Анна ритмично дергала за соски, выдавливая из вымени молоко. Корова, минут пять стоявшая неподвижно, начала перебирать копытами. Затем повернула рогатую голову и поглядела на доярку.
– Стой спокойно, скотина, – хлопнув животное по боку, нервно прикрикнула Анна.
Корова протяжно и недовольно замычала. В привычном звуке слышались странные чужие нотки. Животное прошло чуть вперед и точным ударом ноги перевернуло наполовину полное ведро молока.
– Ты что делаешь?! – отскакивая, взвизгнула Анна.
Привязанная корова дернула головой, вырывая небольшой штырь с кольцом из ветхого дерева сарая. Теперь она была свободна. Животное еще раз замычало и бросилось головой вперед на доярку. «Бешеная», – успела подумать Анна и потеряла сознание.
* * *
Телефон в фирме-провайдере, после подключения почти всего района к интернету, обычно звучал редко. Дмитрий, развалившись на стуле с книжкой в руках, лениво бегал взглядом по строчкам.
Неожиданно для него телефон начал звонить без остановки. Стоило Дмитрию положить трубку, как тут же приходилось брать ее обратно. Случилось что-то серьезное. Десятки абонентов, кто гневно, кто спокойно, сообщали, что интернет перестал работать, что нет соединения с провайдером.
– Все исправят в порядке очереди. Приносим извинения, – записывая очередной адрес, сказал Дмитрий.
Через четверть часа все имеющиеся техники фирмы были разосланы в разные точки района для выяснения и устранения неполадок. Первые мастера, прибывшие на место, не заставили себя долго ждать.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил Дмитрий.
– Весь кабель погрызан, покусан, разодран.
– Как? – опешил Дмитрий.
– Зубами, когтями, – невесело отозвался специалист, – причем по всей длине.
Из трубки слышалось лишь дыхание Дмитрия. Ситуация поражала внештатностью.
* * *
Красивая белая яхта, отключив двигатели, дрейфовала в море. Солнце, сиявшее среди редких облаков, через пару часов обещало нырнуть в синие волны. Люди на палубе неспешно беседовали, пили вино и шампанское, обильно поглощали изысканные яства.
– Что это?! – закричала женщина в золотистом платье, указывая на огромное потемнение под водой, плавающее невдалеке от яхты.
К бортику подбежал человек из обслуживающего персонала корабля.
– Да это же синий кит! – воскликнул он. – Ни разу здесь их не видел!
– Он не опасен?
– Нет, что вы, – улыбнулся матрос. – Я удивлен, что он сам не боится нас. Видимо, с чем-то перепутал.
Кит приблизился к боку яхты и ударил. Небольшой корабль неслабо качнуло, со столиков полетела посуда. С другого борта появилось такая же огромная туша.
– Запускай двигатели! – заорал матрос капитану.
Киты скрылись в воде. Только загудели двигатели, как правый бок яхты приподнялся над волнами. Через несколько секунд белый красивый корабль перевернулся.
Неделю спустя
Толя, высокий жилистый парень двадцати пяти лет, проснулся от духоты и яркого солнца, освещавшего озлившийся на человека мир. Жара в комнате стояла невыносимая, кондиционер не работал, как и все остальное; погрызанную проводку никто менять не собирался.
Толя умылся и подогрел приготовленное вчера вечером мясо, которое стало самым частым блюдом. Сегодня парень собирался добыть еды, пополнить боезапас и узнать последние новости. Толя проверил обойму пистолета – пять патронов. На ремне, с левого бока, висела дорогая сабля, которую друзья подарили на двадцатилетие как сувенир.
Несмотря на жару, Толя вышел на улицу в высоких ботинках, кожаных штанах и плотной джинсовой куртке. Саблю он вытащил из ножен еще в квартире, кобура была расстегнута.
Стоило парню отойти пару метров от подъезда, как с ближайшего дерева на него полетел символ лени и неспешности – огромный белый персидский кот. Разрубив животное на лету и, отпрыгнув назад, чтобы как можно меньше испачкаться в крови, Толя с грустью посмотрел на некогда прекрасного питомца. «Что же случилось? – в который раз подумал парень. – Что стало с животными?»
