Очнувшись, я поняла, что лежу на земле. Надо мной завис Валерыч, который обмахивал мое лицо листом лопуха. Лопух для кисти был тяжеловат, но Валерыч явно чувствовал себя обеспокоенным за мое состояние, поэтому махал листом довольно резво. В метре от меня завис призрак-воин, который не мог двинуться из сети и лишь яростно рычал. Чуть дальше сидел Дмитрий, и его лицо искажала гримаса боли.

— Дим, ты как? — прошелестела я.

— Жив, — буркнул он. — Только ожог сильный, машину вести не смогу. — Он указал на руку.

— Я сейчас встану и полечу, — пообещала я, чувствуя, что голова кружится и тело отказывается двигаться.

— Я потерплю, ты лучше с ним поговори, — кивнул Дима на призрака. — Я по-прежнему вижу лишь полыхающие очертания.

— Ты кто? — не нашла ничего лучшего спросить я.

Призрак презрительно промолчал. Гордый, однако. Но поскольку победительницей была все же я, то и говорить могла с ним в повелительном тоне. Такие только сильную волю и признают.

— Твое имя! — велела я, но вновь не получила ответа. — Имя! — более резко приказала я, чуть снова не потеряв сознание, но Валерыч не растерялся и опять принялся активно обмахивать меня лопухом.

— Елисей, — презрительно бросил призрак.

Дмитрий сплюнул и нецензурно выругался. Я полностью поддержала его словесную конфигурацию, мысленно добавив свою, услышанную от старшекурсников-оборотней. Ну вот почему опять не повезло именно мне? Почему не Анька на него наткнулась, не Ольга поставила для него свою ловушку из янтаря, а именно мне, самой тихой и спокойной, он орал «Умри, ведьма!». Раз сам умер, то и других не жалко?

— Ты не это ищешь? — Я достала из-за пазухи брошь, хранительницей которой меня назначили.

— Это не твое, смертная, — бросил призрак с презрением.

Да на месте Татьяны я бы такого не раз прикладывала сковородкой! Можно подумать, он сам живой! Сгинул на неизвестной войне, а жена с горя умерла. Хам средневековый!

— Мертвым это тоже не чему, — отплатила я прадеду той же монетой. — А нам пригодится!

— Отдай! — велел призрак и протянул руку, но дальше сети у него не получилось этого сделать.

— А вот и нет! — Во мне проснулась упрямая идиотка. — Опять домовому отдашь, у которого ее все крадут?

— Он ее хранил! — взвыл призрак.

— Да ладно? Почему тогда она у меня?

— Ты сильная ведьма, — вынужден был признать воин. Ну, хоть кто-то оценил. А то час назад я почти рыдала над своей никчемностью. — Ты сумела ее забрать.

— Я тебя огорчу, но забирали ее все кому не лень. Последней оказалась даже не я, а другая твоя правнучка, — огорошила я Елисея.

— Правнучка? — опешил воин.

— Тебя удивляет наличие у тебя потомков? — У меня чуть не отвисла челюсть, а Валерыч заработал лопухом энергичнее.

— Я об этом не думал, — признал призрак и задумался.

— Эффектный у тебя дед, — подал голос Дмитрий. — Приложил меня так, что руку я буду долго восстанавливать.

— Это тоже мой потомок? — спросил Елисей, указывая на Дмитрия.

— Нет, это мог быть отец твоего следующего потомка! — ехидно выдала я и с удовольствием посмотрела, как Дима симулирует обморок. Так тебе! — Но уже не будет, ты его травмировал. А травмированный муж мне ни к чему.

Валерыч укоризненно покачал пальцем, переполз к Дмитрию и начал обмахивать малость подвядшим лопухом уже его.

— Посмотри мне в глаза, дева! — то ли попросил, то ли приказал призрак. — Не бойся, я пленен тобою, — заверил он, видя, что я сомневаюсь. Видно, хотел генетической экспертизы.

— Мариш, не делай глупостей! — велел мигом вышедший из обморочного состояния кандидат в мои мужья. — Он тебя грохнет, а мне придется искать способ упокоить эту геенну огненную.

