Глава 1
Соперник
Мисс Темпл, как всегда, нетерпеливо поглядывала на часы, поскольку презирала людей, позволяющих себе опаздывать. Она поставила на колени свою зеленую сумочку. Сортировка ее содержимого стала для нее ритуалом, как будто она была старухой, без устали перебирающей позвякивающие бусы.
Кошелек с деньгами. Записная книжка и химический карандаш. Спички. Огрызок восковой свечи. Два носовых платка. Полотняный мешочек с оранжевыми металлическими кольцами. Театральный бинокль. Маленький черный револьвер – у него почти не было отдачи, и поэтому она могла как следует прицелиться (Селеста практиковалась, стреляя по пустым бутылкам в подвале отеля, и уже почти начала попадать в цель). Патроны. Золото.
Она хорошо заплатила Пфаффу. Если он не придет, ее предали. Или – мисс Темпл поджала губы – наемник уже мертв.
Селеста защелкнула зеленый ридикюль. Раздался серебристый звон – пробило полчаса. Она вызвала служанку.
– Мэри, принесите мой дорожный жакет.
Пять недель прошло с момента ее возвращения, пять недель, полностью посвященных мести.
Два дня понадобилось мисс Темпл, чтобы вернуться в город из лесной глуши Парчфелдт-парка. Удар по голове металлической шкатулкой графини не пробил ее череп, и рана на лбу уже не так сильно саднила к тому времени, когда она добралась до канала и проспала пару часов, укрывшись в камышах. Осторожно ощупав лоб пальцами, Селеста обнаружила, что рана затянулась и на ней образовалась корка. Голова еще кружилась, но слабость почти прошла, и за несколько часов она дошла до платформы Парчфелдт, где наконец села на поезд, который доставил ее на вокзал Строппинг, находившийся в самом центре города.
Понимая, что враги все равно отыщут ее, что бы она ни предпринимала, мисс Темпл вернулась в отель «Бонифаций». Ей нужно было посетить своего банкира, переодеться и нанять нескольких решительных парней – бдительный враг обязательно узнает о ее появлении. Когда она прибыла в отель после двухнедельного отсутствия, в грязной и окровавленной одежде, служащие никак на это не отреагировали и только вежливо осведомились, желает ли мисс, чтобы ее осмотрел доктор, перед тем как она примет ванну, или предпочтет сначала поесть.
Нагая дама уютно устроилась в медной ванне и лежала, пока вода не остыла. В дверях ее терпеливо ожидала служанка со стопкой чистых полотенец. Она нервно переводила взгляд с бесстрастного лица нежившейся в ванне женщины на острый нож, который по настоянию мисс Темпл положили на деревянный табурет, чтобы при необходимости можно было легко до него дотянуться. Чтобы доктор мог ее осмотреть, Селеста накинула халат и спрятала нож в его складках у себя на коленях. Доктор, мужчина с поседевшими висками, смазал и забинтовал рану на лбу Селесты, нахмурился, увидев над ухом еще заметный шрам от пулевого ранения, и дал ей порошок со снотворным. Мисс Темпл съела всего два кусочка хлеба с маслом и прервала трапезу, почувствовав первые признаки тошноты. Она отпустила служанку, заперла дверь в коридор и забаррикадировала ее стулом, потом поступила так же с дверью в свою спальню и свернулась калачиком на кровати. Под подушкой, как змея под камнем, готовая ужалить, скрывался острый клинок.
Она проспала всего три часа, проснулась напуганная и долго лежала в темноте. Чань. Свенсон. Элоиза. Их смерть необратима.
То, что она сама выжила, казалось предательством, и любое, даже пустяковое удовольствие отзывалось укором совести. Мисс Темпл придется с этим жить до конца дней. На следующее утро она составила список первых неотложных дел и увидела, что он растянулся на две страницы. Селеста отложила ручку и вытерла нос. В реальности превратить свое сердце в камень получилось проще, чем казалось. Она позвонила в колокольчик, чтобы принесли завтрак. Служанка завила ей волосы.
Мисс Темпл отправила посыльного к тете в Ка-Руж с просьбой прислать Мари (ту из двух ее служанок, которая умела читать) и, позаботившись о том, чтобы ее всюду сопровождали лакеи в ливреях из отеля «Бонифаций», занялась насущными проблемами: банк, одежда, оружие и, главное, новости.
Она не особенно тревожилась сейчас о своей безопасности. Когда поезд приехал на вокзал Строппинг, на платформах уже не толпились драгуны – там были только констебли в коричневых мундирах, следившие за порядком, чтобы в случае необходимости утихомирить толпу враждебно настроенных приезжих, но им не приказывали искать беглецов. Нигде не было объявлений с предложением награды за поимку ее самой или ее бывших сообщников.
Селеста просмотрела газеты, но обнаружила только обычные предостережения о неизбежном кризисе: министерство парализовано, Тайный Совет раздирают склоки, бизнес в застое. Для мисс Темпл это было превосходно: чем больше в мире проблем, тем больше у нее свободы действий. Она решилась сделать вылазку в город. Селесту сопровождали два лакея из отеля, и ей доставляло удовольствие наблюдать раздражение прохожих, когда ее сопровождающие отталкивали их с дороги.
В это утро молодая женщина осмотрительно исключила из своего маршрута все места, где ее появление могло оказаться опасным, то есть не приближалась к отелю «Сент-Ройял», Министерству иностранных дел, Сталмер-Хаусу, Макленбургскому дипломатическому представительству или особняку полковника Траппинга и миссис Траппинг на Адриан-Сквер. В каждом из этих мест могли таиться выжившие враги. Когда шпионы графини обнаружат ее в добром здравии в отеле «Бонифаций», она будет там менее уязвимой.
А что, если еще один из ее заклятых врагов пережил катастрофу на фабрике в Парчфелдте? Последний раз мисс Темпл видела лорда Роберта Вандаариффа, лежащего лицом вниз в луже черной слизи, когда на него готова была наброситься разгневанная толпа… и все же, вдруг он выжил? Глупо было бы не задуматься об этом.
Улица перед Селестой резко спускалась вниз. Девушка остановилась (лакеи в алых ливреях послушно последовали ее примеру) и стала разглядывать находившийся внизу район города, где она никогда раньше не бывала. Один из лакеев прочистил горло и спросил:
– Может быть, мы повернем на авеню, мисс?
Однако мисс Темпл устремилась вниз, к реке.
Кардинал Чань однажды упомянул некое место в городе, и эта деталь из его секретной жизни надолго захватила мысли мисс Темпл – так сорока не в силах отвести взгляда от блестящей серебряной безделушки. Когда она остановилась на улице перед «Ратон марин», то ощутила неожиданный прилив нежности. Вокруг таверны стояли неопрятные покосившиеся здания, которые напоминали старых пьяниц. Прохожие на улицах, откровенно пялившиеся на хорошо одетую молодую женщину в сопровождении двух лакеев, представлялись мисс Темпл отбросами общества – они, наверное, оставят пятна грязи на всем, к чему бы ни прикоснулись. И тем не менее именно здесь знали кардинала Чаня – эти руины были его миром.
Лакей снова кашлянул.
– Подождите здесь, – сказала мисс Темпл.
Несколько людей, по виду матросов, сидели за столиками на улице у входа в таверну, и Селеста вошла в заведение, даже не взглянув на них. Она увидела, что таверна «Ратон марин» была устроена так, чтобы подходить разным клиентам. Можно было выбрать столики у окон, где хватало света, чтобы читать, или те, что находились в темных углах, куда свет не проникал даже в самое солнечное утро. Лестница вела на балкон: там располагались съемные комнаты, чьи открытые двери были занавешены клеенчатыми портьерами. Она поморщилась, представив их противный запах.
Человек пять подняли головы от своих стаканов, когда она вошла. Мисс Темпл игнорировала их и подошла к бармену, протиравшему тряпкой серебряные пуговицы. Он брал их по одной из миски, вытирал, и они, звякая, падали в другую.
– Доброе утро, – сказала мисс Темпл.
Бармен посмотрел ей в глаза, но не ответил.
– Меня направил сюда кардинал Чань, – сказала она. – Мне нужен умелый мужчина, не боящийся применить силу – на самом деле даже несколько мужчин, но для начала достаточно одного, и как можно быстрее.
– Кардинал Чань?
– Он мертв. Иначе я бы здесь не появилась.
Бармен поверх ее плеча взглянул на других мужчин, очевидно, слышавших разговор.
– Это плохие новости.
Мисс Темпл пожала плечами. Бармен уставился на повязку над ее глазом.
– У вас есть деньги, маленькая мисс?
– Я не обманываю. Вот вам за ваше время и внимание.
Мисс Темпл положила золотой на полированную стойку. Бармен не притронулся к нему. Она положила рядом вторую монету.
– Человеку, которого вы рекомендуете для моего дела, учитывая, что это и дело кардинала Чаня, если вы знали его.
– Я его знал.
– Тогда, возможно, вы хотели бы, чтобы убийце отплатили. Уверяю вас, что настроена очень серьезно. Пусть ваш кандидат покажет эту монету в отеле «Бонифаций» и спросит мисс Изобелу Гастингс. Если он хорошо знает свою работу, то получит еще.
Мисс Темпл повернулась к двери. За одним из столов поднялся небритый мужчина в перчатках с обрезанными пальцами.
– Что ж с ним случилось-то, со стариной Кардиналом?
– Его ударили ножом в спину, – холодно ответила мисс Темпл. – Желаю вам всего доброго.
Прошло два беспокойных дня, и монета наконец вернулась. За это время головные боли у мисс Темпл прекратились, прибыла ее служанка (и привезла ворчливое письмо от тети, оставленное без ответа и просто-напросто выброшенное), а кроме того, она купила новый пистолет и регулярно тренировалась стрелять.
В газетах ничего не сообщалось о смерти герцога Сталмерского – по этой причине новый глава Тайного Совета официально не был назначен, хотя заместитель главы, лорд Аксвит, приобрел известность только потому, что упорно отрицал существование каких-либо проблем. Ни слова о Роберте Вандаариффе. Ни слова о битве в Парчфелдте. Никаких упоминаний графини ди Лакер-Сфорца. Никто не появился в отеле «Бонифаций», чтобы арестовать мисс Темпл. Как будто заговорщиков и их интриг никогда и не было.
Селеста заняла еще одну комнату этажом ниже для ведения своих дел, игнорируя намеки персонала отеля на то, что это неуместно. Она знала, что служащие отеля «Бонифаций» считают ее эксцентричной и терпят только за изрядную щедрость. Девушку это не волновало. Она устроилась на диване, на коленях была ее сумочка, и в спрятанной там руке она сжимала пистолет.
Лакей постучал и объявил, что прибыл мистер Пфафф. Мисс Темпл оценивающе взглянула на вошедшего мужчину, но не предложила сесть.
– Ваше имя Пфафф?
– Джек Пфафф. Николас предложил, чтобы я к вам пришел.
– Николас?
– Из «Рата».
– Хм…
Джек Пфафф если и был старше, чем мисс Темпл, то не более чем на год (а она была взрослой незамужней двадцатипятилетней женщиной). Когда-то его одежда была почти модной – клетчатые брюки и рыжее шерстяное пальто с квадратными пуговицами. Складывалось впечатление, что он был молодым щеголем, для которого настали плохие времена. Но мисс Темпл поняла по интонациям в голосе, что это не так, да и стиль одежды свидетельствовал о желании бедного человека пробиться наверх.
– Вы умеете читать? Писать?
– И то, и другое, мисс, вполне прилично.
– Каким оружием вы владеете?
Пфафф убрал руку за спину и вытащил тонкий клинок. Другая рука скользнула во внутренний карман и появилась с надетым на нее бронзовым кастетом.
– Против сабли или мушкета вам это не поможет.
– А мне придется драться с солдатами, мисс?
– Я надеюсь, что нет, ради вашего же блага. Вы допускаете убийства?
– Закон их запрещает, мисс.
– А если вам плюнут в лицо?
– Ах, боже мой, я отступлю как добрый христианин. – Пфафф удивленно приподнял брови. – Впрочем, часто инциденты с плевками в лицо вызваны пьянством. Возможно, было бы уместным перерезать горло любителя плеваться, чтобы усмирить подстрекающего его дьявола.
Мисс Темпл не интересовала пустая болтовня.
– Почему Николас решил, что вы мне подойдете?
– Я хорошо умею открывать двери.
– Я не просила найти вора.
– В широком смысле слова, мисс. Я человек, находящий пути.
Мисс Темпл сдержалась, чтобы не отпустить еще одно язвительное замечание. С таким человеком, как Пфафф, раз уж с ним приходится иметь дело, нужно общаться обдуманно и реагировать на его слова улыбкой.
– Вы знали кардинала Чаня?
– Все его знали – он был редкой души человеком.
– Вы были его другом?
– Иногда он разрешал покупать ему выпивку.
– Почему вы это делали?
– Вы ведь его знали, мисс, почему же мне не делать этого? – Пфафф невозмутимо улыбался, глядя на сумку и спрятанную в ней руку Селесты. – Может быть, вы меня просветите, что это за дело?
– Садитесь, мистер Пфафф. Уберите эти штуки.
Он убрал оружие, шагнул к креслу, отбросив фалды пальто, перед тем как сесть. Мисс указала на серебряный сервиз, стоявший на столе.
– Вот чай, если хотите. Я объясню, что мне требуется. А потом вы – специалист по дверям – предложите, как это можно сделать.
Вечером дама снова нежилась в медной ванне, и ее каштановые волосы струились, как водоросли. Усталость мешала думать, и ей не удавалось, как она ни пыталась, забыть о своем горе.
Гостю было сказано достаточно, чтобы он начал свою работу, но теперь, когда наемник занял место Чаня и Свенсона, мисс Темпл еще острее переживала их отсутствие. Еще больше тревожило то, что разговор с Джеком пробудил воспоминания, связанные с синим стеклом, – впервые с тех пор, как мисс Темпл покинула Парчфельдт-парк. Не то чтобы тот парень был привлекательным – напротив, его внешность представлялась отталкивающей: почерневшие зубы и жесткие волосы цвета грязной соломы. Но чем дольше он был рядом, тем сильнее она ощущала пугавшее ее плотское возбуждение, как будто в ней проснулись и пришли в движение какие-то слишком долго дремавшие невидимые силы.
Погрузившись в медную ванну, мисс Темпл глубоко вдохнула и медленно выдохнула, мысленно приближаясь к границе, за которой таились ее страхи. Борясь против заговора, она познакомилась с содержанием двух синих стеклянных книг. Первая была специально составленной графиней ди Лакер-Сфорца наркотической смесью удовольствия и насилия. Заглянув в ее бездны, мисс Темпл испытала яркие и чувственные воспоминания о бесчисленных жизнях – шквал мыслей и плотских ощущений, и после этого добродетель мисс Темпл превратилась всего лишь в слабый отзвук протеста, терявшийся в поглотившем ее море распущенности. С тех пор содержание этой книги всегда было готово ворваться в ее сознание: мимолетный взгляд на приоткрывшуюся полоску плоти или запах волос, даже шорох одежды могли вызвать настолько сладострастные ощущения, что у мисс Темпл подгибались колени.
Содержанием второй книги были воспоминания единственного человека – мужчины, графа д’Орканца, сохраненные в синем стекле Франсисом Ксонком на борту падающего дирижабля в тот самый момент, когда граф умирал, истекая кровью. Ум великого человека был сохранен, но разрушительное прикосновение смерти извратило его характер, низведя изысканность эстета до горького презрения к жизни. Заглянув во вторую книгу, мисс Темпл чуть не задохнулась, как будто ее горло обожгла кислота. Не зная об отравленной сущности этих воспоминаний, выжившие заговорщики собрались на оружейном заводе Ксонка в Парчфелдте и договорились о том, чтобы запечатлеть содержание книги в опустошенном мозгу Роберта Вандаариффа. Они надеялись вновь получить в свое распоряжение алхимические знания графа и прибрать к рукам его состояние – самое крупное в стране. Возродившись в теле Вандаариффа, граф, несмотря на свою искалеченную, ущербную душу, быстро одержал верх над бывшими слугами: миссис Марчмур, Франсисом Ксонком, Шарлоттой Траппинг и Альфредом Левретом – все они вскоре были мертвы. Только графиня выжила, чтобы бороться с ним… только графиня и мисс Темпл.
