В один из вечеров бесконечная церемония отхода моей дочери ко сну тянется даже дольше обычного. Хитрюга придумала верный способ меня задерживать, услышав, что старые люди любят поговорить о своем детстве. Вообще-то я имела в виду своего отца, ностальгировавшего по временам, когда он ходил в школу городе Бэй-Сити, штат Мичиган («К нашему возвращению у мамы всегда было готово теплое печенье»). Но Сильвия, возможно, не так уж погрешив против истины, причислила к старым людям и меня. Как раз когда я собираюсь улизнуть из ее спальни, она просит рассказать историю из моего питтсбургского детства.

– Ту, что про машину, – заказывает Сильвия.

Я в нерешительности замираю у двери. Дочкина тактика действует безотказно.

– Что ж. В те времена в машинах не было кресел, и я сидела в нашем огромном голубом Buick LeSabre впереди рядом с мамой, а сестры ехали в салоне сзади, – начинаю я. – Когда мама резко поворачивала, что бывало довольно часто, мои сестры катались и прыгали по полу, как горошины. Ремнями безопасности мы не пристегивались, и поэтому в случае внезапной остановки мама придерживала меня рукой, чтобы я не билась головой о приборную панель. Что помогало далеко не всегда.

– И как-то раз она решила покурить в машине, – подсказывает Сильвия.

– Да. В старину мои родители любили курить сигареты в машине, плотно закрыв все окна. Как думаешь, почему? – спрашиваю я, чтобы развивать у дочки критическое мышление. – Может быть, чтобы в их легкие попадало как можно больше дыма?

Сильвия соглашается, что моя версия не лишена смысла.

– Так или иначе, однажды перед нами резко затормозила машина, и моя мать выбросила вперед руку, чтобы я не ударилась о панель. – Я выдерживаю театральную паузу. – Но при этом у нее в руках была зажженная сигарета!

– И у тебя чуть не загорелись волосы! – победоносно заканчивает Сильвия. Это одна из ее самых любимых вечерних историй.

После еще одного увлекательного рассказа о днях моей юности – где я, к изумлению Сильвии, несколько часов кряду играю с целой шайкой никем не контролируемых детей на замусоренном пустыре – моя дочь, наконец, засыпает. И тогда я (тихонько) хлопаю в ладоши. Пришло время побаловать маму.

«Мамина вечеринка» обычно длится от 45 минут до часа, после чего виновница торжества отключается и до утра спит мертвым сном. У праздника нескольких базовых составляющих. Первый – это еда, которая должна быть либо сладкой, либо соленой (или, в случае соленых карамельных брауни, и то и другое). Добавляем сюда расслабляющий напиток по вкусу – пару бокалов вина либо чашку бескофеинового чая. Приправляем каким-нибудь не напрягающим мозг развлечением: блогами, где дотошно сравнивают увлажняющие средства, или тупеньким реалити-шоу. Одна моя знакомая мама предпочитает ванну, стопку журналов по декорированию и косячок; другой нравится играть в Candy Crush, медленно опустошая небольшую пиалу шоколадной крошки, которую она доводит в микроволновке до консистенции горячей тянучки. Дресс-код непринужденный вечерний (лосины с вытянутыми коленками, старая футболка, заношенная до полупрозрачности, белье для кормящих мам актуального серо-буро-поцарапанного оттенка).

Мурлыча себе под нос, я направляюсь в кухню, извлекаю из буфета семейную упаковку чипсов SunChips, а из сумки глянец, который до этого умыкнула из спортзала: подборку «Самые страшные пляжные снимки знаменитостей» от журнала Star.

И вот в этот-то момент Том решает подойти ко мне на кухне и потереть мне спинку, якобы не замечая, что у меня в руке пачка SunChips, да еще и с пикантным вкусом «Зрелый чеддер», – верный признак того, что «мамина вечеринка» в самом разгаре. У нас с Томом не бывает, чтобы спинку терли просто так. (По выражению комика Дены Близзард: «Мужья не терпят полумер: потерли сзади – потрут и спереди».)

Утомленная затянувшимся укладыванием Сильвии (и еще сгорая от нетерпения Открыть страницу 23 и узнать, чей же это целлюлит, а также Уг адать звезду по жиру на груди), я прошу отложить рандеву до другого раза и ретируюсь в спальню, а Том уныло бредет в гостиную играть в шахматы по интернету.

Мы прогоняем этот сценарий не впервые. За шесть месяцев, что мы старались цивилизованно разрешать конфликты и настраиваться на хорошее, наши отношения определенно стали спокойнее и счастливее – но в интимной жизни мы еще не сдвинулись с мертвой точки. Вечер за вечером Том пытается воспользоваться моментом, когда мы наконец остаемся одни, а я, отдав много времени и сил ребенку, даю от ворот поворот, воспринимая секс как еще одну вещь, которую надо сделать для кого-то.