Через сотню шагов он увидел лежащую на тротуаре женщину в шлеме мотоциклиста и в плотном джинсовом костюме. Тонкая шея была истерзана. Толю передернуло. Он со страхом огляделся и снял с жертвы шлем. Молодая девушка, с расширенными от ужаса и боли глазами, не мигая смотрела в небо. Толя нацепил на себя шлем и, опустив девушке веки, двинулся дальше.
Парень раздвинул стеклянные двери супермаркета и оказался в полумраке огромного зала, среди поваленных стеллажей и затхло-гнилостного запаха пропавших овощей. Толя замер. Послышался топот маленьких ножек и злобный писк. Парень включил фонарик. Луч высветил три бесстрашно двигающиеся фигурки гигантских подвальных крыс. Толя рубанул первую и отскочил. В прямолинейном нападении крыс чувствовался подвох. Затем парень умело разобрался с оставшимися двумя хвостатыми противниками, и супермаркет погрузился в абсолютную тишину.
Пошарив по помещению полусевшим фонариком, Толя медленно двинулся к бакалейным стеллажам. Супермаркет бросили недавно, всего пару дней назад. Товар на полупустых полках ждал «покупателя».
Парень снял с плеча большой походный рюкзак и начал сметать в него консервы и макароны. Видимо, он был одним из первых посетителей. Через минуту Толя водрузил сильно потяжелевший, с отвисшим дном рюкзак на плечи. Затем достал болоньевую сумку и заполнил ее едой. «Дней на пять хватит, – подумал Толя, – хотя лучше сделать еще заход, пока спокойно. Но сначала в оружейку».
* * *
Толя постучал в дверь трижды. Четко, с паузами.
– Сколько вас? – послышался сухой властный голос.
– Я один.
Щелкнул автоматический замок.
– Заходи, – донеслось из-за двери.
Толя толкнул дверь и оказался в полуподвальном помещении, стены которого были завешаны разным оружием: от пистолетов до винтовок. За высоким прилавком стоял мужчина лет сорока, направив на Толю внушительную двустволку. Парень поставил между ног сумку и показал пустые руки. Хозяин оружейного магазина кивнул и опустил двустволку.
– Зачем пожаловал? – спросил он.
– За патронами, – ответил Толя и слегка хлопнул по кобуре.
Хозяин мгновенно поднял двустволку обратно.
– Попроще, – предупредил он. – Я что-то нервный последнее время стал.
Толя дернул плечом и произнес:
– Как я понимаю, деньгами с тобой не расплатишься.
– Я верю, что все наладится, но беру только золотом. Точнее брал. А бумажки никому не нужны.
– Да-а, все рухнуло буквально за неделю. Вся эта показная стабильность и защита, – подтвердил Толя.
– Сейчас надо хапать долгохранящуюся еду, а то обидно умирать с голоду в золоте.
– Обидно умирать и без золота, – хмыкнув, сказал Толя. Затем продолжил с нотками зависти: – У тебя столько оружия, так что всегда можно поохотиться.
Хозяин покачал головой.
– Выходить страшно, – заявил он без стеснения.
– Какие твои расценки? – перевел тему Толя.
– Я добрый, а оружия много. Пистолет – двадцать килограмм еды. Почти даром. А за килограмм – пять патронов.
– Вместо твоего пистолета больше недели жить можно, добряк.
Хозяин усмехнулся. Толя положил сумку на прилавок и произнес:
– Полсотни патронов.
* * *
Доберман, с пеной у рта и безумными глазами, мчался на Толю. Зайти в супермаркет парень не успевал. Когда до собаки оставалось шагов десять, Толя выстрелил. Доберман коротко взвизгнул и упал на бок, забрызгав кровью стеклянные двери супермаркета. Толя передернул плечами. Взгляд карих глаз мертвой собаки стал добрым и преданным. Убитый доберман смотрел в самую душу. Толя отвернулся и начал раздвигать запачканные двери магазина.
