В которой я узнаю кое-какие секреты и собираюсь спасти мир

У входа в гостиницу переминались с ноги на ногу продрогшие до костей филеры в штатском. Один из них подскочил к карете и услужливо распахнул дверцу.

— Спасибо, Димсон, — поблагодарил Брутс. — Как волшебник?

— Заперся и никого не впускает к себе, — грустно произнёс филер. — Дверь решили пока не ломать.

— Правильно сделали, — одобрительно произнёс Брутс. — Проводите нас до номера господина Алура.

Филер с готовностью устремился показывать дорогу, скорее мешая, чем помогая — путь до комнатушки Алура я знал не хуже него. Испуганные постояльцы при виде нас жались по сторонам или спешили скрыться в тёмных углах. Они умели безошибочно определять возможные неприятности и не хотели на них напрашиваться.

У дверей номера волшебника стоял ещё один филер с лопоухими ушами стоявшими торчком, делавшими его похожим на миниатюрного слоника. Он вытянулся как струна и, поедая Брутса глазами, доложил:

— Господин старший следователь, всё в порядке. Объект на месте и никуда не выходил.

— Спасибо за службу, — снисходительно поблагодарил Брутс. — Останьтесь здесь вместе с Димсоном. Если понадобитесь, вызову.

— Слушаюсь, — рявкнули в один голос оба филера.

Как будто услышав их слова, дверь сама собой распахнулась, явив взору волшебника, стоявшего в середине комнаты. На нём было странное чёрное одеяние, похожее на мантию. Я вспомнил, где видел такую одежду — она словно сошла со страниц старинных книг.

— Господин Брутс, вижу, вы выполнили мою просьбу. Можете войти, — старик сделал приглашающий знак, и мы оказались за порогом.

Алур сочувственно всмотрелся в моё лицо:

— Гэбрил, тебе опять досталось? Ты с кем-то подрался?

— Ерунда, — отмахнулся я. — В последнее время я и шагу не могу ступить без того, чтобы мне устроили взбучку, так что я уже привык.

— Не храбрись, Гэбрил, — укоризненно произнёс волшебник. — придётся потерпеть, твоими ранами я займусь позже. А вам, господин следователь, — Алур обратился в сторону Брутса, — я могу сообщить, что уже знаю, какая вещь была похищена. И смею добавить: если мы её не найдём, миру грозит большая беда.

— Алур, ты не перегибаешь палку? — иронично спросил я.

— Я абсолютно серьёзен, Гэбрил.

— Тогда не тяните, говорите, что пропало, — едва шевеля губами, попросил Брутс. — Я привлеку к поискам лучших людей.

— Боюсь, господа, времени у нас мало, — вздохнул маг. — Но я всё равно должен вам объяснить, что именно пропало, иначе поиски потеряют всякий смысл.

Старик присел на топчан и предложил нам последовать примеру.

— Помнишь, Гэбрил, как во время недавнего визита в твой офис, я случайно обмолвился, что когда-то нам очень пригодились знания по перемещениям в иные миры. Благодаря ним люди сумели победить злейших врагов.

Я согласно кивнул, и старик продолжил:

— Этими врагами были… орки. Да-да, те самые орки, попортившие немало крови нам и нашим союзникам эльфам. Даже объединив усилия, мы не смогли бы победить войска орков, а если бы нам и повезло, то победа досталась бы страшной ценой. Тогда лучшие маги нашли способ, позволивший выиграть войну бескровно. Мы открыли способ перемещения в иные миры, если хотите — в иные измерения.

— Вы это серьёзно? — удивлённо спросил Брутс.

— Вполне, — заверил Алур. — Постарайтесь не перебивать и слушать внимательно вещи, которые могут показаться с первого взгляда бредом сумасшедшего.

— Мы будем молчать, — заверил следователь.

Старик продолжил:

— Большинство миров (мы называем их параллельными, хотя это не совсем верный термин) чем-то похожи на наш, хотя кое-какие отличия всё же найдутся. В некоторых ключевые исторические события прошли по иному варианту, в других сыграли роль неведомые нам обстоятельства. Впрочем, это неважно. Важно другое — мы взяли и просто выбросили земли, занимаемые орками вместе с их обитателями, в первый же попавшийся мир. Однако это было не простое перемещение, а своеобразный обмен территориями и их обитателями. В наш мир попали илоны со своими овцами, а орки оказались на месте илонов.

— Представляю, какой подарочек получили от нас тамошние обитатели, — хмыкнул Брутс.

Алур развёл руками:

— У нас не было иного способа победить орков. Взамен, мы получили илонов с их Гоном.

— Вот, значит, оттуда взялись эти милые создания, — протянул я.

— Да, — подтвердил маг. — Илоны — выходцы из другого мира, но они так до конца и не поняли этого. Или не придали значения. Здесь им явно не хуже.

— А Гон, почему происходит? У вас есть объяснение? — осведомился Брутс.

— Разумеется, — согласно качнул головой маг. — Мы избавились от орков, но они остались ментально связаны с нашим миром, потому и способны оказывать на него определённое воздействие. Илоны очевидно легко поддаются чужому влиянию, тем более что проживают в местах, ранее принадлежавших оркам. Ненависть, захлёстывающая орков, передаётся илонам, они теряют контроль и впадают в состояние, получившие у нас название Гона.

— Спасибо за разъяснения, — сухо произнёс Брутс. — Перейдём к главному: что именно пропало из королевской казны?