Учитывая, сколько существует способов саботировать секс, удивительно, что между молодыми родителями вообще бывают какие-то отношения. Помимо постоянного цейтнота, они должны справляться со стрессом, доходящей до галлюцинаций усталостью, недовольством своим телом, послеродовой депрессией и гормонами, которые не щадят ни мужчин, ни женщин. Исследование, проведенное Университетом Нотр-Дам, выявило, что в первый год отцовства уровень тестостерона падает примерно на треть – и уже никогда не возвращается на «холостяцкий» уровень.

Кормление грудью тоже может снижать либидо, говорит Хильда Хатчерсон, ассистент кафедры акушерства и гинекологии Колумбийского университета. И не только из-за страха, что муж прорвет оцепление вокруг ваших взрывоопасных чашек четвертого размера. Грудное вскармливание стимулирует выработку пролактина – гормона, при участии которого у женщин образуется молоко, и который может затруднять достижение оргазма. Оно также обуславливает снижение уровня эстрогена, что может приводить к той самой вагинальной сухости, которой мы все так боимся (именно эстроген делает слизистую оболочку влагалища влажной и эластичной).

Помимо этого, существуют психологические трудности, например с превращением из мамы в горячую штучку. «У меня четверо детей, и я прекрасно понимаю, что имеют в виду женщины, когда говорят, что им не хочется, – говорит Хатчерсон, профессионал с внушительным послужным списком и при этом абсолютно простой и приятный в общении человек. – Помню, как трудно было переключаться туда-сюда. Ребенок только что высосал меня всю до капли, а тут уже лежит муж с эрекцией и ждет своей очереди! И думаешь: “Сколько можно? Дайте хоть немного побыть наедине с собственным телом!”» А с неспокойным грудничком, добавляет она, свободное время считаешь по минутам. «Занимаемся сексом, а я все прислушиваюсь, не хнычет ли малыш».

Есть еще одна причина скудной интимной жизни у родителей, рассказывает семейный психолог Эстер Перель. Встречается она довольно часто, но о ней мало говорят. Матери получают от детей огромное физическое удовольствие: поглаживая их кожу, целуя их бархатные щечки, часами глядя им в глаза. Это упоение друг другом, продолжает психолог, имеет разительное сходство с физической связью между любовниками.

«Давайте сразу договоримся: речь не идет о сексуальном удовольствии, – поясняет Перель. – Но это чувственное удовольствие, и такая чувственность свойственна женской сексуальности». У женского эротизма диффузная природа, говорит психолог, он не локализован в гениталиях, а рассеян по всему телу, сознанию и каналам восприятия. У некоторых молодых матерей, продолжает она, чувственность перенаправляется на ребенка, и на этом этапе «Наряду с жалобами: “В конце дня я уже ничего не могу дать”, – я также слышу от них: “В конце дня мне уже больше ничего не нужно”».

Дефицит секса, который начинается с появлением ребенка, по меньшей мере объясним; тревожно, когда он затягивается на месяцы или годы. «Я честно не помню, когда мы последний раз это делали, – говорит моя подруга Келли, пожимая плечами. – Он говорит, что ему и без этого хорошо, да и мне, по сути, тоже. Просто на детей уходит чересчур много энергии». (Согласно исследованию Института Готтмана, дошкольнику что-то нужно от родителя в среднем три раза в минуту.)

Хотя нелегко бывает собраться с силами, Хатчерсон говорит, что важно внимать призыву Nike и просто делать это. Она перечисляет причины почему: во время секса вырабатываются эндорфины, гормоны счастья, по структуре похожие на морфины, а также окситоцин, «гормон объятий», усиливающий чувства привязанности и доверия. «А когда втянетесь, возможно, придет и удовольствие, – продолжает Хатчерсон. – Я говорю возможно, потому что это требует времени. Но, для того чтобы отношения с партнером оставались крепкими, необходима физическая близость. К тому же после секса люди элементарно начинают лучше относиться друг к другу! Не замечали?»

Я говорю Хатчерсон, что мы с мужем восхищенно поглядываем друг на друга после и говорим: «Вот это да! Надо делать это чаще», – как будто мы старые университетские друзья, собравшиеся на чашечку кофе. Она смеется. «Я замечаю, что на следующий день меня не так злит бардак на кухне, который муж собирался помочь мне убрать, но так и не собрался, – говорит Хатчерсон. – Мелочи меньше меня задевают, и его тоже. Он становится не таким раздражительным».

