Гилон завернул немного сыра и хлеба для поездки, в то время как Китиара ещё раз осмотрела Рейстлина. Руки и лицо чистые. Туника и леггинсы заштопаны в локтях и коленях, но вполне подходящие. Кит потянулась и зевнула. В небе ещё не показалось весеннее солнце, когда Гилон разбудил её, чтобы подготовиться к сегодняшнему путешествию.

Рейстлин серьёзно наблюдал за ней. Кит знала, что несмотря на то, что он держался хорошо, он был взволнован, так как ему предстояло сегодня идти в школу магии. Столкнувшись с подобным приключением, Карамон — и большинство шестилетних — неудержимо прыгали вверх и вниз, задавая при этом миллион вопросов.

Но только не Рейст. Всегда тихий и осторожный, он выглядел старше своих лет, ожидая встречи с мастером-магом.

— Я ведь никогда не стану таким же высоким и сильным, как Карамон, правда? Независимо от того, сколько этой гадости ты вотрёшь мне в ноги? — спросил он Китиару прошлым вечером, когда она, уложив его в кровать, принялась втирать ему в руки и ноги какую-то вонючую мазь. Это была часть вечернего ритуала, который начался после последнего посещения целителя Бигардуса. Осмотрев в тот день Розамун, Бигардус уставился на длинные и тонкие конечности маленького Рейстлина, и его лицо приобрело задумчивое выражение. Затем он порылся в своей лекарской сумке и вытащил немного бальзама ясменного дерева, сказав Кит втирать его в руки и ноги Рейстлина каждый вечер, чтобы сделать их сильнее. Китиара со скептицизмом подумала, что, возможно, мазь стоит попробовать.

Вчера вечером, с нетерпением ожидая поездки к мастеру- магу, Рейст воспротивился вонючему ритуалу.

— Это не изменит того, кто я есть, — прямо сказал он. — Я всегда буду маленьким и слабым. Я знаю это, и это не имеет значения. Ты должна прекратить думать, что вечно будешь должна присматривать за мной.

Кит склонилась над ним и крепко обняла своего маленького брата, задумываясь при этом о его проницательности. Действительно, уже не проходило и дня, когда она бы не задумывалась о способах, которыми она могла бы прекратить быть опекуншей своих младших братьев — не только Рейстлина, но и Карамона. Ей было почти четырнадцать лет. Она стремилась отправиться в путь, увидеть мир и, возможно, разыскать своего отца. Она устала до изнеможения от выполнения всего, что полагалось делать Розамун, если бы не её дурацкие трансы.

Рейст отодвинул её и прямо сел на кровати, его лицо покраснело, а глаза засверкали.

— Как только я стану магом, — поклялся маленький мальчик, — Никому больше не понадобится заботиться обо мне! Я буду сам заботиться о матери, отце и о Карамоне. И буду заботиться о всех, о ком захочу.

— Хвастун. — нежно сказала Кит, взъерошивая ему волосы и отставляя мазь. — Такой же, как и твой брат.

— Да-а, хвастун, — сонно поддержал Карамон со своей кровати.

— Вот увидите. — сказал Рейстлин.

— Спите, вы оба. Завтра большой день.

Всегда истощенный к концу дня, Рейст упал на подушку, бледный и покрывшийся потом после своей декларации неповиновения. Его веки затрепетали, затем он погрузился в глубокий беспокойный сон.

Кит наблюдала за Рейстом в течении нескольких минут, чтобы удостовериться, что он спит. Это было привычкой, которую она развила в себе со времён его младенчества, когда следила за ним, иногда сидя возле него целыми ночами, чтобы удостовериться, что его дыхание не прерывается.

И напротив, ей никогда не нужно было проверять Карамона. Он уже довольно храпел на своей маленькой деревянной кровати рядом с Рейстом, расположенной вдоль стены, противоположной спальне их родителей. Растратив всю свою энергию, Карамон обычно засыпал первым.

Тем утром, когда Рейст должен был отправиться к мастеру-магу, Карамон всё ещё лежал в кровати, запутавшись в простынях, как если бы ему снилось сражение со змеёй. Он запротестовал, когда Гилон сказал ему остаться дома, но его аргументы быстро исчерпались, когда Розамун пообещала, что она испечет кексы с семечками. Розамун находилась посреди одного из своих наиболее длительных периодов хорошего самочувствия. Она стала одеваться, регулярно расчёсывать волосы и украшать их бусинками и цветами. В течении уже многих недель её лицо, обычно так напряженное и тревожно вытянутое, смягчилось и выглядело почти счастливым.

Сейчас мать Кит стояла около кухонного стола, готовя чай тройке путешественников. Стараясь избегать заботливого взгляда матери, Кит подошла, чтобы взять тёплую кружку. Когда Розамун повернулась, чтобы подойти к огню, Гилон, только что появившийся из спальни, отвёл Кит в сторону.

— А Карамон знает, что нужно сбегать и привести Бигардуса, если Розамун… если… ну, ты знаешь… — он замолк, в тревоге глядя на Кит.

