Я узнал о смерти своего кузена совершенно случайно. Мы перестали поддерживать с ним связь уже лет шесть назад, ибо наши дороги сильно разошлись, да и большую часть времени у меня, как и у него стала занимать работа. Единственное что осталось у нас общим, была холостяцкая жизнь. Как-то не сложилось в уже довольно зрелом возрасте обзавестись семьей. Если говорить обо мне, так я и сейчас воспринимал семейную жизнь слишком большой обузой.

И вот однажды утром, наткнувшись на позапрошлый номер «Файнэншиэл Таймс», я стал лениво перелистывать уже помятые страницы, и случайно увидел в колонке происшествий фамилию и имя моего кузена. Там сообщалось, что он, будучи сотрудником одной известной юридической компании, был найден мертвым ранним утром 9 сентября 1951 года в лесу. Я сначала подумал об ограблении или сердечном приступе, как о вероятных причинах его гибели, и немного растерялся, когда прочел, что труп был обнаружен без головы, в одной пижаме, и что полиция взяла на вооружение версию, связанную с сумасшествием кузена и нападением на него дикого зверя. Все это было очень странно.

Кузен всегда был слишком логичен, и даже педантичен, чтобы вдруг без видимых причин сойти с ума, и плюс к этому он неплохо зарабатывал.

Поэтому на первый взгляд версия полиции показалось нелепой. Видимо, я не знал каких-то деталей происшествия. Меня постепенно захватило любопытство, к которому примешивался какой-то страх. Что-то вроде испуга перед неведомым. И я решил в свой отпуск провести некоторое подобие расследования гибели моего кузена.

Отпуска мне пришлось ждать довольно долго. Я был занят предвыборной кампанией в штабе одного сенатора, и поэтому смог освободиться только через месяц. Меня часто привлекали для подобных дел, и в светском обществе моя фамилия была знакома многим. Пока я не спеша доделал свою работу, пролетело несколько недель. Однако интерес к смерти кузена ничуть не исчез, и даже значительно усилился. К тому же это была неплохая возможность отвлечься от рабочей суеты. Не откладывая дело в долгий ящик, я поехал в Аркхэм сразу же, как освободился.

Город произвел на меня гнетущее впечатление. Причем, я бы затруднился сказать, чем именно. То ли жителями, в большинстве своем носящими признаки вырождения, то ли ветхостью большинства строений. То ли какой-то гнетущей атмосферой зависшей над городом, подобно мутному покрывалу. Однако останавливаться было уже поздно.

Я направился сначала в городской морг. Там царило запустение, и возникали сомнения по поводу того есть ли кто здесь вообще живой. Но совершенно неожиданно, в одном проходе я встретил высохшего старика, который глядя на меня глубоко запавшими глазами, тихо осведомился, по какому делу я навестил их унылое заведение. Я, придя в себя от волнения через какое-то время и внимательно осматривая старика, начал задавать свои первые вопросы:

– Два месяца назад у меня умер кузен. Его нашли без головы в каком-то лесу в окрестностях Аркхэма… – едва я успел сказать эти слова, как старик в ужасе отшатнулся от меня, но вскоре все же овладел собой.

– Ну да. был такой… – старик тщетно пытался унять дрожь, и выдавил – нам пришлось кремировать его.

– Что значит, пришлось? – я повысил голос, чувствуя, что дело здесь нечисто.

– Его тело начало быстро разлагаться, и… – тут старик запнулся – даже частично испаряться, что ли. Наверно под воздействием того странного вещества, которое было обнаружено на теле.

– И что это за вещество?

– Не знаю – старик выглядел по-настоящему испуганным, и глухо добавил – никто так и не узнал, что это было.

На этом разговор закончился, ибо старик, скорее всего, был полоумным, ибо без конца крестился и оглядывался по сторонам. После этого я решил, что в морге мне больше делать нечего.

Я заселился в ту же гостиницу, куда заселился ранее и мой кузен. Она оказалась не настолько плохой, как весь этот серый и скучный город. Когда я решил обдумать предстоящий план действий, мне пришла в голову одна разумная мысль. Наверно стоило найти помощника, вдвоём как-то сподручнее расследовать это запутанное дело, да и вообще с товарищем как-то веселее: можно поделиться мыслями и предположениями.

