До Уэстмора оставалось несколько миль, и волнение Коллина с каждой минутой нарастало. Он считал Уэстмор замком, но этот замок не предназначался для принцессы. Вернее, это была крепость, служившая когда-то укрытием для воинов, а теперь Уэстмор в гораздо большей степени подходил для привидений, разгуливающих со стонами по ночам. Многие постройки пострадали от времени и представляли собой развалины.

Возведенные в начале четырнадцатого века каменные стены и шиферная крыша выдержали испытание временем и яростные атаки предков Александры, однако до того, как здесь поселился Коллин, это место было необитаемым по меньшей мере лет пятьдесят. И никто не позаботился о том, чтобы привести жилище в порядок.

В Уэстморе не было ни газового освещения, ни водопровода, ни уютных комнат. Не было даже стекол в нескольких окнах, которые закрывались ставнями от холода и влаги. И даже летом в комнатах гулял ветер.

В общем, это был старинный замок. Первый этаж всецело занимали кухня и гигантский зал. Здесь принимали пищу. Все вместе.

Коллин со вздохом закрыл глаза. Боже, как он не учел этого? Ведь леди Александра являлась госпожой Сомерхарта, а теперь ей придется обедать среди конюхов и прочих работников. О Боже!..

Ему следовало предупредить ее. А также объяснить, что он строит новый дом – красивый и вполне современный. Это будет дом с настоящими окнами и прекрасными комнатами… и в нем будет даже такая роскошь, как мраморная ванная.

Коллин решил рассказать ей об этом, но потом передумал. Александра со временем сама все узнает.

– Здесь приятно пахнет, – неожиданно сказала Алекс. – Как будто уже наступила осень.

Коллин пожал плечами и что-то проворчал себе под нос. Осень действительно уже наступила – стояла середина сентября, – и, вероятно, скоро выпадет снег. А что потом? Ничего, кроме холодных, темных месяцев и сквозняков, среди которых придется находиться его милой женушке. Что она подумает тогда об этом доме?

– Как далеко еще, Коллин?

Она взглянула на него с радостной улыбкой, и он снова вздохнул. Ему следовало объяснить ей все, следовало подробно описать будущую жизнь, прежде чем жениться. Прежде чем просить ее руки. Но теперь слишком поздно говорить об этом. Его объяснения прозвучат как извинения.

– Путешествие займет еще несколько минут, – ответил он. – Не более.

– В самом деле?! – Не в силах сдержаться, Алекс высунула голову в окошко и осмотрелась. – О, мы приближаемся к вершине холма! Значит, Уэстмор по другую сторону?

– Нет. Впереди будет еще один холм.

– Здесь так красиво! Коллин, ты ведь побродишь со мной по окрестностям?

– Думаю, у меня будет много дел, – ответил он уклончиво.

Алекс внимательно посмотрела на него, потом нахмурилась.

– Да, конечно, – кивнула она. – Сейчас не время. Ведь ты слишком долго отсутствовал.

– Да, долго.

Коллин старался скрыть свое беспокойство, хотя теперь уже окончательно понял: Алекс будет очень трудно привыкнуть к новой жизни. И возможно, следовало объяснить ей это сейчас, не откладывая. Если же захочет уехать, то ему, Коллину, придется смириться…

– Как ты думаешь, твое окружение примет меня? – спросила она неожиданно.

– Хм… – Коллин нахмурился и окинул взглядом знакомый пейзаж за окошком кареты.

– Полагаешь, люди огорчатся, из-за того, что я англичанка? – допытывалась Алекс.

– Какие люди?

– Не знаю. – Она пожала плечами.

Коллин внимательно посмотрел на нее и, заметив, как она напряжена, едва сдержался, чтобы не заключить ее в объятия.

– Я уверен, что все будут удивлены. Но Фергуса, моего управляющего, ничуть не раздосадует то обстоятельство, что ты – англичанка. Так же как и Керклендов – моих ближайших соседей. Ты помнишь Дженни? Ты ей очень понравилась. Она писала тебе?