— Ты имеешь в виду, если она перестанет дружить с головой, — прямо сказала Кит, проигнорировав тень боли, пересекшую лицо Гилона. — Да. Может быть, Карамон и не в состоянии сделать что-то ещё для своей матери, но он конечно знает, как бегать.

— И, — добавила она, видя беспокойство на лице Гилона. — Ему не потребуется много времени, чтобы добраться до Бигардуса, если он не столкнётся с одним из своих тупых дружков и..

— Может быть, нам не стоит идти, — сказал Гилон. — Я имею в виду, если ты считаешь что мама не будет в порядке или что Карамон не сможет без нас справиться… — он вопросительно поднял руки.

Это было идеей Гилона посетить сегодня школу магов. Отчим Кит провёл два долгих вечера за кухонным столом, трудясь над письмом мастеру-магу, в котором содержалась просьбы зачислить Рейста в школу. Он искал правильную формулировку, правильный тон письма. Но в итоге ему не понравилось ни один из дюжины написанных черновиков и в конце второго вечера он встал и бросил свою последнюю попытку в огонь.

— Письма настолько бесстрастны. — объявил он. Он решил пойти сам, чтобы попросить за своего самого младшего сына. Тогда мастер-маг смог бы лично убедиться, на что способен одарённый ученик Рейст.

Школа магов была где-то тайно расположена в предместьях Утехи, её местоположение было постоянным источником слухов и сплетен. Но Кит не знала никого, кто мог бы правдоподобно заявить о том, что на самом деле был там. И всё же Гилон, со своей упрямой простотой, решил туда пойти. Кит знала, что Гилон хотел бы устроить Рейсту будущее, «уладить» его так же, как хотела и она, только по разным причинам.

— Нет, нет. Карамон прекрасно справится. А вот Розамун вряд ли. Мы просто должны скрестить пальцы. — заверила Кит Гилона, не слишком его успокоив. Во время этого обмена перешептываниями проснулся Карамон и сонно потащился к столу, где Розамун уговаривала Рейста съесть немного овсянки. Кит наблюдала, как мать обернулась к Карамону с любящей улыбкой и обняла его прежде, чем поставить перед ним большую миску овсянки. Карамон нетерпеливо стал поглощать свою порцию, с полным ртом выясняя, что ещё будет на завтрак.

Оба мальчика жадно смотрели на свою мать, очевидно восхищенные тем, что она поднялась с постели и пребывает с ними. Розамун подняла глаза и встретила критический взгляд Кит.

— Китиара, разве ты ничего не поешь прежде чем уйти? У тебя впереди напряженное утро и кто знает, какое гостеприимство вы встретите там, куда направляетесь? — добродушно сказала Розамун.

— Не беспокойся обо мне, мама, — должно быть, Кит сказала последнее слово слишком резко и Розамун вздрогнула. — Я собрала немного сыра и хлеба, достаточно для меня, Гилона и Рейста. Я знаю, как позаботиться о себе — я только этим и занималась долгие годы. Не надо начинать волноваться за меня теперь.

Покраснев, Розамун повернулась к близнецам. Карамон, занятый поглощением овсянки, не обратил внимания на перепалку, но Рейстлин, всегда внимательный, слушал с хмурым взглядом.

Снаружи вошел Гилон, ломая напряженность.

— Поторопись, Рейст. Нам нужно прибыть достаточно рано, чтобы у мастера-мага было время для разговора с нами. Китиара, ты готова?

Рейстлин соскользнул со стула, Розамун вытерла ему лицо и он присоединился к Гилону в дверях. Кит связала мешок с едой и забросила его на плечо. Гилон нежно поцеловал Розамун в лоб, затем поколебался, очевидно не решаясь оставлять её с Карамоном на целый день.

Розамун, выглядящая типичной, хотя и немного взъерошенной домашней хозяйкой, с любовью отмела его тревоги.

— Идите, — убедила она. — С нами всё будет хорошо.

Когда они выходили из двери, Карамон уже вытащил ступку и пестик с кухонного шкафа и, встав на колени на стуле рядом со столом, решительно размалывал семечки, в то время как его мать с одобрением смотрела на него.

Кит выходила последней и, прежде чем закрыть дверь, посмотрела на эту семейную сцену с чувством зависти и негодования. Она ненавидела, как близнецы и Гилон души не чаяли в Розамун во время её «нормальных» периодов. Если её мать когда-либо и проводила какое-то время только с Кит, то это было так давно, что она уже не помнила об этом.

**

Троица спустилась с мостков и скатов между валлинами на одну из дорог, которая, извиваясь между стволами гигантских деревьев, вела к южным предместьям Утехи. Кит, не пожелавшая завтракать в доме, вытащила из мешка кусок черного хлеба с сыром и принялась жевать на ходу.

Склонившись к ней, Гилон говорил с Кит пониженным тоном, чтобы не услышал Рейст.

— Хотя я никогда не был там, думаю, что нам придётся идти около часа, чтобы добраться до того места, где, как говорят, мастер-маг устроил свою школу. С Рейстом всё будет в порядке? Может, нам остановиться и отдохнуть на полдороге? Не хотелось бы чтобы он слишком устал, пока мы доберёмся туда.

