Несмотря на то что с депрессией очень трудно совладать и излечивается она с трудом, болезнь эта не является современной, она существовала с незапамятных времен. Еще Гиппократ, прародитель медицины, дал ей имя – меланхолия, что дословно означает «черная раздражительность». При взгляде на тот творческий потенциал, который привнесла в современность меланхолия, ее можно считать привлекательной родственницей депрессии. Несмотря на то что мода на копания в мрачных глубинах души давно прошла, депрессию можно и сейчас считать сестрой меланхолии, только уже не такой привлекательной, коей она считалась в прошлом. В своей книге «Болезнь как метафора» Сьюзан Зонтаг пишет, что депрессия – это меланхолия без очарования, живости, без вспышек характера.
Специфичные для своего времени оценка депрессии и мода на нее
Картины так называемых душевных болезней и методы терапии менялись на протяжении столетий. Если в XVIII веке врачи имели дело с обмороками и бесноватостью, то в XIX веке речь шла уже об истерии и судорогах, а в XX столетии мы имели дело с нарушениями аппетита, синдромом эмоционального выгорания («сгорел на работе») и депрессиями. В этом смысле депрессия – это действительно болезнь XXI века.
На протяжении мировой истории ученые рассматривали депрессию с разных точек зрения. Например, Эмпедокл считал, что причина депрессии кроется в избытке черной желчи в организме – отсюда и понятие «меланхолия». У Гомера есть упоминание о «черном облаке несчастья». Гиппократ еще за пять столетий до Рождества Христова считал, что причиной подавленности духа является органическое нарушение мозга, которое, в теории, поддается лечению, но в то время не было подходящих средств. Уже тогда он связывал меланхолию и черную меланхолию с осенью и со сменой фаз человеческой жизни.
В медицинском подходе немногое поменялось с тех давних пор. К примеру, Гиппократ, основоположник современной официальной медицины, всегда был против представителей «священной медицины» и ругался, когда те взывали к богам и совершали молитвы. Он называл их мошенниками и шарлатанами. С другой стороны, Сократ и Платон отвергали тогда совсем еще молодое учение Гиппократа об органах тела и настаивали на том, что тяжелые душевные страдания могут быть излечены с помощью философии, и такие больные не должны попадать в руки врачей.
Гиппократа можно считать основоположником медикаментозного подхода в психиатрии, а Платона – отцом психотерапии на основе философии. Две школы, два подхода, которые до сих пор соперничают друг с другом.
Через шестьдесят лет после смерти Гиппократа на сцене появился Аристотель, принесший с собой примирение. В своем учении он не позволил присутствовать гиппократовому отрицанию души и не перенял от своего наставника Платона недооценку врачей, которых тот считал грубыми ремесленниками. Аристотель пошел по серединному пути, пропагандирующему взаимодействие двух подходов – равновесие души и тела.
Данная книга составлена, скорее, по-аристотелевски – в ее основе лежит комплексный подход к психосоматике. Кроме того, Аристотель даже воспевал депрессию, поскольку многие мыслители того времени, скажем, Эмпедокл и Платон, а также многие поэты были меланхоликами. Даже мифический Геракл, мифический праотец современного супермена, был склонен к меланхолии.
Впоследствии появлялись и исчезали различные теории и методы терапии. Например, врач Пелагриус считал, что депрессия возникает из-за чрезмерной потери спермы, а его оппоненты, наоборот, утверждали, что воздержание вызывает меланхолию и плохое настроение, и рекомендовали пациентам сексуальные утехи. Сенека восхвалял меланхолию, дарящую вдохновение; этот философ был очень уважаем в эпоху Ренессанса, когда создавались великие произведения искусства. Он писал, что ни один по-настоящему талантливый человек не может избежать частичного сумасшествия. В древности не проводилось различия между сумасшествием и тяжелой формой меланхолии, поскольку последняя характеризуется множеством нездоровых видений и восприятий.
В I веке нашей эры Менодот разработал методику лечения меланхолии, похожую на современную: наряду с лекарственным растением чемерицей он рекомендовал больным гимнастику, путешествия, массажи и минеральные воды. Его современник Руфус из турецкого Эфеса считал главными причинами меланхолии недостаток движения, чрезмерное потребление мяса и красного вина, а также душевное перенапряжение.
Гален, знаменитый врач императора Марка Аврелия, светоч медицины того времени, полагал, что сексуальное воздержание вызывает как тяжелые физические заболевания, так и меланхолию. Он лечил депрессию с помощью лекарственных трав, примешивая туда немного опиума – практически тот же метод, что используется в современной фармакологии. Философская школа стоиков, властвовавшая в умах в период распада Римской империи, утверждала, что меланхолия вызывается внешними факторами, как и все другие заболевания. Эта точка зрения господствовала вплоть до Средневековья, и для лечения использовались стандартные методы, предложенные Галеном. Но с усилением власти христианства над меланхоликами сгустились тучи.
В Средневековье подверженных депрессии людей считали неверующими, исключенными из плана спасения Бога. Христианские теологи пользовались при этом довольно запутанной логикой, которая расцвела буйным цветом во времена «святой» инквизиции. Поскольку Иуда покончил жизнь самоубийством, все меланхолики автоматически приравнивались к этому библейскому персонажу. Меланхоликов принуждали к тяжелому физическому труду, над ними всячески издевались и глумились, а окружающим рекомендовалось избегать дружбы с ними. Вплоть до нашего времени в общественном мышлении господствует введенное еще при средневековом христианстве понятие, что душа и тело – разные сущности, в то время как античная и восточная философии считают их нераздельными.
В Средние века католическая церковь была убеждена, что меланхолия – это наказание божье за грехи.
Однако во время прихода эпохи Ренессанса меланхолию реабилитировали – ее отнесли к основополагающему принципу Сатурна (подробнее об этом в главе «Депрессия в зеркале основополагающих принципов бытия»), то есть считалось, что гений расплачивается своим здоровьем за талант, приносящий божественные творения, картины и изобретения в мир, на пользу и радость всем людям. Марсилио Фичино, один из самых знаменитых мыслителей этой эпохи, полагал, что депрессия выражает стремление человека к совершенству и бессмертию. Он осознавал, что депрессия близка к божественному, но также и к смерти, и считал ее основой любого вдохновения. Основой депрессии он считал принцип Сатурна. Вот что пишет алхимик и каббалист Марк Випсаний Агриппа об этом принципе: «…Самая большая из всех планет, она зовет душу от внешних вещей к внутреннему познанию, поднимает ее до величайших высот и опускает до самого дна ада, даря по пути знания и позволяя видеть будущее».
В эпоху Ренессанса меланхолия вошла в моду.
В итоге Ренессанс победил средневековые христианские суеверия, и в Италии даже стало модно если не быть, то хотя бы притворяться меланхоликом. Вслед за Италией и английское дворянство подхватило эту «меланхолическую» моду. Созданный Шекспиром депрессивный Гамлет окончательно сделал депрессию допустимой в светском обществе. Две трети дворян были официальными меланхоликами, что теперь считалось более привилегией, чем преступлением. Эта мода поразительно напоминает современное положение дел в Америке, где миллионы людей лечатся антидепрессантами. Единственной проблемой оставалось самоубийство, которое было запрещено законом и церковью. Имущество самоубийц отходило либо короне, либо церковнослужителям, а наследники оставались ни с чем.
В Новое время с расцветом науки больных депрессией стали «лечить» жестокими методами, которые больше были похожи на пытки. Садизм инквизиции, которая не ушла навсегда, а лишь в очередной раз сменила форму, праздновал новый триумф.