В Парчфелдте Селеста сделала неожиданное открытие. Проходя по заводу, она вдруг поняла, для чего предназначена каждая из машин. Хотя воспоминания графа и были отравлены, прикосновение к ним ввело ее в мир науки. Если Роберт Вандаарифф выжил, была вероятность, что теперь она, прежде равнодушная к любым научным исследованиям, сумеет предугадать ходы зловещего воображения графа.
Горе, испытанное ею, временно парализовало обе книги, таившиеся в глубинах ее сознания, и она надеялась, что надолго. Однако сейчас их освободило неприглядное и в то же время дразнящее зрелище – язык Пфаффа, облизывающий край чашки. И теперь, в одиночестве, нагая мисс Темпл знала, что должна стать хозяйкой этих источников сладострастия, таившихся внутри нее, иначе она навсегда останется их рабой.
Она погрузилась ниже, пока вода не коснулась ее подбородка, положила на край ванны одну ногу, и вода, стекая с бледной ступни, закапала на пол. Она прислушалась, не идет ли Мари, но ничего не услышала и сжала бедра. Пальцы ее правой руки перебирали завитки волос между ногами, лаская кожу. Мисс Темпл закрыла глаза и позволила своим мыслям коснуться предмета, о котором раньше никогда не позволяла себе задумываться, кроме того единственного момента во тьме в Парчфелдте, когда она совершила безрассудный и импульсивный поступок, приведший их всех, она была в этом уверена, к катастрофе. Селеста тогда поцеловала кардинала Чаня. Она чувствовала вкус его губ, проникла языком в его рот, она дрожала, когда мужчина крепко прижал ее к себе. Левая рука мисс Темпл поглаживала кожу на внутренней поверхности бедра, а пальцы правой скользнули еще ниже, разжигая огонь сладострастия. Она поморщилась, сопротивляясь воспоминаниям синей книги, фокусируясь на собственных ощущениях – влажной дрожи под проникающими все глубже пальцами. Снова возник желчный привкус воспоминаний графа – она сглотнула и закусила губу, сосредотачиваясь.
Чань оттолкнул ее и согнулся, когда графиня вонзила в него стилет – мисс Темпл раздвинула ноги, представляя нежную тяжесть мужского тела между ними и на своем теле. Ее большой палец совершал медленные круговые движения, и она часто задышала, отгоняя целый сонм чужих ярких видений и пробиваясь через них снова к кардиналу. Он уносил ее, дрожавшую от холода, прочь от утонувшего дирижабля – два пальца проникли глубже, – он бережно прижимал ее к груди, почти нагую, побелевшую от холода. Она уперлась ступней в край ванны, контролируя желание, пробиваясь, как корабль сквозь волны, через помехи в своем сознании. Селеста понимала, что Чань мертв, когда, представляя его крепкие ноги, подошла к самому пику, сладостному и почти болезненному. Она знала, что была одна, когда обрушилась волна наслаждения, омывая ее грудь как ветер птицу в полете, открывая ее сердце – такого еще никогда с ней не случалось – и вознося его за пределы мира живых.
В ту ночь сон был крепче, и она проснулась через пять часов, а не через три. Застонав, Селеста резко перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку, руки были под животом и пальцы беспокойно двигались. В этот раз ей было проще защититься от чужих воспоминаний, благоухающий сераль, исповедь в церкви, повозка на тряской дороге – все отступало под мощным напором воспоминаний о Чане. Когда она снова распростерлась на простыне и подушка стала влажной от горячего дыхания, мисс Темпл начала всхлипывать. Она вытерла нос о край подушки. Еще час беспокойной полудремы. Потом девушка встала, отбросив волосы с опухших глаз.
Она все еще сидела в ночной рубашке за письменным столом, когда через несколько часов в спальню вошла Мари с коробкой, перевязанной лентой.
– Прислали снизу, мисс, и как раз вовремя…
Повинуясь кивку Селесты, служанка поставила коробку на кровать, раскрыла ее и достала новую пару коротких сапожек из темно-зеленой кожи. Прежняя пара переместилась в шкаф, растрескавшаяся, изношенная, пережившая с ней бесчисленные опасности. Она приподняла ночную рубашку, пока Мари зашнуровывала сапожки. Мисс Темпл согнула в подъеме одну ступню, затем другую и почувствовала давление твердой неразношенной кожи. Она наклонилась к подушке и перевернула ее – под ней лежал нож. С приятной легкостью он скользнул в тонкие ножны, которые сапожник вшил по ее настоянию, хотя и неохотно, внутрь голенища правого сапожка. Она опустила рубашку и заметила на лице служанки тревогу.
– Встань-ка, Мари, – приказала она. – Сначала подай мне чай, потом узнай, какие у них есть свежие фрукты.
Мистер Пфафф прислал в «Бонифаций» еще четверых, чтобы мисс Темпл их оценила – в прошлом солдаты колониальных войск, эти безработные мужчины привыкли выполнять приказы и не боялись драки. Пока они стояли, выстроившись в ряд и возвышаясь над ней, мисс Темпл представила, как графиня одарила бы каждого из них самой нежной улыбкой, чтобы укрепить их купленную преданность. Мисс Темпл вовсе не была дурнушкой: пусть лицо ее и было простовато, зато она прекрасно сложена и у нее красивые белые зубы. Но ей не хотелось пробуждать желание у этих мужчин. Она просто вручила им деньги, холодно взглянув на них своими серыми глазами, когда они брали монеты.
С болью Селеста вспомнила о договоре с доктором и кардиналом. Но сейчас она не хотела обременять себя: ее сердце могло еще вынести работников, но не союзников. Для Пфаффа и его людей она служила источником денег. У них могло сложиться не очень-то высокое мнение о ней, а поскольку легким способом переубедить их девушка не располагала, то старалась презирать в ответ.
Три новичка были посланы в город собирать новости: мистер Рэмпер – на завод в Парчфелдте, мистер Джексон – в Тарр-Манор (там находился карьер, где заговорщики добывали редкую синюю глину), а мистер Ропп – в Харшморт-хаус. Четвертый, мистер Брайн, выглядел респектабельнее остальных. Его, в прошлом капрала Одиннадцатого стрелкового полка, мисс Темпл оставила в своем распоряжении в отеле «Бонифаций». Она приказала ему никогда не входить в ее личные комнаты, кроме тех случаев, когда сама об этом попросит, и не пытаться ухаживать за Мари, даже если служанка даст для этого повод.
Мистер Пфафф и сам собрал много важной информации. Графиня не вернулась в «Сент-Ройял». Вдова Гарольда Граббе все еще жила в их доме, как и мать Роджера Баскомба, оставшаяся теперь одна в доме сына. В особняках Леврета и Аспича не было никого, кроме слуг. В комнаты Ксонка никто не заходил. Из всех адресов в списке мисс Темпл только один дал какой-то результат. Несколько свидетелей подтвердили, что Чарльз и Рональд Траппинг были доставлены домой двумя драгунами в мундирах.
Когда Пфафф сел, Селеста передала ему еще одну страницу из своей стопки документов.
– Дом графа в Плам-Корт. Он кажется покинутым, но в саду позади дома есть оранжерея, где он работал. Кроме того, есть еще смотритель галереи, где выставлялись картины графа. И Королевский институт. Если Вандаарифф жив. – Она вздохнула. – Как же так: самый богатый человек на всех трех континентах умер, и ни слова?
– Теперь уже скоро. – Пфафф хихикнул. – Как только мистер Ропп вернется из Харшморта.
– Королевский институт, – продолжила мисс Темпл. – После того как все лаборатории графа были разрушены, он может искать другое место. Кроме того, ему понадобится оборудование и сырье, чтобы все воссоздать, причем в таких количествах, что он может выдать себя.
– Отличная ловушка.
– Так и есть, – согласилась она.
Пфафф с улыбкой встал и позвал мистера Брайна, который все это время сидел с бесстрастным выражением лица на высоком табурете.
– Охраняете госпожу, не так ли, Брайн?
Мисс Темпл с отвращением заметила, как мистер Брайн покраснел.
Череда дел утомила ее, и это было хорошо, потому что помогало забыть о горе. По ночам она хранила верность Чаню, но днем было столько впечатлений, что Селеста теряла его. Она боролась, стараясь преодолеть разрыв между ними.
Мистер Ропп не вернулся. Пфафф предположил, что он мог найти где-то лучшую работу или запил, получив задаток. Когда мистер Джексон представил отчет из Тарр-Манора (в доме живет кузина Роджера Баскомба и ее маленький сын, карьер пуст и не охраняется), Пфафф послал его по настоянию мисс Темпл по следам Роппа в Харшморт. Но на этот раз его проинструктировали подойти к особняку Роберта Вандаариффа осторожно и скрытно через дюны.
Чем дольше она ждала, тем больше «Бонифаций» казался ей тюрьмой. Мисс Темпл терзали сомнения, и у нее пока не сложился четкий план мести. Усилия девушки были направлены против Роберта Вандаариффа: как владелец синего стекла, он представлял собой основную угрозу.
Тем не менее графиня была главным врагом мисс Темпл – ее немезидой, ускользнувшей от мести. Эта женщина сбежала из Парчфелдта со стеклянной книгой, содержавшей воспоминания графа. Она также захватила юную Франческу Траппинг. Девочка, наследница оружейных активов Ксонка, была для графини мощным рычагом давления на Вандаариффа. Мисс Темпл обещала Франческе безопасность и не смогла сдержать свое обещание. Вдруг и теперь она потерпит неудачу?
Мисс Темпл вышла из подвалов «Бонифация», ее руки, обтянутые кожаными перчатками, пахли порохом. Она поднялась в свои апартаменты по черной, а не парадной лестнице как раз вовремя, чтобы подслушать разговор спешивших к ней мистера Пфаффа с мистером Рэмпером, вернувшимся из Парчфелдта.
– Скажи-ка, – шептал Пфафф. – Ты точно уверен, что это он был там, а не какой-нибудь бездельник, сошедший с поезда?
Рэмпер, будучи выше собеседника сантиметров на пятнадцать, остановился и, склонившись, приблизил почти вплотную к нему свое лицо. Тот даже не шелохнулся.
– Он был в коричневом пальто, – проворчал Рэмпер, – выглядел так, будто хлебнул нелегкой жизни, но это был не браконьер, плотник или фермер. Он следил за воротами.
– Откуда ты знаешь, что это не какой-нибудь цыган, вынюхивающий, чем бы поживиться?
– С какой стати цыган пошел бы за мной через лес? Или приехал на том же поезде?
– Почему же ты, черт побери, не схватил его?
– Я подумал, что если прослежу за ним, то выясню, кто он.
– И?
– Говорю же, когда я прошел мимо констеблей…
– Он пропал. Просто превосходно.
– Никто бы не пошел к тем развалинам, не будь у него того же чертового поручения, что было у меня.
Рэмпер собрался постучать в дверь мисс Темпл, но Пфафф перехватил его руку.
– Ни слова, – прошептал он. – Завод, да, но не эти… домыслы. Мы не будем пугать госпожу.
Мисс Темпл появилась на лестничной площадке с широкой улыбкой.
– А вот и вы, Джек, – окликнула их она. – И мистер Рэмпер, как хорошо, что вы благополучно вернулись.
Пфафф резко повернулся, и его рука инстинктивно скользнула в карман пальто. Он приветливо улыбнулся и отступил, чтобы хозяйка могла подойти к двери.
Рэмперу не удалось проникнуть на завод в Парчфелдте. Ворота были заперты и строго охранялись. Перед ними зияло много воронок от снарядов, но трупов он не видел. Белые стены стали черными от сажи после пожара. Машины внутри здания – если они уцелели – не работали, и дыма из труб на крыше не было.
Мисс Темпл спросила, осмотрел ли он канал. Это он сделал: ни одна баржа не прошла. Она поинтересовалась, заходил ли он в лес к востоку от завода. Мистер Рэмпер сообщил, что видел там воронки от снарядов, сломанные и упавшие деревья среди каменных руин. Она осведомилась тем же ровным тоном, голос ее не дрогнул, обнаружил ли он трупы. Нет, их не было.
Селеста налила себе еще чая и повернулась к Пфаффу.
– Когда вы подкрепитесь и переведете дух, я прикажу Мари принести бренди для мистера Рэмпера. Потом он займется машинами. Если их перевезли, то наверняка кто-нибудь из тех, кто знает, что происходит на каналах, подтвердит это. Если их ремонтировали, то нужно навести справки на Оружейном заводе Ксонка в Рааксфале, потому что машины графа изготовили именно там.
– Работы в Рааксфале прекращены, – сказал Пфафф. – Сотни людей остались без заработка.
– Мистер Рэмпер, люди, охранявшие завод, были в зеленой униформе?
Тот переглянулся с другом перед ответом.
– Нет, мисс. Похоже, они наняли местных людей.
– У Ксонка на заводе была своя маленькая армия, – пояснила мисс Темпл.
– Возможно, они сопровождали машины.
Джек задумался, а потом кивнул Рэмперу, и тот встал.
– Дождитесь вашего бренди, мистер Рэмпер. Джек, что с Королевским институтом?
Пфафф улыбнулся и потер руки – мисс Темпл была уверена, что он подглядел этот жест в театре.
– Выведать ничего не удалось, но что-то там происходит. Я обнаружил стекольное производство у реки, которое, похоже, сворачивает работу, и сегодня вечером собираюсь выяснить почему.
– Тогда поговорим, когда вы вернетесь.
– Я вернусь поздно.
– Неважно.
– В отель меня не впустят.
– Мистер Брайн подождет вас в холле – так будет проще всего. – Она повернулась и просияла.
– Мистер Рэмпер, почему бы вам не покончить с теми печеньями на тарелке: они загостились в этой комнате. И, мистер Брайн, пройдите со мной: мне помнится, Мари жаловалось на защелку на моем окне.
Мистер Брайн послушно последовал за мисс Темпл к ней в комнату, демонстративно отводя взгляд от ее постели, пока они подходили к окну. Он обернулся, услышав звук закрывшейся двери, и лицо его заметно побледнело.
– Времени мало, мистер Брайн, – прошептала она. – Когда мистер Рэмпер уйдет из отеля, я хочу, чтобы вы проследили за ним.
Брайн открыл рот, собираясь что-то сказать, но Селеста сделала знак, чтобы он не прерывал ее.
– Меня не интересует мистер Рэмпер. Я боюсь, что тот человек в коричневом пальто не отстал от него, а последовал сюда и продолжит следить за ним. Ни с кем не разговаривайте. Выйдите через заднюю дверь отеля – я пошлю вас за чем-нибудь. Если за мистером Рэмпером следят, вы будете следовать за тем человеком в коричневом пальто столько, сколько сможете. Вам все ясно?
Брайн колебался.
– Молчание – не ответ.
– Да, мисс. Но что, если этому парню нужны вы? Когда я уйду, вы останетесь одна.
– Не о чем беспокоиться. – Мисс Темпл с улыбкой постучала по своей сумочке. – Мне только нужно будет представить на месте этого человека темную стеклянную бутылку – и я влеплю ему пулю прямо в лоб!
