В Сайгоне царили шум и беспорядок. Бронемашины, джипы с вооружёнными до зубов солдатами, одетыми в боевую форму, с рёвом проносились по улицам города.

Антенны радиопередатчиков поблёскивали рядом с жерлами орудий, готовыми выплеснуть на город море огня. Солдаты недоверчиво, с опаской посматривали друг на друга. Куда они едут, зачем? Этого никто не знал. Кто ими командует? Неизвестно. Солдаты не задают себе подобных вопросов. Надев форму марионеточной армии, они превратились в механизм и должны беспрекословно подчиняться, чтобы получать деньги, пускай даже ценой кровопролития. Им всё равно в кого стрелять, они даже готовы стрелять друг в друга, если за это платят деньги. Иногда колонна покрытых брезентом машин выползала из города. Что везли машины, куда они ехали? Этого тоже никто не знал.

К городу непрерывно подтягивались полицейские части. Многие из них попали сюда впервые. Вооружённые новеньким оружием полицейские занимали перекрёстки улиц. В полицейских участках появились пулемёты, автоматы, пистолеты. Откуда доставлено это оружие? Что намеревались делать полицейские? Этого тоже никто не знал.

Этого никто не знал потому, что в Сайгоне в те дни но было хозяина, а точнее — происходила смена хозяев. Между проамериканскими и профранцузскими силами шла ожесточённая схватка. А за их спинами велась борьба между их хозяевами — старыми и новыми колонизаторами. Радиостанция Сайгона не жалела слов и красок, расхваливая премьера Нго, который «после долгих лет вынужденной разлуки с родиной вернулся в страну». Радиостанция марионеточной армии в свою очередь изображала Нго Динь Дьема в самых чёрных красках, заявляя, что он намерен расколоть государство, уничтожить свободу и демократию.

Генерал Ле Куанг Винь (Ба Кут), отколовшийся от секты Хоа Хао, тайно ввёл в город четыре тысячи солдат. Радиостанция секты Бинь Суен, расположенная в пригороде Сайгона, в районе моста «Y», поносила Нго Динь Дьема, подстрекала жителей эвакуироваться из города. Все магазины закрылись. Громкие орудийные залпы наводили на всех страх. Рыночные цены на рис и другие продукты питания подскочили вверх. Люди, которым необходимо было выйти в город, пробирались по улицам, озираясь по сторонам. Время от времени, разрезая плотные тучи, над городом пролетали самолёты. По улицам, разбрасывая листовки, пронёсся джип без опознавательных знаков. Из репродуктора на нём доносился призыв решительно поддерживать премьера Нго. Джип задержали полицейские из секты Бинь Суен. Сайгонская печать писала в те дни, что американцы могут «сменить лошадей посреди реки». Распространялись слухи, что американский посол Колин тоже якобы хочет сменить Нго Динь Дьема.

Сайгон был как бы на пороховой бочке, которая вот-вот взлетит на воздух. Дворец Залонг казался полностью изолированным. С Нго Динь Дьемом здесь оставалась лишь специальная рота во главе с филиппинским полковником Наполеоном Валериано и тремя другими филиппинскими офицерами, организовавшими и обучившими эту роту.

Солдаты всех других подразделений из дворца ушли. Нго Динь Дьем не покидал своей резиденции. С ним неотступно находился Нго Динь Ню, который беспрерывно курил, проводил совещания, вёл сложные подсчёты, расставлял солдат, звонил по телефону известным ему генералам марионеточной армии и подкупленным на американские деньги руководителям воинских подразделений религиозных сект. Марионеточные деятели, имевшие богатый опыт, знали, что время французов на вьетнамской земле прошло, и поэтому стремились через братьев Нго укрыться под крылышко новых хозяев, располагавших несравненно большими суммами денег.

Рядом с Нго Динь Дьемом находились, как правило, ещё два человека: полковник американской разведки Лэнсдейл и… Фан Тхук Динь. Нго Динь Дьем удержался у власти в те сложные для него дни благодаря этой старой лисе — полковнику американской разведки. Для полковника история с Нго Динь Дьемом была повторением филиппинского опыта, где он привёл к власти Максайсая.

В тот вечер во дворце Залонг Нго Динь Дьем созвал в экстренном порядке тайное совещание. Для братьев Нго это совещание имело решающее значение. В тот вечер они разрабатывали тактику подавления оппозиционных сил.

