Я спала. Мне снились какие-то синие грифоны, которые назойливо кружили вокруг меня, Юлька, ведьмочка с четвертого курса, с которой я не очень ладила, и вишневый пирог. Как связать логически эти образы, я не знала, хотя изо всех сил старалась даже во сне. И тут в дверь постучали.
— Марина, ты готова?
— Готова, — ответила я, прекрасно осознавая, что сплю и все, что сейчас делается, исключительно плод моего воображения.
Я поднялась с раскладушки и увидела, что одета в длинное вечернее темно-вишневое платье. Да, оно было не синим, но понравилось мне чрезвычайно.
— Идем. — В комнату вплыла Алена, и я ахнула.
Ведьма была хороша. На ней был брючный бежевый костюм, строгий, но в то же время настолько стильный, что Алена смотрелась в нем настоящей леди. Ее рыжие волосы были собраны в высокую прическу, а макияж был вечерним, но совершенно неброским. Алена была красивой женщиной.
— Пойдем, я обещала вам небольшую вечеринку. В честь вашего прибытия в Петербург.
— Прибытия?
— Ну, приехали вы вообще непонятно кто, — непринужденно пожала плечами она. — А теперь вас можно выводить в свет. Тем более что общество настаивает на знакомстве с вами. Наслышаны.
Она подошла к окну и распахнула его. Комната сразу наполнилась ароматами июньской ночи, донеся до нас свежий ветерок с Невы. Громадная полная луна царствовала в небе, выпуская широкую серебристую дорожку, которая тянулась прямо к нашему окну. Я вслед за Аленой шагнула на подоконник и встала на это играющее бликами сияние. Вопреки ожиданиям, тропинка из лунного света оказалась хоть и немного зыбкой, но все же прочной для того, чтобы две ведьмы смогли по ней прогуляться.
— Куда мы идем? — спросила я, с наслаждением впитывая в себя лунную энергию.
— В один из старых дворцов. Мы иногда арендуем там несколько залов. У местных жителей ходит легенда, что в полнолуние там собираются души умерших и ищут своих убийц. Поэтому по ночам там слышны стоны и крики. Ну не все так, конечно. Мы не каждое полнолуние собираемся, так, когда есть повод и желание. Ну и подвыпившая нечисть часто стонет и кричит. С перепоя. Людям про это знать необязательно. Достаточно, что владелец дворца в курсе и совершенно не против. За большое вознаграждение, разумеется. Мы свои банкеты щедро оплачиваем. Войдем просто так или есть желание подъехать в карете?
— А можно в карете?
— Вообще-то нужно. Дебютанты наших балов должны быть представлены публике красиво. Но я спросила на всякий случай. Вдруг у тебя есть желание влететь на метле в окно и грохнуться прямо в торт. Случаи были.
Нет, никуда лететь, тем более на метле, я не хотела. И вообще, у меня нет предрасположенности к полетам. Лучше уж представить себя принцессой и красиво подъехать к дворцу.
Как оказалось, принцессой быть хотела не только я одна. Едва мы по лунной тропинке спустились в одну из улочек, как перед нами материализовалась карета. Кучер спрыгнул с облучка и поклонился нам, открывая дверцу.
— Это кто? — тихо спросила я.
— Обычный человек, — ответила Алена. — Тоже нами арендованный. Наутро он, правда, не будет понимать, отчего он не выспался и чувствует себя таким разбитым, но это не страшно. Ему работать-то часа два, не больше. Сейчас нас отвезет — и свободен.
В карете сидели Анютка и Ольга, обе в шикарных вечерних платьях. Оля блистала в розовом, а Анютка в зеленом.
— Раз в жизни почувствовать себя принцессой, — пробормотала Ольга, любуясь ночным Питером. — Как это здорово!
Мы проезжали по пустынным улицам, на которых не было ни одного человека, любовались сиянием фонарей и улыбались полной луне, которая игриво подмигивала нам.
Карета остановилась возле ограды одного из домов, в котором нынче находился один из музеев, и ворота сами собой распахнулись перед нами. Встречал нас величавый домовой.
— Добро пожаловать, девушки! — улыбнулся он хитрой улыбкой, пряча ее в бороду.