В XVII–XIX веках произошел расцвет науки, которая всеми возможными на тогдашний день средствами пыталась проникнуть в тайны человеческого мозга. Человек стал рассматриваться как машина, как механистичная связь простых и сложных химических элементов. Начался период серьезного, если даже не чрезмерно усердного подхода к лечению депрессии. Больных в Европе стали лечить садистскими методами, именно тогда была изобретена используемая, кстати, до сих пор смирительная рубашка. Подобные методы, конечно, не приводили к положительному результату, и бедных «сумасшедших» навсегда запирали в соответствующие учреждения, где для лечения применялись болевые методы, которые можно смело назвать пытками – считалось, что только так можно ослабить их душевные муки. Больных подвешивали за ноги и топили головой в бочках, доводили с помощью инструментов, оставшихся в наследство от инквизиторов, до потери сознания, или просто избивали самым жестоким образом.
В начале XIX века, с приходом романтизма, для страдающих от депрессии на горизонте блеснул луч света, на болезнь обратили внимание в высшем обществе – теперь она считалась источником интуиции. Снова по всем фронтам стало модным восхвалять божественный дар и печалиться о быстротечности земной жизни.
Однако Гёте осознал важность бренности земного бытия и вознес ее над радостями каждого мгновения. Так он стал противником духа своего времени. Мефистофель говорит Фаусту: «Печалься же, в печали ты прекрасен!», то есть уговаривает остановить мгновения красоты, – это призыв демона, но не божественной силы. При этом Гёте понимал, что постижение абсолюта, Бога или истины, если хотите, заключено в мгновении, а не в бесконечной смене декораций, не в вечнотекущем «здесь и сейчас».
Дух времени требовал других ценностей, в моду снова пришла меланхолия и страдания, и Гёте сам был в какой-то мере зачинщиком подобных тенденций, написав роман «Страдания юного Вертера». Это произведение можно сравнить с «Сиддхартхой» Гессе, в нем описывается поиск жизненного смысла, происходящий в душе юноши, и даже в наше время книга пользуется популярностью, не меньшей, чем роман «Над пропастью во ржи» Сэлинджера.
Несмотря на то что прогрессивное мышление распространялось по Европе, в положении «несчастных сумасшедших» мало что менялось, и лишь в XIX веке меланхолики смогли показаться из своих берлог, не боясь стать преследуемыми изгоями. Сумасшедшие дома приняли более пристойный вид, став похожими больше на дома престарелых, чем на застенки инквизиции. Дома эти начали быстро наполняться больными, поскольку, во-первых, «добрые сограждане» как и прежде, сообщали «куда следует» о своих не совсем здоровых соседях. Во-вторых, растущая индустриализация требовала от граждан крепости духа и здоровья, как физического, так и ментального, и странным личностям в таком обществе вообще жить становилось все невыносимее, вследствие чего они вполне добровольно сдавались в сумасшедшие дома. Мишель Фуко в книге «История безумия» писал, что прерогатива власть имущих заключается в том, чтобы прятать инакомыслящих и неугодных подальше от общества, поскольку такая практика является естественной для удержания власти.
Дальнейшей причиной роста количества депрессивных заболеваний явилась потеря религии вообще и связи с божественным в частности, как в результате «работы» инквизиции в Средние века, так и вследствие механизации, индустриализации и роботизации человека в обществе. Сейчас мы расхлебываем последствия: меланхолики жалуются на бессмысленность и отсутствие всякого смысла в жизни.
Современный взгляд на депрессию в среде ученых и врачей сложился во многом благодаря работам Эмиля Крепелина и Зигмунда Фрейда. В 1895 году в свет вышла работа Фрейда «Печаль и меланхолия», эта книга как никакая другая сильно повлияла на осознание депрессии как болезни не только соматической, но и душевной природы. Крепелин придерживался отличной от Фрейда точки зрения и настаивал на телесной природе возникновения депрессии. Этот дуализм мнений господствует в науке и до сих пор: с одной стороны – психобиологическая точка зрения Крепелина, а с другой – чисто психологическая точка зрения Фрейда.
Само слово «депрессия» возникло в Англии в 1660 году, и с середины XIX века употребляется по всему земному шару.
Методы лечения больных существенно поменялись только в середине XX века с развитием психофармакологии и изобретением антидепрессантов. В 50-е годы ученые искали лекарство против раздражения и чесотки, в ходе этих исследований и были случайно открыты первые антидепрессанты.
С изобретением препарата имипрамина (тофранила), который был создан немецким ученым Роландом Куном, в лечении депрессии стал заметен значительный прогресс. Механизм лечебного действия имипрамина и его активного метаболита десметилимипрамина связан с блокированием обратного нейронального захвата моноаминов пресинаптическими нервными окончаниями нейронов головного мозга, увеличивая их уровень в синаптической щели и усиливая физиологическую активность больного. До изобретения прозака, блокирующего обратный захват серотонина нейронами головного мозга, имипрамин считался самым лучшим средством против депрессии. Но принцип действия этих двух лекарств практически одинаков – все известные нам нейротрансмиттеры, такие как адреналин, норадреналин, допамин и серотонин, все без исключения являются моноаминами, и если оксидаза, то есть фермент, который снижает их уровень в организме, блокируется, то уровень этих моноаминов в крови повышается. Прозак только тем и отличается от имипрамина, что повышает лишь уровень серотонина в крови, не оказывая воздействия на остальные нейротрансмиттеры. В современной медицине, по сути, существует лишь два этих средства, и путь до создания фармакологической панацеи еще очень долог.
Формы заболевания
Четкого определения депрессии не существует, мы имеем дело лишь с многочисленными формами данного заболевания, причем эти формы до сих пор точно не дифференцированы. Возможно, с точки зрения медицины, за этим диагнозом кроются различные картины болезни. Надежда на то, что откроют биохимические причины возникновения «большой печали», совсем слаба, поскольку процессы в мозге очень сложны, и до сих пор этого сделать не удалось.
Сейчас человечество стоит только у истоков исследования биохимических корней депрессии.
Насколько сложно прийти к единому заключению о свойствах и типах депрессии, доказывает хотя бы то, что не существует даже единообразия медицинских понятий в этой сфере. Приведу примеры различных форм заболевания: «дистимия», «депрессивный эпизод», «циклотимическое нарушение» – врачи используют то одно, то другой понятие, смешивают их, и только термин «биполярное нарушение» (когда депрессия сменяется манией) имеет четкие понятийные очертания. Но от этой крайней формы депрессии, при которой высока вероятность суицида, страдают менее 2 % заболевших. Под так называемой эндогенной или первичной депрессией психиатры понимают заболевание, на фоне которого еще не проявляются другие психические или физические заболевания. Вторичная депрессия – это депрессия, имеющая некую предысторию, и здесь врачи уже имеют дело с тяжелой формой развившейся депрессии, когда у пациента налицо психосоматические нарушения.
Легкие и тяжелые депрессии
В любом случае, необходимо отличать легкую и тяжелую форму заболевания, причем первая распознается с большим трудом. Определение легкая ни в коем случае не означает, что депрессия безобидна. То же самое касается и понятия депрессивное состояние. Нельзя забывать, что 10–15 % пациентов, дошедших до состояния тяжелой депрессии, заканчивают суицидом. При этом следует помнить: в соответствии с данными, собранными Эндрю Соломоном, больные не совершают самоубийство в состоянии глубокой депрессии, а идут на этот крайний шаг в состоянии облегчения, вызванным приемом антидепрессантов.
Поскольку у нас нет четкого медицинского определения депрессии, остается пользоваться философскими понятиями, субъективными описаниями и определениями самих больных, например Артура Миллера: «Депрессия – это неутолимая боль, вызванная потерей самого себя».