— Геенна огненная выглядит другим образом, — фыркнул дед. — Подойди, девочка.

— Марина, я против!

— Ты мне не муж и даже не жених!

О боги, что я делаю! Какая же я дура! Но эта дура уже из последних сил подползла к сети с призраком и посмотрела прямо в его глазницы. Офигевший от происходящего Валерыч уже стоял в сторонке и старательно обмахивал лопухом себя. Он явно пожалел, что напросился на эту прогулку.

— У тебя ее взгляд, — тихо сказал Елисей. — Не глаза, а именно взгляд. И ее энергетика. И моя кровь. Вся моя кровь отошла тебе. Говоришь, у тебя есть сестра?

— Хуже, их трое! — буркнул Дмитрий. — И все дикие! Эта еще самая адекватная из них.

— У меня три внучки, — улыбнулся призрак. — Знала бы Татьяна…

— Так знает, — вырвалось у меня. Никаких неприятных ощущений от взгляда призрака я не испытала. Может, сказалось, что его нейтрализовала сеть? — Только смылась она куда-то.

— Куда? — вскинулся призрак.

— Да кабы знать, — с горечью произнесла я. — Сказала, что хочет над жизнью подумать, и растворилась. Сами ищем. Вот тебя, дед, мы уже нашли. Не обижайся, но из сети я тебя не выпущу!

— А мне сказали, что ангелы взялись за мою просьбу, — протянул Елисей. — А тут вон как…

— Ангелы взялись, — подтвердила я. — Только пока ангел этот спускался, его кто-то шандарахнул и крылья отобрал. Так что ангел в наличии, но контуженый. Постоянно следим, чтобы не потерялся. Мы за него в ответе.

— Девочка, надо бы ему помочь. — Дед кивнул на Дмитрия. — Храбрый парень, не всякий на меня кинется.

— Нет уж, уважаемый Елисей, не знаю вашего отчества, — отозвался тот. — Мне поможет современная медицина!

— Внучка, али ты не ведьма? — улыбнулся призрак.

— Ведьма! — заверила я его. — Только я больше по темечку кого приложить или там сглаз родовой, — я выделила интонацией последнее слово, — устроить. А ожоги лечить я не умею. Не обучена я этому.

— Вся в Татьяну! — восхитился прародитель. — Узнаю! Но мальчика надо вылечить. А то неудобно как-то. Вызовем такси, чтоб его в больницу доставить?

Судя по синхронному звуку, челюсть впечаталась в асфальт не только у меня. Даже Валерыч рухнул и пополз за свежим лопухом.

— У меня тут своя машина недалеко, — произнес ошарашенный Дима, — но вести я ее сейчас не смогу, рука не в том состоянии.

— Веди, внучок. — Дед засунул свой огненный меч за пояс. — Я регулярно из мира мертвых тут гуляю, как управлять «лексусом» знаю.

— У меня пока «субару», — пролепетал Дмитрий.

— «Лексус» солиднее, — строго сказал Елисей. — Работать надо!

— Будет, дедушка, — заступилась я за Димку. — С него недавно только родовое проклятие сняли, так что успеет еще в жизни успеха добиться.

— А, ну тогда ладно, — смягчился дед. — Внучка, если ты боишься, то только руки мне освободи, сделай тут сеть чуть шире, мне ж за руль надо. Поехали, горемыка, — обратился он к Дмитрию. — И питомца своего не забудьте. Смышленый он у вас.

Я сделала чуть пошире отверстия в сети, как и просил Елисей, подхватила Валерыча и помогла подняться Диме. Да, ему было жутко больно, и его следовало как можно скорее доставить в больницу.

— Марина, ты как себе представляешь призрака за рулем? — шипел Дмитрий. — Я дорожу своей машиной, пусть это и не «лексус».

Я призадумалась. Димка был прав. Ехать придется по оживленным улицам, и, не дай бог, кто обратит внимание на водителя. А уж гаишники засекут нас точно. Профессиональное чутье у них.

