I

Скромного служащего весьма внушительного учреждения «Бэнк офф Нью-Йорк» Освальда Эддингтона внезапно стала одолевать апатия. Без каких-то видимых причин он стал раздражительным, нервным и сильно утомлённым. Освальд работал в банке пятнадцать лет, и едва разменял пятый десяток, однако чувствовал себя настоящим стариком. По вечерам ложась на диван, он с трудом вставал в него, лишь, когда возникала острая нужда.

Жену он потерял пять лет назад, во время автокатастрофы, но часто вспоминал о ней с необыкновенной теплотой, дав зарок никогда больше не жениться. Единственным спутником в его просторной квартире был огромный сенбернар Джекил. Добрый пёс очень любил устраиваться в ногах хозяина, когда тот сидел в кресле и читал газету.

На работу Освальд уходил к десяти утра, а возвращался домой строго к восьми вечера, когда по телевизору начинал свежий выпуск новостей.

Обычно рабочее время проходило незаметно, но в последнее время он с трудом высиживал на работе целый день. Освальд понимал: в жизни надо было что-то срочно менять, иначе он рисковал превратиться в полностью подавленную личность. Но как менять, каким образом и что именно он понять не мог.

Однажды во время обеденного перерыва, он зашёл в продуктовый супермаркет, чтобы купить к ужину свежего мяса. Днём в магазине народу было немного, и он надеялся сделать покупку без особых затруднений. Освальд долго стоял перед витриной с красиво упакованными мясными брикетами, как вдруг его кто-то толкнул и даже потеснил. Он с удивлением посмотрел на поистине огромную женщину в дорогом пальто, позволившую себе бесцеремонно оттолкнуть его. Женщина даже не подумала извиниться, и быстро схватив два внушительных пакета с мясом убежала.

– Эй, миссис, поосторожней! – но она, похоже, не услышала его запоздалого крика.

Освальд, наконец, купив свежий ломоть мяса, расплатился и вернулся на работу. Дел на работе в этот день оказалось так много, что по окончании рабочего дня Освальду захотелось расслабиться, напрочь отключиться от рабочих дел. По дороге домой он вдруг неожиданно для самого себя зашёл в книжный магазин, в котором был последний раз лет пять-шесть назад. До этого он вполне обходился газетами и телевизором, но сейчас был явно не тот случай. Освальд Эддингтон просто жаждал переключить свой мозг на что-то постороннее, чтобы хоть как-то отвлечься.

Пожилой продавец поприветствовал его вялой полубеззубой улыбкой. Слегка кивнув в ответ, Освальд направился осматривать книжные стеллажи. Он поразился обилию книг по совершенно разным тематикам, перечень которых впрочем, его не особо устраивал. Его измученному цифрами мозгу требовалось что-то нестандартное, простое и одновременно интересное, чтобы голова смогла полностью расслабиться. Походив бесцельно минут пятнадцать по магазину, он был вынужден обратиться к продавцу за помощью.

Хотя как показалось Эддингтону продавец не совсем его понял, тем не менее, он почти сразу же взял с ближайшей витрины одну книжицу в тёмной обложке и протянул её Освальду. Тот внимательно посмотрел на обложку, на которой красовалась красными буквами неизвестная ему фамилия:

ЛАВКРАФТ. И далее название произведения: «Тень над Иннсмаутом». Звучало загадочно. Освальда она немного заинтересовала, так как была небольшая, и прочесть её не заняло бы много времени. К тому же последняя прочитанная им книга была написана каким-то классическим автором, и оказалась довольно занудной. А отвлечься от работы было необходимо. Жизненно необходимо.

– Про что она? – спросил он у продавца.

– Мистика, фантастика – просипел продавец и поперхнулся.

Освальду этого оказалось достаточно. Он быстро расплатился за неё и, пребывая в непонятном возбуждении, направился домой. По пути он то и дело смотрел на тёмную обложку с непонятными узорами, и на красную надпись с именем автора. ЛАВКРАФТ…

 

II

Джекил встретил его как всегда, радостно виляя хвостом и прыгая от нетерпения. Но Освальду уже хотелось прочесть книгу во чтобы то ни стало. Он даже не приготовил себе мяса, за которым ходил в обед. Оно так и осталось лежать в холодильнике до завтрашнего дня. Приняв ванну и усевшись в кресло, Эддингтон в нетерпении схватил книжку, что было ему раньше несвойственно и начал читать, голодный пёс разочарованно уткнулся ему в ноги.

Вступления в книге не оказалось, и на второй странице сразу же начинался рассказ. Или это была повесть, но Освальду уже было всё равно. Начало рассказа его захватило настолько, что он не заметил, как за окном стемнело. Он зашторил окна, включил свет и сел обратно в кресло.

Рассказ был написан в детективной манере, но о совершенно кошмарных вещах. Молодой человек, путешествуя по стране, случайно оказался в одном заброшенном городке, который населяли не вполне люди. И дело даже шло не о каких-то вампирах или ходячих зомби, но, тем не менее, тот человек едва сбежал из города. Загадочная раса рыболягушек, которые заставляли спариваться ними людей, в результате чего на свет появлялись уроды, ходившие переваливаясь как какие-то калеки и таращились на всех выпученными глазами. Это было необычно: раньше Освальд не читал ничего подобного. Документальная особенность повествования захватывала до того, что рассказ приобретал характер некоей хроники, произошедшей с кем-то когда-то в действительности.

Освальд мельком взглянул на настенные часы и изумился. Было уже десять минут второго ночи. Дочитав последние страницы, Освальд перед сном пошёл в уборную, погасив в комнате свет. Вернувшись в комнату, он выглянул в окно, бросив взгляд на ночной город. При ярком лунном свете Освальд заметил внизу какое-то движение. Он жил на седьмом этаже, но, тем не менее, он довольно чётко увидел тёмную фигуру, странно двигающуюся около уличного фонаря. Переваливаясь и странно дёргая головой, фигура шла в переулок между домами. Неприятные ассоциации в связи с прочитанной книгой моментально стали возникать в голове Освальда, и он заторопился в кровать.

Освальду приснился страшный сон. Он приходит после работы домой и слышит в гостиной ужасные звуки. Словно кто-то пытается разорвать мокрое белье. Но войдя в гостиную, ему открылась чудовищная картина ужаса и безумия. Труп его любимого Джекила лежал на полу в луже крови, а над ним подрагивало огромное темно-зелёное тело человекоподобной амфибии, которое с хрустом перегрызало своими острыми зубами ногу, безжалостно растерзанного безобидного пса. От нахлынувшего ужаса у Освальда отнялись ноги, и он молился о том, чтобы ужасная тварь не заметила и не набросилась бы на него. А она его действительно его не замечала, хотя он и стоял в дверном проёме, не пытаясь даже спрятаться.

