Надо сделать хоть что-нибудь. А может, и не надо.
Была сначала идея один из приездов в описываемый город полностью посвятить безвылазному сидению в гостинице, название которой совпадает с названием одного из областных центров Украины. И даже постараться не смотреть телевизор и не читать местную прессу, а по большей части спать. Приехать в описываемый город, поселиться в гостинице, название которой совпадает с названием одного из областных центров Украины, проспать в номере два дня и одну ночь, увидеть сновидения и описать их. Или не увидеть никаких сновидений и констатировать: сновидений не было, ничего не было.
Нет, это уже какая-то совсем дикость. Так нельзя. Что же это получается. Безобразие. Даже нет, не так: форменное безобразие. Нет, нельзя, нельзя. Надо, в конце концов, как некоторые говорят, совесть иметь. Надо иметь совесть и сделать хоть что-нибудь.
Например, сесть на автобус 2 и доехать на нем до конечной остановки.
Из гостиницы вниз по бульвару, названному в честь космонавта, мимо монументального здания, когда-то принадлежавшего жене брата деда выдающегося русского писателя, жившего в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев (сейчас в монументальном здании располагается организация, ведающая спиртом), к улице, названной именем видного деятеля большевизма, там остановка многих троллейбусов, автобусов и маршруток, в том числе автобуса 2.
Тупо сидеть и ехать. По улице, названной именем видного деятеля большевизма, по до боли знакомому маршруту мимо нависающей горы, мимо красивого здания наркологического диспансера, мимо памятника пушке, по дамбе, заезд к вокзалу, потом по мосту через железную дорогу, въезд в Такой-то район, по улице, названной в честь одного из имен, примерно как улица Викторовская, или Генриховская, или Жанжаковская, только другое имя, потом по улице из двух слов, первое обозначает цвет, второе – объект мореходной инфраструктуры, мимо стойко-убогих домиков частного сектора, они не такие симпатичные и бодрые, как домики, выстроившиеся вдоль дороги из центра в Такой-то район, эти домики какие-то пыльные, скучные, унылые, и не хочется выходить ни на одной остановке, выходить и идти или стоять среди этих скучных сонных домиков, одна остановка, другая, третья, выходить не хочется, потому что, во-первых, изначальная идея была доехать до конечной, а во-вторых, потому что как-то не из-за чего выходить, вокруг только приземистые домики (частные и многоквартирные), приземистые магазинчики, пыль, грязь, люди, по большей части тоже приземистые, хотя и высокие попадаются, земля, асфальт, опять домики, и опять земля, асфальт и люди, в общем, автобус прибывает на конечную остановку.
Остановка называется <Прилагательное, образованное названием осадочной горной породы> завод.
Край описываемого города.
Большая асфальтовая площадь, на которой хаотично стоят многочисленные маршрутки.
Железная дорога, разветвляющаяся на две линии.
Дощатый пешеходный переход через железнодорожные пути, вдали за переходом виднеется сероватое кирпичное промышленное здание, возможно, это и есть <Прилагательное, образованное названием осадочной горной породы> завод.
К бетонному столбу у железной дороги прикреплены венок и цветочный крест. Наверное, здесь кто-то попал под поезд.
Течет крошечный ручей, рядом с железной дорогой впадающий в крошечное болотце.
Серое небо, зеленые товарные вагоны поезда, проехавшего мимо конечной остановки <Прилагательное, образованное названием осадочной горной породы> завод.
Водители маршруток черпают ведрами воду из крошечного ручья и моют полученной водой свои маршрутки, что является грубым нарушением природоохранных норм.
Очень тихо, только иногда очередная маршрутка тихонечко взревет и уедет.
Водители маршруток почти не нарушают тишины, только плещут воду из ведер на борта желтых и белых маршруток. Или просто сидят в кабинах и ждут своего часа.
Немолодая (или, может быть, молодая) женщина пришла со стороны железной дороги, неспеша пересекла асфальтовую площадь с маршрутками и ушла.