Ранее предполагалось, что депрессия вызывается нехваткой нейротрансмиттеров (серотонина и норэпинефрина), поскольку больные, получающие их в большом количестве, временно выздоравливали, или, по крайней мере, их состояние значительно улучшалось. Но сейчас и эта теория не выдерживает критики. Дело в том, что у депрессивных пациентов не выявлено специфической только для них нехватки серотонина – такая же нехватка нейротрансмиттера наблюдается и у шизофреников, ревнивцев, пациентов, страдающих фобиями и навязчивыми состояниями. К тому же лекарственная терапия начинает помогать (если это вообще происходит) только через несколько недель после приема антидепрессантов. Положительный эффект здесь возникает скорее вследствие повышения общего настроения, подобно тому, как это происходит у здоровых людей, употребивших наркотик экстази.
Недавно учеными были открыты некоторые генетические факторы, обуславливающие депрессию. Если один из однояйцевых близнецов страдает депрессией, то другой может заболеть с вероятностью 50 %.
Кроме того, исследователями был открыт ген, отвечающий за концентрацию серотонина в крови, данный ген имеет короткую или длинную форму. Короткая форма гена плохо считывается и плохо копируется, и если такой ген унаследован от обоих родителей, вероятность депрессивной реакции на стресс или травму вдвое выше, чем при унаследовании длинной формы гена. Ученые полагают, что данный ген – лишь один из целого множества генных факторов, которые влияют на возникновение депрессии. Очевидно, именно это объясняет тот факт, что антидепрессанты помогают только 60–70 % пациентов, остальные никак не реагируют на лекарственную терапию.
Эндрю Соломон пишет, что депрессия – это искажение чувства любви, и возникает она в том случае, когда потеря любви приводит к отчаянию. «При тяжелой депрессии человек теряет способность любить и быть любимым, он становится одиноким, не хочет быть связанным с другими людьми и теряет способность жить в мире с самим собой».
Немецкий философ Романо Гвардини формулирует свою точку зрения на депрессию так: «Загадки меланхолии состоят вот в чем: как жизнь отворачивается от самой себя? как случается, что инстинкт самосохранения, самоуважение и стремление к развитию напрочь перечеркивается самоотрицанием, отчего вырезается на корню уверенность в себе? Такое ощущение, что для меланхолика состояние заката жизни – это величина позитивная, нечто страстно желаемое».
Другим важным критерием депрессии является полная потеря смысла и осмысленности. Если в «нормальной» жизни человек ищет в любой вещи и явлении скрытое или явное значение (например, моя миссия в медицине – это раскрытие скрытого смысла болезней), то депрессивный больной не может отыскать этот скрытый смысл, теряет способность поиска, и поэтому ему все кажется бессмысленным.
В данном случае человек «выпадает из течения реки жизни», перестает принимать участие в динамичном процессе существования. Он начинает жить с мертвецами, как в случае с австрийской королевой Элизабет, которая писала стихи, посвященные давно умершим героям. Он, по словам одного из пациентов, «становится похожим на живого мертвеца, как труп влачит свое существование в этом живом мире».
Со слов пациентов можно заключить, что между легкой и тяжелой формами депрессии существует не только количественный (степень отсутствия жизненной энергии), но и качественный разрыв. Если раньше в психиатрии делали различие между реактивной (возникающей извне) и эндогенной (приходящей из глубин сознания, необъяснимой) депрессией, то сейчас наука склоняется к признанию плавного перехода от одной формы к другой.
Так называемая легкая депрессия постепенно приобретает, разрастаясь под действием внешне неприметных поводов, более грубые и тяжелые черты.
Сперва исчезает чувство счастья, затем чувство смысла, а в конце наступает полное отчаяние.
Причем самое болезненное в этой форме депрессии – не страх перед тем, что приступ вернется снова, а сам факт осознания конечности жизни, страх смерти, то есть практически то, что коснется когда-нибудь каждого. Страдания при тяжелой форме депрессии проходят в гораздо более резкой форме, и нередко приводят к полному разрушению человеческой жизни. Проблема состоит в описании этого состояния, поскольку те, кто не испытывал подобного сам, не могут понять его, а депрессивные чаще всего описывают его так: «Все перестает быть таким, как прежде, ничто уже не напоминает прошлое, все дело не во мне самом, а в этом странном состоянии». Довольно расплывчатое определение, но оно позволяет, тем не менее, представить, что больной внезапно встречается с собственной теневой стороной. И, не будучи подготовлен к этому, удивляется тем свойствам собственной души, с которыми он раньше никогда не сталкивался, считая их при этом не своими, а чьими-то чужими и вообще враждебными. Во время психоза тоже происходит подобная ситуация. Именно противление депрессии, противление своей теневой стороне и ведет к страданиям. Поэтому очень хорошо воздействует на больных методика выявления теневых проекций, целью которой является примирение пациента со своей отрицательной стороной. Если пациент идет на такую терапию осознанно и добровольно, то шансы исцеления велики.
Нехватка жизненной энергии и недостаточная связь со своим внутренним центром
Картина депрессивного заболевания включает в себя значительную нехватку (жизненной) энергии. Экстремальным случаем нехватки энергии является смерть, с которой больной имеет не только символическую связь, но и вполне ощутимую. Поскольку мысли и чувства – не что иное, как формы жизненной энергии, то их потеря очень естественна для депрессии.
Больной депрессией человек может прочесть страницу книги и ничего не понять из нее. Дело не в том, что он останавливается на одной мысли, не замечая других, а в том, что мысли вообще исчезают, проваливаясь как бы в темную дыру, проглатывающую и вещи, которые были важны раньше. Это наталкивает на мысль о феномене черных дыр из астрофизики, гравитация которых столь велика, что там исчезает даже время или, как говорят физики, горизонт времени. На самом деле, для множества пациентов в черной дыре исчезает их собственная история, а вслед за ней могут исчезнуть и они сами. Поскольку они не могут вызвать из прошлого все то прекрасное, что было там, и вследствие отсутствия всякой надежды совершенно не верят в будущее и не ждут его, то попадают в хваленое «здесь и сейчас», которое скорее напоминает карикатуру на ту землю обетованную, что восхваляется эзотериками и кутилами. Если просветление, достижение истины и абсолюта является смыслом и целью всех духовных путей, то глубочайшая тьма депрессии являет собой противоположный полюс.
Другой важный критерий депрессии – потеря связи со своим внутренним центром. Это стало нормой для многих людей из общества, где все силы направлены на достижение результата. Возможно, это даже главная причина того, что столько людей на Западе подвержены депрессии.
Легкая и тяжелая форма депрессии – просто разные уровни потери энергии, и переход от одной формы к другой лишь вопрос времени. Потеря энергии может выражаться как в отсутствии спонтанной активности, так и доходить до полной летаргии, когда человек не может встать с постели.
Все болезни, связанные с потерей жизненной энергии и связи с внутренним центром, имеют привкус депрессии. Например, синдром хронической усталости или синдром «выгорания». Создается впечатление, что от синдрома выгорания до депрессии – один шаг.
Отсутствие активности может дойти до такой степени, что даже стремление к суициду уходит на второй план, сменяясь полной апатией. Сначала исчезает ощущение счастья, затем само счастье исчезает из представления, то есть человек не может его больше визуализировать, а затем оно фактически полностью пропадает из жизни, и ничто уже не приносит радость. Исчезают чувство юмора и любовь, больного ничто больше не трогает на эмоциональном уровне. У больного падает работоспособность, он теряет ко всему интерес, становится печальным, его сопровождают страхи, нарушения сна, возникает склонность к самообвинению, чувство тревоги и вины сопровождают болезнь. Это состояние отдаленно похоже на утреннее настроение, когда не хочется идти на работу, или, как говорят в народе, «встал не с той ноги».