— Пропал Ключ от портала между мирами. Обладатель его может впустить орков обратно, и тогда случится непоправимое.

— Война? — страшная догадка пришла в наши головы одновременно.

— Война, — вздохнул Алур.

— Да, но кому мог понадобиться этот ключ? Неужели есть самоубийца, который рискнёт впустить орков? — поинтересовался я.

— Среди людей вряд ли, но…, — протянул старик и замолчал.

— Прошу вас, договаривайте, — взмолился следователь.

— Существует вероятность, что в наш мир проник кто-то из этих тварей. Это не так уж и сложно. Отдельные представители любой из рас могут перемещаться между мирами. Для этого не нужен Ключ, достаточно владеть небольшими магическими способностями. Не забывайте, шаманы орков когда-то попортили нашим магам немало крови. Мы с трудом перебили самых сильных, но ведь кто-то мог выжить.

— А может ли орочье войско просочиться к нам поодиночке? — поинтересовался я.

— Нет, — твёрдо заявил маг. — Не позволят законы мироздания. Один, два, может быть три орка — максимум.

— Хорошо, если Ключ попал в лапы орка, что он может с ним сделать?

— Запустить портал. Стоит только Ключу оказаться местах, где раньше располагались орочьи земли, и механизм возврата будет запущен. Единственное «но» заключается в том, что никому не известно, сколько понадобится времени для окончательного переброса орков. В прошлый раз это произошло практически мгновенно, но тогда магам пришлось почерпнуть из окружающего пространства огромное количество энергии. Оркам это не под силу, поэтому порталу потребуется время на аккумулирование энергии. Сколько займёт переходный период — день, два, а может месяц, сказать сложно. Надо рассчитывать на худшее.

— Но как вы догадались, что пропал именно Ключ? — удивился Брутс. — Может, воришки позарились на золото? Его там немало.

— Очень просто, — ответил Алур. — Каждый из магов был связан с Ключом незримыми узами и знал его местонахождение, я — не исключение. Когда во время войны с эльфами, король решил прибегнуть к помощи магии, меня отослали в столицу, потому что глава ордена предчувствовал, что ситуация может выйти из-под контроля. Он понимал, что один из нас должен выжить при любом раскладе. Мы стали тянуть жребий, выбор пал на меня. Поэтому я остался в живых, а остальные пали, сражённые эльфийскими стрелами.

— Вы можете определить, где в настоящее время находится украденный предмет? — Брутс вычленил главное в рассказе волшебника.

— С определённой погрешностью, — глаза Алура на мгновение заволокло туманной поволокой. — Я очень чувствителен к перемещениям Ключа. Могу совершенно точно сказать: он до сей поры, не покинул пределов столицы, но нужно спешить. Промедление смерти подобно.

— Подождите, — взмолился я. — Ключ был похищен людьми. Я уверен на сто процентов, что Герхард — человек, а не орк.

— А на хранилище напали эльфы, — добавил следователь. — Как известно, они давние враги орков. Что-то тут не вяжется.

— Возможно, они просто не знают на кого работают. Им заплатили за похищение, остальное их не касается, — пояснил маг.

— Вы мне не говорили об эльфах, — я внимательно посмотрел на Брутса.

— Это секретная информация, — буркнул он. — Был свидетель, один. Он видел, как несколько эльфов лихо расправились с охраной.

— Хиджи, — выдохнул я.

— Простите, кто? — удивлённо вскинулся следователь.

— Эльфы — наёмные убийцы, — вместо меня ответил маг. — Очень опасные противники.

— Господа, не будем тянуть кота за хвост. Возможно, достопочтимый маг прав, считая, что из королевского хранилища пропал ценный артефакт. Нет причин ему не доверять. Но я сомневаюсь, что это дело рук орков. Пока что просматривается один единственный след, и он ведёт нас к Герхарду фон Бомму и эльфам. Если уважаемый господин Алур знает, как найти пропажу, то от лица службы безопасности прошу вас сделать это как можно скорее. Обещаю, что все старания будут щедро вознаграждены, — торжественно произнёс следователь.

— Обойдёмся без награды, — отмахнулся маг. — На кон поставлена судьба мира.

Алур щёлкнул пальцами. В воздухе повисла детальная карта города и его окрестностей. Я сперва не поверил глазам, провёл по карте указательным пальцем, он прошел, словно сквозь масло и уткнулся в пустоту. По картинке побежали зыбкие волны, изображение расплылось, пропорции исказились. Стоило убрать палец, и карта вновь приняла отчётливые очертания. Я присвистнул от восторга.

— Силён, ничего не скажешь!

Маг подмигнул правым глазом, дескать, то ли ещё будет. Внезапно часть городских кварталов, относящихся к Трущобам, изменила цвет, на карте зажглись красные фонарики.

— Ключ находится где-то здесь, — показал маг на освещённый район. — Точнее сказать не могу.

— Это довольно большой участок, — заметил следователь, — но лучше чем ничего. Чтобы его перетряхнуть нам понадобится помощь солдат, думаю, не меньше двух рот.

— Постойте, — воскликнул я. — Не забывайте, что это Трущобы. Совсем недавно их обитатели напали на Туземный Квартал. Если мы сунемся туда с войсками — вспыхнет новая заварушка. Похитители могут в суматохе скрыться.

— У вас имеется другое предложение? — лисья мордочка Брутса повернулась в мою сторону.