Тут мне несказанно повезло. Запросив телеграммой своего друга по университету, я неожиданно узнал, что он находится в командировке неподалеку от Аркхэма.

С Натаном Экрофтом мы учились на одном факультете, и позже не раз пересекались. Это был веселый общительный парень с головой, что называется, на плечах. Часто вместе участвовали в студенческих гулянках и прочих увеселениях. После учебы, насколько я помнил, он устроился работать в какую-то торговую фирму, и примерно год о нем известий слышно не было.

Я узнал номер, по которому с ним можно было связаться, и был очень рад, когда на другом конце провода трубку сняли почти сразу же, и я услышал до боли знакомый голос:

– Вас слушают!

– Натан! – наверно нотки моей радости уловить было нетрудно, к тому же Экрофт сразу узнал меня.

– Мэтью? Ты ли это? – Экрофт рассмеялся.

– Сколько лет, сколько зим! – отозвался я и вкратце изложил суть своего предложения.

На станции было малолюдно. Поезд задерживался по непонятной причине, и я стал замерзать. Однако когда локомотив наконец-то подъехал, и вагоны остановились, на платформу раньше всех выпрыгнул мужчина в военной форме. Он тревожно посмотрел по сторонам, и быстрым шагом скрылся из виду. Я задумался над его внезапным появлением.

Кто-то тронул меня за плечо, и я услышал знакомый голос:

– Привет, старина! Тебя и не узнать!

Через час мы с Экрофтом уже сидели в теплом гостиничном номере, и пили кофе. Внимательно выслушав мой рассказ, о кузене, о его предсмертной записке, найденной в кармане грязной пижамы и отданной мне с остальными вещами в полиции, Экрофт спросил:

– Хотелось бы узнать твое личное мнение по этому поводу. Пока ты мне только пересказал голые факты, но происшествие весьма загадочное. Так, что ты думаешь по этому поводу?

Я задумался. Потом начал излагать все по порядку. Сказал, что возможно рациональное зерно в изложении кузена присутствует. Что возможно, он действительно наткнулся на какой-то колодец или шахту в дремучем лесу. Вероятно, там действительно жила какая-то тварь, и возможно в этом колодце умер какой-то бродяга, на которого наткнулся кузен. Но все остальное, это очевидно галлюцинации, скорее всего вызванные длительным вдыханием вредного газа в этом колодце.

Далее его состояние ухудшилось, видимо, произошло разрушение некоторых отделов головного мозга от паров этого газа. «Интересное предположение – заметил Экрофт – ну а как же тогда он потерял свою голову?» Я ответил, что для этого подходит и версия полиции о диком звере.

Экрофт с сомнением покачал головой: «Ты слышал когда-нибудь, чтобы дикие звери откусывали жертве целиком всю голову, не оставив на теле никаких других ран? Вот и я о том же. Нет, уж скорее я готов поверить в какого-нибудь маньяка, охотника за головами, нежели в то, что волк, или даже медведь набросился на человека с целью откусить ему именно голову. В общем, надо самим осматривать место преступления».

Я согласился с этим полностью, и мы решили на первом же поезде отправиться на поиски этой таинственной разгадки в ту самую деревню, где останавливался мой несчастный кузен.

Когда я проснулся, Экрофт был уже на ногах. Как-то странно улыбаясь мне, он сказал: «Наконец-то ты проснулся! Я уже успел совершить прогулку и хорошо подготовиться к нашему путешествию!»

После этих слов он кивнул на странный сверток длиною в фут, лежащий на столе, и вынул из кармана револьвер. Я вздрогнул. «Я надеюсь, ты никого не будешь убивать, Натан?» – мне было не по себе, от вида оружия. «Конечно, я не собираюсь пускать эту штуку в дело… – и он добавил после некоторой паузы – если конечно никто не будет угрожать моей и твоей жизни». «А что в этом свертке?» – спросил я. «Тебе необязательно знать – опять как-то неопределенно ответил мой друг – там одно из приспособлений, также могущих пригодиться.

