По мере приближения к городу пейзаж за окном становился всё более удручающим. Андрей поймал себя на мысли, что картины всеобщего упадка и запустения оказывают на него гораздо большее воздействие, чем он ожидал.
Поражающие когда-то своим очарованием уютные двух и трех этажные домики из красного кирпича, с башенками и острыми готическими крышами, превратились в мрачные могильные памятники навсегда ушедшей эпохи: почерневшие, полуразрушенные, с пустыми глазницами окон, из которых кое-где проступала дикая растительность.
Заваренные металлическими, давно проржавевшими листами витрины магазинчиков, сгнившие или обгоревшие остовы брошенных автомобилей, серые и безжизненные, будто после ядерного удара, деревья навевали мысль о Конце Света, и казалось, что даже весна не спешит наступать на этой разоренной земле.
Приглядевшись, впрочем, можно было заключить, что упадок пришел не вдруг, а наползал постепенно, год за годом, медленно, словно болезнь, убивая великую когда-то метрополию. Среди почти полностью разрушенных строений, которые были оставлены не менее чем лет десять-пятнадцать назад, встречались и довольно хорошо сохранившиеся здания, чьи хозяева уехали относительно недавно.
Пытаясь выжить сообща, такие дома, как правило, были сгруппированы в одном месте, представляя собой единые небольшие комплексы, окруженные высокими, из стальной сетки, заборами с колючей проволокой, и имеющие, подобно армейским караулам, охранные «стаканы» и раздвижные ворота.
С каждым километром разбитая и, местами, заросшая травой дорога всё больше превращалась в «пересеченную местность», а когда Илья свернул с широкого многополосного хайвея на двухрядное шоссе, так и вовсе стала походить на воспетый Голливудом «Марсианский лонг-джонт».
— А вот и Большой Детройт, — проговорил Боб, неотрывно глядя вперед.
Вдали показались темные громады заводских цехов, серые многоярусные строения производственных корпусов, над которыми возвышались бесчисленные фабричные трубы.
— До ящика далеко? — он покосился на Илью.
— Нет. Видишь, перед въездом в промышленную зону, башня водонапорная? Ящик — как раз под ней.
Поравнявшись с покосившимся ржавым сооружением, действительно, напоминающим башню, «хаммер» сбросил скорость и, проехав ещё метров двадцать, затормозил.
— Ну, что, я пошел? — Илья достал из внутреннего кармана двадцатизарядный полицейский «глок».
— Один — дотащишь?
— Без проблем. Лишь бы никто не появился.
— Давай быстрее.
Илья приоткрыл дверь и осторожно выбрался наружу. Держа пистолет в поднятой руке, он медленно обошел автомобиль и спустился к основанию башни, где были беспорядочно навалены сгнившие железнодорожные шпалы.
Через минуту, тяжело дыша, он уже возвращался назад, держа в одной руке огромный металлический чемодан, похожий на ремонтный комплект монтажника.
— Двигайтесь, — распахнув заднюю дверь, Илья втиснул ящик на сиденье. — Порядок. Ну, а теперь — к Стасу, — он торопливо вернулся за руль.
«Хаммер» тронулся с места и, медленно объезжая ямы, покатил дальше, в сторону заводских строений.
— Вообще-то, ума не надо иметь, чтобы оставить груз в таком месте, — заметил Боб.
— Вчера, когда возвращались, уже стемнело, и мы не успевали… Не на заводе же было его оставлять.
— Стратег… Сейчас, как въедем, ищи укромное место, нужно «марафет навести».
— Не рановато?
— Лучше на два часа раньше, чем на секунду позже… К тому же, сейчас у нас «груз» особо ценный, так что рисковать нельзя, — Боб обернулся и подмигнул Андрею.
Наконец, джип достиг заводских ворот и, не снижая скорость, въехал на территорию. Метров через двести «хаммер» повернул и оказался под металлическим навесом, возле высокой разгрузочной платформы.
— Двигатель не глуши. И смотри по сторонам, — Боб открыл дверь и, спрыгнув на землю, подошел к задней двери. — Вылезай, — скомандовал он Ольге, — сядешь вперед, на моё место.