Мы с Томом, захваченные стремительным потоком наших жизней, порой неделями не вспоминаем о сексе. Но, когда я говорю об этом Перель, она отвечает, что не верит ссылкам на «занятость». Она часто повторяет клиентам, что не дети гасят пламя страсти, а взрослые не умеют поддерживать ее искру.

Однако типичные журнальные советы кажутся мне мало того что пошлыми, так еще и невыполнимыми. Я не хочу отправлять Тому «непристойное сообщение, которое опасно читать на работе!». А если и отправлю, он быстро ответит: «Привет, зай! Твою учетную запись взломали» или «У тебя инсульт? Позвонить кому-то?» У меня нет лишних денег, чтобы покупать наряд медсестры для ролевой игры, да и войти в эту роль у меня не получится. И я не собираюсь «устраивать ему эротическое приключение в душе». Душ в тесной нью-йоркской ванной то еще место для поиска приключений.

Поэтому я опрашиваю друзей и специалистов на предмет более реалистичных стратегий. А потом делаю кое-что посложнее: заставляю себя поговорить на эту тему с Томом. Какой бы скользкой она ни была, исследование сексуально неактивных супружеских пар, проведенное Университетом штата Джорджия, показало, что у людей, которые ссорятся из-за секса, по крайней мере, больше шансов им заниматься. Австрийские ученые сделали похожее открытие: женщины, которым давали «гормон любви» окситоцин, отмечали такую же активизацию половой жизни, как и те, которые принимали плацебо. Почему? Потому что и те и другие вели дневники и более откровенно обсуждали интимную жизнь со своими партнерами – и похоже, что это послужило катализатором.

– Ты заметил, что мы не слишком часто занимаемся сексом? – спрашиваю я Тома однажды вечером, после того как Сильвия засыпает.

Он читает книгу.

– Заметил, – отвечает он.

– Ты бы хотел заниматься сексом чаще? – интересуюсь я.

Он не отрывает глаз от страницы.

– Хотел бы.

Я чувствую, что вопрос кажется ему исчерпанным, но не унимаюсь и спрашиваю, не желает ли он, просто ради интереса, принять вызов, брошенный в книге «Сексперимент: начните с семи дней и оставайтесь близкими в браке» (Sexperiment: 7 Days to Lasting Intimacy with Your Spouse) преподобным Эдом Янгом и его женой Лизой из евангелической церкви Fellowship Church, что в городе Грейпвайн, штат Техас. Янг, воспитывающий четырех детей, как-то пошутил, что слово «kids» (англ. «дети») – это аббревиатура, означающая «успешно держаться подальше от близости» (Keeping Intimacy at a Distance Successfully). Ссылаясь на седьмую главу первого послания коринфянам («Не уклоняйтесь друг от друга»), он призывает прихожан в течение семи дней каждый вечер совершать «конгрегационное соитие». Цель: стать ближе друг к другу – и к Богу («Господь велик и создает великие вещи, такие как секс», не без оснований отмечает автор). Собственно, почему бы и нет? Я говорю Тому, что хотела бы каждый вечер в течение недели испытывать на нем разные подходы. Пожалуй, неудивительно, что он охотно соглашается.

Кажется несексуальным договариваться о наших тет-а-тет заранее, но многие мои друзья – горячие сторонники такого планирования. Подруга Салли, у которой один ребенок, ставит свидания с мужем на вторники, ничем другим не примечательные дни недели. «Чем ближе к концу недели, тем больше накапливается еще не выполненных задач, – говорит она. – Так мне хотя бы не надо ломать голову, как выкроить на это время на выходных. А если получается еще и на выходных – бонус!»

Между прочим, секс раз в неделю идеален для достижения максимального уровня благополучия, согласно опросу более чем 30 тысяч взрослых. Среди респондентов, которые занимались им чаще, процент довольных жизнью даже понижался. (Кстати, эта тенденция прослеживалась как у мужчин, так и у женщин, вне зависимости от того, как долго они были вместе.)

Но даже на раз в неделю замахиваться страшновато, поэтому мы заходим издалека: увеличиваем дневную порцию несексуальных прикосновений. Как пишет Соня Любомирски в книге «Мифы о счастье» (The Myths of Happiness): «Важность прикосновений неоспорима, и все же их заметно недооценивают». Наука о прикосновениях, продолжает Любомирски, говорит, что такие обыденные жесты, как похлопывание по спине или дружеское рукопожатие, могут «спасти не самый счастливый брак. Когда партнер прикасается к нам, мы испытываем легкий эмоциональный подъем, чувствуем себя не такими измотанными, ощущаем снижение стресса и дискомфорта». Это перекликается с результатами нейробиолога Джеймса Коана, обнаружившего, что замужние женщины с угнетенной активностью головного мозга немедленно успокаивались, стоило их мужьям просто взять их за руку. Рука незнакомого человека, уточнил исследователь, такого эффекта не давала.

