Дина никогда не видела Тиля раньше. Мужчина в черном костюме стоял спиной к ней у самой двери, но она сразу его узнала. Майло оказался среднего роста, он был отлично сложен, темноволосый. Что-то в манере держаться выделяло его из толпы, приковывая внимание.

Дина невольно сосредоточилась. Она прибыла на встречу в крайне раздраженном состоянии — потратила кучу времени, приводя себя в порядок, хотя и стыдилась этого. Прекрасный костюм, отличные украшения, правда, теперь ее слегка беспокоили волосы, которые она оставила распущенными, закрепив по бокам старинными индийскими гребнями.

Примерно через минуту Тиль повернулся к Дине лицом и тут же направился в ее сторону:

— Доктор Миланская?

— Как вы узнали? — протянула она руку.

— Догадался. Честно говоря, меня не волнует, кто вы. Просто захотел с вами познакомиться.

Он взял ее за руку и повел в зал, где проходила выставка полотен «Новые современные цвета».

— Просто прекрасно, что вы нашли время встретиться с любителем редких интересных вещиц. Хотя лучше, наверное, сказать с коллекционером-конкурентом.

Голос оказался глубоким, бархатистым, с едва заметным акцентом. Тиль проглатывал гласные и чуть дольше, чем нужно, тянул согласные звуки, Майло Тиля нельзя было назвать непривлекательным; Правильные черты, высокий лоб и коротко подстриженные вьющиеся волосы. Но дело было не в чертах лица, а в его выражении. Гордо поднятый подбородок, осанка — все говорило о силе характера, привычке командовать.

— Пойдемте посмотрим на вещи, которые ни вы, ни я никогда не купили бы, — предложил он.

Следующие четверть часа они медленно перемещались от одного полотна к другому, выдавая комментарии и критические замечания, иногда рассказывали о себе, словно старые приятели, у которых имелся по крайней мере один общий интерес.

— У вас классическое лицо гречанки, — всмотрелся он в ее профиль, когда они остановились у картины под названием «Два цвета». И прежде чем она успела ответить, добавил: — Я грек. Мистер Томопоулос.

— И каким же образом вы сократили свою фамилию до «Тиль»?

— Просто отсек все ненужное. Я не мог использовать первую часть слова «Том», поскольку она мало подходит для фамилии. Идем дальше. «Топ» тоже не самый лучший вариант. Следующая согласная «эл»; «Тол» плохо подходило к имени, а вот Тиль — отличная фамилия и хорошо сочетается с Майло. Поэтому я остановился на последнем варианте.

Он явно наслаждался ее хорошим настроением.

— Я наполовину гречанка. Как вы могли догадаться по фамилии, мой отец проживал в северных странах.

Они подошли к следующему залу, обсуждая предметы искусства, интересные им обоим, и коллекции, переходящие из рук в руки.

— У вас остались вещи из собрания, что вы мне продали?

— Не так много. Пара ковриков, но я использую их по прямому назначению.

— Потрясающе, — пробормотал Тиль.

— У меня есть несколько пиал, но с ними я никогда не расстанусь; серебряные украшения — правда, совсем немного. Как вы, наверное, уже поняли, меня больше не интересует культура юго-западных стран.

— А что вы собираете сейчас? — Он легко коснулся тыльной стороной ладони ее локтя. Трюк, который Дина нашла достаточно наглым, но бесспорно очень привлекательным. Майло оказался на удивление приятным человеком.

— Недавно я приобрела, а затем продала три коллекции подряд, — призналась Дина. — Так что теперь мне нужен отдых.

Тиль улыбнулся и поддержал Дину под локоть.

— Почему вы так непостоянны?

— Возможно, потому, что мне нравится гоняться за редкими вещицами, а не иметь их в собственности.

— А-а, — протянул он. — А вот я люблю владеть вещами.

Дина помолчала немного и спросила:

— А куда вы денете все эти экземпляры из моей коллекции? Там же более сорока предметов. Наверное, у вас очень большая приемная.

— У меня очень большой дом. А если быть совсем точным, два дома. Эти вещи принадлежат мне, и я не намерен делить удовольствие от их созерцания с кем-то еще.

