– Присаживайся, брат. Что, и с твоего выпуска никого нет? И мои ленивые стали, редко приходят. Мальчик, два пива, плииз… Пиво-то пьешь? Правильно… Я офицера сразу вижу. Ну что, квумпарь, какого года? Не смеши, 2001-го. Это уже не КВВМПУ было. Ну, да ладно. А чем занимаешься? Бизнесмен… Что ж, достойное занятие для офицера. Я попроще, так, коммерсант… Слушай, а ты Волгу видел? Нет?
А что, Волгоград неплохой город, только пыльный. И Волга не впечатляет. В Самаре больше и шире. Или в Саратове? А, не важно. А в Волгограде, так, типа нашего киевского Днепра.
Как я туда попал? Это длинная история.
Что я сказать хотел? А ну да… Ты пиво-то пей, бизнесмен…
Северяне по закалке, конечно, тофовцам уступают, но умны. Ты где служил? ЧФ? Ну, судить не берусь… Чтоб не обидеть ненароком.
Так вот… Косточкин был умен. И закален невзгодами. Увы, не он поделил с помощником НачПУ СФ по комсомолу членские взносы комсомольцев флота. Помнишь историю? Ну стартовый капитал для новой жизни? Или жизни в новых условиях?..
Ты пиво-то пей. Не слышал истории? Потом расскажу.
Косточкин по-другому начал. На выходное пособие три человека в шинелях, уволенные в запас, купили билет в Челябинск. Пособий на только «туда» хватило. А может, и задумка в этом заключалась. Типа не сделаешь – возвращаться незачем.
Бросили «морского». Косточкин, Юра, Серега…
Ехать выпало Сереге – «Малышу». В кавычках, потому что ростом под два метра и весом на 150 кг. «Малютка Джон» этакий, как у Робина Гуда соратник.
– Все деньги, если заработаем, бедным отдадим, – сказал Косточкин. На недоуменные взгляды товарищей пояснил: – А бедные – это мы, уволенные в запас офицеры.
Взгляды посветлели и даже загорелись надеждой.
Ну что, заплакал Серега, жену обнял, с детьми простился, поехал. В никуда. «Морской» ему выпал, а это серьезно… Обязывает.
А надо сказать, Челябинск не только руду плавит, но и почти всю корабельную пиротехнику делает.
А на Севере путина грядет, а в море без ракет и фальшфейеров – не моги, регистр не пускает. А купить негде. Вот Косточкин и рискнул со друзьями. Он тогда в эскадру североморскую с ТОФа после академии перебрался.
Серега имел при себе только адрес завода, с сигнальной ракеты содранный. Бумажка – сертификат.
Но ничего, добрался, потряс за хоботы охрану, узнал адрес директора. Ночью начал грохотать кулаками в железные ворота ограды дома.
Хозяин вышел.
– Ты кто?
– Офицер Северного флота. Видишь, пешком до вас добирался, – и показал в качестве доказательства дырявую подошву на ботинке.
Директор проникся, в дом пустил. Он тоже срочную на Севере тянул. Слово за слово… Уехал Серега из Челябинска, сопровождая три вагона пиротехники, за которые не заплатил ни копейки. И в новых ботинках рыжего цвета, купленных директором. Ну и что, что не в тон форме, зато «Саламандр». Серега в этих ботинках потом еще лет семь ходил. Говорят, даже ночью не снимал – счастливые. Хотя думаю, врут. С женой и в ботинках кувыркаться? Жена, может, и поймет, а кто другая вдруг окажется, пока супруга на материке? Нет, точно врут.
Пиротехника ушла «на ура», с заводом и директором за пиротехнику и обувь расплатились.
И началась взаимовыгодная карусель.
– Ты куда увольняешься? Ах, в Молдавию… А на тебе 400 долларов на открытие фирмы. Потом созвонимся.
– А ты куда? Ах, в Киев. И тебе 400.
Через год 46 фирм по всей стране, голова в Питере… и Молдавия, и Украина, и Прибалтика, и Белоруссия… Из таких, как мы, образовался, говоря современным языком, холдинг.
А рулили им Косточкин и Юра. Кто такой Юра? А оно тебе надо? Вот Косточкин… Занимались мы комплексным снабжением кораблей и судов. Все, что угодно просите, у нас есть. А нет – доставим за сутки. И просили.
Косточкин мне две фуры биноклей прислал для Речфлота. Таможня требовала провести их как высокоточную оптическую технику по ТВЭД, типа микроскопов. Но я ж офицер… Я провел как оконное стекло и детские игрушки, калейдоскопы. С тех пор и не люблю таможенников. Крови попили.
