Христос не утешал, но воскрешал

Словами горю не поможешь.

Мы знаем, что Господь Иисус Христос, встретив похоронную погребальную процессию, которая направлялась из города Наин в погребальную пещеру (вдова, потерявшая мужа, хоронила единственного сына), не стал говорить некрологов, потому что беде словами не поможешь, тем более когда умирает родная кровинка, самый близкий, самый дорогой, самый любимый человек. Господь сказал только одно: «Не плачь!» По-гречески это значит буквально: не приклеивайся к горю, не отчаивайся, не впадай в страсть уныния, отчаяния, ропота, малодушия, не заливай слезами.

Господь не говорил наинской вдовице, что твои страдания спасительны, что так искупается грех человеческий, что сын по твоим молитвам воскреснет – избавится от грехов, которые он зачерпнул в земной жизни, войдет в Царствие Небесное. Этого Господь не говорил, Он сказал только одно: «Не плачь!» И сделал конкретное дело – Он воскресил сына вдовицы.

 

Я виноват!

Когда горе посещает человека, наверное, самое главное – надо помнить, что никто не виноват. Мы часто начинаем анализировать, медитировать: почему, отчего я потерял самого родного, почему произошла страшная катастрофа, трагедия как ураган ворвалась в мою жизнь? Господь говорит: «Никто не виноват», когда апостолы спрашивали Господа: «Кто виноват, что родился слепорожденный невинный младенец?» Господь сказал: «Никто не виноват – ни он, ни его родители, ни его предки, но да явится слава Божия на нем» (см. Ин. 9, 1–2).

И вот когда мы в страшных обстоятельствах, когда как девятый вал обрушивается на нас отчаяние, уныние, скорбь или болезни, или какие-то злые обстоятельства, будем помнить, что таким образом мы входим в крестный подвиг и становимся причастниками Креста Господня.

 

Зачем страдание?

Я долго думал – почему Господь попустил 1917 год? Ведь какие страшные беды обрушились на наших пращуров! Мои бабушка и дедушка прошли это время – и голод, и холод, Гражданскую войну. Почему так? «Да явится слава Божия!» Потому что Господь попускает жуткие обстоятельства для того, чтобы спасти всех.

Если вспомнить далекие годы – 300–400–500 лет до 1917 года, – сколько невинной крови было пролито единокровными братьями, начиная от страстотерпцев Бориса и Глеба, сколько невинных страданий пришлось пережить от единоверцев, от единокровных, сколько издевательств пришлось пережить нашим пращурам, и в каких грехах они были виноваты? Мы все связаны мистически, потому что Церковь триедина: и живые, и усопшие, и святые – все мы составляем одну Церковь. И в этой Церкви Господь всех спасает. И чтобы спасти все человечество, начиная от Адама и Евы, Господу пришлось взойти добровольно на Крест, излить всю Свою кровь до последней капли, даже сукровицу (истекла кровь и вода из прободенного ребра Господа Распятого (см. Ин. 19, 33–34)), для того чтобы воскреснуть тридневно.

Воскресение – только через Крест, и поэтому и нам с вами приходится сораспинаться вместе с Господом, чтобы спасти всех тех, кто ожидает в Вечности этого спасения. Как Господь, умерши как Сын человеческий на Кресте, сошел во ад как Сын Божий, бессмертный Бог умер на Кресте – и реально умер, – чтобы сойти во ад и там избавить нас от клятвы, от проклятия, от дьявола, от смерти, от греха. Вот так же и нам приходится – сходить во ад.

 

У каждого свой ад

У каждого свой ад. Обычно это – состояние души, когда часто мы переживаем более того, чем Господь попускает нам, мы сами низводим себя до глубин адовых, до состояния ниже преисподней. Но, видимо, для того, чтобы Господь смог спасти наших родных, тех, кто ушел от нас в страшных мучениях, трагедии, всевозможных болезнях. Господь приобщает нас Своему крестному подвигу для того, чтобы мы своим долготерпением, своим смирением, своей сораспятостью с Господом, своими муками смогли спасти тех, кто ожидает спасения и ждет встречи с нами в Вечности, в радости, где уже «несть болезни, печали, воздыхания, но жизнь бесконечная» (Панихида по усопшим). И чтобы мы все встретились в Царствии Небесном, Господь попускает нам лютые обстоятельства.

Часто мы недоумеваем – почему? За что? Я помню перелом в моей жизни в 70–80-е годы, когда я всех потерял. Не только своих мать и отца, но всех ближних, всех, кто был мне дорог, – моих учителей, моих знакомых старцев и стариц, которые учили меня христианству, учили меня жить. Все в одночасье ушли от меня. Я думал: за что меня наказал Господь? Чем я хуже других? Но я понял, что это спасительно.

И сейчас, когда мне 60 лет, я понимаю, что без тех страданий (а тогда я был на грани смерти, во всяком случае, на грани тягчайшего состояния, я думал, что не смогу пережить все, что мне попустил Господь) я не мог бы никогда служить в храме. Только благодаря этим страданиям я стал священником. Только благодаря этим страданиям я могу общаться с теми, кого Господь доверил мне, – моими прихожанами. Я ближе им, я понимаю их, потому что я сам испытал это не понаслышке.

Я думаю, что все, что ни совершает Господь в нашей жизни, все это для нас спасительно. А когда я думаю о том, что пришлось пережить моим пращурам, моим предкам, то мои страдания по сравнению со страданиями и трагедиями тех, кто жил до меня, что-то очень и очень легкое. Надо учиться у наших предков, даже в лютую годину они оставались оптимистами. Они могли радоваться жизни, они могли удивляться жизни, любили жизнь и были веселыми людьми. Зная, что завтра умирать, во время войны, например, они могли веселиться, оставались людьми. Их опыт очень ценен.

Когда мы отчаиваемся, унываем, будем вспоминать то, что было с нашими предками, и стараться не малодушествовать.