Номад пришел в себя в кузове фургона. В плече пульсировала боль, а одежда промокла от крови. Он валялся на дне, а вокруг расположились не слишком довольные жизнью солдаты Свободного Штата Амазонас. Впрочем, они, похоже, неплохо проводили время, что в данной ситуации было не в его пользу.

Быстрый анализ собственного состояния подтвердил опасения. Ни оружия, ни снаряжения – ничего. С другой стороны, его и не связали, возможно, потому что не предполагали, что он так быстро придет в себя, а возможно, считали, что при таком численном преимуществе им нечего бояться. И то и другое выглядело вполне правдоподобно. Рана на плече болела. Пуля точно не задела ничего важного, иначе бы он уже истек кровью, но его нынешняя перевязка была небрежной. Кровь продолжала сочиться, и он почти не сомневался, что со временем это кончится какой-нибудь инфекцией.

Один из солдат заметил, что Номад очнулся, и, даже не вставая, пнул его под ребра. «Призрак» резко выдохнул, и тут на него обратили внимание все остальные. Раздался тихий щелчок, и, открыв глаза, Номад увидел перед собой дуло пистолета Browning HP. Его держал немолодой, худой и жилистый лысый мужчина, который что-то очень вкрадчиво спросил у товарищей. Ответ почти наверняка переводился примерно так: «Нет, он нам нужен живым».

Мужчина поколебался, но всё же убрал пистолет. «Con vida, – сказал он. – Pero nadie dijo ‘sano у salvo».

Сидящие вокруг согласно закивали. Номад постарался отползти к краю, но множество сильных рук схватили его, а затем начали бить.

* * *

К тому моменту, как отряд добрался до берега реки, ночь уже вступила в свои права.

Уивер отправился вперед, оставив остальных «призраков» заниматься подготовкой к транспортировке, да и просто чтобы поскорее убраться ото всех. Он как раз закончил убирать маскировочную листву с лодки, а заодно и всех местных обитателей, которых не заметил раньше, и продул мотор, когда подошли остальные. Кротти поднялась на борт уверенно и спокойно, а вот ее ассистенты оказались менее ловкими.

– Эрубиэль знает, что мы не вернемся? – спросил Холт Мидаса, когда они вдвоем сталкивали лодку с берега в воду.

– Ага, а еще он считает, что ты чертовски забавный. Думаю, ему так спокойнее, – ответил Мидас. – Не могу с ним спорить. Ты пытаешься быть незаметным, но в итоге оставляешь след куда больший, чем сам можешь представить.

Холт оглянулся на скрытую за густой листвой деревню и подумал о пламени и трупах.

– Кажется, я понимаю, о чем ты.

Лодка дернулась, когда «призраки» запрыгнули в нее, и это заставило ученых отчаянно вцепиться в борта.

– Спокойно, народ, – урезонил их Уивер. – Расслабьтесь, она не собирается переворачиваться. Мы спустимся ниже по течению и передадим вас в руки бразильских властей. Они отправят вас домой. Если повезет, поездка будет недолгой. Если не повезет, то мы дадим вам команду, и вы залезете под лавки, спрячетесь там и не издадите ни звука, пока мы не разрешим. – Он завел мотор, и лодка легко отошла от берега. – Ах да, и всегда держите ваши руки и ноги внутри лодки, потому что мне чертовски не хочется объяснять правительству, как так получилось, что мы вас спасли, а потом вас сожрали.

– Думаю, с этим мы справимся, – не без удовольствия ответила Кротти. – Что-то еще или это всё?

– В ящике есть еда и вода на случай, если что-то будет нужно. Захочется в туалет, решайте проблему сами.

Лодка спокойно вышла на фарватер и начала набирать скорость.

Вода в реке все еще стояла высоко, а на поверхности плавал разнообразный растительный мусор, тем не менее спускаться вниз по течению было значительно легче, чем подниматься против него. Низкие облака затянули небо, превратив луну в бледное пятно. По обоим берегам росли деревья, выглядящие в темноте как монолитные черные стены. Они служили неплохим стимулом оставаться в центре потока. Тут и там шныряли летучие мыши, охотящиеся на насекомых, в изобилии роящихся над водой.

Мидас сидел на корме лодки, а Холт, воспользовавшись ситуацией, продолжил возиться со сломанным шлемом.

– Никакого света, – предупредил Уивер.

– Думаешь, мне впервой? – Холт зыркнул на товарища и углубился в работу.

– Так, как он это говорит, можно подумать, ему всё не впервой, – хмыкнул Уивер. – До границы несколько часов хода.

Мидас перебрался к водонепроницаемому ящику, в котором хранилось оборудование для связи, и открыл его:

– Он тебя еще удивит. Тем временем я бы хотел связаться с нашими друзьями на берегу и сообщить, что мы в пути, – объяснил он свои действия; включенная рация тут же тихо загудела. – Думаю, самое время.

– Валяй, – сказал Холт. – Небольшая помощь нам бы не помешала, если ты понимаешь, о чем я.

– Обычно понимаю. – Мидас склонился над микрофоном. – PESCADOR, вызывает ЗУБАТКА. Прием?

Послышался шорох помех, а потом немного искаженный голос лейтенанта Корреа:

– ЗУБАТКА, это PESCADOR. Слышим вас. Как клев?

– День выдался неоднозначным. Поймали три штуки. Ждем не дождемся, как водрузим их на стену дома.

– Звучит как хороший улов. Проблемы были?

Холт тихо кашлянул, Мидас предупреждающе поднял руку:

– Ничего, с чем бы мы не справились. Идем вниз по реке. Может потребоваться помощь с транспортировкой улова. В реке водятся кайманы, так что может пригодиться сеть побольше.

