— Я должна рассказать Бертраму, — сказала я.

Мы сидели на заднем сиденье в машине.

— Тогда нам придется рассказать ему все, что мы сделали. Он не будет счастлив, — напомнил Рори.

— Ему нужно знать, что у него была сводная сестра.

Рори взял меня за руку. — Мы не знаем наверняка, что Софи была его сестрой. — Я открыла рот, чтобы возразить, но он опередил меня. — Я согласен, у нас есть все основания для подозрения, но у нас нет никаких доказательств, не так ли?

Я посмотрела на его руку в своей. Я знала, что моя мать будет потрясена этим знакомством, но я видела на лице Рори лишь глубокое беспокойство.

— Мы можем быть в опасности, не так ли? — спросила я.

— Безусловно, мы потеряем работу, — ответил Рори. — Что касается остального — да, я согласен, что мы могли обнаружить потенциально опасную информацию о Стэплфордах. Или мы могли только подтвердить, что покойный лорд Стэплфорд позаботился надлежащим образом о своей больной племяннице.

— Но она мертва, Рори.

— Миссис Мейсон совершенно ясно дала понять, что эти несчастные как правило не живут долго.

— Я знаю, но я не могу не бояться…

— Что Ричард Стэплфорд убил ее? Но какая у него была причина?

— Скандал?

— Знаем ли мы точную формулировку завещания покойного лорда Стэплфорда?

— Берт-мистер Бертрам сказал, что первый законный наследник его детей унаследует имущество и доверительное управление им.

— Это имеет смысл только в том случае, если она оставит приют, выйдет замуж и родит ребенка. Это притянуто за уши.

— Из того, что говорила миссис Мейсон, это кажется маловероятным, — рассуждала я. — Кроме того, она нелегитимна, разве это не исключает ее?

— Зависит от того, как это было сформулировано в завещании.

— Если он не женился на миссис Уилсон, — сказала я.

— Я думаю, что мы можем исключить эту возможность, не так ли?

— Это кажется самой надуманной из всех идей, которые мы обсуждали, — согласилась я.

— Да, это странный мир, где убийство, чтобы предотвратить скандал, более вероятно, чем брак по любви, — заключил Рори.

— Я не могу представить, чтобы миссис Уилсон когда-либо была привлекательной!

— Я уверен, что она когда-то была молодой, — сказал Рори.

— Боюсь, она была просто удобна.

— Ты не слишком высокого мнения о Стэплфордах, не так ли?

— У меня нет оснований хорошо думать о каких-либо благородных семьях, что я знаю, — честно призналась я.

— А ты знаешь много таких семей? — поддразнил Рори.

Я сделала глубокий вдох. — Рори, ты кое-что обо мне не знаешь.

— Да, девочка. Я всегда подозревал, что у тебя есть один-два секрета. Но самое ли сейчас удачное время рассказать мне? У нас на тарелках достаточно того, что есть, не правда ли?

— О, я не знаю. Моя голова кружится от всего этого. Я хочу быть честной с кем-то, кому доверяю.

— Это изменит вещи между нами?

— Возможно.

— Ты не замужем за мистером Бертрамом, надеюсь?

Я громко рассмеялась. — О, нет, ничего такого ужасного!

Глаза Рори блеснули. — В таком случае, если твоя исповедь начнет еще одну долгую дискуссию, я думаю, следует оставить ee на потом. Скажешь мне после всего этого. Если ты все еще захочешь.

— Хорошо.

— Я запомню, ты хотела мне что-то рассказать, — предостерег Рори.

— Это хорошо.

— Так как ты думаешь, куда мы поедем отсюда?

— Ты прав. Нам нужно какое-то доказательство.

— Мы могли бы поехать в приют.

— Назад?

Рори показал мне адрес. — Разве ты не понимаешь, что Беатрис хотела исследовать убежище, куда отправили Софи? Миссис Мейсон упомянула доктора Фрэнка.

— Беатрис зашла в расследовании дальше, чем мы.

— Да, я нахожу, это неплохо сделано, но мы сделаем лучше.

— Надеюсь, — пробормотала я себе под нос.

Мы вернулись в Лондон ближе к вечеру. Меррит высадил нас в отеле и без слов отвез автомобиль в гараж. Я обнаружила, что его необычное отсутствие любопытства действует мне на нервы, но Рори объяснил это по-своему. — Он примерный слуга, — был его комментарий. — Не задает никаких вопросов.

