Жюльетта вернулась домой. Она не совсем еще понимала, что требовалось от нее, но первое, что она сделала, это помолилась за жизнь Сен-Клера. Все вечера с того дня она стала проводить у постели мужа, выхаживая его и молясь за него, и, каждый вечер с ней рядом была Мария, неутомимая сиделка, которая поддерживала дух и силы Жюльетты.

Однажды Жюльетта, оставшись одна, задремала у постели мужа, который так и не приходил в себя, и увидела странный сон. Она и Мария шли по полю, взявшись за руки. Вдруг на горизонте показалась фигура человека. Мужчина постепенно приближался к ним, и вскоре в нем можно было разобрать черты лица Сен-Клера. Когда они оказались рядом, Сен-Клер остановил их, взял обеих за руки и спросил:

— Неужели вы любите меня?

Она поколебалась (Жюльетта явственно помнила это сомнение, и внутреннюю борьбу), обернулась к Марии и увидела у той на лице спокойную улыбку.

— Да, — промолвила Жюльетта.

— Да, — ответила Мария.

— И прощаете?

— Прощаем, — согласно кивнули они обе.

— И хотите моего спасения?

— Да, хотим, — ответили они обе.

— Тогда молитесь за меня… — Сен-Клер отпустил их руки и пошел прочь, не оборачиваясь…

Жюльетта проснулась, сердце ее неистово билось, гулко отдаваясь в ушах. Она посмотрела на неподвижно лежащего мужа и тихо, но внятно, сказала:

— Да, я буду молиться за тебя…

А утром Мария рассказала ей свой сон, который совпал с видением подруги до мелочей. И в который раз они убедились, что поступают настолько правильно, насколько это только возможно.

Тем же вечером Жюльетта, молясь у кровати больного, вдруг пришла в какое-то странное, эйфорическое состояние духа. Посмотрев на лицо мужа, она громко и твердо сказала:

— Я буду бороться за тебя всеми силами, буду молиться за тебя самой жаркой молитвой. Пресвятая Дева! Дай мне силы спасти его, спасти моего мужа! Я готова пожертвовать для него всем и никогда не жалеть об этом, и никогда не упрекать его в этой жертве… И я полюблю его снова и все прощу ему…

При этих словах она заплакала, уронив голову в ладони. Но мысли отступить у нее не возникло. Жюльетта плакала и оттого не заметила, как слегка шевельнулись пальцы Сен-Клера и как будто бы слеза скользнула из угла его глаза вниз по щеке.

* * *

Болезнь Сен-Клера была продолжительной. Все ждали или его выздоровления, или его смерти, но ни того, ни другого не происходило. Сен-Клер был на грани: не приходил в сознание, но жил. Жюльетта написала письмо дяде де Сонкуру, описывая печальное положение своего мужа и прося дядю приехать. Старик не замедлил с приездом, но чем он мог помочь? Разве только поддержать племянницу в ее горе.

Де Сонкур познакомился и с Марией и с доктором Дебонне, который в силу необходимости был каждодневным посетителем виллы де Сен-Клеров. Супругов де Сонкур признал людьми на редкость приятными, светскими и благовоспитанными. Благо никакие слухи о прошлом этой семьи не дошли до него. Более того: его восхитило то самоотвержение, с которым Мария помогала его племяннице ухаживать за больным и как поддерживала ее.

Иногда Жюльетте не давала покоя мысль о Сен-Жюсте, которым она успела увлечься. Она спрашивала себя: что чувствует? Чего желает? Мысли о муже теперь занимали ее постоянно, и душа желала только одного: скорейшего выздоровления Сен-Клера. Но человек всего лишь человек, и он слаб. Жюльетта поведала Марии о своих сложных чувствах, та внимательно выслушала ее и дала единственный совет, который могла дать:

— Все разрешится само собой, вот увидишь. Главное, не изменяй сама себе.

Сен-Жюст проявлял себя с самой лучшей стороны: ничего не требовал, ни на чем не настаивал. Он просто был рядом, когда чувствовал необходимым, и тем необыкновенно расположил к себе мадам де Сен-Клер, а также стал весьма симпатичен Марии, которая была готова признать за ним множество достоинств и считать его почти столь же совершенным человеком, что и ее муж. Старый де Сонкур также счел молодого человека весьма полезным и учтивым знакомым. И если он что и подозревал в отношении своей племянницы и Сен-Жюста, то благоразумно держал эти мысли при себе, невольно припоминая года своей юности и те глупости, что в свое время были им сотворены от полноты сердца.

* * *

Для Марии одно время все застили мысли о Сен-Клере. Ей было жалко и страшно за него. Она молилась за ею спасение — искренне и пылко. Ухаживала за ним, помогая Жюльетте. Но потом ей пришла в голову мысль, что в том ее видении она узнала не только себя и Сен-Клера. Там был еще один человек. Ее муж, Андре. Получается, что в прошлой жизни он не смог, не успел защитить ее, хотя успел отомстить. Зато в этой жизни — в реальной, осязаемой и важной, он помог ей так, как никто бы не смог помочь. Он спас ее не только от позора. Он спас ей жизнь, он спас ее покой, уважение к самой себе. Что было бы с ней, если бы не Андре, все понимающий, добрый и верный человек. Муж, каких мало. При этой мысли Мария улыбнулась. Это и в самом деле сокровище, которое надо уметь ценить. Видно, их встреча была не случайной, и его поступок тогда был продиктован поистине высшими силами. А она-то все удивлялась, что это за любовь с первого взгляда? Почему ей, именно ей, так повезло?

Поглощенная этими мыслями, она вошла в дом. Тихими шагами Мария прокралась к кабинету мужа и заглянула в дверь. Андре был там, он сидел за столом и разбирал какие-то бумаги. Мария улыбнулась: все как всегда. Ничего не меняется. Он работает, а как она всегда этим гордилась!

— Ну что ты там стоишь?

Мария вздрогнула и рассмеялась:

— У тебя глаза на затылке.

— Нет, глаз на затылке у меня нет. — Андре обернулся. — Я просто тебя чувствую.

— Ты всегда этим отличался.

— Как показали последние события, для этого есть серьезная причина. Мы, оказывается, знакомы очень давно. — Он встал и подошел к жене. — И было бы странно, если бы я не чувствовал, когда ты тихо заходишь в комнату, стоишь у двери и смотришь на меня.

Мария рассмеялась:

— Это все голословные утверждения! И ни одного доказательства!

— Какие тебе нужны доказательства? — Андре обнял жену.

— Не знаю… — Она опустила глаза. — Может быть, что-нибудь более осязаемое? Может быть, поцелуй?

— За таким доказательством дело не станет…

Такие минуты могут длиться очень долго и пожелать в эти мгновения можно только одного — чтобы они никогда не выходили из арсенала любви. И чтобы всякий человек много раз в жизни испытывал подобное.

* * *

— Жюльетта…

Молодая женщина, только что смотревшая в окно, тут же обернулась.

— Арман… — Она подбежала к кровати больного и взяла его за руку. — Ты очнулся! Наконец… Я пошлю за доктором…

Она уже было хотела вскочить и вызвать прислугу, но рука больного с неожиданной крепостью удержала ее.

— Только одно слово… — прошептал он слабо.

— Что? — Жюльетта замерла.

— Спасибо… И прости меня…

Женщина улыбнулась и провела свободной рукой по волосам больного:

— От всей души прощаю…