Мелодия с каждой секундой становилась громче. Игорь проснулся и аккуратно вытащил руку из-под кудрявой головы Сьюзан. Светящиеся часы показывали четыре утра. Игорь нажал кнопку «ответ», затыкая растрезвонившийся телефон.

– Через полтора часа вылет, – послышался голос Фридриха.

– Как это?

– Черт его знает! Я сам проснулся пять минут назад. Позвони в Центр.

– Понял, – сказал Игорь.

– Александр уже собирается, – добавил Фридрих и отключился.

– ! Сьюзан! – громко позвал Игорь, и тронул жену за плечо. – Просыпайся, милая. Через полчаса я ухожу.

Сьюзан словно обдали ведром воды.

– Как?! Не прошло и дня с прошлого дежурства!

– Сейчас я все узнаю, – сказал Игорь, вызывая Центр космической медицины.

– Игорь! – возбужденно произнес оператор Джон. – Ждем тебя в Центре. Через час двадцать корабль будет готов к взлету.

– Куда лететь? Почему дежурная команда не среагировала? Почему корабль скорой помощи не готов?

– Система Mare argenteus, шестнадцать парсеков отсюда. Мы готовим грузовой корабль, – спокойно объяснил Джон. – А ваша тройка – самая опытная. Вы единственные, кто работал за пределами системы.

– У них нет своих медиков? Раз меня посылают к дьяволу за шиворот, случилось что-то серьезное.

– Врачи есть. Лекарств нет, – терпеливо ответил Джон. – Эпидемия Рахманинова. Требуется как минимум две тонны вакцины.

– Черт, – прошептал Игорь.

– Через пятнадцать минут машина будет около твоего дома.

– Не забудьте заплатить моей жене за моральный ущерб, – с горькой иронией ответил Игорь и закончил связь.

– Как долго я буду одна? – тихо спросила Сьюзан.

– Надеюсь на следующих выходных сходить с тобой в ресторан, – ответил Игорь и натянуто улыбнулся. – Не смотри на меня так. Мне самому не по душе расставание с тобой.

– А отказаться нельзя? – без всякой надежды спросила Сьюзан. Она знала ответ заранее.

– Нельзя. Там погибают люди. Возможно, целая планета под угрозой вымирания.

– Тогда лети и возвращайся скорее.

Игорь обнял жену и начал одеваться. Сьюзан направилась на кухню, чтобы последний раз перед полетом накормить мужа домашней едой.

– Сьюзан, у меня скоро вылет!

– Пока не поешь, не выпущу, – улыбнулась она, – неизвестно, когда ты доберешься до нормальной еды.

Игорь проглотил тарелку супа и ответил на вызов по телефону.

– Машина около дома, – послышался голос шофера.

– Понял.

Игорь обулся и медленно оглядел Сьюзанс ног до головы, словно фотографировал каждый сантиметр ее тела. Зрелище было приятным. Шелковая ночная сорочка ничего не скрывала, а только подчеркивала каждый соблазнительный изгиб.

– Жди меня, – целуя жену, попросил Игорь.

– Это я умею лучше всего, – улыбнувшись одними уголками губ, ответила Сьюзан.

– Я тебя люблю.

– А я люблю тебя. Возвращайся.

Игорь кивнул и вышел на улицу, где ночь постепенно уступала место предрассветным сумеркам. В воздухе витал вечный, едва уловимый химический запах почти сотни фармацевтических заводов.

«Планета-аптечка», – в который раз подумал Игорь и сел рядом с водителем. Мужчины обошлись молчаливыми кивками, и служебный джип повез врача высшей категории в Центр космической медицины для его второго полета за пределы системы.

Центр представлял собой стартовую площадку, окруженную ангарами для кораблей и четырьмя тридцатиэтажными зданиями.

Игоря сразу повезли к грузовому кораблю для дальних плаваний в море вакуума, темной материи и энергии. Матово-черная, ракетоподобная конструкция возвышалась над землей на добрых полсотни метров. Рядом уже стояло два фургона. Один – с космической экипировкой, второй – для экстренного карантина.

Пилот-штурман Фридрих помахал Игорю и зашел в фургон.

Корабль «Гиппократ-4» состоял из трех основных частей. На нем был установлен стандартный двигатель для полетов в пределах системы. При желании, он мог дать скорость в тысячу километров в секунду. Восемнадцать лазерных систем создавали постоянную высокотемпературную плазму, в которой происходил управляемый термоядерный синтез дейтерия и гелия-3. Выделяемая энергия от каждой подобной реакции была больше восемнадцати миллионов электрон-вольт. А реакций происходило сотни тысяч.

Второй частью корабля был грузовой отсек. В нем обычно перевозили медикаменты и спецоборудование. В грузовом отсеке царили почти нулевая гравитация и разряженная атмосфера.

Венчался «Гиппократ-4» капитанской рубкой, каютами персонала и госпиталем на полсотни человек, с возможностью полной изоляции одного пациента от другого.

Игорь зашел в фургон, где три человека персонала одевали Фридриха и Александра – бортинженера.

Тридцатилетний Игорь был самым младшим в команде, пилоту и инженеру недавно стукнуло по сорок. Хотя некоторые врачи, со ста двадцатилетним стажем, считали всех троих мальчишками.

– Даже не верится, что придется перелазить со «скорой» в эту громаду, – сказал Игорь, снимая одежду.

– Можно полететь на нашей птичке, – пожал плечами Александр. – Домчимся до системы Mare argenteus всего лишь за шестнадцать тысяч лет.

– Вдохновляет, – нервно засмеялся Фридрих. – Я три года пользовался «темным двигателем» только на тренажерах.

– У него устройство сложное, а пользоваться им – пустяки, – подбодрил пилота Александр.

Чтобы преодолевать световые года понадобился даже не новый двигатель, а совершенно иной принцип, другая ветвь науки и техники. Хотя с легкой руки испытателей систему все-таки прозвали «темным двигателем».