Деньга пошла. Причем у всех.
И начали мы собираться раз в полгода в разных местах. Хозяин принимает, мы опытом делимся и финансовые отчеты представляем. Все по-взрослому.
Настал черед Волгограда директоров принимать.
Звонит мне Севастополь: место в купе забронировано, добирайся до Дебальцево. Это потому, что из Севастополя есть прямой поезд в Волгоград, а из Киева – нет. Добрался. Сел в купе. Народ уже принял. Ароматы… Понятно, и мне налили.
Лезу на верхнюю полку – не помещаюсь. Что-то большое и длинное под матрасом лежит.
– Мужики, у меня под матрасом труп, что ли? Окоченевший уже, твердый? Наглый пассажир был, что ли, мое место занял?
Нервы у меня тогда крепкие были, необходимость понимал.
– Да нет, это мы РГБ в Волгоград везем. Ложись, спи…
Утром таможня.
– А что это за пустые коробки сверху? – таможенник спрашивает.
– Так это мусор, от прежних пассажиров, – вяло отбиваемся мы.
Буй давит в спину и заставляет вспомнить: «Статья УК такая-то. Контрабанда. От 8 до 11 лет».
Не правы они что-то. 11 слишком много. Может, таможенника убить? Срок тот же, зато какое удовольствие!
– Брат, а тебе не кажется, что улыбка Франклина так же загадочна, как улыбка Джоконды?
Таможенник ушел рассматривать банкноту ближе к свету, в коридор. Ценитель прекрасного. И исчез. Ф-фу…
В Волгограде нас встретили. Едем за Комсомольский, город-спутник, на турбазу.
Красиво. Домики, речушка, глубиной метра в полтора, огибает строения. Запах и краски осенних прелых листьев радуют глаз, пьянят голову и услаждают нюх. От соблазнов вдали… Хорошо!
Днем доклады, вечером… А ты «Особенности национальной охоты» смотрел? Так чего я буду повторяться… И менты, и плоты, и зажатые ими, и все остальное. Интересно? Ну, ладно. У нас побогаче, чем у Рогожкина было. Два ведра раков ежедневно, шашлык из осетрины. Водка гекалитрами.
Кто-то сказал, что осетры и в речушке этой водятся. Думаю тот, которому шашлыка не досталось. Я два съел.
Даже в лужах осетров волгоградцы находят. Мы поверили. А как не поверить после второй бутылки на одно лицо? Привязали мы вилки к палкам, острога типа, вышли на лодках на промысел. Набили осетров. Мне лично они карасей напоминали: и маленькие такие же, и с чешуей. Только мало набили, штуки три, на всех не хватило. И на шампур плохо нанизываются…
Да и фонарей только два, лодки бортами в темноте сталкиваются – речушка-то узкая, метров пять шириной. И попадать в этих осетров трудно: маленькие, сантиметров по пять, юркие, быстрые… А у нас народ серьезный, раздражаться начал. Особенно когда за борт падать начали, нанося неверный удар по подлому осетру. Достали нас рыбки.
Хорошо, у главного волгоградца в машине шнуровой заряд оказался. Понятно, совершенно случайно. Ну что, размотали, уложили. Ты не думай, среди нас и минеры были, и командиры кораблей. Подорвали по всем правилам. Сколько огня, воды, а как бабахнуло! Эхо еще полчаса по окрестностям гуляло.
В общем, не речка это была – затока. Через минуту сверху посыпались лягушки, коряги и мелкие рыбешки. Осетров не было. А зачем шутить так? «Осетры, даже в лужах»…
Речка, понятно, испарилась. Шесть домиков, сборно-щитовых, тоже рухнули в одночасье, как домино. А как красиво летали стены, с пустыми, без стекол, оконными рамами! На манер самолетов времен Фарманов и Ньюпоров, с характерным воем! А мы весело от них, заходящих на бреющем, уворачивались!
Минут через сорок менты приехали. Потом мы им помогали искать утерянные пистолеты и вытаскивали уазики из оврагов. Менты не таможенники. Им и водки хватило, не «Франклинов».
Что, круто гуляли, говоришь? Ты еще не знаешь, как мы в Севастополе совещание проводили.
Слушай, а на третий день вопли начались: «Я без женщины больше дня не могу, ущерб здоровью, даешь!»
Казановы, ети их… Да знаю я, разговоров больше, чем дела на теле. Пообещали хозяева, «высокая принимающая сторона».