Поминальная служба давно закончилась, поэтому я приготовилась к множеству вопросов от мистера Бертрама. Однако, когда я спросила о нем у консьержа, я узнала, что он еще не вернулся в отель. Я оставила распоряжение на стойке регистрации, чтобы мне позвонили, когда он вернется, и удалилась в свою комнату. Я хотела закрыть глаза только на мгновение, но путешествие оказалось на удивление утомительным. Мне снилось, что Беатрис Уилтон и я сидим в переполненной столовой. Она пытается сказать мне что-то важное, передавая чашку чая, но другие посетителей, гремящие столовыми приборами и болтающие, заглушают ее слова. Она становилась все более взволнованной. А я поглощена необходимостью объяснить, что никто никогда не пьет чай за ужином. Наконец, с выражением отчаяния, Беатрис бросила книгу на стол, заставив посуду подпрыгнуть и заставив всех в комнате замолчать.

Я проснулась от какого-то звука, не зная, было ли то, что я услышала, реальным или я все еще спала. Поднятые шторы позволяли видеть темное, ночное небо. Комната была полна теней, и у меня появилось жуткое чувство, что я не одна. Сердце громко колотилось в груди, дыхание перехватило. Усилием воли я заставила себя лежать совершенно неподвижно. Я рассуждала: злоумышленники не причинили мне вреда, полагая, что я сплю, они вполне могут уйти, оставив меня в покое. В темноте моя комната казалась сверхъестественно увеличенной. Я прищурилась, нo не могла увидеть ничего, кроме контуров мебели.

Резкий стук в дверь заставил меня выпрямиться. — Помогите, — пискнула я.

Дверь, которую я по глупости оставила незапертой, открылась. Рори стоял на пороге, и в комнату проник слабый луч света из холла.

— Здесь кто-то есть, — закричала я, вскочив с кровати и побежав к нему.

Рори включил газовую лампу. В комнате никого не было.

— Думаю, тебе приснился плохой сон, девочка, — успокаивал меня Рори.

— Я была так уверена, — сказала я смущенно.

— Сны могут быть сильными вещами, — любезно добавил он, ведя меня в комнату. Мы сидели по обе стороны от холодного камина. — Извини, что беспокою, но у меня появилась мысль, которая может помочь нам.

— Мистер Бертрам вернулся? — спросила я.

— Я не спрашивал, но думаю, что должен.

— Я оставила сообщение, чтобы мне позвонили, когда он вернется.

— Уже поздно, Эфимия. Возможно, он отменил твои инструкции.

— Полагаю, что так, но это странно.

— Это вряд ли нормальное время для звонков.

— Но что он будет делать?

Рори вздохнул. — Я не знаю. Я думаю, он был с семьей мисс Уилтон. У них много вопросов. Насколько мне известно, семья требует дознания.

— Разве они не должны это делать, прежде чем она похоронена?

— Сегодня была поминальная служба, не так ли?

— Да, — я потерла глаза. — Конечно. Время еще есть. Зачем ты хотел меня увидеть?

— Нам нужны какие-то доказательства, так или иначе, и я подумал о ком-то, кто может нам их дать?

— Кто?

— Миссис Уилсон.

— Но она в коме.

— Уже нет. До меня дошли слухи, что она поправляется. Я слышал, как доктор Симпсон говорил лорду Ричарду, что у нее были периоды ясности.

— Но тогда она может оказаться в самой страшной опасности!

Рори достал из кармана брошюру. — Я не думаю, что мы сможем снова одолжить автомобиль, но мы могли бы сесть на поезд до города, где находится больница. Через два часа отправляется молочный поезд, который доставит нас туда сегодня утром. Если бы мы сели на обратный поезд во второй половине дня, вернулись бы к вечеру. Твой мистер Бертрам может даже не заметить, что мы пропали. Мы могли бы оставить сообщение, что у нас были дела за городом.

— Ему это не понравится, — сомневалась я.

— Думаю, мы зашли слишком далеко, чтобы повернуть назад, — сказал Рори. — Если мы правы, мы вернемся с доказательством, что у него есть сводная сестра. Он должен быть заинтересован в этом.

— А если мы не правы?

