Андрея разбудил шум выбрасываемого шасси.

Ольга не спала. На столике возле её кресла стояли три пустые кофейные чашки и миниатюрная плоская бутылка из-под бренди.

— Да просыпайся, наконец! Такая красота за окном…

— Где это мы? — он осоловело уставился в иллюминатор.

Самолет летел над островом совсем низко, очевидно, совершая круг перед заходом на посадку, и под крылом отчетливо была видна прибрежная полоса, которую сменяли скрытые седой дымкой невысокие горы.

— Как — где? Это же Менорка! Балеарские острова.

— А, так уже прилетели?

— Почти да. Мне кажется, я даже вижу аэродром.

Белоснежные кубики отелей, изумрудное море с белой пенкой прибоя, накатывающего на безупречную поверхность песчаного пляжа, зелень, густо покрывающая холмы и чистотой цвета соперничающая с морской водой…

Почему-то оставив без внимания международный аэропорт, самолет пролетел ещё немного на восток и резко пошел на снижение.

— Наконец-то, — Ольга нетерпеливо прильнула к иллюминатору, — садимся…

Пробежав почти до самого конца узкой полосы, «Даймонд-Джет» затормозил и, развернувшись, медленно подкатил к небольшому одноэтажному строению с вывеской «Аэроклуб Баккер».

В наступившей тишине негромко прожужжал моторчик опускающегося трапа. Открылась дверь кабины, и показался молодой чернокожий пилот в синей с белым униформе.

— Бай-бай, — улыбнувшись, он открыл наружную дверь и сбежал по трапу.

— Пошли? — Андрей поднялся и протянул Ольге руку.

— Пошли, — почему-то шепотом ответила она и, резко поднявшись, направилась к выходу.

— Добро пожаловать в страну талайотов! — невысокий загорелый человек в полосатых шортах и белоснежной майке возник на крыльце аэроклуба и, разведя руки в стороны, зашагал им навстречу.

Ольга уже сошла с трапа, когда, увидев его, ахнула и остановилась. Андрей тоже замедлил шаг.

В приближающемся человеке он узнал Бориса Берника.

— До «Вега де ла Сон-Боу» — всего двенадцать километров.

Вообще-то, вилла находится значительно южнее Сон-Боу — на горе, неподалеку от Викерз Баттери. Но нужно же было как-то её назвать, — балагурил Берник, накручивая баранку небольшого открытого джипа.

— С высоты остров выглядит совсем по-другому, — заметил Андрей, разглядывая откровенно сельский пейзаж по обеим сторонам дороги. — А тут, оказывается, почти вся зелень — хвойная, будто и не тропики вовсе.

— В этом — вся прелесть Менорки! Прибавьте сюда эти нелепые камни из параллельного мира, и тогда станет понятно, почему истинный эстет выбирает для отдыха скалистую Менорку вместо чумовой Ибицы — гнезда разврата и нарко-музыки.

— Постой, про какие камни ты говоришь? Ты имеешь в виду те огромные доисторические сооружения, которые рисуют на рекламных буклетах?

— Да. Таулы и талайоты. Алекс считает, что именно они в своё время дали ему Импульс. Жаль, скоро стемнеет, а то бы прогулялись. Я обнаружил здесь просто удивительные места, — он оглянулся на Ольгу, которая молча ехала на заднем сиденье. — Оль, с тобой всё в порядке?

— Да, более чем. Спасибо, Боря. Я просто устала.

— Как только мы приедем, я самолично провожу тебя в релакс-холл, чтобы ты могла отдохнуть. Ведь тебе ещё предстоит бессонная ночь.

— Тогда, может, сразу в спальню? И почему — бессонная ночь?

— Сегодня твоё Посвящение. Я специально договорился, чтобы оно прошло именно здесь, на Менорке, среди теней загадочной древней цивилизации.

— Кстати, а ты случайно не в курсе, когда — моё Посвящение? — не удержался Андрей.

— Насчёт тебя пока не знаю. Возможно, завтра. Но лучше спроси у Алекса.

Тем временем, автомобиль забирался всё выше и выше и, наконец, остановился возле стальных белых ворот и массивного каменного забора, который больше напоминал крепостную стену.

