— Доброе утро! Прогуляться не хочешь?

— Доброе… Времени сколько?

С трудом приподнявшись на кровати, Андрей увидел наполовину открытую дверь в спальную, из-за которой выглядывала Ольга.

— Почти полдень. Я уже съездила в Сити-Холл, получила перевод. А ты всё спишь…

— Сколько прислали?

— Пять штук. Негусто, но на неделю хватит.

— А что, — он потянулся за разбросанной на полу одежде, — хорошо иметь подружку, у которой столько клиентов… Оль, ну отпусти, что ты делаешь?

Она неожиданно наступила ногой на край его рубашки и схватила Андрея за шею.

— Не клиентов, а — поклонников! Запомни это! — Ольга несколько раз шутливо тряхнула его и, отскочив, упала в кресло. — Но вообще, хорошо иметь не просто подружку, а подружку с паспортом. Жили бы сейчас под мостом…

— Кстати, откуда он взялся, если всё осталось в Детройте у Кубы?

— Да это не паспорт, а водительские права, канадские, — Ольга достала из кармана пластиковый прямоугольник. — Сделано идеально. Алекс дал, как только приехали в особняк; я ещё подумала — почему он только для меня удостоверение привез, а для тебя — нет…

— Мда, для меня привез кое-что попроще… — Андрея натянул брюки и поднялся. — Прогуляться, говоришь? О’кей, куда поедем?

— В Лэндинг, на набережную. Позавтракаем. Побриться не забудь, а то этот парень внизу уже коситься начал…

— Ты про кого?

— Портье, молодой такой, француз, по-моему.

— Хорошо, тогда жди ещё десять минут…

За те пять дней, пока они прожили в отеле, Андрей так ни разу и не побрился.

Проехав почти через всю страну, из Чикаго — сюда, в Джексонвилл, первые двое суток они только отсыпались и практически не выходили из номера.

Впрочем, и в остальные дни большую часть своего времени Андрей также проводил в комнате, понемногу приходя в себя после «тура» в Детройт. Ольга же, наоборот, старалась почаще выбираться в город, в основном для совершения покупок и редких звонков в Европу.

Несмотря на свою огромную территорию, Джексонвилл оказался типичным городом «одноэтажной Америки».

Здесь почти не было улиц с высотными зданиями и толпами пешеходов, а большинство жителей обитало в собственных, в основном одноэтажных домах. Город напоминал, скорее, скопление поселков, рассредоточенных вокруг небольшого центра, нежели единый мегаполис.

Тем не менее, даунтаун Джексонвилла, включая Сити-Холл, выглядел вполне респектабельно: солидные здания банков и компаний, среди которых попадались сверхсовременные небоскребы совсем свежей постройки, а также вычурные, разноцветные рестораны, кинотеатры и прочие заведения, привлекающие внимание своими яркими красками и архитектурными излишествами.

Взятая Ольгой напрокат их двухдверная «хонда» остановилась возле небольшого кафе на набережной, откуда открывались виды на противоположный берег реки и огромный, синего цвета, мост «Майн-Стрит Бридж» — одну из главных достопримечательностей города.

— Давно не посещала итальянских заведений. Зайдем?

— Почему нет? После пакетов из «фастфуда» я буду рад чему угодно, даже китайским сосискам.

Вскоре официантка принесла им мясо со спагетти в фирменном соусе, два салата, а также минеральную воду, сок и бокалы.

— Приятного аппетита, — поднял Андрей стакан с соком. — Только сейчас начинаю ощущать возвращение к нормальной жизни.

Он посмотрел на набережную, где между изящных, под старину, уличных фонарей, возвышались пальмы, а над ними ослепительно сияло солнечное голубое небо Флориды.

— Если в ближайшие дни мы не уедем отсюда, то нормальная жизнь быстро закончится, — заметила Ольга. — Ты больше не звонил Вадиму?

— Одного раза более чем достаточно. Если бы он мог, то давно связался бы со мною по сети, это же — его работа.

— Да мало ли какие могут быть обстоятельства? Попробуй ещё раз.

— «Обстоятельства» могут быть только одни: люди Голосова знают, куда Маркус переводил деньги и вышли на управляющего «Рико-Терра», то есть на Вадика.