Кит посмотрела на маленькую фигурку, которая шла перед ними, исполнившись сознанием долга. Его любопытные глаза бродили по небу, верхушкам деревьев и дороге, останавливаясь на том, что заинтересовывало его. Он не обращал внимания на Кит и Гилона, вообразив себя смелым лидером их небольшой экспедиции.

— Если он станет уставать, то мы можем по очереди нести его на закорках. — сказала Кит, добавив ещё тише, — Это будет не в первый раз.

Хотя Рейстлин и был похож на сестру, особенно глубокими карими глазами, он не обладал и частью её выносливости.

Раннее утро было тёплым, исполненным принесенными приветливым ветерком песнями перелётных птиц. Кит чувствовала подъём настроения, проходя по древнему мосту через Утехинскую реку. Скоро они свернули с дороги. Гилон знал короткий путь через лес, по краю Озера Кристалмир, который поможет им быстрее добраться до своей цели.

Вскоре троица вышла из теней валлинов в почти лишенную леса, холмистую сельскую местность. Рейст продолжал шагать впереди Китиары и Гилона, не выказывая усталости. Кит подумала, что он, должно быть, действительно взволнован происходящим.

Так, почти не говоря друг с другом, они прошли три четверти часа.

Они шли друг за другом по узкой, покрытой галькой, тропе, которая ползла через высокую желтую траву и полевые цветы, возвещавшие о весне. Маленькие насекомые удирали из-под их ног и из ниоткуда взлетали играющие птицы. Земля была красива и её естественная гармония производила блаженный эффект на путешественников.

Кит мечтала о своём отце, когда громкое заявление Рейста вернула её к действительности. Рейст прыгал между Кит и Гилоном, хватая их за рукава и указывая рукой:

— Смотрите, смотрите вот она! Школа!

Таким же образом, как маленький остров без предупреждения появляется из моря, перед ними появился скалистый массив. Еще мгновение назад путешественники не видели его. Яркий свет солнца заставил их зажмуриться. Скалы сформировали крутой холм, его очертания потерялись в солнечном тумане. Он был лишен цвета, по сторонам его беспорядочно валялись известняковые камни, а вершина была лишь смутно видна. Китиара сморгнула, чтобы убедиться в том, что она действительно это видит.

— Это она! Это она! Вы что, не видите? — потребовал Рейст с очевидным раздражением.

Подойдя поближе, Кит и Гилон увидели то, что имел в виду Рейстлин: бледный каменный фасад входа так искусно гармонировал с окружающей его средой, что был почти невидим для прохожих. При помощи такого ухищрения мастер-маг обеспечивал исключительность своей школы и одновременно защищал его учеников от потенциально возможных актов неприязни от местного населения, которое, как и большинство разумных людей на Кринне, относилось к магии со скептицизмом, недоверием или просто с враждебностью.

Потрясенное лицо Гилона показало, насколько лесоруб впечатлен этим необычным местом. Рейст, напротив, не выказывал страха. Наоборот, у ребёнка на лице было самодовольное выражение, как будто в этом месте ничего не могло бы его удивить.

Школа мага была встроена в холм, скрытая скалами и редкой растительностью, которая покрывала их. Стены здания можно было неясно увидеть только подойдя поближе, между кустарником и камнями. Китиара посмотрела вверх и с удивлением увидела то, что не заметила раньше. На вершину скалистого холма, через равные промежутки времени, садились утки и другие водоплавающие птицы, что заставило Кит подумать, что там скорее всего находится какой-то скрытый водоём.

Когда они остановились на расстоянии в несколько ярдов, то услышали низкий грохот и массивная парадная дверь растворилась перед ними с удивительной плавностью. Кто-то открыл её без малейшего сигнала от них! После того, как Рейст прошел внутрь, Кит пришлось локтём подтолкнуть Гилона, который продолжал стоять с разинутым ртом. Дверь быстро закрылась позади них.

Они оказались в начале коридора с гладкими алебастровыми стенами, который плавно заворачивал вверх по часовой стрелке. В коридоре не было никакого видимого источника света. Казалось, свет исходит от самого бледно-серого камня. Рейстлин уже пошел вперёд. Гилон и Кит поспешили за ним, стараясь не отставать. Во вьющемся коридоре встречались железные двери, все наглухо закрытые, но Рейстлин проходил мимо них, удостоив только мимолётным взглядом. Казалось, он уверенно идёт к своей цели.

Они продолжили подниматься по коридору около десяти минут, миновав при этом, по подсчётам Кит, двадцать семь дверей. Наконец, они дошли до вершины — или, по крайней мере, до конца этого удивительного коридора. Перед ними стояли внушительные двойные железные двери, их чёрный металл был украшен рунами и сложными завитками.

Кит держалась позади, подойдя поближе к Гилону. Её маленький брат вначале подошел к дверям, но затем показалось, что он не слишком стремится стучать. Он стоял перед ними, немного наклонившись вперед, напрягаясь, чтобы почувствовать то, что ждало его внутри. Гилону, подошедшему к своему сыну через несколько секунд, осталось только постучать в двери. Кит ждала в нетерпеливом волнении, больше не из-за нервозности, а из-за того, что её начинало охватывать раздражение на то, что кто-то или что-то заставляло их проходить через эту волокиту. Весьма очевидно было, что всё это разработано, чтобы запугать посетителей.