– Ага, – улыбнулся Игорь, – залил в бак пару ведер темной энергии и полетел.

Сослуживцы засмеялись, персонал лишь сдержанно улыбнулся.

По уставу каждому офицеру полагался набор оружия. Электрошокер, шестизарядный огнестрельный пистолет и лазерное ружье, которое можно было использовать и как оружие, и как резак.

– Никогда не понимал, зачем нам столько смертельных игрушек, – сказал Фридрих, вкладывая оружие в кобуры, пришитые к костюму. Одна была на левом боку, две других на бедре и поясе с правой стороны. Весь боекомплект, из пластика и облегченной стали весил чуть больше килограмма.

– Это очень политкорректный набор, – ответил Александр. – Угодил сразу нескольким разделам физики. И электричеству, и квантовой оптике, и старой доброй классической механике.

– Многие лекарства пригождаются раз в пять лет, но мы их все равно возим, – сказал Игорь. – Так и здесь – оружие на все случаи. Лазер хрупок, но может стрелять в вакууме, пистолет прочен, а электрошокер хорош при контактном бое.

– Лекции по самозащите ночью штудировал? – приподняв брови, с иронией спросил бортинженер. – Это на тебя так Сьюзан действует?

Игорь не успел ответить. Из динамиков раздался голос оператора:

– Экипаж, пройдите, пожалуйста, для процедуры карантина в соседний фургон!

– Джон! Незачем так кричать! – поморщился Александр. – Ты когда-нибудь научишься регулировать громкость?

Карантин длился меньше десяти минут.

– Это не процедура, а формальность какая-то, – недовольно заметил Игорь.

– Если мы опоздаем, каждая минута будет стоить десятков или сотен жизней, – напомнил Фридрих.

– А если заболеет кто-то из нас, то погибнет вся планета.

– Не сгущай краски, – встрял Александр. – Корабль сможет довести и один человек.

– Не дай Бог, конечно, – сказал Фридрих. – Но Саша прав.

Каждый член экипажа был обязан обладать минимальными умениями других специалистов. Капитан должен уметь оказать первую медицинскую помощь, а врач – выбрать на компьютере предлагаемую траекторию движения, а затем посадить корабль.

Команду очистили несколькими видами излучения. Один раз карантинная капсула наполнилась газом, от которого закружилась голова.

Фургон подвез экипаж прямиком к приставному лифту.

– Даже размяться не дают, – хмыкнул Александр, – по скобам полазить.

Игорь окинул взглядом матово-черную громаду корабля. Рассвет занялся, показав на горизонте красновато-желтую звезду. В свете местного солнца «Гиппократ-4» больше напоминал челнок смерти, нежели корабль спасения.

Игорь отогнал мрачные мысли и шагнул в лифт вслед за капитаном и бортинженером.

Пройдя стандартную минутную очистку ультрафиолетовым излучением в шлюзе, экипаж вошел в корабль. Сейчас они пассажиры, но стоит «Гиппократу-4» оторваться от земли, как они станут его полноправными хозяевами.

– До взлета двадцать пять минут, – из десятков динамиков эхом раздался голос Джона. – Начать завершающую предстартовую проверку.

Фридрих и Александр направились в капитанскую рубку, а Игорь пошел в грузовой отсек – лично проверить безопасность медикаментов.

Спустившись по десятиметровой лестнице, врач взглянул на показания приборов. Температура в грузовом отсеке поддерживалась в пять градусов по Цельсию. Атмосфера была планетарная.

Уже после взлета воздух автоматически откачивался, чтобы избежать окисления медикаментов при длительных перелетах. Но какую-то его часть оставлять приходилось, чтобы была возможность поддерживать нужную температуру. Ведь вакуум нельзя нагреть.

Игорь зашел в шлюз между грузовым и жилым отсеками. Табличка напоминала, что стоит надеть скафандр, но врач ее проигнорировал. Отсек представлял собой огромное помещение с этажными переборками для груза. Игорь опустился на дно отсека, где и расположились медикаменты.

Врач проверил все крепления и ремни, до которых смог дотянуться.

Сорок стопок по десять ящиков. В каждом ящике – тысяча ампул по пять миллилитров. Все драгоценные металлы и топливо для жителей планеты Spes в системе Mare argenteus сейчас были ничем по сравнению с этим бесценным грузом. Каждая ампула была чьим-то билетом в жизнь. А безбилетников ждала лютая смерть.

Игорь подошел к лестнице и услышал голос Джона:

– До взлета десять минут.

Игорь заспешил в капитанскую рубку. Лицо и руки замерзли, и врач хотел успеть согреться до старта.

После подъема на тридцать метров по лестнице Игорь взмок. В рубку он зашел бодрый и разгоряченный.

– У меня все в порядке, – сказал он.

– Мы рады, – откликнулся Александр. – Отдыхай теперь до самого приземления.

– Благодарю, – сухо ответил Игорь.

На индикаторной панели четыре лампочки горели желтым цветом. Когда первая из них загорелась зеленым, Джон сообщил:

– Юстировка лазерных систем завершена.

При изменении цвета второго индикатора, оператор оповестил:

– Топливо подано.

– Процесс образования высокотемпературной плазмы запущен, – пояснил смысл третьего индикатора Джон.

Когда загорелась зеленым четвертая лампа, оператор торжественно произнес:

– Процесс термоядерного синтеза начат. Минутная готовность.

– Пристегнуться, – скомандовал Фридрих. – Это вам не наша птичка.

– Настоящий орел, – кивнул Александр, щелкнув ремнем.

Корабль рычал и подрагивал, словно хищный зверь перед смертельным броском.

Джон начал отсчет:

– Десять, девять…

Игорь вспомнил, что всего лишь пару часов назад сладко спал рядом с любимой женой.

– Восемь, семь…

Сьюзан хотела начать разговор о ребенке, но Игорь попросил отложить его до утра.

– Шесть, пять…

Но теперь, когда наступит время завтрака, они будут в тысячах километрах друг от друга.