— Да, — кивнул я. — Пойдём мы двое: я и сержант Лигрель. Вдвоём мы не будем привлекать к себе лишнего внимания. Я знаю Герхарда лично, а Лигрель поможет расправиться с хиджи. Мы их найдём. Если у нас не выгорит — отправляйте солдат.

— Гэбрил, ты сильно рискуешь, — сказал маг. — Может, стоит прислушаться к словам господина Брутса?

— Нет, — коротко отрезал я. — Другого способа я не вижу. Вот только как я пойму, что передо мной будет этот самый Ключ?

— Стоит взять его в руки, и ты сразу почувствуешь, с чем имеешь дело, — пояснил маг. — Он сам тебе откроется.

— Прекрасно. Тогда идём мы с Лигрелем.

— Хорошо, — согласился Брутс. — У вас несколько часов, потом в дело пойдут солдаты. Сейчас девять утра. В вашем распоряжении время до полудня.

— Нужно срочно разыскать Лигреля, — обратился я к Брутсу. — Думаю, он составит мне компанию как в старые добрые времена.

— Всенепременно составит, — раздался чей-то громкий голос за дверью. Послышалась отчаянная возня, крики: «Стой, куда прёшь! Сюда пущать не велено», потом в комнату вихрем ворвался мой дружище эльф. Следом ввалились сконфуженные филера.

— Лигрель! — обрадовано воскликнул я. — Откуда ты взялся!

Глаза эльфа радостно сияли. Он выглядел таким обрадованным, что никто и никогда не сумел бы поверить в его эльфийское происхождение.

— Скажи спасибо Алуру, — сказал Лигрель. — Лейтенант Морс приплёлся вчера в твой офис с обыском, наткнулся на Лиринну. Она узнал, что ты арестован. Побежала за помощью к Алуру, а старик, — при этих словах эльфа маг усмехнулся, — передал ей, чтобы я сегодня с утра пришёл в эту гостиницу. Кстати, у вас тут отвратительная звукоизоляция, — заметил эльф. — Думаю, ближайшие три этажа уже в курсе ваших планов.

— Димсон! — громко закричал Брутс.

— Я! — возопил в ответ филер.

— Срочно выставить на всех входах и выходах усиленный караул. Всех впускать, никого не выпускать без моего разрешения, — приказал следователь.

— Слушаюсь, — чётко по-военному отрапортовал филер и убежал за дверь.

Я с укоризной посмотрел на старого мага.

— Ты предвидел, что всё может так обернуться?

— Предвидел, — признался Алур. — Но я не в силах вмешаться в происходящее. События должны идти своим чередом.

— Спасибо, что хоть из тюрьмы вытащил, — сдержанно поблагодарил я, потом увлёк в сторону эльфа.

— Лигрель, нам предстоит вылазка в Трущобы. Необходимо разыскать очень важный предмет, от которого зависит судьба всего мира. Среди похитителей были хиджи. Мне с ними не совладать. Могу я рассчитывать на тебя?

— Жена будет ворчать, но её ведь не обязательно ставить в известность? — улыбнулся эльф. — Я должен думать о будущем своих детей. Если их жизни в опасности, каким может быть моё решение? Я иду с тобой.

У меня камень с души упал.

— Я знал, что могу на тебя надеяться, — прочувственно сказал я.

К нам вернулся Брутс, успевший отдать ещё несколько распоряжений своим людям.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — поинтересовался он.

— Да! — кивнул я. — Мне нужно оружие, желательно недлинный нож или кинжал и тонкая, но прочная кольчуга. А тебе, Лигрель? — я обратился к эльфу.

— У меня всё с собой, — ответил тот, похлопав по небольшой холщовой сумке, висевшей у него на боку. — Здесь складной лук, запас стрел и кинжал. Мне хватит.

— Кинжал — не проблема, — Брутс вынул из-под полы сюртука оружие. — Возьмите мой. У него отличная балансировка. А кольчуга…, — следователь задумался, потом хлопнул себя по лбу и снова позвал:

— Димсон!

Запыхавшийся филер появился почти сразу.

— Отдай этому господину свою кольчугу, — распорядился следователь.

Филер беспрекословно снял с себя камзол и рубашку. Под ними действительно обнаружилась лёгкая кольчуга. Нам выдавали похожие во время службы в полку Диких Псов. Очень удобная штука, не стесняющая движений и в то же время надёжная.

Я взвесил её на руках. Ого, за время моей гражданки над материалом для кольчуг успели неплохо поработать. Эта была ещё тоньше и невесомее, но Брутс заверил, что защитные качества после усовершенствований только улучшились.

Металлические кольца пропахли чужим потом, но меня давно уже не волновали такие пустяки. Я облачился в кольчугу, поверх надел толстую суконную рубаху, бывшую на мне во время тюремного заключения, затянул покрепче ремень на брюках, засунул кинжал за отворот ботинок так, чтобы рукоятка его оказалась прикрыта штаниной, и удовлетворённо хмыкнул.

— Только не считайте себя неуязвимыми, — предупредил Брутс. — Трущобы кишат опасными гадами.

— Ничего, — протянул эльф, — мы умеем давать сдачи.

— Дети мои, — произнёс Алур, увидев, что приготовления закончены, — примите мои благословления.

— Охотно, — откликнулся я. — Может у тебя есть в запасе какая-нибудь магическая штучка? Заклинание для отвода глаз или фаербол, испепеляющий врага? Согласен на всё.