— Но тогда он как раз не стал бы молчать, а взял бы трубку и назначил встречу.

— Да так-то оно так. Только… — Андрей задумался, — у нас ведь предусмотрены кодовые слова на разные случаи, и даже на такой. Вадим — калач тертый и выкрутится из любой ситуации… А тут — молчание.

— Человек мог в аварию попасть, заболеть, в конце концов, угодить в полицию. Может, проще тебе самому позвонить в банк? Деньги, всё-таки, твои.

— Деньги-то мои, но чтобы их получить, нужно иметь либо паспорт, либо карту банка, — Андрей отодвинул тарелку и налил ещё сока. — А пока я не буду уверен, что с Вадимом всё в порядке, и что Голосов ничего не знает про деньги, я не могу появиться ни в банке, ни в офисе «Саммерс Лойерс» в Майами.

— «Саммерс» это…?

— Компания Вадима. Он ведь ещё и адвокат.

— Ну, а какой смысл сидеть здесь и ждать неизвестно чего? Может, нам проще доехать до Майами и аккуратно попробовать навести справки? Отсюда не так уж и далеко.

— Да как сказать, пятьсот километров, — он вздохнул и посмотрел на небо. — Хорошо. Когда вернемся в отель, я подключу «вайп-ди» и попробую ещё раз дозвониться. Если ответа не будет, то завтра с утра выезжаем.

— Послушай, а ты уверен, что Маркус, вообще, переводил деньги?

— В последнем электронном письме от Вадика — выписки о сделанных трансферах, так что Маркус не обманул. Да он и не мог обмануть: я бы просто «слил» его Голосову.

— По сегодняшнему курсу десять миллионов фунтов это примерно сто миллионов долларов, — задумчиво сказала Ольга. — На первое время тебе бы хватило…

— Знаешь, Оль, здесь такой лес забавный: тонкие сосны, тут же пальмы, кусты какие-то диковинные. Может, на природу или на побережье махнем? Я на указателе видел, до океана — всего тридцать километров…

Вернулись только к вечеру.

Небольшой отель в районе Сан-Марко, в котором они жили, встретил их своей обычной тишиной, спокойствием и сонным портье за стойкой.

— Пожалуйста, сегодня опять на всю ночь, — обратился к нему Андрей, протягивая «сотню», — у меня, похоже, снова начинается бессоница.

— О’кей, — кивнул паренек, выбивая чек. — Ещё сутки, сэр, — и вы получите пятипроцентную скидку на пользование интернетом.

— Можешь оставить её себе, — усмехнулась Ольга. — Минеральной воды принеси, хорошо?

Поднявшись в номер, они занялись каждый своим делом: Андрей развалился в кресле возле компьютера, а Ольга, устроившись на кровати перед телевизором, погрузилась в «скольжение» по телеканалам.

— Жаль, спутник не транслирует российские компании, — вздохнула она. — Уже надоел этот английский, тем более, я по нему — не очень… Французский — другое дело.

— Так включи Канаду или ЕС… — хмыкнул Андрей. — Ты представляешь, ответа на е-мэйл до сих пор нет.

— Попробуй ещё раз позвонить.

— «Попробуй»… Не всё так просто. Сначала прокси-сеть выбрать, затем доступ оплатить… Я же не самоубийца — звонить напрямую. Эх… Так, пошел сигнал.

— Здравствуйте, вы позвонили в офис компании «Рико-Терра»…

— Вадим, это я. Ты жив? Трубку возьми, пожалуйста. Вадик, слышишь меня? Молчит.

Андрей отключил «вайп-ди» и уставился в пустоту.

— Что ж, если он не попал под машину, то дело плохо… Каково звучит, а?

— В офис к нему позвони. В этот, как его… «Саммерс».

— Туда я вообще никогда не звонил… Ну, хорошо, сейчас попробую.

— Добрый день, вы дозвонились в агентство «Саммерс Лойерс лимитед», — заговорил по-английски тихий мужской голос. — Оставьте ваше сообщение…

— Хелло, Вадим, пожалуйста, свяжись со мной сразу же, как сможешь, — тоже по-английски произнес Андрей и, подождав несколько секунуд, нажал сброс.