— Вот и приехали. «Вега» над обрывом, — Берник улыбнулся и посигналил.

Ворота медленно отворились, и джип въехал на территорию огромного внутреннего двора, вымощенного бетонными плитами и со всех сторон окруженного различными частями единого трехэтажного строения. Очевидно, вилла была выстроена в виде овальной буквы «О».

— Чжоу, проводи нашего гостя в его комнату, — обратился Борис к встречающему их молодому человеку в легкой белой униформе, — а Ольгу я отведу сам. Не скучай, — подмигнул он Андрею, — увидимся чуть позже.

Берник взял женщину под руку, и они направились к широкой лестнице, ведущей сразу на второй этаж дальнего корпуса виллы.

Андрей обратил внимание, что вокруг не ощущалось ни малейших следов чьего-то присутствия, словно кроме них на вилле больше никого не было.

— Хозяин и его друзья сейчас на яхте, — перехватил его взгляд юноша, — но они уже скоро будут. Идёмте.

Изнутри вилла казалась ещё более просторной, чем снаружи. Поднявшись на третий этаж, они оказались в длинном коридоре с многочисленными дверями с одной стороны и высокими окнами, ведущими во двор — с другой.

В пространстве между окнами были расставлены странные литые фигуры, изображающие не то экзотическое растение, не то чью-то шестипалую руку с длинными перепончатыми пальцами. Все скульптуры достигали человеческого роста и выглядели абсолютно одинаково.

На противоположной стене, между дверями, висели также совершенно идентичные, в стальных рамах, картины, изображающие не то ядерный взрыв, не то огненную комету.

Машинально приглядевшись, Андрей обнаружил, что это — не промышленные копии, а вручную написанные маслом полотна: на некоторых он заметил небольшие отличия в цвете и мелких деталях.

— Их подарил нам один из друзей хозяина, — видя, что Андрей остановился и рассматривает живопись, улыбаясь, произнес Чжоу. — Он вовсе не сумасшедший, но почему-то рисует всегда одно и то же.

— Да, занятно. Скульптуры тоже он отливает?

— О, нет, — засмеялся юноша, — их изготовили специально в ансамбль картинам.

— А что они изображают?

Чжоу перестал улыбаться.

— Я не знаю. Пойдемте. Вам надо отдохнуть.

Они прошли до конца коридора и, повернув, оказались в просторном холле, где было только две двери, обе — из темного, явно дорогого, сорта дерева.

— Милости прошу, — Чжоу отпер одну из дверей, и они вошли. — Это, пожалуй, наш лучший гостевой апартамент. Вот здесь — спальня, здесь — гостиная… Из окон — чудесный вид на побережье, а вот отсюда, — молодой человек прошел на балкон, — можно увидеть знаменитый нудистский пляж в Сон-Боу.

— Я всё-таки предпочту телевизор. Да и перекусить не мешало бы.

— Мультиканальный «Хао Сонг» — к вашим услугам. Около двух тысяч программ. В холодильнике — фрукты и, по-моему, местный йогурт. Но скоро ужин, так что советую не портить себе аппетит. Располагайтесь, отдыхайте. Если что-то понадобится, нажмите вот эту клавишу…

— Постой, а скоро прибудет Алекс?

— Примерно через час, — Чжоу посмотрел на часы, — может, чуть раньше.

— И ещё, почему Ольга — в другом корпусе?

— Как почему? — удивился юноша. — У неё же ночью — Посвящение. Всего хорошего.

Он вышел.

— Посвящение у них. Интересно, меня во что посвящать будут…

Андрей бросил на диван небольшую дорожную сумку, на которую ещё в Питере сменил свой кейс, а сам, достав из холодильника бутылку черного «Империал Стаут», развалился в одном из кресел.

Просторная гостиная была обставлена в классическом «колониальном» стиле: массивная, под старину, мебель, пианино «Стенвей», настоящий, похоже, камин с тяжелой кованной решеткой. На стене — гобелен, изображающий битву сипаев с англичанами…

— А кстати, — Андрей поднял со столика пульт и, включив телевизор, набрал в меню слова «Евроньюс» и «криминальная хроника».

