Пролог

На возвышенности стоял человек в длинном дождевике и наблюдал за морским горизонтом в бинокль, пытаясь разглядеть воспаленными от бессонницы глазами исчезнувшее три дня назад рыболовное судно. Время шло, зловещие мысли роились в голове Аарона Джонсона. Он напряженно думал. Вчера был сильнейший шторм, сопровождавшийся слабыми подземными толчками. Как будто земля и небо корчились в предсмертных судорогах…

Баржа «Королева Виктория» была единственной посудиной, предназначенной для выхода в океан. Это огромное ржавое корыто, оснащенной мощным двигателем и в насмешку названное так величественно, имело водоизмещение около двух тысяч тонн. Сделана была еще лет тридцать назад, и перешла по наследству от стариков к молодым. В плавание на ней отправилось семеро бывалых рыбаков во главе с капитаном Джеком Аткинсом, настоящим морским волком, шестидесяти лет отроду. Судно вышло в пять часов утра 5-го августа 1949 года и отсутствовало уже ровно трое суток.

Рыбацкая деревня, в которой родился и вырос Джонсон, промышляла рыбной ловлей и располагалась у самого побережья океана, а ближайший город – Ньюбэрипорт находился в пятидесяти милях к северу. Раз в месяц из города приезжали представители торговой компании на двух грузовиках забрать замороженную рыбу и рыбные консервы по фиксированной цене.

Деревня насчитывала всего лишь пару десятков домишек, рыбный склад, на котором и перерабатывали рыбу, а также несколько заброшенных сараев. Помимо вышеупомянутой баржи, на причале имелось несколько шлюпов, для вспомогательной ловли и вытягивания сетей. Еще имелся один легковой автомобиль для связи с внешним миром, на котором желающие ездили в город за всем необходимым.

Тем временем, поднявшись на небольшую возвышенность, располагавшуюся над деревней, Аарон возобновил осмотр горизонта. Была низкая облачность, накрапывал мелкий дождик, и море было затянуто грязно-серым туманом. Впрочем, он не был особо густым и понемногу рассеивался. Немного странным было то, что ни одной чайки поблизости видно не было. Не было слышно даже их криков, несмотря на то, что практически круглые сутки их голоса не смолкали. Эта тишина в воздухе казалась какой-то неестественной, как будто должно было произойти что-то неминуемое.

Внезапно в пелене тумана мелькнуло что-то черное. Чернота с каждым мгновением начала увеличиваться, и Джонсон понял, что его ожидания, наконец, увенчались успехом. Это была «Королева Виктория», возвращающаяся, словно из далекого прошлого. Аарон громко и радостно крикнул нескольким своим товарищам внизу. Те побежали к причалу, а Джонсон еще раз вскинул бинокль. Всмотревшись в приближавшуюся баржу, радости в нем поубавилось.

Судно неслось на всех парах, не снижая скорости прямо на причал, и это при том, что в мутном стекле рубки угадывался человеческий силуэт, наверняка рулевого. На палубе меж тем, была навалена огромная куча непонятно чего, то ли рыбы, то ли каких-то огромных сетей. Большая часть кучи была скрыта рубкой, однако сбоку из нее торчали какие-то, как казалось, шланги и острые палки.

Предчувствуя беду, Аарон бросился было бежать вниз, но поскользнулся в грязи. Ботинки поехали под ногами, и Джонсон, упав, скатился по противоположному склону вниз. Очнувшись, он услышал страшный грохот, земля содрогнулась. Видимо, баржа все-таки врезалась в причал, но шум не утихал. И вдруг раздались пронзительные человеческие крики. Их громкость нарастала, и сознание охватил ужас. Вскочив на ноги, Аарон, размазывая размокшую глину, начал карабкаться по склону, который скрывал от него картину произошедшего. Крики стали замолкать, а потом… раздался зловещий звук, он был отдаленно похож на металлический лязг, усиленный в несколько раз. Его происхождение было непонятным, лишь возникло ощущение, что он был связан с той непонятной кучей, сваленной на палубе.

Поднявшись, наконец, опять на ту же возвышенность, с которой упал, Джонсон увидел картину происшедшего. Баржа «Королева Виктория вдребезги разнесла причал и увязла в прибрежном песке, высунувшись из воды полностью. Видимо попутно она задела еще и шлюпы, пришвартованные к причалу, так как берег был усеян деревянными обломками. Аарон спустился вниз, стараясь не поскользнуться еще раз, не сводя взгляда с покореженной посудины.

Очень странно, но не было видно, ни одного человека. Он уже приблизился к барже, и вдруг остановился как вкопанный. Его ноги оказались в луже подозрительного цвета, и через мгновение ему стало ясно, что это кровь. Конечно, без жертв не могло обойтись, но тогда, где же тело? Такая лужа крови не могла образоваться сама по себе. Как будто она натекла, как если бы, например, человека держали над ней некоторое время.

И тут Джонсон заметил в рубке силуэт рулевого. Ну, наконец-то – пронеслось у него в голове. Сейчас хоть кто-то объяснит, что здесь происходит. Он забрался на палубу и пошел к рубке. Попутно отметив, что никакой кучи, замеченной в бинокль, на палубе не было видно. Под ногами лишь хлюпала, какая-то зеленая слизь, источавшая сильный запах гнили.

Подойдя к рубке, Аарон взялся за дверную ручку, но с первого раза не смог открыть заклинившую дверь. Обеими руками, он рванул дверь на себя и ввалился в промозглую рубку. Прямо перед ним за штурвалом неподвижно стояла фигура в дождевике.

– Блейк? – позвал он рулевого, потому что кроме него здесь никого другого не могло быть.

Фигура не обернулась и даже не шелохнулась. Джонсон повторил фамилию громче, и сделал шаг вперед. Блейк по-прежнему не шевелился, и тут Джонсон заметил, что вся одежда стоящего перед ним рулевого одноцветного сероватого оттенка, ткань сильно ссохлась и напоминает ветошь, плотно обтягивая тело. Аарон тронул его за плечо. Ощущение было такое, что его рука коснулась статуи. Готовый к самому худшему он обошел рулевого и поглядел на него спереди.

– Господи, боже! – как бы ни был Джонсон мысленно готов к самому худшему, все равно он не смог сдержать вопль страха и отвращения.