– Четыре, три…

Холостякам Фридриху и Александру этот полет был в радость. Космос был их домом. А Игорь обрел обитель на земле. И, по зову долга, сразу же отправился в длительный опасный полет. И ничего нельзя изменить…

– Два, один…

«Жди, Сьюзан! – проникновенно подумал Игорь. – Я вернусь!»

– Пуск!

Корабль накренился градусов на пятнадцать, завибрировал и, вжав экипаж в кресла, начал отрываться от поверхности. Дыхание давалось с трудом, на грудь давила сила нескольких гравитаций. Компьютер прибавил на краткий миг мощность выброса из крайнего сопла, и «Гиппократ-4» выровнялся. Дышали астронавты мелкими вдохами, оставляя грудь наполовину полной. Если выдохнешь при старте полностью, в сжатые гравитацией легкие воздух может больше не попасть никогда.

– Тропосферу прошли, – послышался бодрый голос оператора.

– Полдела сделано, – с иронией выдавил из себя Александр.

Давление заметно снизилось, шум в голове прошел, и Игорь задышал глубже.

– Вышли из стратосферы, – сообщил Джон, – все оборудование функционирует нормально.

– Джон! Это мы вышли! – ответил Фридрих. – А ты сидишь на мягком кресле и смотришь на циферки.

– У вас кресла не жестче, – хмыкнул оператор и замолчал.

«Гиппократ-4» преодолел ионосферу и вышел в космос. По мере уменьшения реальной гравитации, компьютер усиливал гравитацию искусственную. Но когда корабль покинет зону сильного воздействия планеты, она все равно будет в три раза меньше привычной. Для удобства на подошвы обуви астронавтов был напылен постоянный магнит.

Фридрих первым отстегнул ремень и встал. Старт всегда вызывал в нем зверский голод.

Все трое были противниками жестокости, потому ели либо растительную пищу, либо синтезированное мясо. Астронавты взяли по тюбику питательной смеси, со вкусом овощного рагу с перцем.

– Каждый раз не верится, что такая громада может не просто оторваться от земли, но и лететь с непостижимой скоростью, – отвинчивая колпачок, сказал Игорь.

– История идет по кругу, – значительно заявил Александр. – Когда на смену деревянному флоту пришли броненосцы, никто не верил, что металлические монстры могут держаться на воде, не то что двигаться быстрее.

– И только физики, инженеры и прочие технари знали, что каждую машину на воде держат фундаментальные законы природы, – в тон ему ответил Игорь.

– Зря иронизируешь. Так и было.

Фридрих включил обзорный экран и пояснил:

– Улучшает аппетит.

– Медициной не подтверждено, – тут же вставил шпильку Игорь.

– Народный опыт, – пожал плечами капитан.

Экран был разделен на шесть секций, показывая все основные направления. Фридрих провел пальцем по сенсорной панели, и один из видов поглотил все остальные. Теперь экран занимало изображение удаляющейся серо-голубой планеты.

Игорь бросил на нее короткий взгляд и отвел глаза. Десятки раз Игорь видел удаляющуюся планету, но такую тоску испытывал впервые.

– Экипаж, как самочувствие? – спросил Джон, отвлекая от тусклых мыслей.

– У тебя же есть все наши биометрические параметры, – ответил Александр.

– Показания одно, а ощущение – другое, – не согласился оператор.

– Отлично, – ответил за всех Игорь. – Как врач говорю.

Джон ответил только через несколько секунд:

– Вы достигли четвертой космической скорости. Доступ к «темному двигателю» открыт.

– Благодарю, сразу после завтрака воспользуюсь, – нервно ответил Фридрих. – Бортинженер, начать подготовку «темного двигателя».

– Есть, – ответил Александр, бросая выжатый тюбик в утилизатор.

Панель управления «темным двигателем» была закрыта бронированным стеклом. Бортинженер ввел пароль и приложил палец – панель загорелась, а защитная крышка, словно багажная дверь машины, плавно поднялась вверх.

– Активация «темного двигателя» возможна через полторы минуты, – сообщил Александр.

– Понял, – ответил Фридрих, проверяя действия компьютера.

Траектория была выбрана верно, масса задана, частота определения текущих координат – сотни гигагерц.

– Центр, – заговорил капитан, – через три минуты совершаем прыжок в систему Mare argenteus. – Экипаж, занять места, пристегнуться, надеть кислородные маски. – Немного помолчав, Фридрих добавил с улыбкой. – Не бояться и верить только в удачу.

– Приказ года, – усмехнулись динамики голосом Джона. – Удачи, друзья. Ждем от вас капсулы с посланием.

Фридрих запустил «темный двигатель» и занял свое место. Больше от людей не зависело ничего.

Для темной энергии не существует понятия взаимодействия с пространством, зато ей известно, что такое масса.

Место прибытия задавалось не точкой, не пересечением несуществующих линий, а координатным лучом, где началом было текущее местонахождение корабля, а концом – бесконечность.

Каждая планетарная система – довольно стабильная штука с почти постоянной массой. Именно масса и стала фактором, по которому двигатель мог выбросить корабль из гиперкоридора. Потому удаленное определение массы было главной задачей астрономов эры Прорыва.

«Темный двигатель» покрывал каждый сантиметр обшивки. В нужный момент он превращал корабль в часть темной энергии и устремлял его по гиперкоридору. Хотя мнения ученых расходились. Одни утверждали, что гиперкоридор находится в еще одном измерении пространства, другие, что корабль просто исчезал, а потом заново появлялся вблизи заданной массы.

Скорость корабля должна была быть такой, что потенциально он мог бы достигнуть необходимой точки и без гиперкоридора. Обычно шестьсот-семьсот километров в секунду хватало. Отсюда появлялось еще одно предположение. Что путь через гиперкоридор – это полет сквозь пространство, где не существует времени.

В мгновение превращения компьютер передал «темному двигателю» текущее местоположение корабля, и, может на миг, может на бесконечность, люди внутри машины выпали из бытия.