Мы вышли только в полдень, и сразу направились на вокзал, по дороге обсуждая план будущих действий. Поезд подъехал через пять минут. Уже сидя на удобном сидении и глядя как мимо нас проносятся леса, Экрофт вдруг сказал: «Все-таки я думаю, давай разделимся!» И не дожидаясь моего удивленного восклицания добавил: «Так будет лучше, ведь мы успеем за одно и то же время побывать и в деревне, и в том самом лесу. Я пойду в лес, ибо я вооружен, а ты прогуляешься до деревни, и дождешься меня в ней. Там ведь довольно людно и вряд ли какая-либо опасность может угрожать тебе».

Я выслушал Экрофта и с сомнением спросил: «Вообще-то я предполагал, что вдвоем безопаснее продолжать наши разыскания. И очень удивлен, твоему неожиданному предложению.» Мой друг терпеливым тоном, еще раз повторил, что лучше каждому по отдельности обследовать свой участок, чтобы потом, встретившись сделать определенные выводы, напомнив, что в случае чего, он сможет за себя постоять. Мне пришлось согласиться с его доводами, в чем я впоследствии убедился полностью.

Провожая удаляющуюся фигуру Экрофта взглядом, мне опять стало не по себе. Придется одному идти в деревню, а оружия у меня не было. И хотя особо тревожиться поводов не предвиделось, все-таки в деревне жили по описанию кузена вполне обычные люди, но я никак не мог унять легкую дрожь набегавшую волнами на моё тело.

Когда Экрофт совсем исчез, я понял, что пора отправляться и мне. Еще было светло и по моим прикидкам, я должен был скоро увидеть деревню. Так вскоре и произошло, причем раньше, чем я ожидал. Деревня неожиданно выплыла из-за леса, и издалека казалась необитаемой. Что было очень необычно и дурные предчувствия зашевелились во мне. Я прибавил шагу, тщательно вглядываясь в строения. Один раз мне почудились силуэты людей, но потом они неожиданно пропали. Впрочем, люди ли были это? Вопрос остался без ответа. Странно было то, что я не слышал криков какой-либо живности: собак, кошек, домашней скотины…

Чем ближе я подходил к поселению, тем сильнее мне хотелось остановиться. Зловещая тишина не давала мне покоя. Никого из людей по-прежнему не было видно. Пройдя пару домов, я услышал тихий вой и неравномерный стук. Направившись в сторону этих звуков, я не переставал оглядываться по сторонам, всем телом ощущая на себе чей-то взгляд. Но первым делом я все-таки решил узнать источник печального воя и стука, поэтому шел только в одном направлении. Поднялся легкий ветер, и по-прежнему никого из живых существ не наблюдалось.

Я подошел к одному строению, и природа печальных звуков открылась мне. Дверь его то слегка приоткрывалась внутрь, то с силой захлопывалась. Сквозняк противно завывал, подобно раненному животному. Я попробовал открыть дверь, но она уперлось во что-то. И от этого мурашки побежали по телу. Дверь явно уперлась в какой-то мягкий, но тяжелый предмет. Гадая, что же это может быть: мешок, сверток или чья-то туша, я заметил боковым зрением какое-то движение в окне напротив. Я не мог сказать, что же именно мне показалось, просто осталось ощущение чего-то внушительного и темного.

Поначалу я опять испугался, но нервы и так были на пределе, и мне безумно хотелось увидеть хоть какое-то живое существо в этой мертвой деревне. Да и в доме наверно все-таки было безопаснее, чем бродить по улице.

Дверь в доме напротив была открыта, и внутрь мне удалось проникнуть беспрепятственно. Однако это не успокаивало: где же все люди? Ведь в окне явно мелькнуло живое существо! Я стоял посреди коридора, прислушиваясь. Но ни единого звука до меня не доносилось. Я прошел в гостиную и осмотрелся.

На грубом дощатом полу виднелись глубокие царапины. Будто что-то тяжелое перетаскивали с места на место. А еще в комнате витал странный запах.

Запах леса, подземелья и сырости. Откуда они здесь? Напряженно размышляя об этом, я наконец-то услышал звуки из соседней комнаты. Но. они меня совсем не обрадовали.

