Несмотря на ревущий огонь, который развела в камине Мэри, я обнаружила, что дрожу. Сержант Дэвис закрыл тетрадь и ушел, оставив меня наедине с противоречивыми чувствами. Однако мне не суждено было получить то, что доктор Симпсон прописал. Дверь едва успела закрыться, как открылась снова, чтобы впустить мистера Бертрама. На его лице было странное выражение, которое я не могла расшифровать, и он почти на цыпочках вошел в комнату.

— У меня все в порядке, — заверила я, отрывая голову от подушки и немедленно сожалея об этом. — Или будет в порядке.

— Хорошо. Хорошо. Я рад это слышать, мисс Сент-Джон. Вы сильно потрясли нас всех.

— Что-то не так? — спросила я. — Вы играете… — я замолчала, увидев что причина необычного поведения мистера Бертрама последовала за ним в комнату.

— Боже мой, Бертрам. Это, должно быть, самая теплая комната в доме, — сказала Беатрис Уилтон. — Как мило хозяева относятся к своим слугам.

Мистер Бертрам покраснел. — Я уверен, что мисс Сент-Джон очень благодарна лорду Стэплфорду за оказанную им помощь.

— Я весьма признательна, — проинформировала я, осторожно сдвигая подушки. — Чем могу помочь? Боюсь, доктор не думает, что я смогу вернуться к своим обязанностям в течение нескольких дней.

— Мы слышали, — усмехнулась мисс Уилтон, садясь на край стула и слегка принюхиваясь.

— Мисс Уилтон — журналист, — сказал г-н Бертрам. — Она пишет колонку «Леди Грей».

— Право, Бертрам, не стоит объяснять. Я сомневаюсь, что девушка когда-либо читала газету в своей жизни. — Она наклонилась вперед, близоруко вглядываясь мне в лицо. — Она очень молода.

Я догадывалась, что между нами было всего несколько лет разницы. И я была уверена, что благодаря моему отцу я была более начитанна, чем любой обозреватель сплетен. Но вряд ли было уместно объявить об этом. Я очень вежливо улыбнулась. Мистер Бертрам, который знал эту улыбку, бросился вперед.

— Мисс Уилтон имеет журналистские мозги. Она может иметь некоторое представление о создавшейся ситуации.

— Действительно, Бертрам, можно подумать, мы собираемся обсуждать этот вопрос с девушкой. Ты ее запутаешь. — Она повернулась ко мне с улыбкой, даже более недружелюбной, чем моя. Затем подвинула свой стул немного вперед, блокируя от меня большую часть тепла. — Я хочу задать вам несколько вопросов. Урсула, не так ли?

— Эфимия.

Она махнула рукой пренебрежительно. — Не волнуйся, они будут совсем простыми. Я только прошу, чтобы ты сообщала мне факты, а не собственные идеи.

Мистер Бертрам кашлянул. — На самом деле, Беатрис, Эфимия прекрасно помогла в прошлом, когда возникли… хм, семейные трудности.

— Бертрам, ты попросил меня помочь. Доверься мне и позволь, чтобы я делала свою работу.

— Конечно, Беатрис.

Я перевела с нее взгляд на него. Конечно, он не мог увлечься этой ужасной женщиной.

— Теперь, Эфимия, не могла бы ты рассказать мне все, что знаешь о любовной связи миссис Уилсон?

— Я ничего об этом не знаю.

— Значит, ты признаешь, что у нее была связь?

— Нет, я этого не говорила.

— Эфимия проработала здесь меньше года, — сказал г-н Бертрам.

— Тише, Берти. Вы, мужчины, никогда не понимаете, сколько сплетен можно узнать у слуг. Теперь, Урсула, ты можешь сказать мне правду. Я здесь не для того, чтобы судить.

— Но, мэм, — осторожно напомнила я. — Вы просили меня сказать, знаю ли я какие-нибудь факты, а я их не знаю.