Дина собиралась более подробно расспросить о домах и специально оборудованных комнатах для различных коллекций, но тут в зале воцарилась тишина и все повернулись в сторону двойных дверей в задней части галереи. Створы распахнулись, и на пороге появилась… Ауралия. Как и в прошлый раз, она была закутана в шелка, только теперь ткань имела красно-коричневые оттенки, переходящие от светлых к темным.

Женщина впорхнула в комнату и, грациозно кивая, поприветствовала всех своих гостей. Ауралия методично обошла зал и закончила свой путь, возле Дины и Майло Тиля, стоявших позади группы, с которой она начала свое паломничество.

— Милый! — воскликнула владелица галереи, подставляя Тилю щеку для дружеского поцелуя. — Пойдемте, дорогие мои, — обратилась она уже к обоим. И, встав между ними, взяла их под руки и повела к двойным дверям, за которыми находился ее офис.

Подписание документов заняло всего несколько минут, поскольку Дина уже получила свой чек от компании Майло Тиля. Оставалось уладить некоторые нюансы, касающиеся перевозки оставшихся предметов коллекции в дом Тиля на бульваре Уилшир.

— Тот самый пентхаус, милый?

И объятия на прощание. Затем на пороге появилась страдающая анорексией особа и проводила Майло и Дину до дверей.

Часы показывали пятнадцать минут седьмого, а на улице было уже совсем темно. Пока они находились в галерее, в Беверли-Хиллз зажглись фонари. Они медленно прошли мимо мебельных магазинов и конторы, поставляющей восточные ковры. В окнах ярко горел свет, Тиль остановился на секунду, уверенно взял Дину за руку и повел к автомобильной стоянке.

— Надеюсь, вы уделите мне еще немного времени. Сейчас проходит один интересный аукцион. На продажу выставлены изделия из фарфора, а без вашей помощи я пропаду.

Он пристально посмотрел ей в глаза. Они свернули на маленькую, тускло освещенную улочку, но Дина разглядела, что верхняя губа у Майло узкая, а нижняя, наоборот, полная. Ей нравилась такая форма.

— Составите мне компанию?

— Конечно, — улыбнулась она.

Аукцион проходил в нескольких километрах от галереи, в Уилшире. Майло подробно описал маршрут, но Дина все равно ехала медленно, чтобы он добрался первым. Вскоре она оказалась возле большого дома, где были представлены различные произведения искусства. Сквозь окна первого этажа витрины прекрасно просматривались. Подъезжая к автостоянке, Дина заметила над входом большой плакат с надписью «ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО».

Когда двери лифта открылись на седьмом этаже, Майло Тиль уже ждал у большого круглого стола, но зарегистрироваться пока не успел. Дина почувствовала некоторое облегчение и благодарность. Две инженю в узких топах и обтягивающих брюках занесли его в списки, вручили табличку с обычным номером семнадцать (позже Тиль рассказал, что в семнадцать лет впервые посетил свою родную страну), маленький блокнотик и карандаш, на случай если вдруг потребуется записать какую-то информацию.

В одной из комнат стояли столы с едой. Гостям предлагались белые вина, безалкогольные напитки, нарезанный кубиками сыр и крекеры. Увидев большие чаши, Дина сначала подумала, что там находится ароматическая смесь из сухих цветочных лепестков, но это оказались обычные разноцветные чипсы из картофеля, батата, свеклы и корня колоказии.

— Поешьте, — предложил Тиль, накладывая в тарелку кусочки сыра и чипсы. — Мы должны быть сильными.

Отдав Дине угощение, Майло повел ее в комнату с выставленными на продажу предметами искусства. Всего около шестидесяти лотов. Тиля интересовал набор из трех предметов Марии Мартинец начала тридцатых годов двадцатого века. В то время они с мужем Джулианом начали работать над созданием черных матовых изделий, захвативших рынок юго-западных стран десятью годами ранее. Мартинец славилась своими черными глазурями высокого качества и необычным дизайном предметов кухонной утвари. Набор состоял из двух пиал, большой и маленькой, и блюда, такого глубокого, что его можно было использовать в качестве тарелки. Оценочная стоимость лота колебалась от семи с половиной до двенадцати тысяч долларов.