Войдя в кабинет Нго Динь Дьема, Фан Тхук Динь увидел братьев Нго. Они читали какой-то документ, постоянно вспыхивая от злобы. Дьем протянул бумаги Фан Тхук Диню.

— Ты только посмотри, — сказал он взволнованно. — Они хотят использовать против меня силу. Это — заявление об отставке четырёх министров, представителей секты Као Дай. А вот такое же заявление от представителей секты Хоа Хао. Я уступил им восемь мест в правительстве. Назначил Чан Ван Соая членом военного совета. Отдал в руки секты Бинь Суен всю полицию. А они всё ещё недовольны. Сегодня утром Лай Хыу Санг открыто отказался выполнять мой приказ. А Фам Конг Так направил Бао Даю телеграмму, требуя отставки кабинета министров «во избежание кровопролития среди государственных деятелей». Они хотят свергнуть нас и захватить всю полноту власти в свои руки. Но они не понимают, что их время прошло. Американцы не позволят французам остаться на вьетнамской земле. Решать будут американцы, а не французы. Эти деятели говорят о кровопролитии. Ну что же. Они прольют кровь. Мне нужно дождаться лишь мнения американцев… — Нго Динь Дьем бросил ласковый взгляд на Фан Тхук Диня. — Человек проверяется в трудностях. Я очень признателен тебе, что в эти сложные для меня минуты ты рядом со мной. Ты не платишь мне чёрной неблагодарностью за мою веру в тебя.

— Я, как и раньше, уверен, что, только следуя за вами, можно отомстить нашим врагам, совершить настоящее дело, помочь родине, — угодливо сказал Фан Тхук Динь.

— Я благодарен тебе за преданность. Не считая родственников, преданность мне сохранили лишь несколько человек.

Вошли Лэнсдейл и Фишел. Дьем и Ню пожали им руки и пригласили сесть. Прежде чем открыть совещание, Дьем, повернувшись к брату, спросил:

— А не проверить ли нам охрану дворца?

— Не надо, — ответил за Нго Динь Ню Лэнсдейл. — Солдаты этой роты сохраняют полную преданность вам. Полковник Валериано внимательно следит за каждым из них. К тому же оппозиция не осмелится наступать на дворец, зная, что в нём находятся представители Соединённых Штатов. А французский командующий был у вас сегодня утром? — спросил он Нго Динь Дьема.

— Да. Генерал Эли только вчера прилетел в Сайгон из Парижа. Сегодня он совещался со мной. Он предложил провести переговоры с руководителями религиозных сект, с тем чтобы разрядить обстановку…

— Прошу прощения, — перебил его Лэнсдейл, — а вы не могли бы передать точное содержание вашего разговора с ним?

— Французский командующий сказал, что существующая неразбериха может привести к неожиданному повороту событий. Надо сделать всё, чтобы избежать войны. Обстановка чревата серьёзными, непоправимыми осложнениями, которые на руку только Вьетконгу. Для выхода из создавшегося положения он предложил немедленно провести переговоры с руководителями религиозных сект. Генерал советовал мне также пойти на уступки.

— Французы всё ещё мечтают о возвращении, — заметил Фишел с иронической улыбкой.

— И что же вы ответили на это предложение? — настойчиво расспрашивал Нго Динь Дьема Лэнсдейл.

— Я не говорил конкретно о моих намерениях, потому что до такого разговора должен был посоветоваться с вами. Я только сказал, что внимательно изучу его предложение и вступлю по этому поводу в контакты с компетентными лицами. Видимо, Эли остался неудовлетворённым таким ответом и поэтому ещё раз настоятельно повторил, что создавшееся положение необходимо выправить в самые короткие сроки и что любая заминка может привести к краху, нанести непоправимый ущерб.

— Это что же, французы угрожают вам? — спросил Фишел риторически.

Обстановка чрезвычайно сложная, — продолжал Нго Динь Дьем высокопарно. — Она не позволяет медлить.

Я пригласил вас, господа, чтобы обсудить вопрос о возможных формах действий. Следует изучить обстановку, проанализировать планы, намерения и практическую деятельность наших противников. Я уполномочил Фан Тхук Диня следить за действиями оппозиции. Он выполнил задание и может изложить полученную информацию в обобщённом виде.

