ГЛАВА 1

Перелет был ужасным. Наверное, самым ужасным за всю мою жизнь. Впрочем, пока он был первым, и я очень надеялась, что и последним. И с «определительной практики», как называла нашу высылку ректорша нашей Академии волшебных (и не только) наук Анфиса Петровна, я полечу уже на собственной метле или крыльях, если наконец определюсь, куда меня тянет и чем именно я собираюсь заниматься.

Собственно, именно из-за этой самой неопределенности меня, Марину Хмельницкую, и отправили на эту самую практику. Чтоб походила по подзабытому за три года учебы в академии миру людей, вспомнила, чем простые смертные живут и отчего печалятся, и направила свои пусть и весьма средние способности на благо людей или во вред. А если честно говорить, то и с самыми средними способностями был напряг. И не ведьма, и не фея, и вообще не пойми кто. Разве что сглазить меня было трудно, да и лешие меня отчего-то уважали. На этом, собственно, все и заканчивалось. Соорудить простенькое проклятие я еще могла, но вот до адресата доходило оно крайне редко. И в крайне ослабленном варианте. Силы, которая могла бы хоть как-то охарактеризовать меня как один из видов нечисти, за три года обучения в академии во мне так никто и не разглядел.

— Может, она у нас фея блаженная? — вздыхала ректорша, видя, что ни одно проклятие на меня не действует. Ну как не действует. Вроде как прилепляется и тут же исчезает. — Или оберег на ней какой сильный стоит? Редкое сочетание практической непригодности и внутренней защищенности. И что мне с ней делать?

И придумала отправить меня в люди, чтобы попыталась пробудить силы и заодно выявить, кто же я на самом деле.

Помня свое не очень положительное поведение и прочие спецэффекты характера, я полагала, что из меня получится все-таки ведьма. Ради справедливости надо сказать, что не только я была бельмом в глазу у ректорши, которая за время моей учебы не смогла ни выгнать меня за профнепригодность, ни рассмотреть во мне специфические способности. Со мной вместе «практиковаться» были направлены также Анютка Соболь и Оленька Ясногорская. Анютка вообще не понимала, как она оказалась в академии (не иначе дядя леший постарался, что, собственно, и соответствовало истине), и летела с целью выйти замуж, чего и не думала скрывать. И ей даже было без разницы за кого, в роду Соболей женщины были небрезгливые. Пусть и больной на голову, лишь бы муж. Анюта и сама на нормальность не особо претендовала. Способности у нее как раз были, проклинать Анюта умела хорошо, только тоже непонятно как. То есть проклятие было сильное, но, доходя до проклинаемого, просто растворялось. Посыл мощный, а результат нулевой. В общем, что-то схожее у нее со мной было. И студентку Соболь явные неуспехи в учебе тоже как-то не особо волновали. Учиться она не хотела в принципе.

Оленька же у нас была красивой блондиночкой из тех, которые рассчитывали на свою красоту и обаяние, но никак не на магические способности. При маме сильной ведьме и папе лучшем выпускнике своего года (да, папа уже лет восемь как куда-то исчез без объяснения причин) она была тем самым позором семьи, про который на ведьминских посиделках лучше молчать. Учеба интересовала ее в еще меньшей степени, чем Анютку. В жизни столько всего интересного, чего стоило увидеть и попробовать. А сидеть в болоте с кикиморами и солить мухоморы ей решительно не хотелось. Вот и сейчас она обложилась кипами рекламной туристической макулатуры и твердо решила посетить все доступные, а недоступные тем более, достопримечательности. В ее багаже прочно обосновались буклеты с надписями «Прогулки по Петергофу», «Осень в Павловске», и отдельно три кипы были посвящены Эрмитажу. Да, летели мы в культурную столицу, в славный город Санкт-Петербург…

Только это и согревало мою до обморока боящуюся летать тушку. В Питере я не была никогда, но много слышала. Туда частенько летали развлекаться ведьмы с пятого курса. Волшебницы и прочие феи этот город отчего-то не любили, гордо воротили нос и предпочитали городам, кои в их представлении виделись пристанищем зла и дурных желаний, зеленые леса и просторы полей. На мой взгляд, феи не особо расторопные существа, поэтому ведьмы и успевают уводить у них клиентов. А уж прикинуться доброй волшебницей любая нечистая сила умеет с младых ногтей. Врожденное это. Отсюда и такая нелюбовь к городам у нашей светлой силы. Просто не выдерживают конкуренции наши девочки в белых или розовых платьицах. Гораздо проще танцевать на лугу, пить росу с цветов и осчастливливать своим появлением заблудившихся романтиков. Одно жалко: благословенное время цветения лугов и зеленой прохлады леса в нашей стране длится совсем недолго, как и счастье добрых волшебниц. Некоторые держатся в летнем угаре три месяца, самые стойкие четыре, а все остальное время они предпочитают проводить в стенах родной академии и прилегающих к ней районах. Чтобы, если уж совсем стало грустно в мерзкое межсезонье или жуткую зиму, было где погреться и пожаловаться на тяжкую жизнь маленькой феи. Кстати, последняя из выпускниц светлого отделения нашего учебного заведения была весом под центнер, объедалась без меры сладким и еле влезала в розовые платьица какого-то последнего размера. Впрочем, все остальное было при ней: ярко выраженное желание творить добро и нести людям счастье (был бы только климат теплый и зелени побольше), нежные светящиеся крылышки, которые каким-то чудом все же поднимали деву в воздух, и тяжелейшая депрессия в зимний период. Так что за разгром в городах были ответственны исключительно ведьмы и прочая нечисть с темного отделения. Ну а кто ж, кроме нас…

Я поймала себя на том, что, похоже, определилась со специализацией и меня уже можно оставить в покое. Осталось донести эту мысль до нашего руководителя практики, и можно поворачивать самолет обратно? Хотя нет, столько людей летит в Питер, не возвращаться же им в сибирские леса из-за того, что на земле стало одной определившейся ведьмой больше. Надо же и совесть иметь, в конце концов. Да и Арсений Гавриилович сидит себе спокойно, даже задремал, бедолага. И вообще, мы почти прилетели, и город меня давно манил. То, что рассказывали старшекурсницы, вызывало легкую зависть и желание тоже как можно скорее здесь оторваться. В общем, я посмотрела на нашего белокурого руководителя, который сидел передо мной в кресле, и решила, что час полета еще выдержу. Он же терпит…

Да, наш руководитель, под опекой которого мы должны были определяться в жизни, был личностью выдающейся. Хотя бы потому, что никто в академии не знал, кто он. Даже Анфиса Петровна. Просто однажды утром в одном из коридоров учебной части дежурные нашли двухметрового белокурого дядьку, который бесцельно бродил и с неподдельным интересом рассматривал не совсем цензурные надписи около кабинета, где обычно проводились занятия по отрабатыванию проклятий. Якобы анонимные надписи оставляли и те, кого прокляли, и те, у кого проклятие не получалось совсем или все шло так криво, что потом сложно было найти, куда ж его отнесло и какие последствия это возымело. Естественно, авторов знали все, как-никак сила настолько же индивидуальна, как и папиллярные узоры. Но студентов это все равно не останавливало, преподаватели смотрели на это сквозь пальцы, и новые ругательства появлялись на стенах с завидной регулярностью, чтобы к выходным исчезнуть и дать чистое полотно для новых записей. Но тогда была пятница, и весь ругательный фольклор за неделю был во всей красе, кое-где даже с графическими пояснениями, чтоб уж было совсем понятно всем, кто и что о ком думает.

И именно эти записи внимательно изучал инородный объект в академии. Дежурные заморачиваться не стали и вызвали охрану, типа мы тут ни при чем, это ваша работа. Охрана, два матерых лешака, тоже была не в настроении и послала на разборки с вновь прибывшим домовых. А домовые просто послали всех. Так что пока ректорша узнала о появлении на вверенной ей территории неопознанного посетителя, поглазеть на этого самого посетителя успели все, включая и леших, и домовых. Последние, кстати, прикинулись статуями не очень умелой работы криворуких скульпторов, но при попытке завхоза транспортировать это убожество в дальнюю кладовку так оскалились, что Андромед Иванович привычно махнул рукой, пробурчал что-то про диких некромантов и тихо ушел. Двухметровым альбиносом, неспешно вышагивающим по коридору, завхоз не заинтересовался совсем. За годы работы в академии он и не такое видел.

Когда неизвестный посетитель оказался в кабинете Анфисы Петровны, желающих подслушать их разговор собралось ничуть не меньше половины академии, включая преподавателей и обслуживающий персонал. У кого-то прослушка удалась чуть лучше, у кого-то чуть хуже, но суть разговора знали все. Вернее, никто ничего толком.

Мужчина сообщил главе учебного заведения, что он появился, его зовут Арсений Гавриилович и он тут останется. Все. На все вопросы, как осторожно наводящие, так и откровенно прямые, он отмалчивался и загадочно улыбался. Ректорша испепеляла его взглядом, пыталась просканировать его сознание всеми известными ей способами (а уж она это умела делать!) и даже сломала три ногтя своего свежего и действительно потрясающе красивого маникюра, но результатов никаких не добилась. И отчего-то поняла, что Арсений Гавриилович раз появился, то уже действительно никуда отсюда не денется. И наша и без того разномастная компания обзавелась новым питомцем.

Да, именно питомцем. Хотя все и подозревали, а большая часть просто была в этом уверена, что Арсений Гавриилович из ангелов — кстати, по фамилии он представился именно как Святой, — наделе он оказался совершенно оторванным от реальности. Его изумляло все: подача воды в душе, еда в столовой и даже средства гигиены. Едва не выпитый им гель для душа служил лучшим показателем его странности. Ну и что, что гель пах лесными ягодами, это далеко не повод лезть в женскую душевую и жрать что ни попадя. Про прочие казусы можно было писать многотомник. От такого новенького народ сначала прифигел, но быстро пришел в себя и даже проникся состраданием к бедолаге. Всем было приятно думать, что Арсений Гавриилович ангел, только где-то не там упал, сильно приложился головой и потерял память. Ну с кем не бывает. Вот Лешка, колдун будущий, и на трезвую память такое творит, что это чудо белобрысое просто святой. Ах да, все так и решили. И ни отсутствие крыльев у Арсения Гаврииловича, который через две недели стал уже Арсюшей, ни то, что, несмотря на свой рост и яркие голубые глаза, альбинос на мордашку был откровенно страшным, не убили веру студентов в то, что они опекают жителя небес. Это люди представляют себе ангелов пухлощекими младенцами с крылышками и милыми улыбками, но магическому миру хорошо известно, как обманчива внешность. Например, Васька Арефьев с пятого курса прыщавый и горбатый, к тому же косит на оба глаза. Но лучшего травника и целителя в академии не было последние лет двадцать. Так что маленькие глазки и острый нос Арсюши никого не смущали. А хилая мускулатура и некая блаженность только подчеркивали, что он явно упал с небес.

Через какое-то время Арсюша уже неплохо освоился в академии, прилично играл в карты и даже мог в одиночку прогуляться по ближайшему городку Мелкие Опята. Отчего городок носил такое название, не мог сказать никто. Опята если и произрастали в здешних лесах, так только лет триста назад. И возможно, именно тогда они и измельчали. На сегодняшний день в окрестностях не только приличных грибов, но даже завалящей поганки не найти. Не тот магический фон, наверное. Но Арсюша тут уже ориентировался и даже мог сгонять за приличным коньяком, хотя сам предпочитал исключительно молоко. Но раз Ванька-травник просит, чего ж не угодить хорошему человеку.

И только Анфиса Петровна пребывала в полном раздрае. Ни избавиться от этого чуда, ни пристроить к нормальному делу она его так и не смогла. Арсений Гавриилович продолжал праздно разгуливать по академии и осваиваться в новой жизни. Учиться он не желал, учить кого-то и чему-то допустить Арсюшу не было и мысли. Да и чему, если он по мироощущению младенец? Пусть быстро все осваивающий, но совершенно не приспособленный к самостоятельной жизни. А тут все же академия, учебное заведение. Да и раздражал он Анфису Петровну жутко.

И тогда ее осенила гениальная идея: направить этого Святого вместе с тремя не очень адекватными студентками в Питер. Девочки пусть гуляют, присматривают свое место в жизни, а этот стукнутый (ректорша тоже не сомневалась, что ей подкинули бракованного ангела) или вспомнит все и улетит обратно на небеса, или просто где-нибудь сгинет. Вот как раз на последнее Анфиса Петровна и рассчитывала. Но в документах твердой рукой опытной ведьмы вывела: «Святой Арсений Гавриилович — руководитель практики третьего курса Академии волшебных наук» и отправила всех нас в пятичасовой перелет. И даже обняла Арсюшу на прощанье. Мы таких почестей не удосужились. Видимо, она понимала, что от нас она не избавится и мы вернемся назад в любом случае.

Но Анфиса Петровна не была бы той самой ведьмой, которая несколько лет подряд возглавляла самые пафосные шабаши, если бы и нам на дорожку не подкинула гадость. Вроде как нам Арсюши было мало, вот вам еще и ребенок… Да, девчонка лет десяти с угрюмым выражением лица и двумя косичками.

— Это Катюша, — отчего-то медовым голосом представила ее нам Анфиса Петровна, — моя племянница. Учится в школе для особо одаренных детей на Колыме. Но сейчас каникулы, и ее надо бы проводить домой, к маме. Вы все равно летите в Питер, заодно и девочку проводите. Катюша адрес помнит.

— Хотелось бы знать, за что это сокровище на Колыму отослали, — пробурчала вполголоса Анютка, не решившаяся открыто высказать ректорше все, что она думает по этому поводу.

— За то, что мама ведьма, — тут же охотно просветила ее Катюша, ничуть не смущаясь тетки. — И три сестры у нее ведьмы, и брат наполовину леший, а бабка у меня так та еще кикимора. А я буду феей!

И ребенок с готовностью продемонстрировал крылья, которые болтались у нее за спиной. Симпатичные такие, из проволоки, обтянутые какой-то розовой тряпочкой.

— Но они пока не хотят летать, — грустно пожаловалась девочка. — Просто висят. Но я все равно полечу!

— Ага, в семье не без урода, — вырвалось у меня.

— И не говори, — вздохнула ректорша. — В семье вроде таких не было отродясь… Думали, хоть Колыма исправит. Ан нет, все еще хочет крылья. Хотя чем метла хуже? В общем, — вернулась к своему приказному тону Анфиса Петровна, — доставить ребенка матери в целости и сохранности. Хмельницкая, ты за нее головой отвечаешь!

— А почему я? — Возник во мне вполне естественный протест.

— Ты мне первая на бельмо попалась! — отрезала та, считая вопрос закрытым.

— Тогда пусть девчонки отвечают вот за его косяки! — указала я на Арсюшу, который все это время меланхолично копался в своей дорожной сумке, явно недоумевая, зачем добрые молодцы с четвертого курса упаковали ему две гантели. Зачем-зачем… Из чистых и добрых побуждений, чтобы наш ангел недобитый на досуге мышцы тренировал, а то такой тонкий да хиленький, что смотреть жалко.

— Согласна, — не стала возражать глава академии. — Только помните, что он формально ваш руководитель практики. Так что вы все обязаны докладывать ему. Ну или хотя бы что-то, — пошла она на попятный, увидев наши возмущенные взгляды. — Хотя бы первые три дня. Пишите уж записочки, что ли. И ему в папку складывайте. Папку желательно привезти потом в академию. — Анфиса Петровна сделала акцент на слове «папка», не сильно надеясь увидеть ее содержимое. — В общем, в добрый путь!

Добрый путь представлял собой пять часов полета… Впрочем, лететь боялась только я одна. Катька удобно устроилась возле иллюминатора, с завистью смотрела на зависшие под нами облака и явно оценивала перспективу порезвиться на этой высоте уже на собственных крыльях. Девчонки, сидящие от нас через проход, скучали, пытаясь проклясть непонятно откуда появившуюся муху. Проклятие сработало, как и положено у недоучек, криво. Муха взбрыкнула и врезалась бортпроводнику в лоб. И ладно бы просто шибанулась и успокоилась, но проклятие изменило сознание насекомого и оно возомнило себя комаром. То есть попыталось присосаться к человеческой плоти, громко и натужно при этом жужжа. Несчастный стюард ойкнул, взмахнул руками и рухнул в проходе, припечатавшись лицом прямо в Оленькины босоножки. Муха, которая так и не подумала отцепиться от его лба, рухнула вместе с ним, ударилась о симпатичного мельхиорового паучка, что украшал босоножки, и откинула лапки.

— Убийца, — коротко резюмировала Анютка, обращаясь к стюарду.

— Уйди, противный, — наморщила носик Оленька и брезгливо отодвинула ногу.

Парень смущенно что-то пробормотал и на четвереньках кинулся в хвост самолета, чем вызвал кратковременную панику среди таких же впечатлительных пассажиров, как я. Хотя, если разобраться, он был тут совершенно ни при чем. Это все вон те две ведьмы в будущем и мегеры в настоящем. Ну и муха, которую сглазили…

В общем, когда наш самолет благополучно приземлился в аэропорту Пулково, я была твердо уверена, что полеты — это все же не мое. Ни на метле, ни на крыльях. Видимо, рожденный ползать… Да, а может, я классическая змеюка? Мне бабушка об этом еще лет десять назад говорила. Правда, тогда я была самой обычной девчонкой и даже не подозревала, что по мне плачет Академия волшебных наук… Но, как говорится, сущность не скроешь, все равно выползет. Значит, хорошо, что я не потревожила Арсюшу в полете своими догадками, что я ведьма. Сейчас я в этом сильно сомневалась.

Встречающих в зале прилета было совсем немного. В двух шагах от меня топталась худощавая девушка с табличкой, на которой не очень умело было выведено два иероглифа, хмурый дядька без опознавательных знаков и бабушка с двумя детьми. Больше встречающих в зале ожидания аэропорта северной столицы Пулково в час ночи не было. С девушкой понятно, наверняка она поджидает очередную экскурсию из Японии или Китая, я принципиально не разбираюсь в иероглифах, поэтому тут мне трудно определиться. Дядька тоже поджидает кого-то не очень родного, так как свою табличку он демонстративно спрятал за спину, возможно, надеясь, что этот кто-то не прилетел или вообще не заметит его и можно будет наконец-то свалить спать. И лишь бабушка лучилась добродушием и счастьем, как и ее подопечные. С этими все ясно, родители этих сорванцов прилетают из отпуска или командировки, и старшее поколение ждет не дождется, чтобы спихнуть чересчур активных отпрысков родителям. Вон мальчишка уже присматривается к сотруднику аэропорта, явно надеясь что-то замутить.

— Дяденька, а можно, я там покатаюсь? — не подвел ребенок, указывая на ленту транспортера, на которую хоть и без особой спешки, но весьма небрежно выгружали багаж нашего авиарейса. — Ну дяденька?..

— Мальчик, это не игрушка, — состроил серьезное лицо молоденький работник аэропорта и солидно сложил руки за спиной.

— Ну дяденька-а-а!!! — даже не подумал отстать мелкий разбойник.

Бабушка мальчишки все это время продолжала все так же внимательно смотреть в зону прилета и все так же счастливо улыбаться. Да, похоже, у нее это просто нервная гримаса…

Я огляделась вокруг и тут же поняла, что не вижу Ольги. Только что тут стояла — и уже нету. Не то чтобы я за ней следила и сильно расстроилась ее отсутствием, но нам вместе предстояло провести три месяца, и держаться следовало рядом. А то мало ли что, вдруг студентов из Сибири в Питере не очень любят.

— А где Оля? — поинтересовалась я у Анютки, которая с интересом присматривалась к мужчине с табличкой. Брать быка за рога она, видимо, решила с первых минут прилета.

— Не знаю. Как ты думаешь, он женат?

И тут же последовал ответ в виде большой грузной женщины, которая вышла за нами и направилась прямо к мужчине. Тот заметно скис, но табличку все же поднял. «Жду любимую жену!» было введено на ней не очень аккуратно, да и, скорее всего, даже не им самим. Интерес у Аньки мигом угас.

— Вы чего тут стоите? — поинтересовалась Катька, пытаясь осторожно расправить свои крылья, которые при выходе из самолета успели помяться.

— У нас потерялась Оля, — терпеливо разъяснила я ребенку, испытывая нарастающее беспокойство.

— Лучше бы он потерялся, — пробурчала Катюша, указывая на Святого.

Я посмотрела в указанном ею направлении и остолбенела. Мальчишка, которому хотелось прокатиться на ленте транспортера, реально на ней катался, а Арсений Гавриилович стоял рядом и что-то вдумчиво конспектировал. Сотрудников аэропорта рядом не наблюдалось, хотя до этого человека два-три из них находились в зоне видимости. Бабуля сорванца стояла все там же и так же по-дурацки улыбалась.

— Ему просто интересно, — отмахнулась Анютка, не уточняя, кому именно и что интересно.

Вставать и оттаскивать руководителя от невиданной игрушки было лень. А соображать, как он нейтрализовал бдительность персонала, нам вообще не хотелось. К тому же ребенку на ленте ничто не угрожало.

— Отдай, это не твое! — раздалось слева, и мы втроем кинулись на знакомый вопль.

В небольшом закутке сражались Оля и внушительного размера мужчина. Объектом драки была сумка синего цвета, небольшая, по виду обыкновенная ручная кладь. В такую сумку Ольга складывала свою косметику и отказалась с ней расставаться даже в самолете. Так, получается, этот мужик позарился на самое святое, на женскую косметичку? Солидарность вспыхнула в нас одновременно, и мы рванули на помощь к подруге.

— Так тебе! — пыхтела Анютка, делая мастерский подкат мужику под коленки.

— Ой-ё-ё! — взвыл тот и ушел влево, где наткнулся на мои пусть и хрупкие ручки, но украшенные внушительным кастетом.

Питер город большой, шумный, мало ли что, вот я и подстраховалась. И, как оказалось, совершенно не зря.

— Бей его! — верещала Катюха, бегая вокруг нашей кучи и пытаясь ткнуть агрессору (а что агрессором был именно мужик, мы не сомневались) пальцами в глаза.

Почуяв, что к ней пришли на помощь, Оля с удвоенным пылом принялась дубасить вора, иногда попадая то мне в пах, то Анютке в печень. Но в создавшейся ситуации это было не так уж и важно.

— Охрана! — заорал басом мужик, чувствуя, что против злобных фурий он проигрывает по всем статьям.

Однако охрана была нейтрализована любознательным Арсением Гаврииловичем, а он сам даже не подумал оторваться от нового для него объекта, так что спасения мужчине ждать было неоткуда.

— Сумку отдай! — победно провозгласила Оля, усаживаясь на шею побежденному. — Она не твоя!

— Да подавись ты! — зло ответил тот. — Слезь только. И баб своих забери!

— За баб ответишь! — возмутилась Катька, скидывая со спины крылья и вставая в боевую стойку. Ребенок явно жаждал продолжения драки.

Мужчина выкарабкался из-под нашей кучи и зло посмотрел на Ольгу. Отряхнувшись, он пробурчал весьма скудное ругательство и захромал к выходу. А с виду так ничего, симпатичный. Но на деле ни ругаться красиво, ни справиться с хрупкими женщинами не может. Ну и что, что нас было три с половиной штуки? Когда это могло остановить настоящих мужчин? Нет, обмельчали представители сильного пола. Одна распальцовка и осталась, никаких действий.

Всеми этими мыслями я поделилась с девчонками, у которых нашла самую горячую поддержку. И как-то сразу мы вспомнили про своего мужчину. Не дай бог, Арсюша потеряется впервые же часы прилета! Нет, такого наша совесть позволить себе не могла. Пусть и бракованный, но ангел. К тому же наш. И мы за него отвечаем!

Но Арсений Гавриилович пока теряться не думал. Он стоял все у той же ленты транспортера и устроенной нами заварушки не заметил вообще. Мальчишка уже благополучно исчез. То ли бабушка очнулась и увела, то ли просто наигрался.

— Какое интересное приспособление! — воскликнул он, едва мы подошли к нему. — Я разобрался в схеме его работы, но мне все равно нравится! Да, Оля, я присмотрел за твоей сумочкой, как ты и просила. Вот она.

И он подтолкнул к Ольге сумку, абсолютно идентичную той, которую мы только что отбили у мужика. Глядя на наши вытянувшиеся физиономии, Арсюша заметно занервничал.

— Я опять сделал что-то не так? — с беспокойством поинтересовался он.

— Нет, Арсений Гавриилович, все нормально, — первой отмерла Анютка. — Оля…

— Я отбивала свою косметичку! — возмутилась та. — Ее у меня нагло украли! Ну или я подумала, что украли… — сбавила она обороты, рассматривая два совершенно одинаковых баула.

— Здорово! — подпрыгнула Катька. — Мы обокрали мужика! — В голосе ребенка звучало такое ликование, что закрадывались сомнения, действительно ли феей хочет она стать.

— Да нет, — протянула я. — Это не просто кража, это уже на разбой тянет. На организованный. С мордобоем…

— Подумаешь, не смог отбиться от трех девушек! — фыркнула Ольга. — Катьку я вообще в расчет не беру, она маленькая.

— Я два раза тыкнула ему в нос! — завопила племянница ректорши, явно возмущенная такой несправедливостью. — И попала!

— А давайте линять отсюда, — предложила я. — Мне как-то не хочется узнать, позвал ли тот очаровашка на помощь полицию или нет. Сглазить их у нас все равно толком не получится, а вот начинать практику с отделения полиции…

— Я пропустил очаровашку? — вдруг встрепенулся наш руководитель, чем заставил замолчать нас всех.

— Дядя Арсений, ты голубой? — отмерла первой Катька. Знакомство с недоангелом у нее было пусть и недолгим, но впечатлений ребенок набраться успел.

— Я вообще равнодушен к половой жизни. — Он печально вздохнул. — Так получилось. Но Марина упомянула очаровашку, а я от нее такое слышу впервые.

— Потому что все мужики козлы! — припечатала Катька. — Так мама говорит, а она хоть и ведьма, но дочери врать не будет!

Арсений Гавриилович растерянно пожал плечами, но вступать в полемику не стал. С этой стороной жизни он был еще незнаком.

— Уходим уже! — вернула всех к действительности Анютка. — Оля, ты тащишь все это барахло. Да, и сумочку не забудь. — Она ехидно хихикнула и указала на добытый трофей.

Оля фыркнула, но сумку мужика закинула на плечо в первую очередь. То, что чужое имущество можно просто вернуть владельцу, никому из нас не пришло в голову. Мы за эту сумку честно дрались, и она теперь наша!

Следующая проблема возникла с такси. Четыре взрослых человека и один подросший ребенок явно не вмещались в стандартную машину. Чтобы разделиться и ехать на двух такси, не могло быть и речи. Зная свою карму и совершенно не зная города, мы могли потеряться и вляпаться во что угодно. И добропорядочные таксисты здесь были совершенно ни при чем. Аура у нас такая. К тому же мы совершенно не подумали о бронировании гостиницы. Собирались спонтанно, и разбираться надо было на месте. Так что куда ехать, надо было еще определиться. Ну, лично я быстро спрыгнула с этой проблемы, сказав, что у меня первая задача доставить Катьку матери. А пока я занимаюсь столь ответственной миссией, девчонки могут заняться поиском гостиницы и сообщить мне по телефону результаты.

Ага, зря я на это надеялась! Заниматься этим в час ночи не рвался никто. Арсюша так вообще отрешенно стоял в сторонке и о чем-то размышлял. И мы не сомневались, что предметом его грез явно был не поиск ночлега для нас. Поэтому договорились, что ребенка домой везем все вместе, а там уже определимся. Да, и тут снова проблема нашей избыточной численности…

— Дядя Арсений, ты будешь манекеном! — высказалась вдруг будущая фея.

— Извини, не понял? — очнулся от своих мыслей недоангел.

— В смысле, в багажнике поедешь! — с готовностью пояснила ему девочка и попыталась взмахнуть своими крыльями. И снова безрезультатно. Видимо, запихивание живых существ в багажник расценивалось небом весьма негативно. — Ни одна из них, — она кивнула на нас, — туда не ляжет. А если и сумеем кого запихнуть, так крику будет на всю область. А нам ехать надо. Так что складываться придется тебе.

Святой задумался. Потом внимательно посмотрел на наши симпатичные зверские мордашки. А потом обреченно кивнул. У него не было уверенности, что если он не согласится, то его просто-напросто не оставят в аэропорту. С этих диких, по жизни не определившихся, станется. А сейчас ночь и страшно.

Такси не заставило себя долго ждать. Едва мы решили, кто в нашей компании лишний, как машина тут же притормозила около нас.

— Мужчина, вот с этим экспонатом поосторожнее, — взяла на себя руководство Анютка. — Это очень ценный экземпляр, почти готовый экспонат к выставке. Да, мы все равно поместим его в багажник, только осторожно сложим.

Я и Оля с озабоченными лицами пытались запихнуть нашего руководителя так, чтобы и он смог дышать, и в то же время никто по пути не заинтересовался, что за тело мы везем. Арсений Гавриилович покорно молчал, и ни один мускул на его лице не дрогнул, пока мы с упорством садистов сгибали и утрамбовывали его конечности. Вот что значит ангельская сущность! Головой ударился, а внутренний стержень не потерял!

— Через три дома и вон в ту арку, — отстраненным голосом произнесла Катюха, и таксист послушно выполнил указание. — Вот мы и приехали.

Она тяжко вздохнула и начала вылезать из машины, бурча под нос, что ей тут не нравится, и вообще, погода дрянь и жизнь не складывается.

— Да брось, ты же будущая фея! — пихнула я ее. — Посмотри, какая вокруг красота!

— Мариш, вот… вот не знаю, где надо жить, чтобы видеть красоту в колодце дворов! — Девочка подняла на меня свои синие глаза. — Мне нравятся леса и поля, где можно побегать и никто, я повторяю, никто не наступит на твои крылья и не попросит запихнуть их в багажное отделение!

Ну да, это проволочное нечто мешало абсолютно всем. В такси и так было не развернуться из-за обилия сумок. В багажнике всю дорогу тихо маялся Арсюша, и засунуть туда хотя бы один из баулов не представлялось возможным. На требование Анютки, чтобы девочка хоть как-то нейтрализовала свои крылья, которые лезли ей то в рот, то щекотали плечи, девушка получила в ответ выразительный взгляд, в котором читалось все генеалогическое древо нечисти, и предпочла заткнуться. Но при этом стала полностью понимать, отчего при выборе учебного заведения для этого чада предпочтение отдали именно Колыме.

— По каким полям ты собралась носиться? — поинтересовалась Ольга, вытаскивая одинаковые сумки, свою и трофейную. — Там сейчас из-за престарелых волшебниц и прочих просветленных не протолкнуться. За две недели все вытопчут, кузнечиков пересчитают, бабочек на учет поставят. Здесь куда лучше. Ну, вроде все выгрузили.

— Ой, мы забыли про Арсюшу. — Мне вдруг стало неловко. — Арсений Гавриилович, мы приехали!

В следующую секунду багажник начал открываться с большим скрипом. Сначала оттуда показалась тонкая, абсолютно белая рука, которая в предрассветных сумерках смотрелась весьма зловеще. Рука осторожно ощупала поверхность, нашла точку опоры и стала медленно, но верно вытягивать за собой остальное тело. Мы смотрели на это «воскрешение ангела» спокойно, понимая, что за поездку у Арсения Гаврииловича затекли не только мышцы, но и челюсти. Все-таки ехать в таком положении в багажнике минут сорок и ни разу даже не всхлипнуть мог далеко не каждый.

Таксист же на поверку оказался несколько слабонервным, потому что смотрел на явление Арсюши питерскому двору с выпученными глазами и вставшим дыбом ежиком волос на голове. Да, господин Святой был по рождению альбиносом, да, он был откровенно страшным, но чего уж так пялиться на человека? Он же совершенно безобидная личность! Лично я стоящую рядом Катюху опасалась гораздо больше.

— Вы же сказали, что это манекен, — чуть дрожащим голосом произнес таксист, когда Арсюша полностью предстал перед нами.

— Но-но! Я говорила, что экспонат! — возмутилась Анютка. — Экспонат и манекен это разные вещи! В данном случае перед вами экспериментальная модель ангела. Вам как, нравится? — В ее голосе послышалась явная заинтересованность.

— А крылья? — робко уточнил мужчина.

Анютка искоса взглянула на Катюху, но отбирать у ребенка святое не посмела.

— А крылья в доработке, — вздохнула она. — Пока он работает так, без крыльев. Но желания выполняет. Вот ваше какое?

— Чтоб жена завтра на рыбалку отпустила, — выдохнул извозчик, у которого, видимо, наболело.

— Арсюша? — строго спросила Оля.

— Отпустит, — махнул рукой недоангел, — она уже и так смирилась.

— Спасибо! — выдохнул мужчина, нырнул в машину и как-то быстро вырулил со двора. Спешил то ли на рыбалку, то ли уехать подальше от этих ненормальных. Оплату, правда, взять не забыл. Двойную, по ночному тарифу.

— И что, вправду отпустит? — заинтересовалась вдруг я, так как наш руководитель до этого никаких способностей по исполнению желаний не проявлял.

Нет, проявлял, ну там за пивом пацанам сбегать или за сигаретами. Но все это преимущественно силой своей хилой мышечной мускулатуры. В большинстве случаев практиковался, как и прочие студиозусы: дежурных нейтрализовать, морок какой простенький наслать. Но не более.

— Правда, — отмахнулся Арсюша. — Даже я почувствовал, как он ее задолбал. Именно он, своим нытьем. Так что на рыбалку она его отпустит, как и вообще отпустит. К соседу Мишке она уходит.

Я с уважением покосилась на нашего руководителя. Вон как человек (ну не совсем человек, конечно) в этом мире быстро осваивается. Кажется, зря Анфиса Петровна надеялась, что он потеряется в этом мегаполисе. Нет, Арсюша просто так не сгинет. И сейчас он очень точно выразил главное правило всего сущего: будьте очень точны в формулировках своих желаний. А то ведь мечты сбыться-то сбудутся, но вот какие от этого будут побочные эффекты…

— Я устала и хочу спать, — хмуро выдала Катюша, напоминая нам всем, из-за чего мы, собственно, и топчемся в этом дворе в четыре часа утра, и твердым шагом направилась к домофону одной из парадных. На ее личике застыла одновременно решительность и полная покорность судьбе.

— Мама, открывай, родня приехала! — рявкнула в домофон девочка, и я подпрыгнула от неожиданности. — Мама женщина с характером, — пояснила она. — К ней нужен особый подход.

Домофон не отвечал, видимо, дома никого не было или родню не ждали вообще и рассчитывали, что стоящие на улице об этом догадаются и уйдут восвояси.

— Мама, я тебя через три стены вижу! — снова раздался ор, и стены двора отразили слова эхом.

Учитывая весьма раннее утро, странно, что в нас не полетело из окон ничего тяжелого.

За дверями поняли, что деваться некуда и эти просто так не уйдут. Домофон, как почудилось мне, перекосило, и дверь парадной распахнулась с такой силой, будто изнутри ее открыли сильнейшим пинком. Однако за ней никого не оказалось.

— Узнаю мамочку, — прокомментировала Катюша и стала подниматься по обшарпанным ступеням.

Дверь нам открыла рыжеволосая женщина в бигуди и цветастом халате. На ее лице было написано все, что она думает о внезапно свалившейся на нее родне, и ни единого цензурного слова при этом в ее взгляде не наблюдалось. Однако увидев девочку, женщина немного подобрела.

— Ой, да кого я вижу! Доченька, солнышко! Ой, спасибочки вам, что кровиночку домой доставили! — грудным голосом запричитала она, но при этом с порога не сдвинулась.

— Мам, мы надолго. — Катька легко отодвинула женщину и широким жестом пригласила нас войти в довольно просторный, но темный коридор.

— Ну ладно, ребенка домой привели, — вновь не стала скрывать своего раздражения женщина, — а сами-то зачем приперлись? Гостиниц в городе мало? А это что за ведьмак воскресший? — Она с подозрением покосилась на Арсюшу, который, как обычно, сохранял невозмутимость.

— Мам, сейчас четыре утра и гостиницы фиг заселят. — Казалось, Катюша была рада видеть мать так же, как и та нас. — А тут все равно проходной двор, пусть поживут. У них практика тут. Тетя Анфиса отправила. А это дядя Арсений, он с нами.

— А, Анфискины недоучки-криворучки, — поскучнела женщина. — Да, от этих хрен избавишься. Ну проходите, гости дорогие, — уже сама широким жестом пригласила нас женщина. — У нас тут, правда, коммуналка, но как уж живем. Как раз комната освободилась, Варвару Михайловну вчера в сумасшедший дом увезли. Все бабушке казалось, что по ее стене тараканы ползают. Достала нас всех, пришлось в срочном порядке действительно напустить к ней тараканов. Да времени не было все как надо устроить, пришлось выуживать первых, что нащупала. Мадагаскарские оказались. Ничего, отдохнет бабушка в отдельной палате, под личным присмотром. Да, пришлось потратиться, но что не сделаешь для соседки. И ей хорошо, и вас есть где поселить. Василий Петрович, ко мне родня приехала! — проорала она, открывая одну из дверей. — Долго ждала, соскучилась!

— Хорошо, Аленушка, — отозвался робкий мужской голос. — Родственники всегда приятно! А откуда родня-то?

— Да фиг ее знает… — почесала ухо Аленушка и пристально уставилась на нас. — Из-за Урала откуда-то… Не бойся, Василий Петрович, все работающие и непьющие.

— Таджики, что ль? — испуганно спросили из комнаты, и в коридор выглянул тщедушный лысеющий мужчина лет сорока, в мятой зеленой пижаме.

Однако, увидев трех худосочных девиц и Катюшу, он слегка успокоился. Такие родственники обычно крупных неприятностей не доставляют. Арсения Гаврииловича он почему-то не заметил.

— Вареньки комната свободная, пусть там пока поживут, — кивнул Василий Петрович и скрылся за своей дверью.

— А то я их в своем будуаре поселю! — буркнула женщина ему вслед. — Так, вы трое, ваша комната вон та, — обратилась она к нам. — А вот этот ведьмак пусть шурует прямо и налево. У нас в кладовке есть специальное место для незваных гостей. Не очень просторно, но поместится. В углу там висит моя шуба, не вздумай к ней прикоснуться! — велела она Арсюше. — Не дай бог, спросонья решишь, что напали кудлатые драконы, и кинешься в бой. Да, и, дочь моя, постирай свои крылья, выглядят они ужасно. Как я понимаю, тебе все равно еще обратно лететь, так что не позорь родную мать!

Мы прошлепали в указанном направлении и оказались в довольно большой комнате с двумя окнами, оба выходили во двор. Кровать в наличии была, как и довольно неудобная раскладушка, которую кто-то не очень аккуратно прислонил к видавшему виды шкафу.

— А вот вам и матрас! — Дверь распахнулась, и влетевший в помещение здоровенный полосатый матрас едва не размазал Ольгу по стенке. — Ну вы тут располагайтесь! — Мать Катюхи хмыкнула и оставила нас обживать комнату.

— Так, девочки, я правильно понимаю, что мы остаемся жить здесь? — пожелала я внести ясность в ситуацию. Лично я рассчитывала на уютную и чистую гостиницу, где никто не будет мне мешаться и мои прихоти вроде удобной кровати и ежедневной смены постельного белья будут исполняться как само собой разумеющееся.

— Ой, ладно, — отмахнулась Анютка и шлепнулась на кровать. — Поживем и здесь. Аленушка эта ничего, та еще ведьма! Есть еще стержень в русских женщинах.

— Ничего, что она родная сестра Анфисы Петровны? Нас руководству сдадут на раз-два.

— Никто нас не сдаст. Мы тут как раз для того, чтобы уж начать пакостить по-настоящему. Или еще кто-то хочет крылья и в поля, колоски пересчитывать? — Оля отклеилась от стены вместе с матрасом и начала деловито застилась его постельным бельем, решив расположиться возле окна.

Я горестно вздохнула. Нет, не чувствовала я в себе ничего доброго и светлого. И букашек я не любила. А уж комаров долбила с наслаждением садиста. Так что жить мне тут. Против всех же не попрешь. Раз большинство не возражает, то придется обосноваться в этой комнате старушки, которую Аленушка, как знала, упекла в дурку. Да, как-то не так я представляла свой приезд в Питер… К тому же получалось, что мне автоматически досталась раскладушка. Оля вцепилась в матрас, Анютка уже расправляла одеяло на кровати, а меня поджидал страшный монстр из железных трубок и натянутой между ними синей плотной парусины. А я ни разу не спала на подобной конструкции. Значит, пришло время получать опыт. Пусть и такой негативный. Потом я вспомнила, что несчастного Арсюшу вообще упекли в кладовку, куда он ушел абсолютно молча, и мне стало немного легче. Все ж у меня не самые худшие условия в этой коммуналке. И, засыпая, когда над городом уже всходило прикрытое облаками солнышко, я все же нашла в себе силы улыбнуться: «Привет, Питер!»

 

ГЛАВА 2

Утро началось для меня ближе к двум часам дня, когда над головой раздался выстрел. Я еле разлепила глаза и увидела перед собой довольную физиономию Катьки, которая нависла надо мной со стартовым пистолетом в руках.

— Ты чего? — только и смогла просипеть я, впечатленная зрелищем. Так меня еще никто не будил.

— Мама велела вам сказать, что жрать почти готово, просыпаться пора, — в той же тональности прошептала девочка и широко улыбнулась.

— Скажи маме, что мы чуть не сдохли от такого пробуждения, — прошипела Ольга, поднимая голову и пряча руку под одеяло. В руке у нее недвусмысленно перекатывались черные нити проклятия.

— На то, что вы сдохнете, никто и не рассчитывал, — уже нормальным тоном произнесла Катька. — Даже этот полоумный Василий Петрович. Вы бы вставали побыстрее, а то там мама с дядей Арсением как-то не могут общего языка найти. Похоже, он все же реально недобитый ангел.

С этими словами она крутанулась на месте и выскочила за дверь, лишь на секунду зацепившись за косяк уже выстиранными крыльями.

— Тогда почему небо до сих пор не объявило его в розыск? Ангелов, да еще и подбитых, небо просто так не бросит. — Анютка, в отличие от нас с Олей, спала с наибольшим комфортом и была в неплохом настроении.

— Потому что от психов там тоже просто избавляются. Его нам специально подкинули, неужели непонятно? — Я попыталась подняться, но все мои косточки отозвались таким стоном, что я тут же рухнула обратно. Нет, раскладушки все же придумали садисты. Что дыба, что раскладушка, предназначение у них было явно одно.

— Мариша осторожно поднимает левую ножку и аккуратно ставит ее на пол, — начали хихикать надо мной девчонки. — Потом сгребает левую ручку и отправляет ее вслед за ножкой. И пытается встать хотя бы на четвереньки…

Я не выдержала, фыркнула и запустила в девчонок подушкой.

— А, вы уже проснулись. — В комнату вошел Арсений Гавриилович, ничуть не смущаясь, что мы были в одних ночнушках. — Завтрак готов. Я настоял, чтобы это была полезная овсянка. Я всю ночь сидел на форуме любителей овсянки и теперь точно знаю всю силу этого продукта.

Три пары ошалевших глаз уставились на него. Я овсянку не переваривала вообще, ни в каком виде. Один ее вид вызывал во мне рвотные порывы. Определенно, англичан в роду у меня не было. Судя по тому, как перекосило моих подружек, они также не могли похвастаться наличием дальних родственников на Туманном Альбионе.

— Арсений Гавриилович, — каким-то уж сильно медовым голосом начала Ольга, — вы бы шли пока на кухню. А то тут девочки раздетые, вам на этом самом… — она чуть запнулась, — форуме не говорили, что врываться в женскую спальню как минимум неприлично?

— Нет, мы обсуждали овсянку, — пожал плечами недоангел, — а что у вас тут такого?

Ольга закатила глаза, сосчитала про себя до трех, вытащила руку из-под одеяла и выпустила проклятие из пальцев. В следующую секунду Арсюша вылетел за дверь, которая с треском за ним захлопнулась.

— Есть! — тут же раздался из-за двери довольный голос Аленушки.

— Это вообще съедобно? — Катюшка ковыряла ложкой отвратительную массу в своей тарелке.

— Да, — с энтузиазмом отозвался Арсюша, которому полет из нашей комнаты до двери ванной оставил лишь большую шишку на затылке, но никак не повлиял на мозги. Хотя на что там было влиять… — Я уточнил рецепт у знающих людей и лично сварил это чудо. Овсянка очень полезна для растущего организма!

— Мой организм уже вырос! — поспешила я заверить руководителя и попыталась выпятить грудь. Есть эту гадость мне совсем не хотелось.

— Мариша, грудь у тебя первого размера, — вполне миролюбиво отозвался тот, — так что выпячивать тут особо нечего. Если хочешь визуально увеличить грудь…

— Я хочу вас отравить, — честно призналась я и уставилась ему в глаза.

Девчонки тихо прыснули. А в глазах Катюши я прочитала полную поддержку.

— А… почему? — растерялся Арсюша.

— Просто хочу. Желание у меня такое. Могу я, как ведьма, кого-то отравить? — Видимо, в моих глазах заплясали огоньки, потому что наш повар как-то сразу сник.

— И что, отравишь? — кисло поинтересовался он.

— Подумаю, — смилостивилась я. — Но это жрать не буду! Пойду за колбасой сгоняю, что ли…

— Свернешь на проспект, там неплохой магазинчик в подвале. — В дверях кухни появилась Алена, все в том же халате и тех же бигуди. — И винца прихвати, что ли. Мне общение с вашим этим, — она кивнула на Арсюшу, — всю нервную систему расшатало с утра. Боялась, что вы такие же больные окажетесь. Нет, нормальные вроде. И настрой мне твой тоже нравится! — обратилась она ко мне.

Я решила считать это похвалой и даже немного приободрилась. Может, из меня и правда выйдет ведьма?

Едва я вышла из двора на улицу, как тут же на меня налетел высокий плотный мужчина в черной куртке.

— Смотреть надо, куда идешь! — рявкнул он басом. — Понаедут тут и под ноги кидаются!

— Вообще-то это вы на меня налетели! — с обидой произнесла я. — Я просто вышла из двора.

— Вот и иди обратно туда! — схамил мужчина. — И постарайся без сопровождения не выходить!

Он развернулся и пошел к черному джипу, который мигнул фарами, отзываясь на сигнал брелока сигнализации.

— Хам! — крикнула я ему вслед. — Сам понаехал!

— Коренной питерец, — с легкой издевкой ответил тот, усаживаясь за руль. — А вот вас, из Рязани, сразу видно!

— Ну, если это единственное, чем вы можете гордиться… — стараясь придать своему голосу как можно больше яда, ответила я. Получилось плохо, перепалки и ругань никогда не были моей сильной стороной. Уж лучше сразу драться. Или проклясть. Хотя и силы в моих мышцах, если честно, было ничуть не больше, чем в Арсюшиных, да и проклятия срабатывали всего лишь чуточку эффективнее.

Мужчина это отлично понял, сочно захохотал и рванул с парковки.

Обиженная, я двинулась по улице, даже не думая, куда меня просили сходить, и совершенно позабыв все ориентиры, которыми снабдила Алена. Вот ведь какой хам попался! А говорят, что питерцы гостеприимны и вежливы. Как бы не так! Заносчивы и невыносимы! Если уж один такой, то и окружение у него такое же! Да и Алена тот еще образчик гостеприимства и радушия! Ну, она ведьма, нам такое по рангу положено. И как можно вот так сразу увидеть, что я приехала? Вас сразу видно!.. И вообще, мы не из Рязани! Мой родной город Новосибирск, а девчонки… Да фиг знает откуда они. Ведь не в этом же дело! Да и вообще, если мы его побили в аэропорту, то это не повод хамить на улице! Так, побили… Блин, точно. То-то он мне показался знакомым. Неужели узнал? Ну, даже если узнал, то все равно не повод!

Телефонный звонок прервал горькие мысли.

— Маринка, это Алена. Возле какого дома ты стоишь?

— А? Что? А, Алена, я сейчас куплю все и приду. — Мне стало немного стыдно, все-таки попросили сходить в магазин, а не прогуливаться и дуться на встречных мужчин.

— Понятно, что купишь. На ближайшем доме какая табличка? Давай сообщай, а то мы жрать хотим!

— Ой, девчонки, да я всего ничего ходила! — старалась оправдаться я чуть позже. — Вышла и…

— Городом залюбовалась? — поинтересовалась Алена, принимая пакеты. — Арсений сказал, что ты девушка впечатлительная и мечтательная.

— Нет, просто… мне нахамили, и я обиделась, — призналась я и сама удивилась своему признанию. Обычно мое эго было куда более сдержанно. Но тем не менее метнула на руководителя зловещий взгляд. Нет, точно отравлю! Даже если у меня и есть такое в характере, это не повод трепать об этом каждой встречной ведьме!

— Опиши козла!

— Кого?

— Козла, который тебе нахамил! Найдем и заставим извиниться! Моим гостям не хамят!

— Ой, ладно! Возможно, я действительно его толкнула…

— Ой, Хмельницкая, твои пятьдесят килограммов, пусть даже и в зверском подкате… — закатила глаза Анютка.

— Опиши животное! Составим фоторобот и отправим в розыск. У меня есть связи! — не отставала хозяйка дома.

— Алена, просто у человека было плохое настроение!

— Это не повод грубить девушкам! Если выгнали с работы, сам дурак.

— Да не похож он на того, кого выгнали с работы.

— Ага, безработных уже отметаем. Круг поисков сужается. Ну не хочешь мордобоя, можем просто найти и сказать ему ай-ай-ай. Тоже не хочешь? Катька!

— Да, мам, — отозвалась девочка, пытавшаяся пристроить на стенку холодильника елочки-магнитики.

— Ты без крыльев феячить можешь?

— Могу, но не буду!

— Почему?

— Не хочу!

— Видите, какая из нее фея? — Алена повернулась к нам. — Вся в мать! Ты, чудо без перьев, иди за стол! — прикрикнула она на Арсюшу, который забился в угол и пытался найти что-то в Интернете. — Нормальной еды принесли. И не надо заговаривать мой планшет, он верховные каналы не ловит! Василий Петрович, сегодня еда только для гостей, свою кашу вы сварите чуть позже! — не очень вежливо выпроводила соседа из кухни Алена. — Но можете взять ту овсянку, что сварил Арсений! У нас ее целая кастрюля.

Сосед по коммуналке хмуро взглянул на Арсюшу и от каши отказался. Недоангел ему явно не нравился.

— Ага, Маринка, колись, — тут же подсели ко мне девчонки с двух сторон. — Что за мужик был?

— Вы чего? — Я аж подавилась колбасой. Не очень вкусной, надо признать, в академии еда была намного вкуснее.

— Ну, ты его так рьяно защищаешь. — Оля захлопала ресницами и придвинулась ко мне еще ближе.

— Красивый, статный? — не отстала от нее Анютка. — Так его тем более надо найти…

— Дуры вы! — выдала я. — Вам бы только об этом!

— О чем? — невинно поинтересовались в унисон эти ведьмы.

— Об этом самом! Дайте мне поесть! Хотя бы сыр не отбирайте!

Ага, сейчас! У меня из-под носа увели все съедобное, включая соль и перец. И ведь не отвяжутся же, я их знаю. Как и они меня.

— Девчонки, да бог с ним. Ему и так от жизни досталось… Ну от нас, точнее. Оля, это у него ты отбила сумку. Вернее, мы все отбивали. И хорошо, что он меня не узнал!

— Да, кстати, а что в той сумке? — поинтересовалась вдруг Катька.

Оля пожала плечами и вышла из-за стола. Через минуту она притаранила в кухню один из баулов-близнецов. Мы коршунами кинулись к нему, всем было интересно, что же такое мы украли.

— Ну и стоило из-за этого драться?.. — разочарованно протянула Анютка, обозревая несколько резных шкатулок, запрятанных в ворох мужских трусов и футболок.

— Учитывая, что все они из янтаря, то стоило, — раздался над нами голос Арсюши, и он сам склонился над сумкой. — Не скажу, что это историческая ценность, явный новодел, но стоимость у них приличная. Я бы лично в краже не сознавался.

— А мы так и кинулись это делать! — съязвила Ольга. — Не для того я этого мужика дубасила.

— Может, вернем? — робко предложила я. — Вдруг это семейная ценность?

— Ей хамят, а она собирается шкатулочки возвращать, — умилилась Анютка. — Ты еще, поди, адрес знаешь? А хотя… Мужик-то, девчонки, и впрямь красивый!

— Он мне хамил! — не выдержала дремавшая во мне все эти годы женщина-стерва. — А ты себе другого мужа ищи!

Я сама себе удивилась. Ничего подобного Марина Хмельницкая сказать не могла. Как будто моими губами говорил совершенно другой человек. Да, мужик был ничего так, симпатичный, но чтобы из-за него удила рвать? Да он самый обыкновенный хам, и не более того!

— Ой, ладно, именно на эту реакцию я тебя и раскручивала! — засмеялась Анютка. — Неужели нашу Маринку проняло? Алена, мы ищем мужика! — радостно возвестила она.

— Ага, я так поняла, что и не одного. — Хозяйка стояла, прислонившись к дверному косяку, и аккуратно подпиливала ноготь. — Ладно, начнем с того, кто рядом. Слушай, Арсений, принюхайся к вещичкам. Запах, никак, знакомый?

Неожиданно наш недоангел послушался. Присев рядом с сумкой, он внимательно осмотрел каждую лежащую в ней вещь, потом осторожно взял в руки оказавшуюся там шариковую ручку и поднес ее к носу. А затем впал в транс. Надолго.

— Этот пернатый много чего учуять может, — пояснила Алена, присаживаясь за стол. — Даром что пришибленный.

Мы уже успели слопать всю колбасу и приступить к персикам, как Арсюша все же очнулся.

— Дмитрий, — уверенно произнес он. — Его зовут Дмитрий Потапов. И у него какой-то дефект.

— Хам он! — не выдержала я.

— В карме дефект, которого быть не должно. Кто-то сильно постарался.

— Это была не я! — тут же открестилась Алена. — Я мужиков люблю и карму им не порчу. Катька, ты этих слов не слышала.

Ребенок презрительно фыркнул.

— Я бы к этому Дмитрию присмотрелся, — задумчиво произнес Арсюша, в котором сейчас не было ни капли рассеянности или придурковатости. — Что-то в нем есть знакомое…

— Если окажется, что это он тебя так по голове стукнул… — начала было Катька, но тут же замолчала под взглядами взрослых.

— Вот и я знакомое учуяла, — не стала отпираться Алена. — Мужик вроде обыкновенный, к магии отношения никакого не имеет, а ведь чую! Желание то ли перезрелое, то ли недовыполненное… То ли проклял его кто-то так, по-особому. Найдешь его?

— Уже нашел. Не так далеко от нас, но надо просто присмотреться. Он не дурак.

— Хам он! — снова против своей воли вылезла я.

— Да это мы уже слышали. Разберемся, и он твой, — отмахнулась от меня Алена. — Ну, если мы сочтем, что он не опасный для ведьминского рода.

— А шкатулочки? — пожелала уточнить Ольга, которая считала их своим личным трофеем.

— Если не предъявит претензий, то можешь оставить их себе. Ничего особенного в них нет.

— Нет, я не поняла. Маринке мужика, Ольге шкатулочки, а я что буду с этой драки иметь? — обиделась вдруг Анютка.

— Опыт, Анна Сергеевна, — похлопала ее по плечу Алена. — Бесценный опыт кулачной драки! Что, сыр тоже весь съели?

Скривившись, она дожевала последний оставшийся бутерброд и обвела нас всех взглядом.

— Ну что, недоучки, пойдем на практику? Хотя бы с моим районом познакомлю.

Под своим районом Алена подразумевала три улицы и четыре переулка. Именно в этом географическом пространстве она могла ходить в халате и даже не снимать бигуди. Впрочем, такое она позволяла себе редко и преимущественно ночью. Сейчас же, хмурым питерским вечером, она предпочитала гордо вышагивать по тротуару в кожаной мини-юбке и алом топике. Если прибавить к этому огненно-рыжие волосы, спускавшиеся крупными локонами по спине, и ярко-зеленые глаза, становилось понятно, отчего ее так ненавидят все женщины и тихо восхищаются мужчины. И это при том, что в своем районе ведьма предпочитала соблюдать порядок и тишину и даже в местные разборки вмешивалась редко. Но одно дело самой не вмешиваться, и совсем другое — не вмешивать других.

— Значит, так. Вон там живет Андрей Георгиевич. Запоминать сразу и в полнолуние близко не подходить. Андрюша оборотень и загрызет не глядя, не спасет ни одна защита. Ой, Надежда Юрьевна, добрый вечер. А ко мне вот родня приехала, прогуляться вышли, — очаровательно улыбнулась Алена замученной женщине лет сорока с большими тяжелыми сумками.

Женщина обвела взглядом трех хмурых девиц в одинаковых рваных джинсах, девочку с перекошенным лицом и высокого мужчину, который в вечерних сумерках своими белыми брюками и такой же белой рубашкой сильно выделялся из толпы, и демонстративно перекрестилась.

— Думаете, поможет? — оживился вдруг Арсюша на этот жест.

— Изыди! — прошипела женщина.

— Зря, — расстроился недоангел. Исчезнуть он, конечно, никуда не исчез, но разочарование испытал сильное.

— Это тоже не поможет, — решила окончательно расстроить женщину Катюша. — От Арсения Гаврииловича даже Анфиса Петровна не смогла отписаться, а уж вам и пытаться не стоило!

Арсюша пожал плечами. Вроде: я не виноват, так вышло. Женщина подхватила сумки и скрылась в первой же арке.

— Какая-то она впечатлительная. Щитовидка барахлит, что ли?

— Мужик у нее барахлит, — пояснила Алена. — Со всеми бабами получается, а вот с ней барахлит. Ага, про оборотня я вам рассказала. Анька, я так поняла, что ты тут замуж собралась выскочить?

— Не просто выскочить, а гордо выйти! Первая, со всего потока! Надоело учиться, — призналась та. — Скучно. А пакостить я и так смогу, без сильных проклятий.

— Тогда присмотрись к мужику, который живет вон в том доме. Квартира сорок три. Ничего так, симпатичный. У меня вообще есть список интересных мужичков. Поделиться?

— Ага, то есть у меня будет выбор? — У Анютки загорелись глаза.

— В Питере всегда есть выбор. Но у тебя есть шанс влюбиться.

— Влюблюсь! — заверила Анька. — А большой список?

— Большой, присмотрись хотя бы к половине. В общем, там живет Вадик. Только не хватай его сразу, помни, у тебя кандидатов тьма. Оля, что ты там нашла? Какие подземелья? Это обычный подвал. Да, собираются там сатанисты, даже хомяка принесли как-то в жертву. Чего? Тебя зовут?

Алена остановилась и прислушалась. Действительно, из подвала доносились завывания с призывом Черной дамы. И все бы ничего, но Ольга действительно на первом курсе делала практическую работу по этой самой теме. Задача у нее была такая, слушать шумы из мира и вылавливать детишек, баловавшихся вызовом Черной дамы и прочей мелкой нечисти. Потом, выловив адептов этой весьма распространенной «религии», Оля должна была явиться вызывавшему якобы ее отроку и надрать ему уши. Не сильно, так, в целях профилактики, чтобы, ощутив раз нечистую силу в действии, вызывать кого пострашнее желания уже не было всю жизнь. У нечистой силы и своих дел хватает, и нечего ей по случайным вызовам бегать. Тем более что вызвавший силу придурок явно не надеялся, что она явится, и с формулировкой причины вызова тормозил жутко. А то начинал просто орать и плакать. Следовательно, ничем хорошим это не заканчивалось. А так явится первокурсница академии, объяснит детям, что так делать больше не надо, и все довольны. Дети слушаются родителей, а у студента зачет. Оля тогда честно заработала высший балл. Благо на это владения силой не надо, одно актерское мастерство. Портал, грим и куча фантазии. Вот и сейчас она услышала тот же призыв.

— Вяло как-то зовут, — отмахнулась Анютка. — А еще сатанисты! Нет, такой шепот даже в эфире академии не поймают.

— А мы поймали! — заупрямилась вдруг Ольга. — Зовут, значит, надо прийти!

— Прикид у тебя не тот, где черное платье, где вуаль? — Я тоже с сомнением посмотрела на белобрысую подругу. — Тебя сейчас саму попытаются в жертву принести. Хомячка не пожалели, а уж ты тем более симпатии не вызовешь.

— Арсений Гавриилович тоже симпатии не вызывает, между прочим! — решила обидеться Оля. — На него даже крестятся!

— Вот его и отправим, если тебе уж так сильно захотелось детишек погонять, — влезла я и получила весьма ощутимый пинок в ауру. Проклинать Оля умела лучше нас всех.

— Так, тихо! — рявкнула Алена. — Все пойдем! Давно я не развлекалась. Вы трое будете на подтанцовках. Арсений падший ангел… да я помню, что ты не падший, а стукнутый, но тут будешь падшим. В образ войдешь, полезно будет. Катюха, ты у нас жертва…

Катька хмуро посмотрела на мать. Быть жертвой родительского беспредела она уже привыкла.

— Утешай себя тем, дочь моя, что с твоей точки зрения мы делаем благое дело. Спасаем тех самых хомячков, которых могли бы принести в жертву эти идиоты. Ни одного черта вызвать все равно не сумеют, а животных и вправду жалко.

Катька задумалась и согласилась. Такая постановка вопроса ей понравилась.

— Как будем работать? — деловито поинтересовалась она.

— На чистой импровизации. Арсений!

— Справлюсь, — выдохнул тот. — Раз надо для спасения хомячков…

В подвал мы спускались как можно тише. Впрочем, это не особо требовалось. Сатанисты — или косящие под них — разошлись уже не на шутку и громко требовали пришествия не только дамы в трауре, но и душу самого Люцифера. Неучи! Раз собираешься вызывать темные силы, изучи хотя бы их классификацию. У Люцифера души нет и никогда не было. И вообще, страшно представить, что тут будет, если дьявол услышит их призыв. Лично мне, ведьме-студентке, представлялся единственный выход — бежать. Но эти дети-переростки, видимо, развлекались и на самом деле не верили ни в черта, ни в Бога. И в том шуме, который они устроили в подвале, они бы не услышали не только нашу компанию, но и даже туристок-баньши.

— Темный вождь, приди!!! — раздался вопль, и небольшое подвальное помещение озарилось светом трех весьма чадящих факелов. Деревянных, облитых самой настоящей смолой. Зря я все же так пренебрежительно к ним относилась, ребята подготовились серьезно. И даже черные плащи себе раздобыли с капюшонами. Одеяния, конечно, не могли скрыть от ведьминского взгляда, что пяти присутствующим тут юношам максимум лет двадцать. Примерно как и нам с девчонками. Нет, все-таки они дети. Вот мы в свои двадцать… А впрочем…

— Темный дух, мы ждем тебя! — снова завыло это собрание.

Какие-то они все же непоследовательные. Начали с вызова темной дамы, перебросились на Люцифера, а теперь требуют вообще не пойми кого. Темный дух! Да под это определение подходит вся наша академия целиком! Включая лешаков-охранников. Ну, раз вы такие неопределившиеся, то и получите!

Арсюша спустился по лестнице и не спеша встал в неумело начерченную пентаграмму. Выглядел наш руководитель при этом очень эффектно. Весь тонкий, абсолютно белый, к тому же он как-то умудрился заставить свои зрачки исчезнуть, и теперь его глазницы были затянуты белесой пленкой. В свете факелов видок он имел жуткий. Судя по тому, что компания сатанистов замерла в единой вытянутой стойке, они появление Арсюши также оценили.

— Ты. — Арсений Гавриилович после весьма продолжительной паузы указал на одного мальчишку. — Ты умрешь первый.

Это ж как надо было пожалеть хомячков, чтобы Арсюша выдал такое! Да он даже комаров обратно до форточки провожает!

— Я? — судорожно вздохнул тот и затрясся так, что это было видно даже под его черным балахоном.

— Мне нужна жертва, — отстраненным голосом произнес наш недоангел и обвел своими лишенными зрачков глазами остальных.

— Так это, мы вам другую найдем, — тут же отмер другой мальчишка. — А Юрку вы не убивайте, он хороший…

В темноте лестницы, где мы прятались, я услышала, как Алена тихо фыркнула. На нее этот хороший Юра впечатления не произвел.

— Да у нас вот, жертвы есть! — встрепенулся и сам Юра, убегая в угол и неся клетку с хомячками.

— Изверги! — напряглась Катька. — Дядя Арсений, убей его! — шепотом велела девочка.

— Мне нужна человеческая жертва! — словно услышал ее тот. — А этих крысок отпустить, немедленно.

Юра мелко задрожал, но с третьей попытки у него получилось открыть дверцу. Хомяки повели носиками, немного подумали, но природное любопытство победило, и они не торопясь отправились изучать подвал.

— Ну, доча, не подведи, — шепнула Алена, поглаживая Катьку по голове.

— Не бойся, мам, не в первый раз, — небрежно отозвалась девочка. — Начинаем.

Ослепительный свет внезапно залил все пространство. На первом плане оказались Алена, отчего-то уже в ярко-зеленом длинном платье в пол, и висящая у нее на руках Катюха.