Внезапно кто-то начал скрести по полу, но мое воображение никак не могло представить, кто же может так воспроизводить эти звуки, ибо их воспроизводили явно не двумя конечностями… Но далее, как будто мои ноги парализовало, нечто скребущее когтями, неуклюже зашагало ко мне в гостиную, и волосы на моей голове зашевелились от ужаса. Тело отказывалось подчиниться, и вот уже рваный стук шагов проник в комнату, и я услышал, как ЧТО-ТО остановилось у меня за спиной. Я приготовился к худшему, но ничего не происходило.

Пот градом катился по лицу, скатывался вниз по лопаткам, а я все ждал. Но в комнате стояла тишина. Тут мне пришло в голову, а может это НЕЧТО убралось из дому, а я стою как дурак и боюсь обернуться! Может в доме кроме меня уже никого и нет, ибо почему тогда я ни слышу больше ни звука?

И тут я решил обернуться.

Прямо передо мной застыла огромная фигура, в черном одеянии, наподобие одеяла ниспадающим до пола. Она стояла, не шелохнувшись, но в ней скрывалась явная угроза, как подсказывало мне шестое чувство. Я впился взглядом в щель между складками, в тщетной надежде увидеть лицо, или хотя бы глаза, ну хотя бы намеки на глаза, хотя бы признаки человека! Но ничего этого я не увидел. И это заставило меня задрожать от сводящего с ума ужаса, сердце бешено заработало, увеличивая давление на сосуды, которые, казалось, вот-вот взорвутся! А еще через секунду эта черная фигура бросилась на меня. Все произошло в какую-то долю секунды.

Уже лежа на полу, я судорожно вцепился в грубую материю, набросившегося на меня существа, и мои пальцы начали осязать под черным покрывалом НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ контуры! Еще более ужасным было, то, что пока я с ней боролся тварь не издала ни звука. Впрочем, борьбой это можно было назвать с трудом, ибо существо практически сразу придавило меня к полу огромным весом. И тогда раздались выстрелы.

И почти сразу из разорванного покрывала на меня хлынула вонючая жидкость зеленого цвета. Моя одежда сразу намокла. Бесформенная обмякшая масса повалилась на меня, издав что-то вроде сдавленного писка. Жидкость, заменявшая чудовищу кровь, попала мне в рот, и я поперхнулся. Тяжесть лежащей на мне твари словно улетучивалась. Я увидел стоявшего в проёме двери испуганного Экрофта. Он спас мне жизнь, и я до сих пор ещё в полной мере не осознавал этого. На его лице страх перемешивался с отвращением. Он хрипло выдавил:

– Я нашел их логово.

Сказать, что мы с Экрофтом предполагали увидеть нечто подобное, значило соврать самым бессовестным образом. В омерзении таращась на пол, мы с трудом пытались заставить себя поверить в то, что ЭТО может существовать в действительности.

Перед нами на полу лежало странное существо, а точнее его внушительные останки, закутанные в широкое одеяло из грубой материи. Нам были видны только членистоногие конечности, наподобие паучьих, и огромная трехстворчатая клешня. Ни я, ни Экрофт так и не решились больше тронуть это одеяло, в котором издохла адская тварь. Но помимо этого останки твари с каждой секундой уменьшались в размерах. И в тот момент мне вспомнились слова дряхлого патологоанатома, сказанные о кузене: «его тело начало быстро разлагаться… даже частично испаряться».

Через пять минут от твари не осталось и следа, кроме резкого запаха, похожего на сероводород. Экрофт выдохнул, зажег масляную лампу, стоявшую на столе, и начал свой рассказ. Дверь плотно закрыли, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности. Мы сидели в ветхой избушке, а за окном сгущалась ночь. Пламя лампы яркими всполохами освещала стены помещения, и бросала жуткие тени на лицо Экрофта.