Ей не пришлось придумывать предлог, чтобы отослать Брайна. Когда они вернулись, Пфафф сам отправил Рэмпера и Брайна выполнять то, что им было поручено, выразив желание беседовать с «госпожой» с глазу на глаз. Как только дверь закрылась, Джек вынул тонкую, как карандаш, зеленую сигару из внутреннего кармана. Он откусил ее кончик и выплюнул в чайную чашку.
– Я надеюсь, вы не возражаете?
– Если вы не будете сорить на пол.
Пфафф зажег сигару и затянулся, пока на ней не разгорелся красный огонек.
– Мы не говорили о кардинале Чане.
– И не будем, – отрезала мисс Темпл.
– Если я не узнаю, что он делал у вас на службе, то не сумею преуспеть в том, в чем он потерпел неудачу.
– Чань мне не служил.
– Как вам угодно. Кардинал мертв. Я не хочу за ним последовать. Если мои вопросы неделикатны…
– Вы заходите слишком далеко, мистер Пфафф.
– В самом деле? Кардинал, этот доктор – сколько еще других? Быть в вашей компании опасно, мисс, и чем дольше вы говорите обиняками, тем больше я нервничаю.
– Вы потратили немало времени на сбор сведений обо мне, – изумилась мисс Темпл, понимая, что так и было.
– И узнал достаточно, чтобы удивиться, почему разбогатевшая на торговле сахаром старая дева связалась с иностранцами и убийцами и пропала на две недели.
– Старая дева?
Пфафф встряхнул пепел в белое блюдце.
– Если женщину не смущают шрамы кардинала, какое мне до этого дело? Мы все в темноте закрываем глаза.
Тон мисс Темпл теперь стал ледяным.
– Я объясню, какое вам дело. Даже если я захочу оседлать хоть двадцать матросов, одного за другим, в полдень посреди площади Святой Изобелы, вам не должно быть до этого никакого дела. Я плачу хорошие деньги. Если вы хотите бросить мне вызов или считаете, что меня хотя бы на йоту задевает ваше осуждение или угроза скандала, то совершаете роковую ошибку.
Только в этот момент Пфафф заметил, что рука мисс Темпл спрятана в сумочке, прижатой к его животу. Очень медленно он поднял руки, посмотрел ей в глаза и усмехнулся.
– Похоже, вы мне в конце концов ответили, мисс. Простите меня за домыслы – сдают нервы. Я очень хорошо понял вас.
Мисс Темпл не убрала от его живота свою сумочку.
– Тогда я отправляюсь в стекольные мастерские? И отчитаюсь перед вами, как бы поздно я ни вернулся.
– Я буду вам признательна, мистер Пфафф.
Вот теперь, бравируя, она поставила сумочку на стол, взяла последнее оставшееся печенье и откусила кусочек. Джек ушел. Услышав, как за ним закрылась дверь, мисс Темпл тяжело вздохнула. Во рту у нее пересохло, и она выплюнула печенье на тарелку.
Селеста взглянула на часы. У нее все еще было время. Она обнаружила Мари в ее комнатке, где та пришивала пуговицы, и объяснила, что сказать мистеру Пфаффу в том случае (хотя это и было маловероятно), если мисс Темпл не вернется до его прихода. Когда Мари заметила, что такое вряд ли возможно, Селеста указала, что нитка, которую использовала Мари, совсем не подходила к цвету платья. После того как Мари в третий раз пообещала, что запрет и забаррикадирует дверь после ухода госпожи, Селеста сухим тоном позволила девушке выпить стаканчик вина во время ужина.
Коридор был пуст, и мисс Темпл не встретила ни одного постояльца по пути на кухню. Не обращая внимания на удивленные взгляды уличных мальчишек и торговцев, она дошла до угла и выглянула на улицу. Не заметив ничего, походившего на слежку, она опустила голову и поспешила прочь от отеля. Выйдя на авеню, девушка подозвала экипаж. Кучер спрыгнул с козел, чтобы помочь ей сесть, и спросил, куда ехать.
– В библиотеку.
Селеста никогда раньше не была в Главной библиотеке – та ее привлекала не более чем бочарные мастерские, – строгое величие библиотеки представлялось ей памятником возвышенным и постоянным интеллектуальным усилиям других людей. Девушка подошла к широкой деревянной стойке, за которой копошилось несколько мужчин в очках. На их темных халатах там и сям были следы пыли.
– Прошу прощения, – сказала она – Мне нужна информация.
Один из архивариусов, выглядевший моложе коллег, шагнул вперед, чтобы помочь, при этом он уставился на ее грудь. Стойка проходила точно под ее бюстом, и, как с неудовольствием поняла мисс Темпл, создавалось впечатление, будто она специально выставила свою грудь напоказ.
– Что за информация, любезнейшая?
– Я ищу кое-какую недвижимость.
– Недвижимость? – Архивариус хмыкнул. – Вам нужен агент по продаже?
На его верхней губе выделялся прыщик с белой гнойной головкой. Мисс Темпл подумала о том, выдавит ли он этот прыщик до бритья или срежет бритвой.
– Вы храните документацию?
– По закону мы храним самую разную документацию.
– И по недвижимости?
– Ну, это зависит от того, что именно вы хотите узнать.
– Имя владельца особняка.
Архивариус еще раз оглядел ее грудь и смущенно пробормотал:
– Третий этаж.
Когда мисс Темпл нашла клерка на третьем этаже, тот стоял на стремянке. Она довольно громко задала свой вопрос, и клерк поспешил спуститься вниз, чтобы попросить женщину говорить тише. Он подвел ее к широким полкам, заполненным томами в черных кожаных переплетах.
– Вот то, что вам нужно. Архивы.
И сразу попытался уйти.
– И что мне делать со всем этим? – Мисс Темпл негодующе посмотрела на полки с томами документов. – Их тут, наверное, сотни.
У клерка была лысая макушка, что никак не компенсировали черные густые волосы на висках. Его пальцы дрожали, и, похоже, от него пахло джином.
– Так уж случилось, что в мире очень много недвижимости, мисс.
– Мир меня не интересует.
Клерк парировал:
– Каждый раз, когда меняется собственник, это фиксируется в документах. Они хранятся по районам… – Он с тоской взглянул через ее плечо на покинутую стремянку.
– А почему у вас нет архивов, рассортированных по именам владельцев?
– Вы об этом не спрашивали.
– А сейчас спрашиваю.
– Такие архивы ведутся для налогообложения и решения вопросов наследования.
Селеста подняла бровь. Он подвел ее к другой секции полок, уставленных томами в черных кожаных переплетах.
– Буква «Ф», – требовательно сказала она, перед тем как он попробовал ускользнуть.
– На букву «Ф» пять томов, – он указал на самую верхнюю полку.
– Вам понадобится стремянка, – заметила мисс Темпл.
Это доктор дал ей подсказку. Последний раз она видела Свенсона в Парчфелдте в лесу вместе с мистером Фелпсом, попавшим под влияние заговорщиков атташе Тайного Совета, который старался снять с доктора его разодранный китель, чтобы попытаться остановить кровотечение своим плащом. Как и все сотрудники министерства, Фелпс находился под влиянием миссис Марчмур. Дама проникла в его мозг, подорвав психическое и физическое здоровье. В конце концов он был освобожден от ее контроля благодаря Свенсону, отважившемуся на самоубийственную дуэль с капитаном Тэкемом. Фелпс пока не вернулся в министерство, но кто знает, какие секреты ему известны. Девушка открыла первый из пяти томов и чихнула от пыли. Фелпс также мог бы рассказать о последних мгновениях жизни доктора – о том, что произошло, когда она убежала. Селеста постаралась вытеснить эти воспоминания из своего сознания и лизнула палец. Тонкая страница перевернулась – палец оставил влажное пятно, и мисс Темпл принялась за работу.
Через двадцать минут она откинулась на спинку стула, с неудовольствием рассматривая грязные пятна на кончиках пальцев. Единственным адресом, где упоминалась фамилия «Фелпс», была дубильня на южном берегу реки. Вряд ли там мог жить чиновник министерства. Это была, похоже, безнадежная затея. Сколько людей в этом городе снимали комнаты – в отеле, как она, или в жилых домах, и их фамилий не было в документах о владельцах недвижимости? Она поручит Пфаффу поиски Фелпса. Молодая женщина встала и посмотрела на кучу черных томов, задумавшись о том, ставить ли их обратно на полку, и в итоге решила, что это было бы нелепостью.
Но потом мисс Темпл поспешила к стремянке и с грохотом потащила ее к полке с томами на букву «Р». Понадобилось два захода, чтобы перенести их на стол, но всего через пять минут она нашла то, что хотела. Эндрю Росбарт был личным помощником Роджера Баскомба. Еще одна марионетка и жертва миссис Марчмур Росбарт, он погиб в Харшморт-хаусе. От Роджера мисс Темпл узнала, что Росбарт был последним в своем роду и жил один в доме, доставшемся ему по наследству. Если Фелпс искал, где спрятаться, трудно было найти место лучше, чем заброшенный дом его подчиненного, которого никто не станет искать. Мисс Темпл внесла адрес в записную книжечку.
Радость открытия легко перешла в уверенность в себе, и она решила вернуться пешком. Путь проходил по авеню, где были расположены банки, торговые фирмы и страховые компании, но мисс Темпл не могла похвастаться высоким ростом – ее толкали и теснили на людных тротуарах, и никто не извинялся, а часто, наоборот, огрызались. Селеста уже испытала подобное в Серкус-Гарден, но сейчас все было острее. Она повернула и столкнулась с кучкой мужчин. Они выбежали из здания компании Грейн Траст и выкрикивали оскорбления, оборачиваясь назад. Ее чуть не растоптали два констебля, двигавшихся навстречу этим мужчинам с дубинками наготове. Смирившись, мисс Темпл свернула к чайным магазинам на Сент-Винсент Лейн, где всегда можно было нанять экипаж. Город был взбаламучен и бился в судорогах, напоминавших агонию обезглавленной птицы.
Когда она шла через холл, ее внимание привлек портье, протянувшей ей красный конверт из тисненой бумаги.
– Буквально минут десять назад, – сказал он.
– От кого? – Она не видела на конверте никакой надписи. – Кто его принес?
Клерк улыбнулся.
– Маленькая девочка. «Это для мисс Селесты Темпл», – сказала она и держалась так непосредственно! Ее волосы были вашего цвета, но еще ярче, с рыжеватым оттенком, и такая белая кожа. Это ваша племянница?
Мисс Темпл резко обернулась, чем привлекла внимание других постояльцев.
– Она ушла.
Клерк на этот раз, поколебавшись, добавил:
– Села в красивый черный экипаж. Вы знаете ее?
– Да, конечно, но я не ожидала, что она появится так рано. Спасибо вам.
Это, вероятно, была Франческа Траппинг. Но почему графиня настолько уверена в себе, что послала девочку одну: разве она не боялась, что та убежит? Что они сделали с ней?
Мисс Темпл осторожно направилась к черной лестнице, так чтобы ее никто не заметил. Она достала свой револьвер и начала подниматься.
Дверь в комнаты тихо открылась, но потом уперлась в сломанную ножку стула, которым Мари забаррикадировала дверь. Селеста взглянула на дополнительный засов – он был испорчен. Стараясь не дышать, она вошла в переднюю и тщательно осмотрелась, держа наготове пистолет. Дверь в комнату служанки оказалась открыта. Мари там не было.
К двери ее собственной спальни был приколот ножом второй красный конверт. Мисс Темпл высвободила его. В ответ на звук выдернутого ножа откуда-то донесся испуганный крик.
– Мари! – позвала мисс Темпл. – Ты ранена?
– Госпожа? Боже мой!
– Ты ранена, Мари?
– Нет, госпожа, но шум…
– Теперь ты можешь выходить. Они ушли. Ты в безопасности.
Селеста закрыла внешнюю дверь, но уже не стала подпирать ее стулом. Она обернулась на звук отпираемой задвижки на двери в собственную спальню и увидела побледневшее лицо Мари.
– Мы попросим принести ужин, – сказала мисс Темпл, – и вызовем слесаря, чтобы починить замок. Капрал Брайн скоро придет, и я обещаю, что больше ты не останешься одна.
Мари кивнула, но все еще не решалась выйти в гостиную. Мисс Темпл проследила за направлением взгляда своей служанки: та смотрела на два красных конверта в руке хозяйки.
– Что это? – прошептала она.
– Кто-то ошибся.
Замок заменили, и после этого состоялся, что было неизбежно, откровенный разговор мисс Темпл с управляющим, мистером Стампом. Его смущение и чувство вины, вызванные тем, что в отель так легко проникли преступники, уравновешивались досадой на мисс Темпл, которая сама и притягивала подобных людей. Селесте понадобился весь ее такт, которым она, по правде говоря, не могла особенно похвастаться, чтобы уладить возникшие сложности, поскольку очевидно, что на самом деле подлинным желанием управляющего было выставить девушку из отеля, несмотря на все финансовые выгоды от дальнейшего ее пребывания.
Мистер Брайн, запыхавшись, влетел в двери через несколько минут, так как ему рассказали о нападении еще в вестибюле отеля, и он вприпрыжку помчался вверх по лестнице. Брайн попросил дозволения самому убедиться, что с горничной было все в порядке – мисс Темпл разрешила ему это, надеясь, что такое внимание успокоит Мари и она быстрее сможет выполнять свои обязанности, затем Селеста выслушала отчет, который ее встревожил.
Он и в самом деле сразу приметил мужчину в коричневом пальто, сумевшего не только ускользнуть от Рэмпера на вокзале Строппинг, но и проследить за ним до отеля «Бонифаций». После ухода Рэмпера из отеля человек следовал за ним до Уортинг-Серкл, где тот нанял экипаж. Мужчина в коричневом пальто сделал то же самое, но третьего экипажа для мистера Брайна поблизости не оказалось, и он упустил объект наблюдения. Неодобрительно и резко покачав головой, как это делают деревянные куклы-марионетки, он описал подозрительного мужчину как «тощего и странного», с большими усами. Фасон коричневого пальто был немодным, а размер – слишком велик.
Тут мистер Брайн снова начал пространно извиняться, но мисс Темпл решительно поднялась, вынудив его тоже встать и замолчать.
– Виновата только я сама. Вы меня предостерегали. Пожалуйста, сообщите мне, когда появятся известия от мистера Пфаффа.
Селеста уселась на кровать. Два красных конверта лежали на коленях, она переворачивала и осматривала их, пытаясь найти какие-то намеки на содержание. То, что эти конверты прислала графиня, казалось очевидным: во-первых, она хотела объявить о том, что завладела Франческой Траппинг, во-вторых, показать мисс Темпл, насколько та физически уязвима. Ни того, ни другого нельзя было отрицать. Селеста вытащила нож из сапожка и вскрыла первый конверт. Красная бумага оказалась жестче, чем выглядела. Внутри была газетная вырезка, судя по шрифту, из «Геральд».
«…ление картин из Парижа, барочное изобилие которых тонет в болоте декадентского воображения. Самая большая из них, невразумительно названная «Химическая свадьба», к счастью, не является отвратительной антирелигиозной сатирой, подобно недавней картине Файнляндта «Благовещение», но единственный представленный на ней союз – это союз высокомерия и распущенности. Невеста в этой композиции, если можно так охарактеризовать этот персонаж, – пример законченной деградации…»
Мисс Темпл уже видела раньше работы художника и не стала бы оспаривать такую оценку, хотя именно с этой картиной и не была знакома. Художник-декадент Оскар Файнляндт (он же граф д’Орканц) не был широко известен, и считалось, будто Файнляндт умер в Париже несколько лет назад. Если она отыщет всю статью из «Геральд» целиком, то наверняка узнает больше.
Второй конверт был тяжелее, чем первый. Она взрезала бумагу. Заглянув внутрь, Селеста почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она аккуратно прорезала еще две стороны и очень осторожно целиком раскрыла конверт, как будто в нем лежало бьющееся сердце.
