Было около трех утра, когда они наконец добрались до границы.

Уивер заглушил мотор, и мир вокруг заполонили звуки ночи и тихое журчание реки.

– Значит, ситуация такая, – начал он. – Номад мертв или в плену. У нас в лодке трое гражданских. От границы нас отделяет вооруженный отряд. Бразильцы и пальцем не пошевелят, чтобы нам помочь, пока мы не окажется на их территории. Нам нужен план и информация о том, что ждет впереди. Холт?

– Уже в процессе. – «Призрак» к этому моменту успел надеть и активировать ПНВ. – Между нами и границей на реке две лодки. Патрулируют территорию с погашенными огнями… Похоже, готовят захват, а не разыскивают. Судя по всему, кто-то устроил им внезапную побудку.

– Можем ли мы пройти по западной стороне и использовать остров в качестве укрытия?

– Нет, не можем. Вижу на пляже парочку, и они однозначно недружелюбны. К тому же, я полагаю, с гражданскими на борту наши шансы становятся еще меньше.

– Эй, я бы попросил… – попытался вмешаться Стэнтон, но Уивер его перебил:

– Вот об этом он и говорил. Скройтесь и не высовывайтесь, и пусть так всё и остается, и тогда, возможно, через пару часов вы будете потягивать холодную кайпиринью в баре. Поняли?

Стэнтон кивнул.

– Хорошо, – одобрил Уивер. – А теперь выполняйте. Живо. Лежать.

Стэнтон скрылся из виду.

Уивер повернулся к остальным «призракам»:

– Нужен план. Мы не можем прошмыгнуть мимо них и не можем вернуться. Значит, придется прорываться напрямую. Но даже если нам это удастся, путь обратно будет заказан, и вторая часть операции пойдет коту под хвост.

– Мы могли бы причалить к западному берегу и перейти границу по суше. – В голосе Мидаса звучали сомнения, а ведь это была его собственная идея. – А затем вызвать встречающую группу на той стороне.

Уивер покачал головой:

– Берег слишком крутой. Нам придется чертовски далеко возвращаться вверх по течению, чтобы найти место для высадки. К тому же я понятия не имею, патрулируют ли они этот берег реки. Если мы напоремся на них с грузом, что ж, прости-прощай.

Холт театрально кашлянул. Уивер и Мидас повернулись к нему.

– Думаю, – начал «призрак», – у меня есть вариант. Песчаная отмель пересекает границу.

– Еле-еле, – откликнулся Уивер.

– Этого достаточно. Я разберусь с ребятами на острове. Уивер, ты меня прикроешь. Как только зона будет чиста, вы подплывете и выгрузите заложников. Мы проведем их на противоположную сторону и вызовем группу эвакуации.

Уивер нахмурился:

– Два вопроса. Первый: как ты попадешь на остров? Второй: что будет, если кто-то поднимет тревогу?

– На второй ответить легко. У Мидаса есть М203, и он наверняка знает, как им пользоваться.

Уивер фыркнул:

– Допустим. А первый?

– А вот так, – ответил Холт и выпрыгнул из лодки.

– Вернись на борт немедленно! В реке полно… полно… проклятье! – Голос Мидаса превратился в безумный шепот, но ответом ему был лишь шум волн. Впрочем, в ИК-спектре они видели, как Холт дрейфует вниз по течению по направлению к сгустку темноты, поднимающемуся над водой. – Так, – он взял себя в руки, – и что дальше?

– Держим позицию, – ответил Уивер, поднимая оружие на изготовку. – Я прикрою его задницу, а ты убедись, чтобы нас не заметили. А если заметят… Что ж, тогда мы поднимем их на воздух, и к черту последствия. Найдем другой способ вернуться и вытащить Номада.

– Так точно. – Мидас с минуту смотрел на происходящее ниже по течению. – Он даже шлем не взял. Так что никаких датчиков, никакого ночного видения. О чем он вообще думал?

