Их первой целью стал арендованный Вебстером автомобиль. Найти его было нетрудно. Его останки никуда не подевались из ямы. Вода стояла в салоне на уровне руля. Правда, самого руля они не увидели — верх машины и салон были разгромлены стволом довольно толстого дерева.
Вебстер горделиво глянул на Тоню, словно бы это он так удачно завалил это дерево и теперь ожидает заслуженной похвалы.
В метре от ямы Тоня нашла вещицу серебристого цвета, и Вебстер ее узнал: мобильный телефон! Он понажимал кнопочки, но без толку. Вздохнув, Вебстер швырнул трубку в салон.
— Пусть их похоронят вместе… — сказал он.
— Дорога будет непроходима еще несколько дней, — отозвалась Тоня. Надежда на то, что Вебстер скоро исчезнет, умерла.
Все шло еще так-сяк, пока он не вспомнил о ее позоре… И когда увидел ее розовое нижнее белье и выспался на полу у ее ног, съел яичницу, приготовленную ее руками… Еще она сняла ему рубашку, коснулась его кожи — что могло быть ужаснее?!
А запах Вебстера!..
Нет, какой еще запах! Она должна забыть о том поцелуе в такси! Фу, как пульс участился…
Она успешный фотограф, рак-отшельник. Он успешный издатель, холодный циник и язвительный наблюдатель. Сейчас фотограф понадобился цинику для осуществления каких-то планов, но это ничего не меняло — они жители разных миров.
Ну и ладно! Когда-нибудь дороги снова станут дорогами, и Вебстер исчезнет.
Тоня скомандовала идти на озеро. Надо проверить, как пережила бурю лодка Чарли, а потом за работу.
— Ты босс, тебе виднее, — сказал Вебстер и поплелся за ней.
Пока здесь не было Вебстера, она могла не беспокоиться о своей внешности. Здесь нужны только практичные вещи. И сейчас ее раздражало, что Вебстер запомнит ее угловатой девчонкой со шрамами на коленках и грязью на лице. Плохо, что ей приходится идти впереди, и ее жалкие бедра все время перед его носом…
Если бы Вебстера спросили, какая часть тела Тони ему кажется самой привлекательной, он, наверное, назвал бы ее бедра. Увидев их идеальные формы под широкими шортами, теперь он фантазировал о том, как он гладит их обеими руками.
Были у Тони и другие плюсы. Например, ее волосы. Сегодня Вебстер находил сексуальной ее косу, а вечером ему казались сексуальными ее распущенные волосы, мокрые и шелковистые. И ее глаза, голубые, как весеннее небо, и ее рот, мягкий и чувственный, как слива. Вебстер любил сливу. Он представил, как надкусывает плод и пьет сладкий сок.
Черт, он чуть не врезался в ее бедра… Повнимательней, Вебстер!
Он замедлил шаг.
Надо поменьше о ней думать. А что еще делать? Деревья, скалы, тишина и отдых — только и мечтать…
Двенадцать часов назад он бы многое отдал за возможность иметь такую выгодную позицию, чтобы завоевать расположение Тони. Сейчас он должен сдерживать себя, чтобы не соблазнять.
Они шли и шли, и Вебстер давно махнул рукой, оставив попытки запоминать дорогу. Все одно и то же — деревья, скалы, тишина…
Но вот и берег озера. В этом месте оно образовало бухточку, вершина которой терялась в топких, непролазных зарослях, тянувшихся за горизонт. Канат, удерживавший лодку у причала, лопнул во время бури, и лодку вынесло на противоположный берег бухточки. Ее нос увяз в гальке, а корма под неестественным углом погрузилась в воду.
— Этого я и боялась, — сказала Тоня, вздохнув. — Но хорошо, что лодку не вынесло в озеро. Она бы затонула, а Чарли ее очень любит.
Вебстер присмотрелся к лодке. Он не заметил признаков руля, ветрового стекла, мотора, наконец. Это была примитивная весельная лодка, несомненно требовавшая покраски. К тому же она была очень старой. Вебстер не удивился бы, если бы оказалось, что лодка досталась Чарли по наследству.
— Как можно любить такую жалкую посудину? — с недоверием спросил он. Увидев, что Тоня сняла сапоги и носки, он возмутился: — Ты же не хочешь…
— У Чарли и этой лодки одно прошлое, — объяснила она, подворачивая штаны.
— Не верится, что их ожидает общее будущее.
— Именно это я и хочу проверить.
И Тоня зашла в воду.
Вебстер знал, что пожалеет о словах, которые выдавливала из его груди мужская гордость, но он все-таки сказал:
— Тебе нужна помощь?