— О, я вижу, что ошиблась, — сказала Беатрис. — Ты намного умнее, чем я предполагала. — К моему ужасу, она открыла сумочку и достала несколько монет. — Сколько?

— Я получаю более чем адекватную компенсацию за свои услуги, — холодно произнесла я. — Как сказал мистер Бертрам, я очень недолго работала в Стэплфорд-Холле.

Беатрис Уилтон наклонилась вперед и коснулась моей руки. — Давай, моя дорогая, не заносись. Всем слугам не помешает заработать немного больше, чем дают им их хозяева. Неважно, насколько хозяева щедры. — Она по-девичьи звонко рассмеялась. — Я уверена, что ты что-то вспомнишь. Мистер Бертрам говорит, ты демонстрируешь почти образованность.

Я бросила на мистера Бертрама яростный взгляд. Справедливо отметить, он выглядел смущенным. Но затем, к моему удивлению, открыл рот и сказал: «Если вы знаете что-нибудь, Эфимия, вам следует рассказать мисс Уилтон. Она профессионал».

— Я устала, — ответила я, — и у меня кружится голова. Мне нужен отдых. Я не хочу ваших денег, мисс Уилтон. Я не знаю ничего, что могло бы помочь.

Беатрис не сдвинулась с места ни на дюйм, и ее лицо приобрело неприлично мрачный вид. К сожалению, она повернулась к Бертраму, молчаливо требуя помощи.

Я решила поднять ставки. — На самом деле, — сообщила я, — думаю, что меня может стошнить в любой момент.

— Боже мой! — вскрикнул Бертрам. — Мы должны немедленно уйти. Я отправлю к вам Мэри. — Он почти побежал к двери. Мисс Уилтон бросила на меня проницательный взгляд. — Я не такая брезгливая, как Бертрам, но сейчас я уступлю. — Она встала и подошла к двери. Затем остановилась, положив руку на ручку двери. — Ты можешь догадаться, моя дорогая, что несмотря нa короткий промежуток времени, твой мистер Бертрам и я обнаружили чрезвычайную совместимость. В отличие от мадам Арканы, я не могу предсказать будущее, но вполне возможно, что в твоих интересах достичь соглашения. Я понимаю, что ты была неоценима, помогая Бертраму, — она сделала паузу, словно пытаясь найти правильное слово, — бесценна, помогая Бертраму разобраться во всем.

— Он рассказал вам об этом! — ахнула я.

— Не все, но расскажет. Кажется, он необычайно привязан к тебе. А ты к нему?

— Все, что вас по-настоящему интересует — горячие новости для вашей колонки, — я не смогла скрыть свое изумление.

Мисс Уилтон подняла изящную бровь. — Я еще не решила, что меня интересует. Но читатели всегда больше интересуются последними новостями. Не стоит сгребать старый материал, когда есть новый. — Сопровождающей эти слова улыбке настолько не хватало тепла, насколько это возможно для живого существа. — Я оставлю тебя отдыхать. Мы еще поговорим позже, я уверена.

Я села и уставилась на нее, не в силах найти слова, чтобы выразить свое потрясение. Улыбка расширилась, и она ушла, осторожно и медленно закрывая за собой дверь. Я услышала, как она зовет Бертрама, чего она и хотела. Ее голос был сладким, низким, и — опасаюсь, так считал Бертрам — соблазнительным.

Дверь едва закрылась, как ворвался Рори. — Что случилось? Тебе хуже, девочка? Нужно ли снова отправить к тебе доктора?

Я откинула голову назад на подушки. — Ты осознаешь, что становишься ужасно шотландцем, когда расстраиваешься?

— Я? Акцент имеет тенденцию проскальзывать, когда я не концентрируюсь. Что это за болтовня, что ты едва не вырвала на мисс Уилтон?

— Хотела бы, — пробормотала я себе под нос. — Я в порядке, Рори. Во всяком случае, не хуже, чем была. Она и мистер Бертрам приставали ко мне с вопросами до тех пор, пока у меня не закружилась голова. Я должна была найти способ заставить их уйти.