Депрессию можно сравнить с затянувшимся сеансом психотерапии методом теневой проекции, при этом в роли терапевта выступает сам больной. Подавляющее большинство не понимает и не осознает этот факт. Сначала человеку еще удается вести нормальную жизнь наряду с депрессией, но потом она забирает все оставшееся внутреннее пространство, и возникает состояние, напоминающее тибетское описание бардо – промежуточного состояния, в котором пациенты застревают до тех пор, пока не выполнят все задания своей жизни, не дойдут до осознания и понимания.
В соответствии с тибетской «Книгой мертвых» (Бардо Тодол), в этой и в потусторонней жизни существует множество промежуточных состояний, и душа человека, покончившего жизнь самоубийством, проваливается в ужасную форму бардо, напоминающую описание ада у христиан. Там души проходят через испытания, подобные тем, какие проходили герои античности в своих путешествиях по подземному царству. Полная безнадежность окутывает души самоубийц, поскольку у них теперь нет даже тела, которое может собрать опыт и чему-то научиться. Обучение и сбор опыта не может происходить и в теле больного депрессией, поскольку оно также практически бесчувственно и похоже на живой труп.
Можно сказать, что депрессия – это земной ад современности. Мой тридцатилетний опыт реинкарнационной терапии не оставляет никаких сомнений в ужасных переживаниях, с которыми сталкивается душа самоубийцы в потусторонних сферах.
Никто не сможет лучше описать состояние депрессии, кроме самого больного. Вот как описывает свое состояние один молодой человек в письме к подруге:
Дорогая Ребекка!
Цветы, подаренные тобой, почти завяли. Вместе с ними увядает моя душа. Увядшая душа. Это оттого, что я не нашел в себе силы полить ее живительной водой. В данный момент я чувствую себя, как твои цветы. Во мне так мало сил. Это чувство знакомо мне давно. Это повторение тех тысяч смертей, которыми я умирал в последние годы. То и дело меня проглатывает темная пучина. Она отнимает у меня способность чувствовать и ясно мыслить. Раздробленность – меня рвет на тысячи кусков. Мысли, чувства и стремления становятся просто мячиками, которыми играет глубоко сидящий во мне страх. Страх, для которого я не нахожу ни имени, ни определения.
Сопротивляться этому водовороту так трудно, сил у меня совершенно не осталось. Ребенок, которым я когда-то был, совсем потерян. А сейчас он нужен мне, как никогда раньше. Как в детстве, он будет лежать под одеялом и молиться, чтобы все было хорошо. И все действительно было хорошо, потому что тверда была вера. Сегодня, как, впрочем, и вчера, я лежу в постели. Усталый и обессилевший от груза, давящего на грудь. Но заснуть я не могу. Всего несколько минут – и я просыпаюсь: страх приходит снова. Я пробую успокоить себя. Но любой звук, приходит ли он с улицы или из дому, заставляет меня напрягаться. Я думаю: куда мне пойти? Где я найду покой? Покой, чтобы найти ответ на все случившееся через Бога. Тогда я снова встаю и подхожу к книжной полке, надеясь там отыскать успокаивающую мудрость просветленных. Но их слова не достигают меня. Подавленный, я снова ложусь в постель, потому что снова приходит усталость. И так я живу: днями, месяцами, годами. Тогда я плачу: давление достигает максимума, и все, что остается мне – только плакать. Потому что у меня нет сил. Потому что я чувствую чудовищное одиночество. Потому что я не нахожу своих корней, и ранив себя, я нанес вред и другим людям. Я не вижу никакой перспективы в моей работе. И в конечном итоге я плачу оттого, что я не чувствую любовь к самому себе.
Тогда я слышу голос своего эго, которое говорит мне, что все исправится, если изменится то или иное обстоятельство. Например, если бы у меня была постоянная работа. Или если бы я жил в другом месте.
Но я знаю, что это самообман. Моя больная темная душа сопровождает меня повсюду. Я везде ношу ее с собой. Это моя душа, но что стало со мной, кто я? Куда мне идти? Передо мной разверзлась глубокая пропасть. Как перейти через нее? Я знаю, мне необходима профессиональная помощь. Но как это будет работать? С одной стороны, я должен работать, иначе окажусь на улице, но с другой стороны, я не могу без помощи и поддержки. Поэтому я все еще надеюсь на Бога. Но даже надеяться не хватает сил.
И вот снова приходит усталость. Мои плечи болят; я чувствую груз, который не могу сбросить с них. Я бы так хотел быть свободным, свободным от этого груза и боли. Свободно смотреть на мои слабые и сильные стороны и не быть связанным ими. Путь каменист. Мои ноги болят. Почему Бог не отправит меня на сочную зеленую поляну? Почему он прячется от меня? Почему он не дает мне силу для принятия моих страхов? Ласковый! Он – то единственное, что еще осталось у меня. Но он так часто покидает меня. Дело, видимо, в том, что я существую слишком далеко от самого себя.
Вот, снова я говорю только о себе. Не о нас. Мне так тяжело быть нами. Я чувствую беспомощность, да, я знаю, что это печально и тяжело. Мне нужно только взлететь в небо и парить там легко, как орел. Но мой страх прочно привязал меня к земле.
Сегодня я не мог писать рукой, она так слаба. Прости.
Спасибо за то, что любишь меня.
Маттиас
Отсутствие резонанса
Острая депрессия – это противоположность сильному состоянию влюбленности. В состоянии влюбленности человек полностью связан с любимым человеком, находится с ним в полном резонансе. В состоянии депрессии у человека не только отсутствует связь с другим человеком, но и с самим собой, депрессия характеризуется полным отсутствием резонанса и чувств. Если влюбленные вибрируют не только душой, но и телом на одинаковых частотах, то депрессивная вибрация не гармонирует ни с кем и ни с чем.
Противоположный полюс депрессии – это, без всякого сомнения, любовь.
В обществе, где так распространена депрессия, люди не осознают важность гармонии и резонанса. При полном отсутствии резонанса возникает тяжелая депрессия. На какое-то время можно ввести себя в состояние резонанса с другими путем принятия алкоголя (например, посещать дискотеки и другие увеселительные заведения), или можно заняться спортом, ходить в фитнес-клуб, выезжать большими компаниями на природу. Но такие действия помогают ненадолго, хотя и без них совершенно не обойтись – достаточно вспомнить молодого Гессе, который лечил свою депрессию побегами на природу, где его душа снова вступала в целительный резонанс с красотой тосканских пейзажей. Таким способом ему удавалось избежать тяжелейших кризисных ситуаций; это было своего рода терапией.
Резонанс – это один из принципов, на которых держится мир. Он настолько же важен, насколько важны принципы соперничества и конкуренции. На мой взгляд, Чарльз Дарвин проглядел важность резонанса, создавая свою теорию эволюции. Выживают не только сильнейшие, но и привлекательнейшие, то есть те, с кем другие охотно вступают в резонанс.
Нам всем, очевидно, знаком феномен, когда совсем непрактичные и даже неудобные вещи охотно покупаются как женщинами, так и мужчинами. Происходит это потому, что вещи эти достаточно привлекательны, просто нам они нравятся. Как иначе продавались бы украшения и модная одежда? Почти всем людям нравится вступать в резонанс. Старые и молодые – мы все его ищем, мы хотим вибрировать с другими людьми на одной частоте: на дискотеках, в ресторанах, на праздниках, народных гуляниях и даже в обычном коллективе – на работе, в офисе.