— К сожалению, нет, — честно признался маг. — Вам придётся рассчитывать только на свои силы.

— А как насчёт огнестрельного оружия? — вскинулся следователь. — Могу выдать по паре пятизарядных пистолетов.

— Идёт, — согласился я. — Возьмем, но только на крайний случай. Пальба в Трущобах — опасное занятие.

Брутс дал нам пистолеты. Лигрель отказывался, но мне удалось переломить его упрямство.

— Как бы нам побыстрее добраться до Трущоб? — спросил я Брутса.

— Берите мою служебную карету, — предложил он.

— Это хорошо, поедем с ветерком. Только предупредите возницу, чтобы он высадил нас в нескольких кварталах от Трущоб.

— Я дам ему все необходимые инструкции, — заверил Брутс. — Проколов не будет.

— Может мне залечить твои синяки? — вмешался Алур.

— В другой раз, приятель, будешь лечить мои болячки оптом. Нам пора, — сказал я.

Мы с Лигрелем вышли из комнаты. Следователь отправился за нами, по пути раздавая указания сотрудникам службы безопасности, наводнившим гостиницу, как тараканы.

Возница был наготове. Брутс что-то шепнул ему на ухо, возница понимающе кивнул и, дождавшись посадки, щёлкнул хлыстом. Карета понеслась, раскачиваясь на ухабах. В нашем распоряжении оставалось чуть более двух с половиной часов.

Возница высадил нас, как и было обещано, метрах в трёхстах от первых домов Трущоб, возле старых амбаров. Раньше здесь было зернохранилище. Оно процветало до тех пор, пока не привлекло внимание аборигенов. Владелец едва унёс ноги. Теперь полуразрушенные строения не вызывали у местных интереса, нам удалось высадиться без свидетелей.

Одеты мы были неброско. Я недавно выбрался из тюрьмы, не успев привести себя в порядок, мой нынешний облик гармонично вписывался в интерьеры Трущоб. Вдобавок, мы опрыскали одежду самым дешёвым пойлом, что нашли по дороге, и слегка промочили горло, чтобы изо рта шёл соответствующий запах. И я, и эльф ничем не отличались от оборванцев, заселивших эти кварталы.

— Ты знаешь, куда идти? — осведомился Лигрель.

Ему пришлось спрятать остроконечные уши под цветастой банданой. Он смахивал на пирата, не хватало попугая на плече и кривой сабли на поясе.

— Знаю, — ответил я. — Придётся залезть в самую глубь Трущоб и пропесочить район возле памятника Маршалу.

Маршал — наш национальный герой. Под его командованием люди одержали первые победы над орками. Разумеется, как у всякого нормального человека, у него было имя, но народ привык называть его по воинскому званию. Маршал и всё тут. К тому же, за всю историю королевства второго маршала так и не появилось.

Какому безумному архитектору пришло в голову поставить памятник Маршалу в центре Трущоб, история умалчивает. Видимо кто-то из правителей хотел перевоспитать местных жителей патриотическим примером — наивность, граничащая со слабоумием. Впрочем, подобных примеров можно найти достаточно.

Мы шли по разбитой мостовой, превратившейся в непролазную топь. Булыжники выворочены, колея разбита. Ремонтные работы не проводились лет двести, немудрено, что мостовая превратилась в непроходимое болото.

Мутноватая жижа местами доходила до щиколоток. Я пожалел, что не переобулся в сапоги: ботинки быстро промокли, их заливало с верхом. Каждый весил килограммов на пять больше обычного.

Посреди дороги, приняв замысловатую позу, лежал человек. Я, было, подумал, что это труп, но «мертвец» залаял сухим грудным кашлем и сделал неудачную попытку встать на четвереньки. Мы обошли его с двух сторон. Скоро подобные типы стали попадаться на каждом шагу. Кто-то был мертвецки пьян, кто-то надышался пыльцы. Потом увидели и настоящего покойника: пожилой мужчина с посиневшим лицом наркомана сидел, прислонившись спиной к стене. Труп давно закоченел, но никто даже не подумал его убрать. Рядом, поджав хвост, застыла псина с опавшими боками, сквозь которые проступали рёбра. Она тихонько скулила, оплакивая хозяина. Неподалёку, в мусорной куче, рылись здоровенные крысы — размером с хорошую кошку. Их существование не было безоблачным: компания из трёх оборванцев на костре обжаривала тушку длиннохвостой твари.

Деревьев почти не попадалось, а те, что ещё не срубили на дрова, были чудовищно изуродованы. Они сиротливо покачивали редкими сухими ветками, лишёнными зелени. Чахлый кустарник клонился к земле, наводя на мысли о суете и бренности сущего.

У мрачных, похожих на жерло вулкана подворотен, стояли женщины, закутанные с ног до головы в замызганные, сроду не стираные отрепья, некоторые держали за руку девочек, своих дочерей. Никаких сомнений в роде их занятий не оставалось. Они провожали нас жадными взглядами, но мы делали вид, что это нас не касается, и продолжали идти, как ни в чем, ни бывало.

Детишки, словно стайки вспугнутых воробышков, носились из одного переулка в другой. За заколоченными досками окон раздавались пьяные крики и угрозы, иногда слышались жалобные стоны и просьбы о помощи, но редкие прохожие не обращали на них внимания. Здесь каждый жил сам по себе.