Фан Тхук Динь вытащил из портфеля пухлую папку. Пользуясь посредничеством Хай Иона и личного секретаря Чан Ван Соая, он в короткое время создал сеть собственных информаторов о деятельности религиозных сект против Нго Динь Дьема. Ему удалось собрать большое количество полезной информации. Но время доклада Фан Тхук Диня Лэнсдейл тоже достал из своего портфеля папку. Полковник хотел сверить данные Фан Тхук Диня с информацией, собранной американской разведывательной сетью. Динь бросил взгляд на папку полковника: в ней были даже фотографии. Динь знал, что о деятельности религиозных групп, выступивших против Нго Динь Дьема, хорошо информирован не только он, но и ЦРУ, и личная разведка Чан Ким Туена, Нго Динь Ню, Нго Динь Тхука, которые отпускают на сбор информации огромные деньги и затрачивают массу времени. Это и понятно. Деятельность этих сект имела важное значение для судеб братьев Нго. Вот почему американские разведчики и братья Нго решили сверить имевшуюся в их распоряжении информацию.

— Господин Нго Динь Дьем, — начал докладывать Фан Тхук Динь, — я регулярно доводил до вашего сведения всю получаемую мной информацию. Сегодня, согласно вашему указанию, разрешите изложить эту информацию для присутствующих здесь господ в обобщённом виде.

Как вам, господа, известно, приход господина Дьема к власти не встретил одобрительного отношения со стороны бывшего императора Бао Дая. Следуя рекомендациям американского посла и французского правительства, Бао Дай был вынужден согласиться на то, чтобы господин Нго Динь Дьем создал кабинет министров. Однако с самого начала он выдвинул условие, чтобы восемь — двенадцать ключевых постов в этом кабинете были предоставь лены верным ему, профранцузски настроенным деятелям. Он рассчитывал, что, хотя во главе правительства будет Нго Динь Дьем, решающую роль в нём по-прежнему будут играть преданные ему люди. Таким образом, правительство по-прежнему будет верным ему. Но в действительности произошло другое, Уже через несколько месяцев после прихода к власти Нго Динь Дьем показал, что он человек решительный и у него есть собственная линия.

Бай Дай был вынужден хранить молчание. Однако вместе с этим он начал искать возможности свалить Нго Динь Дьема. В конце сентября 1954 года в Канне состоялась встреча между Бао Даём и Бай Вьеном. На этой встрече Бао Дай выразил недовольство тем, что Нго Динь Дьем предпринимает направленные против него шаги и выводит из правительства верных императору людей. Бао Дай обещал, что, если Бай Вьен свалит Нго Динь Дьема и создаст правительство Национального союза, он будет назначен премьер-министром этого правительства.

Вернувшись в Сайгон, Вьен развернул бурную деятельность среди руководителей религиозных сект Као Дай и Хоа Хао, имевших свои воинские подразделения. Он предложил объединить эти силы с тем, чтобы свергнуть Нго Динь Дьема. Политический советник Вьена — Лай Хыу Тай — неоднократно встречался с генералами Чан Ван Соаем и Ле Куанг Винем. Кроме того, Бай Вьен имел регулярные секретные переговоры с генералом Нгуен Ван Хинем.

Деятельность Бай Вьена и Лай Хыу Тая подогрела тайные амбиции Бао Дая и Нгуен Ван Хиня и привела их к созданию в середине марта 1955 года так называемого единого фронта всех сил государства.

Этот фронт опубликовал сообщение о том, что восемь министров — представителей сект Као Дай, Хоа Хао ушли в отставку, чтобы сорвать деятельность правительства. Это сообщение, распространённое группой Бинь Суен, было согласовано лишь с Фам Конг Таком, Чан Ван Соаем и Ле Куанг Винем. У некоторых генералов сект Хоа Хао и Као Дай мнения на этот счёт никто не спрашивал. Поэтому генералы Чинь Минь Тхе и Нгуен Тхань Фыонг — представители секты Као Дай — выступили с решительным протестом, заявив, что они остаются в правительстве и будут дальше сотрудничать с господином Нго Динь Дьемом.

28 марта президиум единого фронта всех сил государства был созван на чрезвычайное заседание под председательством генерала Ле Ван Вьена. На заседании группу Бинь Суен представлял Ле Ван Вьен, группу Као Дай — Фам Конг Так. Генерал Лам Тхань Нгуен представлял секту Хоа Хао. На заседании президиума было решено.