Помимо касаний, мы также стараемся чаще встречаться взглядами, что является еще одним проверенным способом укрепления отношений. Мало кто обращает на это внимание, но считается, что долгий взгляд стимулирует выделение химического соединения под названием фенилэтиламин, отвечающего за ощущение притягательности. Сьюзен О’Грэйди, психолог из калифорнийского города Уолнат-Крик, говорит, что у многих пар бывают периоды, когда они по несколько дней подряд не смотрят друг другу в глаза – и они с мужем-психологом не исключение. «Когда наши близнецы были маленькими, и я работала по многу часов в неделю, я пропустила момент, когда мой муж сбрил усы, – рассказывает она. – Он говорит, что я заметила только на третий день. Поучительная история. И это при том, что мы работаем в одном офисе!»

Итак, приступаем к Сексперименту.

• • • • • • • • •

Вечер первый: Перель утверждает, что огонь страсти хорошо разгорается на расстоянии. В своей исследовательской работе она часто сталкивается с тем, что людей больше всего тянет к партнерам, когда те уезжают, а потом возвращаются. «Это связано с разлукой и с тоской, – говорит она, – которая является ключевой составляющей желания».

За пять дней до нашего Сексперимента Тома отправляют в очередную развлекательную командировку, на сей раз в робототехническую лабораторию в Калифорнии. Я прошу его не звонить и не пользоваться FaceTime – он просто пишет нашей дочке «привет», и на этом все. Пока его нет, я слушаю музыку, напоминающую о начале наших отношений, и смотрю на ту его фотографию, которая мне больше всего нравится. Расстояние делает свое дело, и мне удается изобразить что-то вроде легкой влюбленности, которой хватает до возвращения Тома. И-и-и… начали!

Вечер второй: «Желание нельзя вызвать по заказу, но можно создать атмосферу, которая ему благоприятствует, – говорит Перель. – Можно дразнить, говорить комплименты, обольщать и соблазнять. Я советую клиентам целенаправленно создавать эротическое пространство: пространство, где можно не “делать”, а “быть” – радоваться друг другу, умножать удовольствие – и где секс не обязательно, но вполне вероятно может случиться». Поскольку обделенным себя обычно чувствует Том, в этот вечер он превращается в шалашника: самцы этих австралийских птичек завлекают самок, украшая свое холостяцкое жилище разноцветными ракушками, ягодами и листьями, чтобы получился романтический уголок свиданий. Когда самка прилетает оценить дизайнерское мастерство, шалашник с трогательной тщательностью исполняет танец хитрых прыжков и поз в надежде закрепить успех.

Том приглушает свет и, помахивая бутылочкой ароматического масла, предлагает сделать мне массаж – только не обычный семейный вариант «помял две минуты плечи и хватит», а профессиональную двадцатиминутную процедуру. Если в нашем целенаправленно созданном эротическом пространстве что-то произойдет, замечательно. Если нет, говорит Том, он скромно удалится. Удаляться ему не приходится.

Вечер третий: Многих моих знакомых мам напрягает, когда их склоняют к сексу поздно ночью, урезая и без того короткое время сна. «Такое ощущение, что стоит нам выключить свет, как через минуту его член уже упирается в меня пониже спины, будто меня взяли на прицел, – рассказывает подруга Эйвери. – А я сразу начинаю считать: “О’кей, сейчас 11, закончим где-то в 11:45. Сразу не засну, в лучшем случае к полуночи. А вставать в шесть. Так что нет”».

В духе открытости, в котором мы теперь стараемся общаться, я признаюсь Тому, что меня порой посещают схожие мысли, – и он добывает нам лишние полчаса, отправив дочку спать пораньше. (Во-первых, Сильвия еще не понимает время по часам; а во-вторых, Том проявляет целеустремленность и не читает ей по семь сказок на ночь, как делаю я.) Перед самым укладыванием он устраивает ей перекус, который, как рассказывал мне когда-то один исследователь сна, быстро убаюкивает: гренок из цельно-зернового хлеба (углеводы повышают содержание в мозге способствующего отдыху триптофана), намазанный миндальной пастой (которая содержит магний, помогающий крепко спать). Вуаля: полчаса свободного времени. Которых более чем достаточно, если верить обзорной публикации Университета штата Пенсильвания, где исследователи секса сошлись во мнении, что после предварительных ласк оптимальная, доставляющая наибольшее удовольствие продолжительность акта – это не тантрический марафон, а каких-то семь-тринадцать минут.