Не переставая ужасаться увиденному, Освальд, тем не менее, понял, что он видит одно из тех существ, которых так живописно описал Лавкрафт в своей повести. В его мозгу звучали немые вопросы: Как? Откуда? Возможно ли это? Так и оставшиеся без ответа. Зубастая тварь тем временем, прекратив рвать плоть несчастного Джекила, посмотрела мутными рыбьими глазами на Освальда и прошипела: «Мы пришли за тобой…»

После этого Эддингтон с громким криком проснулся. Он огляделся, но своего пса он не увидел. Без промедления он вскочил и бросился на кухню, безрезультатно зовя Джекила. В голове у него появлялись кошмарные образы и сна, от сильного волнения ему не хватало воздуха.

Но прибежав на кухню, он испытал огромное облегчение: его любимый пёс лежал на мягкой подстилке и мирно спал. Картина полная противоположность сну. При виде хозяина пёс поднялся и завилял хвостом. Освальд с любовью обнял волосатое тело своего любимца и тихо сказал: «Всё в порядке Джекил, я защищу тебя от Них…»

 

III

На работу Освальд опоздал на целый час. По дороге в банк содержание прочитанной книги не выходило у него из головы, и он решил ознакомиться с творчеством Лавкрафта поближе. Причём прямо на работе. С трудом дождавшись момента, когда начальник отдела ушёл на совещание, Освальд залез в интернет и набрал мистическое слово «Лавкрафт». Через несколько секунд открылось сотни самых разных ссылок и Освальду стало не по себе.

Оказалось, что Говард Филиппс Лавкрафт был очень известным писателем, причем известность к нему пришла только после смерти. А умер он довольно рано и при весьма странных обстоятельствах. Более того, он положил начало новому жанру литературы, у которой со временем появилась целая армия поклонников.

Но самое интересное было не это. Оказалось, что в некоторых рассказах Лавкрафта имелась реальная подоплёка. Имелось глухое упоминание о некоем городе, из прототипа которого писатель создал свой знаменитый Иннсмаут.

Чтение различных фактов, касающихся творчества Лавкрафта настолько захватило Освальда, что он едва успел закрыть интернет, как только вернулся начальник. Но работать дальше не получалось. В голову лезли совершенно посторонние мысли. Любопытство мучило Освальда всё сильнее, и он еле дождался обеда, и вновь бросился к интернету. Он скачал первый попавший рассказ на случайной ссылке и распечатал.

Рассказ назывался «Ночной океан», и был он гораздо короче, чем «Тень над Иннсмаутом». Содержание рассказа было не таким зловещим, и даже навевало некую романтику, но оттого захватило воображение Освальда ещё больше. Он потратил целый обед на чтение, и даже ещё раз перечитал его.

Он стал искать похожие рассказы и успел скачать ещё один, прежде чем обед закончился.

– Освальд, хватит сидеть в инете, пора работать – послышался грозный окрик начальника.

– Да, да – Освальд едва успел распечатать скачанный рассказ и сунул скомканные листки в карман пиджака. После этого он немного успокоился и смог даже сделать кое-что по работе. День тянулся очень долго, и поэтому, выйдя на улицу, Освальд почувствовал сильное облегчение.

До дома ему было в целом недолго добираться. Обычно с утра он ехал три остановки на автобусе, а после работы не спеша прогуливался до дома для поддержания физической формы. В юности он ходил в тренажёрный зал, но потом времени перестало хватать, и Освальд ограничивался лишь пробежками по выходным. Но сейчас, чувствуя чрезвычайно сильную усталость, он решил всё-таки проехаться на автобусе.

Подойдя к остановке, он обнаружил там довольно большое скопление людей, очевидно, что автобуса не было уже долго. Освальд, чтобы убить время ожидания, стал всматриваться в окружающие его лица, и подметил для себя кое-что интересное. Большинство лиц было вполне нормальными, но попадались также лица, явно содержавшие в себе некую чужеродную примесь. Толстые оттопыренные губы, маленькие носы, выпученные глаза. Слишком живо он помнил описания рыболягушек Лавкрафта, и невольно поморщился.

Наконец автобус пришёл, и все люди на остановке с трудом, но запихнулись внутрь. Медленно отъезжая от остановки, автобус потащился по загаженным улочкам Нью-Йорка. В салоне автобуса было душно и очень тесно. С трудом переводя дыхание, Освальд понимал, что задыхается. На какое-то время Освальду почудилось, что у него галлюцинация: чудился сильный запах рыбы. Однако позже он убедился, что это правда. В полуметре от него стоял настоящий урод с дегенеративной внешностью. Нижняя губа отвисла настолько, что были видны зубы на нижней челюсти, глаза казалось, готовы сами вывалиться из орбит. Судя по всему от него и пахло, и Освальд был безумно рад, что, наконец, очутился в стенах своей квартиры.

Джекил встретил его как всегда радостно, но Освальд был слишком измучен, чтобы даже погладить пса. Он буквально упал в кресло и задумался.

Реальные факты, на которые опирался Лавкрафт? Неужели, что-то правдивое в этом и правда есть. Он вспомнил урода из автобуса и опять поморщился. Сношения с некими земноводными? Но этого ведь не может быть! Разное строения ДНК или что-то в этом роде должно быть. Так он просидел почти час, прежде чем заставил себя подняться и направиться в душ.

Прохладная вода придала Освальду сил, и он достал из пиджака листки с отпечатанным рассказом Лавкрафта. Назывался он «Запертая комната». Медленно читая строки, Освальд почувствовал, как на него накатывает самый настоящий ужас. Следующие строки такого содержания: «В молодости Обед и несколько его приятелей из Иннсмаута регулярно отправлялись в торговые плавания к полинезийским островам. Однажды они повстречались там с довольно странными людьми, которые сами себя называли Глубоководными и обладали способностью жить как на суше, так и в воде. Иными словами, были амфибиями…», настолько испугали Освальда, что он на время даже отложил чтение, но потом любопытство вновь победило.

Но после ещё одного отрывка «много тогда слухов ходило обо всяких ужасных вещах – о чем-то вроде тех, что были и не людьми, и не рыбами, а – так, середина на половину, Жили вроде на суше, но надолго уплывали далеко-далеко в море, и что-то там в них росло, изменялось, отчего они совсем странными и чудными становились», Освальд почувствовал, как у него пересохло в горле, и он был вынужден сходить на кухню и выпить воды. В голове у него шумело, мысли прыгали в хаотичном беспорядке.

За окном была уже ночь, и лёгкий ветерок шевелил верхушки деревьев в сквере. Освальда лихорадило: то самые неожиданные мысли посещали его, то здравый смысл снова постепенно брал вверх. Хотя Эддингтон уже сам терялся, в каком направлении работает здравое мышление, а в каком только больные фантазии. Он и сам не помнил, как вернулся в комнату и заснул.