Так называемый моббинг является скрытым методом вытеснения людей из коллектива; целью моббинга является выбивание неугодных людей из общего резонанса. Делают это в основном трусливые люди, которые сами хотят вибрировать с другими на одной частоте, но обладают слишком слабым самосознанием и думают, что никто их не замечает. Они просто надеются получить преимущество, сократив круг потенциальных конкурентов.
Напряженные попытки молодых людей протанцевать всю ночь до утра преследуют одну цель: войти в резонанс с как можно большим количеством партнеров. Экстаз – это резонанс сердец, и если его невозможно достичь с помощью танцев, музыки и сопереживания, то на помощь приходят наркотики, в частности экстази, вызывающие всплеск серотонина в крови, что и приводит к желаемому результату: сердце, согласно свидетельствам самих молодых людей, как бы открывается, вступая в резонанс с другими сердцами.
Самым мощным антидепрессантом на сегодняшний день является прозак, ингибитор обратного захвата серотонина нервными окончаниями, который способствует поддержанию уровня серотонина в крови.
Итак, разницы между молодыми потребителями экстази и более зрелыми потребителями прозака не существует. Просто эти люди не могут самостоятельно войти в резонанс с другими людьми и пользуются для этой цели химическими средствами.
Если вспомнить, что в Америке сорок семь миллионов человек употребляют прозак, то можно уверенно утверждать, что дело тут не только в депрессии, но и попросту в том, что в обществе потребителей, коим и является это государство, полностью отсутствует резонанс, сердца людей замкнуты, и они не могут просто радоваться жизни.
Французский психиатр и исследователь Дэвид Серван-Шрайбер в своей книге «Новая медицина эмоций» утверждает, что наши гены полны альтруизма, имея в виду всем известный факт: мы любим общаться и быть в обществе, и не выносим изоляцию, чувствуем себя плохо без общества людей. Что такая программа изначально заложена в наших генах, кажется мне вполне вероятным. Еще древние греки утверждали, что человек – общественное существо, и не может жить без социума. Доказательством этого является недавнее открытие так называемых зеркальных нейронов головного мозга, которые отвечают за подражание. Этот факт объясняет, почему манеры поведения, господствующие в социальных сообществах, так заразительны.
Депрессия, напротив, является состоянием, в котором отсутствует резонанс и сопереживание, а есть лишь стагнация, застой. Поэтому для больного хорошо практически любое средство, которое введет его в состояние резонанса. Дети из неблагополучных семей, которых можно увидеть на улице, целыми днями раскачивающихся на качелях туда-сюда, являются примером того, как можно войти в резонанс если не с враждебным миром взрослых, то, по крайней мере, с самими собой.
Возможно, нас оккупируют чужеродные существа или энергии?
В свою книгу «Тени Сатурна» Эндрю Соломон поместил рисунок, на котором тяжелая депрессия изображена в виде вьюнка, обвившегося вокруг старого дерева от самых его корней до вершины, так что дерево почти задушено паразитирующим растением. В понимании автора, депрессия – это вьюнок, который преследует свои интересы, а дерево использует только в качестве своего прибежища и опоры. Эта картина может создать впечатление, что депрессия – это нечто внешнее и даже живое; паразит, нападающий на человека. И хотя этот паразит вырос из темных глубин человеческой души, он уже стал настолько самостоятельным, что потерял с ней всякую связь. Еще эта болезнь часто сравнивается самими пациентами с некой тенью, которая ложится на изначально светлое и радостное создание человека и опутывает его своими щупальцами. Связано это с восприятием смерти в нашей культуре. Дело в том, что в архаичных культурах, которые сохранились, например, в Африке и некоторых других странах, отношение к смерти носит более расслабленный характер. И в языках данных народов даже не существует слова, по смыслу сходного со словами «депрессия», «подавленность» или с выражением «упасть духом».
Для многих пациентов служит утешением восприятие депрессии в качестве некоего враждебного человеку создания, даже органического существа, которое не имеет никакого отношения к нему самому, а является подобием бактерий или вирусов, атакующих организм. Тогда человек начинает думать: «Ну, здесь ничего уже не поделать, я не имею к этому никакого отношения, мне просто не повезло, судьба несправедлива ко мне».
Пока учеными принимаются в расчет биохимические причины депрессии, человек будет проецировать вину за возникновение этого заболевания на свой организм – думать, что все дело в нарушении обмена веществ или в «промывании мозгов» телевидением. Хотя первый вариант является научным, а второй просто вошел в моду, тем не менее, оба эти предположения имеют место – и они не что иное, как проекция собственной ответственности на внешний мир. «Виноват кто-то другой или что-то другое». В Средние века, например, вся ответственность перекладывалась на «бесов» и «одержимость» – так что в таком подходе нет особенной новизны и четко доказуемых фактов. Неудивительно, что решения, предлагаемые официальной медициной в отношении причин и методов лечения депрессии, находят такое широкое признание. Люди совершенно не хотят искать причины болезни в своем прошлом и не собираются брать на себя ответственность, а именно: осознание болезни как символа.
В наше время люди еще весьма склонны перекладывать, или, если хотите, проецировать ответственность на темные злые силы. При этом внешний вид этих сил весьма пластичен – архаичный черт с рогами хотя и ушел в прошлое, но в состоянии глубокого отчаяния картины, встающие перед взором человека, вполне соприкасаются с древним миром забытых символов и представляют собой не менее ужасную картину, чем виды средневекового ада. Тогда на самом деле люди видят некоего демона, сидящего на груди и сосущего жизненную энергию.
Лечение следствий, а не причин болезни – вот характерная черта современного подхода в медицине.
Эндрю Соломон пишет, основываясь на своем собственном опыте: «Ты сам – это уже не ты, тебя захватили чужеродные силы. Порой я чувствую себя захваченным каким-то злым демоном». В бразильской народной медицине такие факты признаются, и методами изгнания дьявола лечат не только депрессию, но и эпилепсию. Даже в европейской психиатрии конца XIX века еще существовало понятие «одержимость», когда речь шла о шизофрении. Действительно, депрессия иногда по своей симптоматике схожа с другими психическими заболеваниями.
Психотерапевт Райнхард Лир, рассматривающий одержимость из перспективы расстановки членов семьи по Хеллингеру, утверждает следующее: «Одна из причин депрессии – это близость к больному умерших родственников, которые как бы застряли „по эту сторону“, и хватаются за живых. Эти мертвецы высасывают из больного силы и чувства, поддерживая таким образом свое существование в промежуточном мире. Если помочь мертвым уйти с помощью ритуалов и наставлений, то больному внезапно становится лучше». По крайней мере, эта гипотеза объясняет тот факт, что у депрессивных больных так мало жизненной энергии, и совпадает с методами бразильских целителей, которые, с одной стороны, помогают депрессивному освободиться от «внешних» злых сил, а с другой, помогают душе «одержимого бесами» человека найти путь из мира теней. Стоит напомнить, что в Тибете тот отрезок пути, по которому проходит душа, называется «промежуточным состоянием», или бардо. Душа как бы вращается в замкнутом круге собственных картин и представлений, далеких от реальности.
Американский психиатр Карл Викланд в своей книге «Тридцать лет среди мертвецов» рассказывает о своей работе по «освобождению душ», которой он практически всю жизнь занимался вместе с женой-медиумом. Он сам проводил сеансы психотерапии, а его жена концентрировалась на привязавшихся к больному «мертвых душах» и объясняла им состояние, в котором находится больной. Таким способом ей удавалось отправлять эти души туда, куда им следовало направиться, а человек на самом деле выздоравливал.
Во время моего обучения у одной бразильской пары (я собирался стать медиумом), практикующей в Европе, я мог наблюдать, как они проводят сеансы подобной терапии. Если человек мысленно опирается на этот мир и хочет с помощью медиума проникнуть в область, где можно познать причины страдания и приобрести соответствующий опыт, то лечение действительно удается. Результаты порой просто удивительны и объясняют не понятные ранее соответствия.
