«Старик хочет тебя видеть», – короткая записка стала первым, что Номад увидел, когда проснулся. Ни времени, ни каких-либо пояснений, что стоило понимать как «немедленно» или «чем бы ты там ни занимался». Номад скривился, когда раненое плечо напомнило о себе, но принялся быстро одеваться. Никогда не стоило заставлять Старика ждать. И уж точно не после такого задания.

На дорогу до кабинета Митчелла потребовалось вдвое больше времени, чем обычно, а это, в свою очередь, дало Номаду возможность подумать о том, зачем его вызвали. Едва ли какие-то варианты сулили ему что-то хорошее. Ход выполнения миссии, взаимодействие с гражданскими, осложнение отношений с Бразилией – продолжать можно было долго. Только вот вывод из всего этого был один: ему доверили руководство отрядом «призраков», а он облажался, насколько это было возможно, так что едва ли ему теперь когда-либо доверят что-то подобное.

Дверь в кабинет Митчелла была закрыта. Номад дважды постучал.

– Входи, – раздался голос с другой стороны, и «призрак» подчинился.

Кабинет оказался меньше, чем он себе представлял. Самым большим предметом в нем был огромный деревянный письменный стол. Несколько книжных полок выглядели как будто лишними. На голых стенах не было никаких украшений, кроме нескольких маркерных досок и фотографии водопада в рамке. Сидящий за столом Митчелл заметил, что Номад обратил на нее внимание:

– Хокинг Хиле, Огайо. Отец возил меня туда ребенком. Где только не довелось побывать с тех пор, но все равно, если представляется выбор, я первым делом еду туда. – Он жестом указал на кресло перед столом. – Садись.

«Призрак» сел. Митчелл выглядел настолько же вымотанным, насколько Номад себя таковым ощущал. Под глазами подполковника залегли темные тени, а лицо осунулось. Несколько минут он молчал, рассматривая что-то на одном из мониторов. Затем поднял взгляд.

– Итак, майор, как ты оцениваешь свои успехи на последнем задании?

Номад медленно выдохнул:

– Сэр. Если честно, то не слишком высоко.

– И действительно. – Ответ прозвучал холодно и сдержанно. – Почему же?

– Сэр, во-первых, я допустил, чтобы моя жалкая задница оказалась в плену. Думаю, уже этого достаточно.

Митчелл был неумолим:

– Судя по тому, как ты говоришь, пока нет. Продолжай.

Номад принялся загибать пальцы. Его внутренний голос буквально надрывался, утверждая, что он ведет себя как последний идиот, выкладывая всё начистоту, что он сам отдает в чужие руки оружие против себя, но останавливаться было уже поздно, даже если бы он захотел:

– Во-вторых, я не доверял своему отряду. Ни в общении с бразильцами, ни когда Мидас захотел помочь местным. Я настолько волновался о том, чтобы не сорвать миссию, что с самого начала пытался держать их в ежовых рукавицах. В-третьих, я недооценил шансы на то, что ситуация выйдет из-под контроля, когда мы будем в зоне. – Он вновь глубоко вздохнул. – Мне продолжать?

Митчелл покачал головой:

– Майор, я когда-нибудь рассказывал тебе о своей первой миссии в качестве «главного призрака»?

– Никак нет, сэр. Это же было в Корее? Операция «Сломанные крылья»?

– Официально да. – Митчелл невесело усмехнулся. – Неофициально ей предшествовала еще одна. Нас присоединили к «Белому черепу», элитному спецназу Южной Кореи. Мы должны были прибыть на место и сдерживать танковую колонну, пока корейцы отходили в демилитаризованную зону. Ничего сложного, да?

– Никогда не слышал об этом, сэр.

– Потому что все данные были удалены. А знаешь почему? Потому что ситуация вышла из-под контроля. Мы остановили группу Т-83, но выдали себя, находясь при этом на территории КНДР. Это была грубейшая ошибка. Пришлось прибирать за собой. Проворачивать всё так, чтобы северокорейцы решили, что за всем стоит «Белый череп».

