– Джастин!

– Дарси? Что случилось?

Она едва могла говорить.

– Как Мэдисон? – спросила она.

Джастин вздохнул.

– Хорошо. Иззи запаниковала. У нее согнулась игла. Но она быстро сообразила дать Мэдисон бенадрил, слава богу. Она провела всю ночь в больнице, но сейчас ей уже лучше.

– Это чудесно, – сказала Дарси и запнулась.

Слезы покатились по щекам, но сегодня ей уже некого было обнять. Место на полу, где любил лежать Клякса, теперь пустовало.

– Дарс, что случилось?

– Кляксу сбила машина.

Джастин молчал, вероятно, ожидая, что она скажет, что все обошлось.

– Сегодня утром его усыпили.

– О боже… – выдохнул он и сдавленным голосом добавил: – Дарс, мне очень жаль.

– Он был со мной каждый день, – прошептала Дарси. Боль стала буквально осязаемой. – Я не знаю, что теперь делать. – Ей хотелось взять его за руку. – Ты можешь приехать?

Повисла длинная пауза.

– Я не могу бросить Мэдисон. – Джастин говорил медленно, словно разрываясь между ней и дочерью. – Мне очень жаль, Дарс. Но я не могу ее бросить, не сегодня.

Дарси почувствовала, как внутри у нее поднимается черная волна боли и горечи. Она едва могла говорить.

– Завтра? – предложил он. – Я позвоню тебе.

Представив, как Зак разбивает гвоздодером коленные чашечки Джастина, она выдавила из себя:

– Джастин, мне надо тебе кое-что рассказать…

– Черт… – вздохнул он. – Меня ищет Иззи. Я позвоню тебе завтра.

– Я люблю тебя, – сказала она, но было слишком поздно.

Короткие гудки в трубке обрушились на Дарси, словно холодный, промозглый ливень.