Рулевой Джон Блейк, бывший еще несколько дней назад молодым, жизнерадостным парнем, был превращен неслыханным образом в жесткую и серую, как камень, фигуру, сморщенные черты лица которой имели выражение такого беспредельного ужаса, что Джонсон в страхе попятился, споткнулся и упал, не переставая таращиться в эти остекленевшие глаза, безумно глядящие на него из этого серого, скелетообразного лица Блейка!

Чья-то огромная тень упала на рубку и заставила Джонсона повернуть голову. Увиденное повергло его в еще большее смятение, но крик на этот раз застыл глубоко в горле. Человек с изумлением начал смотреть на свои руки. Кожа стала претерпевать чудовищные изменения, превращаясь в какую-то серую твердую субстанцию и постепенно окаменевать. Движения конечностей и органов понемногу замедлялись, и через минуту все было кончено. Наступило забвение.

* * *

– Как ты думаешь Джек, что там могло случиться? – спросил шериф Марк Уайнбергер у своего помощника, сидящего рядом.

– Не знаю, кэп, может обычная пьяная поножовщина… – ответил помощник шерифа.

Патрульная машина с тремя полицейскими, изредка подпрыгивая по грунтовой дороге, двигалась из Ньюбэрипорта в одну заброшенную деревню, располагавшуюся на побережье. Четыре дня назад две машины торговой компании отправились как обычно в деревню за рыбными консервами, и до сих пор не вернулись. На связь также никто не выходил. Шериф Ньюбэрипорта решил сам проверить обстановку, взяв с собой помощника и одного новобранца на всякий случай.

– Может быть и гораздо хуже – задумчиво промолвил шериф – вчера из городской лечебницы сбежало несколько психов. Как знать, может все это взаимосвязано.

– Как же они умудрились сбежать? – спросил помощник.

– Не знаю, не знаю, Джек. Видимо от подземных толчков, что ощущались в городе два дня назад, расшатались решетки, и эти психи выломали их.

– Да уж. – протянул новичок Хопкинс, сидевший на заднем сидении. – Наверно не стоило нам на ночь глядя туда ехать.

– Сдрейфил Хопкинс? – весело спросил помощник шерифа.

Хопкинс хотел было огрызнуться, но заметил, что шерифу тоже не по себе. В машине было прохладно, однако капли пота сбегали по мускулистой шее шерифа вниз, а желваки то и дело играли на скулах.

– Проверьте оружие – вдруг строго сказал шериф, – через пару минут будем на месте.

В салоне машины послышались щелчки затворов, а тем временем вдалеке показалась затянутая туманом деревня. Солнце уже садилось, подсвечивая туман кровавым цветом. Море тихо нашептывало волнами, как будто усыпляя. Машина сбавила скорость, съезжая с дороги к берегу, на котором и располагалась деревня. Шериф поехал совсем медленно, пытаясь разглядеть место и явно не горя желанием вылезать из машины. Внутри он чувствовал себя уверенней. А тут еще этот зловещий туман снаружи. Не к добру он, ох не к добру.

Когда стали заметны деревенские постройки, полицейские прильнули к окнам, надеясь увидеть кого-то из местных жителей. Но они не видели никого, стояла мертвая тишина, прерываемая иногда шорохом шин по песку.

Внезапно машину сотряс страшный удар, едва не опрокинув ее на бок. Уайнбергер судорожно вцепился в руль и нажал на тормоза.

– Что это было! – заорал Хопкинс.

– Не знаю… – еле выдавил шериф.

Помощник шерифа высунул карабин в окно, положив палец на спусковой крючок. Он оглянулся и испуганно посмотрел на шерифа. Уайнбергер и сам перепугался не на шутку. Машина стояла, объятая кровавым туманом, неподалеку от заброшенных построек, где притаилось скрытое Зло.

Что-то крепко обхватило карабин помощника и рвануло на себя. Помощник ударился со всего маху о дверь машины, и выпустил карабин из рук. Вслед за этим в уши людей ударил пронзительный скрежущий звук, оборвавшийся на самой высокой ноте.

А секундой позже, сверху на крышу обрушился удар неимоверной силы, стойки прогнулись, и железо погребло людей под собой. И только тишину вечера еще некоторое время продолжали нарушать железные звуки кошмарного происхождения.

 

1. В ожидании необратимого

Август 1949 года потряс все побережье настолько жуткими событиями, что большая часть жителей, до сих пор пребывает в зловещем недоумении. Случившееся в такой степени напугало представителей официальных органов власти, что те поначалу несколько дней хранили гробовое молчание. Газеты наполнялись самыми разнообразными слухами и сплетнями, еще больше нервируя обывателей. И лишь спустя неделю было устроено нечто вроде совещания с весьма ограниченным кругом участников. После этого завеса тайны слегка приоткрылась, однако тревоги и страхи от этого не рассеялись. Гнетущие впечатление усиливали войска, расположившиеся в городе в связи с этими событиями. Впрочем, как показало происшедшее, прибывшие войска не особо помогли.

Началось всё с пропажи двоих представителей известной торговой компании, торговавшей рыбной продукцией не только в штатах, но и по всему миру. Компания чутко следя за своей репутацией, сразу же надавила на шерифа, который нехотя отправился со своими помощниками в глухую деревушку, расположенной на самом побережье.

Через пару дней выяснилось, что пропал и шериф с помощниками. Тогда паника в городе стала поистине всеобщей. Газеты выходили одна за другой с самыми зловещими заголовками. Родители не пускали детей в школу, школы переставали работать под различными предлогами, магазины стали закрываться задолго дотемна, весь город охватил страх, и двери домов начали крепко накрепко запираться изнутри тяжелыми засовами. Несколько осиротевших полицейских, потеряв сразу обоих начальников (шериф пропал в деревне вместе со своим заместителем) были не в состоянии защитить город от мародеров.

Страху также нагнал и побег двенадцати пациентов из городской психиатрической лечебницы, в день, когда в городе ощущались подземные толчки. Это явление было столь непривычно для этих мест, что некоторые суеверные горожане всерьез стали причитать о скором конце света. И мэр, воочию видя разгоравшуюся панику, был вынужден обратиться за поддержкой к военным.

В город прибыла военная часть, и военные взяли под контроль всю ситуацию в городе. На улицах появились патрули, и стало немного спокойнее. Однако жители все еще терялись в догадках и самых зловещих предположениях по поводу того, что же все-таки произошло в той деревне. Для выработки дальнейшего плана действий мэр предложил созвать совещание с узким кругом приглашенных на него лиц. Эта идея возникла тогда у многих, чтобы, наконец, приступить к решительным действиям.