Уивер вздохнул:

– Если ты спрашиваешь мое профессиональное мнение, то я считаю, что он каким-то образом винит себя в том, что Номад попал в плен. И таким образом он пытается исправить свою ошибку. – Он задумчиво помолчал. – Само собой, если он позволит себя убить, это делу не поможет. Впрочем, сейчас ему этого уже не скажешь.

* * *

Остров был прекрасно виден даже в темноте. Деревья там росли так густо, что его силуэт напоминал поднимающуюся из воды скалу. На берегу можно было заметить смутные тени – это солдаты с нетерпением поджидали того, кто рискнет пересечь границу, – и то и дело вспыхивали огоньки, чтобы тут же превратиться в тусклое алое свечение, когда кто-то прикуривал очередную сигарету, самое опасное искушение для скучающего часового.

Всего их было четверо. Они встречались и вновь расходились в разные стороны через неравные промежутки времени, скорее идя на поводу у собственной нетерпеливости, нежели у долга. Будь они более дисциплинированными, Холт на себя бы не поставил. Но так у него оставался шанс.

«Призрак» позволил течению донести себя до цели, лишь изредка корректируя курс, когда поток грозил вытащить его на середину реки. Иногда он чувствовал, как ног касается что-то холодное и склизкое, но это ощущение тут же исчезало. Ночные хищники вели охоту, но он был одним из них.

Когда расстояние до цели стало минимальным, он позволил себе нащупать ногами дно. Еще немного – и вот уже «призрак» осторожно выбрался на берег. Один из пограничников стоял на северной оконечности острова. Тусклый огонек сигареты отмечал не только его местоположение, но и направление взгляда. Сейчас он смотрел на восток, за реку. Винтовка в его руке была небрежно опущена.

Холт медленно двинулся вдоль берега, на ходу правой рукой доставая нож из-за пояса. Эта процедура прошла совершенно беззвучно. Пограничник напоследок затянулся и выкинул окурок в воду. Он позволил оружию беззаботно повиснуть на ремне. Холт сделал еще несколько медленных шагов. Он уже окончательно выбрался на берег – волны теперь едва касались его ботинок.

И тут ночную тишину разорвал выстрел.

Звук пришел с противоположной стороны острова, прокатился по темной реке и исчез вдали. Часовой буквально подпрыгнул и тут же вскинул оружие.

– Что за чертовщина? – заорал он на испанском. – Заметили что-нибудь?

Ответом ему стали хохот и яростный плеск.

– Кайман, – последовало объяснение. – Крупный сукин сын. И пер прямо на нас. Пришлось пальнуть, а то б попали на зуб.

– Идиоты! Выстрел все джунгли слышали!

– Можно подумать, они нашу трепотню не слышали!

С реки раздались приглушенные расстоянием крики, и тот, кто выстрелил, принялся объяснять тем, кто был на лодках, что всё в порядке и волноваться не о чем.

– Вот же тупые дебилы, – пробормотал часовой и полез в карман за очередной сигаретой. Вздохнув, он вытащил ее и сунул в рот. Оружие вновь повисло на ремне, пока он доставал еще и зажигалку, продолжая приглушенно костерить своих товарищей. Звуки с противоположной стороны острова заставляли предположить, что там пытаются вытащить подстреленного каймана из воды. Судя по громкому плеску, им это даже удавалось.

Часовой удрученно помотал головой, прикрыл сигарету ладонью и прикурил, а затем глубоко затянулся.

Холт возник у пограничника за спиной и закрыл ладонью его рот и нос, в то же время другой рукой втыкая нож ему в почку. Мужчина ахнул и начал оседать. Горящая сигарета упала на влажный грунт.

«Призрак» осторожно уложил тело, не позволяя наделать шума при падении. К тому моменту, как часовой оказался на земле, он был уже мертв.

Чутко прислушиваясь, не поднялась ли тревога, Холт вытер окровавленный нож о траву и замер. Все было тихо. Он забрал винтовку убитого и перекинул через плечо. Затем подобрал все еще тлеющую сигарету и пристроил ее на ветку ближайшего дерева примерно на высоте человеческого роста. Пусть ненадолго, но это могло обмануть стороннего наблюдателя, если таковой вообще был. Наконец он тихо столкнул тело в воду и направился на юг.

