Понятно, счастливы мы были, когда были молоды. Сейчас не о том. Как бы сказать… Самое главное, для всего мира мы были… особенными. И именно это мы утеряли. Гордость. Единственность. Избранность, черт возьми. Уверенность.
Сейчас мы как все. Бизнес, деньги, погоня за ними, чтоб выжить. Блеск и нищета. В зависимости от успешности бизнеса или нищеты пенсии.
Раньше у нас было Лицо. Сейчас… Нет, я в общем плане. Мы были первыми на планете Земля во всем. Правильными, справедливыми, единственными. И судьями. В нас была сила.
Ну, друзья по соцлагерю – младшие братья с забубонами. И высечь не грех. И каждый ощущал свою сопричастность к экзекуции. И экзекуция была правильной и справедливой, как розги для юноши. А не смей шкодить!
И служили мы, зная, что на пенсию в 250 рэ проживет вся семья. А еще мы будем ходить на собрания ветеранов и выращивать овощи на участке. И этому ничего не будет мешать. И мы будем чувствовать себя востребованными для будущих поколений, выступая в школах и видя эти восхищенные нами и нашими жизнями глаза. И готовностью строить свою жизнь по нам, героям. И пускай мы выращиваем нынче овощи для удовольствия ведь, не для пропитания. Да, многие к овощам пришли, только вот глаз детских тех уже нет…
И у нас была духовность и чувство долга. Именно поэтому шли в фонящий реакторный отсек, гоняли фрегаты и подводные лодки супостатов, выходили в торпедную атаку на вражеский ордер и успешно выполняли задачу по уничтожению главной цели или ракеты запускали. И занимались мы интересным делом. И жизнь была интересна.
И кто враг, было предельно понятно и ясно. И мы видели его воочию.
Кому-то эта жизнь «та», а кому-то до сих пор «эта». И был закон и порядок. И было признание того, что жизнь не зря. И твои звезды на погонах – это настоящие звезды, как в небе ночном, и ты сопричастен, особенно к МИРУ. А еще больше – к войне. И именно ты можешь эти звезды в небе погасить для всех. Ну и пусть, что и для себя тоже. Долг, честь, совесть, идеалы. Мощь.
И тогда мы были счастливы не властью, не званием. Не должностью – причастностью к великому, управлению судьбами мира. Пусть команды отдавались свыше, а чей пальчик на кнопке? Вот то-то…
А мудрецы придумали нам эпоху перемен. И вместо стран – осколки кривых зеркал. Трюмо разбитое было обычным, гладким.
И три жизни – одна на службе, другая на гражданке и третья на нищей пенсии. А мы ж не кошки. Зачем нам три? Дай одну, но достойную. Мы ж к этому шли. Эх…
И не нужен был нам берег турецкий, и Тунис, и Кипр. Нам вполне хватало Крыма и Сочи. И это было лучше.
Мы бороздили океан и на мир смотрели или с мостика, или в перископ. И не скажу, что это было так плохо. И отстаивались в земном раю – Сокотре. Турфирмам не снились эти красоты.
Командующий флотом не брал взяток.
Достоинство было больше, чем жизнь.
Приказ был приказом. И все было просто и ясно: мудаку – мудаково. Герою – героево.
И принадлежность к великому мужскому делу – службе.
И СПИД тогда еще не изобрели, и водка никогда не была паленой, потому что после нее мы пили спирт. Великим людям великой страны – большие градусы.
И девушки отдавались исключительно по любви…
Я люблю, тебя, жизнь! Та жизнь! Моя первая.
Научились, приспособились, перестроились.
Я тогда вырос. И часть меня всегда «там». С Присягой вместе.
Деньги, деньги… Туда, во мрак, голыми все уйдем. Но как? Раньше красиво и с достоинством под раскаты трех залпов. А нынче?
Ну кому-то и муэдзин – соловей.
К вере многие обратились. А я верую в Советский Союз, и себя в нем, пусть и в качестве винтика. И все ж вертелось? А куда без винтика!
Нет, тогда я был счастлив. И кто чего б не говорил и не мудрил, все мы из этого родника. И не надо дегустаторов изображать и морду кривить. Исток был чистым. Сами и загадили.