— Елисей… — Язык не поворачивался назвать этого неистового воина дедом. — У нас люди могут не понять твоего странного для современности облика, — осторожно начала я.

— Понял, — кивнул воин и преобразился на глазах.

Теперь его видел не только Дмитрий, но и двое случайных прохожих. Причем оба заинтересованно посмотрели на Елисея и показали ему большой палец. Ну да, воин был теперь хорош. Сейчас он казался полностью материальным, и, если бы не случайно пробежавшая сквозь него кошка, я и сама могла бы поклясться, что передо мной живой человек. Высокий, кареглазый, с вьющимися волосами, что спадали у него до плеч, он был одет в тонкую кожаную куртку, обтягивающую его накачанный торс, и такие же кожаные штаны. Завершал образ короткий меч, небрежно заткнутый в ножны и свисающий с бедра. В общем, выглядел мужчина колоритно. И только моя ловчая сеть искрами проскальзывала по его телу, показывая, что призрак в действиях сильно ограничен. Ну, так и было надо.

— В какую больницу едем? — деловито поинтересовался он.

— В ближайшую, — бросила я. Понятия не имею, где в Питере какие больницы находятся, но человека с серьезным ожогом должны были принять в любой.

— Сверните налево и через три квартала еще раз налево, — сморщился Дима. Видать, ему было очень больно. Вот вам и вранье, что мертвых бояться не следует. Нашего деда следовало не просто опасаться, но и бить при случае первым.

— Там хорошая клиника? — пожелал уточнить Елисей.

— Там вопросов задавать не будут!

Ага, а прошлое у тебя, Димочка, тоже не совсем светлое. Грешки за тобой явно водились. Валерыч, словно прочитав мои мысли, покрутил выразительно пальцами. Мол, было, но не очень серьезно. Дмитрий насупился и замолчал.

— Дмитрий Александрович, с чем сейчас к нам? — встретила нас на пороге милая медсестра.

— С ведьмой и ее дедом! — с раздражением ответил тот.

— Тебя спросили с чем, а не с кем, — въедливо поправила я. — Он с ожогом, девушка. И да, я ведьма.

Медсестра бросила на меня заинтересованный взгляд, но промолчала. Еще бы, ведь я в очередной раз повалялась на земле, и, как обычно, отряхнуться путем мне не дали, да и не до того было. Ну и макияж с прической опять подкачали. Общение с Елисеем как-то не очень хорошо сказалось на моем внешнем виде. Кстати, сам дед явно красовался перед медсестрой. И призраком девушка заинтересовалась гораздо больше, чем пациентом с ожогом. Так ему!

— Девушка, больно вот этому гражданину, — как можно строже сказала я, указывая на Дмитрия. — А мой дед счастливо женат. Да?

— Да! — хором ответили мужчины.

— Ну, Дмитрий Александрович так Дмитрий Александрович, — пожала плечами та. Мол, если выбирать не из чего, то и этот обожженный сойдет. — Пойдемте, сейчас Ивана Сергеевича приглашу.

— Нам подождать тут? — спросил Елисей, который по внешнему виду совершенно не тянул на моего деда. Скорее уж я выглядела как его деревенская теща.

— А, да, — спохватилась медсестричка. — Чай, кофе?

— Дедуля просто посидит! — рявкнула я.

Девушка смерила меня презрительным взглядом и скрылась за одной из дверей. Валерыч, которого она, слава богу, не заметила, опять проявил внимание и стал заботливо стряхивать с меня пыль. Однозначно не расстанусь с ним!

— Поди вылечат? — с надеждой спросила я, посмотрев на ту дверь, за которой скрылся Дмитрий. Все-таки мне его было жалко.

— Вылечат, — кивнул Елисей. — Я вижу, девочка старается.

Ну пусть старается. Глядишь, еще и мужа себе отхватит. А что, уже не проклятый, на вид приличный. И еду в дом носит.

— Маринка, будешь постоянно бухтеть, без мужа останешься, — вскользь сказал Елисей. — Я так понимаю, любовь у тебя к нему?