Трава, ручей, деревья, асфальт, маршрутки, вода, водители, земля, железная дорога, пустота.
В принципе, это одно из тех мест описываемого города, где можно, замерев, сидеть неподвижно часами, но скамейка на остановке очень неудобная, пошел дождь, пришел автобус 2, надо отсюда уезжать, надо сесть в автобус 2 и уехать, что и было сделано.
Потом был просмотр футбола в гостинице (результат приемлемый), изучение местной прессы.
Газета <Прилагательное, образованное названием описываемого города> факты.
Заметка “Лоб в лоб”.
Заметка “Большое спасибо”.
Заметка “Даю тройную цену!”. В киоске “Союзпечати” мужчина купил <Прилагательное, образованное названием описываемого города> факты. Этот номер оказался последним. Следующий по очереди мужчина сильно расстроился и просит первого:
– Продай, даю тройную цену!
Тот отрицательно закачал головой:
– Прости, не могу. Кроме меня эту газету читает жена и семья сына. Не хочу их расстраивать.
Второй мужчина с досады махнул рукой:
– Пойду на почту и подпишусь заранее. Я всегда делал это своевременно, а на нынешнее полугодие не получилось – уезжал к сыну.
Заметка “В поисках драгоценной гармонии”.
Заметка “Заметка меня чем-то зацепила”.
Приметы. 15 октября. Кроты носят в норы много соломы – к холодной зиме. 16 октября. Гуси не разбиваются, а ходят стадами – к чернотропу. 17 октября. С Ерофея холода сильнее. Утром серенько – к красному деньку.
Рубрика “Прокуратура разъясняет”. Вопрос: существует ли ответственность за частичную невыплату заработной платы? Прокуратура разъясняет: существует.
Заметка “Крутилась, словно белка в колесе”. Пенсия у бабушки Ани не ахти какая, но она не унывает. У 70-летней женщины проявился предпринимательский талант. Нет, она не занялась куплей-продажей или шитьем, хотя есть швейная машинка. Бабуля вышла с напольными миниатюрными весами на одну из улиц описываемого города: хочешь узнать свой вес – становись! Плата символическая – 50 копеек. Желающих нашлось немало, и в первый же день Анна Николаевна заработала почти 60 рублей.
Рубрика “Знакомства”. Мужчина 41/185, в/п в меру, познакомится с женщиной до 40 лет, без м/ж проблем.
И еще несколько газет, в названиях которых присутствует прилагательное, образованное названием описываемого города, с примерно таким же содержанием. Первый день закончился.
Да, кстати, в газете <Прилагательное, образованное названием описываемого города> факты был прочитан еще вот такой текст:
“В 17 час. 15 минут на проспекте, названном в честь одного из городов (Такой-то район), 20-летняя девушка, управлявшая автомобилем «Фольксваген», допустила наезд на переходивших проезжую часть дороги по нерегулируемому пешеходному переходу 29-летнюю женщину и ее трехлетнюю дочурку, в результате чего малышка погибла на месте, а ее мама госпитализирована”.
Еще несколько дней назад по телевидению был сюжет об этом случае. Было сказано, что виновница аварии испытывает тяжелый стресс и в связи с этим стрессом находится в больнице под охраной. Сразу возникло подозрение о принадлежности виновницы к какому-нибудь высокому сословию.
Утром в первый день октябрьского приезда в описываемый город таксист рассказал, что девушка, сбившая девушку и девочку, – дочь военного прокурора то ли описываемого города, то ли области, центром которой он является.
Возникла мысль съездить на проспект, названный в честь одного из городов, на место аварии. Непонятно, правда, зачем. Но надо же куда-то поехать.
Задуманное осуществилось. Широкий проспект, названный в честь одного из городов, остановка троллейбусов и автобусов, пешеходный переход без светофоров. На разделительной полосе – огромная гора из цветов, много детских игрушек. За примерно три минуты наблюдения за горой к ней подошли человек семь или десять и пополнили гору своими цветами.