После разговора с оружейником парень осознал окончательно, что бедствие не быстротечное, а может стать новым образом жизни.
Первым делом Толя заглянул в отдел мелкой техники. Засунув пару маленьких радиоприемников, тройку фонариков и горсть пачек с батарейками в рюкзак, парень отправился за очередной партией еды. Завтра Толя собирался пополнять питьевой запас.
День понемногу тускнел. Толя, беспрерывно крутя головой, возвращался домой. Редкие прохожие перемещались бегом, машины ездили не больше тридцати километров в час, чтобы мелкие пташки на скорости не пробили стекло. Пока что самые индустриальные города были наиболее безопасными.
Две черные стрелы метнулись к Толе. Парень уронил сумку и, взметнув пистолет вверх, дважды выстрелил. Одна из ворон упала неопрятной кучей окровавленных, серо-черных перьев. Вторая, находившаяся на расстоянии вытянутой руки, и летевшая прямо в лицо человеку, коротко каркнула. Толя выстрелил еще раз и подался в сторону. Ворона вонзила когти в грудь, а клювом, что есть мочи, долбанула по левой ключице. Несмотря на смягчившую удар джинсовку, парень взвыл от боли. Толя схватил птицу за голову, с жутким хрустом и треском крутанул над собой и со всего маха бросил на асфальт. Черные, бездонные глаза покрылись мутной пленкой.
* * *
Толя нажал кнопку поиска радиостанции. Через полминуты слабого шипения из динамика раздался четкий голос диктора:
– …ложение обостряется с каждым днем все сильнее. Счет жертв идет на миллионы. Будьте внимательнее. Никто не поможет вам, кроме вас самих. Ведь причиной смерти может стать даже обезумевший воробей, – последовала недолгая пауза. – Все военные части активированы. Объявлена всеобщая мобилизация.
Толя слушал со слегка приоткрытым ртом, приложив динамик к уху. Услышанное едва-едва укладывалось в голове.
– Люди бегут из деревень. На машинах, тракторах, пешком. Аграрная промышленность остановилась полностью. Домашние животные убили тысячи людей, породили сотни калек. Уничтожайте любую встречающуюся живность. Либо она убьет вас. На человечество ополчился весь животный мир: от муравьев до дельфинов. Все что движется, кроме человека, стало бесстрашным и целенаправленным убийцей. Безостановочно повреждаются все средства связи, лучшие приборы и машины. Насекомые, звери, рыбы – все существа пытаются испортить самое главное в индустрии планеты. Погибают умнейшие и нужнейшие люди планеты. Человечество медленно, но неуклонно возвращается в каменный век. Остановить это можно только всем вместе. Весь мир должен показать с помощью силы, что человек имеет больше права на жизнь, чем животные, – проговорил диктор. – На этом я заканчиваю. Напоминаем, что наше вещание происходит каждые два часа. Берегите себя.
Толя еще минуту просидел, как замороженный, и только потом отключил замолкший радиоприемник. «Мобилизация, – отстраненно думал парень. – И что? Куда идти? Что делать? Выходить на улицу и мочить зверей и птиц? Нужно добраться до военной части и узнать все точно».
* * *
Весь следующий день Толи прошел в таскании воды и предметов первой необходимости. На улицах встречалось все больше трупов, истерзанных до неузнаваемости. Почти все общественные места были закрыты, брошены. Многие дома мертво смотрели слепыми окнами, а где-то они были наглухо забиты досками или закрыты металлическими листами. Встречались люди в форме спецназа, ездили бронированные машины службы спасения. Выли сиренами «скорые» и ППС. Город оживлялся работой тревожных служб и редкими добытчиками пищи, многим из которых не суждено было вернуться домой. Отрезанность людей от мира, отсутствие способа связи, помимо одностороннего редкого радиовещания, безразмерно увеличивали смертность.