Да почему же все всё понимали, одна я находилась в раздрае между «люблю» и «убью»! Я сама себе противоречила и прекрасно это понимала, но сделать ничего не могла. Меня по-прежнему качало как на качелях.

— Слушай, дед, на повестке дня у нас твоя любовь, — сменила я тему. — Вот только я одного не пойму, если ты сам тут по земле три века ходишь, зачем тебе помощь ангелов?

— Поэтому и попросил, что сам не справился, — вздохнул призрак. — Везде искал, не нашел. А вы ее видели? — В его глазах зажегся неподдельный огонек надежды.

— Видели, — призналась я. — Только все равно не знаем, где она. Женщины народ непредсказуемый.

— А она обо мне говорила?

— Ну, что ты сгинул, паразит, на войне, мы знаем. Насчет остального она собиралась поразмышлять. Лично я бы тебя убила!

Елисей расхохотался.

— А Ерофей, домовой-хранитель, расписал вас как стадо недоумков, — закончив смеяться, сказал он. — Потерял старик чутье.

— Погоди, так домовой знал, где тебя искать? — не поверила я.

— А чего знать? У нас с ним связь налажена была. Если бы что-то о Татьяне узнал, он мигом бы сообщил мне. А так лишь сказал, что брошь похищена и вернуть ее он не в силах. Домовой-хранитель не в силах! Пришлось самому появиться.

Вот упырь вековой! Ведь сказали же ему, что мы правнучки этого вояки, так нет же, «не знаю и не знаю!». С другой стороны, экспертизу ДНК мы ему тоже не показали. Но ведь мог просто сказать, что сейчас кликну Елисея, с ним и поговорите. Ну а ведь кликнул, и ведь сидим, разговариваем. Нет, все же к домовому я была в жуткой претензии. Надо вернуться и подговорить этих настоящих спортсменов сменить себе банщика. Вроде как у этого с санитарной книжкой не все в порядке. А зачем им в сауне рассадник стафилококка? Или что там в сырости размножается, надо потом у «Гугла» спросить.

— Не отдашь брошь? — почти без надежды спросил Елисей.

Я отрицательно покачала головой, а Валерыч сделал жест, который мог бы обозначать «увы, никак».

— Мне не жалко, — вынуждена была пояснить я. — Только если ты сейчас получишь брошь, то тут же с ней слиняешь к какому-нибудь домовому или еще куда. А у нас Арсюша, и у него задание вас соединить. И пусть он стукнутый, но он наш. И мы обязаны ему помочь. Не знаем пока как, но обязаны. Пока ты брошь не получил, ты вроде как за ней ходить будешь, все на глазах. И Ольге не надо будет воровать янтарь…

Елисей внимательно выслушал меня, и в его глазах появился интерес.

— Оля — это твоя сестра? — спросил он.

— Ну как сестра… За триста лет это сколько поколений в сторону ушло? Ну да, еще одна твоя правнучка. А Арсюша это наш ангел. Он неудачно с небес упал.

— Про ангела я понял. А зачем Оле воровать янтарь?

— Склонность у нее к краже уникальных предметов, — фыркнула я. — А янтарь, чтобы тебя в ловушку поймать. Ты же янтарем торговал? Ну, между войнами.

— Между войнами я янтарь резал. Ювелир я, — улыбнулся дед. — И да, по янтарю больше работал. Эту брошь я сам сделал, для Танюши.

— В кого же тогда ее так воровать тянет? — вырвалось у меня.

— А воровать ли? — прищурился предок. — Или просто чует редкие предметы? Была у меня при жизни такая особенность, все редкое и ценное чувствовал, такие вещи тянули меня как магнит.

Я молча уставилась в смеющиеся глаза Елисея. А ведь если разобраться, то Ольга действительно только чувствовала эти предметы. Воровали мы их сообща. Толпой. И Дмитрия грабили толпой, и земноводного Геннадия брали скопом, да и рубины из челюсти у Валеры тоже обнаружили мы с ней вдвоем. Но по прямой наводке Татьяны. Только вот в Эрмитаже тот древний план города фей Оля взяла самостоятельно. И то он просто лежал, о нем никто не знал, что он есть. И ни в одном архиве он не числился. Так что это кража с натяжкой. Скорее уж находка. Да, есть над чем задуматься…

— Брошь не отдам! — все же заявила я решительно.