Щеки Алекс чуть порозовели.

– Да, написала.

Коллин заметил, что жена смутилась, и, взяв ее руку, сказал:

– Пожалуйста, не говори, что она сообщила тебе. Я предпочитаю оставаться в неведении на сей счет.

Алекс улыбнулась:

– Выходит, мне придется общаться с управляющим и с Дженни? Даже не представляю, как я буду говорить со слугами и работниками.

– Не беспокойся, все будет хорошо.

В очередной раз выглянув в окошко, Коллин увидел гребень холма, на котором находился Уэстмор. Одна из лошадей громко зафыркала, очевидно, почуяв близость дома.

Алекс тоже посмотрела в окно и тихонько вздохнула. Было ясно, что она ужасно нервничает, и Коллин понимал: сейчас ему едва ли удастся ее успокоить. Он попытался увидеть Уэстмор ее глазами и представить, на что она в первую очередь обратит внимание. У подножия уэстморского холма располагались старые конюшни, крытые золотистой соломой. Более новые и просторные конюшни находились рядом, и их белые стены, казалось, сияли в лучах заходящего солнца.

От конюшен извилистая дорога вела к хозяйственным постройкам – кузнице, сеновалу и нескольким амбарам. Все постройки были сооружены из камней старой крепостной стены.

Ров, слава Богу, давно засыпали, поэтому дорога позволяла беспрепятственно проделать оставшийся путь наверх, к древнему уродливому замку, примостившемуся на самой вершине холма.

Алекс недоверчиво покачала головой.

– Неужели это и есть твой замок? – прошептала она.

– Крепость, – поправил Коллин.

– Я не ожидала… – Она взглянула на мужа широко раскрытыми глазами. – Какое волнующее зрелище!..

Коллин едва удержался от смеха. Ее реакция была совершенно искренней, но она еще не видела замок изнутри. Все ее романтические представления о древних замках могут быстро развеяться, как только она переступит порог. Это проклятое место было мрачным, как ад…

– А ты спишь в башне?

Коллин улыбнулся:

– Нет. Но комната, которую я собираюсь предоставить тебе, примыкает к бывшей орудийной башенке.

Она взглянула на него с удивлением:

– Разве мы не будем спать в одной комнате?

За окном промелькнули развалины старого хранилища над родником, и это на мгновение отвлекло Коллина от разговора.

– Коллин, неужели у нас будут отдельные кровати?

– Нет-нет, однако… учитывая, что наши комнаты довольно маленькие, едва ли мы сможем разместить твой гардероб в моей спальне. Поэтому будем спать в твоей, более просторной, а моя может служить гардеробной и для купания. Я обычно бываю весь в грязи к концу дня, и мне не хотелось бы тащить навоз в твою комнату.

– Что ж, неплохая мысль. Я не хотела бы… не хотела бы спать одна по ночам.

Коллин улыбнулся:

– Мне тоже не хотелось бы спать в одиночестве.

Они уже ехали вдоль каменных стен старых конюшен, и из какого-то стойла высовывалась морда огромного жеребца.

– Ты только посмотри! – воскликнула Алекс.

– Это Отелло, – сказал Коллин с улыбкой.

– Какой красавец… Ты покажешь мне завтра своих лошадей? Хотя я знаю, ты очень занят…

– Эй! – раздался впереди чей-то зычный голос. Коллин поморщился, внезапно ощутив какую-то тревогу. Навстречу им шел Фергус, чтобы поприветствовать их.

Теперь уже хозяйственные постройки остались позади, и они въехали во двор старого замка. Коллин вдруг почувствовал, что ручка дверцы врезалась в его ладонь, и понял, что сжимает ее изо всей силы. В следующую секунду в окошке кареты появилась улыбающаяся физиономия Фергуса.