Однако депрессивные состояния объясняются и совершенно прозаическим образом: у больного ослабляется душевная защита, или душевная иммунная система, если хотите. Происходит это вследствие сильной душевной травмы, злоупотребления наркотиками и алкоголем, а также хронической неосознанности. Конечно, не стоит отвергать вероятность того, что некие злые силы одолевают больного, но в таком случае стоит отметить, что больной сам когда-то открыл двери для этих сил и осознанно или неосознанно впустил их. Поэтому понятие «одержимость» все же не соответствует реальности.
В моей книге «Болезнь как язык души» (см. список литературы) вы найдете соответствующие различным физическим и душевным болезням жизненные задания, которые нужно принять и начать исполнять – тогда симптомы исчезают. Такой подход основывается на осознании факта, что не выполненные душой задания выражаются через телесные симптомы. Через заболевание душа подает нам знак – «ты идешь не по тому пути» – и дает шанс все исправить.
Важным при толковании картин болезни и использовании терапии является установка не на вину (то есть «сам виноват»), а на ответственность – больной должен ответить на вызов, предъявляемый ему судьбой. Это активирует силу и дает надежду.
Например, у мужчины, который к середине жизни понял, что необходимо оставить все прошлое позади, отпустить его и перейти к поискам своего внутреннего женского полюса, анимы, не возникает проблем с простатой. Ему не нужно постоянно ходить в туалет (в данном случае это – символ высвобождения). А женщина, которая поняла, что ей необходимо обнаружить свой мужской полюс – анимус, – не сталкивается с такой проблемой, как остеопороз.
Душевные страдания с точки зрения буддизма
Из буддийских учений Тибета проистекает еще одна точка зрения на возникновение депрессии. Буддисты считают, что в случае тяжелой депрессии душа уже почти находится «в том мире», только немного зависла в некоем промежуточном состоянии. Эта точка зрения совпадает со свидетельствами самих депрессивных больных, которые отмечают, что чувствуют себя «заживо похороненными» или «живыми трупами». В западной культуре можно найти свидетельства таких промежуточных состояний – когда человек еще не умер, но уже и не жив – например, в творчестве художника Иеронима Босха. Конечно, эти наполненные ужасом картины ада и страданий грешников современные люди успешно вытеснили из сознания, но не из темных глубин своей души. Современные интеллектуалы вряд ли воспринимают всерьез само слово «ад», и просто здорово, что замену этого понятия можно найти у тибетцев, поскольку, переиначивая слова одной книги, позволю утверждать, что «высшее достижение дьявола состоит в том, что люди совсем перестали верить в его существование».
В состоянии бардо, в промежуточном состоянии между жизнью и смертью, которое может длиться до сорока дней, душа встречается с картинами, вызванными воспоминаниями о прошедшей жизни.
Длится бардо до тех пор, пока человек не начинает замечать, что все страшные и чудовищные видения окружающей действительности – это то, что создал он сам.
В момент осознания этого факта наступает примирение с адом, созданным им самим. В книге «Бардо Тодол» написано, что в момент осознания картины ада тут же исчезают. Такой подход к вопросу вполне объясняет длительность, мучительность и совершенную непредсказуемость депрессивных состояний. Ведь далеко не все души разбираются в этой теме, не все способны посмотреть «себе в лицо», осознав и приняв свои страхи, свою ненависть, свое предательство, свою трусость такими, какие они есть на самом деле. Некоторые, возможно, зависнут между двумя мирами. Патовая ситуация, как в шахматах.
Западные эзотерические школы учат, что жизнь – это страдание и что поступки определяют нашу судьбу. Будда тоже говорит, что жизнь – это страдание, которое обуславливается привязанностями и зависимостями. Человек, страдающий от депрессии, хорошо понимает, что в жизни много страданий, следовательно, он, с точки зрения буддизма, имеет сильные привязанности. Действительно, по разным причинам эти люди не могут избавиться от прошлого, от стереотипов, от непроработанных событий и впечатлений, от обвинений самих себя и плохих воспоминаний. Они не могут избавиться от всего этого груза точно так же, как обычные, здоровые люди не могут избавиться от привязанности к мирским вещам, на что и обращает внимание Будда. Очевидно, человек вредит себе как привязанностью к материальным ценностям этого мира, то есть зависимостью от положительных вещей, так вредит он и привязанностью к отрицательным переживаниям. Удерживание отрицательных впечатлений сказывается на здоровье.
Из терапевтического опыта известно, что нередко в предыстории депрессивных больных были события, связанные с проклятьем, направленным как на обидчиков, так и на жертв. События, связанные с этими проклятьями, и сами проклятья имеют тенденцию удерживать и не отпускать людей до тех пор, пока вопрос не разрешится и проблема не растворится. Даже если мы не придаем значения таким вещам в наше время, то наша душа хорошо помнит это, и для нее такие вещи очень важны.
Если подумать о том, насколько велика в современном обществе потребность отпустить и отбросить все старые проблемы, становится ясно, насколько вырос в современном мире депрессивный потенциал вследствие экстремальных привязанностей.
Подверженный депрессии человек обладает сильными привязанностями и усердно цепляется за прошлое.
Сегодня каждый врач должен советовать пациентам расслабиться, отпустить прошлые стрессы, по-настоящему простить обиды, как нанесенные, так и принятые от других. У нас существует проблема с высвобождением вины, обиды и стресса, именно поэтому в современном обществе так распространена депрессия.
Депрессия – это аварийное отключение организма в безнадежной ситуации. «Включая» депрессию, люди перестают принимать участие в жизни, которая стала для них невыносимой.
Человек переходит в состояние «stand-by», как телевизор, когда горит только красный диод, или, выражаясь точнее, в состояние между жизнью и смертью, в стагнацию, в которой присутствует нечто ирреальное. Генрих Гейне, великий депрессивный поэт, пришел к осознанию факта, что единственно вечное состояние вещей – это превращение. Осознание постоянного изменения бытия помогает освободиться от якорей, которыми мы цепляемся за прошлое.
Для пациентов, которым жизнь кажется сплошным страданием, депрессия может стать первым шагом на пути просветления, депрессия может стать помощником. С буддийской точки зрения, депрессия позволяет людям созреть для самопознания и самореализации, сделать шаг к обретению самости, нахождению пути – ко всему тому, чего не смог сделать человек в ином состоянии. Всему нашему обществу необходимо сделать такой шаг. Итак, самостоятельный выход из депрессии – это осознанный шаг на пути стремления к совершенству, пути приближения к Творцу, или, как это принято говорить в буддизме, к состоянию Будды.
Буддизм может стать философией высвобождения, чудесным шансом для больных депрессией, да и сама болезнь – не что иное, как шанс сделать шаг вперед по пути развития.
«Стертая» депрессия
Раньше официальная медицина называла такую депрессию стертой, так как эта болезнь всегда прикрывается множеством симптомов: головокружением, тошнотой, болью в спине, головной болью и многими другими. Действительно, для внешнего наблюдателя подобная депрессия представляет собой довольно «смазанную», неясную картину, разглядеть в которой психосоматическое заболевание может только очень опытный врач.
Эта форма депрессии называется субдепрессией, а в Европе она носит название «депрессия Сиси», по имени австрийской императрицы, страдавшей этим заболеванием, но при всех своих страданиях умевшей скрыть свое состояние от чужих глаз с помощью шуток и обаяния. Такое старание выражается в переигрывании: человек с головой уходит в работу, в деятельность, путешествует, усиленно занимается спортом – в общем, поступает так, как делал это, например, писатель Герман Гессе. Никто не может догадаться, что человек страдает.