* * *

Выстрел слышала, без малого, вся река.

– Видишь его? Ты видишь его?

– Никак нет, – рыкнул Уивер. – Мы не будем вмешиваться до сигнала. – Он помолчал. – Кажется, вижу его на берегу. Рядом еще кто-то. Вот дерьмо. Теперь из-за тебя я тоже дергаюсь.

– Что если будут еще выстрелы? – уточнил Мидас.

– Будем считать их сигналом.

– А если не будут?

– Доверимся ему.

* * *

Вечеринка вокруг мертвого каймана потихоньку сходила на нет. Один из часовых все еще сидел около трупа, пытаясь ножом выковырять зуб в качестве сувенира, в то время как оставшиеся двое уже это сделали и вновь ушли под деревья. Один из них неторопливо направился вдоль возвышенности, пролегающей по центру острова с севера на юг, попутно поглядывая, что происходит с обеих сторон. Второго, к своему разочарованию, Холт больше не видел. Он замер, скрывшись в подлеске и практически не дыша. Шорох травы, листьев и песка под чужими ботинками становился все громче по мере того, как часовой подходил ближе. Холт тщательно взвесил ситуацию. Вывод этого человека из строя был рискованным, поскольку «призрак» не знал, где находится второй часовой. С другой стороны, дойдя до северной оконечности острова, солдат мог заметить сигарету или лодку на реке. В этом случае игра все равно была бы закончена.

Пришло время делать все по-умному.

«Призрак» снял с пояса сенсор. Ему самому от него толку никакого, но хотя бы Мидас и Уивер смогут увидеть, когда Холт закончит свою работу и остров станет безопасным. Взвесив устройство в руке, он аккуратно вбросил его в центр зоны, точно шар для боулинга. Сенсор покатился по траве, замер, но, вместо того чтобы испустить привычный короткий тихий писк, отмечающий начало работы, он так и остался лежать, не подавая признаков жизни.

– Твою ж… – почти беззвучно выдохнул Холт.

«Что б я еще хоть раз взял с собой какое-то экспериментальное снаряжение. Должно быть, чертова игрушка боится воды. И нам дали ее, зная, куда мы отправляемся? Ну прекрасно!»

Крепко запомнив, что надо серьезно поговорить со снабженцами по возвращении, Холт глубоко вздохнул. Черта с два Уивер и Мидас могут представить, что он тут делает. А ему тем временем придется действовать по старинке.

Медленно и осторожно он изменил позицию. Часовой продолжал приближаться. Его местоположение выдавал дрожащий огонек сигареты. Когда он затянулся, искра вспыхнула ярче и на миг фактически осветила его лицо. Отшвырнув окурок, он продолжил свой путь. Все еще тлеющий бычок пролетел прямо над плечом Холта и приземлился у «призрака» за спиной. Он успел лишь коротко взмолиться, чтобы его не стало заметно, чтобы искра не попала во что-нибудь особенно горючее, чтобы часовой продолжил идти, куда шел…

…и тот действительно прошел мимо, лишь на мгновение скользнув взглядом по тому месту, где скрывался Холт, не заметив ничего подозрительного хотя бы в первую секунду.

И этой секунды оказалось достаточно. Холт выскочил из укрытия, обхватив горло часового одной рукой и разворачивая его. Солдат попытался вскинуть оружие, но было уже поздно. «Призрак» закрыл захват второй рукой и сломал противнику шею. Захрипев, пограничник рухнул на землю, и Холт тут же оттащил его обратно в кусты. Он вновь прислушался. Если бы второй часовой был рядом, то, вероятно, «призрак» был бы уже мертв или как минимум под огнем. Но вокруг не было ни намека на то, что он обнаружен. Лишь издали раздавалось тихое ворчание бойца, оставшегося на пляже.

Двое обезврежены. Двое – пока целы. Местоположение известно лишь для одного. Совершенно логично в такой ситуации было выбрать более легкую цель. Только вот для начала надо было увести часового от воды, где его вполне могли видеть с лодок.