– Не могу себе представить вас в такой ситуации, сэр.

– Черта с два не можешь. Говорю же, во время моей первой операции в роли «главного призрака» все прошло далеко не так гладко, и во многом причиной этого стали мои собственные решения. Но я остался в игре и со временем понял, что войну не выиграть победой в одном бою. Я позволил своим людям делать то, что они умели лучше всего, и мы выбрались оттуда живыми. А когда я вернулся на базу, Базз Гордон дрючил мою задницу неделю напролет, а потом отправил мой отряд обратно на передовую. – Подполковник наклонился вперед. – Мой отряд. Потому что никто не может все сделать идеально ни в первый раз, ни в десятый. Ты действовал не по учебнику, но ты вытащил заложников и вернул своих людей в гораздо лучшей форме, чем твоя собственная. Я это вижу так.

– Сэр. – Номаду потребовалось на мгновение прикрыть глаза, чтобы успокоиться. – Но что с моим… с отрядом?

– Холт лично уведомил меня, что, цитирую, у тебя булыжники вместо яиц и он с нетерпением ждет, когда ты вернешься в строй и будешь готов к следующему заданию.

– Да вы шутите!

– Я смертельно серьезен. Мидас тоже не скупился на похвалы. А уж Уивера я не стал спрашивать вовсе. Другими словами, ты капитально отличился, но в ближайшее время, скажем, месяцев шесть, у тебя, вероятно, не будет повода меня благодарить.

– Я готов поблагодарить вас сейчас, сэр.

– Вот и славно. А теперь нам надо разобраться с той кашей, которую вы заварили своими внезапными открытиями. Половина Вашингтона изъявила желание вцепиться мне в глотку за эти документы. Пентагон чуть с ума не сошел от перспективы внезапного появления новой нефтяной империи прямо под боком. Еще с полдюжины различных организаций рвутся разорвать Caton на части. Ах, да, и правительство желает допросить тебя, как только я сочту, что ты достаточно восстановился, чтобы пообщаться с ними.

– И когда это будет?

– Когда ты меня убедишь, что не придушишь никого, когда тебя будут в пятнадцатый раз спрашивать об одном и том же. В любом случае, то, что вы сделали, может, и не попадет в газеты, но это не значит, что вы не разворошили муравейник. И я нутром чую, что ничего хорошего из этого не получится.

– Вы или Визард?

– В данном случае, считай, это одно и то же. Но с этой проблемой мы будем разбираться завтра, а возможно, и послезавтра, и послепослезавтра. А теперь выматывайся отсюда. Твоя команда ждет тебя в «Либераторе». Полагаю, ты захочешь к ним присоединиться. А я начну разбираться с насущными делами и, для начала, встречусь кое с кем из ЦРУ. Вот уж точно, тебе это сейчас совершенно не нужно.

– Сэр?

Митчелл поднялся:

– Ты все слышал, майор. Свободен.

Номад вскочил и отдал честь:

– Сэр, спасибо.

– Ты заслужил, майор Перримен. Более чем. А теперь выполняй приказ и убирайся отсюда. Если я переживу цээрушную показуху, то, возможно, присоединюсь к вам позже.

– Я был бы рад, сэр. – Номад развернулся и вышел.

Он преодолел уже половину пути, когда наконец не выдержал и широко улыбнулся. Потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, но в направлении бара «Либератор» он поспешил с удвоенной скоростью.

Ведь именно там отряд – его отряд – дожидался его появления.

* * *

Оперативный агент ЦРУ Карен Боумен, пожалуй, была получше большинства своих коллег. Именно такое первое впечатление сложилось у Митчелла, но по мере развития разговора он был готов его изменить.