— Выключай всё и иди ко мне, — Ольга натянула плед, устраиваясь на подушках. — Посмотрим «Евроньюс», да спать…

— Вообще-то, я собирался полазить по сайтам, посвященным компьютерной безопасности, — он привстал и потянулся. — Почитать про новые вирусы, эксплойты…

— Про что? — удивилась Ольга. — Тебе-то это зачем?

— Да так, интересно, — усмехнулся Андрей. — Хобби.

Он сбросил рубашку, затем — брюки и подошел к холодильнику.

— Эксплойт — это такой код, который использует уязвимость компьютера, но не конкретной машины, а системы в принципе: программной оболочки или интернет-обозревателя… Нечто вроде универсальной отмычки или «волшебного слова», с помощью которого атакуемый компьютер можно заставить выполнить любую команду… Тебе сок принести?

— Андрей, — внезапно изменившимся голосом проговорила Ольга, — иди сюда, скорее… Тут — Маркус.

— Где?

— Ставлю на запись! Смотри! — она присела на кровати и резко прибавила громкость телевизора.

— … Юрий Морозов, который восемь лет назад получил политическое убежище в Великобритании, а затем перебрался во Францию, — глядя на черно-белую фотографию Маркуса, переводила Ольга невозмутимую речь репортера. — Обстоятельства его смерти сейчас выясняются.

В ходе блестяще проведенной операции Службе Безопасности Французской республики удалось арестовать тех, кто прибыл на похороны Морозова.

Среди них — некто Личия Дегато, «Кобра Личи», проживающая за пределами ЕС гражданка Италии, которая, по сведениям полиции, в последние годы возглавляла международную террористическую сеть «Движение Хаос» и которая подозревается в совершении особо тяжких преступлений на территории стран Евросоюза и США…

— Вот это да… Знакомые все лица, — растеряно произнес Андрей, медленно опускаясь на кровать.

На экране телевизора, на фоне оживленной парижской улицы бойцы спецназа в тяжелых касках и с автоматами в руках выводили из здания женщину в наручниках, а несколько обычных полицейских пытались отогнать от процессии журналистов и любопытную толпу. Камера приблизилась и, несмотря на кровоподтеки на лице и свежую царапину, пересекающую лоб женщины, Андрей узнал её.

Это была его недавняя знакомая — «журналистка» Вероника Конти.

— … Как и предполагалось, Кобра и её сообщники попытались оказать вооруженное сопротивление, — продолжал диктор, — но, благодаря слаженным действиям полиции, все террористы были арестованы…

В тот момент, когда удерживаемая с обеих сторон конвоирами Дегато-Конти уже садилась в полицейскую машину, она неожиданно повернула голову и посмотрела в телекамеру, словно пытаясь кого-то увидеть. Оператор немедленно приблизил изображение, и её лицо заняло почти весь экран.

— Смотри, — прошептала Ольга, — что она делает…

Пристально глядя в объектив, Конти слегка приподняла руки, скованные спереди наручниками, и прикоснулась указательным пальцем к невидимой точке у себя под глазом.

В следующую секунду изображение закрыл своей спиной один из спецназовцев, и зритель мог видеть на экране только отъезжающий автомобиль полиции, многочисленных любопытных прохожих и людей с телекамерами.

— Обзор криминальных новостей завершит наш репортаж об ограблении магазина на Рю-де-Гренель, а затем…

Ольга уменьшила звук и посмотрела на Андрея.

— Ты её знаешь?

— Да, это — та самая женщина, которая наняла меня для встречи с Маркусом.

— Получается, что террористы «Хаоса», одним из которых был Маркус, тоже охотятся за головой Джимми.

— А сейчас — ещё и за моей головой, — Андрей отвернулся от телевизора. — Мир словно с ума сошел — всем подавай этот таинственный Сигнал. Надо будет как-нибудь его достать да посмотреть, что это за штука.

Он машинально дотронулся до родимого пятна на лице, под которым скрывался контейнер «биокса».

— Кстати, а что это за жест, который Конти сделала перед камерой? Молится она, что ли… Давай, повтор посмотрим.

— Сейчас, — Ольга подняла пульт. — Вот, делаю помедленнее… Видишь? Прикоснулась себе под глазом. Как будто у неё «биокс» на лице, в том же месте, что и у тебя.

