Здесь шумно так, что я себя не слышу. Мне нужно в небо взмыть, нырнуть под лёд, уйти кошачьей поступью по крыше, которая готовится на взлёт. Сознание выходит за пределы и нить луча протягивает мне. Я выхожу из собственного тела и говорю на полной тишине, что, будучи праязыка древнее, на все вопросы даст один ответ. Я каменею и деревенею и отражаю водной гладью свет. И, чтоб понять взволнованное море, я превращаюсь в ракушку на дне, транслируя поток его историй на самой чистой в мире тишине. И, чтоб понять другого человека, я вслушиваюсь в сердца рваный ритм и всматриваюсь в заспанное веко, и я не слышу, что он говорит. И, чтоб понять все то, что не под силу казалось бы, понять в мои года, я превращаюсь в абсолютный синий цвет глаз и остаюсь в нем навсегда. Я – в тихом океане тихий остров, бархан в пустыне, мерзлота тайги, я никогда не чувствовал так остро, как по воде расходятся круги. Сознание обратно возвратится ко мне, песками времени пыля, и сделанные из бумаги птицы усядутся на шляпные поля. Я искренне желаю тем, кому вдруг мои слова покажутся смешны, узнать однажды, как же это мудро — придумать эквалайзер тишины. Пусть тишина из моды вышла ныне, и делаются громче голоса! Привет, дела. Вы больше не страшны мне. Я с вами разберусь за полчаса.