 

IV

Наутро он еле встал. Электронный будильник долго старался, и, в конце концов, всё-таки пробудил Освальда. Чтобы не опоздать на работу ему пришлось пренебречь завтраком и бегом выбежать на улицу. Идя быстрым шагом, он, тем не менее, думал не о работе. На работу он шёл совершенно автоматически. Это уже был безусловный рефлекс. Все его мысли занимало прочитанное. Он начинал понимать, что мудрый писатель, возможно, был прав на все сто, и пытался донести до тупых обывателей очень важные вещи. И внезапно он чуть не налетел на человека, идущего впереди.

Освальда прошиб холодный пот, хотя на улице было довольно прохладно. У идущего впереди была странная походка. Сильно сгорбленный, он как-то странно подволакивал ноги в огромных ботинках. Изредка он странно мычал и дёргал головой. Освальд посмотрел по сторонам: судя по всему, никто не обращал внимания на этого урода. Но Эддингтон теперь всё понял. Вся истина в один миг окончательно открылась ему. Безумная правда окончательно завладела его мышлением, и он с трудом заставил себя идти на работу. В пятницу всегда работалось не так тяжко, как в обычные дни.

Но Освальду уже было не до работы. Он напряжённо думал о другом. Его не смущали уже и окрики начальника, ни тихое бормотание коллег. Когда человека внезапно осеняет что-то глобальное, ничто другое уже не имеет для него значения в тот момент. Обед Освальд пропустил, и только под конец дня стал нетерпеливо поглядывать на часы. Как только подошло время, он вскочил и выбежал на улицу. Впереди было два дня выходных, и ему надо было о многом поразмыслить. Однако последующие события приняли совершенно непредсказуемый оборот.

Когда Эддингтон пришёл домой, оказалось, что он забыл покормить Джекила перед уходом, и голодный, но умный пёс вытащил из холодильника тот самый кусок мяса, купленный ещё позавчера. Освальд и сам в тот момент ощутил голод, и поскольку в холодильнике ничего путного не нашлось, то он позвонил и заказал себе пиццу. После этого он прилёг на кровать, непрестанно проводя ладонью по лбу. Джекил смотрел на своего хозяина и не знал, что происходит с ним. Он в любом случае не смог бы этого понять, подумал Освальд. Он и сам с трудом понимал открывшуюся ему реальность. Неожиданно в его мысли ворвался звук звонка. Пицца. Он совсем про неё забыл.

Освальд медленно пошёл к двери и открыл её. И замер поражённый. От неожиданности Освальд даже отступил. Он был не готов к такому совершенно, не среагировав даже на лай своего пса. Кислород на мгновение перестал поступать в его мозг, и голова слегка закружилась.

– Пицца, сэр! – перед Эддингтоном стоял курьер с пиццей, в куртке темнозелёного цвета. Но внешность курьера… Такого Освальд просто не ожидал. Выпученные глаза смотрели на него не мигая, а огромные руки внушали неподдельный ужас. Освальд взял пиццу и попятился на кухню, не сводя глаз с курьера, которой казался ему и не человеком вовсе.

– О, сэр! Какая замечательная у вас собака! – и этот зелёный субъект нагнулся и стал гладить Джекила, который впрочем, весьма недоверчиво отнёсся к незнакомому гостю.

Освальд смотрел на курьера и вспомнил сон. Тот ужасный сон, когда кошмарная зелёная тварь сожрала его Джекила, и говорила, что они пришли за ним. И вот сейчас она опять тянула свои лапы, на этот раз уже наяву, к его любимому Джекилу… Рука Эддингтона нащупала на кухонном столе тесак для разделки мяса. Нет, так просто он им не дастся.

Курьер уловил боковым зрением движение со стороны Освальда, но было уже поздно. Тесак врезался ему в голову, и хлынувшая кровь забрызгала пол и стены. Тихо вскрикнув, он завалился на пол, а испуганный Джекил отскочил в сторону. Освальд смотрел на огромное зелёное тело на полу, забрызганное кровью. Ну вот, Их стало на одного меньше. Ничего, скоро он Им всем покажет. А ещё он думал об оружии, одного тесака мало, чтобы бороться с этой нечистью. Теперь надо избавляться от тела. Но как? Освальд продумывал различные варианты около часа.

Часа через полтора Освальд Эддингтон вышел из дома, держа в руках пластиковый мешок. Он направлялся к мусорному баку. После того как Освальд убил этого инородного примата, эту получеловека-полулягушку (а сомнений в этом никаких не осталось), он стал думать как избавиться от тела, не привлекая внимания остальных чудовищ. Пришлось выбрать самый неприятный вариант: расчленить тело, и по фрагментам разносить его в разные мусорные контейнеры. Так будет сложно догадаться, в каком именно месте города произошло убийство. Хотя убийством Освальд это не считал. Чистейшая самооборона. Эти твари заполонили почти весь город, и пока они в открытую не нападают, а только выжидают. Необходимо приобрести оружие. Жизненно необходимо.

 

V

Освальд знал, где его достать. У него был знакомый, один ветеран войны во Вьетнаме, который приторговывал старым, но, тем не менее, вполне боеспособным оружием. Как-то раз они познакомились в каком-то злачном месте, куда Освальда принесла жуткая скука. Они хорошо посидели, выпили и разговорились. Тогда он машинально записал его адрес, не думая, что когда-нибудь ему понадобятся услуги торговца оружием. Вроде это был некий притон, но память уже подводила, и Эддингтон без конца посматривал на скомканный листок бумаги, зажатый в руке, и вспоминал внешность Эбнера Маккарти.

Его интересовало ещё и другое, сможет ли тот ему помочь. Он не знал, как продается и покупается нелегальное оружие, однако интуиция подсказывала, что особых проблем быть не должно. Эбнер Маккарти был прожжённым старым солдатом, который также был недоволен нынешним положением вещей. Он считал, что правительство не заплатило ему всех положенных герою Вьетнама денег, и поэтому зарабатывал, как мог. Жил Эбнер в захолустном квартале Бруклина, где проживала тьма мигрантов самого разного толка. Индусы, арабы, русские, евреи и итальянцы – все они непостижимым образом уживались вместе.

Навстречу Освальду попадались разные торгаши, наркоманы, смазливые проститутки протягивали к нему свои руки с ярко-красными ногтями, но он упрямо протискивался вперёд, не обращая ни на кого внимания. Оставалось ещё немного, и наконец, он был в нужном переулке. Постучав в железную, разрисованную распылителями дверь, он прислушался. Через минуту дверь открыл сморщенный крепкий старик лет шестидесяти.

– О, кого я вижу! Сэр Эддингтон пожаловал собственной персоной! – воскликнул Эбнер Маккарти попросил Освальда зайти.

Внутри было совсем темно, но сделав несколько шагов вперёд наугад, Освальд увидел слева небольшую тускло освещённую комнату. На стенах поблескивало оружие. Тут было всё: от помповых ружей и автоматических винтовок, до пистолетов и револьверов времён Гражданской войны. Встреча начинала оправдывать его ожидания.