«В общем, так – начал он свой рассказ – как только мы разделились, я направился в сторону леса, внимательно осматривая окрестности. Вскоре я понял, что движусь в правильном направлении, ибо навстречу мне не попалось ни одного живого существа. Птицы и полевые животные как будто вымерли. Надо всем витала аура настоящего зла. Стояла жуткая тишина, постепенно сводящая с ума. Немного стало легче, когда я услышал шум ветвей, правда, я не уверен был, что этот звук воспроизводил ветер.

Довольно скоро я набрел на тропинку, по которой ехал на велосипеде твой кузен. В подтверждение этому мне скоро попались и останки велосипеда. Правда, твой кузен упоминал, что повредил лишь колесо, тогда как мне предстали сильно деформированные стальные рама и руль велосипеда, измазанные какой-то черной грязью, что поставило меня в тупик, ибо вокруг не было видно ни болота, ни грязных луж, ни вообще чего-либо такого, в чем можно было испачкать и так исковеркать велосипед.

Через пару минут я набрел на ту самую поляну и увидел колодец. Но я скорее бы сравнил это сооружение с каким-нибудь воздуховодом, а внутренние помещения с трюмом корабля. Почти сразу мне ударил в нос затхлый запах подземелья, но я, превозмогая страх, все-таки решил спуститься, держа свой револьвер наготове. Освещая пол под собою фонариком, я вступил на него ногами. Проверив, крепко ли закреплен трос, и тщательно продумывая вариант отхода, я двинулся вперед.

Отливавший стальным цветом пол, казалось, вел в никуда. Сделав пару десятков шагов, я наткнулся на довольно свежий разлом в металлической стене, покрытой странными рисунками. Судя по разлому, стены это странного подземного сооружения уже не выдерживали давления почвенных слоев, и понемногу разрушались. Я прошел дальше и вдалеке увидел тусклую полоску света. Но она находилась не прямо, а сбоку: свет медленно лился, как оказалось прямо из стены.

Через минуту я уже стоял около треснувшей металлической стены, а сквозь пролом виднелись внутренние помещения этого странного подземелья. Соблюдая меры предосторожности, я осторожно заглянул туда и был просто поражен увиденным. Мне предстал огромный зал, уставленный какими-то ящиками, похожими на египетские саркофаги. Крышка ближайшего ко мне ящика была отодвинута в сторону, и мой слух уловил какой-то приближающийся шорох…»

Здесь Натан замолк и судорожно сглотнул слюну, испуганно посмотрев на окно. «Что случилось, друг?» – взволнованно спросил я. Экрофт выдохнув, продолжил: «Да сейчас все в порядке, но тогда, когда я таращился в этот пролом в стене, мои глаза уловили в зале какое-то движение, и внезапно. о боже. Через мгновение к разлому со стороны зала прильнула невообразимо уродливое существо, какая-то пародия на таракана или краба, увеличенного в десятки раз. И совершенно неосознанно я схватил свой револьвер и выстрелил несколько раз в это исчадие преисподней, отпрянув назад.

Тяжело дышав, я слышал отвратительные звуки, которые не могло бы издать ни одно земное существо, а именно – визги, скрип. И не в силах больше этого слушать я бросился было по коридору, но внезапно остановился. Помнишь тот сверток, Мэтью? Так вот, в нем я приобрел две шашки динамита, на всякий случай. И этот случай мне представился. У меня созрела мысль, как похоронить навсегда в земле всю эту нечисть, всю эту дрянь, которая спит уже века, грезя о гибели человечества. Твой кузен оказался прав! А мы считали его сумасшедшим. На меня нахлынули самые потаенные страхи, которые дремали в моем подсознании, но к счастью самообладания я не потерял. Я вставил динамит в пролом в коридоре, и начал разматывать фитиль. Когда я его зажег, то увидел как из зала, пытаются вылезти конечности еще одной твари.

Фитиль зашипел и начал разгораться, а я бросился к выходу. Когда я схватился за трос и потянулся наружу, раздался оглушительный взрыв. У меня заложило уши, но я продолжал выбираться из этого адского подземелья. Внизу под ногами железного дна колодца уже не было видно, ибо его засыпало землей. С трудом я вылез из смрадного отверстия этой древней могилы и огляделся.