Профессор Мискатоникского университета Уинфилд Филипс, также был приглашен на это закрытое совещание в качестве консультанта. На совещании помимо него присутствовали мэр города, один высокопоставленный генерал, двое агентов ФБР и представитель известной торговой компании, чьи представители и пропали в деревне. У них в распоряжении был только один документ, свидетельские показания только одного человека, выжившего после этого ужаса, который обрушился на несчастную деревню, и добравшегося до города, чтобы открыть ничего неподозревающим людям столь ужасную тайну, что уходит своими корнями вглубь возможно даже не тысячелетий, а миллионов лет.

С содроганием читали собравшиеся отчет сержанта Бейкера, не зная во что верить, а во что нет. Да и верить ли вообще тому, что он описывал! Как будто все самые зловещие древние легенды разом ожили на листке бумаги обычного вояки. Вчитываясь в записи Бейкера, людскому воображению представал бесконечно древний кошмар, перед лицом которого, человечество, несмотря на все свои достижения, казалось даже более беззащитным, чем ребенок, внезапно оказавшийся в одной клетке с хищником.

Прочитав всё это, представители властей испытали самый настоящий шок, не зная как донести до общественности смысл написанного, ибо простой обыватель растерялся бы гораздо больше. Долго обдумывали мало-мальски убедительную для населения версию, и наконец, скрепя сердце, решили во всеуслышание объявить о невиданном цунами, которое разрушило деревню и унесло в море и жителей, и полицейских, и часть солдат, пропавших без вести.

Даже те трупы, что были найдены, решено было не предъявлять общественности, а тихо вывезти и захоронить на заброшенном пустыре, скрыв тем самым последние отголоски той кошмарной истории, и без того скрытой от смертных глаз пеленой обывательского предубеждения. Честно говоря, в обыденные версии верить легче, чем в то, во что при всем желании невозможно поверить. Потрясённые произошедшим, власти хотели успокоить общественность чем-то более привычным для понимания обывателя. Ибо в мире порой случаются вещи, от которых хочется попросту отмахнуться и сделать вид, как будто ничего этого не было.

Вот тот самый отчет сержанта, тот самый путь в безумие, написанный торопливым, прыгающим почерком.

 

2. Отчет сержанта Генри Бейкера

30 августа 1949 года наша часть была поднята по боевой тревоге и отправлена в составе ста двадцати человек рядовых солдат, лейтенанта Говарда и меня, на шести грузовиках в маленький городок Ньюбэрипорт. Солдатам было объявлено о нападении на побережье неизвестного противника. Однако, лейтенант негласно сообщил мне, что ситуация неясна и крайне противоречива. Известно лишь, что в районе прибрежной деревушки пропал полицейский патруль во главе с самим шерифом, а до этого там исчезли несколько представителей торговой компании. Мне было приказано разведать обстановку, и если понадобиться, с боем прочесать всю эту деревушку.

Вместе с пятнадцатью хорошо вооруженными бойцами я отправился из города на одном из грузовиков к побережью, где расположилась та самая таинственная деревня. Перед этим нас уведомили о сбежавших из психиатрической лечебницы пациентах. Но мы были уверены в себе, ибо пока оставались в счастливом неведении относительно своего вероятного противника. Колеса мощного грузовика с хрустом давили щебень и мелкие ветки на дороге. Все солдаты были полны решимости выполнить свой боевой долг, во что бы то ни стало.

Мы отправились рано утром, и солнце уже показалось над горизонтом, а первые лучи приятно озаряли открывающийся морской пейзаж. Чаек видно почему-то не было, как и других птиц и живности вообще. Это немного удивляло, но не убавляло нашей решительности покончить с грозившей беззащитным гражданам города опасностью. Дорога начала петлять, и скоро должно было показаться побережье. Сидя в кабине рядом с водителем, я напряженно обдумывал план предстоящих действий.

Неожиданно машина наехала на что-то лежащее на дороге и резко подпрыгнула. Я сказал солдату заглушить мотор, и, выпрыгнув из кабины, пошел назад посмотреть, в чем дело. Мои глаза различили лежащую на дороге скрюченную фигуру. Рука машинально опустилась на кобуру и вынула пистолет, бодрящий холодом стали. Из кузова грузовика начали выпрыгивать солдаты и подходить ко мне. Лежащее на земле существо напоминало человека, но оно окаменело до такой степени, как будто пролежало здесь несколько столетий. Серая окаменевшая кожа, одежда похожая на пергамент, скрюченные конечности – все это вызывало какой-то первобытный страх.

– Кто это, черт подери? – вырвалось у одного из солдат.

– Проверьте оружие и боезапас – скомандовал я – дальше пойдем пешком. Гонсалес – возьмешь с собой рацию. Эйкли – останешься с машиной, остальные – со мной!

– А что с этим трупом будем делать? – раздался вопрос.

– Пока ничего – ответил я – сдается мне он еще не последний.

Наш отряд, держа оружие наизготовку, тронулся в путь. Метров через двести мы увидели участок побережья, на котором и располагалась деревушка. Туман мешал нам с такого расстояния различить что-либо. Море лениво перекатывало волны, как будто просыпаясь. Приблизившись к первому оказавшемуся разрушенным строению, я приказал двум солдатам залечь в засаде и взять на прицел все видимое пространство деревушки, на случай внезапного нападения противника. С остальными двенадцатью бойцами, соблюдая осторожность, отправился осматривать, заброшенную, как казалось, деревню.

Всюду виднелись следы погрома и разрушений. Почти сразу мы увидели огромную ржавую баржу, уткнувшуюся в берег, усыпанный деревянными обломками причала. От удара ее борта перекосились. Стекло в рубке треснуло. Я послал одного из солдат осмотреть баржу, а сам пошел осматривать деревянные руины, оставшиеся от ветхих домишек.

Все строения в деревне были разрушены или полуразрушены. Причем, причину разрушения было трудно установить. Как будто, по деревне пронесся смерч, раскидав тяжелые бревна по всему периметру. Иногда на песке встречались непонятные следы: словно волочили что-то огромное, оставляющее по краям рваные следы. На ум приходили только большие рыбацкие сети, но зачем их перемещали туда-сюда? Мои размышления прервал окрик солдата:

– Сэр, посмотрите сюда!

