День клонился к закату, а Орион все еще спал. Умаявшиеся вчера гончие тихо лежали в вольерах, равнодушно поглядывая вокруг, а ходьба же людей внизу и громыхание их телег не имели к Лурулу никакого отношения. Он начал чувствовать себя одиноко. Другое дело – лесистые долины, где обитают бурые тролли; там их так много, что никто не чувствует себя одиноким, и все как один сидят смирно и наслаждаются либо красотой Страны Эльфов, либо собственными нечестивыми мыслями. Лишь в редкие моменты, когда зачарованная страна просыпается и выходит из состояния естественного покоя, над полянами разливается их веселый смех. Тролли в волшебной стране были не более одинокими, чем кролики в своей колонии на укосине солнечной луговины. Но в полях Земли находился только один тролль, и было ему грустновато.

Заметив открытую дверцу голубятни, Лурулу заинтересовался. Она располагалась футах в десяти от двери сеновала и футах в шести выше нее. На сеновал вела лестница, прибитая к стене железными скобами, однако между чердаком и голубятней никаких ступенек не сколотили, скорее всего, для того, чтобы этим путем не лазили кошки. Но главное – из распахнутой дверцы голубятни доносились воркующие звуки жизни, которые и привлекли внимание одинокого тролля.

Прыжок от одной двери до другой был для Лурулу парой пустяков, так что он приземлился в голубятне, даже не утратив гримасы своего обычного нахального дружелюбия на лице. Однако испуганные птицы ринулись к своим окошкам в такой панике, что едва не оглушили его хлопаньем крыльев, и в считанные секунды тролль снова остался один как перст.

Оглядев голубятню изнутри, Лурулу сразу же решил, что здесь ему нравится. Больше всего ему пришлись по душе многочисленные следы кипящей здесь жизни: почти целая сотня, полочек-гнезд из сланца и известки, тысячи перьев и острый запах плесени. Старинная простота и спокойствие сонной голубятни показались Лурулу почти родными, а огромные, забитые пылью паутины, затянувшие углы, лишь добавляли ей уюта. Правда, тролль не знал толком, что это такое, так как никогда не видел паутины в Стране Эльфов, однако это не помешало ему по достоинству оценить изящество и мастерство, с которыми она была сплетена.

И действительно; почтенный возраст старой голубятни, затянутые паутиной углы, отставшая штукатурка, обнажавшая красный кирпич стен, подгнившая дранка на потолке и неструганые, рассохшиеся доски пола придавали здешней сонной атмосфере некоторое сходство с вечным покоем Страны Эльфов. Однако и под голубятней, и вокруг нее Лурулу то и дело замечал нарастающую суету земного дня. Даже лучи солнца, попадавшие сюда сквозь круглые вентиляционные отверстия и ложившиеся на обшарпанную стену, чуть заметно двигались.

Снаружи послышалось хлопанье крыльев и цокот коготков по сланцевой черепице крыши – шум возвращающейся голубиной стаи, однако забираться внутрь птицы не спешили. Лурулу, бросив взгляд в один из летков, увидел на расположенной чуть ниже крыше ближайшего сарая большую тень голубятни, по коньку которой носились из стороны в сторону суетливые тени птиц.

Полюбовавшись старым седым лишайником, покрывавшим большую часть нижней крыши, на сером фоне которого очень красиво выделялись аккуратные желтые пятна более молодого лишайника, Лурулу стал прислушиваться. Где-то шесть или семь раз крякнула утка, потом раздались шаги человека, пришедшего в стойло внизу, чтобы вывести лошадь. Сонно тявкнула только что проснувшаяся дворняга, с неистовым криком пронеслись высоко в небе спугнутые кем-то галки, гнездившиеся на башне замка. Проследив за их полетом, Лурулу неожиданно заинтересовался низкими кучевыми облаками, которые быстро плыли над вершинами далеких холмов. Потом его отвлекли крик дикого голубя, скрывавшегося в густых ветвях ближайшего дерева, и голоса нескольких мужчин, которые прошли прямо под голубятней. Некоторое время спустя Лурулу к своему огромному изумлению вдруг заметил то, на что в его прошлый визит на Землю было просто недосуг обратить внимание. Оказывается, здесь даже тени домов двигались, и пока тролль прислушивался и глазел по сторонам, тень голубятни, в которой он сидел, чуть-чуть переместилась по крыше внизу, закрыв своим краем самое большое и красивое пятно молодого желтого лишайника.