И в этот момент меня передернуло. Я увидел на земле СЛЕДЫ. До того как полез в это гнусное подземелье, я их не заметил. И не смог бы их в точности описать, но инстинктивно почувствовал, ЧТО бы их не оставляло, ОНО несет ЗЛО. И тогда я вскочил, и, стараясь не заплутать в проклятом лесу, благо было еще светло, начал быстро двигаться в направлении этой деревни. Я двигался быстро, ибо рисовал в своем воображении нечто немыслимое, что могло случиться с тобой.

Я вбежал в деревню, но там царило явное запустение, и я боялся, что ты из-за меня попал в беду. Ведь это я посоветовал нам разделиться. На наше счастье я все-таки заметил тебя в одном из окон, однако выражение твоего лица не предвещало ничего хорошего. Думаю, я подоспел вовремя…»

«Еще бы – устало выдохнул я – еще бы минута, и эта тварь разорвала бы меня на части, спасибо тебе, Натан.» Но не успел я договорить, как комната вдруг стала наполняться редкостным зловонием. Мы оба кинули взгляд на останки твари, ища источник отвратной вони, однако. оказалось, что кошмар только начинается.

«Мэтью! – вдруг закричал Экрофт – помоги мне!» Я испуганно посмотрел на друга. Его лицо побелело и исказилось от каких-то адских мук. «Помоги же мне. Пол.» – только и успел прокричать он, и тут я бросил взгляд на пол. Сначала я не заметил ничего не обычного. Только тени под столом сгустились сильнее прежнего, но тут до меня дошло: я не вижу ступней Экрофта!

Темнота под столом как будто поглотила их, но через секунду я осознал весь ужас происходящего!

То, что казалось на первый взгляд тенями, было чем-то живым, пульсирующим и черным, вытекающем из щели под дверью, и наполняющим комнату непереносимым смрадом. Ступни Экрофта полностью исчезли в огромной луже под столом, а потом… Потом это извивающая чернота поползла по телу моего друга к его голове и плотно обволокла ее. Экрофт в из последних сил попытался что-то прокричать, но чудовище не дало этого ему сделать. Оно проникло к нему в рот и стало разъедать подобно кислоте плоть на голове моего уже бывшего друга. А потом с хрустом переломило шею, и голова полностью растворилась в черной жиже.

Я немедленно вскочил на стол, пытаясь уберечься от этой черной заразы, и случайно задел лампу, которая упала на пол и разбилась. Все вокруг вспыхнуло, и я рефлекторно, спасаясь свою жизнь, бросился в окно. Раздался звон, и через секунду я уже лежал на земле. Оглянувшись, я увидел, как огненная фигура невыразимых очертаний движется к окну, но на мою удачу это был уже конец жидкого монстра.

Огонь, охвативший эту тварь, медленно испарял ее, наполняя воздух тошнотворным смрадом. Только несколько черных капель успели вылететь из окна, прежде чем чудовище окончательно испарилось. Густой темный дым от сгоревшего вместе с тварью дома поднимался высоко в небо. И тут, когда я еще лежал на земле, пытаясь прийти в себя, раздался оглушительный раскат грома, и яркая молния ударила в догорающие останки дома.

И тогда я поднялся и побежал изо всех сил. Я не знал, что за чертовщина произошла в этой деревне, и не знал, что еще должно произойти, и поэтому я бежал. Бежал, чтобы поскорее укрыться от сводящего с ума страха, который предстал мне полном обличии за последние полчаса нахождения в ставшей уже проклятой деревне. Еще не стемнело окончательно, и дорога из деревни была хорошо различима. Людей я так и не увидел, и что с ними могло случиться, я даже боялся представить.

Я добежал до железной дороги, и уже совсем недалеко чернело зданиестанции. Добежав и до нее, мне повезло успеть на последний поезд. Наверно мой внешний вид был далек от обычного, ибо пара поздних пассажиров в вагоне то и дело на меня посматривала с явным подозрением.

Взглянув в окно, я, со все более возраставшей тревогой наблюдал за странным свечением над лесом, и мне стоило не малого труда отвернуться, закрыть глаза и понемногу приходить в себя. Мне это плохо удавалось. Совершенно автоматически я вышел из поезда и побрел к гостинице, а в мозгу все это время прокручивались заново кошмарные картины, свидетелем которых я стал.