– Добро пожаловать в Уэстмор! – закричал он, распахивая дверцу. Фергус взял протянутую руку Александры и помог ей выбраться из кареты.

Коллин вышел следом за Алекс и проговорил:

– Дорогая, это Фергус Маклейн, мой управляющий. Фергус, а это Александра Блэкберн, моя жена.

– Я к вашим услугам, миледи. – Фергус снова улыбнулся и склонился к ее руке.

Коллин отошел от кареты и при этом как бы случайно задел плечо управляющего, прежде чем тот успел коснуться губами руки Алекс. Беспокойство Коллина казалось вполне оправданным. Его друг был красивым, хорошо воспитанным, щеголеватым и остроумным человеком. К тому же Фергус являлся законным сыном барона, пусть даже не имел богатства. Он был у барона четвертым сыном, но, конечно же, воспитывался как настоящий дворянин.

Алекс обменялась с управляющим приветствиями, ответила смехом на его улыбку и коснулась его рукава. Затем повернулась к мужу.

– Пошли, – сказал Коллин.

Алекс кивнула, взяла его под руку, и они пошли по двору, направляясь к массивной деревянной двери. Коллин гадал, какова будет первая реакция его жены, когда она войдет в свой новый дом. Скорее всего, это будет выражение ужаса, отвращения или смирения. А может быть, она отнесется ко всему благожелательно, хотя на это трудно было надеяться.

Наконец они вошли в дом, и Александра тотчас же ощутила холод, исходивший от каменных стен. Ее охватила дрожь, и она никак не могла ее унять. К тому же было слишком темно, и Алекс почти ничего не видела. Но вскоре глаза ее привыкли к полумраку, и она с удивлением начала осматриваться.

Дальняя стена находилась футах в сорока от нее, а расстояние до потолка составляло более чем три ее роста. И все здесь было как на картинах, изображающих старинные замки. Несколько длинных деревянных столов вытянулись в одну линию перед огромным очагом. «Неужели они жарят здесь туши животных целиком?» – подумала Алекс. Столы и скамьи занимали большую часть зала, а в других местах на сером каменном полу лежали ковры (во всяком случае, тростниковых подстилок нигде не было видно).

В одном углу стояли диван и кресло, выглядевшие неестественно современно на фоне гобелена на стене. В другом углу размещались стулья и скамьи, а рядом стоял низкий стол, заваленный кожей и инструментами. Арочный дверной проем вел в другой зал, откуда доносились грохот и лязг, и там, судя по всему, находилась кухня.

Снова осмотревшись, Алекс поняла: кроме огромного зала и кухни, других помещений внизу не было. А справа от себя она заметила небольшую дверь, по-видимому, ведущую на лестницу. Следовательно, замок был небольшой. Вернее, не замок, а крепость – так, кажется, выразился Коллин. Подумав об этом, Алекс едва не расхохоталась. А может, заставить мужа надеть доспехи, и они с ним будут изображать рыцаря и служанку? Было бы очень забавно.

Алекс покосилась на Коллина, и ей сразу же расхотелось смеяться. Разумеется, ему не терпелось узнать, что она думает обо всем этом, и ее смех был бы не самой подходящей реакцией.

Коллин откашлялся и спросил:

– Что же ты молчишь?

– Здесь немного холодновато, но если мы устроимся в комнатах поменьше, то нам будет теплее. – Алекс попыталась улыбнуться. – Во всех других отношениях здесь довольно мило. Может, покажешь мне спальни? Впрочем, я хотела бы осмотреть весь дом, если не возражаешь.

Коллин внимательно посмотрел на нее и проворчал:

– Хочешь покончить со всем этим как можно быстрее?

– Поэтому ты такой мрачный? Постой, сейчас я догадаюсь… Ты ожидал, что я раскрою рот от ужаса, увидев эту… примитивную обстановку, и немедленно умчусь обратно к своей роскошной жизни? Если бы мне была нужна роскошь, я вышла бы замуж за графа, который сделал мне предложение при первом моем выходе в свет.