Этот конверт был специально пришпилен к двери ножом, чтобы не повредить маленький стеклянный квадратик, находившийся в нем. Он был тоненький, как крылышко осы, и синего цвета такого оттенка, будто кто-то пролил чернила на фарфор. Она взглянула на дверь. Это прислала графиня. Стекло могло содержать что угодно – нечто разрушительное, способное свести с ума, или немыслимое и неожиданное, – и попытка заглянуть в него могла привести к необратимым последствиям, как прыжок с крыши. Горло у Селесты пересохло, и она почувствовала привкус гари… знакомство с воспоминаниями графа подсказало ей, что такое тонкое стекло могло содержать лишь простейшие записи – короткий отрывок воспоминаний.
По спине у женщины пробежали мурашки. Мисс Темпл пристально оглядела комнату, как будто реальность могла придать ей силу, а потом заглянула в стекло.
Две минуты спустя – она сразу посмотрела на часы – Селеста отвела глаза. Ее лицо разрумянилось, но оторваться от стекла было нетрудно. Сохраненные в нем воспоминания были такими: кто-то разглядывал кусок пергамента с планом неизвестного здания.
Графиня решила потратить свое стратегическое преимущество на то, чтобы познакомить мисс Темпл, врага, с бесполезной газетной вырезкой и в равной степени бесполезной картой. Очевидно, они могли пригодиться, если бы Селеста знала, что они означают… но зачем графиня ди Лакер-Сфорца пожелала еще больше вовлечь ее в свои дела?
Приняв во внимание любознательность служанок, Селеста спрятала газетную вырезку и стеклянную карточку под шляпкой с пером, которую никогда не носила. Красные конверты пришлось оставить на виду, но теперь в них хранились случайные обрывки газет.
Ночью мистер Пфафф прислал короткую записку: «Стекольный завод заработал, продолжаю наблюдать». Поскольку Рэмпер и Джексон присылали сообщения через Пфаффа, Селеста не получила от них новостей, как и от Джека, ни утром, ни днем. Мисс Темпл спускалась, чтобы поесть, ходила к винному погребку, однажды даже поднялась на крышу, надеясь выследить на улице мужчину в коричневом пальто. Однако никого не увидела и с неохотой вернулась в застеленный красной ковровой дорожкой коридор верхнего этажа, где караулил мистер Брайн.
Она обнаружила в своей комнате на серванте свежие вечерние газеты. Мисс Темпл взяла всю пачку и направилась к письменному столу. Усевшись за него, она положила газеты на колени, но даже не заглянула в них.
До Харшморт-хауса можно было добраться за несколько часов на поезде. Поездка в экипаже заняла бы немного больше времени, а пешком пришлось бы идти целый день. Мистер Джексон отсутствовал уже пять дней, а мистер Ропп – две недели. То, что они оба пропали в таинственном Харшморте, подтверждало, что Роберт Вандаарифф выжил. Если человек в коричневом пальто служил Вандаариффу, не означала ли его слежка за мистером Рэмпером, что и тот пропадет?
Графиня нашла ее. Зачем терять время? Враги начали действовать.
Мисс Темпл спихнула газеты на пол. Солнце садилось. Она снова принялась разбирать содержимое сумочки. Больше ждать нельзя.
– Мари, мой дорожный жакет.
Служанка теперь была в безопасности: мисс Темпл поместила ее в ту комнату, где занималась делами, и швейцары отеля находились совсем рядом с дверью. Мисс Темпл снова предпочла покинуть отель через кухню – ее сопровождал мистер Брайн. Хотя она и не знала точно, следят ли за ними, уместно было предположить, что следят.
Художественная галерея, где выставлялись картины графа, была заперта, и в окнах не горел свет.
– Полагаю, дверь вы открыть не сможете?
– Только если разбить стекло, мисс.
Мисс Темпл прижала лоб к холодному стеклу, приложив ладони к вискам, чтобы не мешали уличные огни. Стены галереи оказались пусты – ни единой картины. Она вздохнула. После предыдущего визита сюда она знала, что в галерее не было места для очень большого холста. «Химическая свадьба» должна находиться в Харшморте.
Она шепотом велела Брайну тоже заглянуть в окно. Когда его лицо оказалось рядом, Селеста тихо сказала.
– Над столом смотрителя галереи висит зеркало. В нем – не оборачивайтесь, мистер Брайн, – видна фигура человека, прячущегося в тени за повозкой. Не тот ли это человек в коричневом пальто?
Брайн со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
– Отлично, – сказала мисс Темпл.
– Мы уйдем, как будто ничего не подозреваем. Я не думаю, что этот человек один, поэтому, пока мы не обнаружим его сообщников, действовать не сможем.
Они держались хорошо освещенных широких улиц. На следующем перекрестке мистер Брайн наклонился и прошептал:
– Если с ним есть другие парни, они не показались. Если вы мне позволите, мисс, возможно, мы сумеем взять его.
Брайн взял ее за локоть своей тяжелой крупной рукой и повел в узкий переулок, где располагались небольшие неосвещенные магазины, а на булыжной мостовой валялись сломанные ящики, обрывки бумаги и солома. Когда они свернули за угол, Брайн ловко спрятался за тремя пустыми бочками, скрывшими его массивную фигуру. Селеста же продолжала идти вперед. Она незаметно вытащила пистолет из сумочки, а потом остановилась перед витриной магазина и помахала рукой, притворившись, будто мистер Брайн зашел в магазин, велев ждать его снаружи.
На фоне ярко освещенной авеню показалась фигура. Этот человек вертел головой, как змея, готовящаяся ужалить. Мисс Темпл продолжила свой спектакль, с трудом сдерживая нетерпение. Тень подошла ближе, миновав бочки.
Мистер Брайн выскочил из укрытия, но человек в коричневом пальто был настороже: заметив тень Брайна, он увернулся от удара дубинкой, побежал на людную авеню и скрылся в толпе. Мисс Темпл устремилась ему вслед, подняв свой пистолет, но было поздно. Они вспугнули дичь, и теперь ее будет непросто снова заманить в ловушку.
Мистер Брайн горько и долго бранил себя за промах, пока наконец у Селесты не кончилось терпение и она не сменила тему разговора, вынужденная продолжать беседу, хотя предпочла бы спокойно подумать. Они наняли экипаж, и каждый раз, когда ее спутник выглядывал в окно, он вспоминал о своей неудаче и что-то бурчал.
– Я повторяю, мистер Брайн, это неважно. На самом деле я даже рада, что мы избавились от него, потому что теперь мы можем заняться настоящим делом сегодня вечером.
Брайн продолжал высовываться из окна. Вид у него при этом был самый комичный, так как тюлевые занавески висели на его ушах. Мисс Темпл кашлянула, чтобы привлечь его внимание.
– Нашим настоящим делом, мистер Брайн. Слушайте меня.
– Извините, мисс.
– У вас будет еще много возможностей показать свои способности. Запомните адрес: Албермап Кресент, номер 32. Поскольку живший по этому адресу человек умер, я полагаюсь на ваше умение, чтобы войти туда, и хотелось бы, чтобы мы не привлекли внимание соседей.
Они отпустили экипаж и подождали, пока не смолк стук копыт. Дом номер 32 находился в середине этой короткой дугообразной улицы, ни в одном окне не горел свет.
– Я думаю, должна быть черная лестница для слуг, – прошептала мисс Темпл. – Там нас будет труднее заметить.
Мистер Брайн стиснул ее руку. Окна на верхнем этаже были забиты досками, но над одной из трех кирпичных труб номера 32 вился легкий дымок.
Они поспешили к боковой двери. Камни рядом с ней были заляпаны чем-то зернистым, похожим на строительный известковый раствор, и мисс Темпл взглянула на соседний дом, чтобы узнать, не ремонтируют ли его.
Мистер Брайн уперся плечом в дверь рядом с замком и надавил всем своим весом – раздался громкий треск. Его спутница закрыла глаза и вздохнула. Селеста подошла к мистеру Брайну, и, распахнув настежь сломанную дверь, они попали в кладовую для продуктов дома Эндрю Росбарта. Некоторое время пришлось подождать в тишине, но никакой реакции не последовало.
Селеста достала из сумочки огрызок свечи, чиркнула спичкой, зажгла свечу и направилась из кладовой в кухню – под ее подошвами заскрипел песок на половицах.
– Вы чувствуете запах… капусты? – прошептала она.
Брайн отрицательно покачал головой. Возможно, это следы аромата последней трапезы Росбарта. Она кивнула Брайну, чтобы он следовал за ней. Им нужно было найти третий дымоход.
Камин в главной комнате был холодным, и, когда мистер Брайн провел указательным пальцем по каминной полке, выяснилось, что она покрыта слоем пыли. Парадная дверь оказалась заперта и закрыта на засов. Наверх вела крутая лестница из темного дерева, в котором пламя свечи отражалось, словно в зеркале. Старые ступени скрипели, будто жалуясь на вторжение незваных гостей. Когда мисс Темпл поднялась на пустую лестничную площадку, она показала револьвером на потолок. Брайн кивнул и приготовил дубинку. Но лестница закончилась. Если мистер Фелпс скрывался в доме, он должен быть на чердаке…
Далеко внизу раздался характерный скрип двери кладовой. Мисс Темпл задула свечу. У нее замерло сердце: их обувь оставила на лестнице отпечатки, бледно светившиеся в лунном свете. Селеста посмотрела на свои сапожки и увидела, что они испачканы раствором, замеченным ею у дверей, – какая-то фосфоресцирующая паста? Они угодили в ловушку. Теперь человек, находившийся внизу, мог проследить их местонахождение не хуже, чем по карте. Она попыталась вытереть сапожки о ковер Росбарта, а потом нагнула голову Брайна и зашептала в его ухо:
– Охраняйте лестницу. Застаньте его врасплох. Я поищу путь наверх!
Мисс Темпл стала перебирать одежду в гардеробной Росбарта, надеясь найти лестницу, спрятанную за ней. Вдруг она споткнулась о раскрытый чемодан, упала на него и сморщила нос, почувствовав острый запах крови. В чемодане лежал ворох одежды – без света было невозможно разглядеть, какой именно, – но, нащупав пальцами ткань, жесткую от пропитавшей ее засохшей крови, она поняла, что крови очень много.
Селеста побрела на ощупь в спальню. Светящиеся отпечатки ее подошв все еще оставались на полу. Между раковиной умывальника и книжным шкафом был метровый участок пустой стены. Мисс Темпл начала его ощупывать и вдруг одним пальцем почувствовала что-то круглое, окантованное крашеным металлом, – кольцо. Она потянула его на себя. Стенная панель повернулась на хорошо смазанных петлях.
Селеста отпрянула назад и остановилась в дверном проеме. Мистер Брайн лежал лицом вниз, и к его затылку было приставлено дуло пистолета. На мисс Темпл смотрел мужчина в коричневом пальто, застегнутом на все пуговицы до самого подбородка.
Она услышала, как слева от нее в темноте кто-то дышит. Девушка подалась назад и еле увернулась от рук, попытавшихся схватить ее. Она бросилась в проход, открывшийся за панелью, и попыталась найти засов, чтобы запереться. Деревянная панель уже трещала под ударами, когда она карабкалась по лестнице. Оказавшись наверху, Селеста откинула в сторону кусок холста, занавешивавший проход, ринулась вперед и зажмурилась – чердак был ярко освещен. Перед железной печкой стоял высокий тощий человек без обуви, в одних носках, на нем были форменные брюки синевато-стального цвета и морской шерстяной джемпер. Лицо его заросло щетиной. В правой руке мужчина держал длинноствольный флотский пистолет, а тонкие пальцы левой, сжимавшие незажженную сигарету, дрожали. Мисс Темпл вскрикнула.
Доктор Свенсон опустился на колени, положил пистолет на пол и, протягивая к ней свои белые руки, тихо сказал:
– Селеста… Боже мой… О, моя дорогая девочка.
Услышав треск разбитой панели, Свенсон громко крикнул ее преследователям:
– Оставайтесь там, где вы сейчас! Это Селеста Темпл! Опасности нет, я сказал: ждите там!
Он кивнул ей, его голубые глаза сверкали:
– Селеста, как вы добрались сюда?
Голос мисс Темпл прозвучал резко, в нем слышались и удивление, и гнев.
– Как я здесь появилась? Я?! Скажите лучше, как вы выжили? Как? Не прислав мне ни слова, ни одного слова…
Она дулом своего пистолета толкнула пистолет Свенсона.
– Мы могли застрелить друг друга! Мне следовало застрелить вас! – Ее глаза метали молнии. – И просто представьте, как я бы плакала, если бы снова увидела вас мертвым!
Мистер Фелпс подал ей какао в металлической кружке, но Селеста не собиралась пить. Она сидела на деревянном стуле рядом с печкой, Свенсон, теперь уже обутый и тоже державший в руках кружку, – рядом с ней. Сконфуженный мистер Брайн примостился на койке доктора, сильно прогнувшейся под его весом. С одной стороны от Брайна стоял лысоватый Фелпс, его глаза слезились, и в них все еще таился испуг, но он уже не казался таким больным, как прежде, а с другой – мужчина с желтоватыми глазами, представленный как мистер Каншер. Его длинное коричневое пальто теперь висело на крючке, и, раздевшись, Каншер выглядел как аккуратный плотник или столяр. На нем был шерстяной жилет и брюки с прочными вставками на коленях, но все это в отличие от одежды доктора было безупречно чистым.
– Селеста, – заговорил доктор, помолчав еще минуту, – вы должны поверить, что ничего я не хотел так, как поговорить с вами.
– Доктор мог умереть от ран, – объяснил Фелпс. – Ему пришлось провести в постели несколько недель.
– Мне повезло, что сабля только скользнула по ребрам, – сказал Свенсон. – Я потерял много крови, но что с того? Мистер Фелпс спас мне жизнь. Он осознал свои ошибки, и мы объединили наши усилия.
– Я вижу.
Доктор безнадежно вздохнул.
– Моя дорогая…
– Если они следили за нами, то нужно уходить, – пробормотал Каншер. Он говорил с акцентом, который мисс Темпл не смогла определить.
– За нами не следили, – угрюмо возразил Брайн.
– Каншер был нашими глазами, – сказал Фелпс.
Мисс Темпл фыркнула.
– Он побывал в Парчфелдте.
– И наблюдал за вашим отелем. За вашими действиями следили наши враги. А ваши люди…
– Их схватили, – перебила его Селеста. – Когда они появились в Харшморте, я знаю.
– Дорогая, – сказал Свенсон нежно, – вы были очень смелой…
Мисс Темпл с трудом поборола желание плеснуть какао ему в лицо.
– Чань мертв. Элоиза мертва. Вы говорите мне, что за мной следят и мешают мне действовать. Раз я сумела вас отыскать, похоже, и у вас дела идут не лучше? Не удивлюсь, если узнаю, что графиня сняла соседний дом, просто чтобы посмеяться над вашей неумелой конспирацией.
Все молчали. Мисс Темпл увидела на лице Каншера сомнение, а у Фелпса – презрение. Мистер Брайн глядел в пол. Доктор Свенсон потянулся к ней, мягко забрал чашку и поставил на пол. Потом он взял руки мисс Темпл в свои, его длинные пальцы были холодными.
– Я сказал, что вы смелы, потому что вы гораздо храбрее, чем я. В отчаянной ситуации всякий может обрести силу героя. Быть героиней в обычной жизни – это совсем другое.
Мисс Темпл пожала плечами. Свенсон посмотрел на остальных.
– Я думаю, она права. Нам нужно немедленно уходить.
Они шли цепочкой по дворам домов, выходивших на Албермап Кресент. Фелпс шел первым, за ним – доктор и мисс Темпл, мистер Брайн был замыкающим. Мистер Каншер остался в доме, чтобы сжечь в печке все следы их пребывания там. Он присоединится к ним позже.