Вечер четвертый: Перель говорит, что в стереотипно мужском понимании секса предварительные ласки – это всего лишь вступление, после которого переходят к «делу», но для женщин это нередко и есть само «дело». Я испытываю прием, рекомендованный моей подругой Эммой: пятнадцать минут объятий и поцелуев без обязательства продолжать. Да, это реверсивная психология в чистейшем виде, но зачастую неспешное нарастание нежности, эмоциональная близость, богатое скопление нервных окончаний в губах и аура внезапной запретности подталкивают к действию. У нас так и получается.

Вечер пятый: Как говорит Перель, «пожалуй, самое безотказное приворотное зелье» – это понаблюдать за партнером, когда тот блистает на вечеринке или занимается делом, которым страстно увлечен – одним словом, показывает себя миру с лучшей стороны. «В такие моменты ваш партнер излучает силу и уверенность. Он в своей стихии; он вызывает восхищение. Вы смотрите на него и неизменно находите что-то таинственное, неуловимое, загадочное. Когда он в своей стихии, вы ему не нужны, а значит, вам не обязательно заботиться о нем, ни эмоционально, ни психологически». В этом пространстве, очищенном от обязательств, рождается страсть – то есть, пространство между ним и вами наполняется эротическим напряжением. Перель любит цитировать Марселя Пруста, писавшего, что подлинное открытие не в том, чтобы видеть новые земли, но в том, чтобы видеть мир новыми глазами.

Поэтому на чердачной вечеринке у одного из знакомых фотографов Тома я не подхожу к мужу, а только наблюдаю со стороны, как с ним флиртуют другие женщины. Я вижу Тома таким, каким его видят другие: высоким, статным, голубоглазым, интересным. Такое же чувство возникает, когда мы случайно натыкаемся друг на друга на улице. За какую-то миллисекунду до узнавания я окидываю его взглядом и думаю: «Ничего себе!» – а потом понимаю: «А, это ты».

После вечеринки опять-таки успех.

«Можешь больше не писать мне про этот ваш эксперимент, или Сексперимент, или как он там называется? – просит меня сестра Дина. – Меня твои сообщения в краску вгоняют».

Вечер шестой: Новатор в области изучения секса Марта Меана выяснила, что женщин невероятно возбуждает, когда они желанны. Это проявляется в одной из самых популярных женских эротических фантазий: попасться в руки привлекательному насильнику. Но, по мнению Меаны, говоря о желании, чтобы над ними доминировали, женщины скорее представляют ситуацию вот как: «Меня так хотел человек, которого я хотела».

Антрополог Хелен Фишер говорит, что женщины сильнее мужчин возбуждаются от романтических разговоров – и тому есть эволюционные основания. Мужчины сближаются, объясняет она, делая что-то бок о бок. «В течение миллионов лет, выполняя свою ежедневную работу, мужчины все вместе сидели за кустом и осматривали окрестности в поисках животных, – продолжает Фишер. – Если бы они поворачивались, чтобы говорить друг с другом, они бы не справлялись со своей задачей. Поэтому двое мужчин в воскресенье могут смотреть футбол в абсолютной тишине, неотрывно следя за игрой. Такова мужская близость».

Женщины же, напротив, находят близость в беседе. «Миллионы лет слова были орудием женщины, – говорит Фишер. – По всему миру женщины гораздо больше времени, чем мужчины, проводили, держа ребенка перед собой и разговаривая с ним. Как следствие, женщины достигают близости через разговоры. Если мы с вами оказываемся рядом, мы поворачиваемся, чтобы быть лицом к лицу, обмениваемся так называемыми привязывающими взглядами и разговариваем. И это женская близость».

Замечания Фишер не идут у меня из головы, когда мы укладываем Сильвию в кровать и уходим к себе. Я спрашиваю Тома, можно ли сделать так, чтобы мы просто тихонько лежали рядом и он говорил мне комплименты. Моя подруга Салли часто просит об этом мужа: он гладит ее по волосам, целует лицо, говорит, какая она хорошенькая и как сильно он ее любит. «Ему удаются штучные комплименты, скажем “ Ты так мило читаешь книгу, свернувшись клубочком в кресле и обложившись подушками”, – делится она. – Наверное, это потому что я говорю ему: “Мне хочется знать, что я как личность по-прежнему для тебя самая-самая”».

Запутавшись в моем привязывающем взгляде, Том поначалу не может собраться с мыслями. «Ты… замечательная мать», – говорит он, неловко поглаживая меня по волосам.

Я рывком сажусь в постели. «Знаешь, что? Возможно, это не лучший способ…»

Том смущенно кивает. «Точно. Точно». Но когда он предпринимает новую попытку и придумывает чуть более романтичную похвалу, я быстро понимаю, что комплименты – мое спасение: прием, который расслабляет и раскрепощает, заставляет забыть обо всем, рождает физический отклик. У каждого найдется ласковое слово, одно или целая россыпь, даже если о них давно не вспоминали.