Я обернулся и почти сразу же заметил останки какой-то машины. Ей оказалась машина шерифа. Сам шериф, вернее то, что от него осталось, был на переднем сиденье придавлен прогнувшейся крышей, видимо от страшного удара, обрушившегося сверху. Вообще, вся машина, была страшно исковеркана, скорее всего, той же силой, что разрушила деревню. Других человеческих останков в машине не было. Значит остальных пропавших полицейских, надо было искать в других местах. Машина была покрыта странной засохшей зеленой слизью, как будто от долгого пребывания под водой.

Подбежавший солдат, протянул мне какой-то предмет. Он оказался судовым журналом, написанным по всей видимости, капитаном баржи.

– Нашел кого-нибудь? – спросил я.

– Да, сэр – отрапортовал солдат – там в рубке две таких же мумии, какую мы обнаружили на дороге. Только одна из них лежит на полу, а вторая…

– Что вторая?

– Стоит, крепко вцепившись в штурвал, и глаза у них как будто живые! – с трудом проговорил испуганный солдат.

Не может быть, подумал я, положил журнал в широкий боковой карман на штанах, и хотел было сам направиться к барже, чтобы ее осмотреть, но за спиной раздались громкие возгласы сразу нескольких человек:

– О Господи! Боже!

Пятеро солдат стояло около какой-то кучи. Их лица были переполнены отвращением, одного даже вырвало. Я твердым шагом направился к ним. Необходимо было решительно пресечь панику. В этом жутком месте неудивительно было потерять самообладание любому, даже мне, закаленному солдату. К тому же время от времени росло ощущение, что за нами следят чьи-то огромные невидимые глаза.

Как ни старался я придать себе дополнительную решимость, это не помогло, когда увидел, что собой представляла лежащая на земле куча каких-то беспорядочно брошенных предметов. Это были окаменевшие человеческие мумии, уже знакомые нам, но в данном случае они выглядели более ужасающе, из-за нанесенных чем-то острым каких-то рваных трещин, заляпанных бурой жидкостью, отдельные фрагменты тел, разбитые, будто в безумной ярости. Искаженные мукой и странным окаменением лица, вызывали ощущение вселенского ужаса и апокалипсической необратимости. Ни разу подобные ощущения не вызывали во мне ни жертвы бомбежек, ни пострадавшие от химического оружия, ни любой другой из военных ужасов виденных мною на фронте, а повидал всего я там не мало. Я попятился и выдохнул. Боже, что же здесь произошло!

И тут раздались звуки, которые никто не ожидал услышать, в этой обезлюдевшей, дышащей смертью деревне. Они были неожиданны прежде всего тем, что подразумевали присутствие живых людей, которых до сих пор никто из нас и в глаза не видел. Изумление наше трудно было передать. Эти звуки представляли собой удары какого-то барабана, наподобие индейского там-тама, и неслись они из-за склона холма, располагавшегося на некотором удалении от деревни, и спускавшемся к морю. Проверив в очередной раз оружие, мы приготовились к встрече, с кем бы то ни было. Я позвал двух остававшихся в засаде бойцов, и вместе со всеми, внимательно прислушиваясь к звукам, двинулся к холму.

Когда мы полностью миновали деревню, то к звукам там-тама прибавилось какое-то странное пение множества голосов. Пение было какое-то невообразимое, на каком-то странном языке, содержащим множество согласных. Повторяющиеся звуки звучали приблизительно как: «Пнглуи внатх, угахангл фтагн… фгнарр… сфагн рлайх ктулху йаа гатаноа!»

Под прикрытием этого пения, мы взобрались на холм и посмотрели вниз. Внизу совершалась дьявольская церемония, словно ожившая со страниц средневековых книг. Я достал бинокль. В приближенном виде открывшейся мне адской картины я увидел достаточно, чтобы решиться на самые крайние меры.

У подножия холма стояло наспех сколоченное деревянное распятие, на котором висело два человеческих трупа, одетых в полицейскую форму. Под этим распятием сидело явно безумное человеческое существо в рваных индейских лохмотьях, разводившее огонь и выкрикивавшее дикую тарабарщину. Чуть поодаль другое такое же существо что было силы колотило в барабан и вторило ему завываниями.

Вокруг этого распятие корчилось в диком танце человек десять странного вида людей – они частично были одеты в смирительные рубашки, частично в больничные халаты. Наверно это психопаты, сбежавшие из больницы – мелькнуло у меня, и скомандовал – За мной! Я ни секунды не сомневался, что именно эти люди повинны в совершенных в деревне злодеяниях. На ум в тот момент просто не могла прийти ни какая иная мысль.

Мы бросились вниз по склону с оружием наперевес. Желая прекратить глумление над останками полицейских, я выстрелом в затылок уложил человека у костра в лохмотьях лицом в угли. Воздух наполнил отвратительный запах горящей человеческой плоти.

Толпа беснующихся затихла, удивленно глядя на нас. Но тут человек, не перестававший, ни на секунду бить в барабан, истошно заорал: «Убейте чужаков, они хотят лишить великого Гатаноа его жертв!!

Люди в больничных одеждах по одному его окрику бросились на нас. Искаженные такой страшной злобой лица, напоминали скорее звериные, нежели человеческие, и внушали сильнейшее отвращение. Я скомандовал: «Огонь на поражение!» Затрещали выстрелы автоматических винтовок и на белых одеждах атакующих нас психов стали появляться рваные кровавые дыры. Однако они с поразительным упорством продолжали ползти к нам, цепляясь скрюченными пальцами за землю, невзирая на страшные раны. Но все же, противоборство людей и свинца длилось не долго, да и расстояние было довольно значительным, что позволяло методично отстреливать этих обезумевших скотов.

Когда последний из них издох, мы полностью спустились с холма и полукругом окружили барабанщика. Он взирал на нас с каким-то презрением, словно надеясь на некое тайное своё превосходство. И тут я заметил в основании холма широкое углубление, похожее на пещеру. С вершины холма ее сложно было обнаружить. Она была футов восемнадцать в диаметре. Края ее были неровны и так закруглены, что казалось, она образовалась под воздействием волн, однако место вокруг пещеры было довольно сухое, и волнам понадобилось бы обогнуть холм, чтобы выдолбить в холме такую внушительную пещеру. Однако на краях отверстия застыла все та же зеленая слизь, которой была покрыта и машина шерифа. Мне почудилось, что в зловещем сумраке пещеры то и дело вспыхивали какие-то огни, причем симметрично расположенные. Впрочем, тогда мысли были заняты другим, и требовалось срочно прояснить обстановку.

Я навел на барабанщика дуло пистолета и твердо спросил:

– Что здесь произошло, отвечай немедленно!