— Вот твоя жертва, Антихрист! — величаво произнесла Алена и подошла к начерченной пентаграмме.

Арсений Гавриилович так удивился, что на мгновение потерял контроль над собой и в его глазах, точнее, в одном глазу, левом, появился немного недоуменный зрачок. Похоже, он рассчитывал справиться сам ну или реально принести в жертву одного из этих «верующих».

— Ангел, чистая душа! — Алена посмотрела на дочь и едва не прослезилась.

«Чистая душа», которая должна была пребывать в обмороке, скривилась и громко чихнула. Да, факелы, пусть их свет теперь и не играл никакой роли благодаря устроенной Аленой иллюминации, чадили зверски. Как еще никто пожарных не вызвал!

— Девы смерти нашли ее! — продолжала наша ведьма, зыркнув на нас.

Ага, девы смерти, кажется, это мы. Только делать нам чего? Я лично пас, у меня с фантазией всегда было туго.

— Пляшем! — прошипела Ольга, хватая нас за руки.

— Чего хоть? — попыталась уточнить Анютка.

— Да что умеешь!

— Ничего я не умею! Маринка!

— Я неплохо спотыкаюсь на ровном месте, — призналась я. — Подойдет?

— Ага, девы смерти в клубе! — обрадовалась Ольга и закачалась в ей одной понятном ритме.

Мыс Анюткой переглянулись. Олю качало нехило, но я так не смогу. А взгляд Алены, которая смотрела в нашу сторону, становился все более зверским.

— Фиг с ним, вальс! — решила Анютка и потащила меня в центр комнаты.

Ну что ж, смысл в этом был. Как-то мы с девчонками начитались исторических любовных романов, возомнили себя героинями этих сюжетов и решили, что танцевать на балах должна уметь любая нечисть. И месяца три усердно тренировались. Учитывая, что мужская часть академии даже не подумала составить нам компанию, то танцевать учились сами, скачав уроки из Интернета. Мы с Анюткой как раз были в паре. Ничего из этого, конечно, не вышло. Мы поигрались и забыли. Но вот кто ж знал, что пригодится…

— А у них ничего получается, — подняла голову «жертва», — и чего врать, что не умеют?

— Женщины, лишь бы повыделываться, — вздохнул Арсюша, но тут же вспомнил, что сейчас он темный дух, или Антихрист, как обозвала его Алена, и снова «потерял» зрачки глаз.

В общем, в подвале была картина маслом: Арсюша стоял столбом и закатывал глаза, Олю трясло в откровенной падучей, мы с Анюткой гордо вальсировали между офигевших сатанистов, вслух отсчитывая ритм «раз-два-три», Алена стояла с Катькой на руках и размышляла, что в этом дурдоме делать дальше.

— Ну это, мы пойдем, — пролепетал один из адептов, — вы тут уж сами неплохо справитесь.

— Стоять! — велела ему «жертва», внезапно оживая. — А меня убить?

— А надо? — кисло спросил тот.

— А куда деваться? — развела руками Катька. — Раз вызвал того… — Она кивнула на Арсюшу и проследила недобрым взглядом за нами, продолжавшими свое «раз-два-три» по подвалу. Впервые в жизни у нас получались па вальса, и мы с Анюткой были донельзя довольные. — То надо чем-то жертвовать.

— А может, им и пожертвуем?.. — робко предложил Юра, которого мы уже прекрасно опознавали среди других одинаковых плащей.

Арсюша возмущенно хрюкнул и окончательно вернул зрачки на место. Он, конечно, уже привык, что он всегда оставался крайним везде. Но не у этих же псевдосатанистов!

— У мрака таких демонов как грязи… — попытался оправдать свое предложение юноша.

— Людей еще больше! Режь меня! — почти выкрикнула Катька и снова обвисла на руках у матери. Впрочем, тут же поднялась, ухватила одного из мальчишек за край плаща и зло прошипела: — И не смей обижать дядю Арсения! Я за него загрызу! — И снова симулировала обморок.

Мальчишка испуганно закивал, отступил на два шага назад и врезался в Олю.

— О-у-о!!!! — раздался вопль.

В следующую секунду сатаниста подкинуло в воздух и впечатало в стену. Ясногорская очень не любила, когда нарушали границы ее личного пространства.

— Злые вы, — только и успел он сказать и просчитать за нами с Анюткой на автомате «раз-два-три», прежде чем отключиться.

— Первый, — радостно констатировал Арсюша.

— Дяденька, а как вас назад вернуть? — жалобно спросил другой мальчишка, видя, что маразм крепчает, а единственный выход из подвала блокировала Ольга, которую продолжал долбить паркинсон. И в эту минуту она была тут самым страшным действующим лицом. Даром что блондиночка весом пятьдесят пять килограммов.

— Откупом, — подсказала Алена, пристраивая собственное чадо на пол. Все-таки десятилетняя дева это не грудной ребенок, на руках долго держать не сможешь.

— Много? — оживились мальчишки.

— Много. Все, сколько есть.

— Это грабеж, — предупредил ее Арсюша, глядя, как адепты сатанизма шустро выворачивают карманы.

— Полученный сегодня опыт бесценен. — Алена даже не пыталась скрыть своего удовлетворения. — Эй, мазый, — обратилась она к пришедшей в сознание жертве Ольги. — Давай деньги, и свободен!

— Сейчас, тетенька, — забормотал он, роясь под своим плащом. На первый взгляд его контузило не сильно, и за его здоровье можно было не опасаться.

— Оля, отпусти!

Ясногорская с сожалением прекратила танец и отошла от лестницы. Она явно поймала в шуме астрала какую-то мелодию и заканчивать пляски не хотела.

— А ничего так мальчики, хорошенькие. — Анютка с сожалением посмотрела, как эти самые мальчики шустро убегают по лестнице. — Жаль, что такие трусливые.

— Зато мы спасли хомячков! — гордо сказала Катюха, поднимаясь с пола.

— Ага, хомячков, — грустно протянул Арсюша. Как-то по-другому он себе все это представлял. И спасение хомячков, и вообще все…

— Дядя Арсений, ты больше ничего не бойся, — вдруг серьезно сказала Катька, поняв печаль нашего недоангела по-своему. — Я тебя в обиду не дам!

Арсений Гавриилович рассеянно кивнул и стал выбираться из подвала.

— Что, недоучки, гуляем? — Алена пересчитала отобранную у мальчишек наличность и осталась довольна. — Приличный ресторан наш!

 

ГЛАВА 3

Сидя за столиком в одной из многочисленных кофеен на Лиговском проспекте и наблюдая за людским потоком на улице, я размышляла, что, несмотря на привычку к тихой жизни в своем городе, а потом и в академии, Питер мне нравится. Причем нравится настолько, что я буквально кожей ощущала пульс города и мысленно растворялась в его артериях — проспектах, по которым неслась жизнь, те самые люди, которые и создают ту неповторимую атмосферу городу и делают его настоящим живым организмом. И мне было приятно ощущать, что пусть и ненадолго, но я тоже стала частицей этого существа, которое живет по своим собственным законам, но в котором каждому найдется свой уголок.

— А я не люблю города, — вздохнула Катюшка и с тревогой посмотрела на висящие на стуле крылья. За последние десять минут их успел дважды задеть официант и один раз весьма грузная дама, которая пробиралась к свободному столику. — На меня давят эти улицы, мне не нравится толпа.

— А мне кажется, тут красиво, — призналась я.

— Маме тоже тут нравится. Только ее привлекают сами люди. Она говорит, что наблюдать за ними сущее удовольствие. А уж выполнять задания руководства — отдельный кайф. Ее, конечно, мотает по разным городам, но жить она предпочитает здесь.

И да, в этом я стала отлично понимать Алену. Всего второй день в Питере, а уже так влюбиться в него… Впрочем, покажите мне хотя бы одно существо, которое бы этот город оставил равнодушным.

Мы с Катюшкой сидели в кафе и наслаждались солнечным деньком. Анютка рванула со списком кандидатов в женихи на Васильевский остров, Ольга решительно отправилась в Эрмитаж, а Арсюша куда-то улепетнул еще до того, как мы проснулись. Мне же не хотелось тратить такой погожий день на музеи. Будут дожди, вот тогда и пойдем картины осматривать, а пока хотелось просто погулять. Катюшка вызвалась составить мне компанию.

— Я понимаю, почему все ведьмы с пятого курса так рвутся сюда, — улыбнулась я больше своим мыслям, чем донося мысль до Катьки.

— Думаешь, они тут по музеям ходят? — фыркнула та. — Я попрошу мамочку, она тебе такое понарассказывает. Даже тетя Анфиса далеко не в курсе всего. Прилететь, оторваться и обратно под теплое крылышко академии проще всего. А вот нести ответственность за свои поступки — это совершенно другое;

Я с недоумением посмотрела на рассуждающую не по своим годам девочку. Даже я, студентка академии, совершенно не задумывалась о последствиях своих действий. Может, из нее и правда получится что-то светлое? Нет, не фея и не волшебница, но что-то более серьезное?

— Вот дядя Арсений, он хороший! — продолжала девочка. — Он такой весь…

— Дядя Арсений лох! — припечатала я, отпивая свой потрясающий капучино. — Или, как я подозреваю, сильно под него косит.

— Ага, ты тоже заметила! — воскликнула Катюшка.

— Что с нашим недоангелом что-то не то? — фыркнула я. — Не такой уж он дурак, каким хочет прикинуться! Когда надо, он соображает быстро.

— Дядя Арсений давно не был на земле, — вдруг улыбнулась Катюшка, и улыбка у нее вышла по-настоящему открытой и светлой. — Ну, мне так показалось. Слишком уж его все технические новинки интересуют. А вот людям, вернее, их сущности он не удивляется. Он добрый и хороший, но за ним нужен глаз да глаз. В современном мире теряется и делает глупости. А так он самый обыкновенный ангел. Да, его чуть контузило, когда на землю спускался, но в целом…

— Алена учуяла? — почему-то даже не удивилась я.

— Ага, а я подслушала, — не стала скрывать девочка. — Но это не важно. Я только тебе сказала, девчонкам говорить не буду, они увлечены каждая своим. А у дяди Арсения…

— Здесь какое-то задание? — закончила я. — Небо просто так своих к нам не спускает. Даже контуженных.

— Вот, ты понимаешь. И мама понимает, хотя и ведьма. Впрочем, другого варианта она не видит. Возможно, он и сам не помнит, зачем пришел на землю. Кто его знает, что там при ударе с мозгами случилось. Лично мне кажется, что все так и было. А вот тете Анфисе нет. Ее так студенты замордовали, что она уже совсем мышей не ловит. Но я не дам обижать Арсюшу! Он совсем беззащитный в современном мире технологий. Вон, похоже, он не поладил и с тем мужиком…

На улице возле черного джипа стояли мощного вида мужчина и Арсений Гавриилович. Мужчина всем своим видом выражал недовольство, наш, как мы выяснили, настоящий ангел пока сохранял невозмутимость.

— Опять во что-то вляпался! — подскочила Катюшка, подхватывая крылья и пытаясь нацепить их на куртку. — Мариш, помоги!

— Тебе или Арсению Гаврииловичу? — на всякий случай поинтересовалась я, тоже поднимаясь.

— Да мне, от тебя толку в драке все равно не будет!

— А будет драка?

— А они вон там, по-твоему, творчество Ахматовой обсуждают?

Я едва помогла Катьке нацепить крылья, как та выскочила из кафе. Брутального вида мужик, тот самый, который вчера нахамил мне самой, хватал за грудки пусть и высокого, но все же щуплого служителя небес.

— Ты чего за мной час увиваешься? — рычал этот амбал басом. — Куда я, туда и ты? Тебе чего надо?

— Где хочу, там и хожу, — невозмутимо отвечал Святой, ноги которого болтались сантиметрах в двадцати от земли. — У нас полная свобода перемещения!

— У нас полная свобода не только перемещения, — заявил ему оппонент и со всей силы ударил кулаком в челюсть.

Но за секунду до этого Арсений Гавриилович наконец-то уловил нехорошие флюиды, направленные в его адрес, и даже понял, что его сейчас будут бить. Инстинктивно он отвернул голову, но не угадал с направлением удара, и тот пришелся ему аккурат между глаз. И тотчас под левым глазом у ангела начал наливаться здоровенный фингал.

— Как не стыдно драться! — Я кинулась на защиту своего руководителя. — Да еще бить человека, который практически… практически святой!

— Я и есть Святой, фамилия у меня такая, по документам, — отозвался Арсюша, не очень мягко приземляясь на асфальт.

— Девушка, я вас где-то вот видел, — усмехнулся мужчина. — Не подскажете где?

— На обложке «Космо»! — рявкнула Катька. — Девушка — фотомодель! Дядя Арсений, ты лох! Не разговаривать надо, а бить! Сейчас покажу как!

Девочка подпрыгнула, крылья ее затрепетали, и сильнейший удар ногой пришелся агрессору прямо по носу. Мужчина охнул, его глаза на миг увидели друг друга, и он рухнул рядом со Святым.

— Неплохой удар для феи, — прокомментировала я, помогая подняться Арсюше. — А теперь нам лучше бежать.

— И очень быстро, — подтвердила девочка. — Он сейчас поднимется.

Мы рванула во дворы, не особо заботясь о выбранном направлении. Сейчас главное было унести ноги. Слава богу, инцидент не особо привлек к себе внимание. В конце концов, мордобой дело обычное, и народ к такому относился довольно спокойно. Лишь бы тот амбал не засек направление нашего бегства и не рванул в погоню. Пусть численное преимущество и было за нами, но на боевую единицу тянула одна Катька. А десятилетняя девочка против здорового мужика…

Визг шин настиг нас на узкой улочке, и перед нами, презрев все правила движения, затормозил серебристый «мерседес».

— Ой мамочки! — охнула я.

— Ага, так и есть! Это мамочка! — подтвердила Катька и рванула дверцу автомобиля. — Мамуль, пихай дядю Арсения, Маринка сама заберется.

Алена — а это действительно была она — выскочила из-за руля, резким движением запихнула Арсения на переднее сиденье и тем же приемом пристроила меня в салоне. Не скажу, что мне понравилось такое обращение, но сейчас это был лучший вариант.

— Сидеть молча! — рявкнула ведьма и дала по газам.

Возразить ей никто не посмел. Промчавшись по Невскому и едва не задавив пару зазевавшихся туристов, она буквально пролетела по Дворцовому мосту и затормозила только на Васильевском острове.

— Серьезный противник? — наконец спросила Алена, стуча по рулю длиннющими, покрашенными кроваво-красным лаком ногтями.

— Да нет, мужик обыкновенный, — отозвалась с заднего сиденья ее дочка. Ее крылья опять помялись, но сейчас она предпочла не выказывать неудовольствия по этому поводу.

— То есть обыкновенный мужик поставил Арсению этот фингал?

— Он был сильнее, — невозмутимо отозвался тот и потрогал новое «украшение» своей физиономии. Оно явно болело, потому что лицо ангела перекосила легкая гримаса.

— Но я заехала ему в челюсть! — гордо сказала Катька.

— Молодец, доча! — похвалила ее мать. — Еще пара драк, и тебя отчислят с твоего факультета. Пойдешь, как и вся наша семья…

— Мама, это была защита родных! Это нам можно! У меня даже крылья затрепетали! Марина, скажи!

— Ага, — робко пискнула я, проверяя, все ли кости целы после такой пусть и непродолжительной, но весьма эффектной поездки.

— А, тут еще и Марина… Так мужик хоть красивый был? — прокурорским тоном спросила Аленушка.

— Мужик был хам!

— Ага, это уже второй хам на твоем пути, а ты ведь еще и суток в Питере не провела…

— Это был тот же самый грубиян, что и вчера вечером!

— Ух ты, опознали голубчика. Димка нашелся! А ты чего к нему полез, горе мое луковое? — с плохо скрываемым ядом в голосе осведомилась она у Арсения.

— Как зачем? — удивился тот. — Надо же было пойти посмотреть, что у него не так с аурой! Вот я ходил и смотрел. Похоже, что ему это не очень понравилось, — вынужден был признать он и снова потрогал синяк.

— И как, узнал? — уже намного теплее поинтересовалась Алена.

— Нет, он какой-то больно шустрый. Вот если бы он просто постоял с полчасика не двигаясь, я бы все хорошо рассмотрел. А так сказать что-то сложно.

— И еще он въехал дяде Арсению в глаз! — напомнила Катюша.

— Ну да, влип мужик, — кратко резюмировала Алена и уже спокойно завела машину. — Тут есть один приличный кабачок, поехали перекусим. Мне свининки, Катьке пирожное, Маринке коньяк и Арсению лед. Под глаз.

Сначала я хотела было возмутиться, а потом решила, что фиг с ним. Коньяк так коньяк!

— Подведем итоги, — заявила Алена и воткнула вилку в свиную отбивную так, будто та была ее врагом, которого она сейчас с удовольствием расчленяла. — Утро даром не прошло. Арсений!

Ангел вздохнул и обвел взглядом «приличный кабачок». На его тонкий вкус, место было довольно грязным, а посетители сомнительными. Особенно напрягала его веселая компания в углу, состоявшая преимущественно из студентов предположительно строительного учебного заведения, так как подобные выражения, которые активно употребляли молодые люди, он слышал лет эдак… в общем, много назад на одной стройке. Но это было очень давно.

— Буйный этот Дмитрий оказался, — сказал он. — Марина права, хам тот еще.

— Погоди, ты как на него вышел, так он сразу тебе в глаз и заехал? — поинтересовалась Алена, с удовольствием уплетая мясо.

— Не совсем, — неохотно признался Арсений, с сомнением глядя на свою тарелку с салатом и никак не решаясь его попробовать. — Я за ним часа три сначала ходил.

— Затылок в затылок?

— А как иначе? — удивился он.

— Дядя Арсений, мы так работаем, когда не видно нашу материальную сущность, — назидательно произнесла Катька. Ее, как и мать, ничуть не смущал интерьер заведения, и свое пирожное она лопала с удовольствием. — А так получается, что ты сам нарвался и заехали тебе в физиономию абсолютно справедливо!

— Что значит «справедливо»? — обиделся Святой. — Он обыкновенный буйный хам, так ведь, Марина?

Я сидела над уже второй порцией коньяка и меланхолично жевала жаркое по-французски. Еда мне нравилась, но встревать в разборки совершенно не хотелось. Но обидевшийся ангел явно ждал от меня поддержки, и отмолчаться навряд ли получится.

— Мне он не понравился, — осторожно сказала я. — Может, мы оставим его в покое?

— Ты — ради бога! У меня к нему личный интерес. Раз он попал в мое поле зрения, то просто так жизнь он не закончит. — Алена поиграла длиннющими ногтями. — К тому же он нагрубил гостям Питера. Такое не прощается!

— И я должен разобраться с его аурой! — поддержал ее Арсюша.

Я уткнулась в мясо и подумала, что третья порция коньяка будет абсолютно лишней.

— Маринка, хватит коньяк хлестать, время еще трех нет, — вернула меня на грешную землю Алена. — У меня тут клиент один был, мечтал сундук найти. Желательно с кладом. Но образ сундука был ему гораздо милее, чем его содержимое. До дрожи хотел, так что мне его мечта досталась. Ну, сундук он откопал… — Алена отхлебнула из кружки.

— А там труп трехлетней несвежести, — мрачно подсказала ей дочь.

— Не совсем, — отмахнулась ведьма, — но менты его затаскали. Ну а я здесь при чем? Он сундук хотел, кованый, с резьбой по всей крышке. Я ему такой и нашла, а его содержимым не особо интересовалась. Отчиталась в исполнении мечты клиента и сдала дело в архив. Но я не об этом. На одной площадке с тем мечтателем мужик живет. Красивый. Но какой-то уж слишком красивый. Ты бы пока сходила, посмотрела на него. А то я думаю его в качестве основного кандидата Аньке подкинуть, и ведь чую, что она на него клюнет, но что-то в нем не так. У тебя чутье лучше моего, это сразу видно, будь другом, посмотри.

— Алена! Я тут не для того, чтобы мужиков рассматривать! И какое у меня чутье? Я по меркам академии бездарь!

— Вот именно поэтому тебя и прошу. Может, что учуешь. Как показывает практика, такие бездари, как ты, самые способные. Лично я в тебя верю. Считай, что это у меня интуиция работает. Тебя можно к делам привлекать, ты работоспособная. Выдадим Аньку замуж, а там уже успокоимся. Кстати, куда Ольга подалась?

— В Эрмитаж…

— Да ладно? — встрепенулась Алена. — Буду звонить Костику. Пусть за ней там присмотрит. А то они там половины запасников недосчитаются, если дело на самотек пустить.

— Оля хорошая! — обиделась я за подругу.

— Никто и не спорит. Но она ведьма, и этим все сказано!

— А я? — подал голос Арсений. — Что я должен делать?

— А ты, — Алена посмотрела на него с жалостью, — погуляй. Посмотри, какой Питер стал. Тебе полезно.

— Слушай, а зачем мы вообще сюда пришли? — устало спросила я, разглядывая кованую арку, за которой скрывался очередной двор-колодец.

— На мужика смотреть, — напомнила мне Катька. — Всего две порции коньяка, а память отшибло.

— Мне обычно хватает понюхать его, чтобы сознание вырубилось, а тут пью, и ничего, — огрызнулась я.

Да, голова у меня немного кружилась. Но это списывалось вовсе не на алкогольное опьянение, а на стресс, который благодаря моим впечатлениям от города и его обитателей с каждым часом лишь усиливался. И мне вовсе не хотелось смотреть ни на какого мужика. Единственным желанием было лечь в теплую постель, закрыть глаза…

— Не получится, — профессионально разрушила мои мечты будущая фея. — Раз мама сказала посмотреть на мужика, значит, надо посмотреть. Мамулю лучше не злить, иначе она его за шиворот к нам на ужин притащит и заставит каждого из нас его ауру разглядывать. А оно нам надо? Лично мне — нет!

Крылья у будущей феи уныло болтались за спиной на растянутых резинках и выглядели на редкость затасканными. Выражение лица у девочки было соответствующим.

— Не хотят к спине прирастать! — пожаловалась она мне. — Прямо не знаю, что делать.

— А должны? — так же уныло поинтересовалась я, хотя отлично знала, что должны.

— Должны, — вздохнул ребенок. — Прирасти и трепетать. Только не знаю, когда и как. В школе сказали, что настоящая фея это поймет и все получится само собой. А они… — Она с горечью тряхнула своим оперением. — Они не хотят…

— Может, еще не время?

— Мариш, мне уже десять лет! Пора уже карьеру начинать. Некоторые и с трех лет феячат. Правда, у них в роду не было ни боевых фей, ни леших. А у меня вся нечисть в ближайшей родне. Ничего, я справлюсь! — заявила она уже увереннее. — Вот сейчас посмотрим на этого маминого красавца… Слушай, а как сюда войти? — Она потрясла кованую решетку, украшенную кодовым замком.

Блин, вот кто-то уже в десять лет определился, кто он, а я и в двадцать не могу.

— А разве это не продумано?

— Нет, у нас чистая импровизация. Но тем интереснее будет результат! Слушай, а может, прикинемся разносчиками пиццы?

— И нам тут же сразу скинут код?

— Да, не вариант… Тогда придется просто перелезть. Смотри, это не очень высоко!

— Я похожа на дуру? — возмутилась я.

— Слушаю другие варианты!

— Ты фея, ты и думай!

— Я и придумала! Мы лезем через арку! В тебе не сотня килограмм, справишься!

— А обратно? — Я попыталась найти хоть какую-нибудь лазейку.

— Обратно уйдем по крышам. С них такой вид — закачаешься.

Меня качало и так, без прогулки по крышам. То ли коньяк никак не хотел выветриваться, то ли усугублялся стресс.

— Я девушка воспитанная, даже в детстве у бабушки по деревьям не лазила, — на всякий случай предупредила я, что было откровенным враньем.

— Полжизни потеряла, давай я тебя подсажу.

Я тяжело вздохнула и занесла ногу, чтобы уцепиться за первый элемент решетки, представляющий собой весьма уродливый цветок. Получилось. Но посмотрела наверх и ощутила дрожь во всем теле. Нет, я определенно не справлюсь. Но внизу стояла, скрестив руки на груди, Катька, и весь вид ребенка говорил о том, что просто так с решетки она слезть мне не позволит. Ситуация становилась патовой.

— Так будет лучше? — раздался рядом сочный бас, и решетка, на которой висела моя жалкая тушка, внезапно рванула с места, едва не впечатав меня в стену.

— Да, спасибо, — мяукнула я, не решаясь отцепиться от металла.

— Я так и понял, что вам туда было надо, — хмыкнула здоровая фигура, и я увидела прямо перед собой зеленые глаза Дмитрия, в которых застыла насмешка.

— Девушка — фотомодель, и у нас фотосессия! — гордо объявила Катька и весьма невежливо толкнула мужчину крыльями.

— Конечно-конечно, — согласился он. — Только от вашей модели перегаром несет за три метра, да и постирать ее вы забыли, — уже откровенно заржал он.

— Мы просто не могли войти, — обиделась я и наконец отклеилась от решетки.

Взгляд мужчины стал еще более едким, и Катька сочла за благо схватить меня за руку и утянуть во двор.

— Не связывайся с ним! Ты еще пьяная, а у него аура странная.

— А ты не заметила, что среди наших знакомых нормальных вообще не наблюдается? — съязвила я. — И как он открыл решетку?

— Он знал код.

— И теперь он считает меня грязной алкашкой…

— Да и пусть. Напоминаю, что ему с утра дядя Арсений затылок выгрыз, а потом я ему врезала. Он не может думать о нас хорошо.

— А мне не хочется, чтобы он обо мне плохо думал! — внезапно встала я в позу. — Да, он хам и громила, и я не хочу с ним общаться, но не хочу, чтобы он думал обо мне плохо!

— Вот у тебя сейчас приступ очередного комплекса или в тебе взыграла женщина? — тормознула Катька возле одной из парадных.

— Чего?

— В смысле мужик тебе точно понравился.

— Да!

О боже, что я говорю? Опять мой язык нес совсем не то, что думали мозги. Этот Дмитрий не нравился мне вообще. Неужели во мне подселилась какая-то зараза и пытается управлять мной? Надо попросить Арсюшу, пусть и мне ауру посмотрит.

— Класс! — довольно подпрыгнула Катька — Мама такое обожает! Ну любовь и романтику. А пока идем смотреть на Василия.

— На кого?

— Мужика зовут Василием. Ну который якобы красивый. Но на мамочкин вкус я бы не особо полагалась.

— А… понятно. Но Дмитрий…

— Позже! Сейчас Вася! — рявкнула Катька так, что сразу стало понятно, что гены вещь серьезная и от них никуда не деться.

Входную дверь, благо, взламывать не пришлось. Из парадной вынырнул пришибленного вида мужичонка, и мы мигом этим воспользовались, проскользнув внутрь.

— А теперь что делать? — устало спросила я. Идти вообще никуда не хотелось. — Нас же не ждут.

— Так мы и не в гости, — парировала девочка. — Нам просто посмотреть. А то мамуля обидится. Может, с этим мужиком и вправду чего не так.

— Нет, пусть с ним все будет так.

— Сейчас проверим, — оптимистично пообещала Катя и забарабанила в одну из дверей.

За дверью долго отмалчивались, но в итоге нам открыл высокий мужчина в джинсах и домашних тапочках. Да, лет десять назад его вполне можно было назвать красивым…

— Василий? — строго спросил ребенок.

— Да, я Василий, — ответил тот неожиданно приятным голосом. — А в чем дело?

Я смотрела на него с сомнением. Нет, мужчина вроде был ничего и вот так сразу не отталкивал, но и мгновенной симпатии не вызывал. И да, Алена была права. Смертельный приворот тут был явно налицо. Сильно же мужика припекло, если он пошел на такое. Вообще, смертельных приворотов масса, но разновидность этого, что сейчас убивала Василия, была достаточно редкой. И делать его должна была высококлассная ведьма. Суть его заключалась в том, что приворот накладывался на самого клиента, то есть в данном случае Василий и был заказчиком. На определенное время его аура усиливалась сильнейшим магнетизмом, притягивая женщин, как огонь мотыльков. Женщины велись, влюблялись и бились в непонятных истериках, если такой вот «магнит» отказывал им во внимании. Сам же такой носитель приворота все это время должен был выбирать из этой массы ту единственную, ради которой это все и задумывалось. И, как обычно, существовало одно «но», про которое ни одна ведьма не скажет. Заказчик должен был не только выбрать суженую или суженого, но и полюбить. Иначе к концу отведенного приворотом срока он умирал. Приворожив кучу женщин или мужчин, но так и не полюбив. Судя по тому, что руки у этого Василия были покрыты многочисленными, пусть еще и не так заметными прожилками, срок его подходил к концу. Да, экспериментировать, подействует ли приворот этого смертника на Анютку, мне как-то не очень хотелось.

— Ну не знаю… — протянула я, встряхивая пальцами.

— Никак? — Катька тоже с сомнением покосилась на его замызганные тапочки. Почувствовать такой приворот, тем более смертельный, она просто не могла. Слишком тонкая тут была работа.

— Не подошел? — раздался с лестницы голос Дмитрия, и он сам материализовался в одном из пролетов.

— Нет, не подошел, — грустно подтвердила я. — Не стоило лезть через решетку.

— Ну да, не стоило, — подтвердила Катька. — Но мы были должны.

В глазах Дмитрия издевка сменилась неприкрытым интересом, и он двинулся вниз по лестнице вслед за нами. На озадаченного Василия, который продолжал стоять в дверях своей квартиры, уже никто не обращал внимания.

— Что с ним было-то? — вполголоса поинтересовалась у меня девочка, едва мы вышли из парадной.

— Пакость одна, — отмахнулась я. — Сам виноват. Снять заразу я сняла, но никто не даст гарантий, что он не вляпается в это еще раз.

— Ты смогла вот так запросто? Никаких ритуалов?

— Катюш, не надо тут никаких ритуалов. Зажмуриваешься, напрягаешь мышцу в желудке, и сразу видно, хватит у тебя силы сделать это или нет. И никаких пентаграмм. А рисуночки эти для тех сатанистов, у которых мы вечером хомяков отбили. Вот Ольге никаких фенечек и гелевых ногтей не надо, чтобы тебя проклясть. Да и твоей маме тоже.

Катька на минуту задумалась и притихла.

— Домой? — устало спросила я, едва мы вынырнули из унылого двора на оживленную улицу.

Мало того что коньяк до сих пор давил, так еще и этого смертника откачивать пришлось. Как я это сделала, я не знала, сработало все на чистой интуиции. У меня все это получалось как-то само собой. Все так, как я описала Катьке. Я видела очень редкие и странные вещи, но предпочитала об этом молчать. И так чуть за профнепригодность из академии не вылетела, еще и вообще странной сочтут, если узнают про мои особенности.

— Рано еще, — вздохнула моя подружка. — Может, погуляем? Раз мужик нам не подошел.

— Боюсь вмешиваться в ваш разговор, — напомнил о себе Дмитрий, который вроде как был человеком не очень приятным и вроде как следовало его избегать и опасаться, но ни одна из нас об этом не вспомнила. — Вам именно чужой мужик для опытов нужен или вы просто своего заберете?

— Чего? — не поняла Катя и посмотрела в ту сторону, куда с явным удовольствием пялился Дмитрий.

Через два дома от нас росли два раскидистых дерева. В летнюю пору они были явным украшением этого царства камня и бетона и радовали местных жителей своей зеленью. Сейчас же украшением одного из деревьев был… Арсений Гавриилович. Он сидел почти на самом верху и отрешенно озирал окрестности. Стоящую на улице нашу компанию он явно заметил, но предпочел сделать вид, что не узнал.

— Дядя Арсений, ты зачем туда залез? — подпрыгнула Катька. — Там же нет ничего интересного!

— Интересного нет, — вздохнул ангел и почему-то отвернулся. — Но есть кот.

И будто в подтверждение его слов с соседнего дерева раздался жалобный продолжительный мяв, принадлежащий здоровенному серому коту. Кот сидел аккурат напротив Арсения и смотрел на него с явным подозрением. Животное пока не определилось, считать его спасителем или конкурентом. И на всякий случай перемешивало в голосе жалобу и угрозу одновременно.

— Ага, ты решил снять Барсика, — догадался ребенок.

— Это не Барсик, это Эхнатон.

— Кто?

— Кота зовут Эхнатон, — пояснил Святой. — Так мне его хозяйка сказала. И он регулярно удирает из дома. Я сообщил, что помогу ей его достать.

— Так достань и слезай! Ты смотришься как придурок!

Смачный смешок рядом подтвердил, что Дмитрий полностью солидарен с девочкой.

— Не могу. У нас с ним полярная энергетика.

— Чего?

— Божество сегодня не в духе, — пояснил Дмитрий и, заметив наши вопросительные взгляды, пояснил: — Барсику плевать на его намерения. Ему и там хорошо.

— Дядя Арсений, сам слезай, не позорь фамилию!

— Не могу. Я обещал его хозяйке.

— И где эта дама?

— Не знаю, ушла куда-то, — был вынужден признать ангел и снова отвернулся.

— Понятно, он связан обещанием. И пока его не выполнит, от кота не отвяжется, — вздохнула будущая фея. — Как ни крути, кота снимать придется первым.

— Вот это проще всего, — ухмыльнулся Дмитрий и тряхнул дерево, на котором сидел котяра.

Раздался короткий визг, и упитанная кошачья тушка рухнула прямо под ноги мужчине. Впрочем, кот тут же подскочил и зашипел столь выразительно, что даже без переводчика с кошачьего становилось понятно, что именно он говорит своему спасителю и обидчику в одном лице.

— Брысь! — коротко велел тот, и Эхнатон гордо скрылся в одном из дворов.

— Ну? — Катька выразительно уставилась на Арсюшу.

Тот посмотрел вниз, внимательно огляделся, но отцепиться от ветки не решился.

— Мне страшно, — наконец признался он.

— Ты боишься высоты? — изумилась девочка. — Но ты же…

— Нет, летать я не боюсь! — категорично заявили сверху. — А по деревьям лазить боюсь! Но я обещал спасти кота!

— Уже спасли, — буркнул Дмитрий. — А летать ты точно не боишься?

— Не боюсь, — подтвердил ангел.

— Ну и ладно! — ухмыльнулся мой персональный хам и изо всех сил тряхнул дерево. — Не стесняйся, тут все свои!

Святой рухнул без единого звука и распластался на асфальте.

— Он живой? — испугалась я.

— Ты чего? — удивилась девочка. — Ему по статусу нельзя. Вот контузить могло. Еще раз. Но, как показала практика последних дней, нам это уже не страшно. Дядя Арсений, вставай!

— Агрессор ушел? — тихо спросил ангел.

— Не-а, — отозвался мужчина. — Вставай, бить не буду.

— Это хорошо. Все споры надо решать мирным диалогом.

Святой встал и стал тщательно отряхивать джинсы. Катюша с жалостью смотрела на него.

— Ну какой есть, — развела она руками в итоге. — А откуда у тебя второй фонарь под глазом? — спросила она, внимательнее присмотревшись к нашему руководителю практики. — Два часа назад был всего один.

— Люди злые, — вздохнул ангел и снова отвернулся.

Я отошла чуть в сторону и внимательно рассмотрела физиономию Арсюши. Голубые громадные глаза ангела утопали в абсолютно ровных кругах фиолетовых синяков. Учитывая, что его кожа была цвета фарфора и буквально просвечивала насквозь, зрелище он представлял весьма устрашающее. Далеко не всякому зомби-людоеду повезет с такими данными. Видимо, хозяйка Эхнатона тоже впечатлилась его внешностью и убежала, оставив кота на произвол судьбы. О том, что Арсений Гавриилович всего-навсего ангел и желает людям только добра, она просто не догадалась. Впрочем, я и сама в этом до сих пор сомневалась.

— Натворил чего? — не очень вежливо поинтересовалась Катька.

— Всего лишь спас людям желудки.

— Больше конкретики!

Святой вздохнул и поведал грустную историю, как, выполняя пожелания Алены, он бродил по улицам и приглядывался к людям. Сам город был ему неинтересен, разве что он заметил много всяких кафе и ресторанов. Но это он связывал исключительно с обленившимся обществом, ведь всем известно, что домашняя еда, приготовленная заботливыми руками женщины, намного вкуснее и полезнее разного фастфуда. И, проходя по улочке, на которую смотрели зады одной из забегаловок и где стоял весьма внушительный мусорный контейнер, Арсюша увидел, как двое неопрятного вида мужчин вытащили из него что-то завернутое в фольгу и радостными возгласами оповестили об этом случайных прохожих. Но никто на это внимания не обратил, кроме Арсения. Те два неразумных существа явно были готовы съесть ту пакость, которую выкинули даже прижимистые владельцы забегаловки. Просто так позволить людям угробить собственное здоровье Арсению не разрешала его ментальная сущность. Прикинув, что вариантов спасения представителей человечества без применения спецэффектов не так уж много, он выбрал, как ему показалось, наиболее оптимальный: подошел, выхватил у них из рук эту гадость и демонстративно съел сам. По офигевшему взгляду хомо сапиенсов он должен был догадаться, что его жертву не оценили. В результате он очнулся возле той же забегаловки. Наличности в карманах не осталось ни копейки, благо оставили документы. А ведь он так хотел спасти этих двух от неразумного шага!

— Дядя Арсений, ты сегодня отказался есть салат в весьма приличном заведении, а потом пошел и отобрал обед у бомжей, — констатировала Катя. — Вы зачем его так сильно били? — обратилась она с претензией к Дмитрию.

— Я должен извиниться? — рыкнул он. — Между прочим, у меня тоже нос болит после твоего удара, деточка!

— Но вы же не дядя Арсений, вас так просто не контузить! А что нам с ним теперь делать? Оставить голодными бомжей и полезть на дерево за котом — это вы считаете нормальным для сорокалетнего мужчины? А как мы с ним пойдем теперь по улице? Нет, я, конечно, понимаю, что ужином его сегодня можно не кормить, да и хулиганы к нам навряд ли пристанут, учитывая его внешний вид, но все же…

— Могу подвезти до дома, — неохотно предложил Дмитрий, принимая справедливость некоторых претензий. — Моя машина рядом.

— Идет! — не стала раздумывать Катюшка. — Мариш, садись вперед. Дядя Арсений, залазь сюда и сиди тихо. И не дай бог помять тебе мои крылья!

Я попыталась представить, как выглядит со стороны наша компания. Девушка, которая недавно штурмовала кованые ворота и прикид которой выглядел ненамного лучше, чем фуфайки бомжей, которых объел Арсюша. Сам Арсений Гавриилович, контуженный на всю голову и рвущийся облагодетельствовать первых попавшихся на его пути людей, которые совершенно его об этом не просили, и девочка с грязными крыльями на резинках за спиной, которая очень расстраивается, что они не хотят прирастать. Да, права Алена, влип Дима…

 

ГЛАВА 4

— Мы к вам заехали на чай! — громко объявила Катька, впихивая Дмитрия в захламленный коридор.

— Вы что, в городе поужинать не могли? — Раздраженная Алена появилась в дверях кухни. — Так я ничего и не готовила, думала, что сообразите.

— Сообразил один дядя Арсений, за что и получил фингал! — пояснила ее дочь, надевая Олины тапочки в виде веселых пушистых зайчиков. Той не было дома, и выразить протест было некому. — Так что его можно не кормить.

— Я за колбасой не пойду, — тут же открестилась я.

Мне вообще не понравилась идея Катьки пригласить Дмитрия на чай. Почему это ей взбрело в голову? Я подозревала, что не только из вежливости. И он мог бы сообразить отказаться. Так нет же, с готовностью согласился. Ну, раз согласился, так теперь получи!

— Думаешь, что нарвешься на еще одного хама? — заинтересовалась ведьма, с любопытством разглядывая Дмитрия. — Много о вас слышала, юноша, — обратилась она к нему. — И все не очень цензурное. Арсений, это я не о тебе.

Я покраснела, надеясь, что в полумраке коридора это будет не очень заметно. Мужчина же лишь хмыкнул и тоже снял обувь.

— Рад, что не оставил равнодушным, — с усмешкой заявил он хозяйке дома. — А конфеты у меня есть с собой. Когда зовут на чай две очаровательные девушки, идти с пустыми руками как-то неловко.

— А я? — вдруг подал голос Арсений Гавриилович, подозревая, что его снова в чем-то ущемили.

— А ты не девушка, — пояснила ему Алена. — Поэтому крутанись в магазин, купи винца. За знакомство пить будем.

— Не будем, — тихо простонала я.

— То есть из тебя еще коньячный дух не выветрился? — удивилась хозяйка дома. — Но ведь столько времени прошло. Маринка, ты вообще алкоголь как?

— Никак, — пришлось признаться. Пить я совсем не умела, а коньяк впервые в жизни попробовала только сегодня. Признаваться в этом было немного стыдно, все же в будущем я претендовала на ведьму. Но понимала, что если мне еще нальют сегодня, то непонятно куда все это может вырулить.

— Позор на мою голову, — прошипела Алена, подтверждая мои опасения. — Вот замуж надо отдавать тебя, а не Аньку! Да вы проходите, Димочка, не стесняйтесь. Вот тут кухня. Немного не прибрано, но мы тут на днях соседку в дурдом провожали, а потом вот эти нагрянули. Их вообще не ждали, но раз уж так получилось…

Дмитрий удивленно посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами и протиснулась в кухню мимо него. Ну да, нас не ждали. И действительно, девать нас уже некуда. Можно и в гостиницу спихнуть, но такой вариант никто уже не рассматривал, и Алена в том числе.

— Мам, чайник где?

— Василий Петрович на него сегодня сел, так что мы теперь без чайника.

— А вы точно в дурку того человека упекли? — заинтересовалась вдруг я. Коньяк все еще давал о себе знать.

— Да не волнуйся, он на очереди!

Алена подхватила небольшую кастрюльку с водой, лихо подогрела ее магической искрой и стала разливать пустой кипяток по чашкам.

— Чай у меня луговой, — пояснила она больше Дмитрию, который смотрел на все это с возрастающим интересом, — тут и листья земляники, и мята… — Она выставила на стол холщовый мешочек.

Катька внимательно принюхалась, взяла щепотку этого травяного сбора и внимательно изучила его.

— Не отравит, не бойтесь, — вынесла она вердикт и только сейчас сняла свои крылья. Все же за столом сидеть в них не очень удобно. — Я будущая фея, — пояснила она гостю.

— А я ведьма, — призналась я, чтоб уж совсем все было ясно.

— А тот, что… — начал Дмитрий.

— Дядя Арсений ангел, — с готовностью просветила его Катька. — Только долбанутый. В смысле, приложило его сильно.

— Не бойтесь, мы не сектанты, — грустно сказала я, видя, как расширяются зрачки у гостя.

— Да нет, что вы, я даже не подумал, — вдруг засмеялся он. — Конфеты берите.

Он вытащил из пакета, который я совершенно не заметила у него в руках, коробку дорогущих конфет с ликером.

— Маринка просто пьет чай! — объявила Алена, рассматривая содержимое коробки.

— Да, я Марина, — решила представиться я. Так, на всякий случай.

— Дмитрий. — В глазах у мужчины заплясали веселые искорки. — А что, ведьмы так слабы на алкоголь?

— Она пока неопределившаяся ведьма, — сдала меня с потрохами Катька. — Возможно, она просто…

— Змеюка, — припечатала я и все же потянулась к конфете. — А вы кто?

— О, у меня лишь свой небольшой бизнес. — Гость отхлебнул из кружки. — Вкусно, кстати. Ничего интересного. По сравнению с вами ничем не примечательная личность.

Ага, только то, что тебе ауру кто-то так тонко подпортил, что это даже не ощущается. А раз не ощущается, то уровень проклятия ой какой высокий. Интересно, какого оно свойства?

Видимо, Алена тоже об этом думала, внимательно рассматривая сильные мускулистые руки Дмитрия и левой ногой заталкивая подальше под стол сумку, которую мы же и выдрали у него в аэропорту и которая осталась валяться в кухне, так как все интересное мы из нее уже выгребли.

— Скажите, Дима, а с вами ничего чрезвычайного за последнее время не происходило? — спросила в лоб Алена, так как по-другому работать она не умела. Ходить по три часа за объектом было не в ее стиле. Возможно, поэтому она еще ни разу не получила по фейсу. Различного рода сглазы не в счет.

— Знакомство с ангелом считается? — улыбнулся он.

— Это-то как раз закономерно, — пробормотала Катька, прицеливаясь на очередную конфету.

— Арсений тут случайно, — отмахнулась Алена.

— Сомневаюсь, — тут же вскинулась я. Неужели ликер из конфеты успел долбануть в голову? — Потерять случайно ангела? В небесной канцелярии не идиоты сидят, крылатыми не разбрасываются.

— Где у него крылья? — поинтересовалась Алена.

— Отпали, — смело заявила я, — а Катька их подобрала. Катюш, верни крылья дяде Арсению.

— Мама, забери у нее конфеты! — прошипел ребенок. — На ее сдвинутую психику ликер действует хуже коньяка! Крылья мои, и я их не отдам!

— Молчать! — рявкнула Алена. — Да я не вам, Димочка, вы пейте чай, — приторно улыбнулась ведьма. — Никаких странных личностей вам не попадалось на жизненном пути? — снова осведомилась она у него.

А как же, попадались! Сейчас перед ним три из них как раз сидят!

— Ну, в аэропорту ограбили, — отчего-то признался он.

— Не то, это были наши, — отмахнулась Алена.

— Что значит, ваши? — вскинул бровь Дмитрий.

— Ну это не тот случай, — пояснила я, наблюдая, как в моих глазах начинает двоиться картинка. — Ну, трусы вам могут вернуть…

— Иди к себе на раскладушку, горе луковое, — презрительно покосилась на меня хозяйка. — Какая из тебя ведьма!

— Пусть будет змеюка, — согласилась я. — Могу и уползти. Симпатичной такой змейкой. А его, между прочим, фея прокляла. Поэтому у него все именно так.

— А у нас пожрать есть чего? — На кухню ввалились Ольга и Анютка, и обе причем не в настроении.

— Пожрать в городе! — рявкнула Алена и сумрачно посмотрела на меня.

— А этот Иванушка разве не наш? — съязвила Анютка.

— Этот Иванушка — Димочка, — просветила ее Катька. — А вы чего так рано приперлись? Мужики все закончились, музеи позакрывались?

— Дождь пошел, — уже гораздо миролюбивей ответила Ольга. — Мы в парадной встретились. А это кто?

— А его в аэропорту ограбили, — широко улыбнулась Алена. — Грабителей ищем.

— Ой, тогда ладно, — совсем скисла Оленька. Лица мужика, которого мутузила, она принципиально не запомнила, но мигом догадалась, что это именно он. — Мы пойдем тогда, раз поесть нечего.

— Я добыл колбасы, — возвестил голос, и его обладатель материализовался прямо на кухне.

— Мама! — в один голос заорали Анютка с Ольгой.

— Вы чего, Арсюшу не признали? — хмыкнула я, с интересом смотря, как пальцы уже не раздваиваются, а превращаются в нечто гораздо более полимерное. Ну да, у нашего руководителя практики появились на белом как мел лице два симметричных фингала под глазами, идеально круглых. Но это же не повод так орать!

— Это вампир!

— В наших рядах прибыло! — не смогла удержать я радости. — Ведьмы, феи и теперь вампир!

— Кто налил Маринке ликер? — подозрительно принюхалась вдруг Анютка. — Какая зараза еще не в курсе, как он на нее действует?

— Я не в курсе! — выдала я. — А как он на меня действует? Да, смотри, там за тобой вампир! У-у-у!!!

— Плевать на вампира! Ты в прошлый раз, когда тебе на Новый год Мишка с четвертого курса ликер в колу подлил, всю ночь крылья вырастить пыталась, и ведь у тебя получилось! А тот случай, на первом курсе?

— То есть, у нее получилось вырастить крылья? — заинтересовалась вдруг Алена.

— Да не себе, Мишке. И крылья летучей мыши. Он так забавно смотрелся. Три месяца в медпункте провел, все проклятия ей посылал, и ни одно не сработало! Анфисе Петровне никто не признался, кто Мишке так насвинячил, но все знали, что это была Маринка.

— Я не помню, — сказала я. По мне, так ничего такого и не было.

— А ты никогда ничего не помнишь. И как с пьяных глаз с Витькой, что вуду практиковал, беседовала. После твоих бесед у него потом третий глаз открылся, его быстро в Москве где-то пристроили. Сказали, что у него чистейший дар! Маринку поить нельзя, это все знают!

— У нее спьяну дар просыпается? — вдруг спросила Алена, пресекая мои попытки уползти. — Так, змейка моя, признавайся, ты мужика, которого я тебе сегодня подкинула, видела?

— Видела, — кивнула я. — Дурак он.

— И что с ним? — не отставала от меня Алена.

— Да ничего. Приворот смертельный.

— Верно. И что, ты думаешь, можно тут сделать?

— А что делать? — удивилась я. — Сняла его, и все.

— Ты сняла смертельный приворот? — не поверила Анютка и плюхнулась прямо на пол, проигнорировав стул.

Заботливый Арсюша вынырнул из тени коридора и протянул ей руку.

— Мама! — снова взвизгнула Анька.

— Это дядя Арсений, — напомнила ей Катька. — Только его сегодня били. Два раза.

— Девочки, пьем чай, не забываем, что у нас в гостях Димчик, а я ненадолго отлучусь, — поднялась хозяйка дома.

— Ну да, мне сказали, что меня уже какая-то фея прокляла, — весело улыбнулся он. Отчего-то у него не было желания смыться из нашей компании. Наоборот, ему здесь нравилось. Это я видела очень отчетливо. Как и оранжевую полоску, пересекавшую его ауру.

— Да не какая-то, а из этих, из огненных, — еле ворочая языком, сказала я. — Взмахом припечатала… — И свет для меня погас. Я все, ушла в отруб.

Еще ни одно утро не начиналось для меня так кошмарно. Нет, были и более тяжелые времена, но по ощущениям это было самое кошмарное. Глаза не открывались, во рту горело, тело мечтало утонуть. Почему именно утонуть, я не знала, просто было такое желание.

— Будите ее осторожно, — услышала я шепот Анютки, который для меня прозвучал как раскат грома. — Смешать в один день коньяк и ликер это для нее сильно.

— Смерти хочу, — простонала я.

— А фиг тебе! — прошептала Ольга. — Рассол будешь?

— Буду!

В мой приоткрытый рот полилась какая-то жидкость отвратительного вкуса, но уже через три минуты мое тело откликнулось на эти реанимационные действия. Утонуть уже не хотелось, хотелось на метлу и улететь.

— Рассол из мухоморов и черемухи! Семейный рецепт! — гордо возвестила Ольга, видя, как мои глаза распахнулись сами собой. — Убойная штука, моя мама его всегда отцу с бодуна наливала.

— Погоди, ты ж отца не знаешь, — вдруг заинтересовалась Анютка, пока я старалась отдышаться и вернуть в орбиты пытавшиеся охватить космос глаза.

— Поэтому и не знаю, — тяжело вздохнула Ольга. — После одного такого лечения он бодренько так и смылся. Был — и раз, испарился. Но мама до сих пор не оставляет надежды его отловить. Но вот это, — она потрясла поллитровой бутылкой, — штука что надо. Как знала, с собой прихватила. Ты как? — обратилась она ко мне.

Я закивала, реальность пока от меня уплывала. Вернее, я видела одновременно три реальности, только не могла сообразить, в какой из них мне надо остаться. Решив, что левая картинка как-то мне привычнее, я зажмурилась и нырнула в нее. Представшие передо мной лохматые подружки показали мне, что с выбором я не ошиблась.

— По другой реальности мотает твоего папеньку, — выдохнула я и рухнула на раскладушку. — Конкретно вышибает, астрал видно.

— Думаешь? — обрадовалась подруга. — Пойду маме на скайп звякну, пусть проверит.

Анютка посмотрела на меня с сочувствием:

— Нехило тебя вчера развезло.

— Было стыдно? — с замиранием сердца спросила я.

— Нет, тебя просто вырубило, и мы отволокли твою тушку в комнату. Другое интересно. Алена проверила, ты действительно с того мужика приворот сняла.

— Ну и что? — удивилась я, чувствуя, что ко мне возвращается желание жить. — Дел-то.

— В том-то и дело, что смертельные привороты не снимаются, — замялась Анька. — На то они и смертельные. На такое… в общем, Алена сказала, что весьма ограниченный круг нечисти может увидеть такие привороты, а уж снять… Похоже, что у тебя редчайший дар.

— Какой? — Мне даже стало интересно. До сих пор я была уверена в своей бездарности и полной профнепригодности.

— Да пока не знаем. Будем выявлять. Для этого нас сюда и отправили. Алена сказала, что, возможно, твои способности проявляются только в алкогольном опьянении, но тогда это плохо. Или у тебя получится развить их в трезвом состоянии, или ты сопьешься.

— Или просто не буду никуда смотреть и ничего видеть, — буркнула я.

— Не дадут. Слишком уж уникальные вещи ты видишь. Желающих воспользоваться твоим даром будет тьма. Я подслушала, как сегодня Алена разговаривала с Анфисой Петровной. Похоже, что мы тут все уникумы. За исключением Арсюши.

— Это как?

— Это значит, что силы у нас много, но непонятно какой. Вот с твоей начало все вроде как проясняться. А мы с Ольгой только должны будем узнать, что в нас дремлет. Ну и… эти ведьмы уверены, что Катька… они не сомневаются, что фея из нее будет. А Арсюша, да, долбанутый ангел. Или сгинет, или вернется на небо. В академию его уже не пустят, Анфиса все двери и порталы лично заговорила. Сказала, что ей хватает благочестивых волшебниц и стукнутых друидок. Ангелов ей не потянуть.

— Беда… — покачала головой я, понимая, что мой мозг не в состоянии осмыслить столько информации разом. — Делать-то чего?

— Пока завтракать. И смотреть, что из нас получится. И да, никто не должен знать, что я в туалете шваброй прикидывалась. Эти разговоры начальства были явно не для моих ушей. Ну Ольга, конечно, в курсе.

— Лично из меня не выйдет ничего путевого, — как-то оптимистично заявила Оленька, закончив сеанс связи с матушкой. — Меня хоть ликером пои, хоть цианидом, пророчествовать не стану. Не судьба! Зато я раздобыла карту!

— Сокровищ? — оживилась я, ощущая, что уже полностью готова жить и пакостить.

— А как же! Ее самую! — Ольга потрясла над своей головой кусочком чего-то буро-коричневого. Замуровать в старую лодку хотели, не вышло!

— Оля, ты грабанула Эрмитаж? — прошептала Анютка.

— Не грабанула, а нашла, — обиделась подруга. — Оно так хитро спрятано было. Типа там старая лодка, вся такая жучками-короедами испорченная, вся в мелкую дырочку. А в одной из дырочек вот эта самая бумажка спрятана. Вернее, кусочек пергамента. По закону, что я нашла, то и мое.

— У нас есть такие законы? — спросила у меня Анютка.

Я пожала плечами. Никогда не была сильна в юриспруденции. Леший его знает, может, и есть. Ясно было одно. Ясногорская за два дня совершила две кражи. И ведь не шаурму на рынке утянула, а вполне ценные вещи. Странно, что Дмитрий вчера не вспомнил о своем имуществе. Или вспомнил?

— А что там вчера Дима? — понизила голос я.

— Да ничего, чай попил и ушел, — отмахнулась Анька. — Ничем не заинтересовался. Ни пропавшим имуществом, ни твоей пьяной тушкой. Ну да, ты немного побуянила, пока тебя в комнату волокли. Но с кем не бывает.

— Хам, — констатировала обиженная я.

— Ага. Оля, тебе не стыдно? — попыталась воззвать она к совести подруги.

— Нет, — отрицательно покачала головой та. — Я за этим в Эрмитаж и шла.

— Красть?

— Искать сокровища! Я что, зря столько макулатуры перелопатила? — Она указала на гору всевозможных брошюр и буклетов около своего матраса. — Я уверена, что в каждом музее есть спрятанные сокровища. И вот доказательства!

Коричневая бумажка упала на мое одеяло. Нет, я бы тоже не прочь найти сокровища, но как знать, что там спрятано в действительности? Вдруг что-то не очень приятное и не первой свежести. Алена вон исполнила одно похожее желание.

— Тут все проще. Мы не загадываем желания, мы их исполняем. — Оля всегда была сильна в менталистике. И если не могла напрямую прочитать мысли, то эмоциональный фон ловила со стопроцентной точностью.

— А вот подглядывать в мысли не надо!

— А это и не требуется. У тебя и так все на лице написано, — отбрили меня. — Будем искать?

— Я буду искать мужа, — открестилась Анька. — Я верю, что я уникум, но мои желания для меня важнее кривой генетики. Я хочу замуж!

— Одно другому не мешает, — буркнула я.

— Да не скажи. Кого я смогу найти в подвале, в который вы полезете? Мертвяка двухсотлетнего? Или спятившего домового?

— А вдруг это судьба?

— А вдруг сковородка в нос?

Нет, спасибо. И вдвоем справимся. Раз Дмитрий мной не заинтересовался, то полезу в подвал. Там напьюсь и начну очищать души замурованных в стены.

— Слышь, Олька, а на твоей карте не видно, может, где кто кого замуровал? Заживо?

— Я пока еще с местоположением сокровища не определилась, — призналась она. — А зачем тебе замурованный?

— Надо…

— Раз надо, значит, замуруем. Покажи кого!

Я задумалась. В принципе, список я в уме накидала быстро. Но пока отловишь, пока замуруешь, пока он там богу душу отдаст… А нет, эти не отдадут, еще и меня саму замуруют. Нет, надо искать давних. Буду развивать способности. Раз уж нашлись. Эх, знать бы еще, на что эти способности распространяются и как проявляются. Спиваться мне категорически не хотелось.

— Завтракать! — рявкнула Алена, заглядывая в комнату. — Арсюша поджарил омлет. Гадость жуткая, но больше есть нечего. Давайте, пока Василий Петрович до него не добрался. До омлета, Арсюшу он как огня боится.

— Я тоже, — прошипела Анька. — Как взгляну на его «украшения» под глазами, так автоматически креститься начинаю. Даром что я ведьма.

— Ты пока не ведьма, — осадила ее наша хозяйка. — Вы все пока не пойми кто. Особенно Маринка.

— Я? — Обида затопила все мое существо. — Да я…

— Кто? — Алена демонстративно постучала ногтем по косяку двери.

— Змеюкой буду! — выпалила я и рванула в ванную.

Омлет есть я принципиально не стану. Наемся гамбургеров в «Макдоналдсе». И пойду искать с Ольгой сокровища. А этого, с корявой аурой, пусть Арсюша сам вылечивает. Вот увидел первый, что с ним что-то не так, вот пусть и занимается. С Аленой в паре. И права Анька, может, мы и не пойми кто, но у нас у каждой на эту жизнь исключительно свои планы.

 

ГЛАВА 5

Мы сидели с Олькой в «Макдоналдсе» и уплетали гамбургеры. Арсюшин омлет есть отказались все. Наш бескрылый ангел умудрился запихать в него брокколи и шпинат. Никто не спорит, оно, может, и полезно, но малосъедобно. Так что пусть ест это сам. Ну или с Василием Петровичем поделится. Тот как раз бродил около кухни с непонятными целями. Может, был голодный?

В общем, народ разбежался кто куда, а мы с Олькой отправились искать сокровища. Вернее, решили определиться, в какой подвал нам сунуться.

— Смотри, вот эти вот линии вроде обозначают Невский проспект. — Оля склонилась над кусочком пергамента, испещренного множеством тонких и абсолютно одинаковых линий.

— Пусть будет Невский, — охотно согласилась я, с удовольствием откусывая от булки. — Только ничего, что пергаменту навскидку лет пятьсот?

— И что?

— Питеру всего триста недавно стукнуло, Невский проспект гораздо моложе.

— Знаешь что! — возмутилась подруга. — Во-первых, этот план могли составлять провидцы, которые знали, кто и когда спрячет сокровища. Вот ты же можешь сказать, что будет через три месяца?

Я закрыла глаза и попыталась извлечь из себя способности пифии. Как же, разбежалась. Единственное, что пришло в мой одурманенный молочным коктейлем мозг, что через три месяца будет осень. Все.

— Нет, — призналась я. — Не могу.

— А другие могут, — назидательно отозвалась Оля. — И кто сказал, что это не послание из будущего? И вообще, это карта сокровищ?

Я кивнула. Фиг с ним, скорее всего, так и было. Если не план сельскохозяйственных угодий в каком-нибудь Пернамбуко. Но я же сама подвизалась на эти поиски, так что лучше будет молчать.

— Значит, ищем сокровища, — продолжила подруга. — Сейчас определимся с масштабом и пойдем. Да не смотри ты на меня так! Я что, не понимаю, что мы ни за что не определим, что тут на самом деле изображено? Искать специалиста? И ладно, если он просто сдерет с нас кругленькую сумму за расшифровку, так еще и может долю потребовать, паразит. Так что обойдемся своими силами и представим, что это все же Питер. Сокровища находятся в самых неожиданных местах, поэтому включаем фантазию и верим, что нам повезет!

Слава богу, с Олей все в порядке. Поиграть — так я только «за». Значит, вот эти две невнятные линии — Невский проспект… И тут я заметила, что за нами наблюдают. Два парня вполне приличного вида внимательно прислушивались к нашему разговору. Нет, они оба увлеченно жевали картошку фри и внимательно разглядывали свой столик, который официантка не очень старательно протерла после предыдущих посетителей. Аккуратно прощупав фон, я не заметила никаких вибраций. Или парни никак не относились к нечисти и были самыми обыкновенными людьми, или уровень силы довольно высок и я не могу его ощутить.

— Конкуренты, — прошептала я Оле, указывая на парней.

— Сглажу! — прошипела та в ответ и быстренько соорудила проклятие.

Черная дымка легко соскользнула с ее пальцев и потянулась к одному из парней. Тот продолжал смотреть в стол и ничего не заметил. Проклятие тихонько проскользнуло к нему под футболку, и дымок испарился.

— Есть, — констатировала я. — Как прокляла?

— Да как обычно. Смертельно.

— Оля! — Я с укором посмотрела на нее. Она, значит, будет рассылать смертельные проклятия, а я потом напивайся и их снимай? Нет, не такого я от жизни хотела.

— Или он будет хорошо учиться и слушаться родителей, или двинет кони, — развела руками та. — Я долго практиковалась на малолетних вызывателях мелкой нечисти, у меня все на автопилоте произошло. Только там я силу не применяла, а тут ты сама видела. Ну уже как есть.

— Какой учиться? Им же лет по двадцать!.. — простонала я.

— Вот и окончат институт с отличием! И напишут кандидатскую диссертацию, и станут профессорами. И вообще, слышала про век живи, век учись? Все, теперь у них будет именно такая жизнь. Или умрут… Нет, в них тяга к жизни сильная, — резюмировала она после небольшого сканирования, — будут учиться.

Мне осталось только развести руками. Ой, чует мое сердце, и это проклятие сработает криво… Но на чем мы остановились? Ах да, Невский проспект.

После пятнадцатиминутного разглядывания этой «карты» мы так ничего и не смогли идентифицировать, кроме «Невского проспекта». Сказывалось и то, что карта нам попалась какая-то не такая, да и города мы не знали. Какая улица куда идет и выходит, мы и по современной карте определяли с трудом, а то, что она совершенно не желала соответствовать нашему раритету, откровенно бесило.

— Оля, а если мы просто войдем в ближайший подвал и будем там искать сокровища, ведь это будет то же самое? — в отчаянии спросила я.

— Так нечестно, надо по карте, — заупрямилась Оля.

— Тогда покажи, где на этом куске кожи крестик! — потребовала я, до этого как-то не уловив, что на плане, который у нас был, напрочь отсутствует такая важная деталь.

Оля задумалась. Этот факт тоже как-то от нее ускользнул. Карта картой, но место захоронения сокровищ на ней не обозначено.

— Маринка, я не могу вот так зайти в первый попавшийся подвал! — наконец с отчаянием сказала она. — Это же сокровища!

— А нас в первый и не пустят, — успокоила я ее, — тут все на замках и кодах. Зайдем в тот, который открыт. Надо же с чего-то начинать. Не все находили сокровища вот так сразу. Приходилось и помучиться.

— Вот тебе лишь бы души замурованные поискать, — не удержалась Оля от шпильки в мой адрес. — А если твои способности на это не распространяются?

— Вот и узнаем. Есть ли в подвалах души и сокровища! Так куда мы идем?

— На Боровую!

— Почему?

— А почему нет?

Ну да, аргумент. И мы деловито встали из-за столика. Вслед за нами не менее деловито двинулись те самые парни — конкуренты. Эх, бедолаги…

— Ага, это то, что надо, — с удовлетворением рассматривала Оля кирпичные стены подвала.