Когда Ольга пересела, Боб забрался на заднее сиденье и, кряхтя, отодвинул крышку верхнего люка. Высунув голову наружу, он огляделся и хмыкнул:
— Вроде тихо.
Спустившись обратно, он открыл ящик и извлек оттуда короткоствольный ручной пулемет «Марк-29» и дополнительный магазин с лентой.
— Так… Сейчас мы его, — проверив, правильно ли вставлена лента, он отрегулировал длину раздвижных стоек, после чего поставил пулемет вертикально рядом с собой на сиденье. — Готово. Теперь — «флаги».
Илья достал из-под панели небольшой сверток, выбрался из «хаммера» и, обойдя автомобиль, что-то приклеил к нему с обеих сторон. «US ARMY», — прочитал Андрей крупную темно-зеленую надпись, отразившуюся в боковом зеркале.
— Это — для наших «друзей», — пояснил Боб. — Хотя обычно им плевать.
— Можно трогаться? — Илья влез в машину.
— Да, поехали. И вот ещё что… Положи-ка рядом, — Боб достал из ящика укороченный автомат и протянул его Ольге. — Это тебе на всякий случай, раз ты — впереди. А я здесь посижу.
— Скажите, а разве мне не полагается какого-нибудь оружия? — поинтересовался Андрей. — Глядя на вас, я умираю от зависти.
— Умереть ещё успеешь, — усмехнулся Боб. — Хотя ты прав… Держи, только не вздумай в меня целиться, — он протянул Андрею пистолет, такой же, как у Ильи.
— Хватит болтать, — проворчал «Муромец». Джип медленно двигался вдоль длинных одинаковых трехэтажных зданий с частично осыпавшимися стенами. — Сейчас проедем склады и выйдем в жилую зону. Нужно смотреть во все глаза.
— В «жилую», говоришь, — скривился Боб. — О’кей.
«Хаммер» вновь повернул и, выехав на открытое пространство между корпусами, вдруг резко затормозил.
— Твою мать! Откуда их столько?!
— Не буксуй, Илюша. Давай, пошел вперед, только медленно.
Вся необъятная площадь внутреннего заводского двора была заполнена гигантской шевелящейся массой. Серые, черные, грязно-белые… Андрею никогда не приходилось видеть такого количества бродячих собак.
При виде «хаммера» многие животные повскакивали с земли и принялись громко лаять, рычать, а некоторые — даже бросаться на автомобиль, пытаясь ухватить его за колеса.
— Интересно, что они здесь едят? — пробормотала Ольга, глядя, как джип медленно рассекает окружающий его рычащий океан.
— Не догадываешься? — ухмыльнулся Боб.
— Неужели…?!
— Разумеется. Они едят крыс. А ты — что подумала? — довольный своей шуткой, он расхохотался. — Пульнуть бы по ним, да патронов жалко…
— А представляешь, если бы мы вчера ящик здесь спрятали? Пришлось бы, и вправду, выстрелами собак распугивать. Только не уверен я, что они их боятся, — Илья потихоньку начал прибавлять ход, пока джип, наконец, не пересек двор, подкатив к ржавым, настежь распахнутым воротам. — Дорогие друзья, вас приветствует Детройт!
Даже после жуткого, депрессивного пейзажа пригородов, потусторонняя, почти «постъядерная» панорама улиц разоренного мегаполиса производила необычайно сильное впечатление, граничащее с шоком.
Те же опутанные колючей проволкой былые «островки безопасности», ныне превращенные в «сожженые осиные гнезда», дополнялись зловещей тишиной вымерших кварталов и полуразрушенных многоэтажек.
«Детройт! Бог проклял тебя!»
Отели и кинотеатры, церкви и библиотеки — всё это давно утратило свой первозданный облик и слилось в единую грязно-серую «декорацию», разукрашенную бесчисленными граффити.
«Хаммер» с трудом продвигался по улицам, объезжая перевернутые остовы автомобилей, заросшие от времени баррикады и многоэтажные горы окаменевшего мусора.