Сегодня Толя едва не лишился жизни. Лишь в самый последний момент он успел качнуться в сторону, когда в кадык, не закрытый ни шлемом, ни курткой, летел обезумевший воробей.
Все привычное для человечества рухнуло безвозвратно. А главной целью стало выживание. Из крох свежих новостей Толю потрясло больше всего известие, что животные из лесов и степей начали сбиваться в разношерстные стаи. Но когда в одно из таких скоплений попала ракета, то все остальные звери, как опытные военные, стали растекаться по территории и собираться вместе уже у самого города, когда они становились под прикрытием зданий с людьми. Птицы залетали в воздухозаборники самолетов, останавливая им двигатели. Война имела общемировой и направленный характер. От этого становилось страшнее вдвойне. Словно обозлившаяся природа решила смести человечество с лика планеты. Церковь заявила, что пришла кара Божья, что со времен потопа люди погрязли в грехах еще сильнее.
«Но чем тогда Богу досадили животные? – думал Толя. – Хотя по библии он, особо не переживая, утопил миллионы невинного зверья».
Одиночество и неизвестность начинали мучить парня с каждым часом сильнее. Толя часто вспоминал о родителях и сестренке, живущих в другом городе, в сутках езды на поезде. Теперь это расстояние казалось непреодолимым. Для многих стометровый поход в супермаркет становится последним, а что говорить о тысячекилометровом путешествии без укрытия.
«Мой дом – моя крепость», – вспомнил старое изречение Толя и оглядел комнату, заваленную бутылками минералки и питьевой воды, консервами и макаронами. Парень зашел на кухню. На внешнем стекле появилась трещина. «Надо забивать все окна. Проверить, надежно ли закрыты щели и вентиляции. Для проветривания поставить на форточки металлические сетки», – Толя готовился к настоящей осаде.
Три дня спустя
Толя сходил с ума от бездействия и одиночества. Пятиминутные вещания сухим голосом о творящемся в мире хаосе еще сильнее вгоняли в депрессию. Современное общество вымирало на глазах. По всему миру царила анархия, каждый был сам за себя. Правительству подчинялись только радиовещание да отдельные части армии. Хотя войска, оставшиеся без связи с вышестоящими органами, судя по крохам доходившей информации, действовали самостоятельно. Радовало, что среди людей появлялось все больше «истребителей», которые выходили на улицу с четкой целью зарубить, отравить, застрелить как можно больше живности.
С улицы часто слышались крики, рычание, вой, стрекот, выстрелы. Люди, отсиживающиеся до этого в относительной безопасности, выбирались из домов в поисках продовольствия.
С кухни раздался звук разбиваемого стекла, приглушенный сооруженной на окне преградой. Толя вскочил с кровати, подхватил пистолет, напялил шлем и двинулся на кухню. В сотрясающуюся перегородку из дерева и жести ритмично долбило что-то большое. Толя выстрелил посредине окна – раздался громкий птичий клекот и хлопок тушки об водоотлив нижнего этажа.
«Фух, пронесло, – подумал парень. – Надо укрепить перегородки еще сильнее». Но через минуту долбежка началась во все окна квартиры. «Это был разведчик, – панически подумал Толя. – А я выдал себя». Парень выпустил весь магазин в перегородку на кухне и вбежал в комнату, закрыв дверь на щеколду. Перезарядив пистолет и повесив на пояс саблю, Толя пододвинул к окну книжный шкаф, закрыв им одну створку полностью. К двери в комнату он прислонил массивное кресло. Парень понимал, что животные будут прорываться в квартиру, пока не погибнут, либо пока не убьют его. Потому держать перегородку не имело смысла.
Доски, прибитые к оконной раме, дрожали. Некоторые обещали вот-вот оторваться. «Орлы там что ли?» – с тоской и страхом подумал Толя и начал стрелять чуть ниже самых трясущихся досок. Слышались птичьи крики, хлопанье крыльев, щелчки клювов. Напор немного стих, но и Толя был не в старом дешевом боевике, чтобы бесконечно палить из восьмизарядного пистолета. Патронов осталось на две обоймы. Хлопанье крыльев раздавалось отовсюду, но стоило оторваться первой доске в комнате, как птицы общими силами ринулись в узкую брешь.