Все трое — грубо одетый большой лесоруб, крошечный шестилетний малец и стройный подросток с тёмной шапкой вьющихся волос — ожидали с разным отношением, но с единым чувством нетерпения. В течении долгого времени внутренняя дверь, в отличие от внешней, никак не реагировала на их присутствие.

Наконец железные петли заскрипели и двустворчатая дверь отворилась. Гилон, Рейст и Китиара вошли в большую круглую комнату без окон или искусственного освещения. Каждый дюйм стен комнаты был покрыт полками и полки скрипели от книг — сотен солидных томов в кожаном переплёте, сотен пронумерованных меньших по объёму книг, одна стена полностью была занята тонкими брошюрами и пачками аккуратно расставленных эссе. Другая стена была полна пожелтевших, распадающихся рукописей, сложенных и аккуратно перевязанных лентами; и ещё множество рядов полок были завалены большим количеством дневников и журналов.

Туманный свет сочился через прозрачный куполообразный потолок. Подняв голову, Кит увидела щучью голову и шевеление плавников с другой стороны купола и тут же поняла, что эта комната расположена под скрытым водоёмом на вершине холма.

В центре комнаты стоял огромный деревянный стол, позади него в ожидании сидела фигура с покрытой капюшоном головой. Капюшон был цвета камней, осыпавших холм, так как, как знал любой мальчишка на Кринне, мастер-маг был приверженцем сил добра.

Маг резко скинул свой капюшон, показывая серые, коротко подстриженные волосы и бороду. Черные глаза сверкнули на посетителях.

— Меня зовут Морат. Я должен был бы поприветствовать вас в моём скромном хранилище знаний, но вы прибыли сюда без приглашения и… — здесь Морат вздохнул, устало щелкнув пальцами, -..у меня нет свободного времени, чтобы потратить его впустую на незваных гостей. Так что предлагаю вам сразу перейти к делу и уйти.

Гилон распрямил плечи и выступил вперёд.

— Господин, меня зовут Гилон Маджере, я из соседней Утехи. Я хотел бы, чтобы мой сын, Рейстлин Маджере, учился в вашей магической школе, репутация которой хорошо известна в окрестностях. Я знаю, что он довольно молод, но он уже проявил интерес и способности к вашему искусству. Когда ему ещё не было и пяти, он смог изучить и скопировать трюки странствующего фокусника, выполненные на Ярмарке Красной Луны.

Произнося эту небольшую речь, Гилон почувствовал себя увереннее. К концу её он уже светился отеческим энтузиазмом.

— Ясно! — Морат метнул это слово в Гилона с заметным сарказмом, игнорируя маленького ребёнка, стоящего возле отца, — Скопировал какого-то бродячего мошенника, да? Чудо, правда? Нет, я думаю, нет. Я прошу вас отличать эти вещи. Простая ловкость рук не имеет никакого отношения к истинной магии. Способный ученик знал бы это.

Мастер-маг обратил свой пристальный взгляд на бледное лицо Рейстлина. Рейст без опаски выдержал его взгляд. Кит восхищалась безрассудной смелости своего маленького брата.

Рейстлин весь прошедший год постоянно болтал о магии, задавая Кит множество вопросов, на которые она часто не была способна ответить. Он обсуждал магию с любым, кто слушал его — даже с матерью. Кит знала, что Рейстлин гордится теми простыми иллюзиями, которые ему удалось совершить. Она знала, что он был очарован возможностями и силой настоящей магии. И она презирала этого мага за то, что он смотрит на Рейста, как на какую-то мелочь.

Так же, как когда-то она боролась за спасение его новорожденной жизни, теперь Кит сконцентрировалась на моральной поддержке своего маленького брата в этом неравном соревновании силы воли. Она не была уверена, но всё-таки ей казалось, что она видит лёгкое любопытство, промелькнувшее на строгом лице Мората, когда Рейст не отступил и смело продолжал выдерживать пронизывающий взгляд мага.

— Даже если это и было доказательством способностей, — сухо продолжил Морат, — Я требую, чтобы все претенденты были как минимум восьмилетними и могли непринуждённо прочесть трудные и неясные тексты. Это не школа изучения основ. Этот мальчик слишком мал. Слишком. Он отстанет от других, некоторые из которых уже вполне юноши.

Гилон собирался ответить, но Рейстлин сам подал голос в собственную защиту.

— Я могу читать, — просто сказал он. — Я могу прочитать что угодно.

Морат выглядел раздражённым. Он поднялся с места, шагнул к ближайшей полке и, мгновение помедлив, вытащил один из больших томов. Он вручил его Рейстлину, который пошатнулся под его весом. Шестилетний мальчик сел на пол, скрестил ноги и положил книгу между коленями. Затем он поднял глаза на мастера-мага.

— Найди третью главу. — скомандовал Морат. — И начни читать четвёртый параграф снизу. И с выражением, пожалуйста.

