Произошло то что должно было произойти. 7 мая 1954 года французский экспедиционный корпус в Дьенбьенфу капитулировал. Это был взрыв огромной, потрясающей силы. Победа вьетнамской Народной армии в Дьенбьенфу оказала огромное социально-психологическое воздействие на весь вьетнамский народ, на народы, ведущие борьбу за национальное освобождение. Эта победа открыла новую страницу в истории освободительной борьбы. На Женевской конференции по Индокитаю Франция готовилась к полной капитуляции. Эта старая колониальная держава была готова признать совершённые ею преступления, грабежи, жестокое уничтожение людей. Но новая колониальная держава — США, опираясь на атомные бомбы и реактивные самолёты, разрабатывала человеконенавистнические планы мирового господства.

В то время как французские колонизаторы и их марионетки пребывали в отчаянии, представители различных американских служб совершали челночные визиты в Сайгон и Ханой. Там побывали и работники ЦРУ и военной разведки. Среди них оказались и полковник Лэнсдейл, и профессор Фишел, и майор Томас… В то время как госсекретарь США Даллес покинул Женеву и вёл сепаратные переговоры с министром иностранных дел Великобритании Иденом, французским премьер-министром Ланшелем, а затем с Мендес-Франсом, переговоры, имевшие своей целью воспрепятствовать признанию суверенитета народов Индокитая, затянуть войну и подготовить американскую армию для экспедиции во Вьетнам, в самом Вьетнаме американские самолёты начали сбрасывать бомбы на мирные деревни, Седьмой американский флот вошёл в Тонкинский залив. Американские чиновники лихорадочно составляли доклады о положении во Вьетнаме, вели переговоры с генералом Наварром, Бао Даём, высшими государственными чиновниками колониального Вьетнама. Наряду с этим весьма активно проводились тайные встречи неофициальных деятелей и представителей секретных служб. Во встречах участвовали чиновники различных ведомств марионеточного административного аппарата, сайгонской армии, временщики, называвшие себя лидерами национальных партий, проходимцы в рясах служителей культа, астрологи, хироманты, крупные торговцы и мелкие лавочники, бродяги и повесы. Ещё никогда посольство США, американские информационные центры, агентства по оказанию помощи в Ханое, Хюэ и Сайгоне не работали столь активно.

Со всех сторон ползли туманные, расплывчатые слухи. Давались обещания, заверения. Шёл открытый торг. Затем, как однажды выразился кто-то из журналистов, из широкого рукава дяди Сэма появилась новая марионетка.

18 июня 1954 года в Сайгоне на аэродроме Тансоннят происходила странная церемония — полуофициальная и полузакрытая, и привычная, и нереальная. Прибывала какая-то важная персона. Встреча была неофициальной, потому что о ней знал довольно узкий круг людей. На аэродроме не было ни флагов, ни транспарантов, ни оркестра, ни почётного караула. Но встреча была, видимо, открытой, узаконенной, ибо к прибытию самолёта на аэродром была стянута полиция, кругом шныряли тайные агенты, пришло несколько журналистов с фотокамерами. Все встречавшие важную персону были и сами важными, хотя и не главными в колониальном аппарате и в марионеточной армии. Здесь были высшие французские чиновники. Рядом с американским полковником Лэнсдейлом стоял представитель Бао Дая. Бок о бок с представителем американского посольства был епископ Нго Динь Тхук. Миопия но поводу прибытия важной персоны были самые противоречивые. Одни утверждали, что теперь в руках нации будет «знамя», другие испытывали большое раздражение, будто у них изо рта вырывали кусок мяса. Одни утверждали, что прибывающий займёт пост министра, другие были заняты сложным анализом и решали — садиться ли им на новый стул или служить старому хозяину.

Четырёхмоторный самолёт американской компании «Фридом эр лайнс» остановился в конце посадочной полосы. Все молчали, дожидаясь подачи к воздушному лайнеру трапа. Наконец дверь самолёта широко открылась, и из него вышел Нго Динь Дьем. Ему было уже за пятьдесят. Белый костюм. Чёрный галстук. Широкие брюки.

Он сощурил глаза от ярко светившего солнца, широко улыбнулся, поприветствовал встречавших взмахом руки. Позади него, словно офицер охраны, суетился американец — профессор Фишел. Затем с самолёта спустились Нго Динь Ню, Чан Ким Туен, Фан Тхук Динь. Защёлкали фотоаппараты.