Безногий нищий подкатил на маленькой тележке, отталкиваясь от земли грязными руками, и, открыв беззубый рот, что-то прошамкал, клянча подаяние. Лигрель было остановился, но я толкнул друга плечом и показал, что нужно двигаться дальше. Разочарованный нищий выругался и покатил обратно.

Порой на улицах показывались рослые и упитанные мужчины — здешние хозяева жизни. Многие поигрывали кистенём или увесистой дубиной, но нас не трогали. Не хотели связываться или были слишком заняты.

— Стой, — вдруг прошептал я.

— Что случилось? — удивился Лигрель.

— Потом, — отмахнулся я и запихнул друга в маленькую нишу между соседними домами, затем залез в неё сам.

Мимо, не спеша, продефилировал Карлик Джо, на этот раз один, без привычных телохранителей. На его физиономия расплылась самодовольная улыбка, он распевал фривольный мотивчик, сложенный моряками в портовых кабаках. Нас не заметил и вскоре скрылся за углом. В Трущобах Джо чувствовал себя как дома. Интересно, что он здесь делает? Неужто влияние Мясника распространяется даже на Трущобы?

— Кто это? — спросил Лигрель.

— Да так, один старый знакомый, встреча с которым нам совершенно ни к чему, — пояснил я. — Двигаем дальше.

— Далеко ещё? — спросил Лигрель, набирая ход.

— Почти пришли, — откликнулся я. — Сейчас за поворотом должна показаться площадь или то, что таковой считают. На ней стоит памятник Маршалу.

Редкая стена полуразрушенных домов расступилась, открыв взору большой пустырь, заваленный мусором, в котором копошились нищие. Они ворошили хлам палками и, найдя что-нибудь подходящее, складывали в котомки. В основном их интересовали остатки пищи и тряпки, впрочем, в ход шло всё, имеющее в глазах этих несчастных хоть какую-то ценность.

Памятник, изображавший дородного мужчину в полном боевом облачении, позеленел от старости и перекосился. На шлеме с плюмажём мирно ворковали голуби. Мраморная табличка, извещавшая о доблестях и регалиях, полководца была расколота. Одна половинка ещё держалась на своём месте, другая лежала под толстым слоем высохшей грязи.

— Мрачное местечко, — сквозь зубы процедил Лигрель.

— Мрачное, — согласился я. — Не то, что ваши леса.

— Поразительно, как можно докатиться до такого, — с осуждением казал эльф.

— Бывают места и похуже. Вспомни Лаоджу. Тамошние жители не прочь полакомиться человечиной. И эльфами тоже.

— Помню, — ухмыльнулся эльф. — Да, дыра дырой. Но это слабое оправдание.

— Лучше поговорим с этими «господами», может, они что знают? — я показал на нищих.

«Господа» тем временем решили устроить небольшой перекур, и, устроившись на своих котомках, негромко переговаривались. По рукам ходила литровая армейская фляжка, судя по раскрасневшимся лицам побирашек, наполненная отнюдь не водой.

— Давай, — кивнул эльф.

Мы обменялись понимающими взглядами и направились к месту привала попрошаек. Нас встретили настороженно. Фляжка исчезла в одной из котомок, вместо неё появились враждебные взгляды.

— Привет мужики, — поздоровался я.

— Чего нужно? — спросил один из попрошаек, набычив голову. — Иди с миром. Мы нищие, у нас ничего нет.

— Не бойтесь, не обижу, — я продемонстрировал широкую улыбку. — Задам пару вопросов и всё.

— Шёл бы отсюда, — досадливо нахмурив лоб, предложил нищий. — Любопытные и слишком разговорчивые в Трущобах долго не живут.

Его товарищи согласно закивали.

Я выложил на ладонь горстку медяков. Глаза побирашек алчно засияли, нищие подвинулись поближе. В другом районе столицы это не деньги, а так, мелочёвка на карманные расходы, но для Трущоб, выложенная сумма тянула на хорошее состояние.

— Я задам вам один маааленький вопрос, — я нарочно растянул слово «маленький», — и, если получу правильный ответ, деньги перейдут к вам. Договорились?

— Ещё как! — воскликнул разговорчивый побирашка, облизывая сухие губы. Его распирало от жадности. — Не томи, спрашивай.

— Нет ли поблизости чужаков?

— Здесь много разного народа живёт, — хмуро произнёс нищий. — Всех ведь не упомнишь. Но вас двоих, я головой ручаюсь, — впервые вижу.

— Отец, не о нас речь, — грубо перебил Лигрель. — Появлялись ли за последние день или два новички, подозрительные типы? Они должны остановиться где-то поблизости.

— Кажется, я знаю, кто нужен, — пробурчал дотоле молчавший нищий с бельмом на глазу. — Живут тут неподалёку, через два дома, пятеро, среди них баба. А вчерась к ним ещё один гость пожаловал. Наши бы их с удовольствием пощекотали, да приказ даден — ни в коем разе не трогать.

— Кем даден? — спросил Лигрель.

— Э, милчеловек, о таких вещах здесь говорить не принято. Большой человек приказал. Кто знает, тот поймёт. Тут его все слушаются, — пояснил нищий.

— Значит, через два дома, — прервал я. — Покажите где?

— Гони ещё медяк, покажу, — вызвался он.

— Получай, — я высыпал в приготовленную горсть деньги. Сменив хозяина, они жалобно звякнули, будто сетуя на свою жизнь.