— Что выдумаете? — тихо спросил Тиль, наклонившись к Дине. — Десять тысяч? Пятнадцать? Мы сможем заполучить зги чудесные вещицы за такую цену или стоит заплатить больше?

— Изделия просто великолепны, — вздохнула Дина, сожалея, что прекратила собирать свою коллекцию фарфора. — Возможно, придется раскошелиться, но лучше подождать и посмотреть, как будут развиваться события.

В зале расставили более трехсот стульев со стандартными эмблемами. Получилось двадцать рядов с проходом в центре. Людей оказалось довольно много, но лишь немногие приблизились к подиуму, остальные толпились у стен. Некоторые скромно стояли в сторонке, словно прислуга, подключая наушники, чтобы держать связь со своими клиентами, которые не смогли присутствовать на аукционе и послали доверенных лиц.

Аукционист взошел на подиум. Высокий, худой, рыжеволосый, в элегантном коричневом костюме. На вид ему можно было дать чуть больше тридцати. С легким акцентом он проинструктировал рабочих, вносящих лоты на сцену, и кивнул лишь нескольким, включая Тиля.

Дина и Майло заняли места в середине пустого ряда. Тиль сел справа от Дины и откинул спинку стула, оказавшись немного позади. Они тихо обсуждали свои действия во время аукциона. Месяц назад он видел подобное блюдо, которое ушло всего за девять тысяч долларов.

— Может быть, мне стоит предложить пятнадцать?

— Ваше предложение зависит от того, хотите ли вы заключить выгодную сделку или просто приобрести вещи в личное пользование.

Аукцион начался. По первым десяти лотам, состоявшим в основном из фарфора, Тиль сделал несколько записей, но потом оставил это, а руку с блокнотом положил не на спинку стула, а на ее плечо. Он сидел достаточно близко, поглаживая Дину по волосам, а когда что-то шептал, она чувствовала его горячее дыхание на своей щеке.

В зал внесли изделия из фарфора Марганец, и аудитория заметно оживилась. Тиль положил блокнот на колени. Он по-прежнему обнимал Дину за плечи, но уже не так крепко, вцепившись свободной рукой в свою табличку с номером.

Стартовая цена составила семь с половиной тысяч, ставку тут же увеличили сначала на пятьсот долларов, а потом подняли до двенадцати тысяч. Майло Тиль хранил молчание. Следующий претендент накинул еще двести пятьдесят долларов.

— Теперь наша очередь? — прошептал он ей на ухо.

Дина обернулась. Он наклонился так близко, что она не видела его лица, только губы.

— Сейчас? — нетерпеливо прошептал он.

Дина кивнула, и Тиль поднял свою табличку чуть выше спинки кресла. Она подумала, что никто ничего не заметит, но, должно быть, за ее спутником наблюдали, поскольку аукционист посмотрел на Майло:

— Номер семнадцать. Увеличиваете ставку?

Тиль кивнул. Цифры быстро поползли вверх. Двенадцать тысяч пятьсот, двенадцать тысяч семьсот пятьдесят, тринадцать тысяч. Кто-то снова поднял ставку, и цена лота возросла до тринадцати с половиной тысяч, потом до четырнадцати и пятнадцати.

— Больше? — услышала Дина голос Тиля и кивнула. Майло поднял ставку до пятнадцати с половиной тысяч.

Вслед за этим цена возросла до шестнадцати, семнадцати, а потом и до семнадцати с половиной.

— Больше? — снова спросил он. В комнате становилось жарко. Пальцы Тиля теребили воротник ее шелкового костюма.

Стоимость лота тем временем возросла до девятнадцати тысяч. Голос Тиля, его дыхание, рука на плече становились все горячее. Дина утвердительно качнула головой.

— Больше? — то и дело спрашивал он.

Цифра становилась все больше и больше. Дина чувствовала жар во всем теле, дыхание участилось. Его пальцы впились ей в плечо.

