Встретившись с бывшим госсекретарем США Киссинджером, Путин признался ему в том, что ранее был сотрудником КГБ и был поражен ответом американца: «Все приличные люди начинали в разведке. Я — тоже».

В нескольких интервью Путан говорил, что с детства мечтал стать разведчиком. Но добавлял, что в такой же степени «как летчиком, либо моряком». Однако разведка, в действительности, привлекала его больше. Он был счастлив, когда в 1974 году его пригласили работать в КГБ, где он прослужил 15 лет, сначала в секретариате Ленинградского управления КГБ, затем в контрразведке, а еще через полгода был переведен во внешнюю разведку. Вскоре он был направлен в Краснознаменный институт имени Андропова, где обучался под фамилией Платов. Время его обучения там совпало с затеянной Горбачевым перестройкой. Как раз в эти, последние годы моей службы в разведке, я работал в КИ и иногда мне приходилось дежурить как раз на том объекте, где учился Путин. По вечерам я вместе со слушателями смотрел программу «Время» и меня всегда поражало, что они вставали и дружно расходились по своим комнатам как раз тогда, когда начиналось очередное выступление велеречивого Михаила Сергеевича. Каюсь, мне его выступления казались интересными, а молодежь, может быть, интуитивно, чувствовала в них какую-то фальшь, некий подвох, недоступный пониманию нас, людей старшего поколения. «Платов» был старшим отделения и, возможно, именно он докладывал мне как ответственному дежурному, что «никаких происшествий не случилось и все слушатели находятся на месте». Ни о чем другом, тем более на политические темы мы не говорили, и теперь я жалею, что не спросил, почему уже тогда этих ребят не интересовали речи главы партии и государства. А жаль!

Успешно закончив КИ, Путин в звании капитана был направлен в ГДР, где в течение пяти лет работал в аппарате Представителя КГБ СССР при МГБ ГДР в Дрездене. По его собственному признанию, никаких особых заслуг у него в этот период не было, хотя к концу командировки он уже получил звание подполковника и был награжден орденом «Знак почета», что свидетельствует о том, что заслуги все же были. Орденами нас награждали редко. Одновременно он был награжден двумя медалями ГДР, но это, по признанию бывшего начальника гэдээровской разведки Маркуса Вольфа, были медали, которые офицеры, награждаемые ими, «считали неудобным надевать на мундир», т. к. «в министерстве не было ни одной секретарши или шофера, которые… не получили такой награды».

Путин мужественно вел себя, когда толпа бунтовщиков, возбужденных разгромом Управления МГБ ГДР в Дрездене, намеревалась ворваться на территорию Представительства в декабре 1989 года.

Выйдя к толпе в офицерской форме, на безупречном немецком языке он сказал: «Я прошу вас не пытаться проникнуть на прилегающую территорию. Мои сотрудники вооружены и имеют приказ стрелять в случае вторжения посторонних». Агрессивно настроенная публика оказалась в состоянии шока. Коротко посовещавшись, все разошлись.

О характере и результатах работы Путина в ГДР ходило много слухов и сплетен. Так, по утверждению газеты «Франкфертер Рундшау», он якобы «осуществлял контроль за секретарем обкома СЕПГ Хансом Модровом, а российские «Аргументы и факты» писали, что заслугой Путина, который действовал через своих агентов, было получение сверхсекретной документации по истребителю «Еврофайтер». Утверждалось также, что он играл существенную роль в некой сверхсекретной операции «Луч» по созданию «впрок» новой резидентуры в объединенной Германии.

Бывший начальник ПГУ В.А. Крючков в беседе с корреспондентом «Московских новостей» подтвердил, что операция «Луч» действительно проводилась в 1980-х годах, но она была рутинной и направленной на выявление агентурных позиций противника и укрепление собственных позиций, а о возможности падения ГДР никто и не думал.

А о Путине Крючков в те времена и не слышал, и едва ли вспомнил бы человека с такой фамилией, если бы тот не оказался впоследствии директором ФСБ. Что касается Модрова и «Еврофайтера», то это журналистские байки. Сам Путин по поводу этих сплетен говорил:

— Я встречался с Модровом пару раз на официальных приемах. Этим и ограничилось наше знакомство. Он общался с людьми другого уровня — командующим армией, нашим старшим офицером связи… Что касается «Еврофайтера», то я не занимался технической разведкой… Что же насочиняли-то обо мне столько? Полная чушь!.. Была работа по линии политической разведки… Нас интересовала любая информация по линии, как тогда говорили, главного противника, а таковым считался НАТО…

В интервью журналу «Коммерсант» Путин как бы ответил и на незаданный мною вопрос слушателям, почему они уходили с выступления Горбачева.