— Игнатьич, — представила его Алена. — Живет неподалеку от меня и часто дуреет на полную луну. Сегодня, кстати, адекватен.
— Луна шалит, — так же хитро отозвался домовой и распахнул перед нами массивные двери.
Мы вчетвером вошли в громадный, освещенный тысячами свечей зал и замерли. Кого тут только не было. Ведьмы, лешие, кикиморы и прочая нечисть, которая выглядела до того красиво и респектабельно, что в обычной жизни их трудно было бы отличить от простых горожан. Никто не смог бы сказать, что вон у той шикарной женщины в белом платье в роду одни кикиморы, да и сама она предпочитает жить около болота, ей там комфортно. Или что вот этот красивый мужчина — оборотень-лис. Женат на обычной женщине, и дети его дара не унаследовали. Оставалась надежда на внуков, чтобы лис смог передать им свои знания и они не пришли однажды в шок от того, что их тянет переменить обычную кожу на лисий мех. Я все это отчетливо видела, для меня скрытое не представляло тайны. Думаю, и девчонки, если и не могли рассказать про каждого, что скрывает его сущность, то вот саму эту сущность ощущали довольно ясно.
— Виолетта, — подошла Алена к высокой красивой женщине в длинном черном платье и с макияжем смоки-айс. — Это мои гостьи, Ольга, Анна и Марина. Пока еще студентки, но в будущем станут отменными ведьмами. Данные у них потрясающие.
Виолетта улыбнулась, и по ее выступающим верхним клыкам стало понятно, что она вампирша. Редкий вид, питающийся кровью. Сейчас такие почти перевелись, большинство предпочитает эмоции и чистую энергию. И питательнее, и никаких гонений.
— Да, видела девочек, — тихим голосом ответила она. — У Анфисы скоро ожидается отличный выпуск.
— Думаю, что эти обоснуются в Питере, — в тон ей отозвалась Алена.
— Конечно, будем рады принять в нашу компанию. Красивого вечера, девочки.
— Стерва, — прокомментировала Алена, глядя вслед удаляющейся вампирше. — Но вес в городе имеет большой. Вас она признала.
— В смысле? — не поняла я.
— В смысле, что в город вы можете приезжать на каникулы как признанные обитатели, а не как студенты-туристы. С вами будут считаться. У нечисти тоже свои законы. А, вон и Евгений Юрьевич. Некромант и отличный стоматолог. Наши лечат зубы исключительно у него. От его взгляда зубы сами выскакивают из десен и убегают в урну. Протезы встают всегда идеально. Что и говорить, с неживой материей тоже надо уметь работать. Добрый вечер!
Некромант скользнул по нам взглядом и поклонился. Интереса мы у него не вызвали.
Зато в углу стоял окруженный стайкой красавиц всех возрастов… Арсюша. Мы вернули отпавшие челюсти на место и кинулись к ангелу.
— Вы к нам надолго? — едва не висела у него на плече одна из дам.
— Как там, на небе? К нам новости доходят с таким опозданием, — не отставала от нее другая.
— Скажите, а ангелы могут вступать в брак?
— Извините, я тут исключительно по работе, — мягко отбивался от них Арсений Гавриилович, — моя командировка уже закончилась, и я улетаю.
Улетает? Без крыльев?
Увидев нас, Арсюша сумел-таки стряхнуть с себя женщин и поспешил к нам.
— Смотрите, они встретились! — счастливо улыбнулся он, показывая на балкон.
Там, за колышущейся шторой, стояли Елисей и Татьяна, которые держались за руки и молча смотрели друг на друга. Они не замечали суеты в зале, для них она просто не существовала.
— Они все поняли, между ними не осталось недопонимания, — сказал ангел. — Теперь их ждет Вечность. Ну, нам пора. — Он решительным шагом направился к балкону, но обернулся на полпути. — А знаете, мне здесь понравилось! — крикнул он. — Мы с вами будем очень часто встречаться! И спасибо, девочки! У вас впереди замечательная жизнь!
Ангел вышел на балкон, и за его спиной взвились два громадных белых крыла. Одним крылом он укрыл Елисея, другим — Татьяну. Эти двое на миг оторвали взгляды друг от друга и посмотрели на нас.
— Счастливого жизненного пути, внучки, — улыбнулся Елисей. — Приятно было вас увидеть.