К тому же, действительно, симптоматика фибромиалгии и ревматизма очень схожа с соматическими симптомами депрессии. Поэтому страдающим депрессией людям так легко скрыть свою болезнь.
Чем больше человек скрывает от мира свою депрессию, тем труднее ему становится избавиться от нее впоследствии.
Депрессию порой совершенно невозможно диагностировать, особенно если больной сам не понимает, чем он страдает, или хочет скрыть истинные причины соматических проявлений этого заболевания.
По данным статистического опроса среди больных депрессией, опубликованным в журнале «Stern», было установлено, что в 20 % случаев болезнь вообще не распознается врачами, а в 18 % случаев не воспринимается врачами всерьез. По данным самих врачей, правильные диагнозы касательно депрессии составляют 50 %, а остальная половина больных вообще не считается таковыми, или диагноз выставляется неправильно.
С другой стороны, по данным университета в Ахене (Германия), треть пациентов, признанных депрессивными, на самом деле вовсе не страдают от этой болезни. Вывод напрашивается сам собой: число действительно страдающих депрессией людей, которым оказывается медицинская помощь, относительно невелико.
В соответствии с данными журнала «Spiegel» № 46 за 1999 год, где опубликована статья профессора психологии Виттхена, 75 % случаев все же диагностируются участковыми врачами, но и здесь остается только сожалеть об оставшейся четверти.
«Смазанным», или потайным, депрессиям в настоящее время подвержено также множество мужчин, хотя ранее считалось, что скрывают депрессию в основном женщины. Мужчины способны лучше, чем женщины, скрывать свои душевные недостатки. Один только факт, что среди самоубийц две трети – мужчины, указывает на то, что мужчин, страдающих от тяжелой формы депрессии, больше, чем женщин.
«Только в последние годы стало ясно, что депрессия имеет различную симптоматику, разделенную по половому признаку», – говорит профессор Зигфрид Каспер, работающий в психиатрическом отделении клиники в Вене (журнал «Spiegel», № 41, 2005). Далее профессор продолжает: «Опечаленные мачо, в отличие от женского пола, не уходят в себя, а с головой окунаются в деятельность: работу, спорт и т. п. Они заливают проблемы алкоголем, пускаются в сексуальные похождения или начинают вести себя как дикие звери: мчаться с огромной скоростью по автомагистралям, драться на дискотеках, то есть входить в состояние аффекта. Женщины, напротив, реагируют на депрессию своего рода смертельной остановкой – деятельность прекращается, они уходят в себя, что также нередко приводит к алкоголизму». Профессор Рутц из копенгагенского университета вообще считает, что если у мужчины замечено такое поведение, как неоправданная агрессия и приступы ярости, то стоит задуматься, не скрывается ли за этими симптомами депрессия.
Медики уверены, что 90 % самоубийц – люди, страдающие от психических заболеваний, в основном от тяжелой депрессии.
Причины половой специфики поведения уходят корнями в древность. В течение тысяч лет мужчины привыкли выстаивать и выживать через борьбу, а женщины – покоряться и подчиняться. С другой стороны, существуют и современные причины: сейчас у мужчин не принято иметь «женские проблемы», и вообще какие-либо проблемы – поэтому депрессия и заталкивается под ковер. Врачи не могут диагностировать у них депрессию, потому что мужчины имеют свойство подсовывать им какую-либо телесную проблему, в случае, если они вообще обращаются за медицинской помощью.
Биполярное нарушение: мания вперемешку с депрессией
Биполярное нарушение – это постоянная смена двух диаметрально противоположных полюсов: неба и преисподней, экстаза и полной подавленности, состояния удовольствия и радости и глубокой депрессии.
Эпиграф из Гёте – пример того, как человек страдает из-за циклотимии. Так раньше называли эту болезнь. Еще более старое понятие – маниакально-депрессивный психоз. Много имен имеет это действительно экстремальное нарушение, при котором больной, зачастую в течение короткого промежутка времени, проходит через весь спектр возможных человеческих настроений.
Картинно это можно представить в форме морского прилива (маниакальная фаза) и отлива (депрессивная фаза). При этом во время прилива эйфорией, счастьем и деятельностью затопляется абсолютно все жизненное пространство, а отлив высушивает душевную почву до трещин.
Люди, страдающие маниями, могут сделать нечто совершенно чудесное и гениальное. Я помню одного пациента, который играл одновременно с несколькими противниками в шахматы, выигрывая при этом партию за партией и не задерживаясь ни у одной доски подолгу. В последовавшей за этим депрессии он не смог сконцентрироваться даже на одной игре. У другого пациента в маниакальной фазе усиливалась фотографическая память, и он мог наизусть запомнить содержание книг из библиотеки психиатрической лечебницы и повторить содержание по памяти.
В периоды мании пациенты ощущают прилив сил, их посещают чудесные идеи. Энергия так и прет из них, они могут работать и мыслить за десятерых. Со стороны это выглядит чудесным и привлекательным, если не знать о том, что за этим состоянием кроется. В таких маниакальных состояниях пациенты выглядят королями мира и ведут себя зачастую соответственно. Поп-звезда Робби Вильямс страдает именно таким психозом, этим хорошо объясняется эйфория, распространяемая им со сцены на публику. Один наш друг из общежития, страдавший от биполярного психоза, однажды, оставшись один дома, за полдня умудрился продать всю мебель и предметы обстановки из нескольких комнат. Он хотел на эти деньги поехать на Камчатку, чтобы осуществить там проект по выживанию человека в диких условиях природы. При этом такие «мелочи», как собственность и жизненно необходимые вещи, казались ему совершенно не стоящими внимания.
Вывести такого пациента из маниакальной фазы, опасной для окружающих и для него самого, – очень трудная задача, поскольку добровольно он этого не сделает. Такой нейролептик, как Neurocil, может смазать симптомы маниакального состояния, но одновременно он приводит к переходу в депрессивную фазу, которой так боится пациент, и соответственно всеми силами избегает приема данного препарата.
Искусство лечения таких больных заключается в том, чтобы держать их в равновесии между двумя полярными фазами, чего пациентам явно не удается сделать самостоятельно. Американский психиатр и буддист Эдвард Подволл в своей книге «Из исчезнувших миров» описывает историю жизни пациента, страдающего от биполярного нарушения и обучающегося жить с манией.
В фильме «Мистер Джонс» актер Ричард Гир прекрасно сыграл роль маниакально-депрессивного пациента, выразив грандиозные высоты и глубочайшие падения, свойственные данной психической болезни.
Жизнь с биполярным нарушением напоминает аттракцион американские горки. На золотой середине больной человек не останавливается, он продолжает то катиться вниз, то взлетать вверх, если, конечно, не провести качественное лечение. Такая судьба, кажется, посвящена жизненному заданию, выраженному в десятой карте Таро – «Колесо жизни», где колесо символизирует, что человек должен пройти все состояния – от глубин ада до заоблачных высот, и вернуться обратно, в пучину преисподней, чтобы познать смысл земного существования. При этом речь идет о самой серьезной и сложной теме, затрагивающей все человечество – полярности, или дуализме восприятия. Для человека все вещи и явления имеют две стороны, и сам человек не является исключением.
Темная долина, куда неизбежно спускается пациент после бурной маниакальной фазы, наполнена печалью и страхами. Избыток энергии переходит в свою противоположность, врата вдохновения захлопываются, и отворяются двери печали и безнадежности. Если до этого пациент ничего и никого не боялся, то в депрессивной фазе он превращается в замкнутое, наполненное страхом существо.