– Мне нужна пушка – нетвёрдым голосом начал Освальд – не особо большая, но достаточно мощная…

– Неужели – протянул Маккарти – а бабки принес?

Освальд кивнул. Он взял из своих накоплений пять тысяч долларов, и ещё пятьсот обнаружил в карманах убитого курьера.

Маккарти кивнул и выложил перед ним на выбор несколько потертых, но внушительных пистолетов. Освальд купил старый кольт 1911А1 с автоматическим и ручным предохранителем. Этот пистолет поступил на вооружение американской армии ещё в далёком 1911 году. То есть тогда когда Лавкрафт ещё был несмышлёным юношей, и Освальд засомневался, в рабочем ли пистолет состоянии. Но Эбнер при нём разнёс вдребезги глиняный кувшин с толстыми стенками. Плюс к этому Эддингтон приобрел самодельный глушитель, который очень бы ему пригодился, и две запасные обоймы. Маккарти даже удивленно спросил:

– Ты от целой армии намерен отстреливаться?

– Что-то вроде – ответил Освальд и не соврал. Он засунул пистолет с глушителем во внутренний карман, а обоймы положил во внешний. Решив пройтись пешком до дома в целях конспирации, он угробил на путь почти три часа, пока, наконец, не оказался дома. Он подумал, что неплохо бы записать на курсы по стрельбе, чтобы как-то подготовиться к использованию настоящего оружия, которое у него, наконец, появилось.

В ночь с субботы на воскресенье Освальда посетил спокойный здоровый сон, который уже давно его не посещал. Видимо, он был на правильном пути. В воскресенье он проснулся в хорошем расположении духа и после завтрака сразу же отправился записываться на курсы по стрельбе. Он взял пять занятий на неделе, надеясь обучиться как можно скорее. Ведь опасность окружала его с разных сторон. Но вечером произошло опять нечто неприятное, от чего Освальд уже отвык. Когда он отпирал входную дверь, напротив, за глухой соседской дверью послышалась какая-то возня, и чьё-то шарканье. Освальд понаслышке знал, что там живет одна полоумная старуха, которая редко сама куда-либо выходит. Но сейчас он поймал себя на мысли, что ни разу не видел её в глаза.

Но едва закрыв за собой дверь, он подумал, а вдруг?.. Может они поселились в её квартире, прямо у него под боком, и выжидают удобного момента для нападения? Надо нанести к соседке визит. Только не сейчас, а позже. Когда он научится стрелять. После этих мыслей Освальд покормил голодного Джекила и лёг спать, чувствуя себя сильно утомлённым.

Ему опять приснился жуткий сон. Он бежал по тёмным переулкам, плохо освещённым улицам, и не видел ни единого человека. Зато было много странно ковыляющих силуэтов, вприпрыжку пытающимся за ним угнаться. Освальд пытался отстреливать, и преследователи как дырявые мешки падали на асфальт, но их число не убавлялось. Всё новые лягушачьи фигуры появлялись из темноты, из тёмных колодцев канализации, спрыгивали с крыш. У него уже начали кончаться патроны, как он неожиданно оказался в тупике. Рыбьи антропоморфы уже вплотную приближались к нему, когда он выстрелил в ближайшего последним патроном. После этого Эддингтон закричал. Закричал от омерзения и отчаяния…

А потом Освальд проснулся вспотевший насквозь. Он несколько минут тяжело дышал, приходя в сознание окончательно. Отдышавшись, Эддингтон пошёл в душ. Он осознал, что оружия купил недостаточно. Нужно было ещё.

 

VI

Неделя для Освальда пролетела незаметно. Курсы по стрельбе дались ему легко. Он без труда попадал в мишень, причём из разного оружия. Дома в тайнике у него теперь лежал не только пистолет и уже пять запасных обойм, но и осколочная граната. Он купил ее, находясь под впечатлением своего последнего сна. Если его окружат, он должен быть к этому готов. Хорошо готов, и иметь возможность забрать на тот свет, как можно больше этих тварей. Вместе с тем он понимал, что в одиночку ему трудно бороться с этим нашествием. Но он пока не был готов поделиться своими подозрениями с кем-либо. Но повод вскоре представился.

Снова погрузившись на работе в Интернет, ибо дома таковой отсутствовал, Освальд начал понимать подлинную картину происходящего. Оказывается, в учёном мире были уже давно знакомы с таким понятием как рыболюди, морские люди или квакеры. Во второй половине ХХ века экипажи морских судов и подводных лодок часто встречали непонятные плавающие объекты на экране радаров, а в наушниках слышали непонятные звуки напоминающие кваканье. Иногда экипажи слышали ещё более таинственные звуки, принадлежащие, судя по всему, какому-то огромному животному, но которое не поддавалось индентификации. Может быть, подумал Освальд, этот звук издавал легендарный Дагон или Ктулху? Божества, которым истово служат морские жители и подготавливающие их приход к грядущему царствию на Земле.

Освальд с упоением читал сообщения о том, что в разных частях Тихого и Атлантического океанов на дне были обнаружены странные сооружения, напоминающие пирамиды. В воображении Эддингтона возникали города, описанные Лавкрафтом с причудливыми названиями Рлайх и Йхантлея. Великое множество рыболягушек резвилось в толще воды, посреди улиц своих подводных городов. Но его мучил один вопрос: ведь всё же ясно, люди давно об этом знают, но почему все продолжают делать вид, будто ничего не происходит. Неужели только он один их видит в Нью-Йорке? Или этих пришельцев уже настолько много, что они захватили все важнейшие посты и должности в городе?

Вечером после работы Освальд решил пройтись по району, чтобы оценить масштабы угрозы для своей безопасности. Ему не пристало больше прятаться, раз он объявил рыболюдям войну. Их кровь теперь на его руках и Освальд полностью готов к продолжению борьбы. Он решил пройтись через один тёмный переулок, который освещал единственный фонарь. Переулок находился недалеко от его дома, и именно около него Освальд видел несколько дней назад из своего окна непонятно передвигающуюся фигуру. Естественно у Эддингтона в этот момент в кармане пальто лежал пистолет с глушителем. Пора было выходить на охоту. Хватит прятаться.

Погода была тихая и безветренная, и по мере приближения к переулку в ноздри Освальда стали проникать неприятные запахи. Дикая смесь, заставившая его сбавить ход. Тухлые овощи, краска, запах нестиранного белья и, конечно же, слабая рыбная вонь. Эддингтон понял, что он на верном пути.

В переулке было очень грязно, чуть поодаль сидела фигура на четвереньках в грязном пальто. Эддингтон остановился около неё, и фигура подняла лицо к свету. Освальд отшатнулся. Нет, он увидел не рыбье лицо, но тем не менее, всё равно внушающее ужас. Ужасные шрамы тянулись через всё лицо бродяги, и оттого придавали улыбке настоящий оскал смерти. Эддингтон в ужасе отшатнулся, а урод зловеще рассмеялся, став от этого ещё уродливее.