Достигнув отметки в двадцать три с половиной тысячи, цена медленно поползла вверх. Теперь Тиль боролся с одним претендентом. У Дины кружилась голова, все вокруг исчезло. Сознание сфокусировалось на раскаленной атмосфере зала, на голосе Майло, его ритмичном дыхании, обжигающем ее щеку.

— Больше?

Дина кивнула. Аукционист стукнул молоточком.

— Продано покупателю под номером семнадцать за двадцать семь тысяч долларов, — спокойно произнес он, словно и не принимал участия в происходящем, и жестом попросил убрать пиалы и блюдо.

Через минуту служащие внесли следующий лот. Рука Майло Тиля продолжала сжимать плечо Дины, пальцы теребили краешек зеленого воротника.

— Мы сделали это! — Майло наклонился вперед, и теперь она видела его лицо. Щеки покраснели, лоб поблескивал мелкими бисеринками пота, но глаза смеялись и Тиль улыбался. — Мы заплатили не слишком много? — прошептал он.

— Нет, если вы хотели приобрести эти вещи, — убежденно ответила Дина. — Никакого «мы» не существует. Ваша покупка принадлежит вам.

И она немного отодвинула свой стул.

После того как Тиль выписал чек и договорился о доставке, они покинули аукцион. Фарфоровые чаши и блюдо должны были отправить к нему домой, а чек он выписал на свое имя.

Они пошли к лифту, Майло стиснул ее руку чуть выше локтя. Потянувшись к панели с кнопками, он вопросительно посмотрел на Дину:

— Мне на третий уровень.

— На уровень ниже.

— Я довезу тебя на машине, — улыбнулся он, нажимая кнопку с цифрой «три». — Это было просто потрясающе! Я чувствовал себя так, словно меня оберегал ангел-хранитель.

Как-то незаметно они перешли на ты. Он поднес к губам ее ладонь.

— Тебе понравилось?

— Очень, — ответила Дина, когда открылись двери лифта.

— Теперь тебе придется помочь мне выбрать место для новых экземпляров коллекции.

— Думаю, стоит сначала позаботиться о том фарфоре, что ты купил у меня. Он не займет слишком много пространства в твоей квартире?

— Нет, — ответил Тиль. — В прошлом году я купил соседние апартаменты и проделал проход в стене. Появились дополнительные комнаты. Некоторые из них отданы под домашнюю галерею.

Он помог ей забраться в машину и только после этого уселся на водительское кресло. Потом закрыл дверцу, наклонился к Дине, взял ее лицо в свои ладони и начал целовать, сначала мягко, осторожно, а потом все настойчивое. У Дины промелькнула мысль, что он отлично это делает. Мастерски целуется. Правда, анализ в данной ситуации был совершенно бесполезен. Она ощущала крепость его мускулов под своими пальцами, его руки на своих волосах, шее.

Взглянув на запотевшее ветровое стекло, Дина высвободила руку и написала кончиком пальца три икса. Тиль рассмеялся, поймал ее руку и нежно поцеловал пальчик:

— Мы выбрали довольно романтичные знаки.

— По крайней мере, сейчас мы находимся на четыре этажа ниже, чем все остальные, — улыбнулась Дина.

Когда они отдалились друг от друга на достаточное расстояние, чтобы спокойно поговорить, Дина заметила на приборной панели маленькую табличку с печатными буквами «МИЛОТИЛЬ». «Майло Тиль, — подумала она. — Что я здесь делаю?» И, прежде чем успела остановить себя, спросила:

— Майло Тиль, вы ведь были знакомы с Джинджер Пасс?

Выражение его лица не изменилось.

— По-моему, я слышала о тебе раньше.

Неужели он не помнит ее имя? А может, и не знал его никогда?

Казалось, Майло ждал ее объяснений.

— Не знаю никого с таким именем, — наконец проговорил он. — Кто это?

— Женщина, с которой я однажды встретилась. — Дина испугалась, что не знает, как закрыть начатую тему. — Она не так давно умерла.

— Не припоминаю, — сказал он после недолгой паузы. — Хочешь поговорить о ней?

И уткнулся лицом в ее волосы.