«Доктор Хатчерсон права, – думаю я, с улыбкой протягивая Тому чашку кофе за завтраком следующим утром. – Мелочи меньше меня задевают!»

Вечер седьмой: Известная исследовательница секса Розмари Бессон выяснила, что женщины часто начинают акт в нейтральном расположении духа и возбуждаются уже по ходу действия. (Для мужчин же более характерно спонтанное вдохновение; отсюда внезапное «Стой, кто идет?!» пониже спины.)

Так почему бы себе немного не помочь? Некоторые женщины, чтобы прийти в состояние боевой готовности, несколько минут читают эротику. (Продажи этого жанра стали зашкаливать с появлением электронных книг, позволяющих сохранять конфиденциальность.) Среди моих друзей есть фанаты порно, но меня по большей части не вдохновляет смотреть, как жутковатого вида амбалы обступают окосевшую девицу с талантом пятого размера и скручивают ее в неудобную позу в каком-то унылом офисе в Долине Сан-Фернандо с дешевым ковровым покрытием и засаленными вращающимися стульями.

Впрочем, есть горстка режиссеров-отступников, снимающих порно, которое не производит гнетущего впечатления. Например, работающая в Барселоне независимая режиссер эротических фильмов Эрика Люст. В ее красиво снятых сюжетных картинах играют актеры с натуральными телами, похожие на симпатичных татуированных бариста в вашей местной кофейне. В места, которые Эрика выбирает для съемки, не зазорно съездить в отпуск. И даже одежда, которую потом снимают, симпатичная (никаких маек из оранжевого кружева и пластиковых туфель на высоченном каблуке!). Съемочная группа Люст практически полностью состоит из женщин. Эрика отказывается работать с актерами младше двадцати трех лет; а тем, кого нанимает, предлагает самим выбирать себе партнеров и хорошо платит (как она говорит мне: «Женщины придают этому значение»).

Мой любимый раздел у нее на сайте называется «Х-Признания» (XConfessions). Там она приглашает делать анонимные сексуальные признания и по мотивам особенно понравившихся снимает недвусмысленные короткометражки с интригующими названиями вроде «Приходи ко мне в подсобку», «Ярмарочный жулик», «Корабельные попутчики с привилегиями», «Черт, как же я люблю “Икею”» и, мой любимый, «Феминист», основанный на фантазии одной подписчицы о сексе с профессором гендерных исследований.

Десять минут, и вы готовы к новым свершениям, уверяет меня Эрика, что делает ее фильмы особенно привлекательными для задерганной молодой матери. «Эти фильмы сняты так, чтобы вызвать отклик у любого, даже у тех, кто не в самом чувственном настроении, – говорит она. – Будучи матерью двоих детей, могу сказать, что испытала это на собственном опыте. Эротический контент может помочь вам воссоединиться со своим сексуальным “я”».

Том заглядывает мне через плечо, когда я смотрю «Феминиста». «Твоей фантазией, наверное, было бы заняться сексом с пылесосом, – хихикает он, намекая на мои недавние эксперименты с домашними делами. – Или с кладовщиком на ящике для носков».

Тем не менее «Х-Признания» помогают нам и на седьмой день попасть в яблочко. Вообще-то мы останавливаемся только на одиннадцатый день – и могли бы продолжать еще, но Тому надо ехать в очередную «командировку» (путешествие по Виргинским Островам). Я сообщаю о нашей ударной десятидневке Хатчерсон, и та говорит, что ничуть не удивлена. «Сексологи хорошо знают, что чем больше занимаешься сексом, тем больше им хочется заниматься».

После того как Том отбывает на Карибы, я встречаюсь с командой давно знакомых мам на детской площадке. Пока наши дети играют в какую-то антиутопическую разновидность зомби-салок, мы обсуждаем новости дня, как местные (в Бруклине открылось первое кошачье кафе в японском стиле, где ты платишь за вход, пьешь кофе и в течение часа гладишь котов), так и национальные. Дальше речь заходит о шоу Брюса Спрингстина в Мэдисон-сквер-гарден и о том, что он по-прежнему выглядит фантастически (консенсус: пускай ему за шестьдесят, но я бы не устояла).

– Кстати о сексе, – говорю я, украдкой поглядывая, нет ли поблизости детей, – знаете что? – Подруги придвигаются ближе, и у них как по команде загораются глаза. – Я занималась им последние десять ночей подряд. Такого не бывало со времен администрации Клинтона.

Любопытство на лицах моих слушательниц превращается в разочарование. Они молча смотрят на меня.