— Спасибо, девочки, — поблагодарила Татьяна. — И, Мариш, мы решили, что это должно достаться тебе. Передашь ее своей дочке.
В моей руке появилась брошь в виде бабочки, которая переливалась светом бриллиантов и теплом янтаря. Я не поняла, почему она досталась именно мне, но девчонки согласно закивали.
— Пора! — зычно объявил Арсений Гавриилович и взмыл вверх.
Тут же в небесах раздался счастливый мелодичный смех. Лина?
А внизу осталась стоять ошарашенная и восхищенная публика.
— Вы чего? — Перед нами появилась Катька, крылья которой теперь сверкали все четче и ярче. — Вы чего вздумали реветь?
— Арсюша улетел, — вытерла рукой слезы Ольга. — Я к нему уже привыкла…
— Ну улетел. А как иначе он отчитается, что выполнил задание? Ангелы летают, такая у них природа. Но дядя Арсений вернется, он же наш, — улыбнулась довольная Катька.
— Он был бескрылым, — не к месту всхлипнула Анютка.
— Мы с дядей Арсением долго беседовали вчера, — прищурилась фея. — Оказывается, на земле ангелы и должны быть бескрылыми. На задания они приходят под видом обычных людей, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. Крылья они теряют еще в воздухе и, пока не исполнят чью-то мечту, не имеют права вернуться на небо. Но как только они справляются с заданием, крылья возвращаются на место. Дядя Арсений слишком долго не был на земле, поэтому, спускаясь, скинул крылья слишком рано, упал и сильно ударился. Но он справился, он молодец! Ведь иногда совсем не нужно самому бросаться под танк, важно правильно сориентировать исполнителей. И у него получилось.
— Получилось, — вздохнула я, сжимая в руке брошь.
— Мариш, а ты бы шла в соседний зал, — махнула рукой Катька. — Нехорошо оставлять жениха одного. Он скучает.
— Я тоже скучаю. — Из-за статуи, изображавшей веселого фавна с виноградной гроздью в руке, вынырнул Дмитрий-второй. — Анна Сергеевна, я приглашаю вас прогуляться на тот балкон. Чудный воздух, интересный собеседник…
— Сгинь, а? — фыркнула Анька, но ее тон оставлял оборотню надежду.
Я вошла в соседний зал и увидела Диму, который одиноко стоял у окна и потягивал из бокала вино.
— Арсюша улетел, — сказала я. — И призраков с собой забрал.
— Я видел, — улыбнулся Дима и приобнял меня плечи. — Не обращай внимания, — сказал он, увидев, что я заметила его гримасу боли. — Заживает очень быстро, Алена старается. Хотя дед твой да, не промах. А Арсюша обещал быть на нашей с тобой свадьбе. Я пригласил его в качестве свидетеля, и он, даже не раздумывая, согласился.
— Ты согласился на это, потому что я сняла с тебя бабушкино проклятие, да? — кисло поинтересовалась я, этот вопрос не давал мне покоя.
— Да ну? — рассмеялся он. — За снятие проклятия тебе отдельная благодарность, но я решил, что хочу на тебе жениться, вовсе не из-за этого. Хотя если подумать, то становится интересно. Твоя бабка прокляла мой род, твой дед хотел меня убить, а я женюсь на их внучке. Забавно, правда?
— Ничего забавного! — ткнула я его кулаком в здоровое плечо. — Так почему?
— Не знаю, — пожал плечами он. — Но идея мне безумно нравится. Ты ведьма, тебе лучше знать!
— И при наших встречах я всегда была или лахудрой, или пьяной…
— А было и то и другое одновременно, — поддел меня он и заглянул мне в глаза. — Мариш, влюбляются же не в красоту. Сама по себе красота ничего стоит. Ее хорошо посмотреть в музее и забыть уже на третий день. Любят как раз за умеренную лохматость в прическе, за легкую неадекватность и просто за то, что что-то зацепило. Не спрашивай что, не знаю.
— И тебя не смущает, что я ведьма?