Я зашел в свой номер разделся, но перед моими глазами вновь возникали то неземное членистоногое нечто, то разъедаемый череп моего друга, то таинственные молнии, пытающиеся расколоть земную твердь. Промучившись так около часа, я все же провалился в беспамятство.

Мне приснился Бенджамен. Мой кузен сидел в номере на стуле, в одной замызганной пижаме и задумчиво смотрел на меня. Я испуганно вскочил на кровати и воскликнул: «Ты же умер? Что ты здесь делаешь?» Кузен устало улыбнулся и начал весьма странное повествование: «Я умер? Возможно и так. Но в том месте, где я нахожусь сейчас, такого понятия нет. Знай, что в мирах, лежащих пред Чертою, есть размер и форма, но в том, что лежит за нею, их нет, ибо живущие там – сами себе и форма и размер.

Когда за мной в то утро по лесу гналась адская черная безобразно извивающаяся тварь, я кричал во весь голос от ужаса, и я мог кричать даже тогда, когда чудовище начало жевать мою голову. Но это чудовище ничто, по сравнению с теми, которые обитают за Чертой.

В том состоянии, в котором я пребываю после своей физической смерти, я лишен возможности даже кричать. Я перенесся в такие миры, где всем своим существом ощущаю дыхание адских чудовищ, но не имею возможности выразить весь свой страх и отвращение теми сценами, что разворачиваются на моих глазах. Я попал туда после своей физической смерти, потому что увидел незадолго до своей кончины существо, облик которого лишает человека рассудка, и он навсегда становится рабом Существ Границы.

В том хаосе, где я заточен, тем не менее, существуют свои законы. Тысячи разных миров, в которых я путешествовал, управляются каждый по-своему. Я побывал в таинственном Кадате и прятался от ужасного двенадцатикрылого Кофа, хранителя Проклятых Писаний, был ледяном Лэнге и узрел в его гладких коридорах мирриады шогготов, один из которых и убил меня. Видел страшный знак на скалах Нгранека, когда проносился над ними, а громадные каменные статуи демонов, охраняющие вход, неожиданно поворачивали свои кошмарные морды в мою сторону. Был я и в Саккате, убежище гигантского Червя, где мертвецы пожирают друг друга. За всем этим находится Обитель Хозяев, повелевающими всем и устанавливающими законы для всех обитателей, находящихся за Чертой.

Сначала я думал, что могу свободно перемещаться по всем мирам, и каким угодно местам, но вскоре убедился, что это не так. Когда я попытался проникнуть в зловещие пещеры, среди которых завывал то ли ветер, то ли какое-то большое существо, воздух вокруг меня вибрировал, и передо мной возникло чудовище столь ужасного вида, что отбивает охоту напрочь описывать его. Позже я узнал, что это Стражи…

Они есть у каждого. Стражи созданы Великими Древними, и незримо присутствуют рядом с каждым существом, имевшем несчастье попасть за грань Черты. И тогда я было совсем отчаялся, пока не узнал, что иногда от Стражей можно убежать в Земной мир. Однако горе тем, кого Стражи поймали при попытке к бегству. Они подвергали беглецов мучительным страданиям, и отправляли их своим Хозяевам, Великим Древним, об именах которых запрещено даже думать, не то чтобы говорить. Ты можешь спросить, как же можно заставить бестелесную душу мучиться? Поверь, эти безжалостные огромные создания словно для того созданы, чтобы только пытать, мучить, либо пожирать все вокруг.

Но я отвлекся. Однажды мне удалось усыпить бдительность Стражей, и в момент правильного расположения звезд, нащупав тонкую психическую связь с тобой, выскользнуть в щель пути между мирами. Я прошел сюда никем незамеченный, ибо на Земле меня может видеть лишь тот, к кому я пришел. Стены и запертые двери для меня тоже не помеха, ибо тела у меня больше нет.