Толю мелко трясло, он не представлял, на что способны обезумевшие птахи. Облизав пересохшие губы, парень вытащил саблю и подошел к окну. После убийства двух ястребов, пытающихся пролезть в довольно узкую для них щель, одеревеневшее и словно наполненное от страха ватой тело парня стало быстрым и ловким. Адреналин и азарт вступили в свои права.
Вороны, цапля, пара журавлей, ястребы с таким остервенением рвались в комнату, чтобы убить Толю, словно этот человек был виноват во всех бедах Вселенной. Но и парень видел в птицах смертельных врагов. Подоконник покрылся кровью и перьями, сабля работала без остановки. Энтузиазм птиц, в отличие от их количества, не уменьшался. Внезапно атаки кончились. «Всех убил», – радостно подумал Толя, но в этот миг оставшиеся птицы всем скопом ударили в доску, и она влетела в комнату, пуская вслед за собой озлобленных пернатых. Парень быстро зарубил цаплю и двух ворон, не оправившихся от столкновения. Три ястреба успели разлететься по углам комнаты. Помещение было для них очень тесным. Толя быстро достал одного саблей – срубил ему крыло. Второй спикировал на голову, но шлем спас. Парень перехватил птицу левой рукой и метнул в стену, а в это время третий ястреб, метивший в грудь, ударил дернувшегося человека в плечо. Толя от боли выронил саблю, но тут же совладал с собой и выхватил из кобуры пистолет. Спуск крючка и пуля пробила пернатое тельце. Еще два выстрела добили раненого и оглушенного ястребов.
«Мой дом – хреновая крепость», – подумал Толя, обессилено садясь на кровать. Нужно было срочно забивать окно досками и разбираться с плечом – ястреб вырвал кусок мяса, но парень едва дышал от пережитого. Сняв шлем, Толя залпом выпил пол-литра минералки. «Пернатые черти», – удивленно подумал парень, взглянув на разорванную джинсовку. Через пять минут рана была обработана и перевязана. Впереди ждало укрепление квартиры и ее уборка…
«Завтра нужно идти к оружейнику, – подумал Толя. – Следующее такое нападение можно не пережить».
* * *
Толя вышел в подъезд и инстинктивно поморщился. Под шлем мгновенно прорвался запах гниющего мяса. В левой руке парень держал наточенную саблю, а в правой – пистолет. Толя крутился, шарил взглядом по стенам, полу, потолку. Старался следить за окнами и вентиляциями – за всеми отверстиями, откуда могло произойти неожиданное нападение.
«В квартире я подыхаю от одиночества и бездействия, а вчерашнее развлечение доказало еще раз, что дома я долго не протяну, – с самого утра думал Толя. Противоречивые мысли не переставали мучить. – Как бы хотелось добраться до родителей… или все-таки попробовать переждать? Хотя нападениям не видно конца и края. С отцом мы бы точно защитили маму и сестренку».
В подъезде стояла непозволительная тишина. «Все вымерло», – с грустью подумал парень. С улицы послышался шум, усиливающийся с каждой секундой. Толя, не переставая озираться, вышел из подъезда. В полсотне метров, по дороге, мчалось три бронетранспортера. За ними летела огромная стая всевозможных птиц и бежала немалая шайка разношерстных зверей. «Видимо, военные выманивают животных за город, чтобы там с ними расправиться», – сообразил Толя, а через миг остановился, словно врос в землю. Перед ним лежал человек в форме спецназа с криво одетой маской. Поверх груди красовался автомат. Палец военного застыл в миллиметре от спускового крючка. Толя снял маску, чтобы попробовать на шее пульс несчастного, но хватило и взгляда. Вытаращенные, как при удушье глаза, потеки слюны и крови на подбородке. Толя покачал головой и начал раздевать спецназовца. «Отравили или задушили тебя, бедняга, но твоя амуниция мне нужней», – подумал он. Когда Толя отстегивал бронежилет, он отдернул руку. Из-под одежды выбежал, перебирая восьмью лапами, крошечный мохнатый паук. «Такой маленький и тоже убийца», – пронеслась горестная мысль. Толя раздавил мерзкое насекомое и продолжил заниматься мародерством. Больше не выли сирены тревожных служб, не ездили машины, не бегали прохожие. Если кто-то и остался в живых, то он отсиживался в забаррикадированном помещении.