Рори подошел и положил руку мне на лоб. — Ничуть бы не удивился, если б они снова вызвали у тебя жар, — сказал он сердито. — Я наполовину решил…

- Как, не сказать пару теплых слов этим нашим лучшим, Рори? — сказала я. — Это не похоже на тебя.

— Вот и хорошо. Судя по тому, что я слышал, всякий раз, когда ты вмешиваешься в дела Стэплфордов, это никому не идет на пользу. Но они могут отмахнуться от этого. Теперь посмотри на меня. Я не смогу получить работу где-либо еще, после того как был арестован за убийство. Даже сегодняшний полицейский смотрел на меня странно. Могу поспорить, что Стэплфорд позаботился о том, чтобы местные законники узнали о моей прошлой связи с коммунистами.

— Но твое имя было очищено, — запротестовала я.

— Это то, что я пытаюсь тебе сказать. Грязь может соскользнуть с их ухоженных, жирных спин, но она прилипает к нашим.

— Я не понимаю, почему Стэплфорд это сделал.

— Потому что он не хочет потерять меня.

— Двусмысленный комплимент?

— И он не хочет платить мне, сколько я стою.

— О, — сказала я, опустив глаза. — Я сожалею о всех вещах, в которые я вовлекла тебя в прошлый раз.

— Нет, девочка. Я здесь не для того, чтобы ругать тебя. Если бы не твоя помощь, я бы закончил свои дни, качаясь в петле. И всегда буду благодарен за это. — Он вздохнул. — Теперь, не откусывай мне голову. Просто я не хочу, чтобы это случилось с тобой. Предоставь их самим себе. Не вмешивайся на этот раз. Миссис Уилсон не была подругой ни одному из нас. Я не стал бы скрывать информацию о происшедшем, если бы что-то знал. Но не собираюсь высовывать свою шею, чтобы помочь. И я бы советовал тебе последовать моим указаниям.

— Да, — согласилась я.

— Да? — не поверил Рори. — Ты уверена, что не чувствуешь себя хуже, Эфимия? Ты раньше никогда не сдавалась без боя.

— Мистер Бертрам, похоже, получает всю необходимую помощь от мисс Уилтон.

Рори наконец снял руку с моей головы и сел рядом со мной. — Это был только вопрос времени, что он нашел кого-то своего, кто помог бы ему стать мужчиной.

— Это неправильное слово.

— Ты ревнуешь, — констатировал Рори.

Я моргнула. — Я не ревнива, — пробормотала я. — Кроме того, он был добр ко мне.

Рори покачал головой. — Зеленая, как трава в парке.

Я проигнорировала реплику. — Очень поможет она, как же. Девица практически предложила мне деньги, чтобы я продала ей сплетни. Она сделает все, чтобы заполнить свою колонку.

— Нередки случаи, когда сливки общества дают чаевые слугам, — заметил Рори. — Хотя это редко адекватные чаевые.

— Ты не понимаешь, — сказала я. — она злая. Ничто не имеет значения для нее, кроме колонки. Мистер Бертрам находится под ее влиянием. Она сказала мне, что он поведал ей все старые семейные секреты — то, что только он и я знаем, Рори, ты не поверишь! И она сказала, что если я не помогу ей с тем, что происходит сейчас, если я не дам ей немного грязи, она выкопает все старые вещи о покойном лорде Стэплфорде. Мистер Бертрам не понимает — он ягненок, которого она ведет на убой.

— Послушай, Эфимия…

— Я не придумываю это, Рори!

— Я никогда не утверждал, что ты, девочка, выдумываешь. Все, что я говорю, это — держись подальше от этого. Так же ясно, как нос на твоем лице, Беатрис Уилтон замышляет что-то дурное. Мой совет: держи рот на замке.

— Но мистер Бертрам! Он понятия не имеет.

— Ты его экономка, а не ангел-хранитель.

— Но я не могу позволить ему стать жертвой этой опасной женщины!