— Ладно, — вздохнул призрак. — Бери.

— И никаких резких движений рукой, — услышали мы, и в холл вышли мужчина в белом халате и Дмитрий с забинтованной по самое плечо правой рукой. — Побережешься, руку восстановишь.

— А если не восстановлю? — хмуро поинтересовалась жертва моего призрачного предка.

— Тогда есть шанс остаться инвалидом, — вздохнул врач. — Хотя твой ожог не критичен, вполне лечится.

— Женюсь вон на этой, — Дмитрий кивнул в мою сторону, — и пусть она за мной ухаживает. Всю жизнь.

— А может, его проще так добить? — проснулся во мне бесенок. — Чего человеку мучиться? Лошадей раньше пристреливали.

— Их и сейчас стреляют, — просветил меня врач. — Но Димку жалко. Я его с пятнадцати лет лечу, привык уже. Так что калечить можно, а вот лишать меня постоянного и вполне платежеспособного пациента не надо!

— Спасибо, Ваня, удружил, — перекосило его пациента. — Ты теперь представляешь, что она после твоего «разрешения» начнет со мной делать?

— А вот это уже ваши семейные дела, я в них не вмешиваюсь! — отрезал тот. — Всего хорошего. Замечательная реконструкция костюма, — сделал он комплимент Елисею. — Все детали учтены. Если захотите, переходите в наш исторический клуб. Вот вам моя визитка.

И доктор откланялся. Елисей принялся разглядывать оставшуюся лежать на диванчике визитку. Похоже, что он размышлял.

— Им нужны живые люди, — авторитетно заявила я. — По ночам выть они и так найдут кого-нибудь!

— Почему по ночам? — возмутился дед. — Я и днем могу боевые приемы им показать!

— Мы уже в курсе, уважаемый, — прорычал Дмитрий. — А я устал и хочу домой.

— Не проблема, домчим, — кивнул Елисей. — Тем более что машина твоя. Хотя, по мне, «лексус» все же лучше.

Водил машину Елисей отвратительно. Сказать, что он лихачил, значит, ничего не сказать. Его призрачную сущность все тянуло проехать там, где это было в принципе невозможно, и постоянно шипеть: «Это дом, его надо объезжать!!! Не дави собаку, она жить хочет!!! Елисей, тише, чтоб тебя гаишники остановили!!!» — приходилось мне. Дмитрий, полностью смирившийся с судьбой и уже твердо знающий, что и после смерти можно неплохо существовать, сидел на переднем сиденье молча, стиснув зубы и закрыв глаза.

И результат такой езды не заставил себя долго ждать. На одной улочке мы красиво вписались в поворот, проехав метров двадцать на двух боковых колесах, как потом сказал едва не поседевший Дмитрий: «Офигительный был дрифт, не знал, что так в жизни можно!», и левым крылом задели зазевавшегося мужчину. Того подкинуло и кинуло прямо нам на капот.

— Дебил! — выругался предок. — Ну что его тянуло здесь гулять?

Что сказал Дмитрий, мне было ни в жизнь не запомнить, это надо было конспектировать. Но все это померкло после того, как из парадной выскочила маленькая фигурка, мигом оценила ситуацию и разразилась такими словосочетаниями, что я испытала непомерную гордость за всю существующую нечисть. От такого количества ярких эпитетов и сравнений Елисей впал в ступор и с восхищением уставился на фигурку, не обращая ни малейшего внимания на лежащего у нас на капоте мужчину.

— Во девка дает! — только и смог сказать он.

— А как же, будущая фея! — подтвердила я и принялась вылезать из машины. В данной ситуации я была единственным взрослым адекватным и пока не травмированным человеком.

— Арсений Гавриилович, ты живой? — осторожно потрясла я ангела, который с закрытыми глазами лежал на капоте.

— Умереть мне невозможно, — послышался тихий голос. — Но вот слинять отсюда уже охота. В Эрмитаже я уже был.