«Нет, совсем нет», — подумала Дина.

— Тут не о чем говорить.

Трудно было понять, действительно ли он не помнит того случая или прикидывается, и неизвестно, что хуже. Но Дина точно знала — он должен уйти. И не важно, что Майло самый привлекательный мужчина из всех, с кем она встречалась. Не важно, что ее привлекают опасности. С ним тягаться она не могла.

Дина наклонилась, желая насладиться последним долгим поцелуем. Ее рука опустилась ему на бедро, приблизилась к паху, и она почувствовала, как напряглась его плоть. Она отстранилась и открыла дверцу машины.

Тиль удержал ее за руку.

— Я могу проводить тебя до дома?

Она поцеловала его, на этот раз быстро. Он принял ее жест за согласие и потянулся к ключам на приборной панели, но Дина осторожно освободилась.

Он удивленно приподнял бровь.

— Не сегодня? Тогда, может быть, завтра?

Дина легко пробежала пальцами по его руке:

— Я позвоню тебе.

— Обычно так веду себя я. Впервые слышу подобную фразу от женщины.

— Я часто так говорю… — И Дина выпорхнула из машины.

Спускаясь вниз по наклонному коридору на свой уровень, она ни разу не обернулась. За спиной Тиль завел двигатель и поехал к выходу, на повороте шины противно взвизгнули. Добравшись до своей машины, Дина забралась внутрь и сжала руль. Она нисколько не жалела о том, что произошло, но и довольной себя не чувствовала. Просто другого выхода у нее не было.

Она ощутила себя странно опустошенной, хотя последние несколько часов ее переполняла энергия. Уже не в первый раз Дина задавала себе вопрос, почему ее так тянет к опасным, сложным мужчинам. «Неужели я всегда предпочитала подобных парней или только теперь, когда повзрослела, дружелюбные, светлые личности начали обходить меня стороной? Почему я не связала жизнь с кем-нибудь похожим на Грэма Вире?» Ответ нашелся сам собой: случайность. Она просто не встретила такого человека, когда была свободна. А может, это ее природная особенность, что гораздо хуже.

Дина передернула плечами, выкинула из головы мрачные мысли и импульсивно набрала номер Полли, чтобы спросить, можно ли заехать к ней в гости. Полли пригласила ее, не задавая вопросов. Дина завела мотор, дала задний ход и двинулась к выезду.

Подобное поведение трудно было назвать обычным. У нее никогда не было близких подруг, даже сейчас Дина затруднилась бы с выбором доверенного лица. Время от времени она ощущала острую нехватку верной союзницы, особенно после разрыва с очередным мужчиной, но не знала, как исправить сложившуюся ситуацию. Она очень быстро превратилась из девчонки-сорванца в особу, пользующуюся большой популярностью у противоположного пола, и с пятнадцати лет она все свободное время проводила с мальчишками. Она сама походила на мальчика, хотя и чувствовала на себе заинтересованные взгляды друзей. Днем она играла с ними в хоккей на траве, а ночами отрывалась на танцполе и флиртовала.

Возможно, одной из причин, по которой Дина решила присоединиться к группе, явилось то, что впервые в жизни у нее появились замечательные подруги. Она быстро привязалась к пяти женщинам, теперь уже четырем, поэтому решение позвонить Полли было необычным, но вполне ожидаемым.

Приехав к Полли, Дина подтвердила, что недавно приобретенную коллекцию фарфора отправят домой к Майло Тилю. Правда, разговор довольно быстро перетек к обсуждению возмутителя спокойствия Дины. И Полли не разочаровала ее, поскольку проявила понимание, посочувствовала, а под конец восхитилась решением Дины.

— Твое сегодняшнее приключение похоже на любовный роман, — сказала она. — Большинство из нас не переживали в жизни ничего подобного.

— Проблема в том… — До этого Дина абсолютно спокойно рассказывала о событиях вечера, но теперь из ее глаз потекли слезы. — Я знаю, это неправильно, но продолжаю думать, что, в конце концов, ничего страшного не случится, если я отважусь позвонить ему и назначить встречу.

Она с надеждой посмотрела на Полли, ожидая получить поддержку.