— «…уже третья рекордная партия кокаина в этом году. Министр внутренних дел Италии Мохаммад Халим выступил с призывом возобновить досмотр судов, следующих через Гибралтар из Либерии и Сенегала…»

От жизнерадостного и одновременно монотонного голоса диктора вскоре начало клонить в сон, и Андрей уже было задремал, как вдруг услышал очередную новость.

— «Во французских Арденнах, на одной из малооживленных дорог близ Шарлевиль-Мезьер, обнаружены неопознанные тела пятерых мужчин, погибших в результате перестрелки с неизвестными несколько часов назад.

Найденный на месте преступления штурмовой гранатомет «ПЗФ-12», многочисленные гильзы от автоматической винтовки «Хеклер Кох», находящейся на вооружении армии НАТО, а также отсутствие у убитых каких-либо документов подтверждают версию полиции об очередном столкновении враждующих наркосиндикатов, предположительно, якудза и русской мафии…»

— Гляди-ка, Маркуса в якудза посвятили… Только откуда там взялся пятый? В сгоревшей машине, наверное, нашли…

Андрей переключил канал.

— «Компания «Парамаунт» совместно с «Синемарко Бьяцци», представляет.

Тебе — восемнадцать, но в руках у тебя вирус, внедренный в датацентр ядерного арсенала.

Ты влюблен, но твоя девушка — всего лишь киборг, созданный по заказу террористов.

Ты узнал секрет вечной жизни, но «двухголовые» уже идут за тобой по пятам.

Смотрите новый блокбастер: «СТАЛИН»!

Первого мая — премьера в виртуале Евросоюза!».

В дверь постучали.

— Открыто! — Андрей выпрямился в кресле и поставил бутылку на пол.

— Привет, можно? — в комнату вошла молодая женщина, одетая, как и Чжоу, в белую униформу. Волевое «арийское» лицо, спортивная фигура, огненно-рыжие волосы, заплетенные почему-то в некое подобие «афро».

— Привет, — он вяло улыбнулся, — заходи, будь как дома.

— Меня зовут Девия, — она опустилась в соседнее кресло. — Телевизор смотришь?

— Пытаюсь. Везде реклама…

Увидев на экране юношу с ручным пулемётом в руках и девушку, чьей «одеждой» являлась одна большая татуировка на совершенно обнаженном теле, она рассмеялась:

— Так это же «Сталин»! Он с прошлой недели на «Спейсбите» выложен, а Голливуд только ещё рекламирует…

— Удивляюсь, как перцы из ФБР до сих пор не сбили этот «Спейсбит». Дожили, у «пиратов» уже спутники свои… Как, кстати, фильм?

— Неплох, чтобы скоротать пару часов в массажной камере. Очередной озабоченный хакер-шизоид спасает планету. За деньги, разумеется. Мафия, телепаты, вирусы…

— Ещё бы, — усмехнулся Андрей, — куда сейчас без них…

— А ты знаешь, как распространяются компьютерные вирусы? — Девия оттолкнулась ногами от пола, и её кресло подкатилось вплотную к креслу Андрея.

— Вообще-то, я не специалист, но, насколько мне известно, первоначально вирус использует некую уязвимость в программной оболочке компьютера, после чего начинает рассылать сам себя…

— Вот именно, уязвимость, — повторила она с легким акцентом. Немецким? Или чешским? — Встань, пожалуйста.

— Зачем?

— Буквально на секунду! Я тебя прошу, — Девия вскочила и, улыбаясь, протянула ему обе руки.

— Хорошо, только не бить, — Андрей поднялся.

— Теперь смотри на меня, вот сюда, — она дотронулась до точки у себя между бровями, — взгляд не отводи и представляй в уме картинки, которые я буду описывать. Начали. Огромная жаркая пустыня…

— Представил.

— Говорить ничего не надо! Представляй молча. Итак… Огромная жаркая пустыня, пирамиды, огромные каменные пирамиды до самых небес. И верблюды. Желтые, как песок верблюды. Они идут, они медленно идут, один за другим. Сначала идет первый верблюд, покачивается, медленно идет первый верблюд, а за ним… За ним идет второй. Они такие же, как песок, и медленные, как песок… Солнце — прямо в глаза… Закрой глаза.