Еще бы. Ведь это был подвал кафе, единственное место, куда нас пустили (в кафе, не в подвал). Все остальные дворы щетинились кодовыми замками и бдительными женщинами лет сорока. Откуда в этом возрасте столько бдительности и подозрительности? Оля объясняла это климаксом, я немного другим, но факт оставался фактом: нас никуда не пустили. А в одном дворе даже пригрозили вызвать полицию, как хулиганам. Я обиделась и отправила этой недружелюбной женщине тройной сглаз на все ее кулинарные шедевры. Судя по тому, что у той выпала из рук сумка и все фрукты рассыпались по двору, сглаз у меня получился. Но ругательства также усилились в тройном размере, и нам пришлось смываться. В общем, вместо запланированной Боровой мы в итоге оказались в каком-то кафе, расположенном в подвальчике не пойми на какой улице. И у меня, и у Оли был сильно развит географический кретинизм, так что определить свое местоположение затруднялись мы обе.

Другое дело, что персонал кафе не обращал на нас ни малейшего внимания, и, посидев над не очень свежими пирожными минут двадцать, мы переглянулись и тихонько проникли в служебные помещения. А уж оттуда проскользнуть в коридор, прикрытый ржавой дверью, не составило никакого труда.

— И что нам конкретно надо? — поинтересовалась я.

По мне, так обычный подвал, темный и неуютный. Луч фонарика высвечивал на стенах различного вида надписи и граффити, в которых то и дело встречались грамматические ошибки. Еще одно пристанище любителей вызвать из астрала всех, кто свободен? Так мы пришли, встречайте.

— Тут холод, — удовлетворенно сказала подруга.

— Не хочу тебя огорчать, но в Питере вообще как-то не жарко. А в подвалах тем более.

— Тут другой холод. Холод золота. Неужели не чувствуешь?

Холод я чувствовала. Но самый обычный. И мне здесь было неуютно.

— Да и фиг с ним, с холодом. Давай сокровища искать!

И в эту секунду луч фонарика высветил еле заметное белое пятно, проскользнувшее в метре от нас.

— Это мой подвал, — донесся еле слышный шепот, и на нас дунуло прохладным ветерком.

— Да ладно? — приятно удивилась я. — Неужели душа неупокоенная?

— Я хозяин этого подвала, — снова раздалось шипение, но уже гораздо ближе.

— Да хватит шептать-то. — Оля усилила свет в фонарике. — Мы в курсе, что привидения или молчат, или орут не хуже нашего. Так что ты ребятню местную пугай. Слушай, а ты вообще кто?

— Я призрак, — сказал наш собеседник уже нормальным голосом, и белое пятно стало гораздо четче.

— Это мы видим. Ты душа замурованная?

— Не помню… вроде нет. А вы что здесь делаете?

Поняв, что его никто уже не боится, привидение стало общительным. Хотя назвать это привидением было сложно. Скорее, это была почти потерявшая себя сущность. Призраки имеют весьма четкое очертание, не важно, призрак человека или зверя. Тут же было просто расплывчатое пятно, но разговорчивое.

— Сокровища ищем. Тут нигде ничего не зарыто?

— Только святой трилистник. Друиды развлекались. А так вроде ничего:

— Друиды?

— Их выгнали из Александровского парка, и они устроили ритуал здесь, — пояснило пятно и немного изменило очертания. — Вам нужен этот трилистник? Так он уже подвял. Неделю все же пролежал. Заберете?

— Нет, — покачала головой Оля. — Нам нужно настоящее сокровище, о таком ничего не слышно?

Призрак задумался. Пока он пребывал в размышлениях, я со скуки читала надписи вроде «Жизнь — боль» и «Мы вернемся!». Кто именно вернется, не уточнялось, да и не особо в это верилось.

— Нет, в подвале точно нет. А вот у Зинаиды Павловны, на третьем этаже, кое-какие заначки имеются. Интересует?

— Нет, на кражу мы не пойдем! — тряхнула Ясногорская белокурой головой, а я ехидно хихикнула.

— Кто говорит про кражу? — удивилось привидение. — У нее в стене скелет замурован. Так у него вместо зубов три рубина стоят. Зинаида Павловна не в курсе. Вроде как и заначка у нее в квартире, но и не она владелица.

— Чей скелет?

— Вообще-то это просто наглядный материал из кабинета анатомии Медицинской академии. Украден студентом Лоскутовым году так в сороковом, тысяча девятьсот, разумеется. Рубины украдены раньше, владелец неизвестен. В общем, Гриша Лоскутов, что тут в свое время комнату снимал, решил так рубины припрятать. Стащил скелет, всунул ему рубины, запихал в нишу в кладовке. А на следующий день умер от приступа аппендицита. А скелет остался. За дверцей. Которую почему-то с тех пор никто не додумался открыть, — как на духу выдало нам пятно.

— Ага, а ты тот самый Гриша Лоскутов!

— Не помню, но, наверное, не он. Я его уже тогда из этого подвала наблюдал. И почему я вам это все рассказываю?

— Потому что мы сокровища ищем!

— Не вы первые! Я ляпнул только вам почему-то. — Призрак снова изменил форму и как-то странно засеребрился.

— Потому что нам надо!

— Да, а вы вообще кто? Не друиды, не сатанисты…

— Ведьмы мы!

— Врете! Что я, ведьм не видел?

Мы с Олей переглянулись. Такое заявление нас не устраивало.

— Ну это… тебе лучше не знать, кто мы, — с угрозой произнесла я и посмотрела на призрака прожигающим, как мне казалось, взглядом.

— А, так вы тоже не помните, кто вы! — обрадовалось вдруг привидение. — Так это нормально, девчонки! Нас таких много! В четвертом доме живет домовой, память потерял. И хозяев потерял, теперь ищет и то и другое. Века три уже ищет… Да еще сущности три определенных тут бродит и до фига тех, кто ничего не помнит.

— А тебя-то как зовут? — хмуро спросила Оля, у которой настроение упало до нуля. Ладно, когда меня обозвали неведомой зверушкой со странными способностями. Но когда такое говорят лично ей… Она надеялась, что ректорша и Алена ошибались. Хотя бы на ее счет. Ведь проклятия у нее неплохо получались. А тут ей такое заявляет неопознанный призрак.

— Не помню. Кто приходит сюда, те хозяином подвала кличут. Даже жертвы мне оставляют. Вон там, дальше, мышь дохлая есть, три монетки советских времен и даже блюдечко с молоком. Молоко, правда, скисло. Но все мне! — В голосе призрака послышалась гордость. — А наши зовут меня просто: эй, ты!

— Нехорошо так. Имя должно быть у каждого. Ты вообще уверен, что ты мужчина? — задала я резонный вопрос.

Хозяин подвала завис и разумом, похоже, ушел в астрал.

— Не уверен, — наконец признался он. — Думаете, девушкой быть лучше?

— А ты в этом сомневаешься? — Олька едва не задохнулась от возмущения. Ни у нее, ни у меня сомнений в этом никогда не было.

— Ну я не знаю, — загрустило привидение. — Может, я и правда был некогда женского пола?

— Мы будем звать тебя Анжеликой! — решила Оля. — А что, так и будем всем говорить. Мы тут гуляли и встретили в подвале призрак Анжелики…

— Нет уж, мне больше нравится Татьяна, — категорично заявил наш, ну или наша новая знакомая.

— Фи, это имя уже не модно.

— А мне нравится! Я буду Татьяной! — встало в позу облако, и мне показалось, что у него появились две еле видимых руки и уперлись туда, где у него могли бы быть бока.

— Ну хорошо, Таня так Таня, — примирительно сказала Оля. — Так, Танюш, ты нам покажешь этого рубинового скелета? Хотелось бы посмотреть.

— Хорошо, покажу. Только я туда уже лет тридцать не заглядывала, — растягивая слова, произнесла Таня, словно пробуя, каково это — говорить о себе в женском роде. — Но не думаю, что там что-то изменилось. Да, а с этими что будем делать?

Мы обернулись и увидели тех самых двух парней — конкурентов, которые стояли позади нас, вжавшись в стену. Честно говоря, я думала, что мы отвязались от них улицы четыре назад. Ан нет, вот они. Сколько они тут стояли, было непонятно, но вид у них был откровенно испуганным. Они не учились в Академии волшебных наук, и встреча с призраком стала для них стрессом.

— Гнать их! — грозно сказала я.

Татьяна начала раздуваться на глазах и протяжно завыла. В свете фонарика было видно, как парни побелели до критического состояния, развернулись и молча кинулись штурмовать ржавую дверь, через которую мы попали сюда. Вот и правильно, нечего покушаться на наше сокровище!

— Как попадет Танюха на третий этаж, мне понятно… — Я задумчиво осмотрела своды сужающегося подвала. — Но я левитировать и проходить сквозь стены не умею.

— Тоже мне ведьмы, — фыркнуло привидение. — Даже близко не пахнет.

— А в академии считают иначе!

Что именно считают в академии, я уточнять не стала. Не дай бог, наша новая подружка смотается туда, и потом насмешек не оберешься.

— Я не учился… училась в академии, — поправился призрак. — Но ведьм насмотрелась кучу. Как полнолуние, да если еще ясно бывает, все небо заполонят на своих метлах. Голубями прикидываются. Еще и подкормиться бесплатно умудряются некоторые.

Ну, не некоторые, а конкретно сестренки Машка и Дашка Разумовские. У них в роду оборотничество идет по женской линии. Мать лисой по лесу бегает, бабка из бобров была, а эти вот в голубей уродились. И реально обожали раз в месяц смотаться в Питер. Тут Танюха не соврала.

— А для вас я, так и быть, черный ход открою. Для таких, как вы, тут много чего понаделано.

Понаделано оказалось действительно много. Три заложенных кирпичом лестницы и два коридора. И если одну дверь нам с Олей удалось кое-как открыть, то во втором коридоре мы конкретно уперлись в стену.

— И никак обойти? — кисло поинтересовалась я.

— Никак, — сообщил призрак. — Позади нас только та захлопнувшаяся дверь и подвал.

Я посмотрела на ехидно мерцающее облако, на темный коридор, конец которого не выхватывал даже луч фонарика, а ведь казалось, что это обыкновенный питерский дом, и во мне зародились нехорошие подозрения, что кое-кому тут стало просто скучно в одиночестве.

— Значит, так, Танюша, — зловеще произнесла Оля, думая о том же, о чем и я. — Показывай прямую дорогу. По этим закоулкам нам петлять надоело.

— Вы сквозь стены не пройдете!

— А тут мы пройдем? Замуровать нас решила?

— Ну не пройдете, так хоть обратно вернетесь, — хихикнул призрак.

Я стояла в полной темноте и ощущала, как же все это мне надоело. Призраков я не любила, ну не вызывали они во мне душевной теплоты. И вообще, не стоило нам так глупо ввязываться вот в это.

— Оль, ты бы свою интуицию включила, что ли, — посоветовала я. — Раз тебя так тянет на сокровища, то развивай способности.

— Тогда налево, — не стала задумываться Ольга.

— Идем, — согласилась я и просунула руку в темноту, но холода кирпича не почувствовала. — Оля, тут нет кирпича, тут морок!

— Не может быть! — воскликнул призрак и метнулся к стене. — Кирпич, в два слоя.

Но мы его уже не слушали. Те, кто наводил эту иллюзию, преследовали явно какие-то свои цели, но задумываться об этом мне не хотелось. Главное, там ход, вполне обычный, и он куда-то ведет. И через этот «кирпич в два слоя» прошла свободно не только я, но и подруга. Привидение обиженно сопело за нашими спинами.

— Быть такого не может… кирпич, настоящий кирпич… просто вы умеете проходить сквозь стены, хоть и не ведьмы! — раздавался вой то справа, то слева.

Честно говоря, мне наша Танюша мешала сильно. Я только начала ощущать энергетику дома, причем очень специфическую и не очень хорошую. Мне уже не мешала темнота, я спокойно ориентировалась в этом узком пространстве. И оно не было замкнутым. Тут было полно ходов и переходов, и одна энергетика перекликалась с другой. Сомневаюсь, чтобы жильцы этого дома знали, что между их квартирами находятся самые настоящие коридоры и даже комнаты. И это далеко не подвал, а уже уровень как минимум второго этажа.

— Ищи рубины, — тихо велела я Оле. — Скелетов тут я насчитала уже три штуки, и все настоящие. В смысле человеческие останки. Интересный дом.

— Один из них вот этой убогой? — так же тихо спросила подруга.

— Нет, рядом с ними души не ощущаются. Просто голые кости, безо всяких эмоций. Эта принцесса не местная.

— Нам вправо и наверх.

— Тогда коридор впереди и чуть левее от двери что-то вроде вытяжного люка. Он идет наверх. Только там ничего нет.

— Естественно, там же муляж. А ты видишь настоящие останки.

— Чувствую.

— В темноте это одно и то же.

Мы проскользнули в узкий коридор, игнорируя находящуюся в полуметре толстую железную и, кстати, незапертую дверь, и очутились перед широким лазом, который вполне можно было принять за вентиляционную трубу. А может, это она как раз и была. Оля первая подтянулась на руках и исчезла в ее недрах вместе с фонариком.

— Нащупала, — сообщила она. — Пролазь, тут хватит двоим места. Вроде нога скелета, но до его зубов надо еще добраться.

Я подтянулась и также очутилась в трубе.

— Какие вы толстые! — Наше привидение не подумало где-нибудь потеряться или отстать от нас. — Всю трубу заняли. А это, между прочим, еще и кладовочка!

— Как только мы отсюда выберемся, натравлю на нее Аньку, — пообещала я, призрак мне не нравился все больше. — Пусть развеет ее к чертям или упокоит, что там принято с призраками делать?

— С призраками принято дружить! — безапелляционно заявило облако, устроившись между нашими конечностями, которые мы с Ольгой пытались компактно разместить в малюсеньком пространстве.

Оля к тому же пыталась добраться до зубов муляжа скелета. Или хотя бы до черепа. Все конечности этой куклы тоже как-то переплелись с нами, лично у меня за ухом каким-то образом оказалось одно из ребер. Ну и своей рукой я ухватила кисть руки скелета, и у меня просто не было возможности от нее избавиться.

— Похоже, это скелет мужика, — пыхтела подруга. — Уж больно крупный какой-то.

— Да без разницы, — отозвалась я, зажмурившись, когда мечущийся луч фонарика в очередной раз ударил мне по глазам. — Назови его Валерой и пересчитай ему поскорее зубы!

— Так я и пытаюсь!

— А тут, Сергей Аркадьевич, я хочу устроить кладовку, — раздался прямо рядом с нами грудной женский голос. — Я подозреваю, что тут пустота, несколько раз простукивала, звенит.

Мы закрыли рты и затаились. Вот о том, что хозяйка может быть дома, мы вообще не подумали. Мы, честно говоря, много о чем не подумали. Думать — это точно был не наш стиль. Я уставилась на облезлую деревянную дверцу, закрывавшую вход в трубу. Да, открывалась она только снаружи, нам ее пришлось бы выбивать и выламывать. Но это же простое дерево, чего тут простукивать? Очередной морок? Хм, интересный дом!

— Сейчас долбанем ломиком и все посмотрим, — пообещал сочный мужской голос, и за этим последовал мощный удар в дверцу.

— Спасите!!! — заорали мы с Олей одновременно и так же одновременно увидели свет в большом отверстии.

Теперь уже орали с другой стороны. Весьма дородная женщина в цветастом халате и мужик в спецовке смотрели на нас так, будто увидели перед собой привидения. Впрочем, одно из них как раз среди нас и затесалось.

— Бежим! — заорал наш призрак. — Я знаю этого дядьку, он кошек отлавливает и на шаверму сдает!!!

Повинуясь общей панике, мы выпали из трубы и ломанулись по коридору. Большая, обитая дерматином дверь при появлении нашей компании распахнулась сама собой и так же захлопнулась за нами, дав мне на прощанье шикарного леща. Не останавливаясь на лестнице, мы выскочили во двор и кинулись к кованой решетке, преграждавшей въезд во двор. Та тоже не стала нас задерживать и лишь, как мне показалось, тяжело вздохнула, закрываясь за нами. Все, мы вырвались!

— Марина, добрый вечер! — раздался уже знакомый голос, и рядом с нами притормозила машина. — Вы падали?

О, да за свою жизнь где я только не падала! Почему это удивляет только сейчас? И почему именно Дмитрия? Другие как-то нормально относились к таким эпизодам в моей жизни!

— Между прочим, я тоже падала! — решила вдруг обидеться на мужчину Оля.

— Ага, я вижу. И, видно, сильно ударились, — хохотнул тот.

И тут я увидела в луже свое отражение… Из воды на меня смотрели две взлохмаченные девицы, джинсы которых были все в пыли, про футболки даже не стоит упоминать. Макияж в мутной воде не просматривался, но можно было и так догадаться, что с ним что-то не так. К тому же, выпав из трубы-кладовочки, мы убегали на автопилоте, как рухнули на пол коридора, так подскочили и помчались, так что теперь Оля бережно прижимала к груди череп, немного великоватый, чтобы быть частью человека среднего сложения.

— Мы из подвала, — неуверенно пролепетала я и, поняв, что сморозила что-то не то, поспешно добавила: — И да, мы падали! Два раза!

— Три, — поправила меня подруга. — В том коридорчике, в котором было написано «Салют, дебилы!», ты впечаталась в стену.

Вот про это она точно могла бы промолчать!

— Ага, понятно. — Глаза Димы не утратили интерес. — Вас подкинуть до дома или у вас на сегодня еще что-то запланировано?

Мы переглянулись. Ну, сокровище какое-никакое мы все же отыскали, вид у нас не очень презентабельный, к тому же хотелось есть и помыться. Про поесть это я, конечно, загнула.

— Только заедем за колбасой, ладно? — попросила я под урчание собственного желудка. — Дома, как обычно, или ничего нет, или Арсюша приготовил какую-то жутко полезную несъедобную гадость.

— Гадость Арсюша готовит по утрам. Так что просто пусто. Ладно колбасы, хоть бы хлебушка купить. Похоже, в том подвале я потеряла деньги, — тяжело вздохнула подруга.

— Это вы тоже в подвале нашли? — поинтересовался Дима, кивая на череп.

— Почти. Это наш трофей, — пояснила я.

— И его зовут Валера! — вставила свои три копейки Ольга.

— Отбили только череп? — продолжал издеваться Дмитрий.

— Не совсем. — Я внезапно обнаружила, что до сих пор сжимаю в руке кисть скелета. Поэтому подняла руку и приветливо помахала этой частью Валеры.

Дмитрий заткнулся и открыл дверцу машины.

Всю дорогу мы ехали молча. Оля думала о чем-то своем, я с обидой размышляла, что, как только появляется этот мужчина, я или выгляжу как лахудра, или пьяная и лахудра, или… Да мы и знакомы всего лишь три дня, так что еще не вечер и у меня все впереди. Потом пришло понимание, что выгляжу я как дура по собственной инициативе, да и пила вчера тоже. И если бы Дмитрий не встретился нам сейчас, то в таком виде пришлось бы шлепать через весь город, тем более мы совершенно не представляли, в какой его части находимся. В то кафе мы попали случайно, а выскочили и вовсе непонятно из какого двора. Кроме вездесущего «Макдоналдса», я тут вообще никаких общепитов не заметила.

— Посидите тут, я за продуктами сбегаю, — велел Дмитрий, останавливаясь у супермаркета. — И из окошек особо не выглядывайте, а то все решат, что это я вас так повалял.

— Ну и ладно, — буркнула Ольга, — мы не обидчивые. Правда, Валера?

Череп благоразумно промолчал. Я подумала, что я-то как раз очень обидчивая, но тоже сидела молча. Но все же мне не давали покоя чисто женские мысли. Вот даже если я в такой запачканной одежде, то фигура у меня все равно же ничего? И даже если макияж потек, то глаза же все равно выразительности не потеряли? Я, конечно, сейчас выгляжу не лучшим образом, но ведь все равно я симпатичная?

И когда Дмитрий загрузил в багажник два нехилых пакета и сел за руль, я, сидя прямо за его спиной, небрежно похлопала его по плечу кистью скелета и бодро поинтересовалась:

— Дим, а я же красивая?

Судя по тому, как мужчина ойкнул и дернулся, я получила исчерпывающий ответ.

 

ГЛАВА 6

— Кормилец! — встретила нас на пороге Алена. Вернее, так она встретила Дмитрия, а мы так, во встрече не особо нуждались. Открыли нам дверь, и то хорошо. — Вы прямо самое полезное мое знакомство за три недели!

— Девчонок откормить надо, а то больно костлявые, — отшутился тот, уверенно проходя на кухню. Этот маршрут был ему уже неплохо знаком.

— Ну да, этих лучше покормить, а то проклянут, только отвернись, — хмыкнула хозяйка. — Кстати, о костлявых. Вы кого в дом приволокли? — Она кивнула на запчасти скелета.

— Это Валера, — ответили мы хором и попытались занять ванную одновременно.

— Стоять! — рявкнула Алена. — Почему недотролля зовут Валерой?

— Недо… кого? — поинтересовалась я, притормаживая на полпути.

— Вы приволокли череп недотролля. — Алена смотрела на нас взглядом, в котором полыхал огонь. — Он мог родиться троллем, но гены легли коряво, и он родился недотроллем.

— Ален, он уже умер, — робко пискнула Оля.

— Он сначала родился, а потом уже умер. Причем в весьма преклонном возрасте и не так давно. Уж я-то в костях разбираюсь! — Она взяла череп в руки и внимательно его осмотрела. — Ладно, приведите себя в порядок, чувырлы. А то мужчина в гостях, неудобно как-то. Дим, а вы пока можете телевизор посмотреть, — предложила хозяйка дома.

Дима лишь улыбнулся и принялся старательно выкладывать на стол сыры и мясную нарезку. Да, права Алена, однозначно кормилец!

Через час, выслушав нашу историю хождения по подвалам, Алена минут десять задумчиво разглядывала потолок.

— Да, девчонки, заварили вы кашу…

— Мы сделали что-то не так? — удивилась я. — Вроде подвал как подвал. Да, есть там особенности. Но Питер старый город, тут в каждом доме сюрпризы могут быть.

— И могут, и есть, — согласилась Алена. — Только вот знаю я тот домишко, по которому вы погуляли. — И она снова надолго замолчала. — Кто из вас наткнулся на него?

Оля молча подняла руку. Ну я бы не была так в этом уверена. По мне, так мы там оказались чисто случайно.

— Ладно, расскажу, — решила ведьма. — Дом тот с очень сильной энергетикой. Откуда она берется, пока никто не выяснил. Такое ощущение, что это сам по себе живой организм. И он сам будет решать, кому жить там, а кто оттуда сбежит, кончит жизнь суицидом или просто пропадет. Он у нас на учете, мы давно за ним наблюдаем. Вот Маринка очень точно описала все его скрытые ходы. Только по этим ходам я его и признала. Мы зовем его Темный дом. Считается, что он построен на месте массового захоронения фей. Причем фей, которые погибли в бою. Так что спокойно там быть не может по определению. Дом питается их мертвой энергией, преобразуя в свою собственную. Опять же, мы ходили там по старым вмуровкам, никаких мороков не увидели.

— Да он ими пропитан! — не выдержала я. — Мы не умеем сквозь стены проходить!

— Вот это и интересно. Ты видишь то, чего не видят остальные или чего просто нет. Вроде простая стена, а для тебя она морок, и она становится мороком, но, как только ты прошла, все, каменная стена.

— Или вы не ощущаете этого, — вступилась за меня Оля. — Лично я не сомневалась, куда мне надо идти, а Маринка лишь находила дорогу.

— Это тоже интересно. Хотя бы потому, что скелеты скелетами, но вот никаких привидений, а тем более хозяев подвала там никогда не было.

Мы переглянулись. Призрак был вполне реальным. Ну, насколько может быть реальным призрак. Ничем от своих собратьев он не отличался. Правда, наша Танюшка исчезла, едва мы покинули дом. Так это тоже абсолютно нормально.

— Но он там был! Не может же у нас двоих быть одинаковый глюк.

— Ну и напоследок. Этот недотролль никогда не был экспонатом ни одного медицинского заведения Петербурга. Он тут появился в восьмидесятых годах прошлого века, моя мать его хорошо помнила. Агрессивный и мрачный, никто даже не знал, как его зовут. Не получив при рождении всей мощи тролля, он получил более совершенные способности к силе. И она у него была не обычная, а какая-то странная. В чем странная, мама не уточняла. Только сказала, что он исчез так же неожиданно, как и появился. Ну вот, оказывается, не совсем исчез… Я сканировала немного его череп, прямо как видела его глазами.

— И что теперь с ним делать? — испуганно икнула я.

— Покажем Арсюше, когда явится. Он из пернатых, пусть прощупает, мне сказать сложно. Как и зачем вам дом выдал этот подарок.

— Вообще-то мы сокровища искали, — напомнила Оля. — На рубины и повелись.

— Какие рубины?

Оля встала, взяла череп и сдвинула ему челюсть. В хорошо сохранившихся зубах были высверлены дырки, в которых полыхнуло тройное красное сияние.

— Рубины Сильфины… — выдохнула Алена. — Пропажа трех столетий… Ну-ка…

Она встала и подошла к черепу. Как и Оля, она попыталась отодвинуть в сторону его нижнюю челюсть, но череп внезапно дернулся и едва не укусил Алену за палец. Отдавать рубины он не собирался и после смерти. Алена витиевато выругалась.

— Не отдаст, — резюмировала она. — Сильная энергетика. Мать права была.

— А они у вас способные, — кивком указал на нас молчавший до сих пор Дмитрий. — Прямо уважением проникся.

— Ничто в этом мире не бывает случайно, — задумчиво отозвалась Алена. — Ни одна встреча. Так что вы тоже тут не случайный гость.

— На чем это основано?

— Пока не знаю, но выясним. Маринка, говоришь, его прокляла огненная фея?

— Я была пьяная.

— Сильфина как раз была из огненных фей. Ну что, юноша, — ведьма внимательно посмотрела на него, — теперь вы тоже в нашем клубе. Добро пожаловать!

Чуть позже мы с Дмитрием вышли во двор и присели на единственную здесь скамейку.

— Дима, вы не обращайте внимания, — сказала я. — Я, может, от балды ляпнула и никакого проклятия на вас нет.

— Не знаю, как насчет проклятия, но меня задела одна твоя фраза, что у меня все не так. И ты действительно права. За что бы я ни взялся, вроде и все получается, а все не то, не мое как будто. И жена была умница и красавица, а не моя. Вот нет любви, и все. Ушел. И работа была хорошая, и платили здорово, тоже не мое, тоже ушел. И люди вроде в окружении все приличные, но тоже не мои какие-то…

— И в аэропорту ограбили, — улыбнулась я.

— Ну, это под занавес истории было.

— Да нет, это все только начало. Оля вернет вам шкатулочки, а ваши майки под моей раскладушкой лежат, — как на духу призналась я.

Дмитрий внимательно на меня посмотрел, а потом рассмеялся.

— А зачем вы меня ограбили? — наконец спросил он, перестав смеяться.

— Оля подумала, что вы сперли ее косметичку, и рьяно отбивала свои тени и помады.

— Боевые вы девчонки. — В его зеленых глазах я не уловила ни тени злости или насмешки. — Если уж ей так хочется, то пусть оставит себе эти шкатулочки. Они, конечно, ценные, но от их пропажи я не обеднею. К тому же это просто презенты от партнеров. Мне не жалко. А ты правда у меня что-то увидела? — все же решился спросить он.

— Не знаю, я была пьяная. Что, все так плохо, что в сглаз поверили?

— Давай уже перейдем на «ты». Вроде уже давно знакомы.

— Ага, ты еще нас подкармливаешь, — поддела я.

— А куда деваться, вы и вправду какие-то заморенные. Так что там с проклятием?

— Ну, раз сказала, значит, что-то есть. — Я внимательно посмотрела на него и попыталась расслабиться. Нет, ничего черного определенно нет, и белого тоже. Но огонек витает, это видно. Вот только что с ним делать, я точно не знала. — Жить ты будешь, — обнадежила я. — А вот что делать с твоей странной аурой, я не знаю. Об огненных феях я если что-то и слышала, то только в сказках. Наяву все как-то проще. Ну там друидки — волшебницы, что акции в защиту кузнечиков устраивают, или лешаки, что как напьются, так лес ворочают. С элитами я не знакома. Вот только не вздумай сейчас психануть и рвануть к какой-нибудь Эфигении Арутюновне, шаманке в полуторном поколении с открывшимся третьим глазом в районе позвоночной грыжи. Народ не весели.

— А мне тут вроде так внушили, что я познакомился с целым отрядом ведьм и даже ангелом.

— Ведьма среди нас одна, это Алена. Катька мечтает стать феей, но, боюсь, не тот у нее характерец. Арсюша у нас да, вроде как ангел, но бракованный и стукнутый. Видишь же, как он любит вляпаться куда-нибудь. Да, интересно, где это нашего бескрылого носит? Ай, ладно, Катька подстрахует. А мы с девчонками пока не пойми что. И не ведьмы, и не феи… У Ольги вон только кражи удачно получаются, причем особо ценных предметов. А Анька так вообще, похоже, будет брачной аферисткой, вон как за мужиков взялась. А про себя я ничего не знаю. Ну увидела я кое-что, а дальше? А дальше я не знаю. Но вот Эфигения Арутюновна может знать. И далеко не бесплатно. И хотя единственное ее знание будет состоять в свободном владении таблицей умножения на шесть — дураков много, пойдут и поверят. Уж поверь, настоящие ведьмы не практикуют лечением всего и всех, им есть куда свою силу направить. И мы все очень редко отличаемся человеколюбием. Вернее, людей мы любим, но исключительно по настроению. В жизни столько интересного! Чтобы еще заниматься лечением грыжи? Нет уж, лучше я с Ольгой еще в какой-нибудь музей наведаюсь, вдруг там тоже еще какие бриллианты неучтенные припрятаны.

— Злая ты, Маринка, — вздохнул Дмитрий и хрустнул пальцами. — Я думал, ты мне поможешь.

— Вот только не надо давить на мою жалость! — возмутилась я. — Я точно ничего не знаю. Можно, конечно, поискать и присмотреться. Но даже Господь не мог всех вылечить, а я всего лишь студентка Академии волшебных наук. К тому же одна из худших!

— Кого ты лечить собралась? — раздался рядом недовольный голосок, и в тени двора материализовалась Катюха. Судя по ее перекошенной мордашке и измятым крыльям, что болтались за спиной, день у будущей феи не задался.

— Да мы с Димой так, сложности бытия обсуждали, — ответила я. — А где Арсений Гавриилович? Вы же вроде вместе гулять уходили.

— Вместе, — вздохнула девочка. — Иди уже сюда, спаситель человечества.

Воздух перед нами замерцал, постепенно материализуя нашего недоангела.

— Ух ты! — вырвалось у меня. — А раньше он так не умел!

— А сейчас умеет, — хмуро пояснила Катька. — Но только со страху.

Далее последовал грустный рассказ о том, что день в общем-то начинался совсем неплохо. Гамбургер в кафе для Катьки и молоко для Арсюши подняли настроение обоим и полностью стерли из памяти неудачный омлет к завтраку. Прогулка по набережной Фонтанки вообще была удивительной, не помешал даже начавшийся дождь. А вот потом им повстречалась группа людей, разместившаяся на одной из лужаек парка. Двое упитанных мужчин сидели прямо на траве, скрестив ноги, и о чем-то увлеченно вещали толпе человек так в двадцать — тридцать. Арсюша заинтересовался и тоже примкнул к собравшимся. Поначалу к нему отнеслись вполне дружелюбно, даже несмотря на его странноватый вид. Между нами, по улицам Питера бродят еще и не такие чудики.

Но чем больше недоангел прислушивался к оратору, тем больше ему это не нравилось. Человек вещал что-то из Писания и увлеченно пропихивал людям свое видение Нового Завета. Причем его видение так отличалось от самого Писания, что Арсений не выдержал и был вынужден поправить мужчину в самых, как ему показалось, ошибочных суждениях. Мужчине это не понравилось, и он попытался одернуть альбиноса. Как же! Не на того напал! Арсюша сцепился с ним в жаркой риторике, и чем больше он говорил, тем внимательнее слушала его аудитория. Более того, начали подтягиваться прохожие и внимательно прислушиваться к тому, что говорил Арсений Гавриилович.

Катька с открытым ртом сидела на траве и потихоньку начинала понимать сущность ангелов. Спина у Арсюши распрямилась, голос стал четким и спокойным одновременно. А то, о чем он говорил, было интересно и понятно.

Но интересно это было не всем. Уже через десять минут после начала Арсюшиной проповеди к лужайке стали сбегаться крепкие ребята, предводителем которых был тот самый горе-проповедник, которого так нагло потеснил наш недоангел. И намерения этих парней ни у кого не вызывали сомнения. Народ мигом оценил ситуацию и мгновенно рассосался. Арсюша же, войдя в экстаз, не словил мышей и продолжал эффектно стоять посреди травы. Девочка же сразу сообразила, что сейчас их будут бить, а с толпой качков им просто не справиться. Вернее, ей. И, скомандовав «Бежим!», она толкнула своего визави и рванула во дворы. Арсений Гавриилович тоже понял, что ситуация изменилась, и тоже решил спасти свою безгрешную сущность бегством. Но вот тренированность мышц у брутальных парней и жителя небес была явно несопоставима. Прикинув, что их все равно догонят, он остановился и решил гордо принять мученическую драку. Один против всех. Ведь не станут же эти цепные псы кидаться на ребенка. «Псы» и не стали. Добежав то того места, где стоял этот наглый чел, который сегодня испортил всю малину их хорошему знакомому, они увидели, как тот, побелев так, что постиранное «Тайдом» белье скорчилось бы в муках зависти, зажмурил глаза и растворился в воздухе. Остолбеневшие парни долго еще рассматривали место исчезновения этого суицидника, но потом пожали плечами и разошлись. На стоящую возле мусорных бачков девочку они не обратили никакого внимания.

Катька и сама сначала перепугалась за Арсюшу. Но, постояв какое-то время, она решила, что ангел все же подружился с головой и слинял на небо, где ему и положено было быть. Однако когда качки отправились восвояси, она увидела, как недоангел материализуется в том самом месте, в котором и исчез. В той же позе и с так же зажмуренными глазами. Оказалось, что Арсений так испугался драки, что просто исчез.

— Арсений Гавриилович, вы зачем помешали человеку нести в народ светлое и радостное? — горько вздохнула я, прикидывая, что Катька рассказала нам историю в очень сокращенном варианте.

— Он совершенно неправильно толковал Писание. Особенно Евангелие от Матфея, — потупился бескрылый.

— Дядя Арсений, он вообще его не толковал! — взорвалась Катька. — Он тупо выколачивал деньги из лохов! Навыки гипноза и немного красивых слов — и все, себе на пиво он заработал!

— Так нельзя! — категорично заявил Святой.

Ребенок застонал и уселся прямо на землю.

— Ну и вот как с ним? — устало спросила она. — Мы же четыре часа дорогу домой искали. Все куда-то не туда заходили. Я не рискнула с ним в метро зайти, подумала, что потом все, мне небесная канцелярия такой счет за его глупости предъявит…

— А если его того, снова стукнуть, — вдруг предложил Дмитрий, — может, у него мозги на место встанут?

— А то его мало били! — снова взвилась Катька. — И вы, Дмитрий Александрович, в том числе.

— У меня были причины…

— У других тоже! Да, мы тут по дороге потренировались, у него уже неплохо получается исчезать. Особенно когда говорю, что вечерами дома есть нечего и за пельменями в ночь бегать, как мужчина, будет он. А в темноте полно тренированных гопников с кастетами.

Арсений Гавриилович тяжело вздохнул, и вокруг него начал мерцать воздух.

— Отставить! — рявкнула я. — На сегодня ужин есть. Дима постарался. Он тоже мужчина, между прочим.

— О, так он теперь тоже наш? — подпрыгнула Катька.

— А как же, он же проклятый. Твоя мать его уже кормильцем назвала, — ехидно припечатала я.

— Вот моя мама, Дмитрий Александрович, будет пострашнее вашего невидимого проклятия, — обрадовала его будущая фея. — Раз сказала кормилец, все, значит, кормилец. Чей конкретно, уточнится позднее. Мой вам совет: берите Маринку, ее прокормить не так сложно.

Я аж слюной поперхнулась от возмущения. Я красивая девушка, а не какой-нибудь недокормыш! Озвучить это мне помешала гордо прошагавшая мимо нас Анька, державшая в руках мужской пиджак. Увидев на скамейке нашу компанию, она притормозила лишь на секунду.

— Все мужики козлы! — выдала она и скрылась в парадной.

— Ясно, Акела промахнулся… — протянула Катька. — Я не самоубийца и домой сейчас не пойду!

Полчаса спустя мы уютно устроились за столиком одного из кафе. Я любовалась вечерним городом и потягивала свой латте, Арсений Гавриилович, худой, бледный и в темных очках от Армани, смотрелся заезжим мафиози, чем вызвал живейший интерес нескольких девушек за столиком справа от нас. Но поскольку в нашей компании была я, дальше проникновенных взглядов дело не шло. Дмитрий, который, на мой вкус, был намного эффектнее, девчонок не заинтересовал совсем. На их же счастье. Катька на время рассталась со своими крыльями, развесив их на спинке венского стула, и с удовольствием уплетала уже четвертую порцию мороженого.

— Арсений, вот ты мне скажи, в чем заключается работа ангела? — пытался выведать Дима у Арсюши, внезапно заинтересовавшись этим вопросом.

Арсюша упорно прикидывался дебилом, делая вид, что не знает не только ответа, но не понимает даже сути вопроса. Да и вообще он не уверен, что его зовут Арсений, а Дмитрия Александровича и вовсе впервые видит и запоминать не собирается.

— Я не уверен, что имею отношение к небу, — наконец признался он. — Я заходил в Казанский собор, видел гравюры, ангелы, они такие красивые, а Аня говорит, что я страшный.

— Собор был Исаакиевский, мы за этот вход заплатили, как китайцы, потому что кто-то забыл дома паспорт, — поправила его Катька. — А что ты страшный, говорит не только Анька. Когда ты в храме снял очки, все присутствующие перекрестились совершенно искренне и идеально синхронно. Когда у тебя синяки сойдут?

— Думаю, что дня через четыре, все-таки учитывая тонкость моих сосудов и место удара…

— Короче, снимай очки, — велела девчонка, — только отвернись от людей, иначе мы тут останемся единственными посетителями.

— Он приблудный, — пояснила я Диме. — Мы так и не поняли, где его так пришибло. Он сам не знает, чем хочет заниматься.

— Рисовать хочу, — вдруг оживился Арсюша и вопреки наказу Катьки повернул голову вправо.

Две девицы, которые приняли его за мафиози, дружно вздрогнули и поняли, что их предположения были явно ошибочными. Потом прикинули, что раз этот чувак не представитель криминалитета, то уж гот стопудово. Такой же белый и с черными кругами под глазами. А гот ничем не хуже бандита. И принялись улыбаться Арсюше с удвоенным пылом.

Катюха тем временем сосредоточенно рассматривала Арсюшины синяки и водила пальцами по столу. И буквально на глазах фиолетовый цвет фингалов сменился на синий, потом на красный, а через три минуты на нас смотрели ничем не омраченные голубые глаза недоангела.

— Эффектно, — прокомментировал Дмитрий, явно впечатленный.

— Все дело в сосудах, — отмахнулась Катька. — Дядя Арсений прав, когда на них воздействуешь, многое получается.

— Получается, когда мысли услышишь, — не согласился тот. — Когда слышишь самые сокровенные желания, тогда это само ведет тебя. А про сосуды я ничего не знаю.

— Каждому свое, — философски ответила будущая фея. — Желания твои я не слышу, а вот с сосудами договорилась.

— Арсений, а что я сейчас хочу? — не оставил попытки доконать его Дмитрий.

Альбинос снова скривился, еще раз дав понять, что Дима ему не нравится, и закрыл глаза.

— Кто-то сильно хочет друга, — сказал он. — Ему сильно одиноко, и есть желание прижаться к кому-нибудь. Нет, это желание исходит из дома слева. И это ребенок. И ему реально плохо. Девушка слева сильно хочет получить наследство. Любой ценой. И она его получит. Две кикиморы уже работают с ней, хотя она этого пока не чувствует. А у вас, Дмитрий, желаний нет. Есть только сильная хандра и усталость от жизни. Это все, что я вижу. И вы не мой клиент, хотя аура у вас интересная, но Марина уже это объяснила.

— Арсений, и ты реально это чувствуешь?

— Эмоции как запахи, — улыбнулся недоангел. — У каждого свои, но очень специфичные. Людей можно и нужно распознавать по эмоциям. Вот почему всегда так трудно с ведьмами, — вздохнул он. — Непредсказуемый тайфун, лучше уйти в сторону и даже не принюхиваться.

— А делать-то мне чего?

— Это к Марине. Она вас взяла, вот пусть и ведет, — категорично заявил Арсюша.

— Кого я взяла? — пожелала уточнить я, едва не захлебнувшись кофе.

— Дмитрия. Когда ты определила его проблему, ты автоматически взяла ее на себя.

— Я впервые слышу о таком положении!

— Да с ним никто больше возиться не будет, — пояснила Катька. — Никому он не нужен. Подумаешь, цвет ауры огненный. Жизни же его это не угрожает? Да если бы и угрожало, фиг знает, что с этим делать. Бери этого подкидыша!

— Ну вот почему так, ограбила его Ольга, а я возись? — сокрушенно спросила я у почти пустого стакана.

— Арсюш, а можно сделать так, чтобы желание той девушки не осуществилось? — вдруг спросила Катька, кивнув на девушку слева от нас. — Почему мне кажется, что ее желание очень плохое?

— Оно не просто плохое, оно ужасное. Желать смерти отцу ради квартиры. — Арсюша пожал плечами. — Он почти умер, кикиморы стараются.

— Но ты же можешь помешать этому?

Три пары глаз выжидающе уставились на ангела.

— Пошли, — решился недоангел и встал из-за стола.

Ничем не примечательный дом в ряду точно таких же домов светился нестройными огоньками окон. Дверь третьей парадной хоть и щетинилась домофоном, но без лишних слов распахнулась, едва мы только приблизились к ней. Арсений Гавриилович шел молча и уверенно, ни разу не усомнившись в направлении. И я в который раз подумала, а не валяет ли наш альбинос дурака, прикидываясь недобитком, слишком уж серьезным и сосредоточенным он сейчас выглядел.

— Дядя Арсений, почему я не чувствую кикимор? — отчего-то шепотом спросила Катька.

— Потому что их тут нет, — так же шепотом ответила я. — Дядя Арсений немного промахнулся.

— В смысле?

На меня из темноты глянули два синих глаза, в которых светилось возмущение. Но это меня ничуть не смутило. Еще на улице я поймала энергетику дома и теперь просто впитывала ее, ощущая все, что происходило внутри. За дверью справа ссорились супруги, причем голоса были совершенно спокойными и в ход шли только твердые факты. Семейному очагу гореть там оставалось ровно неделю. Чуть выше девочка лила слезы по несчастной любви, но делала это так неискренне, что создавалось впечатление, что она сама бросила парня, а плачет, потому что девичьи слезы это святое. Слева смотрели футбол, еще левее кот драл новый диван хозяев, и за жизнь кота я не дала бы уже и ломаного гроша. Но вот присутствия в доме кикимор я не ощущала вообще. Тут не было нечистой силы никогда. Если девица и хотела сжить отца со свету, то вполне справлялась собственными силами.

— Два огонька, две девы болот, я их вижу рядом с ним, — разделяя слова на слоги, медленно произнес ангел. — И они здесь.

— Ребята, вы бы тогда поторопились, — неожиданно встрял Дмитрий. — Похоже, что мужику совсем плохо, если уж за ним родня явилась.

— Блин, дядя Арсений, бежим, Дмитрий Александрович прав! Это не кикиморы, это уже за его душой пришли, — рванула девочка.

Ангел раздумывал лишь секунду, а потом побежал наверх и с силой, совершенно не свойственной его хилому телу, распахнул входную дверь.

В комнате, на кровати, лежал мужчина, а возле него метались два огонька.

— Брысь! — велела я, видя, как они ринулись к Арсюше, едва тот вошел.

Огоньки остановились лишь на миг, но потом снова закружили около него, впрочем не слишком приближаясь. Но это были всего лишь души, и они ничего не могли сделать с ангелом. А тот уже положил тонкие руки на лоб почти умершего мужчины и закрыл глаза. Минут пять мы простояли в полной тишине, наблюдая, как тело мужчины корчится в судорогах, а Арсений Гавриилович становится еще бледнее. Вмешиваться в его работу никто не собирался. Наконец мужчина дернулся в судороге еще раз и затих.

— Отличный был яд, — еле слышно сказал наш ангел, отмахиваясь от весьма потускневших огоньков. — Но не сработал.

Присев на пол, он начал массировать виски и что-то бормотать.

— Арсений, у меня в бардачке коньяк. Может, хлебнешь? — предложил Дмитрий. Он старался делать вид, что все в порядке, но все равно еле дрожащий голос выдавал его. Не каждый день увидишь работу ангела. Хотя эта работа и длилась считаные минуты. Чего там, я сама впервые наблюдала такое.

Тот отрицательно покачал головой.

— Пельмешек бы, — неожиданно протянул он. — Со сметаной.

— Не вопрос, поехали!

Мы еще раз взглянули на мужчину, который уже дышал ровно и спокойно, на огоньки душ, которые, поняв, что прилетели сегодня зря и родственника не нужно провожать на тот свет, маячили уже за окном, и вышли из темной квартиры на не менее темную лестничную клетку.

— Дядя Арсений, а что дальше? — вдруг поинтересовалась Катюшка. — Чем все закончится?

Тот пожал плечами. В темноте альбиноса не спрячешь, и из нас всех видно было только его.

— Сегодня я случайно услышал желание, — пояснил он. — Ты попросила, чтобы оно не сбылось. Я смог так сделать. Но что будет дальше, я не знаю. Возможно, этого мужчину все же дочь отравит, но это будет позже, и я об этом знать не буду.

На улице хлестал ливень, смывая с дорог дневную пыль. Я еще раз оглянулась на парадную, из которой мы только что вышли. Дом жил. Пара все так же ссорилась, девчонка уже проревелась и теперь деловито красилась, готовясь к новому свиданию. Обиженный кот орал в туалете, куда был посажен для осознания вины от порчи мебели. Оставалось надеяться, что история эта закончится все же хорошо, а пельмешки со сметаной можно найти в Питере в любое время суток…

 

ГЛАВА 7

— Девчонки… а девчонки… — услышала я сквозь сон, но лишь посильнее натянула одеяло на голову.

Голос был незнакомым, но откликаться мне не хотелось. Я и так вернулась далеко за полночь, когда Дима проводил нашу компанию до дома. Отпускать нас одних он не решился, за что лично я была ему очень благодарна. Уставшая, как те самые бурлаки с Волги, я просто рухнула на свою раскладушку и ушла в отруб. И вот теперь кто-то пытается достучаться до моего мозга, хотя на улице только начало светать, а значит, была еще глубокая ночь.

— Ну, девчонки… — продолжал скулить в комнате кто-то.

Да пусть наконец-то эти девчонки ответят! Ольга или Анютка, мне как-то без особой разницы!

— Блин, Ясногорская, это к тебе! — услышала я недовольный шепот Анютки и поняла, что не одну меня раздражает этот голос.

— Почему ко мне? — тут же откликнулись с матраса. — Есть еще Маринка!

— Потому что это твой косяк тебя зовет! — был безапелляционный ответ. — Так косячить можешь только ты.

— Девчонки, я тут! — раздался обрадованный голос. — Я вас еле нашла.

— Так потеряй побыстрее, — пробурчала я, не сумев открыть глаза, так сильно мне хотелось спать. — Ночь на улице!

— И что? — искренне удивился голос. — Прекрасное время.

— Ночью я труп! Ай, не надо щекотать! — дернула я пяткой и невольно открыла глаза. — Итак, она звалась Татьяной. Оля, твоя подруга! — прошипела я, увидев перед собой призрака из нехорошего, по словам Алены, дома. Призрака, который не должен был существовать.

— Подружись с ней тоже!

— Я не люблю призраков!

— А кого ты любишь?

— Лично я люблю мужиков, — тут же отозвалась Анютка.

— Я тоже, — поддакнула я и спряталась под одеялом.

На матрасе раздалось шуршание, и Оля соизволила посмотреть на ночную посетительницу.

— Тебе чего, Танюха? Чего дома не сиделось? — с тоской спросила она.

— Девчонки, похоже, что я и вправду девочка! — выдал призрак и засветился ярче. — И мне реально нравится имя Татьяна!

— Хорошо, а мы тут при чем?

— Вы мою сущность опознали, и я впервые смогла выйти из того дома! Хочу вам помочь.

— Деньгами? — оживилась Анютка.

— Сокровищами, — уточнил призрак.

— Блин, так и есть, Ольгин косяк! Маринка, мы можем дальше спать.

Да я вообще-то и не собиралась вылезать из-под одеяла, слушая нашу знакомую через толстый слой синтепона.

— Слушай, Танька, ты нам и так подсунула скелет недотролля вместо муляжа. Да и рубинчики оказались не такими простыми, вон ведьму в соседней комнате спроси. Сейчас ты чего пришла? — завелась с полоборота Ольга, которая весь вечер выслушивала нотации Алены, что даже если ты учишься в Академии волшебных наук, то это не повод лезть куда попало. Нечисть там сгинуть может быстрее, чем простой человек.

— Ну кто-то же должен был этого болвана забрать, — заскулил призрак. — А то лежал, по ночам храпел, всю ауру дома портил. Домовой, что себя не помнит, в Варфоломеевскую ночь чуть не повесился от этого храпа. А рубинчики что, не подошли? Скупка не берет?

— Анька, призрака можно еще раз убить?

— Не знаю как призрака, а вот того, кто по сомнительным подвалам шарится и тащит в дом всякую дрянь, так это запросто, — последовал ответ с кровати.

— Призрак — друг ведьмы, — назидательно сказала Танюха.

— Ведьма в соседней комнате! — отрапортовала Анька.

— Настоящая или, как вы, недоучка? — заинтересовалось привидение.

— А ты слетай, посмотри.

Мы успели сосчитать до пяти, как Танька вернулась обратно. Причем как-то странно, по частям. Сначала через двери просочился один клок мерцающего облака, потом секунды через три еще клок. За призраком появилась сама Алена, в халате и бигуди, недовольно перекатывающая между пальцами еще какую-то часть призрака.

— Ну и кто приволок ко мне в дом это почти потерявшее сущность создание? — грозно поинтересовалась она.

— Никто, оно само пришло, — попыталась откреститься Ольга и нырнула под одеяло.

— Сами такие сущности не ходят. Они приходят за кем-то, — зловеще произнесла хозяйка дома. — И я хочу знать, кто эта дура!

Да, похоже, мы влипли. И ведь прекрасно же знали, что потерявшие сущность смертельно опасны. Они сами не помнят себя и ищут донора, который не дал бы им окончательно распылиться и сгинуть. А найдя этого несчастного, начинают преследовать его, выпивая всю жизненную энергию и превращая его в ходячего мертвеца. И хорошо еще, если какой-нибудь бесенок сжалится и, вытащив из этого уже не человека душу, отправит ее прямиком своему хозяину. Иначе этой душой завладеет та самая сущность и, не зная ей применения, будет таскать ее за собой. В академии нам рассказывали, что бывают сущности, носящие в себе по пять душ сразу. Вроде себя не помню, но вот этих не отдам. И не отдает. И кто из нас жертва этой говорливой сущности?

— Меня, между прочим, Татьяной зовут! — решил обидеться тот кусок призрака, что находился у Апены в ладонях.

— И кто ж тебя так назвал-то? — спросила Алена.

— Она. — Сущность, ничуть не сомневаясь, выбрала Ольгу.

— Говорила же, Ольгин косяк, — протянула Анютка. — Маринка косячит в другом направлении. Прошу заметить, что из нас из всех я тут самая порядочная. Никому не доставляю неприятностей, между прочим.

И она тут же схлопотала два проклятия в темечко. Когда я злая, у меня тоже все неплохо получается. Про Ясногорскую уж говорить нечего.

— Ведьмы! — обиженно отозвалась наша порядочная, удачно отразив обе атаки.

— Маринка, это так? Вы додумались дать имя сущности? — уже чуть менее грозно спросила Алена.

— Я настаивала на Анжелике, — пришлось мне отозваться из-под одеяла, — но этой хозяйке подвала больше понравилось Татьяна. И Оля согласилась.

— Один хрен. Ваше счастье. Сожрать она вас не сожрет.

— И не собиралась, между прочим, — встряла одна третья часть призрака, что крутилась посреди комнаты. — Я тоже хочу искать сокровища! Не те убогие рубины, а настоящие! И да, скелет Валеры заберите полностью, а то он как-то загрустил без головы.

— Дурдом! — раздался комментарий с кровати. — Мужиков искать надо, а не рубины!

— Соболь, ты, конечно, из нас хоть и самая порядочная, но это только пока, но и самая невезучая, — не выдержала Оля. — Пусть три рубина, но я уже нашла. И Маринка хоть про клятого мужичка, но при себе уже держит. Так что не выпендривайся, не ищи принца, а подбери дворняжку, вылечи, подкорми, и будет тебе счастье.

Теперь два проклятия полетели уже в Ольгину сторону. Впрочем, она их также откинула, едва не задев при этом Алену.

— Молчать! — рявкнула та, и за стенкой Василий Петрович упал с кровати. — Ольга, раз вот это вот пришло к тебе, — она кинула эфир, что держала в руках, в сторону двух остальных частей Татьяны, которые уже начали собираться в единое целое, — так будь добра присмотреть за этим. Сокровища вы там искать будете или выяснять, кто она была при жизни, мне все равно. Твоей жизни это не угрожает, и ладно. Но меня чтобы больше вот такое не будило. — Она демонстративно зевнула. — Да, Маринка, ты выяснила, что там с аурой Дмитрия?

— А должна была? — От возмущения я аж выползла из-под одеяла. — Нет, я на это совершенно не подписывалась!

— А уже никуда не денешься, — развела руками Алена. — Он твой клиент, работай.

— Это нашла Ольга!

— Вот с нее и сдерешь процент, когда она найдет сокровища. Да, эта жизнь полна несправедливостей. Напейся, чего уж там, и рассмотри все внимательно. Бери с собой Аньку, пусть она записывает все, что ты увидишь по пьянке. Сама ты ни черта помнить потом не будешь, проверено.

Я рухнула обратно на постель и забилась под одеяло. Я категорически против такого расклада! Я ничего не знаю ни об огненных феях, ни об их проклятиях! И с чего я начну? Разве что…

— Алена! — крикнула я. — Рубины…

— Ага, — развернулась та в дверях, — как один из вариантов. Правда, на мой взгляд, тупиковый, но проверить надо бы. Ну и насчет Валеры. На фиг он тут никому не нужен, вор столетия. Пусть существует по частям. Голову его я, так и быть, на буфете пристрою, колорит создавать будет. А ручку можно будет пристроить в холодильнике, как вы уедете. А то достал Петрович мои продукты таскать. Если я молчу, когда он втихаря гадость, что Арсений приготовил, подъедает, то это не значит, что можно жрать мой йогурт! А ребра недотролля пусть забирает кто-нибудь другой! — Алена явно не готова была простить Валере, что он не пожелал отдать ей рубины, и подход к его челюстям она так и не нашла.

— Так они его снова замуровали, — пожаловалось привидение. — А ему там так надоело лежать. Все, молчу. — Взгляд Алены как-то сразу решил все вопросы. — Валере опять не повезло.

Едва ведьма скрылась за дверью, как Танька усердно начала собираться в единое целое.

— Злая она у вас, — пожаловалась она на Алену. — Никакой симпатии к призракам! А вдруг я при жизни была принцессой?

— А если нет? — с вызовом спросила Анютка и снова нырнула под одеяло.

Я с сомнением покосилась на три части белесого облака, которое пыталось собраться в единое целое. Да, я тоже сомневалась, что при жизни это могло быть особой королевских кровей. Хотя кто ее знает. Бесцеремонность у нее шикарная.

— А я еще танцевать могу, вернее, хочу, — не умолкала Татьяна. — Как вы думаете, я могла жить при Екатериной Великой?

— По-моему, кто-то назвался Татьяной, — ехидно заметила Ольга из-под одеяла. — И Татьян среди монарших особ я не помню.

— Хорошо, пусть великая княжна! — пошел на компромисс призрак. — Танюши среди них были?

Да кто его знает, скорее всего, были. Дочерей царей и их братьев никто не считал, но вроде как у последнего царя в дочерях Татьяна числилась.

— А ты давно умерла? — бесцеремонно поинтересовалась я, прикидывая, что, пока эта сущность не вытянет из нас все то, за чем явилась, сна нам не видать.

— Думаю, что да. Народные волнения в начале прошлого столетия я уже наблюдала из окна той самой квартирки, в которой Валеру замуровали… Он вообще-то не Валера, но его имя и под кайфом не выговоришь. Разве что друиды справятся, но я их из своего подвала выгнала.

Ага, это поколение царевен отпадает. Да и вообще, может, она из крепостных девок! Те как раз массово себя губили.

— Не сочиняй, — строго велела я. — Скорее всего ты была простолюдинкой.

— Я против! — не согласилась Татьяна. — Я чувствую в себе большой потенциал!

— Я тоже! — поддакнула с кровати Анютка. — Только вот понять не могу, отчего это ректорша, не к ночи помянутая, во мне никак гениальности не разглядит? А ведь чувствую!

— Не надо сравнивать себя и умудренного призрака, — презрительно отозвалось облако, и едва заново не было разделено на части поменьше. — А вообще-то у вас у троих способности одинаковые.

— Чего? — Анька даже приподняла голову.

— Источник один. Вы все одинаковые. Ну как кикиморы все из одного источника силу берут, как некроманты все энергией распада пользуются, так и у вас троих источник один. Если вы действительно ведьмы, то одного толка. Это видно.

— Какого?! — в один голос воскликнули мы.

— Не знаю, — заколыхался призрак. — Это к вашей ректорше. Она же вас в одну группу определила.

— Маринка может необратимые проклятия снимать, — выдала Анька. — Это считается?

— Да. Значит, ты можешь эти проклятия накладывать, — поделилась знаниями Танюха. — Маринка для этого слишком… Жалко ей будет, короче. В тебе характер пожестче. А так это одно и то же.

— А я? — осталась в претензии Ольга.

— Отстань, — огрызнулось облако. — Твои способности тоже должны быть незаурядными. Необратимые проклятия могут единицы накладывать. Возможно, это как раз твое, — обратилась она к Аньке. — Ты тут самая злая! И вообще, я хочу про себя узнать, а не вас расшифровывать!

— Да, я злая, — согласилась Анька. — И я хочу спать!

— Ну, девчонки… — застонала вдруг Татьяна. — Ну давайте подумаем, кем я могла быть?

— Можно потише? — В комнату заглянул Арсюша в пижаме в розовых кроликах и с планшетом в руках. — Мне только что удалось взломать вай-фай из сорок пятой квартиры, и я хочу спокойно поболтать на форуме.

— Арсений Гавриилович, воровать Интернет грех! — сурово сказала Ольга, мигом поняв, что наш домашний Интернет Алена загодя отключила на ночь. Но способности Арсюши она недооценила.

— У них безлимит, могут поделиться, — не признал претензии ангел. — А я им с утра коктейльчик из проросшего овса занесу. Так что тише, а то вы мне фон сбиваете.

Держитесь, соседи! Мало того что у вас воруют трафик, так еще и угрожают пойлом угостить. А мы, похоже, утром опять без завтрака.

— Арсений Гавриилович, ты бы хоть танчиками увлекся, что ли, — с досадой протянула Анютка. — Все мужское увлечение.

— Это запросто! — засеребрилось облако. — В моем доме, ну, из которого я уже ушла, хакер один живет. Так что могу ключи и патчи подсказать!

— Не надо! Мне нравится общаться. В мире столько милых людей, оказывается!

Еще бы, и все они в Интернете. Надо бы потом проверить, по каким таким форумам гулял этот Святой. Не дай бог, нас еще потом ФСБ накроет.

— О, а янтарные шкатулочки эти чьи? — вдруг заинтересовалось облако, едва за оскорбленным Арсюшей закрылась дверь. — Красота. Мне нравится. Что-то такое я помню.

— По магазинам, торгующим янтарем, гуляла? — без особого энтузиазма спросила я, попытавшись спрятаться под подушкой.

— Нет, но такое видела. Красивый янтарь, редкий. Дорогие вещи. Где ж я такое видела?..

— Танька, мы хотим спать! Ты можешь здесь посидеть в уголочке и подумать над смыслом существования, но только тихо!

— Ладно, — сдалась наша новая «подружка». — Только шкатулочки тут вот оставьте, мне приятно на них смотреть.

Утро встретило нас страшным воплем. Женским. Нас подкинуло одним махом и вынесло в коридор. Там прямо на полу сидела тощенькая женщина в халате «под леопарда» и орала. Просто орала. Первой мой мыслью было, что бабу Варю выпустили из дурки и она пришлепала домой. Потом при ближайшем рассмотрении стало понятно, что на «бабу» женщина не тянет, так, лишь на «тетку». Значит, к нам забрались воры и захотели что-то спереть. Ну не получилось ничего унести из этой квартиры, так чего так орать и убиваться?

— Блин, Сонька, ты чего так орешь? — вынырнула из своей комнаты Алена. Позади нее маячила Катька в пижаме и с неизменными крыльями из проволоки за спиной, но на всякий случай с топором в руках.

— Страшно, — прошептала женщина, выключив вой, едва завидела Алену. — У вас тут привидения.

— Ага, не без них, — ответила хозяйка дома, почему-то покосившись на нас. — Вопить чего? Мы же договаривались на утро порчу твою снимать.

— Так я с утра и пришла. Открыто у вас было.

— Тьфу! — выругалась Алена. — Мы еще спим. Какой хмырь ночью маялся бессонницей и не закрыл входную дверь? — спросила она у нас.

Мы дружно пожали плечами. Из кладовки доносилось хорошо слышное похрапывание. Арсюша ночью сидел на разных форумах, это мы знали. Но вот выходил он куда-нибудь или нет, мы были не в курсе. Но закладывать нашего «руководителя» нам не хотелось.

— Добрый день, девушки! — В прихожую с лестничной клетки зашел сосед по коммуналке Василий Петрович. Мужчина был при полном параде и излучал отличное настроение. — С утра прогулялся, погода великолепная.

Ну да, с утра хлестал ливень, так чего не прогуляться, когда на улице такой бодрячок.

— Доброе утро! — раздалось из стены, и на ней прорисовались два мигающих глаза. — Вы тоже любите дождь?

— Вот! Снова! — заголосила женщина, а Василий Петрович принялся усиленно креститься.

— Я только поздоровалась, — отозвался голос. — Вы, женщина, вошли, между прочим, и сразу кинулись к тумбочке. Я вам просто сказала, чтобы вы не трогали хозяйские духи. А вы сразу в крик.

— Спасибо, Танюха, — кивнула в сторону стены Алена, а Катька с сожалением опустила топор. Сражаться пока было не с кем. — Василий Петрович, дверки-то закрывать надо, — попеняла она соседу. — А то ваша комната прямо по курсу. Свои-то апартаменты я защитить сумею.

Сосед мигом скис и шмыгнул к себе. Не на то он рассчитывал. Сонька перестала бледнеть и выжидательно уставилась на Алену, впрочем оставшись сидеть на полу.

— Буду порчу с женщины снимать, — вздохнула ведьма. — Утверждает, что ее атаковали злые духи.

Соня активно закивала и подскочила на ноги. В следующие три минуты мы узнали, что духи не дают жить бедной женщине уже целый год. Подкарауливают ее дома и бросают в нее салфетками. На улице так и норовят обрызгать водой из лужи, а на работе воруют пакетики с чаем. Она долго терпела, но сил ее больше нет. Вот она и решила обратиться к Алене, которая, по слухам, очень хороший медиум. Она может уговорить духов оставить ее в покое. А она за оплатой не постоит. Возьмет грех на душу, вынесет со своего склада коробку зеленки. Чтоб Алене на всю жизнь хватило царапинки замазывать.

— Аленушка, ты же так хорошо умеешь с духами разговаривать! — закончила она, умильно заглянув в глаза нашей квартирной хозяйке.

Да, по мне, она и сама неплохо с Танькой поговорила! Чем не медиум! Только вот непонятно, зачем Алена согласилась на это. Видно же, что женщине или просто не хватает общения, или уже пора к профильному врачу. Никаких духов, тем более злых, рядом с ней не наблюдалось. Видимо, женщина не в курсе, что злые духи швырянием салфеток не занимаются. Если уж швырнуть, то кусок скалы как минимум. Ну или в бытовых условиях — раскаленный утюг. На то они и злые.

— Доконала она мамочку, — зевнула Катька. — Весь мозг вынесла. Теперь мамуля будет выносить мозг уже ей.

— Мужика ей надо, а не медиума, — презрительно хмыкнули из стены. — Можно злого. Но мужика. Пойду-ка я посмотрю на это изгнание духов, а то вдруг повыть надо будет. У меня опыт большой! — оптимистично заявила Танька, и белое облако, появившись из стены, поплыло в сторону кухни.

— А что вы здесь стоите? — Дверцы кладовки распахнулись, и нам предстала заспанная физиономия Арсюши.

— Духов изгоняем, — пояснила Анютка. — Злых.

— Насколько злых? — не врубился спросонья ангел.