— Я прекрасно понимаю, что с тобой происходит, но это опасное развлечение, — мягко заметила Полли. — Вспомни, сколько чахоточных меценатов, богатых промышленников и преуспевающих адвокатов у тебя было. Он один из них.

— Я знаю, знаю. Нелепо, что мы охотимся на мужчину, который идеально мне подходит.

Полли опешила.

— Идеально тебе подходит?! Неужели ты считаешь его мужчиной своей мечты? Идеальным партнером? Нам известно, что это бесчестный манипулятор, расчетливый, способный на убийство. И это твой тип мужчины?

— Возможно, он будет вести себя со мной по-другому, если полюбит, — прошептала Дина, пристально рассматривая свои руки.

Полли не верила своим ушам.

— Неужели ты и вправду думаешь, что у тебя есть будущее с Майло Тилем?

— Он может измениться.

Губы Полли сжались в тонкую ниточку.

— Любой человек может измениться, — всхлипнула Дина. — Почему ты думаешь, что он останется прежним?

— Всего два слова, — мрачно усмехнулась Полли. — Джинджер Пасс.

Дина кивнула и часто задышала. Лицо исказил ужас.

— Господи, — пробормотала она. — В разговоре с Майло я упомянула ее имя. Спросила, не был ли он с ней знаком.

Полли вцепилась в подлокотники кресла.

— Я думала о Джинджер весь вечер. И вдруг решила, что, возможно, он выдаст себя и у нас появится дополнительная информация.

— Только не он, — покачала головой Полли. — Твой вопрос может расстроить наши планы. Думаешь, он не будет защищаться от любых попыток навредить ему?

— Знаю, — понурилась Дина. — Я и тогда все прекрасно понимала. Я же все-таки вышла из машины. Звонить ему я тоже не собираюсь; надеюсь, он быстро меня забудет.

— А если нет? — спросила Полли. — Исключая присущие ему отрицательные качества, он прекрасно тебе подходит. Что тебя остановило?

Дина вздохнула:

— Два слова. Джинджер Пасс.

* * *

К пятнице реакция подруг на события, произошедшие с Диной, достигла своего апогея. Весь день она провела в офисе, осматривая поражения кожи, различные виды сыпи, гнойники и бородавки. А в перерывах между приемом пациентов отвечала на звонки.

— О чем ты только думала? — недоумевала Кэт. — Ты же могла все испортить!

— Все это может обернуться серьезной проблемой, — огорчилась Шарлотта. — Повтори, пожалуйста, что именно ты сказала и как отреагировал на твой вопрос Тиль.

— Не могу поверить! — восклицала Полли. — Мы с тобой ухитрились придать событиям налет романтики! Хотя романтикой здесь и не пахнет.

— Что ты наделала? — продолжала возмущаться Кэт. — Ты вообще соображала в тот момент?

— Возможно, все не так уж плохо, — спокойно заметила Жюстин. — Нам просто надо немного подождать.

— Ты повела себя безрассудно, — твердила Шарлотта. — Мы попали в крайне неприятную ситуацию. Майло Тиль опасный человек.

— Я ведь просто спросила, знает ли он ее, а потом сказала, что Джинджер умерла. Подозрения у него могли возникнуть, только когда я сообщила о смерти. Может, он и не знал, как ее зовут? Интересно, Джинджер называлась своим именем? Скорее всего, Тиль не в состоянии запомнить всю ту ложь, к которой ему приходится прибегать, но вряд ли он каждый день убивает женщин.

Когда на телефоне загорелась лампочка, Дина только-только выпроводила последнего пациента и собиралась заняться бумажной работой.

— Я закрываюсь, — сообщила Стэйси, регистратор. — В приемной ожидает господин Тиль, ему не было назначено.

— Я сейчас выйду, — сказала Дина, поскольку Стэйси не могла покинуть помещение, пока кто-то находился в приемной. Сцепив руки в замок, она постаралась дышать как можно ровнее и спокойнее.

Майло Тиль стоял у окна, спиной к девушке, когда Дина выглянула из кабинета и отчетливо произнесла:

— Спасибо, Стэйси. Прости, что задержала.