В ответ я услышал безумный хохот. Безумный барабанщик зло хохотал, казалось, он смеется не только над стоящими перед ним вооруженными людьми, но и надо всем миром, над всем человечеством, над всей Вселенной. Слушать этот смех было просто невыносимо, и я ударил его рукояткой пистолета в лицо со всей силы. Сумасшедший упал на колени и заскулил от боли.

– Что случилось с людьми из деревни и полицейскими? Отвечай, или я прострелю тебе колени! – после этих слов я направил пистолет на его ноги.

– Идиот! – кричал этот безумец – Он вернулся, вас уже ничего не спасет, Он обратит вас в камень!

– Кто обратит? – я еще надеялся уловить в его словах здравый смысл.

– Великий Бог которому мы поклоняемся, великий Гатаноа, сын Ктулху вернулся из своей подводной темницы, чтобы опять править на Земле!

– А почему же ты не боишься, что он и тебя обратит в камень? – поинтересовался я, не сводя с барабанщика дуло пистолета.

– У меня есть талисман с далекой звезды Мнар! На нем символ Старших Богов, могущество которых хранит от колдовства Гатаноа! – и он показал на свою грудь, на которой висела цепочка со странным пятиугольным камнем серого цвета.

– А ну давай его сюда – насмешливо сказал я и потянулся к камню. Не знаю даже зачем мне пришло в голову, взять этот камень, это чувство пришло интуитивно.

Реакция безумца была мгновенной. Он дернулся назад и прикрыл грудь рукой: – Не трогай его, он защитит меня, а вы все обратитесь в камень, и будете обречены столетиями наблюдать, как Великий Гатаноа царствует на Земле!

Я разозлился не на шутку, и, едва сдерживаясь, чтобы не пристрелить его на месте, с трудом отобрал у него камень, оборвав цепочку. Сумасшедший кинулся было на меня за ним, но я ударом тяжелого ботинка отправил его на землю, и стал рассматривать камень. Он был серого цвета, по форме напоминал звезду с обломанными, а потом отшлифованными краями, в центре камня был вырезан странный символ, напоминающий глаз, из которого вырывалось пламя. Вес был чрезвычайно легкий и никак не соответствовал его габаритам и осязаемой на ощупь структуре.

Я засунул камень в карман штанов, и как бы подводя итог, обратился к сумасшедшему барабанщику: «Значит, тебе нечего больше сказать про то, что здесь произошло, кроме какого-то бога и чудесный талисман?» И поднял руку с пистолетом. Глаза сумасшедшего округлились от ужаса, однако… смотрел он не на пистолет, а куда-то в сторону отверстия в холме. Я сделал шаг назад и обернулся. И в тоже мгновение волна чрезвычайно смрадного воздуха вылетела из этой странной пещеры и обдала нас с головы до ног, хотя мы все были на некотором удалении от нее.

Что произошло дальше даже трудно не то, что описать, но даже вообразить в самых болезненных фантазиях. До конца своей жизни я теперь вынужден спрашивать себя: а было ли все это на самом деле? Снова и снова пытаясь подобрать хоть какое-то укладывающееся в рамки воображения объяснение. Но уже в тот момент удивился, как не сошел с ума от этого жуткого зрелища!

Из пещеры тем временем, с громким шорохом, медленно выползали одно за другим гигантские щупальца цвета болотной жижи, размером с небольшие деревья. Щупальца были усыпаны по бокам огромными присосками, жадно разевающими свои небольшие кровожадные пасти. Было даже непонятно, как щупальца вообще уместились внутри этой норы. Видимо пещера была довольно глубокой.

За щупальцами медленно стали приближаться те самые симметричные огни, постепенно гаснущие, и вновь вспыхивающие, оказавшиеся несколькими парами ужасных осьминожьих глаз чудовищной твари, которая переваливаясь с чавкающим звуком, как какой-то огромный сгусток полужидкой плоти, вылезла из зловонной норы, и, выпрямившись вверх, поглядела на нас с десятиметровой высоты. Под источающими смертельную злобу глазами спрута, располагался слоновий хобот, а под хоботом – совершенно жуткий несоразмерный рот, усеянный акульими зубами. Время от времени из этого сгустка плоти по сторонам выдвигались какие-то лженоги, с острыми громадными когтями, которые и несли это горбатое чудовище вперёд.

Щупальца располагались симметрично, по обеим сторонам студенистого тела цвета чуть темнее чем его щупальца, которое меняло форму постоянно: то вытягиваясь как гигантский червь, то сокращаясь в гигантский дрожащий ком. Когда колоссальная тварь целиком выбралась из пещеры, став размером примерно с трехэтажный дом, и двинулась в мою сторону, ко мне вернулся дар речи.

Со словами: «Боже милостивый! Ребята, пли! Убьём эту гадину!», я вскинул пистолет и разрядил всю обойму в этот нависший надо мной студень с извивающимися щупальцами.

Видя как мои пули с хлюпающим звуком, бесследно исчезают в теле монстра, я ожидал подмоги от моих солдат, но никаких выстрелов больше не услышал. И тогда я обернулся.

Наверно с минуту я осознавал, что произошло. Моих солдат я не увидел. Их вообще не было! Меня окружали какие-то серые фигуры, каменного цвета высохшие мумии, с искажёнными от ужаса лицами, сжимающие в руках винтовки. На земле скорчилась на корточках, безмолвно застывшая с жуткой ухмылкой еще одна, того самого безумного барабанщика!

Постепенно до меня стал доходить весь кошмар произошедшего. Надо мной нависала гигантская получешуйчатая, горбатая тварь с телом и щупальцами моллюска, от зловония которой у меня пошла кругом голова, а вокруг нас стояли страшные серые мумии, бывшие всего пару минут назад живыми, полными сил людьми. Но почему со мной было все в порядке? Почему меня не тронуло жуткое окаменение?

И тут до меня дошло, что моё бедро горит, как от огня. Я опустил глаза и увидел, что карман на моих военных штанах изнутри слегка светится.

Опустив руку, я вытащил тот самый серый пятиконечный камень, который теперь излучал странное свечение совершенно невообразимых оттенков!

Когда адская тварь его увидела, она издала невыносимый вопль ярости. Он напоминал треск разрываемого железа усиленного в несколько раз эхом. До меня дошло, что только благодаря этому пятиконечному камню, я все еще пребываю в мире живых. Чудовище попятилось, отворачивая свои отвратительно болтающиеся многочисленные глаза спрута от сияния, исходящего из камня.