— Далеко ещё? — в который раз спросил Боб, поглядывая на часы.
— Почти приехали. Сейчас будет супермаркет, а сразу за ним — поворот на Грик-Таун и сетка.
— Хорошо. Не отвлекайся.
Вскоре, взобравшись на тротуар и обогнув огромное, похожее на цирк, строение, которое Илья назвал супермаркетом, джип выехал на небольшую улочку, идущую немного под уклон.
— В конце улицы — тупик. Там завалы из мусора. Но если двинуть через особняк, вернее, через парк за воротами, то проехать — вполне реально.
— Куда потом?
— А потом — всё. Квартал к центру — и «пост». Здание «Бэнк Оф Америка».
— Понятно. А Стас где?
— Должен ждать в особняке. Там чердак сухой, и крыс нет.
— Ясно. Глуши двигатель.
Илья щелкнул ключем, и «хаммер» замолк, продолжая медленно катиться вниз по улице. В наступившей тишине было лишь слышно, как хрустят под колесами битые стекла да тихонько постукивает о лобовое пятицентовый брелок.
— Тормози.
Не доезжая метров пятьдесят до завала, автомобиль остановился и замер.
— Выйду, посмотрю, — пошевелился Илья.
— Сидеть! Сам подойдет, если всё в порядке.
— Проще — включи рацию, и я…
— Заткнись, ублюдок! — зашипел Боб. — Сиди и жди, тебе говорят! И не дергайся.
Где-то далеко, километрах в двух, прозвучали выстрелы. Сначала несколько одиночных хлопков, затем — короткая резкая очередь, и всё стихло.
— Что-то не идёт дружок твой, — очень тихо произнес Боб. — Не выйдет через минуту — заводишься, и задний ход.
— Тебе что, рацию трудно включить? Он, может, по нужде отошел, а ты… — Илья внезапно осекся и замер, глядя на третий этаж особняка. — Ха! Да вон же он, у окна стоит! Стас!
«Муромец» вытащил пистолет и, распахнув дверь, ступил на землю.
— Эй, Стас, ну ты чего? Давай, спускайся уже…
Оглушительная автоматная очередь взорвала тишину. К ней тут же присоединилась другая. И ещё одна… Пули градом забарабанили по «хаммеру», и одновременно из окон второго и третьего этажа здания посыпались осколки стекол и пластика: стреляли именно оттуда.
— Заводи! — страшным, визгливым голосом закричал Боб, бросаясь в люк и поднимая пулемет. — Заводи, сволочь!
Пулемет загрохотал так, что у Андрея потемнело в глазах. Он лишь успел увидеть тело Ильи, отброшенное пулями и буквально размазанное по асфальту, и Ольгу, которая перекатилась на водительское сиденье и сползла по нему почти на пол.
Внезапно пулеметная очередь оборвалась, а со стороны дома послышался чей-то отчаянный и жуткий нечеловеческий вопль. Как кричит смертельно раненный хищник…
«Хаммер» вдруг дернулся, и в ту же секунду взревел двигатель. Ольга с силой рванула на себя рычаг коробки передач, и джип стал пятиться назад, постепенно набирая скорость.
Андрей видел, как из ворот особняка выбежал человек в нелепом одеянии: хоккейная форма, на голове — военная каска морского пехотинца. Присев на одно колено, он выстрелил по «хаммеру» из винтовки. Израненная металлическая сетка лобового стекла, уже треснувшая в нескольких местах, вновь отозвалась звонким щелчком, но устояла… Почему же не стреляет пулемет?!
Андрей ударил Боба по ноге, словно пытаясь его разбудить, но вместо ответа тело пошатнулось и вдруг безвольно рухнуло из люка вниз на сиденье. Боб был мёртв.
Мужчина в каске вскочил и, пробежав вперед несколько шагов, снова присел на одно колено и снова выстрелил.
На это раз пуля попала в колесо, и автомобиль начало чуть заметно вести влево.
— Стреляй, не сиди, — неожиданно злобно произнесла Ольга, приподнимаясь на сидении.