— Эфимия, даже если у тебя хватит наглости сказать ему, что его новая подруга — коварная интриганка, он никогда тебе не поверит.

— Да, он поверит! Мы многое пережили вместе.

— Нет, он не поверит, — мягко сказал Рори. — Независимо от того, насколько этот человек благоволит к тебе, ты всегда будешь слугой в его глазах, и слово слуги против вышестоящего никогда не будет принято. Особенно, когда речь идет об очень привлекательной молодой женщине.

— Она? — спросила я. — Я не заметила.

Рори улыбнулся. — Ты не мужчина. Прекрасная фигура у этой женщины. Жаль, она интриганка из ада, но твой мистер Бертрам должен будет выяснить это сам в свое время.

— Но…

— Она уже намекнула, что тебя могут уволить?

— Да, — сказала я с яростью. — У нее хватило наглости. Она сказала, что если мы не достигнем соглашения, она могла бы кое-то сделать. Ну, она не сказала что, но подразумевала.

— И если ты будешь жаловаться на нее, ты сыграешь прямо в ее руки. Не ставь этого человека в положение выбора между вами, Эфимия, потому что он выберет не тебя.

Я молчала.

— Ты знаешь, что я прав, не так ли?

Я вздохнула. — Да. Но что мне делать?

— Пусть они сами совершают свои ошибки. Твой мистер Бертрам импульсивный тип. Без спокойного, рационального ума рядом таким людям трудно обойтись.

— Но что, если она исполнит свою угрозу?

— Она не посмеет. Из того, что я слышал — и это только слухи, заметь — не будь у моего господина друзей на высоких постах, он не оставался бы там, где находится сегодня.

— Но в этом-то и дело. Он совершил…

Рори поднял руку, чтобы закрыть мне рот. — Подумай об этом, Эфимия. Если мой хозяин смог избежать того, чего, по слухам, он избежал, как ты думаешь, ему будет трудно раздавить колонку глупых общественных сплетен? Газета никогда не осмелится напечатать что-либо против него.

— Ты прав, — сказала я жалко. — Но это неправильно.

— Если ты спросишь меня, в их мире ничего нет правильного. Вот почему я советую оставить это дело в покое.

— Ты действительно думаешь, что если я ничего не сделаю, все это рассосется само собой.

Рори кивнул. — Поверь мне.

— Ты — единственный человек, которому я верю.

Он ухмыльнулся и быстро поцеловал меня в лоб. Затем покраснел, пробормотал что-то о своих обязанностях и ушел.

Я оставалась одна большую часть дня. Мэри заскочила с подносом еды и с большим волнением болтала о происходящем. Насколько я могла судить, ничего не произошло, и никто не знал больше, чем прошлой ночью. Должно быть, был ранний вечер, и я дремала у огня, наслаждаясь тем, что должно было стать самым ленивым днем в моей жизни, когда мистер Бертрам пришел навестить меня. Один.

— Как дела, Эфимия? — спросил он, предлагая мне стакан. — Я подумал, что херес не помешает.

— Спасибо, — сказала я, принимая со всем доступным мне изяществом то, что, очевидно, подразумевалось как мирное предложение.

— Прошу прощения за предыдущий визит. Беатрис слишком увлечена своей работой.

Я кивнула, и вспомнив разговор с Рори, держала рот на замке.

— Это может завести ее в некоторые тенистые места, как она сама призналась, — продолжил мистер Бертрам. Он стоял неловко, слегка переминаясь с ноги на ногу. — Я не верю, что она привыкла встречать слуг вашего уровня.

— Возможно, не таких образованных, — я не смогла удержаться.

Мистер Бертрам сел. — Я никогда этого не говорил. Она неправильно поняла. Я никогда не описывал вас как почти образованную. Я прокомментировал ваш интеллект, и, ну, она неправильно поняла меня.

— Это не имеет значения, сэр, — я была сама вежливость.

— Но это так. Она ужасно переживает, что вы можете cчесть себя оскорбленной. Она такая чувствительная душа. Удивительно, учитывая ту работу, которую она делает. Она говорит, что ей нужно время от времени задавать вам вопросы.