А пришел я к тебе, чтобы предупредить: не пытайся тревожить ТО, что спит уже тысячелетия. ОНИ не любят, когда кто-то вынюхивает про них и пытается узнать сверх положенного. В этом мире уже все предопределено и глупо пытаться, что-либо изменить. Земля обречена с самого начала, но время ничто для НИХ, они могут спать тысячи лет, но в назначенный день все равно проснутся, чтобы править как хозяева. Это я узнал от одной кошмарной твари в лесу, и в этом я убедился, будучи заперт во вневременных пространствах. Это чудовище зовут Йог-Соттот, он есть путь туда и обратно. О, Боже, что это?!

Лицо моего кузена внезапно исказилось от ужаса. В тот момент мои ноздри почувствовали какой-то резкий запах. Он постепенно усиливался. Как будто разом открыли тысячи могил. И еще он отдавал невообразимой древностью. Древностью, по сравнению с которой египетские пирамиды попросту казались новорожденными, древность, рядом с которой кости вымерших ящеров попросту свежие останки после ужина невообразимого Зла, распростершего свои щупальца на всем миром. И тут раздались подземные толчки.

Пол завибрировал. С каждой секундой вибрация усиливалась. Я почувствовал, как здание гостиницы словно приподнялось, а потом… Пол в номере неожиданно треснул. Из образовавшегося пролома хлынул поток адской вони, и я начал терять сознание. Последнее, что я помнил, это пронзительные крики Бена «Они пришли за мной!.», звучащие у меня в голове. Очнулся я в больнице.

Около меня сидел инспектор полиции. От него я узнал, что в городе внезапно случилось небольшое землетрясение. Меня нашли под обломками стен гостиницы, беспрестанно повторяющего имя своего погибшего кузена. По-видимому, во время подземных толчков была повреждена канализация, ибо спасатели, с трудом разгребая завалы, еле смогли перевести дыхание от необычайно густой вони, сгустившейся над обломками. После этих слов я вздрогнул, так как помнил дурно пахнущие пары неизвестного происхождения, заполонившие комнаты перед обрушением и исчезновением моего кузена Бена.

Инспектор выслушал мой рассказ о явившемся ко мне во сне кузене и поднялся. Он собрался, уже было уходить, но вдруг неожиданно обернулся и спросил: «Кстати, а вы уверены, что это был сон? Один из спасателей обнаружил свежее нацарапанную надпись на одной из досок пола: «Это был я…»

Прошло уже два года, но я так и не восстановил своего душевного спокойствия. Я не мог рассказать всей правды о случившемся, и даже избегал читать газет, чтобы не узнать о новых происшествиях, способных свести меня с ума. Меня мучили кошмары о липком чудовище, пожирающем моего друга у меня на глазах, о каких-то мегалитических развалинах, с колоссальными каменными стражами, свирепо наблюдающих за мной. Снился также и мой кузен, вернее его голос будто прорывающийся ко мне сквозь мириады световых лет, тщетно пытающийся мне что-то сказать.

Я переехал в сельский дом, чтобы обрести настоящий покой, но его по-прежнему не было. И не мудрено: после гибели своего лучшего друга, ценой своей жизни похоронившего Зло в проклятом подземелье, и общения с материализовавшейся субстанцией моего кузена, казалось, мой путь должен лежать в психиатрическую лечебницу. К счастью этого не произошло, но иногда я сомневаюсь: к счастью ли?

Когда мой взгляд пробегает по величественным лесам и останавливается на них, я начинаю размышлять: какие зловещие ритуалы совершались там, в седой древности, и какие кошмарные тайны они хранят.

Мне начинают мерещиться странные неуклюжие фигуры, мелькающие за стволами деревьев. Я трясу головой, и призрачные фигуры исчезают. Но при этом мой мозг тогда начинает сверлить ужасающая мысль: что где-то там, под зеленым покровом растительности наверняка спит своим тревожным сном всеобъемлющее Зло, которое не дай Бог кому-то потревожить, и тогда, даже те считанные мгновения жизни, которые осталось существовать темному человечеству, будут прерваны появлением новых, а по сути старых Хозяев Земли.

И наступит новое Время царствия для Древних, а память о человечестве сохранят лишь частицы Света, прошедшего сквозь время через миллионы лет, и находящегося еще только в самом начале своего пути.