Встреча началась весьма неплохо. Агент прибыла вовремя, не тратя сил на обычное шпионское дерьмо, такое как задержки, призванные внушить ощущение собственной важности. И она же предложила пропустить все официальные церемонии, сразу же переходя к делу. А еще она была молода, а следовательно, достаточно хороша, чтобы упыри из Лэнгли отпустили ее в логово льва в одиночку. Это вновь вернуло Митчелла к мысли, что любая женщина, добившаяся такого успеха, должна быть очень, очень хороша.

И раз она здесь, значит, ей что-то нужно. Это объясняло, почему она прилетела в Брегг, чтобы побеседовать о том, что видели люди Митчелла и как это связано с ее собственной работой.

Она хотела убедиться, что Номад ничего не испортил.

– Подполковник.

Митчелл наградил ее внимательным взглядом:

– Агент. Давайте резюмируем ситуацию, чтобы я был уверен, что ничего не упустил.

Она резко кивнула:

– Вы уже в курсе, что операция полковника Урбины была профинансирована рядом сторонних организаций, заинтересованных в создании отдельного государства, которое можно взять под контроль. Таким образом они получили бы возможность устраивать на его территории все, что им захочется: бурить, выращивать наркотики, сами можете представить – без страха и надзора со стороны правительства. Так или иначе, но согласно тому, что ваш Перримен изложил в отчете, ему удалось опознать одного из представителей таких организаций – некого Эль Пульпо, специалиста по снабжению картеля Санта-Бланка. Хотя конкуренты вытеснили их из Мексики, денег у них достаточно, а значит, нужно только новое место для обустройства. Другими словами, присутствие Эль Пульпо в регионе указывает на их интерес.

Митчелл оперся на стол и недобро прищурился:

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, вы сейчас говорите, что знали о присутствии Санта-Бланки в регионе, куда были отправлены мои люди, и не потрудились сообщить об этом.

– Мы не знали наверняка, что вы отправили туда отряд, полковник. Ваши люди в СКСО не слишком щедры на информацию. – Она поправила очки. – Прости господи, но надеюсь, что однажды до нас все-таки дойдет, что все мы на одной стороне. Тогда мы сможем добиться чего-то стоящего.

– Только представьте, сколько посредников останется без работы!

Она рассмеялась:

– Вы меня подловили. Но, так или иначе, суть не меняется. Мы рассчитывали, что под давлением РВСК Санта-Бланка переберется в Южную Америку. Мы предполагали, что Свободный Штат Амазонас может стать для них отправной точкой, но не были в этом уверены. А пока мы не уверены, мы не можем ничего говорить, потому что мы и так уже вовлечены во все это, а последнее, что сейчас нужно, – это лишние сложности.

– Сейчас. – Митчелл наклонил голову. – Вы очень тщательно подбираете слова, агент. И когда вы говорите «сейчас», мне почему-то слышится «вы вот-вот получите официальный запрос». Я прав?

– Этого мы не знаем, – бесстрастно ответила она. – Но мы знаем – и я ставлю себя в затруднительное положение, доверяясь вам в этом деле, – что Урбина выбыл из игры, что у картеля в этом регионе собственные интересы и что у нас там есть свой человек, который следит за ситуацией. Потребовались годы работы под прикрытием, чтобы добиться этого, и я не хочу, чтобы все усилия пропали зря. Но да, если все будет как надо, тогда у нас будет список ключевых фигур картеля. И нам понадобятся люди, которые смогут с этим что-то сделать. – Она сопроводила свои слова открытым взглядом. – Я говорила с «Дельтой», и они порекомендовали вас. То же самое я услышала и от морских котиков. Дэниэл Сайкс чуть не перевернул мой стол, распевая вам дифирамбы. Господи, да даже перебежчику из «Вымпела», который сейчас прохлаждается в убежище в Мэне, до сих пор снятся кошмары про ваших людей. Поэтому я спрашиваю вас: когда придет время, будут ли ваши люди готовы ответить на призыв? Потому что, если все пойдет так, как я думаю, – если на карте создание полномасштабного наркогосударства под руководством Санта-Бланки, – нам потребуется нечто более серьезное, чем громкие слова.