— Разве ты умеешь плавать? — спросила Тоня, скептически сощурясь. — Ну ладно, раз ты хочешь, я обязательно позову, если ты понадобишься, хорошо?
Ему это подходило. Был теплый день, но вода наверняка была чертовски холодной. Уж кто-кто, а он после прошедшей ночи в этом не сомневался.
Тридцать метров, отделяющие их от лодки, Тоня прошла вброд.
— Ну что там? — крикнул Вебстер, когда она, по-видимому, закончила осмотр.
— Нос застрял, а корма трется о камни у берега. Лодка немного повреждена, но пока что на плаву. Надо вычерпать воду, чтобы сдвинуть ее с места.
Он достаточно спокойно созерцал, как она идет по воде. Совсем другое дело видеть, как она вычерпывает воду, а потом еще и потащит лодку, пока комары будут спокойно попивать его кровь! Вебстер снял сапоги и носки, подвернул штаны и с обреченным видом вошел в воду.
Что должно случиться, то и случится, напутствовал он себя.
Ноги обожгло холодом. Что ж, можно только надеяться, что ноги онемеют быстрее, чем отвалятся, отказавшись служить такому плохому хозяину. И как Тоня выносит это? И еще галька — ее острые, скользкие ребра врезались в ступни. Но его вела гордость. Если Тоня не жаловалась, он тоже не будет.
Тоня еле сдерживала смех. Он знал об этом, даже не глядя на нее. Он тоже бы посмеялся, если бы увидел себя со стороны.
— Ты в порядке? — спросила Тоня, когда он достиг цели.
— Лучше не бывает! — с яростью рявкнул Вебстер. — Что мне делать?
— Я уже вычерпала большую часть воды. Но лодка застряла. Надо бы поднажать.
Ноги плохо слушались Вебстера, и он занял позицию у кормы медленнее, чем следовало.
— На счет «три» толкай, — велела Тоня, взявшись за борт.
И когда «три» прозвучало, он толкнул изо всех сил. Лодка как по маслу ринулась в воду. Жаль, что при этом он переусердствовал, и его руки, прилипшие к корме, потащило вместе с лодкой. Он и сообразить ничего не успел, как с головой ушел под воду.
Он сразу обессилел от шока и еле-еле водил руками, хотя ему показалось, что он сражается за свою жизнь, как сумасшедший, которого вяжут в смирительную рубашку. В голове мелькнули громадные буквы газетного заголовка: «Издатель и мультимиллионер Вебстер Тайлер ушел из жизни при странных обстоятельствах. Он захлебнулся в ледяной воде, спасая…»
Да, газетчикам покажется странным, что ему пришло в голову спасать эту плавучую рухлядь.
Он очнулся, лежа на спине, под которой была земля.
— Ты в порядке? — спросила Тоня, улыбаясь.
Кажется, недавно она уже спрашивала об этом… Вебстер не ответил. Сначала восстановить дыхание. В голубых глазах Тони он заметил плохо скрытую насмешку. Похоже, ее ничуть не встревожило, что он чуть не утонул.
— Я рад, что развеселил тебя.
Этот укол не достиг своей цели.
Тоня рассмеялась, и Вебстера осенило:
— Лодка не застряла, да? Ты все это подстроила?!
Тоня пожала плечами. Вебстер начал вскипать от злости.
— Ты не устаешь преподносить мне уроки. Кажется, это третий по счету… Получаешь удовольствие?
— Много ты понимаешь в удовольствии.
— Наверное, ты права. Помоги мне подняться…
Она подала ему руку, и Вебстер с криком «Теперь твоя очередь!» рванул ее на себя. Тоня упала на него, но Вебстер перекатился через нее, оказавшись сверху.
— Прекрати! — закричала она. Но Вебстер был беспощаден. Откуда силы взялись — он столкнул ее в воду, и Тоня окунулась с головой.
Отплевываясь, Тоня вышла на берег, присела на корточки, убрала волосы с лица. Вебстер дрожал от холода, и все же он победно ухмылялся.
— Хорошо, — сказала она. — Наверное, я это заслужила.
Она и сама не знала, почему так жестоко над ним подшутила. А может, и знала. Просто ей захотелось отомстить ему за то, что он вспомнил историю с поцелуем двенадцатилетней давности. Историю ее позора.
— Зато теперь ты настоящий северянин — можешь гордиться, — сказала она. Лучшей отговорки она не придумала.
— Северянин, говоришь…
Он встал и подал ей руку. Тоня оперлась на нее, вставая, но вдруг он отпустил ее руку, и Тоня снова ушла под воду.
— Черт! Как мне жаль! — сказал Вебстер, покачивая головой, когда Тоня вынырнула. — Моя рука очень скользкая. Зато теперь ты настоящая северянская нимфа. Можешь гордиться…
В его голосе не было и капли раскаяния. Тоня выбралась из воды на четвереньках.