Тиль повернулся, но радость на его лице при виде Дины тут же сменилась настороженностью. Он не сдвинулся с места, пока Стэйси собирала свои вещи. Даже когда Дина пошла ему навстречу, Майло так и остался стоять, правда, бережно сжал протянутую руку в своих ладонях.

— Неужели я потерял покой, так и не дождавшись звонка от тебя? — задорно спросил он, но глаза оставались холодными.

Дина покачала головой.

Они не двигались, пока Стэйси шла к выходу, стараясь не бросать в их сторону любопытных взглядов. Дверь за ней закрылась, и они остались одни. Тиль выпустил руку Дины и принялся бродить по комнате между пустыми витринами. Дина ходила следом, правда, на довольно почтительном расстоянии. Иногда их дороги пересекались, а порой они оказывались по разные стороны стеклянных полок. Его лицо увеличивалось, когда он заворачивал за угол, поскольку стекло там было толще, затем снова принимало нормальные размеры и опять увеличивалось, стоило ему дойти до угла. Способность стекла укрупнять предметы стала для Дины неожиданностью. Она зачарованно следила за перемещениями Тиля. Вот он скрылся из виду, вырос в размерах, снова уменьшился. Сейчас кот. Сейчас мышь.

— Я прямой человек, — сказал он, не прекращая движения. — И знаю, чего хочу.

Дина ждала, наблюдая, как в витрине появилось сразу несколько голов Тиля. Все это время она размышляла, как будут разворачиваться события. И вот дождалась.

— Мы прекрасно проводили время вместе, — продолжил он, — пока ты не спросила, не знаю ли я, случайно, одного человека. Кто эта женщина? И в чем, собственно, проблема?

Лицо спокойное, губы растянуты в дружелюбную улыбку, только глаза по-прежнему серьезны и настороженны.

— О ком ты говоришь? — спросила Дина, стараясь выиграть время.

— О женщине, которая была со мной знакома.

Дина задумалась, пытаясь воскресить в памяти все несуществующие имена и разговор, состоявшийся в среду вечером. Затем, стараясь выглядеть как можно более безразличной, сказала:

— Мы пересекались несколько раз в парикмахерской.

Он приподнял брови, но выражение глаз не изменилось.

— Я увидела в машине табличку с твоим именем и вспомнила о женщинах, обсуждавших тебя пару месяцев назад. Та девушка практически все время молчала, но она единственная, чье имя я запомнила, поскольку ее дочь моя пациентка.

Он пытливо посмотрел на нее.

Вот оно. Она нашла потрясающий ответ.

— В машине я вспомнила о них и подумала, что совсем тебя не знаю. А они были с тобой знакомы.

Дина потупилась, демонстрируя смущение.

— Ты должен меня понять… — Она, сделала вид, будто выдавливает из себя каждое слово. — Я занимаюсь кожными болезнями, а они ведь очень просто передаются от одного человека к другому.

Дина снова взглянула на Майло.

Тиль смотрел куда-то в сторону. Наверное, словосочетание «кожные болезни» произвело на него определенное впечатление. И почему все так реагируют?

— Я стараюсь избегать мужчин, которые слишком часто меняют подружек, — тихо добавила она, хотя можно было бы обойтись и без дополнительных пояснений.

В комнате повисла тишина. Дина внимательно изучала его лицо. Настороженность начала рассеиваться, и во взгляде мелькнуло явное облегчение.

— Я не отношусь к мужчинам, меняющим девушек каждый день, — произнес он. — К тому же я очень осторожен.

— Хорошо, — улыбнулась Дина.

Нельзя сказать, что Тиль полностью избавился от тягостных раздумий, но стал гораздо приветливее.

— Здесь очень пусто, — указал он на голые полки. — Тебе снова надо начать что-нибудь собирать.

— Мне нравится, когда полки пустуют какое-то время. Маленькая смена интерьера.

Он кивнул.

— Я улетаю в Женеву на несколько дней. Хочешь составить мне компанию?

Дина отрицательно покачала головой.