Астронавты сняли маски и взглянули на экран – ни звезд, ни планет.

– Что за ерунда? – спросил Игорь.

Фридрих и Александр подскочили с кресел, как ужаленные.

– До Mare argenteus почти световой год! – пораженно воскликнул капитан. Он уже догадался, что это может значить.

Александр подтвердил его догадку:

– Черт! «Темный двигатель» деактивирован на двадцать две минуты!

Игорь непроизвольно засек время. Фридрих разделил экран на шесть секций.

К ним с боковой стороны приближалось два корабля. Один не уступал размерами «Гиппократу-4», другой был в три раза меньше.

– Включай двигатель на полную мощность! – крикнул Фридрих. – Попробуем оторваться!

Александр начал с максимально возможной скоростью наращивать мощность двигателя, а капитан перевел корабль на полуавтоматическое управление.

Включился один из корректирующих траекторию двигателей, и «Гиппократ-4» стал уходить от пиратов по широкой дуге.

– Ведь только что поставили новую защиту на все корабли, – сокрушенно сказал Александр. – Неужели все бесполезно? Карибское море, ей-богу.

Пираты, научившись взламывать координирующие системы «темных двигателей», уже не один год терроризировали межзвездных путешественников. Переписывая заданную массу на массу собственных кораблей, они выхватывали жертву из гиперкоридора к себе. Последним бичом стал новый вирус, деактивирующий «темный двигатель» на долгое время. Теперь дальнобойщики уповали лишь на мощь термоядерного двигателя и на быструю реакцию службы безопасности.

– Передатчик работает? – спросил Фридрих.

– Да, – кивнул Александр. – Но стоит поторопиться, пока они не отключили и его.

Капитан надиктовал текст о нападении пиратов и приложил к нему текущие координаты корабля.

Через несколько секунд «темный передатчик» выстрелил крошечной капсулой с зашифрованным посланием. Только переместившись в нужную систему, она отправит сигнал адресату.

Игорь не находил себе места, желая помочь. Услуги врача были не нужны, но он неплохо знал и технические узлы корабля.

– Игорь, подготовь астероидную пушку, – наконец вспомнил про него капитан.

Врач подошел к панели и нажал несколько кнопок.

– Не работает!

Александр бросил быстрый взгляд на экран состояния систем.

– Придется идти в грузовой отсек и действовать напрямую, – сказал он. – Программа связи компьютера с управляющей системой пушки взломана.

– Я займусь этим, – кивнул Игорь.

– Я переключу пушку на ручной режим, – устало произнес бортинженер. – Чтобы пираты не смогли ею воспользоваться.

– Они приближаются, – глядя то на экран, то на показания приборов, сообщил капитан.

– Двигатель работает на полную мощность, – доложил Александр. – Можно включить кратковременный форсированный режим.

– Сколько времени мы выиграем?

Александр нахмурил лоб.

– Около минуты, – ответил он.

– Жаль, что не восемнадцать, – взглянув на панель «темного двигателя», ответил Фридрих. – Включай. Нужно удерживать их на расстоянии.

Игорь добрался до шлюза и зашел в соседний отсек со спецодеждой. Вынув оружие, он начал облачаться в самый легкий и удобный скафандр, предназначенный для работы в разряженной атмосфере с температурой выше двухсот пятидесяти градусов по Кельвину. Вложив пистолет, шокер и лазерное ружье в специальные карманы на скафандре, Игорь надел кислородный баллон. Учитывая резерв скафандра, воздуха ему должно было хватить часа на полтора. К тому времени все давно решится.

Игорь зашел в шлюз. Насосы быстро откачали воздух обратно в жилой комплекс и переборка открылась. Пройдя до упора вбок верхнего этажа грузового отсека (который в космосе терял смысл верхнего, а просто был ближайшим к жилому комплексу), Игорь зашел в небольшую комнату. За ее передней стенкой находилась астероидная пушка, позволяющая стрелять в пяти направлениях.

Обзорный экран здесь был меньше, чем в капитанской рубке, но тоже позволял видеть все шесть сторон света. Панель управления состояла из клавиши включения и двух маленьких глаз проекторов.

Игорь сел на кресло и нажал кнопку. Загорелся разделенный на шесть секций экран, а рядом с руками возникла сенсорная голограмма в виде самолетного штурвала с десятком кнопок. Второй объектив создал экран с показаниями системы наведения пушки, с расстоянием до ближайших объектов и мощностью возможного воздействия.

Пять секций показывали бездушное черное пространство, и Игорь сразу их отключил. До активации «темного двигателя» еще почти четырнадцать минут, а пираты сократили расстояние втрое.

Врач нажал кнопку на штурвале и на экране появился крест мушки, словно в древних компьютерных играх. Держать в руках светящуюся пустоту и нажимать на нее, несмотря на привычку, было странно.

– Шугнуть их? – включая связь, спросил Игорь.

– Погоди, они предлагают переговоры, – ответил Фридрих.

– Все равно держи их на мушке, – добавил Александр.

Из динамиков корабля и скафандра донеслись звуки помех и тихого, неразличимого разговора.

– Привет, гиппократцы, – через пару секунд громко произнес пират хриплым наглым голосом. – Отдайте груз и вы свободны.

«Так он и упустит возможность захватить еще один корабль», – подумал Игорь.

– Наши трюмы пусты, – ответил Фридрих.

– Медицинский грузовой корабль мчится в систему, где бушует эпидемия с пустыми руками. Правдоподобно. Вы че, их закапывать летите?

– Им нужен медперсонал. Двадцать лучших врачей…

– Псы и то брешут лучше, – грубо перебил пират. – Вас трое, а вот нас – действительно двадцать. Можете сбросить груз в космос. Мы не гордые – подберем.

– Мы хотим спасти тысячи людей! – не выдержал Фридрих.

– Жители планеты получат лекарство. Просто… не совсем бесплатно, – ответил пират. – Я удивляюсь, что вы сами не захотели продать лекарство властям.