– Почему мы не можем просто вернуться в «Бонифаций»? – спросила мисс Темпл.
– Потому что я не хочу сам сдаваться в руки врагов, – прошептал Фелпс, не оборачиваясь. Он провел их через сломанные ржавые ворота.
– Не привлекайте к себе внимания… не разговаривайте… если повезет, никто нас не заметит…
За воротами маячили несколько обветшалых домов, тротуары были разбиты и заросли травой, а дальше начинался пустырь. Вглядевшись в темноту, мисс Темпл увидела полотняные шатры, перед которыми раскачивались подвешенные фонари, и услышала обрывки разговоров на каких-то незнакомых языках. Свенсон взял ее за руку. Селеста задумалась о том, следует ли ей взять за руку мистера Брайна, чтобы никто не потерялся, но решила не делать этого. У одного из шатров залаяла собака, в ответ прозвучал целый хор других собак. Они бросились бежать, слыша за спиной голоса людей, пытавшихся утихомирить собак и посылавших проклятия тем, кто их растревожил.
Группа остановилась у высокой каменной стены. Фелпс начал ощупывать стену, будто был слепым. Мисс Темпл оглянулась. Снова загавкала собака, спровоцировавшая весь собачий хор.
– Я думаю, это мистер Каншер, – прошептал Брайн.
– Кто он такой? – спросила мисс Темпл.
– Человек, известный министерству, – сказал Свенсон. – Можно назвать его шпионом.
– И он не здешний.
– Как вы и я, что может служить ему хорошей рекомендацией. Этот город просто змеиное логово.
Мисс Темпл поняла, что доктор тихо вытащил свой флотский револьвер.
– Наконец-то… наконец-то, – пробормотал Фелпс, и она услышала звук повернувшегося в замке ключа.
– Быстро входите и поднимайтесь по лестнице.
– Наследие древних времен. – Шепот Фелпса отдавался эхом под сводчатым кирпичным потолком. Он прикрутил фитиль лампы, чтобы она светила не так ярко, и накрыл ее рифленым стеклянным колпаком.
– Это часть древней городской стены. Башню сначала не стали сносить, чтобы контролировать движение по реке, а потом она сохранилась, потому что в ней было удобно прятать контрабанду и людей от правительства. Я узнал о ней от покойного полковника Аспича, который нашел ее случайно, когда был еще младшим офицером. Однажды, когда его назначили в дворцовый караул, он нашел ключ от нее… теперь ключ у меня.
– Полковник Аспич был ужасным человеком, – сказала мисс Темпл.
Фелпс вздохнул.
– Нет сомнений, что у вас должно было о нем сложиться именно такое впечатление, как и обо мне. Амбиции превращали в зверей даже хороших людей.
– Как вы себя чувствуете? – спросила мисс Темпл, которой надоело слушать его оправдания. – Болезнь, вызванная синим стеклом, у вас прошла? Обратимы ли его эффекты?
– В основном да, но не без последствий. Я думаю, у меня теперь вряд ли будет хотя бы одна такая ночь, когда в мой мозг не вторгнется какой-то сон, навеянный синим стеклом. Если доктору спасли жизнь мои старания, то ему я обязан тем, что он помог мне сохранить разум.
Свенсон натянуто улыбнулся, открывая серебряный портсигар, чтобы достать сигарету.
– Вы спрашивали, чем я занимался все эти недели помимо лечения своих ран. У вас все еще сохранились оранжевые металлические кольца? Кардинал Чань засунул несколько колец в мой карман – я думаю, он так же поступил и с вами.
Мисс Темпл покраснела, вспоминая, как пальцы Чаня засовывали кольца в декольте ее платья, потому что именно это воспоминание служило ей внутренней опорой. Свенсон немного подождал, но, не получив ответа, продолжил:
– Свойства оранжевого сплава нейтрализуют воздействие синего стекла, поэтому эти кольца помогли нам сопротивляться миссис Марчмур. Вы помните жидкость, использованную нами в дирижабле для исцеления ран Чаня? Мне удалось изготовить подобное средство из моих колец. Конечно, лекарство было несовершенным, но оно ослабило действие яда на мистера Фелпса. Когда у меня будет время и оборудование, я справлюсь лучше, если узнаю состав этого сплава.
Он опустился на колени и внимательно рассмотрел ее лицо.
– Стеклянная женщина копалась и в ваших мыслях. На заводе вы выглядели изнуренной…
Она отвела взгляд.
– С тех пор я старалась есть как можно больше свежих фруктов.
Свенсон улыбнулся, казалось, он сейчас погладит ее по щеке, но вместо этого встал. Его борода выглядела темнее, чем волосы на голове, и придавала облику Свенсона мужественность, которую раньше Селеста в нем не замечала. В самом деле, доктор возвышался над ней в сапогах и грубой одежде, излучая волновавшее ее мужское обаяние.
Он пристально глядел на девушку. А как же иначе – он хотел узнать все о том, что с ней произошло, и это было вполне естественно, – но оказалось, что мисс Темпл не могла всем с ним поделиться. Ее щеки горели. Разве она может рассказать о Чане? Как ей говорить о своих потаенных желаниях? Как объяснить, что даже от одного прикосновения его заботливой руки она может потерять контроль над собой?
Молчание нарушил мистер Брайн, предложивший Свенсону спичку, чтобы тот зажег сигарету. Мистер Фелпс заговорил о еде, достав из мешка несколько пирогов с мясом и зеленую бутылку сладкого вина.
Пока они ели, мистер Фелпс поведал о том, что с ними произошло, после того как они вышли из леса в Парчфелдте. Они присоединились к группе беглецов – это были подручные миссис Марчмур, не возражавшие против их присутствия, – и наконец добрались до Сент-Порта, где хирург занялся ранами Свенсона. Потом они два дня добирались на телеге до города, нашли убежище в доме Росбарта, где у доктора началась лихорадка. Фелпс только раз рискнул зайти в Министерство иностранных дел. Его кабинет был разграблен и заброшен, как, впрочем, и кабинеты всех главных чиновников.
– Кто же там командует? – спросила мисс Темпл.
– Министр иностранных дел, лорд Мейзби, все еще жив, но страдает слабоумием, поэтому всем заправляет заместитель министра Граббе. Младшие атташе, такие как мой собственный помощник, мистер Харкорт, получили повышение, но самые важные решения должны приниматься Тайным Советом или королевой. Однако королева стара, а герцог, управлявший Тайным Советом, мертв. Кто-либо, не имеющий реального влияния, например, лорд Аксвит, может занять его место, но что толку? Все правительство, а также промышленность…
Мисс Темпл прервала его, сказав, что уже это знает.
В повисшей паузе прозвучал голос доктора Свенсона, который откашлялся и сообщил, что Каншер – это агент-провокатор, лично преданный Фелпсу, пользовавшемуся его услугами за границей. После этого Фелпс продолжил рассказ о том, как он ухаживал за выздоравливающим доктором, а тот – за ним самим, а мистер Каншер начал расследование планов их врагов. Перечисление раскрытых планов было прервано мисс Темпл. Она снова сообщила, что уже знает о «Сент-Роял», о заводе, об институте и…
– Но вы не знаете об опасности, угрожающей вам самой, – рявкнул Фелпс. – Негодяи следят за вашим отелем и нападают на людей, служащих вам!
– Чьи это негодяи? – спросила Селеста. – Графини или Вандаариффа?
– Мы подозреваем Вандаариффа, – сказал Свенсон.
– Даже Каншер не смог подобраться близко к Харшморту. Это снова вооруженный лагерь. Заговорщики распространили историю о том, что Вандаарифф якобы болеет малярией, чтобы оправдать его пленение. Можно было ожидать сообщения о выздоровлении, тогда он бы возобновил публичную деятельность, но такового пока не последовало.
– А что с графиней? – спросила девушка.
– Ничего, – буркнул мистер Фелпс. – Никаких признаков ее присутствия.
В башне были грубо сколоченные нары – шесть спальных мест, которые теперь содрогались от храпа мистера Брайна. Мисс Темпл вглядывалась в другой конец комнаты, но не могла разглядеть, спят ли Свенсон и Фелпс, и предположила, что спят.
Селесту разбудил увиденный сон. Она была в Харшморте и стояла нагая перед высоким зеркалом – на ней был только зеленый атласный корсаж. Кто-то наблюдал из-за зеркального стекла, и она испытывала острое наслаждение, представляя жадные глаза наблюдателя, когда гладила округлости своих белых бедер. Ей хотелось узнать, кто это был, и она повернулась к зеркалу ягодицами. Кто-то известный ей? Чань? Провоцируя скрытого наблюдателя своими прелестями, мисс Темпл наклонилась вперед и поместила руку между ног… и вдруг, это казалось неизбежным следствием сладостного восторга, комната изменилась. Зеркало исчезло, за ним открылась ниша, а там тот, кто следил за ней. На бархатной кушетке лежал и глядел на нее мертвыми глазницами, зиявшими на посеревшей коже, труп Элоизы Дуджонг.
Марево сна рассеялось вместе с ознобом ужаса. Но, когда мисс Темпл глянула на верхние нары, прогнувшиеся под тяжестью мистера Брайна, сладострастный голод, испытанный во сне, вернулся. Во рту она почувствовала неприятный вкус – следствие выпитого вчера вина в сочетании с ее собственным порочным естеством, – и Селеста провела языком по зубам, надеясь, что отвращение поможет побороть желание. Но вожделение не отступало. Она втянула щеки и больно прикусила одну из них. Мужчины слишком близко. Они услышат, они почувствуют.
Прошелестев нижними юбками, мисс Темпл встала с койки и побрела, босая, в другую комнату, она подошла к печке и стояла перед ней, обхватив себя руками и покачиваясь с пятки на носок на холодном полу. Она постаралась вспомнить свой сон. Почему именно Элоиза, а не кто-либо другой, оказалась объектом ее вожделения? Мисс Темпл на самом деле не стыдилась вожделения, но ее смущало то, что его разжигали мысли и желания других людей. Не было ли унижение, которое она переживала, на самом деле ущемленной гордостью?
Элоиза побывала замужем. Она занималась любовью с мужчинами – возможно, даже с доктором, в каком-нибудь скромном домике в рыбачьей деревне. Эта мысль разожгла воображение мисс Темпл: она представила небритое лицо Свенсона, целующего бледную кожу над грудями Элоизы, ее платье задрано наверх и бедра оголены, его согнутые колени напряжены. Мисс Темпл горько и громко всхлипнула. Во сне желание было гротескным. Но сон был фантазией, а грубая правда заключалась в том, что сейчас представило ей воображение: нежные объятия Элоизы и доктора, ее большие и глубокие карие глаза тонут в его голубых. Селеста еще раз всхлипнула и вытерла нос. Тем, что делало желание поистине невыносимым, была любовь.
Она повернулась на звук. Доктор Свенсон стоял в дверях.
– Я слышал, как вы встали. С вами все в порядке?
Она кивнула.
– Вы, наверное, замерзли?
– Мне приснился сон. – Мисс Темпл шумно вздохнула, не сумев сдержать эмоций. – Об Элоизе. Мертвой.
Свенсон вздохнул и сел в кресло рядом с ней, волосы упали ему на глаза.
– В моих снах она жива. Это небольшое утешение, потому что я просыпаюсь, и на меня обрушивается горе. Все же моя память хранит Элоизу Дуджонг в этом мире – ее улыбку, запах, заботу. Это я сохранил.
– Вы любили ее? – Селеста сидела спиной к печке и подобрала юбки, чтобы платье не обгорело.
– Возможно. Думать об этом мучительно. Она не любила меня, увы.
Мисс Темпл покачала головой.
– Но… она сказала мне…
– Селеста, прошу вас. Элоиза ясно высказалась о своих чувствах.
Собеседница ничего не ответила. Толстые каменные стены укутали их тишиной как плащом.
– Вы были с Чанем? – спросил доктор. – До конца?
Мисс Темпл кивнула.
– Той ночью творился хаос. Я почти ничего не помню после той нелепой дуэли.
– Что вы! – сказала мисс Темпл. – Она была благородная.
– Я слышал, как вы звали на помощь, и подумал: что-то случилось с Чанем. А сегодня узнал – это была графиня. Я и предположить не мог, что она убила Элоизу.
Свенсон изменился, как будто голубизну его глаз застлал какой-то фильтр. Она снова задумалась о его ране – насколько грубым был шрам, насколько длинным, представляла, как лезвие сабли разрезало сосок доктора.
Селеста снова тихо всхлипнула. Свенсон приподнялся с кресла, но она отрицательно покачала головой и робко улыбнулась. Доктор озабоченно смотрел на нее.
– Я был почти изолирован от мира, – тихо сказал он. – Лучше, если вы расскажете мне то, что знаете.
Девушка начала рассказывать о том, что произошло, начиная с гибели Элоизы на просеке в лесу и заканчивая их приходом на Албермап Кресент: Пфафф, исчезновение Роппа и Джексона, красные конверты, картины графа, пластинка из стекла. Она ничего не говорила о своих собственных страданиях, о книгах, кипевших в ее сознании, о сводившем с ума вожделении и ничего не сказала о Чане. Однако пока она говорила, то поняла, что ее внимание приковано к лицу доктора, к экономным движениям его рук, когда он курил, даже к появившейся в его голосе хрипотце. Селеста задумалась о возрасте собеседника – лет на десять взрослей, не более. Из-за своих немецких манер он казался старше, ровесником Чаня, но если присмотреться к лицу…
Мисс Темпл прервала размышления и вернулась к реальности. Свенсон подошел ближе к печке и растирал ладони.
– Я все же замерз.
– В самом деле, холодно, – ответила мисс Темпл, тоже протягивая руки к огню. – Зима – это такой гость, который никогда не уходит, а всегда прячется за пивным бочонком на кухне.
Свенсон усмехнулся и покачал головой.
– Сохранить чувство юмора, Селеста, после всего, что вы испытали!
– Я уверена в том, что у меня совсем нет чувства юмора. Откровенно высказываться – это не остроумие.
– Дорогая, именно это и есть остроумие.
Мисс Темпл покраснела. Когда стало понятно, что она не собирается отвечать, доктор встал на колени и подбросил угля в печь.
– Мистер Каншер не пришел. Возможно, прячется, или преследует кого-то, или его поймали – в таком случае нам нельзя здесь оставаться.
– Как нам узнать, что именно произошло? Если мы уйдем, то как найдем его?
– Он сам нас найдет, не бойтесь…
– Мне не нравится мистер Каншер.
– На таких людей нам приходится полагаться. Сколько времени вам понадобилось, чтобы поверить Чаню?
– Нисколько. Я увидела его в поезде и сразу поняла, что ему можно доверять.
Свенсон отметил ее уверенность, затем пожал плечами.
– Харшморт слишком опасен, пока мы не узнаем больше. Наша борьба превратилась в шахматную партию. Мы не можем напасть на короля или ферзя, но мы можем фехтовать с пешками и надеяться пройти в ферзи. Ваш мистер Пфафф…
– Отправился на стекольный завод над рекой, а оттуда – куда-то еще.
– А мистер Рэмпер поехал в Рааксфал. Мы с Фелпсом надеемся подстеречь мистера Харкорта, когда он будет уходить из министерства.
– Нам следует вернуться в «Бонифаций», – сказала мисс Темпл. – Поскольку за отелем следят, мое прибытие может спровоцировать одну из пешек, она начнет действовать, а вы с мистером Фелпсом заметите это. Я буду в безопасности с Брайном, а если повезет – и Пфафф вернется.
– С такими аргументами мне трудно не согласиться.
Селеста улыбнулась.
– Так в чем же дело?