Любой человек, прошедший реинкарнационную терапию, осознает, глядя на жизнь со стороны, что в ней есть взлеты и падения; точно в такой же ситуации находится и пациент с биполярным нарушением, только симптомы выражены здесь гораздо ярче. Поначалу человек становится преступником, затем жертвой, а потом все повторяется заново, все начинается снова. Очевидно, пациенту необходимо взглянуть на круговорот событий со стороны и найти для себя приемлемую середину, и действительно, некоторым самостоятельно удается достигнуть серединного состояния. Тогда не только сам пациент находит облегчение, но и окружающие его люди избавляются от страданий, ведь такой страдалец может довести до изнеможения абсолютно всех. В неэкстремальных случаях маниакально-депрессивного психоза пациенту удается хорошо справиться с депрессией (во многом благодаря современной фармакологии), ну а маниакальной стадией пациент наслаждается, и так идет по жизни дальше.
Узнать состояние пациента можно по его глазам: в маниакальном состоянии они излучают настроение и завораживающую привлекательность, что напоминает строки Гёте:
В состоянии депрессии глаза человека уже не только не являются более зеркалом души, но и вообще не встречаются взглядом с другими глазами, депрессивный пациент склонен отвращать взгляд – как от других людей, так и от самой жизни.
В конце концов, биполярное нарушение является утрированной картиной состояния, свойственного всем людям. Очевидно, именно по этой причине оно так действует на нервы: ведь в жизни каждого человека есть взлеты и падения, периоды хорошего и плохого настроения. Но мы обычно способны проецировать наше настроение на других, способны перекладывать ответственность, по крайней мере, что касается негатива. Тот же, кто откровенен сам с собой, понимает, что все настроения – хорошие и плохие – все это исходит от внутренней сущности, а не приходит из внешнего мира.
В буддийской традиции существует так называемая медитация невозмутимости – это очень простое упражнение заключается в том, чтобы в течение получаса сидеть с закрытыми глазами, став сознательным свидетелем настроений, которые приходят и уходят, сменяя друг друга. При этом ответственность за настроения не перекладывается на других, а берется на себя. Выполняя это упражнение ежедневно в течение получаса, человек перестает проецировать свои настроения на других. Если такое состояние продлить на весь день и вообще на всю жизнь, то это было бы идеальным решением всех проблем. Осознание своей внутренней сущности позволяет увидеть игру собственных проекций.
Постановка диагноза
Распознать депрессию самостоятельно бывает непросто. Даже участковые терапевты, имеющие многолетний опыт, терпят в этом вопросе неудачу. Конечно, до сих пор не существует никаких анализов на депрессию, никакого объективного метода диагностирования этого недуга, но классическая медицина движется и в этом направлении. В половине случаев выставляется неправильный диагноз, или вообще все списывается на усталость. Как же определить, страдает ли человек депрессией? Предостерегающими можно считать следующие симптомы:
• Безучастность.
• Плохое настроение.
• Нехватка радости и жизненной энергии.
• Потеря энтузиазма.
• Мысли о самоубийстве.
• Плохой аппетит.
• Потеря полового влечения.
• Нарушения сна.
• Необъяснимые приступы страха, например боязнь не справиться с простыми ежедневными задачами, что впоследствии и может случиться на самом деле.
• Заметная потеря чувства собственного достоинства.
• Склонность винить себя во всем и неспособность видеть разницу между виной и ответственностью.
Подозрительными соматическими симптомами «смазанной» депрессии являются боли в спине, головные боли, головокружение или тошнота. Еще сложнее выставить корректный диагноз, если пациент маскирует свое состояние за наигранно приподнятым настроением, как это делала императрица Сиси. Лучше всего депрессию можно определить по следующим высказываниям самих пациентов:
• Я падаю в темную пропасть.
• Меня засасывает в темную дыру.
• Вокруг меня померк свет.
• Все чувства покинули меня.
• У меня такое ощущение, что я больше ничего не чувствую.
• Мои чувства как будто заморозились, покрылись коркой льда.
• Я чувствую себя как ходячий труп.
• Я всего лишь зомби.
• Я не могу вынести того, что мое тело живо, а дух мертв.
• Больше не осталось ни одной искры надежды.
Болезнь и то важное, что может подвинуть человека по пути развития личности, находятся рядом. Например, склонность больного постоянно во всем винить себя самого – это уже ближе к ответственности за свою жизнь и свой путь, чем проецирование вины на других. И все же депрессивный пациент так же далек от пути истины, как и обычный человек, перекладывающий ответственность и вину на других. Серединный путь похож на пробежку по лезвию бритвы, как это описано в одноименном романе Сомерсета Моэма.
Об использовании каталога вопросов
Масштабы, которые приобретает депрессия, приводят к необходимости использования довольного спорного метода самодиагностики. Нижеприведенный каталог вопросов прояснит ситуацию. С помощью данного вопросника можно определить степень депрессивного состояния. При легких депрессиях психиатры сегодня рекомендуют когнитивную, или поведенческую, терапию. При депрессиях средней степени не обойдется без назначения антидепрессантов, а если у пациента тяжелая форма заболевания, то лечение происходит в основном с применением лекарств. Такой подход воспринимается пациентами в основном положительно, поскольку им легче страдать от какого-то определенного, официально признанного заболевания, чем пребывать в полной неизвестности касательно того, что же с ними случилось. Даже предположения (пока еще недоказанные) о том, что тяжелая форма депрессии вызвана нарушением обмена веществ в головном мозге, несут в себе нечто успокоительное для страдающих пациентов.
Вопросы для самодиагностики
• Понизилась ли моя жизненная энергия за последнее время? (Две недели полной бездеятельности – это очень серьезный повод для подозрений.)
• Способен ли я радоваться жизни? Интересуюсь ли я актуальными для меня темами? Не снизилось ли у меня за последнее время чувство самоуважения?
• Не потерял ли я интерес к вещам, которые были мне так важны раньше?
• Становится ли мне все труднее принимать решения?
• Чем чаще я смотрю в прошлое и заглядываю в будущее, тем реже я вижу там надежду на лучшее. Так ли это?
• Склонен ли я к самообвинениям, чувству вины и раздумьям?
• Я часто чувствую себя усталым и изможденным, несмотря на то что не занимался тяжелой физической деятельностью. Так ли это?
• У меня за последнее время сильно испортился аппетит.
• Мой сон в течение последних нескольких недель стал очень беспокоен; я не могу нормально уснуть, а как только засыпаю, тут же просыпаюсь.
• С утра меня начинают одолевать мучительные мысли.
• У меня недавно начались боли в спине, голове, сердце или в области органов пищеварения.
• Даже если я не сильно напрягаюсь физически, у меня все равно начинается сильное потоотделение.
• В последнее время у меня отсутствует тяга к сексуальному удовлетворению.
• Я чувствую себя несчастным, и это ощущение не оставляет меня уже в течение нескольких недель.
• Мне кажется, что я потерял контроль над жизнью. Неужели моя жизнь вышла из-под контроля?
• Неужели моя жизнь потеряла смысл? Цель жизни утеряна? Мои глаза пусты, они больше ничего не излучают.
• Есть ли в моей жизни содержание и смысл? Есть ли в моей жизни призвание, которое зовет меня?
• Есть ли у меня представление о том, каким должен быть мой жизненный путь, и есть ли у меня силы встать и идти по этому пути?
С помощью данного вопросника можно определить склонность к депрессии, но выставить точный диагноз вряд ли представляется возможным. Если придерживаться только этого вопросника, то выйдет, что депрессией страдают гораздо большее количество людей, чем сообщает нам статистика. Поэтому данный каталог вопросов следует рассматривать с осторожностью.