— Нам следует рассмотреть оба варианта, — мрачно подтвердил Рори. — Но я не думаю, что мы ошибаемся.

— Нет, я тоже, — тихо сказала я. — Хотелось бы, чтобы мы ошибались. Если мы правы, то вероятней всего, ни ее смерть, ни мисс Уилтон, не были естественными.

— Поезд отправляется через два часа. Я договорился, чтобы коляска прибыла через час. Ты будешь готова?

— Конечно. Спасибо, Рори. Не представляю, что бы я делала без тебя.

Тревожно, как быстро человек адаптируется к современной эпохе. Я обнаружила, что конная повозка, которая доставила нас на станцию, крайне неудобна. Когда Рори расплатился с водителем, зубы стучали у меня во рту из-за неровной дороги и из-за холода. Поездка через Лондон была полна тумана и теней. В другой раз я могла бы это счесть романтичным, но сегодня утром мир был полон угрозы. Мне постоянно казалось, что за нами следят. Даже терпение Рори было на грани, и он перестал успокаивать меня. Вчерашний сон застрял в моей голове.

— Почему молоко везут из Лондона в деревню? — неожиданно спросила я.

— Это не так, — сказал Рори. — Мы едем на поезде, который забирает молоко и везет Лондон.

— Который сейчас час?

— Слишком рано. Сейчас сядем на поезд, и ты попытайся уснуть.

— Не думаю, что это будет проблемой, — сказала я, зевая. — Может быть, я смогу вернуть этот сон.

Рори пробормотал что-то себе под нос, что я предпочла не слышать. Мы пробились на платформу. Это был не первый раз, когда я путешествовала на поезде, но когда мы приблизились к огромному, дымящемуся зверю, мое сердце трепетало. То, что такой огромный двигатель мог достигать высокой скорости только с помощью огня и воды, напомнило мне о силе природы. В этом новом веке мне многое нравилось, но желание человека подчинить стихию почему-то меня расстроило. Поезд фыркнул, когда мы подошли к нашему вагону. Я не могла избавиться от фантазии, что он каким-то образом осознавал наше присутствие. Рори помог мне взобраться по ступенькам мимо огромных железных колес, которые несли нас вперед. Расстояние, на которое в дни юности моего отца ушли бы сутки, мы проедем за несколько часов. Я сжалась на своем месте под одеялом, которое захватил с собой Рори, закрыла глаза. То, что я чувствовала, было чем-то большим, чем небольшая трусость, усилием изгнанная из моих мыслей. Раздалось громкое шипение, поезд тряхнуло, и мы поехали.

Беатрис Уилтон все еще кричала на меня во сне, когда мы добрались к концу нашего путешествия. Рори пришлось разбудить меня, я так устала.

— Тебе следует обратиться к врачу, — сказал он. — Похоже, у тебя не прошли последствия сотрясения мозга.

— Со мной все будет в порядке, если Беатрис заткнется, — отрезала я.

— Я думаю, что должен найти нам транспорт, — Рори скользил взглядом по опустевшей платформе. — Здесь всего лишь пара миль, поэтому я собирался предложить нам прогуляться, но ты не очень хорошо выглядишь.

Железнодорожная станция была маленькой, всего с двумя платформами, но респектабельной, с высоким потолком и стеклянными панелями. Была первоклассная женская комната ожидания, а зеленые скамейки были недавно покрашены. — Насколько это большой город? Разве мы не можем найти троллейбус или еще что-нибудь?

— Давай посмотрим, — предложил Рори.

Мы покинули вокзал. Не могу объяснить чувство свободы, которое я чувствовала, стоя там. У меня не было багажа. Я находилась в нескольких милях от семьи. Далеко от моего работодателя. Все, что у меня было — это общество Рори и чувство приключения. Я бы не возражала, если бы мне пришлось пройти пять миль.

К счастью, мне не пришлось проверять это решение. Железнодорожная станция открылась в оживленный центр города с троллейбусными остановками. Все было эффективно устроено для быстрой доставки пассажиров в любую часть города. — Я не знала, что Стэплфорд был так близко к этому мегаполису, — сказала я, когда мы садились в наш троллейбус.

— Думала, что Стэплфорды выстроят новую собственность в глуши? Этому дому меньше 50 лет.

— Полагаю, нет. Просто, когда ты там, кажется, что вокруг Стэплфорда ничего нет, кроме полей.