— Ты хочешь сказать…

— Ещё не догадался? Да это она тебе знак подает! Неужели непонятно?

— Мне? И что же, по твоему, означает этот «знак»?

— Понятия не имею, я же с ней не общалась.

— Подожди, — Андрей соскочил с кровати и заходил по комнате. — Если допустить, что этим жестом Конти, или как там её, Дегато, обращается не к кому-то, а именно ко мне, то вариантов — всего два.

Первый: она уверена, что Сигнал — у меня, и требует, чтобы я отдал его «Движению Хаос». И второй: она хочет сообщить мне что-то, чего я не знаю.

— И что это даёт?

— Да, собственно, ничего. Отослать им Сигнал я не могу, потому что сервер, адрес которого дал мне Маркус, недоступен, я проверял. К тому же, я и не собираюсь этого делать: где гарантия, что мне заплатят ещё десять миллионов, если Маркус умер?

— Ого! Ну и Андрюша!

— А что — Андрюша? Пока я, вообще, никаких денег получить не могу, сама видишь, а ползать по Детройту за бесплатно — извините, пусть сами ползают!

— Слушай, но может, она как раз и хотела намекнуть тебе, чтобы ты связался с её людьми?

— Может быть. Только как я с ними свяжусь? Объявление в газету подам? У меня, кроме номеров телефона и сервера, которые оставлял Маркус, нет больше никаких контактов. Чему, признаться, я даже рад.

— Не спеши радоваться. Кто знает, может, с их помощью ты решил бы проблему с Голосовым?

— Вряд ли. Во время нашего разговора Маркус подчеркнул особо, что информация имеет для него ценность только в том случае, если он получит её первым, а остальное его не интересует.

— Тем не менее, я считаю, тебе стоило бы поговорить с кем-то из них. Подумай, может быть, всё-таки существует какой-то способ? Телефон, е-мэйл, посредник…

— Да хоть думай, хоть не думай. Ну, разве что, — Андрей снова присел за компьютер, — можно проверить тот почтовый ящик, на который Маркус присылал мне координаты нашей с тобой встречи в Питере. Хотя я уверен, это обычный одноразовый е-мэйл…

— Конечно, проверь. Только аккуратно.

— Ты кого учишь? Так… Ну, и компьютеры здесь в отеле! Этому, например, давно пора на свалку. Или его как раз оттуда и приволокли?

Интерфейс загружался медленно: запрос проходил через цепочку серверов нелегального сервиса-анонимайзера, которым Андрей пользовался уже не первый год, предпочитая быстрым скоростям ощущение неуязвимости и безопасности.

— Да вот он, собственно, ящик. Смотрим… Ага. Вижу письмо, но пока неясно, от кого.

— Открывай скорее, — Ольга вскочила с кровати и нетерпеливо склонилась у него за спиной. — Это, наверняка, от них.

— Обратный адрес — одноразовый е-майл, отправлено с мобильного телефона… Ого, да тут видео! Выгружаю… Готово.

Скачав файл, он обернулся и посмотрел на Ольгу.

— Знаешь, я до сих пор не уверен, что хочу знать его содержимое. Последнее время любая информация только усложняет мне жизнь…

— Сложная жизнь куда лучше простой смерти, — улыбнулась она. — Открывай, не тяни, раз уж скачал.

— Эх, — Андрей щелкнул на «Старт» и откинулся в кресле.

Плазма монитора на секунду потемнела, а затем на экране появилось лицо Конти, которая сама снимала себя на камеру «крафт-мобайла».

Судя по её одежде, запись была совсем свежая: Конти сделала её явно незадолго до своего ареста.

На заднем плане можно было разглядеть небольшую, скромно обставленную комнату, похожую на номер в отеле, с наглухо задернутыми шторами и мерцающей неоновой лампой на потолке.

— Здравствуй, Рубин, — произнесла Вероника-Личия своим низким голосом, который на этот раз прозвучал не чувственно или волнующе, а наоборот — подавлено и с холодной обреченностью приговоренного к смерти человека. — Они ворвутся сюда через две-три минуты, так что времени у меня немного.

Но первое, что скажу я тебе, будет страшная новость для мира:

Он идёт. Он уже совсем близко.