— Марина, у меня только один вопрос! — проорала над моим ухом Катька. — За что?!

— Это не ко мне! — тут же открестилась я.

— Значит, к твоему мужику!

— Нет у меня мужика, — вздохнула я. — Не завела как-то.

— Дядя Арсений, благослови ее! — потребовала злющая надежда всех фей. — Я требую!

— Хорошо, — кивнул ангел, так и не открыв глаза. — Благословляю тебя, Марина, и мужика твоего…

— Дмитрия, — подсказала Катька.

— Дмитрия, — согласился Арсюша. — На долгий брак! Аминь!

— Это серьезно? — встревожилась я.

— Еще как! — подтвердила противная девчонка. — Заметь, счастья он вам не обещал!

А в машине сидели ничему уже не удивляющийся Дмитрий и Елисей, который был в явном восторге от происходящего.

— Сами счастье построим! — рявкнула я, решив, что последнее слово все же должно остаться за мной.

— Дядь Дим, ты зачем решил угробить ангела? — не переставала кипятиться Катька и только сейчас обратила внимание, что ее «дядь Дим» сидит далеко не за рулем, да и рука у него забинтована по самое плечо. — Дмитрий Александрович, она что, и тебя тоже? — вдруг поубавила тон девчонка. — Маринка, ты чего? А мы вас еще благословили…

От таких наездов я аж задохнулась. Я присела прямо на скудный газончик (а чего мне стесняться, все равно снова лахудра лахудрой) и лишь молча таращилась на собравшихся.

— Ну вообще-то это я их, — подал голос Елисей. А голос у него был громкий и зычный. — И одного и второго.

— Марина, это кто? — с претензией спросила Катька. Можно подумать, я одна тащу в дом кого попало. Ну да, это моя специализация, но ведь…

— Елисей это, — отмахнулась я, подперев рукой щеку. Да ну их всех, пусть сами разбираются!

— Ты его прокляла? Нет? А зачем тогда нам этот мужик? Еще и такой агрессивный?

— Я его нашла! — не выдержала я. — Все искали, а нашла, как всегда, я!

Катька задумалась. В ее детских мозгах что-то кипело и переваривалось.

— Мариш, он не похож на призрака, — жалобно сказала она. — Ты где-то просчиталась.

— Да и Арсений Гавриилович на ангела не похож! — гнула я свое.

— Дядя Арсений контуженый!

— Этот тоже, не сомневайся!

— Это вы обо мне? — поинтересовался басом мой предок.

— Дед, а что я не так сказала? — Во мне, как обычно, не вовремя взыграл гонор.

— Да ничего, всякое было, — согласился он. — Только вашего ангела я сбил нечаянно, а вот Димке да, сегодня досталось. И каждому достанется, кто против меня пойдет!

— Да ладно? — в один голос спросили мы с Катькой.

Может, Елисей и хотел что-то ответить обнаглевшим девицам, но вспомнил, что зажат в моей ловчей сети, и лишь развел руками. Дмитрий открыл глаза и четко потребовал:

— Я хочу домой!

— Как его приложило-то, — посочувствовала ему Катька. — Дядь Дим, ты держись, мы тут по делу одному зашли, сейчас закончим, и домой поедем. Дядь Арсений, ты все же как?

Арсений Гавриилович вздохнул, слез с капота и укоризненно посмотрел на Елисея. В его голубых глазах читалось полное осуждение действий моего предка и весьма острое желание отослать его по месту обитания души, то есть в какой-нибудь двадцатый уровень небес.

— Мы работаем, как можем, — сказал он. — Вам надо ждать результатов.

Елисей с сомнением покосился на тонкого и столь часто битого жителя небес, но промолчал. Наверное, вспомнил, что он жену разыскивает уже триста лет и все никак не может напасть на след, а этот недокормыш хоть и потерял где-то крылья, но у него чего-то получается. Видимо, не просто так его сюда командировали.

— Согласен, — сдался пращур. — Но мне Димыча бы надо домой отвезти. А то я его приложил сильно, он теперь инвалид как бы.