Говорят, пару дней назад стихийная толпа требовала выдать ей девушку на растерзание, но, конечно, не выдали, нельзя, самосуд.
Тут очень кстати подошел автобус 29, следующий в микрорайон, название которого обозначает тип отношений, например, микрорайон Партнерство или микрорайон Неприязнь, только другие отношения, давно хотелось там побывать, вперед, поехали, через весь описываемый город, из Такого-то района в Такой-то район, весь маршрут известен и знаком, потому что описываемый город вошел-таки в печенки, каким бы странным и диким ни было это выражение.
Парадным фасадом микрорайона, название которого обозначает тип отношений, служат три 14-этажных кирпичных дома, на вид довольно новых. А за ними – пятиэтажное запустение.
На серой кирпичной трансформаторной будке написано Оля.
Из железной будки “Ремонт обуви” доносится песня:
Пятиэтажки, мусорные баки рядом с огромным мусорным контейнером. Хилые деревья.
Дворик, вернее, просто кусок земляной поверхности. Посередине поверхности – маленькая жалкая песочница без песка, это, собственно, не песочница, а просто дощатая квадратная рамка со стороной не больше полутора метров, зачем-то поставленная на поверхность Земли, но на самом деле это, конечно, песочница, просто песка нет, и использовать ее в качестве песочницы затруднительно, трудно себе представить детей, которые бы играли в этой песочнице, ровно с таким же успехом можно “играть” и вне этой песочницы, ничего от этого не изменится, тогда какая же это песочница, если в ней песка нет и она не создает никаких дополнительных возможностей для “игры” по сравнению с окружающим пространством, это не песочница, а просто какая-то бессмысленная квадратная рамка, но все-таки каждый разумный, в своем уме, понимающий хоть что-то в жизни человек знает, что это песочница, песочница, песочница. Просто без песка.
Рядом с “песочницей” (не внутри, а вовне) стоит черный сапог, короткий, возможно, мужской, а возможно, и женский, трудно сказать. Он просто стоит, один. Вернее, не один – рядом с ним лежит пустая пластиковая бутылка из-под кока-колы.
Еще во дворике есть две маленькие кривые скамейки, одна рядом с “песочницей”, другая поодаль.
На краю дворика стоит белый грузовой автомобиль-фургон с надписью “Аварийная”, земля рядом раскопана, наверное, там, в толще земли, проложены какие-нибудь “коммуникации”, с которыми случилась авария, и вот люди приехали на машине “Аварийная” и устраняют последствия аварии. Людей, кажется, двое, один устраняет последствия аварии там, в толще земли, а другой сидит в машине.
Прекрасная солнечная погода, голубое небо, прохладно, но не холодно, хорошо.
За время часового сидения на скамеечке рядом с “песочницей” по небу на огромной высоте пролетело множество самолетов, судя по всему, пассажирских. И на небе в результате осталось множество белых инверсионных следов. Самолеты очень редко залетают в описываемый город, зато они очень часто пролетают над ним, он – часть их маршрутов, и, наверное, если в ясную погоду, вот как раз такую, посмотреть вниз из иллюминатора, то можно увидеть проплывающий внизу описываемый город, Такой-то район, микрорайон, название которого обозначает тип отношений, может быть, даже отдельные улицы можно разглядеть, но вот разглядеть с высоты десяти тысяч метров дворик, “песочницу”, кривую скамеечку и сидящего на ней человека, конечно, не получится.
Была еще мысль сесть на троллейбус и съездить в другой микрорайон (он имеет числовое обозначение), но в процессе сидения на скамеечке стало темнеть, ладно, может быть, в следующий раз, да и вообще, необязательно, всё, программа выполнена.
Где-то между этими куцыми, скудными событиями состоялось посещение места, где стоял дом 47 по улице, названной в честь одного из месяцев, в котором жил выдающийся русский писатель. Тихо, пусто, трава, земля, собака. Изменений нет.