Наконец одна из мам прочищает горло.

– Зачем? – спрашивает она. Остальные кивают и бормочут: «Вот-вот».

Я рассказываю о своем эксперименте, но на меня смотрят с недоверием.

– Могу сказать, что твоя кожа выглядит потрясающе, – соглашается одна.

Я тоже это заметила. Раз уж заговорили, исследование, представленное на ежегодной конференции Британского психологического общества, показало, что испытуемые среднего возраста, занимавшиеся сексом как минимум три раза в неделю, выглядели на четыре-семь лет моложе тех, кто занимался им реже. Ведущий автор Дэвид Уи кс перечислил массу причин почему: во время секса вырабатывается гормон роста человека, помогающий коже оставаться эластичной, а также эндорфины и другие поднимающие настроение вещества, которые стимулируют иммунную систему, снимают воспаления, усиливают кровообращение, убирают стресс и способствуют здоровому сну.

Одна мама искоса поглядывает на мое ликующее и временно свободное от морщин лицо.

– У нас с Дэвидом ни разу не было с тех пор, как родились двойняшки, – задумчиво произносит она. – Эх, кто не рискует, тот не пьет шампанского – попробую.

Не то чтобы я положила начало тенденции, но та мама позднее говорит мне, что они с мужем совершили прорыв.

– Вечер пятницы и субботы, – поводя бровью, сообщает она.

• • • • • • • • •

Хотя мы больше не повторяем семидневной феерии (и ее трехдневного продолжения), она оживляет нашу половую жизнь. В скором времени мы останавливаемся на «проверенном и доказанном» разе в неделю. Спонтанно это получается или по плану, мы помним, что это необходимо делать, чтобы оставаться близкими людьми.

От супружеского ложа мы с Томом переходим к супружескому времяпрепровождению, которого в наших отношениях удручающе мало. С помощью новых стратегий нам удается выкраивать время, чтобы восстанавливать силы наедине с собой, но отдыха вдвоем у нас не было уже много месяцев. Помню разговор с Терри Риалом, когда он спросил, как мы «ухаживаем друг за другом». Похвастать было особенно нечем, и мы начали наперебой оправдываться: усталость, загруженность на работе, больно кусающиеся цены на услуги нью-йоркских нянь (по результатам одного исследования, средняя ставка получилась 17,5 доллара в час, и это не считая такси, которое зачастую тоже надо оплачивать).

Когда мы сказали Риалу, что практически везде берем дочку с собой, от его громогласной отповеди зазвенело в ушах. «С этим надо что-то делать, потому что вы оба выдохлись! Послушайте, зацикленность на детях опасна тем, что пара истощается и начинает выглядеть как вы, что не сулит ничего хорошего Сильвии! Вы говорите, что заняты, но реально вам просто лень ! – Он качает головой. – В неделе 168 часов. Сколько из них вы отдаете непосредственно своим отношениям? Наймите няню! Это выгодное вложение!»

Словосочетание «романтический вечер» вызывает у многих родителей кривую усмешку, однако исследование Виргинского университета показало, что такие вечера в самом деле важны. Люди, находившие время как минимум для одного свидания с партнером в неделю, в три раза чаще отвечали, что «очень счастливы» в браке, по сравнению с теми, кто посвящал меньше времени друг другу. При этом жены, отдыхавшие вдвоем с мужем реже раза в неделю, почти в четыре раза чаще отмечали, что «вероятность распада» их брака выше средней.

Перель выходит из себя, когда слышит, что родители приносят свои отношения в жертву детям. «Они все выходные проводят на этих нелепых матчах, подбадривая детей, когда те наконец касаются мяча, – говорит Эстер. – Наша мода сентиментальничать с детьми достигла верха безумия. О важности отношений между взрослыми никто не думает». Перель советует родителям каждые шесть-восемь недель устраивать себе вечер без границ, когда можно не спать допоздна, «терять контроль, позволять себе излишества, кайфовать, пить и танцевать, наслаждаясь ощущением свободы и открытых возможностей. И не говорить о детях». Мы даем обещание раз в месяц нанимать няню.

Впрочем, есть и экономные способы выкраивать время для двоих. Перель рекомендует создавать «семью по выбору»: договариваться с друзьями и соседями присматривать за детьми по очереди. Мы запускаем долгосрочный проект со знакомой семьей, в рамках которого каждое второе воскресенье сдаем друг другу детей на несколько часов – так у нас хотя бы раз в месяц появляется немного времени для себя.

Многие церкви и синагоги предлагают прихожанам программы выходного вечера для родителей; во всевозможных детских игровых зонах, лагерях ИМКА и национальных сетях детских спортзалов дети могут провести вечер в безопасности, под присмотром и, как правило, за меньшие деньги, чем берет среднестатистическая няня. Вы получаете возможность побыть вдвоем, а ваши дети – порезвиться с друзьями.