Оно опустило голову, одновременно совершая странные круговые движение щупальцами и на некоторое время затихло. А потом… Я стоял, еле переводя дыхание от запаха ядовитых испарений чудовища и застилающего разум страха. Мысли в голове менялись со скоростью пули. И тут раздался какой-то треск слева и справа. И я не смог сдержать вопль страха от очередного адского действа. Мумии до этого стоявшие как каменные, теперь двигались!

Медленно, как бы нехотя подчиняясь древнему колдовству, бесконечно древнему, чем само человечество, руки мумий поднимались, куски окаменевшей плоти, отваливаясь, падали на землю, ноги не сгибаясь в коленях, потащили страшных созданий прямо на меня. Безмолвные рты и широко распахнутые глаза немного гипнотизировали. Машинально нажав на курок пистолета, я услышал только сухой щелчок. Патроны кончились. Мумии двигались довольно медленно, и я без труда перезарядил оружие, одновременно стараясь, не выпустить серый камень из рук, в мгновение ставший для меня драгоценней любых алмазов на свете.

Я навел оружие на ближайшую мумию, отвратительно ковыляющую ко мне с занесенной для удара высохшей рукой, и за секунду до выстрела мне показалось, что я вижу живые человеческие глаза! Однако палец уже надавил на курок, раздались выстрелы, и из пулевых пробоин в теле мумий стала вытекать… человеческая кровь! Мумий остановилась, а потом плашмя рухнула и больше не шевелилась.

Остальные продолжали на меня надвигаться, но рука моя обессилела, я смотрел на лежащую окровавленную мумию, и понимал, что только что убил своего товарища, заключенного в страшную каменную оболочку Древним Богом, о котором успел поведать нам безумный барабанщик, прежде чем самому обратиться в камень. Мои руки затряслись. А между тем, другие серые фигуры по-прежнему угрожающе надвигались на меня.

Развязка наступила неожиданно. Когда я, пятясь и не сводя оружия с приближающихся мумий, случайно провел пальцем по рисунку зажатого в другой руке камня, внезапно с неба ударила яркая молния. Небо как будто потемнело, хотя при этом на нем не было ни облачка. И вдруг мумии остановились, я не сразу это осознал, но потом, увидел, как чудовище уставилось на небо и издало свой кошмарный вопль. Я как завороженный глядел на то, что происходило.

Молний стали вспыхивать одна за другой, возникая словно и надзвездных бездн, и ударять прямо в океан. На небе появилась легкая туманность.

Однако стемнело так, как будто уже наступили сумерки, хотя времени было не более полудня. Да что время! Я уже воочию убедился, что существуют вещи не подвластные временным законам. Как древнее тысячелетние окаменение может в один миг иссушить, сделать мертвым молодые полные жизненных сил тела.

Подул сильный ветер, все более усиливаясь, как будто распахнулось гигантское окно в другое измерение. Море начало волноваться как при приближении шторма. Волны стали все сильнее накатывать на берег. Тем временем кошмарная тварь начала пятиться назад, и раздался удар грома, от которого содрогнулась вся земля, а чудовище отвратительно заскрипело. Я упал на землю и прижался спиной к холму, ибо ветер настолько усилился, что я рисковал быть сметенным.

На берег тем временем, начали накатывать огромные морские волны, грозя постепенно доползти и до меня. Все происходившее казалось мне нереальным. Как будто чья-то потусторонняя сила изменяла законы природы по своему усмотрению. Разум совсем перестал соображать, что происходит.

Тело словно парализовало. Мои ноги начала захлестывать вода. Но эти волны были ничто по сравнению с той волной, что зарождалась на горизонте.

Я как завороженный наблюдал за происходящим. Словно внезапно вскипел океан и выплеснул на берег всю свою ярость в виде той огромной волны, которая неслась в тот момент со скоростью локомотива, грозя смести с берега все живое. Отчетливо стала видна та водная стена, становясь все выше и выше. Адское отродье её заметило и стало быстрее ползти назад, очевидно рассчитывая спрятаться в своей пещере. Мне тоже надо было спасаться, и я под порывами урагана, начал карабкаться на вершину холма.

В тот момент, когда я был уже на вершине, огромная волна полностью накрыла берег с разрушенной деревней и захлестнула холм. Я бросился на землю и перед этим успел заметить, как волна накрыла и чудовище, закрутив его, словно в водовороте. Потом меня полностью поглотила вода. Через ноздри в носоглотку хлынула горькая соленая жидкость. Все внешние звуки для меня пропали, и я начал захлебываться, барахтаясь в толще воды. Сознание стало покидать отяжелевшее тело. Когда вода отхлынула, я почувствовал коленями твердость земной поверхности и бодрящий холод от прилипшей к телу мокрой одежды, и пришел в себя. Откашлявшись, я, стоя на коленях осмотрелся.

Вдалеке в океане было лишь слабое волнение, ни намека на шторм, ветер стих, светило яркое солнце, а воздух криками оглашали… чайки! С тех пор, как мы выехали из города, нам на глаза не попалось ни одного живого создания. А сейчас целая стая абсолютно живых птиц кружила над головой. Да, они вернулись, значит, теперь все будет хорошо, адский монстр, порождение чудовищных вселенских бездн ушел в небытие.

Присутствие других живых существ успокоило меня. Мой взор упал на деревню. Волна унесла большинство обломков, а также вынесла в море огромную ржавую баржу. Не было видно и креста с трупами полицейских. Лишь несколько серых мумий лежали вразброс по склону холма, напоминая о неслыханной трагедии, свидетелем которой мне пришлось стать. Серый пятиконечный камень я, очевидно, выпустил из рук, когда падал на землю, и его наверно тоже унесла волна.

Что-то в кармане мешало мне нормально сесть, и я к своему изумлению вытащил из него весь промокший и потрёпанный судовой журнал, найденный на той самой барже. И хотя время и место было абсолютно неподходящее для чтения, я уселся на землю и стал осторожно перелистывать промокшие страницы, надеясь приблизиться к разгадке того, как всё произошедшее здесь вообще могло произойти.

Почерк писавшего, очевидно капитана судна, был неряшливым, нескольких страниц не хватало, и мне с трудом разлепляя промокшие страницы, удавалось прочесть прыгающие буквы: «… 5 августа. День первый. Вышли в море. Погода ясная. Видимость хорошая. Одному из матросов всю ночь снились кошмары. Чайки куда-то пропали, рыба тоже. Продолжаем плавание.