— А ты зайди на кухню, уточни, — раздраженно посоветовала Катька. Она не выспалась, и Соня ей сильно не понравилась.

Арсений Гавриилович пожал плечами, выполз из своей кладовки и, как был, в пижаме с кроликами, потопал на кухню. Грохот бьющейся посуды и истошный визг поставили нас в известность, что впечатление он произвел.

— Это он! — визжала Сонька. — Я его сразу узнала! Это он воровал мои пакетики с чаем! Злой дух!!!

Мощной звуковой волной нашего хилого ангела выкинуло в коридор, где он едва не впечатался в вешалку.

— Что это было? — осторожно спросил он, почесывая контуженные уши.

— Тебя опознали как злого духа, — просветила его Ольга. — Арсений Гавриилович, ты зачем воровал у женщины чайные пакетики?

Офигевший взгляд жителя небес ясно говорил о том, что он что-то в этой жизни пропустил. Трафик Интернета воровал, да, протухшую еду у бомжей тоже отнимал, даже то, что как-то перепугал в темном коридоре академии сторожей-леших, признавал, но вот о чайных пакетиках не слышал.

— Алена спрашивает, ты живой? — раздался доверительный шепот из пустоты.

— Вроде да, — также шепотом ответил ангел.

— Тогда прячься в кладовке, сейчас эта психопатка домой уходить будет. Изгнание бесов удалось. Но как бы опять каких вещей нам не попортила.

Арсюша грустно вздохнул и полез в свое спальное место. Похоже, уже не все люди казались ему милыми.

 

ГЛАВА 8

— Ну и что ты видишь?

Вопрос адресовался мне, и две пары глаз уставились на меня. Глаза принадлежали Анютке и Диме, а сами мы сидели в сомнительном кабачке и пытались споить меня. И делалось это вовсе не для того, чтобы пополнить и без того отвратительную статистику растущего женского алкоголизма, а с целью вывести меня на нужную орбиту, с которой я бы рассмотрела проклятие Димы. Анютка же здесь выступала в роли секретаря и переводчика пьяных видений нечисти-недоучки на нормальный язык.

— Тушь у тебя размазалась, — призналась я, пристально разглядывая Анютку. — И еще розовые тени не идут к твоим голубым глазам.

— Не на меня смотри, дура! Вот его разглядывай!

Я честно перевела взгляд на Диму, но ничего интересного не увидела. Вообще ничего. Такое ощущение, что его ауру кто-то основательно почистил.

— Наверное, коньяк не тот, — удрученно сказала я, тем не менее ощущая, как язык начинает заплетаться. — Ну чистый он сегодня!

— Ага, душ с утра принял, — с явной издевкой произнес мой подопечный. — Зря?

— Не знаю. — Я сделала еще глоток коньяка, который, на мой безалкогольный вкус, был чистое пойло, и оглядела контингент забегаловки.

Два мужика за столиком у окна тоже пили. И тоже коньяк. Еще один целомудренно цедил вишневый сок неподалеку от них. Ну, еще трое студентов с умным видом рассматривали весьма скудное меню забегаловки, напечатанное на сером листе самым простым принтером. Нет, ничего необычного. Хотя…

— Водки мне! — потребовала я, заинтересованная одним из алкашей у окна. Что-то в одном из них было не так, и меня это насторожило.

Когда официантка принесла мне требуемое, я одним махом опрокинула стопку и уставилась немигающим взглядом на мужика. Как интересно у него переливается на шее синий цвет. Я давно хотела платье именно такого цвета, но никак не могла подобрать фасон. Интересно, а он знает, что его аура не окружает его, а разливается вдоль позвоночника? Интересно так, прямо переливами всего синего спектра идет.

Мужик уловил мой пристальный взгляд, и это ему явно не понравилось. Он тоже вытаращил глаза и также уставился на меня. Какое-то время мы с ним играли в гляделки, но потом я не выдержала. Алкоголь все же брал свое.

— Он блокирует Димку, — сказала я, опустив глаза. — Мужика вижу, Димку нет. И тебя не вижу, — повернулась я к Аньке. — У тебя тоже нет ауры. Кто у нас такой странный?

— Работники Канцелярии, — блеснула познаниями подруга. — Там специально таких сильных подбирают, которые могут блокировать некоторые способности. А что, дядька именно такой?

— Откуда я знаю? Это ты мне сейчас про него рассказываешь.

На самом деле дядька у меня в глазах уже двоился. Мне было хорошо и спокойно и как-то не хотелось лезть ни в чьи ауры. Разве что только платье такого цвета… И я еще раз посмотрела на мужика.

— Добрый день, — в ту же секунду раздалось у меня над головой. — Какие красивые девушки! Можно с вами познакомиться?

Да, резвый мужик. И совсем не выглядит пьяным. Ах да, он же на охоте. Блин, работе. Но для работников Канцелярии это одно и то же.

— Марина. — Я протянула ему руку. — А за кем вы охотитесь?

Анютка поперхнулась чаем, а у мужика вытянулось лицо. Дима сидел ко мне вполоборота, поэтому его реакцию я не видела. Но почувствовала, как мне мощно придавили ногу. А поздно, я уже пьяная!

— С чего вы взяли, что я охочусь? — с подозрением спросил он.

— А с чего вы у всех энергию ауры блокируете? Работать, между прочим, мешаете! Я тут, может быть, пытаюсь человека вылечить, а вы…

— А я Дмитрий, — представился он и присел за наш столик. — И с чего это я блокирую ауры?

— Не знаю, этот вопрос к вам. — Я откинулась чуть влево и прислонилась к плечу Димы. — А Дмитрий у нас уже один есть. Так что вы нам не интересны.

— Она пьяная, — попыталась спасти ситуацию Анька. — Как напьется, такую чушь городит!

— Подождите, мне интересно, — отмахнулся от нее второй Дима. — И как вы меня увидели?

— У вас синий цвет по позвоночнику ползает. Только у вас.

— Это все?

— А надо что-то еще?

— Извините, сами мы не местные, — вдруг выдала Анютка, — кушать хочется, поэтому подрабатываем, как можем.

— Девушка, посидите молча, — рявкнул мужчина. — Я впервые встречаю женщину, которая полностью лишена ведьминской ауры, но которая видит меня!

— Да ладно? — удивилась Анька. — А как она тогда в Академии волшебных наук три года отучилась?

Мужчина еще раз поменялся в лице. Из смуглого стал белым, потом снова вернул свой естественный цвет и опять попытался сбледнуть. Бедолага! Не зря нас Анфиса Петровна недолюбливала.

— У нее нет ведьминских способностей, — по слогам произнес он.

— А у меня? — заинтересовалась вдруг подруга.

— У вас тоже!

— Анька, нас отчислят! — заявила я и выпила непонятно как оказавшуюся на столе еще одну порцию коньяка. — И Ольку тоже! За профнепригодность! Но ваш синий гребешок я хорошо вижу!

— То есть, — осторожно начал он, — вы ведьмы, которых невозможно определить?

— Мы не ведьмы, мы сами не знаем, кто мы. И ректорша наша не знает, и Алена не знает, и… — Меня откровенно понесло. — В общем, уберите свою защиту, вы мне работать мешаете!

И в ту же секунду на меня нахлынул целый водопад звуков и красок. И чтобы не рухнуть под этим напором, мне пришлось закрыть уши и глаза. Постепенно боль, вызванная резкой сменой тишины на какофонию, стала утихать, и я даже рискнула открыть один глаз. На меня пристально смотрели уже три пары глаз.

— Я не буду больше пить, — жалобно сказала я. — Никогда.

— Девочка, дело не в том, будешь ты пить в дальнейшем или нет, дело в том, что слуг высших сил вычислить невозможно, а ты вычислила, — зловещим шепотом произнес новый Дмитрий.

— А вы в этом так сразу и признались! И вы слуга не высших сил, а всего лишь Канцелярии, — фыркнула я.

— Не стоит орать об этом на весь кабак!

— Мужчина, вы бы сбавили обороты. — Мой Дима поиграл нехилыми мускулами. Хотя с каких это пор он стал моим? — Я не знаю всей вашей иерархии и кто вы там есть на самом деле, но вот Маринку обижать я вам не позволю. Эта пусть и странная девочка, но находится под моей защитой, и не вам сюда лезть.

— Я уточняю детали, — вкрадчиво произнес тот.

— В деталях вы не на того охотитесь. — Я еще теснее прижалась к Диме и едва не рухнула со своего стула. — Вас зачем-то сбагрили из дому. Ну чтобы под ногами не путались. А тот дядька-алкаш обыкновенный и никакой не земноводный оборотень. Оборотень здесь вы. Самый настоящий!

— Ух ты! — подскочила Анютка. — Процесс пошел! Маринка, не вздумай трезветь! Что еще видишь?

— Ольку вижу, она Русский музей штурмует. Ищет на полотнах новые подсказки к сокровищам. О, и ауру твою вижу… Анютка, не обижайся, но она у тебя тоже синяя… Блин, я хочу платье такого цвета! Дима, в Питере продают такие платья?

— Какие? — в один голос спросили оба Дмитрия.

— Ну такие, какой за ними гребешок колышется! — Я махнула в сторону подруги и нового знакомого. — Ребята, если вы не родственники, то верняк поженитесь!

Подруга искоса посмотрела на работника Канцелярии. Я бы не сказала, что он ей понравился, но мои слова заставили ее задуматься.

— Я сейчас одет не очень, — попытался оправдаться тот. — Блин, я вообще-то женат!

— Когда это нас останавливало? Тем более что он врет. Невеста Наденька сбежала от него, как только увидела его первую линьку, — с презрением парировала я. — Анька, бери его, он твой!

Действительно, несмотря на крайнюю степень опьянения, я отчетливо видела их идентичные ауры. Они одинаково переливались и даже тянулись друг к другу. Это так романтично, когда так совпадает энергетика! А вот у нас с моим Димой… Да, что там с ним?

— Димка, вот висит на тебе этот сглаз. Случайный. И не тебя сглазили, а еще прадеда твоего. Далекого. Вот чего он с огненной феей не поделил?

— О, да тут все свои? — удивленно протянул Дмитрий-второй. — Как удачно я зашел сегодня коньячку хлебнуть. Мужчина, вы можете расслабиться. У меня, кстати, очень серьезный магический опыт и непростая должность. Могу вас уверить, что никакого проклятия на вас не висит. Я это вижу очень четко.

— Мужчина, вы бы не ерничали! — отбрила его Анька. — Ваш протеже, между прочим, сидит и сам с собой чокается. Сняли бы вы заклятие с него.

Бывший собутыльник так нагло рассекреченного оборотня действительно сидел один, но как будто этого не замечал. Он что-то внимательно втолковывал пустому стулу напротив и поднимал рюмку за рюмкой, чокаясь с пустотой. Да, нехилое на нем заклятие.

— Да черт с ним, — отмахнулся Дмитрий-второй. — Я и так жал его слишком долго. Чуял, что-то не то, но жал. А этот мужчина чистый, я настаиваю.

— А так?

Я сделала пасс рукой, отгоняя все лишние цвета из теплового излучения Димы, и с удовольствием стала наблюдать, как у Дмитрия-второго, так я решила называть оборотня, вытягивается лицо.

— А так у вас родовое проклятие, молодой человек, — протянул оборотень. — И она все это видит? — обратился он к Анютке.

— Пока только тогда, когда напьется. Думаете, почему мы трезвые, а она нет?

За нашим столиком воцарилась тишина.

— А о том, что у нас Оля ворует ценные вещи, тоже молчать? — икнув, спросила я и тут же ощутила мощную ладонь Димы на своих губах.

— Я не в претензии, — заявил он. — Но твоими способностями воспользоваться хочу.

— Какая Оля? — все же услышал оборотень. — О, я же не представился! Ясинский Дмитрий Олегович, искусствовед. Практикующий. То есть не просто читаю книжки, но и лично держал в руках большинство из обнаруженных сокровищ. Кто что ворует?

— Не обращайте внимания. Пока она только обокрала этого Диму, — я кивком указала на своего соседа, — но он вроде не в претензии.

Оборотень скис. Он явно рассчитывал на сенсацию, но обламился.

— А вы в какой академии учитесь? — на всякий случай пожелал уточнить он.

— Сибирский филиал, — с готовностью просветила его Анютка, чем окончательно добила.

Видимо, Анфису Петровну он знал и связываться не собирался. Мы и сами знали, что в отличие от Центрального и Дальневосточного филиалов ректорша нам попалась самая змеюшная, с оригинальными методами взращивания новых поколений нечисти. Но и свободы она давала ученикам несравнимо больше. Например, о том, чтобы третьекурснику выбраться на каникулы в Питер (да, летней практики как таковой ни одна академия не вводила, это было чисто наше ноу-хау), нигде не могло быть и речи. У странного руководителя учебного заведения странные ученицы, тут все было понятно. И у работника Канцелярии, которая, по слухам, занималась чем угодно, только не предписанной ей надзорной работой, вопросы все исчезли мигом.

— Я так понимаю, что вы в Питере в первый раз, — вдруг льстиво улыбнулся оборотень. — Позвольте пригласить вас на обзорные прогулки и небольшие экскурсии.

— А ничего, что тут я? — вспыхнул Дмитрий-первый. — Я вообще-то коренной питерец!

— Мужчина, на вас сглаз! — презрительно скривился наш новый знакомый. — К тому же о магическом мире имеете весьма скудные знания. Только лишь те, что из сказок в детстве почерпнули.

— Но-но! — возмутилась Анютка. — Не надо тут на Дмитрия Александровича наезжать! А то проклинать начну уже я. А они у меня, проклятия эти, из разряда неснимаемых!

Разумеется, это был чистый блеф. С Анькиными способностями накладывать подобные проклятия ясности было еще меньше, чем с моими способностями их снимать. Но сущность по имени Татьяна была в этом убеждена, и Анютке тоже хотелось в это верить. Так что можно было беззастенчиво врать. Все равно проверить это до сих пор не смог никто.

— А вы реально это можете? — Работник Канцелярии уже смотрел на Анютку с нескрываемым восторгом.

— Может, — подтвердила я. — У Алены спросите. А она всем ведьмам ведьма!

— У какой Алены? — пожелал уточнить оборотень.

— А пойдемте к нам в гости, познакомим. Вреда от вас все равно никакого не будет. У вас только понты шикарные, на самом деле специалист из вас совсем никудышный, — как на духу выдала я правду.

— Ага, справлюсь с таким, — сказала Анька, и было сложно понять, врет ли она или действительно почуяла, что этот жулик нам не конкурент.

— Принято! — хлопнул тот по столу. — Когда можно нанести вам визит?

— Да пойдемте хоть сейчас, — пожала плечами я. — Одной мордой, извините, тушкой больше, одной меньше, в нашем таборе уже без разницы. И верните сознание того мужчины на место. Он не виноват, что вы в очередной раз лоханулись.

Едва войдя в парадную, я ощутила, что дома что-то не так. Чужая атмосфера чувствовалась уже на лестничной клетке и явно вела в нашу квартиру. По ощущениям, в нашей коммуналке прибыло жильцов. Только вот радости в настроении обитателей я не ощутила. Ну оно и понятно, Алена и так нашему десанту не радовалась, а тут еще кто-то приехал. К тому же мы сами тащим в дом очередного мужика.

Я покосилась на Дмитрия-второго, который всем своим видом выражал благодушие, и вздохнула. Ой, выкинет нас Алена из дома…

— Ой цветет калина… — донеслось нестройное хоровое пение, едва я открыла дверь.

— Это кто? — тихо поинтересовалась Анютка, сооружая в руках на всякий случай проклятие.

— Соседи новые, — так же тихо отозвалась я. — Не все же нам буянить.

— О, девчонки! — В коридоре появился мужик лет сорока в майке-алкоголичке и видавших виды джинсах. — А мы тут как раз вас ждем!

— А мальчишек?

Оба Дмитрия вынырнули из темноты лестничной клетки и улыбнулись мужику. Тот их улыбок отчего-то не оценил, но и сдаваться просто так не подумал.

— Девчонкам выпивка бесплатная, мужчины приходят со своим, — выдал он.

— А девушки у нас непьющие, — ответил Дмитрий-первый и попытался прикрыть мою тушку, от которой ой как несло коньячными парами.

— А гости, похоже, надолго, — прокомментировала Анютка, наблюдая, как из кухни дефилирует дама в весовой категории до двухсот килограммов в сопровождении хилого юноши нашего возраста.

— Это не гости, это конкуренты, — икнула я. — Они нацелились на комнату, в которой мы сейчас живем.

— Васька, гад, родню из деревни вызвал, — высунулась из ванной Алена. — Не думала, что этот задохлик способен на такую гадость. Обычно пакостила тут я.

Мы с Анюткой переглянулись и поняли друг друга без слов. Нет, этим провинциалам с нашей ордой не справиться. Укатаем за один вечер!

— А что предлагается в виде выпивки? — улыбнувшись, спросила я.

— Самогон! — расплылся в довольной улыбке «конкурент». — Чистый, как слеза! Сам гнал!

Дмитрий-второй улыбнулся ему не менее довольно. Насколько я сумела просканировать этого темного рыцаря, градус алкоголя в этой самогонке резко упал до нуля. Я хихикнула и хлопнула его по плечу. Дмитрию-первому это не очень понравилось, и он дернул меня к себе, чем вызвал понимающую ухмылку Алены.

— Сколько захватчиков? — полушепотом спросила я у хозяйки квартиры.

— Пятеро. Трое мужиков и две тетки.

— Ерунда, справимся! — отмахнулась Анютка и прошествовала на кухню.

За столом сидела еще одна дородная жительница деревни и неторопливо разливала по стопкам то, что они еще не так давно называли самогоном. Впрочем, о совершенной нами пакости они пока не знали. Рядом с женщиной сидела наша Оля в миленькой пижаме с микки-маусами и неторопливо нарезала сало. Весь ее вид навевал мысли о ее крайней наивности и недалекости, слишком уж искренне наша блондинка улыбалась. Как пить дать, сама уже что-то задумала. Или уже сделала, Оля была не из тех, кто будет откладывать дело в долгий ящик.

— О, а вот и девчонки с прогулки пришли, — слишком уж приторно сказала подруга, на миг изменив взгляд на зверский и указав нам на стулья. — Вы кто? — почти неслышно спросила она у Дмитрия-второго.

— Дмитрий-второй, — последовал весьма лаконичный ответ.

— Вот я так сразу и подумала, — развела руками Оля. — Приперлись чего?

— Это я его для Аньки нашла! — пояснила я. — Он теперь ее жених!

По взгляду присутствующих стало понятно, что мое мнение не разделял тут никто, но был не тот момент, чтобы вступать со мной в дискуссии. Тем более что я была в пьяном угаре и могла ляпнуть что-нибудь и похуже.

— А это Надежда, — вернула подруга свой прежний медовый тон, кивнув на бабищу рядом с собой. — Надежда приехала устраивать Костика в университет.

— Костик это тот дистрофик, которого тащили по коридору? — пожелала уточнить я и снова икнула.

— Милочка, и как часто вы пьете? — скривилась тетка, которой не удавалось сохранить лицо, как Ольге.

— Как пьет Милочка, я не знаю, она живет в соседней квартире. А я Мариночка и пью, когда спаивают. Сегодня споили.

— Толк хоть был? — поинтересовалась Алена, водружая на стол кастрюлю с отварной картошкой.

— А как же, мужика нашли! — радостно заявила я и плюхнулась на коленки к Дмитрию-второму. Не потому что я решила умыкнуть его у Анютки, просто так получилось.

Тот подавил ухмылку и вернул меня на плечо Дмитрию-первому. Да, нежных чувств я у него не вызывала.

— Еще один проклятик? — заинтересовалась Оля.

— Сам кого хочешь проклянет, — пояснила я. — Пока не поняла как, но личность он туманная.

— Добро пожаловать в стаю! — расплылась уже в более искренней улыбке Оля. Она смекнула, что после завершения сегодняшнего вечера Алена будет «хвалить» меня, а не ее, и это явно подняло ей настроение.

В кухню ввалились остальные «захватчики», и в большом просторном помещении стало сразу тесно. Все уселись за стол и сделали вид, что хотят познакомиться.

— Мы тут надолго! — сразу объявил мужик, что встретил нас в коридоре. — У нас в Питере дела.

— Да ради бога. Квартира большая, всем места хватит, — отозвался Дмитрий-первый, разливая по стопкам то, что еще недавно было самогоном. — Кого тут только не было, все сбежали. Но пока можете пожить на кухне, заодно и завтраки готовить будете.

— Не, мы в комнату приехали, — взял быка за рога мужик, представившийся Анатолием.

Мы переглянулись. Ну и наивняк эти провинциалы! Вот хуже младенцев, честное слово! Алена довольно улыбнулась, и всем стало ясно, что Василия Петровича спокойная жизнь в ближайшее время вряд ли ждет.

Через полчаса за столом воцарилась весьма непринужденная атмосфера. Мы пили ядреный, но без единого градуса алкоголя самогон вновь прибывших, они хлестали настойки Алены, но пьянеть также не особо торопились. Мы уже знали, что их зовут Анатолий, Леонид, Надежда Ефимовна, Наталья Матвеевна и Костик, но запоминать не собирались. Не на век знакомимся, а лишь на совместный ужин. Были они все родом из деревеньки Веселые Бобры и приходились друг другу родственниками, хотя в степени своего родства постоянно путались. В одном они были точно уверены, что Василий Петрович им брат, сват, кум, просто хороший человек и односельчанин в прошлом. Сам кум и односельчанин на веселой попойке не присутствовал, трусливо запершись в своей комнате и предоставив нам самим разбираться между собой. Главной же причиной своего появления в этой питерской коммуналке вновь нагрянувшие называли то, что Костику надо бы поступать учиться, и вот они приехали. Да, сопровождать ребенка. А то мало ли что, город ведь полон всяких соблазнов и маньяков. Сам «детеныш», которому было далеко за двадцать, сидел молча, опрокидывал стопку за стопкой Алениной вишневки и закусывал картошкой в мундире. На Олин вопрос, на кого сей парень намерен учиться, тот лишь неопределенно пожал плечами и заявил, что мамане виднее. Ему, конечно, хотелось бы сразу на президента, но если возьмут в трактористы, так он тоже согласен. Мы жевали салаты, кивали и говорили, что мы не против, пусть живут, но исключительно в комнате односельчанина, все остальное занято.

— Ну так вы же скоро съедете, так и комнатка освободится, — немного захмелев, расхрабрился Анатолий.

Ага, как же! Пришлось растолковать наглому «оккупанту», что мы девушки молодые, причем намного моложе их Костика, и намерены тут остаться надолго. Да еще и личную жизнь надо устроить. Мы тоже в Питер не только посмотреть Эрмитаж приехали.

— Ну так вы, — мужчина кивнул на нас с Анюткой, — по своим мужикам разъедетесь, а вот эту беленькую, — он кивнул на Ольгу, — мы за Костика отдадим. И будут они жить в той комнате долго и счастливо.

Дмитрий-первый, глядя на изменившееся лицо Ольги, закашлялся и едва не рухнул лицом в свою тарелку. Дмитрий-второй с интересом наблюдал, как подруга состряпала проклятие и припечатала им мужчину, и показал ей большой палец. Проклятие вышло аккуратненьким и хотя хорошо просматриваемым, но неснимаемым. Похоже, Татьяна права, в нас бушевал один источник.

— Я не против, — отозвался на свою беду «жених» и получил тройной сглаз в область желудка и один в область печени. Да, есть жареную свининку он теперь долго не сможет. И соленые огурцы тоже. Ну уж куда сглаз попал.

— А кладовочка у вас, кстати, захламленная, — ни с того ни с сего сказала Наталья Матвеевна. — Шубы какие-то висят, подушки какие-то. Освободить бы надо, мы все же с вещами приехали.

Она поднялась и грузно прошлепала в коридор. Видимо, решила не откладывать дело в долгий ящик и сразу навести тут свои порядки. Алена, хотя и была здесь на хозяйских правах, все время сидела молча, с нескрываемым восторгом наблюдая за понаехавшими. Наверное, чего-то ждала. И ее ожидания оправдались.

Распахнув мощной рукой дверцы кладовки, женщина рванула на себя весьма старую шубу и кинула ее на пол. Чуть поднажав, она выудила оттуда подушку и также бросила ее. Затем в ее руках оказалось нечто белое и невытаскиваемое. Женщина рванула раз, рванула два и… оказалась нос к носу с Арсюшей, который спокойно спал себе в чулане и никого не трогал.

Как она орала! Ее односельчане просто оцепенели, впечатленные столь эффектным визгом. Сам Арсений Гавриилович сохранял свою невозмутимость даже в этой ситуации и с присущим ему ангельским спокойствием рассматривал нарушительницу его отдыха. Едва женщина закончила свой концерт, подавившись собственным фальцетом, он хладнокровно подобрал шубу и повесил ее на место. Затем сгреб в охапку подушку и вернулся в чулан.

— Сплю я тут, — беззлобно сказал он Наталье Матвеевне. — Стучать надо.

И закрыл за собой дверцы.

Впечатленная явлением Арсюши народу, женщина плюхнулась на пол и уставилась в одну точку. Ну да, не она первая, и, как мне казалось, последняя будет тоже не она. Наш ангел умел произвести впечатление на людей. К тому же у него вокруг глаз снова стали проявляться фиолетовые круги. Катька только готовилась стать феей, и не все у нее получалось. Поэтому маскировка синяков имела временный эффект. Ну да ничего, ребенок еще подучится и свое наверстает.

— Это Арсений, мой брат, — спокойно сообщила Алена. — И да, он спит там. Так что вещички придется оставить тоже в комнате у Василия Петровича. Можете на воздушных шариках подвесить, чтобы на полу не мешали.

— Мам, я голодная! — раздалось из прихожей, и нашим взорам предстала сама будущая фея.

Но пока о ее планах на жизнь было сложно догадаться. Джинсы девочки были в грязи, на футболке красовались два малиновых пятна, а крылья снова были измяты и потрепаны. Выражение лица ребенка говорило о том, что день она провела весьма продуктивно.

— Знакомьтесь, моя дочь! — с особой гордостью представила Алена свое чадо.

Впрочем, чадо гордости матери не оценило. Плюхнувшись на стул, Катюха грозно обвела взглядом незнакомых ей людей. Особенно неприязненно она посмотрела на Дмитрия-второго.

— Дмитрий-второй, — едва сдерживая смех, представился он. — Меня Маринка нашла.

У, гад! Вот так взял и ляпнул. Не зря он мне сразу не понравился.

Катюха скинула с себя резинки крыльев и уже более заинтересованно посмотрела на мой новый улов.

— Хорошо, что только одного притащила. А я уж думала, что эти тоже, — она кивнула на остальных, — ее результат. Вот прям страшно становится, как представлю, что она всех проклятиков будет в дом тащить, как котят с помойки.

— Но-но! — возмутилась Анютка. — Она его как моего жениха нашла! Правда, он мне не нравится, но Маринка настаивает…

— Ага, и пожрать он уже зашел, — поддакнула Алена, наливая гостям еще своей наливочки. — А это к Василию Петровичу приехали. На комнату рассчитывают, где девчонки живут.

— Мам, а их просто гнать не пробовали?

— Зачем, доча? Сами уйдут. Вот Валера в полночь начнет буянить, так, может, и передумают тут оставаться.

И словно в подтверждение ее слов на холодильнике вспыхнули два рубиновых огонька. Это череп недотролля, поставленный Аленой как оберег к холодильнику и бережно укрытый кружевной салфеточкой, показал, что он здесь и все слышит.

— Ну, такие игрушки мы видали, — отмахнулся Леонид и демонстративно щелкнул череп по лбу.

Это было первой его ошибкой. Если Валера позволил нам, магическим недоучкам, таскать его по всему Питеру, это совершенно не значило, что это могут делать все остальные. Чуть подпрыгнув, череп клацнул зубами и впился мужчине в палец. Пустые глазницы при этом испускали все тот же глубокий малиновый свет. Леонид заорал и попытался отнять палец. Не получилось. Валера лишь ухмыльнулся и сильнее сжал зубы.

— Милый, не потеряй рубины, — предостерегла Алена череп. — Их лет сто искали, не дай бог, потеряются.

Сидевшая в прежней позе на полу в коридоре Наталья крик Леонида истолковала как сигнал и тоже открыла рот.

— Женщина, ну я же вас просил, — укоризненно произнес Арсюша, распахивая дверцы кладовки и глядя на нее своими глубокими синими глазами, вокруг которых синяки проявились еще больше, отчего наш ангел стал похож не на простого воскресшего зомби, а на их предводителя в лучшем своем образе.

Наталья подавилась криком и принялась истово креститься.

— Тремя пальцами крестятся уже, а не двумя, — посетовал наш ангел, — понаехали, сектанты.

И снова закрыл дверь кладовки.

Валера, посчитав, что свой долг охранника он выполнил, отцепился от пальца Леонида и, поднявшись на воздушном потоке обратно на холодильник, замер с довольным оскалом, в котором вместо трех зубов полыхали рубины огненных фей.

— Только призраков в этом дурдоме не хватает, — в сердцах произнесла Надежда Ефимовна, дуя на прокушенный Валерой палец Леонида.

— Почему? Я тут, — раздался голосок, и на кухне материализовалось облако, названное Татьяной. Сейчас уже при особом желании можно было разглядеть в нем человеческие очертания. Сущность явно прогрессировала в своем опознании собственного «я». — Просто меня просили не попадаться на глаза. А так я здесь, только свистни!

Костик закатил глаза и рухнул на пол. На поверку его психика оказалась самой слабой. А еще собрался жениться на Ольге!

— Изыди!! — заверещал Леонид и так же, как Наталья, принялся креститься, совершая все прочие ошибки одновременно.

— Ага, как же! — фыркнула Татьяна. — Нас таким не возьмешь!

Надежда Ефимовна кинулась в коридор, запнулась обо все еще сидевшую на полу Наталью, добралась до большой клетчатой китайской сумки и вытащила из нее весьма объемный пузырек.

— Вот я вас! — закричала она, расплескивая его содержимое по кухне. — Вот на вас управа! Не зря Васька говорил, что тут шабаш ведьм обитает!

— Это что? — с большим интересом спросил призрак, сквозь которого прошло несколько капель жидкости.

— Я так понимаю, что святая вода, — отозвался Дмитрий-второй, небрежно смахивая капли с футболки.

— Бракованная? — не отставало любопытное привидение.

— Просто не действует, — пожал плечами тот.

— А мне тут нравится все больше и больше, — отозвался мой Дмитрий-первый, с интересом глядя на Надежду, которая пыталась исполнить в узком пространстве коридора что-то вроде половецких плясок. Одновременно он пытался прикрыть пьяно хихикающую меня, но потерпел поражение.

На холодильнике череп Валеры возбужденно подпрыгивал, видимо, в его существовании очень давно не происходило ничего интересного, и сейчас он был доволен происходящим. Костик лишь на мгновение пришел в себя, чтобы увидеть, как над ним пролетело радостно гукавшее белесое облако, и снова отключился.

— Да что ж это такое! — раздалось из кладовки, и перед нами вновь предстал Арсюша.

Выглядел он как всегда эффектно. Казалось, наш и так не маленький альбинос стал выше едва ли не на полметра, босой, в белой фланелевой пижаме и с уже почерневшими фингалами под глазами, он заставил икнуть даже Дмитрия-второго.

— Что я должен сделать, чтобы мне дали поспать? — устало спросил он.

— Изыди!!! — снова заверещал Леонид, а Надежда плеснула остатками святой воды на Арсения.

Терпение у нашего ангела закончилось. Он молча ухватил Леонида за шкирку (и откуда только силы взялись!) и отправил его за дверь комнаты Василия Петровича. Ни замки, ни прочная дубовая дверь не помешали ему сделать это. За Леонидом последовали все его односельчане, и лишь Костик, все еще пребывая в обморочном астрале, уполз за родней самостоятельно. Видно, врожденные рефлексы были сильнее стресса.

— Арсюша, родной, ты иди спи, — сказала впечатленная Алена. — А мы тут чайку попьем. Чужих уже вроде как нет.

Арсений Гавриилович устало вздохнул и скрылся в кладовке.

— Все сидят тихо, — на всякий случай сказала Алена. — И Маринке больше не наливать!

Интересно, это еще почему? Я, между прочим, если не считать глупого хихиканья, сидела тут тише всех!

— Вы где раздобыли ангела? — шепотом спросил Дмитрий-второй.

— Нигде, — ответила ему Анютка, переглянувшись с Ольгой. — Он приблудный. Еще и стукнутый.

— Анечка, — вкрадчиво произнес тот, кого я посулила ей в женихи, — ангелы, пусть даже и стукнутые, просто так не прибиваются.

— А может, он от стаи отстал, — не пожелала сдаваться Ольга, и я кивнула в знак согласия с ней. — Арсений Гавриилович, — закричала она, — ты стайный?

— Я уставший, — раздалось из кладовки.

— А в стае жил?

— Я в ней сейчас живу!

Ну да, с этим поспорить было весьма трудно. Нас с каждым днем становилось все больше и больше. И каждый развлекался, как мог.

— А обратно хочешь? — не отставала Ольга. — Ну, как твои будут мимо пролетать, ты с ними улетишь?

— Нет, — последовал категоричный ответ.

— А почему? — спросили мы все хором, и даже Валера изменил свет в глазницах с рубинового на синий. Видимо, череп недотролля таким образом выражал удивление. Еще немного, и мы научимся с ним общаться.

— Я еще не был в Эрмитаже.

— Зато там уже была Ольга, — пролепетала я все еще плохо слушающимся языком и потянулась за бутербродом. — Так что все интересное она оттуда уже вынесла.

— Можно узнать, что именно? — поинтересовался Дмитрий-второй.

— Да ради бога. — Оля извлекла из кармана свой пергамент. — Все равно мы масштаб не расшифровали. Разве только рубины нашли, но Валера их не хочет отдавать.

— Валера рубины честно украл, — сообщила Татьяна, кружась над столом, что, впрочем, аппетита никому не испортило.

— А я хочу в Эрмитаж! — настаивал голос из кладовки. — Там чудная коллекция живописи. Я прочитал это в Олиных рекламных буклетах.

— Катька, ведешь завтра Арсения в Эрмитаж! — решила Алена. — Видишь, он настаивает.

Ребенок кивнул и вернулся к своей тарелке. Дмитрий-второй тем временем с восторгом рассматривал подсунутый ему пергамент. Причем смотрел на него так, как будто видел перед собой редкое сокровище. Похоже, Ольга стащила что-то действительно ценное.

— Это же план Эолы, — выдал он с хрипотцой. — Давным-давно разрушенный город фей…

— Это где-то написано? — не выдержала Ольга.

— Да во всех свитках! Древний, чудесный город…

— Если он разрушенный, значит, сокровищ там нет? — на всякий случай уточнила Ясногорская.

— Ну, золота и серебра там никогда и не было.

— Фигня этот план, значит, забирайте себе.

— Что? — не поверил Дмитрий-второй. — Ты отдаешь мне это сокровище?

— Если не золото, значит, не сокровище.

— Но такая древность…

— Милый, забирай, пока дают, — не выдержала Алена. — Оля еще что-нибудь найдет и притащит!

Потенциальный жених Анютки уставился на нее немигающим взглядом.

— Ну, Маринка видит скрытую энергетику и тащит в дом всех странных личностей, Ольга видит странные предметы и тоже тащит их в дом. Страшно представить, на что способна Анька… — пояснила она.

— Я пока не определилась, — пожала плечами та. — Но время у меня еще есть.

— А ты сам, часом, не из Канцелярии будешь? — уточнила хозяйка дома, разливая по стопкам остатки наливки и обходя меня стороной. — Слишком уж затрясло тебя при виде этой вещицы.

— Я по древностям, — уклончиво ответил он.

— Жезл Перуна ищет, — выдала я тайну нового знакомого, уж слишком навязчиво она крутилась у него в темечке. — Но пока безрезультатно.

Тот дернулся и заметно сник. Наше общество уже не представлялось ему безобидным сборищем идиотов.

— Дима, ты бы больше ей не наливал, — посоветовал он моему спутнику.

— Она наклюкалась еще до того, как ты к нам подсел, — напомнил Дмитрий-первый. — И отпустит ее не скоро. Слабый на алкоголь организм.

— Налейте и мне тоже! — В который раз за вечер дверцы кладовки распахнулись. — Я хочу напиться и забыться пьяным сном, раз по-другому уснуть не получается!

— Это ж как мы его доконали-то, — протянула Анька. — Арсений Гавриилович, может, тебе просто кислого молочка дать? Глядишь, и с него заколбасит.

— Водки хочу!

Мы всей толпой наблюдали, как наш бескрылый ангел подносит стопку с водкой к носу и как его безгрешный организм всеми силами сопротивляется соблазну. Но поскольку на него смотрела чертова уйма глаз, да и другого способа уснуть он уже не видел, Арсюша обреченно вздохнул и одним махом влил в себя жидкость. Секунду он стоял в оцепенении, потом его зрачки сделались нереально большими, а нос отчего-то покраснел.

— Женись на Анне! — внезапно выдал он повелительным тоном, указав перстом на Дмитрия-второго. — Такова моя воля!

И рухнул на пол. Мы едва не столкнулись лбами, проследив одновременно траекторию его падения. Около минуты на кухне стояла гробовая тишина, а потом с пола донеслось довольное сопение и недоангел попытался свернуться калачиком прямо на кафельной плитке.

— Мужик, а ты влип. — Алена задумчиво посмотрела на ценителя древностей. — Воля даже контуженого ангела — это серьезно.

— Я понял, — едва ли не со всхлипом отозвался тот. — Но он же не уточнил, на какой именно Анне, да?

— Слышь, так за него я сделаю! — пригрозило привидение. — Анька, ты его забираешь?

— Да возьму, чего уж там, — махнула рукой подруга. — Не понравится, всегда выкинуть успею.

— Да, я вам забыла сказать! — неожиданно подпрыгнула Ольга. — Мама папу моего действительно нашла в параллельной реальности, все как Маринка и сказала! И даже нашла способ вернуть его домой, так что скоро вся наша семья будет в сборе.

Я довольно улыбнулась и устроила голову на плече у Дмитрия. Приятно, когда приносишь людям пользу. Лишь бы не спиться от такого старания. Вот только что-то восторга на лице Дмитрия-второго я не наблюдаю.

— А нечего шастать по всяким сомнительным заведениям, — развела руками Катька. — Так что вы, дядя Дима, на женитьбу нарвались сами.

«Дядя Дима» молчал. Наверное, прокручивал в голове всякие пути к отступлению. Возможно, даже мысленно копался в трактатах по римскому праву. Только это все зря. Уж я-то своих приятелей знаю.

Арсюша на полу потянулся и зевнул, напоминая тем самым, что нехорошо вот так оставлять его на голом кафеле. Переглянувшись, оба Дмитрия поступили как мужчины. То есть один взял ангела за ноги, второй за плечи и транспортировали его в кладовку. Сам Арсюша недовольно бурчал, видимо не особо довольный качеством транспортировки, и даже попытался пнуть одного носильщика и укусить другого. Хорошо, что Дмитрий-первый обладал отличной реакцией и вовремя отдернул руку. Но при этом он отпустил плечи Арсюши и тот снова нехило приложился головой об пол, но проснуться даже не подумал.

— А если он станет дураком? — укоризненно прошипел Дмитрий-второй, наблюдая это безобразие.

— Он и сейчас не гений, — отмахнулся мой проклятию — Еще одна контузия ему не страшна. Ну, взяли!

И они взяли. Аккуратно, ну как могли, положили Арсения Гаврииловича в кладовку и даже старательно прикрыли дверцы. Вечер продолжался.

— Девчонки, пойдемте искать сокровище! — не отставала от нас Татьяна. — Я такие подземелья нашла!

— Чего ж ты там не осталась? — с горечью спросила Алена, которую наш табор очень сильно напрягал.

— Не могу, — попытался оправдаться призрак. — Не мое это. Там огненные феи обитали, там везде защита отдухов. Но что нашла, то нашла.

— Кто обитал? — вскинулись одновременно оба Дмитрия.

— Феи огненные. Нутром чую, что они.

— У тебя есть нутро? — заинтересовался Дмитрий-первый.

— А как же! — заверили его и с готовностью продемонстрировали всю внутреннюю сущность призрака, включая раздувание до невероятных размеров и мигающий глаз в тарелке сомневающегося.

— Слабо, — отмахнулся тот и даже попытался проткнуть вилкой мечущийся по его бутерброду зрачок призрака.

— Хам! — обиделась Татьяна. — Аня, прокляни его!

— А ему, типа, Маринки мало? — лениво отозвалась подруга.

— Маринка трезвеет и теряет фокус внутреннего зрения, — со вздохом отозвалась я. Начинала болеть голова, и захотелось пить.

— Слава богу! — воздел руки Дмитрий-второй, которого мои сегодняшние откровения совершенно не радовали и он явно боялся новых разоблачений.

— Слава! — поддакнули ему из кладовки, и Анькин жених заткнулся.

Я смотрела на Ольгу и даже без пьяного угара понимала, что она подземельями заинтересовалась. И даже туда полезет. Причем уже завтра. Вот хотела бы я знать, Ясногорскую привлекают сами катакомбы или то, что в них может быть спрятано? Лично я на информацию Татьяны не особо бы полагалась, все-таки она сущность, к тому же не совсем определившаяся. Но, с другой стороны, рубины она нам показала, пусть и никто пока не может вытащить их из челюсти Валеры. Слишком уж рьяно этот недотролль защищал свое имущество.

— Мариша, мы идем в эти подземелья, — сказал мне на ухо Дмитрий-первый.

Ага, вот так я и знала. Только надеялась, что он созреет до этого не скоро. Ну или после того, как там побывает Ольга и произведет хотя бы первую разведку.

— Милый, я бы не особо доверяла Танюхе. — Я снова попыталась устроиться у него на плече, он, собственно, не возражал. Вот в чем преимущество пьяной девушки перед трезвой. Трезвая я бы ни за что не решилась так навязываться мужчине. К тому же он видел меня или лахудрой, или пьяной. В общем, совершенно не в том виде, в котором девушки должны себя преподносить. А пьяная я делаю что хочу, ведь все потом можно будет свалить на то, что я была не в себе и ничего не помню.

— Но ведь мы пойдем туда не одни. — Меня аккуратно приобняли за талию.

— Оле я тоже не особо доверяю.

— Я пойду с вами! — вызвался Дмитрий-второй. — Вдруг там что-то интересное.

— Вот его там и закопаем, — не выдержала я. — Вот не нравится он мне!

— Хочешь оставить меня вдовой еще до замужества? — возмутилась Анька.

— А что, не хочешь? Так романтично…

В следующую секунду мы все поняли, что пьяная я не поддаюсь сглазу или проклятию. Все три, посланные с разных сторон, они просто отлетели от меня, как будто я была защищена непробиваемым куполом, и это без всяких усилий с моей стороны. Дмитрий-второй посмотрел на меня с возрастающим уважением. Да, мне бы теперь не спиться…

— Танька, — вкрадчиво произнесла Анютка, — мы туда, конечно, сходим, но не дай бог что не так… Отравишься в свой дом дальше по подвалам друидов гонять.

— Устрою, — кивнула Алена и хмуро посмотрела на призрака.

— Все будет пучком! — оптимистично пообещала Танюха. — Валера, мы идем за сокровищами!

Череп клацнул зубами и сменил свет в глазницах на зеленый. Похоже, так он выразил согласие.

 

ГЛАВА 9

В десять утра мы стояли перед входом в очередной подвал. Танюху при солнечном свете почти не было видно, но ее звонкий голос мы слышали отлично. Наша команда собиралась в поход по подземельям весьма основательно. Вернее, оба Дмитрия вооружились веревкой, киркой и запасом провизии. Оля, Анютка и я были просто полны решимости. У меня к тому же жутко болела с похмелья голова, и даже Ольгин «бодрянец» смягчил последствия вчерашней попойки не сильно. Поэтому настроение у меня было отвратительным, и я то и дело хмуро косилась на своего Дмитрия, который улыбался мне изо всех сил, демонстрируя, что ради снятия проклятия готов симулировать симпатию. Но сегодня я на эти уловки уже не велась, и настроение становилось все хуже.

Анютка бережно держала под мышкой Валеру. Первоначально его брать с собой никто не планировал, но за завтраком, когда обсуждались планы, череп пришел в такое возбуждение и так начал подпрыгивать на холодильнике, что игнорировать его желание мы посчитали свинством. Алена сначала заартачилась, мотивируя свое желание оставить Валеру при себе тем, что он очень эффективно охраняет холодильник, а саранчи в доме, желающей полакомиться ее колбаской, в данный момент хоть отбавляй. Все односельчане предприимчивого Василия Петровича пока еще не уехали, а жрать захотят, как пить дать. Пришлось вспомнить еще об одной части недотролля, которая лежала на полочке в коридоре мало кем замеченная, а именно его кисть, которую в дом приволокла я. Эту часть скелета примотали к ручке холодильника и строго приказали: «Чужих не впущать!»

Все-таки при жизни недотролль был выдающейся личностью, а после смерти не потерял своей харизмы, поскольку мы, будучи уже у дверей, увидели, как в кухню прошмыгнул Леонид и направился прямиком к холодильнику. Кисть Валеры изогнулась, укоризненно погрозила мужчине указательным пальцем, а потом сложилась в фигу. Леонид попятился, пробормотал: «Извините, все понял», — и так же шустро скрылся в комнате. Полностью успокоенная Алена с легким сердцем отпустила череп с нашей экспедицией.

То, что Валера вел себя спокойно в руках у Анютки, меня мало удивило. Жизнью я уже была ученная и понимала, что находят и вытаскивают из «замурованных шкафчиков» мужиков одни женщины, а мурлыкать они уходят совершенно к другим. Впрочем, в данном случае ни я, ни Оля никаких претензий ни к Анютке, ни к Валере не имели.

Дмитрий-второй кроме всего прочего бережно держал фотокопию плана, как он нас уверял, древнего города огненных фей Эолы. Оригинал, столь небрежно отданный ему Ольгой, он спрятал, как он выразился, в надежное место и намеревался создать для его хранения соответствующий микроклимат. Такой, возможно, был бы как раз в Эрмитаже, но Ольга оттуда его уже стащила. Ну это было личное его дело.

Меня здесь интересовала прежде всего информация об этих самых феях, и хотелось бы подсказки, как снять их проклятие, наложенное на целый род. Оля стабильно рвалась найти способы быстро обогатиться, Аньке же просто было скучно, и она шла с нами лишь для собственного развлечения. Ну еще проследить, не закопаю ли я ее новоиспеченного жениха, как грозилась вчера вечером.

— Ребята, а что, фонарик никто не взял? — поинтересовалась Оля, заглядывая в темень подвала.

— У нас вообще-то мужчины есть, — хмуро отозвалась я, отпивая минералку из бутылки. — Что я, зря их нашла?

Дмитрии переглянулись, про фонарик они забыли. Но сознаваться в этом им отчего-то не хотелось. Выручил, как ни странно, Валера. То ли он внял моим словам и приобщил себя к найденным мною мужикам, то ли просто захотел помочь, но его глазницы вспыхнули ровным золотистым светом, вполне достаточным, чтобы освещать дорогу.

Метров сто не было ничего необычного, подвал как подвал, мокрые стены и ржавые двери. Танюха плыла впереди нас, щебеча, что это лучший подвал в ее существовании и, если бы не охранная магия огненных фей, она бы тут обосновалась. Валера по-мужски молчал, освещая все новые и новые коридоры. У меня жутко болела голова, и я совершенно не представляла, как это путешествие может помочь Дмитрию-первому. Даже если это и вправду подземелья огненных фей, которых, кстати, в нашем мире не было уже больше сотни лет, как это поможет снять тот феномен невезучести, что преследовал господина Потапова? Я ведь только видела скрытые сглазы, но снять не могла. И тут же противный внутренний голос ехидно напомнил, что еще как могла. Ведь с того мужика со смертельным приворотом на себя самого сняла же метку смерти. Не знаю, правда, что с ним сейчас, но жизни его точно ничто не угрожает. А тут почему я не могу?

И я попыталась отключить мозг и довериться исключительно чувствам. Ну, что у нас там? Сначала ничего, кроме сырости, я не ощущала. Просто мокрый камень без всяких признаков магии. Не знаю, что интересного нашла тут Татьяна, мне тут не нравилось ничего. Уж лучше бы в Эрмитаж с Арсюшей и Катюхой ушла. Но вот потом… Стены начали как будто немного мерцать, словно растворяясь и обнажая то, что было скрыто внутри них. Какая-то непонятная мне энергия словно струилась по подвалу, уходя глубже в подземелья. Я попыталась ухватить одну такую энергетическую нить, но она легко прошла сквозь мои пальцы и устремилась вниз.

— Нам нужно вниз, — с некоторым трудом произнесла я. — Все уходит вниз.

— Так ты нам и должна показать скрытые ходы, — резонно возразила Оля. — Ты же должна их видеть!

— Тихо! — рявкнула Анютка. — Маринка, ты чего-то поймала?

Я осторожно кивнула. Пока я видела искрящуюся всеми цветами радуги энергию, мне не хотелось терять с ней связь. Я видела только ее, и ничего больше.

— Сами найдем, — приняла решение Анька. — Маринка, куда нам?

— Вниз!

— Как?

— Продолбим! — оптимистично пообещал Дмитрий-второй. — Точку только укажите.

И он поднял кирку, готовый к физическому труду. Валера же в его действиях усмотрел некую угрозу и недовольно щелкнул челюстями, изменив свет в глазницах на фиолетовый.

— Расслабься, — велела черепу Анютка. — Он будет долбить нам тоннель.

Валера скрипнул зубами, но вернул нам первоначальное желтоватое освещение.

— Здесь долби, — наугад ткнула Оля.

— Почему?

— А почему нет? Маринка, ты видишь что-нибудь особенное?

— Я не вижу, я ощущаю. И все это уходит вниз равномерно. Долби тут, Оля не ошибается.

От проходящей сквозь меня энергии мое тело начинало потряхивать, но я вдруг ощутила, как Дмитрий взял меня за руку, и сразу человеческое тепло вернуло меня в реальный мир. Нет, упругость волн я ощущала, но теперь как бы на расстоянии, и раствориться и уйти за ними меня уже не тянуло.

— Маринка, выныривай в реальность, ты уже посинела, — услышала я голос Анютки. — Я поймала то, что ты имела в виду.

Я кивнула и закрыла глаза. Энергия медленно, толчками, но отпускала меня. Чувствовала я себя и правда не очень, но похмельный синдром тут был ни при чем.

— Дима, долби где хочешь, — велела Анька. — Нам лишь бы вниз спуститься. Похоже, я нащупала рисунок.

Дмитрий-второй кивнул и долбанул киркой в месте, где указала Оля. Кладка дрогнула под напором, и несколько кирпичей отлетело, едва нас не задев. Валера снова дернулся и снова выдал фиолетовый свет. Нет, этот авантюрист ему однозначно не нравился.

— Потише, — велела Дмитрию Татьяна. — Я должна вернуть вас живыми! Я не хочу обратно в подвал Темного дома.

Мужчина послушался и стал действовать осторожнее. Через пару ударов ему улыбнулась удача, и кирка ушла в пустоту. Я, все еще держась за Дмитрия-первого, все же решилась расслабить тело и снова подключить сердце.

— Налево поворот, а потом я не вижу что, — сказала я. — Вроде дверь, но какая-то странная.

— Магический столб? — заинтересовался Дмитрий-второй.

Я пожала плечами. На третьем курсе магические столбы мы изучали только в теории, на практике с ними знакомили более способную нечисть, чем мы. Ни Анютка, ни Ольга, ни я к этому виду магических преград допущены не были. Преподаватели справедливо полагали, что таких слабых в магии девчонок может просто смести силой, заключенной в таком столбе.

И все же это оказался именно магический столб. Мощная, толщиной в дорическую колонну энергия уходила вниз, преграждая путь. Переливаясь всеми цветами радуги, она манила и завораживала одновременно. Валера издал скрип и выдал из глазниц абсолютно белый свет. Татьяна тоже замерцала как-то по-особенному, но подойти близко к столбу не решилась.

— Я не знаю такой энергии, — чуть запнувшись, сообщил Дмитрий-второй. — Много видел, но это…

— Это огненные феи, — изменившимся голосом сообщила Татьяна. — Это их преграда.

— А по-моему, это всего лишь лифт, — фыркнула Анютка. — Энергия, которая унесет вниз. Маринка, что у тебя?

— Ничего, — призналась я. — Столб как столб. За ним стена и ходов нет. Вообще. Но меня тянуло вниз.

— Ой, да пошли! — сорвалась Ольга. — Мы должны тут все посмотреть и вернуться к ужину. Алена обещала к нашему приходу чебуреков нажарить. Вперед! — И она бодро хлопнула обоих мужчин по спинам.

Те явно не ожидали такой атаки, так как покачнулись и оба рухнули в переливающийся столб. А поскольку на руке у Дмитрия-первого висела я, то меня также подхватило и затянуло. Я ойкнула и еще сильнее сжала руку Димы, всем существом ощущая, что ни больно, ни страшно мне не стало. Только легкое чувство падения и разноцветные круги перед глазами. Другое дело оба Дмитрия. В столбе энергии они преобразились. Мой Дмитрий сохранил человеческий облик, только красное свечение его ауры стало осязаемым. Таким осязаемым, что я протянула руку и пропустила сквозь пальцы тепло его тела. Красный огонек замельтешил у меня на ладони, а потом вспыхнул рубиновым пламенем и погас. Интересный эффект. Дмитрий-второй же проявил явно оборотническую сущность. Причем волчью. Шерсть покрыла его спину и встала дыбом. К тому же он немного подвывал, явно от страха. Вот, а еще мужчина!

Впрочем, наше падение продолжалось недолго. Не знаю, сколько прошло секунд или минут, но мы приземлились на мокрый каменный пол в полной темноте. Мгновение спустя на нас рухнули Ольга и Анютка с Валерой в обнимку. Девчонки ничего так, были веселы, а вот череп дрожал и выдавал розовое свечение. Испугался, бедняга!

— Делаю перекличку! — объявила Ольга. — Буду считать всех по черепушкам, а привидения по саванам!

— Нет у меня савана, — тут же отозвалась Татьяна, и все с изумлением уставились на нее.

Перед нами стоял призрак довольно молодой женщины, причем красивой. Большие глаза и длинные, практически до пят волосы, развевающиеся на несуществующем ветру, и платье в пол, явно голубого цвета.

— Танюха… а ты… того… — только и смогла вымолвить Ольга.

— Ага, того, — подтвердил призрак. — Женщина я все же. А я как, красивая?

Оба Дмитрия вышли из оцепенения и одновременно кивнули. Татьяна улыбнулась и сделала реверанс. Получилось у нее очень изящно.

— Столб показывает, кто есть кто на самом деле, — догадалась Анютка. — Интересно.

— Твой Дима не просто оборотень, а волк, — тут же наябедничала я и показала ему язык.

Тот фыркнул, но промолчал.

— А я? — очень тихо спросил мой Дима.

— А ты обычный человек, — отмахнулась я. — Ничего особенного.

Все с интересом посмотрели на Валеру. Но череп не изменился ни на йоту. Недотролль, он и был недотролль. Разве что напуганный.

— Девочки, а вот теперь вы мне скажите, а кто из вас огненная фея? — вкрадчиво спросил Дмитрий-второй, в котором начала угадываться трансформация.

— А ты угадай, — фыркнула я, блокируя его магию. — Один вариант из трех.

— Кабы мы знали, что в нас дремлет, ты б уже не жил, — оптимистично заявила Ольга, припечатывая его невидимым для него проклятием. Анютка посмотрела, как мы издеваемся над ее женихом, прикинула, что Ольгино проклятие снять ей по силам, и немного успокоилась. — Я с детства ненавижу работничков Канцелярии. Один из таких утащил у меня в детстве куклу!

— Прямо работник украл? — заинтересовалась я.

В моем воображении уже виделось, как одетый в темный с капюшоном плащ мужчина тайно прокрадывается в детскую девочки Оли, чтобы выкрасть ее любимую пучеглазую куклу. И если Оля помнит, что это был работник Канцелярии, то ему уже тогда пришлось несладко. Как минимум ему заехали про клятым плюшевым мишкой между глаз. Точность попадания у Ясногорской была снайперская.

— Нет, сначала украл, а потом уже стал работником Канцелярии, — развеяла мои фантазии Оля. — В мае видела, такой весь из себя важный…

— Дим, а с чего ты решил, что среди нас огненная фея? — тихо спросил мой Дима. У него просто пунктик появился снять с себя невезучесть.

— Нас бы уже в живых не было. — Дмитрий-второй с удивлением смотрел, как все его попытки обрасти шерстью заканчиваются неудачей. — Это же феи ставили, только свои могут выйти из такого столба живыми. Если ставят оборотни, то вход оборотням свободный, если кикиморы, то добро пожаловать на вечеринку в болото, ну и так далее. А эту энергию я не знаю. Всей нечисти в Европе знаю, а эту нет. Но читал много. Да что ж это такое! — Он еще раз потряс практически лысым загривком, который видно было даже сквозь промокшую от липкого пота футболку. Похоже, он один знал, как бывают опасны такие столбы, и испугался больше всех. Ну или только он и испугался, если честно. Валеру я не считаю. Умереть второй раз сложно. Разве что трансформироваться.

— Милый, тут Маринка постаралась, так что оставь свои тщетные попытки, — обворожительно улыбнулась ему Анютка. — А если будешь хорошо себя вести, то чуть позже сниму и Ольгино проклятие.

Дмитрий-второй дернулся, просканировал свою ауру, но ничего не обнаружил. Хотя я отчетливо видела синее пятно в области шеи. Да не такие уж мы и безнадежные!

— Марина, ты видишь? — на всякий случай пожелал уточнить он.

— Вижу, — призналась я. — Не смертельное, но малоприятное. Анютка потом справится.

Оля довольно улыбнулась.

— Мальчики, а с чего вы решили, что кто-то из нас наследник фей? — вдруг спросила она. — Татьяну никто в расчет не берет?

— Я ничего не решал, — тут же чисто по-мужски открестился мой Дима. — Я тут пациент.

— Я ничего не помню, — грустно сказала Татьяна. — А что, такое возможно?

Да откуда нам знать, возможно такое или нет. Но сюда нас привела она. Анютка пожала плечами, успокаивающе погладила Валеру, отчего тот снова начал испускать желтый свет, и двинулась по коридору. Стоять тут смысла не имело.

— Если что, то меня интересуют сокровища, — напомнила нам Оля. — Так что, если наткнемся, свои ручонки не протягивать.

— Ножки бы не протянуть, — буркнул Дмитрий-второй, еще раз тщетно попытавшись превратиться в волка.

— В твоем случае это лапки, — поддела его Оленька. — Но их тоже не смей тянуть! Нам прямо и направо!

Следуя Ольгиному указанию, мы свернули в нужную сторону и оказались в тупике.

— Глухо, — сказала я, просканировав кирпичную стену. — Никаких скрытых ходов. Сплошной монолит. Нет, не надо приносить Ольку в жертву, тут сплошной монолит везде, так что она тут ни при чем.

— А что с той энергией, которую Мариша почувствовала? — спросил мой Дима, который так и продолжал держать меня в полувисячем положении на своем плече. Мне это нравилось, он пока терпел, так что все было пучком.

Анька сосредоточилась.

— Коридор направо, потом коридор налево, между ними зал, — играя пальцами, будто прощупывая пространство, начала она. — А мы стоим в центре зала. Стен здесь вообще нет, я их не вижу. Только как упругий воздух. Но я сама не смогу с ним справиться.

Да, деваться некуда. Я отклеилась от Димы и тоже попыталась выбросить из сознания все лишнее. Сначала ничего не было, но вот воздух немного сдвинулся с места и поплыл. Желтый цвет, потом зеленый, а вот я уже вижу Анюткину энергию, которую она прикладывает, чтобы «убрать» стены. Я осторожно пустила свой луч к ее лучу и тут же ощутила чуть более слабый, но все равно посыл энергии слева. К нам присоединилась Оля. Вот уже три разных по цвету и силе, но одинаковых по структуре луча начали сплетаться в один и тянуться в центр зала, который я видела уже очень отчетливо. Мы смогли «убрать» стены и оказались в так называемом энергетическом контуре, изначально заложенном «строении», поверх которого уже человек хаотично и беспорядочно возвел свои каменные стены и сооружения. Но если мы втроем смогли «раздвинуть» эту каменную кладку, то наши спутники все еще оставались ее заложниками. Они совершенно не чувствовали энергии и продолжали стоять перед стеной, не зная, что им делать.

— Девочки, не отпускайте, — услышали мы словно издалека голос Татьяны. — Я сейчас попытаюсь вам помочь.

— Успокойся, немощь бледная! — рявкнула Анютка. — Тут еще рассеет что-нибудь твою сущность! Я сейчас силы напрягу.

Но Татьяна ее не слушала. Она замерцала ярким алым светом и… тоже испустила луч энергии. И он не просто вплелся в нашу нить, он еще обвил ее прочным шнуром. Призрак оказался из нас самым сильным!

— Ну вы, девчонки, даете… — только и смог произнести Дмитрий-второй, перед глазами которого вдруг предстал небольшой, но ярко освещенный каменный зал. — Это мы где?

— Надо понимать, это Элой, дом фей. Вернее, его фундамент, то, что от него осталось, — пожала плечам Татьяна, с грустью рассматривая стены.

— Твой дом? — начиная что-то понимать, поинтересовалась Ольга.

— Нет, — покачала головой Татьяна. — Но я здесь бывала. Я вроде как вспоминаю. Пока слабо, но картинки очень яркие. Его не хотели строить, но тогда нужен был выход в мир людей. Нет, фей здесь было немного. Так, разовые вылазки. Но дом стоял долго. Под разными видами. А потом разрушился. Вроде так. Плохо помню, одни образы…

— Катастрофа?

— Просто все ушли. В мире стало слишком много людей… Надо было искать другой мир. Но не все ушли. Некоторые растворились… пропали…

— Элой? — сложил брови домиком Дмитрий-второй. — Я о таком не слышал.

— Этого дома нет в свитках, — презрительно бросило привидение. — И слава богу. Иначе такие вот искатели старины, как вы, разнесли бы половину Питера по кирпичикам. А от дома остался всего лишь энергетический контур. Мощный, но непригодный для жизни.

— Я не коллекционер! Я ученый! — оскорбился оборотень.

— Ученый? Работник Канцелярии? — ехидненько уточнила Оля. — Как мило!

— А как бы я, по-твоему, еще мог работать? — вспыхнул мужчина. — Как бы я смог оформлять командировки и иметь доступ к архивным документам?

— Он не лжет, — тихо сказала я. — Он на посылках у гнусного человека, но вот ни одного артефакта он ему не выдал. И не унес с места силы. Такой собиратель информации. Жулик, но не сволочь.

Дмитрий-второй взглянул на меня с благодарностью.

— Мне тоже необходимо есть, и я вынужден выполнять поручения начальства. Но это не моя прихоть. Это работа.

— Девочки, ему сюда еще раз все равно без нашей помощи не попасть. Хоть снесет весь этот квартал и выроет котлован, энергию ему не почувствовать. Так что заканчивайте судилище, — сказала Ольга. — Таня, ты зачем нас сюда притащила?

— Не знаю, — опустила та глаза. — Я случайно пролетала мимо, и меня сюда как магнитом потянуло. Но спуститься не смогла. Слишком много уровней защиты, моей энергии в одиночку ее не пробить. Я слишком слаба. Меня еще тогда выгнали, закрыли вход. Но тянет. Все равно тянет…

— Ага, призрака огненной феи мы все же нашли. Это уже прогресс. Валера, это у нее ты рубинчики слямзил? — поинтересовалась у черепа Анютка.

Тот обиженно клацнул челюстями, и глазницы засветились зеленым светом. Валера явно оскорбился.

— Нет, не у меня, — грустно улыбнулась Татьяна. — Эти рубины вообще не имеют отношения к огненным феям. Они самые простые, хотя история у них кровавая. А про Сильфину я слышала много разных преданий. Никогда не думала, что простая кикиморка сможет так прославиться. И никакие рубины она никогда в руках не держала, у нее были совершенно другие интересы. Эти стекляшки Валера смертью выкупил. А рубины огненных фей… это всего лишь красивая легенда. На самом деле их просто не существует. Но я вспоминаю… Черт, я вспоминаю!

Призрак засветился ярким искристым светом и не спеша принялся облетать зал.

— Павла помню, Елисея помню, Лина! — почти выкрикнула она. — Я вас помню! Я умерла, но я вас помню!

— Смерть ведь не преграда для существования! — осторожно напомнила я. — Ты сейчас вполне действующая огненная фея, как я понимаю. И силы у тебя не пропали, хоть ты и натворила что-то при жизни.

— Да, ты права, — развела руками женщина и немного успокоилась. — Я сейчас питаюсь энергией предков, и моя память дает мне четкие картинки. Я все начинаю вспоминать. И кто я, и как умерла, и почему не нашла упокоения… У меня нет тела, но есть разум. И сейчас я вижу перед собой трех потомков огненных фей, их далеких правнучек. У вас определенная аура, она невидимая для обычной нечисти. Вас никто из магических существ не сможет опознать, только если вы сами не расскажете о себе. Это особенность нашего рода.