– Такие грязные мысли не могли даже прийти нам в голову! – брезгливо возмутился капитан.

– Это не грязь, это пиратский бизнес. Сбрасывайте груз, пока не поздно. Через три минуты мы вас догоним и бросим глушилку на все компьютеры. Тогда корабль тоже достанется нам, а вы – космосу.

– Почему же ты этого не сделал без разговоров? – с иронией спросил Фридрих.

– Не выношу вида крови, – хмыкнул пират. – У вас две минуты.

И отключил связь.

– Игорь, покажи им наш груз, – со злостью сказал Александр. – Без перезарядки аккумуляторов хватит выстрелов на десять.

– Понял, – ответил врач, наводя прицел на двигатель большого корабля.

Если объект не менял скорости и траектории, а астероиды их обычно не меняли, корректировка на движение цели и корабля производилась компьютером безошибочно.

Игорь затаил дыхание и сделал подряд три выстрела максимальной мощности. Первый импульс встретил на своем пути экран невидимой защиты – еще одну гениальную разработку пиратов. Второй выстрел перегрузил защиту энергетически и разорвал ее. Третий импульс прорезал обшивку и ворвался в двигатель. Внутри технического отсека пиратского корабля произошел взрыв, который отключил тягу и изменил траекторию. Преследователи продолжали лететь по инерции, но каждая секунда неумолимо отдаляла их от «Гиппократа-4».

– Игорь! Ты талант! – воскликнул бортинженер.

– Еще десять минут, – сказал Фридрих. – Погоди немного, мы снова включим форсаж.

– Понял, – ответил врач, держа в перекрестии белых линий небольшой корабль.

Пираты снова хотели выйти на связь, но Фридрих хладнокровно их игнорировал. Да и о чем теперь разговаривать?

Внутренние конструкции корабля завибрировали, Игорю даже показался какой-то шум. Форсажные плевки энергией не могли пройти для двигателя бесследно. «Гиппократ-4» прорезал космос с рекордной скоростью в тысячу двести километров в секунду, но пираты продолжали приближаться.

– Игорь, стреляй, – приказал капитан.

Меньший корабль был похож на десантное судно эры Прорыва. Игорь навел прицел на двигатель, и, затаив дыхание, сделал тройной выстрел. Защита корабля не дрогнула.

– Плохо дело, – прокомментировал Александр. – Этот орешек не расколешь.

– Значит, он расколет нас, – вздохнул Фридрих. – Без боя я груз не отдам.

– Я попробую выстрелить перед самой стыковкой, – сказал Игорь. – Возможно, в какой-то миг их защита отключится, чтобы присоединиться к шлюзу.

– Нас не заденет? – спросил капитан.

– Терять, похоже, все равно нечего, – невесело усмехнулся бортинженер.

На корпусе пиратского судна Игорь рассмотрел две пушки. Космические разбойники не стреляли, боясь повредить груз. И врач мысленно поблагодарил конструкторов «Гиппократа-4», которые установили астероидную пушку над грузовым отсеком.

– Семь минут осталось продержаться, – сказал Александр.

– Через три они будут здесь, – произнес капитан. В голосе не было ни страха, ни обреченности. Только холодная ярость.

– Что делать мне? – спросил Игорь.

– Стреляй из пушки, а потом приходи к нам на помощь, – ответил Фридрих. – Друзья, для меня был радостен каждый полет с вами. Лучшего экипажа трудно пожелать.

– Подожди прощаться… – неловко произнес бортинженер.

– Нет, Саша, – перебил его капитан. – Этот полет последний. Но нужно продать наши жизни подороже. Мы будем бороться до конца – и это главное.

– Вы мне ближе родных, – произнес Александр.

– Я тоже вас люблю, друзья, – сквозь ком в горле произнес Игорь. Все его мысли были о Сьюзан. Он вспомнил, как обещал ей вернуться. Представил, как она будет рыдать и не знать, как жить дальше. «Я выкарабкаюсь, – сжав зубы до хруста, пообещал себе Игорь. – Спасу планету и вернусь к жене».

По части стыковки пираты были профессионалами высшего класса. В космосе, на огромной скорости, пристыковаться к входному шлюзу мог только человек с руками ювелира.

– Когда они подойдут вплотную, – сказал Фридрих, – врубай корректировочный двигатель на полную мощность.

Когда пираты начали стыковку, Александр включил боковые реактивные двигатели, но ничего не произошло.

– Глушилка, – сказал бортинженер. – Компьютер в летаргическом сне.

– Дерьмо, – беря наизготовку лазерное ружье, прокомментировал Фридрих. – Игорь, как ты там?

– Стреляю, – ответил врач, – похоже, бесполезно.

– Дуй к нам, – позвал Александр. – Втроем веселее.

– Последний выстрел.

Игорь направил пушку в середину пиратского корабля, который уже выполнил стыковку. Мощный импульс потерялся в защите судна, словно снежинка в густой шерсти северного волка.

На голограммном экране появилась надпись: «Аккумуляторы разряжены! Выстрел минимальной мощности возможен через пятьдесят секунд».

Игорь вскочил с кресла и бегом ринулся к выходу из грузового отсека. Из динамиков скафандра слышались звуки выстрелов и крики. «Опоздал», – с ужасом подумал Игорь, вытаскивая сразу пистолет и ружье.

Врач открыл переборку, ведущую в разделительный шлюз между жилым и грузовым отсеками. На краткий миг Игорь увидел троих людей в темных костюмах, а затем поток ворвавшегося воздуха сбил его с ног и отбросил метров на десять.

Пираты, словно пробки от шампанского, влетели следом за врачом.

Игорь оказался около самой лестницы. Слегка ошарашенный, но спасенный от увечий скафандром, он быстро оценил ситуацию. Двое пиратов уже поднимались, третий лежал без сознания. Годы работы в экстренных условиях сделали свое дело. Игорь выстрелил дважды в первого врага. Тот вскрикнул и слабеющей рукой поднял устрашающего вида пушку. Пожалуй, так мог бы выглядеть пистолет шестидесятого калибра. Игорь спустил курок еще раз и спрыгнул на следующий этаж отсека. И вовремя. Не успел он коснуться поверхности, над ним пронесся свинцовый шмель пули.