Совещание. А мы в столовой. Приоткрывается дверь, слегка прищемив уши «принимающему»: «Девушки на столах, в соседней зале». И пусть Косточкин с Юрой что-то кричали о перерыве, тогда мол, посмотрите, что дело прежде всего, что мы положительные и где-то даже элита…
Все бросились смотреть именно сейчас, роняя за собой стулья. К черту, не элита мы, сыны народа… И по жизни с «ним» наперевес!
И я побежал, хотя не очень и хотелось: мой доклад финансовый следующим был, а финансы, когда в них есть нюансы, половое чувство на нет отбивают…
Да, девушки были. На столах. Огромная куча разовых зажигалок с изображением обнаженных женских тел. И надписями под каждым: «Зоя», «Марина», «Света». Я себе «Иру» взял. Воспоминания, поди ж ты…
Нет, не очень мне прием понравился. Да и не только мне. И в Волгоград мы больше ни ногой. Да и не зовут… Ну, будем!
Что дальше? Ну ладно. Отсовещались. Утром украинской диаспоре уезжать. А кто знал, что в Волгограде и водители по вечерам пьют? Проспали парни. Будим. Мчимся к причалу. Вокруг объезжать – 40 км. На катере – 10 минут. Времени нет. Опоздали. На наших глазах катерок отходит. Следующий минут через сорок. Наш поезд будет уже в пути. А катерки, два, курсируют от берега до речвокзала. Второй подошел. Объясняем капитану задачу, подкрепляя ее Франклинами. Бенджаминами. Он проникся, отдал швартовы.
С берега, видя, что катер отходит, с криками бегут бабки с гусями и курами, кошелками, пучками зелени – в городе сегодня базар. Падают, юбки цветастые задираются, пыль столбом, кролики белыми комочками по холму разбегаются, поросята, как собаки, резво скачут, в руки не даются, визжат…
Кто голосил громче, мы не определяли. Пассажиров не берем. Пленных тоже.
Капитан выжал из катерка все 28 узлов при проектных пяти. Причалили.
До отхода поезда 7 минут. Трап у волгоградского речвокзала почти вертикальный. Секций 12 по семь метров. А мы прем в руках коробки с приборами ночного видения, штук по шесть каждый. Бартер за буи. Но офицера ВМФ победить невозможно. Ни временем, ни пространством, ни тяжестью, ни количеством. Одного из наших отправляем вперед налегке – такси занять. И правильно, одно оно было. Бил в морду конкурентам, охраняя и нас дожидаясь. А мы бежим, пот глаза заливает, коробки норовят из рук вырваться… Падаем в машину, заваленные коробками. Самый гадкий приставляет палец за ухо таксисту:
– Гони, ты дальтоник, тебе весь свет один – зеленый!
Таксист, почувствовав ствол за ухом, гонит. До отхода поезда – полторы минуты. Успели. Стоит на седьмом пути, пары разводит. Бежим к нему из последних сил, спрыгнув с перрона. Какой-то мент пытается остановить последнего из нас дурацким постулатом: «Бегать по путям опасно!» И за руку хватает, наивный. Отбился наш капраз, удар поставлен и точен.
Успели!
Заскакиваем не в свой вагон набирающего скорость поезда.
Дышим. Плохо и со свистом.
Пиво, этот бальзам! И рыба на ближайшей станции, и запаленные легкие приходят в норму. И все коробки целы…
Думаешь, все закончилось? Я тоже расслабился
Утром проводница, с милой улыбкой, спросила: «А кто выходит в Дебальцево? Я разбудить забыла, мы уже отъезжаем».
Ах ты ж с-с-сука, милая девушка, б… рваная!!!
Что, сынок? Ты за 45 секунд облачался в военную форму? Дилетант! А за семь, в гражданский костюм с галстуком, не пробовал? А я без галстука не могу! Как иной без трусов, хотя секунду и теряешь! Только вот верхнюю часть носков от нижней я оторвал, каюсь… Потом в ожидании поезда на рынок съездил. Носки купил. Неуютно босиком в туфлях… А в чемодане рыться у всех на виду не хотелось.
– Слушай, официант, а слабо нам по 200 принести, водочки, за флот выпьем, а то от твоего пива только живот пучит…
Нет, не понравился мне Волгоград… Хотя и запомнился.
Хочешь, про Севастополь расскажу?
Кстати, держи визитку. Я всегда на связи, даже ночью. Твою? А зачем? Ты давай, это… бизнесом занимайся. Знаю, сам позвонишь…