— Мы феи? — изумилась Анютка и присела прямо на пол.

— Нет, не прямые. Но у каждой из вас есть их способности. В вас кровь фей. Очень много. Через столько поколений она проявилась именно в вас. В троих одновременно. Простые ведьмы на такие вещи не способны. Они гораздо скромнее.

— То есть мы смесь фей и людей, — пожелала уточнить я.

— Да.

— А у меня в роду еще и лешие, — протянула Анютка.

— А у меня бабки-повитухи… — призналась Оля.

— А я просто дворняжка, — закончила я откровения.

— Но прапрабабка у вас, похоже, одна, — улыбнулась Татьяна.

— Ты?!!

Призрак спрятал улыбку. Я схватилась за своего Дмитрия и во все глаза смотрела на Татьяну. А что, если приглядеться, то у меня ее глаза. А Анютке досталась ее улыбка. А Ольга явно от нее унаследовала дурь.

— Ну не дурость ли выйти замуж за человеческого мужчину! — выдала я в сердцах. — Такую кровь испортила!

— Ваш прапрадед был очень хорош, — отвернулась наша, если стоило ей верить, прапрабабушка. — За это и выгнали из дому. А родственники мне на прощанье именно так, Марина, и сказали: кровь испортила…

— А делся он куда? Дед-то. Русалки в пруд заманили?

— На войне сгинул. На человеческой.

— К другой удрал! — гневно сказала Ольга. — Все мужики козлы! Бабуль, а тут есть сокровища?

— О боже… — схватился за голову Дмитрий-второй.

— Про боже, так это к Арсюше, — вдруг сказал мой Дмитрий. — Но он сейчас осматривает Эрмитаж.

А нет, пронеслось у меня в голове, дурь Татьяны все же досталась мне. Иначе с чего бы я так цеплялась за этого мужчину, у которого со времен Адама не было в роду даже гадалки завалящей? Оле явно досталось что-то другое.

— Не знаю, Оля. Это у тебя дар сокровища отыскивать. Присмотрись. Если что найдешь, то забирай. Все равно это уже никому не надо.

— Нам надо! — заявила Ольга и отправилась осматривать залы и коридоры.

Я же во все глаза смотрела на призрак своей прародительницы и словно впитывала ее эмоции. Вот у нее в сознании возник образ нашего прапрадеда, ничего так мужчина, симпатичный, между прочим. Вот у них родилась дочь. А вот и дед исчез, а у Татьяны в душе поселилась темная тоска. Она и умерла от этой тоски, так и не дождавшись деда с войны. Ни дочь ей была не нужна, ни сама жизнь. Да, не дай бог так полюбить! Чур меня! Видимо, этой ее тоской и воспользовался Темный дом, поработив ее.

— Нет, Мариш, не поработил он меня, — тут же отозвалась Татьяна. — Просто похоронена я там. Нас там много лежало, и трое оборотней, и целая семья кикимор. Когда мою могилу потревожили стройкой, я не захотела из своего темного мира воспоминаний уходить и все больше деградировала, постепенно опускаясь до сущности. А дом да, темный. Он научился эмоции жильцов в себя встраивать. Дома, они тоже живые, как люди. Одни со светлой энергетикой, другие с темной. Этот сильный и темный. Но совладать с ним можно.

— Бабуль, а сейчас что? — подала голос с пола Анютка. — Ты вернула себе облик, но тоска ведь не ушла? Иначе бы ты не была призраком, так?

— Так. Но сейчас я вижу перед собой трех очаровательных правнучек, и это меня радует. А потом… не буду загадывать. В этом мире все не просто так. Даже после смерти.

Валера грустно поиграл челюстями. Видно, все же придется вызволять его скелет из «кладовочки».

— Бабуль, я дед наш красивый хоть был? — подала голос с пола Анютка. — Ну чтобы из-за него так страдать и личности лишаться?

— Он был мой, — тихо ответила Татьяна. — А красивый? Не знаю. — И призрак неслышно закружился по залу, подплывая то к одной стене, то к другой, словно что-то ища или пытаясь вспомнить.

За нашей бабушкой след в след ходил Дмитрий-второй и что-то бормотал себе под нос. Казалось, он старался охватить все помещение целиком одним взглядом и запомнить то, что увидел. По сути, он был прав. В реальности ни этого зала, ни коридоров, ни еще нескольких помещений не существовало. Осталась только их энергетическая оболочка, контур, на котором они раньше стояли. И эта картинка поддерживалась только нами, теми, кто смог увидеть и прочитать этот рисунок. Вернее, увидеть его могли мы все, а вот удержать и сделать четким — только Анютка. У меня на это не хватило бы сил, а у Ольги тем более. Разве что Татьяна еще могла с этим справиться. Но у призраков вся энергия уходит на поддержание собственного я, хотя, если задуматься, у живых все точно так же.

— Татьяна, извините, — подал голос Дмитрий-первый, пользуясь случаем, что я так же отвлеклась на разглядывание блеклой отделки стен. Аньке явно пока не хватало опыта воспроизводить помещения в цвете и блеске. — Вы в прошлом огненная фея?

— Да. И в настоящем тоже. Хотя силы у меня уже нет.

— Так это вы меня прокляли?

— Дима, лично вас я проклясть не могла, вы родились много времени спустя после моей смерти. А вот ваш предок мог легко попасться мне под руку. Грешна, всякое было.

— А как снять это самое проклятие? Вы ведь в курсе, что мне по жизни все что-то не то достается?

— Да дай господи всем все не то, что у него есть, — хмыкнула Ольга. — Хорошее жилье, свой бизнес, а он еще и нос воротит. Сейчас точно проклятие сооружу!

— Тише, Оля, у мужчины в душе бардак. Он это имел в виду. И тут да, кого-то из наших рук дело. Мы в основном ведь душу трогаем своим проклятием. Этим мы и страшны. Тело можно залечить, душу сложнее. Видимо, сильно я кому-то навредила в свое время, раз теперь сама до сих пор мучаюсь. Мое же оружие по мне и ударило. Но проклятия, Дима, на вас нет. Вы абсолютно чистый.

— Как?!!

— Но я не сказала, что его не было. Было, и очень сильное. Ведь в вашем роду были сумасшедшие?

Дмитрий потупился. Были, и явно не один.

— Поэтому и не хочу детей заводить, — нехотя признался он.

— Зря. Оно снято. Полностью. Души в вашем роду больше болеть не будут.

— Столб? — с надеждой поинтересовался он.

— Маринка, похоже, что тебя обозвали столбом! — крикнула мне из коридора Ольга, которая все слышала. — Я ничуть не сомневаюсь, что ты сама не поняла, как это сделала, но он должен знать тебя в лицо!

Я пожала плечами. Да все я поняла, когда смогла рукой «расчесать» его ауру, пока мы падали в этом столбе, но саму природу этого «расчесывания» и почему и при каких условиях я смогла это сделать, я не поняла. Да и не надо. Сделала, что от меня требовали, и хорошо.

— Спасибо. — Дмитрий подошел ко мне и обнял за плечи. — Я верил, что у тебя все получится.

— А куда деваться? — нарочито спокойно развела руками я. — Одна женщина в роду накладывает, другие снимают. Ничто не ново в этом мире.

Дмитрий еще раз легко сжал мне плечи и отпустил. Вот гад, мог бы и поцеловать. Все ж для него старалась. Краем глаза я увидела, как призрак отвернулся, пряча улыбку. Ну уж нет, бабуля, я не ты и страдать по мужикам не собираюсь! У меня перед глазами твой пример, как делать не надо. Будут в моей жизни еще три сотни Дмитриев! Хотя нет, три сотни это уже перебор, но вот пара штук меня не обойдет точно.

— Анюта, а ты можешь сделать вот этот узор чуть ярче? — вопрошал из соседнего зала Дмитрий-второй. — Мне плохо видно, а хотелось бы разглядеть получше. Ага, вот так.

— Да какой узор? Ты мне здесь вот долбани, — не соглашалась с ним Ольга. — Или кирку отдай! Все равно от тебя толку нет. Да успокойся, мне стену пробить надо, а этот узор Анька тебе потом даже нарисует! Дима, который первый, ты мне нужен! Как грубая мужская сила!

«Грубая мужская сила» еще раз посмотрела на меня и ушла в соседний зал рушить фундамент современного дома.

— Бабуль, и что мне делать? — спросила я у призрака.

Хотя Татьяна выглядела сейчас очень красивой молодой женщиной, гораздо более изящной и хрупкой, нежели мы, но раз она настаивает, что она бабушка, то пусть так и будет.

— Расслабься. Твое придет само.

Да уж, совет. Но мне он не подходит. Ах да, ведь я же решила, что пусть Дмитрий Потапов катится к чертям!

— Нашла!!! — раздался победный вопль Ольги, и Анютка, которую этот крик контузил на оба уха, едва не отпустила «контур», рискуя оставить нас замурованными в стенах современного дома.

Я кинулась на ее крик, и среди обломков кирпича и камня увидела Олю, которая бережно держала в руках небольшой кованый сундучок.

— Что там? — бросились к ней все остальные.

— Труп суслика! — предположила я, запихивая свои чувства подальше и оценивая сундучок, который по своим размерам больше тянул на шкатулку.

— Типун тебе на язык! — в сердцах высказалась наша кладоискательница.

Но я тут же демонстративно ей его и показала, доказав, что ее сглазы на меня не действуют. По крайней мере тут. Да и вообще не действуют.

— А ты что-нибудь путевое нашла хоть раз? — поддержала меня Анютка. — Открывай, я тоже хочу увидеть эту ветошь!

Оля окатила нас зверским взглядом и осторожно открыла ларец. На полуистлевшем зеленом бархате лежал сделанный из нефрита то ли божок, то ли идол. По крайней мере, у этого мужичка, а о его половой принадлежности говорили весьма большие гениталии, в руках красовался какой-то жезл. Или посох. Я плохо разбираюсь в этих человечках.

— Так это же Орат, — с благоговением произнес Дмитрий-второй, с восторгом рассматривая фигурку. — Древнее божество сторожей леса. Таких фигурок найдено всего шесть. Это же настоящее сокровище!!!

— Чего? — не поняла Оля.

— Лешие этому божку поклонялись, пока христианство не пришло, — пояснила ей Анютка. — Ясногорская, ты нас в очередной раз не подвела, — захихикала она.

— Тьфу ты! — разочаровалась Ольга. — Забирай этого паршивца! — Она захлопнула ларец и сунула его в руки Дмитрия-второго.

— Это не паршивец, это Орат! — возмутился тот, безропотно принимая дар.

— Один фиг, его не продать. А больше я тут ничего не ощущаю… Все, пойдемте домой. Нас там ждут чебуреки!

— Подождите, я тут еще не все осмотрел! — запротестовал оборотень.

— Ты своего божка получил! — осадила его Оля. — А теперь все идут есть мясо! Или останешься тут замурованным. Может, отроет кто лет через триста, как мы Валеру.

— Валера всего лет сорок пролежал, — вдруг вступилась за недотролля Татьяна.

— Вот я и говорю, что ему повезло. Мы откопали практически свежий труп. Димке так может не повезти. Домой!

На улице уже стоял глубокий вечер. Надо же, а казалось, что в подземелье мы провели всего ничего. Видимо, в какой-то точке идет искривление времени. В какой именно, думать даже не хотелось. Было приятно вдыхать свежий воздух, смотреть на Неву и просто получать кайф от того, что ты живешь. После всех этих древних энергетических контуров это чувствовалось особенно остро. Нет, все же древности это не мое. Дмитрий-второй сходит по ним с ума, вон как в ларец вцепился, а мне лучше все же здесь, на поверхности, где ветер перекатывает шепот надежд и желаний, а луна лукаво улыбается, подсматривая сны. Это и есть жизнь, это и есть наслаждение.

 

ГЛАВА 10

А дома нас уже ждали… Зареванная Катька и взбешенная Алена со сковородкой в руках.

— Четыре дня!!! — орала она. — Где можно шариться четыре дня?!! Я уже всех домовых по тревоге подняла, вас не было ни в одном из обитаемых домов города! Ни в одном!!!

— Мама, отойди! — не отставала от нее по мощности выдаваемых децибел ее дочь. — Я их сама бить буду!!!

Я и Анька быстренько спрятались за Дмитриев, а Оля, оказавшись в гордом одиночестве, успела лишь прошелестеть: «Валера, будь мужчиной!», как мимо ее уха пронеслась скалка. Валера, возможно, и готов был оказать мужскую защиту, и даже выразил свою решимость, выдав оранжевый свет в глазницах, но, когда его чуть не задело летящей прямо в него заговоренной тарелкой, счел за благо потухнуть совсем и попытался заползти под мышку к Аньке. Ольга этого не оценила и, прошипев: «Трус!», нашла убежище за вешалкой. Там ее было труднее задеть. По крайней мере, прямое попадание кухонной утвари, которой сейчас в нас швыряли, ей не грозило.

Я же верила в спину своего Дмитрия, все-таки я его от проклятия избавила, и упорно пряталась за ней. Пока он себя оправдывал, ловко уворачиваясь от двух чашек и чайника из расписного сервиза. Но вот в него прилетела скалка, коих в этом доме было явно немерено, так как возле входной двери валялось уже три таких «снаряда», и весьма больно впечаталась ему в голень. Он охнул, закатил глаза и двинулся на Алену. Ловко перехватив у нее из рук деревянную разделочную доску толщиной в полтора сантиметра, он одним махом сломал ее о колено и зверским взглядом уставился на метательницу снарядов. Алена озадачилась и пыл поумерила.

— Мы волновались, — сказала она почти без крика.

— Они не давали мне есть, — раздался грустный голос Арсюши, и мы увидели нашего ангела сидящим за столом в своей белой пижаме и с самым несчастным выражением лица. — Готовить они мне не давали, говорили, что от моей стряпни тараканы дохнут. И сами ничего не готовили, говорили, что они на нервах, — пожаловался он. — И из дома я тоже не мог выйти. Алена блокировала все выходы. Говорила, что меня она не отдаст. Сказала, что на ее совести и так четверо пропавших из нечисти и один невезучий придурок.

«Невезучий придурок», который сейчас держал в руках обломки того, что еще минуту назад было крепкой доской из дуба, сердито посмотрел на Алену сверху вниз.

— Вы морили ангела голодом? — возмущенно спросил он.

— Он мог брать еду из холодильника! — попыталась откреститься ведьма.

— Не мог, — тут же сдал ее Арсюша и грустно кивнул на холодильник.

Там, привязанная нами, кисть Валеры деловито шевелила фалангами пальцев, явно давая понять, что еда ангелу действительно не светила. Раз сказали без разрешения Алены еду не выдавать, то кисть и следовала прямым указаниям и никого не подпускала. Ей что односельчане Василия Петровича, что наш Арсений Гавриилович было без разницы. Кстати, самих этих односельчан мы в квартире уже не наблюдали. Не выдержала нежная психика сельских жителей суровой реальности города. Сама же хозяйка квартиры была занята совсем другим и плотскими потребностями Арсюши не интересовалась в принципе.

— Арсений Гавриилович, ты чебуречков хочешь? — с сочувствием спросила у него Ольга, вылезая из-за вешалки.

Тот кивнул и стал еще грустнее.

— Ну чебуречков так чебуречков, — сказала Алена и пошла доставать кастрюли. Было видно, что ведьму мучила совесть. — Да, где вы шарились четыре дня?! — тут же вернулась она к изначальной теме. — Мы вас уже похоронили, считайте.

— Не дождетесь, — фыркнула Анютка, одним махом отвязывая кисть скелета от холодильника. На нее эта часть Валеры не производила впечатления. — Колбаски хочу!

— Все хотят, — подала я голос, — на всех кромсай.

— Не уходить от темы! — снова перешла на крик Алена и долбанула сковородкой об плиту. — Дмитрий Александрович, — обратилась она к моему Диме уже гораздо тише, — ты присаживайся, не стой. Вот не поверишь, за тебя больше всех волновалась!

Дима не поверил, но присел.

— Мы сокровища искали, — открыла секрет Ольга, пережевывая кусочек сыра.

— И как, нашли? — хмуро поинтересовалась Катька.

— Нет, — пришлось признать Ольге.

— Но мы нашли бабушку! — сообщила я и зло покосилась на Дмитрия-первого. Тот лишь улыбнулся мне и потянулся за колбасой.

— Чью конкретно? — пожелала знать Алена. — Не удивлюсь, если чертову!

— Всего лишь нашу, — обиделась Ольга. — Только вот я запуталась, в каком поколении.

— Общую? — не поверила Катька. — Вы что, родственники?

— Скорее разные ветви от потомков одной женщины, — уточнила я.

— И где бабушка?

Мы пожали плечами. Едва мы вышли на поверхность, как Татьяна объявила, что ей надо обо всем хорошо подумать, и уплыла в неизвестном направлении. Ну, ее тоже можно было понять.

— И кто ваша бабушка? — пожелал узнать Арсюша.

— Арсений, ты бы ел, что ли, — проявил человечность Дмитрий-первый. — А то исхудал за четыре дня-то.

— Вот ты бы за Маринку так волновался, — укусила его Катька. — Она тоже телесами похвастаться не может.

Я демонстративно хмыкнула. Нет, мне принципиально не надо, чтобы этот Дмитрий за меня волновался. Вот пусть доедает свою колбасу и шурует домой. Его там тоже, может быть, потеряли.

— Мы, видимо, попали в искривление времени, — все же пояснила всем Анютка. — Но мы думали, что разбег составил всего несколько часов. Оказалось, что ошиблись.

— Кто у вас бабушка? — не отставал Арсюша.

— А, так, одна огненная фея, — отмахнулась Ольга, и на кухне повисла тишина.

Катька замерла на стуле, у Алены едва не выпала из рук ложка. Один Арсений Гавриилович остался невозмутим.

— Это и так было понятно. А имя у бабушки есть?

— Арсений Гавриилович, ну-ка колись, что тебе было еще понятно? — Анютка приподнялась на стуле, а Дмитрий-второй на всякий случай отодвинул от нее нож подальше.

— Ну, у вас способности не типичные, — как-то не очень внятно пояснил он и спрятал глаза. — Такие способности были лишь у огненных фей, поэтому и я предположил, что хоть одна в роду, но затесалась.

— Ага, и сразу было понятно, что одна и та же. — Алена выключила газ под сковородой. — И ведь сразу все было видно, особенно тогда, когда никто не знал, что же внутри у этих недоучек спрятано. Анфиска рассмотреть не смогла, а уж она всем ведьмам ведьма! Арсений, жрать ты не получишь!

— Я против того, чтобы ангела морили голодом! — снова вступился за него Дмитрий-первый.

— А ты женись еще на нем! — вспыхнула я. — Аж разбеспокоился весь!

Алена понимающе посмотрела на меня и быстренько сунула мне в руки сковородку, на которой еще не успело остыть масло.

— И долбану! — продолжало нести меня в совершенно ненужном направлении.

— Мариш, ты чего? — не понял Дмитрий.

— Говорю же — придурок! — прокомментировала вполголоса Алена. — Маринка, расправься с ним по-быстрому, а потом мы будем грызть ангела.

Дмитрий привстал и выхватил сковородку у меня из рук.

— Марин, если у тебя ко мне есть какие-то претензии, то давай ты мне выскажешь их лично и без свидетелей, — мягко, но решительно произнес он.

— Если надо будет проклясть его, ты только скажи, — прошептала мне Анютка. — Для тебя постараюсь так, что никто снять не сможет. Поколений семь.

— Просто уроем, — так же тихо пообещала Ольга.

— Я с вами, — пообещала Катька.

А мне было обидно. Обидно до таких горьких слез, что на какое-то время я выпала из реальности. Девчонкам за поддержку и понимание я была глубоко благодарна, но на душе легче от этого не стало.

— Как зовут бабушку? — не отставал Арсюша. Все-таки он был мужчиной, и волнения девичьих душ его не трогали.

— Татьяной бабку звали! — рявкнула Ольга. — А теперь ты рассказывай, как в нашей академии оказался!

— Поддерживаю оратора, — произнес Дмитрий-второй и начал трансформацию в волка. Не совсем, но шерстью оброс. — Не уйдет, пока не расколется. Арсений, ничего личного, просто мне тоже интересно. А поскольку ты меня обязал жениться вот на этой ведьме, — он кивнул на Анютку, — то личное у меня все же присутствует. В общем, я запутался, но ты в ловушке.

Анька молча схватила сковородку, которую недавно отобрал у меня Дмитрий-первый, и со всего маху приложила ею Дмитрия-второго. Спасло зверюшку только то, что он начал обращение, а оборотней, как известно, сковородкой не возьмешь. Так, синяк на темечке останется.

— Ведьма! — ругнулся тот, отряхиваясь от вылившегося на него масла. — Ты чего?

— Семейную жизнь репетирую, — сладко улыбнулась ему Анька. Кто в их семье будет главным, сомнений не вызывало.

— А что, чебуреков сегодня уже точно не будет? — грустно поинтересовался Арсюша. — Ладно, изверги. Меня прислали за душой…

Да кто бы сомневался в этом! Ни для кого из присутствующих это не стало откровением. И каждый тут же высказал предположение, за чьей конкретно душой Арсения Гаврииловича послали. А Анютка, пользуясь случаем, даже набросала списочек, чьи души она готова прямо сейчас отправить вместе с ангелом. Досрочно, так сказать, с подвернувшейся оказией. Арсюша слушал нас молча, не перебивая, но и не опровергая ни одного слова.

— Нет, — сказал он наконец, — души живых меня не интересуют.

— Офигеть, — встряла Катька. — Дядя Арсений, я была о тебе лучшего мнения!

Ангел еще раз вздохнул, покосился на валяющуюся на полу сковородку и был вынужден во всем признаться.

Да, он и вправду Арсений. И, как большинство ангелов, подчиняется архангелу Гавриилу. И не так давно у ангелов появилось дело: одна душа разыскивала другую. Давно и тщетно. А желание найти свою вторую потерянную половинку было так велико, что не давало душе ни упокоения, ни нового возрождения. Беспредельная боль и тоска. И ангелы смягчились и взялись найти вторую душу. Но ни на небе, ни под землей они ее не обнаружили. Не было ее там. Оставался мир живых. Просто так все заблудшие души одним махом не охватишь, но ангелы провернули и эту работу. И снова ничего. К тому же с неба не все разглядишь, а некоторые души не видимы для ангелов. Например, души самоубийц. И вот было решено отправить на землю кого-нибудь, кто все осмотрит и попытается разобраться прямо на месте. Выбор пал на Арсения. Работал он долго, служил исправно, вот разве что очень давно не был на грешной земле. Столетий семь. Вот старшие товарищи и решили, что он сможет справиться с заданием, а заодно и матушку-землю проведает. И даже дали ему необходимые координаты в виде отпечатка ауры души, благо первая, ищущая, душа настолько скучала, что несла в себе отпечаток любимой. И даже имя сказала — Эрини. То есть одна из огненных фей. Это их родовое имя. А поскольку души огненных фей ангелам недоступны, становилось понятно, почему так долго не могли найти. Но решение уже было принято, и Арсений стал спускаться вниз…

Но то ли на какой-то ступеньке ангел оступился, то ли какая злая сила специально скинула его с лестницы, однако Арсений внезапно рухнул вниз, а раскрыть крылья отчего-то не смог.

Очнулся ангел на земле, возле небольшого городка, с жуткой головной болью. Последнее, что он помнил, — стремительно приближающаяся к нему земля. Все. Крыльев за спиной он тоже не ощутил и не ощущает их до сих пор. А вот задание помнил до мельчайших подробностей. И было четкое понимание того, что с крыльями ты или без, а выполнить поручение обязан.

Прогулявшись в окрестностях показавшегося ему весьма странным города, он подслушал разговор двух местных жителей и понял, что рядом находится место «сбора нечисти», то есть та самая наша Академия волшебных наук. Начинать поиски ангелу было с чего-то надо, и лучше, если на первом этапе рядом с ним будут понятные и близкие ему существа, то есть те же ведьмы и кикиморы. По крайней мере, от них знаешь чего ждать. Проникнуть в академию оказалось делом ерундовым, защита там стояла самая примитивная (слышала бы это сейчас Анфиса Петровна!), но вот что делать дальше, ангел не знал. Как не знала, что делать со свалившимся на нее ангелом, и сама ректорша. Пока они оба размышляли над сложившейся ситуацией, Арсюша немного пообвыкся в непривычном для него мире и даже начал немного разбираться в техническом прогрессе. Все-таки за семьсот лет цивилизация шагнула широко и далеко.

Арсений и сам понимал, что оставаться до бесконечности пусть и в очень гостеприимной академии он не может, у него совершенно другая задача, но в какую сторону двигаться, он пока сомневался. И тут ему крупно повезло… Гуляя ночью по коридору, он услышал отголоски студенческой пирушки. Вроде бы ничего необычного, пьянки в академии были делом регулярным, а некоторые даже с мордобоем. Но тут было все по-другому. А именно, Арсений уловил частичку ауры, которой его снабдило руководство. Сомнений быть не могло, в академии находился родственник искомой души феи, причем явно с ее частичным даром. Полного пакета способностей полукровки никогда не удостаивались, но потомок был явно прямой. Арсений уже воспрянул духом, ведь потомки явно могли что-то знать о предках, тем более таких, но уже утром его ждало разочарование. Сколько бы он ни ходил по академии, сколько бы ни присматривался к студентам, нужной ауры он так и не почувствовал. В результате он решил просканировать каждого студента вдоль и поперек, но тут его вызвала к себе Анфиса Петровна и заявила, что Арсений Гавриилович на время летних каникул отправляется руководителем практики трех самых «бледных» студенток третьего курса. Которых и учить как не знаешь, потому что неизвестно, что в них сидит и сидит ли вообще хоть что-то, и выгнать жалко, все-таки азы они уже освоили. Вот пусть собирается и чешет в Питер вместе с ними, а там пусть они делают что хотят. Но без развившихся способностей девчонок Арсений пусть не возвращается. Сами девчонки вернутся, их никуда не выкинешь, во всех ведомостях прописаны, а ты, бескрылый, лети отсюда. И деваться Арсению было некуда.

Это его совершенно не радовало, но ровно до той поры, пока я не хлебнула коньячку… И уже в пьяном состоянии вся моя дремавшая прабабкина наследственность вспыхнула ярким светом. Не отстали от меня и вырвавшиеся на свободу и почувствовавшие себя легко и непринужденно и Ольга с Анюткой, у которых сила проявилась не менее ярко. Получивший сразу трех живых потомков искомой души Арсений обрадовался и растерялся. Мы раскрывали все больше своих способностей, но ничего не знали об Эрини, это ангел прощупал сразу. Оставалось только надеяться, что душа феи почувствует своих правнучек и даст о себе знать.

Собственно, так и вышло. И теперь Арсюша желает знать, где эта душа и как можно с ней пообщаться. Ангелов огненные феи никогда не жаловали, но у него задание.

— Дед все-таки не ушел к другой, — едва не пустила слезу Ольга. — Как романтично!

— Может, ушел, а потом раскаялся! Все мужики козлы! — не согласилась с ней Анютка. — Нагулялся, а потом домой, к жене и детям захотел.

— Нет, там была чистая и светлая любовь, — покачал головой Арсюша, — иначе бы мы не взялись за это дело. Да и почему была? Она и есть. Он ее ищет.

— А она его ждет, — всхлипнула я. — Выпить, что ли?

— Нет! — разом запротестовали оба Дмитрия.

А, испугался, лохматенький! Боишься, как бы я еще что-нибудь в тебе не разглядела! И я показала оборотню язык. Дмитрия-первого я в душевном порыве решила игнорировать. И вообще, за этот вечер мою душу метало в разные стороны, и на чем-то одном я так и не остановилась.

— Вы меня к ней отведете? — с надеждой спросил Арсений Гавриилович.

— Понимаешь, мы бы не против, — подумав, ответила Ольга. — Но наша прапрабабушка только что обрела память, которую с горя потеряла, и едва сама не распылила свою сущность. Так что теперь Татьяна ушла подумать над ситуацией и поискать смысл существования. Свой адрес она нам не оставила.

— Татьяна? — удивился ангел. — Та самая, что здесь летала?

— Та самая, — подтвердила я. — Только смысла разговаривать тебе с ней, пока она свою сущность не осознала, было бесполезно. Все равно что с наволочкой о лебяжьем пуху беседы вести.

— Но мне нужна Эрини, а не Татьяна, — смутился Арсюша.

— Да, крепко тебя к земле приложило-то, — покачала головой Алена. — Девушка, если такая любовь была, при замужестве явно в веру мужа ушла. Похоже, что крещеная была Эрини твоя. И имя другое уже получила. Даже с феями это бывает. Дайте мне эту сковородку, девчонки. Нажарю я все же чебуречков.

— Мне надо ее найти.

— Да не вопрос. Призраков в Питере всего-то… Алена, сколько?

— Сотен пять я знаю лично, — последовал ответ. — Других может быть в разы больше.

— Но вы же внучки, она выйдет с вами на связь, — продолжал упорствовать ангел.

— Арсюш, мы разговаривали с ней в подвале от силы часа полтора, а на поверхности прошло четыре дня, — пояснила я. — Мы же не знаем, в какое искривленное временное пространство она могла уйти. Она, может, и появится, но у нас у самих в это время могут уже правнуки появиться. Ждать — это тупик.

— Значит, будем искать! — решил ангел. — Елисей ее ждет!

— Надо же, прадеда звали Елисей, — умилилась Анютка. — Не королевич?

— Нет, торговец янтарем.

— Так и знала, что не княжны мы, — ехидно добавила Ольга, но, вспомнив, что именно янтарные шкатулочки она отбила у Дмитрия-первого, замолкла.

Ольгу я знала, отдавать шкатулки она даже не собиралась. Впрочем, тот и не претендовал. А его футболки и трусы так и лежали у меня под раскладушкой. И отдавать ему их я тоже не намерена. Чисто из вредности.

— Дурдом! — резюмировала Катька. — Теперь мы ищем привидение! Мам, мне чебуреки первой!

 

ГЛАВА 11

Я сидела на раскладушке и тупо смотрела в одну точку. Вставать и начинать новый день не хотелось совсем. Наверное, так проявляются первые признаки депрессии. Возле меня сидели Ольга с Анюткой и изо всех сил пытались воззвать к моему здравому смыслу.

— Никуда он от тебя не денется! — уверяла Ольга.

— Он козел, найдем тебе другого! — не соглашалась с ней Анька. — А этого проклянем!

Я продолжала раскачиваться на раскладушке, сама не зная, чего же я хочу от жизни. Дмитрий-первый вчера после ужина просто ушел, даже не посмотрев в мою сторону. А чего, проклятие я с него сняла, Алениных чебуреков он наелся, что ж еще здесь делать? Одно плохо, я успела влюбиться в него по уши. И никто мне не был нужен, кроме этого хама!

— Может, это у нее пройдет? — с надеждой спросила Ольга у Анютки.

— Не знаю. У прабабки не прошло. Вон даже ангела кто-то контузил ради встречи двух душ. Тут может быть еще хуже. Марина!!! Давай его в зомби превратим? Будет тебе и мужик, и бесплатная рабсила в доме.

— Нет, — проскулила я. — Хочу его настоящего и моего…

— Ну с этим хуже, — не стала скрывать Анька.

— Вы чего завтракать не идете? — просунулась в дверь Алена и увидела зареванную меня. — Ой какие проблемы! — всплеснула она руками. — Нашла из-за чего переживать. Ты нечисть или нет? Нечисть не скулит, нечисть действует!

— Как? — всхлипнула я.

— Для начала определимся в его истинном к тебе отношении. А потом уже будем действовать по обстоятельствам. Тоже мне проблема, мужика завоевать. Может, ничего и не надо уже делать.

— А что надо?

— Перестать реветь и умыться. А еще нормально приодеться и не пить в его присутствии. Да, Мариш, я понимаю, что напивалась в этой жизни ты от силы раз семь, но половину из них в Димкином присутствии. Так что меняем имидж. А то реально, ты или растрепанная, или пьяная, или с похмелья дуреешь. А покажись ему красавицей!

— И что? — уже с надеждой спросила я.

— Пока ты смотрины устраивать будешь, мы в кустах Арсения посадим. Вот он твоего Диму на подлинные чувства и просканирует. Благо проклятие уже не мешает. А пока быстро собрались и марш в город!

— А почему быстро и в город?

— Потому что надо эту Татьяну найти. И чем быстрее, тем лучше. На старт!

Мы сидели в одном из сквериков и лениво наблюдали за людьми. Где искать нашу прабабку, не представлял никто. С одной стороны, это дело чисто Арсюшино, его послали, вот пусть он и занимается. С другой стороны, и я, и девчонки отлично понимали, что дальше раздраженного шипения дело не пойдет. Будем искать вместе со всеми. И потому, что Арсений Гавриилович нам друг, а друзей не бросают, да и хотелось, чтобы такая романтичная история в нашей семье закончилась хорошо. Будет что своим внукам потом рассказать.

— Я связалась с мамой, — подала голос Ольга, вычерчивая кроссовкой на гравии геометрический узор. Это нас, впрочем, не удивило. Оля была с мамой в близких отношениях и часто советовалась с ней. — Она говорит, что все верно. Была у нас в роду такая великая любовь. Только мамочка была уверена, что прабабка была из дур обыкновенных, а не из огненных фей. Чтобы из-за любви топиться, надо вообще мозгов не иметь. Мне категорически велено не влюбляться.

— Татьяна от тоски умерла, а не утопилась, — поправила ее Анютка.

— Ну, у нас в семье предание дошло так. Сама знаешь, одна Глашка сказала, Машка подкорректировала, а мужикам так вообще ровно, кто в семье и как развлекался сто лет назад. Но суть в том, что история была.

Мы снова уставились на прохожих. В моей семье никаких преданий не рассказывалось. Да и вообще, мама у меня самый обыкновенный человек, а папу я не видела отродясь. Он сгинул еще до моего рождения, и к какому виду нечисти он относился, я понятия не имею. Мама, наверное, знала, раз легко отпустила меня в Академию волшебных наук, едва мне пришло оттуда приглашение. Только она рассчитывала, что из меня выйдет неплохая ведьма. Чтобы запугивать мной ненавистную соседку Ирину Георгиевну, как я понимала. Огненная фея, да еще с такими специфическими и совершенно ненужными в повседневной жизни способностями маму вряд ли устроила бы. Впрочем, у меня на жизнь были свои планы и возвращаться в родительский дом я не собиралась. У Анютки дела в семье обстояли немного лучше. Свой род она знала, но по ветви леших, трех кикимор и одной русалки. «Выродком» в семье оказалась лишь она, и ее родные тоже не обрадуются, когда узнают, что их кровиночка проявила лишь специфические способности и в родном болоте оставаться не собирается. Так что Ольга была среди нас единственной «приличной» нечистью и источником семейных легенд.

— Что еще говорит мама?

— Извиняется, что легенда так дошла. Если Татьяна к нам заглянет, то сердечный прием ей обеспечен. И тебе, Маринка, тоже. За помощь в возвращении блудного отца в семью.

Я пожала плечами. Если бы Ольгина матушка хотя бы раз сама хлебнула своего пойла, а не пыталась отравить им болеющих с похмелья биологических индивидуумов, то восстановление семьи произошло бы гораздо раньше. Но, насколько я смогла сориентироваться, папа у Ясногорской был из практикующих некромантов, то есть в параллельных реальностях заблудиться вряд ли мог, а просто воспользовался случаем и слинял. А поскольку у Ясногорской-старшей хватило силы и умения его оттуда вытащить, то за Ольгиного папу оставалось только молиться. Ну да это их дело, семейное, мне сейчас исчезнувшего призрака прабабки хватает.

— В принципе, можно еще раз в Темный дом наведаться, — неуверенно сказала Анютка. — Нам это что-то даст?

Мы с Олей одновременно скривились. Во-первых, мы сейчас ни за что не вспомним, где он находится. Забрели мы туда случайно и так же нестандартно вышли оттуда. Можно, конечно, спросить Дмитрия-первого, где он нас тогда подобрал, но мне очень не хотелось напоминать об этом факте. Диму я любила, ненавидела, хотела видеть и страстно желала, чтобы он навсегда исчез из моей жизни. И все это одновременно. Так что будет хорошо, если Оля про него тоже не вспомнит. Да и чего нам там делать? Забрать остатки скелета Валеры? Да Алене и так хватает в хозяйстве его черепа и кисти. А что она будет делать с его ребрами или ногами? Недотролль имел бешеный темперамент, так что вполне вероятно, что не понравившихся ему гостей он будет вышвыривать из дома одним пинком. Нет уж, пусть Алена решает сама, нужен ли ей в хозяйстве такой помощник. Если нужен, она сама знает, где он лежит.

— Она оттуда не для того уходила, чтобы снова вернуться туда, где едва не распылилась ее сущность, — вздохнула Ольга. — Нам надо вжиться в образ призрака огненной феи и попытаться сообразить, куда она могла пойти.

— Да без проблем, — отозвалась Анютка, но в ее голосе ясно прочиталась безнадега. Вживаться в образ было не ее коньком.

— Пусть нам Маринка скажет, куда бы она от тоски подалась, — предложила Оля. — Она как раз вся в страданиях, так что душевные переживания бабки сейчас ей ближе всех.

Резон в этом, конечно, был. Но только теоретически. На самом деле я понятия не имела, куда бы я подалась от тоски. Может, схомячить мороженого? Вкусно, но от тоски не убережет. И не нужно привидениям мороженое. Они питаются чистой энергией, так что это исключается. Да и вообще, будь я тоскующим привидением, что бы я сделала? Прабабка при жизни тихоней не была, иначе бы на род Дмитрия проклятие не наложила. К тому же она сама призналась, что была во многом грешна, так что Татьяна была той еще штучкой. И ее душа сохранила весь ее темперамент. А что может сделать горячая русская женщина, пусть и из рода фей? Правильно, то, что сделала Ольгина мама. Достать мужика хоть бы из-под земли. Не зря тетя Даша из ее прямых наследниц.

— Деда она искать отправилась, — высказалась я. — Она теперь точно знает, что он умер, и ушла искать его душу.

— Так Арсюша и ищет ее для того, чтобы их соединить!

— Но она же об этом не знает!

Против этого возразить было нечего. Получился замкнутый круг. Арсюша: гонялся за Татьяной, Татьяна гонялась за мужем, а муж озадачил своей проблемой весь наличный состав ангелов и просто где-то ждал. Мужик, ничего не скажешь. Хотя о прадеде мне тоже не хотелось думать плохо. Легче было предположить, что он тоже не отсиживался, а все еще активно участвовал в поисках. И где нам искать прадеда Елисея?

— Вот кого легче найти, Татьяну или Елисея? — начала я рассуждать вслух.

— Елисей вроде и не терялся, его ангелы пасут, — возразила Анютка.

— Они его желание выполняют, а обитать он может где угодно. Найдем Елисея, приманим Татьяну.

— Вот ты не можешь спокойно жить, да? — скривилась Ольга. — Мало нам одного призрака, так ты нам еще второго впихнуть хочешь. Тебе скучно?

— Ой, ладно, — отмахнулась Анька. — Ищем двух призраков. На кого первого наткнемся, сделаем вид, что именно того и искали. Я тут что подумала. Прадед торговал янтарем, прабабка была ой как неравнодушна к драгоценностям, иначе бы не рвалась с таким энтузиазмом искать сокровища. Значит, их обоих притягивают клады. Оля, твой выход!

— Ищем клады?

— И привидения при них. Может, кто что из них слышал и знает.

— А какие клады ищем?

— Делай ставку на янтарь.

— Каким образом?

— А каким ты Дмитрия Маринкиного вычислила? Только на такую же, как у тебя, сумку среагировала?

Оля замолчала. Видно, Анютка была права и там все было не так просто.

— Было бешеное ощущение, что это мое, — нехотя призналась подруга. — Вот мое, и все тут. А я столько сил потратила, чтобы контрабандой раздобыть приличную косметику… Вы же знаете, зелья и настоечки, что в Мелких Опятах продаются, это не мое.

Еще бы не знать. Оля была у нас поклонницей мировых брендов. И никаких денег не жалела на помаду от «Диор». Народные средства, которые ректорша не только всячески приветствовала, рекламировала и изготовляла, были не для Ясногорской. Вот крем «Виши» это да, а мазь из смеси сгори-травы и подорожника, которая по действенности была ничем не хуже, ее не интересовала. И да, денег за бренды было действительно жалко.

— Вот теперь настраивай свой азимут и лови ощущение того, что тут твое.

— Да тут половину торговцев янтарем грабить придется! В Питере янтаря завались!

— Если надо, будем грабить. — Анютка была непреклонна. — Потом продадим янтарь и купим духи от «Живанши». Три флакона. Для каждой из нас.

Оля задумалась. Духи ее подкупили.

— Я не умею грабить! — запротестовала я. — К тому же мне нельзя выглядеть лахудрой и ходить в рваных джинсах!

— Значит, будешь отвлекать от нас своим видом. Будешь прогуливаться красивой походкой перед жертвой, а мы будем грабить! Набираем побольше янтаря, делаем ловушку для души прадеда, а потом уже на живца ловим Татьяну. Другого плана я не знаю, — припечатала Анька. — На Арсюшу надежды нет. Он блаженный.

— У них любовь была, а вы янтарь… — попыталась я воззвать к совести девчонок.

— А у нас свои методы, — не пошли мне на уступки.

Пришлось смириться. Раз эти решились на грабеж, то пойдут. И я невольно позавидовала прогуливающемуся народу. Люди не спеша прохаживались, разговаривали, смеялись, и никто из них даже не подозревал, что вот эти три сидящие на лавочке девушки замышляют черное дело.

Я расслабилась и начала непроизвольно подслушивать мысли и настроения прохожих. Вон тот мужчина в джинсах отдыхал от рутинной работы в своей транспортной компании, эти две женщины радовались рождению совместной внучки и собирались покупать ей огромного плюшевого медведя. Еще двое студентов планировали отметить удачное завершение сессии. А вон та девочка с упирающейся на веревке собакой прямо горела желанием этого пса сбагрить, и чем скорее, тем лучше. Бедное животное, иметь такую хозяйку! Хотя нет, не хозяйку, она его нашла случайно. А вот куда она тащит этого пса с такой сосредоточенностью, что ее проволочные крылья на спине практически встали дыбом? Крылья?!!

— Катька, немедленно отпусти бедное животное!!! — заорали мы трое разом.

Все находившиеся поблизости люди вздрогнули и посмотрели в нашу сторону. И лишь Катюха даже не подумала остановиться. Собака у нее на поводке была лохматая и грязная, и ей девочка абсолютно не нравилась, поэтому она упиралась всеми четырьмя лапами и взирала на спину девочки такими глазами, будто призывала на ее душу самые страшные собачьи проклятия. Но будущую фею это не останавливало, и она с каменной решимостью продолжала идти по улице.

— Катя, отпусти собаку!

Ольга едва не сшибла с ног какого-то мужчину, так она спешила надрать уши зарвавшейся фее. Одно дело пакостить людям, и совсем другое — обижать животных. Такое ни одна нечисть не потерпит.

— Не отпущу! — заупрямилась Катька. — Это подарок!

— Живодерам?

— Нет, мальчишке одному.

Псина, меж тем, радуясь, что ее хотя бы минуту никуда не волокут, улеглась на тротуар и закрыла глаза.

Девочка пнула лежащий на тротуаре камешек и принялась рассказывать, что после того, как мы однажды посидели тут в кафе неподалеку, ее очень заинтересовало сообщение Арсюши о том, что один мальчишка очень мечтает о собаке. Ангел тогда подслушивал по просьбе Дмитрия желания и уловил это. Катька наведалась несколько раз в этот район и изо всех сил пыталась уловить это самое желание. Ведь если оно такое сильное, то должно создавать мощный фон. И она его поймала. Действительно, мальчику было плохо и одиноко, и друг ему был необходим. Поэтому девочка нашла эту собаку и собиралась преподнести мальчишке. Просто так, безвозмездно.

— Ты уверена, что он мечтал именно о такой собаке? — поинтересовалась я.

— Подвернулась именно эта, — вздохнула Катька — Но вы не бойтесь, все будет хорошо! Да, Чудик? — Она дернула веревку, и собака открыла глаз. — Ты же хочешь семью? Тебе будут чесать пузо и купят резиновые мячики. Пошли!

Но пес все же пребывал в сомнениях, потому что поднялся на лапы явно неохотно и взглядом давал понять, что, если бы не иммунитет феи, расклад сейчас мог быть совершенно другим.

Мы вздохнули и выразили намерение участвовать в исполнении желания неизвестного нам мальчика. Идти так идти. Тем более на благое дело.

— Значит, так! — объявила девочка собаке, когда мы оказались в каком-то дворе. — Ты — бедное, замученное животное. Тебе нужны дом и мячики.

Псина посмотрела на нее с полным отсутствием интереса. По ее мнению, жизнь и так неплохо складывалась.

— Слушай, у тебя небольшой выбор, — рассердилась Катька. — Или нормальный дом и семья, или вон тот живодер! — Она указала пальцем на проходящего мимо мужчину. — А от него даже жена сбежать хочет!

— Чего?! — взвился прохожий.

— Спокойно, мы пристраиваем собаку, не надо так нервно реагировать. — На девчонку мужчина не произвел ни малейшего впечатления.

На собаку, впрочем, тоже. Живодера она в этом прохожем не опознала, в новую семью не особо хотела, и единственной невезухой в своей собачьей жизни считала встречу с этой недоделанной феей. Мужчина зло скрипнул зубами, но связываться с нашим женским десантом не стал. И правильно сделал. Только Катька оказалась совершенно права: жена от него действительно собиралась уходить. И он об этом узнает в ближайший час.

И тут из парадной выскочили мужчина и женщина, оба явно были не в духе. За ними угрюмо шел мальчишка лет восьми.

— Лена, ну как ты не понимаешь, мне это надо! — на повышенных тонах говорил мужчина.

— А нам с Витькой, по-твоему, ничего не надо?! — взорвалась женщина. — Витя, папа совсем о тебе не думает!

Мальчишка лишь равнодушно наблюдал за их перепалкой. Похоже, что он к этому давно привык.

— Вот видишь, — наклонилась Катька к собаке, — ты ему нужен. Иначе взрослые его совсем загрызут.

В глазах собаки возникло оживление, и она с интересом посмотрела на мальчика. Потом неторопливо подошла к нему сзади и тщательно обнюхала. Мальчишка посмотрел на грязную собаку и улыбнулся. Та в ответ завиляла хвостом и села рядом. Контакт был установлен.

— Граждане, купите собаку! — заорала Катька, пытаясь перекричать семейный скандал, который и так эхом разносился по всему двору. — Хорошая воспитанная собака, тапочек не грызет, мозг не выносит! Идеальный друг для всей семьи!

— Чего? — прервал очередную реплику на полуслове мужчина.

— Собаку, говорю, купите, — спокойно пояснила девочка. — У вашей жены нет четвертой норковой шубы, а у ребенка нет собаки.

— Вот видишь, у ребенка даже собаки нет! — взвилась его супруга. — Тебе совсем плевать на ребенка! А это бедное животное… — Она осеклась, глядя на грязную веревку, за которую держала собаку Катька. — Девочка, ты издеваешься над животным?

— Нет, я его продаю. Вот, подружкам на платья не хватает. — Противная девчонка кивнула в нашу сторону.

Я же не к месту подумала, что еще одна выходка — и будущая фея поймет, в какой именно ситуации крылья сами прирастают к спине.

— Женя, девочки приехали из провинции, и им надо помочь! — заявила Лена мужу. — Я сама была когда-то такой же! Мы должны купить эту собаку! Мы должны спасти это животное!

Животное меж тем уже улеглось на ноги мальчишке и преданно заглядывало ему в глаза. Похоже, оно все же прониклось проповедями Катьки и поняло, что семья и резиновые мячики это здорово.

— Витя, тебе нужен этот грязный пес? — недовольно спросил отец.

— Пап, он уже мой. — Мальчишка присел рядом с собакой и крепко ее обнял.

— Понятно, — процедил отец. — У нас всего час на ветеринара и еще полчаса на собачий магазин. Не больше! Лена, для меня важна эта встреча! И не гунди, что Витька постоянно один! У него теперь есть… как его…

— Чудик! — обрадованно сказал ребенок, не смея поверить своему счастью. — Я буду звать его Чудик!

— Вот, Чудик. И быстро в машину, времени нет вообще! Да, девочка, тебе тут хватит? — Мужчина достал плотную пачку купюр. — Купите приличные джинсы, что ли, если собираетесь остаться в этом городе.

— Мы так и сделаем, — вполголоса заявила Катька, глядя, как Витя запихивает собаку в машину. — Именно на это мы и рассчитывали. Ну, что уставились? — улыбнулась она. — Чудик вообще-то кокер-спаниель, у него месяц назад умер хозяин, и он оказался на улице. Он молодой, ему только год, они с Витей отлично поладят. Да и родители тоже меньше грызть друг друга будут. Так желания и выполняются. А на эти деньги мы купим Ольге духи, Анютке сережки, и надо бы приодеть Маринку, ей еще Дмитрия-первого охмурять и охмурять. Что-то мне говорит, что его мухоморной настойкой не возьмешь. Вперед, на шопинг!

Чуть позже мы прогуливались по набережной одного из бесчисленных каналов. Шопинг можно было считать вполне удавшимся. Ольга получила помаду от «Версаче» потрясающего бледно-сиреневого оттенка и жутко вонючие духи от «Ланком». Анютка поигрывала пусть и тонким, но золотым браслетиком, а на мне красовалось платье того самого глубокого синего цвета, о котором я мечтала, с расклешенной юбкой, которая была мне чуть выше колена, и потрясающей нежной вышивкой на лифе. Я как только увидела это платье, сразу поняла, что вот оно, то, о чем я мечтала! А когда уж я надела его, даже злыдни-девчонки заявили, чтоб я не вздумала его снимать. Вот чтобы прямо так домой и шла. Но поскольку простые балетки к этому платью не шли, пришлось приобрести еще и туфли пусть на невысоком, но каблучке, да и сумочку мне надо было сменить. Оглядев полученный результат, Оля решительно достала свою бездонную косметичку, и через двадцать минут на меня из зеркала смотрела потрясающе красивая и обворожительная девушка.

— Маринка, а ты уверена, что тебе нужен именно этот задохлик Дмитрий? — спросила Катька, с восторгом рассматривая меня. — На тебя сейчас такие мужики клевать будут! Вот что одна шмотка может сделать с женщиной!

Я шла и с удовольствием разглядывала себя в каждой витрине и луже. Сегодня я действительно нравилась себе. Но и Дмитрий так плотно засел у меня где-то глубоко внутри, что просто так вытравить его было сложно. Да, он мне был нужен.

Внезапно Оля остановилась и как-то неестественно повела носом. Так ведет себя собака, которая учуяла дичь. И Ясногорская не подвела.

— Девочки, вон у того мужика то, что я хочу иметь.

Мы уставились на неприметного мужичонку, который так же, как и мы, не спеша прогуливался. Ничего в его внешнем виде не говорило о том, что у него могут быть ценные вещи. Однако Оля была другого мнения.

— Оля, мы, конечно, все понимаем, но чтобы иметь вот такую склонность к воровству… — покачала я головой. — Мы же решили, что будем брать только янтарь. Для прадедушки.

— Для прадедушки янтарь, а для себя я хочу что-нибудь другое, — упрямо заявила Оля. — И у того мужика оно есть! Правда, я пока не прощупала, что именно.

— Старая запонка времен Куликовской битвы! — тут же выдала Анютка. — Другое ты и не почуешь.

В следующую секунду Анька уже резво удирала от посланного ей вслед необратимого проклятия. Пущено оно было очень профессионально и таким образом, что, как бы жертва ни удирала, проклятие все равно догонит и припечатает. Я могла поставить на месте Аньки морок и тем самым избавить ее от Ольгиного возмездия, но пока не торопилась это делать. Слишком уж интересно потенциальная жертва проклятия бегала по набережной, изящно вписывая в свой бег танцы народов Африки и Папуа — Новой Гвинеи. Заинтересовался Анюткиной оригинальностью и сам подозрительный мужик. Он даже остановился и расплылся в немного ехидной улыбке. За что и был тут же наказан. Проклятие, немного запутавшись в Анькиных телодвижениях, решило не носиться как угорелое, а пойти на таран. И, как назло, на пути этого самого тарана оказался мужик…

В следующую секунду он нелепо взмахнул руками, перекувыркнулся через парапет и рухнул в канал. Немногочисленные прохожие охнули и кинулись к месту падения человека в воду. На воде же не было даже кругов, но потом канал запузырился, и пузыри тонкой вереницей пошли по каналу. Но не по течению, а против него. Похоже, дядька решил просто уплыть.

— Ты чего пожелала в проклятии? — укоризненно спросила я Олю.

— Чтоб у нее жабры выросли! — без малейшего укора совести призналась та, с интересом разглядывая водную гладь. — Похоже, что сработало.

— Ага, и сейчас дядька уплывает в неизвестном направлении с той фигней, которая тебе так необходима, — ехидно заметила Катька. — Ты как, его сетями ловить будешь или подождешь, пока сам всплывет?

— Захочет жрать, — вылезет!

— Если не найдет в канале пропитания. Говорят, что тут еще рыбка водится. Не везде, но ведь с голодухи и не такое съешь. Или ты еще что-то пожелала?

Ольга задумалась, тяжело вздохнула и рванула вслед за пузыриками. Мужик был ей нужен. Нам же ничего не оставалось, как попытаться от нее не отстать. Оля пусть и та еще мегера, но с матерым мужиком ей одной не справиться.

Через семь поворотов и бог знает сколько мостов пузыри на воде стали крупнее, мужик явно решил всплыть. Мы притаились за гранитным парапетом и, пользуясь чуть сгустившимися сумерками, постарались стать невидимыми. Вроде получилось. Потому что наш Ихтиандр начал показываться на поверхности. Сначала живот, большой и круглый, потом голова, а потом уже и все остальное тело. Дядька не спеша греб по каналу, и довольная улыбка на его лице говорила о том, что о новом мироощущении он ничуть не жалеет. Проплыв кролем еще несколько метров и показав водяным мастер-класс, мужчина вылез на лесенку, что вела от воды на набережную, и принялся неспешно выжимать носки. То, что с его футболки и штанов вода бежала ручьями, его ничуть не смущало, носки были в приоритете. Закончив с носками и засунув ноги в размокшие туфли, он выпустил изо рта фонтанчик воды и двинулся по набережной.

— Берем! — скомандовала Ольга и первой рванула к мужику.

Зачем это нам было надо, вопрос даже не стоял. Кинувшись наперерез, Анька произвела свой коронный подкат под колени мужику. Однако тот оказался крепким парнем и на ногах устоял. Это Олю совершенно не устроило, и она прицельно послала в него самое дорогое, а именно свою косметичку, которая по самым скромным расчетам весила килограмма два. Косметичка свое поручение выполнила, впечатавшись дядьке в лоб. Глазки у того сошлись на переносице, с укором посмотрев друг на друга, и он рухнул на асфальт. Однако тело продолжало работать на инстинктах и, имитируя движения гусеницы, начало продвигаться к спасительной воде. Я кинулась ему наперерез, но тот оказался хитрее и резко сменил направление. Но там уже стояла Катька и со зверской ухмылкой ждала, когда тот доползет до нее. Ольга также не теряла времени и рухнула на мужика, попытавшись придавить его своей массой. Но на это она рассчитывала явно зря. Ее пятьдесят килограммов как-то не впечатлили противника, и тот продолжил поступательное движение тела к воде с Олей на спине. Озадачившись, Анютка тоже рухнула на мужика, едва не придавив Ольгу. Теперь этот свежепроклятый шуршал по набережной уже с двумя девушками на спине, но скорости не снизил. Я прикинула, что смысла ложиться к нему на спину третьей нет, поэтому сняла новые туфли и бросила ему в лоб. Ольгиной точностью я никогда не обладала, поэтому моя туфля прилетела точнехонько в нее. Охнув, Оля состроила зверскую гримасу, смысл которой состоял в том, что она меня осуждает и по молекулам ДНК разбирает мою родословную. Меня это не остановило, и вторая туфля полетела по тому же маршруту, только сейчас она попала уже в Анютку. Ну, Анька молчать не стала, и в вечернем воздухе Питера разнесся утробный вой, перемежающийся странным иканием. Кто и что так попытался до меня донести, я даже не успела подумать, потому что из-за угла бодро вырулила патрульная машина и в «матюгальник» громко заорали:

— Стоять! Лежать! Не двигаться!

Появление полиции мы как-то не планировали, поэтому все резко замерли в тех позах, в каких настиг нас вопль из рупора. То есть проклятый Ихтиандр прижался телом к мостовой, и лежащие на нем Ольга с Анюткой хоть и застыли без движения, но все же попытались сделать это красиво. Я решила последовать их примеру и изобразила корявенький реверанс, а лишь потом выполнила требование не двигаться. Катька же просто застыла истуканчиком.

— Нарушение общественного порядка! — взвыл молодой лейтенант, выскакивая из машины. — Что тут происходит?

— Играем мы, — внезапно подал голос Ихтиандр. — Игры у нас такие.

— Не положено! — прошипел представитель закона. — Все в участок!

— За что? — не поняла Катька.

— Девочка, иди домой, — было велено ей. — Со взрослыми мы сами тут разберемся!

Ребенок кивнул и быстро припустил по набережной. Да и правильно, нечего ей тут делать, этих полицейских мы тут как-нибудь сами проклянем.

— Для выяснения обстоятельств драки! — Паренек подтолкнул уже никуда не пытавшегося уползти дядьку в сторону машины. — И вас, девушки, тоже прошу!

Так мы оказались в полицейском участке за решеткой. Кроме нас четверых в «обезьяннике» сидели алкаш и начинающий карманник. Алкаша опознали по запаху, а с карманником общий язык быстро нашла Оля. Им хватило пары перемигиваний, чтобы прийти к полному взаимопониманию. Нет, меня все же настораживают ее способности.

— Ясногорская Ольга Георгиевна, — начал заполнять протокол тот самый молодой парнишка, которому ой как хотелось выслужиться перед начальством. — Цель вашего визита в Питер?

— Сокровища хочу найти, — честно призналась подруга, и наш Ихтиандр вздрогнул. Нет, не зря Ольга его учуяла.

— Какие?

— Пока не определилась, — печально вздохнула та. — Не везет мне пока.

— Ясно. Соболь Анна Сергеевна. Цель вашего визита к нам в город?

— Ну, если вдруг Оля что-то найдет, ей явно нужна будет помощь в транспортировке, — пожала плечами Анька и послала блюстителю порядка легкий сглаз. Так, чисто из вредности.

— Хмельницкая Марина Егоровна…

— Вас точно интересует цель моего посещения города? — перебила я его.

— Я так понимаю, что помогать, если Анна Сергеевна не справится, — хмыкнул тот.

— Лежнев Геннадий Иванович.

— Я, — отозвалась жертва Ольгиного произвола. — Честный предприниматель.

— И немного контрабандист, — пожала плечами я. — В основном предметы старины.

— Это не доказано! — взвился тот.

— Докажем! — сурово пообещал ему лейтенант. — У вас есть какие-то подозрения? — уже с интересом спросил он у меня.

— Подозрения есть у Оли, — ответила я. — А я так, сущность вижу.

— А я вижу соусник, ранний севр, стоит в прихожей, запиханный в старый башмак, — поделилась своими видениями Ольга.

Геннадий Иванович еще раз вздрогнул и со страхом уставился на Олю. Попала же!

— У меня тоже есть соусник, — подал голос алкаш. — Никто купить не хочет?

— Сергеич, у тебя никто ничего покупать не будет, — отмахнулся от него паренек. — Ты сиди спокойно, придет жена с работы, заберет тебя. Девушка, а вы не экстрасенс? — уже гораздо более дружелюбно спросил он у Оли. — Нам как раз поступило заявление о пропаже такого соусника.

— Нет, просто ведьма, — пожала плечами та. — Мы тут все такие.

— Все женщины ведьмы, — не впечатлялся страж порядка. А зря. На нем уже висело три сглаза и один «невезунчик». Аньке он не нравился категорически. — Меня очень заинтересовало ваше видение, и хотелось бы знать причину устроенного вами нарушения общественного порядка.

— Его ловили, — не стала скрывать Анютка.

— Зачем?

— А он плавал в канале животом вверх!

— Я так расслаблялся! — обиженно взвыл Геннадий Иванович. — Мне так нравилось! Это еще не повод кидаться на меня и обвинять в краже соусника!

— Так, тихо! — рявкнул парнишка. — Господин Лежнев, вы плавали в канале животом вверх, потому что так расслаблялись?

— А что? — пожал плечами тот. — Все земноводные так делают!

— То есть вы причисляете себя к земноводным? — немного опешив, спросил лейтенант.

— Конечно! Нас таких много! Я пока плыл, с тремя водяными пообщался и одним рыбобрюхом.

Я тихо сползла на пол. Нет, Анфиса Петровна может Ольгой гордиться. Так припечатать этого несчастного! Похоже, ему сейчас вызовут «дурку».

— Рыбо… кем? — на всякий случай пожелал уточнить бедный полицейский.

— Рыбобрюхом. Приплыл из Венеции, так что я не очень понял его итальянский, но в целом он тут жизнью доволен.

— Господин Лежнев, а чем докажете, что вы земноводное? — уцепился за последний разумный довод паренек.

— Вот! — Геннадий Иванович убрал руку с шеи и продемонстрировал самые настоящие жабры.

Лейтенант ойкнул и сел мимо стула. Ясногорскую следовало немедленно убить!

— Это что? — еле слышно поинтересовался он.

— Этим я дышу в воде.

— Как рыбы?

— Как Лежнев Геннадий Иванович! — обиделся мужчина.

Я пихнула Ольгу и попыталась взглядом показать, чтобы та снимала уже свое проклятие. Слишком уж непредсказуемым оно получилось. Та вернула мне не менее выразительный взгляд и развела руками, мол, ничего не могу поделать, что получилось, то получилось. А поскольку ее проклятие не относилось ни к разряду смертельных, ни просто скрытых, то я тоже ничего не могла сделать. Это могли обычные сильные ведьмы, а я к таким не относилась.

— А давайте вернемся к соуснику! — настойчиво потребовала Анютка, которую рыбобрюх не интересовал, зато стало интересно, чего ж такого еще мог прятать этот невзрачный Ихтиандр. — Я за обыск!

— Не имеете права! — пискнул земноводный. — Это произвол!

— Еще какой, — согласилась Анютка. — Но вот по его адресу все же стоит наведаться. Я девчонкам верю!

— Проверим, — сухо пообещал лейтенант, поднимаясь с пола. — Ольга Георгиевна, что вы еще увидели там?

Оля задумалась, присела около решетки и закатила глаза. Ну вылитая пифия!

— Два изумруда в жестянке из-под кофе, жемчужное ожерелье в подушке, приблизительно семнадцатый век, жемчуг в плохом состоянии, кстати. Ага, ваза эпохи Мин, закатанная в уродливую черную кошку. Ну, найдете керамическую кошку, разобьете, а там ваза. Похоже, Маринка права, мелкий контрабандист.

— Про вазу неправда, — гордо произнес Геннадий Иванович. — Я нашел эту кошку на помойке и взял домой чисто из любви к черным кошкам!

— Проверим, — все так же отрапортовал полицейский. — А еще что?

— Если еще что-то есть, то сплошной новодел. Я лишь старинные вещи ощущаю.

— Девушка, а давайте работать вместе! — вдруг загорелся ее проклятик — У вас потрясающее чутье!

— Но-но! — одернул его представитель власти. — Девушка уже работает с нами! Андрюха, смотайся по этому адресу, проверь, что там есть, — крикнул он еще одному такому же молодому парнишке-полицейскому. — Геннадий Иванович, пусть вы и земноводное, — лейтенант покосился на уже закрывшиеся жабры мужчины, — это не повод воровать антиквариат и продавать иностранцам!

— Каким иностранцам? — не понял тот.

— Вы только что сказали, что встречались с иностранцем Рыбобрюхом. Я так понимаю, что это его кличка, а имя у него явно другое.

— Это его сущность! Я земноводный человек, а он рыбобрюх из Венеции. Правда, уже получается, что иммигрант. Но я ему ничего не продавал. Ему и так неплохо в этих водах. И вообще, насколько я понял, нас задержали всего лишь за хулиганство.

— Это касается девушек. Посидят немного для профилактики, и отпустим. А вот с вами другая статья…

— А вас не заинтересовало, почему они знают, где у меня что лежит? — наступал господин Лежнев. При этом он задел Анютку и тут же в придачу к жабрам получил недельный отворот от рыбы. Анька знала, как мстить. Земноводное, которое тошнит от рыбы… Так ему!

— Девушки ведьмы, — не внял его аргументу оппонент. — У меня жена такая же. Все про всех знает. Эти просто более способные, спаси господи от таких!

— А вот и тот, кто нас спасет! — раздался бодрый голос, и в отделение ввалился круглый такой мужичок, который вел в наручниках… Арсюшу. — Смотри, какой улов!

— Это кто? — немного опешил наш лейтенант, взирая на нашего ангела, который был в когда-то белых, а теперь непонятно какого цвета брюках, в порвавшейся футболке и с торчащими во все стороны волосами.