Первое. Потребовать от Нго Динь Дьема переговоров с единым фронтом всех сил государства. Место переговоров должно быть назначено фронтом. Не идти на переговоры во дворце Залонг во избежание ареста и расправы.

Второе. Вывести из правительства представителя Као Дай генерала Нгуен Тхань Фыонга, не подчинившегося приказу фронта. Назначить генерала Ле Пап Тата представителем армии Као Дай во фронте вместо генерала Фыонга; генерала Чинь Минь Тхе — представителя Као Дай — также вывести из фронта. Дисциплинарные меры по отношению к нему определить позже.

Третье. Обязать всех государственных деятелей — представителей сект Као Дай и Хоа Хао уйти в отставку и отказаться от сотрудничества с кабинетом министров и тем самым создать серьёзные затруднения и вызвать падение правительства.

Четвёртое. Привести в готовность все вооружённые силы религиозных сект. Поручить секте Хоа Хао организовать экономическую блокаду города. Используя вооружённые силы трёх религиозных сект, при поддержке сил полиции, подчинённых Лай Хыу Сангу, а также при молчаливом одобрении генерала Нгуен Ван Хиня отобрать власть у господина Нго Динь Дьема и создать правительство профранцузской ориентации.

Вы знаете, господа, что сразу же после этого заседании был создан комитет по экономической блокаде города, который возглавил генерал Ба Кут — представитель секты Хоа Хао.

Армия Хоа Хао перерезала все дороги, ведущие в Сайгон и Шолон. Генерал Ле Ван Вьен занял позиции за мостом «Y», организовав там штаб-квартиру группы Бинь Суен. Генерал Нгуен Ван Хинь доставил из тайников большое количество оружия, принадлежавшего армии французского союза и отрядам секты Бинь Суен. Солдаты секты Винт, Суен заняли полицейские участки шестого, седьмого и восьмого районов в Шолоне. Городской штаб полиции на проспекте Чан Хынг Дао был подкреплён ещё тремя батальонами. Все полицейские части приведены в полную боевую готовность. По абсолютно достоверным данным, завтра они откроют огонь.

Докладывая, Фан Тхук Динь внимательно наблюдал за лицами присутствовавших. Нго Динь Дьем не скрывал своего гнева и злобы против оппозиции. Толстые короткие пальцы его рук сжимались в кулаки. Нго Динь Ню сидел с бесстрастным видом и внешне даже спокойно. Его волнение выдавало лишь то обстоятельство, что он не переставая курил одну сигарету за другой. Он неторопливо, тщательно, словно хозяин, обводил взглядом помещение, в котором они сидели. Лэнсдейл делал вид, что погружён в изучение лежавшего перед ним досье, но Фан Тхук Динь знал, что тот внимательно следит за каждым его словом. Фишел время от времени кивал головой, реагируя на тот или иной вывод.

Когда Фан Тхук Динь закончил доклад, Фишел пробормотал:

— Они забыли, что французы уже проиграли. Лэнсдейл, не сказав ни слова, протянул Нго Динь Дьему и Фан Тхук Диню фотографии. На одной из них были запечатлены Бао Дай и Бай Вьен в Канне. На другой— беседующие Бай Вьен и генералы — руководители сект Као Дай и Хоа Хао. На третьей — затянутые брезентом машины армии французского союза, проходящие по мосту «Y». На четвёртой — готовый к боевым действиям полицейский участок в Шолоне.

Лэнсдейл явно хотел показать, что у американской разведки везде есть глаза и уши и что информация, с которой выступил Фан Тхук Динь, хорошо известна американцам, и более того, они располагают такими конкретными и ясными свидетельствами и доказательствами, как фотографии. Всем своим поведением Лэнсдейл хотел показать, что нет такого дела, которое прошло бы мимо ЦРУ.

Пока Фан Тхук Динь рассматривал фотографии, пытаясь определить, каким фотоаппаратом и с какого места они были засняты, Нго Динь Дьем, как бы размышляя, произнёс:

— У меня такое впечатление, что весь мир в ваших руках.

Лэнсдейл самодовольно улыбнулся.

— Каково твоё мнение? — спросил Нго Динь Дьем, повернувшись к брату.

Ню, как правило, говорил очень мало, а когда всё же приходилось, голос его был вкрадчивый, тихий, будто главное, что он мог бы ещё сказать, он оставлял про запас.

