У Таты, жены Михалыча, как-то все само собой в жизни получается. Ну, женщина! Яичница не в счет, с завязанными глазами глазунью жарит, из порошка двойной омлет взбивает. На медленном огне заставляет млеть. Важно не спутать яичницу с Божьим даром. Всмятку у нее за одну минуту получаются. А то беляшики слепит — величиной с пельмешки. А пельмешки — как горошки, семь на ложке, хоть под микроскопом ешь. Салатик из подручных и подножных продуктов нарежет. А кто его знает, из чего: из мокреца, одуванчика, крапивы, конопляным маслом польет. Копаться некогда, на язык положи и глотай, вместе с языком.

Выходя на улицу, Михалыч и на других женщин внимание обращает. В час пик в основном попадаются дамы пик. Зато дамы бубен стучат с бабуинами в бубен, бубня. Ни в какое сравнение не идут с Татой на татами.

Но женушки нет: в Питер уехала. Мама ее, старушка, в плохом состоянии, ухода требует. Ослабла теща. Видно, пришел ее час. А много повидала в жизни. В самом сердце Колымы жила. Там родила дочурку, других деток вырастила, в морозах. Рядом с зэками. Дети не могли осознать ужаса того, что приходящие в гости взрослые, такие интересные собеседники, вежливые, уважительные, к ночи должны уходить за колючку. (С другой стороны, разве лучше, если бы они оставались ночевать всем колхозом?)

В пятидесятые годы катаклизм на колымской земле случался, похоже, последствия атомного взрыва на Новой Земле. Из сопки жидкое золото текло. И сразу климат начал теплеть. Секретное, конечно, дело, не докопаешься, да ладно, проехали.

Одно лето такие стояли зверские полярные сияния, ярче дня. Явно не без военно-промышленного комплекса. Взять бы подсуетиться, с Сахаровым встретиться, узнать! Вот ведь в Красноярске выросла черемуха с фиолетовыми цветами, да не гроздьями, а стручками. Мутота, мутанты. А ведь там вроде не так, как в Перми, НЛО не одолевают. В Магадане аномалов тоже в годы заката перестройки не раз замечали: журналист один, кандидат в мастера спорта по четырем видам — раз, будущий эвенский писатель, он тогда оленье стало выпасал, — два. Кошка родила двух щенят, в газете писали. Цензуру отменили, так теперь много выплывает информации, от которой башню срывает. Недаром поговорка в ходу: одна голова хорошо, а две лучше. Стало быть, есть и двухголовые мутанты. Бойли-Мариотты. Где-то бродят по планете вместе со снежным человеком етти. Твою матти! В Интернете двухголовые котики, индийская девочка с двумя лицами родилась, богиня. Хочешь не хочешь — верь.

Эти эксперименты доканывают. Да и годы берут свое. Начинали жить при культе личности, а доживаем при культе наличности. Был хозяин барин, а теперь хозяин баррель. Обидно. За что, спрашивается, боролись? Поздно корчевать пережитки социализма, когда еще не изжиты пережитки капитализма. Одно на другое наслаивается, обнуливается, перекрещивается, а запасной психики у нас нет.