Нго Динь Дьем быстрыми шагами направился к встречающим. Он поздоровался с каждым в отдельности. Внимательно выслушал имя и должность каждого. Когда он пожимал руки французам, на его лице отразилась некоторая напряжённость, которая быстро исчезла при виде американцев. Этих он знал по имени и обрадовался им, словно близким родственникам. Встречающим нового хозяина вьетнамцам Нго Динь Дьем подарил многообещающие улыбки.

Когда к Нго Динь Дьему приблизились журналисты и попросили его дать интервью, он, улыбаясь, сказал:

— Пока что заявления с моей стороны преждевременны. Подождите дней десять.

Затем и прибывшие и встречавшие сели в машины и уехали. На аэродроме остались лишь полицейские и ничего не понявшие тайные сыскные агенты. Им приказали наблюдать за реакцией встречающих. Но попробуй понаблюдай, если здесь собрались такие большие шишки. Можно ведь ошибиться и без работы остаться. Им приказали также наблюдать за прибывающими. Но как они могли выполнить этот приказ, если ни одного агента не допустили к трапу? Да, трудненько им пришлось.

Тем же вечером в американском посольстве проходило совещание, в котором участвовали три человека: Колин, Лэнсдейл и Нго Динь Дьем. Участники совещания выпили за здоровье Нго Динь Дьема.

— Поздравляем вас, господин Нго, с возвращением.

— Ну вот мы и встретились в Сайгоне.

— Спасибо, спасибо, господа, — то и дело любезно раскланивался Нго Динь Дьем. — Неё это благодаря вашей помощи.

— Конечно, здесь прежде всего необходимо отметить роль полковника и его службы, — заметил Колин, повернув голову в сторону Лэнсдейла.

— По-моему, французы не очень-то довольны моим возвращением, — сказал Нго Динь Дьем с беспокойством. — Мне кажется, их следует побыстрее нейтрализовать.

— Вы правы, — улыбнулся Лэнсдейл. — Но, заверяю вас, не следует слишком беспокоиться. С французами мы договорились, они обещали вам полную безопасность. Конечно, эти господа из колониального аппарата пытаются строить кислые мины, но решают ведь не они. А Париж и Вашингтон уже обо всём договорились. Пройдёт время, и мы отделаемся от этих господ. Госсекретарь Даллес постоянно поторапливает нас. Обстановка развивается очень быстро и не терпит отлагательства. Необходимо в срочном порядке приступить к реализации нашего плана.

— Согласи, действовать надо немедленно, — поддержал его Нго Динь Дьем, не скрывая радости.

— У нас ещё не всё готово, — включился в разговор Колин. — Поверьте мне, я ведь знаю обстановку в Сайгоне лучше.

— В любом случае мы должны немедленно приступить к выполнению главного пункта этого плана, — настаивал Лэнсдейл. — Французы уже согласились с нами, и необходимо заставить их полностью выполнить договорённость. Нельзя давать им время на раздумье. Надо потребовать от них, чтобы уже в следующем месяце они распустили правительство Быу Лока и дали возможность господин Нго Динь Дьему сформировать новое правительство. Мы не потребовали немедленного удаления с арены Бао Дая, и это уже большая уступка с нашей стороны…

— Позвольте, но по утверждённому плану нам предстоит убрать и Бао Дая, — насторожился Нго Динь Дьем.

— Да, — сказал Лэнсдейл. — Мы постепенно придём к этому. Пока Бао Дая необходимо оставить. Нам нужно взять полную власть в свои руки ещё до окончания Женевской конференции. Мы будем выступать против любого решения проблемы в Женеве, потому что совершенно очевидно, что это решение будет идти вразрез с планами, разработанными в Вашингтоне. Необходимо уже в следующем месяце создать правительство во главе с господином Нго Динь Дьемом. Если этого сделать не удастся, то конгресс откажется голосовать за оказание помощи Вьетнаму. Таково мнение Даллеса. Наша страна оплачивает восемьдесят процентов расходов французов на войну. С пятидесятого года мы уже вложили в это дело более двух миллиардов долларов.

— Предлагаю, господа, не тратить времени зря, — решительно заметил Колин. — Следует немедленно обсудить состав нового правительства, подобрать людей на все ведущие роли в государственном аппарате, чтобы господин Нго Динь Дьем, заняв пост главы правительства, мог немедленно приступить к управлению страной. Нужно окружить господина Нго Динь Дьема людьми, которые будут верны ему с первого часа. Я думаю, что уже в первом официальном выступлении господин Нго должен заявить, что французы уйдут из Индокитая в самые короткие сроки, что американцы будут оказывать прямую помощь новому правительству во главе с Нго Динь Дьемом в борьбе против коммунизма в этом полушарии…