Корреа помолчала, а затем в ее голосе послышалась усталость:

– Как только окажетесь в нашем пруду, мы будем рады помочь с выгрузкой. Но у соседей нам ловить нельзя.

– А если за ловлей в чужом пруду поймают нас? – вопрос повис в воздухе.

– Постарайтесь плыть по течению. Дайте знать, если я смогу что-то для вас сделать, когда вы вернетесь в наш пруд. Я буду на связи. PESCADOR, отбой.

– Ну, это было познавательно, – резюмировал Уивер.

– Капитан Протазио – осторожный человек. Не думаю, что он рискнет создать «международный инцидент», – поддержал Мидас. – Он не будет устраивать дележку с венесуэльцами ради нас.

– Мы тут не с армией Венесуэлы сцепились, – парировал Уивер. – Он мог бы выбить этих засранцев с берега, и Каракас еще бы спасибо за это сказал. Только вот предпочитает он держать за яйца нас.

Громкий всплеск с дальнего берега привлек всеобщее внимание.

– Это еще что? – спросил Холт.

– Кайманы, – ответила ему Кротти. – Они в основном выходят на охоту по ночам. Знаю, река выглядит спокойной, но под поверхностью воды ежеминутно миллионы живых существ борются за выживание. – Она пожала плечами. – В некотором роде поэтому я и занялась ботаникой, честно говоря. Устала наблюдать, как животные пожирают друг друга.

– А чем именно вы здесь занимались, профессор? – поинтересовался Уивер. – Вы с командой забрались далеко от дома.

– Дома шансы найти лекарство от рака минимальны. Здесь же, в дикой природе, миллионы еще не открытых растений. Нужно лишь найти правильное, чтобы смягчить людскую ничтожность. К тому же тропические леса быстро исчезают. Только богу известно, сколько потенциальных лекарств было уничтожено при вырубке или пожарах. Если такие, как я, не будут работать здесь, мы рискуем потерять столько важного, даже не узнав о его существовании.

– А что будет, если вы что-то найдете? – неуверенно спросил Уивер.

Кротти тихо рассмеялась:

– Если бы нашли, то за этим последовали бы долгие исследования и тестирования, а затем… поверьте на слово, джентльмены, если вы считаете, что сегодня у вас был тяжелый бой, значит, вы никогда не сталкивались с бюрократией УСН. Скажем так, едва ли мне светит стать известной или богатой. Но если бы моя команда обнаружила что-то полезное, это стало бы первым шагом по долгой дороге. И как минимум обеспечило бы некоторую защиту этому участку джунглей. Мидас повернулся в ее сторону:

– Как вас захватили? Согласно досье, ваша команда пробыла здесь достаточно долго – и без каких-либо проблем.

– Конечно, мое досье, – заметила Кротти. – Это был мой пятый год в этом лагере, и первый – с новым спонсором. Маленькая команда, поскольку наш покровитель на самом деле не слишком щедр. Они хотели получить шампанское, выделив деньги только на пиво, зато их имя красовалось на всем снаряжении. Так поступают с новичками, но найти финансирование в наше время столь сложно, что приходится довольствоваться тем, что есть. У меня было пятьдесят заявок из числа студентов-выпускников, ведь такая возможность – единственная в своем роде. Эти двое, – она кивнула на Стэнтона и Карпентер, которых давно уже сморил сон, – были лучшими. Они отлично потрудились в поле и не слишком действовали друг другу на нервы. Как и мне.

– Пожалуй, майор бы вам позавидовал, – усмехнулся Мидас, за что получил от Уивера тычок под ребра. – Значит, у вас хорошая команда, и это – не первая ваша экспедиция. Следовательно, все должно было пройти если не обыденно, то хотя бы беспроблемно. Были ли какие-то инциденты с местными жителями до нападения? С солдатами?

Кротти покачала головой:

– Никогда. Мы торговали с поселениями аборигенов, и все всегда было хорошо. Работали вместе с некоторыми из них. Они приносили нам образцы или отводили к местам их сбора. Та деревня, где мы останавливались… думаю, мы и с ними торговали. И никогда не было ничего такого. Что касается солдат, то мы видели их, только когда пересекали границу. – Она вновь пожала плечами. – До этого года.

– Что же случилось?

– Наш лагерь был расположен достаточно далеко в глуши. Как я уже сказала, мы никогда не видели солдат. Но вот однажды прибыл патруль. Офицер сообщил, что мы теперь под защитой Свободного Штата Амазонас. Затем они развернулись и ушли обратно в джунгли. Я хотела немедленно покинуть зону, но Стэнтон уговорил меня остаться. Мол, они же нам не угрожают. Мы продолжили нашу работу, тем более что первоначальные результаты оказались обнадеживающими. – Она закатила глаза. – Если мы доберемся домой, я его уволю уже хотя бы за это.

– Да, это была плохая идея, – поддержал Уивер. – И через сколько они вернулись?

– Через неделю. Этого времени хватило, чтобы мой внутренний голос успокоился. Они пришли в середине ночи. Угрожая оружием, перевели нас в свой лагерь. Они спешили. Схватили компьютеры и электронику, но бросили образцы. Генератор, должно быть, уже отключился, так что всё, что мы пытались сохранить, наверняка сожрали муравьи. – Она вздохнула. – Не волнуйтесь, я не буду просить вас вернуться и спасти мою драгоценную работу. Джунгли сохранят ее, пока ситуация не переменится и я не смогу вернуться. Или произойдет что-то еще. – Профессор вдруг устало ссутулилась. – Господи, сейчас я просто хочу домой.

Больше она ничего не сказала, лишь устроилась удобнее и тоже задремала, пока «призраки» наблюдали за тем, как мимо проплывают тени ночных джунглей.