Андрей неожиданно почувствовал себя необычайно комфортно: какая-то легкость во всем теле, спокойствие и мудрая неторопливость вокруг, вот только солнце слишком яркое…

Внезапно пустыня исчезла, и он увидел Николь. Она испуганно смотрела на него, не узнавая и словно боясь, что он её ударит.

— Николь?! Откуда ты здесь? — Андрей сделал к ней шаг, но девушка зажмурилась и присела, закрываясь руками.

— Ника, это же я, Андрей! — закричал он. — Не бойся, ты что, не узнаешь меня?

— Какой Андрей? — шепотом спросила Николь, открывая глаз. — Пожалуйста, не стреляйте…

— Ника, это я, Андрей Рубин! Твой самый лучший друг. Сейчас я закончу эту сессию, и мы полетим с тобой… — Андрей вдруг представил, как они летят, летят на самолете, и его замутило. Он схватился за горло и начал медленно оседать на пол, чтобы не потерять сознание.

— Твою мать! Он уже успел выпить! Я вышибу китайцу мозги!

Девия с силой пнула бутылку со «Стаутом», и та, отлетев, ударилась о каминную решетку и разбилась вдребезги.

— Что? — сидя на корточках, Андрей открыл глаза.

— Ничего, — она снова улыбнулась и протянула ему руку, — вставай, герой…

— Так, а я не понял, что здесь творится? — в дверях появился высокий и плотный пожилой чернокожий джентльмен в светлом полосатом костюме. — Деви, тебя — что, просили сюда приходить?

— Представляешь, Бруно, наш говорящий сморчок Чжоу оставил в холодильнике пиво, а я…

— Ещё раз спрашиваю, тебя просили сюда приходить?

— Но, Бруно, этот человек — самозванец. Я почувствовала озноб сразу, как только он вошел в дом. К тому же, пообщаться с гостем — моя обязанность, так что…

— Иди в столовую.

— Хорошо. Только, пожалуйста, не надо орать.

— Иди в столовую!

— Да иду, иду! — ни на кого не глядя, Девия стремительно вышла.

— Что это было? — Андрей поднялся, опираясь на кресло, и посмотрел на вошедшего.

— Девия — не экстрасенс, а самая настоящая ведьма. Ужас в том, что её все любят. Do you speak English, sir?

— Sorry. Just intermediate. (На среднем уровне).

— Замечательно! Вы знаете, у меня такие проблемы с русским языком, — собеседник Андрея перешел на английский.

— Но у вас прекрасный русский.

— О, это всего лишь иллюзия, — рассмеялся Бруно. — Как и то, что показала вам Деви. Гипноз.

Андрей хотел было возразить, что дискретная блокировка синапсов, за которую он отвалил почти пятнадцать «штук», исключает любой гипноз, но вовремя взял себя в руки. Похоже, «ведьма», действительно, обладает мощными способностями, если он до сих пор не вполне себя контролирует.

— Я даже не успел ничего понять. Словно по голове ударили.

— Через несколько минут всё пройдет. Меня зовут Бруно. Бруно Сандерс.

— А меня…

— Видимо, Андрей? — снова улыбнулся Бруно. — Но я буду называть вас «мистер Эйт», коль скоро у меня указано имя «Восьмой Гость». Вообще-то, я пришел, чтобы пригласить вас ужинать, мистер Эйт.

— Овощное гаспачо по-андалузски, каннеллони с варёной ветчиной, запеченная камбала, — Чжоу, к униформе которого добавилась пара белых перчаток и изящный поварской колпак, аккуратно переставлял тарелки с тележки на длинный стол, украшенный старинным бронзовым подсвечником и покрытый простой темно-синей скатертью. — Вообще-то, на ужин не подают супы, но Бруно отказывается считать гаспачо супом…

— Смотри-ка, мебель выучила новые слова, — хохотнула Девия с противоположной стороны стола.

— Деви, ты начинаешь походить на американскую гэп-стар. Поэтому, умоляю, заткнись. Спасибо, Чжоу, — Бруно подхватил из рук юноши пузатую кастрюлю со свекольником и втиснул её между тарелками, справа от себя. — Может, бокальчик вина для аппетита? — обратился он к Андрею, которого усадили почему-то на высокий стул во главе трапезы.