Чем-то повеяло в воздухе.

Дым.

Холт закончил с телом и принялся за поиски окурка. Найти сигарету оказалось несложно, как по виду, так и по запаху. Она лежала на листе, который как раз начинал тлеть. Холт поднял окурок и аккуратно затушил источник потенциального пожара. После он направился на юг к тому часовому, который по-прежнему ошивался у берега.

Когда до края деревьев оставалось шагов пятнадцать, «призрак» остановился. Окурок уже начинал неприятно жечь пальцы. «Это самая тупая вещь, которую я когда-либо делал», – пробормотал он и щелчком отправил сигарету в направлении часового на пляже.

Едва видимый алый росчерк обозначил траекторию полета, и вот, не иначе как чудом, окурок врезался в плечо цели.

– Что за?.. – Мужчина вздрогнул и развернулся. Прошло несколько секунд, и он обнаружил упавший на землю окурок. Часовой наклонился, поднял его, скептически осмотрел и швырнул в реку. – Ладно вам, парни. Чего это вы затеяли?

Ответа не последовало.

– Лейтенант? Пако? Чего вы, парни, это не смешно. Зачем вы в меня окурок швырнули, а? Могли же и в глаз попасть!

Холт задержал дыхание, и джунгли как будто бы сделали то же самое. Он позволил себе лишь коротко оглянуться. Второго часового не было и следа. Он словно исчез. Значит, дело было за малым – чтобы пограничник на пляже сдвинулся с места.

– Ну что за херня! – Часовой начинал злиться. – Думаете, это смешно, да? Решили поиграть в прятки в лесу, а в меня, значит, надо всякое дерьмо кидать? А ну, выходите! – Он подождал секунды три, максимум пять и объявил: – Ну ладно, вы сами это начали, задницы!

Даже не думая браться за оружие, он направился к деревьям.

Холт позволил ему зайти подальше в лес, чтобы точно не рисковать: мало ли, кто на лодках мог похвастаться острым зрением, – и затем обезвредил. Мужчина даже не сразу понял, что перед ним не один из его дружков. «Призраку» оказалось вполне достаточно минимальной задержки, чтобы раздробить ему гортань.

Тело с глухим стуком рухнуло на листья.

«Остался последний», – напомнил себе Холт и двинулся дальше.

Мужчина шел не по центру и был достаточно далеко, чтобы не слышать злобные выкрики своего товарища. Значит, он мог быть лишь на дальнем краю острова. И если он там, а с Холтом до сих пор не встретился, значит, он двигаается по западному берегу.

Пришло время заканчивать.

* * *

– Как ситуация на реке?

Мидас приподнялся над фальшбортом и медленно осмотрелся. Над водой неторопливо поднимались клочья дымки, изгибаясь, словно в каком-то странном танце. Утром можно было ожидать полноценный туман, но пока эти клочки лишь делали картинку в режиме ночного видения немного более размытой.

– Все еще две враждебные лодки. Всё еще на позициях.

– А на острове?

Мидас подвинулся:

– Вижу одного человека у берега. – Он прищурился. – К западу от центра. Метрах в пятнадцати.

– Наш парень?

«Призрак» потряс головой, избавляясь от остаточных изображений на стеклах очков:

– Не думаю. У Холта же нет причин вот так торчать на берегу?

– И то правда, – согласился Уивер. – Тогда где он? Его не поймали, а то бы мы услышали. А значит…

– Вон он, – указал Мидас, и Уивер проследил за его жестом. Еще одна человеческая фигура отделилась от деревьев и напала на первую, застав ее врасплох. Последовала короткая борьба, и затем на пляже остался только один. Победитель посмотрел точно в направлении лодки и сделал рукой приглашающий жест.

– Думаешь, это он? – посоветовался Уивер.

– Может, и ловушка, – осторожно ответил Мидас.