Неужели это ОНИ с ним сделали, подумал Освальд. Надо быть начеку. Эддингтону стало страшновато идти дальше, но, боясь показаться в глазах бродяги странным, он всё же продолжил путь вперёд. Едва он сделал несколько шагов, как услышал громкий шорох и увидел странную, переваливающуюся человеческую фигуру, направлявшуюся к нему.

– А, ну стой! – но громко крикнуть у Освальда не получилось. Ему стало страшно. Ему мерещилась в темноте согбенная фигура с широкими ступнями и отвратным рыбьим лицом. Она двигалась прямо к нему, не останавливаясь, но руки Освальда онемели и не слушались. Он пытался вынуть пистолет и не мог! Не мог заставить себя стрелять в человека, ибо мишени в тире это совсем другое. А к первой фигуре вдруг прибавилась ещё одна. Она неслышно отделилась от стены и направилась к Освальду с другой стороны, а он всё никак не мог вытащить пистолет. Эддингтон вспомнил свой сон, где его окружали рыболягушки, и наконец, с воплем отчаяния вытащил пистолет. Ночную тишину города разорвали глухие щелчки выстрелов…

Освальд открыл глаза: он лежал на асфальте, а перед его лицом была лужа тёмной крови. Справа и слева от него лежали два неподвижных тела. К стене испуганно жался нищий изуродованный бродяга и шёпотом что-то восклицал. Наверно я потерял сознание от испуга, подумал Освальд и поднялся на ноги. Луна в это время вышла из-за туч, и Освальд узрел весь ужас происшедшего. У одного из нападавших, (конечно нападавших, а для чего же они направлялись к нему так угрожающе?) выстрелами была снесена верхняя часть головы, и Освальда затошнило от развороченных мозгов.

Второму пули попали в рот и верхнюю часть туловища. Лицо было страшно искажено выстрелом, и Освальд отвернулся, задерживая дыхание. Он увидел в стороне пистолет с глушителем и быстро поднял его, проверив обойму. Она была пуста, что повергло его в замешательство. Он разрядил всю обойму и теперь был беззащитен. Запасная обойма находилась дома, а сколько вокруг бродило этих тварей неизвестно. Необходимо было срочно пробираться домой, ибо встревоженные гибелью сородичей другие рыболягушки могли нагрянуть когда угодно. Но необходимо было разобраться с одной проблемой.

Испуганный бродяга жался к стене виновато таращась на Освальда.

– Ты ведь никому не скажешь об этом? – спросил Эддингтон.

– Нет, мистер, что вы… Вы помогли мне, теперь я буду сам себе хозяин в этом переулке, а раньше эти скоты заставляли клянчить для них мелочь. – бродяга трясся всем телом, видимо ожидая схлопотать пулю.

– Хорошо. Вот, возьми – ответил Освальд и кинул бродяге стодолларовую бумажку. Через десять минут он был уже дома. Сразу же вставив новую обойму в пистолет, он задумался. Он открыто бросил этим тварям вызов, и теперь следовало быть вдвойне осторожным. Надо обязательно носить запасную обойму с собой, одной слишком мало. Ведь они повсюду. После этих мыслей Освальд покормил Джекила и лёг спать. В эту ночь ему не приснилось ничего.

 

VII

На работе Освальд уже мало занимался своими обязанностями. Им прочно овладели мысли совсем иного рода. Открыв интернет, он снова начал по крупицам собирать так необходимую ему информацию о скрытом враге. На этот раз он обратился к мифам и преданиям разных народов и вскоре нашёл что искал. Мало-помалу он улавливал в различных верованиях и сказках невнятные упоминания о людях, вышедших из Океана и породнившихся с землянами. Эти упоминания встречались равной степени как у чукчей и эскимосов, так и у аборигенов островов Тихого Океана, а остров Пасхи до сих пор хранил множество тайн о таинственном народе, который когда-то правил на нём.

В один из вечеров, сразу после работы Освальд отправился пополнять свой боевой арсенал. Хотя у него ещё было полных пять обойм и к тому же надёжно спрятанная граната, он не успокоился, пока не купил ещё три обоймы и запасную гранату. На всякий случай. После этого пребывая в хорошем расположении духа, он отправился домой. По дороге Освальд буквально жаждал пристрелить каждого попадавшегося ему на пути рыбоголового уродца на улице или в автобусе, но с трудом сдержался, хотя на улице их стало ещё больше, как ему показалось. Но ещё не время.

Однако около дома его ожидал неприятный сюрприз: возле подъезда стояла припаркованная полицейская машина. Самого полицейского не было видно, скорее всего, он зашёл внутрь дома. Освальд не знал, что ему делать.

Постояв в нерешительности перед своим домом, он всё же зашёл внутрь после нескольких колебания, а голову сверлила лишь одна мысль: неужели его арестуют прямо сейчас? На лестнице он столкнулся с полицейским. Довольно опрятной наружности, с правильным овалом лица. Ничего общего с рыбоголовыми ублюдками, шаставшими вокруг.

– Сэр! У меня к вам пара вопросов – вежливо отчеканил полисмен – Лейтенант Хаксли, позвольте представиться!

Полуживой от волнения Освальд кивнул в ответ.

– Сэр, – обратился к нему лейтенант – мы ищем пропавшего курьера пиццерии «Амброзини & Ко», судя по его графику он должен был к вам заехать с заказом…

– Конечно, заезжал! – Освальд удивился своему голосу: он был снова твёрд и уверен в себе – он отдал мне пиццу, а я расплатился за неё.

– Ясно, мистер Эддингтон – немного смутился полицейский – только вот после вас он больше ни к кому не попал, а вчера его отрубленную руку нашли в одном из мусорных баков неподалёку отсюда.

– Ну а я здесь при чём? – однако, голос у Освальда немного дрожал, и он уже боялся произносить лишние слова.

– Конечно, конечно, извините сэр! Я узнал у вас всё, что хотел – извинился лейтенант и попрощался с ним. Он торопливо вышел на улицу и сел в машину.

Освальд зашёл в квартиру и тяжело упал в кресло. Ему надо было продумать план отхода из возможного окружения. Его уже начали искать. Надо продумать все детали. Эддингтон погрузился в глубокие размышления. В эту ночь ему снились чудовищные морские божества, спящие на глубине, пытающиеся воззвать к его мыслям и воздействовать на его сознание. Кошмарные бесформенные создания, один вид которых делал невозможными попытки Освальда вспомнить свой сон в деталях. Этот сон оставил отвратительный осадок в его душе и усугубил общее психическое состояние организма. Раздражение и усталость усилились…

На выходных он всё-таки решился. Освальд созвонился со своим давним другом Элайей Хоупом, довольно известным адвокатом Нью-Йорка. Они были одноклассниками, учились в одной из высших школ, но потом их пути разошлись. Однако по телефону связь поддерживали постоянно, и пару раз в год даже виделись. Обычно это бывало перед Рождеством и Днём благодарения. Сейчас до Дня Благодарения было ещё больше месяца, и поэтому Элайя сильно удивился предложению встретиться. Но он сразу же согласился, уловив нотки нервозности и непонятного возбуждения в голосе Эддингтона.