Звуки выстрелов грозным эхом прокатились по грузовому отсеку, обволакивая каждый сантиметр пространства. Скафандр и малая гравитация обеспечили мягкое приземление. Игорь едва удержался на ногах, но пистолет и лазер так и не выпустил.

Одним движением сбросив кислородный баллон, врач прыгнул к стене. Прижавшись к ней спиной, он направил оружие вверх и замер.

– Поднимайся, ублюдок! – проорал пират то ли Игорю, то ли одному из своих раненых помощников.

С верхнего этажа показалась рука с пистолетом. Пират сделал три выстрела наугад. Одна из пуль рикошетом чиркнула скафандр. Игорь переключил лазер на непрерывный режим генерации излучения и нажал курок.

С омерзительным шлепком на пол упала кисть, сжимающая пистолет. Крови почти не было, лазер обуглил плоть, оставив в воздухе запах горелого мяса. Игорь порадовался, что он в скафандре и не чувствует его. И без того много поводов для тошноты.

Зато он услышал крик. Долгий, пронзительный, полный боли и неверия в случившееся. Ждать было нельзя. Игорь вложил пистолет в кобуру и бросился к лестнице. Подпрыгнув на три метра, он ухватился за скобу и полез вверх.

Высунув лазер, и быстро проведя им слева направо, Игорь убрал руку с оружием.

Пират завопил и смолк. Этот крик был предсмертным.

Игорь осторожно выглянул. И сразу выбрался на этаж полностью. Один из разбойников так и не поднялся – при падении он ударился головой и сломал несколько шейных позвонков. Второй лежал простреленный тремя пулями. Последний еще дымился. С обезображенной рукой, с распоротым и обугленным животом, он нашел страшную и болезненную смерть.

«Всю жизнь я спасал людей, а теперь мне пришлось их убить», – с грустью подумал Игорь, глядя на поверженных врагов.

Боясь того, что предстоит ему увидеть в капитанской рубке, врач на негнущихся ногах побрел к шлюзу. Там его могли ждать как живые, так и мертвые.

Батарея лазера разрядилась на треть, и Игорь переключил его на импульсный режим. Неизвестно, сколько еще пиратов бродит по кораблю. А в пистолете осталось всего лишь три патрона. Игорь включил микрофоны скафандра на максимальную чувствительность. Шлем сильно уменьшал обзор, но Игорь не хотел лишаться хоть и небольшой, но защиты.

Кроме звука собственных шагов, врач больше ничего не услышал.

Вход в капитанскую рубку был открыт. Среди четырех поверженных пиратов лежал мертвый Александр. Капитан еще дышал.

– Фридрих! – позвал Игорь, снимая со стены чемоданчик первой помощи.

Сбросив скафандр, врач вколол капитану обезболивающее. Сняв с раненого куртку, Игорь положил ее Фридриху под голову.

– Прекрати, во мне четыре пули, – слабым голосом проговорил он. – Ты справился с теми тремя?

– Да, они мертвы.

– Я всегда знал, что ты профессионал во всем, – выжал из себя улыбку капитан.

Игорь тем временем раздел друга и перевязал ему раны. Две пули прошли навылет, а две завязли в теле, натолкнувшись на кость.

– Выйди на траекторию, направленную в сторону Mare argenteus, – продолжал капитан. – Масса уже задана, «темный» готов к работе. Если спасешь планету, спасешь и меня от напрасной смерти.

– Я тебя в любом случае спасу, – напряженно ответил Игорь.

– Удачи тебе… дружище. Не расстраивай Сьюзан, – сказал капитан и потерял сознание.

Игорь поднял капитана на руки и побежал в госпиталь. На корабле он весил не больше двадцати пяти килограммов.

Врач положил капитана на операционный стол, надел ему кислородную маску, подключил все датчики. Фридрих потерял много крови, и Игорь влил ему литр донорской.

Сделав слабую анестезию, врач обработал по очереди раны. Вначале он разобрался с теми, где пули прошли навылет. Для этого пришлось увеличить разрез и зашить в нескольких местах кишечник. Залатав эти раны, Игорь принялся за извлечение пуль. Видимо, обе попали рикошетом. Застряв в ребрах, они не повредили важных органов.

После операции Игорь влил в Фридриха еще пол литра крови и оставил его на попечении компьютера.

Врач вернулся в капитанскую рубку и начал мучительно вспоминать, как на компьютере задать нужную траекторию. Ведь «должен знать» и реально знать – вещи разные и почти не соотносимые.

Компьютер снова ожил, и Игорь выполнил автоматическую расстыковку с пиратским кораблем. Глушилка вывела из строя шесть лазерных систем в техническом отсеке, и теперь термоядерная реакция стала возможна только в форсированном режиме. Благо «Гиппократ-4» продолжал двигаться по инерции с достаточной скоростью для использования «темного двигателя».

С помощью подсказок компьютера, врач все-таки смог выставить возврат на траекторию, ведущую к системе Mare argenteus.

На корректировку курса, с учетом оставшегося реактивного топлива, нужно было семнадцать минут.

Игорь осмотрел тела. Похоже, пираты не привыкли встречать такого ожесточенного сопротивления. Двое из них даже не успели выстрелить. Зато Александр выпустил все шесть пуль и на две трети разрядил лазер.

Врач стоял и смотрел на друга. Веселого, язвительного, самоотверженного профессионала, любящего свое дело, любящего космос. А теперь он был мертв. Потому что кто-то пожелал заработать на горе других.

Александр хотел, чтобы космос стал его домом навечно. Игорь вытер с лица друга кровь, закрыл глаза, вернул на место оружие. Взяв бортинженера на руки, врач пошел к выходу.