– Говоришь, здесь примитивная обстановка?

– Конечно. А разве не так? Здесь требуется женщина, которая позаботилась бы об уюте. К счастью, ты привез сюда такую.

Коллин хмыкнул, но промолчал.

– Нет причины, по которой нельзя было бы пристроить еще несколько комнат и добавить окна. Я думаю также, что рыцарские доспехи тоже были бы здесь хорошим дополнением. – Алекс поморщилась, сообразив, что не очень-то удачно пошутила.

– А где мне взять деньги для всех этих усовершенствований?

Алекс медлила с ответом. Конечно, ее средства позволяли все здесь изменить до неузнаваемости, однако она знала, что ее муж ужасно горд и с ним трудно будет договориться.

Позади них кто-то кашлянул, и Алекс, обернувшись, воскликнула:

– А, мистер Маклейн!..

Управляющий улыбнулся и сказал:

– Просто Фергус, если вам так будет угодно, миледи.

Алекс засмеялась и кивнула:

– Хорошо. Значит – Фергус. Но тогда вы должны называть меня Алекс. Это, конечно, не соответствует этикету, но мне все равно.

Коллин что-то проворчал, и Алекс взглянула на него с удивлением. Когда же она снова повернулась к Фергусу, то увидела за его спиной выстроившихся в ряд женщин – конечно же, это были служанки.

Алекс сразу обратила внимание на молодую женщину, стоявшую слева от остальных. Высокая и стройная, она улыбалась во весь рот. Судя по всему, это была экономка – о том свидетельствовала тяжелая связка ключей у нее на поясе.

– Это Ребекка Бернсайд, – сообщил Коллин, когда они поравнялись с ней. – Моя экономка.

– Здравствуйте, миссис Бернсайд, – обратилась к ней Алекс.

Молодая женщина снова улыбнулась и, сделав глубокий реверанс, проговорила нараспев:

– Рада познакомиться, миледи.

Алекс едва заметно нахмурилась; ей почему-то вдруг сразу показалось, что у нее с экономкой возникнут проблемы.

– А это миссис Кук, повариха, – продолжал Коллин.

Плотная, круглолицая женщина тоже сделал реверанс.

Далее следовали: Брайди – горничная; Джесс – кухонная служанка; Нэн – маленькая судомойка, которой было не более двенадцати лет.

Коллин пояснил, что есть и другие люди. Брайди имела сына и дочь, которые часто приходили помогать ей. И еще несколько молодых мужчин всегда находились рядом, чтобы помочь выполнить тяжелую работу по дому.

Алекс улыбалась и кивала, внимательно изучая лица слуг. Но все они, казалось, не испытывали к ней враждебности – лишь проявляли любопытство и некоторую нерешительность. Все, за исключением Ребекки Бернсайд; та по-прежнему улыбалась, однако чувствовалось, что ей не очень-то понравилось появление молодой хозяйки.

Продолжая улыбаться, экономка отправила остальных слуг на кухню. Когда же она снова повернулась к Коллину, улыбка ее потеплела.

– Приятно видеть вас дома, милорд.

– Дома хорошо, Ребекка.

Просто Ребекка? Вот как? Алекс насторожилась. Тут Фергус взглянул на экономку и сказал:

– Может быть, проводишь миледи наверх, Ребекка? Я уверен, она устала после долгого путешествия.

Экономка бросила на Фергуса убийственный взгляд, но тут же снова расплылась в улыбке.

– Да-да, конечно, – сказала она и шагнула к лестнице, намереваясь проводить молодую госпожу.

Подавив вздох, Алекс последовала за ней, потом остановилась, чтобы подождать мужа. Но тот уже увлекся беседой с Фергусом. Перехватив взгляд Александры, Фергус подтолкнул собеседника локтем, но Коллин, махнув жене рукой, снова повернулся к управляющему с явным намерением продолжить разговор.

