Мой дом и тыл. Hie tuta perennat [2] , — гласит латынь недремлющим у входа. Придя сюда, я поднимаюсь над собой самой на этажи, на годы, на кипы книг, трудов, трактатов, хрий, ночей без сна в исписанных тетрадях — весь шар земной колеблется внутри заместо сердца в крошечной шараде. Из класса в класс, с экзамена на тест… пять лет как эти пройдены основы. Но antiquus amor cancer est [3] поэтому я возвращаюсь снова к родным стенам. Касаюсь кирпичей и на ладонь открытую садятся воспоминания. Как я была ничьей, как было одиноко и тринадцать, как двойку заменили на трояк, я поступила; мне казалось – снится мне это всё. А выпустилась я с пятеркой и с хрустальной единицей. Что ты застыл у входа, новичок? Обеспокоен и слегка набычен. Когда грызёшь у ручки колпачок, тогда гранит наук зубам привычней. Беги скорей, в разноголосый хор сородичей по разуму и стати! Найди своих Эвтерп и Терпсихор, забыв о цифрах в старом аттестате. Смотри, как побежит из-под пера за буквой буква; и за цифрой цифра, так быстро и легко, как детвора бежит в тепло от улицы, где сыро. Не бойся ничего и никого. Здесь разные – и – равные по сути, здесь не находится ни одного, кто сам себя час от часу не судит. Здесь магия. Здесь пре-вра-ща-ют-ся Утята – в лебедей, ростки — в деревья! Гимназия – за мать и за отца, за всех, за всё… Запомни это время. По выпуску идут года как день. А каждый день в гимназии был годом. Счастливым. И отброшенная тень моя как часовой, стоит у входа. Мой дом. Мой тыл. Hie tuta perennat. Моя АГ. Твоя АГ. И наша. Птенец покинет сень родных пенат, вернувшись в них душою не однажды. Здесь учат никогда не падать ниц, не прогибаться под походкой века. Я – та скала, что вытесала из себя самой живого человека. Так вытешешь и ты. Так выйдешь ты из этих стен живым и непредвзятым. Какой ни разменял бы ты десяток, ты пронесёшь в душе своей цветы, посаженные всеми, кто здесь был, вещая и рассказывая, ибо — Hie tuta perennat. Наш дом и тыл. И скажешь ты. И я скажу: Спасибо.