У нас мало времени, мы по горло завалены работой, но в данном вопросе следует быть максимально точными. — Голос Колина становился всё решительнее. — Я уже имел возможность обменяться мнениями с полковником Лэнсдейлом относительно состава нового правительства Вьетнама. Сегодня я хотел бы сообщить об этом господину Нго Динь Дьему. В настоящее время, когда проводится первый этап операции, нам нужно быть более гибкими. Состав существующего правительства надо изменить лишь частично, ибо в противном случае мы создадим многие дополнительные трудности для господина Нго Динь Дьема, да и для Америки. Поэтому представляется целесообразным пока взять в свои руки лишь ключевые посты, а на остальных временно использовать людей нынешнего кабинета министров. Я уже беседовал со многими министрами и пришёл к окончательному выводу, что нам удастся их купить. Я попросил бы полковника Лэнсдейла изложить господину Нго Динь Дьему паши соображения относительно состава нового правительства.

Расхаживавший из угла в угол Лэнсдейл открыл кожаную папку, достал из неё несколько списков и вручил их Нго Динь Дьему. Пока тот знакомился с ними, Лэнсдейл пояснил:

— Нёс эти люди тщательно проверены ЦРУ.

— Мне нужны только такие, которые постоянно оказывали бы мне помощь, — сказал Нго Динь Дьем.

— Вашим советником будет Нго Динь Ню, а личным секретарём — Хо Хай, — сказал Лэнсдейл.

— Хо Хай? — удивился Нго Динь Дьем. — Почему Хо Хай?

— А вы не довольны им? Он ведь очень близок к вам. Его отец — ваш большой друг. Сам Хо Хай принимал активное участие в создании партии Союз возрождения родины, оказывал вам помощь во время вашего пребывания в Японии. Он заслуженный антикоммунист.

— Я не имею никаких претензий к Хо Хаю, — возразил Нго Динь Дьем, — но хотел бы видеть своим личным секретарём Фан Тхук Диня. Мне нужен способный, мудрый, интеллигентный человек.

— Что касается нас, то мы ему пока не доверяем, — заявил Лэнсдейл.

— Уж не потому ли, что он работал на французскую разведку?

— Нет, тысячу раз нет. Мы уже говорили вам, мы можем купить любого французского разведчика, даже тех, кто стоит над Фан Тхук Динем. Но Диня мы пока не раскусили. Каким бы он хорошим ни казался, считать его своим человеком мы пока не можем. Когда у нас возникает необходимость получить данные на любого человека, мы получаем их в довольно короткие сроки.

Нам становятся известными привычки человека, его друзья, связи, биография, родственники, мы узнаём, что он любит пить, какие книги любить читать… Что же касается Диня, то у нас пока остаётся много невыясненных вопросов.

— Что касается его происхождения, то оно мне хороню известно, — сказал Нго Динь Дьем.

— Возможно, — согласился Лэнсдейл.

— Я тщательно проверил его, — продолжал Нго. — А вы запрашивали о нём французскую разведку?

— Да, запрашивали.

— Ну и что они сообщают?

— Вы что же, не знаете разведчиков? Любой из них занят своим делом и действует в секрете от других и, разумеется, не может как следует знать другого разведчика. Правда, наши люди докладывают, что французская разведка доверяет Диню. Но у нас остаётся много неясных моментов: где его семья, как он оказался во Франции?

— А вы не можете связаться непосредственно с руководством французской разведки? Как-никак они наши союзники.

Лэнсдейл и Колин громко засмеялись.

— У разведчиков не бывает союзников, — пояснил Лэнсдейл. — Союзники — это тоже агенты, за ними тоже необходимо наблюдать, и иногда не меньше, чем за противником. Мы внедряем своих людей во французскую разведку, а французы внедряют своих людей в нашу. Они могут многое рассказать о коммунистах, но расспрашивать их об агентах лучше не пытаться. Это ни к чему хорошему не приведёт.

— А что сообщил Фан Cyaн Фонг о работе Фан Тхук Дни я после возвращения во Вьетнам? — спросил Нго Динь Дьем.

— По возвращении во Вьетнам Фан Тхук Динь находится под наблюдением Фам Суан Фонга, — ответил Лэнсдейл. — На самолёте, во время полёта из Сайгона в Хюэ, он спросил у стюардессы номер телефона «Эр Франс», а во время пребывания в Хюэ несколько раз звонил по телефону «триста семьдесят семь». Мы проверили этот номер. Абонента зовут Репе Казань. Он заведующий отделением «Эр Франс» в Хюэ, тайный агент французской разведки. Нам не удалось записать содержание разговоров Фан Тхук Диня с этим господином. Находясь в Сайгоне, Динь часто посещал дансинги «Арк-ан-Сьель» и «Американский уголок»…

— Во время пребывания в Хюэ, — сообщил Нго Динь Дьем, улыбаясь, — Динь выполнял одно очень важное поручение, о котором Фан Суан Фонг ничего не знал.