Рейстлин с некоторым трудом открыл заплесневелую книгу и обратился к её длинному оглавлению. Полностью поглотившись задачей, он водил пальцем по содержанию, определил страницу искомой главы и открыл её. Снова при помощи пальца он нашел нужный параграф и принялся читать своим слабым голосом.

— Маг превращает своё тело в проводника потоков энергии и потоков от всех областей бытия. Пользуясь правильными заклинаниями, он может собрать определённые силы или комбинацию сил, а затем изменить и направить их туда, куда пожелает..

Морат пристально наблюдал за Рейстом. Кит подумала, что мастер-маг старательно скрывает свою реакцию. В эти дни ряды волшебников были довольно редкими и Кит считала, что он вряд ли мог себе позволить отклонить любого ученика. И всё же чародеи были известны своим высокомерием и редко действовали из соображений потребности или логики. Критериям Мората нужно было соответствовать. Рейст решительно продолжал чтение.

— Достаточно, — коротко сказал Морат, выхватывая книгу из рук мальчика и возвращая её на полку. Прерванный на полуслове, Рейст вздрогнул и поднял взгляд. Кит видела, что его глаза были полны раздражения. Она знала, что это так, потому что её собственные глаза выражали то же самое. Гилон стоял поодаль, его большие руки неловко свисали по бокам. Он молчал, не зная что ему делать.

Морат обошел широкую комнату, его лицо было преисполнено досады. Он перебрал несколько книг, проходя мимо полок. Сильно сконцентрировавшись, он практически не обращал внимания на троих посетителей, которые напряженно ждали его следующего шага. Кит и Гилон неопределённо посмотрели друг на друга.

С потолка просачивался солнечный свет и купал проходящего мимо Кит мастера-мага в золотом сиянии. На мгновение, прежде чем тени снова покрыли его суровое лицо, Кит почувствовала, что Морат не так уж и страшен.

— Ответь мне вот что, — внезапно сказал мастер-маг, поворачиваясь к Рейстлину, всё ещё сидящему на полу. Рейст выжидательно выпрямился. — Как, ты думаешь, называется это место за моей спиной, название, о котором я, как считается, ничего не знаю, но которое используется всеми честолюбивыми магами, когда я не слышу?

Тень улыбки, в целом не слишком приветливой, играла на губах Мората. Он склонился к Рейстлину.

— Ну, это просто школа магов и всё, — сболтнул Гилон.

Китиара бросила в отчима испепеляющий взгляд. Лицо Гилона поникло в понимания, что он допустил промах.

— Нет, нет, — высокомерно сказал Морат, — Дайте мальчику ответить.

Последовало несколько мгновений тишины, когда глаза Мората встретились с глазами Рейстлина. И снова маленький мальчик, даже не вздрогнув, выдержал пристальный взгляд мастера-мана.

— В этом названии нет никакой фантазии или тайны, — сказал Морат с ложной доверительностью. — Но только те, кто имеет привилегию учиться здесь, знают его. Сконцентрируйся, мальчик. Предположи что-нибудь. Или ты сдаёшься?

Старая Вершина, про себя предположила Китиара.

Рейстлин тянул время перед ответом.

— Вершина была бы очевидно подходящим названием, — наконец медленно начал он. — и..

— Неправильно! Неправильно! — закудахтал Морат, выпрямляясь. В его голосе слышалось ликование.

— Я ещё не договорил! — Рейстлин повысил голос самым непочтительным образом. Гилон вздрогнул. Китиара подавила улыбку. — Я говорил, что именно поэтому они вероятно изобрели какое-нибудь другое название, типа Дно Пруда или Сухая Вода. Я не понимаю, почему это так важно или вообще включено в испытание. — закончил Рейст, надувшись.

— Это не важно! — вскрикнул Морат, обнажая зубы. — Я не говорил, что это важно!

Мастер-маг запахнулся в мантию и сердито отступил к двойным железным дверям.

— Можете уходить, — приказал он.

Все трое с мрачными лицами двинулись к выходу, но Морат заступил перед Рейстом, который шел последним.

— Все, кроме тебя, — решительно сказал он. Когда остальные вопросительно посмотрели на него, Морат добавил с очевидной враждебностью, — Дно Пруда! Это Дно Пруда. Глупое название. Если шестилетний может угадать его, то лучше ему б называться Навозное Дно!

Пожав плечами, мастер-маг дёрнул за веревку, висевшую у дверей. Одна из массивных книжных полок распахнулась как ворота и за ними обнаружилось ещё одно помещение, прямоугольную комнату, в которой находился стол и два обычных стула. На столе лежали несколько книг вместе с пишущими принадлежностями и бумагой.

Морат повернул Рейстлина и подтолкнул его к этой маленькой комнате. Он повернулся обратно к стоящим с испуганными глазами Гилоном и Кит.

— Я должен провести более детальный экзамен, — авторитетно объявил Морат, — Вернитесь вечером.

Мастер-маг бесцеремонно захлопнул двери прямо у них перед лицами.

— За кого себя принимает этот овражный колдун? Я не думаю, что мы должны оставить здесь Рейста.