Нищий тщательно пересчитал мелочь, потом раздал улов между остальными попрошайками, отсыпав, правда, львиную долю себе в карман.

— Только будьте осторожней, — предупредил он. — Там люди сурьёзные, шутковать не будут. Чиркнут ножом по шее, и голова в кустах окажется.

— Мы тоже не лыком шиты, — откликнулся я. — Веди.

Нищий, покряхтывая, привстал с котомки и побрёл неторопливыми шажками. Мы с Лигрелем дышали ему в затылок. Сердце тревожно заныло. Я вроде бы не склонен к авантюризму, однако сейчас добровольно лез головой в петлю. Скажи об этом кто раньше — рассмеялся бы прямо в лицо, честное слово! Наверное, виной всему моя ответственность. Я с ранних лет привык взваливать на себя кучу обязанностей, это даже выработалось в дурацкую привычку. Впрочем, чего зря сетовать. Сделанного не воротишь. Раз вызвался спасать мир, не жалуйся — никто за язык не тянул, не упрашивал, награды не обещал.

В голову лезла разная ерунда. Вспоминалась детство, проведённое почти на таких же полуразрушенных улицах, но даже в самый лютый мороз они казались гораздо теплее стен сиротского приюта, в который меня определили практически сразу после рождения. Редкий день обходился без того, чтобы кто-то из детей не получил порцию розог или не провёл несколько часов, стоя коленями на сухом горохе. С тех пор я возненавидел казённые костюмчики серо-мышиного цвета; полные издёвки, глаза воспитателей, срывавших на нас плохое настроение, и баланду, похожую на тюремную похлёбку, разве что порой в ней по большим праздникам плавали маленькие кусочки мяса.

Попрошайка остановился. Впалые щёки болезненно задёргались.

— Вот дом, про который я рассказывал, — он с опаской, словно боялся, что его заметят, указал на ветхое двухэтажное строение с относительно целой черепичной крышей и следами отвалившейся штукатурки на стенах. — Ищите там. Если что, вы меня не видели, и я вам ничего не говорил, — торопливо пробормотал нищий.

— Спасибо, можешь идти, — сказал я.

— Прощевайте, — откланялся нищий.

Дом был обжитой. В нём кто-то находился несколько дней, чувствовалось сразу. Обитатели готовили еду, о чём явственно говорил запах, шедший из второго окна справа, на первом этаже. Оно не было заколочено или заставлено досками. Очевидно, использовалось и в качестве запасного выхода. Однако тех, кто за ним находился, не было видно — мешала грязная дерюжка, использованная вместо занавески.

Мы стремительно перебежали перекрёсток и встали спиной к стене. Я вслушался в разговор за окном. Говорили двое, причём на эльфийском. Один явно с нетипичным для эльфов пылом пытался втолковать что-то другому. Я могу перекинуться на эльфийском парой фраз, но беглая речь мне, увы, не по зубам, поэтому пришлось уступить место Лигрелю.

— Ругаются, — тихо прошептал он. — Тот, который говорит громче, предлагает убить человека, как ненужного свидетеля.

— Это он Герхарда, что ли имеет в виду?

— Наверное, — пожал плечами друг. — Ага, второй отвечает, что обещал оставить человеку жизнь. Да, точно, речь идёт о Герхарде — он назвал имя. Пора бы уходить. Все дела сделаны, и ничто их не держит.

— Можешь определить, сколько их внутри? — спросил я.

— Слышно двоих, — произнёс Лигрель. — Но в глубине комнаты ещё есть кто-то. Он явно занимается с оружием — крутит мечом мельницу.

Как друг умудрился расслышать с такого расстояния звук не сильнее комариного писка — загадка!

— Как будем их брать? — задал я главный вопрос.

— Лучше поодиночке, — прошептал Лигрель. — Если это действительно хиджи, с ними придётся повозиться. Пятеро на двоих — чересчур.

— Шестеро, — поправил его я. — Не забывай о Герхарде. Он бывший офицер и умеет держать оружие в руках.

— Бери его на себя. Я займусь сородичами. Пока жив хотя бы один хиджи, моему Дереву покоя не будет.

— Не будем ломиться напропалую, — предложил я. — Есть идея.

— Какая? — живо откликнулся Лигрель.

Минуты две ушло на обсуждение плана, пока не утрясли все детали. Он был одновременно дерзок и прост.

Я, изображая пьяного, на гнущихся ногах подошёл к входной двери, громко постучал и заплетающимся языком произнёс:

— Эй, Хильда, открывай. Это я, Гарри.

Тишину, установившуюся в доме, можно было резать ножом. Наконец, кто-то негромко сказал:

— Кого там нелёгкая принесла? Альри, сходи, проверь.

Если Альри тот самый высокий эльф, что убил Никавери, я пропал. Осталось надеяться на удачу, и она не подвела. Дверь потихоньку отворилась, в неё высунулось угрожающее лезвие короткого эльфийского меча.

— Тебе чего надо? — спросил эльф.

Он говорил с лёгким присвистыванием, характерным для рта в котором не хватает нескольких зубов.

— А тебе чего? — сделав недоумённое лицо, произнёс я. — Тут подруга моя живёт, Хильда. Я к ней пришёл.