— Так и задумано, — сказал Рори.

Троллейбус успокаивающе мягко отошел и отвез нас в нужный район. Вскоре мы шли по дороге, ведущей к больнице. Это было большое серое здание с небольшими окнами и остроконечными шпилями. Внутри поблескивали коридоры, деревянные двери, ведущие из прохода в проход, сияли лаком. Здесь пахло карболовым мылом и другими более острыми химикатами. Мы едва вошли в здание, прежде чем на нас обрушилась женщина в накрахмаленной форме.

— До времени посещения еще 75 минут, — сказала она командным голосом.

— Извините, — сказал Рори. — Мы приехали из Лондона, чтобы увидеть пациента. Это срочный вопрос.

— Мне все равно, откуда вы, существуют правила больницы.

— Извините, сестра-хозяйка, — надавила я, — но пациент, которого мы хотим увидеть, может быть размещен по другим правилам. Ее зовут миссис Уилсон.

— Вы с полицией?

— Не совсем, но мы помогаем с некоторыми вопросами.

Сестра-хозяйка хмыкнула. — Вам надо к сержанту полиции. Прошу за мной.

Она пошла быстрым шагом, ее обувь громко стучала по полированному полу. Мы с Рори последовали за ней по ряду коридоров, пока не подошли к двери с очень скучающим на вид полицейским, сидящим на стуле.

— Посетители к миссис Уилсон, — кратко доложила сестра-хозяйка. Затем она повернулась на каблуках и оставила нас с сержантом.

— Я Эфимия Сент-Джон, а это Рори МакЛеод, мы работаем в Стэплфорд-Холле. Мы приехали из Лондона, чтобы увидеть миссис Уилсон. Это очень важно.

Сержант покачал головой. — Она не сказала ни слова. Даже чтобы идентифицировать нападающего.

— Она потеряла дар речи? — спросила я.

— Врачи так не считают. Но она молчит, как могила.

— Спросите ее, хочет ли она нас видеть, — обратился к нему Рори. — Скажите ей, что мы знаем о Софи.

— Это может иметь значение, — добавила я.

— И если она захочет нас видеть, — уговаривал Рори, — вы могли бы уйти и принести себе чашку кофе. Вы выглядите так, словно пробыли здесь всю ночь.

— И когда вы вернетесь, мы могли бы раскрыть ваше дело. Инспектор был бы рад, не так ли?

Сержант перевел взгляд с одного из нас на другого. — Я должно быть сошел с ума. Подождите здесь. — Полицейский исчез в комнате.

— Это было умно, — отметила я.

Рори криво улыбнулся. Сержант вернулся быстро. — Она увидит вас. Она побледнела, когда я упомянул эту Софи. Вам придется предоставить полный отчет после. И не слишком долго, или эта чертова сестра-хозяйка пустит мои кишки на подвязки.

Комната миссис Уилсон была одной из тех странных больничных комнат — маленькие и квадратные, но с очень высокими потолками. Стены были окрашены в цвет, потерянный где-то между унылым серым и зеленым. Простая железная кровать в центре комнаты казалась очень маленькой. Миссис Уилсон лежала среди простыней, ее лицо было почти таким же бледным, как отбеленный хлопок. Она всегда была худой, но теперь ее руки были как у скелета. На предплечьях появились пурпурные синяки, а вокруг головы была обмотана толстая желтая повязка. Темные глаза вспыхнули враждебностью. Губы сжались в тонкие линии, и когда она заговорила, голос был хриплым и грубым.

— Чего вы хотите?

В комнате был один стул, простой деревянный табурет. Рори подтянул его к кровати и встал сзади. — Нам нужно поговорить с вами о том, что происходит, — начала я.

— Почему? Что вам до этого?

Я думала о том, чтобы обратиться к ее чувству справедливости, рассказать о смерти Беатрис, о наших подозрениях в отцеубийстве и коррупции. Но каким-то образом я чувствовала, что все это будет мало значить для нее. — У вас был ребенок, не так ли?

Миссис Уилсон отвернулась от меня.

— Она была незаконнорожденной дочерью покойного лорда Стэплфорда, — продолжила я. — Родилась шестимесячной.

Она ничего не сказала, но я видела, как дрожали ее плечи. Мне ничего не оставалось, кроме как сразу открыть рану. — Вам сказали, что она умерла при рождении, но это не так.