Они торопливо позавтракали холодными припасами. Туман стелился по мостовой. Улица, куда они вышли из башни, походила на пустырь с палатками, который они миновали вчера ночью. Даже в этот ранний час она оказалась полна людей, на чьих лицах читалось, что они приехали из разных стран. Там были крошечные магазинчики, тележки, лежали ковры, где были разложены изделия из меди, бусы, специи, украшения. Так получилось, что мисс Темпл шла рядом с мистером Фелпсом. Хотя она не смогла преодолеть недоверие к нему, Селеста считала, что из уважения к доктору нужно завязать беседу с его товарищем.
– Это должно быть так странно, мистер Фелпс, порвать со своей прежней жизнью.
На его бледном лице отразилось беспокойство.
– По правде говоря, я не думаю об этом.
– Но ваша семья, ваши близкие – разве они не скучают по вас?
– Все, кто мог бы скучать по мне, уже умерли.
Мисс Темпл почувствовала желание извиниться, но подавила его. Позади шагал Свенсон, слушавший рассказ Брайна о его службе в других странах, который был, очевидно, реакцией на обилие смуглолицых людей, попадавшихся навстречу.
– Когда вы сказали «мертвы», мистер Фелпс, вы имели в виду ваших прежних союзников: миссис Марчмур, полковника Аспича и других?
Фелпс сжал губы, превратившиеся в тонкую бледную линию. Он показал рукой на прилавки и магазинчики.
– Вы что, все время просидели в отеле? Не видите, как на нас пялятся?
– Я привычна и к смуглолицым людям, и к их вниманию, мистер Фелпс.
– Разве вы не замечали уличных беспорядков?
– Конечно, замечала, – сказала мисс Темпл. – Но беспорядки и смуты всегда были уделом несчастных.
– Не говорите глупостей, – шепотом сказал Фелпс, он явно злился, но не хотел привлекать внимания. – Все, что вы видите: страх этих людей, приехавших из колоний, гнев уволенных рабочих, возмущение против банков, наша парализованная промышленность – все это прямой результат моих ошибочных действий. И ваших добродетельных тоже.
– Не понимаю.
Фелпс тяжело вздохнул – от его дыхания в воздухе рассеялось облачко пара. Она увидела боль в его взгляде, чувство вины. Селеста не нравилась Фелпсу и знала об этом, но еще больше он не любил себя самого. Мисс Темпл понимала, что такое отношение к ней отчасти проистекает от негативного отношения к себе – этим и объясняются его вздох и попытка объяснить.
– Те, кого вы называете «заговорщиками», проникли на высшие уровни всех министерств – Двора ее величества, Адмиралтейства, в армию и Тайный Совет. Еще важнее, что, подчинив себе крупных промышленников, таких как Роберт Вандаарифф и Генри Ксонк, они влияли на заводы, банки, морской транспорт, железные дороги. Они подчиняли людей с помощью Процесса. Созданная ими сеть влияния и власти, едва руководители улетели на дирижабле, растерялась, ожидая инструкций, и у нее не было собственной воли.
– И я работала против них.
– Да, и, добившись успеха, вы избавили страну от одной проблемы, но ненамеренно создали другую. Когда миссия заговорщиков в Макленбурге провалилась, а лидеров устранили, сеть, описанная мной, осталась и без руководства, и без смысла существования. Те, кто был раньше подручным, попытались захватить власть, у них взыграли амбиции, я не скрываю, что и сам находился среди них. Это были миссис Марчмур и полковник, но существовали и другие, из тех, кто имел хоть какое-то представление о планах заговорщиков. Нас разгромили в Парчфелдте, чего мы и заслуживали, но эта победа только обострила болезни страны.
– Какие же?
Фелпс покачал головой.
– Болезни властителей. Заговор выгрыз правительство, как мыши сердцевину дыни, – и что осталось? Что осталось от государства? Управляя страной, всегда приходится балансировать на тонкой грани между порядком и бунтом. Все очень просто, мисс Темпл, этой грани больше нет.
– Но почему это волнует вас?
Фелпс тяжело дышал и говорил с трудом.
– Потому что я виновен. Потому что другие умерли, и у них не было возможности раскаяться.
Селеста фыркнула.
– А что дает раскаяние, кроме того, что может успокоить совесть негодяя?
Фелпс свернул на улицу, где было много маленьких кузниц – воздух звенел от молотов, и веял теплый ветерок. Он заговорил неприятным и резким голосом.
– Мы вернулись в Парчфелдт, пока Каншер шпионил на заводе. Доктор рассказывал вам? Нет? Это продолжалось неделями – холод, дождь, дикие места. Мы вернулись за ней. Отвезли тело к ее дяде на телеге. Выкопали могилу в саду.
Его перекосила гримаса.
– Хоть кто-то сделает так для вас или для меня?
Мисс Темпл тихо спросила:
– Вы искали Чаня?
– Да.
Мистер Фелпс взял ее за руку: им нужно было перейти улицу с сильным движением.
– Безуспешно.
Мистер Спаннинг, помощник менеджера, как раз отпирал входные двери отеля, когда прибыли Селеста и мистер Брайн. Мистер Фелпс и доктор ушли, чтобы нанять экипаж, и должны были ждать их снаружи.
– Рано поднялись? – поинтересовался Спаннинг, разглядывая их помятую одежду.
Мисс Темпл не забыла ни его готовности принять деньги от заговорщиков, ни собственной угрозы поджечь ему напомаженную прическу. Он проскользнул к стойке.
– Для вас нет сообщений. Очень жаль.
Мистер Брайн наклонился и заглянул через стойку, чтобы самому проверить, но мисс Темпл уже поднималась по лестнице.
– Вы хотели бы чая? – спросил Спаннинг с преувеличенной заботливостью. – Бренди?
К тому времени, когда мисс Темпл добралась до своего этажа, в руке она уже держала револьвер. Мистер Брайн отстранил ее, вооруженный дубинкой. Дверь была заперта, как они и оставили.
Внутри все осталось нетронутым. Мисс Темпл послала мистера Брайна вниз, чтобы он разбудил Мари. Пока он отсутствовал, Селеста достала два красных конверта и их первоначальное содержимое, а потом вложила их в один из томиков серии романов, которой зачитывалась ее тетя («Сюзанна, белая супруга раджи Кайпура»), чтобы предохранить стекло. В поле зрения попали ее старые полусапожки. Их ярко-зеленый цвет был выбран, конечно, назло, потому что он не нравился кузине Роджера Баскомба. Ей неприятно было об этом вспоминать.
Пока мисс Темпл ждала мистера Брайна в своей гостиной, она ощутила тяжесть в бедрах. Почему она одинока? Почему всегда одна?
Она сменила позу и между ногами ощутила шов своих шелковых трусиков. Сколько времени осталось до возвращения Брайна? Одной рукой Селеста подобрала платье и нижние юбки так, чтобы другая рука могла проскользнуть под них. Как далеко она зашла по порочной стезе тогда, на нарах в башне, доставляя себе удовольствие почти на глазах у доктора и издавая звуки, которые могли разбудить всех мужчин, находившихся там? Не рискует ли она сейчас опуститься так же низко, если Брайн войдет вместе с Мари и они обнаружат ее раскрасневшуюся и задыхающуюся? Она просунула большой палец в свои шелковые трусики и издала стон, когда нащупала нужную точку. А если войдут не они, а Свенсон? Селеста представила, как его шокирует ее бесстыдная похоть. Интересно, в других местах его кожа такая же белая? Она снова простонала и закрыла глаза, но затем, испытав неожиданный приступ гнева, вытащила из-под платья влажную руку.
Неужели она действительно такое животное?
Все было возможно – это тот урок, который она усвоила из заключенных в синее стекло воспоминаний, но если нечто возможно, отсюда не следует, что ей нужно этого хотеть. Она отдала свое сердце Чаню. Это не означало, что он был мертв (или что она отважилась на это, только потому что он был мертв). Селеста выдохнула через ноздри и поднялась, чтобы помыть руку.
Они встретили карету у входа в отель.
– Ни слова от мистера Пфаффа, – сказала мисс Темпл и протянула тетушкин томик романа Свенсону. Доктор его раскрыл, чтобы рассмотреть конверты.
– Вам всем следует вглядеться в стекло, возможно, вы узнаете здания, которые оно показывает.
Фелпс изучал газетные вырезки.
– Наверно, стоит посетить «Геральд»? Полный текст статьи может подсказать, где найти картину, а следовательно, и человека.
Он увидел стеклянную пластинку на коленях у Свенсона и нервно сглотнул.
– Этот оттенок синего всегда вызывает у меня головную боль. Вы уверены, что это безопасно?
– Конечно.
Свенсон оторвал взгляд от стекла и моргнул.
– Я не представляю, что это. – Он предложил конверт мистеру Брайну. – Просто загляните в него и постарайтесь не удивляться.
– Вы были так уверены, что они следят за нами, – сказала мисс Темпл. – Но они пока оставили нас в покое. Может быть, мы их не интересуем?
– Возможно, они знают, куда мы направимся, – предположил Свенсон.
– Но каким образом? – спросил Фелпс. – Мы что, действительно туда направимся?
– Если они схватили Каншера или мистера Пфаффа, они могли узнать достаточно. Или, – Свенсон щелкнул ногтем по красному конверту в своей руке, – они сами направили нас по пути, с которого мы не сможем свернуть.
Фелпс вздохнул.
– Например, посетим «Геральд».
Мисс Темпл повернулась к мистеру Брайну, погруженному в созерцание синей пластинки, и осторожно постучала по его плечу. Тот вздрогнул, и конверт соскользнул с колен, но доктор Свенсон сумел ловко подхватить его. Брайн немедленно начал извиняться.
– Ничего страшного, – быстро отреагировала мисс Темпл, – синее стекло затягивает. Вы узнали что-нибудь?
Брайн отрицательно покачал головой. Мисс Темпл захотелось, чтобы он сказал что-нибудь умное, чувствуя, что его занудливость начинает раздражать. Мистер Фелпс уселся устойчивее, перед тем как погрузиться в стекло. Он вышел из него через несколько секунд, чихнув. Доктор снова поймал стекло, не дав ему разбиться. Глаза Фелпса слезились, а нос покраснел. Он вынул платок из кармана и вытер лицо.
– Мое здоровье было подорвано. Ужасная вещь. – Он высморкался. – Но у меня нет никаких догадок об этом месте, кроме того, что здесь изображен большой дом.
– Возможно, какая-то часть Харшморта? – спросила мисс Темпл.
– Это может быть все, что угодно.
– Что угодно может быть абсолютно всем. – Мисс Темпл откинулась назад на сиденье и посмотрела на улицу.
– Почему мы едем в министерство?
– Вообще-то мы туда не едем, – запротестовал Фелпс, – но я подумал, возможно, нам стоит проехать мимо Харкорта.
– Это глупо, – сказала мисс Темпл. – Я не для того провела ужасную ночь, прячась, чтобы самой сдаться министерским охранникам. Следуя вашей логике, мы находимся на свободе, потому что враги позволяют нам это. Графиня прислала конверты, чтобы подтолкнуть нас к действиям. Значит, она в отчаянном положении.
– Если бы дело обстояло так, ее намеки были бы яснее.
– Возможно, они яснее, чем нам сейчас представляется, – сказал Свенсон.
– Газетная вырезка о картинах графа и архитектурный план здания в стекле, что также связано с графом. Можем ли мы предположить, что именно в данном здании находится картина?
– Так, учитывая все это, нужно ли нам заехать в «Геральд»?
– Возможно, – продолжил Свенсон, – однако, если у графини была вся статья, почему она нам послала только фрагмент?
– Чтобы заставить зайти в редакцию газеты.
– Или напротив, – ответил Свенсон. – Она ведь могла передать всю страницу. Понимаете, прислав лишь часть текста, графиня могла намеренно исключить какие-то факты, которые могли бы нас отвлечь.
– Вы говорите так, будто ей можно доверять! – вскричал Фелпс.
– Никогда в жизни, но ее действия можно вывести из ее аппетитов, как и у любого хищника.
Мисс Темпл забрала вырезку у мистера Брайна, державшего ее. Она перечитала текст, а потом перевернула его и вдруг раздраженно фыркнула.
– Я круглая дура.
Селеста протянула кусочек бумаги спутникам, чтобы они рассмотрели.
– Наш пункт назначения – Рааксфал.
Фелпс шумно вздохнул и посмотрел на доктора, ища его поддержки.
– Это реклама бальзама для ращения волос.
– Да, – сказала Селеста, – взгляните внимательно на слова.
– Волосы? Бальзам?
– Нет-нет.
Фелпс вслух прочитал:
– Новая медицинская формула! Непосредственно с парижской фабрики месье Анри! Рецепт для исцеления, восстановления силы и роста!
Мисс Темпл показала пальцем на бумагу:
– Фабрика – медицинская – формула – исцеление – рост! Слова указывают на графа д’Орканца.
– Но в них нет ссылки на него.
– Он на другой стороне вырезки! Объедините обе стороны! Это стиль графини!
Фелпс отрицательно покачал головой:
– Даже если и так, в чем я сомневаюсь, каким образом вы заключили, что это Рааксфал? Скорее уж «восстановление роста» намекает нам на отремонтированный Харшморт или даже на Парчфелдт!
Мисс Темпл снова щелкнула ногтем по бумаге.
– Это очевидно! «Месье Анри»!
– «Месье Анри»?
– Французское Анри то же имя, что Генри. Это Генри Ксонк!
– Не может быть…
– Доктор Свенсон!
Она повернулась к нему, стараясь сохранить на лице бесстрастное выражение, как будто готова принять его справедливый вердикт. Свенсон кусал губы.
– Я сам не предложил бы такой интерпретации…
– Ага! – выкрикнул Фелпс.
Но Свенсон еще не закончил.
– Однако эта загадка была послана не мне, чтобы я ее разгадал, а Селесте… и графиня-то как раз знает своего адресата.
Мисс Темпл улыбнулась, но победа показалась ей слегка сомнительной. Ее проницательность была учтена врагом, графиня ловко встроила это качество в свои планы как кусочек мозаики.
Показался Рааксфал – скопление примостившихся на изгибе реки закопченных домишек, в которых жили рабочие. Берег ощетинился отталкивающего вида причалами, их растрескавшиеся сваи почернели от грязной воды. Все в городке выглядело разрушенным или треснутым, даже пепельное, бледное небо. Экипаж подвез их к гостинице, где возница мог подождать, пока они обедают. Время приближалось уже к полудню.
– Я был на заводах Ксонка только один раз на демонстрации новой модели карабина для колониальных войск: возникли вопросы о калибре патронов, каким он должен быть, чтобы усмирять местное ополчение.
Фелпс прочистил горло и продолжил:
– Дело в том, что заводы находятся не в самом Рааксфале, а рядом с ним и больше похожи на военный лагерь, чем на обычный завод. Отдельные корпуса расположены на расстоянии друг от друга на тот случай, если произойдет взрыв. В гостинице мы можем найти уволенных рабочих. Они знают о том, что там сейчас происходит, и смогут показать нам, как незаметно пробраться на завод в обход основной дороги.
Мисс Темпл, выходя из кареты, услышала скрип гравия под своими подошвами и подумала, как выделяются ее костюм и облик в этом бесцветном городке: зеленые сапожки, платье светло-лавандового цвета, темно-лиловый дорожный жакет и каштановые локоны. Мистер Брайн был одет в просторное шерстяное пальто цвета темного пива, мистер Фелпс все еще был в черном министерском сюртуке. Доктор Свенсон появился последним, как всегда, на нем была серо-стальная шинель Макленбургского военно-морского флота. Он встал рядом с Селестой, постукивая сигаретой по серебряному портсигару.
– Я думала, вы потеряли шинель, – сказала она.
– Мистер Каншер сумел добыть из посольства запасную, а также мой медицинский чемоданчик и сигареты.