… 6 августа. День второй. Утром ощущались какие-то подземные толчки. Погода меняется. Похоже, будет шторм. Слишком малое количество рыбы удивляет. Чаек по-прежнему не видно. Среди команды поползли тревожные слухи. Наверно пора возвращаться. Вечером начался шторм. Судно кидало по волнам как щепку.

… 7 августа. День третий. Шторм утих. Решено было возвратиться. Вдалеке заметили рифы или обломки каких-то скал. Странно, этого острова я никогда здесь не видел, хотя плаваю в здешних водах уже много лет и знаю все вдоль и поперек. Очень странный остров, покрытый морскими отложениями. Размером с полмили на милю. Решили подплыть поближе. В команде начали распространяться разные сплетни. Стали спорить высаживаться на остров или нет.

… 8 августа. День четвертый. Трое высадились на остров и пропали. В центре острова высится что-то типа усеченной пирамиды, сложенной из огромных каменных блоков. Майк, Джек и Роберт отправились посмотреть, что находится внутри, и не вернулись. Майлз пошёл за ними через два часа и тоже пропал. Я не решаюсь следовать за ними. Какое-то предчувствие удерживает меня от этого шага. Рулевой Блейк в панике. Он развернул баржу и хочет плыть подальше от этого, как он говорит проклятого острова. Я уговорил его подождать еще хотя бы час и ушел в каюту. Час прошел, и я услышал, как завелся мотор, а потом. Судно содрогнулось, как будто, на него упало что-то большое и массивное. Я выхожу посмотреть, что происходит наверху.»

Вот и все, что было написано в дневнике. Но я узнал практически все. Откуда появился этот монстр, каким путем он попал на побережье. Что случилось с рыбаками, с людьми в деревне, с полицейскими, с моими солдатами, которые столкнулись наяву с отродьем седой древности из далеких эпох, возможно даже не земных. Единственное – я не знал, кого мне благодарить за неожиданное спасение от этой мерзости, что за сила унесла это чудище обратно в океан, из которого оно восстало благодаря землетрясению.

После этого я пошел пешком по направлению к городу, оставляя за собой следы во влажной земле, полностью подавленный и опустошенный. Не спеша вышел из деревни и побрел вверх по дороге, видя вдалеке силуэт грузовика, в котором должен был находиться рядовой Эйкли.

Уже подходя к грузовику, мои ноги внезапно подкосились от скопившейся усталости и психологического напряжения, и я рухнул на землю. Удар о твёрдую поверхность привел меня в чувство, и я, шатаясь, добрел до автомобиля и обессиленный схватился за ручку двери. Отдышавшись, я рывком открыл дверь и свалился на сидение, боковым зрением заметив сидящего за рулем Эйкли. Скомандовав: «Поехали!» я очень удивился, что машина так и не тронулась с места. И тогда я повернул голову к Эйкли.

Крик застыл у меня в горле, ибо я увидел ужасающую и уже знакомую до боли картину: высохшее окаменевшее лицо солдата, смотрящее чуть влево, в сторону побережья. Только на его безжизненном сером лице застыло выражение скорее не ужаса, а какого-то удивления. Его счастье, что он не лицезрел кошмарную тварь вблизи, а только издалека, но и это не уберегло его от чудовищной трансформации в каменную мумию. Я отпрянул назад и ударился затылком о кабину. С отвращением я попытался ботинком вытолкнуть труп Эйкли из кабины, но его окаменевшие руки намертво вцепились в руль. И тут у меня случился сильнейший припадок ярости, что неудивительно после всего того, что я пережил. Я схватил прислоненную к сиденью винтовку и начал бить прикладом по безжизненному телу, стремясь выкинуть его из машины и наконец, убраться с проклятого побережья подальше.

Тело с сухим треском сминалось, но безжизненные руки, словно не хотели отпускать руль. Я бил его по голове, она со скрежетом отломилась и на меня брызнула струя крови. Я наносил со всей силы удары ногой и тело, наконец, вывалилось из кабины, но инерция потянула меня следом. Очутившись на мертвом теле, мне стало не по себе, но когда я увидел что руки… отломившиеся кисти рук так и остались держаться за руль, я сорвался окончательно.

Вскинув автоматическую винтовку, и сделав пару шагов назад, я открыл беспорядочную стрельбу по кабине, кузову, стеклам, бензобаку, шинам и только прогремевший взрыв пробитого бензобака погрузил меня в благословенное упокоение.

 

3. Прощание с кошмаром

После случившегося на побережье цунами, спасательная группа лейтенанта Говарда с отрядом спасателей была послана для оказания помощи возможным выжившим. На трех грузовиках они немедленно выдвинулись к океану. В грузовиках разместились солдаты, спасатели и медики. Двигаясь с малой скоростью, они заметили на дороге медленно ползущее существо. Им оказался сержант Бейкер, с ног до головы заляпанный кровью и грязью. Одежда на нем была опалена и местами порвана. Попытки добиться от него членораздельного ответа к успеху не привели. Еле живой сержант полушёпотом повторял только одно, непонятно что обозначавшее слово: Гатаноа…

Ему ввели успокоительное, и группа продолжила путь. Миновали останки сгоревшего грузовика, и через полчаса машины съехали с дороги к деревне, вернее к тому, что от нее осталось. А осталось от нее крайне мало. Лишь одно здание каким-то чудом уцелело, от других же остались отдельные бревна и куски кровли от крыш.

Больше всего спасателей удивил берег усеянный дохлой рыбой. Она лежала по всей береговой линии, насколько хватало глаз. Отчего она издохла было непонятно, ибо цвет ее был серокаменным, да и сама она имела какую-то необычайно твердую структуру, будто пролежала несколько лет под землей.

В деревне солдаты никого в живых не обнаружили. Поднявшись на холм, лейтенант Говард заметил несколько серых предметов внизу, напоминавщих статуи. Спустившись с холма, спасатели обнаружили в его основании прорытую пещеру, напоминающую нору зверя. Пещера от цунами наполовину обвалилась, и в ней стоял сильный запах непонятного вещества, отдаленно напоминающего сероводород. Неподалеку от входа в пещеру лежало три трупа такого же цвета, что и сдохшая рыба, и такой же каменистой структуры.

Чуть поодаль, лежало еще два трупа, но уже привычного состояния, одетых в смирительные рубашки с развязанными рукавами. Смерть этих людей наступила от огнестрельных ранений, нанесенных из автоматического оружия. Медики быстро погрузили тела в мешки, и солдаты унесли их к грузовикам. Три серых трупа были одеты, как удалось распознать, в военную форму, намертво приставшую к телу.