— Бедная леди, — я едва не подавивилась своим хересом.

Лицо мистера Бертрама осветилось. Его дела были плохи.

— Я знал, что вы поймете, Эфимия. Вы очень похожи. Обе независимые, сильные женщины. Конечно, у вас разное положение, но при других обстоятельствах, уверен, вы были бы хорошим журналистом.

Я попыталась принять это как комплимент и улыбнулась.

— Вы не очень много говорите.

— Мне не о чем много говорить, сэр. Честно говоря, я ничего не знаю о прошлом миссис Уилсон. Я видела, как и вы, что она была расстроена сообщением. И то, что однажды сказал мне доктор Симпсон, заставило меня задуматься. Но я ничего не знаю, — я покачала головой — Уверена, что в таких ситуациях важны факты, а не домыслы, не так ли? Кто бы ни напал на нее, имел самые серьезные намерения. Я не хотела бы каким-либо образом вводить полицию в заблуждение необоснованными историями, — я кусала губу.

Мистер Бертрам внимательно посмотрел на меня. Он точно знал, что я имела в виду. — Наш опыт, Эфимия, показал, что полиция не всегда бывает на должном уровне, верно? В прошлый раз, когда я пытался помешать вам, то едва не уготовил петлю Рори. Если бы вы не проигнорировали меня и не пошли своим путем, его не было бы с нами сегодня.

— Это были исключительные обстоятельства, — я старалась говорить спокойно. Любопытно, Бертрам очень старался использовать свои аргументы против себя же. — Кто-нибудь был обвинен в нападении на миссис Уилсон?

— Весь дом находится под подозрением. Это невыносимо!

— Не вы и не Рори. И, конечно, не дамы?

— Фигура была не особенно высокой и достаточно стройной

— Что исключает вашего брата, — сказала я с улыбкой.

— Я не думаю, что полиция серьезно отнеслась к моему описанию, — мрачно сказал г-н Бертрам. — Не то, чтобы кто-то из нас видел что-то определенное.

— Но… — я начала, затем остановилась. — Но вы и Рори стояли близко к этому человеку. Разве вы не видели цвет глаз, волос или что-то еще?

— Сержант Дэвис сказал мне, что никто не смог сообщить ему какие-либо конкретные детали.

Я нахмурилась.

— Вы знаете что-нибудь, Эфимия?

Это был момент, когда раньше я бы поделилась с мистером Бертрамом, что видела цвет глаз нападавшего. Сейчас у меня была возможность передать ему мой разговор с доктором Симпсоном. Я изо всех сил пыталась найти слова, чтобы рассказать: их семейный врач подозревал, что его отец (которого, правда, у него не было причин любить) имел ребенка от экономки.

— Видите ли, — начала я. Я сглотнула. По многим причинам — не в последнюю очередь из-за наших собственных необычных, хотя и невинных отношений — мне было трудно найти слова.

Мистер Бертрам подался вперед. — Да, Эфимия?

Предупреждения сержанта Дэвиса и Рори прозвучали в моей голове. Тем не менее я была готова сказать ему правду.

— Понимаете…

Его глаза горели от предвкушения, ожидая, что я раскрою тайну или по крайней мере, предложу первый ключ. Я колебалась. Здесь таилось так много опасности для всех нас, и я не была уверена, насколько хорошо он это понял.

— Должен ли я позвать мисс Уилтон? Это то, что она должна знать?

Я испытала серьезное искушение поделиться с ним мыслями о его новой подруге. Бог знает, мистер Бертрам и я много раз спорили, но он всегда стоял в моем углу, а я — в его. Но наши неортодоксальные отношения изменились с появлением на сцене мисс Уилтон.

Я приняла решение.

— Эфимия, вы что-нибудь знаете? Вы должны сказать мне.

— Видите ли, сэр, как я сказала мисс Уилтон, я вообще ничего не знаю.