– Что ж, это было бы идеальным дополнением сегодняшнего дня, – хмыкнул снайпер и повернулся к заложникам, которые так и жались на дне лодки. – Слушайте меня внимательно. Как только я прикажу бежать, вы побежите. Один из наших на острове. Он переведет вас через границу. Не привлекайте внимания, двигайтесь быстро, не разговаривайте. Поняли?

– Но если…

– Я сказал: без разговоров. – Уивер снял лодку с якоря, позволяя ей медленно дрейфовать по течению. Он использовал время ожидания, чтобы соорудить некое подобие шеста из найденной у берега обломанной ветки, и теперь с его помощью направлял судно так, чтобы оно не попало в основной поток. Мидас перебрался на нос и замер с оружием наготове, скрючившись, словно горгулья.

Наконец киль лодки начал цеплять дно, и затем она ткнулась носом в берег. Холт встретил их на берегу, помогая причалить, в то время как Мидас быстро принялся выгружать заложников.

– Значит так, народ. Пора шевелиться. Постарайтесь сделать все как можно тише и как можно быстрее. Тогда эти славные парни без проблем доставят вас в точку назначения. – Уивер говорил едва слышным шепотом.

Кротти покидала лодку последней:

– Спасибо, – проговорила она, когда Мидас помогал ей перебраться через борт.

– Поблагодарите, когда попадете домой, – ответил Уивер и повернулся к Мидасу. – Вы с Холтом обеспечиваете переброску на южную оконечность острова. Если лодки начнут нарываться, открывайте огонь. Защищайте гражданских и не устраивайте ничего, с чем не сможете разобраться. Я свяжусь с нашими друзьями и сообщу, что нужна эвакуация.

– Понял.

– И, Мидас, береги этих людей.

«Призрак» кивнул и вывел заложников на берег. Холт замешкался на несколько секунд, забирая свое снаряжение, и последовал за ними.

Уивер проводил группу взглядом и включил радио.

– PESCADOR, вызывает ЗУБАТКА. Прием?

В этот раз ответила не Корреа, а сам Протазио:

– Слышу четко и ясно, ЗУБАТКА. Как ситуация?

– У меня тут три рыбки, и я хочу передать их вам, но местный рыбнадзор против. Сможете подняться вверх по реке и забрать их?

– Насколько далеко?

– В пределах вашей территории. Мы доставим их на границу с нашего юга, а заодно проследим, чтобы на реке все было спокойно. От вас требуется только забрать их домой, не разбудив соседей.

– И вы отправитесь с ними? – в голосе Протазио прозвучали странные нотки.

– Никак нет. У нас впереди еще целый день рыбалки. Действуйте осторожно. Их легко поранить.

– Понял. – Тон вновь стал исключительно деловым. – Мы сообщим, как только будем рядом. PESCADOR, конец связи.

– Принято, PESCADOR. ЗУБАТКА, конец связи.

Сигнал оборвался.

– Что ж, все складывается неплохо, – пробормотал себе под нос снайпер.

Он раскрыл один из ящиков, чтобы найти необходимый сверток. Несмотря на размеры свертка, для этого потребовалось некоторое время. Наконец, вытащив объемистое снаряжение, он зажал его под мышкой и поспешил вслед за командой.

* * *

Уивер нагнал товарищей, когда они уже достигли края леса:

– PESCADOR в пути. Прибудет ориентировочно через две минуты.

– Принято. – Холт внимательно оглядел сначала его, а затем сверток. – Ты, должно быть, шутишь. Спасательный плот?

«Призрак» кивнул:

– На чем бы там ни добирался сюда Протазио, он не сможет подойти совсем близко. А значит, нам придется самим доставить этих людей к нему. Мы не можем полагаться на лодку или на твой недавний трюк, поскольку они не доберутся вплавь. Таким образом, что нам остается?

– Ты совсем сбрендил, – ответил Холт, покачав головой.

– Это уж мне решать, – парировал Уивер и включил насос. Тихое шипение воздуха не слишком выделялось на фоне звуков реки. С помощью Холта они аккуратно спустили плот на воду, и затем снайпер подал знак Мидасу.