Очевидно, это были солдаты, вернее часть солдат, бывших в подчинении у сержанта Бейкера. Тщательным осмотром было установлено, что их плоть окаменела в результате какого-то внешнего воздействия непонятного происхождения. Больше никаких трупов обнаружено не было. Все останки людей были доставлены для более тщательного изучения на базу. После ознакомления высшего командования с результатами спасательной группы, с лейтенанта Говарда и спасателей взяли подписку о неразглашении всего того, что они увидели.

Комментарий профессора Уинфилда Филипса из Мискатоникского университета к полицейскому отчету о происшедшем:

«Конечно, тем ужасным событиям, разыгравшимся на побережье, можно и должно быть дано реальное объяснение, не требующее привлечения трудов по оккультизму. Однако, поскольку именно по этой стороне дела ко мне и обратились из Министерства обороны за консультацией с просьбой не разглашать эти данные, я вынужден выполнить свой долг ученого.

Согласно древним писаниям на древнем затонувшем континенте, существовавшем на заре времен, – тот, который легенды именуют Му, существовало королевство К'Наа, в котором первые люди Земли поклонялись ужасному Древнему Богу Гатаноа, чьё имя означало «обращающий в камень». Это страшное божество появилось там задолго до людей, его оставили неизвестные существа, пришедшие с темной планеты Юггот.

Сами эти существа погибли за миллионы лет в природных катаклизмах еще до появления первого человека, однако их чудовищный живой идол выжил на высоких базальтовых горах Яддит-Го, в бесконечно древней гигантской крепости из огромных камней. Как эти погибшие существа умели без вреда для себя обращаться с этим богом, навеки осталось загадкой. Возможно, при контакте с ним они использовали какие-то могущественные амулеты и талисманы.

Ни один человек никогда не забирался на Яддит-Го и не видел вблизи этого колоссального сооружения, однако большинство людей было убеждено, что Гатаноа по-прежнему там, в темных глубинах, за каменными стенами. Были и такие, кто считал, что Гатаноа следует приносить жертвы, чтобы он не выполз из своего логова и не стал посещать мир людей, как некогда посещал мир сыновей Юггота.

Говорили, что если не приносить жертв, Гатаноа возникнет, как миазм при свете дня, и спустится по базальтовым обрывам, разрушая все, что встретится на его пути. Потому что ни одно живое существо не может созерцать не только самого Гатаноа, но и даже его изображение, пусть самое маленькое, не подвергнувшись трансформации, которая более ужасна, чем смерть.

Все легенды детей Юггота уверяли, что вид Бога вызывает паралич и жуткое окаменение, в результате которого жертва внешне превращается в камень, в то время как ее мозг остается живым на протяжении тысячелетий, сознает течение времени, но бессилен что-либо сделать, пока случай и время не докончат разложение окаменевшей раковины и не предоставят возможность мозгу умереть. Чаще всего такой мозг, естественно, становится безумным задолго до этого спасительного освобождения.

Сам Гатаноа, согласно другим зловещим манускриптам был порождением огромного осьминогоголового Ктулху, одного из Властителей Древности, бросившего вызов Богам Седой Старины, и запертого ими в подземном циклопическом городе Р'лайхе и женской сущности Идхийа, что обитает вблизи двойной зеленой звезды Ксот.

Шли века, на протяжении которых Гатаноа приносились жертвы, сменялись короли и великие жрецы, возвышались и падали нации, земли поднимались со дна морского и вновь уходили в бездонные пучины. За тысячелетия исчезло К'Наа, и, наконец, настал страшный день гроз и бурь, великих землетрясений, и приливная волна навеки поглотила землю Му вместе с ужасным богом.

Единственное, что могло противостоять этим ужасным Древним Богам – это магия Богов Седой Старины, чье превосходство над Властителями Древности было абсолютным. Их битва между собой началась еще на заре времен и окончилась полной победой Богов Седой Старины. Побежденные властители были обречены на различные заточения в разных стихиях. Кого-то заточили в подводные склепы, кого-то бросили в бездонные пропасти на других планетах, а кто-то был вынужден вообще пребывать вне временного цикла, тщетно пытаясь вырваться оттуда. Среди защитных амулетов от Властителей Древности упоминаются сероватые пятиконечные камни из неизвестного минерала, а также древние свитки с магическими заклинаниями.

Ходили также какие-то слухи, что события 1938 года в бостонском Кэббот Музее тоже были как-то связаны с этим древним божеством [2]. При таинственных обстоятельствах в музее скончались два посетителя, один из которых подвергся странному окаменению, однако ту историю быстро замяли, видимо не желая предавать огласке некоторые обстоятельства происшедшего.

Повторюсь, однако, что реальное объяснение происшедшему на побережье, безусловно, должно быть, и естественно будет найдено. Даже версия о гигантском спруте или исполинском моллюске, что напал на солдат, если конечно именно такая версия будет предложена, будет куда правдоподобнее, чем изложенное в отчете сержанта Бейкера. Ибо это хоть как-то согласуется с действительностью.

Окаменевшие же трупы вполне могли оказаться жертвами какого-либо кораблекрушения, которые были вынесены волнами.

Но все же… почему мои мысли так настойчиво тревожит один момент, одно странное совпадение не дает мне покоя? Точит мой мозг, подобно древесному червю, медленно точащему дерево. Та фраза, состоящая из одного слова, которое так настойчиво твердил, находящийся в полубеспамятстве сержант, слово, вне всякого сомнения, означающего того самого древнего бога-демона, о котором со страхом упоминали древние тексты. Откуда обычный солдат, при условии, что большая часть его отчета бред больного воображения, никогда не читавший старинных манускриптов, мог узнать, что это слово означает?!

И почему теперь, мне вдруг начали сниться кошмарные сны, в которых я вижу опустевшие города, окна с выбитыми стеклами и заброшенные улицы, на которых стоят каменные человеческие статуи, лица которых искажены в ужасных гримасах боли и страха, а между зданиями, отвратительно переваливаясь, движется гигантская щупальцерукая тварь, в поисках новой добычи. Густой туман мешает мне ее разглядеть, и я почему-то безумно рад этому, словно откуда-то знаю, что меня постигнет что-то ужасное, если я узрю подлинный лик этого чудовища, до поры скрытый в липком тумане. И только лишь очередной рассвет, который меня пробуждает, спасает мой разум от очередного кошмара…»