К этому заключительному разделу мы шли долгим и извилистым путем, разбирая психологические и физиологические хитросплетения любви и измены, а также их функциональные последствия. В строго биологическом смысле любовные отношения существуют для того, чтобы облегчать задачи размножения, чтобы позволять отдельным людям как можно лучше заботиться о будущем генофонде своего вида. Но ради этого биологии приходится пробиваться сквозь сложные, многослойные процессы, протекающие на физиологическом и психологическом уровнях. Получающаяся в результате яркая и неповторимая картина и есть наша личная жизнь. Некоторые возмущаются, дескать, наука разрушает волшебство и поэзию наших чувств и переживаний, но это говорят только те, кто ничего не смыслит даже в собственной психологии. Понимание механизма, который стоит за нашими чувствами, не меняет – и не способно изменить – сами эти чувства, хотя бы потому, что мы ощущаем их как эмоции, а не как «включение» отдельных участков мозга. Мы все равно будем влюбляться, даже зная, какие именно мозговые зоны при этом активизируются. И по-прежнему будем ощущать боль, когда нас отталкивают или отвергают, даже отдавая себе отчет в том, как именно генерируется это ощущение. А поэты будут по-прежнему нас вдохновлять, пробуждая воспоминания и эмоции своим виртуозным и недоступным нам искусством словесной игры.

Некоторые затронутые нами факты наверняка показались вам знакомыми из повседневной жизни, хотя вы, возможно, не всегда понимали, что за ними скрывается; другие стали неожиданностью. А кое-что могло встревожить, а то и поколебать чьи-то личные убеждения. К сожалению, наука не гарантирует, что новые данные обязательно совпадут с нашими устоявшимися представлениями. Но ведь наша задача – узнать что-то новое о мире, в котором живем, и знание это следует принимать без пристрастия, но с благодарностью.

Я надеюсь, мне удалось познакомить читателя с потрясающими научными достижениями последнего десятилетия. Большинство совершенных открытий никак не связано между собой, и моей задачей стало соединить их в единую картину. Что само по себе оказалось не так просто, ведь мы еще многого не знаем о связи физиологии с психологией, а психологии с поведением. Тем не менее хочется думать, мне все-таки удалось передать главную мысль – что за магией наших непосредственных чувств и ощущений таятся сложнейшие, поразительнейшие химические метаморфозы. Так что известное выражение «химия любви» совершенно справедливо, причем во всех смыслах.