— Вынули из канализационного колодца. Сидел там и просил о помощи. Когда вытащили и спросили, что он там делал, ответил, что он святой и искал там прабабушку Татьяну. Пришлось везти сюда. Как думаешь, «дурку» сразу вызывать или сначала личность установим?

Арсюша был настолько подавлен, что даже никак не прореагировал, когда его закинули к нам в «обезьянник». Мы с сочувствием смотрели на нашего недобитка, но он же сам полез в этот колодец, не посоветовавшись ни со мной, которая умела видеть скрытое и чувствовать энергетику неживой материи, ни с Анюткой, которая стала неплохо ориентироваться в энергетических контурах и потоках. Вот теперь пусть и получает за самостоятельность. Арсюша, видимо, тоже чувствовал себя виноватым, потому что упорно делал вид, что нас не знает.

— Давай сначала личность его проверим, — устало вздохнул наш полицейский. — А то тут у меня сидят три ведьмы и одно земноводное.

— И я! — подал голос алкаш.

— И Сергеич, — покладисто согласился страж порядка.

— Сергеича сейчас жена заберет, ведьм тоже выкидывай, у меня самого три дочери такие, пусть гуляют, а что за земноводное?

— Я! — гордо заявил Геннадий Иванович и раскрыл жабры.

— Ох ты ж… — протянул полицейский, что привел Арсюшу. — Мужик, кто тебя так?

— Думаю, что Господь Бог! — гордо ответил тот.

— А не надо вот так сразу! — вступился за руководство Арсюша. — Это не доказано и весьма сомнительно!

— Так, господин, как вы утверждаете, святой, вы бы пока помолчали! — оборвал его приведший его полицейский. — Мы вашу личность еще не установили. Документики-то у вас имеются?

— Вот! — Арсюша гордо вытащил паспорт. Он был на редкость законопослушной личностью и документы носил с собой.

— Вань, погляди, а он и вправду Святой… — с восхищением произнес толстенький страж порядка. — Повезло же мужику с фамилией! А я думал, что он дурак!

— Он и есть дурак, — буркнула Ольга. — Только реально святой.

— Так что, выпускаем его? Пусть дальше ищет свою бабушку?

— Выпускай. И этих ведьм тоже. Да, девушки, оставьте свои телефончики. Если все же соусник обнаружится, мы пригласим вас к дальнейшему сотрудничеству. Но вот контрабандистов больше сами не ловите, для этого есть мы! — Лейтенант, которого, как мы узнали, звали Ваней, выпятил хилую грудь и вытянулся по стойке «смирно». — А вы, — строго обратился он к Арсюше, — больше не залазьте в сточные колодцы! Там бабушки редко бывают, разве что падают туда.

Один за другим мы вышли из «обезьянника», в котором остался грустный Сергеич, молчаливый карманник и крайне раздосадованный Геннадий Иванович. Он уже понял, что его и так не особо процветающий бизнес накрылся медным тазом, и появившиеся жабры хоть и служили небольшой компенсацией, но полностью возместить урон не могли.

Едва мы спустились с крылечка столь гостеприимного отделения полиции, как прямо перед нами затормозило такси, из которого выпрыгнула Катька, а вслед за ней, не спеша и сохраняя царственную невозмутимость, вышла Алена. Ведьма как всегда была хороша. Узкое черное миниплатье, туфли на высоченных шпильках, кроваво-красный маникюр и в тон ему помада. Величественно кивнув таксисту, Алена лишь потом удостоила взглядом нашу жалкую кучку. Что и говорить, вид у нас был довольно потрепанный. Да и какой он мог быть после драки с новоиспеченным земноводным и сидения в «обезьяннике»? Грязные и растрепанные, а я к тому же еще и босиком, ведь туфлями я кидалась, пытаясь попасть в противника, так что мои обновки остались где-то там, на набережной канала.

— Вот, мама, я же говорила, что их полиция загребла! — выкрикнула Катька.

— А за что? — совершенно спокойно поинтересовалась ее мать.

— Мелкое хулиганство, — отчиталась Ольга, сдувая грязную челку с глаз. — Но нас уже отпустили.

— Растут девчонки, — ухмыльнулась ведьма. — А ведь еще три дня назад были наивными благородными девицами… А ты тут откуда, бескрылый? — спросила она Арсюшу. — Мимо проходил или как?

— Я искал Татьяну, — немного смутившись, признался он. Алена не мы, ее просто так не проигнорируешь.

Я присела на скамейку и не без злорадства наблюдала, как почти двухметровый ангел виновато стоит перед худенькой ведьмой. Вот пусть теперь расскажет, как он попал в колодец и сколько там просидел. Это не только мне интересно.

— Катька, — велела Алена, выслушав душещипательный рассказ о том, что в Питере все двери закрытые, кошки злые, а бабушки странные. Только вот полицейские оказались людьми душевными и отзывчивыми. — Этого стукнутого больше одного нигде не оставляй. Я всегда это племя белокрылое недолюбливала и вот только сейчас могу точно и четко сформулировать почему. Ты и вправду думал, что привидения будут в сточных коллекторах отсиживаться?

— Ну, на это был шанс, — неуверенно пожал плечами ангел.

— И как?

— Я был не прав, — вынужден был признать он.

И тут рядом с нами притормозила еще одна машина. Я тихо ойкнула и сползла под лавочку. Вот Дмитрия мне сейчас только не хватало! Да еще и не одного, а вместе с Дмитрием-вторым. Сдружились, паразиты!

— Привет, девчонки! — улыбнулся мой, который совершенно не был моим, Дима. — Вы тут гуляете?

Вид у него при этом был такой довольный, что становилось понятно, что дела у него после снятии родового проклятия резко пошли в гору. Буквально за день. Душа была спокойна, жизнь налаживалась. Чего совсем не скажешь обо мне. Может, меня тоже сглазили, как-то по-особенному?

— Нет, мы только из «обезьянника» вышли, — призналась Оля, самая честная из нас. — И мы хотим домой.

А вот тут пусть говорит только за себя! Я домой не хочу, я хочу гулять. По набережной, босиком. Но кто бы меня спрашивал! Сильные руки одним рывком вытащили меня из-под скамейки, привычно перекинули через плечо и легким толчком закинули на заднее сиденье машины. Из зеркала заднего вида на меня посмотрела злая лохматая девица с грязной полосой во всю щеку. Про офигенное платье я старалась не думать вообще, оставался шанс, что я еще смогу привести хорошую вещь в порядок, но вот надо ли это теперь…

— Ага, Дим, забирай девчонок, — распоряжалась Алена. — А Арсения мы сами до дома доведем. Приглядите за ними. Ну и накормите где-нибудь. Дома одни пельмени покупные.

— Да чего нас кормить-то, что, мы на хлебушек сами не заработаем? — проснулась во мне шипящая стерва. — У нас же есть Оля. Она нам сокровища найдет, мы их продадим и купим гамбургер. Никто не хочет узнать, из-за чего мы драку затеяли?

Оля открыла рот, чтобы дать мне достойный отпор, но потом передумала. Буркнув: «Вот вылитая тетя Кристина. Та так же бушевала, когда в дядю Гришу влюбилась», она залезла в свою необъятную косметичку и выудила небольшой холщовый мешочек.

— Вытащила у него, пока он в воду уползти пытался, — пояснила она. — Недаром он притягивал меня как магнит.

Мы едва не стукнулись лбами на узком заднем сиденье машины, стараясь разглядеть то, что скрывал мешочек. Две непонятные нам монеты, три фигурки Будды из слоновой кости, два больших сиреневых кристалла и сто долларов. Мокрых. Так как Геннадий Иванович неплохо поплавал перед тем, как его нагло обокрала Ольга. Другим предметам вода была не так страшна, а вот деньги явно надо сушить.

— Есть что-нибудь для меня? — обернулся с переднего сиденья Дмитрий-второй. Он так же, как и его тезка, был сегодня очень довольным. Поскольку он был небольшого роста, то его почти не было видно из-за спинки кресла, и мы на него не обратили внимания.

— Только гильотина! — прошипела Ольга. — Даже если это и полная фигня, тебе я больше ничего не отдам!

— Вот именно! Он сегодня был в Историческом обществе, интересовался ценностью того божка, что ты ему подарила, — тут же наябедничала я. Дмитрий-второй был для меня открытой книгой. Видимо, чем больше человек накладывал на себя защиту и старался что-то спрятать, тем лучше и четче я его «читала».

— И как? — Оля почему-то поинтересовалась этим у меня.

— Его послали. Решили, что подделка, слишком неумело он врал. Продать ему этого лешего не удастся. Жулик он тот еще!

— Милый, — с придыханием начала Анютка. — Ты бы больше не вздумал жульничать. Тебе этого человечка подарили в личную собственность, для коллекции, так сказать. А продавать тебе его никто не разрешал. Да, вот такие мы ведьмы. — Она улыбнулась такой улыбкой, что Дмитрий-второй вздрогнул. Даром что работник Канцелярии. Похоже, что он еще раз помянул недобрым словом Арсюшу, который припечатал его брачным обетом.

— Интересные камешки. — В машину сел Дмитрий-первый, который усаживал в такси вторую часть нашего табора и о чем-то долго шептался с Аленой. — Я такие видел в Венеции, — кивнул он на фиолетовые кристаллы. — В одном храме стояли, вроде как силу скапливали или оберегали от чего, не помню. Было скучно, вот я на такие камни и смотрел от нечего делать.

Похоже, что там они больше ничего не оберегают. Вот только интересно, Геннадий Иванович купил этот антиквариат у «уважаемого рыбобрюха» или банально украл? То, что заморский гость не просто так решил пожить у нас в канале, сомнений не вызывало. Итальянец тот еще пройдоха. Немного пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что наш местный жулик вещицы все же купил, а эти сто долларов были не чем иным, как сдачей от сделки. Уж не знаю, чем там эти рыбобрюхи питаются и какие наряды предпочитают, но вот в современной человеческой банковской системе и курсах валют разбираются совсем неплохо. Одно было непонятно. Все эти вещицы наш Ихтиандр приобрел уже после того, как его случайно пришибло проклятием и он обрел жабры, что же тогда в нем уловила Ольга до того, как он отправился в плавание по каналу?

Видимо, о том же самом подумала и Оля, потому что решительно сгребла обратно в мешочек все вещи, кроме денег, и принялась снова перетрясать свою косметичку.

— Вот! — торжественно заявила она, вытаскивая на свет потрясающую брошь в виде бабочки.

Вещь в самом деле была необычайно красивой. Глазки у насекомого сияли желтыми бриллиантами, а крылья сделаны из кусочков янтаря медового цвета и алмазной крошки. Очень маленькая, бабочка была настоящим произведением искусства и несомненным сокровищем. Мы все с восторгом уставились на брошь. Оля в наших глазах была полностью реабилитирована.

— Как красиво, — протянул Дмитрий-второй, всматриваясь в искры, высекаемые алмазными капельками. — Никакой магии, но какая красота… Такое нужно было украсть!

— Такое нужно было купить! — не согласился с ним Дмитрий-первый. — Завтра сходим в ювелирку, оценим и подбросим деньги тому, кого вы ограбили.

— У меня денег нет! — тут же открестилась я.

— У меня есть. — Дима как-то странно посмотрел на меня. — И я пока в состоянии купить даже такую вещь.

Оля же нас совсем не слушала. Она держала брошь и старалась что-то понять.

— Она была мне нужна, — пробормотала она. — Но она не моя. Это чье-то.

— Геннадия Ивановича, — напомнила ей Анютка.

— Нет, не его. Он даже не знает, что она у него была. Иначе с собой не носил бы.

— Ему ее подкинули?

— Не знаю. Маринка!

Я осторожно взяла из ее рук брошь и попыталась отключить все лишние ощущения. Очень мешал Дмитрий-первый, он со своей энергетикой постоянно лез на первый план, но мне все же удалось выкинуть его из своего сознания и полностью сосредоточиться на ощущениях, которые шли мне от этой бабочки. Теплота, очень мягкая теплота, граничащая с нежностью. Надежда, ожидание и красивые синие глаза. Такие, как у Анютки.

— Это его брошь, — тихо сказала я, ощущая, что мне становится нехорошо. — Он сделал ее для нее. И все хотел подарить. Но не смог. Все, дайте мне воды.

Уходя почти в бессознательное состояние, я все же ощутила на губах вкус воды и увидела испуганные глаза Дмитрия-первого. Я улыбнулась и хотела уже уйти в мягкие объятия обморока, но тут же почувствовала два стальных каната, которые, совершенно не считаясь с моим желанием, грубо вернули меня в реальность. Да, девчонки действовали четко и быстро.

— Плохая энергетика? — спросила Анютка, обмахивая мое лицо мокрой стодолларовой купюрой. В узком пространстве машины она не могла сообразить ничего лучшего.

— Нет, — с трудом ответила я. — Очень мягкая и теплая. Такую вещь не хочется выпускать из рук.

— Ну так и не выпускай, — решила Ольга. — Сама отдашь ее деду. Или бабке. Нет, деду. Он же хотел подарить ее жене, я тебя правильно поняла?

Я кивнула и улыбнулась. Ощущения у меня были самые приятные. Если то, что я ощутила от броши, было правдой, то Татьяне можно было позавидовать. Редкую женщину так любили. Хотя почему любили? Еще любят, Арсюша ее ищет.

— Оля, деньги почти высохли, — объявила Анька. — Ищем ближайший обменник и идем ужинать. Иначе не только Маринка в обморок грохнется.

И в подтверждение ее слов у меня в животе громко заурчало. Ну вот, я думала, что грохнусь в обморок от чувств, а оказалось, что я лишь не ела с утра. Проза жизни…

— Мы в состоянии заплатить за девушек, — в один голос заявили оба Дмитрия.

Оля скривилась. Не то чтобы она была феминисткой, просто ей не нравился ни один из Дмитриев. Меня качали в разные стороны чувства гордости, неполноценности и бог знает чего еще, но все это было одновременно, и я была солидарна с Олей. Анька была не прочь отведать халявной еды, но ее тоже терзали сомнения относительно личности Дмитрия-второго. К тому же она прикинула, что сто баксов на скромный ужин на нас троих вполне хватит, значит, можно диктовать свои условия.

— У нас есть деньги, — гордо сказала Анька. — И сегодня платим мы.

— Какие вы сегодня независимые! — фыркнул Дмитрий-первый и наконец-то тронул машину с места. — А деньги за брошь надо все же вернуть. У кого ты ее украла? — спросил он у Оли.

— А ты вернись в отделение, — ехидно посоветовала она ему. — Его там сейчас как раз за незаконную торговлю антиквариатом и мелкое воровство трясут. Ну или крупное воровство, смотря что найдут у него в квартире.

Дмитрий-первый был вынужден замолчать. Что делать в таких ситуациях, он не знал. И тут из небольшого скверика с визгом выскочили две женщины и едва не рухнули нам под колеса. Чудом справившись с управлением, Дмитрий-первый вспомнил всех чертей, назвал всех кикимор поименно, но наезда на женщин удалось избежать.

— Опять Сенька появился, что ли? — пробурчал он.

— Семен Груздев, призрак-маньяк? — оживился Дмитрий-второй. — Слышал, слышал, но вот узреть не удавалось.

С заднего сиденья на них уставились три пары донельзя заинтригованных глаз. Дмитрий-первый что-то пробурчал про сказки и слишком уж нервных женщин, но вот Дмитрий-второй охотно просветил нас о предании о местном призраке. Семен Груздев, годы жизни которого были неизвестны, появился в виде призрака в Петербурге лет сто назад. Обосновался вот в этом скверике и время от времени нападал на проходящих мимо женщин, чем пугал их до полусмерти. Ходила легенда, что Семен появился тут, разыскивая свою невесту, поэтому и интересовался исключительно женщинами. К мужчинам он был равнодушен, и, соответственно, они его не видели. Какая уж из его жертв выяснила, что он именно Семен и именно Груздев, история умалчивает, но имя так и осталось за призраком. И время от времени в этом сквере в сумерках появляется жуткое привидение, которое подплывает к женщинам, заглядывает им в лица и пытается узнать в них свою невесту.

— Дурдом! — резюмировала Ольга. — И все мужики козлы! Пошли, девчонки!

Вздохнув, мы начали выходить из машины. Деваться было некуда, этого призрака надо проверить. Раз непонятно, откуда имечко Семен, то вполне мог быть и Елисей. А что все жертвы описывали его как безглазого урода, так нам никто и не говорил, что прадед был красавцем. То, что я разглядела в сознании Татьяны в покинутом обиталище фей, еще ничего не значило. Мало ли каким он представлялся ей в фантазиях. И вообще, может, прабабка его не за кудри полюбила. Да еще на войне добавили. В общем, надо было смотреть.

— Куда?! — рявкнул Дмитрий-первый.

— Деда смотреть, — ответила я и шикарно хлопнула дверцей. Так, чисто из вредности.

— Пошли, тезка, — хлопнул его по плечу Дмитрий-второй. — Видишь же, они танком прут, таких не остановишь.

Сквер был запущенным и темным. Ну, учитывая, что хотя белые ночи и считаются условно светлыми, на самом деле сумерки были вполне приличными. И три лавочки, довольно новые, просматривались с трудом. Не сказать, что было совсем уж мрачно, но какой-нибудь эксгибиционист тут мог вполне найти себе прикрытие.

Призрака пришлось ждать. Все это время оба Дмитрия сидели на одной из лавочек и старались прикинуться восковыми фигурами. Причем Дмитрию-второму было это все реально интересно, а вот мой Дмитрий сидел с перекошенным лицом. Вот что делает с людьми малейшее изменение ауры. Пока на нем висело проклятие, так и во всех ведьм верил, и в покинутый дом огненных фей с нами спускался, а как «вылечился», так всё, все призраки не более чем суеверие, а все женщины впечатлительные истерички. Мы же с девчонками изображали прогуливающихся идиоток, и Анютка даже принялась напевать что-то из репертуара Григория Лепса, но, наткнувшись на разъяренный Ольгин взгляд, предпочла рот закрыть. Ясногорская этого исполнителя не переваривала, да и Анька не блистала вокальными данными.

И наконец он появился. Чуть слышное шевеление листвы, прохладный ветерок, и вот как будто из капель тумана начал проявляться призрак. Оля послала нам легким кивком головы сигнал, и мы с Анюткой застыли в тени деревьев.

— Добрый вечер, красавица! — прошелестел голос. — Погода прекрасная.

Оля продолжала прогуливаться, делая вид, что призрака не замечает. Слишком уж неясно он пока проявился, сложно понять, с кем имеешь дело.

— О, да мы еще и гордые. — Голос стал намного четче. Оля же по-прежнему не реагировала. — Мы еще и красивые. — Теперь было видно, что призрак в белом балахоне с капюшоном. Но еще было понятно, что женщины в своих описаниях не очень-то врали. Только безглазый мог сейчас назвать Олю красивой. Разорванные джинсы, грязная футболка и растрепанные, кое-где стоящие дыбом волосы делали ее похожей на заблудившуюся кикимору. Разве что он рассмотрел ее внутреннюю красоту. Но и тут все было сугубо на любителя. — Дай я посмотрю на твое личико, милая, — вытянул костлявую руку призрак и заглянул Оле в лицо.

Оля ехидно улыбнулась и тоже взглянула на призрака. Как она орала! Это был шедевральный визг студентки третьего курса Академии волшебных наук. Этот мегазвук взмыл в стратосферу и явно был принят внеземными цивилизациями. Призрака долбануло ударной звуковой волной и отбросило метра на четыре. Мы с Анюткой в первые секунды Ольгиного ора впали в ступор, но потом делали все исключительно на автомате. На автомате у меня в руках появилась энергетическая нить, которую тут же подхватила Анютка и начала плести сетку. Я создавала все новые нити, подруга все быстрее плела сеть. И вот в какой-то момент мы одновременно ухватили ее с двух концов и накинули на призрака. Тот заметался, заскулил, но выбраться из сети уже не мог. Оба Дмитрия кинулись к Оле и попытались ее успокоить. Ни один из них призрака не видел и не мог сообразить, в чем дело. Да, интересная нам попалась сущность.

— Посмотрим или как? — спросила я у Анютки.

— Давай смотреть, — пожала плечами та. — Из сетки это нечто уже никуда не денется.

И мы осторожно приблизились к призраку. Теперь он не дергался и даже не пытался никого из нас назвать красавицей, а сжался в комочек и старался не прикасаться к самой сетке, которая, как мы понимали, приносила ему если не боль, то дискомфорт точно.

— Упырь обыкновенный, — констатировала Анька, вглядевшись в призрака. — Ну да, хамелеон. Ольга, ты чего орала?

— А вот чего! — прошипел призрак и дернулся в сторону Анютки.

Он откинул капюшон, и из его призрачного пустого черепа вырвался белый свет, который, как нам показалось, готов был затянуть за собой и меня, и Аньку, да и весь сквер.

— Маньяк, — спокойно констатировала я. — Пьет энергию, но на большее не способен. Расслабься, упырь, на нас это не действует.

— Но впечатляет! — пискнула Ольга, вырвавшись из рук обоих Дмитриев, которые ничего не понимали, но пытались одновременно и успокоить девушку, и добиться хоть какого-нибудь ответа, что же происходит тут на самом деле. Призрака они так и не увидели. — Дайте я ему врежу!

И, соорудив в руке проклятие, отчего-то синего цвета, она послала его точно в череп. Магическая сетка ничуть не помешала проклятию, оно спокойно преодолело преграду и впечаталось в призрака. Тот охнул и сложился пополам.

— Ведьмы!.. — простонал призрак.

— Ага, — с готовностью согласилась Анька. — Прикинь, как ты нарвался!

— Надо вам чего? Пришли беззащитного призрака пленить?

— Нужен ты нам больно! Скажи, а ты не Елисей?

— Какой Елисей? — обиделся призрак. — Я из восточных вампиров. Хакимом при жизни был, а теперь Сенька я!

Ну и славно! А то я уже боялась, что у деда снесло крышу конкретно. Вот только не хватало узнать, что в роду энергетический вампир объявился. Да и страшно было Татьяну с таким сводить. Восстановить свою сущность, чтобы потом любимый при жизни мужчина нашел тебя и «выпил»? Нет, такого я прабабке не желала.

— Сенька, а что ж ты только на женщин нападаешь? — вдруг поинтересовалась Ольга, стряхивая с руки Дмитрия-первого. — У мужиков что, энергия невкусная?

— Да мне все равно кого пить, — отмахнулся призрак, натягивая капюшон на череп, — но надо поддерживать имидж. Раз пошло, что я только женщинам являюсь, надо держать марку. К тому же вы более эмоциональные, одно удовольствие вас пить. А мужиков я вампирю в одной баньке в Гатчине. Они там как напьются своих коктейльчиков, только успевай энергию хлебать. Там в основном и питаюсь. Тут я редко, так, чтобы не забывали. Выпустите меня, а?

Мы переглянулись. С одной стороны, пусть катится, а с другой, если он сейчас вздумает напасть, то не знаю, смогу ли я создать еще раз такую нить. Я сама не поняла, как она появилась и как я ее вытянула. Да и Анька тоже ни в жизнь не вспомнит узор этой сети.

— Слушай, а ты никакого Елисея не знаешь? — на всякий случай поинтересовалась я, пока вампир сидел в клетке и был готов к сотрудничеству.

— Не знаю, — отмахнулся он. — Бычий Глаз на рынке тут неподалеку вампирит, Ядвига в Царском Селе время от времени питается, а Елисея я никакого не знаю.

— А не из вампиров?

— С такими не дружу, — гордо заявил упырь. — Своя тусовка интересней!

И ведь не поспоришь. Деваться было некуда, пришлось отпускать. Не тащить же его прямо в сетке к нам домой, Алена и так нас ненавидела из-за того, что мы заполонили ее квартиру различными сомнительными личностями. Вот только призрака восточного вампира ей не хватало.

— Да, девушка, вы бы обулись, — пропыхтел Сенька, обращаясь ко мне и выпутываясь из сетки с нашей помощью. — А то такая красивая, и с такими грязными ногами. А вон ту вещицу, что у вас так фонит, я чувствовал у одного домового. Он как раз в Гатчине при баньке и обосновался. Только вот не любит он меня, паразит! Каждый раз веником норовит прихлестнуть! Удачи, девчонки! Я вас запомнил, больше пугать не буду. И своим не посоветую. А то злые вы…

И призрак растворился в питерской белой ночи.

Я же осталась стоять босиком, чувствуя, что ноги реально начинают замерзать. Девчонки такими же растрепами стояли рядом и тоже не знали, что же делать дальше. Отмахиваясь от Дмитриев, для которых со стороны все выглядело так, как будто мы минут пятнадцать воевали с воздухом, и которые теперь требовали четких объяснений, мы прикидывали, куда нас в такое время и в таком виде пустят поужинать, ведь в карманах у нас только одна не совсем просохшая стодолларовая купюра, а есть хочется жуть как. Наконец мой Дмитрий начал хоть что-то соображать, потому что подошел и закинул меня к себе на плечо. Желудок отозвался стоном, но ногам стало в воздухе значительно теплее.

— Купим бургеров и перекусим в машине, — принял он соломоново решение. — Маришка, хоть ты, как всегда, и неотразима, но войти с тобой в кафе я не решусь.

Я, свисая с его плеча, изогнулась и со всего маха впилась зубами ему в лопатку. И я лично была тут ни при чем. Тело действовало отдельно от разума, но мозг возразить также не подумал. Дмитрий охнул и довольно ощутимо шлепнул меня по заднице. Тело затихло, но разум напрягся, пытаясь придумать какую-нибудь изощренную месть.

— Даже не пытайся, милая, — усмехнулся Дмитрий. — Алена тут надо мной заговор прочитала, так что меня даже среднее проклятие не возьмет, не говоря уже о слабеньких сглазах недоучек.

А вот это он зря! Я хоть и свисала головой вниз, но все же увидела, как Анютка довольно улыбнулась, и на Дмитрии тут же повис суточный «невезунчик». Насколько я поняла сущность Анькиной энергии, завтра все женщины, которым не везло в личной жизни, будут опознавать в нем именно того урода, из-за которого у них ничего не складывается. Я показала Аньке большой палец и успокоилась. У Димы завтра, а вернее, уже сегодня день обещал быть крайне насыщенным. Зря нас Алена недооценивает, ой зря…

 

ГЛАВА 12

— Девчонки, тут здорово… — протянула Ольга, раскидывая на поляне клетчатый плед. — Сюда надо было выбраться однозначно! А то я как-то устала от подвалов и подземелий.

Я недоверчиво хмыкнула. Оля выдержит на природе от силы часа три, а потом ее снова потянет в городские стены и уютные косметические магазины. Но выбраться на поляну действительно было надо.

Татьяна так и не объявилась, и Арсюша уже впадал в самую настоящую меланхолию. Объяснять ангелу, что не то что призраки, люди просто так не находятся, было бессмысленно. Арсений Гавриилович грустнел с каждой минутой и за завтраком с таким безразличием жевал листик латука, что нами было принято безоговорочное решение вывезти ангела развеяться на природу. Алена полностью одобрила наши действия и даже собственноручно собрала нам пакет с провизией. Плед, сачок и три бинокля мы раскидали между собой, сообщив ведьме, что доедем на электричке до ближайшей понравившейся нам поляны и устроим там пикник, благо погода стояла шикарная.

Это была официальная версия. На самом деле мы целенаправленно ехали в Гатчину для того, чтобы найти домового, который обитал при баньке и при мужиках. Уж очень нам хотелось узнать историю броши, которая теперь была спрятана у меня. Возможно, домовик нам поможет напасть на след Елисея. В то, что дед просто отсиживался на небесах, не верила ни одна из нас. Ну не могло быть в нашем роду рохлей и простофиль. Да и не влюбилась бы Татьяна в обычного раззяву. Так что поиски Елисея продолжались. Возможно, мы найдем его и так, и не придется воровать янтарь в оптовых количествах, чтобы устраивать ему ловушку.

Алене про наш план знать пока не полагалось. Нам и так влетело по первое число за то, что связались с призраком-вампиром. Оказалось, что этот Сенька Груздев был одним из самых опасных призраков Петербурга и он не только вампирил женщин в сквере и мужиков в баньке, но и нечистью не брезговал. Любой. В то, что мы смогли заловить в сети опасного призрака, Алена поверила с трудом. Она долго рассматривала мои ладони, озадаченно качала головой и пришла к выводу, что мы все же не врали.

— Да, девчонки, это что ж в вас дремлет на самом-то деле? — говорила она, внимательно рассматривая со всех сторон Анютку. — Вы каждая по себе загадка, а если уж вас вместе выпустить, то все, держись, земля! Можно даже предположить, что вся сила вашей прабабки разделилась между вами тремя, только немного гены других родственников вас подкорректировали. И это через столько-то поколений!

После этих слов мы и приняли решение, что афишировать наши планы больше не будем. Не дай бог, Алена погонит вслед за нами одного, а то и обоих Дмитриев, а нам такого счастья не надо было вообще. Особенно мне, которую и в квартиру-го внесли вверх тормашками и, не особо церемонясь, кинули на раскладушку. Алена, видя этот беспредел, лишь покачала головой и одним взмахом нейтрализовала Анькин «невезунчик».

Так что мы без особых приключений добрались до Гатчины и поняли, что банек тут видимо-невидимо. И общественных, и частных. А точный адрес мы, как обычно, не спросили. Придется искать так. Для отвода глаз мы нашли за городом небольшую полянку и решили на ней обосноваться. Отдохнем, перекусим, а там и план составим. К слову, полны энтузиазма были только мы трое. Арсюше было откровенно все равно, его больше привлекали кладбища и катакомбы, по его ангельскому представлению, это были наиболее привлекательные места для обитания неприкаянных душ. Лично я сильно пожалела, что ночью в сквере его не было с нами. Вот бы посмотрел на неприкаянную душу вампира, глядишь, и упокоил бы упыря. Да и представления о том, где лучше обитать душам, немного подкорректировал. Катька, которой было велено Арсения без присмотра не оставлять, также была в скверном настроении. Нет, она любила леса и поля, но, во-первых, на этом лугу, где мы раскинули плед, паслось небольшое стадо коз, которые косились на нас с подозрением. А во-вторых, и самых главных, крылья будущей феи все еще представляли собой тряпочки на проволоку и прирасти к спине девочки, а тем более поднять ее в воздух даже не думали. Отчего ребенок впадал в крайнюю раздражительность. По ее словам, все ее подружки уже давно летали, и лишь она была среди них ущербной.

— Нет, девочки, природа — это красиво! — продолжала восхищаться Ольга, устраиваясь на пледе и вонзая зубы в яблоко. — Лежи, мечтай…

— Взяла бинокль в руки и ищи мужиков! — вернула ее к действительности Анютка. — У нас и так мало времени, а еще подход к домовому найти надо.

Меня мотивировать было не надо. Я уже со вчерашнего вечера была мотивирована на поиски нормального мужика, который вытравит из меня тягу к господину Потапову и примет меня такой, какая я есть. Я без лишних слов взяла бинокль и начала осмотр окрестностей. Первым мне в окуляры попался предводитель козьего стада — грязный и бородатый козел, который демонстративно показал мне язык. Я так же демонстративно повернула бинокль в сторону и увидела местного бомжа, который самозабвенно пытался отодрать штакетник в одном из заборов. Учитывая, что на дворе стоял июнь и урожая еще как бы особо не наблюдалось, я предположила, что у бомжа там чисто амурные интересы.

— Как пить дать, хочет оцинкованные тазики спереть, — разочаровала меня Анютка, которая в свой бинокль разглядывала этого же, как оказалось, бомжа. — Точно, смотри, Маринка, еще и антенну прихватил. Сглазить его или пусть человек на хлеб зарабатывает? А, пусть живет!

— Девочки, а вот чего мы с дядей Арсением не знаем? — хмуро спросила Катька, разделываясь с очередной ромашкой. Нет, гадать любит — не любит ей еще было рано в силу возраста, просто так она срывала на цветах раздражение.

— Баньку ищем, — пришлось пояснить ей. — С мужиками.

— Ну, вообще-то нам нужен домовой, но поскольку он обитает при баньке, то для начала ищем ее.

— А почему здесь?

— А почему нет?

Аргументов у будущей феи не нашлось. Арсюша сидел и любовался пейзажем, и ему было все откровенно по фигу.

— Вижу баньку, — доложила Ольга. — Только она как-то далеко находится. Да и мужики там так себе, парочка бизнесменов парится, из них много энергии не высосешь. Задохлики совсем.

— Девочки, а ничего, что сейчас время не банное? — поинтересовалась Катька. — Все же мужики ближе к вечеру собираются в банях.

— Чего бы ты понимала, — отмахнулась от нее Анька. — Наши мужики ходят в баню днем. И мы их найдем.

Тут мы были солидарны с Анькой. Поскольку Сенька вампирил по вечерам в сквере, то мужиков он должен был пасти в другое время суток, и вряд ли это была ночь. Так что тут в Гатчине где-то заседало общество любителей дневной бани. И мы их должны были найти.

— Ага, вон там вижу баньку! — сообщила Ольга, указывая немного правее тянущего свою добычу бомжа. — И она топится.

Мы с Анькой повернули бинокли в указанном направлении и узрели полуразвалившееся строение за таким же убогим забором. Но это была баня, и она топилась. Только вот заседания мужского пола в ней я не увидела. Наоборот, там хлопотала женщина лет пятидесяти в старом рваном халате. Это было явно не то.

В дальнейшем наблюдение за частным сектором этого района города показало, что Катька была все же права. Бани если и были, то все частные и особого интереса не вызывали.

— А никому не приходило в голову, что дневная баня — это салон красоты? — не выдержала опять Катька. — И в этом пригороде я таких салонов не наблюдаю.

— А бывают мужские салоны красоты? — усомнилась Анютка.

— Спортзал! — осенило Ольгу. — Нам нужен спортзал! Элитный! В котором найдется и сауна, и бассейн! Нам надо туда!

— А живут ли при саунах домовые?

— Вот и узнаем. Вперед!

И с той же скоростью, с которой она расстилала плед на траве, она сгребла его обратно, даже не удосужившись аккуратно сложить продукты. Ну, авось яблоки бутербродам не повредят.

— Арсений Гавриилович, мы идем в спортзал! — пихнула Ольга ангела.

— А нам надо? — уныло спросил он.

— Надо!

Вздохнув, Арсюша поднялся и безропотно взял баул с провизией. Пикнику него тоже не вызывал энтузиазма.

Поскольку спортзалов в Гатчине было несколько и просто так не определишь, в каком из них обитал домовой, то мы подсунули карту Ольге и велели тыкать наугад. Оля долго не думала и попала пальцем в самый крутой и дорогой. Такой дорогой, что проще было купить небольшой бизнес вместо годового абонемента сюда.

Обойдя несколько раз здание со всех сторон, я не почувствовала ни плохой энергетики, ни самого домового. Ну, это как раз меня и не удивляло. Домовики народец скрытный, и обнаружить их всегда было довольно сложно. Если он не захочет себя выдавать, то все, можно хоть с лозой его искать, хоть специалистов из Канцелярии вызывать. И все будет без толку.

— Значит, так, — сказала Анютка, присаживаясь на лавочку. — Просто так нам сюда не попасть. Но поскольку спортзал, а вернее, банька при нем нам нужна, туда пойдет Арсений Гавриилович.

— Чего? — вскинулся ангел.

— Объясняю популярно. Ты пойдешь в спортзал, все осмотришь, подкачаешь свои хилые мышцы, попаришься в баньке и попытаешься найти домового. Ты ангел, ты сможешь. Мужики нам не нужны, приведи сюда домового. Дел-то!

— Я отказываюсь! — решительно заявил Арсюша.

— Откажешься здесь, пойдем бродить по всем баням подряд, — пошла на откровенный шантаж Ольга. — Выбирай.

— Меня туда не пустят!

— А ты пробовал?

— У меня нет денег!

— С деньгами каждый дурак зайдет, а ты попробуй так!

— Так не пойдет, это жульничество!

— Пошли, покажу, как надо! — не выдержала я и, ухватив Арсюшу за руку, потянула к отделанному мрамором входу.

— Добрый день! — поздоровалась я со стоящим на входе качком, упакованным в дорогой строгий костюм. — Мы участвуем в конкурсе на лучшую семью, но вот мой дядя находится не в лучшей физической форме. Ему надо подкачать мышцы…

Качок скользнул взглядом по Арсюше, и в его глазах прочиталось полное понимание.

— …Только вот мы не уверены, подойдут ли нам ваши тренажеры. Нам нужен быстрый и качественный результат.

Секьюрити задумался. Он начал прогуливать по единственной извилине в черепушке три файла, которые были в него загружены, но ответа не нашел.

— Девушка, уверен, что я смогу вам помочь. — Из зала вышел мужчина с фигурой Аполлона и самомнением однофамильца Федора Шаляпина. — Думаю, вашему дяде надо начать с пробного занятия. Оно у нас совершенно бесплатное. А мы как раз рассмотрим все его проблемные места и решим, с чего лучше начать работу.

— Вот, Василий Игоревич, — подал голос качок, — именно это я и хотел сказать девушке.

Я растянула губы в довольной улыбке. Как раз на это я и рассчитывала. А поскольку, на мой взгляд, Арсюша был проблемным везде, то пробное занятие может затянуться надолго. То есть у него будет достаточно времени, чтобы отыскать домового и войти с ним в контакт. И я решительно подтолкнула ангела в сторону фактурного Василия Игоревича.

— Мариш, а может… — засомневался ангел.

— Надо! — рявкнула я так, что оба дядьки посмотрели на меня с уважением.

Арсюша понурил голову и обреченно шагнул в спортзал.

Вернули Арсения Гаврииловича нам поздно вечером. Мы сидели на лавочке в какой-то аллейке и уже начали совещаться, подождать ли нам еще или уже идти спасать ангела силой, как увидели, что в нашу сторону бредет невысокий старичок и тащит на спине что-то длинное и белое. Дойдя до лавочки, на которой мы сидели, дедушка строго посмотрел на нас и поинтересовался:

— Ваш?

Мы опознали висящего у него на закорках Арсюшу и дружно закивали головами.

— Забирайте. — Он довольно легко сгрузил «тело» на соседнюю лавочку.

— Они меня пытали! — всхлипнул ангел.

— Это был силовой тренажер, — отмахнулся дед.

— Хотели, чтобы я шел, но никуда не пускали!

— Беговая дорожка, — последовало пояснение.

— Хотели отравить!

— Протеиновый коктейль…

— А потом утопить!

— Фитобочка… Девоньки, и кто ж додумался этого убогого в зал для профессиональных спортсменов засунуть? — с укором спросил нас старичок.

— Так было надо, — вздохнула я, чувствуя личную ответственность.

— А, ну раз надо… — развел руками тот. — Теперь будете стоны этого заморыша недели две слушать. Не годится он в спорт. Не его это.

Да что спорт это не для Арсюши, мы и так знали. Но другого плана у нас не было. Несмотря на судорожное подрагивание ангельского тела на скамейке и все его причитания, с заданием Арсений Гавриилович справился.

— Дедушка, а вы не из домовых будете? — поинтересовалась Анютка.

— Из домовых, — не стал отпираться дед. — А как опознали?

— Ведьмы они, — буркнула Катька.

— А вот и нет. Нету в них ведьминой крови, — ответил ей домовой. — Ни в одной. В тебе есть, но порченая. Не выйдет из тебя ведьмы.

— Из меня должна получиться фея! — в сердцах выкрикнула Катька, а Арсюша застонал еще громче.

— Тогда выкинь эти оборвыши. — Домовой указал на проволочные крылья. — Если суждено своим вырасти, так вырастут, когда время подойдет. А эту срамоту убери. Не будет своих крыльев, пока чужие носишь.

Девочка насупилась и демонстративно отвернулась.

— Дедушка, говорят, у тебя это было, — решила я брать быка за рога и вытащила из кармана брошь.

Даже в сгустившихся сумерках бриллианты вспыхнули, и янтарь как бы зажегся крошечными солнышками. Домовой ахнул и уставился на брошь.

— Ворованная вещь, — сухим голосом сказал он.

— Знаем, сами своровали, — отмахнулась Ольга. — Нам бы теперь ее хозяина найти, Елисея.

Домовой схватился за голову и присел на скамейку.

— Так умер Елисей-то, — странным голосом сказал он. — Века три назад умер.

— Но не упокоился, — сурово пояснила Анютка. — Так буянит, что вон Арсений Гавриилович стонет, бедолага.

Домовой уже с интересом посмотрел в сторону страдающего ангела.

— Елисей ему жить не дает? — не поверил он.

— По просьбе Елисея он разыскивает Татьяну. Ангел он, дедушка, неужели не разглядел?

— Ангел? — удивился домовой. — Ни разу их не встречал. Нуда, понятно, отчего ему так плохо. Не предусмотрен эфир этих созданий для силовых нагрузок. Но отойдет, не сломается.

— Водки хочу! — внезапно выдал «эфир».

— Ни за что! — категорично отказала ему Анька. — В прошлый раз ты связал брачными обетами Дмитрия-второго. Но, по-моему, он обычный аферист! Чем больше смотрю, тем меньше он мне нравится.

— Мне он вообще не нравится, — признался Арсюша. — Но ты так хотела замуж…

— Но не за первого же афериста! — принялась отчитывать его Анютка. — Я, может, по большой и светлой любви хочу, как Маринка!

— У Маринки нет любви! — незамедлительно открестилась я. — У Маринки…

— Мозжечок воспалился, — подсказала Ольга и получила от меня яблоком в лопатку.

— Дуры они, — повернула в нашу сторону голову Катька. — Им велено было Татьяну найти, а они почему-то решили искать Елисея. На небесах Елисей, его местоположение как раз и известно, да, дядя Арсений?

— Мы не следим за душами, — попытался пожать плечами он, но тут же закатил глаза от боли. — У каждой души свой путь, и…

— Он может также быть здесь, рядом с нами? — невежливо перебила его девочка.

— Может, — был вынужден признать ангел.

— Значит, не такие они дуры, — озадачилась Катька. — Дедушка, а что ты думаешь?

— Девоньки, а у вас какой интерес в этом деле? — вдруг с подозрением спросил домовой. — Ангелу я, может, и поверю, но вот вы… Украли эту брошь и теперь хотите вернуть ее мертвецу? Почему я вам не верю?

— Потому что, дедушка, мы и сами не знаем, на фига нам это надо, — призналась я. — Вроде как не хочется, чтобы наши фамильные призраки бродили по Петербургу. Тут своих вампиров с Востока хватает, пусть уж дед с бабкой упокоятся, и будет у нас в семье легенда о безумной любви.

— А ну-ка, погляди мне в глаза, девочка, — велел домовой и внезапно стал выше ростом.

Его глаза вспыхнули красными угольками, и одним махом он оказался как бы внутри меня. «Ну вот, мне только еще одного вампира не хватало, — подумала я, погружаясь в темноту, — теперь еще душевного».

— Да не знаю я, где может быть Елисей, — услышала я, выныривая из небытия. — Я лично его хоронил и брошь хранить взялся. Обещал я Татьяне ее передать, да не успел. Пока война закончилась, пока добрел до тех болот. Умерла уже Татьяна тогда. Так и остался я с этой брошью. А потом ее у меня красть начали. Как украдут, так она через две недели назад возвращается. На кухне, рядом с чайником всегда находил. Пару раз удивлялся, а потом привык. Заговоренная она, меня хранителем раз выбрали, так никуда она от меня не денется. Вернее, я от нее. Пока адресату не передам.

Я качнула головой и увидела перед собой Катьку, которая обмахивала меня листиком подорожника.

— Нехило ты его приложила, — шепотом сказала мне она. — Он же хотел тебе в душу залезть и все оттуда вызнать, древние домовые это умеют. Но ты как полыхнула, прямо огонь из тебя как рванул, так этого откинуло и в сосну впечатало. Теперь сидит, кается. Ты как?

Я проанализировала свои ощущения, но ничего неприятного не почувствовала. Разве что снова сильно захотелось есть. Организм затратил энергию на «полет» домового и теперь требовал восполнения потерь.

— Нормально, — тоже шепотом ответила я.

Катька кивнула и продолжила обмахивать меня подорожником.

— Вот я поначалу и не удивился, когда вы мне брошь показали, — продолжал домовой. — Я ведь даже знаю, кто у меня ее украл. Крутился тут один специалист по рынкам недвижимости. Подворовывал в квартирах антиквариат, а потом через брата продавал. Вот и брошь увел у меня, пока я пар в сауне поддавал. Я в тот день как раз вытащил ее, полюбоваться хотел, все-таки старинная вещь, красивая. А потом гляжу, и нет броши. Ну я не сильно расстроился. Знал ведь, что вернется. Вот вы ее и принесли. Только все, чувствую, что взять в руки я ее больше не могу. Аж страх обуял. Смотрю, а прикоснуться никак. Вот и решил в душу к девочке залезть да и посмотреть, что вы за нечисть неопознанная такая, которую я ни разу в жизни не встречал. А она меня вон как шибанула. — В голосе домового послышалась обида. — Ни за что, буквально.

— Дед, ты нас на жалость не возьмешь! — сурово заявила Анютка. — Маринка все правильно сделала, я бы еще и в сетку какую-нибудь запихнула. Ты нам скажи, как Елисея найти?

— Да не знаю я, — с горечью отозвался домовой. — Говорю же, я сам его похоронил! А теперь вот и от броши избавился. Все правильно, значит, потомкам передал. Нет теперь у Елисея ко мне претензий!

Ну, про прадеда мы ничего сказать не могли, а вот у его потомков претензии были. И это домовой ясно читал на наших физиономиях.

И непонятно, что ждало бы этого хранителя броши, если бы в воздухе внезапно не появилась метла со знакомой нам ведьмой.

— Ой, мамочка! — прошелестела Катька и посмотрела на наручные часы. — Почти полночь! Мы влипли…

О да, мы это тоже ощутили. Пребывая в гатчинских аллейках, мы как-то не учли, что время уже было позднее, а с нами была единственная кровиночка не самой дружелюбной ведьмы в Питере. И если мы могли прогуливаться хоть по всей Ленобласти и никому не отчитываться, то ребенка должны были вернуть домой в срок. Не вернули. И сейчас нас за это ждала расплата.

— Катька, это твоя мать, вот ты с ней и разбирайся, — малодушно сказала Анютка. — А мы разбегаемся. Девчонки, уходим врассыпную. Авось еще свидимся!

Мы согласно кивнули и рванули в разные стороны.

— Подождите! — раздался сзади слабый стон Арсюши. — А мне куда бежать?

— Просто лежи, — крикнула ему Ольга. — Арсений Гавриилович, ты же вроде как сам пострадавший, тебе ничего не будет!

Но Арсюша думал иначе. Соскользнув со скамейки, он гусеницей ринулся в ближайшие кусты.

— Стоять! — меж тем раздалось с воздуха. — Я вас всех вижу! Ольга, ты куда? Вернись! Маринка, стоять!

Ага, как же! Мы разбегались в надежде, что одной Алене за нами всеми не угнаться. Вот обнимет дочку, выпустит пар, потом мы, возможно, и рискнем прийти домой.

— Димка, Маринка чешет в твою сторону! — вдруг услышала я. — Перехвати ее на той стороне улицы. Димка-второй, Анька полезла через кусты, тормози свою тачку и беги за ней. Арсений, не надо рыть землю, ты все равно не успеешь сделать подкоп!

Сначала я подумала, что нас берут на испуг, но, когда передо мной в свете фонарей мелькнула знакомая и уже ненавистная машина, поняла, что на нас объявлена настоящая облава. Со словами: «А вот фиг тебе, не поймаешь!», я резко сменила направление и кинулась в другую сторону.

— Дима, Маринка удирает на север! — вещал голос с неба. — Можешь там объехать памятник и выйти ей наперерез. Оля, ты чешешь в правильном направлении! Дима-второй, ты так не догонишь девушку! Шустрее надо бежать, шустрее! Арсений, ты еще копаешь ход? Умница, тебя это не спасет, но старание зачтется!

Я, увидев перед собой памятник, резко свернула вправо и чуть не столкнулась лбом с Олей.

— Нас слишком хорошо видно, будь проклято это освещение! Надо удирать в луга, где машины не проедут! — прошипела подруга.

— Бежим на нашу полянку, — кивнула я ей на бегу. — Там и встретимся.

— Ага, передам Аньке, — пропыхтела Оля, и мы разбежались в разные стороны, причем Оля едва не попала под машину Дмитрия.

— Димка, хватай Ольку! — верещала Алена. — Маринка уже убежала! Да куда ты понесся? Маринку захватим потом, бери ту, которая сама под колеса рухнула! Дима-а-а! Блин, Дима-второй, ты где? Ага, вижу! Анька где? Не надо пожимать плечами, где твоя невеста? Хватай невесту! Да это не Анька, это Арсений, его я и так пасу!

Арсюша, перед которым внезапно вырос Дмитрий-второй и попытался захватить его в свои объятия, восторга от этого не испытал. Мужчина ему категорически не нравился, тело ангела болело от пыток спортзала, а разум отказал еще часа три назад. Поэтому Арсений Гавриилович выпрямился во весь свой рост, схватил Дмитрия-второго за грудки и зычно произнес:

— Освобождаю тебя от брачного обета! Ты свободен! Навеки!

Надо полагать, что Арсюша тактично дал понять, что больше никакая женщина этого мира замуж за Дмитрия-второго не пойдет. Как минимум век. А вот нечего отрывать ангела от рытья подкопа!

— Дима, я ж тебе говорила! — с горечью взвыл голос с метлы. — Ну все, лови уже не невесту, а просто Аньку! Что значит, ты не согласен с Арсением? Дима, сейчас не время! Ну, блин, Дима-а-а!

Анютка, нарезавшая круги по аллейке, услышала, как Арсюша освободил ее от жениха, и решила, что ангелу надо помочь. Пробегая мимо лавочки, на которой все еще сидел обалдевший домовой, она одним рывком отодрала и без того болтавшуюся на одном гвозде доску и со всего маху приложила ею оборотня. Тот всхлипнул, закатил глазки и рухнул на газон. Убить оборотня доской никому еще не удавалось, а вот отдохнуть ему не помешает.

— Мама, за каким чертом вы здесь появились? — заорала в бешенстве Катька, не понимая причин догонялок.

— Мы волновались, — совершенно спокойно пояснила Алена. — Дима-второй заметил вас сегодня в Гатчине, на какой-то поляне, вот мы и решили вас забрать. А то время позднее, транспорт уже не ходит. А телефоны вы, подлюки, поотключали!

Оборотень, пребывая в блаженном забытье, тут же получил еще и пинок от будущей феи. Так нас сдать, паразит!

— Дима, я вижу Маринку! — снова раздался вопль. — Она у синего дома. Справа Маринка, слева проститутка!

И я тут же нос к носу столкнулась с вызывающе одетой девицей.

— Тебя ловят? — сочувственно поинтересовалась она. — Да еще и с вертолетами. Держи, бедолага. — Девица вытащила из сумочки длинную черную кофту с капюшоном. — Только под фонарями не бегай, а то будешь тень отбрасывать.

— Дима, бросай свой драндулет, пешком быстрее догонишь! — не умолкала Алена. — И не лови Аньку, у нее в руках доска, тебе с ней не справиться! Арсений, ты где? Арсений!!!

— Неужели ушел? — спросила я, снова столкнувшись с Олей. — Умница!

И тут же большие сильные руки схватили меня и Ольгу одновременно.

— Умница, Дмитрий! — возликовала Алена. — Запихивай этих в машину и ищи Арсения. А я пока нейтрализую Аньку.

Нас весьма невежливо запихали на знакомое до боли заднее сиденье машины и блокировали все дверцы. С улицы доносились визг и вопли, и вот к нам в машину запихнули разъяренную и едва не дышащую огнем Аньку, а глубокие царапины на руках у Дмитрия-первого ясно говорили, что бой был кровавым. Еще через три минуты на переднее сиденье рухнул Арсюша. И если мы плевались злостью и яростью, то ангел решил принять поражение молча и гордо. То есть он застыл в скорбной позе и не отвечал ни на какие вопросы. Если бы его тело не вздрагивало от боли на каждой кочке, можно было бы решить, что с нами в машине едет статуя. Белая, безмолвная и неподвижная.

— Отлично! — констатировала Алена. — Довезешь этих до дома. Дочу я захвачу на метлу, а Димка уже немного очухался и доберется самостоятельно.

Дмитрий-первый серьезно кивнул и тронул машину. Вслед нам глядел восхищенный домовой.

Мне не спалось. Раскладушка была сегодня на редкость жесткой и неудобной, а в голову лезли всякие мысли, от которых и вреда особого не было, но и точили они сознание как маленькие жучки-короеды. На кровати посапывала Анютка, время от времени во сне подкидывая одеяло и принимая различные воинственные позы. Похоже, что и в объятиях Морфея она продолжала вести борьбу с Дмитрием-первым. Ольга же на своем матрасе спала сном праведника, крепко прижимая к груди мешочек, сворованный у земноводного Геннадия Ивановича. Вполне возможно, что содержимое мешочка не представляло особой ценности, да и куда пристроить все эти вещицы, если бы они реально имели какую-то стоимость, мы не знали. Но Дмитрий-второй так алчно глазел на него, что Оля приняла решение ни за что не расставаться с этим мешочком. Пусть просто назло оборотню.

Кстати, что бы там про оборотней ни говорили, а Анютка доской приложила его все же сильно. Пусть он и самостоятельно доехал до нашего дома на машине, но сделал это на полчаса позже нас. Едва войдя в квартиру, кинулся к крану с холодной водой и, вытянув по-волчьи язык, принялся лакать воду прямо из-под крана. Еще и шерстью частично оброс, чем вызвал у Василия Петровича нервную икоту. Надо полагать, что в скором времени Аленин сосед будет искать себе коммуналку поспокойнее. Так что не такие уж оборотни и неуязвимые.

Впрочем, как и простые смертные. Пока Дмитрий-первый тащил меня на четвертый этаж уже ставшим для меня привычным способом — перекинув через плечо и головой вниз, — я разглядела, что Анютка нехило расцарапала ему руки. Глубокие царапины припухли и кровоточили. Но он не жаловался, видно, понимал, с кем связался. Усадив меня в кухне на стул, он стащил с блюдца на столе кусочек груши и, все так же не посмотрев на меня, ушел.

В общем, за этот вечер Анька показала себя настоящей бой-бабой, так что пусть Дмитрий-второй радуется, что Арсюша освободил его от брачного обета. И больше не скулит у нас в коридоре, пугая соседей. А то к нам уже прибегала соседка со второго этажа, услышав этот полувой-полускулеж. Она с перепугу подумала, что Алена завела у себя алабая, и решила выяснить все это сразу. Ну, чтобы знать, можно ли по парадной ходить как обычно или уже короткими перебежками. Успокоившись насчет собаки, соседка увидела сидящего на табуретке Дмитрия-второго, который держался за пострадавший затылок и смотрел на всех глазами побитой дворняги, и пробормотала: «Ну, мужик, в аду не лучше», — и ушла домой. Репутация Алены среди соседей полностью соответствовала ее сущности.

Уснули все почти в два часа ночи. И то девчонки дрыхли, я же ворочалась и никак не могла найти для тела такое положение, в котором не затекали ни руки, ни ноги и мысли бы разбежались, как тараканы от супертапки. Промучившись еще с полчаса, я сползла с раскладушки и пошла на кухню. Раз не могу уснуть, так хоть чаю попить. В коридоре невыносимо тянуло сквозняком по ногам, и я уже решила, что Дмитрий-второй, когда уходил, оставил дверь нараспашку открытой или, что еще хуже, вернулся. Типа мосты развели, и я не могу домой на метро уехать. С него, жулика, станется. Но тут же взгляд упал на открытую дверь в конце коридора. Понятно, черный ход. Только вот куда он ведет?

Ход вел прямиком на крышу. Там, прислонившись к одной из труб и завернувшись в плед, сидел Арсюша и мечтательно смотрел на небо.

— Проходи, — сказал он, даже не обернувшись в мою сторону. — Сегодня чудесная ночь, такую грех пропустить.

Я подошла к ангелу и взглянула на него. Сейчас страшненькое лицо жителя небес будто светилось изнутри, притягивая к себе взгляд.

— Садись. — Арсюша вытащил из-за спины плед и подал его мне. — Посиди и помечтай. Сегодня мечты сбываются.

Я закуталась в плед и уставилась на необозримую ширь питерских крыш. В голове было абсолютно пусто, ни одна мечта не желала сейчас посетить меня. А вот вид ночного города завораживал и успокаивал. Теплота светившихся разноцветных окон, за которыми в этот поздний час все равно кипела жизнь, ветерок с Финского залива и чуть слышные голоса загулявшихся людей создавали легкую и непринужденную картину питерской июньской ночи. И я даже не удивилась, когда рядом со мной уселась закутанная в одеяло Катька и протянула мне чашку с кофе.

Мы так и сидели, завороженно глядя на то ли угасающую ночь, то ли зарождающееся утро, пили кофе, и каждый думал о своем.

— Как здорово, если с этим рассветом у кого-нибудь начнется новая жизнь, — тихо сказала я.

— У кого? — улыбнулся Арсюша.

— Не знаю, — пожала плечами я.

— А ты выбери, и я исполню.

Я с удивлением посмотрела на него. Катька, казалось, нас совсем не замечала, словно прислушиваясь к чему-то.

— Мечты звенят, — вдруг сказала она. — Надо просто их услышать.

Я посильнее закуталась в плед и закрыла глаза. Да, огни города я теперь не видела, но звуки и запахи усилились многократно. Дзинь! Этот звук я услышала справа и даже повернулась по направлению к нему. Дзинь! Дзинь! Это было уже слева. Дзинь! Это раздалось уже снизу, и за этим перезвоном последовал беззаботный смех. Настолько искренний и легкий, что он взлетел в высоту крыш и рассыпался бисером в лучах восходящего солнца.

— Мне нравится этот смех, — не открывая глаз, сказала я. — Он совершенно искренен. Я не знаю, о чем мечтает эта девушка, но пусть у нее все получится.

— Я знаю! — воскликнула Катька. — И мне тоже она нравится.

— Ну, пусть сбудется! — велел ангел, прижимая одновременно меня и девочку к себе с двух сторон.

Мы сидели втроем обнявшись, допивали свой уже остывший кофе, а над горизонтом зарождался новый, не похожий ни на какой другой, день. Доброе утро, Питер!

 

ГЛАВА 13

Чуть позже мы сидели на кухне и жевали сделанные Аленой бутерброды. Хозяйка дома решила уже с утра собрать экстренное совещание, так как ей надоел весь этот бардак. Если уж искать призраков, то надо было сделать это с умом, составить план и действовать, придерживаясь четкой концепции. В общем, что хотела от нас Алена, мы с утра не очень-то поняли, но послушно собрались на кухне и постарались состроить заинтересованные лица. Оля даже в порыве вдохновения притащила лист бумаги, вывела на нем помадой, цвет которой ей не очень шел, «Бабуля, вернись!» и прикрепила его прямо на холодильнике. Минутой позже мы наблюдали, как кисть Валеры, утянув где-то фломастер, неровным почерком выводит чуть ниже Ольгиной надписи «И дедуля тоже!». Недотролль в очередной раз смог нас удивить.

— Поскольку мы все свежие и выспавшиеся, — начала Алена, — предлагаю начать совещание и на светлые мозги обсудить план дальнейших действий.

Мы синхронно кивнули и молча уставились на нее. Плана ни у кого не было.

— Предлагаю оставить в покое деда и сосредоточиться на Татьяне, — продолжила ведьма. — Ведь никто не знает, как он выглядел, а с вашей бабкой контакт все же был установлен. Валера!

Череп мигнул желтым светом в глазницах, демонстрируя, что он тоже принимает участие в совещании.

— Прорабатываем метод общения. Один раз мигаешь — это означает да, два раза — нет, — инструктировала его Алена. — Понял?

Череп мигнул один раз. Способный.

— Ты давно знаком с сущностью, которая идентифицировалась как их прабабка?

Валера мигнул один раз.

— Где ее искать, знаешь?

Череп мигнул два раза. По мне, так этого было вполне достаточно, чтобы больше не задавать ему вопросов. Наверное, Алена подумала о том же самом, потому что тоже озадаченно замолчала.

— Может, все же кладбища? — вздохнул Арсюша. — Души неупокоенных…

— Обитают где угодно! — оборвала его Ольга. — Арсений Гавриилович, они умерли, когда Питер только планировали строить. Татьяна сама же сказала, что тот Темный дом на месте их захоронения возвели. Мы там были. Деда там нет.

— Да мне Елисей-то и не нужен. Мне надо душу Татьяны найти, — мягко напомнил ангел.

— Молчать! — рявкнула Алена. — Слушаю умные предложения.

В кухне снова повисло молчание. Предложений не было. Умных тем более. Кисть Валеры добралась до черепа и многозначительно почесала его.

— Надо бы эту руку как-то обозвать, — задумчиво протянула Катька. — А то хоть они и из одного скелета, но действуют отдельно друг от друга.

— Пусть будет Валерыч, — отмахнулась Алена. — Так будет проще. Валерыч, ты понял?

Кисть сложилась знаком ОК и не спеша, движениями гусеницы, направилась к цветам на подоконнике. Через три минуты цветы были заботливо очищены от засохших листьев и политы. Валерыч интеллектом превзошел свой череп. Впрочем, тот претензий не выражал.

— Слушайте, раз каждый думает о своем, то давайте просто разбредемся по городу, — предложила Анька. — Каждый куда хочет. Так больше шансов что-то увидеть или придумать. Если у кого-то возникнут проблемы, вызываем других, не вопрос.

— Согласна, — кивнула Алена. — И так меньше шансов, что вы куда-нибудь вляпаетесь. Когда вы по одной, вас вполне можно принять за приличных девушек. Арсений, тебя это не касается. Ты по-прежнему под опекой Катьки. Всем все понятно?

Мы кивнули. Однако Валера подпрыгнул и разразился целой светомузыкой в своих глазницах. Он нервно подпрыгивал и беспрестанно мигал всеми цветами радуги.

— Похоже, он что-то хочет сказать, — предположил Арсюша.

Череп затих и мигнул один раз.

— У тебя появились предложения, где искать Татьяну?

Череп замигал отрицательно.

— Чего-то хочешь?

Разовый цветовой сигнал.

— Чего?

Валера растерялся и вновь ударился в разноцветное мигание.

— Мам, он тоже хочет прогуляться, — сообразила Катька, и череп радостно подпрыгнул.

— Один?

Отрицательный ответ.

— А с кем?

Тут Анька решительно встала и взяла Валеру в руки. Тот довольно заскрипел зубами и мигнул один раз желтым светом. Так, эта парочка явно нашла друг друга.

— Забавно, — протянула Алена. — Валерыч, а ты не хочешь свежим воздухом подышать, раз все разбегаются?

Кисть, резво перебирая пальцами, добралась до стола, залезла на столешницу, покрутилась несколько раз вокруг своей оси, будто в чем-то сомневаясь, а потом одним рывком оказалась на моем плече.

Я обалдела, и это еще слабо сказано. Но Валерыч уже довольно поиграл костяшками пальцев и затих. Странно, но отвращения эта часть скелета у меня не вызывала. Ах да, я же сама притащила его сюда. Вот теперь и получи.

— Я несколько в претензии, — произнесла Алена. — Я рассчитывала, что эти кости будут мне по хозяйству помогать, а тут налицо факт измены!

— Алена, в Темном доме лежит большая часть скелета, — напомнила Оля. — Еще одна полноценная рука и две шустрые ноги. Ну и набор ребер. На выбор.

— Полностью заберу, — решила ведьма. — Валера мне нравится.

Череп мигнул в знак согласия, и кисть на моем плече снова сложила большой и указательный пальцы колечком. Компромисс был найден.

Я совершенно не представляла, где искать Татьяну. Если бы я хоть что-то знала о ней или о своих предках, то, возможно, было бы легче. А так мне оставалось только симулировать поиски, прогуливаясь по Петербургу. Надо сказать, что прогулка меня радовала и бодрила. Разве что немного нервировал пристроившийся на моем плече Валерыч. Ну не привыкла я, чтобы меня сопровождала кисть скелета, тем более разумная. А Валерыч проявлял все признаки разума. Когда мимо нас прошли две весьма симпатичные студентки, кисть изогнулась и повернулась им вслед костяшками пальцев. Уж чем эти кости могли разглядывать девушек, я не знаю, но все равно выразила этим фактом неудовольствие полузмеиным шипением. Валерыч понял и успокаивающе похлопал меня по плечу. А когда мы проходили мимо магазина, в витрине которого красовались стильные мужские костюмы и ботинки, кисть едва заметным щипком попросила меня остановиться. Так мы и стояли некоторое время перед витриной, я просто так, а Валерыч, приподнявшись, разглядывая явно понравившиеся ему костюмы. Да, недотролль при жизни был большим пижоном.