Это было поразительно! Постоянное движение и нескончаемые перемены! И Лурулу принялся в волнении сравнивать эту открывшуюся ему потрясающую истину с глубоким и безмятежным покоем своего собственного дома, где мгновения шли гораздо медленнее, чем двигались тени домов на Земле, и не проходили до тех пор, пока все заключенное в них удовольствие не вычерпывалось до дна всеми обитающими в Стране Эльфов существами.

А потом в шелесте и посвисте крыльев стали возвращаться голуби. Они слетали с самых высоких башен замка, где на время укрылись от напугавшего их незнакомого, странного существа, так как чувствовали себя в безопасности под защитой огромной высоты и почтенного возраста зубчатых бастионов. Они присаживались на перекладины летков и, наклонив головы набок, одним глазом смотрели на тролля, а он смотрел на них. Некоторые голуби были чисто белыми, однако у сизых шейка была с радужными переливами, не менее прекрасными, чем краски, что составляли славу и великолепие Страны Эльфов. Лурулу, тихо сидевший в углу под их настороженными взглядами, захотелось завоевать доверие этих разборчивых существ.

Суматошные дети беспокойного эфира и Земли по-прежнему не спешили влететь в голубятню, и тролль попытался успокоить их, прибегнув к такому верному средству, как привычная голубиному племени суетливая беготня, которой – так ему, во всяком случае, показалось – с наслаждением предаются все, кто живет в известных нам полях. Лурулу вдруг высоко подпрыгнул, одним махом взлетев на каменную полочку, потом метнулся к противоположной стене, а оттуда обратно к двери. Но его старания были вознаграждены лишь испуганным хлопаньем крыльев, уносивших своих обладателей подальше от опасности. Только через некоторое время тролль догадался, что голуби предпочитают тишину и покой.

Вскоре снова раздался шорох возвращающихся крыльев, топот маленьких лапок по крыше и скрежет коготков по сланцу, однако и на этот раз птицы не сразу вернулись в голубятню.

Одинокий тролль коротал время, выглядывая из окошек и наблюдая обычаи Земли. На нижней крыше он заметил трясогузку. Он следил за ней, пока она не набегалась и не исчезла. Два воробья слетели на землю, где было рассыпано зерно, их Лурулу тоже не обошел своим вниманием. Все эти птицы были троллю в диковинку, и потому за каждым движением воробьев он следил с таким же интересом, с каким мы наблюдали бы за поведением птицы незнакомого нам вида. А когда воробьи улетели, на пруду снова закрякала утка, и голос ее прозвучал столь многозначительно, что Лурулу потратил целых десять минут, пытаясь расшифровать смысл ее речи, но в конце концов, отвлеченный другими любопытными событиями, бросил это занятие.

В небе пронеслись галки. Их крики звучали почти игриво, и тролль не обратил на них внимания, зато долго прислушиваются к возне голубей, которые так упорно не хотели возвращаться в голубятню. Он не пытался перевести, что они говорят, просто Лурулу нравилась их негромкая, чуть картавая речь. Он думал, что они рассказывают друг другу историю жизни на Земле, и это его тоже вполне устраивало. Слушая негромкие голоса голубей, тролль решил, что Земля, должно быть, существует уже довольно давно.

