И не было для курсанта страшнее слова «неувольнение». И не было хуже наряда, чем камбузный, хотя на первом курсе камбузный наряд позволял наесться от пуза. Перед тем как помыть котел, в котором варились макароны по-флотски, соскрести все со стенок и с донышка. На полтора бачка набиралось. Ели все.
Но другие ужасы сводили на нет это слабое и теплое торжество живота.
Кто из нас не вздрагивал, слыша на разводе простые слова: «Петров, Иванов, Сидоров и т. д. – камбузный наряд!» Лучше стоять караул сутки через сутки или дневальным… О, этот наряд по КПП! Но не повезло. И кому-то стоять надо? А почему мне? Поздно пить «Боржоми». Ты проиграл этой жизни и в этой жизни…
Половина класса в караул, половина – на камбуз.
Флот любит сильных. А сильные любят пожрать. И когда не сталкиваешься с побочными явлениями, эту аксиому воспринимаешь «на ура!», когда и ты среди сильных проглотов. Но! Сильные жрут три раза в день. Флотские сильные – четыре! Они, сволочи, еще и вечерний чай пьют! Не нажрутся-не напьются… Нужно подготовить продукты. Накрыть столы. Помыть посуду. И только помыл – они опять жрать идут! Тысяча человек! Начинаешь ненавидеть не только собратьев по оружию, но и все человечество…
Приняли камбуз у предыдущих «терпил» перед ужином. Вроде все чисто. Готовимся к ужину училища. Училище пришло, поело. Моем. В небольшом помещении – три бака. Два для мытья посуды, третий для ополаскивания, «Фери» или «Галу» еще не изобрели. Моем то горчицей, то мукой, то содой, то каким-то раствором мыльным. Пар как в преисподней или бане, жарко. Объедки – в бак для пищевых отходов, тарелку – в бак и мыть. Замечаешь, что твой напарник по второму баку замер, и уже минуты три держит одну и ту же тарелку. А ты влево высыпал, вправо помыл, бросил ополаскивать. Даешь ему… дюлину. Он тоже начинает мыть. Пар ест глаза.
Появляется главный черт – Андреич по прозвищу Одноглазый Сокол, завкамбузом и по совместительству шеф-повар.
Берем на плечи две палки с металлической сеткой, в которую предварительно загрузили тарелки. Опускаем в кипящее нутро котлов. Дезинфицируем.
Бачки проверяет Андреич. И заставляет перемывать – жирные.
А вот и время вечернего чая…
Моем…
Драим камбуз до блеска. Наш дежурный, падла незабвенная со старшего курса, заставляет перемывать. Ложимся спать в три ночи. В четыре подъем. Картошку чистить.
Это позже картошку на дежурный взвод «повесили». До этого камбуз чистил.
Два лентяя тут же режут себе пальцы. А мы чистим. Картофелечистка сломалась уже на втором ведре. Две тонны вручную.
В пять приходит Андреич. Всех, кто чистил «квадратиком», наказывают.
А вот и завтрак. Моем, убираем, готовимся к главному блюду – обеду.
А сильные и любящие пожрать уже извещают о своем прибытии на обед строевой песней и барабанами. Носимся между раздаточной и столами на десять человек. Мечем бачки с пищей. Двое ленивых раскладывают вилки-ложки. Хлеб, ложки-вилки-ножи, тарелки, бачки.
Епть! Кружек и стаканов (для дежурных офицеров) нет. Кружки моют официантки.
В страшном поиске натыкаюсь на старшую, Катю. Ее имеет на столе зеленого пластика наш дежурный по камбузу, третьекурсник. Царь и Бог… в белоснежной куртке!
Вмешаться не могу. Жду, когда закончат. Отвернувшись (я тогда стыдлив был и интеллигентен).
Судя по стонам, все.
«Катя, кружки!»
Бегом! Успели!
Сильные вваливаются на камбуз и начинают рушить красивую сервировку столов. Как же я их ненавижу! На столах, только что сиявших чистотой и симметрией, можно сказать, совершенством – мамаево побоище, объедки, капли борща, не донесенного до рта, крошки… Часть наряда набрасывается на столы, другая часть – мыть.
Старший с Катей опять удаляются…
Все на нас!
Хорошо, кружки мыть не заставил…
Нужно успеть отдраить все: столы, полы, посуду… Опять звездюлина напарнику! Опять сачкует!
Пар, жар, шум, крик, преисподняя!
Ведь скоро придут еще одни неудачники, которым в жизни не повезло. И во лбу которых несмываемым клеймом горят два слова, прописанные у старшины в книжке, – «камбузный наряд».
Какое счастье, что не было у нас белоснежных салфеток, вставленных в серебряные держатели! А то бы я точно в университет им. Шевченко перевелся, устав вставлять этим гнидам салфетки в кольца.
А они только и знают, что жрать. И салфетки пачкать.