Наконец я присела в небольшом скверике и задумалась над своей невезучестью. Вот мне не везло с самого рождения. Я и родилась-то в пятницу, тринадцатого, чем вызвала у своей богобоязненной бабушки настороженность с первого дня своей жизни. Потом, правда, бабуля, таскала меня по церквям, и ни один батюшка не увидел во мне никаких отклонений, но бабуля все равно оставалась настороже. Скорее всего, она просто не любила меня. Я была единственным ребенком ее так и не вышедшей замуж дочери, которая о моем отце вообще ни разу не сказала ни единого слова. А поскольку мама была все время занята на работе, то за мной присматривала все та же бабушка. И лет в двенадцать я сделала вывод, что тоже не люблю ее. Как же я обрадовалась, когда однажды ко мне во дворе подошла пожилая женщина и предложила мне поучиться у нее. Мол, она видит во мне все задатки ведьмы и готова посодействовать моему «колдовскому» образованию. Как я позже узнала, женщина была волонтером Академии волшебных наук, которые живут среди людей и ощущают в человеке нетипичный дар. А потом сообщают в академию, что появился человек с «нужными» способностями, если есть возможность — забирайте. Тетя Лена как раз была таким волонтером и уже давно ко мне присматривалась. От нее я и узнала, что «нечистая сила», как правило, идет по роду. Ведьмы рождаются от ведьм, кикиморы от кикимор, а от смешанных браков появляется ребенок, в котором сочетаются гены и матери и отца, и там уж что окажется сильнее. Обычно нечисть вся друг друга знает — или слышала, если уж сильно далеко судьба разбросала. Но случается, что и у простых людей рождаются дети с задатками ведьмы или волшебницы. Таких и чуют волонтеры. И иногда предлагают эти способности развить, научиться тому, чем природа одарила.

Помнится, я тогда обрадовалась, что смогу избавиться от ненавистной мне бабушки, но важно заявила, что должна посоветоваться с мамой. Тетя Лена кивнула и согласилась. Как торжествовала бабуля, когда выяснилось, что во мне все же «живет нечистый»! Она сразу же кинулась к телефону и потребовала от местного священника провести со мной обряд изгнания бесов. Впрочем, священник у нас был дяденькой умным, как я потом узнала, у него и самого в роду не все люди были, что никак не мешало ему стоять на страже света. Поэтому он просто послал бабушку. Но красиво это звучало как совет ей самой сначала очиститься, то есть совершить паломничество к святым местам. И чем дальше, тем лучше. Мама же навестила тетю Лену, и через три дня я уже была в Мелких Опятах. Про моего отца я и тогда ничего не услышала. Сомневаюсь, что мама мне и в будущем что-то расскажет. Она у меня женщина твердая.

— Вот так и не везет, — пожаловалась я Валерычу. — Дома не любили, в академии самая худшая ученица, еще и Дмитрий смотрит на меня лишь как на чудо-зверушку. Вот где меня сглазили?

Валерыч сочувственно погладил меня по голове, резко сполз по моей спине и принялся незаметно для окружающих рвать цветы на клумбе. Явно хотел сделать мне приятное.

— Привет, Мариш, что у тебя лицо такое перекошенное? — услышала я знакомый голос.

— Думаю, — коротко ответила я, наблюдая, как Дмитрий присаживается рядом со мной. — А ты чего тут делаешь?

— Гуляю, погода хорошая.

— А у тебя как, дела наладились?

— Да, все хорошо, — улыбнулся он. — Спасибо за снятое невезение.

— Это не невезение, это проклятие было, — протянула я. — Невезение я тебе хоть сейчас подвесить могу, дня на три. На дольше, увы, пока никак. Образование недотягивает.

— Спасибо, не надо! — открестился Дима. — А что у нас тут не так?

Он указал на двух женщин, еще секунду назад сидевших на скамейке напротив, а сейчас в быстром темпе покидающих сквер.

— Валерыча заметили, — констатировала я. — Он пока тоже к новой жизни приспосабливается. И я не знаю, что с ним делать. В академию забрать, что ли?

В это время из клумбы вынырнула кисть и, зажав в кулак несколько цветков, гусеницей двинулась ко мне.

— Ты хочешь оставить его себе? — недоверчиво спросил Дмитрий. — А если у тебя появится молодой человек? Он не рухнет в обморок?

— А мне не нужен молодой человек, который при виде части скелета будет падать в обморок! — с вызовом сказала я. — Я ведьма!

Валерыч в это время дополз до Дмитрия и постучал по его ноге указательным пальцем. Дмитрий понял и поднял его на высоту груди. Кисть сделала благодарственный жест и протянула букет мне.

— Спасибо, Валерыч, — уныло поблагодарила я. — Забирайся на плечо, мы с тобой друзья.

Валерыч снова сложился в знак ОК и одним махом оказался у меня на плече. Уютно устроившись, он поиграл костяшками пальцев и затих.

— Прикольно, — прокомментировал Дима. — А как поиски бабушки, продвигаются?

— Как же, — скривилась я. — Ее отряд ангелов найти не может, где уж нам. Хотя вот ищем. Я тут, девчонки еще где-то.

— А Арсений?

— Арсений с Катькой. Похоже, они неплохо сработались. А ты правда гуляешь?

— А что тебя удивляет? — рассмеялся он. — Вообще-то я к вам домой заезжал, продукты отвез. А то вы опять замотаетесь и опять пойдете кого-нибудь грабить.

— Ну, если открылся талант, то почему бы и нет…

— Мариш, не хочу тебя пугать, но что за шар несется в нашу сторону?

Я взглянула в указанном Димой направлении, и меня чуть не парализовало. Прямо на нас мчался огненный призрак-воин. Его пустые глазницы горели огнем, длинные волосы развевались на несуществующем ветру, а в руках он держал мощный острый меч. Судя по тому, что никто в сквере его не замечал, это было чисто мое видение. Ну и Дмитрия.

— Мамочка, забери меня домой, — простонала я, срываясь с места.

Бежать отсюда, немедленно бежать! Мало ли, я села куда-то не туда, а этот охранник теперь возмущение свое так выказывает. Да ноги моей больше не будет в этом городе, тут все какие-то дикие, и бабушки, и призраки!

Но призрак отставать не думал. Он рванул за нами во дворы, пересек две улицы и устремился на небольшой пустырь.

— Марина, что это? — прокричал Дмитрий, который еле поспевал за мной. — Я вижу лишь огненный шар!

— Огненный призрак! — еле выдохнула я. — И мы ему не нравимся!

— Похоже, он не думает отставать!

Да, так и было. И что хуже всего, он нас догонял. Что делать в таких случаях, я не знала. Такого мы даже в теории не проходили. Оставалось только развернуться и прямо поинтересоваться, что этому милому юноше от нас надо. Но, развернувшись, я поняла, что гость из мира мертвых к мирному диалогу не расположен. Меч сверкнул у него в руках и с силой рассек воздух.

— Отдай! — прогремело на пустыре.

Ага, сейчас! Еще знать бы, чего он требует! Но, насколько я разбиралась в контактах с потусторонним миром, ничего им отдавать не следовало, если не хочешь уйти вслед за ними. А то и еще быстрее. А я как раз делать этого не собиралась, так что этот огненный хмырь как-нибудь перетопчется. Правда, не знаю без чего, но это не суть важно. Оставалось теперь это до него донести, причем сделать это следовало предельно дипломатично. Но всю дипломатию разрушил Валерыч. Приподнявшись на моем плече, он показал призраку фигу. Кратко и доходчиво.

— Ведьма! — выдохнул призрак, поднимая надо мной меч. — Смерть ведьме!

— Мариш, беги, я прикрою! — прошипел мне в ухо Дмитрий.

— Каким образом? — поинтересовалась я. — С психованным призраком ты не справишься! Лучше кликни Алену!

— Я тебя не брошу, — проявил некстати рыцарство Дима. — Уйдем вместе!

Да уж, вместе. Разве только что на тот свет. Но это в мои планы не входило. Повернувшись лицом к полыхающему воителю, я уставилась прямо в его глазницы и послала в него всю энергию, на которую была способна. Призрак охнул, и его откинуло метра на три. Ну хоть что-то. Собрав по крупицам свои ощущения, я попыталась просканировать его, но не получилось. Воин был чистой энергией. Яростной и абсолютной. С таким было сложно. Но я тоже останавливаться не собиралась. Действуя интуитивно, я выкинула нить, точно такую же, как в случае с Сенькой-вампиром, но теперь мне предстояло плести нить самой, быстро и четко. А воин уже очухался и рванул вперед. Дмитрий, явно вознамерившись покончить жизнь самоубийством, кинулся ему наперерез и попытался сделать подкат. Самое интересное, что у него это получилось. На пару секунд воин потерял ориентацию и закачался. Этого мне хватило для того, чтобы создать основу сети и одним махом накинуть ее на противника. Паника придала мне ловкости, и призрак попал в сеть. Но она была пока настолько непрочной, что грозила порваться в любой момент. Мне надо было полностью сосредоточиться на сети, но рядом стонал явно раненый Дмитрий, которого я тоже не могла оставить в беде.

— Валерыч, спасай Димку, — велела я. — А я пока разберусь с этим полудурком!

Кисть без лишних вопросов упала на землю и резво поползла в сторону Димы. Я же полностью отключила сознание от всех эмоций и ощущений, сосредоточившись на сети. Призрак рвал и метал, пару раз его меч разрезал нить, но я ни на что не отвлекалась, и с каждой вытягивающейся нитью мои движения становились все уверенней. И в какой-то момент воин полностью замер, а я закончила плести нить мощным энергетическим выбросом. Последнее, что я увидела, прежде чем потерять сознание, это искаженное яростью лицо плененного призрака.

 

ГЛАВА 14

Очнувшись, я поняла, что лежу на земле. Надо мной завис Валерыч, который обмахивал мое лицо листом лопуха. Лопух для кисти был тяжеловат, но Валерыч явно чувствовал себя обеспокоенным за мое состояние, поэтому махал листом довольно резво. В метре от меня завис призрак-воин, который не мог двинуться из сети и лишь яростно рычал. Чуть дальше сидел Дмитрий, и его лицо искажала гримаса боли.

— Дим, ты как? — прошелестела я.

— Жив, — буркнул он. — Только ожог сильный, машину вести не смогу. — Он указал на руку.

— Я сейчас встану и полечу, — пообещала я, чувствуя, что голова кружится и тело отказывается двигаться.

— Я потерплю, ты лучше с ним поговори, — кивнул Дима на призрака. — Я по-прежнему вижу лишь полыхающие очертания.

— Ты кто? — не нашла ничего лучшего спросить я.

Призрак презрительно промолчал. Гордый, однако. Но поскольку победительницей была все же я, то и говорить могла с ним в повелительном тоне. Такие только сильную волю и признают.

— Твое имя! — велела я, но вновь не получила ответа. — Имя! — более резко приказала я, чуть снова не потеряв сознание, но Валерыч не растерялся и опять принялся активно обмахивать меня лопухом.

— Елисей, — презрительно бросил призрак.

Дмитрий сплюнул и нецензурно выругался. Я полностью поддержала его словесную конфигурацию, мысленно добавив свою, услышанную от старшекурсников-оборотней. Ну вот почему опять не повезло именно мне? Почему не Анька на него наткнулась, не Ольга поставила для него свою ловушку из янтаря, а именно мне, самой тихой и спокойной, он орал «Умри, ведьма!». Раз сам умер, то и других не жалко?

— Ты не это ищешь? — Я достала из-за пазухи брошь, хранительницей которой меня назначили.

— Это не твое, смертная, — бросил призрак с презрением.

Да на месте Татьяны я бы такого не раз прикладывала сковородкой! Можно подумать, он сам живой! Сгинул на неизвестной войне, а жена с горя умерла. Хам средневековый!

— Мертвым это тоже не чему, — отплатила я прадеду той же монетой. — А нам пригодится!

— Отдай! — велел призрак и протянул руку, но дальше сети у него не получилось этого сделать.

— А вот и нет! — Во мне проснулась упрямая идиотка. — Опять домовому отдашь, у которого ее все крадут?

— Он ее хранил! — взвыл призрак.

— Да ладно? Почему тогда она у меня?

— Ты сильная ведьма, — вынужден был признать воин. Ну, хоть кто-то оценил. А то час назад я почти рыдала над своей никчемностью. — Ты сумела ее забрать.

— Я тебя огорчу, но забирали ее все кому не лень. Последней оказалась даже не я, а другая твоя правнучка, — огорошила я Елисея.

— Правнучка? — опешил воин.

— Тебя удивляет наличие у тебя потомков? — У меня чуть не отвисла челюсть, а Валерыч заработал лопухом энергичнее.

— Я об этом не думал, — признал призрак и задумался.

— Эффектный у тебя дед, — подал голос Дмитрий. — Приложил меня так, что руку я буду долго восстанавливать.

— Это тоже мой потомок? — спросил Елисей, указывая на Дмитрия.

— Нет, это мог быть отец твоего следующего потомка! — ехидно выдала я и с удовольствием посмотрела, как Дима симулирует обморок. Так тебе! — Но уже не будет, ты его травмировал. А травмированный муж мне ни к чему.

Валерыч укоризненно покачал пальцем, переполз к Дмитрию и начал обмахивать малость подвядшим лопухом уже его.

— Посмотри мне в глаза, дева! — то ли попросил, то ли приказал призрак. — Не бойся, я пленен тобою, — заверил он, видя, что я сомневаюсь. Видно, хотел генетической экспертизы.

— Мариш, не делай глупостей! — велел мигом вышедший из обморочного состояния кандидат в мои мужья. — Он тебя грохнет, а мне придется искать способ упокоить эту геенну огненную.

— Геенна огненная выглядит другим образом, — фыркнул дед. — Подойди, девочка.

— Марина, я против!

— Ты мне не муж и даже не жених!

О боги, что я делаю! Какая же я дура! Но эта дура уже из последних сил подползла к сети с призраком и посмотрела прямо в его глазницы. Офигевший от происходящего Валерыч уже стоял в сторонке и старательно обмахивал лопухом себя. Он явно пожалел, что напросился на эту прогулку.

— У тебя ее взгляд, — тихо сказал Елисей. — Не глаза, а именно взгляд. И ее энергетика. И моя кровь. Вся моя кровь отошла тебе. Говоришь, у тебя есть сестра?

— Хуже, их трое! — буркнул Дмитрий. — И все дикие! Эта еще самая адекватная из них.

— У меня три внучки, — улыбнулся призрак. — Знала бы Татьяна…

— Так знает, — вырвалось у меня. Никаких неприятных ощущений от взгляда призрака я не испытала. Может, сказалось, что его нейтрализовала сеть? — Только смылась она куда-то.

— Куда? — вскинулся призрак.

— Да кабы знать, — с горечью произнесла я. — Сказала, что хочет над жизнью подумать, и растворилась. Сами ищем. Вот тебя, дед, мы уже нашли. Не обижайся, но из сети я тебя не выпущу!

— А мне сказали, что ангелы взялись за мою просьбу, — протянул Елисей. — А тут вон как…

— Ангелы взялись, — подтвердила я. — Только пока ангел этот спускался, его кто-то шандарахнул и крылья отобрал. Так что ангел в наличии, но контуженый. Постоянно следим, чтобы не потерялся. Мы за него в ответе.

— Девочка, надо бы ему помочь. — Дед кивнул на Дмитрия. — Храбрый парень, не всякий на меня кинется.

— Нет уж, уважаемый Елисей, не знаю вашего отчества, — отозвался тот. — Мне поможет современная медицина!

— Внучка, али ты не ведьма? — улыбнулся призрак.

— Ведьма! — заверила я его. — Только я больше по темечку кого приложить или там сглаз родовой, — я выделила интонацией последнее слово, — устроить. А ожоги лечить я не умею. Не обучена я этому.

— Вся в Татьяну! — восхитился прародитель. — Узнаю! Но мальчика надо вылечить. А то неудобно как-то. Вызовем такси, чтоб его в больницу доставить?

Судя по синхронному звуку, челюсть впечаталась в асфальт не только у меня. Даже Валерыч рухнул и пополз за свежим лопухом.

— У меня тут своя машина недалеко, — произнес ошарашенный Дима, — но вести я ее сейчас не смогу, рука не в том состоянии.

— Веди, внучок. — Дед засунул свой огненный меч за пояс. — Я регулярно из мира мертвых тут гуляю, как управлять «лексусом» знаю.

— У меня пока «субару», — пролепетал Дмитрий.

— «Лексус» солиднее, — строго сказал Елисей. — Работать надо!

— Будет, дедушка, — заступилась я за Димку. — С него недавно только родовое проклятие сняли, так что успеет еще в жизни успеха добиться.

— А, ну тогда ладно, — смягчился дед. — Внучка, если ты боишься, то только руки мне освободи, сделай тут сеть чуть шире, мне ж за руль надо. Поехали, горемыка, — обратился он к Дмитрию. — И питомца своего не забудьте. Смышленый он у вас.

Я сделала чуть пошире отверстия в сети, как и просил Елисей, подхватила Валерыча и помогла подняться Диме. Да, ему было жутко больно, и его следовало как можно скорее доставить в больницу.

— Марина, ты как себе представляешь призрака за рулем? — шипел Дмитрий. — Я дорожу своей машиной, пусть это и не «лексус».

Я призадумалась. Димка был прав. Ехать придется по оживленным улицам, и, не дай бог, кто обратит внимание на водителя. А уж гаишники засекут нас точно. Профессиональное чутье у них.

— Елисей… — Язык не поворачивался назвать этого неистового воина дедом. — У нас люди могут не понять твоего странного для современности облика, — осторожно начала я.

— Понял, — кивнул воин и преобразился на глазах.

Теперь его видел не только Дмитрий, но и двое случайных прохожих. Причем оба заинтересованно посмотрели на Елисея и показали ему большой палец. Ну да, воин был теперь хорош. Сейчас он казался полностью материальным, и, если бы не случайно пробежавшая сквозь него кошка, я и сама могла бы поклясться, что передо мной живой человек. Высокий, кареглазый, с вьющимися волосами, что спадали у него до плеч, он был одет в тонкую кожаную куртку, обтягивающую его накачанный торс, и такие же кожаные штаны. Завершал образ короткий меч, небрежно заткнутый в ножны и свисающий с бедра. В общем, выглядел мужчина колоритно. И только моя ловчая сеть искрами проскальзывала по его телу, показывая, что призрак в действиях сильно ограничен. Ну, так и было надо.

— В какую больницу едем? — деловито поинтересовался он.

— В ближайшую, — бросила я. Понятия не имею, где в Питере какие больницы находятся, но человека с серьезным ожогом должны были принять в любой.

— Сверните налево и через три квартала еще раз налево, — сморщился Дима. Видать, ему было очень больно. Вот вам и вранье, что мертвых бояться не следует. Нашего деда следовало не просто опасаться, но и бить при случае первым.

— Там хорошая клиника? — пожелал уточнить Елисей.

— Там вопросов задавать не будут!

Ага, а прошлое у тебя, Димочка, тоже не совсем светлое. Грешки за тобой явно водились. Валерыч, словно прочитав мои мысли, покрутил выразительно пальцами. Мол, было, но не очень серьезно. Дмитрий насупился и замолчал.

— Дмитрий Александрович, с чем сейчас к нам? — встретила нас на пороге милая медсестра.

— С ведьмой и ее дедом! — с раздражением ответил тот.

— Тебя спросили с чем, а не с кем, — въедливо поправила я. — Он с ожогом, девушка. И да, я ведьма.

Медсестра бросила на меня заинтересованный взгляд, но промолчала. Еще бы, ведь я в очередной раз повалялась на земле, и, как обычно, отряхнуться путем мне не дали, да и не до того было. Ну и макияж с прической опять подкачали. Общение с Елисеем как-то не очень хорошо сказалось на моем внешнем виде. Кстати, сам дед явно красовался перед медсестрой. И призраком девушка заинтересовалась гораздо больше, чем пациентом с ожогом. Так ему!

— Девушка, больно вот этому гражданину, — как можно строже сказала я, указывая на Дмитрия. — А мой дед счастливо женат. Да?

— Да! — хором ответили мужчины.

— Ну, Дмитрий Александрович так Дмитрий Александрович, — пожала плечами та. Мол, если выбирать не из чего, то и этот обожженный сойдет. — Пойдемте, сейчас Ивана Сергеевича приглашу.

— Нам подождать тут? — спросил Елисей, который по внешнему виду совершенно не тянул на моего деда. Скорее уж я выглядела как его деревенская теща.

— А, да, — спохватилась медсестричка. — Чай, кофе?

— Дедуля просто посидит! — рявкнула я.

Девушка смерила меня презрительным взглядом и скрылась за одной из дверей. Валерыч, которого она, слава богу, не заметила, опять проявил внимание и стал заботливо стряхивать с меня пыль. Однозначно не расстанусь с ним!

— Поди вылечат? — с надеждой спросила я, посмотрев на ту дверь, за которой скрылся Дмитрий. Все-таки мне его было жалко.

— Вылечат, — кивнул Елисей. — Я вижу, девочка старается.

Ну пусть старается. Глядишь, еще и мужа себе отхватит. А что, уже не проклятый, на вид приличный. И еду в дом носит.

— Маринка, будешь постоянно бухтеть, без мужа останешься, — вскользь сказал Елисей. — Я так понимаю, любовь у тебя к нему?

Да почему же все всё понимали, одна я находилась в раздрае между «люблю» и «убью»! Я сама себе противоречила и прекрасно это понимала, но сделать ничего не могла. Меня по-прежнему качало как на качелях.

— Слушай, дед, на повестке дня у нас твоя любовь, — сменила я тему. — Вот только я одного не пойму, если ты сам тут по земле три века ходишь, зачем тебе помощь ангелов?

— Поэтому и попросил, что сам не справился, — вздохнул призрак. — Везде искал, не нашел. А вы ее видели? — В его глазах зажегся неподдельный огонек надежды.

— Видели, — призналась я. — Только все равно не знаем, где она. Женщины народ непредсказуемый.

— А она обо мне говорила?

— Ну, что ты сгинул, паразит, на войне, мы знаем. Насчет остального она собиралась поразмышлять. Лично я бы тебя убила!

Елисей расхохотался.

— А Ерофей, домовой-хранитель, расписал вас как стадо недоумков, — закончив смеяться, сказал он. — Потерял старик чутье.

— Погоди, так домовой знал, где тебя искать? — не поверила я.

— А чего знать? У нас с ним связь налажена была. Если бы что-то о Татьяне узнал, он мигом бы сообщил мне. А так лишь сказал, что брошь похищена и вернуть ее он не в силах. Домовой-хранитель не в силах! Пришлось самому появиться.

Вот упырь вековой! Ведь сказали же ему, что мы правнучки этого вояки, так нет же, «не знаю и не знаю!». С другой стороны, экспертизу ДНК мы ему тоже не показали. Но ведь мог просто сказать, что сейчас кликну Елисея, с ним и поговорите. Ну а ведь кликнул, и ведь сидим, разговариваем. Нет, все же к домовому я была в жуткой претензии. Надо вернуться и подговорить этих настоящих спортсменов сменить себе банщика. Вроде как у этого с санитарной книжкой не все в порядке. А зачем им в сауне рассадник стафилококка? Или что там в сырости размножается, надо потом у «Гугла» спросить.

— Не отдашь брошь? — почти без надежды спросил Елисей.

Я отрицательно покачала головой, а Валерыч сделал жест, который мог бы обозначать «увы, никак».

— Мне не жалко, — вынуждена была пояснить я. — Только если ты сейчас получишь брошь, то тут же с ней слиняешь к какому-нибудь домовому или еще куда. А у нас Арсюша, и у него задание вас соединить. И пусть он стукнутый, но он наш. И мы обязаны ему помочь. Не знаем пока как, но обязаны. Пока ты брошь не получил, ты вроде как за ней ходить будешь, все на глазах. И Ольге не надо будет воровать янтарь…

Елисей внимательно выслушал меня, и в его глазах появился интерес.

— Оля — это твоя сестра? — спросил он.

— Ну как сестра… За триста лет это сколько поколений в сторону ушло? Ну да, еще одна твоя правнучка. А Арсюша это наш ангел. Он неудачно с небес упал.

— Про ангела я понял. А зачем Оле воровать янтарь?

— Склонность у нее к краже уникальных предметов, — фыркнула я. — А янтарь, чтобы тебя в ловушку поймать. Ты же янтарем торговал? Ну, между войнами.

— Между войнами я янтарь резал. Ювелир я, — улыбнулся дед. — И да, по янтарю больше работал. Эту брошь я сам сделал, для Танюши.

— В кого же тогда ее так воровать тянет? — вырвалось у меня.

— А воровать ли? — прищурился предок. — Или просто чует редкие предметы? Была у меня при жизни такая особенность, все редкое и ценное чувствовал, такие вещи тянули меня как магнит.

Я молча уставилась в смеющиеся глаза Елисея. А ведь если разобраться, то Ольга действительно только чувствовала эти предметы. Воровали мы их сообща. Толпой. И Дмитрия грабили толпой, и земноводного Геннадия брали скопом, да и рубины из челюсти у Валеры тоже обнаружили мы с ней вдвоем. Но по прямой наводке Татьяны. Только вот в Эрмитаже тот древний план города фей Оля взяла самостоятельно. И то он просто лежал, о нем никто не знал, что он есть. И ни в одном архиве он не числился. Так что это кража с натяжкой. Скорее уж находка. Да, есть над чем задуматься…

— Брошь не отдам! — все же заявила я решительно.

— Ладно, — вздохнул призрак. — Бери.

— И никаких резких движений рукой, — услышали мы, и в холл вышли мужчина в белом халате и Дмитрий с забинтованной по самое плечо правой рукой. — Побережешься, руку восстановишь.

— А если не восстановлю? — хмуро поинтересовалась жертва моего призрачного предка.

— Тогда есть шанс остаться инвалидом, — вздохнул врач. — Хотя твой ожог не критичен, вполне лечится.

— Женюсь вон на этой, — Дмитрий кивнул в мою сторону, — и пусть она за мной ухаживает. Всю жизнь.

— А может, его проще так добить? — проснулся во мне бесенок. — Чего человеку мучиться? Лошадей раньше пристреливали.

— Их и сейчас стреляют, — просветил меня врач. — Но Димку жалко. Я его с пятнадцати лет лечу, привык уже. Так что калечить можно, а вот лишать меня постоянного и вполне платежеспособного пациента не надо!

— Спасибо, Ваня, удружил, — перекосило его пациента. — Ты теперь представляешь, что она после твоего «разрешения» начнет со мной делать?

— А вот это уже ваши семейные дела, я в них не вмешиваюсь! — отрезал тот. — Всего хорошего. Замечательная реконструкция костюма, — сделал он комплимент Елисею. — Все детали учтены. Если захотите, переходите в наш исторический клуб. Вот вам моя визитка.

И доктор откланялся. Елисей принялся разглядывать оставшуюся лежать на диванчике визитку. Похоже, что он размышлял.

— Им нужны живые люди, — авторитетно заявила я. — По ночам выть они и так найдут кого-нибудь!

— Почему по ночам? — возмутился дед. — Я и днем могу боевые приемы им показать!

— Мы уже в курсе, уважаемый, — прорычал Дмитрий. — А я устал и хочу домой.

— Не проблема, домчим, — кивнул Елисей. — Тем более что машина твоя. Хотя, по мне, «лексус» все же лучше.

Водил машину Елисей отвратительно. Сказать, что он лихачил, значит, ничего не сказать. Его призрачную сущность все тянуло проехать там, где это было в принципе невозможно, и постоянно шипеть: «Это дом, его надо объезжать!!! Не дави собаку, она жить хочет!!! Елисей, тише, чтоб тебя гаишники остановили!!!» — приходилось мне. Дмитрий, полностью смирившийся с судьбой и уже твердо знающий, что и после смерти можно неплохо существовать, сидел на переднем сиденье молча, стиснув зубы и закрыв глаза.

И результат такой езды не заставил себя долго ждать. На одной улочке мы красиво вписались в поворот, проехав метров двадцать на двух боковых колесах, как потом сказал едва не поседевший Дмитрий: «Офигительный был дрифт, не знал, что так в жизни можно!», и левым крылом задели зазевавшегося мужчину. Того подкинуло и кинуло прямо нам на капот.

— Дебил! — выругался предок. — Ну что его тянуло здесь гулять?

Что сказал Дмитрий, мне было ни в жизнь не запомнить, это надо было конспектировать. Но все это померкло после того, как из парадной выскочила маленькая фигурка, мигом оценила ситуацию и разразилась такими словосочетаниями, что я испытала непомерную гордость за всю существующую нечисть. От такого количества ярких эпитетов и сравнений Елисей впал в ступор и с восхищением уставился на фигурку, не обращая ни малейшего внимания на лежащего у нас на капоте мужчину.

— Во девка дает! — только и смог сказать он.

— А как же, будущая фея! — подтвердила я и принялась вылезать из машины. В данной ситуации я была единственным взрослым адекватным и пока не травмированным человеком.

— Арсений Гавриилович, ты живой? — осторожно потрясла я ангела, который с закрытыми глазами лежал на капоте.

— Умереть мне невозможно, — послышался тихий голос. — Но вот слинять отсюда уже охота. В Эрмитаже я уже был.

— Марина, у меня только один вопрос! — проорала над моим ухом Катька. — За что?!

— Это не ко мне! — тут же открестилась я.

— Значит, к твоему мужику!

— Нет у меня мужика, — вздохнула я. — Не завела как-то.

— Дядя Арсений, благослови ее! — потребовала злющая надежда всех фей. — Я требую!

— Хорошо, — кивнул ангел, так и не открыв глаза. — Благословляю тебя, Марина, и мужика твоего…

— Дмитрия, — подсказала Катька.

— Дмитрия, — согласился Арсюша. — На долгий брак! Аминь!

— Это серьезно? — встревожилась я.

— Еще как! — подтвердила противная девчонка. — Заметь, счастья он вам не обещал!

А в машине сидели ничему уже не удивляющийся Дмитрий и Елисей, который был в явном восторге от происходящего.

— Сами счастье построим! — рявкнула я, решив, что последнее слово все же должно остаться за мной.

— Дядь Дим, ты зачем решил угробить ангела? — не переставала кипятиться Катька и только сейчас обратила внимание, что ее «дядь Дим» сидит далеко не за рулем, да и рука у него забинтована по самое плечо. — Дмитрий Александрович, она что, и тебя тоже? — вдруг поубавила тон девчонка. — Маринка, ты чего? А мы вас еще благословили…

От таких наездов я аж задохнулась. Я присела прямо на скудный газончик (а чего мне стесняться, все равно снова лахудра лахудрой) и лишь молча таращилась на собравшихся.

— Ну вообще-то это я их, — подал голос Елисей. А голос у него был громкий и зычный. — И одного и второго.

— Марина, это кто? — с претензией спросила Катька. Можно подумать, я одна тащу в дом кого попало. Ну да, это моя специализация, но ведь…

— Елисей это, — отмахнулась я, подперев рукой щеку. Да ну их всех, пусть сами разбираются!

— Ты его прокляла? Нет? А зачем тогда нам этот мужик? Еще и такой агрессивный?

— Я его нашла! — не выдержала я. — Все искали, а нашла, как всегда, я!

Катька задумалась. В ее детских мозгах что-то кипело и переваривалось.

— Мариш, он не похож на призрака, — жалобно сказала она. — Ты где-то просчиталась.

— Да и Арсений Гавриилович на ангела не похож! — гнула я свое.

— Дядя Арсений контуженый!

— Этот тоже, не сомневайся!

— Это вы обо мне? — поинтересовался басом мой предок.

— Дед, а что я не так сказала? — Во мне, как обычно, не вовремя взыграл гонор.

— Да ничего, всякое было, — согласился он. — Только вашего ангела я сбил нечаянно, а вот Димке да, сегодня досталось. И каждому достанется, кто против меня пойдет!

— Да ладно? — в один голос спросили мы с Катькой.

Может, Елисей и хотел что-то ответить обнаглевшим девицам, но вспомнил, что зажат в моей ловчей сети, и лишь развел руками. Дмитрий открыл глаза и четко потребовал:

— Я хочу домой!

— Как его приложило-то, — посочувствовала ему Катька. — Дядь Дим, ты держись, мы тут по делу одному зашли, сейчас закончим, и домой поедем. Дядь Арсений, ты все же как?

Арсений Гавриилович вздохнул, слез с капота и укоризненно посмотрел на Елисея. В его голубых глазах читалось полное осуждение действий моего предка и весьма острое желание отослать его по месту обитания души, то есть в какой-нибудь двадцатый уровень небес.

— Мы работаем, как можем, — сказал он. — Вам надо ждать результатов.

Елисей с сомнением покосился на тонкого и столь часто битого жителя небес, но промолчал. Наверное, вспомнил, что он жену разыскивает уже триста лет и все никак не может напасть на след, а этот недокормыш хоть и потерял где-то крылья, но у него чего-то получается. Видимо, не просто так его сюда командировали.

— Согласен, — сдался пращур. — Но мне Димыча бы надо домой отвезти. А то я его приложил сильно, он теперь инвалид как бы.

— Арсений Гавриилович, ты бы снял с нас свое благословение, что ли, — с тоской попросила я, в очередной раз качнувшись в сторону «никто мне не нужен, я сама себе сокровище».

— Не могу, — признался тот. — Благословление обратной силы не имеет…

— А Анька тогда как? — опешила я.

— Там было повеление, а не благословление, — пожал плечами ангел. — Это разные вещи. Повеление можно убрать, благословление — нет. Да никто и не обращался с такой просьбой.

— Да я понял, что уже женат, — процедил Дмитрий. — Вот еще в аэропорту понял, когда мне от Маринки пинок под ребра прилетел. Как ощутил это, так сразу решил: женюсь! Судьба!

— Слушай, Потапов, — не выдержала я. — Еще пара фраз, и я сама сделаю из тебя привидение. Ну так, чтобы понял, что жениться не судьба!

— Он тебя и на том свете подождет, — как бы невзначай прокомментировал Елисей.

— Дождусь! — самоотверженно заявил Дмитрий.

— Какая чудная пара, — ехидно заметила Катька. — Дядя Арсений, благослови их еще раз! Чтоб уж крепче гранита стояло!

— Да и так не дрогнет, — заверил ее Арсений Гавриилович.

— Я хочу домой, — упрямо продолжал Дмитрий. — Маринка, ты, как моя благословленная невеста, должна приготовить мне ужин и весь вечер исполнять прихоти травмированного жениха.

— Нет, пусть он все же меня на том свете подождет, а? — спросила я у Елисея. — А то он уже начинает меня нервировать.

— Ребята, а дело у вас тут какое? — вместо того чтобы поддержать меня, спросил призрак у будущей феи.

Катька внезапно улыбнулась самой открытой своей улыбкой. Оказывается, она научилась слышать желания. Еще не так ясно и четко, как ей хотелось бы, но, следуя рекомендациям Арсюши, у которого эти самые желания звенели в голове вроде помех, прогресс был налицо. И сейчас она услышала желание одной девочки. Вроде как самое простое и заурядное желание: выиграть конкурс в своей музыкальной школе. Уж что может быть банальнее. Но существовало одно «но». В девочку никто не верил. Вообще. Преподаватели были слишком заняты, как им казалось, более способными учениками, а родители так и вовсе никогда серьезно не относились к занятию дочери игрой на скрипке. Они и отдали-то ее в музыкальную школу, потому что вроде как надо, чтобы чадо чем-то еще занималось, помимо основной учебы в школе. А девочка увлеклась музыкой. И хотела играть лучше и чище, но преподаватели обходились стандартными занятиями и никак не хотели понять причину, почему у нее получается «как-то не так». Неодаренный ребенок, вот и все. Один из многих тысяч. Ее и на конкурс не хотели брать, сама напросилась. И теперь упрямо отрабатывала звучание и технику, но все равно снова получалось «не так». И некому было подсказать. А желание у девочки было бешеное. И ребенку следовало помочь.

— Каким образом? — поинтересовалась я. — Подкупим жюри? Или обойдемся простыми пытками?

— Вот сразу в тебе видна ведьма, Маринка, — укорила меня Катька. — Мы помочь хотим, а не оказать медвежью услугу. С Викой позанимается Арсюша, вот и все.

Все непонимающе уставились на ангела.

— У меня неплохой слух, — скромно признался тот. — Я могу послушать и подсказать, где она фальшивит. Это несложно. Ну и ей совсем не обязательно меня видеть в реальности, — предугадывая следующий вопрос, улыбнулся он. — Я могу прийти в ее воображение.

— Я хочу это видеть! — заявила я.

— Не вопрос, — кивнула Катька. — Я тоже хочу. И даже присмотрела приличную крышу, с которой видно окно комнаты Вики. Заберемся туда и будем смотреть. Дядь Дим, ты как, выдержишь?

— Да, убрал, — вдруг кивнул Диме Арсюша. — Болеть пока рука не будет. Но лечить необходимо, само такое не заживает. Запустишь лечение, боль вернется с двойной силой.

— Справедливо, — немного подумав, согласился Дмитрий. — Ну, где ваша крыша, лезем смотреть на талантливых детей.

С высоты одной из крыш, на которую даже наш травмированный Дмитрий взобрался без особого труда, открывался вид на соседний дом и распахнутое окно на третьем этаже. Мы отлично видели и слышали все, что происходит в небольшой детской комнате. Девочка лет десяти стояла перед пюпитром, прижимая к плечу скрипку, а рядом стоял Арсюша.

— Давай попробуем вот этот фрагмент, — мягко говорил ангел. — И старайся играть нежно, без зажатости.

Девочка серьезно кивнула и подняла смычок. Играла она да, неплохо, но все же это было «не то». Раз за разом она проигрывала произведение, все было вроде как правильно, но опять не так.

— Ты сейчас просто играешь ноты, — попенял ей Арсюша. — А надо играть музыку. Постарайся отвлечься, не обращай ни на что внимания и слушай только себя. Помни, как можешь сыграть ты, не сможет больше сыграть никто. Смогут лучше, смогут хуже, но как ты — никто. Ты и должна играть, как ты сама. Ну!

Девочка снова подняла смычок и тут же опустила его.

— Вера играет лучше меня, — сказала она расстроенно.

— Почему?

— Так сказала Елизавета Андреевна.

— Ты играешь не хуже. И это говорю тебе я. Я не знаю Елизаветы Андреевны, но я слышу, как играешь ты. И мне нравится. Надо только добавить в ноты музыки. Над этим мы с тобой и работаем.

— Как жаль, что это слушаешь только ты, — вдруг улыбнулся ребенок. — Мама с папой никогда не хотят послушать, как я играю. Им всегда некогда. Они и на конкурс не придут, уже сказали. У папы срочная работа, а у мамы срочное чаепитие с подругами. Ко мне на конкурс никто не придет. Как жаль, что ты не существуешь.

— Кто знает? — улыбнулся ангел. — Но ведь они-то настоящие?

Хитро подмигнув, Арсений Гавриилович указал на нашу примостившуюся на соседней крыше компанию. Мы теперь что-то должны были сказать, но все растерялись и лишь недоуменно смотрели на Арсюшу. Но девочке этого и не требовалось.

— Вы послушаете, как я играю? — улыбнувшись, спросила она, даже не удивившись, что на соседней крыше сидят люди и смотрят на нее.

Мы дружно закивали, а Елисей, в знак полного расположения, даже снял с бедра свой меч и положил его рядом.

Девочка подняла смычок, и… полилась именно музыка. Никогда не думала, что десятилетние дети могут так играть. Мелодия поднималась ввысь, звенела сотнями небесных колокольчиков и водопадом вновь устремлялась к земле.

— Красиво, — прошептал Дмитрий, обнимая меня здоровой рукой. — У ребенка талант.

Я кивнула и прижалась к нему. Музыку надо слушать, закрыв глаза и отдавшись ее волшебству. Тем более когда играют так красиво. Но вот инструмент издал протяжный стон, и повисла тишина.

— Ну вот, так играешь именно ты, — сказал довольный Арсюша. — Никогда не позволяй себе играть так, как хотят другие. Ты сама слышала, как звучит именно твоя музыка. Технике можно и нужно учиться, а вот звучание должна дать именно ты. И сегодня у тебя это получилось.

— Спасибо, — тихо сказала девочка. — А ты прилетишь ко мне на конкурс? Пусть даже и в моем воображении?

— Конечно, — пообещал ангел. — А они просто придут. Им тоже понравилось.

Наша компания дружно закивала головами. Девочка широко улыбнулась.

— Меня зовут Вика, — сказала она нам. — А моя школа в соседнем дворе.

Уж не знаю, что должно будет случиться в этом мире, но на этот конкурс я точно пойду. И точно прокляну членов жюри, если они не оценят по заслугам этого ребенка.

— Она справится, — заверила нас Катька. — А пойдем мы все. И даже тот жуликоватый оборотень Дмитрий-второй! Вике мы нужны!

 

ГЛАВА 15

Ну а чуть позже наши вечерние посиделки были в самом разгаре.

— Кто посмел обидеть Диму?

— Маринка нашла еще одного проклитика!

— Да она сама его прокляла!

— Арсений Гавриилович, почему ты не белый, а бледно-зеленый? Тебя пытали?

— Это Маринка тебя пытала, да?

Вся эта какофония звуков обрушилась на нас, едва мы вошли в квартиру. И почему-то виноватой все видели меня! Вообще-то это все наш общий предок! Ну, общий за исключением Алены. У нее в роду другие особи чудили. Кстати, где дед? Но, как я потом поняла, увидев орущую и готовую к бою женскую ватагу, Елисей поступил как настоящий мужчина — растворился в воздухе. Благо призракам этому учиться не надо. Природой предусмотрено. Ну ладно, этот трус умеет нападать только на одиноких девушек, но что, Катька не могла никого обидеть, что ли?

— Молчать! — рявкнула Алена. — Дима, кто тебя?

— Сам упал, — отмахнулся мой жених. — У врача уже были.

— Ага, вижу. Арсений, с тобой что?

Тот пожал плечами. Он тоже не знал, почему его лицо стало бледно-зеленым. Возможно, он просто хотел есть. За питанием ангела у нас никто не следил, а готовить ему по-прежнему не позволяли.

— Почему у Димы такой затравленный вид? — не отставала хозяйка квартиры.

— Я их с Маришей благословил, — удовлетворил ее любопытство Арсюша.

— А, ну тогда вопросов нет, — успокоилась Алена. — Я уже подсказать тебе думала.

— Поздравляем!!! — раздался вопль Анютки и Ольги над моим ухом, а Валера разразился очередным световым сумасшествием в глазницах. — Поздравляем!!!

Диму схватили за больную руку и от всей души ее пожали. Благо, что Арсюшина «анестезия» все еще действовала, иначе мой жених мог или рухнуть от болевого шока, или по инерции кого-нибудь приложить об стену. Валерыч на моем плече выразительно покачал пальцем и принялся успокаивающе поглаживать меня по голове.

— Будем пить за это? — вдруг поинтересовался Арсюша.

— Ты — только молоко! — прикрикнула Катька. — С чего ты решил пристраститься к алкоголю?

— Я слышал, что на помолвках всегда пьют. Это традиция. Традиции надо соблюдать.

— Кто опять стукнул Арсения? — строго поинтересовалась Алена, беря в руки скалку.

— А скалка, Алена, тебе не поможет, — грустно сказала я, протискиваясь на кухню. — Этот паразит сейчас где-то здесь, но появиться боится. Накосячил он сегодня по полной программе. Может, к ночи и начнет буянить.

— Ты нашла полтергейста! — предположила Анька.

— Просто злого духа! — высказалась Ольга.

— Ага, я ощущаю его присутствие, — задумчиво произнесла Алена. — Огненный дух, дэв, что ли?

— Нет, так, самостоятельно пиротехникой баловался, — раздалось из воздуха. — Так и научился.

— А Димку нам зачем покалечил?

— Он сам в драку кинулся. Думать надо для начала, на кого кидаешься.

Дмитрий фыркнул. Я, помня, что на меня теперь возложили обязанность заботиться об этом человеке, налила чаю и придвинула к нему кружку. Дима взглянул на меня с благодарностью.

— Я девушку защищал! — не выдержал Дима.

— Твоя девушка меня в две минуты скрутила. — В тоне деда послышалась обида. — До нее ни у кого не получалось.

— Дед, не гунди, — отмахнулась я. — Арсения Гаврииловича ты сбил по собственной инициативе.

— А вот нечего ко мне под колеса бросаться! — Дед был явно недоволен.

— Дед?! — в один голос воскликнули Ольга и Анютка.

— Ну дед, — сбавил тон призрак. — Так получилось.

И в кухне материализовался Елисей. Во весь свой богатырский рост и с иллюзией полной материальности.

— Привет, внучки, — кивнул он девчонкам. — Кто может снять с меня эту сеть, в которую ваша сестра меня упаковала?

— Арсений? — осторожно спросила Алена.

— Это не ко мне, — не пошел на контакт ангел. — Я его впервые вижу. Вернее, только сегодня увидел. Я ищу его жену, а с ним разговаривали совершенно другие ангелы из совершенно другого отдела. Но явная агрессивность налицо.

— Буду ночью цепями греметь! — пригрозил призрак.

— Греми, у нас беруши! — отрезала Анютка и пошла к себе за кружкой.

Оля несколько раз обошла призрака с разных сторон, внимательно к нему приглядываясь.

— Ну да, триста лет назад и таких любили, — пожала плечами она. — Значит, Арсений Гавриилович был прав. Нашла Маринка Елисея, и что? Очередной тупик.

Внезапно Валерыч постучал по столу пальцем. Пока мы вели разговоры, кисть уже успела налить всем чай, порезать пирог и даже разложить салфетки. И теперь так приглашала всех к столу.

— Слушай, Валерыч, а оставайся у меня, а? — совершенно искренне предложила Алена.

Но кисть сделала отрицательный жест и снова забралась на мое плечо.

— Завтра же иду в Темный дом! — решила Алена. — Валеру как пить дать Анька заберет.

Череп мигнул в подтверждение.

— Ведьмы, — обиженно протянул Елисей. — И долго мне еще в этой ловушке сидеть?

— Пока Татьяну не найдем, — развела руками Оля. — А куда деваться? Мы, может, тоже на это лето свои планы имели.

— Да, Анютка вот хотела замуж! — наябедничала я. — Кстати, где твой оборотень?

— Оборотень уже не мой, я в нем разочаровалась, — ответила Анька. — Но если тебе интересно, он сейчас пытается продать в музей одну из фигурок Будды, что Ольга у того, который теперь с жабрами, отобрала. Мы ему решили отдать Будду, чтобы он отвязался. Пока работает.

И тут дом содрогнулся. Мощный по своей силе толчок прошел от самого фундамента и заставил трепетать чердак.

— Ну началось, — протянула Алена. — Вот не хотела его проклинать, а придется.

Мы выжидающе уставились на ведьму. По нам, так только что произошло мощное землетрясение. Оказалось же все куда проще: сосед с первого этажа украл… орган. Самый настоящий духовой орган. Спер из какого-то храма, который находился на реставрации, реконструкции и прочем ремонте. Как крал, никому не было понятно, но задуманное он осуществил. Алена все это прекрасно знала, но до последнего надеялась, что у него собрать этот музыкальный инструмент в обычной питерской коммуналке не получится. Получилось. А сосед был настырным, так что этот толчок был хоть и первым, но далеко не последним. И надо было подумать, как жить дальше.

— Тоже мне проблема, — фыркнул Елисей. — Сейчас в два счета утихомирим. Арсений, поможешь?

Ангел заинтересованно посмотрел на призрака. Выслушал его план и вслед за ним просочился сквозь стену.

Как мы потом узнали, Илья Андреевич, воришка и отличный сантехник, как раз занес руку, чтобы второй раз долбануть по клавишам старинного инструмента, как перед ним возникли ангел и черт одновременно. Ну, высокого и белого ангела, хотя и без крыльев, было трудно не узнать, а вот черт был хоть и без хвоста и рогов, но весь полыхал огнем. Так что истинный черт. И оба они, взяв Илью Андреевича под руки, грозно поинтересовались, зачем тот их вызвал. Ведь призывают их только для судилища души. И не иначе как он, вор и сантехник, решил уже умереть. Ну, до Бога его душа дойдет вряд ли, но вот где-то между небом и землей поплутает.

Илья Андреевич бледнел, холодел и вопил, что никого не вызывал. А если кто и вызывал, так это баба Света из семнадцатой квартиры или эта Алена из тридцать шестой. Вот как раз Алена самая что ни на есть ведьма, и это все ее проделки. Хотя и бабе Свете уже давно пора в лучший мир, зажилась старушка.

— Ты жал клавиши? — не отставал Елисей, изображавший черта.

— Ну я, — проблеял мужчина.

— А ты думаешь, просто так органы в церквях стоят? Через них нас на упокоение души и вызывают! Кайся!

— Каюсь! — тут же согласился Илья Андреевич. — Орган украл. Очень хотел приобщиться искусству. Вот, даже немного пришлось трубы эти изменить, никак в комнату не помешались. Но орган верну! Завтра! Нет, уже сегодня! В общем, я пошел трубы демонтировать, только не забирайте меня, пожалуйста!

Арсений и Елисей переглянулись и кивнули друг другу.

— На первый раз просто грех запишем, — строго сказал Елисей. — А инструмент завтра чтобы на месте стоял. Ночи тебе хватит все разобрать.

Илья Андреевич кивнул и кинулся выполнять обещание. Дом был спасен.

В общем, вечер прошел как обычно в суете и никаких ощутимых результатов не дал. Арсений Гавриилович открещивался от всего, хотел лишь пельменей и спать, что ему и было предоставлено. У Димы начала поднывать рука, и мы перерыли все аптечки в доме в поисках анальгина, но нашли лишь валидол и нитроглицерин, что позволяло сделать безошибочные выводы об атмосфере в квартире. Пришлось Алене включать ведьминскую сущность и делать обезболивание своими чарами. Благо в этом она неплохо разбиралась. В результате все разбрелись по комнатам уже за полночь.

Причем Диму положили на надувном матрасе рядом с моей раскладушкой. Вроде как твой жених, вот и привыкай. Лично я была совершенно не против, но бдительный Елисей демонстративно завис над моим не очень удобным ложем, чтобы «контролировать супостата, ведь он еще не муж». Мы все сошлись во мнении, что делал это прадед не для того, чтобы сохранить мою «девичью честь», а чисто из вредности. Ну чтобы над нами цепями погреметь или повыть, когда мы будем сладко причмокивать во сне. Сеть ему не нравилась категорически, и он всячески пытался провоцировать нас на свое освобождение. Как же, не на тех напал! Мы все, включая Диму, демонстративно засунули в уши беруши и укрылись с головой одеялами.

Разбудила меня Анютка. Она трясла меня за плечо и, едва я открыла глаза, приложила палец к губам. Даже спросонья я мигом сообразила, что рот надо держать закрытым, и откинула одеяло. Кивком указав мне на мои джинсы, она пошла будить Олю. Дмитрий крепко спал, лишь иногда во сне тихо постанывая. Видимо, Аленины чары действовали не так хорошо и рука у него все же болела. Мне стало его откровенно жалко. Да, он был хамоват, а иногда и откровенно бесил меня, но было в нем что-то, что заставляло меня улыбаться и даже думать, что ухаживать за ним и жарить ему котлеты это не так уж плохо. Наверное, и такая любовь тоже бывает. Жалко только, что его приковывают ко мне насильно. Но ничего, может, со временем он ко мне присмотрится? Последняя мысль заставила меня улыбнуться, и, отступив на шаг, чтобы полюбоваться спящим Димой, я едва не наткнулась на Елисея, который, хотя и обещал всю ночь греметь у нас над головами цепями и шипеть огненными шарами, на самом деле спал в воздухе, уронив голову себе на грудь. Призраки тоже устают.

Анютка еще раз приложила палец к губам, призывая нас с Олей к тишине. Мы выскользнули из комнаты и остановились перед кладовкой Арсюши. Анютка еле слышно постучала, и дверцы тут же распахнулись. Казалось, Арсений Гавриилович нас уже ждал, потому что был полностью одетым и сосредоточенным. Мы вышли из квартиры и нырнули в свежий предутренний воздух улицы.

По каким улицам мы шли, я даже не знала, как не знала, какая сила гнала вперед Анютку, которая упорно следовала только одной ей известным маршрутом. Мост, канал, еще мост, вот загулявший кот выскочил из подворотни и мигом исчез в тени домов. Снова канал и очередной мост. Двор, распахнувшаяся перед нами решетка ворот и скрипучая дверь в парадную. Темная лестничная клетка, грязный чердак и пологая крыша. А на крыше, в восходящем утреннем солнце хрупкая фигура женщины в нежно-голубом платье, которая стоит и смотрит на потрясающе красивый рассвет.

— Татьяна, — тихо позвала Анютка. — Тут тебя ищут.

Женщина повернулась, и мы увидели, какое у нее тонкое и красивое лицо. Наверное, именно такой запомнил ее муж перед тем, как уйти на войну, с которой живым не вернулся.

— Кто? — мелодичным голосом спросила она и тут увидела с нами Арсения Гаврииловича. — А, вы привели ангела. А я все думала, зачем Арсения Гаврииловича на землю послали. Мне пора, да?

Арсений Гавриилович, наверное, впервые за все свое пребывание на земле улыбнулся настолько искренне и открыто, что стало понятно: он совсем не страшный, а просто замученный и потерянный.

— Я искал вас, — сказал он. — Но не за тем, чтобы забрать вашу душу. Меня об этом попросили.

— Кто? — улыбнулась Татьяна. — Один из тех, кому я успела насолить при жизни? Да, таких было немало, я понимаю.

— Насколько я знаю, с претензией по поводу вашего проклятия выступил только один человек и ваша правнучка, — Арсений Гавриилович кивнул на меня, — с этим удачно разобралась. Другие претензии не предъявляли. Вас ищет Елисей.

Услышав это имя, Татьяна вздрогнула и отвернулась.

— Чушь, — сказала она почти с вызовом. — Этот человек не может меня искать. Это я ушла из своего родного города ради него, это я никогда в жизни не видела больше ни одной феи, потому что родные отреклись от меня за брак с обычным человеком. Это я рыдала у постоянно гаснущего очага, потому что наша единственная дочь была почти при смерти и я не могла оставить ее, чтобы принести дров. А мой муж в это время собирался на войну. У него долг, видите ли! Ушел и отдал свой долг! Вот и пусть идет, — спокойно, но твердо закончила и снова отвернулась, подставив свое лицо восходящим лучам солнца.

— У каждого свои обиды. — Ангел подошел к ней. — И каждый не прав по-своему. Ты считаешь жертвой, что вышла замуж за обычного человека? Но ведь тогда ты любила. И не ждала, что обычный человек будет способен на то, на что пошла ты. Он жил, как жил весь его род. И проигнорировать сражение он тоже не мог. Это ты пришла в их поселение, а не он поднялся в ваш город. И тогда ты рыдала, но любила и прощала. И ждала. Ждала до последнего. А ваша единственная и все же выжившая дочь бегала на дорогу и после твоей смерти — тоже ждала, что отец вернется с войны. Каждый день молилась, чтобы вы однажды встретились, пусть и на небесах. И она тоже ждет этого. До сих пор.

— Лина? — тихо спросила Татьяна.

— Лина. Думаю, она улыбнется, если вы преодолеете свои обиды и разочарования. Елисей ищет. Искал тебя триста лет и продолжает поиски. Как может, как умеет, но ищет. И любит.

Женщина закрыла лицо руками и присела на край крыши.

— Не могу, — прошептала она. — Не верю. Слишком много прошло времени.

— Да, время идет, — согласился ангел. — И у вас уже три взрослых праправнучки, в которых тесно переплелись твои и его черты. В каждой по-своему, но очень ярко. Они подтверждение того, что на этой земле вы все же тесно переплелись. Но он зовет тебя с собой. В вечность. Где будете только ты и он. И улыбающаяся Лина.

— Где он? — тихо спросила она.

Арсений Гавриилович лукаво посмотрел в нашу сторону.

— Так дома, — пожав плечами, сказала Оля. До этого мы не смели вмешиваться в разговор ангела и души, стоя молча в сторонке. — Спал, когда мы уходили. Он это… немного агрессивный был, жениха Маринкиного покалечил, пришлось на него сеть смирительную накинуть. Так что никуда он не денется. Ну, дом, может, и разнесет, но дальше все равно не убежит.

— Он всегда был вспыльчивым и упрямым, — улыбнулась Татьяна. — И потрясающим ювелиром, самым лучшим на всем морском побережье.

Да, настало время вернуть то, что обещали.

— Это тебе, — сказала я, протягивая брошь, которая всегда была со мной. — Он сделал ее для тебя, но не успел подарить. Велел перед смертью стеречь домовому, и тот честно нес вахту, пока мы не появились. С нами домовой не справился.

Осторожно взяв в призрачные руки брошь, женщина принялась ее разглядывать. Как она смогла удерживать вполне материальный предмет, оставалось загадкой, но Татьяна очень бережно проводила пальцами по каждому камешку янтаря и улыбалась.

— Да, это его работа, — наконец сказала она. — Спасибо.

— Извини, что не он сам отдал, — вступила Анютка. — Он сейчас нейтрализованный. Чтоб огненным мечом все не спалил вокруг.

— Чем? — удивилась женщина.

— Мечом огненным, — повторила я. — И сам полыхает, и моего будущего мужа чуть не угробил. Димку мне жалко, у меня на него свои планы.

— То есть, — слегка растягивая слова, начала она, — он все же проник в мой город и прошел посвящение?

И, увидев наши непонимающие взгляды, пояснила:

— Его всегда терзало, что мои родичи не захотели видеть в нем зятя. Он хотел быть достойным жены-феи и поклялся, что проникнет в мой родной город и пройдет огненное посвящение. И когда он станет пылающим воином, то моим родным нечего будет возразить. Получается, он сделал это?

— Получается, что да, — признала я. — Уж полыхает он так, что его мой простой смертный жених днем разглядел. И мечом размахивает, как буйнопомешанный.

Но Татьяна уже не слушала меня, полностью погрузившись в свои мысли.

— Отпустите его, — попросила она. — Я сама приду к нему. Я хочу увидеть его без свидетелей.

Ангел кивнул. Он свою миссию почти выполнил. Призрак сжал брошь в руке и растворился.

— Они обязательно встретятся, — улыбнулся Арсений Гавриилович. — Красивая будет нынче ночь.

Но до ночи было еще далеко. Над Питером еще только всходило солнце, то стыдливо прячась за громадой облаков, то выпуская на землю озорной лучик. Я расслабилась и отпустила ту нить, которой удерживала Елисея в «заточении». Надеюсь, Алена сумеет с ним справиться, если тот вздумает буянить. Ведьмой она была сильной.

— Как ты ее нашла? — спросила я у Анютки.

— Луна подсказала, — последовал ответ.

Уточнять никто не стал. У каждой из нас с луной свои личные взаимоотношения, и об этом не разговаривают.

Мы продолжали сидеть на крыше, всматриваясь в разливающееся золото солнечного света, и с тихим восхищением встречали новый рассвет.

— Эй, вы, на крыше! — услышали мы вопль снизу. — Спускайтесь, мы вас нашли!

Мы разом вздрогнули и посмотрели вниз. На тротуаре стояли все: Алена, Катька, Дмитрий, Елисей и даже Дмитрий-второй. И все пялились в нашу сторону.

— А мы разве терялись? — крикнула им Анютка.

— А кто втихаря смылся из дома? — проорала Алена. — Валерыч вас сразу засек! Я, правда, не все поняла в его панической распальцовке, но что кто-то слинял из дома и прихватил с собой Арсюшу, мы просекли сразу. Хорошо, что у Елисея с Маринкой нить натянута была, по ней вас и искали. И зачем ты ее разорвала? — Это обращение уже было ко мне. — Спрятаться хотели?

— А надо? — с сомнением спросила Ольга.

— Не знаю, — пожала плечами Алена. — Смотря что вы натворили.

— Ничего, — крикнула я. — Сидим, рассветом любуемся.

— А чем вас наша крыша не устроила?

— Здесь офигенный вид на Исаакиевский собор.

— Не хочу вас расстраивать, но упомянутый собор в прямо противоположной стороне. Слезайте!

— Нас будут бить? — на всякий случай поинтересовался Арсюша. В человечестве он явно разочаровался. Давно и окончательно.

— Не обязательно, — обнадежила его Анютка. — Обойдемся простой руганью. А что тут делает этот? — кивнула она на Дмитрия-второго, едва мы спустились вниз и вышли из парадной.

— Анечка, — с укором посмотрел на нее оборотень. — Я, может, с утра и прямо с цветами к тебе.

— В пять утра? — перебила его Анька, выразительно глядя на него и, так же как и все, пытаясь угадать, где же он спрятал цветы, так как его лапы, извините, руки были пустыми.

— Мы его встретили во дворе, — просветила нас Катька. — Он действительно шел к нам, чтобы узнать, не завалялось ли чего у нас в холодильнике. А то он всю ночь…

— На задании был! — проорал Дмитрий-второй.

— Понятно, искал, где бы древности спереть. И, как обычно, не получилось ничего.

— Я искусствовед, — напомнил нам служащий Канцелярии. — Я могу интересоваться древностями. Это мое хобби.

— А может, теперь будем бить его? — со слабой надеждой поинтересовался Арсений Гавриилович.

— Никого мы бить не будем, — отрезала Алена. — Так, Дмитрий, который оборотень, жрать тут нечего, так что можешь быть свободен. Разве что сам нам что-то принесешь.

— Я вообще-то к девушке, — не пошел на мировую тот. — У меня, может, любовь!

— А не шандарахнуть ли тебя и впрямь, зверушка неведомая?.. — задумчиво протянул Елисей. — Вот чем-то ты мне не нравишься…

— У вас предвзятое отношение к оборотням, уважаемый, — с обидой заявил Дмитрий-второй, но на всякий случай отодвинулся от призрака подальше. Не иначе как инстинкт самосохранения сработал.

Я меж тем, помня об обязанностях невесты, осматривала руку своего Димы. Болела она у него еще сильно, но ожог начал затягиваться. Не полезет куда попало — и будет здоров за неделю. Все же чары на него наложены сильные. Однако я почувствовала, что мои руки могут как бы снимать пласт боли, осторожно, словно слой молекул, я скручивала этот пласт в нить и перетягивала его на себя. По-другому я пока не умела и не могла сообразить, что бы тут можно было сделать еще.

— Тебе же будет очень больно, — прошептал мне Дима, который все отлично понял и почувствовал.

— А куда деваться, — пожала плечами я. — Твое здоровье теперь моя проблема. Да и покалечил тебя именно мой предок.

— Кончайте этот рыцарский турнир, — велела Алена. — Боль я ему купирую, а ты лучше поменяй ему повязку.

Но мы ее слова проигнорировали. Мы молча смотрели друг на друга и улыбались. А все Арсюша со своим благословением!

— Знаете, ребята, а приглашу-ка я вас всех на небольшой банкет, — задумчиво сказала Алена. — А что, прекрасная идея. Меня давно уже просили познакомить вас со славным обществом петербургской нечисти. Думаю, теперь вы готовы.

— Банкет? — У Анютки загорелись глаза.

— Всему свое время, — улыбнулась Алена. — Мимо тебя это не пройдет.

— Я уже несколько лет обитаю в Петербурге, но ни разу не слышал, чтобы общество нечисти устраивало банкеты, — скривился Дмитрий-второй. — Похоже, что тут все сами по себе.

— Если тебя, лохматенький, не приглашают в приличное общество, то это не значит, что его нет, — отбрила его Алена. — А я приглашаю всех присутствующих. Ну, в свое время, конечно.

— Маринка, я не чувствую у тебя броши, — вдруг приблизился ко мне призрак.

— Ну да, ее у меня уже нет, — пожала плечами я.

Судя по тому, как вспыхнули глаза Елисея, он все понял.

Концертный зал в музыкальной школе, где училась Вика, был большим и красиво оформленным. Сразу было видно, что к конкурсу готовились с душой и мероприятие это весьма серьезное. Наша компания ввалилась в зал уже в тот момент, когда почти все кресла были заняты. Родители, преподаватели, друзья конкурсантов плотной массой клубились у сцены, словно желали убедиться, что их талантливые чадушки будут выступать в шикарных условиях. И каждый из них в этом убеждался.

— Мы сядем впереди, чтобы Вика нас видела, — распоряжался Дмитрий-второй.

Он сегодня по непонятным причинам развил бурную деятельность. Куда-то постоянно бегал и, когда возвращался, выглядел весьма довольным. Таким довольным, что Анютка начала подозревать, не устроил ли этот прохиндей какой-нибудь гадости. И даже выслала проследить за ним Валерыча. Но кисть быстро потеряла в толпе шустрого оборотня, напугала своим видом нескольких впечатлительных мамаш и вынуждена была вернуться обратно, где, устроившись у меня на плече, всем своим видом показывала, что да, виновата, но объект уж больно резвый. Но зато благодаря Дмитрию-второму у нас сегодня были лучшие места в зале.

Несколько родителей демонстративно вздернули носы, когда наша группа уселась рядом с ними, но высказать претензии они не решились. Нет, мы выглядели вполне прилично, просто, как я уже говорила, на моем плече вольготно утроился Валерыч, а что кисть не была муляжом, бросалось в глаза и за сто метров. Да и сам Валера ни за что не захотел пропускать выход в свет, поэтому лежал на коленях у Анютки и время от времени подмигивал глазницами. Елисей, который не захотел отставать от нашей компании, выглядел более чем колоритно. Кое-как уговорили его спрятать меч. Все-таки детское учебное заведение. Ну и сам Арсений Гавриилович был, как обычно, абсолютно бел и телом, и одеждой, и вообще вид имел скучающий и отрешенный. Ангелу не дали разнять двух дерущихся бомжей, и он был обижен.