А за гребнями крыш вставали высокие деревья, еще голые, за исключением вечнозеленых дубов, нескольких лавров, сосен, тисов и плюща, карабкавшегося вверх по стволам. Почки на буках готовы были вот-вот лопнуть, и солнце так весело играло на ветвях и листве, что лавры и плющ буквально сияли в его отраженном свете. Потом откуда-то прилетел ветер и принес с собой дым близкого очага. Лурулу сразу посмотрел в ту сторону и увидел высокую стену, сложенную из серого камня, которая ограждала разнежившийся в лучах весеннего солнца сад, и ранняя бабочка, беспечно порхавшая в чистом солнечном воздухе, вдруг устремилась к нему, а по тропинке в саду медленно прошествовала пара павлинов.

Пока Лурулу наблюдал, как тени домов наползают на нижние ветви сверкавших под солнцем деревьев, и слушал петушиный крик и собачий лай, на крыши внезапно пролился легкий дождь, и голуби немедленно захотели вернуться домой. Они появились в отверстиях летков и стали искоса рассматривать тролля. На сей раз Лурулу вел себя очень тихо, и через несколько секунд голуби убедились, что странное существо хотя и не является их собратом, все же не может принадлежать и к кошачьему племени. После этого они уже без опаски вернулись на улицы своего крошечного поселка под крышей голубятни, чтобы в уюте и тепле рассказывать древние сказки. Лурулу захотелось порадовать птиц чудесными сказками своего народа и драгоценными легендами Страны Эльфов, однако он быстро обнаружил, что голуби не понимают языка троллей, поэтому он уселся на полу и стал слушать, как они разговаривают между собой. Скоро ему начало казаться, что их воркующая речь призвана успокоить суету Земли и что, возможно, это и не речь вовсе, а сонное заклятье против самого Времени, благодаря которому оно не может причинить вреда голубиным гнездам. Лурулу так думал, потому что природа нашего времени еще не была ему ясна, и он пока не знал, что никто и ничто в наших полях не в силах противостоять его стремительному бегу. Голубиные гнезда были выстроены на развалинах старых гнезд – на толстом слое разных отходов и мусора, который Время рассыпало по полу голубятни, точно так же как за стенами ее все существующее стояло на спрессованных обломках древних скал. Всеобъемлющая беспрестанность этого процесса разрушения еще не была понятна троллю до конца, так как его острый ум предназначен прежде всего для того, чтобы его обладатель чувствовал себя комфортно в тишине и спокойствии зачарованной страны эльфов. Потому в первую очередь Лурулу задумался о вещах менее значительных. Видя, что голуби успокоились и ведут себя вполне дружелюбно, тролль спрыгнул на сеновал и вернулся с охапкой сена, которую и расстелил в углу, чтобы устроиться со всем удобством. Голуби же, смешно дергая шеями, поглядели на него искоса, однако в конце концов, видимо, решили принять тролля в качестве постояльца, а он свернулся на своей подстилке и стал дальше слушать историю Земли, которую, как ему казалось, рассказывали эти мирные птицы, хотя он и не понимал ни слова из их языка.

Время шло неумолимо, и тролль почувствовал, что ему хочется есть. Он проголодался гораздо скорее, чем в Стране Эльфов. Там всякий раз, чтобы насытиться, ему достаточно было просто протянуть руку и сорвать несколько ягод, висевших на нижних ветвях деревьев, окаймлявших тролличьи укромные лощины. Именно потому, что тролли едят эти ягоды всякий раз, когда их настигает голод, эти удивительные плоды называют тролленикой.