– Пора в путь. – Мидас тут же повернулся к ученым; они выглядели подавленными и двигались с трудом – энтузиазм не выдержал проверки напряжением.

– Залезайте, – скомандовал Уивер. – Так вы спуститесь ниже по течению, где вас подберут представители властей Бразилии. Не высовывайтесь, не пытайтесь грести и не разговаривайте.

Кротти испытующе посмотрела на него:

– Вы бросаете нас в этой штуке?

– Да. Мы не можем сопровождать вас. – Он махнул рукой в сторону, где патрулировали враждебные лодки. – Но мы присмотрим за ними. Все совершенно безопасно.

– Как же часто я слышала такие слова за время этого путешествия, – вздохнула профессор, но на плот все же забралась. Карпентер и Стэнтон последовали за ней.

Со стороны, куда им предстояло отплыть, послышался звук мотора.

– Пора, – Уивер подтолкнул плот прочь от берега, и тот бесшумно заскользил по течению; его черные прорезиненные бока практически сливались с темной водой. Вынырнув из бокового потока в основной, он поплыл вдоль берега и вскоре исчез из виду. Кротти за все это время обернулась лишь раз.

– Мидас, Холт. – Уивер обвел широким жестом береговую линию. – Не забывайте про наших друзей. Начнут дергаться, пустите их на дно.

– Так точно. – «Призраки» синхронно выдвинулись в указанном направлении и тоже исчезли в темноте.

Уивер по звуку мотора смог определить, что идущая вверх по течению лодка приближается. Вот уже можно было видеть прожектор, установленный на ее носу. «Призрака» прошиб холодный пот при мысли, что свет может нечаянно выдать местоположение плота. Но прожектор так и остался направленным точно вперед, а лодка тем временем легла в дрейф, представ во всем своем великолепии.

– Где, черт подери, Протазио его откопал? – Уивер тихо присвистнул. Лодка оказалась речным патрульным катером СВ90Н. Теперь его можно было рассмотреть целиком, а количество сияющих огней только усиливало эффект, отвлекая внимания от всего, что могло твориться на реке в этот момент. За прожектором стоял солдат, а еще несколько небрежно держали в руках пулеметы Browning М2НВ.

Подойдя к границе, катер замедлился и встал на якорь. Прожектор высветил лодки, ослепив всех, кто был на борту. Мужчина с нашивками лейтенанта на рукаве поднялся, прикрывая рукой глаза, и закричал по-испански:

– Кто бы вы ни были, назовитесь и оставайтесь на месте. Вы рискуете нарушить границу суверенного государства. Если вы это сделаете, мы откроем огонь.

С кормы катера через рупор донесся голос Протазио, говорящего по-испански с сильным португальским акцентом:

– Капитан Протазио выражает свое уважение. С кем имеем честь разговаривать?

Прожектор продолжал подсвечивать лодку с лейтенантом. Вторая же начала медленно отходить к восточному берегу. Один из пулеметчиков в патруле следил за ней, не выпуская из прицела.

Лейтенант покосился на товарищей, а потом вновь посмотрел на бразильцев. В его голосе послышалась злость:

– Не обращайте внимания. Что вы здесь делаете?

Протазио был само очарование, а его голос буквально источал елей:

– Мы услышали, что вас тревожит безопасность границы. Для нас честь помочь друзьям из Венесуэлы в столь важном деле.

В лодках поменьше завязалась оживленная дискуссия.

– У вас нет права пересекать границу.

– У нас и мысли такой не было. Мы просто побудем с нашей стороны и подождем вместе с вами. Можете считать это актом международного сотрудничества.

Плот к этому моменту отплыл уже достаточно далеко. Он попал в основное течение и набирал скорость. Еще минута-другая, и он миновал бы Протазио, уходя дальше по реке без какого-либо управления.

К северу от границы вновь посовещались.

– Как нам сообщили, преступники, которых мы искали, уже пойманы. В охране границы больше нет нужды. – Мужчина замолчал, видимо, ожидая реакции со стороны бразильцев, а когда ее не последовало, еще пару секунд посмотрел на прожектор и дал команду идти к берегу. Вторая лодка двинулась следом.