Уважаемый премьер-министр, господа, — начал он официальным тоном. — Я полагаю, что нами уже сделано множество уступок. Перед тем как вернуться в страну, во время встречи с Бао Даём во Франции, премьер-министр договорился с ним предоставить в своём правительстве от восьми до двенадцати мест сторонникам императора. В то время мы считали, что у пас лишь один враг — коммунисты; мы надеялись, что пас объединяет общая цель — борьба против коммунистов. Мы готовы были протянуть руку и согласиться со всеми, кто, как и мы, выступает против общего врага. Мы пошли на уступки Бао Даю и его людям в целях организации наиболее эффективного отпора коммунистам. Это позволило бы нам не топтаться на месте, что чревато, как показывает опыт французов, поражением.

Лэнсдейл и Фишел одобрительно кивнули головой.

— Какую же позицию в отношении нас занял Бао Дай? Этот принц, ставший королём, не располагал никакой властью. Он следовал за теми, кто сильнее, преследуя единственную цель: пользоваться наслаждениями жизни. В 1945 году он сдался коммунистам, затем перешёл на сторону французов. Его интересуют только деньги и женщины. Что ему ещё надо, если мы даём ему возможность пользоваться всем этим? Бао Дай и его сторонники не смогли правильно оценить нашей доброй воли. Они не захотели служить посланной нам богом священной миссии — бороться против коммунистов и руководить народом.

Нго Динь Дьем одобрительно кивнул.

— Сейчас, как никогда, стало очевидно: под лозунгом борьбы они стремятся лишь к обогащению. С этой целью они требовали от нас поделить с ними власть. Пришёл момент, когда они стали тормозом в борьбе против коммунизма. Сегодня они требуют от нас одно, завтра они выдвинут нам новые требования. Они не сознают, какую роль играют, какими возможностями располагают. Они рассчитывают, что с десятком тысяч винтовок смогут заставить нас подчиниться. Но их желания — это одно, а реальность — это другое. Их поджидают многие неожиданности, которые приведут их к… гибели. Позвольте мне поделиться с вами некоторыми размышлениями на этот счёт.

Его голос становился всё более решительным по мере того, как он убеждался, что Фишел и Лэнсдейл следят за его речью с одобрением и вниманием.

— Профессор Фишел, — продолжал Ню, — в начале нашего совещания совершенно справедливо заметил: они забыли, что французы, их опора, уже потерпели поражение. Французы, конечно, втайне занимаются подстрекательством, но выступить открыто не посмеют. И предложение генерала Эли ещё раз убедительно об этом свидетельствует. Генерал заявил о своём желании разрядить обстановку, но он даже не посмел говорить о поддержке Бао Дая и его сторонников. Американцы заверили нас, что французы окончательно уйдут на Вьетнама. И как только они уйдут, почва из-под ног этих людей будет окончательно выбита. Борьбу против коммунизма во Вьетнаме официально поддерживают американцы. Американские представители заявили о нежелании видеть Бао Дая и его людей в рядах борцов, подлинных борцов против коммунизма. — Нго Динь Ню внимательно следил за реакцией Лэнсдейла и Фишела. Воспользовавшись паузой в речи Ню, Лэнсдейл заметил:

— Центральное разведывательное управление США лучше чем кто-либо знает 9 беспомощности этих людей.

— Далее, господа, — продолжал Ню, — несмотря на видимость единства и сплочённости вокруг Бао Дая, в рядах этих людей царят разногласия. В армии, за исключением генерала Нгуен Ван Хиня и группы преданных ему офицеров, большинство ненавидят французов за их поражение и уход из Северного Вьетнама. В душе они ждут прихода американцев. Они надеются получить новейшее американское вооружение, ждут от США щедрой помощи. Они мечтают об американизации. Они знают, что Америка поддерживает только Нго Динь Дьема. Я связывался со многими высшими офицерами армии. Они, и особенно молодые офицеры, не верят в генерала Хиня, ждут перемен, нашего приказа. Эти люди готовы продемонстрировать верность премьер-министру. Что касается солдат, то им всё равно, кто будет ими командовать, против кого воевать, лишь бы получать побольше денег. Рядовой состав также надеется получать помощь непосредственно от СИТА. Солдаты знают, что в этом случае они будут лучше одеваться и питаться, что появятся новые самолёты и автомашины.