— Разведка всегда была самой фрондирующей структурой в КГБ. Влияло и то, что сотрудники годами жили за границей… Когда приезжаешь на девять месяцев между двумя поездками, не успеваешь «въехать» в эту нашу жизнь. А когда уже возвращались из-за границы, начинали с трудом вживаться в действительность, видели, что у нас делалось…

Но в любом случае, как бы Путин и его коллеги-разведчики ни относились к нашей действительности даже в годы «перестройки», их подавляющее большинство честно и с любовью служили Родине и добросовестно, в меру способностей выполняли свой долг. Ничтожное, с учетом общего количества разведчиков в резидентурах и складывающейся обстановки в стране и в мире, число измен, побегов и «натурализаций» по сравнению с другими ведомствами и организациями, вызывает невольное уважение к нашим спецслужбам и их сотрудникам.

Профессиональная работа Путина была безукоризненно «чистой» и информационный след безнадежно утерян и для журналистов, и для работников спецслужб ФРГ. После объединения Германии государственная прокуратура ФРГ проводила расследование деятельности офицеров КГБ, которые вербовали агентов на территории ГДР. Но Путина среди них не было: ни один из его агентов до сих пор не провалился и не явился с повинной (кроме некоего Цухольда, о нем — ниже). В немецких спецслужбах уверены, что некоторые из них до сих пор служат прежним хозяевам, то есть поставляют информацию в Москву. Правда, закрадывается крамольная мысль: а был ли мальчик? Вообще существовали ли такие агенты, завербованные им?

Отвечая на вопрос журналистов «Коммерсанта», сам Путин так вспоминал об этом сложном периоде:

Вопрос: «Если немецкая контрразведка, как вы говорите, знает все о вашей деятельности в ГДР, то это означает, что она знает все и о тех, с кем работали вы и разведгруппа. Вся ваша агентура провалена?»

Ответ: «Мы все уничтожили, все наши связи, контакты, все наши агентурные сети (имеются в виду не люди, а бумаги. — И.Д.). Я лично сжег огромное количество материалов. Мы жгли столько, что печка лопнула.

Жгли днем и ночью. Все наиболее ценное было вывезено в Москву. Но оперативного значения и интереса уже не представляло — все контакты прерваны, работа с источниками информации прекращена по соображениям безопасности, материалы уничтожены или сданы в архив. Аминь».

В 1990 году Путин закончил служебную командировку в ГДР. К этому времени он пришел к трудному для себя решению — прекратить службу в органах Госбезопасности. Об этом он говорил так: «Я еще в Германии понял, что будущего у этой системы больше нет. И что у СССР нет будущего. Поэтому я, во-первых, не принял предложения перейти на работу в центральный аппарат КГБ в Москве. Вернулся в Ленинград… И в 1990 году начал работать помощником ректора по международным связям. Был, как у нас говорится, в действующем резерве».

Почему Путин после вроде бы удачной работы в Дрездене оказался на третьесортной должности помощника ректора Ленинградского госуниверситета? Некоторые связывают это с историей бывшего сотрудника Штази Клауса Цухольда, который, по его словам, был завербован Путиным в 1990 году. Через 11 месяцев он перешел на сторону западных разведок и выдал им 15 советских агентов. Четверо из них в апреле 1993 года были арестованы в ФРГ. Правда, это случилось уже после ухода Путина из КГБ, так что вряд ли сторонники этой версии правы. К тому же вызывают сомнения и сами утверждения Цухольда, что он был завербован именно Путиным. Он был сотрудником Штази и по должности, а не от Путина, он мог знать об этих несчастных 15 агентах.

* * *

И Собчак, и Путин были прагматиками, они пригодились друг другу. Полномочия Путина в Санкт-Петербурге со временем стали практически неограниченными. Но для самого Путина жестоко проявлялась аномалия двойного статуса: офицера разведки и городского чиновника, ведь он получал из кассы разведки зарплату, которая, по его словам, «была больше, чем в Ленсовете».

Но вскоре возникли обстоятельства, заставившие его подумать об увольнении из органов КГБ. «В органах у меня было стабильное положение, ко мне хорошо относились. В этой системе у меня все было успешно, а я решил уйти. Я понял, что меня в покое не оставят и будут шантажировать (информацией о службе в разведке. — И.Д.). И тогда я принял непростое для себя решение — написать рапорт об увольнении».

Рапорт был написан, но где-то «затерялся». И лишь второй рапорт, написанный в дни августовского путча 1991 года, после поддержки Собчака, обратившегося по телефону к своему политическому противнику Крючкову, а потом к начальнику Управления, где работал Путин, был удовлетворен.