– Мои люди, – отрезал Митчелл, – готовы всегда. Но если вы хотите устроить совместную операцию GST и ЦРУ, потребуются договоренности на уровне выше нашего.

– Оставьте это мне. Я знаю в этом толк.

Митчелл кивнул:

– В этом я не сомневаюсь. Что ж, на том и порешим. У вас там свои дела. Я придержу своих ребят в стороне до того, как вы сами попросите об их присутствии. А когда попросите, стоит сделать это так, чтобы я не смог отказаться. Ибо, если я узнаю, что вы просто не хотите пачкать свои ручки, это выйдет вам боком.

Боумен некоторое время изучала его, а потом встала из-за стола.

– Полковник, если настанет день, когда я обращусь к вам за помощью, знайте, что у меня не осталось другого выбора. – Она протянула руку, и Митчелл спустя мгновение ее пожал. – Я буду на связи. – Она собрала свои бумаги и вышла из комнаты.

Митчелл проследил за ней взглядом.

– Конечно, будешь, – пробормотал он себе под нос. – Само собой, будешь.

* * *

Холт что-то сказал бармену, тот замотал головой, но затем вытащил из-под стойки четыре бутылки темного стекла. «Призрак» сгреб их все и вернулся к столу, за которым сидели Мидас, Уивер и Номад. Он аккуратно расставил свою ношу и затем занял последнее свободное место и даже снял свои вездесущие темные очки.

– Это что? – недоверчиво спросил Уивер, внимательно изучая принесенный напиток.

– Местный колорит. Корреа порекомендовала. Я прихватил упаковку с собой на особый случай. – Он поднял свою бутылку. – Думаю, момент подходящий.

– По словам Старика, всё так и есть, – согласился Номад и сделал большой глоток. – Черт, а неплохо.

Уивер поджал губы и покачал головой:

– Готов поспорить, все дело в том, что мистеру Морретте его порекомендовала Корреа. Если бы выбирал он сам, то мы бы сейчас пили мочу каймана.

Мидас, который как раз собирался сделать глоток, чуть не подавился от смеха.

– Не надо так, – попросил он. – Еще секунда – и половина пива пропала бы зазря.

– Зато с гарантией прочистил бы нос и горло, – хмыкнул Номад и поднял свою бутылку. – Джентльмены, за хорошо выполненную работу!

– Согласен.

– Так точно.

– Аминь.

Бутылки стукнулись друг об друга с тихим звоном, и каждый «призрак» сделал глоток.

– И что дальше? – Уивер наградил Номада выжидательным взглядом.

– Ты, черт возьми, и так прекрасно это знаешь, Корей. – Номад недоуменно хмыкнул. – Отдых. А затем всё…

– Да? – Мидас наклонился вперед.

– А затем всё, игры закончатся, и отряд вновь соберется вместе, чтобы тренироваться как проклятый во имя того, чтобы следующая операция была менее увлекательной. – Номад осторожно поерзал в кресле, стараясь не напрягать плечо. – Где никто из нас не попадет в плен и под нами опять не расстреляют лодку…

– И без кайманов, – вставил Уивер.

– Да что у тебя не так с этими чертовыми кайманами? – взорвался Холт.

Уивер ухмыльнулся:

– Я уважаю их профессионализм. А еще, любитель крокодилов ты наш, любое их упоминание заставляет тебя беситься.

Холт открыл было рот, чтобы ответить, но тут заметил, что Мидас опять приглушенно смеется.

– Что такого веселого? – огрызнулся он.

– Ничего, – ответил Мидас. – Просто два парня, которым стоит у них поучиться.

Вот теперь уже рассмеялись все четверо, а затем Уивер хлопнул Мидаса по спине:

– Вот уж не думал, что ты и на такое способен.