Сообразив, что не дождется Коллина, Алекс снова повернулась, чтобы следовать за экономкой, и тут же заметила промелькнувшую на лице Ребекки злорадную улыбку. Мысленно выругавшись, Александра начала медленно подниматься по лестнице следом за молодой женщиной. Экономке, судя по всему, было лет двадцать пять, не больше. И она не выглядела как служанка. Ее кожа была чистой и шелковистой, цвета слоновой кости, а светлые волосы были собраны на затылке в пучок, что подчеркивало изящество шеи.

Алекс уже довольно хорошо знала своего мужа, иначе заподозрила бы, что Ребекка Бернсайд – его любовница.

Но Коллин, к счастью, не из тех мужчин, которые держат любовниц у себя в доме, и, уж конечно, он не оставил бы любовницу у себя после женитьбы.

Наконец они поднялись наверх, и Ребекка поспешно вошла в какую-то комнату, жестом пригласив Алекс следовать за ней; казалось, экономка не желала разговаривать с молодой хозяйкой. «Интересно, ей не нравятся все англичанки – или только та, которая вышла замуж за ее хозяина?» – подумала Алекс. Переступив порог комнаты, она стала с любопытством осматриваться в своем новом жилище.

В самой середине комнаты возвышалась огромная кровать, высокая и широкая, покрытая от изголовья до изножья соболиным мехом. Алекс невольно заморгала. Подумать только, соболиный мех! Она подошла и осторожно провела рукой по покрывалу. Да, это, несомненно, соболиный мех.

Сдерживая желание прикоснуться к меху щекой, она отвела взгляд от кровати и принялась осматривать остальную часть комнаты. В углу стояли туалетный столик и комод. На единственном маленьком окошке ставни были раскрыты, но оно было таким узким и глубоким, что через него проникал только тонкий лучик заходящего солнца.

Увидев дверь на правой стороне, Алекс вспомнила, как Коллин описывал их жилище. Улыбнувшись, она открыла дверь. Здесь находилась комната, устроенная в старинной башенке, круглая и уютная, с изящным столом и стульями. Тут можно было одеваться и завтракать. Света в этой комнате также было немного, однако здесь было довольно уютно, что вполне устраивало ее.

Легкий шум за спиной напомнил ей о присутствии Ребекки. Не глядя на нее, Алекс проговорила:

– Мне кажется, вы слишком молоды для экономки.

– Но Коллин… Видите ли, миледи, мы с лордом Уэстмором знаем друг друга много лет. Поэтому он и предложил мне эту должность.

Резко развернувшись, Алекс окинула молодую женщину холодным взглядом.

– В таком случае я уверена: мы с вами прекрасно поладим.

Ребекка едва заметно кивнула.

– Полагаю, письмо Коллина явилось для вас сюрпризом, не так ли? – продолжала Алекс.

– Да, миледи.

– Надеюсь, у вас было достаточно времени, чтобы должным образом приготовиться к прибытию его жены.

– Конечно, миледи.

Алекс почти не сомневалась: от этой женщины едва ли была польза в хозяйстве. Что ж, позднее она узнает тайну ее пребывания в доме. Но она готова была держать пари, что неприязнь экономки к ней никак не связана с ее английским происхождением.

– Благодарю вас, Ребекка. Вскоре должна прибыть карета с моей личной служанкой. Она будет оказывать мне помощь, в которой я нуждаюсь. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы ее комната была готова.

– Хорошо, миледи. – Ребекка не сделала реверанс и даже не кивнула на этот раз; она вышла из комнаты, высоко держа голову.

Алекс высунула ей вслед язык. Когда же дверь за экономкой закрылась, сразу повернулась к кровати. Ее очень привлекало меховое покрывало, и она подумала, что до прибытия Даниеллы у нее еще будет время, чтобы раздеться догола и покататься по соболиному меху.