– Какой он ловкий!
– Очень. Хотел бы я знать, увидимся ли мы снова.
Они были единственными посетителями в гостинице. Обед оказался таким же бесцветным, как и городок: все было переваренным, и еда превратилась в неразличимую массу. Мужчины пили пиво, а мисс Темпл предпочла лимонад на ячменном отваре и переживала из-за того, сколько времени они тратят понапрасну. Селеста поднялась из-за стола, когда остальные еще ели.
– Я буду на улице, – заявила она.
– Не спешите.
– А что, если нас заметят? – спросил мистер Брайн.
Белая картошина, наколотая на острие его ножа, напоминала глаз.
– Заметят? – переспросила Селеста язвительным тоном. – Мы здесь уже не меньше получаса. Раньше нужно было беспокоиться.
Их открытое и дерзкое прибытие в городок было для мистера Фелпса способом оспорить лидерство Селесты, еще одним посягательством на ее влияние. Он настоял, чтобы они пообедали: они ничего не ели с утра, и было неизвестно, когда представится другая возможность это сделать. Она стояла на улице, разглядывая темные домишки: покрытый сажей кирпич, тесовые почерневшие крыши. Воздух был свеж, и это могло бы ей понравиться, если бы в нем не чувствовался неприятный металлический привкус, от которого негде было скрыться в Рааксфале. Она видела место, где дорогу перекрывали массивные металлические ворота с башнями по обеим сторонам, похожее на замок, построенный из стали, а не из камня.
Они спросили в гостинице о мистере Рэмпере, но никто его не вспомнил. Кто был сейчас на заводе Ксонка? Люди в городке и об этом не знали. А был ли там вообще кто-то? О да, они видели огни, но больше ничего сообщить не могли.
Она огляделась и заметила, что в дверях домов, выходивших на площадь, появились теперь бледные лица. Вам никто не встречался в лиловом жакете? Мисс Темпл отправилась к реке. По пути ей также попадались люди. Она видела и молодые лица, и старые или преждевременно состарившиеся из-за тяжелой работы, люди разглядывали ее, а потом шли следом. Появившиеся на улице жители Рааксфала напоминали корабельных крыс, выползающих из всех щелей. Она выбрала самый длинный деревянный причал и прошла по нему до конца, не обращая внимания на оставшихся позади людей – никто из них не осмелился ступить на причал. Она смотрела на воду.
Сразу за поворотом реки Селеста впервые увидела заводы Ксонка: высокие грузовые причалы и канал, прорезавший заводскую территорию. Она взглянула вниз – к сваям привязаны несколько маленьких гребных лодок.
Девушка услышала топот и обернулась. Жители городка теперь стояли толпой, перегородив причал. Еще топот. Кто-то из толпы бросил камень. Мисс Темпл пригляделась к бледным лицам и поняла, что ее ненавидят – по-настоящему. Это потрясло ее. Первым импульсом Селесты было выхватить револьвер, но перед ней стояли сотни людей, а патронов было всего пять, и каждый выстрел еще больше разжег бы ярость народа.
В самом центре толпы возникла сумятица – сквозь нее сначала прорвался запыхавшийся от бега доктор Свенсон, а потом за ним последовали Брайн и Фелпс.
– Селеста, мы не нашли вас…
Трое мужчин перешли с бега на быструю ходьбу, заметив, что толпа медленно потянулась за ними на причал. Доктор дошел до молодой женщины и тихо спросил:
– Селеста, что случилось? Эти люди из городка…
– Ерунда, – отмахнулась она. – Там внизу есть лодки, предлагаю взять одну.
Мистер Брайн своей тяжелой походкой подошел к краю причала, а потом ловко подобрал веревку и проворно, как обезьяна, соскользнул в лодку. Мистер Фелпс и доктор Свенсон вытащили пистолеты – толпа остановилась метрах в тридцати.
– Граждане Рааксфала, – воззвал к ним Фелпс, – мы приехали, чтобы выяснить, почему вас лишили работы, почему закрылись заводы Ксонка. Мы здесь в ваших интересах.
Со своим городским выговором Фелпс мог с таким же успехом обратиться к ним на китайском – присутствие мисс Темпл и иностранного военного также не способствовало доверию. Еще один камень просвистел рядом с оратором и шлепнулся в воду. Свенсон поднял девушку над краем причала – она от неожиданности вскрикнула – и опустил вниз, где ее взяли за талию и посадили на скамью в лодке.
– Веревка, мисс. – Брайн снова стал наблюдать за причалом.
Селеста попыталась развязать узел на веревке, привязывавшей лодку к свае. Еще один камень плюхнулся в воду, а потом еще три. Прогремел выстрел из пистолета Фелпса как раз в тот момент, когда в лодку спрыгнул доктор Свенсон, и она заметно погрузилась.
Сверху раздался крик, и на воду упала и поплыла черная шляпа мистера Фелпса, как маленькая погребальная ладья. Тут они увидели и его самого с окровавленной щекой, он шагнул с края причала и оказался в воде. Сначала погрузился целиком, а потом вынырнул, задыхаясь. Мистер Брайн протянул ему весло, а Свенсон шесть раз выстрелил в воздух из револьвера: хотя он и потратил все патроны, но задержал толпу на достаточное время, чтобы Брайн успел втащить Фелпса в лодку и отплыть от причала.
Брайн навалился на весла, чтобы поскорее оставить позади темную массу людей, столпившихся на причале. Камни полетели градом, но все они падали в воду, кроме двух, отскочивших от борта лодки. Фелпс скорчился между гребными банками, с его одежды стекала вода, а к лицу был прижат платок. Жители Рааксфала улюлюкали вслед убегавшим, будто индейцы, прогоняющие шайку закованных в латы грабителей-испанцев со своего поросшего пальмами берега. Фелпс отмахнулся от Свенсона, пытавшегося осмотреть его рану, и сел на весла вместе с Брайном. Доктор взял руль и правил. Когда они достаточно далеко отплыли от причала, он повернул лодку на восток.
Наконец они приблизились к причалам заводов Ксонка, которые были теперь хорошо освещены. Основной канал был перекрыт решеткой из ржавых металлических балок, опущенной в воду. Они остановились перед ней – невозможно было разглядеть, что скрывалось дальше. По сигналу Свенсона Брайн и Фелпс подвели лодку к ближайшему плавучему причалу. Мисс Темпл занялась веревкой, обмотала ее вокруг железного кнехта и удерживала, пока доктор завязывал надежный узел.
– Ну вот мы и добрались, – вздохнул мистер Фелпс. – Хотя, должен признаться, это была напрасная поездка.
Он вглядывался в безжизненный канал.
– Как ваше лицо? – Селеста не считала себя ответственной за то, что произошло на причале, тем не менее она оценила смелость мистера Фелпса.
– Пройдет, – ответил он, прикладывая к ране платок. – В меня запустила камнем старуха – вы можете себе это представить?
– Это действительно может быть реакцией на отсутствие работы? – Свенсон открыл пустой барабан револьвера и достал из кармана горсть патронов.
– Нигде в городе нет работы, – сказал Брайн.
Свенсон кивнул, заполняя патронами барабан.
– Но когда именно закрылся завод Ксонка?
– После того, как мы вернулись, три недели тому назад.
Фелпс похлопал по карманам пальто, потом заглянул в лодку:
– Мой пистолет утонул в реке.
– Что поделаешь, – сказал Свенсон.
– Но ведь перед этой остановкой завода почти у всех жителей Рааксфала была работа? Счастливый союз крокодила и птичек, выклевывающих остатки пищи у него между зубами…
– Подумайте о том, какую зарплату платил Генри Ксонк – им не хватило сбережений даже на одну неделю, не говоря уже о трех.
Доктор вздохнул.
– Вы, конечно, правы… и все же я не думаю, что бедность – единственная причина неспровоцированного нападения на нас, незнакомцев, более того, на женщину!
– А почему вы его считаете неспровоцированным? – спросила мисс Темпл.
Все трое мужчин молча уставились на нее. Она сразу покраснела.
– Что за нелепые мысли. Я ничего такого не делала, просто дышала воздухом.
– Тогда что вы имеете в виду? – спросил Фелпс.
– Я не знаю, но, возможно, у народного недовольства есть и другие причины, незнакомые нам.
– Вероятно. И не исключено, что эта самая толпа на кусочки разорвала вашего мистера Рэмпера.
Они поднялись по ржавым ступеням и оказались перед еще одной железной решеткой. Заводы Ксонка представляли собой целый улей из бараков и проходов, там и сям возвышались башни, соединенные мостками. Все это разделяли земляные насыпи и рвы, наполненные отвратительной зеленой жижей, а также запертые решетками туннели. Земля перед входом туда была черна как уголь.
– Замок на другой стороне, – сказал Свенсон, стукнув по широкой металлической полосе.
– И отмычкой не подобраться, и выстрелом не разбить. Нужна пушка.
– Кто-то должен быть внутри, – заметил Фелпс.
– Не очень-то они гостеприимны к нам, почтенным торговцам, стоящим перед дверью, – сказала мисс Темпл.
– Мы можем перелезть. – Мистер Брайн показал вверх. Забор был три с половиной метра высотой и увенчан острыми пиками.
– Думаю, нет, – сказал Фелпс.
Мисс Темпл встала на носки, чтобы заглянуть за решетку.
– Вы видите вон ту баржу? – Свенсон приладил свой монокль.
– И что в ней примечательного?
– Не она ли была на канале в Парчфелдте? – спросила Селеста. – Я узнаю красные полосы на мачте.
– Возможно, она пришла из Парчфелдта с машинами.
Мисс Темпл повернулась к Фелпсу:
– Можно ли отсюда по реке выйти в Орандж-Канал и доплыть до Харшморта?
Он утвердительно кивнул. Его волосы прилипли к голове, и девушка увидела, что мужчина дрожит.
– Но, если они пошли на такие усилия, где же они? Кроме того, раз уж люди в Рааксфале так возмущены закрытием заводов, что им помешало взять их штурмом? Уж точно не их собственная сдержанность, я уверен. А это что такое?
Его последние раздраженные слова были адресованы мистеру Брайну, который уже ловко вскарабкался до середины забора.
– Мистер Брайн, – окликнула его мисс Темпл, – там наверху пики.
– Не беспокойтесь, мисс. – Брайн подтянулся, подобрал ноги и, оттолкнувшись, перелетел через пики, повиснув по другую сторону загудевшего от удара его тела забора. Мисс Темпл замерла, увидев, как одна из пик распорола ему рукав.
– Не беспокойтесь, – повторил он и отпустил руки. Брайн шмякнулся на платформу за забором.
– Отлично! – вскричала мисс Темпл.
– Там есть замок? – спросил Свенсон. – Вы не могли бы…
До того как мистер Брайн смог ответить, вокруг него завихрилась дюжина струек дыма, которые подбирались все ближе со змеиным шипением. Брайн зашатался, его испуганные глаза широко открылись, потом он свалился с платформы и исчез из виду.
Мисс Темпл хватило самообладания не закричать, но она вдруг обнаружила, что, как и мужчины, стоит на коленях.
– Что случилось? – прошептала она. – Где он?
– Убит? – спросил Фелпс.
Селеста быстро начала карабкаться вверх, используя ячейки решетки как опору.
– Боже мой! – воскликнул Фелпс.
Оба мужчины попытались ухватить ее за ноги, но мисс Темпл лягнула их.
– Он умрет, если я ему не помогу.
– Он уже мертв! – сказал Фелпс.
– Селеста, – прошептал Свенсон. Она уже была слишком высоко, чтобы пытаться стащить ее вниз, не подвергая опасности.
– Это ловушка. Подумайте: мы уже пожертвовали Брайном без всякой пользы.
– Но мы не можем вернуться назад! – глухо произнесла она.
– Дорогая…
– Нет.
– Вы упрямы.
Сверху забор казался гораздо выше, чем снизу. Она не сможет перебраться через него способом Брайна – и силы ей не хватит, и платье зацепится. Селеста взялась за основания двух пик и позвала тех, кто был внизу.
– Вы должны создать опору для моей ноги.
– Мы отказываемся, – ответил Фелпс.
– Это совсем просто – один из вас заберется на забор подо мной, я встану к нему на плечи, а потом перешагну через пики так легко, будто это маргаритки.
– Селеста…
– Или раскачаюсь, как дикарь, и…
Она почувствовал, как забор задрожал: это Свенсон карабкался на него, стиснув зубы.
– Я закрою глаза, – сказал он, потом взглянул вверх – прямо между ее ног – и продолжил, запинаясь: – Потому что рост, понимаете, ваш рост…
– Опасность на другой стороне, – окликнул их Фелпс. – Вы приведете в действие ловушку!
– Секунду, – сказала девушка Свенсону. – Дайте мне подобрать платье…
Каким-то образом его смущение помогло ей обрести уверенность. Она согнула ногу, осторожно перенесла на другую сторону и поставила носок на горизонтальную балку. Линия заостренных пик проходила у нее теперь между ног, и она не спешила, стараясь ухватиться покрепче и подобрать платье, чтобы перекинуть на другую сторону вторую ногу.
Маленькая платформа за воротами была погружена во тьму. Единственным путем, чтобы спуститься с нее, был пандус – очевидно, Брайн промахнулся мимо него, падая, – спускающийся куда-то в темноту.
– Дымовые выстрелы, – сказал Свенсон.
– Это могли быть пули или дротики… вы можете посмотреть, откуда они появились?
Мисс Темпл наклонилась и вгляделась вниз. Металлическая пластина, закрывавшая платформу… сверкнула.
– Там стекло…
С обеих сторон от ворот стояли тонкие столбы, и на каждом из них был вертикальный ряд темных отверстий, похожих на леток в скворечниках, и все они были направлены на платформу и тех, кто пытался проникнуть внутрь. Она справилась со своими нервами, уняла дрожь. А потом бросилась в темноту.
– Селеста!
Она приземлилась на пандусе и покатилась вниз, цепляясь руками, чтобы затормозить и не соскользнуть с него. Резко вскочив, девушка поспешила к верхнему краю пандуса.
– Дорогая, это было невероятно глупо.
– Тише! Вам нужно или вскарабкаться вслед за мной, или спрятаться.
– Там нет замка? – спросил Фелпс.
– Я не могу до него дотянуться: если ступить на металлическую пластину, срабатывает ловушка. Вам нужно ее перепрыгнуть. Это несложно, раз уж девушка с этим справилась. Но нужно торопиться: кто-то поднимается снизу!
Фелпс полез первым – и, мокрый, растянулся у ног мисс Темпл. Он помахал Свенсону, чтобы тот последовал за ним. Доктор перебрался через пики, лишь слегка зацепившись за одну из них своей длинной шинелью, но не решался спускаться.
– Я боюсь высоты, – бормотал он.
И тут на них блеснули лучи света. Свенсон прыгнул, еле-еле миновал металлическую платформу, потерял равновесие, но его поддержали спутники. Мисс Темпл приложила палец к губам. В темноте раздался громкий и удивленный голос.
– Гляньте-ка вон на того! Прямо к нам в руки. Вы, ребята, проверьте, нет ли других…
У них был только один путь для отступления – пандус, но именно по нему приближалась группа мужчин вслед за тем, кто нес фонарь. Мисс Темпл потянула вниз своих спутников, заставляя их лечь.
– Лежите тихо и не двигайтесь, – прошептала она. – Последуете за мной, когда будет нужно!
Она вложила свою зеленую сумочку в руки Фелпса и засеменила вниз. Селеста спустилась на площадку и шагнула в яркий свет фонаря.
– Где мистер Брайн? – пронзительно закричала она. – Что случилось? Он жив?
Мужчина с фонарем стальной хваткой поймал ее руку, фонарь чуть не обжег ей лицо.
– Что вы здесь делаете? – прорычал он. – Как вы прошли ворота?