Они встретились в небольшом кафе недалеко от дома Хоупа. Официант принёс им горячий кофе и оба старых приятеля начали оживлённую беседу. Освальд сразу же перешёл к существу. По его словам, он совершенно внезапно обнаружил нечто ужасающее и ошеломляющее, а главное то, что об этом и без него известно в мире. Рассказал о страхах, опасности нависшей над человечеством и о невозможности держать это дальше в себе, что ему нужен надёжный товарищ в намеченном деле, и что он, Освальд никогда в Элайи не сомневался и даже поведал о том, как убил одну из этих тварей, которая пыталась скрываться в обличии разносчика пиццы.

Во время беседы руки Освальда дрожали, голос срывался от волнения, но он знал, что Элайя его не подведёт, Эддингтон знал его очень хорошо, и к тому же ему надо было выговориться. Ещё две недели назад он жил спокойной размеренной жизнью, даже не подозревая о том, как мир катится в пропасть, что мерзкие рыбоподобные создания, источая глухую ненависть к роду человеческому, медленно подготавливают его конец. Теперь промедление было смерти подобно и необходимо срочно действовать. Всё это Освальд и изложил Хоупу и теперь ждал его реакции.

– Ну что ж – Хоуп был на удивление спокойным, хотя пару раз и посмотрел по сторонам, словно убедившись, что его никто не слышит – я всё понял, и дело очень серьёзно. Теперь мне надо кое-что обдумать, а ты иди домой и отдохни. Не волнуйся ни о чём, я в скором времени тебе позвоню.

На том они и разошлись. Освальд направлялся домой с явным облегчением, он сделал всё правильно: рассказал страшную тайну своему лучшему другу и теперь они будут бороться с этим Злом сообща. Элайя не подведёт его, Эддингтон был уверен в этом на все сто. А теперь ему действительно надо отдохнуть какое-то время. Может, стоит даже отпроситься с работы на пару дней. Он зашёл в подъезд и прислонился к стене, тяжело дыша. С давлением у него явно не в порядке, и Освальд какое-то время отдышался. Потом он поднялся к себе на этаж и, проходя мимо двери напротив, опять услышал странные звуки: что-то огромное ходило, волоча конечности по полу, и слышались какие-то неясные приглушённые возгласы.

Освальд машинально проверил пистолет. После того нападения в переулке, он всегда носил две запасные обоймы с собой. Это было жизненно необходимо, ибо земноводные твари были повсюду. Он подошёл к двери и ещё раз прислушивался: тяжёлые шаги ощущались довольно сильно. Освальд подождал пару минут и позвонил в звонок. Нервы больше не выдерживали, и пора было покончить ещё как минимум с одной тварью, к тому же обосновавшейся по соседству.

Шаги за дверью стихли, и наступила тишина. Эддингтон позвонил ещё раз, шаги возобновились и совершенно отвратительный женский голос спросил:

– Кто там?

Освальд похолодел при звуках это голоса. Он просто не мог принадлежать человеку, Освальд был полностью уверен в этом и крикнул:

– Открывай дверь, гнусная тварь!

Видимо от неожиданности опять воцарилась тишина. Чудовище по ту сторону двери, наверное, просто не ожидало такого поворота событий. Наконец, оно завопило:

– Убирайся отсюда, пьяница! Иначе я вызову полицию!

Такое развитие ситуации не входило в планы Освальда: он намеревался сделать всё по-тихому и как можно быстрее. Он ухватился за ручку двери и рванул её на себя. Конечно, это было импульсивное действие, так как дверь была крепко заперта. Отчаянные вопли, вызывающие только новую вспышку агрессии у Эддингтона, ещё более усилились. И тогда пришлось перейти к более прямолинейным действиям.

Освальд выстрелил в дверной замок и надавил на дверь. Она не поддавалась, и пришлось выстрелить ещё раз. Крики за дверью перешли в истошные вопли, и Эддингтон удвоил усилия, опасаясь, что шум может привлечь кого-то из жильцов. Когда он ворвался внутрь, то увидел настолько кошмарную картину, что на мгновения даже опустил пистолет.

Сначала он увидел ужасающе толстую женщину в бесформенном халате, она истошно визжала, пока он не навёл на неё оружие. Он вспомнил эту безобразно орущую женщину. Та самая, что толкнула его в магазине когда-то. Ну вот и всё. Его мозг послал команду, и палец надавил на спусковой крючок.

Пистолет выплюнул смертоносное содержимое, и толстуха начала заваливаться на пол. Халат лопнул и кровавые пятна разукрасили одноцветную ткань. Огромная туша плюхнулась на пол и затихла. Эддингтон посмотрел на второе существо, сидевшее в кресле качалке, и уже давно отработанным движением, вставил в пистолет новую обойму, положив пустую в карман брюк.

Сидящая в кресле фигура была обёрнута в подобие одеяло, и сидела неподвижно, не издавая ни звука. Лицо принадлежало безумно старой женщине и только глаза были слишком живыми по сравнению с толстым телом. Это нечеловеческие глаза, абсолютно точно… Очевидно, что пристрелив дочь или внучку этой старухи, надо сделать то же самое и с ней. Эта тварь породившее такое отродье тоже должна умереть. Освальд поднял пистолет, прицелился и выстрелил.

Элайя Хоуп после долгих размышлений поднял трубку телефона и набрал номер полицейского управления Нью-Йорка. Он должен был это сделать, даже если речь шла о его лучшем друге. Освальд Эддингтон действительно спятил, и в этом не было никаких сомнений. Он ведь признался в убийстве. Необходимо было оградить невинных людей от этого безумца.

– Полицейское управление, слушаю вас! – механический голос дежурного вывел Хоупа из задумчивости.

Освальд лежал на кровати и заново вспоминал случившееся с ним. Тот водоворот событий, в который он опустился не по своей вине, немного выбил его из колеи. Эти две твари, которых он пристрелил… Они полностью заслужили это. Он не сомневался в этом нисколько. или всё же? Пистолет лежал рядом на ночном столике и словно манил Эддингтона вновь взять его в руки. Но он гнал подобные мысли, и решил отвлечься, перечитав Лавкрафта ещё раз. Но это не помогало: какая-то непонятная тревога угнетала его. Руки его дрожали.

Он ворочался и перебирал в уме все ужасные события, случившиеся с ним. Особенно двойное убийство в соседской квартире. Он закрыл дверь, подчистил обломки замка, чтобы снаружи убрать все следы взлома, но кое-какие следы остались. Оставалось уповать на то, что никому в голову не придёт навестить ту квартиру.

