Промчавшись, как метеор, по коридору, Вилли Вонка, наконец, остановился у двери, на которой было написано: «ОРЕХОВЫЙ ЦЕХ».
— Ну ладно,— сказал он,— здесь мы секундочку передохнем. Вы же тем временем можете познакомиться с цехом через стеклянное окошко. Но только не вздумайте войти внутрь. Ни в коем случае, а то вы напугаете моих ручных белок.
Все немедленно столпились вокруг двери.
— Дедушка, ты только посмотри — воскликнул Чарли.
— Белки — завопила Верука Солт.
— Во дают Прямо как в кино,— присоединился к ней Майк Тиви.
Зрелище на самом деле было поразительным. Не менее сотни белок сидели на высоких табуретах вокруг большого стола, на котором высилась целая гора грецких орехов, и с невероятной скоростью очищали их от скорлупы.
— Они специально этому обучены,— с гордостью объяснил Вилли Вонка.
— А почему вы используете белок, а не умпа-лумп? — спросил Майк Тиви.
— Да потому,— ответил Вилли Вонка,— что умпа-лумпы не умеют доставать целые орехи. Они. всегда разбивают их на половинки. Никто кроме моих белок, обученных в специальной лесной школе, не умеет доставать из скорлупы целые орехи, тем более с такой точноетью и аккуратностью. Это невероятно трудно, но моя продукция требует только целых орехов. Вы только посмотрите, как безукоризненно точно они их достают. Видите, они вначале простукивают каждый орех своими лапками -хотят убедиться, что он не испорчен. Если орех гнилой, раздается пустой звук, и тогда они, не вскрывая, просто выбрасывают его в лоток для мусора. Вон, взгляните. Понаблюдайте-ка за той белкой. Кажется, ей попался гнилой орех.
И правда, сидевшая ближе всех к двери маленькая серебристая белочка звонко застучала лапками по ореху, наклонив головку и внимательно прислушиваясь, затем ловко откинула его прямо в большой лоток на полу.
— Ма — заорала вдруг Верука Солт,— я тоже хочу белку Купи мне одну из этих
— Не дури, моя милая,— попыталась урезонить её мать. — Ведь они принадлежат мистеру Вонке.
— А мне наплевать,— затопала ногами Верука. — Хочу белку У меня совсем никого нет, всего-то две собачки, четыре кошки, шесть крольчат, три попугая, три канарейки, черепаха, золотые рыбки в аквариуме, клетка с белыми мышами и глупый старый хомяк. Хочу белку
— Ну-ну, мое сокровище, успокойся,— сказала миссис Солт. — Конечно же, папочка достанет тебе белку...
— Но я не хочу обычную белку — завизжала Верука.- Я хочу ОБУЧЕННУЮ белку
Поймав выразительный взгляд жены, в разговор вступил отец Веруки мистер Солт.
— Значит так, Вонка,— произнес он с важным видом, доставая из кармана толстый бумажник. — Сколько вы хотите за одну из этих белок? Назовите вашу цену.
— Они не продаются,— спокойно ответил Вилли Вонка. — Весьма сожалею, но ваша дочь не получит ни одной.
— Кто сказал — не получу? — выкрикнула Верука.-Да я... да я сама сейчас пойду и возьму, какую захочу
— Не вздумай... — попытался остановить её Вилли Вонка, но опоздал. Настырная девчонка уже распахнула дверь и ворвалась в цех.
Но едва она оказалась внутри, все сто белок прекратили работу, повернулись и уставились на нее своими маленькими черными, как бусинки, глазками.
Верука также остановилась, жадно озираясь вокруг. Затем пристально взглянула на хорошенькую маленькую белочку в конце стола и решительно шагнула по направлению к ней.
— Ага,— довольно пробормотала она,— вот тебя-то я и возьму.
Она протянула руки, пытаясь схватить белку, но... в ту же секунду произошло нечто совершенно неожиданное: все сто белок, как по команде, молниеносно взвились в воздух и опустились на Веруку.
Двадцать пять белок прижали её правую руку.
Двадцать пять белок прижали её левую РУку.
Двадцать пять белок схватили её за правую ногу.
Двадцать четыре белки схватили её за левую ногу.
А одна оставшаяся белка (очевидно, главная из них) вспрыгнула нахальной девчонке на плечи и быстро-быстро застучала лапками по её голове.
— Спасите мою дочь — закричала миссис Солт. — Верука, Верука, дитя мое, немедленно вернись Что они с ней делают?
— Они проверяют, много ли у нее трухи в голове,— охотно объяснил Вилли Вонка.- Вон, смотрите.