Дела «под Собчаком» у Путина шли успешно, но не обошлось без различных обвинений, которые в отношении Путина не подтвердились.

«Новая газета» 17 февраля 2000 года в статье А. Спирина «Есть ли компромат на Путина» писала: «…все судебные процессы против Путина и все выдвинутые обвинения ничем не кончились. Более того, В.В. не только не подставился сам, но и оберегал других — в частности, своего патрона».

Тем не менее Путину пришлось уйти. Не имея опыта, он взялся за избирательную кампанию Собчака и, провалив ее, вынужден был уйти в отставку. Когда новый губернатор Яковлев предложил Путину остаться при нем, тот воскликнул: «Лучше пусть повесят за преданность, чем вознаградят за предательство!».

Путин уехал в Москву искать новую работу и уже через несколько месяцев сидел в кресле… заместителя управляющего делами Президента Российской Федерации. Помогли друзья, в числе которых Чубайс и Кудрин. Он говорил: «После поражения Собчака на выборах 1996 года мы все оказались за бортом. Но я никого ни о чем не просил. Вспомнили и пригласили». Дальнейшая карьера Путина хорошо известна.

В июле 1998 года он был назначен директором Федеральной службы безопасности, в марте 1999 — одновременно секретарем Совета безопасности РФ. С августа того же года — Председатель Правительства РФ, а с января 2000 г. — исполняющий обязанности Президента и Президент Российской Федерации.

Конечно, все аспекты работы Путина на разных должностях мы рассматривать не будем. Коснемся лишь в общих чертах его работы в ФСБ.

В положении о ФСБ сказано, что основными направлениями деятельности ФСБ России являются: контрразведывательная деятельность, борьба с преступностью, разведывательная деятельность, которая направлена на получение информации об «угрозах безопасности Российской Федерации и осуществляется в пределах установленных полномочий в тесном взаимодействии с органами внешней разведки РФ». Этими проблемами он и занимался.

Как сам Путин отнесся к своему назначению в структуру органов госбезопасности? По словам Людмила Путиной, они говорили о возможном возвращении В.В. в систему ФСБ еще затри месяца до этого, и «он сказал, что ни в коем случае не согласится. Мы гуляли в Архангельском и говорили о его работе, и он тогда сказал, что вот куда бы ему точно не хотелось, это в ФСБ. Я понимала, почему. Это возвращение к закрытой жизни». Сам Путин тоже признавался: «…не было желания. Понимаете, все-таки военизированная организация, очень тяжелая служба. Я помню: подходишь к зданию КГБ, где работал, и тебя как будто к току подключают. Человек живет там в постоянном внутреннем напряжении. Бумажки все секретные, то нельзя, это нельзя… Конечно, все это подавляет. И потом, я так интересно и разнообразно жил после увольнения из КГБ…».

И все же он не сопротивлялся. А может быть, новое назначение, хоть и трудное, но льстило. Мог ли мечтать вчерашний подполковник, что в одночасье станет во главе такой могущественной организации?

Особой перетряски аппарата ФСБ Путин не осуществлял, постепенно менял структуру, избавлялся от слабых работников. Он уволил около десятка генералов, привел за собой целый ряд собственных коллег-специалистов (их называли «карело-ленинградской группой»).

О том, какие достижения и провалы имели внешняя разведка и ГРУ в недолгое время их сотрудничества с ФСБ, возглавляемой Путиным и в период его президентства, сейчас писать еще рано. В любом случае были достигнуты успехи в антитеррористических операциях в Чечне, практически ликвидированы все ведущие «полевые командиры», наведен относительный порядок.

Российские и зарубежные спецслужбы провели ряд совместных операций по борьбе с терроризмом, стали регулярно обмениваться иной раз ценной информацией.

Серьезным документом, утвержденным Путиным 9 сентября 2000 года, стала Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, предусматривающая собой совокупность официальных взглядов на ее цели, задачи, принципы и основные направления. Этот многословный документ перечисляет опасности в этой сфере и меры, которые должны предприниматься государственными органами, в том числе и спецслужбами, для их предупреждения и их перечень.

Внешняя разведка не упомянута, но подразумевается почти в каждом абзаце Доктрины.

У Путина много общего с Андроповым: оба — убежденные государственники, патриоты, сторонники силовых методов усиления роли ВПК, спецслужб, укрепления порядка и дисциплины, борьбы с коррупцией. Оба в отличие от Брежнева и его родни и Ельцина и его «семьи» не замешаны в скандальных историях, оба прагматики и слывут аскетами в личных потребностях. Поэтому не будет ошибкой назвать его прямым потомком Юрия Владимировича.