— Ну, у каждого свои недостатки! Шучу! — Он показал мне язык. — Я уже привык к вашему не совсем нормальному обществу. И даже принял приглашение на эту вечеринку. Правда, немного заскучал, пока вы добирались. Меня немного развлек тот леший, что стоит возле Алены. Тот еще жулик, но весьма интересный собеседник. Предложил мне войти в долю в контрабанде дальневосточного кедрового ореха. У него троюродный брат в тех лесах обитает, сулит неплохую прибыль. Я обещал подумать. К тому же в жизни я знаю его как одного из членов Заксобрания. На многих агитационных плакатах его физиономия. Все же рискну, наверное. В обычных обстоятельствах я его никак не заинтересовал бы. Слушай, а давай удерем отсюда? — прошептал он мне на ухо. — Или тебе еще хочется потусоваться среди местной нечисти?
— Пошли, — улыбнулась я. — Луна почти зашла, и очарование ночи сменяется нежностью рассвета. А с местными жителями я еще успею познакомиться. Я рассчитываю обосноваться в Питере. Тем более что здесь живет мой будущий муж.
Мы выскользнули из зала, причем увидевшая нас Алена показала нам большой палец и отвернулась. Выйдя на пустынную набережную, мы пошли вдоль реки. Мы разговаривали и смеялись, и темы были совершенно не важны. Когда я чуть устала, то сняла туфли и пошла босиком. Не в первый раз, между прочим! А когда солнечные лучи озарили нежно-алым светом восток, мы спустились к Неве и присели прямо на каменные ступени. Я прижалась к Дмитрию и закрыла глаза. Мне было просто хорошо. Как жаль, что я прекрасно помнила, что это всего лишь сон и проснусь я на своей раскладушке…
Утро началось с истеричного звонка домофона. Я подняла голову с подушки, чувствуя, как занемела шея от неудобной позы на раскладушке, и свистящим шепотом послала звонившего к японской бабушке.
— Может, это к Василию Петровичу родня приехала? — пробухтела Ольга, закрывая голову подушкой.
— Хочешь встретить? — сварливо поинтересовалась Анютка.
— Проклясть хочу! Необратимым проклятием!
— А, тогда ладно, — согласилась Анька и тоже спряталась под одеяло.
— Алена, открывай, я тебя вижу!!! — разнесся по квартире вопль, и мы разом подскочили.
— Блин! — прошептали мы разом, и сон наш как рукой сняло.
Этот голос мы отлично знали. Как вопила Анфиса Петровна, было известно всей академии.
— Алена, открывай, родня приехала! — разносился по всей квартире голос.
— Да кто ж тебя звал-то, сестреночка? — Недовольная Алена прошлепала к дверям, полная решимости приложить сестрицу метлой.
— Похоже, что это по наши души, — прошептала Ольга. Отношения у нее, как и у всех нас, с ректоршей не очень складывались.
— Отобьемся, нас трое! — уверенно заявила Анютка.
— Никто не звал, сама приехала! — заявила Анфиса Петровна, вваливаясь в квартиру. — Что, не рада видеть?
— Нет, — последовал честный ответ.
— Зря, я грибов маринованных привезла. Свеженькие.
— Анфиска, в твоей тайге ничего, кроме комаров, отродясь не водилось. И почему, скажи мне, на твоих свеженьких грибочках стоит маркировка «сделано и закатано»?
— Не придирайся! Грибы и грибы. А что, никого нет? Гуляют? — спросила Анфиса Петровна уже нормальным голосом.
— Спят люди, утро раннее! Иди пока на кухне перекантуйся, а мы доспим.
— Чего спать-то? — не захотела сидеть в одиночестве ее родственница. — Вставать пора. На улице дождя нет, гулять надо.
— Так чего ты, ведьма сибирская, не погуляла-то, а начала в дом ломиться? — с укором спросила ее сестра. — Спят люди. Всю ночь на банкете гуляли.
Мы переглянулись. Значит, банкет нам не приснился. Но как же мы тогда оказались в своих постелях? Последнее, что я запомнила, так это как засыпала в теплых объятиях Дмитрия, сидя на берегу Невы. Судя по лицам девчонок, они тоже не самостоятельно пришли домой. Я судорожно засунула руку под подушку и тут же нащупала брошь. Нет, ничего нам не приснилось. И это поднимало настроение.