Но ей оставалось только беспомощно бормотать, когда Гилон крепко схватил её за руку и быстро повёл вниз по вьющемуся коридору и далее, прочь из магической школы под названием Дно Пруда.

— Рейстлину понравится изучать это древнее искусство, — тихо сказал Гилон, отпуская её руку снаружи, — Оно много для него значит. Так что мы просто не будем обращать внимания на негостеприимность этого Мората. Давай проведём свободное время на ярмарке в Утехе.

Кит бросила по сторонам острый взгляд, а потом пожала плечами. И правда, она с удовольствием проведёт полдня для самой себя. Её настроение стало подниматься с каждым шагом, приближавшим её к Утехе и Ярмарке Красной Луны этого года.

На маленьком пригорке она остановилась и оглянулась на школу магов. Она не удивилась, что еле разобрала форму белого скалистого холма, который был почти невидим под ярким солнечным светом.

Кит посмотрела на Гилона, который молча стоял рядом с ней. Он нисколько не был похож на её настоящего отца. Несмотря на это, и несмотря на тот факт, что она не слишком уважала ремесло лесоруба и не симпатизировала серой жизни, которую вёл Гилон, Кит ценила заботу отчима о близнецах. И она ценила то, что он никогда не пытался управлять ею.

Несмотря на всё, Гилон не был простым болваном.

Глубоко вздохнув, Кит произнесла страдальческим тоном, так похожим на голос мага.

— Дно Пруда! Это должно быть Навозное Дно!

Кит плутовато усмехнулась Гилону и они оба рассмеялись.

День был прекрасен. Деревья, раздетые догола зимними ветрами, уже украсились слабой чистой зеленью. Китиара и Гилон, сохраняя дружелюбное молчание, дошли до территории ярмарки на северной окраине Утехи. Вначале они услышали её звуки, подобные звукам, издаваемым каким-то сложным изобретением гномов-механиков. Затем они взошли на гребень холма и увидели яркие цветные флажки и палатки.

Ярмарка начиналась у дороги, приблизительно в миле от места, где они стояли. Она была похожа на маленький город, с травянистым газоном и палатками и киосками вместо домов. Повсюду были рассеяны маленькие площадки, где происходили различные представления и развлечения. Когда Кит и Гилон стали спускаться к ярмарке, она обшарила глазами толпу людей, в надежде, что сможет там увидеть черноволосого курчавого человека, который держал голову выше всех и который, увидев свою дочь после стольких лет разлуки, посмотрит на неё с отеческой гордостью.

Вместо этого она видела мага в чёрной мантии, достаточно легко скользящего через расступающуюся перед ним толпу. Она видела кендерскую семью — отец ломал голову над картой, а мать с гордостью наблюдала за своей маленькой дочкой. Кит улыбнулась, увидев как малышка подпрыгивала и хлопала в ладоши от всего, что видит, поднимая камни, листки бумаги — и блестящие безделушки, независимо от того, принадлежат ли они кому-либо.

Смешанные вкусные запахи доносились от нескольких киосков неподалёку. Ещё не был полдень, но раннее путешествие заставило Кит сильно проголодаться. Её ворчащий живот отвлёк её от зрелища и звуков. Она остановилась, чтобы поискать в своём мешке оставшиеся крошки сыра и хлеба, и тут заметила, что Гилона больше не было рядом. Через минуту он вновь появился, неся две дымящиеся миски с тушеным козьим мясом.

— Я подумал, что ты голодна, — просто сказал Гилон, вручая ей миску. Кит с благодарностью улыбнулась ему и они пробились через толпу людей к скамье, стоящей в тени дуба.

— Я знала, что найду тебя на ярмарке, но я думала, что это произойдёт на соревновании на мечах, а не под тенью этого старого дерева.

Голос за спиной Кит был добродушным и поддразнивающим. Она посмотрела через плечо и увидела Аурелин, как обычно изящную и облачённую в лёгкое розовое платье. За прошлый год её фигура расцвела и теперь она больше не была просто девочкой, а почти что молодой девушкой. Так же отличаясь от неё внешне, как и по характеру, Кит была рада видеть подругу.

— Привет, мастер Маджере, — привлекательно улыбаясь, сказала Аурелин.

Кит наблюдала, как её отчим неловко поднялся, очевидно будучи так же очарован, как и смущён.

— Может, присоединишься к нам? — спросил Гилон. — Я мог бы взять для тебя тарелку тушеного мяса.

— О, нет. Я совсем не голодна, — сказала Аурелин, тряхнув белокурыми кудряшками, — Я не знаю, куда Китиара девает всё то, что съедает.

— В то же самое место, куда ты «деваешь» все эти пончики, которые покупаешь каждый день у пекаря, — проговорила Кит так тихо, что её услышала только Аурелин. Две девочки рассмеялись и Гилон через мгновение присоединился к ним, не поняв шутки, но наслаждаясь хорошим настроением.

Кит уже прикончила свою порцию и встала.

— Аурелин и я собираемся пойти и посмотреть на… ээ… жонглёров, — отрывисто сказала Кит Гилону. Её подруга напустила на себя заговорщицкий вид. — Давай встретимся на перекрестке за ярмаркой через четыре часа и вернёмся за Рейстом. Хорошо?