Верука изо всех сил пыталась вырваться, но цепкие лапки так крепко держали ее, что она не могла даже пошевелиться, а тем временем белка, сидевшая на её плечах, продолжала быстро-быстро простукивать необычный «орех». Затем белки дружно опрокинули Веруку на пол и куда-то потащили.
— Так, «орех» оказался-таки испорченным,— понимающе произнес Вилли Вонка.- Значит, в голове у нее полным-полно трухи.
Верука отчаянно сопротивлялась, пронзительно визжала, но безуспешно: множество крошечных лапок держали её мертвой хваткой, и она ничего не могла поделать.
— Ку-куда они её та-тащат? — заикаясь пролепетала миссис Солт.
— Туда же, куда выбрасываются негодные орехи,— ответил Вилли Вонка. — В главный мусоропровод.
— Черт побери, они действительно запихивают её в какую-то дыру,— деловито отметил отец Веруки, внимательно наблюдая за происходящим через стеклянное окошко двери.
— Так спасите же её — обрела голос миссис Солт.
— Слишком поздно,— пожал плечами Вилли Вонка. — Она уже там.
— Но куда... — забилась в истерике миссис Солт,— куда попадают испорченные орехи? Куда ведет этот мусоропровод?
— Этот мусоропровод,— повернулся к ней Вилли Вонка,— ведет в генеральный мусоро-коллектор, куда собирают отходы из всех цехов фабрики: и мусор с пола, и картофельные очистки, и листья капусты, и рыбьи головы, и все прочее.
— Кому же это понадобилась рыба, картошка или капуста на шоколадной фабрике, хотел бы я знать,— недоверчиво хмыкнул Майк Тиви.
— Мне, конечно,— ответил Вилли Вонка. -Не думаешь же ты, что я живу на одних бобах какао?
— Ну... ну... ну... а... куда ведет этот, ну как его, колеральный генектор? — с трудом выговорил отец Веруки.
— Генеральный коллектор? — невозмутимо поправил его Вилли Вонка,— в печь, конечно, в мусоросжигатель.
Миссис Солт молча открыла свой огромный красный рот и забилась в беззвучной истерике.
— Впрочем, не стоит убиваться раньше времени,— как ни в чем не бывало продолжал Вилли Вонка,— еще не все потеряно. Может быть, как раз сегодня мусор сжигать не будут...
— Может быть? Может быть?-с удвоенной силой завопила миссис Солт. — О, моя дорогая Верука Тебя... тебя... тебя собираются зажарить, как сосиску
— Ты совершенно права, моя дорогая,— присоединился к ней мистер Солт. — Вот что я хочу вам сказать, Вонка. По-моему, на этот раз вы зашли слишком далеко. Да-да, как говорят, хватили через край. Моя дочь, возможно, несколько своенравна, с этим трудно не согласиться, но это совершенно не означает, что её можно поджаривать, как сосиску. Должен вам заметить, что я крайне всем этим недоволен. Да, да, очень недоволен.
— Ну, успокойтесь же, успокойтесь,— примирительно сказал Вилли Вонка,— рано или поздно все уладится. Может быть, она даже не провалится вниз, а застрянет в самом начале мусоропровода. Если это так, то вытащить её оттуда не составит большого труда.
Услышав это, родители Веруки тут же ринулись в ореховый цех, подбежали к отверстию мусоропровода и заглянули внутрь.
— Верука — громко прокричала миссис Солт. — Верука, доченька, ты тут?
Не получив ответа, она опустилась на колени и еще дальше наклонилась вперед. Поза эта была весьма опасной: ведь стоило её чуть-чуть подтолкнуть, или даже просто задеть... Что белки и сделали...
Верукина мама упала вниз, вереща, словно попугай.
— Черт побери,— деловито заметил мистер Солт, глядя, как его толстая женушка, кувыркаясь и истошно вопя, полетела в дыру. — Однако много же сегодня там наберется мусора Жена-а, Ангина, ну и как там? — прокричал он, опустив голову внутрь.
Белки дружной стайкой метнулись к нему...
— Помогите
Поздно. Он уже летел вниз по мусоропроводу вслед за своей женой и дочерью.
— Ой — воскликнул Чарли, вместе с другими наблюдавший за происходящим через стеклянное окошко двери. — Что же теперь с ними будет?
Вилли Вонка только пожал плечами:
— Надеюсь, кто-нибудь поймает их в конце мусоропровода.
— А не попадут они в эту ужасную печь? -испуганно спросил Чарли.
— Умпа-лумпы разжигают её через день,— ответил Вилли Вонка. — Кто знает, может, как раз сегодня они устроят себе выходной... трудно сказать... во всяком случае будем надеяться, что им повезет...
— Тсс-прервал их дедушка Джо. — Слышите? Они опять поют.
Откуда-то из дальнего конца коридора донесся сначала перестук барабанов, а затем слова веселой песни.