— Давайте пить чай! — настаивала Анфиса Петровна. — Уже никто не спит, я вижу. Ну, кроме того дядьки в комнате слева. Но этот старый хрыч нам и не нужен.
Деваться было некуда. Лохматые и в ночнушках мы выползли на кухню.
— Доброе утро, девочки, — приветствовала нас ректорша, которую мы впервые в жизни видели в хорошем настроении. — Тортик будете?
Мы покорно сели за стол, где уже по-хозяйски орудовал Валерыч: бодро расставлял чашки и уже приволок нож, чтобы разрезать тот самый торт. Творожный, с вишенками.
— Привет, тетя Анфиса, — выползла зевающая Катька. — Тебя сюда какие черти притащили?
— Попутные! — рявкнула ее тетка. — Вот, прилетела посмотреть, что из тебя получилось, — тут же сошла она на ехидство.
— Получилось! — гордо заявила племянница и продемонстрировала свои крылья.
Ее тетка опешила и прислонилась к холодильнику, на котором Валера выдал зеленый свет в глазницах и клацнул челюстями. Анфиса Петровна ему не понравилась.
— Ну как-то ты не особо на фею-то похожа, — протянула она. — Мои девочки…
— Твои девочки рохли и зануды, — пренебрежительно бросила племянница. — Умеют лишь ныть и гулять. А миру нужны мы, решительные феи!
— Боевые, — подсказала ей Анютка.
— Вот-вот! — согласилась та. — Боевые феи! А своих волшебниц можешь списать за профнепригодность. Все равно толку от них нет!
— Не могу, — вздохнула Анфиса Петровна, потянулась за куском торта и тут же получила шлепок по руке от Валерыча. Кисть еще не налила всем чай и требовала соблюдения всех правил. Ох, чую, устроит он мне интересную жизнь! Надо сразу занимать жесткую позицию. — У них есть способности. Выраженные. — И она многозначительно посмотрела на нас.
Мы зевали и делали вид, что ее слова нас вообще никак не касаются. Каждая из нас прикидывала, как избавиться от начальства по-доброму. Все-таки у нас хоть и была практика, но официально на улице лето, и мы имели право на личную жизнь.
— Вот я с тобой могу долго спорить, Анфиска, — вернулась в кухню Алена, уже умытая и причесанная, — но твой метод «выкидывания щенят в жизнь» однозначно работает. И ведь никогда не подводил!
— А то! — гордо вскинула голову ректорша. — Не можешь разглядеть в студентах способности — выкинь их поплавать самостоятельно! Или сгинут, или выживут. Эти трое выжили, как я понимаю. И я даже не знаю, на какие курсы их определить. Как-то у них все разом проявилось. — Она заметно скисла. — Я тебя просила им пару встрясок устроить, а что получилось?
— Ну что получилось, — хмуро ответила ей племянница. — Ты чем-то недовольна?
— А может, они сами определятся? Ну, с тем, что им лучше изучать? — подсказала ей сестра. — Анька мастерски накладывает неснимаемые проклятия, причем такие, что видит их одна Маринка и только она одна их может снять. Абсолютно все. Ольга чует особо ценные предметы и не слишком разборчива в способах их заполучения. Это если вкратце. Ну и девчонки на данный момент единственные из потомков огненных фей, в которых проявился их дар. Единственные в своем роде, потому что я вообще не помню, чтобы полукровкам передавался этот дар. Причем всем троим сразу и одновременно.
— Вот это и настораживает, — призналась ректорша. — Мне бы теперь надо дать им все лучшее, что им в жизни пригодится, и отбросить шелуху, которая им не нужна. Уж по лесам петь песни эти точно не будут. Разберемся, у них еще два курса впереди.
Мы переглянулись. Ректорша перестала быть в нашем представлении скандальной и вздорной теткой. Все-таки о студентах заботится, как может, разумеется.
И тут непонятно откуда на стол опустилось белое перышко. Абсолютно чистое и сияющее.
— Привет от Арсюши! — засмеялась Катька. — Он рядом!
Мы улыбнулись и принялись за торт. За окном вовсю разгорался новый день. Чуть пасмурный и хмурый. Но это не имело никакого значения, когда знаешь, как можно раскрасить радугой самый дождливый день. А ведь впереди у нас было целое лето! На старт, ведьмы!