– Я мисс Изабелла Гастингс, – жалобным голосом сказала она. – Что случилось с мистером Брайном?
– Он свалился вниз. – На мужчине был зеленый расстегнутый китель – униформа охранников Ксонка. Другие мужчины, сопровождавшие его, были одеты так же – все они были неряшливыми и небритыми.
– Господи! – всхлипнула мисс Темпл. – Вы впятером пришли спасать меня!
– Спасать, – презрительно хмыкнул вожак. – Берите ее за руки.
Мисс Темпл вскрикнула, когда ее схватили, и попыталась вырваться.
– Я ищу моего… моего жениха. Его имя Рэмпер. Он пришел сюда на работу – так сказал мистер Брайн. Я его наняла, чтобы он помог мне.
– Никто сюда не приходит, Изабелла Гастингс.
– Но он пришел! Нед Рэмпер – высокий и здоровый парень! Что вы сделали с ним?
Вожак попытался заглянуть за спину мисс Темпл и осветить фонарем верхнюю часть пандуса. Она пнула его в голень.
– Где он, я спрашиваю, я настаиваю, чтобы вы мне ответили.
Мужчина влепил девушке пощечину – она устояла на ногах только потому, что ее держали за руки. Вожак пошел вниз по пандусу и рявкнул на остальных, приказав следовать за ним. Она не поспевала, и мужчины просто тащили ее за собой.
Селесту бросили на пол в холодной комнате, освещенной газовыми лампами.
– Положите вон того на стол.
Мужчины подняли и положили тело мистера Брайна на стол из крашеных досок. Глаза Брайна были закрыты, а подбородок покрыт синими прожилками и пятнами, как французский сыр «Рокфор».
– А сладенькую усадите на трон.
Мисс Темпл поднялась на колени.
– Я сама могу сесть.
Мужчины загоготали и пихнули девушку на стул с высокой спинкой, сваренный из железных трубок и привинченный к полу. Ее обмотали цепью под грудью и под подбородком и защелкнули замок. Селеста услышала, как позади скрипнула дверь.
– Кого вы нашли, Бентон?
Голос был слабым и неторопливым, как вьющийся дымок. Мужчина с фонарем, Бентон, сразу наклонил голову и отошел, уже не пытаясь командовать.
– Мисс Изабелла Гастингс, сэр. Говорит, что Нед Рэмпер – ее жених. Пришла с этим громилой, чтобы найти его.
– Она может говорить?
– Конечно, может! Я бы не осмелился – без вашего приказа.
Мисс Темпл почувствовала, что обладатель слабого голоса стоит за спиной, хотя цепь не давала ей повернуться.
– Скажите мне, Изабелла. Если вы простите мне мою бестактность. – Он продел палец в один из ее локонов и тихонько потянул. – Кто ваш друг на столе?
– Капрал Брайн. Он друг Неда Рэмпера.
– И он привел вас сюда? Вы платили ему?
Мисс Темпл молча кивнула.
– Бентон?
– Шесть серебряных шиллингов у него в кармане, сэр. Никто их не трогал.
– Достаточная ли это плата за жизнь, шесть шиллингов? Вам бы хватило, Бентон?
– По нынешним временам, сэр… достойная плата.
– И кто платил Неду Рэмперу – Изабелла?
– Неважно.
Он дернул ее за волосы так, что Селеста поморщилась.
– Позвольте мне решать, что важно.
– Женщина. Живет в отеле. Мне она не нравится.
– В каком отеле?
– Нед не хотел говорить. Он думал, я буду следить за ним.
Девушка почувствовала, как мужчина дышит ей в ухо.
– Но вы выследили его, не правда ли, Изабелла? Как называется отель?
– Она живет… в «Сент-Ройяле».
Бентон бросил взгляд на стоявшего позади нее мужчину, но, когда тюремщик мисс Темпл заговорил, его голос оставался бесстрастным.
– Вы сами видели эту женщину?
Мисс Темпл снова кивнула и шмыгнула носом.
– У нее черные волосы и красное платье.
– А Брайн, она его тоже наняла?
Мисс Темпл энергично кивнула. Тюремщик тихо обратился к Бентону:
– Выньте все из его карманов и покажите мне.
Бентон поспешил к столу. Мисс Темпл торопливо принялась считать. На пандусе их было пятеро… здесь она видела Бентона и еще троих, копавшихся, как стервятники, в одежде Брайна. Пятый, должно быть, ушел, чтобы позвать хозяина. Или он охраняет дверь за спиной? Рука снова дернула ее за волосы.
– А что у вас в карманах? Кошелек или сумочка?
– Я все потеряла, перелезая через ворота. Когда мистер Брайн упал, я так испугалась.
– Однако не до смерти.
Он приказал тому, кто был позади него у двери:
– Проверьте, нет ли там сумочки.
Услышав топот, Селеста поняла, что пятый охранник побежал к пандусу. У мисс Темпл кровь застыла в жилах. Если он обнаружит Свенсона и Фелпса…
– У него было это. – Бентон показал вырезку из «Геральд».
– «…ление картин из Парижа».
– Не понимаю, что такое «…ление» – я не знаю французского.
Обрывок газеты вырвал у него главный тюремщик мисс Темпл. Она увидела только, как блеснул черный плащ, прежде, чем он ушел, не сказав ни слова.
Бентон наблюдал за удаляющимся хозяином, снова обретая свирепую уверенность. Он повернулся к мисс Темпл с довольной улыбкой.
– Может быть, мне следует обыскать и ваши карманы… каждый маленький карманчик, который у вас есть.
Послышались шаги, но он не отвел от Селесты своего голодного взгляда.
– Нашел ее сумочку, а? – растягивая слова, спросил Бентон.
– Отойдите от женщины.
Доктор Свенсон вышел на свет, сжимая длинный флотский револьвер. Бентон громко выругался и протянул руку за кителем. Пистолетный выстрел прогремел в сводчатой комнате как пушечный, Бентон упал на спину, на его груди расплылось кровавое пятно. Еще один выстрел попал в ногу мужчины, находившегося у стола. Еще два быстрых выстрела из маленького пистолета мисс Темпл попали в спину охранника, побежавшего к двери. Мистер Фелпс встал рядом со Свенсоном, их пистолеты были нацелены на четвертого охранника, поднявшего руки вверх.
– Ложитесь на пол, – прорычал доктор. Мужчина мгновенно подчинился, и Фелпс связал его. Доктор Свенсон посмотрел на открытую дверь, а потом на девушку.
– Вы ранены?
Мисс Темпл отрицательно покачала головой. Ее голос был хриплым:
– Он… мистер Брайн.
– Минутку, Селеста…
Свенсон опустился на колени, чтобы осмотреть мужчину с простреленной ногой, потом поднялся, убрал в карман пистолет, отошел от лужи крови.
– Попал в артерию, – пробормотал он.
– Я собирался только ранить его…
Пока он говорил, тяжелое дыхание раненого смолкло. Сколько времени прошло, минута? Доктор направился к столу, ничего не сказав. Мисс Темпл кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Она кивнула на Бентона.
– Ключ от цепи у него в жилетном кармане.
Фелпс положил револьвер в сумочку мисс Темпл и подошел к Бентону, смерть которого ни у кого не вызвала сожаления.
– Они должны были услышать наши выстрелы.
– Они могли предположить, что это их люди стреляли, – ответил Свенсон.
Он повернулся к Селесте.
– Мы слышали, как вас допрашивали.
Фелпс нахмурился.
– Я уверен, что слышал голос их хозяина, но не могу вспомнить, при каких обстоятельствах.
– Во всяком случае, – сказал Свенсон, – они схватили мистера Рэмпера, и кто знает, что он им рассказал.
– Много он не мог рассказать. – Мисс Темпл поправила жакет.
– Нет, если они поверили, что его наняла графиня. Но нужно осмотреть мистера Брайна.
Свенсон встал у стола рядом с ней.
– Он сломал шею, когда упал. И возможно…
– Ему повезло, – сказала Селеста.
– Я знаю.
Синее стекло проникло в челюсть Брайна, и каждый кусочек вызвал в кровеносных сосудах разрушительную кристаллизацию, как будто в плоть внедрились синие пауки. Свенсон показал одно место на грудной клетке Брайна, потом похожие места на животе и руках. Во всех этих случаях, разрезав одежду, они обнаружили синюю сеть – следы проникновения стекла.
– Стеклянные пули? – прошептал Фелпс.
Свенсон утвердительно кивнул.
– Я не понимаю цели. Не похоже, что они собирались просто убить его.
Мисс Темпл нашла в своей сумочке носовой платок и пошла к двери.
– Мы не можем вернуться назад, перебравшись через стену. Нам нужно идти вперед.
– Жаль вашего человека, Селеста, – сказал Свенсон.
– Он был храбрецом. – Мисс Темпл вздрогнула, но посмотрела на них. – Храбрецов много, – сказала она, – но рок всегда косит их. Мои бедные парни прожили недолго.
В конце гулкого тоннеля обнаружилась металлическая дверь.
– Это объясняет, почему никто не пришел, – сказал Свенсон, попытавшись открыть дверь. – Прочная сталь, и она заперта. Нам нужно вернуться и поискать ключи у кого-нибудь из тех негодяев.
– Уже сделано, – сказал Фелпс с улыбкой.
– Поблагодарим за любезность покойного мистера Бентона.
На его ладони появилось кольцо с ключами, один из которых он и вставил в замочную скважину. Ключ повернулся. Фелпс отступил от двери и приготовил пистолет.
– У нас есть какой-то план?
– А как же, – ответил Свенсон. – Выяснить, чем Вандаарифф занимался здесь, найти мистера Рэмпера, узнать, что сможем, о графине и подготовить наш побег отсюда.
В этот момент мисс Темпл распахнула дверь.
Если наземные здания заводов напоминали разворошенные соты, то, что предстало перед ними теперь, было похоже на улей: железные клетки, бетонные шероховатые стены, огромные печи, теперь холодные, сборочные верстаки, пыльные чаны и лестницы, уходящие во всех направлениях и исчезающие в темноте.
– Следует ли нам разделиться? – прошептал Фелпс. – Пространство такое огромное…
Доктор отрицательно покачал головой.
– Даже если мы разделимся, его и за неделю не обыскать. Нужно подумать, где они могут находиться и почему. В литейном цехе? На оружейных складах? Что им больше всего подойдет?
Фелпс чихнул.
– Прощу прощения.
– Вы замерзли, – пробормотал Свенсон. – Необходимо найти огонь.
– Нам нужно найти того человека. Возможно, если мы поднимемся по лестнице, то увидим больше.
Фелпс вздохнул и сам ответил на свое предложение:
– Или нас увидят, и мы получим пулю. Мисс Темпл, вы молчите.
Девушка не слушала мужчин. Очевидно, она раньше не видела этого места… и все же…
Селеста открыла сумочку и вынула стеклянную пластинку. Выбрав ряд высоких колонн как отправную точку, она посмотрела в стекло. В какой-то момент, как всегда, все поплыло перед глазами… но потом – вот те же самые колонны… и большие круги – это должны быть химические чаны… и печь, ее запах она почувствовала еще у двери. Но, узнав то, что было на карте, она так и не поняла, куда следует направиться.
Это послание графини. Так же как мисс Темпл расшифровала газетную вырезку, нужно расшифровать и его. Отправленное несколько дней назад – до того, как схватили Рэмпера, – оно не связано с тем, что произошло сейчас. Ключ лежит в прошлом графа…
В горле появился горький комок от его воспоминаний. Она сплюнула и закрыла глаза, сумев наконец проглотить слюну.
– Карта! – прошептал Фелпс.
Стеклянная пластинка разбилась, упав на пол. Мисс Темпл вытерла рот рукавом.
– Нам она не нужна. Есть комната, приспособленная для исследований графа, где он строил свои машины. Мы, должно быть, прошли мимо…
Они притаились за ящиками с гербом Ксонка. Дважды слышались приближавшиеся шаги – прошагали несколько охранников в неопрятной зеленой форме, но Селесту со спутниками не обнаружили. Впереди виднелась освещенная дверь, которая то и дело хлопала – там была караульная. Мисс Темпл указала на меньшую по размеру дверь на полпути до входа.
– И она не охраняется, – прошептал Фелпс.
– Похоже на кладовую, которая не используется.
Селеста устремилась вперед, вынудив спутников следовать за ней. Ее сердце отчаянно билось – вот-вот мог появиться тот человек с тихим голосом… но она уже поворачивала холодную бронзовую ручку двери. Все трое проскользнули внутрь.
Фелпс тщательно запер замок, другой рукой прикрывая рот и нос. Мисс Темпл пробиралась вперед, сморщившись от едкого зловония синей глины.
Мистер Рэмпер лежал на столе, голый и белый как мел. На его теле имелись выемки размером с яблоко – в них не было ни плоти, ни костей, на животе, на правом бедре, на левом запястье (кисть руки отсутствовала), около сердца, на левом плеча, у правого уха виднелись ужасающие анатомические подробности.
– Стеклянные пули, – прошептал Свенсон.
– Всю трансформированную плоть удалили… и, боже правый, сохранили.
Она проследила за его взглядом и увидела ряд емкостей с аккуратными ярлычками, заполненные темной густой жидкостью, где плавали синие комки величиной с кулак. Свенсон осторожно приподнял веко Рэмпера. Зрачок закатился вверх, виднелось только белое глазное яблоко, пронизанное синими прожилками. Свенсон приложил два пальца к сонной артерии Рэмпера и отошел.
– Не думаю, что он умер сразу.
– Его допрашивали? – спросил Фелпс.
Свенсон указал на две открытые раны Рэмпера, и против своего желания мисс Темпл подалась вперед, чтобы их рассмотреть.
– Разница в цвете свернувшейся крови. Я боюсь, что во время некоторых из экзекуций бедный парень был еще жив.
– И вот еще тела, – сказал Фелпс.
– Боже мой… они, должно быть, из городка… теперь понятен их гнев…
Кроме Рэмпера, там были еще пять мужчин и одна женщина, все нагие и обезображенные, их мертвенная бледность показывала, что они пролежали здесь долго. Мисс Темпл перевела взгляд на их руки – с мозолями, со сломанными грязными ногтями, а потом невольно на гениталии – обнаженные и жалкие. Груди единственной женщины свисали по обе стороны грудной клетки, как бы обрамляя кровавую пещеру вскрытой грудины.
Она вздрогнула, услышав шелест бумаг. Доктор стоял у длинного стола, где были стопки лабораторных журналов и хирургические инструменты. Его лицо превратилось в бесстрастную маску.
– Они фиксировали каждый шаг, – тихо сказал Свенсон.
– Четыре недели. Вели записи… о каждом из этих людей – каждое действие скрупулезно записывалось.
Фелпс кивнул на труп Рэмпера.
– Да простит меня господь: но они записывали то, что им сообщил бедняга?
Доктор быстро перелистывал журналы. Фелпс глядел на дверь. Мисс Темпл не могла оторвать взгляд от тела, глазницы которого были заполнены запекшейся кровью.
– Как бы ни был граф безумен, – пробормотал Фелпс, – эта комната не объясняет, зачем Вандаариффу понадобились все эти заводы.
Свенсон повернулся к мисс Темпл, широко распахнув от удивления глаза. В руках он держал раскрытый журнал.
– Что это? Что вы обнаружили?
Вместо ответа он прошел вдоль столов к заполненным полкам, журнал выпал из его рук, ощупывающих стену.
– Доктор Свенсон? – спросила Селеста, неожиданно испугавшись.
– Что случилось? – прошептал Фелпс.
Доктор нашел потайную дверь и отпер ее. На еще одном столе лежал прикованный цепями мужчина, нагой, бледный и неподвижный. Мисс Темпл вскрикнула. Кардинал Чань резко открыл глаза.