— Я так и знал, — вздохнул Тиль. — Это что-то из разряда «не звони мне, я сама позвоню».

— Угадал, — засмеялась Дина.

Тиль подошел к ней, положил руку на затылок, зарывшись пальцами в волосы, и притянул к себе. Когда их лица почти соприкоснулись, он на секунду остановился, и в воздухе повисло напряженное ожидание. Затем Майло нежно коснулся ее губ и поцеловал в нос.

— Пока, — сказал он и направился к выходу.

— Ты оставил машину в гараже? — спросила она.

— Я оставил машину у входа, — удивленно ответил Майло, помахал ей на прощание и исчез.

Дина плюхнулась в кресло Стэйси и прижалась лбом к холодной поверхности стола. Он ей поверил. Совершенно очевидно, поверил. Он пришел к ней, подозрительный, настороженный, но она сумела развеять его страхи и Майло снова почувствовал себя в безопасности. Все кончилось хорошо.

Нуждаясь в дополнительном подтверждении своих предположений, Дина обзвонила подруг, и те обещали сейчас же приехать, кто из офиса, кто из дома. Они действительно примчались, замученные, подавленные, кроме Кэт, которая, отворив дверь и внимательно осмотрев комнату, сказала:

— Ммм, как уютно.

Женщины уселись на диванчиках в приемной и внимательно выслушали рассказ Дины о разговоре с Майло Тилем.

— Слава Богу! — пробормотал Полли, когда она замолчала.

— Думаете, он мне поверил? — спросила Дина, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

— Почему нет? — пожала плечами Полли. — Твой рассказ получился довольно убедительным.

— И потом, он же снова расслабился, — сказала Шарлотта. — Знакомая комбинация чувств. Подозрение, гордость, желание. Самое сильное из них — желание.

— Умница, Шарлотта, — улыбнулась Кэт.

— Естественно, у него возникли подозрения, когда Дина упомянула Джинджер, ведь женщина мертва. Скорее всего он не слишком сильно беспокоился по этому поводу. Похоже, его ничто не может выбить из колеи, даже смерть Джинджер. Ему требовалось подтверждение собственной непричастности к происшедшему. И он получил его от тебя. Все нормально.

Посмотрев на Дину, она добавила:

— Невозможно измерить глубину желания, но ты, кажется, отвечаешь Тилю взаимностью. Он убийца. Поэтому придется пересилить страсть.

Дина закрыла лицо руками. Она прекрасно знала, как и ее подруги, что не будет играть на чувствах.

— Отлично, — похвалила Полли. — Благодаря тебе мы получили новую полезную информацию о Майло Тиле. Если он почувствует опасность, то скорее всего успеет замести следы. Согласись, он очень опасный человек.

— В этом вся Дина, — заметила Жюстин.

Сейчас они могли посмотреть на ситуацию с другой стороны. Какое бы отношение эта троица не имела к живой Джинджер, ни один человек даже не подумал связать с ними ее смерть. Возможно в самом начале они и боялись, что их найдут, но сейчас чувство опасности притупилось. Конечно, Майло Тиль боялся разоблачения, но ничто не указывало на их осведомленность в данном деле.

— Он получил то, что хотел, — напомнила Полли. — Нас невозможно засечь, мы ведь занимаемся исключительно личной жизнью. Мы подвергались гораздо большей опасности, когда решили посетить акцию по сбору средств для предвыборной компании и судебное заседание по делу о разводе. Мы бродили по аллеям и задним дворикам под покровом ночи. И никто даже не подумал связать с нами провал Кэннона и смерть Рейнхарта. Майло Тиль скорее всего окажется самой труднодостижимой целью.

— Мы не будем перелезать через стены, — возразила Шарлотта. — Не нарушим границу частных владений. Ничего не станем предпринимать — налоговое управление все сделает за нас.

— Наши налоги работают в нашу пользу, — улыбнулась Полли.

Женщины заметно повеселели, еще немного поговорили, посмеялись и разошлись. Кэт ушла последней.

— Комната выглядит пустой, — сказала она Дине, направляясь к двери. — Тебе стоит прикупить несколько вещей.

— Это я уже слышала, — пробурчала та.