Андрей вскочил и высунулся в люк. Пулемет лежал на боку, весь, как и крыша «хаммера», забрызганный кровью и до сих пор каким-то чудом не слетевший вниз.
Приклад, рукоятка, спусковой крючок. Огонь!
«Марк-29» застучал с такой силой, что, казалось, от выстрелов трясет всю машину.
Стрелок в хоккейной форме начал подниматься, но вдруг, схватившись за плечо, выронил винтовку, а в следующую секунду его уже отбросило на землю, где он несколько раз дернулся и затих. Пулемет перестал стрелять.
Продолжая двигаться задним ходом, «хаммер» выехал на середину широкой улицы и затормозил настолько резко, что Андрей ударился спиной о кромку люка.
— Ты жива? — присев, он опустился в салон. — Оль, ты слышишь меня?
— Да… Жива… Куда ехать?
— Давай прямо и к выезду, обратно через завод, скорее…
— Скорее не получится, пробито колесо, надо менять, — она вдруг сплюнула на пол, себе под ноги, и снова взялась за рычаг. — Твари… У меня полный рот стекла… Держись, поехали.
Автомобиль зарычал и рванулся вперед. Однако проехали они недолго: через сотню метров, рядом с баррикадой из строительного мусора, которую они огибали по пути сюда, Андрей разглядел силуэты вооруженных людей.
— Стой! Назад!
«Хаммер» вновь затормозил и, развернувшись, выехал на одну из узких улиц, пересекающих проспект. Послышался чей-то крик. Андрей увидел, что группа людей — человек около десяти — бегут за ними.
— Оль, поднажми!
— Да говорю тебе — колесо пробито! Ты не сиди, а стреляй!
— Их много. Нам надо уходить!
— Сейчас уйдем…
Не доезжая до перекрестка, джип снова начал тормозить: дорогу перегораживал очередной завал.
— Вон, смотри, справа есть арка! — поняв, что встреча с преследователями неизбежна, Андрей попытался дрожащими руками отстегнуть от пулемета пустой магазин. При этом он заметил, что с противоположной стороны улицы к ним приближается ещё одна группа людей.
«Хаммер» с разгона ворвался в арку, но, проехав несколько метров в необычайно узком коридоре проходного двора, вдруг налетел на какую-то преграду, дернулся и замер, а через секунду заглох мотор.
В следующее мгновение в проходной двор вбежали трое.
Андрей отшвырнул пулемет, высунулся в люк и, не целясь, несколько раз выстрелил в них из пистолета. Люди тут же выскочили обратно. Ольга схватила автомат и попыталась выйти из машины, но дверь открылась буквально на несколько сантиметров — мешала стена.
— Вылезай на крышу, двери не открываются! — крикнула она.
В этот момент с улицы раздались выстрелы и по «хаммеру» опять забарабанили пули.
— Какая крыша! Ломай лобовое!
— Сейчас… Держи их, — Ольга зажмурилась, отвернулась и выпустила короткую очередь по стеклу. От грохота выстрелов заложило уши, а в салоне резко запахло порохом. Стекло разорвало пополам, словно кусок мокрого картона, засыпав капот осколками.
Ольга схватила с переднего сиденья сумку Боба, выбралась на капот через образовавшееся «окно» и спрыгнула на землю.
— Давай быстрее!
— Сейчас…
Уже вылезая из салона, Андрей обернулся и через заднее стекло посмотрел на улицу.
Преследователей почему-то не было видно. Но когда Ольга и Андрей, двигаясь в темном проходе между домами, отошли от джипа метров на тридцать, то поняли — почему.
Ослепительная вспышка, грохот взрыва, и на месте автомобиля образовался пятиметровый столб огня — результат прямого попадания из армейского противотанкового ружья.
Не по-весеннему скупое солнце окончательно скрылось за низкие свинцовые тучи. Легкий прохладный ветерок шевелил свежую поросль травы на тротуарах, раскачивал оборванные провода, свисающие с покосившихся столбов.
В Детройте наступал вечер.