— Арсений Гавриилович, ты бы снял с нас свое благословение, что ли, — с тоской попросила я, в очередной раз качнувшись в сторону «никто мне не нужен, я сама себе сокровище».

— Не могу, — признался тот. — Благословление обратной силы не имеет…

— А Анька тогда как? — опешила я.

— Там было повеление, а не благословление, — пожал плечами ангел. — Это разные вещи. Повеление можно убрать, благословление — нет. Да никто и не обращался с такой просьбой.

— Да я понял, что уже женат, — процедил Дмитрий. — Вот еще в аэропорту понял, когда мне от Маринки пинок под ребра прилетел. Как ощутил это, так сразу решил: женюсь! Судьба!

— Слушай, Потапов, — не выдержала я. — Еще пара фраз, и я сама сделаю из тебя привидение. Ну так, чтобы понял, что жениться не судьба!

— Он тебя и на том свете подождет, — как бы невзначай прокомментировал Елисей.

— Дождусь! — самоотверженно заявил Дмитрий.

— Какая чудная пара, — ехидно заметила Катька. — Дядя Арсений, благослови их еще раз! Чтоб уж крепче гранита стояло!

— Да и так не дрогнет, — заверил ее Арсений Гавриилович.

— Я хочу домой, — упрямо продолжал Дмитрий. — Маринка, ты, как моя благословленная невеста, должна приготовить мне ужин и весь вечер исполнять прихоти травмированного жениха.

— Нет, пусть он все же меня на том свете подождет, а? — спросила я у Елисея. — А то он уже начинает меня нервировать.

— Ребята, а дело у вас тут какое? — вместо того чтобы поддержать меня, спросил призрак у будущей феи.

Катька внезапно улыбнулась самой открытой своей улыбкой. Оказывается, она научилась слышать желания. Еще не так ясно и четко, как ей хотелось бы, но, следуя рекомендациям Арсюши, у которого эти самые желания звенели в голове вроде помех, прогресс был налицо. И сейчас она услышала желание одной девочки. Вроде как самое простое и заурядное желание: выиграть конкурс в своей музыкальной школе. Уж что может быть банальнее. Но существовало одно «но». В девочку никто не верил. Вообще. Преподаватели были слишком заняты, как им казалось, более способными учениками, а родители так и вовсе никогда серьезно не относились к занятию дочери игрой на скрипке. Они и отдали-то ее в музыкальную школу, потому что вроде как надо, чтобы чадо чем-то еще занималось, помимо основной учебы в школе. А девочка увлеклась музыкой. И хотела играть лучше и чище, но преподаватели обходились стандартными занятиями и никак не хотели понять причину, почему у нее получается «как-то не так». Неодаренный ребенок, вот и все. Один из многих тысяч. Ее и на конкурс не хотели брать, сама напросилась. И теперь упрямо отрабатывала звучание и технику, но все равно снова получалось «не так». И некому было подсказать. А желание у девочки было бешеное. И ребенку следовало помочь.

— Каким образом? — поинтересовалась я. — Подкупим жюри? Или обойдемся простыми пытками?

— Вот сразу в тебе видна ведьма, Маринка, — укорила меня Катька. — Мы помочь хотим, а не оказать медвежью услугу. С Викой позанимается Арсюша, вот и все.

Все непонимающе уставились на ангела.

— У меня неплохой слух, — скромно признался тот. — Я могу послушать и подсказать, где она фальшивит. Это несложно. Ну и ей совсем не обязательно меня видеть в реальности, — предугадывая следующий вопрос, улыбнулся он. — Я могу прийти в ее воображение.

— Я хочу это видеть! — заявила я.

— Не вопрос, — кивнула Катька. — Я тоже хочу. И даже присмотрела приличную крышу, с которой видно окно комнаты Вики. Заберемся туда и будем смотреть. Дядь Дим, ты как, выдержишь?

— Да, убрал, — вдруг кивнул Диме Арсюша. — Болеть пока рука не будет. Но лечить необходимо, само такое не заживает. Запустишь лечение, боль вернется с двойной силой.