— С удовольствием, — кивнул Андрей, оглядывая столовую.

Небольшое, но уютное помещение в стиле «Мельбурн», яркие криптолампы под мозаикой, полированный зеркальный свод и высокие, с каменными переплетами, окна псевдоготики, за которыми уже чернела теплая южная ночь.

Несмотря на обилие приборов, за столом больше никого не было, кроме Андрея, Бруно и Девии.

— А мы что, будем ужинать вчетвером?

— Втроем, — Чжоу поставил перед Андреем высокий графин с красным вином и оглядел стол.

Убедившись, что всё находится на своих местах, он снял перчатки, бросил их на тележку и направился к стойке бара, где забрался на табурет и уставился в негромко бормочащий телевизор.

Однако он ошибся. Бруно едва успел налить вина себе и Андрею, как послышались торопливые шаги, и в столовую влетел Берник.

— Всем привет! Не вставай, Чжоу, я — сам, — он с шумом влез за стол и торопливо наполнил фужер минеральной водой. — Ну, и денёк сегодня!

— Что-нибудь стряслось?

— Наоборот, всё очень даже неплохо. Только что звонил Коста. Помните, он рассказывал про шейха из Сайхута?

— Это тот, который собирался воздвигнуть в Гааге статую Новой Европы?

— Ну да. Его не то Альмар зовут, не то…

— Аль-Ахмар, я помню, — Бруно сосредоточено резал ветчину.

— В общем, он готов помочь нам с проектом «Манчестер» и даже обещал толкнуть речь в Брюсселе в защиту наших эко-центров, так что если кому-то интересно — можете участвовать, — Берник залпом выпил воду и хищно оглядел стол. — Где-то тут должна быть рыбка…

— А надо-то ему что? — Бруно налил ещё один фужер вина и подмигнул Андрею. — Твоё здоровье!

— Как что? Ясно — что. Вот… Деви, подай, плиз, салфетку… Глобокс ему надо, что же ещё. С поддержкой и всеми делами.

— Ну и дай. Его в этом году и так на двенадцать грамм больше произвели, чем хотели…

— А я — не против. Нет, Коста, конечно, попьет из него крови, а как иначе, это ж не аспирин всё-таки…

— Боря! — Девия с силой ударила по столу вилкой. — Ты когда языком брякаешь — хоть по сторонам смотри.

— Не понял, — Берник перестал жевать. — Что ты орешь? Тут же все свои…

— Алекс знаешь, как говорит? Свои — по спине ползают. У нас вон — самозванец пригрелся, сидит, уши развесил!

— Послушай, Деви! — вскипел Бруно. — Ты чего к человеку привязалась? Он здесь первый что ли, кто под чужим именем приехал? Ларкин тот же — я до сих пор не знаю толком, как его зовут…

— Ларкин — это одно, — злобно продолжала Девия, — а у этого «друга», кроме фэесбешного паспорта, ещё и имплантант в черепе!

— Не в черепе, а в грудной клетке, — заметил Бруно, опять принимаясь за ветчину. — И вообще, не лезь, его Маркус проверял.

— Да плевала я на Маркуса! Знобит меня, говорю, тебе мало этого?

— Знобит — выпей пунша или сходи, поплавай. И мне неясно, какого черта ты тут делаешь, когда у тебя вновь прибывшая в графике на сегодня. Кстати, Борис, как она?

— Десять минут в «массажке», потом спать уложил.

— В каком она сейчас? — оживилась Девия. — Я видела её из окна, маленькая такая, мягонькая… Пойду-ка, проведаю.

— Вообще, в «седьмом», — Берник отодвинул тарелку и потянулся за фруктами. — Но ты бы пока не ходила, а то ей ещё полночи не спать…

— Ничего, завтра отоспится, — Девия оглядела стол. — Так, а где мои сигареты? Эй, «мебель», ты там не уснул?

Сидя за стойкой и не отрывая взгляда от телевизора, Чжоу приподнялся и достал с одной из полок пачку «Springwater». Затем, неохотно спрыгнув с табурета, он подошел и аккуратно положил сигареты на стол. В ту же секунду Девия ударила по пачке, и та отлетела на пол к противоположной стене.