Эльф что-то крикнул своим, в ответ послышались смешки. Его товарищи явно подтрунивали над недалёким человеком, перепутавшим дом. Напряжение спало, на что мы собственно и рассчитывали. Какими бы мастерами не были хиджи, им сложно постоянно держаться на чеку. Так, во всяком случае, говорил Лигрель. Поскольку опасность оказалась мнимой, эльфы позволили себе расслабиться. Альри засунул меч в ножны, и не без ехидства заявил:

— Нет здесь твоей Хильды. Проваливай, пока цел.

— Хорошо, хорошо, — поспешно заверил я, и вдруг, распрямившись, как заведённая пружина, нанёс один-единственный удар кинжалом по горлу.

Эльф был тренированным убийцей, быстрым, как ветер, с прекрасной реакцией, но он всё равно не успел ничего предпринять, лишь захрипел, схватился за горло и рухнул. Путь в недра дома открыт.

Первым влетел Лигрель. Стрела уже покоилась на натянутой тетиве складного лука и сразу нашла мишень. Хиджи, нелепо взмахнув руками, рухнул с низкого колченого табурета: Лигрель разил насмерть.

Скрытый в глубине дома эльф, фехтовавший дотоле с невидимым противником, ринулся к нам. Он достиг Лигреля за два гигантских прыжка, в воздухе сверкнула отточенная сталь клинка. Друг крутанулся на месте, мелькнула нога, обутая в остроносый сапожок. Каблук угодил прямиком в челюсть. Послышался хруст, словно наступили на пачку печенья. Кровь вперемешку с остатками зубов, фонтаном забрызгала стену, хиджи снесло в сторону. Больше он не вставал.

Один эльф бросился ко мне, вооружившись обоюдоострым ножом. Я не самонадеянный субъект, и прекрасно понимаю, что в схватке с тем, кто всю жизнь учился убивать и в чём достиг определённых высот, долго не выстою. Что там Брутс говорил про балансировку кинжала? Пришла пора проверить. Уж что-что, а метать кинжалы сержанты-инструктора полка Диких Псов умели, а я когда-то был не самым плохим инструктором в учебке. Едва заметное движение правой рукой, и острие, пролетев около трёх метров, угодило прямиком в лоб хиджи, пробив череп.

Лигрель дрался с тем самым, высоким, что убил Никавери. Силы бойцов были примерно одинаковыми, но я почему-то твёрдо знал, что друг со своим противником справится и без моей помощи.

Лигрель встретил врага кинжальным выпадом, однако рука угодила в пустоту: лезвие лишь разрезало воздух. Хиджи с лёгкостью ушёл от удара и теперь норовил дать сдачи. Соперники закружили. На каждый выпад Лигреля, враг откликался быстрой контратакой. Друг блокировал её, и всё начиналось сначала. При этом поединщики не забывали крутить сальто, садиться на шпагат и делать ещё тысячу различных акробатических элементов, вроде пробежки по стене, с последующим приземлением на ноги за спиной противника. Нет, поначалу это кажется эффектным, но, когда действо затягивается… Я устал глядеть на их пируэты. Может пальнуть из пистолета? Хотя, не стоит, я же не хочу привлечь сюда половину Трущоб, уж тогда нам точно не выбраться отсюда живыми.

Хиджи пытался нащупать брешь в обороне Лигреля, пока безуспешно. Я решил, что поединок двух мастеров продлится до вечера, и запасся терпением, жаль бутербродов не прихватил, но стоило только об этом подумать, как схватка закончилась. Лигрель поднырнул под соперника и нанёс короткий удар снизу вверх в область паха. Противник схватился за низ живота и дико заорал: кинжал Лигреля распорол брюхо и деликатные части тела. Сквозь расставленные пальцы рук потекла густая и вязкая жидкость, окрашивая нижнюю часть камзола хиджи и штаны в темно-красный цвет. Лигрелю стало жалко хиджи, и он добил его вторым ударом.

— Почему так долго? — проворчал я. — Хорошо хоть не до утра возился.

— Тебя б на моё место, — обиделся Лигрель.

— Шучу.

Четверо хиджи убиты, но где Жозефина и Герхард? Куда они делись? Оставлять их за своей спиной всё равно, что обмотать гадюку вокруг шеи и не обращать на неё внимания.

И где Ключ? Без него наша вылазка была бессмысленной тратой времени.

Я осмотрел комнату. Алур утверждал, что почувствовать Ключ не составит труда, но окружавшие предметы были обычными столами, стульями и шкафами.

Подошёл усталый Лигрель. Рубашку на нём хоть выжимай.

— Нашёл что-нибудь?

Я развёл руками:

— Ничего!

— Плохо!

— Не то слово!

Мы перерыли дом почти до самого основания. Одна из пропаж нашлась после того, как эльф опрокинул на бок, чудом сохранившийся шкаф для белья. Когда клубы, накопившейся за десятилетия пыли, улеглись на полу и наших физиономиях, выяснилось, что за шкафом спрятался съёжившийся до размеров гнома бывший гвардейский офицер. Там было грязно, как корзине с углем, и племянник барона воистину являл собой жалкое зрелище. Я лично узнал его с большим трудом.

Лигрель довольно захохотал. Он схватил Герхарда за шиворот и мощным рывком вытолкнул на середину комнаты.

— Полюбуйся на мерзавца! Он верно думал отсидеться в укромном уголке, — эльф отвесил Герхарду оплеуху.

Племянник барона уронил подбородок на грудь и затрясся мелкой дрожью. Волны страха исходили от его некогда сильного и уверенного тела. Довольно мерзкое зрелище, особенно для тех, кто видел Герхарда в полном гвардейском обмундировании.