Терри Риал был прав: мы разленились. Вскоре мы с Томом приучаемся творчески мыслить, если появляется хоть малюсенькое окно свободного от детей времени. Когда мы отвозим Сильвию на день рождения и у нас образуется полтора свободных часа, мы вдруг решаем отправиться к местной бруклинской гадалке на картах таро – мы часто проходили мимо ее витрины, усыпанной кристаллами и вызывающей любопытство. По мне, беспроигрышный вариант: если вещунья попадает пальцем в небо, это повод посмеяться. А если что-то угадывает, как наша провидица, сказавшая Тому, что он «любит кориандр и не любит столпотворения», это щекочет нервы вроде хорошей страшилки. На следующей неделе, пережидая очередную детскую вечеринку, мы прыгаем в водное такси, курсирующее между Бруклином и Манхэттеном, и смакуем, как оно подбрасывает нас на сверкающих волнах.

Наслаждаться обществом друг друга можно сотнями разных способов. Мы проводим час в книжном магазине или идем на короткую прогулку, которая, как показывает уйма исследований, способна мгновенно поднять настроение и понизить уровень стресса. Даже тридцатиминутный променад может кардинально изменить ситуацию к лучшему, причем пользы будет еще больше, если совершать его на природе. Японцы называют эту практику shinrin-yoku, или «лесные ванны». А иногда берем пончики с кофе и садимся почитать газету в парке.

«Мы с мужем любим впадать в детство без детей, – делится моя подруга Джилл. – Катаемся на канатной дороге, гоняем на картах, играем в Pac-Man в пинбольных залах. У меня иногда живот болит от смеха». (Одно исследование показало, что занятия, вызывающие ностальгию, могут усиливать эмоциональное родство с партнером.)

Мой друг Джон и его жена время от времени говорят своим начальникам, что придут на работу на час позже, потому что им нужно к доктору, – а сами, отвезя детей в школу, сбегают на утреннее свидание. Завтрак короче и дешевле ужина и при этом позволяет поддерживать связь друг с другом.

Другой отец, которого я знаю по футбольной секции моей дочки, идет еще дальше: берет несколько дней из своего ежегодного отпуска, и то же самое делает его жена. Потом, когда дети в школе, они устраивают дневное свидание. «За шесть часов можно успеть многое, – говорит он. – Кино, художественная галерея, ланч. Однажды весной мы провели день на ярмарке, катаясь на аттракционах и закусывая луковыми “цветками”. Наелись и накатались до дурноты, но до сих пор со смехом вспоминаем тот день».

Одна моя стесненная в средствах подруга раз в несколько месяцев оставляет детей у мамы, после чего они с мужем отправляются, как они говорят, на Пьяный промысел. «Мы живем в той части Миннеаполиса, где вполне реально ходить пешком, поэтому мы заправляемся парой стаканчиков и делаем то, что надо сделать, – рассказывает она. – В районе Таргета мы уже хихикаем и натыкаемся друг на друга, а трезвеем только дома. Почти». Если вы у себя в квартире, обеспечьте детей ужином и видео, а себе устройте романтичную трапезу в другой комнате.

Некоторые нейробиологи утверждают, что лучший способ оставаться близкими друг другу – это пробовать вместе что-то новое. Сканирование головного мозга показывает, что, когда мы сталкиваемся с чем-то непривычным, определенные участки коры возбуждаются в предчувствии некой награды. Это касается в том числе среднего мозга, который переполняется нейромедиатором хорошего настроения дофамином. (Когда раздражитель становится привычным и мозг понимает, что награды не будет, он успокаивается.)

И вовсе не обязательно, чтобы вашим новым занятием был парапланеризм, – подойдет любое непривычное дело. Пока Сильвия в школе, я заказываю сеанс в корейском спа-центре на Манхэттене, соблазнившись приятно причудливой обстановкой, а также водолечебными купальнями на крыше, баром у бассейна и комнатой для восстановительного сна.

Тем восхитительно неспешным утром мы с Томом нежимся в гидромассажных ваннах, потом до головокружения разминаемся в ледяном иглу; дальше идем в «фото-терапевтическую сауну», где вспыхивают улучшающие настроение огоньки; а оттуда направляемся в «инфракрасную зону», испускающую «микроскопические волны инфракрасного диапазона, которые непосредственно поглощаются телом».

– Вряд ли я когда-нибудь забуду этот день, – шепчет Том, пока две крепкие корейские барышни усердно соскребают с нас рукавицами целые слои кожи.

– Так и было задумано, – шепчу я в ответ.