– У меня всегда пара шуток в запасе, – откликнулся «призрак», сохраняя совершенно невозмутимый вид, что опять развеселило его товарищей.

Номад глубоко вздохнул, сдерживаясь, и обвел товарищей взглядом. Чувство локтя, посетившее его на реке, вернулось вновь.

– Так или иначе, ситуация ясна. Если кто-то хочет идти дальше своей дорогой, самое время сказать об этом. Если нет, то, думаю, впереди нас ждет много интересного. – Он повернулся. – Конечно, если Мидас не рассмешит нас прямо в бою и в нас не наделают дырок.

– Не волнуйтесь. – Мидас тонко улыбнулся. – Я всегда тщательно выбираю момент.

Номад кивнул:

– Хорошо. Так кто-нибудь…

– Ты только посмотри. – Уивер вытянул руку в сторону телевизора над барной стойкой, где вместо спортивных или финансовых сводок по нижней части экрана бежала полоса срочных новостей. Выше нее говорящая голова печально вещала о чем-то рядом с фотографией исполнительного директора нефтяной компании Caton, которого все они видели в лагере Урбины. Подпись гласила: «Погиб в авиакатастрофе».

– Технически все так и было, – согласился Холт и отсалютовал Мидасу бутылкой, выражая свое уважение. – Только едва ли они назовут место, где все это в действительности произошло.

– Говорят про Мексиканский залив, – откликнулся Мидас, а в ответ на вопросительный взгляд пояснил: – У меня есть глухой кузен. Я с детства умею читать по губам. И немного владею языком жестов.

– Да ты прям кладезь сюрпризов, а? – осклабился Уивер. – Никто не узнает правды, но так все обычно и бывает. Хорошо, что я продал свои акции Caton до того, как все это произошло.

– Нет! – ошеломленно воскликнул Мидас. – Не может быть! Это же использование внутренней информации!

– Информация, ради которой ты побывал по уши в дерьме, не может считаться внутренней, – вежливо ответил Уивер.

Мидас хотел было вновь возмутиться, но Номад жестом его успокоил:

– Расслабься. Нет у него никаких акций Caton. – Он глянул на друга. – Так ведь?

– Теперь-то уж точно нет. – Он ухмыльнулся совсем уж плутовато, но поскольку Мидас продолжал сверлить его взглядом, в итоге примирительно поднял руки. – Я просто дурака валяю. Предпочитаю держаться в стороне от энергетического рынка. – Он понизил голос и закончил заговорщическим тоном: – Слишком уж нестабильный.

– Наверняка, – подытожил Номад и допил пиво, демонстрируя Холту, что бутылка пуста. – Сколько у тебя их в запасе?

– Несколько. Пару пришлось перенести в место похолоднее.

– Что скажешь, если я закажу тебе еще бутылку?

– Спрошу, не пойти ли тебе в задницу, майор.

Номад хмыкнул:

– Вот умница, значит, следующая выпивка за мой счет.

Он поднялся и направился к бару, по дороге оглянувшись через плечо.

Уивер уже увлекся рассказом о том, как Дескальсо получил назад свою лодку. Удивительным образом она пришла вниз по течению на следующий день под управлением пары дезертиров из армии Урбины. У одного из них была удочка.

Мидас внимательно слушал, редко подавая голос, но кивая, улыбаясь и поддерживая беседу короткими уместными замечаниями. Холт же, наоборот, с ходу охарактеризовал всю историю как чушь собачью и докапывался до Уивера по любому поводу, но это выглядело настолько естественно, словно они до этого репетировали.

Номад вновь почувствовал прилив гордости. Этот отряд – его отряд – действительно был командой. Не без сложностей и шероховатостей и точно не по учебнику, но учебники и не помогли бы им выбраться из передряги там, на реке. Так что он просто был горд возможностью вновь выйти с ними на задание и до глубины души тронут тем, что они доверили ему руководство.

Улыбаясь собственным мыслям, он отправился к бару.