— Справедливо, — немного подумав, согласился Дмитрий. — Ну, где ваша крыша, лезем смотреть на талантливых детей.

С высоты одной из крыш, на которую даже наш травмированный Дмитрий взобрался без особого труда, открывался вид на соседний дом и распахнутое окно на третьем этаже. Мы отлично видели и слышали все, что происходит в небольшой детской комнате. Девочка лет десяти стояла перед пюпитром, прижимая к плечу скрипку, а рядом стоял Арсюша.

— Давай попробуем вот этот фрагмент, — мягко говорил ангел. — И старайся играть нежно, без зажатости.

Девочка серьезно кивнула и подняла смычок. Играла она да, неплохо, но все же это было «не то». Раз за разом она проигрывала произведение, все было вроде как правильно, но опять не так.

— Ты сейчас просто играешь ноты, — попенял ей Арсюша. — А надо играть музыку. Постарайся отвлечься, не обращай ни на что внимания и слушай только себя. Помни, как можешь сыграть ты, не сможет больше сыграть никто. Смогут лучше, смогут хуже, но как ты — никто. Ты и должна играть, как ты сама. Ну!

Девочка снова подняла смычок и тут же опустила его.

— Вера играет лучше меня, — сказала она расстроенно.

— Почему?

— Так сказала Елизавета Андреевна.

— Ты играешь не хуже. И это говорю тебе я. Я не знаю Елизаветы Андреевны, но я слышу, как играешь ты. И мне нравится. Надо только добавить в ноты музыки. Над этим мы с тобой и работаем.

— Как жаль, что это слушаешь только ты, — вдруг улыбнулся ребенок. — Мама с папой никогда не хотят послушать, как я играю. Им всегда некогда. Они и на конкурс не придут, уже сказали. У папы срочная работа, а у мамы срочное чаепитие с подругами. Ко мне на конкурс никто не придет. Как жаль, что ты не существуешь.

— Кто знает? — улыбнулся ангел. — Но ведь они-то настоящие?

Хитро подмигнув, Арсений Гавриилович указал на нашу примостившуюся на соседней крыше компанию. Мы теперь что-то должны были сказать, но все растерялись и лишь недоуменно смотрели на Арсюшу. Но девочке этого и не требовалось.

— Вы послушаете, как я играю? — улыбнувшись, спросила она, даже не удивившись, что на соседней крыше сидят люди и смотрят на нее.

Мы дружно закивали, а Елисей, в знак полного расположения, даже снял с бедра свой меч и положил его рядом.

Девочка подняла смычок, и… полилась именно музыка. Никогда не думала, что десятилетние дети могут так играть. Мелодия поднималась ввысь, звенела сотнями небесных колокольчиков и водопадом вновь устремлялась к земле.

— Красиво, — прошептал Дмитрий, обнимая меня здоровой рукой. — У ребенка талант.

Я кивнула и прижалась к нему. Музыку надо слушать, закрыв глаза и отдавшись ее волшебству. Тем более когда играют так красиво. Но вот инструмент издал протяжный стон, и повисла тишина.

— Ну вот, так играешь именно ты, — сказал довольный Арсюша. — Никогда не позволяй себе играть так, как хотят другие. Ты сама слышала, как звучит именно твоя музыка. Технике можно и нужно учиться, а вот звучание должна дать именно ты. И сегодня у тебя это получилось.

— Спасибо, — тихо сказала девочка. — А ты прилетишь ко мне на конкурс? Пусть даже и в моем воображении?

— Конечно, — пообещал ангел. — А они просто придут. Им тоже понравилось.

Наша компания дружно закивала головами. Девочка широко улыбнулась.

— Меня зовут Вика, — сказала она нам. — А моя школа в соседнем дворе.

Уж не знаю, что должно будет случиться в этом мире, но на этот конкурс я точно пойду. И точно прокляну членов жюри, если они не оценят по заслугам этого ребенка.

— Она справится, — заверила нас Катька. — А пойдем мы все. И даже тот жуликоватый оборотень Дмитрий-второй! Вике мы нужны!