Друг мой, ты начинаешь уже стареть. Ты от жизни взял ни много ни мало – треть. Лучше/хуже уже не будет ни встарь, ни впредь. Ты продолжаешь, а не начинаешь путь. Вроде знаешь, где тормоза, и куда свернуть, но всё еще прячешь змею за змеей на грудь. Начинается старость вовсе не с седины; с первой ссадины от задетой в тебе струны, с чувства вины за дни, что отведены. Старость – золото, не носимое на руках, дальний свет, ведущий в ночь наугад, несуществующий пьедестал в ногах. Это – любить, умалчивая о том, это – ценить превыше планеты дом, это – заказывать сок, а не ром со льдом, это – просить о помощи лишь когда тебя обступает чернеющая вода и от нее не денешься никуда. Друг мой, мы все тут стары после двадцати, лишь когда мы уверены точно, куда идти. Не свернешь горы, не сворачивая с пути. Так сверни и останься сам себе господин. И иди вперед, один или не один, В сердцевину самого детства, фруктовый лёд, первый вздох, взор, взмах и, конечно, взлёт. Ты пойдешь назад, если только пойдешь вперёд. и тогда каждый шаг обратно тебя вернёт. Навсегда вернёт.