— Какое поручение? — удивился Лэнсдейл. — Мы ни о каком поручении не знаем.

— По моему заданию Динь изучал обстановку в этом городе, и, что самое главное, он установил связь с Ле May Тханем.

— Да, да. И что же Ле May Тхань сообщил вам? — спросил Лэнсдейл, положив руки на спинку кресла. — Насколько я понимаю, этот парень был одним из руководителей партии Великий Вьетнам. Затем он перешёл в зону, контролируемую Вьетконгом, с тем чтобы, перекрасившись в красный цвет, подрывать коммунистический режим изнутри.

— Откуда вам это известно?

— Извините, вы направили Диня для установления связи с Ле May Тханем. Мы тоже направили человека для связи с профессором и одновременно для выяснения характера отношений между Ле May Тханем и Фан Тхук Динем. Похоже, что Тхань завербован коммунистами и они ему полностью доверяют.

— Ваш человек ошибся, — медленно произнёс Нго Динь Дьем. — Он увидел только внешнюю сторону фактом. Ле May Тхань — опытнейший разведчик. Он пробыл в зоне Вьетминя несколько лет и вскоре намерен возвратиться. Коммунисты неотступно следят за ним. Но ему удаётся обводить их вокруг пальца. Он готовит им большой сюрприз. У нас с Тханем уже давно установлен пароль, при помощи которого мы поддерживаем связь друг с другом через наших агентов. Тхань — мой доверенный человек, он предан национальным идеалам и никогда не отступит ОТ дела, которому служит. Он имеет огромный опыт в борьбе с коммунистами. Я уже получил от него первый доклад. И большую помощь в этом деле оказал мне Фан Тхук Динь.

— Хорошо, — сказал Колин, решив несколько ослабить напряжённость разговора. — Как бы там ни было, но мы считаем преждевременным назначать Фан Тхук Диня на какой-либо официальный пост в правительстве. Мы несём ответственность перед президентом Эйзенхауэром и госсекретарём Даллесом за оказание вам, господин Нго Динь Дьем, помощи в осуществлении разработанного плана. Итак, помимо вашего советника Нго Динь Ню и вашего личного секретаря Хо Хая вы можете взять себе ещё одного человека в качестве помощника. Им будет Чан Ким Туен. На него будет возложена ответственность за анализ общественно-политической обстановки.

— Господа, я, кажется, кое-что придумал, — сказал Лэнсдейл, прохаживаясь из угла в угол. — Мы используем Фан Тхук Диня для других целей. У нас есть хорошая возможность проверить его. В то же время он окажет нам большую услугу. Динь тесно связан с французской разведкой. Он наверняка отлично знает эту организацию. Я думаю, господин Нго Динь Дьем, вам следует поручить ему вскрыть сеть французской разведки во Вьетнаме и передать нам полный список агентов этой сети. Французы на протяжении многих лет готовили этих людей, создали хорошую организацию, и было бы грешно не использован, эти возможности, Я думаю, мы найдём применение этим людям. Ну а тех, кто откажется работать с нами, мы устраним. Мы должны полностью очистить эту землю от какого бы то ни было постороннего влияния.

— Окей! — согласился Колин. — Меня устраивает ваше соображение, господин полковник. Если Фан Тхук Динь проявит себя, зарекомендует, тогда, я думаю, будет не поздно предложить ему какой-нибудь официальный ноет. Как вы считаете, господин Нго Динь Дьем?

Нго Динь Дьем ещё раз просмотрел лежавший перед ним список.

— Мне нравится ваша мысль, господа, — сказал он. — Я просил бы вас только как можно быстрее уладить дела с французами, с тем чтобы я скорее приступил к исполнению обязанностей. Если мы затянем с решением данного вопроса, то обстановка может повернуться в неблагоприятную для нас сторону.

— Не волнуйтесь, — успокоил его Колин. — Считайте, что с французами мы уже договорились.

— С этого часа на нас ложится огромная ответственность, — торжественно произнёс Лэнсдейл.

7 июля 1954 года под давлением американцев французы согласились распустить правительство Быу Лока. Нго Динь Дьему было поручено сформировать новое проамериканское марионеточное правительство. В этом правительстве все ключевые посты заняли родственники Нго Динь Дьема и люди из ближайшего окружения этой семьи.