Две недели назад Толя отдыхал с друзьями в соседнем районе, который теперь казался не ближе другой планеты. Скажи ему тогда, что он будет в центре мертвого города обирать убитого, то, наверное, засмеялся бы.
Толя перекинул ремень автомата через голову и запихал амуницию военного в рюкзак. Окинув в бессчетный раз местность цепким взглядом, парень быстрым шагом двинулся к оружейнику. Автомат хлопал по животу при каждом шаге, в руках Толя держал пистолет. Но вокруг было спокойно. Видимо, зверье занялось взятием какого-то неприступного бастиона всеми присутствующими силами.
Вскоре Толя стучал в дверь оружейного магазина. Тишина. Парень толкнул дверь. Она оказалась открытой.
– Эй, есть кто? – входя, громко спросил Толя.
Оружия в магазине поубавилось, но все еще много хороших орудий убийства украшали его стены. Глаза Толи расширились. За прилавком, на столике, лицом вниз, лежал оружейник. Толя перевернул его на спину и не смог подавить стон. Оружейник лежал с теми же симптомами, что и недавно найденный спецназовец. Толя нажал кнопку закрывания замка, которую хозяин магазина зацепил, когда падал. Щелчка не последовало. Руки парня тряслись, постоянное напряжение и бесконечные стрессы делали свое дело. Все накопившееся отчаяние накатило разом. Толя оперся на прилавок и разрыдался. Стесняться было некого. Казалось, что город умер окончательно.
Через минуту вытерев невольно хлынувшие слезы и сделав пару глубоких вдохов, Толя, со стиснутыми зубами и прищуренными глазами, принялся надевать бронежилет спецназовца. Парень сложил в рюкзак немного еды и патроны для пистолета и автомата. С саблей Толя не расстался, надеясь, что будет жив, даже когда кончится последняя обойма огнестрельного оружия.
Парень проверил все застежки и замки, засунул штанины в ботинки. Из-за последних увиденных смертей, насекомых он стал бояться больше хищников. «Домой я не пойду. Доберусь до военной части, вступлю в отряд «истребителей», – размышлял Толя. – Хотя так хочется к родителям».
Толя вздохнул и вышел на улицу. Очень хотелось проверить автомат, но парень боялся, что шум привлечет врагов. До военной части час ходьбы. Толя двинулся легким бегом, понимая, что сейчас какой-нибудь пес учует его запах, и за ним помчится целый батальон зверья.
Прошло полчаса, а на улицах не мелькнуло ни единого живого существа. «Похоже, дочищать город оставили паучкам, но где хотя бы солдаты?» – с удивлением и тоской думал Толя. Вскоре он добрался до военной части. Десяток продолговатых двухэтажных казарм, гаражи, площадки под бронетехнику – все это окружалось двухметровых забором из металлических прутьев. Ворота словно выбили тараном. Погнутые и валяющиеся в десятке шагов от забора они представляли жалкое зрелище. Пронзительно крикнула птица. Толя задрал голову. Огромная птаха кружила в сотне метров над ним и пронзительно орала. «Зовет. Сейчас набегут!»
– Есть здесь кто?! – крикнул Толя. Дал короткую очередь по птице – не попал. Парень открыл дверь первой же казармы и заорал что есть мочи:
– Есть кто живой?!