Гилон, с полным мясом ртом, смог только добродушно кивнуть и отпустить их.

— Мммм., жонгёры. Ах, да и где же могут находиться эти великолепные парни? — подразнила Кит Аурелин, улыбаясь через плечо Гилону, когда девочки, взявшись за руки, пошли прочь.

Они не успели уйти далеко, прогуливаясь через толпу и смеясь, когда ещё один знакомый голос остановил их.

— Аурелин! Мы должны были встретиться в палатке портнихи час назад.

Перед ними стояла, уперев руки в бедра, мать Аурелин. В отличие от неё, та была домохозяйкой с коричневыми волнистыми волосами и опущенным ртом. В то время как её дочь наряжалась, она обычно носила простые домашние сорочки. Китиара, как всегда, когда ей случалось столкнуться с матерью Аурелин, что её лучшая подруга переняла свою внешность от отца. Он был тружеником с красивым морщинистым лицом и всегдашним блеском в глазах.

— О, привет, Китиара.

Кит почувствовала прохладу в приветствии. Мать Аурелин никогда полностью не одобряла дружбы своей дочери с Китиара, которая была отпрыском «безответственного вояки и его бедной сумасшедшей бывшей жены.»

Аурелин пожала плечами и почти незаметно подмигнула Кит, прежде чем повернуться к своей матери. Схватив ту под локоть, она потащила её через толпу ярмарочных посетителей к палатке портнихи.

— Я шла к тебе, мама, но потом мы с Кит столкнулись с Минной. Ты знаешь, насколько она болтлива, но ты всегда меня учила никогда не грубить взрослым. Так что..

Двигаясь прочь, Аурелин обернулась к Кит и примирительно махнула ей рукой.

Теперь она на самом деле одна. Что ж, отлично. Кит бывала в одиночестве не слишком часто. Китиара направилась подальше от шума и толп ярмарки к свободной площадке, смежной с территорией фестиваля, где сотни странствующих посетителей Утехи образовали лагерь. Травянистый газон был усеян палатками, шалашами, фургонами, скатками и гамаками. Люди собирались группами, громко разговаривая и смеясь, разделяя напитки и пищу. Это были коробейники и лавочники, бродячие менестрели, честные и нечестные торговцы, иллюзионисты, мелкие спекулянты и несколько солдат, чья преданность принадлежала только самому толстому кошельку.

Кит отошла подальше от изможденного жреца, стоящего на пне и декламирующего о силе и могуществе новых богов. Его мало кто слушал, а Китиара всегда считала жрецов мошенниками. Она бесцельно бродила по территории лагеря, вглядываясь в лица людей и стараясь по их одежде определить откуда они пришли и куда направляются. Эти люди были более интересны Кит, чем товары и развлечения ярмарки. Она поняла, что оказалась в той части лагеря, где больше пили, чем ели и где посетители должны были быть начеку, чтобы не остаться с проломленным черепом и пустыми карманами. Но у Кит уже и так были пустые карманы и они была уверена, что сможет позаботиться о себе в трудной ситуации. По крайней мере, она просто сможет сбежать.

Китиара собиралась повернуться обратно, когда её внимание привлекли звуки неприятного смеха и приглушенного спора. С правой стороны от неё, между двумя складскими палатками, Кит увидела четверых человек, которые, придвинувшись друг к другу, что-то горячо обсуждали. Какое-то шестое чувство заставило Кит подкрасться поближе и подслушать их беседу.

Подкравшись ближе, Кит скользнула внутрь одной из палаток и теперь её от четверых людей отделяла лишь тонкая ткань палатки. Через дырку она увидела, что эти четвёро, судя по оружию и одежде, были наёмниками. Один из них показался ей определённо знакомым.

— Говорю вам, нам не нужно убивать его. Мы похитим его и позже затребуем выкуп. Так мы сможем удвоить вознаграждение.

— Нет! Забудь про выкуп. Мы не должны ни убивать его, ни похищать. А награда будет щедрой. Достаточно щедрой для всех нас никто об этом не пожалеет.

Первый голос был плаксивым. Второй голос Кит точно слышала раньше, но никак не могла понять, где именно. Она переменила положение, но не могла получше рассмотреть лица, которые слишком близко придвинулись друг к другу. Она могла только уловить несколько слов, так как мужчины говорили тихо.

— Насколько далеко это место? — спросил третий человек глубоким и сладкозвучным голосом.

— Приблизительно в шести днях к северу, — ответил знакомый голос. — У меня есть указания насчёт пути, но мы должны держаться подальше от дорог. Я думаю, что за шесть дней у нас будет время поставить ловушку. Как сказал наш осведомитель..

Неожиданный смех плаксивого заставил всех замолчать.

— Как сказал наш осведомитель, сын Гватми должен сделать доставку самостоятельно, вовремя и согласно договору. Таким образом, мы не должны столкнуться с отклонениями в графике или маршруте.

— Я по-прежнему предлагаю попросить выкуп и удвоить… — начал плаксивый.

