Ну что сказать… Вовчик знакомился с Питером. Снова. Кронштадтский мальчик, вывезенный отсюда в неразумном возрасте. Питер… Город забытого детства. Смутно – Летний сад, Петродворец, мосты…
Он успел. И в Эрмитаж, и в Летний, и на Невский, и к родственникам. Но… Неделя перед незнакомым Севером. Перед практикой на ПЛ. Город – подарок. А что вспоминать забытое, посмотрим, увидим.
Слушателей ВПА разместили в общежитии то ли академии Гречко, то ли курсов. Башня такая, этажей 16. Вход до 23.00. Вовчик сразу отказался. Неофициально. Для себя. Внутренне. Это что ж, только душа в разгул, а тут: «До 23 часов…» Нет, не ночевать нам здеся… И точно, за неделю так и не узнал, как выглядит его комната и насколько провисли пружины у закрепленной за ним койки. Он слышал в отдаленнейшем гарнизоне Камчатки легенды о питерских девушках. И сучил ногами, чтоб сравнить слышанное с реальностью. И время все только этому посвящал. Только вот занятия отвлекали. В УКОПП имени Кирова, где подводников готовят и мучают всякими башнями, торпедными аппаратами, болезнями подводными и героической историей отряда.
Нет, разгул Вовчика не привлекал. Только девушки. Питерские, интеллигентные. Ведь город накладывает клеймо избранности и тонкости чувств. И сразу вспоминается «Чистое дыхание» какого-то автора, и «Ленинград, Ленинград, я еще не хочу умирать…» кого-то, и Пушкин А.С., и… ну, сами помните и понимаете…
Недалеко общежитие университета им. П. Лумумбы и проспект его же имени. Вдоль проспекта – рестораны, может, и не Лумумбы. Может, Че Гевары или Мориса Тореза. Неважно это.
Руководство курса предупреждало: для избежание эксцессов не ходить в рестораны в форме. А лучше вообще не ходить. И учиться. Настоящим образом. Хитро… А кто ж гражданку с собой брал? А учиться – это дело знакомое и ничему не мешает.
Посему в первый же вечер в Питере три группы ВПАшников встретились за соседними столами в первом же ресторане. Вечер был хорош. Правда, в его середине гражданский народ начал биться за блондинку и брюнетку. У брюнетки был бюст четвертого размера. Это и послужило поводом для драки. Блондинка была просто блондинкой. Ее Вовчик не запомнил.
Зря она говорила, что не танцует. Станцевала бы, все было б спокойней. А ресторан думал, это с ним не танцует. А вот со мной… А тот, кому отказали, думал: не со мной, так ни с кем…
Нет, не провинциальный Петропавловск со своим банальным: синяк под глаз, губа разбитая… Столица! Пальмира Северная!
Бились в Питере классно. Со сдергиванием скатерти со стола для причинения максимального материального ущерба противнику, до выбитых зубов. И все под музыку невозмутимого ансамбля на сцене… Что? Да, была милиция. Терпеливо ждала окончания драки. Когда официанты смели зубы в совочек, перенакрыли столы и оказалось, что материальных претензий нет, тихо ушла…
Вот она, цивилизация.
Курить разрешалось в подвале, в туалето-курилке. Там стоял стол школьный. Оказалось, для армрестлинга. Не намахавшиеся руками выпускали пар на входящих именно там. И Вовчик поборолся. Победил. И поэтому, по праву победителя, брюнетку с бюстом увел… Когда он закрывал за собой дверь, пропустив девушку вперед (не только в силу воспитания, но и чтоб фигуру лучше рассмотреть), в зале опять вспыхнула драка. Однокурсники сидели ближе к дверям, так что погоня просто исключалась.
С Юли все и началось безумие белых ночей…
Когда по утрам только четыре вопроса в гудящей башке: «Где я? О, опять обои новенькие! Как зовут хозяйку? Как быстрее добраться в Гавань, до УКОПП им. Кирова, до начала построения?»
«Ленинград, Ленинград, я еще не хочу умирать, у меня еще есть адреса, по которым найду голоса…» Впрочем, вместо Ленинграда Вовчик мог подставить любой город от Калининграда до Владика. Не исключая Сибирь, Урал, Краснодарский край и Поволжье…