Игорь наполнил шлюз воздухом и открыл переборку. Положив Александра рядом с выходом, он прочитал прощальную речь.

– Ты был моим лучшим другом, – добавил от себя Игорь, – встретимся в следующей жизни.

Врач покинул шлюз и скомандовал открыть переборку, за которой простирался безграничный космос. Воздух, рванувший навстречу пустоте, подхватил тело бортинженера и унес его прочь от корабля.

Игорь вздохнул и пошел навестить Фридриха.

Капитан глубоко спал, его состояние перестало быть опасным. Игорь посмотрел на показания приборов и удовлетворенно кивнул – домой Фридрих вернется здоровым. А сейчас предстоял прыжок.

У Игоря было желание бросить трупы пиратов в утилизатор. Но, помня устав, он перетаскал их в герметичное помещение грузового отсека и выставил температуру в минус тридцать градусов по Цельсию. «Теперь они не пропадут», – цинично подумал врач.

Игорь перепроверил настройки «темного двигателя» и включил минутную готовность. Усевшись в кресло и пристегнув ремни, врач стал вместе с компьютером отсчитывать секунды до прыжка. За две секунды до перехода в гиперкоридор Игорь закрыл глаза.

И открыл их от сигнального писка компьютера. «Неверная траектория!» – гласила надпись на экране.

Система Mare argenteus оправдывала свое название. Космическая пыль, словно серебряное море, окружала три планеты, вращающиеся вокруг звезды солнечного типа. И Игорь летел прямиком в это море, хотя планеты находились в другой стороне.

Видимо, при выходе из гиперкоридора произошел микросбой. Ориентация корабля поменялась, а скорость упала до четырехсот километров в секунду.

Компьютер уже рассчитал оптимальный вариант. Игорь, зная, что не придумает ничего лучше, дал добро на выполнение маневра.

Слишком много раз за этот полет включались корректировочные двигатели. Чтобы направить «Гиппократ-4» в сторону планеты Spes и позже войти в зону ее жесткого притяжения пришлось израсходовать топливо почти полностью. Остались лишь жалкие крохи на пару тормозных маневров.

Выпив стакан воды, Игорь задумался, зачем он несется сквозь пространство, зачем погиб Александр, и почему страдают три города, в каждом из которых живет почти по сто пятьдесят тысяч человек.

Некоторые называли эту болезнь Дыханием галактики из-за того, что вирус приходил из космоса. Несмотря на то, что передача звука в безвоздушном пространстве невозможна, эпидемия приходила из космоса со звуковыми вибрациями, напоминающими вступление в симфонии номер три Рахманинова. Отсюда появилось еще одно название: эпидемия Рахманинова. Хотя кто-то слышал в этом звуке другое. Но, так или иначе, Дыхание галактики несло болезнь и смерть.

Игорь послал запрос на сеанс связи с медицинским центром Spes. Ответ пришел сразу.

– «Гиппократ-4»? – спросил оператор. – Приветствую. Как проходит полет? Где вы сейчас находитесь?

– До вас еще шесть миллионов километров и чуть больше четырех часов пути. А полет – ужасно. Бортинженер мертв, капитан ранен. Многие системы корабля повреждены пиратской глушилкой. Реактивное топливо на исходе, потому придется тормозить об атмосферу.

– Пираты? – голос оператора звучал непозволительно испуганно.

– Мы их убили, – устало произнес Игорь. – Приготовьте самолеты для перевозки лекарств. Передаю свои координаты. Следите за мной постоянно до самой посадки.

– Хорошо. Желаю мягкой посадки.

– Это вряд ли. Возьмите оборудование, чтобы вскрыть корабль. Вдруг я буду в отключке.

– Понятно.

«Понятно, – мысленно передразнил Игорь. – Сюда бы Джона. От этого, похоже, пользы не дождешься».

Игорь пошел навестить капитана. Фридрих безмятежно спал, полностью доверившись компьютеру. Капитан и корабль поменялись ролями.

По уставу в рубке постоянно должен присутствовать хотя бы один офицер корабля на случай возникновения проблем, требующих человеческого вмешательства. Отказ автоматики, астероидная опасность, нападение.

Игорь зашел в рубку и выбрал на пищевой панели тюбик с банановым пюре. Кроме фруктов в горло ничего не лезло, а подкрепиться было необходимо.

Игорь сидел в кресле, разглядывая приближающуюся планету. Spes почти полностью была укрыта белым одеялом облаков. Из обитаемых планет, на памяти Игоря, она была единственной, у которой не было ни одного спутника. Spes жила за счет полезных ископаемых: платины, иридия и гелия-3. Возле огромных месторождений этих веществ и образовалось три города. Первым колонистам было по двадцать лет, когда они прибыли в Mare argenteus, теперь им уже исполнилось по девяносто. Игорь пользовался благами их системы с детства, теперь пришло время жителям Spes ощутить, что и его система живет не зря.

Тревога росла с каждым ударом сердца, с каждой сотней километров. Теперь планета закрывала собой весь экран.

Игорь включил тормозные двигатели, выработав половину оставшегося топлива. Выпустив крылья, он вошел в верхний слой атмосферы.

Первый круг по высокой орбите занял всего лишь тринадцать минут. Игорь до крови закусил губу, боясь, что любое его неверное движение погубит всю экспедицию.

К концу второго круга, который занял полчаса, «Гиппократ-4» пролетал каждую секунду по девяносто километров.

Только на середине третьего круга, когда скорость значительно уменьшилась, а топливо вышло окончательно, Игорь решился войти в более плотные слои атмосферы.

Прошив белый кокон облаков, врач направил корабль под малым углом к поверхности. Температура корпуса росла, скорость падала. Компьютер словно взбесился, выдавая каждые три секунды чуть ли не противоположные советы.

Сесть на посадочную полосу Игорь не мечтал, но доставить лекарства в целости и сохранности был обязан.

Пролетев над городом, врач увидел довольно обширную равнину. Нужно было садиться. Скорость упала до критической, и «Гиппократ 4» в любую секунду мог просто-напросто рухнуть.