И снова в ответ тишина. Даже птица перестала кричать. Толя забегал по военной части. Птиц наверху становилось больше. «Да они теперь и тактику имеют. Не бросаются сломя голову. Так от людей точно ничего не останется», – панически подумал парень. Толя обрадовался, когда увидел незапертый гараж, в котором стоял военный уазик с открытым верхом. За рулем сидел человек, откинувшись на спинку. Толя подошел к машине и судорожно вздохнул. Военный вытаращил глаза на потолок гаража, на подбородке застыли потеки кровавой пены. Толя выкинул человека из машины, повернул уже вставленные в замок зажигания ключи и рванул вперед, держа в левой руке пистолет. Подпрыгнув на валяющихся воротах, парень вылетел на захламленную трупами и машинами трассу. За ним рванула пара десятков птиц, орущих, казалось, на весь город. Толя был напряжен до предела.
Из подворотни выскочил огромный пес. Животное упало с простреленной головой прежде, чем успело запрыгнуть в машину или броситься под колеса. Толя гнал как можно быстрее, лавируя меж покореженных и разбитых машин. Стрелять в таком положении невообразимо сложно. «Многие погибли, сбегая, врезавшись во что-либо», – подумал в этот момент Толя. Бак оказался заполнен наполовину. «Километров на триста хватит, но что делать потом? Семьсот оставшихся легким бегом?» – от этой мысли в груди что-то надломилось. Птицы отстали, выбегающее зверье парень пристреливал, объезжал, сбивал. Наконец он выехал за город – хлама стало меньше – многие досюда не добрались. Толя знал, что звери и птицы будут гнаться за ним без остановки. Пока не кончится бензин, пока он не уснет, пока они не сдохнут от бессилия. Хотя появятся новые. И вряд ли человек с автоматом и саблей справится с тем, с чем не справился целый город. Что за ним он не знал. Радиоприемник давно ничего не ловил. «Может в городе у родителей лучше? – успокаивал себя Толя. Но тут же новые тоскливые мысли захлестнули его. – А военные на бронетранспортерах не уводили зверей, а просто убегали. Я очень везуч, что жив так долго, но что толку от такой удачи? Лучше бы не видел этого всего».
* * *
Толя давал короткие очереди из автомата, зажимая в это время руль коленками. Бегущие животные кувыркались, падали мертвые, волочили раненые конечности. Пистолетные патроны давно кончились, стрелка бензина гладила цифру ноль. Парню пришлось хоть как-то наловчиться стрелять на ходу из автомата. Но противников не становилось меньше. Наоборот. Теперь они появлялись стаями из окружающей дорогу лесопосадки, а птицы десятками поднимались с ветвей. Толя отчетливо осознавал, что звери давно могли его прикончить, но почему-то играли с ним, как кошка с полумертвой мышкой, издевались. «На что я надеялся, когда поехал?» – размышлял парень, разглядывая индикатор бензобака. Толя нажал курок и полубезумно улыбнулся – выстрелов не раздалось. «Беда приходит не одна. Надеюсь, с родителями все хорошо. Да, все хорошо». На душе после стольких дней напряжения стало невообразимо легко, мысли улетели куда-то далеко.
Двигатель последний раз чихнул и заглох. Толя выскочил из машины и бросился бежать, уже полностью свыкшись с неминуемостью своей смерти. Но инстинкты заставляли действовать. «Животные сильнее людей… природа намного могущественней…, – крутились в голове парня обрывки мыслей. О смерти он думать не хотел. – А если задействовать силы стихий? Хотя и так население раз в десять уменьшилось. Матушка-Земля очистилась на славу… Но может хватит?»
* * *
– Все, сдаюсь, – сказало существо похожее на кенгуру, снимая с головы транслирующий прибор с надписью на неведомом языке, означающей: «Планета Земля». – А то их вообще не останется.
– Я же говорил, что победа будет за животным миром, – усмехнулось второе существо, отключаясь от пульта управления.
– Зато в прошлый раз ты сказал, что динозавры смогут пережить ледниковый период!
– И я ошибаюсь, – милостиво согласилось «кенгуру».
– Непременно катаклизм произвел катарсис человечества. Интересно, как они будут жить после всего случившегося?
– Это же люди! Через век все будет по-прежнему…