Друг мой, ты начинаешь уже стареть.
Ты от жизни взял ни много ни мало – треть.
Лучше/хуже уже не будет ни встарь, ни впредь.
Ты продолжаешь, а не начинаешь путь.
Вроде знаешь, где тормоза, и куда свернуть,
но всё еще прячешь змею за змеей на грудь.
Начинается старость вовсе не с седины;
с первой ссадины от задетой в тебе струны,
с чувства вины за дни, что отведены.
Старость – золото, не носимое на руках,
дальний свет, ведущий в ночь наугад,
несуществующий пьедестал в ногах.
Это – любить, умалчивая о том,
это – ценить превыше планеты дом,
это – заказывать сок, а не ром со льдом,
это – просить о помощи лишь когда
тебя обступает чернеющая вода
и от нее не денешься никуда.
Друг мой, мы все тут стары после двадцати,
лишь когда мы уверены точно, куда идти.
Не свернешь горы, не сворачивая с пути.
Так сверни и останься сам себе господин.
И иди вперед, один или не один,
В сердцевину самого детства, фруктовый лёд,
первый вздох, взор, взмах и, конечно, взлёт.
Ты пойдешь назад, если только пойдешь вперёд.
и тогда каждый шаг обратно тебя вернёт.
Навсегда вернёт.