Что касается религиозных сект, то благодаря помощи полковника Лэнсдейла нам удалось подкупить генерала Нгуен Лак Нго — представителя секты Хоа Хао — и генерала Нгуен Тхань Фыонга — представителя секты Као Дай. Они заявили о том, что готовы бороться против Фам Конг Гака и Чан Ван Соая и будут преданными премьер-министру Нго Динь Дьему. И если оппозиция откроет огонь, то вверенные им части встанут на сторону премьер-министра.

Итак, силы Као Дай и Хоа Хао с каждым днём тают. Что касается группы Бинь Сyeн, то это типичные грабители, Если их поддерживают, они чувствуют себя сильными; если же по ним как следует ударить, они заклокочут от испуга, как курицы. Короче говоря, во всех отношениях оппозиция ослаблена и не представляет серьёзной угрозы.

Нго Динь Дьем радостно улыбнулся. В своём воображении он уже видел оппозицию разгромленной.

— Не могли бы вы поделиться вашим планом действии? — обратился Лэнсдейл к Нго Динь Ню.

Домашнему стратегу и теоретику семейства Нго не надо было смотреть справки и документы. Весь план был словно по полочкам разложен в его голове. Он сразу же начал рассказывать, чётко отделяя пункт от пункта, вспомнив свою старую профессию, словно перебирал карточки в каталоге.

— Я считаю, — продолжал Нго Динь Ню, — что перед км, как сконцентрировать наши силы для борьбы против коммунистов, необходимо полностью покончить со всеми другими оппозиционными силами на юге страны. Республиканская армия и полиция должны быть полностью в наших руках, в руках абсолютно преданных нам людей. В настоящее время, когда Вьетконг производит перегруппировку сил на Севере, имеются благоприятные условия для того, чтобы свести счёты со всеми оппозиционными силами. Я предлагаю.

Мерное. Необходимо реорганизовать республиканскую армию и полицию. В срочном порядке расставить верных нам людей на ключевые посты. Использовать предоставляемую нам помощь для подкупа старых генералов из армии французского союза. Нам хотелось бы, чтобы американские советники полностью заменили французов, чтобы американское правительство взяло на себя все заботы по организации, обучению и оснащению армии. Следует убрать из министерства обороны Нгуен Ван Хиня и преданных ему людей, очистить полицию от представителей секты Бинь Суен. Мы просим, чтобы присутствующие на сегодняшней встрече полковник Лэнсдейл и профессор Фишел доложили о нашем мнении послу Колину и американскому правительству о необходимости устранения Нгуен Ван Хиня, направления во Вьетнам американских советников, оказания помощи в организации, обучении и обеспечении оружием нашей армии и полиции.

Второе. Произвести уничтожение вооружённых сил религиозных группировок и оппозиционных политических организаций. Это можно сделать двумя способами.

а) Заставить руководителей оппозиционных сил передать имеющиеся у них воинские подразделения в армию республики, провести национализацию этих сил, как это было сделано с воинскими подразделениями генералов Чинь Минь Тхе и Нгуен Тхань Фыонга. Но прежде всего следует осуществить роспуск пятитысячной армии секты Као Дай, которой командует генерал Нгуен Тхань Фыонг. Такую же операцию необходимо провести и в отношении отрядов Хоа Хао, находящихся под руководством Нгуен Зак Нго.

И ещё одно соображение. Хотя эти генералы и заявили, что складывают перед нами оружие, им нельзя доверять. Нельзя держать змею на груди. Она в любой момент может ужалить. Эти воинские подразделения следует распустить. Что касается генералов этих сил, их необходимо нейтрализовать, подбросив им гранату со спины. Но это следует сделать не сразу, чтобы избежать осложнений.

Нго Динь Дьем, Лэнсдейл и Фишел одобрительно кивнули головой.

б) Необходимо немедленно использовать вооружённую силу для подавления мятежа оппозиционных сил во главе с генералами Бай Вьеном, Нам Лыа и Ба Кутом. В Центральном Вьетнаме предстоит немедленно покончить с сектой Као Дай. С ними следует расправиться безжалостно. И нанести удар по ним раньше, чем они поднимут оружие.

Третье. Необходимо в кратчайшие сроки покончить с авторитетом Бао Дая как главы государства. В Южном Вьетнаме должен быть один руководитель — Нго Динь Дьем. Следует создать политическую систему, подобную американской. И премьер-министр Нго Динь Дьем должен стать президентом. Важно немедленно начать работу по укреплению социально-политической базы премьер-министра Нго Динь Дьема.