Лурулу спрыгнул с голубятни и, выбравшись с чердака, отправился разыскивать заросли тролленики, но не нашел вообще никаких ягод, потому что ягоды поспевают только в определенное время года. Это можно отнести к одной из шуток времени. Для тролля мысль о том, что все ягоды на Земле должны поспеть и отойти в течение одного сезона, казалась слишком удивительной, чтобы вообще прийти в голову. К тому же все внимание Лурулу было поглощено человеческими домами, которые обступили его со всех сторон. Он внимательно рассматривал их и вдруг заметил в полутьме одного из навесов крысу, которая медленно пробиралась по своим делам. Крысиного языка Лурулу, конечно, не знал, однако когда двое, пусть они даже принадлежат к разным племенам, стремятся к одному и тому же, каждый из них каким-то удивительным образом с первого взгляда понимает, чего хочет другой. Все мы отчасти слепы в том, что касается чужих желаний, однако стоит нам встретить кого-то, чей интерес совпадает с нашим, и мы очень скоро догадываемся об этом без всяких слов. И потому, стоило только Лурулу заметить крысу, как он сразу же понял, что она ищет еду, и тогда он бесшумно пошел за ней.

Вскоре крыса нашла мешок овса, открыть который ей не составило труда. Она вскрыла его так же быстро, как расправилась бы со стручком гороха, и принялась наслаждаться едой.

– Ну как? Вкусно? – спросил тролль на своем языке.

Крыса с подозрением покосилась на него, сразу отметив и его сходство с человеком, и его отличие от собак. В целом же Лурулу, скорее, разочаровал ее, поскольку, смерив его долгим взглядом, крыса молча отвернулась и, переваливаясь, выбралась из-под навеса. Лурулу тоже поел овса и нашел его довольно приятным.

Наевшись, тролль вернулся в голубятню и долго сидел там возле одного из маленьких окошек, глядя поверх крыш на то, как странно идет на Земле время. На его глазах тени поднялись по деревьям выше и солнечный блеск померк на глянцевых листьях лавров, а плющи и каменные дубы стали из серебристо-седых бледно-золотистыми. Тени все ползли и ползли, и весь мир постоянно менялся.

Лурулу увидел, как старик с длинной и узкой белой бородой медленно приблизился к вольерам и, отворив дверцу, вошел внутрь и стал кормить гончих мясом и требухой, которую вынес из сарая. Вечерняя тишина сразу же огласилась нетерпеливыми голосами псов. А старик уже выбрался из вольера и побрел прочь, и его медлительный шаг показался внимательному троллю как нельзя более соответствующим всеобщей суете Земли.

Потом появился еще один человек, который не торопясь привел лошадь и поставил ее в стойло под голубятней. Когда он ушел, лошадь аппетитно захрупала засыпанным в кормушку овсом.

Тени вползали все выше. Вот солнце в последний раз скользнуло по вершинам самых высоких деревьев и по макушке колокольни, и красноватые почки на самых верхних ветвях буков вспыхнули, словно тусклые рубины. Бледно-голубое небо застыло, охваченное удивительным безмятежным спокойствием; лениво плывущие по нему белые тучки окрасились огненно-желтым, и на их фоне пронеслась стайка черных грачей, спешащих на ночлег в какую-нибудь тихую рощу у подножья холмов.

Более мирную картину трудно себе представить, но для тролля, который наблюдал из гнилой, заваленной кучами пыльных перьев голубятни, шумная перекличка летящих грачей, суетливый трепет множества черных, рассекающих небо крыльев, громкая трапеза лошади в стойле, ленивое шарканье возвращающихся домой ног и скрип закрываемых ворот и калиток служили еще одним доказательством, что в полях, которые мы знаем, ничто и никогда не пребывает в покое. Поэтому сонный и ленивый поселок, который дремал в долине Эрл, казался простодушному Лурулу средоточием всей земной суеты и беспокойства.

Пришло время, когда солнечный свет ушел даже с вершин далеких холмов, и над голубятней засияла тоненькая молодая луна. Из своего окошка Лурулу не мог ее видеть, однако сразу заметил, что вечерний воздух приобрел какой-то новый оттенок. И все эти постоянные перемены так сильно озадачили и взволновали его, что на мгновение он даже задумался о немедленном возвращении в Страну Эльфов, однако еще больше ему хотелось удивить и других троллей.

Пока это желание не успело его покинуть, Лурулу выбрался из голубятни и отправился искать Ориона.