Противостояние закончилось. Бразильцы выждали, пока лодки достигнут берега, а потом катер тяжело развернулся и направился вниз по течению. Еще мгновение, и он исчез в той же темноте, что немногим ранее поглотила плот.

– Думаешь, сработало? – спросил Холт.

Уивер пожал плечами:

– Похоже на то. Полагаю, капитан Протазио даст нам знать, если не найдет их. Нам стоит возвращаться. – «Призраки» выдвинулись на север и вскоре забрались в собственную лодку.

Почти тут же ожило радио:

– PESCADOR вызывает ЗУБАТКУ. Прием?

– Мы на связи, капитан, – ответил Уивер. – Как рыбалка?

– Мелочь одна в основном. Но нашлось и три экзотических образца. Они целы и на борту.

– Спасибо, что подхватили, PESCADOR. Позаботьтесь о них. Я обещал одному кайпиринью.

Заявление как будто бы не впечатлило Протазио:

– Вероятно, ему придется подождать до утра. Все бары уже закрыты. Могу я поговорить с вашим другом?

Уивер быстро глянул на товарищей. Холт пожал плечами, Мидас кивнул. «Призрак» вернулся к разговору:

– Ему так понравилось рыбачить выше по течению, что он решил там остаться. Придется нам его вытаскивать.

На канале повисла тишина.

– А. Как же… неудачно. Желаю хорошей охоты.

– Мы на рыбалке, – поправил его Уивер.

– Нет, ЗУБАТКА. Больше нет. PESCADOR, конец связи.

– Вот черт. – Уивер направился на корму и завел мотор. – Думаете, не стоило ему говорить?

Ответил Мидас:

– Возможно, так от него будет проще добиться помощи.

Холт согласился:

– Особенно, если он решит, что спасает задницу Номада.

– Факт. Давайте вытащим его, а там уже будем решать по ситуации. Пока меня просто радует, что эти амазонцы отступились.

– Не думаю, что они хотят обострения ситуации, – заметил Мидас, занимая свое привычное место на носу лодки.

– Это сделало бы нашу жизнь намного легче, – проворчал Холт, в то время как Уивер встал за штурвал и повел лодку обратно в ночь.

* * *

Спустя пару часов Урбина появился вновь. Он выглядел крайне довольным собой, а в руке держал смартфон. Следом за ним вошли Эрнан и еще один охранник, которого Номад видел впервые.

– Хорошие новости, майор, – сообщил Урбина сонному пленнику. – Ты пользуешься немалым спросом на рынке. Впрочем, не обошлось и без сомневающихся, но некоторые предметы твоего снаряжения убедили их, что ты подлинный. – Он обошел стул, в которому был привязан Номад, и тщательно проверил перетяжки. – Хм, чуток перебор, но я уведомил своих покупателей, что ты будешь выставлен на аукцион «как есть». – Он вновь показался в поле зрения и сделал несколько фото. – Доказательства, что ты жив. Ничего, улыбаться необязательно.

Номад сжал челюсти и продолжил смотреть прямо перед собой.

– До конца остаешься хорошим солдатом? – поддел его Урбина, подойдя ближе, чтобы крупным планом снять опухшее и покрытое синяками лицо Перримена. – Не стоит. Домой ты все равно не попадешь. И я не прошу тебя кого-то предавать. Честно говоря, мне плевать на твои секреты. То, что произойдет здесь, произойдет уже без тебя. Так что расслабься.

Он добрую минуту изучал лицо «призрака», а потом заключил:

– А. Понимаю. Ты так вышколен. Всегда нужно что-то превозмогать, с чем-то бороться. А я тебе такой возможности не предоставил, да? Никаких пыток, никаких допросов… Ты просто не знаешь, что делать. – Он направился к выходу. – Печально всё это. Может, мне и не стоило ломать традиции. По крайней мере, так ты бы чувствовал себя намного лучше, – с этими словами и он, и его охрана ушли.