Чжоу невозмутимо поднял сигареты и подал их женщине.

— «Режешь» калибровку, Бастинда, — захохотал Берник. — А что, верю как себе, браво!

— Да пошли вы, — Девия встала из-за стола и направилась к выходу. — Приедет Алекс, я — в «седьмом».

Она вышла, а Чжоу, слегка развалясь, уселся на место Девии и не спеша допил вино из её бокала.

— Эко-центры, говоришь? — задумчиво обратился он к Бернику. — А что, если нам не мелочиться, а сразу…?

— Что — сразу?

— «Гипер» — в Антарктику, и пусть греет. Представляешь, что через месяц начнется? И Лондон, и Брюссель, и Токио — все захотят наши «эко»! А мы им — пожалуйста…

— Ничего себе! Ты слышал, Бруно? Мы давим этих крыс из «Хаоса», а истинные террористы — вот где, оказывается! — Берник рассмеялся и похлопал Чжоу по плечу. — Дорогой мой, ты подымешь уровень океана, а что будет с людьми — ты подумал?

— Но мы же ненадолго!

— Ненадолго? Чжоу, ты мне лучше вот что скажи: ты ужинать будешь?

— Я не ужинаю.

— Тогда иди, прогуляйся с наших глаз, займись чем-нибудь… Кстати! Посканируй Гилевича, Алекс просил.

— О’кей. Посуду девчонки пусть уберут.

Молодой человек поднялся и неторопливо вышел.

— А здесь — ничего, уютно, — Андрей достал сигареты. — И народ веселый…

— Ты ещё не всех здешних клоунов видел, — Берник пригубил из бокала и отодвинулся от стола. — Между прочим, Девия и Чжоу — очень близкие друзья и иногда даже спят в одной постели, так что все эти игрища в «глупую стерву» — реферанс в твою сторону, дорогой мистер Эйт.

— В мою? — удивился Андрей. — Но зачем?

— Во-первых, чтобы исказить твоё восприятие их образа. Это повышает эффективность попытки повторного гипноза, так как у тебя сбивается «калибровка» собеседника. Азы НЛП. А во-вторых, это — косвенное психологическое давление…

— Проще говоря, Девия тебя хочет, — усмехаясь, Бруно поднялся из-за стола. — Один из её недостатков — или достоинств? — она постоянно чего-то хочет… Боря, я пойду, почитаю, у меня завтра открытие Фонда. Не скучайте, — он направился к выходу и вдруг остановился. — Нет, ну вы гляньте на него!

Андрей с Берником обернулись и увидели стоящего в дверях широко улыбающегося небритого и абсолютно лысого мужчину лет сорока в потертом домашнем халате и резиновых сланцах на босу ногу.

— Бруно, ты чего своё «корыто» оставил у самых ворот? Я сослепу чуть не налетел.

— Так ты ж сам вчера орал, чтобы двор не загромождали, — усмехнулся Берник, — не угодишь на тебя.

— Да ну вас! Лучше скажите, с «Дабл Дженерал» насчет дополнительного света кто-нибудь связывался, как я просил? Или всем наплевать на то, что я говорю?

— Вы тут общайтесь, а я пошел. В отличие от вас, господа, мне всегда есть, чем заняться, — Бруно с достоинством обогнул человека в халате и покинул столовую.

— Боря, ты видел? Никто меня ни во что не ставит, — небритый визитер приблизился к столу и уселся рядом с Берником. — Ну, хоть рыбы дайте, черти; я не жрал с самой Форментары!

— Налетай. Супа — полкастрюли, ещё ветчина… Слушай, Сань, я пойду, хорошо? Вам поговорить надо, а я спать хочу, как не знаю кто… К тому же, мне ещё на Посвящении нужно будет показаться.

— Ну и вали. Скажи только Чжоу, чтоб кейс сюда притащил. Да, и пусть очки мои посмотрит наверху в мастерской…

— Хорошо. Всем — пока.

Хлопнула дверь, и шаги Берника вскоре стихли.

Прищурившись, мужчина посмотрел на Андрея и произнес, внезапно став серьезным:

— Привет, Рубин. Давай знакомиться.

Меня зовут Алекс Голосов.