Почему же не звонит Хоуп? Он ведь обещал! А вдруг?! Нет, не может быть. Элайя был всегда преданным другом, и Освальд успокаивал себя тем, что слишком перенапряжён. Он позвонил на работу и отпросился на два дня. После этого выпил воды и покормил Джекила. Бедный пёс, подумал Эддингтон. Что с тобой будет, когда меня не станет.

Внезапно он услышал необычный звук. Освальд слишком долго вникал, что же это такое, хотя звук был самым обычным для большого города. Просто этот звук разом принёс и облегчение, и волну отчаяния для Освальда. Он логичным образом довершал картину происшедшего с Эддингтоном и приготовлял мучительный своей неизбежностью трагичный финал. Отступать от содеянного было уже некуда. Это был звук полицейской сирены.

Лейтенант Хаксли убедился в своей правоте. Ему сразу не понравился этот банковский клерк с нервным лицом. И хотя он тогда ушел, не задавая лишних вопросов, но только лишь для того, чтобы не спугнуть Эддингтона. И совершенно неожиданно позвонил его давний знакомый и сообщил недостающие подробности. А именно: собственноручное признание Освальда в убийстве курьера. А произошло это на почве умопомешательства Эддингтона на почве мистической литературы и напряжённой работы.

Теперь Хаксли оставалось только арестовать Освальда Эддингтона, и он решил не привлекать спецподразделения, а обойтись малыми силами. С собой Хаксли взял ещё двоих человек, ведь всё-таки Эддингтон вооружён, а неприятных случайностей лейтенанту тоже не хотелось. С ним в машине сидел сержант Лопес, молодой малый и патрульный Джексон, опытный полицейский, на счету которого было не одно успешное задержание. Они остановились у дома, где жил Эддингтон, и стали обсуждать план его задержания.

Освальд стоял на коленях перед телом убитого им Джекила и плакал. Он пристрелил своего верного пса, только из-за того чтобы он не попал в лапы этих кровожадных тварей. Но ничего. Он просто так им и сам не дастся. Он ещё им покажет… Голыми руками им его не взять.

Эддингтон поднялся, проверил оружие: пистолет был заряжен, в кармане пальто лежали две гранаты, и запасная обойма, плюс к этому ещё моток клейкой ленты. Он кое-что придумал. Перед этим он вытащил железный противень из духовки, и, разломав его на две части, укрепил ремнём одну половину у себя на груди, а вторую выкинул. Теперь он был полностью готов. Ну что ж, посмотрим, подумал Освальд и вышел из квартиры.

Трое полицейских стояли перед домом, и всё ещё обсуждали детали, как вдруг Лопес удивлённо сказал:

– Да вот же он! Собственной персоной!

Хаксли изумлённо обернулся и увидел, как Эддингтон, немного повозившись с дверью подъезда, вышел и пошёл прямо к ним. В одной руке у него был пистолет с глушителем.

– Внимание, он вооружён! – крикнул Хаксли и отбежал в сторону, а Лопес и Джексон отступили за машину и направили на Эддингтона оружие.

– Сдавайся! – крикнул Хаксли – Иначе мы будем стрелять!

В ответ Освальд вскинул руки и начал вести прицельный огонь. Хаксли едва успел отпрыгнуть в сторону, и услышал, как зарешетили пули по полицейской машине, за которыми спрятались Лопес и Джексон.

– Стреляйте по нему, чёрт возьми! – орал Хаксли уже лёжа на земле, и увидел, как Джексон стреляет по Эддингтону.

Джексону не понравилось, как Эддингтон сам шёл на пули: слишком уверенно, ничего не боясь. Как будто его что-то защищало. Более того, попавшие пули как будто не причиняли Эддингтону вреда. Он пригнулся в очередной раз, когда Эддингтон направил стрельбу по нему, но тут всё-таки кто-то из полицейских точно попал в Освальда, и он упал.

Освальд лежал на земле и чувствовал в теле что-то горячее. Видимо железка из духовки всё-таки не помогла ему. Ну и ладно, всё равно он и так довольно близко к ним подобрался. Он крикнул:

– Я сдаюсь!

Хаксли увидел, как Эддингтон, наконец, упал, и даже известил о том, что собирается сдаваться. Ещё бы подумал Хаксли, тебя же подстрелили. Он обратился к Освальду:

– Отбрось оружие в сторону, чтобы мы смогли подойти к тебе! А вы – крикнув Джексону и Лопесу – держите его на прицеле!

Хаксли увидел, как Эддингтон поднял одну руку, а второй видимо пытался отбросить свой пистолет в сторону. Но вместо этого, он резко вскинул её и бросил какой-то предмет в сторону полицейской машины. Предмет упал на землю и покатился под машину. И Хаксли к своему ужасу понял, что это металлический шарик РУЧНОЙ ГРАНАТЫ!

– Джексон, уходи!! – только и успел крикнуть он, как раздавшийся взрыв бросил его вниз…

Хаксли оторвал лицо от асфальта и осмотрелся. Рядом догорала полицейская машина, около которой лежали два неподвижных тела. Лейтенант заставил себя встать и подойти к распростёртым на земле окровавленным сослуживцам. Его охватила злоба к этому психу Эддингтону, схватить которого Хаксли уговорил Джексона и Лопеса, и вот теперь они валяются в ожидании смерти из-за него. Он вытащил рацию и вызвал скорую помощь и подкрепление.

Лопес лежал без движения, а вот Джексон слегка пошевелился, когда услышал приближающиеся шаги лейтенанта. Он был тяжело ранен и с надеждой смотрел на приближающегося Хаксли.

Освальд лежал на земле, не шевелясь. Он понимал, что это конец. К этому всё и шло, хотя если бы Хоуп не предал его, события могли принять и иной оборот. Это из-за него пришлось пристрелить бедного Джекила. Будь ты проклят Хоуп, думал Освальд. Я же старался за всех, а теперь вот лежу на последнем издыхании. Ну и чёрт с тобой, эти твари доберутся и до тебя. И тут Освальд увидел смотрящее на него дуло пистолета. Хаксли навёл пистолет на ещё живого Эддингтона и с ненавистью прошептал:

– Это тебе за моих ребят ублюдок!

И выстрелил. А потом ещё раз. Уже стреляя в умершего Освальда, Хаксли поймал себя на мысли, что и сам в шаге от того, чтобы уподобиться этому психу. Он убрал пистолет, слыша вой полицейских машин и скорой помощи, и направился к двери подъезда. Нужно было осмотреть квартиру этого сумасшедшего Эддингтона. Там должны были остаться улики его умопомешательства, а также наверняка боеприпасы. Этот выродок хорошо успел вооружиться.