«Надеюсь, Фридрих выдержит», – подумал Игорь за миг до касания.

Обычно корабли такого типа садились вертикально, постепенно уменьшая мощность. Но из-за неполадок в термоядерном двигателе и отсутствия топлива Игорю пришлось пропахать брюхом не меньше полукилометра.

Ремни впились в тело, и корабль замер. Врач улыбнулся. Отстегнув ремни безопасности, он аккуратно спрыгнул на боковую стенку, которая стала полом, и неуклюже побежал в госпиталь – сказывалась возросшая в несколько раз гравитация.

– «Гиппократ-4», – позвал оператор, – как прошла посадка?

– Лучше не бывает.

– Самолеты взлетели.

– Жду.

Фридрих сдвинулся лишь на пару сантиметров – ремни держали надежно. Компьютер самостоятельно переориентировал кровать дном к источнику гравитации. Аппаратура работала исправно, и Игорь направился в грузовой отсек.

Все вертикальное стало горизонтальным. Врач двигался по скобам лестницы, словно по перекладинам мостика на детской площадке.

Лекарство пережило полет и надежно удерживалось ремнями. Игорь открыл широкий разгрузочный шлюз и вдохнул влажный воздух планеты Spes. Теперь, когда корабль лежал на боку, груз стал ближе к поверхности.

Через пятнадцать минут недалеко от корабля приземлились шесть самолетов, из которых выбежало человек двадцать и выехало полдюжины погрузчиков.

Машины приставили к кораблю раскладной трап, и Игорь спустился на планету.

– Здравствуйте, – поздоровался один из пилотов. – Я руковожу операцией.

– Мы бесконечно рады, что вы смогли добраться до нас, – сказал его помощник, держась рукой за темя.

– Я тоже, – скупо ответил Игорь. – В госпитале находится капитан. Пускай четверо перенесут его в самолет – его нужно доставить в вашу больницу. Остальные могут начинать разгрузку. Только очень аккуратно, лекарство висит на ремнях.

Через час три самолета разлетелись по городам, неся на своих крыльях половину лекарства. Пока люди продолжали разгрузку «Гиппократа-4», Игорь устроил конференцсвязь со всеми больницами планеты – в трех городах их набралось не так уж и много.

– Даю последнюю инструкцию. Вы всё знаете, но хочу повторить, – произнес Игорь. – Взрослым колоть полную ампулу, детям до десяти лет – три миллилитра. И еще. Лекарство действует как сильное снотворное, потому не пугайтесь, что все пациенты будут засыпать почти мгновенно. Есть вопросы?

– А как насчет себя? – спросил один из врачей.

– Оставьте последнюю ампулу себе, – ответил Игорь. – Обслужите больных, введите лекарство себе и просыпайтесь на здоровой планете.

Послышалось несколько смешков.

– Все?

Динамик молчал.

– Тогда за работу.

* * *

Четыреста человек по всей планете взяли чемоданчик с тысячей ампул и рюкзак с многоразовыми шприцами, дезинфекторами и иглами. Одним из них был Игорь.

Первый симптом болезни, который мог продолжаться от нескольких часов до трех дней – это сильная боль в районе темени. Затем человек падал и несколько дней смотрел остекленевшими глазами в бесконечную даль, даже если перед ним была стена. Метаболизм замедлялся, словно больной погружался в анабиоз. Потом человек умирал.

Половина людей еще передвигались по дому, держась рукой за темечко. Остальные лежали на кроватях и смотрели в потолок глазами, полными мудрости и понимания.

Двери во всех домах были открыты. Лишь к одной семье Игорю пришлось пробираться через окно – все четверо лежали на полу и не могли пошевелиться.

Обход своего района Игорь закончил только к вечеру. Врач валился с ног от усталости, а боль в темени явно говорила о том, что он тоже заразился.

В последнем доме оказалась семья из трех человек: мама, папа и шестилетний ребенок. В чемодане – три ампулы. Отец еще пытался шевелиться, мать и сын лежали неподвижно и смотрели в бесконечность.

Игорь ввел взрослым по полной ампуле и достал последнюю. Врач видел, что малышу осталось жить считанные часы. Сердце билось не чаще двадцати раз в минуту.

Игорь вколол ребенку положенные три кубика, а себе – оставшиеся два. Хотя догадывался, что они его не спасут, а лишь замедлят развитие болезни.

Врач высшей категории победил пиратов и долетел до системы в шестнадцати парсеках от дома, спас капитана и почти полмиллиона человек. Осталось только вернуться к Сьюзан. Уверенность, что он возвратится, не покинула Игоря даже когда он упал рядом с детской кроваткой и забылся бредовым сном.

Игорь летел сквозь космос. Без корабля, без скафандра. Он сидел за столом с госпожой Бесконечностью и ее подругой Смертью. Затем Бесконечность заиграла на фортепиано симфонию, а Смерть закружила в дьявольском танце. В какой-то миг, когда Игорь готов был присоединиться к ним, рядом появилась фигура в белых одеяниях, сверкающая светом всех звезд Вселенной. Бесконечность сыграла фальшивую ноту, и Смерть растворилась, словно дым под порывом ветра.

* * *

Игорю показалось, что он не проспал и получаса. Над ним стояла Сьюзан. Жена улыбалась, хотя глаза покраснели от слез.

– Сьюзан …

– Помолчи, любимый, ты еще слаб.

– Я скучал.

– Я горжусь тобой, – сказала она спустя минуту. – Ты один спас целую планету.

– Ее спасли тысячи людей, – возразил Игорь. – Те, кто создал лекарство, построил корабль…

– Не уменьшай своих заслуг, – засмеялась Сьюзан. – Если б не ты, их работа стала бы космическим мусором.

– Это сделала ты, – не согласился Игорь. – Я все время думал о тебе, мечтал к тебе вернуться.

Сьюзан покачала головой и с теплой улыбкой ответила:

– Значит, это сделала любовь.