— Сегодня у пианистов победит моя Сонечка! — высказалась женщина слева и обратилась к моему Дмитрию: — Вы согласны?

— Нет, — коротко ответил тот.

— Почему? — опешила женщина.

— Я высказал свое мнение.

Женщина задумалась, но отстала. Лично мне было все равно, кто победит в конкурсе пианистов. Мы пришли поддержать Вику.

— Дорогие дети и их родители! — выскочила на сцену женщина в годах. — Мы рады приветствовать вас сегодня на нашем конкурсе!

Зал вяло захлопал. Если кого и ждали увидеть, так только не эту даму.

— Извините, задержался, — плюхнулся рядом с Аленой оборотень. — Столько знакомых, столько общих тем! О, Светочка! — сказал он и с восторгом уставился на сцену. — Вернее, Светлана Игоревна. Большие амбиции у женщины, знаете, ли, — пояснил он нам. — Вот, даже приветственное слово взяла вместо директора.

— А как у Светочки с талантом? — хмуро поинтересовалась Алена, которая сидела сложив на груди руки. В музыке, тем более классической, ведьма понимала плохо, но раз обещали прийти все, то надо, чтобы были все.

— С талантом да, хуже, — вынужден был признать Дмитрий-второй. — Намного хуже. Ну нас же не она интересует.

Наконец женщина уступила сцену выступающим детям. Да, некоторые были неплохи, другие боялись и откровенно заваливали исполнение, а на выступлении флейтистов я едва не заснула. Наверное, я тоже понимаю далеко не всю музыку. Ну, чего нет, того нет.

— Виктория Беляева! — объявил весьма напыщенный конферансье, мальчишка лет двенадцати. — Скрипка!

Худенькая Вика вышла на сцену и замерла. Ее взгляд скользнул по залу и наткнулся на Арсюшу. Глаза у девочки зажглись светом, и она радостно улыбнулась. Потом увидела всю нашу компанию, приветственно кивнула нам и уверенно взмахнула смычком…

— Почему у Вики только третье место?! — дружно возмущались мы после завершения конкурса. Почему? Она играла не хуже других!

— Ну, значит, те две девочки были немного лучше, — мягко втолковывал нам Арсюша. — Да и вообще, третье место совсем неплохо.

— Но она хотела выиграть! — подпрыгнула Катька, которая за Вику переживала больше всех. — Это была ее мечта!

— Она и выиграет, но чуть позже. Когда поработает над техникой и будет лучше слушать свое сердце. — Ангел был абсолютно спокоен. — Вспомните, ее и на конкурс брать не хотели, она играла неплохо, но не так, чтобы ее можно было выделить из толпы. Сейчас она начала играть так, как надо. И всему свое время, — улыбнулся он. — У нее все получится, и она об этом знает.

— И преподаватели начнут заниматься с ней как положено? — спросила Катька.

— О, а в этом как раз нет необходимости, — важно сказал Дмитрий-второй и кивнул в сторону сцены.

Мы посмотрели в указанном направлении и увидели, как к стоящей возле сцены Вике пробирается солидного вида мужчина.

— Сергей Александрович, — сказал оборотень. — Не последний человек в школе имени Римского-Корсакова. У нас с ним давнее знакомство, и я предложил ему прийти сегодня и послушать, как играют дети в обычных музыкальных школах. И да, акцент сделал на Вику. Думаю, что теперь она сменит школу.

Хм, а оборотень, оказывается, не такой паразит, как мне представлялось. Может же, когда захочет. Видимо, то же самое подумала и Анютка, так как взгляд ее смягчился и она уже смотрела на оборотня более благосклонно.

А через минуту к нам подбежала счастливая Вика.

— Спасибо! — крикнула она и повисла на шее у Арсюши. — Большое спасибо! Я знаю, что ты существуешь! И знаю, что ты улетишь. Но как здорово, что мы встретились!

Девочка отцепилась от мягко улыбающегося ангела и кинулась к Катьке.

— А тебе еще большее спасибо! — с душой сказала она. — Я видела, как ты сидела на крыше и слушала, как я играю. Ведь это ты его привела, да? — Она указала на Арсюшу. — Я вас буду всю жизнь помнить!

Девочку кто-то окликнул, и она, попрощавшись с нами, умчалась. Катька смущенно пожала плечами.

— Подумаешь, — буркнула она. — Это было несложно.

— Ну, дочь моя, не знаю, было там что-то сложное или нет, но за твоей спиной что-то трепещется, — изогнула бровь Алена. — Добилась же своего, паразитка.

Мы все уставились на Катьку, за спиной которой трепетали едва заметные мерцающие крылья. Они были будто сотканы из паутины и украшены мерцающими капельками росы.

— Крылья, — прошептала уже настоящая фея. — Настоящие крылья. Мои!

— Да они у тебя всегда за спиной были, — пожал плечами Елисей. — Все никак понять не мог, почему они у тебя сложены так неаккуратно и ты их не расправляешь. И вроде как ангел рядом.

— Я ни при чем, — отмахнулся Арсюша. — Она должна была сама их расправить. И прийти к этому сама. Домовой ей сказал все верно: отбрось чужое, и твое проявится.

— Да, каких только уродов у нас в семье не было, — с досадой сказала Алена. — Вот, теперь еще и феи… Пойдемте уж отсюда. Обещание свое мы выполнили.

 

ГЛАВА 16

— А у меня сегодня еще одно посещение запланировано, — скромно сказал Арсюша, едва мы вышли на улицу. — Так что мне направо.

— Стоять! — приказала Алена. — На какое право ты собрался? Лично я рассчитывала сегодня на спокойный вечер. Ну, педикюр там, маникюр, масочки всякие. Я женщина и должна иметь часы досуга.

— Я на твой досуг и не претендую, — обиделся ангел. — У меня запланированная встреча.

— С кем?

— С отличным женским коллективом.

А вот это он сказал зря. Отличный женский коллектив стоял прямо перед ним и в принципе считал себя вне конкуренции. А тут такие заявления. И все мы без исключения почувствовали острую неприязнь ко всем, кого бы сейчас ни имел в виду Арсений Гавриилович.

— Арсений, я с тобой живу под одной крышей уже больше недели, — вкрадчиво начала Алена, укладывая свою руку с неизменным кровавым маникюром ему на плечо. — И тебя знаю как облупленного. В женщинах ты совершенно не разбираешься. Так что позволь узнать, кого конкретно ты имеешь в виду под «отличным женским коллективом». Потому что женский коллектив по определению отличным быть не может. Будут все как одна либо змеюки, либо ведьмы. А поскольку ведьмы сейчас перед тобой, позволь узнать, в какой серпентарий ты намылился этим вечером?

— Хорошие душевные женщины, — гнул свое Арсюша. — Мы с ними сошлись духовно.

— Его завербовали в секту! — всплеснула руками я. — Катька, ты же должна была за ним присматривать!

— Я и смотрела! При мне он не вступал в контакт ни с какими змеиными личностями! — возмутилась уже настоящая фея. — Может, где астрал барахлит, вот там и встречался?

— Где вы найдете на земле в это время астрал? — с тоской спросил Дмитрий-второй. — Ни полнолуния, ни смещения магнитных полей. Да и с цунами в этом регионе напряг. Нет, сейчас туда просто так не попасть. Сам бы ушел отдохнуть, а не пускает. Помехи выдает какие-то. Связь глючит.

— Ага, Арсений Гавриилович, ну-ка, колись, на каком форуме ты брал все эти гадкие рецепты? — вдруг осенило меня.

— На приличном, — опустил глаза ангел. — Там душевные женщины.

— Катька!

— Сейчас! — пообещал ребенок, вытаскивая планшет.

— Там пароли! — встревоженно предупредил житель небес.

— Наивный! — фыркнула Катька. — Твои пароли взломает и шестилетний хакер. Ищем! — Она пробежала пальцами по экрану. — Офигеть, дядя Арсений, у тебя есть страница «ВКонтакте»? А почему мы об этом не знали? Что-о?.. Шестьсот тридцать два друга? И ни одного из нас? Мама, сглазь его!

— Мы просто пойдем с ним к этим душевным женщинам, — едко улыбнулась Алена. — И фиг с ними, с масочками. Я хочу увидеть этих, на которых он нас променял. Сколько их, доча? Шестьсот?

— Шестьсот тридцать два, — отрапортовала Катька. — И ни одного мужика. Дядя Арсений, ты объявление о знакомстве, случайно, не давал?

— Я искал на форумах рецепты вкусных и полезных блюд, — начал было оправдываться ангел.

— Дальше можешь не продолжать, — перебила я его. — Войти на форум под ником у тебя не хватило мозгов. Поэтому тетки, преимущественно обожравшиеся тортов и весящие под сотню килограммов, мигом сообразили, что в их ряды затесался мужчина. А дальше дело техники: убедили создать страницу в соцсети, напросились в друзья и принялись активно обхаживать. До свиданий дело не дошло, потому что тебя пасла Катька. Поэтому тебя душевно пригласили на общее собрание сорокалетних старых дев. И ты, как последний лох, согласился.

Арсений удрученно молчал. Похоже, что я попала в точку.

— Мариш, а почему именно сорокалетних и толстых? Может, какая нормальная женщина хочет свою судьбу устроить? — вдруг вскинулась Анютка, которая так и не определилась со своим замужеством, а июнь уже подходил к концу.

— Найди мне нормальную женщину, которая будет есть омлет со шпинатом. Только та, что уже переела всего остального и срочно худеет к лету.

Крыть было нечем. Со мной все согласились, по крайней мере, наша женская часть.

— Блин, у нас из-под носа чуть не увели Арсения! — с досадой хлопнула себя по бедру Алена. — Сегодня же поставлю пароли на Интернет! Нет, Арсений, ты не думай, я совершенно не против твоего знакомства с женщинами, но мне хочется, чтобы это были достойные кандидатуры, а не эти… Кстати, кто они?

— Работницы шоколадной фабрики, — выдохнул подавленный ангел. — Но они мне так душевно писали.

— Это мы уже слышали. Да, и с какой целью вы сегодня встречаетесь?

— Обсудить цельнозерновую гречку. Мне сказали, что мы хорошо посидим и к чаю я могу ничего не приносить.

Еще бы! Если чай с работницами шоколадной фабрики! Да они там центнер шоколада украдут ради встречи с мужиком. Ах, не мужик им нужен, а чуткое и трогательное обсуждение гречки. Чую, что им надо было еще двадцать лет назад начать с этой гречки. Только не обсуждать, а есть. Пустую, без котлет и подливы. Глядишь, не пришлось бы лохов по Интернету искать.

— Арсений Гавриилович, ну ты понял, что на чай ты один не пойдешь? — поигрывая весьма острыми ногтями, спросила Ольга.

— А что, кто-то из вас хочет обсудить гречку? — В глазах ангела зажегся огонек.

— Чаю мы хотим. А там уже приглашали. Женщины ждут. Надо идти. Я хочу посмотреть в глаза тем, по вине которых мы столько раз не могли нормально поесть с утра! — проорала Анютка.

— Вот-вот! Еще и чуть ангела у нас не увели! — поддакнула Алена. — Девочки, идемте!

— Да, оба Димы и Елисей нам там не нужны, — решила Ольга. — У нас будут чисто женские разговоры.

— Да ради бога, — тут же согласился Дмитрий-второй. — Мы вас на крылечке подождем. А то вы чаю как напьетесь, так вас потом домой развозить надо будет. — И он подмигнул Дмитрию-первому и Елисею. Те ответили ему понимающими взглядами.

— А я? — остался в непонятках Арсюша.

— А ты с нами! — обнадежила его Алена. — Вернее, мы с тобой. Смотреть душевных женщин!

— Ведьмы, — уныло произнес Арсюша и поплелся к машине Дмитрия.

— Не бойся, бескрылый, — произнес Елисей. — Быстро домчим до твоей фабрики.

— Нам не на саму фабрику, а в столовую при ней.

Судя по взгляду Алены, в столовых при фабриках ей бывать еще не доводилось. И если она там не получит морального удовлетворения, то догонит кайф за счет других. Вернее, другого.

«Добро пожаловать в шоколадный рай!» — гласила большая растяжка над входом в столовую. Добротная такая надпись, видимо, еще с перестроечных времен. Ну, раз добро, то мы и пожаловали.

— Девочки, а может… — начал было Арсюша, но уловил взгляд Алены и осекся. — Ладно. Только мы пришли поговорить о гречке.

— Мы поняли, — ехидно улыбнулась Ольга.

— Ой, а кто к нам пришел! — выскочила нам навстречу огромная тетка в цветастом платье, от которой несло якобы духами. Вообще, такую гадость продают на окраинах в подземных переходах по пять рублей за литр, но на вкус и цвет… — Женщины, а вы куда? — немного опешила она при виде нас.

— А мы это… про гречку поговорить, — улыбнулась во весь рот Анютка.

— Про что? — не поняла тетка.

— Про гречку! — рявкнула Катька, на время убрав свои крылышки. — Такой продукт, сыпучий, темный. Полезный при похудении.

— Так вы же меня сами приглашали, — выступил вперед Арсюша. — Я Арсений Святой, меня позвали сюда обсудить полезные диетические продукты. А это со мной. — Он обреченно вздохнул и покосился на пять сопровождающих его мегер, ни одна из которых никогда в жизни не страдала от лишнего веса. Говорят же, что все злые люди худые, вот в нашем случае это была чистая правда. — Эксперты это.

— По гречке? — не поняла тетка.

— И по гречке тоже. Женщина, вам же ясно сказали: нас звали! — вышла из тени Алена. Яркая рыжая ведьма смотрелась так эффектно, что работница фабрики мигом поняла, что одной ей с нами не справиться.

— Ага, понятно, проходите, — посторонилась она. — Арсений Гавриилович, я как-то по-другому вас представляла, — немного смущаясь, произнесла она. — А вы… вы такой…

Да, Арсюша был страшный. Но не дай бог она сейчас ему это скажет! Парочка неснимаемых проклятий ей будет тут же обеспечена. Слава богу, у нее хватило ума промолчать. И даже немного покраснеть.

— А я вас сразу узнал. Вы же Перышко, да?! — радостно воскликнул Арсюша.

Сзади нас тут же раздался такой грохот, будто в стену въехал танк. Все одновременно вздрогнули.

— Меч упал, не обращайте внимания, — прохрипел голос из воздуха. — Впечатлился Перышком, знаете ли.

Вот так и знала, что Елисей что-то задумал! Не тот характер был у призрака, чтобы так быстро соглашаться «посидеть на крылечке». И ведь ничего ему не сделаешь, никто из нас его просто не видит.

— Что это было? — побелела женщина.

— Что? — спросили мы одновременно хором.

— Этот грохот, этот голос…

— Глюки? — участливо поинтересовалась Анютка. — Давно преследуют? Может, пора отказать от гречки и перейти на овес? Гречка, она, понимаете…

— Со мной все в порядке! — отрезала женщина. — Идемте, девочки уже ждут.

«Девочки» сидели в большом зале, в котором стоял длинный накрытый стол, и гречкой там даже близко не пахло. Пахло плюшками, ванилью и, разумеется, шоколадом. Разнообразные шоколадные изделия родной кондитерской фабрики громоздились в различных вазочках или были просто рассыпаны по столу. Толк в шоколаде эти женщины знали, и среди них не затесалось ни одной более или менее тощенькой. Или таких на фабрике не держали, или это было собрание клуба «пышек». Вот последнее было скорее всего. И на нас, по сравнению с ними практически прозрачных, посмотрели как на стопроцентно чужеродные элементы. Ну, так оно и было.

— Нинок, это кто? — спросила одна такая «пышка» и облизала пальцы.

— Специалисты по гречке, как и вызывали! — просветила ее Алена и демонстративно уселась за стол. — Где? — вопросительно изогнула она бровь.

— Что? — одновременно не врубились все «девочки».

— Гречка где? — уточнила ведьма. — Конфеты вижу, варенье вижу и даже чернослив в меду чую. Но где та волшебная крупа, ради которой мы здесь собрались?

По взглядам девочек стало понятно, что некоторые из них впервые слышат о гречке, а что это крупа, стало открытием как минимум для половины из них.

— Нинок? — снова обратилась облизывавшая пальцы женщина к встретившей нас.

— Добрый вечер! — выступил вперед Арсюша. — Вы, как я понимаю, Императрица? — обратился он к любительнице собственных пальцев. — А я Арсений Святой. И меня пригласили сюда обсудить диетическую кашу из гречневой ядрицы. Вот вы и пригласили. — Он укоризненно посмотрел на женщину.

— Не верь ей, — прошипели у меня над ухом. — Я видел императриц, много и разных. Ни на одну из них она не тянет. Хотя большинство из них были женщины весьма монументальные.

— А, да, приглашала. — Женщина с тревогой посмотрела на Арсюшу и, как и все, пришла к выводу, что перед ней блаженный. — Но я приглашала вас одного.

— А я привел экспертов, — радостно сообщил он ей. — Я сам в гречке не очень, но всегда выступаю за правильное и исключительно здоровое питание.

Ну да, посмотри на нашего тонкого и прозрачного ангела, уточни, чем он питается, и исключи эти продукты из своего рациона. Ему-то что, он еще найдет свои крылья и улетит. Ему как раз лишний вес только помеха в аэродинамике, но вот человеку с его комплекцией сложновато будет при ветре. Особенно при встречном. Так что выражение лиц женщин было мне полностью понятно.

— А может, чаю? — робко спросила одна из женщин. — С конфеткой?

Можно и чаю. Тем более если конфетка вкусная.

— Вот те, круглые, не берите, — не успокаивался Елисей. — В них одна соя. И эти тоже не ешьте, орехи в них еще в прошлом году прогоркли.

— Дед, ты или появись, или уйди отсюда! — рассердилась Ольга. — А то у меня такое чувство, что я голоса слышать начала!

— Не самое плохое в этой жизни, — огрызнулся призрак. — А появиться я не могу, так как обещал, но и бросить вас тоже не могу. Мало ли куда вас этот пернатый заманил!

— Дед, он тебе жену ищет! — вступилась за Арсюшу Анютка.

— И спасибо ему. Но за внучками я приглядеть обязан!

В общем, мы сели за стол. Рядом со мной оказалась круглолицая женщина лет сорока, с яркими синими глазами, представившаяся Ульяной, а Арсюша ушел к своей Императрице и принялся что-то ей втолковывать.

— Значит, о гречке! — зычным голосом возвестила Алена. — Гречка — продукт крайне полезный!

— Она точно эксперт по гречке? — тихо спросила меня Ульяна.

— Точно, — вздохнула я. — А Арсений Гавриилович просто тащится от правильного питания. Влипла ваша Императрица, он теперь от нее не отстанет.

Ульяна хихикнула.

— Она все замуж хочет, рыскает по разным сайтам знакомств и прикидывается очень интересной женщиной, — сообщила она доверительно мне то, что я и сама прекрасно видела.

— Замуж не возьмет, — так же доверительно ответила я. — Но вот диета из пророщенного овса, бег утром по пять километров и полный отказ от всего мучного и сладкого ей обеспечен.

— Пусть, — снова хихикнула женщина. — Ей полезно. Может, свою вредность где растрясет.

— Гречка сжигает жиры форм… — доносилось с противоположного конца стола. Похоже, Алена подключилась к «Википедии» и шпарила точно по тексту.

— А этот голос с вами, это кто? — не отставала любопытная Ульяна.

— Дед я их, — снисходительно раздалось в ответ. — За внучек беспокоюсь.

— Да кто б тебя упокоил! — чертыхнулась Анютка.

— Не надо, — вдруг мягко улыбнулась женщина. — Когда мой дедушка умер, я еще три месяца его слышала. С тех пор я совсем одна.

— Три месяца — это еще ничего. Этот три столетия бродит, — кипела от негодования Ольга. — Дед, тут девочки чай пьют. Иди с мальчишками в танчики рубанись!

— Неинтересно, они все равно мне проиграют, — отрезал Елисей, но на какое-то время замолчал.

На противоположном конце стола Алена закончила зачитывать страницы энциклопедии, немного поразмышляла, стоит ли приводить ссылки на используемый материал, решила, что все-таки нет, и просто заново начала озвучивать уже прочитанное. Вроде как повторение — мать учения. Сидящие рядом с ней дамы кривились, но на интуитивном уровне понимали, что сделать с этой рыжей нахалкой они ничего не могут. И тихо проклинали Императрицу и ее гречку, из-за которой их сегодняшние посиделки проходили в явно напряженной атмосфере. Не могла она своим мужикам свидания в других местах назначать! Да был бы еще мужик, а то так, немочь ходячая!

«Немочь ходячая» меж тем задумчиво попивала чай и про причину нашего появления здесь не вспоминала. Да и после трех минут интенсивного общения с монументальной Императрицей интерес у Арсения Гаврииловича к женщине увял. Это наводило на определенные мысли. Приглядевшись, мы поняли, что внимание ангела привлекла скромная женщина в конце стола, которая с самого начала не участвовала в общей беседе и смотрела в свою тарелочку. Еще одна блаженная?

— Уля, а вон та женщина кто? — спросила Анютка.

— Тетя Мила? — переспросила Ульяна. — Хорошая женщина, только у нее крыша немного поехала, как сын пропал.

— Ясно, — протянула я. — А кто у нас сын?

— Вадик. Алкаш из местной шпаны. Просто ушел однажды и не вернулся. А мать все его ждет. Каждый вечер ужин для него готовит. Говорю же, с катушек съехала.

— Ага, наш пернатый нашел себе развлечение? — ехидным голосом переспросили из пустоты.

— Этот пернатый нашел нам развлечение, как я понимаю, — хмыкнула Оля. — И не собирался он тут ни с кем гречку обсуждать, его сюда другое тянуло. Отрубить Интернет на фиг! По каким он еще сайтам шарился?

— Да так, ничего особенного, — отмахнулась Катька. — Сериальчики смотрел да рецепты смузи из петрушки лайкал. До сайта Геннадия Малахова, слава богу, не добрался. Клиента нам он в другом месте отыскал.

— А разве он не сам собирается этого алкаша искать? — удивился Елисей.

— Дед, ты чего? Кто ж Арсюшу одного отпустит? И Вадика этого не найдет, и проблем нам кучу подкинет. Он же стукнутый!

— Да умер уже Вадик. — Уля налила себе еще чаю. — Он совсем непутевый был. Год уже как пропал. Зачем вы его искать собрались?

— А затем, что Арсений Гавриилович теперь от нас не отстанет, — устало сообщила Катька и переглянулась с матерью.

У матери в глазах полыхали молнии. Она уже тоже поняла, что никакая не Императрица заманила Арсюшу сюда, а именно он сам целенаправленно притащил в эту столовку нашу компанию. Она и так была отвратительного мнения об ангелах, а теперь утвердилась в решении отстреливать этих пернатых еще на подлете прямой наводкой из зенитки. И уже прикидывала, что зенитную установку ей раздобудет сосед, тот самый, что украл орган. Получилось с органом, получится и с зениткой. Еще за небольшую плату и под габариты коммуналки переделает оружие.

— Дед, метнись на небо. Узнай, где этот Вадик. Поди, правда давно умер, а мы тут планы строим, — попросила Анютка.

— Кабы помер, Арсений бы знал, — нехотя отозвался пращур. — Крылатые это чувствуют.

— Дед, тебе сложно, что ли?

Раздалось раздраженное сопение. Быть на посылках наш призрак не привык. Он сам посылал всех и в разных направлениях. А тут сопливые девчонки раздают ему указания.

— А какие бонусы я за это получу? — не пожелал просто так сдаваться он.

— Дед, не выпендривайся! Тебя по-человечески попросили.

— Ладно, иду. Подождете чуток. Посторожите. — Мне на колени упало что-то невидимое, но тяжелое и горячее.

При ощупывании это оказался его меч. Дед все никак не мог простить мне ловушку, в которую я его поймала. Ну а куда было тогда деваться? Я спасала свою жизнь. Вот и сейчас я лишь хмыкнула, но сделала вид, что намека не поняла. Меч был горячим, но не обжигал, так что его можно было потерпеть какое-то время у себя на коленях. Все-таки гены у меня были Елисея.

Вернулся дед довольно быстро.

— Живой ваш Вадик, — буркнул он. — Не было его в списках преставившихся.

— Быстро ты, — восхитилась Ольга.

— А чего не быстро? У Димыча спросил, и все.

— У какого Димыча? — поинтересовались мы с Анюткой одновременно.

— У Анькиного, — последовал ответ. — Маринкин абсолютно бесполезен. Но выбор внучки я уважаю. Может, детишки у вас умные родятся.

Я задохнулась от возмущения и не могла не вставить шпильку:

— А мне показалось, что эта «зверушка» тебе не очень понравилась.

— Совсем не понравилась, — не стал отпираться пращур. — Но связи в Канцелярии он имеет. А это много значит. Да и не в Канцелярии тоже. А, да, Уля, привет тебе от деда твоего. Евгеша очень просил передать, если тебя встречу, чтобы ты уже перестала лить слезы и занялась своей жизнью. А то ты работать ему мешаешь.

— Чего? — удивленно переспросила женщина.

— Евгеше работать мешаешь, — вкрадчиво пояснил наш дед. — Он тут при жизни тела врачевал, был хирург с редким даром, а теперь там души сшивает. Знаешь, какие к нам поступают, бывает? По кусочкам разодранные. Думаешь, уже сущность одна и та на грани распада, а тут приходит Евгеша и за работу берется. Много душ сшил, золотой человек. А ты все слезами землю поливаешь. Ни ему покоя не даешь, ни свою жизнь не строишь. Вот чего ты на эту фабрику подалась? Ты же шьешь отлично! Почему занимаешься не тем, к чему душа лежит? Или уже одежда красивая никому не нужна?

— Да я так, все историческое больше люблю, — смутилась женщина.

— А что, в театрах швеи уже не нужны? — Голос у Елисея стал намного громче.

— Не берут туда, везде связи нужны, — тихо вздохнула Уля.

— Будут тебе связи, — хмыкнул призрак. — Сейчас Димыча озадачу, у этого жулика везде знакомые есть.

И, судя по легкому ветерку, тут же унесся «озадачивать» оборотня. А чего? Работник Канцелярии к нам в компанию сам напросился. Вот пусть и расплачивается.

— А что хоть про Вадика известно? — Я посмотрела на тетю Милу, которая по-прежнему ни на что не реагировала. — Родинки нас не интересуют. Может, он плевался лучше всех в районе или был профессионалом в складывании коробочек?

— Говорят, что рисовал он неплохо, — пожала плечами Уля. — Но только слышала, сама не видела. Значит, и после смерти люди жить продолжают? — тихо спросила она.

— А то ты не знала! — Катька одарила ее тяжелым взглядом. — Это секрет, что ли?

— А почему этот голос слышала только я? — упрямо поинтересовалась она. — Никто из девочек его же не слышит! — Она обвела взглядом «девочек», которые продолжали жевать конфеты и проклинать «гостей». Гостям, то есть нам, это было фиолетово, мы сами служили источником очень сильной энергетики, причем отрицательной.

— А потому, что информация предназначалась именно тебе, а не им, — поучительно заметила Ольга. — Если потребуется, и на них какой полтергейст найдется. Не реви по деду, поняла?

Уля кивнула и снова потянулась за печеньем. Да, похоже, в ближайшее время она не похудеет. Да ей это и не надо. Она и так себя комфортно ощущает.

— Ульяна Викторовна! — В зал буквально вплыл Дмитрий-второй, источая улыбки и обаяние. — Душенька, я вас уже заждался! Мы же собирались ехать!

Он безошибочно определил направление и прямиком двинулся в нашу сторону. «Девочки» даже на мгновение перестали жевать, уставившись на Ульяну. В их глазах читалось полное недоумение от того, что они пропустили, когда их коллега успела обзавестись таким кавалером, интерес, куда они собирались ехать, и у всех, как у одной, в глазах был виден мыслительный процесс на тему своих шансов отбить этого самого кавалера у Ули. Но задать вопрос решилась одна Анютка, прошипев приблизившему к ней оборотню:

— Куда?

Всех окружающих она по-прежнему пыталась убедить, что «Димыч» ей не нужен, но ревность все же брала свое.

— В Мариинку, — тем же шипящим шепотом ответил он ей. — Пока там Ромка, я могу составить протекцию.

Анютка малость успокоилась и даже не стала уточнять, кто такой Ромка. Если по работе, то это не имеет значения.

— Ульяна Викторовна, идемте, — буквально за руку стащил женщину со стула оборотень. — Погода чудная, ветер шепчет… — Он запнулся. — Да и какая разница, что он шепчет! Идемте!

Вслед за обалдевшей Ульяной поднялись и мы все. Задерживаться здесь дольше не имело смысла. Арсюша добился того, чего хотел: весь наш разномастный табор теперь будет искать чудно рисующего спившегося бомжа. А кем еще мог стать непутевый Вадик? Разве что его забрали на перевоспитание марсиане. Да, кстати, надо будет спросить у Алены про наличие над Питером за последний год инопланетных гостей.

— А гречка все же полезный продукт, — не удержалась на прощанье Алена. — Особенно в сыром виде и не более трех килограммов в день. Лекция закончена, всего вам доброго.

— Дядя Арсений, ты зачем нас втравил в это? — верещала уже на улице наша фея. — Наши возможности тоже весьма ограниченны!

— Только не говори, что ты ошибся в прогнозах и отказываешься от задуманной авантюры! — вторила ей ее мать.

— Это не авантюра! — возмутился ангел. — А что, не сможем найти? — уже более пессимистично спросил он. — Женщина так страдает!

— Жизнь — боль! — пафосно заявил Дмитрий-второй. — Ульяна Викторовна, едемте же. А Арсения эти ведьмы загрызут сами. Вон там моя машина.

И оборотень утащил немного ошалевшую женщину к своей машине. Надо полагать, что место швеи ей теперь обеспечено. По крайней мере, Елисей за этим присмотрит. У нас же была проблема другого рода.

— Где искать этого алкаша? — не унималась Катька. — У меня среди них знакомых нет!

— У меня тоже! — поспешил откреститься мой Дима, попав под взгляд феи, и шепотом спросил у меня: — Что за алкаш?

— Вадик. На этом все. И нам надо его найти.

Дима озадаченно замолчал. Слишком скудной была информация. Валерыч, которого мы вместе с черепом благоразумно оставили «посидеть на крылечке» вместе с мальчиками, тоже сделал неопределенный жест. Мол, при жизни не пил, не в курсе, где такие обитают.

— Арсений, а ты где вообще нашел этого Вадика? — все решил поинтересоваться он.

— Вадика я не нашел, — вздохнул ангел. — А вот Людмила Ивановна каждый день свечи за его здравие ставит, до меня посыл дошел.

Ну, уже лучше. Хотя бы Интернет нам не обрубят. А к посылу да, не придерешься. Раз пришел, то уже все. Либо игнорируй, либо выполняй. Арсений Гавриилович, похоже, игнорировать пока не научился. Или в его сущности это не было заложено вообще.

— Берем всех бомжей, выделяем из них всех Вадиков, а среди них ищем нужного, — предложила Ольга.

— Вот ты не ищешь нормальных путей, да? — скривилась Анютка.

— Жду других предложений! — обиделась Ясногорская. — Можем расклеить объявления!

— Клеил, не помогло, — вздохнул Арсюша.

Все с интересом уставились на него. Это мы как-то проворонили.

— Ну, расклеил, что разыскивается специалист по настенной живописи, денег особых нет, поэтому платить буду едой, — принялся каяться житель небес. — Думал, как раз талантливые бомжи и отзовутся. Не отозвались, — вынужден был признаться он.

— Ага, этот метод уже отпадает, — задумчиво сказала Алена. — Хорошо, что ты додумался наклеить только одно объявление, и то у нас в парадной. Хотя бы знаю, отчего домовой Егорыч нам все стены в подвале покрасил. А то полгода уговорить не могли, все отнекивался. А тут перепугался, что другого домового зазываем. Услугу нашему дому ты оказал, да. Но с Вадиком не сработало. И я даже не знаю, кто может нам помочь найти рисующего бомжа…

— Я знаю! — вскинулась я. — Идемте в полицию! У них бомжи должны быть на учете! А разве нет? — смутилась я под взглядами друзей.

— Ты, как Арсений, блаженная, да? — вкрадчиво поинтересовалась Алена. — Веришь в полицию?

— Просто там у нас есть знакомые, — промямлила я. — Мы же сидели в «обезьяннике». И там ничего, приличные люди. Этот, как его…

— Ванечка, — подсказала Анютка. — И эта идея мне нравится больше, чем Ольгина. Из двух зол я предпочитаю, чтобы Вадика искала полиция, а не мы сами. Идемте в полицию!

— Идемте, — согласилась Оля. — И я даже помню, где это отделение находится.

Глаза у Арсюши зажглись, и он как-то упустил тот момент, что на часах было уже десять вечера. Ну а чего, белые ж ночи. Самое время для поиска пропавших Вадиков.

— Здрасте! — ввалились мы в темное помещение отделения, и я пнула Анютку, которая по инерции направилась к «обезьяннику».

— Доброй ночи, — без особого восторга поприветствовал нас наш знакомый лейтенант. — Что случилось?

— Вадик пропал.

— Собака? Кошка? Попугайчик? — с уставшим видом поинтересовался страж порядка.

— Человек вообще-то, — с претензией высказался Арсюша. — Предположительно бомж.

— Ясно. А вы ему кто?

— Никто. Мы его ищем.

— Пусть родственники ищут, — равнодушно махнул рукой Ванечка. — А вы, мужчина, кого-то мне напоминаете…

— Так он у вас сидел! — информировала его Ольга. — И мы у вас сидели. Земноводное помните?

— Помню! — оживился полицейский. — Мы у этого рыбобрюха, или как его там, ведь и вправду вазу нашли. И соусник. Только вот ушел он тогда. В канал прыгнул и уплыл. В розыске теперь. — Он снова сник.

— Да и бог с ним, — отмахнулась Ольга. — Нам нужен Вадик. Да знаю, знаю, что заявление должны родственники писать. Но его мать ни на что не способна, только и может, что свечки в церквях ставить. А это поискам человека не способствует. А мы это…

— Тимуровцы мы, — мрачно подсказала Алена. — Вадика ищем.

— А бабушку?

— Какую?

— Которую господин Святой в канализационном колодце искал, — не подвела память служивого.

— А бабушку мы нашли! Теперь ищем Вадика.

— Да слышал я уже про этого Вадика! Что за человек?

— Рисует хорошо. Предположительно бомж.

— Сергеич, рисующего бомжа не видел? — Вопрос был адресован сидящему в «обезьяннике» алкашу, которого или жена не забрала с прошлого раза, или он тут был постоянным клиентом.

— Чего рисует? — оживился алкоголик.

Ответом было молчание. Что рисовал не известный никому субъект, было неизвестно. Лично я считала, что дар рисования есть далеко не у всех. И бомжей с таким даром не так уж и много. Но, видимо, я ошибалась.

— Костян неплохо рисует Кресты. Он в них как-то отсидел, там и научился. Валерка жаб неплохо изображает. Говорит, как тещу бывшую представит, так руки сами контуры выводят, — пустился в рассуждения Сергеич.

— Вадик нужен!

— Вадика не знаю. Но может знать Игнатьич.

— Это кто?

— Мой глюк. Как перепью, так он ко мне и является. Разговорчивый, зараза, много чего знает. Может, и про вашего Вадика слышал.

Ага, тут становилось все интереснее. Лично я была за то, чтобы наливать Сергеичудо появления Игнатьича, и пусть два кента побеседуют. Моя компания, в принципе, не возражала против эксперимента, но в позу встал Ванечка, заявив, что у него тут отделение полиции, между прочим, а не кабак. И спаивать его клиента ему не позволяет как собственная совесть, так и жена Сергеича. А жена у алкоголика тетка массивная и зловредная, и связываться с ней Ванечка не советует никому. Переговоры зашли в тупик.

— А еще Игнатьич живет в доме напротив, — как бы в пустоту выдал алкаш. — Мне он сам говорил.

Бровь Алены резко поползла вверх. Эта информация была для нее понятней всего.

— Маленький такой? — пожелала уточнить она. — С лохматыми ногами. Глазки фиолетового цвета.

— Ну, ноги я его не разглядывал, а глазки да, фиолетовые, — обстоятельно ответил Сергеич.

— Женщина, вы тоже пили до глюков? — заинтересовался лейтенант.

— Бывало, — призналась Алена. — По молодости. Оттого и знаю местожительство некоторых из них. Идем, молодняк! — велела она нам.

— Подождите, сейчас по базе пробью, — тяжело вздохнул Ванечка. — Глюки Сергеича вещь ненадежная, и не факт, что они все напротив живут.

— Не факт, — поддакнул алкоголик. — Записано со слов самого Игнатьича. В гостях у него я не был.

— А я не хочу связываться с демоненком второй ступени, — почти прошептал Арсюша.

— А зря, они пронырливые, — пожала плечами Алена. — Особенно эти, с фиолетовыми глазками. Таких у нас в Питере всего трое. И все Игнатьичи. Знакома лично только с одним, но кто знает, может, как раз тот самый.

— Когда ваш Вадик пропал? — полез в компьютер лейтенант. — Вот не положено без заявления проводить розыскные мероприятия, на нарушения иду, — бурчал он.

— Так мы это, тоже на добровольных началах. С год как не видели.

— Не было у нас бомжей Вадиков, — вздохнул Ванечка. — Вообще.

Ага, все-таки придется идти к Игнатьичу. Как бы Арсюше ни не хотелось связываться с мелким бесом, а деваться пока некуда. Мы, может, тоже не в восторге, слишком уж непредсказуемый народ эти демонята, но раз мы тимуровцы…

— А вот один интересный объект был, — продолжал шерстить базу полицейский. — Только насколько он Вадик, не понятно. Мужика привели к нам как раз с год назад. Память потерял. Предположительно в драке ударили сильно. Ни имени, ни тем более прописки не помнил. И до сих пор не пришел в себя. Знаю, потому что он тут недалеко работает. Устроили его дворником. Потому что не пьет. И да, рисует. Красиво рисует. На Витю откликается. Может, как раз ваш?

Мы уставились на Арсюшу. Тот только пожал плечами. Фотографию разыскиваемого он взять не удосужился.

— Ну, Ваня, спасибо, выручил, — проникновенно сказала Алена. — Не знаю, может быть, и не наш, но признательны за помощь.

— Да не за что, — отмахнулся страж порядка. — Вы сходите, посмотрите на него. А то правда, ждет же мать.

— Вань, а хочешь, я тебе этого земноводного поймаю? — в пылу благодарности предложила Катька. — У меня получится!

— Нет! — тут же стал официальным лейтенант. — Ловить мошенников и контрабандистов это наша работа! А детям лучше всего учиться. И хорошо учиться!

Да и ладно, мы и не особо настаивали. Пусть себе плавает амфибия. Насколько мы тогда поняли, новое обличье дяденьке понравилось. Оставалась невыясненной личность загадочного рыбобрюха, но это, как нам казалось, тоже дело полиции.

На коротком совещании было принято решение, что за тетей Милой сгоняют мой Дима и Елисей. Последний торжественно поклялся больше сорока километров в час не гнать. Все-таки женщину повезет. Я чуть было не напомнила призраку, что когда он разгонялся на узких улочках и выделывал лихие пируэты на поворотах, то в салоне тоже сидела женщина, то есть я. Но потом решила промолчать, а то был шанс нарваться на отповедь, что я не женщина, а ведьма и ничего с такими не будет.

Сами мы решили подождать на лавочке, благо дождь уже полчаса как закончился и ближайшая тучка важно уплывала в противоположном от нас направлении.

— Мам, ну ведь все так просто! — возмущалась Катька. — Просто пойти в отделение полиции и узнать про сына! Зачем ставить свечки и ждать на ужин! Почему именно дядя Арсений должен был услышать эти молитвы?

— Потому что она не знала, жив ли он и в какое отделение идти, — устало отозвалась Алена. — Может, она и ходила. Да только искать не стали. Или так звезды выстроились. Кто знает. А вот Арсению выпала череда совпадений, через которую этот Вадик, может быть, и найдется. Не люблю я ангелов, но так устроен мир, что молитвы будут услышаны и кто очень ждет, тот обязательно дождется. Пусть через год, через десять лет, но планеты встанут так, что в результате глупейших совпадений мечта реализуется. Или ты не фея, чтобы не понимать этого?

Катька обиженно замолчала. Все эти «случайности» и прочие заморочки пока не укладывались в ее детской логике. Для нее все должно было быть предельно просто: захотел — получил. И как-то совсем не хотелось думать, что люди желают далеко не всегда хорошее и светлое. И хороших желаний и не очень где-то половина на половину. Этот мир держится на балансе черного и белого, так уж все устроено. И грань очень тонкая. То, что хорошо для одного, обернется полной катастрофой для другого. До этого наша фея должна была додуматься сама, как и обо всем важном в этой жизни.

Наши посланцы вернулись довольно быстро. И мы в который раз убедились, что если хочешь сделать что-то хорошо, то ни в коем случае не подпускай к этому мужчин. Никаких, ни живых, ни мертвых. Потому что едва мы принялись обсуждать, стоит ли сгонять в ближайший общепит за шавермой, так как от чаепития со сладостями аппетит только разыгрался, как из-за угла показался Елисей во всей своей средневековой красе и полуматериальном обличье. Через плечо у него была перекинута женщина, которая, может, и была бы рада трепыхаться, но то ли давно оставила тщетные попытки к этому, то ли изначально понимала, что дело это дохлое, так как вела себя спокойно и проявляла редкое смирение. За Елисеем неспешно вышагивал Дмитрий, заботливо неся в руках большую женскую хозяйственную сумку.

— Некогда было церемонии разводить, — басом сообщил дед и аккуратно поставил тетю Милу на дорожку. — Пришлось просто брать и нести.

— Да, так было быстрее, — подтвердил мой жених и принялся заботливо отряхивать женщину, которая смотрела на нас полубезумным взглядом.

Алена глубоко вздохнула, сосчитала про себя до десяти, потом до пятнадцати, потом поняла, что это все равно не поможет, и просто открыла рот. Уж какие звуки или слова она произносила, я не услышала, но деревья гнулись знатно. Елисей стоял пригнув голову и внимательно глядя ведьме в рот, а Дмитрий выпучил глаза от восторга.

— Вы нам нужны тут кое-кого опознать, — обратилась она к женщине, закончив глушить все живое вокруг. — Это недолго, он тут рядом работает.

— Да, тут… — начал Арсений Гавриилович и сник. Пока лучше было молчать.

Женщина затравленно кивнула и пошла за Аленой. Ей она доверяла не в пример больше, нежели этому мускулистому полуогненному варвару. Идти пришлось недолго. Буквально через три двора Алена повернула в одну из арок и принялась стучать в подвальную дверь. Долго никто не открывал, но вот раздался протяжный стон дверных петель, и на пороге появился довольно запустивший себя мужчина с редкой бородой и потухшим взглядом. Оглядев нашу многочисленную компанию, которая, по его мнению, пыталась вломиться в его жилище, он все же выделил тетю Милу и удивленно произнес:

— Мама?

Дальнейшее наше пребывание здесь было излишним. Пусть они теперь сами разговаривают, объясняются, хоть убивают друг друга, это уже не наше дело. И мы так же дружно поспешили уйти. Арсюша мог собой гордиться, его план в очередной раз удался.

— Не люблю я тебя, Арсений, — совершенно искренне сказала Алена. — Я приличная ведьма, а вынуждена из-за тебя таскаться где попало и искать кого попало. Летел бы ты к своим, что ли!

— Не могу, — виновато пожал плечами ангел. — Не пустят меня пока. Но я знаю, где тут продают отличный молочный коктейль!

— Виски! — потребовала Алена.

— Шампанское! — не согласилась с ней Ольга.

— Маринка не пьет! — громко информировал всех Дмитрий.

— А мне все равно, я хочу коньяк! — встала я в позу. — Дед!

— Отвянь! — огрызнулся тот. — Я тоже против женского алкоголизма! Только вино и только под моим присмотром! Причем для всех троих! — Он выразительно взглянул на нас троих, которые являлись его внучками.

— А я? — возмутился Дима.

— А ты пей что хочешь, в тебе моих генов нет! — отрезал призрак.

— Нектара хочу! — выдала «экзотику» Катюха, переорав нас всех.

— Блин, дочь моя, вот даже не знаю, что тебе на это ответить, — озадачилась Алена. С нектаром в Питере был явный напряг. — Ягодный смузи подойдет?

— Устроим пикник вон на том газоне! — радостно подпрыгнула Ольга и кинулась первой осваивать присмотренную лужайку.

Возражающих не было. Ни среди нас, ни среди жителей окрестных домов. День выдался очень сложным, и все хотели отдохнуть. А если кто будет против, то его можно будет просто сглазить, Анька у нас в этом спец. Ольга к тому же расстилала непонятно откуда взятый цветастый платок, а Катька тащила за руку упирающегося Арсюшу на поиски молока и шампанского. Вечер обещал быть приятным…

 

ГЛАВА 17

Я спала. Мне снились какие-то синие грифоны, которые назойливо кружили вокруг меня, Юлька, ведьмочка с четвертого курса, с которой я не очень ладила, и вишневый пирог. Как связать логически эти образы, я не знала, хотя изо всех сил старалась даже во сне. И тут в дверь постучали.

— Марина, ты готова?

— Готова, — ответила я, прекрасно осознавая, что сплю и все, что сейчас делается, исключительно плод моего воображения.

Я поднялась с раскладушки и увидела, что одета в длинное вечернее темно-вишневое платье. Да, оно было не синим, но понравилось мне чрезвычайно.

— Идем. — В комнату вплыла Алена, и я ахнула.

Ведьма была хороша. На ней был брючный бежевый костюм, строгий, но в то же время настолько стильный, что Алена смотрелась в нем настоящей леди. Ее рыжие волосы были собраны в высокую прическу, а макияж был вечерним, но совершенно неброским. Алена была красивой женщиной.

— Пойдем, я обещала вам небольшую вечеринку. В честь вашего прибытия в Петербург.

— Прибытия?

— Ну, приехали вы вообще непонятно кто, — непринужденно пожала плечами она. — А теперь вас можно выводить в свет. Тем более что общество настаивает на знакомстве с вами. Наслышаны.

Она подошла к окну и распахнула его. Комната сразу наполнилась ароматами июньской ночи, донеся до нас свежий ветерок с Невы. Громадная полная луна царствовала в небе, выпуская широкую серебристую дорожку, которая тянулась прямо к нашему окну. Я вслед за Аленой шагнула на подоконник и встала на это играющее бликами сияние. Вопреки ожиданиям, тропинка из лунного света оказалась хоть и немного зыбкой, но все же прочной для того, чтобы две ведьмы смогли по ней прогуляться.

— Куда мы идем? — спросила я, с наслаждением впитывая в себя лунную энергию.

— В один из старых дворцов. Мы иногда арендуем там несколько залов. У местных жителей ходит легенда, что в полнолуние там собираются души умерших и ищут своих убийц. Поэтому по ночам там слышны стоны и крики. Ну не все так, конечно. Мы не каждое полнолуние собираемся, так, когда есть повод и желание. Ну и подвыпившая нечисть часто стонет и кричит. С перепоя. Людям про это знать необязательно. Достаточно, что владелец дворца в курсе и совершенно не против. За большое вознаграждение, разумеется. Мы свои банкеты щедро оплачиваем. Войдем просто так или есть желание подъехать в карете?

— А можно в карете?

— Вообще-то нужно. Дебютанты наших балов должны быть представлены публике красиво. Но я спросила на всякий случай. Вдруг у тебя есть желание влететь на метле в окно и грохнуться прямо в торт. Случаи были.

Нет, никуда лететь, тем более на метле, я не хотела. И вообще, у меня нет предрасположенности к полетам. Лучше уж представить себя принцессой и красиво подъехать к дворцу.

Как оказалось, принцессой быть хотела не только я одна. Едва мы по лунной тропинке спустились в одну из улочек, как перед нами материализовалась карета. Кучер спрыгнул с облучка и поклонился нам, открывая дверцу.

— Это кто? — тихо спросила я.

— Обычный человек, — ответила Алена. — Тоже нами арендованный. Наутро он, правда, не будет понимать, отчего он не выспался и чувствует себя таким разбитым, но это не страшно. Ему работать-то часа два, не больше. Сейчас нас отвезет — и свободен.

В карете сидели Анютка и Ольга, обе в шикарных вечерних платьях. Оля блистала в розовом, а Анютка в зеленом.

— Раз в жизни почувствовать себя принцессой, — пробормотала Ольга, любуясь ночным Питером. — Как это здорово!

Мы проезжали по пустынным улицам, на которых не было ни одного человека, любовались сиянием фонарей и улыбались полной луне, которая игриво подмигивала нам.

Карета остановилась возле ограды одного из домов, в котором нынче находился один из музеев, и ворота сами собой распахнулись перед нами. Встречал нас величавый домовой.

— Добро пожаловать, девушки! — улыбнулся он хитрой улыбкой, пряча ее в бороду.

— Игнатьич, — представила его Алена. — Живет неподалеку от меня и часто дуреет на полную луну. Сегодня, кстати, адекватен.

— Луна шалит, — так же хитро отозвался домовой и распахнул перед нами массивные двери.

Мы вчетвером вошли в громадный, освещенный тысячами свечей зал и замерли. Кого тут только не было. Ведьмы, лешие, кикиморы и прочая нечисть, которая выглядела до того красиво и респектабельно, что в обычной жизни их трудно было бы отличить от простых горожан. Никто не смог бы сказать, что вон у той шикарной женщины в белом платье в роду одни кикиморы, да и сама она предпочитает жить около болота, ей там комфортно. Или что вот этот красивый мужчина — оборотень-лис. Женат на обычной женщине, и дети его дара не унаследовали. Оставалась надежда на внуков, чтобы лис смог передать им свои знания и они не пришли однажды в шок от того, что их тянет переменить обычную кожу на лисий мех. Я все это отчетливо видела, для меня скрытое не представляло тайны. Думаю, и девчонки, если и не могли рассказать про каждого, что скрывает его сущность, то вот саму эту сущность ощущали довольно ясно.

— Виолетта, — подошла Алена к высокой красивой женщине в длинном черном платье и с макияжем смоки-айс. — Это мои гостьи, Ольга, Анна и Марина. Пока еще студентки, но в будущем станут отменными ведьмами. Данные у них потрясающие.

Виолетта улыбнулась, и по ее выступающим верхним клыкам стало понятно, что она вампирша. Редкий вид, питающийся кровью. Сейчас такие почти перевелись, большинство предпочитает эмоции и чистую энергию. И питательнее, и никаких гонений.

— Да, видела девочек, — тихим голосом ответила она. — У Анфисы скоро ожидается отличный выпуск.

— Думаю, что эти обоснуются в Питере, — в тон ей отозвалась Алена.

— Конечно, будем рады принять в нашу компанию. Красивого вечера, девочки.

— Стерва, — прокомментировала Алена, глядя вслед удаляющейся вампирше. — Но вес в городе имеет большой. Вас она признала.

— В смысле? — не поняла я.

— В смысле, что в город вы можете приезжать на каникулы как признанные обитатели, а не как студенты-туристы. С вами будут считаться. У нечисти тоже свои законы. А, вон и Евгений Юрьевич. Некромант и отличный стоматолог. Наши лечат зубы исключительно у него. От его взгляда зубы сами выскакивают из десен и убегают в урну. Протезы встают всегда идеально. Что и говорить, с неживой материей тоже надо уметь работать. Добрый вечер!

Некромант скользнул по нам взглядом и поклонился. Интереса мы у него не вызвали.

Зато в углу стоял окруженный стайкой красавиц всех возрастов… Арсюша. Мы вернули отпавшие челюсти на место и кинулись к ангелу.

— Вы к нам надолго? — едва не висела у него на плече одна из дам.

— Как там, на небе? К нам новости доходят с таким опозданием, — не отставала от нее другая.

— Скажите, а ангелы могут вступать в брак?

— Извините, я тут исключительно по работе, — мягко отбивался от них Арсений Гавриилович, — моя командировка уже закончилась, и я улетаю.

Улетает? Без крыльев?

Увидев нас, Арсюша сумел-таки стряхнуть с себя женщин и поспешил к нам.

— Смотрите, они встретились! — счастливо улыбнулся он, показывая на балкон.

Там, за колышущейся шторой, стояли Елисей и Татьяна, которые держались за руки и молча смотрели друг на друга. Они не замечали суеты в зале, для них она просто не существовала.

— Они все поняли, между ними не осталось недопонимания, — сказал ангел. — Теперь их ждет Вечность. Ну, нам пора. — Он решительным шагом направился к балкону, но обернулся на полпути. — А знаете, мне здесь понравилось! — крикнул он. — Мы с вами будем очень часто встречаться! И спасибо, девочки! У вас впереди замечательная жизнь!

Ангел вышел на балкон, и за его спиной взвились два громадных белых крыла. Одним крылом он укрыл Елисея, другим — Татьяну. Эти двое на миг оторвали взгляды друг от друга и посмотрели на нас.

— Счастливого жизненного пути, внучки, — улыбнулся Елисей. — Приятно было вас увидеть.

— Спасибо, девочки, — поблагодарила Татьяна. — И, Мариш, мы решили, что это должно достаться тебе. Передашь ее своей дочке.

В моей руке появилась брошь в виде бабочки, которая переливалась светом бриллиантов и теплом янтаря. Я не поняла, почему она досталась именно мне, но девчонки согласно закивали.

— Пора! — зычно объявил Арсений Гавриилович и взмыл вверх.

Тут же в небесах раздался счастливый мелодичный смех. Лина?

А внизу осталась стоять ошарашенная и восхищенная публика.

— Вы чего? — Перед нами появилась Катька, крылья которой теперь сверкали все четче и ярче. — Вы чего вздумали реветь?

— Арсюша улетел, — вытерла рукой слезы Ольга. — Я к нему уже привыкла…

— Ну улетел. А как иначе он отчитается, что выполнил задание? Ангелы летают, такая у них природа. Но дядя Арсений вернется, он же наш, — улыбнулась довольная Катька.

— Он был бескрылым, — не к месту всхлипнула Анютка.

— Мы с дядей Арсением долго беседовали вчера, — прищурилась фея. — Оказывается, на земле ангелы и должны быть бескрылыми. На задания они приходят под видом обычных людей, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. Крылья они теряют еще в воздухе и, пока не исполнят чью-то мечту, не имеют права вернуться на небо. Но как только они справляются с заданием, крылья возвращаются на место. Дядя Арсений слишком долго не был на земле, поэтому, спускаясь, скинул крылья слишком рано, упал и сильно ударился. Но он справился, он молодец! Ведь иногда совсем не нужно самому бросаться под танк, важно правильно сориентировать исполнителей. И у него получилось.

— Получилось, — вздохнула я, сжимая в руке брошь.

— Мариш, а ты бы шла в соседний зал, — махнула рукой Катька. — Нехорошо оставлять жениха одного. Он скучает.

— Я тоже скучаю. — Из-за статуи, изображавшей веселого фавна с виноградной гроздью в руке, вынырнул Дмитрий-второй. — Анна Сергеевна, я приглашаю вас прогуляться на тот балкон. Чудный воздух, интересный собеседник…

— Сгинь, а? — фыркнула Анька, но ее тон оставлял оборотню надежду.

Я вошла в соседний зал и увидела Диму, который одиноко стоял у окна и потягивал из бокала вино.

— Арсюша улетел, — сказала я. — И призраков с собой забрал.

— Я видел, — улыбнулся Дима и приобнял меня плечи. — Не обращай внимания, — сказал он, увидев, что я заметила его гримасу боли. — Заживает очень быстро, Алена старается. Хотя дед твой да, не промах. А Арсюша обещал быть на нашей с тобой свадьбе. Я пригласил его в качестве свидетеля, и он, даже не раздумывая, согласился.

— Ты согласился на это, потому что я сняла с тебя бабушкино проклятие, да? — кисло поинтересовалась я, этот вопрос не давал мне покоя.

— Да ну? — рассмеялся он. — За снятие проклятия тебе отдельная благодарность, но я решил, что хочу на тебе жениться, вовсе не из-за этого. Хотя если подумать, то становится интересно. Твоя бабка прокляла мой род, твой дед хотел меня убить, а я женюсь на их внучке. Забавно, правда?

— Ничего забавного! — ткнула я его кулаком в здоровое плечо. — Так почему?

— Не знаю, — пожал плечами он. — Но идея мне безумно нравится. Ты ведьма, тебе лучше знать!

— И при наших встречах я всегда была или лахудрой, или пьяной…

— А было и то и другое одновременно, — поддел меня он и заглянул мне в глаза. — Мариш, влюбляются же не в красоту. Сама по себе красота ничего стоит. Ее хорошо посмотреть в музее и забыть уже на третий день. Любят как раз за умеренную лохматость в прическе, за легкую неадекватность и просто за то, что что-то зацепило. Не спрашивай что, не знаю.

— И тебя не смущает, что я ведьма?

— Ну, у каждого свои недостатки! Шучу! — Он показал мне язык. — Я уже привык к вашему не совсем нормальному обществу. И даже принял приглашение на эту вечеринку. Правда, немного заскучал, пока вы добирались. Меня немного развлек тот леший, что стоит возле Алены. Тот еще жулик, но весьма интересный собеседник. Предложил мне войти в долю в контрабанде дальневосточного кедрового ореха. У него троюродный брат в тех лесах обитает, сулит неплохую прибыль. Я обещал подумать. К тому же в жизни я знаю его как одного из членов Заксобрания. На многих агитационных плакатах его физиономия. Все же рискну, наверное. В обычных обстоятельствах я его никак не заинтересовал бы. Слушай, а давай удерем отсюда? — прошептал он мне на ухо. — Или тебе еще хочется потусоваться среди местной нечисти?

— Пошли, — улыбнулась я. — Луна почти зашла, и очарование ночи сменяется нежностью рассвета. А с местными жителями я еще успею познакомиться. Я рассчитываю обосноваться в Питере. Тем более что здесь живет мой будущий муж.

Мы выскользнули из зала, причем увидевшая нас Алена показала нам большой палец и отвернулась. Выйдя на пустынную набережную, мы пошли вдоль реки. Мы разговаривали и смеялись, и темы были совершенно не важны. Когда я чуть устала, то сняла туфли и пошла босиком. Не в первый раз, между прочим! А когда солнечные лучи озарили нежно-алым светом восток, мы спустились к Неве и присели прямо на каменные ступени. Я прижалась к Дмитрию и закрыла глаза. Мне было просто хорошо. Как жаль, что я прекрасно помнила, что это всего лишь сон и проснусь я на своей раскладушке…

Утро началось с истеричного звонка домофона. Я подняла голову с подушки, чувствуя, как занемела шея от неудобной позы на раскладушке, и свистящим шепотом послала звонившего к японской бабушке.

— Может, это к Василию Петровичу родня приехала? — пробухтела Ольга, закрывая голову подушкой.

— Хочешь встретить? — сварливо поинтересовалась Анютка.

— Проклясть хочу! Необратимым проклятием!

— А, тогда ладно, — согласилась Анька и тоже спряталась под одеяло.

— Алена, открывай, я тебя вижу!!! — разнесся по квартире вопль, и мы разом подскочили.

— Блин! — прошептали мы разом, и сон наш как рукой сняло.

Этот голос мы отлично знали. Как вопила Анфиса Петровна, было известно всей академии.

— Алена, открывай, родня приехала! — разносился по всей квартире голос.

— Да кто ж тебя звал-то, сестреночка? — Недовольная Алена прошлепала к дверям, полная решимости приложить сестрицу метлой.

— Похоже, что это по наши души, — прошептала Ольга. Отношения у нее, как и у всех нас, с ректоршей не очень складывались.

— Отобьемся, нас трое! — уверенно заявила Анютка.

— Никто не звал, сама приехала! — заявила Анфиса Петровна, вваливаясь в квартиру. — Что, не рада видеть?

— Нет, — последовал честный ответ.

— Зря, я грибов маринованных привезла. Свеженькие.

— Анфиска, в твоей тайге ничего, кроме комаров, отродясь не водилось. И почему, скажи мне, на твоих свеженьких грибочках стоит маркировка «сделано и закатано»?

— Не придирайся! Грибы и грибы. А что, никого нет? Гуляют? — спросила Анфиса Петровна уже нормальным голосом.

— Спят люди, утро раннее! Иди пока на кухне перекантуйся, а мы доспим.

— Чего спать-то? — не захотела сидеть в одиночестве ее родственница. — Вставать пора. На улице дождя нет, гулять надо.

— Так чего ты, ведьма сибирская, не погуляла-то, а начала в дом ломиться? — с укором спросила ее сестра. — Спят люди. Всю ночь на банкете гуляли.

Мы переглянулись. Значит, банкет нам не приснился. Но как же мы тогда оказались в своих постелях? Последнее, что я запомнила, так это как засыпала в теплых объятиях Дмитрия, сидя на берегу Невы. Судя по лицам девчонок, они тоже не самостоятельно пришли домой. Я судорожно засунула руку под подушку и тут же нащупала брошь. Нет, ничего нам не приснилось. И это поднимало настроение.

— Давайте пить чай! — настаивала Анфиса Петровна. — Уже никто не спит, я вижу. Ну, кроме того дядьки в комнате слева. Но этот старый хрыч нам и не нужен.

Деваться было некуда. Лохматые и в ночнушках мы выползли на кухню.

— Доброе утро, девочки, — приветствовала нас ректорша, которую мы впервые в жизни видели в хорошем настроении. — Тортик будете?

Мы покорно сели за стол, где уже по-хозяйски орудовал Валерыч: бодро расставлял чашки и уже приволок нож, чтобы разрезать тот самый торт. Творожный, с вишенками.

— Привет, тетя Анфиса, — выползла зевающая Катька. — Тебя сюда какие черти притащили?

— Попутные! — рявкнула ее тетка. — Вот, прилетела посмотреть, что из тебя получилось, — тут же сошла она на ехидство.

— Получилось! — гордо заявила племянница и продемонстрировала свои крылья.

Ее тетка опешила и прислонилась к холодильнику, на котором Валера выдал зеленый свет в глазницах и клацнул челюстями. Анфиса Петровна ему не понравилась.

— Ну как-то ты не особо на фею-то похожа, — протянула она. — Мои девочки…

— Твои девочки рохли и зануды, — пренебрежительно бросила племянница. — Умеют лишь ныть и гулять. А миру нужны мы, решительные феи!

— Боевые, — подсказала ей Анютка.

— Вот-вот! — согласилась та. — Боевые феи! А своих волшебниц можешь списать за профнепригодность. Все равно толку от них нет!

— Не могу, — вздохнула Анфиса Петровна, потянулась за куском торта и тут же получила шлепок по руке от Валерыча. Кисть еще не налила всем чай и требовала соблюдения всех правил. Ох, чую, устроит он мне интересную жизнь! Надо сразу занимать жесткую позицию. — У них есть способности. Выраженные. — И она многозначительно посмотрела на нас.

Мы зевали и делали вид, что ее слова нас вообще никак не касаются. Каждая из нас прикидывала, как избавиться от начальства по-доброму. Все-таки у нас хоть и была практика, но официально на улице лето, и мы имели право на личную жизнь.

— Вот я с тобой могу долго спорить, Анфиска, — вернулась в кухню Алена, уже умытая и причесанная, — но твой метод «выкидывания щенят в жизнь» однозначно работает. И ведь никогда не подводил!

— А то! — гордо вскинула голову ректорша. — Не можешь разглядеть в студентах способности — выкинь их поплавать самостоятельно! Или сгинут, или выживут. Эти трое выжили, как я понимаю. И я даже не знаю, на какие курсы их определить. Как-то у них все разом проявилось. — Она заметно скисла. — Я тебя просила им пару встрясок устроить, а что получилось?

— Ну что получилось, — хмуро ответила ей племянница. — Ты чем-то недовольна?

— А может, они сами определятся? Ну, с тем, что им лучше изучать? — подсказала ей сестра. — Анька мастерски накладывает неснимаемые проклятия, причем такие, что видит их одна Маринка и только она одна их может снять. Абсолютно все. Ольга чует особо ценные предметы и не слишком разборчива в способах их заполучения. Это если вкратце. Ну и девчонки на данный момент единственные из потомков огненных фей, в которых проявился их дар. Единственные в своем роде, потому что я вообще не помню, чтобы полукровкам передавался этот дар. Причем всем троим сразу и одновременно.

— Вот это и настораживает, — призналась ректорша. — Мне бы теперь надо дать им все лучшее, что им в жизни пригодится, и отбросить шелуху, которая им не нужна. Уж по лесам петь песни эти точно не будут. Разберемся, у них еще два курса впереди.

Мы переглянулись. Ректорша перестала быть в нашем представлении скандальной и вздорной теткой. Все-таки о студентах заботится, как может, разумеется.

И тут непонятно откуда на стол опустилось белое перышко. Абсолютно чистое и сияющее.

— Привет от Арсюши! — засмеялась Катька. — Он рядом!

Мы улыбнулись и принялись за торт. За окном вовсю разгорался новый день. Чуть пасмурный и хмурый. Но это не имело никакого значения, когда знаешь, как можно раскрасить радугой самый дождливый день. А ведь впереди у нас было целое лето! На старт, ведьмы!