Пока в высших и средних слоях нашего общества ещё силён престиж французов. Среди трудовых слоёв населении велико влияние коммунистов. Нейтрализация Бао Дан это средство ликвидации влияния французов. В то же время нам предстоит усилить работу по укреплению пашей партии, с тем чтобы упрочить наше влияние среди масс и подорвать престиж коммунистов. После того как мы покончим со всеми оппозиционными группами и надёжно укрепим власть Нго Динь Дьема, мы сможем мобилизовать все силы и энергию для уничтожения коммунистов на вьетнамской земле.

Нго Динь Дьем внимательно слушал выступление брата, и его мясистое лицо буквально расплывалось от удовольствия. Лэнсдейл и Фишел полушёпотом обменивались мнениями. Затем Лэнсдейл, обращаясь к Дьему и Ню, сказал:

— Мы во всём согласны с планом, изложенным политическим советником. Ваши соображения полностью совпадают с теми намётками, которые были разработаны ЦРУ и изложены премьер-министру Нго Динь Дьему ещё до его возвращения во Вьетнам. Почему вы медлите, почему не предпринимаете решительных действий?

— Мы выжидаем, — осторожно начал зондировать почву Нго Динь Дьем. — МЫ хотим знать позицию США. Не только по слухам, которые муссируются в различных общественных кругах и в американской печати, но и от нашего посла в Вашингтоне нам известно, что вы намереваетесь прекратить поддержку нашего правительства. Нам хотелось бы услышать ваше чётко выраженное мнение на этот счёт.

— Мы уже говорили о нашей позиции, — ответил Лэнсдейл, улыбаясь. — Мы считаем, что во Вьетнаме должен быть сильный лидер… Вы являетесь премьер-министром. И мы можем вновь заверить, что мы на вашей стороне. Что касается меня лично, то я полностью поддерживаю вас как премьер-министра.

Нго Динь Дьем пришёл в восторг. Он решительным тоном заявил:

— Ну что же, тогда мы немедленно приступаем к действиям.

— И ещё одно, — добавил Лэнсдейл. — Чтобы обеспечить поддержку правительства США, вы должны полностью разгромить профранцузские оппозиционные группировки и направить свои усилия на борьбу против коммунистов.

— Это я вам обещаю, — сказал Нго Динь Дьем с готовностью. — Итак, договорились.

— Да, да. Что же касается различных слухов относительно судьбы вашего правительства, то нам хотелось бы спросить вас, чтобы вы отметали любую информацию, которая поступает не от нас, как не имеющую под собой никакой почвы.

— Ну что же, господа, — начал Нго Динь Дьем с торжественным видом, — я думаю, мы пришли к общему мнению и обсуждать нам больше нечего. Разрешите провозгласить, что план, который изложил здесь политический советник и который мы назовём «вьетнамо-американский план номер один», с этой минуты вступает в действие. — Он посмотрел на часы. — С ноля часов тридцати минут. Отдавайте приказ о подготовке контрнаступления, — продолжал он, повернувшись к Нго Динь Нго. К утру надо быть готовыми открыть огонь. Соберите все силы. Никакой нерешительности. Пусть подготовят мне текст обращения к народу. Эта речь должна быть выдержана в скорбных тонах.

Под утро бронемашины из центра Сайгона направились по проспекту Чан Хынг Дао в Шолон. По тревоге пехотинцы занимали все перекрёстки дорог. Парашютисты в пятнистых формах с автоматами за плечами перегородили все улицы, окружили полицейские участки. Тапки и бронетранспортёры перерезали центральные артерии города.

В девять часов утра на головы солдат армии Бинь Суен и других религиозных сект обрушился огонь. Во дворце Залонг Нго Динь Дьем, скрестив руки на груди, удовлетворённо слушал поступавшую к нему информацию.

Полковник Лэнсдейл, находившийся в тот момент в сайгонском отделении ЦРУ, приказал Томасу продолжать следить за развитием событий, а сам сел писать срочную радиограмму директору ЦРУ Аллену Даллесу. Он написал:

«Нго Динь Дьем абсолютно преданный США человек. Прошу связаться с госсекретарём и попросить его аннулировать радиограмму, только что направленную им послу Колину в Сайгон, в которой рекомендовано подыскать вместо Нго Динь Дьема другого человека. Рекомендую оставить Дьема».

Это было 28 апреля 1954 года.