Миссис Уилсон повернулась ко мне лицом. Ее лицо было маской ярости. — Ты лжешь!

Я покачала головой. — Я бы хотела. Думаю, что он хотел быть добрым. Доктор, доктор Симпсон, не думал, что она выживет, но она выжила. Она никогда не была вполне нормальной.

— Деформирована? — с ужасом спросила миссис Уилсон.

— Нет. Отстающая в умственном развитии. Доверчивая. Любящая.

— Люди, которые присматривали за ней в детстве, говорили о ней очень тепло, — проговорил Рори.

— Где это было? — Гнев в ее голосе исчез, теперь это был голос растерянной старухи.

— В детском учреждении за городом. Это прекрасное место.

— Вы были там?

Я кивнула.

— Она там сейчас? — Надежда была ясно написана на ее лице.

Я покачала головой.

— Конечно, сейчас она выросла, — прошептала миссис Уилсон. — Куда ее отправили?

— Мне очень жаль, — тихо сказала я.

— Так что она мертва.

— Да.

— Вам нравится мучить меня? — Ее взгляд переместился на Рори. — Я могла бы подумать на нее, но вы? Между нами ничего нет.

— Нам нужна ваша помощь, — попросил Рори.

— Мы не верим, что она умерла естественной смертью, как и ее отец, — объяснила я.

— Вы имеете в виду, что ее убили? — ахнула миссис Уилсон. — Когда?

— Мы не знаем, но думаем совсем недавно, — сказал Рори.

— Она была жива. Все это время. — глаза миссис Уилсон сфокусировались на какой-то дальней точке. — Это то, что он имел в виду? Что он не знал о ней?

— Кто не знал? — спросил Рори.

Миссис Уилсон потянулась вперед и сжала мою руку, как тисками. — Как вы думаете, это была она на сеансе?

— Я думаю, что Беатрис Уилтон толкнула стакан, — ответила я.

— Нет. Должно быть, это была она. Вы верите, не так ли? — обратилась она к Рори.

— Я не знаю, но, возможно, — сказал Рори. — У моей бабушки было ясновидение, и происходили странные вещи.

— Мы думаем, что в этом замешан Ричард Стэплфорд, — вмешалась я. — Что он убил или нанял кого-то убить сводную сестру по той же причине, по которой убил своего отца. Из-за наследства.

— Но она не претендовала на семейные деньги, — недоумевала миссис Уилсон. — Когда я была беременна, лорд Стэплфорд обещал мне, что она будет обеспечена. И вы говорите, что он сделал это. Что он проследил, чтобы за ней присматривали?

— Да, — мягко заверила я. — О ней наилучшим образом заботились.

— Это было дорого? В этом дело? Может, он больше не хотел оплачивать счета? Я не могу в это поверить. Он всегда был плохим парнем, но… — ее голос стих.

— Возможно, он боялся скандала сейчас, когда он в парламенте, — предположила я.

— Что вы имеете в виду, он не знал? — спросил Рори. — Вы имели в виду, что до сеанса он вообще о ней не знал? Что его отец никогда не говорил ему?

Миссис Уилсон прищурилась и сделала несколько глубоких вдохов. Затем она открыла глаза и с явным усилием подняла голову. Ее голос, когда она заговорила, был твердым и чистым. — Ты не знаешь, что случилось, не так ли? Ты засовываешь весла в грязь и смотришь, что всплывет на поверхность. Если бы у вас было что-нибудь на Ричарда Стэплфорда, вы бы уже отвели его в полицию. Или бы ты сама его шантажировала. У тебя много идей, но нет доказательств. Ну, у меня есть доказательства. У меня есть доказательства многих вещей. Как вы думаете, почему последний лорд Стэплфорд держал меня? Я знаю больше об этой семье, чем кто-либо. Я хранила свои записи годами. Выжидала. Ты хочешь это? Ты хочешь всего, что у меня есть? — слюна повисла у нее на губах. Она бредила как сумасшедшая, поэтому я дала единственный ответ, который могла.

— Да, — сказала я.

— Вы можете получить все, если узнаете, что случилось с моей Софи. Я не хочу историй. Я хочу факты. Если Ричард Стэплфорд убил ее, он должен был за это повешен.