— Забудь об этом, Рэдиссон, — сказал заговорщик с глубоким голосом и некоторым авторитетом. — Урса говорит правильно. Мы сделаем, как он сказал.

Сердце Кит подпрыгнуло. Конечно! Это тот мошенник, которого она встретила тем далёким днём, когда Розамун родила близнецов… Урса Ил Кинт. Что он собирается сделать?

Очевидно, оставшийся человек тоже проголосовал утвердительно.

— Тогда решено, — услышала Кит голос Урсы. — Мы соберемся в полночь через три дня, у дубовой рощи на северной стороне города. Час или два проедем под светом луны, чтобы удалиться подальше от города и ферм. Затем мы разобьем лагерь.

Последовала ещё одна пауза, затем Урса сказал:

— Теперь разделитесь и держитесь подальше друг от друга и от неприятностей.

После небольшого плаксивого ворчания от Рэдиссона группа разошлась. Кит присела за корзиной, чтобы дать им время разойтись. Затем она вылетела из палатки и отчаянно огляделась. Все члены группа растворились в толпе лагеря, но тут Кит посчастливилось заметить широкую спину Урсы и его высокую фигуру, удаляющуюся от неё.

Побежав за ним, Кит несколько минут следила за Урсой, который прохаживался вдоль лагеря ни с кем не разговаривая. Она должна была убедиться, что он один. Наконец она приняла решение и, нагнав его, пошла рядом. Спустя приблизительно тридцать шагов Урса наконец заметил небольшую женскую фигурку в зелёной тунике и коричневых леггинсах, идущую рядом с ним. Коротко кивнув в её направлении, Урса пошел быстрее. Ноги у него были длинными и Кит должна была бежать трусцой, чтобы не отстать. Через минуту они дошли до далёкого южного края лагеря, где находилась импровизированная конюшня. Тут было совсем малолюдно.

Решив, что тут риск минимален, Кит произнесла его имя затаив дыхание.

— Урса Ил Кинт.

Он медленно обернулся к странной девочке, расставив ноги и положив руку на рукоятку кинжала на поясе.

— Ты, должно быть, обозналась, — предостерегающе сказал он. — Я тебя не знаю.

— Сегодня у меня нет яблока для тебя, но у меня есть кое-что получше, — с добродушно усмехнулась Кит.

Урса беспокойно уставился на неё, как будто узнавая того, кого никак не ожидал увидеть. К нему быстро вернулось самообладание и он коротко хохотнул.

— Ты! — он потянулся и дружески щелкнул её по уху. — Ты как будто выросла — совсем немного, как я посмотрю.

— Я выросла намного, — с негодованием ответила Кит.

Он рассмеялся, окинув её оценивающим взглядом.

— Значит, всё-таки выросла, — сказал он, — Но чем дочь Грегора Ут-Матара может заинтересовать меня? — его тон был пренебрежительным, но глаза смотрели дружелюбно.

— Сообразительностью.

— Я обладаю этим качеством вполне достаточно. Спасибо, юная леди! — насмешливо подчеркнул Урса.

— Вполне возможно, ты и обладаешь, но как насчёт твоих троих компаньонов? Грабёж и похищение — серьезное дело и его надо делать с тем, кто обладает мозгами, так же как и навыками в бою.

Урса схватил её за руку, следы развлечения исчезли у него с лица.

— По крайней мере у моих троих компаньонов хватает мозгов, чтобы не кричать об их планах в переполненном лагере, — прорычал он, оглядываясь через плечо. Он подтащил её поближе к конюшне, затем угрожающе склонился над ней.

— Что тебе известно? — потребовал Урса, всё ещё грубо держа её за руку.

— Совсем немного, и это правда, — порывисто сказала она, пытаясь вырваться, — Но ты будешь круглым дураком, если не возьмёшь меня с собой. Я умею сражаться с мечом и я не такой остолоп, как… Рэдиссон!

В негодующем молчании Урса впился в неё взглядом.

— Прими меня к себе в команду, — настойчиво сказала она.

Урса фыркнул.

— Мои партнёры очень жадные. Они не обрадовались бы, если бы им пришлось делить котёл с ещё одним человеком, а особенно, — он сделал упор на этом слове, — с девчонкой. Забудь о том, что слышала. Забудь о Рэдиссоне. И я в свою очередь забуду об этом нашем маленьком разговоре.

Его глаза немного смягчились.

— Попроси меня об этом в следующий раз, когда мы встретимся. — сказал Урса, отстраняясь от неё, — Говорят, в третий раз везёт. А до этих пор, прощай, Китиара.

Урса свистнул. Его конь, тот же самый мускулистый серый, отделился от табуна, легко перепрыгнул через импровизированный забор и подбежала к наёмнику. Урса легко запрыгнул на его неосёдланную спину — так же, как и в прошлый раз — и уехал.

Кит минуту стояла, с сожалением потирая руку и глядя ему вслед. В отличие от прошлого раза, она теперь знала, где она сможет снова найти Урсу. Сжав кулаки, она медленно вернулась на ярмарку, откуда отправилась к перекрёстку, на котором должна была встретиться с Гилоном.