Проклятье, а ведь всё начиналось довольно хорошо. Хаксли был просто уверен, что взять преступника не составит труда. В конце концов, это был не матёрый уголовник, а всего лишь банковский служащий. Теперь придётся объясняться и с начальством и с родными напарников, если Лопес и Джексон не выживут. Проклятье…

Между тем, разбуженные перестрелкой жители квартир стали зажигать свет и испуганно выглядывать на улицу. Иногда даже раздавались неуверенные крики, но лейтенант не стал никого успокаивать. Его мысли были заняты другим. Он напряжённо размышлял за своих пострадавших товарищей. Это он виноват, что они так подставились. Когда Хаксли открыл дверь подъезда, то услышал тихий щелчок. Тревога ушедшая было, снова возвратилась. Он увидел болтающийся шнурок, привязанный к ручке двери. А на его конце болталось какое-то кольцо.

Разум Хаксли не до конца понял, что произошло, хотя его глаза уже увидели прикрученную клейкой лентой гранату к стене. Из которой при открытии двери подъезда и было вырвано кольцо. Сам лейтенант даже не успел удивиться тому, что произошло. За секунду до смерти лейтенант Хаксли успел увидеть лишь огромный огненный шар, прежде чем наступила полная темнота.

 

Эпилог

Через неделю после трагических происшествий Элайя Хоуп уехал в отпуск с женой, чтобы хоть как-то забыться от пережитого. Ему до сих пор не верилось, что его близкий друг превратился в кошмарного убийцу, спятившего настолько, что убил несколько гражданских людей и трёх полицейских. А самое главное он не мог понять, почему Освальдом завладела столь навязчивая идея, будто его окружают какие-то пришельцы из моря, ведь это казалось полным абсурдом. В мире много было разговоров об инопланетянах похищающих людей, но морские рыболюди? Что может быть нелепее этого!

Его жена сидела рядом в шезлонге и очевидно чувствовала его настроения:

– Дорогой, ты всё ещё мучаешь себя угрызениями совести? Но ведь ты не виноват в том, что Освальд превратился в безумца!

– Возможно Кимберли, но ведь он обратился ко мне за помощью… – протянул Хоуп – как-то нехорошо получилось, хотя мой долг как раз и был в том, чтобы как можно меньше невинных людей пострадало…

– Вообще я считаю, что этот полицейский сам виноват – деловито сказала жена Хоупа – если бы ему не захотелось поиграть в Клинта Иствуда, и он и его напарники были бы живы. Вызвали бы штурмовую группу, это ведь их работа обезвреживать психов и террористов, и возможно Освальд тоже был бы сейчас жив…

– Да уж – Элайя понимал, что жена просто пыталась хоть как-то его утешить, и был благодарен ей за это. Но гибель Освальда вывела из колеи его настолько, что теперь он даже лёжа на белоснежном мексиканском пляже, тщетно пытался отключиться от тяжёлых мыслей.

– Ладно, дорогой, схожу за коктейлями для нас – и Кимберли не спеша отправилась в сторону гостиницы.

Всё-таки умная у меня жена, подумал Хоуп, поняла, что мне необходимо побыть одному, и перевернулся на живот. До него донеслись громкие всплески: очевидно, один из отдыхающих плыл к берегу. Солнце медленно прогревало ему спину и его стало клонить в сон. Элайя медленно засыпал, но внезапно от неожиданности у него дрогнуло сердце: ему показалось, что он услышал громкий крик жены. Моментально открыв глаза, он прислушался. Он явственно услышал ещё раз громкий крик своей жены, и это его испугало. Крик был отчаянный, как будто на Кимберли кто-то напал.

Хоуп встал и быстро побежал в предполагаемую сторону. Постепенно он осознал, что и сам довольно беззащитен, если бы кто-то в данный момент на него попытался напасть. Но его это не остановило, инстинкт самосохранения притупился, и Элайя сделал бы всё что угодно, чтобы вызволить Кимберли из беды.

Он бежал вдоль пляжа и вдруг наткнулся на странные отпечатки. Они выходили из воды, и терялись в ближайших пальмовых зарослях. Огромные отпечатки причудливых ласт. Элайе почти удалось себя убедить, что отпечатки принадлежат какому-нибудь водолазу, занимающемуся дайвингом или вроде того. Но ноги его уже подгибались от того животного страха, какой охватывает человека при внезапной встрече с диким зверем.

Хоуп приблизился к зарослям и видел шевелящийся там внушительный силуэт. И чем ближе он подходил, тем явственней осознавал, что силуэт принадлежит не человеку. Запах морской соли слишком сильно ударил ему в ноздри, и это принесло новую волну ужаса. Он ещё подозревал неладное тогда, когда увидел эти страшные отпечатки на песке. Страшные отпечатки и тяжёлый запах протухшей рыбы. Ужасная мозаика складывалась в голове у Хоупа, но он всё равно не хотел в это верить, пока.

Пока не увидел чудовищную тварь, рвущую на части тело его любимый жены, издавая квакающие звуки и утробно рыча. Восставший кошмар из искажённого сознания Освальда Эддингтона. Огромное зеленоватое чудовище с длинными лапами и острыми когтями, выпуклыми глазами и ногами лягушки, покрытое жёсткой чешуёй, заляпанное кровью… Кровью его любимой Кимберли.

Что это такое?! Нет! Этого просто не может быть!… Морские рыболюди… Это правда! Страшная правда, в которую Хоуп не хотел верить, даже стоя в луже крови своей жены. Они действительно повсюду. Бедняга Освальд был прав. Элайя вновь явственно услышал в своей голове рассказ Освальда Эддингтона. Слово в слово. После этого Хоуп провалился в темноту.

* * *

Дверь книжного магазина открылась, и пожилой продавец увидел нервного господина, растерянно смотрящего по сторонам. Его приход был довольно неожиданным: магазин уже скоро закрывался. Но видимо дело вошедшего человека не требовало отлагательств. Он заметался между книжными стеллажами, отчаянно пытаясь что-то найти. Солидно одетый, ухоженный. Обычно такие люди не заходят в такие магазины.

Продавец был весьма удивлён. Ему показалось знакомым лицо посетителя, и он через минуту узнал посетителя. Ну конечно же! Это же сам Элайя Хоуп, знаменитый адвокат, выигравший в городе не одно громкое дело! Но что ему делать здесь? Очень интересно!

Наконец, Хоуп подошёл к продавцу, видимо, так и не сумев отыскать нужную ему вещь. Его глаза бегали, как будто их хозяин боялся в чём-то признаться. По-видимому, в чём-то настолько шокирующем, что трудно было подобрать слова для признания.

– Скажите сэр – обратился Хоуп к продавцу, после некоторой паузы, и того поразило насколько адвокат был испуган – нет ли у вас какой-нибудь фантастической или мистической литературы?

И настороженно осмотрелся по сторонам.

– Вас интересует что-то конкретное сэр? – поинтересовался продавец.

– Да, да! – в нетерпении подтвердил Элайя Хоуп – есть ли у вас какие-либо произведения Лавкрафта?

Продавец улыбнулся и протянул адвокату книгу в чёрной обложке, в верхней части которой горела ярко-красным цветом надпись: ГОВАРД ФИЛЛИПС ЛАВКРАФТ.