— Вы, вы… убьёте меня? — заикаясь, пролепетал он.

— Это будет зависеть от того, что ты нам скажешь, — ответил ему я.

— Я всё скажу, всё, — трясясь, прошептал Герхард. — Возьмите вот это. Вы же его ищете?

Он вытащил из-за пазухи тряпицу, развернул и передал мне дрожащими руками. Я бережно принял свёрток, но почти сразу же осознал — это не то: перед моим взором лежали чёрные алмазы — безумно дорогие драгоценные камни, любого из которых хватило бы на приобретение города размером с нашу столицу. Сожалею, но ни один из них не мог быть Ключом. Когда-то чёрные алмазы в избытке водились на землях орков, но потом, рудники иссякли.

— Дай посмотреть? — попросил Лигрель.

Я передал свёрток.

— Ничего себе! — присвистнул эльф. — Это же…

— Да, — прервал я его. — Это чёрные алмазы. Ты взял их в королевском хранилище? — обратился я к Герхарду.

— Нет, — яростно замотал головой тот. — Алмазы — плата за то, что я вынес одну вещицу.

— Ты продешевил, — процедил я сквозь зубы. — Судьба целого мира стоит куда дороже. К личности твоего нанимателя вернёмся немного позже, а пока отвечай: куда делся Ключ?

— Какой ключ? — не понял Герхард.

— Тот самый, что ты выкрал, — объяснил я. — Отвечай, у нас мало времени.

Герхарда словно придавило снежной лавиной. Он сгорбился и заплетающимся языком протянул:

— У меня его больше нет. Мы отдали эту вещь и получили за неё плату.

Кровь застучала у меня в висках, пришлось сделать пару вздохов, чтобы не запаниковать. Неужели мы опоздали, и Ключ сменил хозяина?

— Кому ты отдал Ключ! — зарычал я на Герхарда. — Говори, сволочь!

— Его… его взял…, — заикаясь от страха начал Герхард, и замолчал, как выяснилось навсегда. Неизвестно откуда взявшаяся стрела впилась ему в грудь. Из горла Герхарда послышался булькающий звук, он стал судорожно хватать воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Я обернулся и увидел Жозефину. В руках она держала заряженный лук. Остриё стрелы медленно перемещалось с меня на Лигреля и обратно.

— Так-так, — проговорил я. — Мадам Жозефина, какая встреча! А мы вас обыскались.

— Заткнись, — рявкнула эльфийка. — Ещё слово, и ты покойник.

— Как вы невежливы, мадам, — заметил я. — Что же мешает убить меня прямо сейчас?

— Наверное, я, — ответил Лигрель, державший точно такой же лук, направленный на хиджи.

Ситуация складывалась непростая. Безусловно, у эльфийки имелись все шансы прикончить любого из нас на выбор, но в этом случае она либо получила бы от меня пулю (мой палец сам собой лёг на спусковой курок, а на то, чтобы достать пистолет я бы потратил меньше секунды), либо стрелу от Лигреля в зависимости от того, кто бы из нас остался в живых. Мы с Лигрелем не были столь деликатны, дабы позволить Жозефине продырявить обоих.

— Отдайте алмазы, и я уйду, — твёрдо произнесла эльфийка.

— Зачем ты убила Герхарда?

— У него был слишком длинный язык, — прошипела Жозефина.

Мы переглянулись. Что ж — выходка в духе хиджи. Они не любят выдавать имена клиентов.

— Может, разделим поровну? — предложил я.

— Нет, — отрезала Жозефина. — Всё, или один из вас умрёт.

— Отдай ей эти побрякушки! — взмолился Лигрель. — Жизнь дороже любых камней, будь они хоть трижды драгоценными.

Жаль, я уже успел построить кое-какие планы. В них входили шикарный особняк, земельные угодья и обеспеченная старость для меня и моих возможных детей и внуков.

— Ладно, — не без сожаления произнёс я, кидая ей под ноги свёрток с алмазами. — Только зря ты их берёшь, они могут тебе не пригодиться.

— Что за глупости? — усмехнулась эльфийка.

— Вы украли очень важную вещь. Если она попадёт в плохие руки, а чует моё сердце — дело обстоит именно таким образом, в наш мир вторгнутся орки. Сама знаешь, как они любят вашего брата, вернее сестру, — поправился я.

— Не заговаривай мне зубы, — разозлилась Жозефина. — Орков давно нет.

— В нашем мире, возможно, их нет. Пока нет!

— Наплевать, — отмахнулась хиджи.

Когда она успела прибрать к рукам свёрток с алмазами, я так и не понял.

— До свидания мальчики, дверь за мной закрывать не надо, сама справлюсь, — произнесла Жозефина и стремглав вылетела из комнаты.

— М-да, — расстроено протянул я. — Откуда она взялась?

— Понятия не имею. Всё произошло очень быстро. Искать бесполезно. Если хиджи захочет, спрячется так, что мы до конца жизни не найдём.

— Здорово, — с упавшим сердцем сказал я. — Ключ не нашли, алмазы упустили. Вся надежда на Алура. Может, он поможет отследить артефакт?

— А что ещё остаётся делать? — вздохнул Лигрель. — Ладно, хоть четверых хиджи уложили, не так стыдно на глаза своим показаться.

— Возвращаемся, — сказал я. — Прогулка была неудачной.

— Твоя правда, — согласился Лигрель.