— Попробуем еще раз? — спросил Вебстер, возвышаясь над ней.
Он снова подал ей руку, и, к его удивлению, она протянула свою. Неужели поняла, наконец, кто здесь главный? Однако Тоня подсекла ему ноги и с силой дернула за руку.
Они оба ушли под воду, но Вебстер на этот раз шмякнулся животом. Всплеск получился довольно громкий, и Тоня, вынырнув, удовлетворенно рассмеялась.
Они стояли по пояс в воде, глядя друг на друга.
— Отличный получился хлопок! — похвалила его Тоня, не замечая, что футболка прилипла к груди, выдавая все ее формы.
— Знаешь, мне начинает это нравиться. Но… если ты сделаешь такое еще раз…
— Что тогда? Ты бросишь меня одну, и я, бедненькая и несчастненькая, погибну здесь от голода и холода, не найдя дорогу к хижине?
Угроза прозвучала столь явно, что Вебстер опешил. Ничего себе девушка с косичкой!
— Хочешь показать, кто главнее, да?
— Скажем так, я умею использовать свое преимущество.
Тоня шагнула к берегу, но Вебстер прижал ее к себе.
— У меня тоже есть сильные стороны, дорогая.
Ее твердые соски уперлись ему чуть ниже груди. Она не оттолкнула Вебстера.
Тоня заставила себя посмотреть ему в глаза, и он… он ее поцеловал!
Это ошибка. Он делает ошибку. И очень большую. Это пронеслось в голове Вебстера, но он уже был далеко не тот расчетливый игрок, каким он был, когда выслушивал напутствия мисс Перл. Он так злился на Тоню, что поддался спонтанному порыву.
Почему этот порыв выразился в такой странной форме?
Что же здесь странного? Она стояла так близко!
Ее губы были холодными, и Тоня не отнимала их. И тогда Вебстер обхватил ее подбородок, полностью овладев ее ртом, его язык проник глубже, скользнув между ее зубами.
Вебстер чувствовал страсть и… взаимность.
С животным рычанием Вебстер поднял Тоню, стараясь не потерять ее губы, вынес на берег и тяжело опустился на гальку. Тоня оказалась на его коленях.
Он забыл о холоде. В нем бурлила кровь.
Вебстер обнял Тоню за шею и прижал ее к себе, чтобы она почувствовала, как сильно он возбужден.
И Тоня ответила на его игру языком, и так пылко, что Вебстер поневоле вспомнил тот, старый поцелуй в такси. И если утром его вспомнил дотошный рассудок Вебстера, то теперь — сердце.
Правда, сейчас все было намного лучше. По крайней мере, ему так казалось. Сейчас они разденутся и утонут друг в друге…
Или замерзнут.
Вебстер опомнился от боли в зубах — так целоваться! Кто-то из них должен проявить благоразумие. Наверное, это должен быть он, так как она, судя по всему, потеряла голову.
Тоня не хотела отпускать Вебстера, и поцелуй распался, только когда они повалились на гальку.
Вебстер нежно потрепал ее за ушком.
— Давай продолжим это в хижине?
Тоня вдруг вскочила.
— Господи, что это было? — Можно было подумать, что это не она только что целовалась с ним, а ее тень.
Она провела рукой по волосам и, к его сожалению, оттянула мокрую футболку со своей груди.
— Я думаю, это называется поцелуем, — подсказал Вебстер, явно сбитый с толку.
Ее глаза холодно сузились. Да она в бешенстве!
— Постой-ка, нимфа, разве ты сама этого не хотела?
— Хотела — не хотела… Кому какое дело! — прошипела Тоня, входя в воду. — Все! Мне надо причалить лодку!
Что на нее нашло? Она же сама хотела целоваться! В ярости Вебстер поплелся по воде. В ярости на то, что все так далеко зашло. В ярости на Тоню — и она еще злится! В ярости на себя, наконец — как он мог пойти на поводу у Перл и оказаться в подчинении у женщины, для которой он был прошлым и которая хотела оставить все как есть!
Конечно, только Перл во всем этом виновата. Как только он окажется в Нью-Йорке, он выскажет ей все, что думает по этому поводу.
Переспать с этой дикаркой?! Никогда! Ничего такого он не хотел! Нет, пожалуй, только что хотел, но куда больше он хотел подписать контракт! «Контракт, контракт, контракт!» Он гипнотизировал себя этим словом.
Все! Кончено с поцелуями!
Кончено и с фантазиями заниматься с ней любовью на широкой мягкой кровати.
Больше он не сделает ошибки.