Если город сам за себя убежал во тьму, не объясняя жителям, что к чему, он исчерпал доверие. Потому дети северных улиц ходят по одному. Умоляю тебя, не спрашивай, почему. Рано утром они выдергивают себя из постылых постелей, линолеумом скрипя, собираются, едут в город искать ребят с южных улиц, пока они преспокойно спят и веснушчатыми носиками сопят, ничего не видя, кроме красивых снов, потому что им не расшатывают основ, двери их не заперты на засов от изголодавшихся диких псов и влетающих в окна заразных сов. Югу Север, Востоку Запад – ни сват, ни брат. Детям северных улиц не нужно чужое брать, им родное бы всем давно отыскать пора, одиноким и не желающим умирать. И глаза их– волчий сверкающий амарант. Их душа – батальоны. И просят они огня. Пусть они придут, кольчужной броней звеня, пусть от тепла расколется их броня, пусть один из них с собой заберет меня, будем под ноги мы друг другу слова ронять. Я его у всех улиц северных отниму, и того, что сама не имею, отдам ему, если нет – так не достанься я никому! — спрячусь в самом слепом, немом и глухом дому и, как город, сама за себя убегу во тьму.